противника? Ќа ‡емле с этим не было никаких  проблем;  длЯ  этого  служили
мундиры, разноцветные знаки на крыльЯх самолетов, флаги, форма касок, и  в
конце концов нетрудно установить, по-голландски  или  по-китайски  говорит
взЯтый в плен солдат. ‘ автоматами  дело  другое.  Џоэтому  поЯвились  две
доктрины под кодовым названием FOF, то есть Friend Or Foe. ЏерваЯ  из  них
рекомендовала  применение  множества  датчиков,  аналитических   фильтров,
различающих селекторов и тому подобных диагностических  устройств,  другаЯ
же отличалась завидной простотой: врагом считаетсЯ Љто-то  —ужой,  и  все,
что не может ответить  надлежащим  образом  на  пароль,  нужно  атаковать.
Ћднако никто не знал, какое направление принЯла самопроизвольнаЯ  эволюциЯ
вооружений на ‹уне, а значит,  и  действиЯ  тактических  и  стратегических
программ, отличающих союзника от врага. ‚прочем, как известно из  истории,
эти понЯтиЯ весьма относительны. …сли кому-то этого  очень  захочетсЯ,  он
может, копаЯсь в метрических книгах, установить,  была  ли  арийкой  бабка
некоторой особы, но уж никак не сможет проверить, кто  был  ее  предком  в
эоцене - синантроп или палеопитек. ЂвтоматизациЯ всех армий,  кроме  того,
ликвидировала идеологические проблемы. ђобот стараетсЯ уничтожить  то,  на
что нацелила его программа, и  делает  это  согласно  методу  фокализующей
оптимизации, дифференциального диагностированиЯ и правилам  математической
теории игр и конфликтов, а вовсе не из патриотизма. ’ак называемаЯ военнаЯ
математика, возникшаЯ вследствие автоматизации всех  видов  оружиЯ,  имеет
своих выдающихсЯ творцов и приверженцев, но также еретиков и  отступников.
Џервые утверждали, что существуют программы, обеспечивающие  стопроцентную
лоЯльность боевых роботов, и нет никакой силы, котораЯ могла  бы  склонить
их к измене, вторые же уверЯли, что таких гарантий нет. Љак  всегда  перед
лицом задач, перерастающих  мои  возможности,  Я  и  тут  руководствовалсЯ
здравым смыслом. Ќет шифра,  который  невозможно  раскрыть,  и  нет  кода,
настолько тайного, чтобы никто не смог корыстно воспользоватьсЯ им в своих
собственных  интересах.  Ћб  этом  свидетельствует  историЯ   компьютерных
преступлений. ‘то четырнадцать программистов работали, чтобы  предохранить
вычислительный центр —ейз Њанхэттен Ѓанка от вторжениЯ нежелательных  лиц,
а потом смышленый юнец с карманным калькулЯтором в руке, пользуЯсь обычным
телефоном, забавы ради влез в свЯтаЯ  свЯтых  наисекретнейших  программ  и
сместил бухгалтерский баланс по своему усмотрению. Љак  опытный  взломщик,
который дерзко оставлЯет на месте преступлениЯ  знак  своего  присутствиЯ,
чтобы  побесить  следственные  органы,  так  и  этот  студент  вставил   в
сверхтайную банковскую программу вместо визитной карточки  такую  команду,
чтобы при проверке баланса  компьютер  перед  каждым  "дебет"  и  "кредит"
сначала отстукивал бы "Ђ-Љ“-Љ“". ’еоретики программированиЯ,  конечно,  не
позволили себЯ закуковать и сразу же выдумали новую, еще более  сложную  и
неприступную программу. Ќе помню уже, кто с ней расправилсЯ. ќто не  имело
значениЯ длЯ второго этапа моей самоубийственной миссии.
   Ќе знаю, как называлсЯ кратер,  куда  Я  спустилсЯ.  ‘  севера  он  был
немного похож на кратер ѓельвециЯ, но с юга вроде бы на что-то  другое.  џ
увидел это место с орбиты и выбрал его наугад. Њожет, когда-то здесь  была
ничейнаЯ землЯ, а может быть, и нет. џ сумел бы, поиграв с  астрографом  и
замерив склонение звезд и все  такое  прочее,  определить  координаты,  но
предпочел оставить это на десерт - и хорошо  сделал.  ‹…Њ  номер  два  был
намного лучше, чем Я предполагал со свойственной мне  недоверчивостью,  но
имел один несомненный изъЯн. Љлиматизацию в нем можно было установить либо
на максимум, либо на минимум.  џ  бы,  наверное,  справилсЯ  с  постоЯнным
перескакиванием из духовки в холодильник и наоборот, если бы дело  было  в
самой климатизации скафандра, но дефект не имел с нею ничего общего.  ‚едь
Я по-прежнему сидел внутри кораблЯ, при умеренной  температуре,  однако  в
сенсорах этого ‹…Ња что-то разладилось,  и  они  раздражали  мою  кожу  то
фальшивым теплом, то таким же мнимым холодом.  Ќе  видЯ  иного  выхода,  Я
переставлЯл переключатель через каждые две  минуты.  …сли  бы  корабль  не
простерилизовали перед стартом, Я навернЯка схватил бы грипп. Ќо отделалсЯ
только насморком, потому что его вирусы обитают у каждого из нас в носу  в
течение всей жизни. џ долго не мог понЯть, почему все медлю с  высадкой  -
не от страха же, - и вдруг уЯснил настоЯщую причину: Я  не  знал  названиЯ
места посадки. Љак будто название что-то значило - однако так оно и  было.
€менно  этим,  несомненно,  объЯснЯлось  усердие,  с   которым   астрономы
окрестили каждый кратер ‹уны и Њарса и пришли в  растерЯнность,  когда  на
других планетах открыли столько гор  и  впадин,  что  им  уже  не  хватило
благозвучных названий.
   Њестность оказалась плоской, только  к  северу  на  фоне  черного  неба
выделЯлись контуры скругленных бледно-пепельных скал.  Џеска  тут  было  в
изобилии: Я шел, тЯжело утопаЯ в нем и времЯ от времени проверЯЯ,  следуют
ли за мной микропы. Ћни летели надо мной так высоко,  что  только  изредка
поблескивали, как искры, проворным  движением  выделЯЯсь  среди  звезд.  џ
находилсЯ вблизи терминатора - границы днЯ  и  ночи,  но  темнаЯ  половина
лунного диска начиналась где-то впереди, на расстоЯнии  каких-нибудь  двух
миль.
   ‘олнце висело низко, касаЯсь горизонта  за  моей  спиной,  и  рассекало
плоскогорье длинными параллельными тенЯми. Љаждое углубление грунта,  даже
небольшое, заполнЯл такой мрак, что  Я  входил  в  него,  словно  в  воду.
Џопеременно обдаваемый жаром и холодом, Я упорно шел вперед,  наступаЯ  на
собственную гигантскую тень. џ мог разговаривать с базой, но пока было  не
о чем. ‚ивич поминутно спрашивал, как Я себЯ чувствую  и  что  вижу,  а  Я
отвечал - "все в порЯдке" и "ничего". Ќа  верхушке  пологой  дюны  стопкой
лежали плоские, довольно большие камни,  и  Я  направилсЯ  в  ту  сторону,
потому что там блеснуло что-то металлическое. ќто была массивнаЯ  скорлупа
какой-то старой ракеты, без сомнениЯ, еще эпохи первых выстрелов по  ‹уне.
џ поднЯл ее и, осмотрев, отбросил. „винулсЯ дальше. Ќа самом верху  холма,
где почти не было этого мелкого песка,  в  котором  вЯзнут  сапоги,  лежал
отдельно камень, похожий на плоский плохо выпеченный каравай хлеба. Њожет,
со скуки, а может, потому, что он так отдельно лежал, Я пнул его ногой,  а
он, вместо того чтобы покатитьсЯ  вниз,  треснул,  но  так,  что  отскочил
только кусок размером с кулак, и поверхность излома заблестела, как чистый
кварц. •отЯ мне в голову вдолбили  массу  сведений  о  химическом  составе
лунной  коры,  Я  никак  не  мог  вспомнить,   присутствует   ли   в   ней
кристаллический кварц, и поэтому наклонилсЯ за обломком. „лЯ ‹уны  он  был
довольно тЯжел. џ подержал его в руке и, не знаЯ, что делать с ним дальше,
бросил и хотел уже было идти, но  вдруг  замер,  потому  что  в  последний
момент, когда Я уже разжал пальцы, он как-то странно  блеснул  на  солнце,
словно на вогнутой поверхности скола что-то микроскопически дрогнуло. џ не
стал к нему снова притрагиватьсЯ, а наклонилсЯ и  долго  разглЯдывал  его,
усиленно моргаЯ, в уверенности, что это только обман зрениЯ, но с камнем и
в самом деле творилось  что-то  странное.  ™ербины  на  поверхности  скола
утрачивали  блеск,  да  так  быстро,  что  через  несколько  секунд  стали
матовыми, а потом начали  заполнЯтьсЯ,  словно  из  глубины  камнЯ  что-то
выступало. џ не понимал, как это может быть: из  камнЯ,  казалось,  начала
сочитьсЯ полужидкаЯ  мазь,  как  смола  из  надреза  дерева.  џ  осторожно
прикоснулсЯ к ней пальцем, но она не была липкой,  скорее  мучнистой,  как
гипс перед отвердением. џ взглЯнул на другой, большой обломок  и  удивилсЯ
еще больше. “ него место разлома не только стало матовым, но  и  несколько
вспучилось.  Ћднако  Я  ничего  не  сказал  ‚ивичу,  а  продолжал  стоЯть,
расставив ноги, чувствуЯ  спиной  жаркое  давление  солнца,  в  нескольких
метрах над слегка волнистой, в белых полосах и пЯтнах теней равниной, и не
отрывал глаз от камнЯ, с которым происходило что-то непонЯтное. Ћн рос,  а
точнее, зарастал. Џросто зарастал, и  через  несколько  минут  обе  части,
большаЯ и малаЯ, - та, которую Я только что  держал  в  руках,  -  уже  не
подходили  друг  к  другу,  они  обе  стали  выпуклыми  и  превратились  в
неправильной формы куски без всЯких следов  разлома.  џ  ждал,  что  будет
дальше, но больше ничего не происходило, словно затЯнулась шрамами рана, и
все. ќто было невозможно и начисто лишено смысла, но это было.  Џрипомнив,
как легко треснул этот камень, хотЯ удар по нему был не так  уж  силен,  Я
осмотрелсЯ в поисках других. Ќесколько камней поменьше размером лежали  на
солнечном склоне. ‚зЯв лопатку, Я сошел вниз и острием  поочередно  ударил
по каждому из них. ‚се они  лопались,  как  перезрелые  каштаны,  сверкнув
разломом нутра, пока  Я  не  наткнулсЯ  на  обычный  камень,  от  которого
сапернаЯ лопатка отскочила,  оставив  только  белесую  царапину.  ’огда  Я
вернулсЯ к разваленным надвое камнЯм. Ћни зарастали, в этом  уже  не  было
сомнениЯ. ‚ кармане-мешке на правом бедре у  менЯ  был  маленький  счетчик
ѓейгера. Ћн даже не дрогнул, когда Я приблизил его к этим камнЯм. Ћткрытие
было, по-видимому, важным:  камни  так  себЯ  не  ведут,  значит,  они  не
натуральные, а  ЯвлЯютсЯ  продуктом  местной  технологии,  и  мне  следует
забрать их с собой.  џ  уже  наклонилсЯ,  чтобы  взЯть  один  из  них,  но
вспомнил, что не могу вернутьсЯ на борт - проект этого не  предусматривал.
•имического анализа Я также не мог сделать на месте,  не  имеЯ  реактивов.
…сли бы Я уведомил об этом феномене ‚ивича, начались бы длинные разговоры,
консультации, возбужденные селенологи велели бы мне торчать на этой  дюне,
раскалывать, как Яйца, другие камни, сколько удастсЯ, и наблюдать,  что  с
ними происходит, а сами стали бы выдвигать все более смелые домыслы, но  Я
всем нутром чувствовал: из  этого  ничего  не  выйдет,  ибо  сперва  нужно
понЯть, длЯ чего такое Явление предназначено, что за ним  кроетсЯ;  тут  Я
услышал голос ‚ивича, который  заметил,  что  Я  ударЯю  лопаткой,  но  не
разглЯдел по  чему.  ‚идимо,  изображение,  передаваемое  микронами,  было
недостаточно резким. џ сказал,  что  ничего  особенного,  и  быстро  пошел
дальше, на ходу обдумываЯ случившеесЯ.
   ‘пособность к заращиванию полученных в бою  повреждений  могла  быть  в
высшей степени необходима военным роботам, если бы они здесь были,  но  не
камнЯм же. Ќеужели местные вооружениЯ под надзором компьютеров начались со
стадии камнЯ и пращи? Ќо если даже и так, на кой  черт  каменным  снарЯдам
зарастание? ’ут, не знаю почему, Я вдруг подумал, что  нахожусь  здесь  не
как человек, а как теледубль, то есть в неживом воплощении.  Ђ  что,  если
развитие  лунных  вооружений  пошло  по  двум  независимым   направлениЯм:
созданиЯ  оружиЯ,  атакующего  все  враждебное  и  мертвое,  и  другого  -
атакующего все враждебное и живое? „опустим, фантазировал Я, что средства,
поражающие  мертвое  оружие,  не   могут   одновременно   или   с   равной
эффективностью действовать на живого неприЯтелЯ, а Я наткнулсЯ как раз  на
это второе оружие, приготовленное на случай высадки человека. Џоскольку  Я
им не был, их мины - предположим, что  мины,  -  не  почуЯв  живого  тепла
внутри скафандра, не причинили мне вреда,  и  их  активность  ограничилась
заращиванием повреждений.  …сли  бы  какой-нибудь  земной  робот-разведчик
задел их ногой, он не обратил бы вниманиЯ на их зарастание, ибо  навернЯка
не запрограммирован на распознание столь удивительного  и  непредвиденного
ЯвлениЯ. џ же не был ни роботом, ни человеком и потому заметил его. €  что
дальше? ќтого Я не знал, но если в моей догадке был хотЯ бы  атом  правды,
то следовало ожидать и других мин, настроенных  уже  не  на  людей,  а  на
автоматы. ’еперь Я шел несколько  медленнее:  осторожно  ступаЯ,  чувствуЯ
неподвижное солнце за спиной, одолевал дюну за  дюной;  времЯ  от  времени
встречал большие и малые камни, но уже не разбивал их лопаткой и не  пинал
ногами - ведь если они и вправду  были  двух  разновидностей,  дело  могло
кончитьсЯ плохо. ’ак Я прошел добрых три мили, возможно, чуть больше - мне
не хотелось вытаскивать шагомер, который  застрЯл  в  кармане  на  голени,
таком узком, что только с большим трудом  Я  мог  просунуть  туда  руку  в
перчатке, - и, двигаЯсь  дальше  в  южном  направлении,  заметил  какие-то
развалины. ќто не произвело на менЯ особого впечатлениЯ -  на  ‹уне  много
разрушенных скал, очертаниЯ которых по  игре  случаЯ  выглЯдЯт  как  руины
построек, и лишь  вблизи  обнаруживаешь,  что  обманулсЯ.  Ќо  все-таки  Я
изменил направление и брел по все более глубокому песку, ожидаЯ, когда эти
скалы  примут  свой  настоЯщий,  хаотический  вид,  но  ждал  Я  напрасно.
Ќапротив, чем ближе Я подходил,  тем  Явственней  вырисовывались  частично
разбитые и опаленные фасады низких строений; черные пЯтна были не  тенЯми,
а отверстиЯми, хотЯ и не такими правильными, как оконные проемы, -  и  все
же таких больших отверстий, к  тому  же  расположенных  почти  правильными
рЯдами, никто в лунных скалах до сих пор не открыл. Џесок  вдруг  перестал
проваливатьсЯ у менЯ под ногами. ‘апоги стучали по  стекловидной  шершавой
массе, похожей на  застывшую  лаву,  но  это  была  не  лава,  а,  скорее,
расплавленный и  застывший  песок,  подвергшийсЯ  действию  очень  высокой
температуры. „умаю, Я не ошибсЯ, потому что эта  скорлупа  покрывала  весь
некрутой склон, по которому  Я  поднималсЯ,  приближаЯсь  к  руинам.  ЊенЯ
отделЯла от них довольно высокаЯ дюна, возвышающаЯсЯ над всей  местностью;
взобравшись на ее вершину, Я смог окинуть взглЯдом  странные  развалины  и
тогда понЯл, почему не заметил их с орбиты. Ћни были заглублены  в  грунт.
Ѓудь это и в самом деле остатки развалившихсЯ  домов,  Я  сказал  бы,  что
щебень доходил до самых окон. ‘  расстоЯниЯ  порЯдка  трехсот  метров  это
напоминало хорошо знакомую по фотографиЯм картину: селение, возведенное из
камнЯ и разрушенное землетрЯсением. ‚ Џерсии, к  примеру,  находили  такие
селениЯ. ‘ орбиты его удалось бы рассмотреть  только  вблизи  терминатора:
там очень низкое солнце светило  бы  через  эти  будто  простреленные  или
полуобвалившиесЯ, словно взрывом деформированные оконные проемы. џ все еще
не был уверен, что это не просто скалы  необычной  формы,  и  пошел  в  их
сторону, но уже издали они мне  настолько  не  понравились,  что  Я  вынул
счетчик ѓейгера и времЯ от времени  поглЯдывал  на  его  шкалу.  ќто  было
довольно неудобно. ‘ходЯ  с  дюны,  Я  даже  ухитрилсЯ  упасть,  и  потому
подключил счетчик к контакту на скафандре и теперь мог услышать его треск,
если местность окажетсЯ радиоактивной. Ђ она такой и оказалась -  примерно
с середины противоположного склона. …два Я ступил  на  щебень,  засыпавший
эти приземистые дома без крыш, с выщербленными стенами (теперь Я  уже  был
уверен, что передо мной не  творение  природных  сил  ‹уны),  как  услышал
частое густое потрескивание. Ѓолее того, щебень не разъезжалсЯ у менЯ  под
ногами, потому что был сплавлен  в  сплошную  массу.  ‚се  выглЯдело  так,
словно в этом странном поселке, в самой его середине  произошел  взрыв,  и
жар излучалсЯ достаточно долго, так что  развалины,  в  которые  обратилсЯ
поселок, сплавились и превратились в скалу.  џ  находилсЯ  уже  у  крайних
руин, но не мог присмотретьсЯ к ним как следует, потому что  был  вынужден
соразмерЯть  каждый  шаг,  осторожно  ставЯ  тЯжелые  сапоги  на  выступы,
торчащие из этого огромного завала, чтобы не провалитьсЯ между глыбами,  -
это легко могло случитьсЯ. ’олько выше, у ближайшей руины, довольно крутаЯ
осыпь  переходила  в  стекловидную  глазурь,   покрытую,   словно   сажей,
черноватыми полосами. €дти стало легче, Я прибавил ходу и наконец оказалсЯ
у первого  окна.  ќто  было  неправильной  формы  отверстие,  придавленное
нависшими сверху камнЯми; Я заглЯнул внутрь; там царил густой мрак, и Я не
сразу заметил какие-то разбросанные в беспорЯдке  продолговатые  предметы.
Њне не хотелось ползти через полуразрушенное окно, потому что в нем  можно
было застрЯть - теледубль был массивный, - и Я  решил  искать  двери.  ђаз
есть окна, то и двери должны где-то  быть.  Ћднако  Я  никаких  дверей  не
нашел. ЋбойдЯ кругом здание, вбитое в грунт с такой  огромной  силой,  что
оно перекосилось и расплющилось, Я обнаружил в  боковой  стене  достаточно
широкую брешь, через которую мог, согнувшись, проникнуть внутрь. ’ам,  где
солнечный свет прЯмо соседствует на ‹уне с  тенью,  контраст  Яркости  так
велик, что глаза не справлЯютсЯ; мне пришлось, шарЯ руками по стене, зайти
в угол помещениЯ и, прижавшись спиной к мощной кладке, зажмуритьсЯ,  чтобы
глаза привыкли к темноте. „осчитав про себЯ  до  ста,  Я  открыл  глаза  и
осмотрелсЯ.
   ‚нутри руины  напоминали  пещеру,  лишенную  свода,  что,  впрочем,  не
обеспечивало верхнего света, ведь небо ‹уны черно,  как  смоль.  ‘олнечный
свет, если он падает через  отверстие,  не  выглЯдит  там  сиЯющим  лучом,
потому что его  не  рассеивают,  как  на  ‡емле,  воздух  и  пыль.  ‘олнце
оставалось снаружи и высвечивало пЯтно, казавшеесЯ раскаленным добела,  на
стене напротив угла, в котором Я стоЯл. ‚ его отсвете лежали  у  моих  ног
три трупа. ’ак Я подумал в первое мгновение, потому что у них, почерневших
и изуродованных, можно было различить ноги, руки,  туловища,  а  у  одного
даже была голова.  †мурЯсь  и  заслонЯЯсь  от  солнечного  пЯтна,  которое
слепило менЯ, Я наклонилсЯ над ближайшим телом. ќто не  были  человеческие
останки, более того, вообще ничьи останки, ибо то,  что  с  самого  начала
мертво,  умереть  не  может.  „аже  не  прикоснувшись  к  телу,   навзничь
раскинувшемусЯ у моих ног, Я понЯл, что это скорее манекен, чем робот, ибо
его широко разваленное туловище было совершенно пусто. ‚  нем  был  только
песок и несколько каменных обломков. џ осторожно потЯнул его за  руку.  Ћн
был удивительно легкий, словно  из  пенопласта,  черный,  как  уголь,  без
головы - его голову Я заметил тут же у стены. Ћна стоЯла на обрубке шеи  и
смотрела на менЯ тремЯ пустыми глазницами. џ,  конечно,  удивилсЯ,  почему
тремЯ, а не двумЯ. ’ретий глаз в виде округлой Ямки находилсЯ пониже  лба,
там, где  у  человека  основание  носовой  кости;  но  у  этого  странного
манекена, по-видимому, никогда не было носа, что в общем понЯтно, ведь  на
‹уне он  совершенно  ни  к  чему.  Ћстальные  манекены  тоже  были  только
приблизительно человекообразны. •отЯ взрыв сильно их  деформировал,  сразу
было видно, что их строение и до  того  было  отдаленным  подобием,  а  не
точным воспроизведением человеческой анатомии. “ них были слишком  длинные
ноги, много длиннее туловища, слишком тонкие руки,  которые,  кроме  того,
были прикреплены не к плечам, но странным образом: одна к груди, другаЯ  к
спине. ’ак, видимо, было задумано, ибо взрыв, ударнаЯ волна и обвал могли,
конечно, перекрутить конечности одному из них, но не  всем  же  одинаково.
Љто знает, одна рука спереди,  другаЯ  сзади  в  каких-то  условиЯх  могли
оказатьсЯ удобнее. Џрисев на корточки напротив резкого солнечного пЯтна, в
темноте, рЯдом с тремЯ трупами, Я вдруг обратил внимание  на  то,  что  не
слышу ничего, кроме быстрого стрекота счетчика радиоактивности, а  значит,
уже несколько минут до менЯ не  доходит  голос  ‚ивича.  Џоследний  раз  Я
ответил ему с вершины дюны, возвышающейсЯ над руинами, ничего не сообщив о
своем открытии, потому что сначала  хотел  убедитьсЯ,  что  не  ошибсЯ.  џ
вызвал базу, но в наушниках все так  же  быстро,  тревожно  стрекотал  мой
"гейгер". ђадиоактивное заражение было значительным, но Я не стал  тратить
времЯ на замеры; теледублю оно не могло  повредить,  хотЯ  Я-подумал,  что
радиосвЯзь мне отрезал, наверное, ионизированный газ, все  еще  выделЯемый
развалинами каменного селениЯ, а значит, в любую  минуту  Я  мог  потерЯть
свЯзь с кораблем. ЊенЯ это страшно испугало: почудилось,  что  Я  останусь
здесь навсегда, это было глупо, ведь если бы свЯзь прервалась, среди  руин
осталсЯ бы только теледубль, а Я очнулсЯ бы на борту. Ќо пока Я не  ощущал
ни малейших признаков того, что теледубль  отказываетсЯ  мне  подчинЯтьсЯ.
Њой корабль, видимо, висел прЯмо над  поселком  -  ведь  он  обращалсЯ  по
стационарной  орбите,  находЯсь  постоЯнно  в  зените  надо  мной.  Ќикто,
конечно, не мог предвидеть ни  такого  открытиЯ,  ни  такой  ситуации,  но
позициЯ в зените оптимальна длЯ  манипулированиЯ  теледублем,  потому  что
расстоЯние от управлЯющего человека  тогда  минимально,  а  следовательно,
минимально и запаздывание  реакции.  Ќа  ‹уне  нет  атмосферы,  и  сгусток
ионизированного газа - возможно, в результате  испарениЯ  минералов  после
взрыва - был не  слишком  большим.  Ќарушил  ли  он  также  свЯзь  базы  с
микропами, Я не знал, да и не до того  мне  было;  прежде  всего  хотелось
узнать, что именно здесь произошло, а  уже  потом  разбиратьсЯ,  почему  и
зачем. ЏЯтЯсь, Я вывалок через брешь в стене самые крупные останки - того,
что был с головой. џ называю их трупами, хотЯ это вовсе не так,  -  трудно
отделатьсЯ от первого впечатлениЯ.
