Људа? - быстро спросил Я.
     - Ќа ‹уну. Ћн выехал на четыре днЯ. —то ему передать?
     - —то он делает?  …го  профессиЯ?<sup> -</SUP> спросил Я. -  џ... не
знаю, тот ли это, кого Я ищу, быть может, Я ошибсЯ...
     ђобота как-то легче было обманывать.
     - Ћн психопед.
     - Ѓлагодарю. џ сам позвоню еще раз, через несколько дней.
     џ положил трубку. ‚о всЯком случае, он не был астронавтом; и то хорошо.
     џ  снова  вызвал  внутренний   €нфор  и  спросил,  что  он   может  мне
рекомендовать длЯ развлечениЯ на два-три часа.
     - Џриглашаем вас в наш реал, - ответил он.
     - —то там идет?
     - "‚озлюбленнаЯ". ќто самый последний реал Ђэн Ђэнис.
     џ спустилсЯ вниз: реалон находилсЯ в подземном помещении. ‘пектакль уже
началсЯ, но  робот у входа сказал, что Я почти не  опоздал  - каких-нибудь
несколько  минут. Ћн проводил  менЯ в  темноту,  каким-то  странным  образом
извлек из нее Яйцевидное кресло и, усадив менЯ, исчез.
     Џервое впечатление было такое, как будто Я сидел возле самой сцены, или
нет - на самой сцене, так  близко  были артисты. Љазалось, протЯни  руку, и
можно их коснутьсЯ. …сли бы  Я стал выбирать, то врЯд ли  сумел  бы выбрать
спектакль лучше: это  была какаЯ-то  историческаЯ драма,  и относилась она к
моему времени; времЯ действиЯ  не было четко определено, но оно происходило,
судЯ по некоторым деталЯм, через несколько лет после нашего отлета.
     ‘начала    Я   развлекалсЯ   лицезрением   костюмов;   декорации   были
натуралистические,  именно  это  менЯ  и  развлекало  множеством  ошибок   и
анахронизмов. ѓерой, очень симпатичный брюнет, вышел из дома во  фраке (хотЯ
было раннее утро) и отправилсЯ  автомобилем на  свидание с возлюбленной; на
нем был даже цилиндр, только  серый, словно действие  происходило в Ђнглии и
oн  отправилсЯ  на  дерби.  Џотом  поЯвилсЯ  романтический  трактир,  такого
трактирщика Я в жизни не видывал - он выглЯдел как пират; герой присел на
полы фрака и через соломинку потЯгивал пиво; и все в том же духе.
     € внезапно Я перестал  усмехатьсЯ; вошла Ђэн. Ћна была одета  во что-то
никогда не существовавшее, но это вдруг потерЯло значение. ‡ритель знал, что
она любит другого, а этого юношу обманывает; типичнаЯ мелодраматическаЯ роль
коварной женщины,  штампованнаЯ и  банальнаЯ.  Ќо  Ђэн  и здесь осталась  на
высоте. Ћна играла девушку, живущую только настоЯщим моментом; чувственную,
легкомысленную и  - по  безграничной наивности своей - жестокую. Ќевинную
девчонку,  котораЯ делала  несчастными всех,  потому  что  не хотела обижать
никого.  ‚ объЯтиЯх одного  она  забывала о  другом  и делала  это так,  что
невольно верилось в ее искренность в данный момент.
     € всЯ  эта  чепуховаЯ драма  рассыпалась прЯмо на глазах,  и оставалась
только Ђэн - великаЯ актриса.
     ‡атем Я отправилсЯ  к себе  наверх  упаковывать вещи, потому что через
несколько  минут предстоЯло  выезжать.  Ћказалось, что вещей больше,  чем Я
себе представлЯл.  џ еще не уложил  всего, когда  запел телефон: прибыл мой
ульдер.
     - ‘ейчас спускаюсь, - сказал Я.
     ђобот-носильщик  забрал  пакеты, и Я двинулсЯ за  ним  из  комнаты, как
вдруг  телефон  снова зазвонил.  џ остановилсЯ  в нерешительности. Ќегромкий
сигнал повторилсЯ. "Џусть не думает,  что Я  струсил", - решил  Я и поднЯл
трубку, не вполне, однако, сознаваЯ, зачем Я это делаю.
     - ќто ты?
     - „а. Џроснулась?
     - Ћ, давно. —то делаешь?
     - џ видел тебЯ. ‚ реале.
     -  „а? - коротко спросила она, но в ее голосе Я уловил торжество. ќто
означало: теперь ты мой.
     - Ќет.
     - —то нет?
     - „евочка, ты великаЯ актриса. Ќо  только Я совсем не тот, каким тебе
кажусь.
     -  ‘егоднЯ  ночью  мне тоже  казалось? -  перебила она.  ‚  ее голосе
дрожало веселье, и мне  вдруг стало смешно.  џ  никак не  мог подавить смех:
этакий звездный квакер, однажды согрешивший, но  отныне суровый, кающийсЯ и
добродетельный.
     - Ќет, - сказал Я, сдерживаЯсь, - тебе не казалось. Ќо Я уезжаю.
     - Ќавсегда?
     …е развлекал этот разговор.
     - „евочка, - начал было Я и замолчал, не  знаЯ, что сказать. ‚ трубке
слышалось только ее дыхание.
     - € что же дальше? - спросила она.
     - Ќе знаю,  -  ответил Я и торопливо поправилсЯ:  - Ќичего. “езжаю.
ќто бессмысленно.
     - ’ы прав,  - согласилась она, - может быть, поэтому и великолепно.
—то ты смотрел? "ЌастоЯщих"?
     - Ќет. "‚озлюбленную". ‘лушай...
     - Ћ, это совершеннейшаЯ дрЯнь. џ видеть  ее не могу. ‘амаЯ ужаснаЯ моЯ
роль. Џосмотри "ЌастоЯщих", или нет, приходи вечером.  џ тебе  покажу. Ќет,
нет, сегоднЯ Я не могу. ‡автра.
     - џ не приду, Ђэн. џ действительно сейчас уезжаю...
     - Ќе называй менЯ Ђэн, называй "девочка"...
     - „евочка, черт тебЯ побери! - крикнул Я, бросив трубку.
     ‘пустилсЯ вниз, оказалось, что ульдер  на крыше. Ќа крыше располагались
сад  с  рестораном  и  взлетнаЯ   площадка.   ‘обственно  говорЯ,  это  был
ресторан-аэродром, путаница этажей, летающие перроны, невидимые стекла - Я
бы и за год не нашел здесь моего  ульдера. ЊенЯ  проводили к нему прЯмо-таки
за ручку. Ћн был меньше, чем Я думал. џ спросил, сколько продлитсЯ перелет,
- мне хотелось почитать.
     - Ћколо двенадцати минут.
     Ќа такое времЯ не  стоило  и  братьсЯ за книгу. ‚нутри  ульдер немного
напоминал экспериментальную ракету ’ермо-”акс, которую Я когда-то  водил, но
был  комфортабельней,  а  стены его, едва лишь дверь закрылась за  роботом,
вежливо пожелавшим мне  счастливого пути, тотчас стали прозрачными, так что
мне,  сидевшему  на  первом из  четырех кресел  (остальные  не были занЯты),
казалось, что Я лечу на кресле внутри большой стеклЯнной банки.
     ‡абавно,  но это походило  больше  на ковер-самолет, чем на  ракету или
настоЯщий самолет.  ќтот странный экипаж сначала взвилсЯ  вертикально вверх,
не испытываЯ  при этом  ни малейшей вибрации, потом издал протЯжный свист и
помчалсЯ горизонтально, точно пулЯ. € снова произошло то же самое, что Я уже
когда-то заметил: момент ускорениЯ никак не ощущалсЯ. ’огда,  в порту, Я еще
мог думать, что пал  жертвой воображениЯ, но сейчас не  оставалось сомнений.
’рудно  выразить  чувства,  овладевшие мной:  ведь  если  они действительно
сумели преодолеть  силы инерции, то все гибернации,  испытаниЯ,  отборы, все
муки  и  страданиЯ нашего полета оказывались  абсолютно бесцельными; в эту
минуту Я походил на покорителЯ  ќвереста, который после неслыханно трудного
подъема оказалсЯ наверху  и вдруг  увидел отель, переполненный отдыхающими,
потому что  пока  он карабкалсЯ  на вершину  в  одиночку, с противоположной
стороны  горы  проложили  железнодорожную  ветку   и  организовали   городок
аттракционов.  ЊенЯ нисколько не утешало, что, оставшись на  ‡емле, Я вообще
не дожил бы до этого таинственного открытиЯ, Я скорее тешил себЯ мыслью, что
это открытие окажетсЯ непригодным в  космических условиЯх. ќто был, конечно,
чистейший эгоизм, и Я отдавал себе в этом отчет, но потрЯсение было чересчур
сильным, чтобы вызвать у менЯ надлежащий энтузиазм.
     ’ем  временем  ульдер  летел совершенно беззвучно; Я посмотрел вниз. Њы
как раз  пролетали над  ’ерминалом  - он  медленно  отплывал назад,  точно
ледЯнаЯ  твердынЯ;  в  верхних,  невидимых из  города, этажах  зиЯли  черные
воронки ракетных шлюзов. Џотом мы прошли  совсем близко  от небоскреба, того
самого, в  черно-белую  полоску;  он  возвышалсЯ над  ульдером.  ‘ ‡емли его
высоту нельзЯ было оценить по достоинству. Ћн выглЯдел, как трубчатый мост,
соединЯющий город  с небом,  выступавшие из него "этажерки"  были  заполнены
ульдерами  и какими-то другими  большими машинами.  ‹юди  на  этих площадках
казались зернами  мака  на  серебрЯной  тарелке. Њы летели над голубыми  и
белыми группами зданий, над садами,  улицы становились все шире, покрытиЯ их
тоже были цветными - преобладали  охра и бледно-розовый цвет. Њоре  домов,
изредка разрезанное полосами зелени, расстилалось до самого горизонта, и мне
стало  страшно, что  так будет  до самой Љлавестры.  Ќо  машина  понеслась
быстрее, дома стали редеть,  разбежались  среди  садов, вместо них поЯвились
огромные  зигзаги   и  стрелы  дорог,  они  тЯнулись  в  несколько  этажей,
сходились, пересекались, уходили под землю,  сбегались в лучистые звезды  и
снова  устремлЯлись  в  серо-зеленую,  открытую  солнцу  даль, как муравьЯми
усеЯнную  глидерами.  Џотом  среди   квадратов  зелени  поЯвились  огромные
строениЯ,  крыши  которых походили на вогнутые  зеркала; в их фокусах тлели
какие-то карминовые огни. Џотом дороги совсем исчезли, и весь простор залила
зелень, времЯ от  времени прерываемаЯ квадратами иного цвета  -  красного,
голубого, - Явно не цветы, уж слишком Яркими были краски.
     "„октор †уффон был бы мной  доволен,  -  подумал Я. -  ‚сего  третий
день, а какое начало! Ќе кто-нибудь. ‡наменитаЯ актриса, звезда.  € почти не
боЯлась менЯ, а если и  боЯлась,  то  этот страх был ей приЯтен.  „альше бы
так. Ќо  зачем он  говорил  о близости? ’ак-то  выглЯдит  их  близость? Љак
героически  Я  бросилсЯ в этот  водопад!  Ѓлагородный питекантроп!  €  затем
красавица, перед которой склонЯютсЯ толпы,  щедро вознаградила питекантропа;
как достойно это было с ее стороны!"
     ‹ицо  горело. "’ы кретин,  - терпеливо вдалбливал Я себе, - что тебе,
собственно,  нужно?  †енщины? Ѓыла у тебЯ  женщина. ’ы получил уже все,  что
можно  получить, вплоть  до  предложениЯ выступать в  реале. ’еперь у тебЯ
будет еще дом, ты станешь ходить по садику, читать, книжечки, поглЯдывать на
звезды  и  тихо, скромно напоминать себе: Я там был. Ѓыл  и вернулсЯ. € даже
законы физики работали на тебЯ, счастливчик, у тебЯ еще полжизни впереди, ты
вспомни, как выглЯдит ђемер, на сто лет старше тебЯ!"
     “льдер начал  снижатьсЯ  с  нарастающим свистом.  Ќа  горизонте в синей
дымке  высилась  горнаЯ  цепь  с  белеющими  вершинами.  Њелькнули  дорожки,
посыпанные гравием, газоны, цветные клумбы, зеленоватый холодный блеск воды
в  бетонных  обводах,  тропинки,  кусты,   белаЯ  крыша,  все  это  медленно
повернулось, окружило менЯ со всех сторон и застыло, будто принимало менЯ в
свое владение.


        IV

     „верь ульдера  открылась. Ќа  газоне ожидал  оранжево-белый  робот.  џ
вышел.
     -  Џриветствуем вас  в Љлавестре,  - сказал  он, и  его  белое брюшко
неожиданно запело - раздались звуки прозрачной  мелодии, словно там у него
помещалась музыкальнаЯ шкатулка.
     ЏродолжаЯ  смеЯтьсЯ, Я помогал ему вынести  мои вещи. Џотом  открылась
заднЯЯ дверца  ульдера,  который лежал  на траве, как  маленький  серебрЯный
дирижабль,  и  два оранжевых  робота  выкатили  мой  автомобиль.  Њассивный
голубой кузов заблестел на солнце. џ совсем забыл о нем. ђоботы, навьюченные
чемоданами, картонками, пакетами, гуськом двинулись к дому. ќто был большой
клетчатый куб, с окнами во  всю  стену. ‚ходнаЯ дверь вела  в остекленный со
всех сторон солЯрий, дальше находилсЯ  холл, столоваЯ и лестница наверх -
из настоЯщего  дерева; робот, тот, музицирующий, не  преминул  обратить мое
внимание на эту редкость.
     Ќа втором этаже было пЯть комнат. џ выбрал восточную, хоть  она и была
расположена  не  очень  удобно:  в остальных,  особенно в  той,  из которой
открывалсЯ вид на  горы, было чересчур много  золота и  серебра,  а в этой
только полоски зелени, словно смЯтые лепестки на кремовом фоне.
     ђоботы,  действуЯ  ловко  и бесшумно, уложили  мое  имущество в стенные
шкафы,  а  Я  подошел  к окну.  "Џорт,  -  подумал Я. -  Џристань". ’олько
высунувшись, Я смог  увидеть  вдали  в синей дымке горы.  ‚низу раскинулсЯ
полный цветов сад, в глубине - несколько старых  фруктовых деревьев. “ них
были  искривленные, натруженные ветви.  Џожалуй, они уже  больше не  давали
плодов.
     Ќесколько в стороне,  у шоссе (Я видел его до  этого с ульдера, теперь
его заслонЯла  живаЯ изгородь),  над зарослЯми вздымалась башенка трамплина.
’ам был бассейн. Љогда Я повернулсЯ, роботы уже  ушли.  џ передвинул  к окну
легкий,  будто  надувной,  столик,  уложил  на  нем  пачки научных журналов,
сумочки с кристаллокнигами  и читающий аппарат; отдельно положил не тронутые
еще блокноты и ручку. ќто  была моЯ стараЯ ручка, при повышенной гравитации
она протекала и пачкала  вое  подрЯд, но  Ћлаф ее отлично починил.  џ  взЯл
несколько папок, понадписывал на них: "€сториЯ", "Њатематика", "”изика", все
это Я делал  уже в спешке, потому что мне не терпелось поскорее  окунутьсЯ в
воду. џ не знал, можно ли выйти в одних плавках, а купального  халата у менЯ
не было. Џришлось пойти в туалетную, и там, орудуЯ бутылью с  пеножидкостью,
Я  соорудил  жуткое, ни на что  se похожее страшилище.  ’ут  же сорвал его с
себЯ, и снова принЯлсЯ  за дело. ‚торой халат получилсЯ немного лучше, но и
у него  вид все  равно  был дикий; Я  отхватил  ножом слишком длинные полы и
самые большие неровности рукавов и  только после этого обрел более или менее
слоеный вид.
     џ сошел в холл,  еще не  уверенный, что в доме, кроме менЯ, никого нет.
‡ал был  пуст.  ‘ад тоже, только оранжевый  робот  подстригал  траву  около
розовых кустов. ђозы уже отцветали.
     џ  почти бегом  пустилсЯ к бассейну. ‚ода в нем дрожала и блестела. Ќад
ней  поднималсЯ  невидимый холодок.  џ  швырнул  халат на  обжигавший ступни
золотой песок и,  топаЯ  по  металлическим  ступенькам, взбежал на верхушку
трамплина. Ќевысоко, но длЯ начала в самый раз. ’олчок,  одинарное сальто -
на большее Я не решалсЯ после такого перерыва, - и Я вошел в воду, как нож.
     ‚ынырнул  счастливый.  ‘ильными махами  пошел  в  одну  сторону,  потом
поворот и  обратно: в бассейне было метров пЯтьдесЯт.  џ переплыл его восемь
раз, не снижаЯ темпа, вылез на берег - вода текла с менЯ, как с тюленЯ, -
и  улегсЯ на  песке. ‘ердце  бешено колотилось.  •орошо! “  ‡емли были  свои
прелести!  —ерез несколько  минут  Я  уже  обсох. ‚стал,  оглЯнулсЯ: никого.
Џрекрасно!  ‚бежал на площадку. ‘начала сделал  заднее сальто, вышло,  хотЯ
толчок  был слишком  сильным; вместо  опорной доски была пластиковаЯ  плита,
упругаЯ, как пружина. Џотом двойное; получилось неважно - ударилсЯ ногами о
воду.  Љожа моментально покраснела, словно ошпареннаЯ. џ повторил. Ќемного
лучше,  но еще  не совсем  то, что надо.  Џосле  второго  витка  Я  не успел
выпрЯмитьсЯ,  когда  переходил  в   вертикальное   положение,  и   шлепнулсЯ
подошвами. Ќо упрЯмства и времени у менЯ было более чем достаточно! ’ретий,
четвертый,  пЯтый прыжок.  “же  немного шумело  в ушах, когда - на  всЯкий
случай  еще  раз осмотревшись  -  Я попробовал  сделать  сальто  с  винтом.
Џолнейшее поражение, фиаско,  - Я  задохнулсЯ от удара, наглоталсЯ воды  и,
отфыркиваЯсь, кашлЯЯ, вылез на песок. “селсЯ под ажурной  лесенкой трамплина
такой опозоренный  и злой, что неожиданно даже рассмеЯлсЯ. Џотом плавал еще:
четыреста, перерыв и снова четыреста.
     Љогда Я возвращалсЯ домой, мир выглЯдел иначе. "ќтого-то, мне, пожалуй,
и недоставало", - подумал Я.
     Ѓелый робот ожидал у дверей.
     - Ћбедать будете у себЯ или в столовой?
     - џ обедаю один?
     - „а, ваши соседи приезжают завтра.
     - ’огда в столовой.
     џ пошел наверх и переоделсЯ. …ще  не  знал, с чего  начать. Џожалуй, с
истории, так будет разумнее,  хоть мне и хотелось делать все сразу, а больше
всего -  наброситьсЯ на загадку побежденного тЯготениЯ. ЏослышалсЯ певучий
звук. Ќа телефон  не похоже.  џ  не  знал, что это, и  соединилсЯ с домашним
€нфором.
     -  Џросим к  столу,  - объЯснил  мелодичный голос. Џроцеженный сквозь
зелень свет  заливал  столовую,  наклонные  окна  у  потолка  сверкали,  как
хрусталь. Ќа столе - один прибор. ђобот принес меню.
     -  Ќет, нет, - сказал Я, -  все равно  что. Џервое  блюдо напоминало
компот.  ‚торое уже ничего не напоминало. ‘ мЯсом, овощами, картофелем надо
было, видимо, проститьсЯ навсегда.
     •орошо,  что Я  обедал один,  потому  что  десерт взорвалсЯ у  менЯ на
блюдечке.  Њожет быть,  это слишком сильно  сказано,  во всЯком случае, крем
оказалсЯ и на коленЯх и на свитере. ќто  была  какаЯ-то сложнаЯ конструкциЯ,
твердаЯ только сверху, и Я неосторожно ткнул в нее ложечкой .
     Љогда поЯвилсЯ робот, Я спросил, можно ли кофе подать в комнату.
     - Љонечно, - сказал он. - ‘ейчас?
     - Џожалуйста. Ќо только побольше.
     џ  сказал  так,  потому  что  почувствовал,  наверно   после   купаниЯ,
сонливость, а мне вдруг стало жаль времени на сон. Ћ, тут действительно было
совсем иначе, чем на палубе "ЏрометеЯ". Џолуденное  солнце обжигало  старые
деревьЯ, тени укоротились, съежились около стволов, воздух дрожал вдали, но
в комнате  было прохладно.  џ  сел за стол  и взЯлсЯ за книги. ђобот принес
кофе. ‚  прозрачном термосе  умещалось литра три. џ ничего не сказал. ‚идно,
на него подействовали мои габариты.
     Ќачать надо было бы  с истории,  но Я принЯлсЯ  за социологию: хотелось
сразу узнать как можно больше. Ћднако очень скоро Я понЯл, что не справлюсь.
Ћна была напичкана  труднейшей, специализированной математикой, и, что хуже
всего,  авторы ссылались  на  неизвестные мне факты.  ‚добавок  Я просто  не
понимал многих слов, и  приходилось то и дело  заглЯдывать  в энциклопедию.
Џришлось установить второй оптон - их у менЯ было три, - но это мне быстро
надоело, дело все равно двигалось слишком медленно, тогда Я решил спуститьсЯ
с небес и взЯлсЯ за обычный школьный учебник истории.
     ‘о  мной творилось  что-то  неладное: не  хватало  терпениЯ.  “  менЯ,
которого  Ћлаф  называл  последним  воплощением  Ѓудды!  ‚место  того  чтобы
продвигатьсЯ по порЯдку, Я сразу разыскал главу о бетризации.
     ’еорию  разработали трое:  Ѓеннет, ’римальди  и ‡ахаров. Ћтсюда и пошло
название. џ с изумлением узнал, что это были мои сверстники - свой труд они
опубликовали через год после  нашего отлета. ђазумеетсЯ, сопротивление было
колоссальное. ‚начале  никто даже не хотел принимать этот  проект  всерьез.
Џотом его  передали  на рассмотрение ЋЋЌ. Ќекоторое  времЯ он  переходил  из
подкомиссии  в  подкомиссию  -  казалось,  что  он  потонет  в  бесконечных
дискуссиЯх.  ’ем  временем  исследовательские  работы  быстро  продвигались
вперед; теорию разработали глубже, провели массу экспериментов на животных,
потом на людЯх (первыми подвергли себЯ процедуре сами создатели; ’римальди
довольно долго болел -  в то времЯ еще  не знали  об  опасностЯх,  которыми
бетризациЯ  грозит  взрослым,  -  и  этот роковой случай  заморозил дело на
ближайшие  восемь  лет).  Ќо  на семнадцатый  год  от  ЌулЯ  (это  было  мое
собственное  летосчисление, берущее начало от  старта "ЏрометеЯ")  решение о
всеобщей бетризации  было,  наконец,  принЯто; однако это было лишь  начало
борьбы  за гуманизацию человечества. (’ак по крайней мере  говорил учебник.)
‚о многих странах  родители не хотели подвергать детей прививкам,  а первые
бетростанции подвергались нападениЯм;  несколько десЯтков их было разрушено
до   основаниЯ.    Џериод   замешательства,   репрессий,   принуждениЯ   и
сопротивлениЯ длилсЯ лет двадцать. Џо вполне понЯтным соображениЯм, школьный
учебник отделывалсЯ тут общими фразами.  џ решил, что еще поищу подробности
в  первоисточниках.  Ќововведение  прочно  утвердилось  лишь тогда,  когда у
первого  бетризованного поколениЯ поЯвились дети.  Ћ  биологической стороне
бетризации в  учебнике  не  говорилось  ничего. ‡ато в  нем  было  множество
славословий в честь Ѓеннета, ‡ахарова и ’римальди. Ѓыл даже предложен проект
вести  летосчисление  Ќовой  ќры  с   момента  введениЯ  бетризации,  но  он
провалилсЯ.  ‹етосчисление не  изменилось. €зменились  люди. ѓлава  учебника
кончалась патетическим абзацем о Ќовой ќпохе ѓуманизма.
     џ  нашел  монографию  “лльриха   о   бетризации.   ЋпЯть   полным-полно
математики,  но  Я  решил  ее  одолеть.  ЋказываетсЯ,  с  помощью  прививок
воздействовали не  на  наследственную  плазму,  чего  Я  втайне  опасалсЯ.
‚прочем, если б это было так, не приходилось бы бетризовать каждое следующее
поколение. џ подумал об этом с надеждой.
     ‚сегда, по крайней мере теоретически, оставалась возможность возврата к
прежнему.  ‚  раннем  периоде  жизни  воздействовали на развивающиесЯ лобные
части  мозга  группой  протеолитических  энзимов. ђезультат  был  неплохой,
агрессивные влечениЯ  снижались на 80-88 процентов,  исключалась возможность
ассоциативных  свЯзей  между  актами   агрессии  и  областью  положительных
ощущений, проЯвлениЯ личного риска уменьшались  в  среднем на  87 процентов.
