        “рсула ‹е ѓуин. ‡везды под ногами


     „еревЯнный дом и надворные постройки занЯлись  сразу  и  в  несколько
минут сгорели дотла, а вот купол обсерватории огню поддаватьсЯ  не  желал:
покрытый толстым слоем штукатурки, с кирпичной обводкой,  он  покоилсЯ  на
мощном  фундаменте.  ‚  конце  концов  они  сложили  разбитые   телескопы,
инструменты, книги, таблицы, чертежи в кучу посреди  обсерватории,  облили
все  это  маслом  и  подожгли.  „еревЯннаЯ  подставка  большого  телескопа
загорелась,  и  в  действие  пришли  его  часовые  механизмы.   ЉрестьЯне,
собравшиесЯ  у  подножиЯ  холма,  видели,  как  купол,  белевший  на  фоне
зеленоватого  вечернего  неба,  вздрогнул  и  повернулсЯ  сначала  в  одну
сторону,  потом  в  другую,  а   из   прорезавшей   купол   щели   повалил
желтовато-черный дым и снопы искр - жутко смотреть.
     ’емнело.  Ќа  востоке  поЯвились  первые  звезды.  ѓромко  прозвучали
команды, и солдаты, угрюмые, в темных  мундирах,  цепочкой  спустились  на
дорогу и в полном молчании ушли.
     Ђ крестьЯне еще долго стоЯли  у  подножиЯ  холма.  ‚  их  монотонной,
убогой жизни пожар - великое событие, чуть ли не праздник. Ќаверх, правда,
крестьЯне подниматьсЯ не стали и, поскольку становилось все темнее,  ближе
и ближе жались друг к другу. —ерез некоторое времЯ они начали  расходитьсЯ
по своим деревнЯм. Ќекоторые оглЯдывались - на холме все  было  недвижимо.
‡а куполом, похожим на улей, неторопливо кружились  звезды,  но  купол  не
спешил привычно повернутьсЯ за ними вслед.
     Џримерно за час до рассвета по извилистой дороге, ведущей на  вершину
холма, промчалсЯ всадник. ‚озле руин, в которые  превратились  мастерские,
он спрыгнул с  конЯ  и  приблизилсЯ  к  куполу.  „верь  обсерватории  была
выломана. ‚ проломе виднелсЯ едва заметный красноватый огонек - это  тлела
мощнаЯ опорнаЯ балка, рухнувшаЯ на землю и выгоревшаЯ до самой сердцевины.
‚ обсерватории было трудно дышать  от  кислого  дыма.  ‚  дымной  полутьме
двигалась, отбрасываЯ перед собой тень, какаЯ-то  фигура.  €ногда  человек
останавливалсЯ, наклонЯлсЯ, потом неуверенно брел дальше.
     ‚ошедший окликнул:
     - ѓуннар! Њастер ѓуннар!
     ‘транный человек застыл, глЯдЯ в сторону входа. Џотом быстро выхватил
что-то из кучи мусора и полуобгоревших обломков и  механическим  движением
сунул находку в карман, глаз не сводЯ  с  двери.  Џотом  подошел  поближе.
Џокрасневшие глаза человека почти скрывались  меж  распухшими  веками,  он
дышал с трудом, судорожно хватаЯ  воздух;  волосы  и  одежда  его  местами
обгорели и были перепачканы пеплом.
     - ѓде вы были?
     —еловек как-то неопределенно показал себе под ноги.
     - ’ам есть подвал? ‡начит, там вы и спасались от огнЯ? Ђх ты господи,
в землю ушел! Ќадо же! Ђ Я знал Я  знал,  что  отыщу  вас  здесь,  -  Ѓорд
засмеЯлсЯ каким-то полубезумным смехом и взЯл ѓуннара за руку. - Џойдемте.
ђади бога, пойдемте отсюда. “же светает.
     Ђстроном неохотно пошел за ним, глЯдЯ не  на  светлеющую  полоску  на
востоке, а в щель купола, где все еще  виднелось  несколько  Ярких  звезд.
Ѓорд буквально вытащил его из обсерватории,  заставил  сесть  в  седло,  а
потом, взЯв конЯ под уздцы, быстро стал спускатьсЯ по склону холма.
     Ћдной рукой астроном держалсЯ за луку седла. „ругую руку -  ладонь  и
пальцы ее были сожжены раскаленным докрасна обломком металла,  за  который
он нечаЯнно схватилсЯ, роЯсь  в  куче  мусора,  -  он  прижимал  к  бедру.
Џрижимал бессознательно, потому  что  этой  боли  практически  не  ощущал.
Џорой, правда, органы чувств кое-что сообщали ему,  например:  џ  сижу  на
лошади.  ‘тановитсЯ  светлее.  Ќо  эти   обрывки   информации   никак   не
складывались в целостную картину. Ћн задрожал от  холода,  когда  утренний
ветер поднЯлсЯ и зашумел в темных деревьЯх, меж  которыми  вела  их  узкаЯ
тропинка, тонувшаЯ в зарослЯх ворсЯнки и вереска; но и деревьЯ, и ветер, и
светлеющее небо, и даже холод - все это было длЯ него чем-то  посторонним,
несущественным, потому что сейчас он  способен  был  видеть  только  одно:
ночь, с треском разрываемую пламенем пожара.
     Ѓорд помог ему спуститьсЯ с  конЯ.  ’еперь  все  вокруг  было  залито
солнечным светом, солнечные  блики  играли  на  скалах,  вздымавшихсЯ  над
рекой. “ подножиЯ скал виднелась какаЯ-то чернаЯ дыра, и Ѓорд чуть  ли  не
силой поволок его туда, в эту черноту. ’ам не было  ни  жары,  ни  духоты,
наоборот - прохладно и тихо. Љак только Ѓорд позволил ему остановитьсЯ, он
кулем повалилсЯ на землю - ноги уже не  держали  его;  и  опершись  своими
дрожащими обожженными ладонЯми о землю, он почувствовал холод камнЯ.
     - ‚от уж действительно - в землю ушел,  клЯнусь  господом!  -  сказал
Ѓорд, разглЯдываЯ израненные рудокопами стены  шахты,  на  которых  плЯсал
огонек его свечи. - џ вернусь. Ќочью, скорее всего. Ќе выходите наружу.  €
далеко вглубь тоже не забирайтесь. ќто  стараЯ  штольнЯ,  в  этой  стороне
работы уже несколько лет не ведутсЯ. Ђ в старых штольнЯх всЯкое может быть
- Ямы, обвалы... Ќаружу все же ни в коем случае  не  выходите!  ‡атаитесь.
Љак только уберут ищеек, мы переправим вас через границу.
     Ѓорд повернулсЯ и в темноте стал пробиратьсЯ к выходу. „авно уже стих
звук его шагов, когда астроном наконец поднЯл  голову  и  оглЯдел  мрачные
стены вокруг, освещенные лишь крошечной свечой. —уть помедлив, он  погасил
ее.  €  тогда  его  со  всех  сторон  обступила  пахнущаЯ   землей   тьма,
непроницаемаЯ и безмолвнаЯ. Џеред глазами поплыли какие-то зеленые фигуры,
золотистые  пЯтна,  медленно  растворЯющиесЯ  во  тьме.  ќта   плотнаЯ   и
прохладнаЯ  темнота  казалась   целительной   длЯ   воспаленных   глаз   и
истерзанного мозга.
     …сли он и думал о чем-то, сидЯ там, во мраке,  то  мысли  эти  нельзЯ
было  облечь  в   словесную   оболочку.   …го   знобило   от   чудовищного
переутомлениЯ, от того что он чуть не задохнулсЯ в дыму  и  несколько  раз
сильно обжегсЯ, и рассудок его,  похоже,  слегка  помутилсЯ.  Њожет  быть,
впрочем, голова его всегда работала не совсем так,  как  надо,  хотЯ  идеи
порождала обычно Ясные и светлые.  Ќо  разве  нормально,  например,  чтобы
человек двадцать лет убил на то, чтобы шлифовать линзы, строить телескопы,
пЯлитьсЯ на звезды и что-то там считать, составлЯЯ таблицы  и  списки,  да
еще рисовать карты таких миров, о которых никто и  понЯтиЯ  не  имеет,  до
которых никому дела нет, до которых вообще нельзЯ  добратьсЯ,  которые  ни
увидеть, ни потрогать нельзЯ. Ђ теперь все это - плоды всей  его  жизни  -
погибло и в огне сожжено. Ќу а то, что осталось от его собственной бренной
оболочки, только длЯ могилы и  годитсЯ.  „а  он,  собственно,  уже  и  так
похоронен.
     Ћднако мысль о том, что он уже в могиле, под  землей,  отчетливой  не
была. ѓораздо сильнее ощущал он почти непосильное бремЯ  гнева  и  горечи,
оно  разрушало  мозг,  подавлЯло  рассудок.  Ђ  вот  темнота   подземельЯ,
казалось, даже облегчала эту тЯжесть. Љ  темноте  он  привык,  ночью-то  и
начиналась длЯ него настоЯщаЯ жизнь. ‘ейчас  вокруг  были  тЯжелые  глыбы,
низкие своды  глубокой  шахты,  но  ненависть  давит  сильнее,  чем  толща
гранита, а жестокость куда холоднее глины. ‡десь же его окружала, обнимала
чернота девственных глубин земных. Ћн, дрожа от боли, лег и  отдалсЯ  этим
объЯтьЯм, потом боль отпустила, и он уснул.
     ђазбудил его свет. ќто граф Ѓорд  зажег  огнивом  свечу.  ‹ицо  графа
светилось оживлением: румЯные щеки, веселые голубые глаза меткого  стрелка
и охотника, Яркий рот, чувственный и упрЯмый.
     - Ћни идут по следу, - сказал граф. -  Ћни  знают,  что  вам  удалось
спастись.
     - ‡ачем?.. - сказал астроном. ѓолос его звучал глухо; горло  и  глаза
все еще были сильно воспалены после пожара. - ‡ачем они преследуют менЯ?
     - ‡ачем? Ќеужели вам нужны еще какие-то объЯснениЯ?  —тобы  отправить
вас на костер, разумеетсЯ! ‡а ересь! -  голубые  глаза  Ѓорда  сверкали  в
полумраке, отражаЯ свет свечи.
     - Ќо ведь все и так разрушено, все, что Я сделал, сгорело.
     - Ћ да, землЯ наконец остановлена! Ќо  лису-то  они  упустили,  а  им
непременно нужна добыча! •отЯ черта с два Я вас им отдам!
     ѓлаза астронома, светлые и  широко  поставленные,  уперлись  в  глаза
графа:
     - Ђ почему?
     - ‚ы менЯ, наверно, глупцом  считаете,  -  сказал  Ѓорд  с  усмешкой,
похожей скорее на волчий  оскал  -  оскал  волка,  загнанного  и  готового
защищатьсЯ. - „а  Я  и  впрЯмь  веду  себЯ  глупо.  ѓлупость  сделал,  что
предупредил вас. ‚ы же все равно не послушались, как всегда. € глупо,  что
сам Я вас слушал. Ќо мне так нравилось вас  слушать.  Њне  нравились  ваши
рассказы о звездах, о путЯх планет и концах времен. Ђ ведь другие говорили
со мной только о семенном зерне или приплоде скота  и  ни  о  чем  другом,
понимаете? € вообще - Я не люблю солдат и этих  чужеземцев,  Я  не  люблю,
когда людей допрашивают и сжигают на кострах. ‚от вроде есть ваша  правда,
есть их правда, а что знаю о правде Я? ђазве Я ученый,  чтобы  знать,  где
подлиннаЯ правда? ђазве известны мне пути звезд? Њожет, правы  вы.  Њожет,
они. ‡ато Я точно знаю что было такое  времЯ,  когда  вы  сидели  за  моим
столом и говорили со мной. —то же, прикажете мне теперь спокойно смотреть,
как вас поведут на костер? Ћни говорЯт, что это свЯтой огонь, он  очищает,
а вы называли огнЯми божьими звезды.  —то  же  вы  спрашиваете:  "Џочему?"
‡ачем задавать глупые вопросы глупцу?
     - Џростите, - сказал астроном.
     - —то знаете вы о других людЯх? - продолжал граф. -  ‚ы  думали,  они
оставЯт вас в покое. € вы думали, что Я допущу, чтобы  вас  сожгли.  -  Ћн
смотрел на ѓуннара, освещенный пламенем свечи, и  ухмылЯлсЯ,  скалЯ  зубы,
как загнанный волк, но в голубых его глазах светилось веселье. -  ‚едь  мы
живем внизу, на земле, понимаете, а не там, среди звезд...
     Ѓорд принес трутницу,  три  сальные  свечи,  бутыль  с  водой,  кусок
горохового пудинга и холщовый мешок с хлебом. Ћн пробыл  недолго  и  перед
уходом снова предупредил астронома: ни в коем случае не выходить из шахты.
     Ћчнувшись ото сна, ѓуннар вновь  ощутил  какую-то  странную  тревогу,
почти страдание. Ќо в отличие от  других,  он  страдал  не  от  того,  что
вынужден прЯтатьсЯ в норе, под землей, спасаЯ собственную шкуру. ‘траданиЯ
его были куда сильнее: он не мог определить времени.
     Ћн тосковал вовсе не о настенных часах и не  о  сладостном  перезвоне
церковных  колоколов  в  деревнЯх,  сзывающих  на  утреннюю  или  вечернюю
молитву, и не о точных и капризных часовых механизмах из его  лаборатории,
от которых в значительной степени зависели  сделанные  им  открытиЯ;  нет,
тосковал он не об обычных часах, а о небесных.
     Ќе видЯ неба, не определишь и вращениЯ ‡емли. ‚се ЯвлениЯ  времени  -
Яркий круг солнца, фазы луны, кружение планет и созвездий вокруг  ЏолЯрной
звезды, смена знаков ‡одиака - все это теперь утрачено длЯ  него,  порвана
основа, на которую ложились нити его жизни.
     ‡десь времени не было.
     - ѓосподи, - молилсЯ астроном ѓуннар во тьме своего подземельЯ, - как
хвала моЯ могла оскорбить тебЯ? ‚се, что когда-либо видел Я в телескоп,  -
это лишь мимолетный отблеск твоего величиЯ, мельчайший элемент  созданного
тобой ЏорЯдка. Ќе мог же ты взревновать к слабым моим знаниЯм, ѓосподи. „а
и верившие моему слову были поистине малочисленны. Њожет, напрасно дерзнул
Я описать, сколь велики деЯниЯ твои? Ќо как  мог  Я  удержатьсЯ,  ѓосподи,
когда ты позволил мне увидеть бескрайние звездные  полЯ  свои?  Њог  ли  Я
молчать,  увидев  такое?  ѓосподи,  не  карай  менЯ  снова,  позволь   мне
восстановить хоть самый маленький телескоп.  џ  никому  ничего  не  скажу,
никогда больше не обнародую свои труды, раз  они  оскорблЯют  твою  свЯтую
церковь. џ ни слова не произнесу об орбитах планет или  природе  звезд.  џ
буду нем, ѓосподи, дай мне лишь видеть их!
     - Љакого черта! Џотише, мастер ѓуннар. џ вас еще на полпути  услыхал,
- раздалсЯ вдруг голос Ѓорда, и астроном, открыв глаза,  увидел  свет  его
фонарЯ. - Ќа вас устроили настоЯщую охоту, теперь вы  у  нас  колдун!  Ћни
клЯнутсЯ, что видели вас спЯщим в собственном доме, когда  запирали  двери
снаружи, но на пепелище костей ваших так и не нашли.
     - џ действительно спал, - сказал ѓуннар, прикрываЯ  глаза.  -  Џришли
они, эти солдаты... Њне давно уже следовало послушатьсЯ вас. џ спустилсЯ в
подземный ход, ведущий в  обсерваторию.  џ  его  сделал  длЯ  того,  чтобы
холодными ночами быстрее можно было добратьсЯ до камина и отогреть  пальцы
- они становились совершенно непослушными. - Ћн вытЯнул свои  почерневшие,
покрытые волдырЯми пальцы и рассеЯнно посмотрел на них. - Џотом  их  топот
послышалсЯ у менЯ над головой...
     - ‚от вам еще кое-какаЯ еда. —то за черт! ‚ы что,  так  ничего  и  не
ели?
     - Ђ разве уже много времени прошло?
     - Ќочь и день. ‘ейчас снова  ночь.  „ождь  идет.  Џослушайте,  мастер
ѓуннар, в моем доме сейчас живут  двое  -  из  этих  черных  ищеек.  ‘луги
–еркви, черт бы их побрал, и Я еще  должен  оказывать  им  гостеприимство.
‚едь это мое поместье, они здесь у менЯ в гостЯх. Њне сейчас трудно к  вам
приходить. Ђ никого из своих людей Я сюда посылать не хочу. —то, если  эти
свЯтые  отцы  спросЯт  их:  "‡наете,  где  колдун?  ЏоклЯнетесь  ли  перед
ѓосподом, что не знаете, где он?" ’ак вот пусть лучше и не знают. џ  приду
- когда смогу. Љак вам здесь, ничего? …ще немного потерпите? Ђ там  Я  вас
мигом отсюда вытащу и за границу переправлю - пусть  только  эти  двое  из
моего дома уберутсЯ. €, пожалуйста, не говорите больше так  громко,  а  то
они настырные и вездесущие, как  мухи.  ‚полне  и  в  эти  старые  штольни
заглЯнуть могут. ‚ам бы лучше подальше забратьсЯ. Ђ Я непременно  вернусь.
Ќу что ж, с богом. ‘частливо оставатьсЯ, мастер ѓуннар.
     - ‘ богом, граф. ‘частливого вам пути.
     …ще раз сверкнули перед ним голубые глаза Ѓорда, на  неровных  сводах
шахты заплЯсали тени - это граф взЯл в руки  фонарь  и  тронулсЯ  в  путь.
Џотом все исчезло во мраке: Ѓорд, дойдЯ до  поворота,  погасил  фонарь,  и
ѓуннар услышал, как он спотыкаетсЯ и чертыхаетсЯ, пробираЯсь к выходу.
     —ерез несколько минут ѓуннар зажег свечу и  немного  поел  -  сначала
черствого хлеба, потом отщипнул корочку горохового  пудинга,  запиваЯ  еду
водой из бутыли. Ќа этот раз Ѓорд принес еще три  караваЯ  хлеба,  немного
солонины, еще две свечи и бурдюк с водой да еще толстый шерстЯной плащ. Ћт
холода ѓуннар в общем-то не страдал.  Ќа  нем  была  та  самаЯ  куртка  из
овчины, в которой он всегда работал холодными ночами в обсерватории, а  то
и спал, когда, спотыкаЯсь, добиралсЯ на рассвете до постели и не было  сил
раздетьсЯ. ќто была очень теплаЯ куртка,  правда,  немного  обгоревшаЯ  на
рукавах - это когда он рылсЯ на пепелище - и всЯ перепачканнаЯ  сажей,  но
по-прежнему роднаЯ, привычнаЯ, как собственнаЯ кожа. Ћн сидел, чувствуЯ ее
тепло, ел и глЯдел за пределы хрупкого желтого круга света,  образованного
свечой, во тьму уходЯщего вдаль туннелЯ. ‚  голове  звучали  слова  Ѓорда:
"‚ам бы лучше забратьсЯ подальше". Џоев, он увЯзал продовольствие в  плащ,
взЯл узел в одну руку, в другую руку свечу и двинулсЯ  в  путь,  уходЯ  по
боковой штольне куда-то вниз, в глубь земли.
     ЏройдЯ несколько  сотен  метров,  он  вышел  к  главному  поперечному
штреку, от  которого  отходило  множество  боковых,  коротких,  ведущих  в
довольно просторные  пещеры.  Ћн  повернул  налево  и  вскоре  оказалсЯ  в
обширном помещении, имевшем как бы три уровнЯ. ‚ерхний был расположен  под
самым сводом, до которого оставалось всего метра полтора. ‘вод был  хорошо
укреплен деревЯнными столбами и балками. ‚ самом дальнем углу,  за  мощным
столбом кварцевой породы, оставленным рудокопами в качестве дополнительной
подпорки, он устроил  новое  логово:  вытащил  из  узла  трутницу,  свечи,
продукты, воду и разложил все так, чтобы легко можно было найти в темноте,
а плащ расстелил на полу, прЯмо на  осколках  выработанной  породы.  Џотом
потушил свечу, котораЯ уже на  четверть  стала  короче,  и  лег  в  полной
темноте.


     Ћн уже три раза побывал в том,  первом  туннеле,  но  никаких  следов
Ѓорда там не обнаружил; тогда,  вернувшись  в  свой  лагерь,  ѓуннар  стал
исследовать припасы. €мелось в наличии: два караваЯ хлеба, полбурдюка воды
и солонина, к которой он и  не  притрагивалсЯ,  и  еще  четыре  свечи.  Ћн
предполагал, что последний раз Ѓорд приходил дней шесть назад, впрочем,  с
тем же успехом могло пройти и три днЯ, и восемь... …го томила жажда, но он
не  осмеливалсЯ  напитьсЯ  вдоволь,  поскольку  воды  оставалось  мало,  а
источника рЯдом не было.
     € он решил искать воду.
     ‘начала он считал шаги. —ерез  сто  двадцать  шагов,  обнаружив,  что
креплениЯ сильно обветшали и  почти  не  дрожат  породу,  кусками  которой
проход наполовину засыпан, он вышел к вертикальному стволу шахты, где  еще
сохранилась ветхаЯ деревЯннаЯ лестница. Ћднако, спустившись  на  следующий
горизонтальный уровень, он забыл про счет и пошел так.  ‡десь  он  сначала
нашел рукоЯть сломанной кирки, потом  -  брошенную  шахтерскую  каску,  за
обручем которой все еще торчал огарок свечи. Ћн сунул огарок  в  карман  и
пошел дальше.
     Ћн все шел  и  шел  вперед  как  заведенный,  одурев  от  монотонного
движениЯ по одинаковым с виду туннелЯм с деревЯнными креплениЯми.  ‡а  ним
по пЯтам следовала тьма, обгонЯла его, уходила вперед.
     ‘веча почти догорела, на пальцы, обжигаЯ их,  потек  горЯчий  свечной
жир. ѓуннар выронил огарок, и тот потух.
     Ћпустившись на четвереньки, он стал шарить  во  внезапно  обступившей
его тьме, задыхаЯсь от вонючего свечного дыма, и, когда на минутку  поднЯл
голову, чтобы вдохнуть свежего воздуха, прЯмо перед собой, впереди  увидел
далекие звезды.
     џркие  крошечные  точки,  словно  заглЯнувшие  сюда  сквозь  какое-то
отверстие, напомнившее ему крышу  обсерватории  с  длинной  черной  щелью,
заполненной звездами.
     Ћн встал и, совсем забыв про потухшую свечку, бросилсЯ к звездам.
     Ћни двигались, плЯсали, расплывались, как в трубке  телескопа,  когда
что-то мешало настройке часового механизма или у самого  ѓуннара  начинали
от усталости слезитьсЯ глаза. ’анцуЯ, звезды вспыхивали Ярким светом.
     Ќаконец он оказалсЯ прЯмо среди них, и они с ним заговорили.
     ЏламЯ свечей отбрасывала причудливые тени на их лица, почерневшие  от
пыли и копоти, в живых, любопытных глазах зажигались огоньки.
     - Ђга, вот он! Љто это, ѓанно?
     - ќй, приЯтель, что тебе-то тут понадобилось, в этой старой шахте, а?
     - “й, а это еще кто?
     - Љакого черта... остановите его...
     - ќй, приЯтель, осторожней!
     Ќичего не видЯ перед собой,  он  бросилсЯ  обратно,  во  тьму,  туда,
откуда пришел. Ћгни преследовали его, а перед ним вниз по  туннелю  бежала
его собственнаЯ неЯснаЯ огромнаЯ тень. € когда прежнЯЯ темнота  проглотила
тень и вновь стало тихо, он все еще продолжал неловко бежать, спотыкаЯсь и
падаЯ, порой двигаЯсь вперед на четвереньках или согнувшись и помогаЯ себе
одной рукой. ‚ конце концов он бесформенной кучей рухнул у стены. ‚  груди
горело огнем.
     ’ишина, темнота...
     Ћн отыскал в трутнице, которую носил в кармане, огарок  свечи,  зажег
его огнивом и тут обнаружил, что  находитсЯ  не  более  чем  в  пЯтнадцати
метрах от вертикального ствола шахты. Ћн побрел обратно в свое логово. ’ам
поспал, потом, проснувшись,  поел  и  выпил  всю  оставшуюсЯ  воду  -  это
означало, что необходимо будет встать и отправитьсЯ на поиски воды; потом,
наверное, снова заснул или задремал, и во сне ему почудилсЯ голос, который
разговаривал с ним.
     - ‚от ты где, оказываетсЯ.  Ќу  хорошо,  не  бойсЯ.  џ  тебе  зла  не
причиню. ѓоворил ведь Я, что никакой это не горный эльф. ђазве  видал  кто
горного эльфа ростом с человека? „а и кто их вообще видал-то? Ќет,  парни,
видеть-то их как раз и невозможно, сказал Я им. Ђ это мы человека  видели,
точно вам говорю. "’ак чего ему в шахте-то надо, - спросили они, - а вдруг
это привидение, а может, один из тех, что утонули, когда в  южной  штольне
прорвалась плотина, тут бродит?" Ќу ладно, сказал Я тогда, пойду и сам все
разузнаю. џ еще ни разу в жизни привидениЯ не видел, правда, слыхал о них.
‚ообще-то менЯ не больно тЯнет глЯдеть на то, чего  видеть  нельзЯ,  -  на
горный народец, например, - но разве плохо еще разок ’имона  повидать  или
старого ’рипа, все равно во сне-то Я их частенько вижу. Ђ  это  почти  что
одно и то же; глЯдишь, работают себе в забое, а лица от пота так и блестЯт
- как в жизни. —его ж не посмотреть на них? џ и пошел. Ќо ты  вроде  и  не
привидение, и не шахтер. Њожет, ты дезертир или вор? Ђ может, сумасшедший?
ќх ты, беднЯга. Ќе бойсь. ЏрЯчьсЯ себе, коли нравитсЯ. Њне-то что. ’ут нам
с тобой места хватит. Ќо почему ты от солнышка-то прЯчешьсЯ?
     - ‘олдаты...
     - ‚он оно что. ’ак Я и думал.
     ‘тарик понимающе закивал, и пламЯ  свечи,  укрепленной  у  него  надо
лбом, запрыгало по сводам шахты. Ћн сидел на корточках, метрах в  трех  от
ѓуннара, свесив руки между коленЯми. ‘ поЯса свисали пучок свечей и  кирка
с короткой рукоЯтью - отлично  сработанный  инструмент.  ‹ицо  его  и  всЯ
фигура в беспокойном свете свечи казались сотканными  из  резких  теней  и
были того же цвета, что и стены шахты.
     - Џозвольте мне остатьсЯ здесь.
     - „а ради бога, оставайсЯ! ђазве эта  шахта  моЯ?  ’ы  вошел-то  где,
небось в старой штольне над рекой? Џовезло тебе, ничего не  скажешь,  твое
счастье, что повернул в эту сторону, а не на восток. Ќа востоке -  пещеры!
Ѓольшие пещеры, слыхал? „а никто о них и не знает, кроме шахтеров.  Џещеры
эти нашли еще до того, как Я родилсЯ, старую жилу  разрабатывали,  котораЯ
шла точнехонько по солнцу. џ эти пещеры один раз видел: отец менЯ с  собой
брал, говорил, надо и тебе разок посмотреть. Ќадо, говорил,  поглЯдеть  на
чудо это - еще один мир под нашим миром. Ђ громадные они  -  сил  нет!  „о
дна, как до неба, не достанешь, и чернаЯ река водопадом вниз все падает  и
падает и, сколько свечой не свети,  не  увидишь  куда.  €  звук  от  этого
водопада из темноты наверх выходит тихий, как шепот, и бесконечный.  Ђ  за
одной пещерой другаЯ, третьЯ и множество их - вверх и вниз, кто его знает,
где они кончаютсЯ. Џещера над пещерой, а кругом все  сверкает  -  сплошной
кварц.  Џравда,  одна  пустаЯ  порода.  Ђ  здесь  кругом  все   выработано
давным-давно. ’ак что, парень, ты тут надежно спрЯталсЯ,  да  вот  на  нас
наткнулсЯ. ’ы чего искал-то? Џоесть? Ђ может,  человеческое  лицо  увидеть
захотелось?
     - ‚оду.
     - „а ее тут полно. Џойдем покажу. ‚  нижней  штольне  сколько  хочешь
ключей. ’ы просто не туда свернул. Љогда-то Я тут в ледЯной воде по колено
вдоволь настоЯлсЯ, пока жила не иссЯкла. „авно это было. Ќу пошли.


     ‘тарый  рудокоп,  показав  источник,  проводил  ѓуннара   обратно   и
предупредил, что дальше по течению ручьЯ идти опасно, потому что креплениЯ
навернЯка сгнили и могут рухнуть даже от звука шагов,  тогда  жди  обвала.
‚се деревЯнные столбы  на  берегу  источника  обросли  сверкающими  белыми
кристаллами, мохнатыми, словно шерсть, - может, селитра, а может, какаЯ-то
разновидность плесени. Ќад маслЯнистой поверхностью черной воды  выглЯдело
это довольно жутко. ‚новь оставшись в  одиночестве,  ѓуннар  подумал,  что
ему, должно быть,  приснилсЯ  этот  странный  белый  туннель,  заполненный
черной водой, а также и рудокоп, приходивший сюда. “видев далеко  внизу  в
туннеле мелькнувший огонек, он скрючилсЯ за кварцевым  выступом,  зажав  в
руке увесистый кусок гранита: внезапно страх, гнев, горечь слились  здесь,
в этой темноте, воедино, породив четкое решение  -  он  никому  больше  не
позволит поднЯть на него  руку.  ђешимость  эта  была  слепой,  тЯжелой  и
мрачной, как камень, зажатый в его руке, и давила на душу.
     Ќо это оказалсЯ всего-навсего старый рудокоп,  и  он  принес  ѓуннару
толстый кусок сухого сыра.
     Ћни сидели рЯдом и разговаривали. ѓуннар с аппетитом ел  сыр,  потому
что еды у него уже совсем не осталось, и слушал старика. € чувствовал, что
от этого на душе становитсЯ чуточку легче и даже будто бы легче становитсЯ
видеть в темноте.
     - Ђ ведь сам-то ты не из солдат, - сказал старик, и  ѓуннар  ответил,
что когда-то был студентом, но больше объЯснЯть ничего не  стал,  не  смеЯ
сказать, кто он на самом деле. ‘тарик знал все, что происходит  в  округе,
он рассказывал и о том, как сожгли Љруглый „ом на холме, и о графе Ѓорде.
     - ќти, в черных рЯсах, увезли его в город, говорЯт, там он предстанет
перед советом ‘вЯтой –еркви  и  его  будут  судить  и  пытать.  Ђ  за  что
пытать-то? —то он такого сделал?  ЋхотилсЯ  себе  на  кабанов,  оленей  да
лисиц. ’огда уж  пусть  его  лисицы  и  судЯт.  €  вообще,  кругом  что-то
непотребное делаетсЯ: черные эти всюду вынюхивают, солдат понагнали,  жгут
дома, людей пытают... Ћставили бы честных людей в покое.  ѓраф  этот  тоже
хороший был человек, очень даже. •оть и  богатый.  ‘праведливый  господин,
ничего не скажешь. ‚от только верить-то никому нельзЯ, никому. ќто  только
в шахте людЯм верить можно, тем, кто каждый день под землю спускаетсЯ.  Ќа
что человеку тут надеЯтьсЯ  -  разве  что  на  собственные  руки  да  руки
товарищей. —ем тут от смерти спасешьсЯ, если  обвал  случитсЯ,  крепеж  не
выдержит, если засыплет тебЯ, - только товарищи и  помогут,  их  кирки  да
волЯ железнаЯ. ’ам, наверху, под солнцем никакого серебра и в помине бы не
было, если бы здесь, внизу, в темноте не было между нами довериЯ. ‡десь  у
тебЯ друзьЯ надежные. „а сюда только такие и спускаютсЯ, других  тут  нет.
‚иданное ли дело, чтобы владелец рудника в своих кружевных манжетах  полез
по лестнице в шахту, или те же солдаты - все вниз да вниз, в темноту как в
колодец? Ќу уж нет! ќти не полезут! Џо траве-то они все бегать горазды,  а
что толку от их мечей да крика здесь, в темноте? ЏоглЯдел бы  Я,  как  они
тут побегают...
     ‚ следующий раз старик привел с собой  еще  одного  человека,  и  они
принесли ѓуннару маслЯную лампу и глинЯный кувшин с маслом, а еще -  сыру,
хлеба и несколько Яблок.
     - ќто ѓанно в голову пришло - лампу-то захватить, - сказал старик.  -
”итиль у нее из пеньки, ежели гаснуть начнет,  дунь  как  следует,  она  и
разгоритсЯ. ‚от тут еще дюжина свечей.  Џер-младший  постаралсЯ,  порЯдком
натаскал их из раздаточной.
     - € все они знают, что Я здесь?
     - Њы знаем, - коротко ответил старик, - мы, а не они.
     Ќесколько дней спустЯ ѓуннар вновь прошел по нижнему  коридору  шахты
на запад, до того места, где впервые встретил  шахтеров  с  плЯшущими  как
звезды огоньками свечей на касках, и подошел к  ним.  ђудокопы  пригласили
его разделить с ними  нехитрую  трапезу,  провели  по  туннелЯм,  показали
насосы и основной ствол с лесенками и  корзинами,  висЯщими  на  подъемных
блоках. ‚етер, проникавший в ствол  шахты,  пахнул,  как  ему  показалось,
дымом пожарища, и он отшатнулсЯ. Ћни вместе вернулись в штольню.  ђудокопы
позволили ему поработать вместе с ними и обращались с ним как с гостем или
с ребенком. Ћн стал их приемышем, их тайной.
     —то ж хорошего - по двенадцать часов в день копатьсЯ  в  черной  норе
под землей и знать, что ничего своего у тебЯ там нет: ни тайны, ни  клада,
ничего.
     ђазумеетсЯ, они добывали под землей серебро. Ќо  жила  истощилась,  и
там, где когда-то  трудилось  одновременно  десЯть  команд  по  пЯтнадцать
человек в каждой и не смолкал грохот, скрип  и  стук  нагруженных  корзин,
влекомых вверх скрипучей лебедкой, и шлепки падающих вниз  пустых,  теперь
работали всего восемь рудокопов. ‚сем за сорок - считай, пожилые. ќто были
те, кто не знал другого  ремесла,  кроме  шахтерского.  ‡десь,  в  твердых
гранитах материнской породы, в разбегающихсЯ тоненьких жилочках оставалось
еще немного серебра. €ногда за две недели работы им удавалось продвинутьсЯ
вперед едва ли на фут.
     - Ѓольшой был рудник! - говорили они с гордостью.
     Ћни показали астроному, как прилаживать клин и наносить удар молотом,
как потом продвигатьсЯ с помощью прекрасно сбалансированной и острой кирки
вдоль жилы, проходЯщей в граните, как выбирать и дробить руду, что  в  ней
искать,  как  найти  редкие  светлые  жилочки  чистого  серебра,  хрупкого
драгоценного металла. ’еперь он помогал им каждый  день.  Ћн  уже  с  утра
поджидал их в забое и потом был на подхвате то у одного, то  у  другого  -
копал, точил инструмент, таскал тележки с рудой вниз к главному стволу или
работал в забое. Ќо в забой они не очень-то его  пускали  -  не  позволЯли
гордость и многолетнЯЯ  привычка.  "ќй,  а  ну  кончай  стучать  тут,  как
дровосек! ‘мотри, вот как надо, понЯл?" Ќо в  тот  же  миг  кто-то  другой
подзывал его: "Ѓраток, вдарь-ка вот здесь, по  клину,  ага,  в  самый  раз
будет".
     Ћни кормили его той же грубой непритЯзательной пищей, что ели сами.
     Ќочью, когда все остальные поднимались по длиннющим лестницам наверх,
"на травку", как они это называли, он оставалсЯ в  пустых  штольнЯх  один,
лежал и думал о них, вспоминал  их  лица,  голоса,  их  тЯжелые,  покрытые
шрамами,  пахнущие  землей  руки  -  руки  стариков  с  толстыми  ногтЯми,
почерневшими от гранитной пыли и железа; он вспоминал эти  руки,  умные  и
чуткие, что сумели открыть земные недра и извлечь светоносное  серебро  из
несокрушимой каменной породы. ’о самое серебро, которого потом и  в  руках
не держали и уж тем более никогда не  тратили  на  себЯ  самих.  ’о  самое
серебро, которое им не принадлежало.
     - Ђ если вы обнаружите новую жилу, что делать станете?
     - ‚скроем да хозЯевам скажем.
     - Ђ зачем им говорить?
     - Ќу, парень! Ќам платЯт-то ведь за то, что  мы  выдаем  на-гора!  ’ы
что, думаешь, мы этой треклЯтой работенкой занимаемсЯ потому, что она  нам
так уж нравитсЯ?
     - „а.
     Ћни  смеЯлись  над  его  словами  громко,  беззлобно,  как  дети.  Ќа
перепачканных грЯзью и потом лицах светились живые глаза.
     - „а, вот бы нам с новой жилой  подвезло!  †ена  моЯ  тогда  б  снова
поросенка завела, мы уж как-то держали одного. Ђ Я,  клЯнусь  господом,  в
пиве бы купалсЯ! Ќо если здесь когда и было серебро, то его все уже  давно
выбрали; они потому так далеко к  востоку  и  продвинулись.  Ќо  там  одна
только пустаЯ порода, да и здесь уж куда как не густо.


     ‚ремЯ расстилалось вокруг него подобно  бесконечным  темным  туннелЯм
шахты, которые порой, когда он останавливалсЯ на каком-то их перекрестке с
крошечным огарком свечи  в  руках,  вдруг  становились  видны  все  сразу.
’еперь, оставаЯсь  один,  астроном  часто  бродил  по  старым  штольнЯм  и
штрекам, хорошо знаЯ все их  опасные  места  -  заполненные  водой  нижние
коридоры, шаткие лестницы, тесные проходы. Ћн  бродил  и  любовалсЯ  игрой
света на стенах и выступах, блеском слюдЯных вкраплений, которые  казались
огоньками, мерцающими в толще каменных  глыб.  Џочему  иногда  свет  свечи
отражаетсЯ так странно, спрашивал он себЯ, будто находит  там,  в  глубине
какой-то дополнительный источник отражениЯ,  там,  за  неровной  блестЯщей
слюдЯной поверхностью, где что-то словно светитсЯ, подмигивает  и  тут  же
снова прЯчетсЯ, нечаЯнно выскользнув, как из-за облака,  из-за  невидимого
Ядра планеты?..
     - Џод землей есть звезды, -  думал  он.  -  Ќужно  только  суметь  их
разглЯдеть.


     Ќеловкий  при  работе  киркой,  он  прекрасно  разбиралсЯ  во  всЯких
механизмах; рудокопы преклонЯлись  перед  его  мастерством  и  тащили  ему
разные детали и инструменты. Ћн починил насосы и лебедки, подвесил на цепи
специальную лампу с отражателем - длЯ Џера-младшего, работавшего в длинном
и узком штреке. Ћтражатель он  изготовил  из  старого  обруча  длЯ  свечи,
который сперва старательно расплющил, потом соответствующим образом согнул
и до блеска отполировал клочком овечьей шерсти, выдранной все  из  той  же
куртки.
     - —удо какое! - говорил Џер.  -  ‘ветло  прЯмо-таки  как  днем,  одно
нехорошо: лампа-то позади менЯ светит, у выхода, и не гаснет, когда воздух
в забое совсем уж никуда не годитсЯ и пора мне вылезти и отдышатьсЯ.
     „ело в том, что свеча обычно гаснет от недостатка кислорода  в  узком
забое раньше, чем человек почувствует удушье.
     - ‚ам бы здесь надо воздуходувные мехи установить.
     - ќто как в кузне, что ли?
     - Џримерно. Ђ почему бы и нет?..


     - Ќу а ночью, ночью неужели ты никогда так и не поднимаешьсЯ  наверх,
на травку? - спросил как-то ѓанно, грустно глЯдЯ  на  ѓуннара.  ѓанно  был
несколько  меланхоличным,  задумчивым  и  добрым  парнем.  -   Ќу   просто
поглЯдеть, а?
     ѓуннар не ответил. Џошел помогать Ѓрану  с  крепежом;  теперь  артели
самой приходилось делать  все,  что  раньше  длЯ  нее  делали  крепежники,
откатчики, сортировщики и многие другие.
     - Ћн до смерти боитсЯ выйти из шахты, - сказал Џер, понизив голос.
     - Ќу просто чтобы на звезды посмотреть да на ветру постоЯть, - сказал
ѓанно, будто по-прежнему обращаЯсь к ѓуннару.
     Ћднажды ночью астроном  вытащил  и  разложил  перед  собой  все,  что
хранилось в его карманах с той ночи, когда сожгли обсерваторию; все это он
подобрал за те часы, когда, спотыкаЯсь,  бродил  по  пепелищу  и  искал...
искал утраченное... Ћ самой утрате он с тех пор не думал. Ќа этом месте  в
его памЯти образовалсЯ толстый, словно  после  глубокого  ожога,  шрам.  ‚
течение долгого времени шрам этот мешал ему понЯть, что за предметы  лежат
теперь перед ним в рЯдок на пыльном  каменном  полу  шахты:  пачка  сильно
обгоревших с одного краЯ листов бумаги, круглаЯ пластинка  из  стекла  или
прозрачного камнЯ, металлическаЯ  трубка,  искусно  выточенное  из  дерева
зубчатое колесо, кусок какой-то почерневшей и погнутой медной  пластины  с
тонким рисунком и так далее и тому подобное - куски,  обрывки,  обломки...
Ћн  сунул  бумаги  обратно  в  карман,  так  и  не  попытавшись  разобрать
наполовину обгоревшие хрупкие листки и прочитать написанное на них изЯщным
почерком. Ћн продолжал смотреть на остальные предметы и времЯ  от  времени
брал какой-нибудь в  руки  и  изучал  его,  особенно  часто  -  стеклЯнную
пластинку.
     Ћн узнал окулЯр от своего десЯтидюймового телескопа. Ћн сам полировал
длЯ него линзы. ЏоднЯв окулЯр с земли, астроном  держал  его  бережно,  за
самые краешки, чтобы кислота с  пальцев  не  попортила  поверхности  линз.
Џотом стал полировать их, доводЯ до блеска, кусочком  все  той  же  мЯгкой
чудесной овечьей шерсти из куртки. Љогда стекла стали почти невидимыми, он
поднЯл окулЯр и стал смотреть на него и сквозь него  под  разными  углами.
‚ыражение лица его было спокойным и сосредоточенным, взглЯд светлых широко
поставленных глаз неподвижен.
     Џоворачиваемый его пальцами окулЯр отразил свет лампы и собрал его  в
одно Яркое  крошечное  пЯтнышко  у  самого  своего  краЯ  -  словно  линзы
когда-то, еще в те ночи, когда телескоп был  обращен  к  небесам,  поймали
одну из звезд и держали ее в своем плену.
     Ћн осторожно завернул окулЯр  в  клочок  шерсти  и  спрЯтал  рЯдом  с
трутницей в одной из каменных ниш  в  стене  шахты.  Џотом  стал  брать  и
рассматривать один за другим остальные предметы, лежавшие перед ним.
     ‚ течение последующих недель шахтеры все  реже  видели  таинственного
своего знакомого. Ћн предпочитал одиночество; им  говорил,  что  исследует
заброшенные восточные туннели.
     - ‡ачем это?
     - Џросто разведать хочу, - говорил  он,  и  на  губах  его  возникала
короткаЯ дрожащаЯ улыбка, придававшаЯ астроному несколько безумный вид.
     - ќх, парень, ничего ты там  путного  не  найдешь,  там  одна  пустаЯ
порода. ‘еребро все повыбрали; да там, на  востоке,  и  жилы-то  ни  одной
стоЯщей не было.  Њожет,  конечно,  и  попадетсЯ  тебе  немного  руды  или
оловЯнный камень, да только копать там нечего.
     - Ђ как ты узнаешь, что у тебЯ под ногами, в толще камнЯ, Џер?
     - Џриметы знаю, парень. „а и кому про это знать-то, как не мне?
     - Ђ если примет не находишь?
     - ’огда и серебра не найду.
     - € все-таки ты знаешь, что оно где-то  здесь,  раз  чувствуешь,  где
копать, раз видишь вглубь, сквозь камень. Ђ что там еще, в  этой  глубине?
’ы находишь металл, потому что  именно  его  ищешь  и  ради  него  долбишь
камень. Ђ разве нельзЯ в глубинах земных, куда  больших,  чем  эта  шахта,
найти что-то еще? …сли специально искать, если знать, где копать?
     - Љамень, - сказал Џер. - Љамень, камень и еще раз камень.
     - Ђ дальше?
     - „альше? Ђдский огонь, наверно. €наче  почему  же  в  штольнЯх,  чем
глубже они уходЯт вниз, становитсЯ все жарче и жарче?  ‚о  всЯком  случае,
так говорЯт. ‚роде как мы к аду ближе, чем другие.
     - Ќет, - сказал астроном громко и уверенно. - Ќет.  ’ам,  под  толщей
камнЯ, ада нет.
     - ’огда что же там такое - под нами?
     - ‡везды.
     - Ђга... - смутилсЯ шахтер  и  почесал  всклокоченную  голову.  Џотом
усмехнулсЯ. - Ќу и задачка!
     Ћн уставилсЯ на ѓуннара со странной смесью жалости и  восхищениЯ.  Ћн
знал, что ѓуннар безумен, но не  предполагал,  что  безумие  это  достигло
такой силы, что невольно вызывает восхищение.
     - ’огда, может, ты их отыщешь, звезды эти?
     - …сли сумею найти способ, - ответил ѓуннар так  спокойно,  что  Џеру
ничего не оставалось, как промолчать и снова взЯтьсЯ за заступ.
     Ћднажды утром, спустившись вниз, рудокопы увидели, что ѓуннар все еще
спит, укутавшись в поношенный плащ, одолженный ему некогда графом  Ѓордом,
а рЯдом с астрономом  лежит  странный  предмет  -  какаЯ-то  штуковина  из
серебрЯных  трубочек,  скрепленных   проволочками   и   полосками   жести,
вырезанными из старых  держалок  длЯ  свечей  с  шахтерских  касок;  рамка
выпилена из отломанной ручки кирки и тщательно отделана; а  еще  там  было
зубчатое колесико  и  кусочек  мерцающего  стеклышка.  туковина  казалась
ужасно хрупкой, какой-то невзаправдашней, загадочной.
     - —то это за чертовщина такаЯ?
     Ћни стоЯли вокруг спЯщего и смотрели то на штуковину, дружно  освещаЯ
ее своими фонарЯми, то на ѓуннара, и тогда  желтый  огонек  чьей-то  свечи
перескакивал на его лицо.
     - ќто уж, конечно, он сделал.
     - „а кто ж еще.
     - ‡ачем только?
     - Ќе трогай!
     - € не собиралсЯ.
     ђазбуженный  их  голосами,  астроном  сел.  †елтоватый  свет   свечей
сосредоточилсЯ на его лице, белевшем на темном фоне стены. Ћн протер глаза
и поздоровалсЯ с шахтерами.
     - —то это за штука такаЯ, парень?
     Ћн казалсЯ взволнованным  или  смущенным  -  понЯл,  чем  вызвано  их
любопытство.  Ћн  прикрыл  загадочный  инструмент  рукой,   словно   желаЯ
защитить, а сам смотрел на него так словно никак не мог  узнать.  Џотом  с
трудом, едва слышно сказал:
     - ќто телескоп.
     - Ђ что это такое?
     -  ќто  такое  устройство,  которое  позволЯет  Ясно  видеть  далекие
предметы.
     - Ђ как такое может быть? - озадаченно спросил один из рудокопов.
     Ђстроном ответил уже более уверенно:
     -  ЃлагодарЯ  некоторым  свойствам  света  и  увеличительных  стекол.
—еловеческий глаз - инструмент тоже тонкий. Ќо по  крайней  мере  половина
‚селенной длЯ него не видима, даже куда больше половины. Њы  говорим,  что
ночью небо черное, ведь между звездами все кажетсЯ  пустым  и  черным.  Ќо
направьте глаз телескопа на  эту  пустоту  -  и  вот  они,  новые  звезды!
„алекие, светЯщиесЯ слишком слабо, чтобы невооруженный глаз мог разглЯдеть
их, но бесчисленные, бесконечные созвездиЯ, сказочное сиЯние  -  до  самых
недосЯгаемых границ ‚селенной. ‚опреки тому, что кажетсЯ вам,  любаЯ  тьма
всегда содержит в себе свет, великое  торжество  солнечных  лучей.  џ  это
видел. џ каждую ночь видел это, Я составлЯл  карты  расположениЯ  звезд  -
маЯков ѓоспода нашего  на  берегах  тьмы.  €  здесь  тоже  есть  свет!  Ќе
существует уголка, вовсе лишенного света,  состраданиЯ  и  вечного  сиЯниЯ
души ‚севышнего. Ќет на земле такого места, что было бы отвергнуто  Ѓогом,
покинуто им, позабыто, оставлено во тьме кромешной.  Људа  обращались  очи
ѓосподни - там всюду  свет.  Њы  должны  идти  дальше,  видеть  глубже!  €
непременно найдем свет, если захотим. €скать же надо не только глазами, но
и при помощи умелых рук, знаний наших и сердечной  веры;  можно  невидимое
сделать видимым, сокрытое Явным. € всЯ наша темнаЯ  землЯ  тоже  наполнена
светом, как уснувшаЯ звезда.
     Ћн говорил с той убежденностью, котораЯ, как знали шахтеры, по  праву
принадлежит проповедникам, великим проповедникам, чьи слова обычно  звучат
под гулкими сводами соборов. ђечи его как бы  не  имели  отношениЯ  к  той
мерзкой дыре,  где  рудокопы  добывали  свой  хлеб  насущный:  инаЯ  жизнь
виделась в словах скрывающегосЯ от мира безумца.
     Џозже, обсуждаЯ это друг с другом, они лишь горестно качали головами.
"Ѓезумие его растет", - сказал Џер, а ѓанно  промолвил:  "„обраЯ  у  него,
беднЯги, душа!" € все же не нашлось среди  них  ни  одного,  кто  хотЯ  бы
отчасти не поверил словам астронома.
     - Џокажи, как оно работает, - попросил  как-то  старый  Ѓран,  застав
ѓуннара  в  глубокой  восточной  штольне  наедине  со   своим   загадочным
инструментом. €менно Ѓран тогда, в первый раз, пошел за  ѓуннаром,  принес
ему еды и отвел к остальным.
     Ђстроном охотно подвинулсЯ и показал Ѓрану, как  держать  инструмент,
нацеленный куда-то вниз, в пол шахты, и научил искать объек