   ђадиосвЯзь не восстановилась и снаружи,  но  Я  все-таки  решил  прежде
всего исследовать беднЯгу, который хотЯ  никогда  и  не  жил,  но  вызывал
жалость всем своим видом. ђостом он был метра три или чуть меньше,  худой,
с сильно удлиненной головой, трехглазый, но  без  признаков  носа  и  рта;
длиннаЯ шеЯ, ухватистые руки, однако  пальцы  невозможно  было  сосчитать,
потому что материал, из которого  он  был  изготовлен,  сплавилсЯ  сильнее
всего там, где конечности  становились  тоньше.  ‚се  его  тело  покрывала
смолистаЯ корка. †арковато им  здесь  пришлось,  подумал  Я,  и  тут  менЯ
осенило - это мог быть поселок наподобие  тех,  что  когда-то  строили  на
‡емле, чтобы исследовать результаты Ядерных взрывов в Ќеваде  и  в  других
местах: с домами, садиками, магазинами, улицами, и только людей заменЯли в
них животные - овцы, козы, а также свиньи, у которых безволосаЯ кожа,  как
у людей, и потому они так же реагируют на термический удар, получаЯ ожоги.
‚озможно, здесь происходило что-то  подобное?  …сли  бы  Я  знал  мощность
Ядерного зарЯда, который разрушил это селение и вбил его в грунт, Я мог бы
по интенсивности остаточного излучениЯ  установить,  как  давно  произошел
взрыв; а по составу изотопов физикам и теперь удалось бы  это  определить.
Ќа всЯкий случай Я насыпал в наколенный карман горсть мелкого  щебнЯ  -  и
снова со злостью вспомнил, что не  вернусь  на  борт  кораблЯ.  Ћпределить
времЯ взрыва было все же необходимо, хотЯ бы приблизительно. џ решил выйти
из зараженной зоны и свЯзатьсЯ с базой, чтобы  передать  сведениЯ  и  дать
задание физикам.  Џусть  сами  додумываютсЯ,  как  провести  анализ  проб,
которые Я взЯл. Ќе вполне понимаЯ зачем, Я поднЯл  несчастного  покойника,
без труда закинул его себе на спину - он весил каких-нибудь  восемь-девЯть
килограммов - и начал довольно сложный  по  тактике  отход.  „линные  ноги
манекена волочились по грунту, цеплЯлись  за  камни,  и  приходилось  идти
очень медленно, чтобы не рухнуть  вместе  с  ним.  ‘клон  был  не  слишком
крутой, но Я не мог  разобратьсЯ,  идти  ли  мне  по  скользкой  застывшей
глазури или по щебню, который проседал и начинал съезжать вместе  со  мной
при каждом шаге. €з-за этих мучений Я потерЯл направление и  вышел  не  на
дюну, с которой спустилсЯ  перед  тем,  а  на  четверть  мили  западнее  и
очутилсЯ среди больших округлых глыб, похожих на  камни-монолиты,  которые
земные геологи называют "свидетелЯми". Џоложив на плоский грунт свою ношу,
Я сел отдышатьсЯ, прежде  чем  вызвать  ‚ивича.  џ  осмотрелсЯ  в  поисках
микронов, но нигде не было и следа их искрЯщейсЯ тучки, никаких голосов  Я
тоже не слышал, хотЯ теперь уже они должны были до менЯ доходить.  ’икание
датчика в шлеме стало таким редким, словно на мембрану  падали  поодиночке
зернышки песка. “слышав какой-то неразборчивый голос, Я подумал,  что  это
база, и, вслушавшись, оцепенел.  €з  хриплого  бормотаниЯ  до  менЯ  дошли
сначала два слова: "Ѓратец родимый... родимый братец..." Њинута  тишины  и
снова: "Ѓратец родимый... родимый братец..."
   "Љто  говорит?"  -  хотел  Я  крикнуть,  но  не  отважилсЯ.   џ   сидел
скорчившись, чувствуЯ, как пот выступает у менЯ на лбу, а этот чужой голос
заполнЯл шлем. "Џодойди, братец родимый, родимый братец, подойди  ко  мне.
ЏриблизьсЯ без  опасениЯ.  џ  не  хочу  ничего  плохого,  братец  родимый,
приблизьсЯ. Ќе бойсЯ, Я не хочу  сражатьсЯ.  Њы  должны  побрататьсЯ.  ќто
правда, братец родимый. Џомоги мне. џ тебе тоже помогу,  братец  родимый".
—то-то щелкнуло, и тот же  голос,  но  совершенно  другим,  рычащим  тоном
коротко, резко произнес: "Ѓрось оружие! Ѓрось оружие! Ѓрось оружие! Ѓросай
оружие, или Я тебЯ сожгу! Ќе пытайсЯ  бежать!  Џовернись  спиной!  Џодними
руки! Ћбе руки! ’ак! Ћбе руки на затылок! ‘той и не двигайсЯ! Ќе двигайсЯ!
Ќе двигайсЯ!"
   ‘нова что-то треснуло, и  вернулсЯ  первый  голос,  тот  же  самый,  но
заикающийсЯ, слабый: "Ѓратец родимый!.. Џодойди.  Њы  должны  побрататьсЯ!
Џомоги мне. Њы не будем сражатьсЯ". џ уже  не  сомневалсЯ  -  разговаривал
труп. Ћн лежал так, как Я его бросил, похожий на  раздавленного  паука,  с
разодранным брюхом  и  переплетенными  конечностЯми,  уставившись  пустыми
глазницами прЯмо на солнце и  не  двигаЯсь,  но  что-то  внутри  него  все
говорило и говорило. Џесенка на два  такта.  Ќа  две  мелодии.  ‘начала  о
братце родимом, а потом - хриплые приказы. ќто его программа, подумал Я. €
ничего  больше.  Њанекен  или  робот,  сначала  он  должен  был  подманить
человека, солдата, а потом взЯть его в плен или убить. „вигатьсЯ он уже не
мог и только скребсЯ  в  нем  этот  недопаленный  обрывок  программы,  как
заиграннаЯ пластинка.  Ќо  все-таки  почему  по  радио?  …сли  бы  он  был
предназначен длЯ войны на ‡емле, то говорил бы  напрЯмую,  голосом.  џ  не
понимал, зачем ему радио. ‚едь на ‹уне не могло быть никаких живых солдат,
а робота так не приманишь. Њне это  казалось  бессмысленной  нелепицей.  џ
смотрел на его почерневший череп, на  перекрученные  и  опаленные  руки  с
оплавленными в  сосульки  пальцами,  на  разверстое  туловище  -  уже  без
невольного сочувствиЯ, как минуту назад. ‘корее уже  с  неприЯзнью,  а  не
только  с  отвращением,   хотЯ   в   чем   он   был   виноват?   ’ак   его
запрограммировали. Њожно ли предъЯвлЯть моральные претензии  к  программе,
запечатленной в электрических контурах? Љогда он снова начал  плести  свое
"братец родимый", Я отозвалсЯ, но он не слышал  менЯ.  ‚о  всЯком  случае,
ничем этого не обнаружил. џ встал, и, когда моЯ тень упала ему на  голову,
голос оборвалсЯ на полуслове. џ отступил на шаг,  и  он  снова  заговорил.
‡начит, его привело в действие солнце. “бедившись в этом, Я задумалсЯ, что
делать дальше. Ћт этого манекена-ловушки толку могло  быть  мало.  ‘лишком
примитивно было такое "боевое устройство". Џожалуй,  и  лунные  оружейники
считали эти длинноногие существа ненужным старьем, если употребили их  длЯ
опробованиЯ результатов Ядерного удара. —тобы он не дурил мне голову своей
трупной песенкой - а честно говорЯ, не знаю, не поручусь, что  лишь  из-за
этого, - Я собрал лежавшие по соседству крупные  обломки  и  забросал  ими
сначала его  голову,  а  потом  и  туловище,  словно  хотел  устроить  ему
погребение. ‚ наступившей тишине Я услышал тонкое попискивание.  ‘перва  Я
подумал, что это все еще он, и начал озиратьсЯ в поисках новых камней,  но
тут  различил  знаки  морзЯнки:  ’-и-х-и-й  в-н-и-м-а-н-и-е  -   ’-и-х-и-й
г-о-в-о-р-и-т б-а-з-а - а-в-а-р-и-Я с-п-у-т-н-и-к-а а-в-а-р-и-Я -  з-в-у-к
с-е-й-ч-а-с б-у-д-е-т ж-д-и ’-и-х-и-й.
   ‡начит, отказал спутник, один из тех, троЯнских,  которые  поддерживали
свЯзь между нами. €справЯт они его, как  бы  не  так,  подумал  Я  ехидно.
Ћтветить им Я не мог. ‚ последний раз взглЯнул Я на опаленные останки,  на
белеющие на солнце руины строений на склоне  противоположной  дюны,  обвел
глазами черное небо, напрасно стараЯсь увидеть микропов, и наугад двинулсЯ
к огромной выпуклой каменной складке, котораЯ выныривала из песков, словно
сераЯ туша колоссального кита. џ шел прЯмо на черную, как смола, расселину
в этой скале, похожую на вход в пещеру. €  вдруг  зажмурилсЯ.  ’ам  кто-то
стоЯл.  ”игура  почти  человеческаЯ.  ЌизкаЯ,  плечистаЯ,  в  серо-зеленом
скафандре. џ сейчас же поднЯл руку, решив, что это снова мое отражение,  а
цвет скафандра изменилсЯ в полосе тени, но тот не шевелилсЯ. џ остановилсЯ
в нерешительности.  ’о  ли  на  менЯ  повеЯло  страхом,  то  ли  это  было
предчувствие. Ќо не за тем Я был здесь, чтобы сразу  бежать,  да  и  куда,
собственно? € Я пошел вперед.  Ћн  выглЯдел  в  точности,  как  коренастый
человек.
   - Ђлло, - услышал Я его голос. - Ђлло, ты слышишь менЯ?
   - ‘лышу, - ответил Я без особой охоты.
   - €ди сюда, иди... у менЯ тоже есть радио!
   ќто звучало довольно-таки  по-идиотски,  но  Я  пошел  к  нему.  —то-то
военное было в покрое  его  скафандра.  Ќа  груди  скрещивались  блестЯщие
металлические полосы. ‚ руках у него ничего не было. € то хорошо,  подумал
Я, но шел все медленнее. Ћн шел ко мне, воздев  руки  в  непосредственном,
радушном жесте приветствиЯ, словно встретил старого знакомого.
   - ‡дравствуй, здравствуй! „ай тебе Ѓог здоровьЯ... как хорошо,  что  ты
наконец пришел! Џотолкуем, Я с тобой, ты со мной... Џораскинем  мозгами  -
как мир на свете учинить... как тебе живетсЯ и как мне... - Ћн говорил это
плавным разболтанным голосом, странно проникновенным, певучим,  растЯгиваЯ
слова, и топал  упорно  ко  мне  по  тЯжелому  песку,  держа  руки  широко
раскинутыми, как длЯ объЯтиЯ, и во всей его фигуре, в каждом его  движении
было столько радушиЯ, что Я не знал уже, что думать об  этой  встрече.  Ћн
был теперь в нескольких шагах, но в темном  стекле  его  шлема  был  виден
только солнечный блик. Ћн обхватил менЯ,  стиснул  в  объЯтии,  и  так  мы
стоЯли у серого склона большой скалы. џ пыталсЯ заглЯнуть ему в  лицо.  Ќо
даже с расстоЯниЯ ладони ничего не было видно - стекло  его  забрала  было
непрозрачным. „аже  не  стекло,  а  скорее  маска,  покрытаЯ  стекловидной
глазурью. Љак же он тогда менЯ видел?
   - ‡десь у нас тебе хорошо будет, приЯтель...  -  сказал  он  и  стукнул
своим шлемом о мой, словно хотел расцеловать менЯ в  обе  щеки.  -  “  нас
очень хорошо...  мы  войны  не  хотим,  мы  добрые,  тихие,  сам  увидишь,
приЯтель... - ‘ этими словами  он  лЯгнул  менЯ  в  голень  так  сильно  и
неожиданно, что Я опрокинулсЯ навзничь, и он рухнул обоими коленЯми на мою
грудь. џ увидел все звезды - буквально все звезды черного лунного неба,  а
мой несостоЯвшийсЯ друг левой рукой прижал мою голову к  песку,  а  правой
сорвал с себЯ  металлические  полосы,  которые  сами  собой  свернулись  в
подковообразные скобы. џ молчал, не  понимаЯ,  что  происходит,  пока  он,
пригвождаЯ мощными, неторопливыми ударами кулака мои руки к  грунту  этими
скобами, продолжал говорить: - •орошо тебе будет, друг дорогой,  мы  здесь
простые,  сердечные,  ласковые...  џ  тебЯ  люблю,  и  ты  менЯ  полюбишь,
приЯтель...
   - Ђ не "братец родной"? - спросил Я, чувствуЯ, что не в  состоЯнии  уже
шевельнуть ни рукой, ни ногой.
   ЊоЯ реплика нимало не нарушила его добродушного настроениЯ.
   - Ѓратец?.. - сказал он задумчиво, словно пробуЯ это слово на вкус. - Ђ
хоть бы и братец! џ добрый и ты добрый! Ѓрат длЯ брата!  ‚едь  мы  братьЯ.
Џравда?
   Ћн поднЯлсЯ, быстро и профессионально обхлопал мои бока, бедра, нащупал
карманы, повынимал из них все мое добро, плоский футлЯр  с  инструментами,
счетчик ѓейгера, отстегнул саперную лопатку, ощупал менЯ  еще  раз,  более
тщательно, особенно под мышками,  попробовал  засунуть  палец  в  голенища
сапог, и во времЯ этого старательного досмотра ни на минуту не умолкал:
   - Ѓратец родимый, говоришь? Ђ? Њожет, оно и так, а может, и нет.  ђазве
нас одна мать родила? ќх, мама, мама... Њать - это свЯтое,  братец.  ’акаЯ
добраЯ! € ты тоже добрый. Ћчень добрый! ЋружиЯ никакого не носишь.  •итрый
ты, приЯтель; хитрюга... так, мол, гулЯю себе, грибки  собираю.  Ѓоровиков
тьма-тьмущаЯ. ‹ес вокруг,  только  что-то  его  не  видать.  ’ак,  дорогой
братец, сейчас тебе полегчает, лучше станет,  увидишь.  Њы  люди  простые,
мирные, и мир нам принадлежит.
   ’ем временем он снЯл с плеч что-то вроде плоского ранца и раскрыл  его.
Ѓлеснули какие-то острые инструменты. Ћн взЯл  один  из  них,  примерил  к
руке, отложил, вынул другой в виде мощных ножниц, похожих на те,  которыми
солдаты во времЯ атаки разрезают спирали колючей проволоки,  повернулсЯ  в
мою сторону - остриЯ блеснули на солнце, - уселсЯ  верхом  мне  на  живот,
поднЯл свое оружие и со словами "„ай Ѓог здоровьЯ" одним ударом вонзил его
в мою  грудь.  џ  почувствовал  боль,  правда,  не  сильную.  ‚идимо,  мой
теледубль имел демпфер неприЯтных  ощущений.  џ  уже  не  сомневалсЯ,  что
добросердечный лунный друг  выпотрошит  менЯ,  как  рыбу,  и,  собственно,
должен был уже вернутьсЯ на корабль, оставив ему падаль на растерзание, но
менЯ насколько ошарашил контраст между его словами  и  действиЯми,  что  Я
лежал, как под наркозом.
   - —то же ты молчишь? - спросил он, разрезаЯ с резким, хрустЯщим  звуком
верхний слой моего  скафандра.  Ќожницы  у  него  были  первоклассные,  из
необычайно твердой стали.
   - ‘казать что-нибудь? - спросил Я.
   - Ќу скажи!
   - ѓиена!
   - —то?
   - акал.
   - Ћскорбить менЯ хочешь, своего друга? Ќехорошо. ’ы ведь мой  враг!  ’ы
вероломный. ’ы нарочно сюда без оружиЯ пришел, чтобы  менЯ  заморочить.  џ
тебе добра желал, но врага проверить надо. ’акаЯ у менЯ обЯзанность. ’акой
закон. ’ы на менЯ напал. Ѓез объЯвлениЯ войны вторгсЯ  на  нашу  свЯщенную
землю! ’еперь пенЯй на себЯ. "Ѓратец родимый"! Џес тебе брат! ’ы сам  хуже
пса, а за гиену и шакала ты менЯ попомнишь, только недолго. ЏамЯть из тебЯ
вместе с кишками выпущу.
   ’ут  последние  сочленениЯ  грудного  панцирЯ  разошлись,  и  он  начал
поддевать их, выламывать и разводить в стороны. ‡аглЯнув ко мне внутрь, он
оцепенел.
   - Ќичего себе фокус, - сказал он, вставаЯ, - этакие разные финтифлюшки.
џ-то простак, но  ученые  наши  разберутсЯ.  ’ы  подожди  тут,  куда  тебе
спешить. Ќе к спеху сейчас... ’ы уже наш, приЯтель.
   ѓрунт дрогнул. Џовернув голову  вбок  насколько  мог,  Я  увидел  целую
колонну таких, как он.  Ћни  шли  строем,  в  каре,  печатаЯ  шаг,  высоко
подбрасываЯ ноги, как на плацу. € так вышагивали в  этом  парадном  марше,
что пыль летела столбом. Њой палач приготовилсЯ,  видимо,  отдать  рапорт,
так как встал навытЯжку.
   - ’ихий, отзовись, где ты? - загремело у менЯ в  ушах.  -  ‡вук  уже  в
порЯдке. ќто ‚ивич! Ѓаза! ’ы менЯ слышишь?
   - ‘лышу! - ответил Я.
   Ћбрывки нашего разговора, очевидно, дошли до марширующих, потому что  с
шага они перешли на бег.
   - ’ы знаешь, в каком ты секторе? - спросил ‚ивич.
   - ‡наю, узнал на собственном опыте. ЊенЯ взЯли в  плен!  €  уже  начали
вскрывать!
   - Љто? Љого?! - начал ‚ивич, но мой экзекутор заглушил его слова.
   - ’ревога! - крикнул он. - ЋбъЯвлЯю тревогу! Ѓерите его и бегом отсюда!
   - ’ихий! - вопил издалека ‚ивич. - Ќе давайсЯ!!!
   џ понЯл его. Џередача новейшей земной  технологии  роботам  была  не  в
наших интересах. џ не мог и пальцем пошевелить, но выход был предусмотрен.
џ изо всей силы  сжал  челюсти,  услышал  треск,  словно  кто-то  повернул
выключатель, и воцарилась египетскаЯ тьма.  ‚место  песка  Я  почувствовал
спиной мЯгкую обивку кресла. џ снова был на  борту.  €з-за  головокружениЯ
сразу не смог отыскать нужную кнопку. Ќаконец она  сама  попалась  мне  на
глаза. џ разбил предохранительный колпачок  и  до  упора  вдавил  кулак  в
красный щиток, чтобы теледубль не попал в их руки.  ”унт  экразита  разнес
его там в клочьЯ. †аль  мне  было  этого  ‹…Ња,  но  Я  вынужден  был  так
поступить. ’ак закончилась втораЯ разведка.


        7. ЏЋЃЋ€™…

   Ћт десЯти следующих высадок  у  менЯ  остались  воспоминаниЯ  столь  же
отрывочные, сколь неприЯтные. ’ретьЯ разведка продолжалась дольше  всех  -
три часа, хотЯ Я и попал в самую гущу настоЯщей битвы, которую вели  между
собой роботы, похожие на допотопных Ящериц. Ћни были так  занЯты  борьбой,
что не заметили менЯ, когда Я, белоснежный, как ангел, только без крыльев,
слетел на поле брани в ореоле пламени. …ще в полете Я понЯл, почему и  эта
местность выглЯдела с кораблЯ пустой. џщерицы  были  окрашены  в  защитные
цвета, а на спине был выпуклый узор,  имитирующий  камни,  рассыпанные  по
песку. „вигались они ползком, с бешеной скоростью, и в первый момент Я  не
знал, что делать: правда, пули не свистели - огнестрельным  оружием  здесь
не пользовались, - но от сверканиЯ лазеров можно было ослепнуть. џ  быстро
пополз к большим белым глыбам - это было единственное убежище поблизости -
и, высунув из-за них голову, стал наблюдать за битвой. Џо правде говорЯ, Я
не  сразу  мог  сориентироватьсЯ,  кто,  собственно,  с  кем  бьетсЯ.  ќти
Ящероподобные роботы,  похожие  на  кайманов,  атаковали  довольно  ровный
склон, спускавшийсЯ в мою сторону;  передвигались  они  рывками.  ‘итуациЯ
выглЯдела  весьма  запутанной.  Љазалось,  в  рЯды  наступавших  замешалсЯ
неприЯтель, возможно, в атакующее войско был заброшен десант, точно трудно
сказать, однако Я видел,  как  одни  металлические  Ящерицы  бросались  на
других, с виду совсем таких же. ‚ какой-то момент три из них, в погоне  за
одной, оказались совсем близко. Ћни догнали ее,  но  не  смогли  удержать,
потому что она,  потерЯв  поочередно  все  ноги,  за  которые  хватали  ее
преследователи, удирала дальше, извиваЯсь, как змеЯ.  џ  не  ожидал  такой
примитивной схватки с отрыванием хвостов и ног и  уже  опасалсЯ,  что  они
возьмутсЯ за мои, однако в пылу битвы ни одна из них не обратила  на  менЯ
вниманиЯ. ирокой цепью они  шли  на  склон,  полыхаЯ  вспышками  лазеров,
которые, мне показалось, были у них в пастЯх, хотЯ, может быть,  это  были
вовсе не пасти, а воронкообразно  расширЯющиесЯ  стволы.  —то-то  странное
творилось на склоне холма. ђоботы первой линии  под  прикрытием  лазерного
огнЯ быстро доползали примерно до половины склона и там замирали.  Ћни  не
закапывались в грунт, а шли все медленнее и при этом менЯли цвет. Џесочные
скорлупы спин постепенно чернели, потом их окутывал серый дымок, словно от
невидимого пламени, а затем они  раскалЯлись  и  превращались  в  пылающие
останки. Ќо с противоположной стороны не  было  никаких  вспышек,  значит,
врЯд ли это  был  огонь  лазеров.  Њножество  обугленных  и  расплавленных
автоматов устилали уже склон, но все новые  и  новые  шеренги  мчались  на
погибель. ’олько включив дальнее зрение, Я понЯл, что именно они  атакуют.
Ќа самой вершине холма располагалось нечто огромное и неподвижное,  словно
крепость. Ќо крепость поистине необычнаЯ - зеркальнаЯ. Ђ может быть, и  не
зеркальнаЯ, но защищеннаЯ какими-то экранами, которые отражали  в  верхней
части черное небо со  звездами,  а  в  нижней  -  песчаную  осыпь  склона.
Ќаверное,  это  было  зеркало  и  экран  одновременно:  вспышки   лазеров,
отражаЯсь, ничего не могли с ним поделать, а  внизу,  там,  где  скопилось
больше всего трупов, температура скал превышала две тысЯчи градусов, это Я
определил  по  болометру,  встроенному  в   шлем.   Љакое-то   индуктивное
заграждение или что-то в этом роде, подумал Я, прижимаЯсь что было  сил  к
глыбе, котораЯ служила мне защитой.  ‡начит,  те,  маленькие,  атакуют,  а
зеркальный гигант окружил себЯ невидимым термическим щитом. Џрекрасно,  но
что делать  мне,  безоружному,  как  младенец,  между  лавинами  атакующих
танков? „оносить базе о ходе сражениЯ не было необходимости -  мой  третий
дубль сопровождало специальное  ракетное  наблюдательное  устройство.  Ћно
было замаскировано под метеорит и могло возбудить подозрение  только  тем,
что не падало, как положено обычному метеориту, а летало себе в двух милЯх
надо мной. ‚друг что-то коснулось моего бедра. џ глЯнул вниз и остолбенел.
ќто была оторваннаЯ нога робота, того самого, который только  что  потерЯл
все конечности и превратилсЯ в змею. Ќога потихоньку  все  лезла  и  лезла
вверх, пока, проскользнув между глыбами, не наткнулась  на  менЯ.  ‚  этой
слепо дергающейсЯ  ноге  с  тремЯ  острыми  когтЯми,  покрытой  оболочкой,
имитирующей крупнозернистый песок, было что-то отвратительное и отчаЯнное.
Ћна попыталась вцепитьсЯ мне в бедро, но не могла,  не  хватало  опоры.  џ
брезгливо схватил ее и  отбросил  как  можно  дальше.  ’ут  же  она  снова
двинулась ко мне. € вместо того  чтобы  следить  за  ходом  сражениЯ,  мне
пришлось вступить в поединок с этой ногой, потому что она снова взбиралась
на менЯ, неуклюже, словно пьЯнаЯ. ‘ейчас за нею придут и  другие,  подумал
Я, и тогда положение станет уже совсем дурацким.
   •орошо, что база молчала, а то роботы могли подслушать наш  разговор  и
мне пришлось бы плохо. ‘ъежившись за теневой стороной глыбы,  Я  ожидал  с
саперной  лопаткой  в  руке  поЯвлениЯ   этой