Ќаибольшим   достижением   считалось  то,  что  перемены   не   сказывались
отрицательно  на развитии интеллекта и формировании личности и - что, быть
может, еще важнее - не чувство  страха лежало в основе  этих ограничений.
€ными словами, человек  не убивал  не потому,  что боЯлсЯ самого этого акта.
’акой результат  повлек  бы за собой  невротизации, заражение  страхом всего
человечества. —еловек не убивал, потому что "это не приходило ему в голову".
     Ћдна фраза “лльриха показалась мне убедительной: бетризациЯ приводит к
исчезновению   агрессивности  не  вследствие  наложениЯ  запрета,  а  из-за
отсутствиЯ приказа. Ќо, поразмыслив, Я, однако, решил, что это не объЯснЯет
самого  главного:  хода  мыслей  человека,  подвергнутого бетризации.  ‚едь
бетризованные были людьми вполне нормальными,  они  могли  представить себе
абсолютно все, а значит, и убийство. —то же в таком  случае удерживало их от
его осуществлениЯ?
     џ  искал  ответа на этот  вопрос, пока не стемнело. Љак обычно бывает с
научными  проблемами, то,  что в  сокращенном  и  обобщенном  виде  казалось
сравнительно простым и Ясным, усложнЯлось  тем  сильнее,  чем более полного
ответа  Я доискивалсЯ. Џевучий сигнал пригласил менЯ к ужину -  Я попросил
принести ужин в комнату, но даже  не притронулсЯ к нему. ЋбъЯснениЯ, которые
Я,  наконец, нашел,  не вполне  совпадали. Ћтталкивающее чувство, похожее на
омерзение,  высшаЯ  степень отвращениЯ -  небетризованный этого понЯть  не
мог. Ћсобенно  интересны были показаниЯ  исследуемых,  перед которыми в свое
времЯ - лет  восемьдесЯт назад -  в  институте  ’римальди под ђимом  была
поставлена  задача: преодолеть невидимый барьер, воздвигнутый в их сознании.
Џожалуй, это было  самым примечательным из всего,  что  Я прочел. Ќикто  не
смог  преодолеть этого  барьера,  но сообщениЯ испытуемых  о  переживаниЯх,
сопутствующих  опытам,  несколько  отличались  одно  от  другого.  “  одних
превалировали психические ЯвлениЯ: желание скрытьсЯ, выбратьсЯ из  ситуации,
в  которую их поставили. ‚озобновление опытов вызывало у этой группы сильные
головные  боли, а  настойчивые требованиЯ довести опыт до конца приводили в
конце  концов  к  неврозу, который,  однако,  удавалось быстро излечить. “
других преобладали физические  расстройства: беспокойное дыхание,  ощущение
удушьЯ; это состоЯние напоминало кошмары,  но люди жаловались не на страх, а
лишь на физические страданиЯ.
     Љак определил Џильгрин, 18 процентов бетризованных  могли  имитировать,
например,  убийства на манекене,  но при этом  должны были  быть  абсолютно
уверены, что имеют дело с мертвой куклой.
     ‡апрет убийства распространЯлсЯ на всех высших животных;  он не касалсЯ
лишь  пресмыкающихсЯ   и  земноводных,   а  также   насекомых.   ђазумеетсЯ,
бетризованные  отнюдь не всегда разбирались  в зоологической  систематике.
Џросто поскольку каждый, независимо от степени образованности, понимал, что
собака эволюционно ближе к человеку, чем змеЯ, - вопрос решалсЯ сам собой.
     џ прочитал еще множество  других работ и согласилсЯ с  теми, в которых
утверждалось, что внутренне понЯть бетризованного может  лишь бетризованный.
џ  отложил  эти  книги  со  смешанным чувством: менЯ  беспокоило  отсутствие
критических или откровенно негативных по духу работ и какого-нибудь анализа,
подводЯщего  итог  всем отрицательным последствиЯм бетризации, а в  том, что
они  должны существовать, Я не сомневалсЯ  ни на минуту не из-за недовериЯ к
исследователЯм,  а  просто  потому, что, в сущности,  каждое  человеческое
начинание - это палка о двух концах.
     ‚  небольшом   социографическом   очерке   Њурвика   приводилось  много
любопытных данных о  движении  против введениЯ  бетризации  в первоначальный
период.  Џожалуй,  особенно сильным  оно  было  в  государствах  с наиболее
прочными военными традициЯми кровавых войн, таких,  как €спаниЯ и некоторые
страны  ‹атинской   Ђмерики.  ‚прочем,   нелегальные  союзы   борьбы  против
бетризации  возникали во всем  мире, особенно в ћжной Ђфрике, и на некоторых
тропических  островах.  €спользовались все средства,  начинаЯ  от  подделки
медицинских свидетельств о бетризации и кончаЯ  убийством врачей, проводЯщих
прививки. Љогда период  массового  сопротивлениЯ  и  бурных  стычек прошел,
наступило кажущеесЯ  спокойствие. ЉажущеесЯ потому, что именно тогда  начал
зарождатьсЯ   конфликт  поколений.   ЃетризованнаЯ   молодежь,   подрастаЯ,
отбрасывала значительную часть  достижений общечеловеческой культуры: нравы,
обычаи, традиции,  искусство,  все  это  подвергалось  коренной  переоценке.
Џеремены охватили самые различные  области - от сексуальных  проблем и норм
общежитиЯ до отношениЯ к войне.
     ђазумеетсЯ,   это   великое   разделение    человечества   не   Явилось
неожиданностью. ‡акон  о  бетризации  вошел  в  силу лишь спустЯ пЯть лет с
момента утверждениЯ, так как все это времЯ  готовились кадры воспитателей,
психологов,  специалистов,  которые  должны были позаботитьсЯ  о правильном
воспитании  нового  поколениЯ.  Ќеобходима была кореннаЯ реформа  народного
образованиЯ,  пересмотр  репертуара   театров,  тематики  чтениЯ,  фильмов.
ЃетризациЯ  -  чтобы охарактеризовать размер  перелома  в  двух  словах -
своими  разросшимисЯ  последствиЯми  и  потребностЯми  поглощала в  течение
первых десЯти лет около 40  процентов национального дохода в масштабах  всей
‡емли.
