‚ладимир Ќабоков. €з калмбрудовой поэмы "Ќочное путешествие"

Ћцените этот текст:
‚ладимир Ќабоков. €з калмбрудовой поэмы "Ќочное путешествие"

(Vivian Calmbrood's "The Night Jorney")

Ћт Њеррифильда до Ћльдгрова
однообразен перегон:
все лес да лес со всех сторон.
Ќочь холодна, луна багрова.
’Яжелым черным кораблем
проходит дилижанс, и в нем
спЯт пассажиры, спЯт, умаЯсь:
бессильно клонитсЯ чело
и вздрагивает, поднимаЯсь,
и снова никнет тЯжело.
€ смутно слышатсЯ средь мрака
приливы и отливы снов,
храпенье дюжины носов.

‚ ту ночь осеннюю, однако,
был у менЯ всего один
попутчик: толстый господин
в очках, в плаще, в дорожном пледе.
Џо кашлю судЯ, он к беседе
был склонен, и пока рыдван
катилсЯ грузно сквозь туман,
и жаловались на ухабы
колеса, и скрипела ось,
и все трещало и трЯслось,
разговорились мы.
"Љогда бы
(со вздохом начал он) менЯ
издатель мой не потревожил,
Я б не покинул мест, где прожил
все лето с ’роицына днЯ.
‚ообразите гладь речную,
березы, вересковый склон.
’ам жил Я, драму небольшую
писал из рыцарских времен;
ходил Я в сюртучке потертом,
с соседом, молодым ѓольдсвортом,
удил форелей иногда
(его стихам вредит вода,
но человек он милый), -- словом,
Я счастлив был -- и признаюсь,
что в ‹ондон с манускриптом новым
без всЯкой радости тащусь.

‚ лирическом служенье музе,
в изображении стихий
люблю быть точным: щелкнул кий,
и слово правильное в лузе;
а вот изволь-ка, погрузЯсь
в туман и лондонскую грЯзь,
сосредоточить вдохновенье:
все расплываетсЯ, дрожит,
и рифма от тебЯ бежит,
как будто сам ты привиденье.
‡ато как сладко длЯ души
в деревне, где-нибудь в глуши,
внимаЯ думам тиховейным,
котенка за ухом чесать,
ночь многозвездную вкушать
и запивать ее портвейном,
и, очинив перо острей,
все тайное в душе своей
певучей предавать огласке.
Џорой слежу не без опаски
за резвою игрой стиха:
он очень мил, он просит ласки,
но далеко ли до греха?
’ак одномесЯчный тигренок
по-детски мЯгок и пузат,
но как он щуритсЯ спросонок,
какие огоньки сквозЯт...
Ќет, Я боюсь таких котЯт.

‚ам темным кажетсЯ сравненье?
Џожалуй, выражусь Ясней:
есть кровожадное стремленье
у музы ласковой моей --
пороки бичевать со свистом,
тигрицей прЯдать огневой,
вписатьсЯ вдруг стихом когтистым
в загривок пошлости людской.
„а здравствует сатира! ‚прочем,
нет пищи длЯ нее в глухом
журнальном мире, где хлопочем
мы о бессмертии своем.
„ни ћвенала отлетели.
Ќе воспевать же, в самом деле,
как за крапленую статью
побили „жонсона шандалом?
Ќет воздуха в сем мире малом.
џ музу увожу мою.
‚ы спросите, как ей живетсЯ,
привольно ль, весело? Ћ, да.
€дет, молчит, не обернетсЯ,
хоть пристают к ней иногда
сомнительные господа.
Љ иному критику в немилость
Я попадаю оттого,
что мне смешна его унылость,
чувствительное кумовство,
суждений томность, слог жеманный,
обиды отзвук постоЯнный,
а главное -- стихи его.
ЃеднЯга! Ћн скрипит костЯми,
бренча на лире жестЯной,
он клонитсЯ к могильной Яме
адамовою головой.
€ вообще: поэты много
о смерти нынче говорЯт;
венок и выцветшаЯ тога --
обыкновенный их нарЯд.
“щерб, закат... Џетроний новый
с полуулыбкой на устах,
с последней розой бирюзовой
в изЯщно сложенных перстах,
садитсЯ в ванну. ‚се готово.
“ж вольной смерти близок час.
Ќо погоди! —ем резать жилу,
не лучше ль обратитсЯ к мылу,
не лучше ль вымытьсЯ хоть раз?"
. . . . . . . . . . . . . . . .

‘ей разговор литературный
не занимал менЯ совсем.
џ сам, Я сам пишу недурно,
и что мне до чужих поэм?
Ќо этот облик, этот голос...
Ќет, быть не может...
Њежду тем
зарЯ с туманами боролась,
уже пронизывала тьму,
и вот к соседу моему
луч осторожный заструилсЯ,
на пальце вспыхнуло кольцо,
и подбородок осветилсЯ,
а погодЯ и все лицо.
’ут Я не выдержал: "‘кажите,
как ваше имЯ?" ‘мотрит он
и отвечает: "џ -- —енстон".

Њы обнЯлись.

<1931>

Last-modified: Wed, 23 Jun 1999 04:19:16 GMT
Ћцените этот текст: