’.<BR>‘ђ…„€ ‹ћ„…‰</a>
</a><a name="_Toc365466520"></h1>
<h2>
<a name="RTFToC198">ѓлава
семнадцатаЯ<br>ЏЋ‘‹…„Ќ€‰ ЏЋ…‡„</a>
</a></h2>
Ѓоже, что за жизнь наша! ‚ечный раздор мечты с существенностью!<p>
<i>Ќ. ѓоголь</i>
<h3>
<a name="RTFToC199">175.
1.08&nbsp;-- 1.10
</a></h3>
џ один в семи вагонах,<p>
и на долгих перегонах<p>
бьет, мотает мой состав,&nbsp;--<p>
прикрыв глаза, сидел Ђрсений на мЯгком диване, ограниченном с одной стороны
никелированным перильцем, с другой&nbsp;-- внутренним торцом пустого вагона
метро; легкий, не нагруженный пассажирами поезд непривычно раскачивало, и
обклееннаЯ линкрустом, стократно выкрашеннаЯ стенка в такт качанию легонько
поколачивала склоненную к ней Ђрсениеву голову, где так же ритмично
перестукивали слова:<p>
‘вет то вспыхнет, то потухнет,<p>
голова болит и пухнет,<p>
точно выбитый сустав,&nbsp;--<p>
и не разобратьсЯ было, откуда ЯвлЯютсЯ наркотические, успокаивающие почти
разрывное биение сердца строчки: складываютсЯ ли прЯмо сейчас, нашептываютсЯ ли
неким Ќесуществующим или припоминаютсЯ сочиненные неизвестно когда, кем и
зачем:<p>
ѓолова болит и пухнет,<p>
точно выбитый сустав.<p>
Ќи на следующей станции, ни через одну поезд не встретили свистки, нарЯды
милиции, шеренги служителей в черных мундирах, ЂрсениЯ не выволокли на перрон,
не заломили рук, не потащили куда-то в подвал, и кровь постепенно стала
униматьсЯ, пульсировать в висках не так уже больно, не так бешено, и все
препЯтствиЯ, все преграды на пути к последнему поезду&nbsp;-- ради их
преодолениЯ Ђрсений каких-то несколько минут назад готов был пойти чуть ли не
на смерть, на убийство, на взрыв мавзолеЯ ли, метрополитена, всей ли
Њосквы!&nbsp;-- представились сейчас не более чем комическим, не стоЯщим ни
вниманиЯ, ни эмоций, во всЯком случае отрицательных, qui pro quo, а сам
Ђрсений, только что бежавший, оравший, бросавшийсЯ на милиционера и на
дежурную, вызывал у себЯ разве улыбку. Ќо, с другой стороны, не бежал, не орал
бы&nbsp;-- так ему и остатьсЯ бы на улице, потому что на такси денег нету: все
положено утром в сберкассу,&nbsp;-- Ћлиной квартиры он в жизни не отыскал бы,
да и неловко туда соватьсЯ после случившегосЯ,&nbsp;-- остатьсЯ бы на улице до
половины шестого, до открытиЯ, и мало что намерзнутьсЯ вдоволь&nbsp;-- еще и
пропустить автомобильную запись.<p>
‚ыбежав от €калтойской, Ђрсений оглЯделсЯ: автомобили, автомобили,
автомобили&nbsp;-- в рЯд, вдоль подъездов, мертвые, выстуженные, пустые
автомобили жильцов, ни души вокруг, спросить дорогу к метро просто не у
кого&nbsp;-- и наугад, понадеЯвшись на интуицию городского
<a name="BITSoft"></a>
жителЯ, двинулсЯ по диагонали огромного двора, котораЯ в местах, где пересекала
участки газонов,
<a name="OCRUncertain001">материализовывалась</a>
кусками натоптанной тропинки. —ернаЯ, застывшаЯ зыбью грЯзь обступала
относительно светлую тропинку с обеих сторон, а порою покушалась и на ее
утоптанную плоть, и тогда тропинка защищалась положенными плашмЯ кирпичными
половинками да обломками случайных досок. Ќа улице стоЯл не замеченный из
машины, а может, только в последние полчаса и упавший на землю весенний ночной
морозец, и корочки льда, на которые израсходовалсЯ весь скудный запас воды
маленьких, в асфальтовых выбоинах обосновавшихсЯ лужиц, за белизною своею
скрывали пустоту и приЯтно
<a name="OCRUncertain002">похрустывали</a>
под ногою. ‚ремени в распорЯжении казалось достаточно, и Ђрсений шел хоть
быстро, а без истерики.<p>
—ерез соседний двор боЯзливо пробежала далекаЯ женскаЯ фигурка. Џростите!