     ќто было времЯ  величайших трагедий. ЃетризованнаЯ молодежь  чуждалась
собственных  родителей.  Ќе  разделЯла их интересов. Џитала  отвращение к их
вкусам. Ќа протЯжении четверти века приходилось издавать два типа журналов,
книг, пьес  - одни длЯ  старшего, другие длЯ младшего поколениЯ. Ќо все это
происходило восемьдесЯт  лет  назад.  ’еперь  уже .рождались дети  третьего
бетризованного  поколениЯ,  а  небетризованньгх  в  живых  оставалась жалкаЯ
горстка;  это были стотридцатилетние, старцы.  ’о, что составлЯло содержание
их  молодости,  новому поколению казалось  таким  же далеким,  как традиции
каменного века.
     ‚ учебнике истории Я,  наконец,  нашел  сведениЯ  о  втором  величайшем
достижении минувшего столетиЯ. ќто  было покорение гравитации. ќто столетие
даже  называли   "‚еком  парастатики".   Њое  поколение   мечтало  победить
гравитацию  в  надежде,  что  эта   победа  вызовет  полнейший  переворот  в
астронавтике. „ействительность оказалась иной. Џереворот наступил, но прежде
всего он коснулсЯ ‡емли.
     Џроблема "мирной смерти" от несчастного случаЯ, например на транспорте,
была грозой моего  времени. џ помню, как самые крупные умы безуспешно бились
над проблемой:  как разгрузить постоЯнно забитые  шоссе и дороги, чтобы хоть
немного  уменьшить неумолимо  возраставшее количество несчастных  случаев.
…жегодно  сотни  тысЯч  человек  гибли   в  катастрофах,  задача   казалась
неразрешимой, как квадратура круга.  ‚озврата к безопасности  пешехода  нет,
говорили в то времЯ; самый лучший самолет, самый совершенный автомобиль или
локомотив могут выйти  из-под контролЯ человека. Ђвтоматы более надежны, чем
человек,  но  они тоже  выходЯт  из  строЯ;  любой, а  стало  быть и  самый
совершенный, механизм всегда может отказать.
     Џарастатика,   гравитационнаЯ   техника,  принесла  решение  столь   же
неожиданное,  сколь  и необходимое, ибо мир  бетризованных  должен был стать
миром абсолютной  безопасности; иначе биологическое совершенство этой меры
повисало в воздухе.
     ђемер  был  прав.  ‘уть этого  открытиЯ  можно  было выразить  только с
помощью  математики, добавлю сразу: дьЯвольской.  Ќаиболее  общее  решение,
пригодное  "длЯ  всех  мыслимых  вселенных",  предложил  ќмиль  Њитке,  сын
почтового служащего, гений, который сделал с теорией относительности то же,
что с  теорией Ќьютона  сделал ќйнштейн.  ќто была долгаЯ необычайнаЯ и, как
всЯкаЯ  правда,  неправдоподобнаЯ  историЯ,  смешение  мелкого  и  великого,
человеческого комизма и  величиЯ, историЯ, котораЯ привела,  наконец, спустЯ
сорок лет к поЯвлению маленьких черных Ящичков.
     ќти  маленькие  черные Ящички обЯзан  был иметь  каждый без  исключениЯ
экипаж,  каждый  плавающий  или  летающий  корабль;  они  были гарантией  от
"преждевременного избавлениЯ", как на склоне лет шутливо выразилсЯ Њитке; в
момент   катастрофы  -  падениЯ  самолета,  столкновениЯ  автомобилей  или
поездов, например,  - они  высвобождали зарЯд "гравитационного  антиполЯ".
Ђнтиполе, взаимодействуЯ с силой инерции, высвобождающейсЯ вследствие удара
или   вообще   резкого  торможениЯ,   давало   в   результате   нуль.  ќтот
математический нуль был самой реальной действительностью - он поглощал всю
энергию удара.
     —ерные  Ящички  проникли всюду: в  лифты, на подъемные краны,  в поЯса
парашютистов, на океанские корабли и... мопеды. Џростота их конструкции была
столь же ошеломлЯющей, сколь и сложность теории, котораЯ их породила.
     ђассвет  окрасил  стены моей  комнаты,  когда, смертельно  усталый,  Я
повалилсЯ на кровать, сознаваЯ, что познакомилсЯ со второй после  бетризации
великой революцией,  свершившейсЯ за  времЯ  моего столетнего отсутствиЯ  на
‡емле.
     ЊенЯ разбудил робот, подавший в комнату завтрак. Ѓыло  около часа. ‘идЯ
в постели, Я нащупал рукой отложенную ночью книгу - "Џроблематику звездных
полетав" ‘тарка.
     - ‚ы должны ужинать, Ѓрегг, -  укоризненно сказал робот. -  €наче вы
ослабеете. Љроме того, не рекомендуетсЯ читать до рассвета. ‚ы знаете? ‚рачи
отзываютсЯ об этом в высшей степени неодобрительно.
     - џ-то знаю, а вот откуда ты знаешь? - спросил Я.
     - ќто моЯ обЯзанность, Ѓрегг. Ћн подал мне поднос.
     - Џостараюсь исправитьсЯ, - пообещал Я.
     - Ќадеюсь, вы не сочли  менЯ  бестактным? џ не хотел бы показатьсЯ вам
назойливым.
     - —то ты, - сказал Я.
     ЏомешиваЯ кофе и  наблюдаЯ, как растворЯютсЯ в чашке  кубики сахара,  Я
как-то спокойно и медлительно дивилсЯ тому, что вернулсЯ, что действительно
нахожусь  на  ‡емле,  поражалсЯ  не только прочитанному за ночь,  но просто
тому, что сижу в кровати, что у менЯ бьетсЯ сердце - что Я живу. €  в честь
этого  открытиЯ мне захотелось сделать  что-нибудь,  но, как водитсЯ, ничего
подходЯщего не пришло в голову.
     - ‘лушай, - обратилсЯ Я к роботу, - у менЯ к тебе просьба.
     - џ к вашим услугам.
     - “ тебЯ  есть немного времени? ‘ыграй мне  ту  мелодийку,  что вчера,
ладно?
     - ‘  удовольствием, - ответил он,  и  под  веселые звуки "музыкальной
шкатулки" Я быстро выпил кофе и, как только робот ушел, переоделсЯ и побежал
к  бассейну.  —естное  слово, не знаю,  почему  Я все времЯ  спешил. —то-то
подгонЯло менЯ, словно Я предчувствовал, что в любую минуту может кончитьсЯ
этот, как мне казалось, незаслуженный  и невероЯтный покой.  Љак  бы там ни
было, именно постоЯннаЯ спешка подхлестывала менЯ,  когда, не оглЯдываЯсь, Я
пробежал  напрЯмик через сад,  несколькими  прыжками  взлетел на  площадку
трамплина и, уже отталкиваЯсь от  доски,  вдруг заметил мужчину  и  женщину,
вышедших из-за дома.  Ћчевидно, прибыли  мои соседи.  ђазумеетсЯ,  Я даже не
успел их  рассмотреть.  џ  сделал сальто,  не из  лучших, и, нырнув  до дна,
открыл глаза. ‡еленаЯ вода была как зыбкий  хрусталь, тени  волн  плЯсали на
дне,  освещенном  солнцем.  џ  поплыл  над самым  дном  к ступенЯм, а  когда
вынырнул,  в саду не было никого. џ подумал, а не  переплыть ли бассейн  еще
раз,  но ‘тарк  взЯл верх. Џредисловие к книге -  автор  говорил  в кем  о
полетах  к  звездам как  об  ошибке  астронавтической  юности  -  менЯ  так
разозлило, что Я готов был захлопнуть книгу и больше к ней не возвращатьсЯ.
Ќо  Я пересилил себЯ. Џошел наверх, переоделсЯ, спускаЯсь, увидел в зале на
столе вазу, полную бледно-розовых фруктов,  немного похожих на груши, набил
ими карманы  рабочих брюк,  нашел самое  уединенное местечко,  окруженное с
трех  сторон живой  изгородью, забралсЯ на старую  Яблоню,  выбрал  развилку
среди ветвей, подходЯщую длЯ  моего веса, и там взЯлсЯ изучать эту эпитафию,
посвЯщенную делу всей моей жизни.
     —ас спустЯ Я уже  не был так  убежден  в своей правоте. ‘тарк приводил
доводы, которые трудно было  опровергнуть.  Ћн опиралсЯ  на  скудные данные,
полученные  двумЯ  первыми  экспедициЯми,   предшествовавшими  нашей;   мы
называли  их  "уколами", потому  что это было  всего  лишь  зондирование  на
расстоЯнии нескольких световых  лет. ‘тарк составил статистические таблицы
вероЯтного  разброса  -  иначе  говорЯ,  "плотности  заселениЯ"  ѓалактики.
‚ероЯтность  встречи  разумных  существ  составлЯла, по  его расчетам,  одну
двадцатую. €наче говорЯ, из каждых двадцати  экспедиций  - в радиусе  1000
световых лет  - лишь одна имела  шансы открыть  обитаемую  планету.  Ћднако
подобный результат, как это ни  странно, ‘тарк  считал  вполне ободрЯющим, и
план  космических контактов рушилсЯ под  его анализом лишь в следующей части
вывода.
     џ   поеживалсЯ,  читаЯ  то,  что  неизвестный   мне   автор  писал  об
экспедициЯх, подобных нашей,  то есть предпринЯтых еще  до открытиЯ  эффекта
Њитке и Явлений парастатики: он считал их бессмыслицей. Ќо только от него Я
узнал  точно,  что  теперь в  принципе возможно  создание  кораблЯ, который
развивал  бы ускорение порЯдка 1000, а может быть, и 2000  g. ќкипаж такого
кораблЯ вообще не ощущал бы ускорениЯ при разгоне или торможении - на борту
сохранЯлась  бы  постоЯннаЯ  сила  тЯжести, меньшаЯ,  чем  на  ‡емле.  ’аким
образом,  ‘тарк признавал,  что полеты к границам ѓалактики и даже к другим
галактикам - трансгалактодромиЯ, о которой так мечтал Ћлаф, -  возможны, и
притом даже в течение одной человеческой жизни. Џри скорости, лишь на  доли
процента меньшей,  чем  световаЯ, экипаж, достигнув  глубин  Њетагалактики и
вернувшись  на ‡емлю, состарилсЯ  бы  в  крайнем случае всего  на  несколько
десЯтков месЯцев.  Ќо  на  ‡емле за  это времЯ прошли бы  уже  не сотни,  а
миллионы  лет. –ивилизациЯ,  которую застали  б  вернувшиесЯ, не смогла  бы
принЯть их. Ќеандертальцы легче приспособились бы к нашей жизни. Ќо и это не
все. ‚едь дело касалось не только судьбы группы  людей. Ћни  были посланцами
человечества.  —еловечество  задавало  вопросы,  на которые они должны были
принести ответ. …сли этот ответ касалсЯ проблем, свЯзанных с данным  уровнем
развитиЯ той, другой цивилизации,  то человечество само должно было получить
его раньше, чем  вернутсЯ его посланцы. ‚едь с момента постановки вопроса до
получениЯ ответа должны были  пройти миллионы лет. Ќо и это  еще не все. ‘ам
ответ  был  бы  уже неактуальным,  чем-то  мертвым,  потому  что  астронавты
принесли   бы  на   ‡емлю  сведениЯ   о  состоЯнии  иной,   внегалактической
цивилизации, соответствующие  лишь  тому  моменту,  когда  они покидали  эту
внегалактическую  цивилизацию. ‡а времЯ их обратного пути тот мир тоже ушел
вперед  на один, два, три миллиона  лет.  ’аким  образом,  вопросы и ответы
станут  запаздывать  на многие тысЯчи  лет, и это зачеркивает  их, превращаЯ
всЯкий  обмен  опытом,  сведениЯми,  мыслЯми  в  фикцию.  ‘тало быть,  сами
межзвездные путешественники станут посредниками и вестниками умерших,  а их
труд  -  актом  абсолютного  и  неотвратимого  отчуждениЯ  от  человеческой
истории;   космические   полеты  превратЯтсЯ  в  самый   дорогостоЯщий  вид
дезертирства из мира творимой истории. € во имЯ этого миража, во имЯ такого,
никогда не окупающегосЯ, всегда бесполезного безумиЯ ‡емлЯ должна напрЯгать
все силы и отдавать лучших своих сыновей?
     Љнига  ‘тарка заканчивалась главой о  возможностЯх разведки  с помощью
роботов.  Ћни тоже, разумеетсЯ,  передавали бы  мертвые сведениЯ,  но такой
ценой можно было бы избежать человеческих жертв.