крикнул Ђрсений. ѓде тут метро? Ќо ответа от опасливой горожанки не получил,
зато в щель между голубыми гранЯми
<a name="OCRUncertain003">шестнадцатизтажных</a>
коробок увидел сквозь темные кружева деревьев цепочку сильных люминесцентных
фонарей, обозначавших трассу; редкие машины неслись по ней во
<a name="OCRUncertain004"></a>весь
опор. Ђрсений вспомнил, что постеснЯлсЯ попросить у ћры трешку,&nbsp;-- сейчас
она бы оказалась как нельзЯ более кстати, пошарил в карманах: и двух рублей,
вместе с мелочью, не наскреб, впрочем, подумал, на метро доберусь быстрее.<p>
Ћднако уже два, уже три квартала по проспекту прошел Ђрсений, уже поглЯдывал на
часы, уже шаг прибавлЯл, а двусмысленной аргоновой буквы
<a name="OCRUncertain005"></a><i>Њ</i>
все не возникало в поле зрениЯ. €з-за угла поЯвилась пара, на которую Ђрсений
едва не налетел и спросил о дороге. ’а оказалась вбок и назад,&nbsp;-- вот тебе
и интуициЯ!&nbsp;-- но, как ни спешил, как ни топталсЯ на месте, пытаЯсь
топтанием этим ускорить довольно толковые объЯснениЯ симпатичного парнЯ,
Ђрсений не смог себЯ удержать, чтобы краем глаза,
<a name="OCRUncertain006">осторожненько,</a>
а то чего доброго и по роже схлопочешь,&nbsp;-- разглЯдеть лицо женщины, ибо
черты его пускали в ход какое-то ускользающее воспоминание: Ђрсений,
несомненно, встречалсЯ с женщиною раньше, но когда, где? ‚спомнить так и не
удалось, а объЯснение закончилось, и, поблагодарив, Ђрсений двинулсЯ в
указанном направлении. Ѓыло уже без семи час. Ђ далеко идти? крикнул вдогонку
паре. Ќе очень, отозвалсЯ парень. Њинут пЯтнадцать! Ќичего себе!&nbsp;-- у
ЂрсениЯ снова все захолонуло, и он припустил во весь дух.<p>
Ћн бежал с такой скоростью, к какой, вечный троечник по физкультуре, и
способностей в себе не подозревал, и, хоть основные мысли, простые и
однообразные: успеть! успеть! только бы успеть! были мощны и ритмичны, всего
сознаниЯ не занимали, и в свободной его области возникла ироническаЯ
констатациЯ: а Џрофессор-то оказалсЯ до смешного прав. Ћн, помнитсЯ, говорил,
что ради женщины через всю Њоскву Я пешком не пойду, а ради джинсов&nbsp;--
пойду. „жинсы, автомобиль&nbsp;-- разница невелика, зато Я не иду, а бегу, и
вдобавок&nbsp;-- от женщины!<p>
Ќаконец вдалеке показалась заветнаЯ буква <i>Њ,</i> показалась на миг и
погасла. ‚се! понЯл Ђрсе
<a name="OCRUncertain007"></a>ний.
—ас! ‡акрыли, но скорости не скинул. ’етенька, милаЯ, в дико
<a name="OCRUncertain008">й
задышке</a> обратилсЯ к стоЯщей на входе невозмутимой служительнице. Ќу, что
вам стоит?! Џоезда-то еще идут. Џоследний в час только с конечной отправлЯетсЯ!
‡десь-то будет когда! Ќе положено, припечатала
<a name="OCRUncertain009">
тетеньк</a>а. Џустишь вас, а потом отвечай! Џеред кем отвечай-то? Ђрсений еще
удерживал себЯ от взрыва, еще пыталсЯ говорить добродушно-просительно; даже,
что ли, с оттенком юмора. ‘пЯт уже все! Џеред кем на
<a name="OCRUncertain010"></a>до!
не принЯла служительница Ђрсениев тон. ’огда Ђрсений достал жалкий свой рубль,
выгреб мелочь. ’етенька презрительно скосилась на гроши, все, что ли? спросила
и на утвердительный кивок, на извинЯющиесЯ разведенные руки извлекла из кармана
свисток и пронзительно в него заверещала. ’ут же за ее спиною поЯвилсЯ из мрака
милиционер. ’оварищ сержант, переключил Ђрсений просительную энергию на
начальство повыше. —естное слово, позарез надо уехать! €м всем позарез,
прокомментировала служительница, хотЯ Ђрсений с этой стороны вестибюлЯ стоЯл
один. ‚зЯтку пыталсЯ дать. ђубль! ‚зЯтку, говоришь? нисколько не
заинтересовавшись проблемами ЂрсениЯ, начал расстегивать сержант полевую сумку.
ЏридетсЯ протокол составлЯть. Џоезд уйдет, как-то очень беспомощно, наивно,
неуместно выговорил Ђрсений. ‡ачем протокол? но тут тетенька принЯлась
принюхиватьсЯ, Ђрсений попыталсЯ задержать дыхание, но поздно: да он вдобавок и
пьЯный!<p>
Ќенависть сдавила горло, в глазах сделалось темно. “же Ѓог с ним, с поездом,
думал Ђрсений. Ѓог с ним, с автомобилем! Ќенавижу! ‚сех
<a name="OCRUncertain011">не-на-ви-жу!</a>
а поезд как раз и загромыхал из тоннелЯ, совсем близкого к поверхности на этой
окраинной станции, и Ђрсений сам длЯ себЯ неожиданно&nbsp;-- может, и впрЯмь
пьЯн был от тех Ћлиных полутора стаканов!&nbsp;-- сжав кулаки, набычив голову,
рванулсЯ напролом между тетенькою и сержантом, туда, вниз, в преисподнюю.
‡асвистели свистки, застучали башмаки за спиною, но спасительнаЯ дверь
последнего вагона схлопнулась, сперва ослабив звуки погони, а там и оставив ее
где-то сзади, далеко-далеко.
<h3>
<a name="RTFToC200">176.</a></h3>
‘ Џрофессором ЂрсениЯ познакомила Ќаташка, та самаЯ Ќаташка, несостоЯвшаЯсЯ
вдова Љомарова, прототипа проверЯющего, о которой шла речь где-то в начале
«„’Џ». ’ы не подумай, сказала она. “ них там никакой распущенности. € каждый
кончает исключительно на своей. ‚ дионисиЯх, между прочим, участвует и его
жена. ‚ чем, в чем? переспросил прыснувший Ђрсений. ‚ <i>дионисиЯх.</i>
Џрофессор возрождает античные обычаи. Ћн считает, что единственнаЯ духовнаЯ
опора, котораЯ осталась нам в этой жизни,&nbsp;-- секс. Ђрсению вспомнились
люди, считающие, что единственнаЯ духовнаЯ опора, котораЯ осталась нам в этой
жизни,&nbsp;-- религиЯ, спорт, собраниЯ сочинений, йога, телепатиЯ, охота, Ќ‹Ћ,
выпивка, каратэ и так далее, далее и далее,&nbsp;-- и он снова улыбнулсЯ. €
нечего скалитьсЯ! отрезала Ќаташка. Ќе нравитсЯ&nbsp;-- не ходи. ’оже мне...
Џоэт!<p>
Џрофессор встретил их в подворотне кружевного дома на ‹енинградском и повел к
себе. ‚о внешности Џрофессора заметились Ђрсению две детали: двенадцатирублевые
индийские джинсы «милтонс» и очень глубоко и близко друг к другу посаженные
глаза; такие глаза Ђрсений видел всего несколько раз в жизни, и они, без
исключений, принадлежали людЯм со сбитою психикой. Ѓыл Џрофессор лет на десЯть
старше ЂрсениЯ и, кажетсЯ, не профессором, а доцентом; преподавал что-то
экономическое. ‚зглЯнув на профессоршу, что открыла им дверь, Ђрсений подумал:
от такой жены и он бы, пожалуй, занЯлсЯ дионисиЯми.<p>
‚ комнатах царила мебель. ЌовенькаЯ, дорогостоЯщаЯ, труднодоставаемаЯ. ‘екс,
выходило, опора все же не единственнаЯ. Џрофессор включил кассетник с
позапрошлогодними шлЯгерами. ‡вук подплывал. Ќи сигаретами, ни вином, ни даже
чаем с каким ни на есть печеньем не угощали. Ќичего не оставалось, как
завЯзывать разговор, хоть о погоде, что ли, или еще банальнее&nbsp;-- о
политике,&nbsp;-- и Ђрсений, вообще едва переносивший себЯ молчащего, взЯл
инициативу. Ќедавно прочитаннаЯ авторхановскаЯ «’ехнологиЯ власти» распирала
его, и Ђрсений, не ссылаЯсь на источник, стал пересказывать своими словами
чужие мысли: в стране, мол, существует сейчас три реальные силы: партаппарат,
ЉѓЃ и армиЯ. Ћни, мол, находЯтсЯ между собою в неустойчивом равновесии. € если,
дескать, аппаратчики придерживают ЉѓЃ, чтобы снова, как сорок лет назад, не
быть им пожранными практически без остатка, а гебисты, дескать, выторговывают
себе у аппарата определенную свободу действий, без которой им не охранить
омертвелую партийную верхушку,&nbsp;-- армию, мол, заботЯсь о политике внешней,
фактически не ущемлЯют ни те, ни другие. € надо, мол, думать,&nbsp;-- военные
рано или поздно этим положением воспользуютсЯ. Џочти все сегоднЯшние офицеры,
дескать, технари, и в их руках реальнаЯ сила. ‚ конце концов им надоест, мол,
терпеть над собою тупых политруков, и технари, мол, дадут-таки тем под зад. €,
дескать, военный переворот и военнаЯ диктатура длЯ нашей страны станет шагом
облегчающим, шагом, как ни парадоксально, к свободе...<p>
Љниги, подобные авторхановской, раздобывались с большим трудом, а чтение их
было сопрЯжено с возможностью самой натуральной опасности, и потому изложенное
в них воспринималось Ђрсением и читателЯми его круга достаточно некритично.
€зданные за рубежом русские книги настолько пьЯнили свободою печатно выраженных
мыслей, самим прецедентом печатного выражениЯ свободных мыслей, что
задумыватьсЯ над истинностью или весомостью последних не оставалось уже сил.
Џоэтому увлеченный Ђрсений не вдруг заметил скептическую улыбку на
Џрофессоровом лице, а когда заметил&nbsp;-- осексЯ. ‚аша теориЯ, любезно запел
Џрофессор, захватывающе интересна, оптимистична и стройна. Ќо, к сожалению,
никак не соотноситсЯ с действительностью, которую все мы имеем печальное
удовольствие наблюдать ежедневно невооруженным глазом. ‘истема стабильна
сегоднЯ, как никогда. ‘удите сами: какой офицер станет рисковать своей
медленной, но верной карьерою и ранней пенсией ради сомнительных результатов
более чем сомнительного переворота? €ли не офицер. ‚ы посмотрите: много ли
кругом <i>диссидентов?</i> Ќе таких, как мы с вами, не кухонных. Ђ настоЯщих?
’ех, кто готов и в лагерь, и на самосожжение? Ќу? Ђрсений хотел было возразить,
что вот, например... но Џрофессор упредил его: Я не говорю об единичных
случаЯх: они погоды не делают. „елают! хотелось крикнуть Ђрсению, но Џрофессор
и тут упредил: да и их с каждым годом становитсЯ все меньше. …стественно: в
цепЯх, кроме которых диссидентам нечего терЯть, все больше и больше звеньев
изготовлЯетсЯ из полудрагоценных металлов. ‚от вы, например, не пойдете на
площадь? € Я не пойду. € Ќаташа...<p>
Џрофессор вещал убедительно и гладко, и Ђрсений не находил что возразить. Ќа
душе становилось как-то совсем уж противно и, видимо, не столько от
нарисованной оратором полной безвыходности, сколько от ощущениЯ собственного
поражениЯ в разговоре, который так лихо был Ђрсением начат. •оть бы он скорее
переходил уж к своим <i>дионисиЯм,</i> раздражилсЯ наш герой, и Џрофессор,
словно снова услыхав мысли, сделал изЯщный пассаж: так что ждать перемен вполне
бессмысленно; следует принЯть <i>‘истему</i> как данность и способ
существованиЯ искать <i>внутри нее,</i> и оседлал&nbsp;-- что сразу заметилось
по еще большей обкатанности формулировок и по прибавившемусЯ в глазах мутному
блеску,&nbsp;-- любимого конька. ‚от, например, секс: сильнейший рычаг
человеческого существованиЯ с древнейших времен. —то с ним сегоднЯ сталось?
‚ообразите: вы узнаёте, что в «џдране» по номинальной цене дают штатские
джинсы. Ќо в «џдран» за ними надо непременно идти пешком все тридцать
километров и отстоЯть две ночи. Џойдете? Ђрсений покосилсЯ на Џрофессоров
«милтонс» и задумалсЯ над ответом, но вмешалась Ќаташка: пойду! и Џрофессор, не
дожидаЯсь, что скажет Ђрсений, торжествующе подтвердил: пойдете! и встретите у
«џдрана» пол-Њосквы. Ђ за самой красивой женщиною, котораЯ навернЯка отдастсЯ
вам, но на тех же условиЯх,&nbsp;-- пойти поленитесь. Ђ если случайно в том
районе и окажетесь&nbsp;-- конкурентов себе, кроме менЯ, не обнаружите.<p>
•оть, в сущности, и невернаЯ, мысль казалась остроумной и отвлекала ЂрсениЯ от
собственного поражениЯ, а, главное, кажетсЯ, подводила непосредственно к
практике, ради которой Ђрсений сюда и пришел. Ќаташка еще с комаровских времен
в этом смысле не интересовала ЂрсениЯ абсолютно, и он волей-неволей стал
поглЯдывать на глухо молчащую, но неотлучно пребывающую в комнате профессоршу.
Ћт мысли, что незнакомаЯ, сильно перезревшаЯ женщина начнет сейчас раздеватьсЯ
в его присутствии, неприЯтные черты ее туповатого лица стали казатьсЯ Ђрсению
почти миловидными, а жирное тело&nbsp;-- чуть ли не желанным.<p>
‚ремЯ, однако, зашло уже за полночь, и Ђрсений, вожделеЯ к профессорше, решил
спровоцировать практическое воплощение теории ее супруга: нам, сказал,
наверное, пора? и встал из кресла, но вместо ожидаемого: как, то есть, пора? Њы
же еще и не начинали! услышал: очень приЯтно было познакомитьсЯ, приходите еще.
Ќу, и где твои дионисии? спросил Ђрсений Ќаташку, когда они вышли на улицу. Ђ
ты бы больше теорий разводил! Џартаппарат! почти грубо оборвала его попутчица,
чего раньше себе не позволЯла никогда.
<h3>
<a name="RTFToC201">177.
1.11&nbsp;-- 1.15
</a></h3>
‚ремЯ от времени, когда поезд, резко с противным скрежетом-визгом тормозЯ,
вырывалсЯ из узких темных тоннелей в относительно просторные, а от безлюдьЯ так
и просто просторные залы станций, оставленной гореть половины огней которых все
же хватало, чтобы изменить насыщенность вагона светом, Ђрсений прикрывал глаза,
и сквозь касающиесЯ друг друга ресницы на сетчатку проникали изображениЯ
светлых колонн, урн, скамеек. ќскалаторы работали только выпускные; те, что
обычно шли вниз, давно омертвели.<p>
ќскалаторы застыли.<p>
Ќа перронах, как в пустыне,<p>
пустота и чистота.<p>
’олько жаль, что закрывают,&nbsp;--<p>
ведь нечасто так бывает:<p>
есть свободные места...<p>
‚оспоминание, легкое, промелькнуло под темными сводами черепной коробки,
воспоминание-догадка: видимое из угла в ракурсе, через два третье на
противоположной стороне окно показалось той самой рамою, котораЯ утром
заключала блЯдь, по отражению принЯтую Ђрсением за Њадонну. ’о есть не <i>такой
же</i> рамою, что в стандартизированном метрополитене было бы вполне
естественным, а именно что <i>той самою.</i><p>
<i></i>Џреодолев сонную ленивую усталость, Ђрсений встал из уютного уголка и,
покачиваЯсь на мотающемсЯ из стороны в сторону полу вагона, пересел напротив
рамы-знакомки. ’о ли действительно ее приметы, не зафиксированные сознанием
утром, когда отражение владело вниманием, по видимости, безраздельно, запали в
памЯть помимо воли сознаниЯ и сейчас выплывали на его поверхность, то ли
сознанию возжаждалось совпадениЯ, чтобы хоть что-нибудь в этом мире получило
хоть какое-никакое подобие смысла, порЯдка,&nbsp;-- и воображение стало
уговаривать памЯть принЯть свои продукты за ее,&nbsp;-- однако все оказывалось
налицо: и точно та же серповиднаЯ ржавинка на месте отскочившего с открывальной
ручки форточки никелевого покрытиЯ, и точно те же две выпавшие или стершиесЯ
буковки на серой фабричной марке оконного стекла, и точно та же в левом верхнем
углу едва заметнаЯ царапинка.<p>
€ вот уже начали проЯвлЯтьсЯ из глубины стекла высокий выпуклый лоб, огромные
темные глаза, белое ажурное плетение шали, но поезд снова сделал финт ушами:
выскочил на освещенный перрон,&nbsp;-- и отражение, как давеча, побледнело и
стерлось.
<h3>
<a name="RTFToC202">178.
1.11&nbsp;-- 1.18
</a></h3>
‚ одном из сотен <i>закрытых</i> московских кинозальчиков, существование
которых начисто и статистически достоверно опровергает вражескую клевету, что,
дескать, в ‘оветском ‘оюзе демонстрируетсЯ мало заграничных фильмов, на
сегоднЯшний вечер был назначен просмотр двух Японских лент рискованного
содержаниЯ, и Њиша ”ишман, приглашенный в качестве переводчика, собиралсЯ
возвратитьсЯ домой не ранее трех утра. Ћднако вторую из картин почему-то так и
не привезли, и освободилсЯ Њиша около часа. ’акси не подворачивалось, зато
рЯдом возникло метро, и Њиша, хотЯ знаЯ, что оно уже закрыто, попробовал войти
в вестибюль. Ќикто не задержал, не остановил, не спросил и пЯтака, и по
мертвому, донельзЯ странному в неподвижности эскалатору Њиша спустилсЯ под
землю.<p>
Џодкатил поезд. Њиша вошел в вагон и увидел бывшего своего зЯтЯ, ЂрсениЯ,
подремывающего в уголке. ЏриЯтно удивленный столь неожиданной встречею, Њиша
совсем было направилсЯ к нему, но вспомнил сегоднЯшний телефонный звонок
матери: про €рину, про полЯка из «‘путника», про своего племЯнника
„ениса&nbsp;-- и, пусть Ђрсений о звонке и не знал,&nbsp;-- здороватьсЯ,
разговаривать показалось неловко, просто невозможно. Џоезд катил по
тоннелю&nbsp;-- не сбежишь!&nbsp;-- Њиша отвернулсЯ к дверЯм и уткнулсЯ в них,
тупо читаЯ и перечитываЯ надпись <i>«не прислонЯтьсЯ»,</i> которую какой-то
самодеЯтельный филолог, ничуть не смутЯсь грамматической ошибкою, основательно
поскреб, превратил в <i>«не писотьсЯ»;</i> весь в напрЯжении, Њиша просто не
знал, как себЯ повести, если недавний родственник приоткроет-таки глаза, увидит
его, узнает, окликнет, и перечитывал, перечитывал, перечитывал&nbsp;-- но
родственник глаз, по счастью, не приоткрыл, поезд затормозил, остановилсЯ, и
Њиша тенью перескочил в следующий вагон, а там, в нем, пошел до дальнего конца,
чем надеЯлсЯ снизить практически до нулЯ вероЯтность неловкого узнаваниЯ.<p>
’еперь, когда опасность миновала и мысли принЯли сравнительно спокойный вид,
сильно и тоскливо вспомнилсЯ горьковатый красный вермут, треугольнаЯ призма
заграничного шоколада,&nbsp;-- вспомнилась Њарина. Ђ она, тут как тут, ехала в
следующем вагоне, возвращалась домой из гостей, еле отбилась от наглого
хоккеиста, который, взЯвшись проводить, сразу полез с руками, так что чуть не
на ходу пришлось выскакивать из его машины и нырЯть в метро,&nbsp;-- мало что
хоккеист оказалсЯ круглым идиотом,&nbsp;-- у него еще и пахло изо рта.<p>
Љогда Њиша сквозь прозрачные двери покачивающихсЯ вагонов разглЯдел в соседнем
былую свою любовницу, он, весь в мыслЯх, в воспоминаниЯх о ней, глазам не
поверил, тем более что две незапрограммированные встречи в столь поздний час и
в столь нелюдном месте не допускались ни теорией вероЯтностей, ни здравым
смыслом,&nbsp;-- обернулсЯ, чтобы справитьсЯ, от ЂрсениЯ ли только что бежал,
убедилсЯ, что от ЂрсениЯ, снова посмотрел на Њарину и, окончательно принЯв ее
за галлюцинацию, начал считать пульс. Ќо тут и Њарина заметила Њишу, вопрос,
действительность это или галлюцинациЯ,&nbsp;-- принЯл академический характер;
они выскочили на перрон, едва дождавшись остановки, кинулись друг к другу,
стали трогать, точно слепые, лица друг друга, ты? ты?&nbsp;-- только и
говорили, и, когда Ђрсений поразитсЯ промелькнувшим мимо зрелищем, и он решит,
что зрелище ему просто привиделось.
<h3>
<a name="RTFToC203">179.
1.16 -1.18
</a></h3>
’урникеты на запорах,<p>
и на них, как на заборах,<p>
непечатные слова,&nbsp;--<p>
продолжал выслушивать Ђрсений, убедившись, что утреннее воспоминание
окончательно лишилось плоти,&nbsp;--<p>
‚алтасаровы виденьЯ,<p>
результат ночного бденьЯ.<p>
Ђх как пухнет голова!&nbsp;--<p>
продолжал покорно выслушивать, хоть из летЯщего под землею поезда никаких
турникетов увидеть, конечно, не мог.<p>
ѓолова не столько пухла, сколько, едва Ђрсений пробовал прикрыть глаза,
кружилась и населЯлась давним навЯзчивым сном, виденьем, кошмаром: однажды
Ђрсений стал свидетелем, как случайный алкаш падал вниз по идущему наверх
длинному эскалатору, падал с точно тою же скоростью, с какою навстречу ему
поднималась механическаЯ лестница, и потому&nbsp;-- бесконечно. Ђлкаш пыталсЯ
уцепитьсЯ за уходЯщие из-под рук высокие скользкие берега, но безуспешно, и
ступенька за ступенькою били его по неловкому телу, и с каждым мгновением все
больше синЯков и кровоточащих ссадин поЯвлЯлось на небритом, отечном лице;
алкаш хваталсЯ и за людей, но те отшатывались просто ли в ужасе, чтобы не
упасть, чтобы не вымазатьсЯ кровью,&nbsp;-- сбивались, теснЯ друг друга, вниз,
и толстаЯ дамочка истерично визжала на весь наклонный тоннель, и кричал парень
в светлой дубленке: остановите машину! Ћстановите же чертову машину!<p>
Џрогнать виденье не удавалось, оставалось только открыть глаза, и они увидели,
как промелькнули на платформе две фигуры, мужскаЯ и женскаЯ, стоЯщие рЯдом,
трогающие, точно слепцы, лица друг друга.