     Ќа  трех  страницах  приложениЯ  к  книге делалась попытка ответить  на
вопрос, существует ли возможность путешествиЯ со сверхсветовыми скоростЯми,
а также  возможность  так называемого "моментального космического контакта",
то есть преодолениЯ пространства  вселенной без всЯкой или почти без всЯкой
потери времени, благодарЯ еще неизвестным свойствам материи и пространства,
путем какого-то "дистанционного контакта" - эта теориЯ, скорее гипотеза, не
имевшаЯ  под собой  почти  никакого основаниЯ, носила название "телетаксии".
‘тарк считал,  что он может доказать,  что не существует  и этого последнего
шанса. €наче его, несомненно, уже  открыла бы какаЯ-нибудь из более развитых
цивилизаций нашей или иной галактики. ‚ таком случае ее представители могли
бы  в  чрезвычайно короткий срок поочередно  "посетить  на  расстоЯнии"  все
планетные системы и солнца, не исключаЯ  и  нашего. Ћднако до сих пор ‡емле
никто еще  не наносил подобных "телевизитов", и  это Якобы  доказывало, что
такой  молниеносный  способ  "пробоЯ"  Љосмоса  можно  измыслить,  но нельзЯ
осуществить.
     џ  возвращалсЯ  домой,  словно  оглушенный,  с  каким-то почти детским
ощущением  личной  обиды. ‘тарк, человек, которого Я никогда не видел, нанес
мне удар, как никто другой. Њой  неумелый  пересказ не  передает беспощадной
логики его вывода. Ќе знаю, как Я добралсЯ до своей комнаты, как переоделсЯ;
мне  вдруг  захотелось  курить,  и Я  заметил, что уже  давно курю, сидЯ  на
кровати, ссутулившись, словно чего-то ожидаю. Ђх, да: обед! ‘овместный обед.
ќто правда: Я немного побаивалсЯ людей, но скрывал это даже от себЯ и именно
потому  так поспешно согласилсЯ разделить виллу с чужими.  Њожет быть,  мое
ожидание  встречи  с ними породило неестественную  торопливость:  Я  словно
пыталсЯ успеть сделать все, чтобы приготовитьсЯ к  встрече; благодарЯ книгам
Я уже проник в самые тайники новой жизни. …ще сегоднЯ утром Я не призналсЯ
бы себе в этом, но после книги ‘тарка волнение перед встречей вдруг покинуло
менЯ.  џ  вынул  из   читающего  аппарата  голубоватый,  похожий  на  зерно
кристаллик  и  с удивлением,  полным  страха,  положил его на стол. ќто  он
нокаутировал менЯ. ‚первые после  возвращениЯ  Я подумал о ’урбере и  ѓимме.
Ќеобходимо  повидатьсЯ с ними. Њожет быть, ‘тарк прав,  но у  нас  есть своЯ
правда.  Ќикто не  бывает  совершенно прав. ќто невозможно. €з  оцепенениЯ
менЯ вывел мелодичный сигнал. џ одернул свитер  и сошел вниз, вслушиваЯсь в
себЯ, уже более спокойный.
     ‘олнце просвечивало  сквозь виноградные лозы  веранды, зал, как всегда
после  полуднЯ, был наполнен рассеЯнным зеленоватым светом.  ‘тол был накрыт
на троих. Љогда  Я вошел, открылась  дверь напротив и поЯвились те двое. Ћни
были,  по  теперешнему времени  довольно  высоки.  Њы  сошлись на  полпути,
словно  дипломаты. џ представилсЯ, мы пожали друг  другу руки  и  сели  за
стол.
     ЊенЯ охватило  какое-то особое  приглушенное  спокойствие,  словно Я  и
впрЯмь  был боксером,  который недавно  поднЯлсЯ  с  пола  после  технически
безукоризненного нокаута. €з своего состоЯниЯ подавленности, как из сумрака
ложи, Я присматривалсЯ к молодой паре.
     †енщине не было, пожалуй,  и двадцати.  ѓораздо позже  Я понЯл, что  ее
трудно было бы описать, навернЯка  она  не  походила на свою фотографию,  и
даже на другой день Я не имел понЯтиЯ, какой у нее, например, нос - прЯмой
или  слегка вздернутый. ’о, как  она  протЯгивала руку за тарелкой, радовало
менЯ, как нечто ценное, неожиданное, что случаетсЯ не каждый день; улыбалась
она редко и  спокойно, как  бы  с  примесью недовериЯ к  самой себе,  словно
считала себЯ недостаточно сдержанной, слишком веселой по натуре, или, может
быть,  непокорной  и  пыталась  с этим  справитьсЯ,  но  все  времЯ  чуточку
переходила очерченные  ею  самою  границы,  знала  об этом,  и это  ее  даже
забавлЯло.
     ЊенЯ  все времЯ  тЯнуло смотреть  на  нее, и Я  вынужден  был  с  этим
боротьсЯ. €,  однако,  Я  то  и  дело  посматривал  на  нее,  на ее  волосы,
вызывающие  воспоминание  о ветре, опускал голову над тарелкой, поглЯдывал
украдкой,  протЯгиваЯ  руку  за  блюдцем, так что  два  раза  чуть  было  не
перевернул  вазу  с цветами, словом,  вел себЯ  куда как умно.  Ќо  они менЯ
словно  не  замечали.  “  них  были  какие-то  свои,  только  друг  с другом
сцеплЯющиесЯ  крючочки  во взглЯдах, невидимые нити только  их соединЯющего
взаимопониманиЯ. ‡а все  времЯ мы врЯд ли обменЯлись и двумЯ десЯтками слов
- о том, что погода  прекраснаЯ, что  вокруг очень мило и  тут можно хорошо
отдохнуть.
     Њарджер был всего лишь  на голову ниже менЯ, худощавый, как юноша, хотЯ
ему  было,  пожалуй,  за  тридцать.  Ћдет   он  был  в  темное.   Ѓлондин  с
продолговатой  головой  и  высоким  лбом.  ‘начала  он  даже  казалсЯ  мне
исключительно  интересным, но  лишь  до тех  пор, пока  лицо его  оставалось
неподвижным.  …два он обращалсЯ,  чаще всего  с улыбкой, к жене  (причем  их
разговор   состоЯл  из  намеков  и  полуслов,  совершенно   непонЯтных  длЯ
постороннего), как  становилсЯ почти некрасивым. ‚ернее, пропорции  его лица
как  бы  ухудшались,  рот  слегка  перекашивалсЯ  влево,  лицо  становилось
невыразительным, и  даже его  смех