<h3>
<a name="RTFToC204">180.
1.19&nbsp;-- 3.45
</a></h3>
Њаринин муж, как обычно, находилсЯ в командировке, и потому Њиша с Њариною,
дойдЯ до ее дома, вместе поднЯлись на седьмой этаж, и Њиша снова оказалсЯ в
квартире, где не поЯвлЯлсЯ уже больше года. ’ам ничего не переменилось, разве
прибавилась пара новых сувениров с „альнего ‚остока, и каждаЯ вещь своими,
оказываетсЯ, незабытыми обликом и местоположением доставала до самых
болезненных уголков Њишиного сознаниЯ.<p>
‹юбовники почти не разговаривали, но набросились друг на друга с жадностью,
какой не знали давно, может, даже и никогда в жизни. “силием воли одолев
дремоту, сладко уволакивающую в теплый океан сна, Њиша вглЯделсЯ в светЯщиесЯ
стрелки своей «сейки»: пора ехать домой. Ћсторожно, чтобы не разбудить Њарину,
перед которою с новой остротою почувствовал себЯ виноватым и прощатьсЯ с
которою казалось потому невыносимо стыдно, Њиша оделсЯ и вышел из квартиры,
аккуратно прижимаЯ за собой дверь, пока тихо, но Явственно не щелкнул сквозь
дерево Язычок французского замка. Њарина, впрочем, с того самого момента, как
Њиша потЯнулсЯ на тумбочку, к часам, спЯщею только притворЯлась.<p>
ѓалЯ же действительно сладко спала и не заметила, как с нею рЯдом, на законное
свое место, улегсЯ ее законный муж. Ќе проснулась и дочка, даже когда&nbsp;--
<i>«не писотьсЯ»,</i>&nbsp;-- промелькнула давешнЯЯ надпись&nbsp;-- Њиша
высаживал ее из деревЯнной кроватки-каталки на горшок.<p>
Ѓыстрый же сон, охвативший самого Њишу, был непрочен и отлетел едва ли не через
полчаса. ‘вежеиспеченный кандидат наук встал с постели и пошел на кухню
выкурить сигарету. Ќе зажигаЯ электричества, он сидел на неприЯтно прохладном
пластике кухонного табурета и вслушивалсЯ в неразборчивые команды диспетчера,
что доносились из репродуктора близко расположенной крупной железнодорожной
станции&nbsp;-- преддвериЯ одного из девЯти московских вокзалов. Ћттуда же в
кухню, пробившись сквозь ситцевые модные занавески, доходил с высоких мачт
несколько ослабленный расстоЯнием голубой слепЯщий свет станционных
прожекторов. Љогда сигарета догорела до половины, а пластик согрелсЯ и стал
липким от пота, Њиша разобрал слова диспетчерши: она давно и, видимо,
безнадежно призывала на четвертый путь некоего Љолобкова. џ от бабушки ушел,
пробормотал Њиша. џ от дедушки ушел.<p>
‘виданье с Њариною начисто потерЯло реальность, но ненамного реальнее
представлЯлись и супружескаЯ постель со сладко посапывающей ѓалею, и дочка в
кроватке, и эта кухнЯ, и этот неизвестно куда закатившийсЯ распиздЯй Љолобков.
<h3>
<a name="RTFToC205">181.</a></h3>
‘ледующаЯ <i>дионисиЯ,</i> назначеннаЯ быть в кооперативе «‹ебедь», в шикарной
квартире чернобородого гинеколога, друга Ќаташкиного приЯтелЯ ‘укина, хоть и
собрала народа несколько больше и даже едва не заставила ЂрсениЯ влюбитьсЯ в
очередной раз, Явив соблазнительную ‹ену в болотной блузе без лифчика,
закончилась, подобно первой, трепом на общие темы, так что на третью Ђрсений
шел с некоторым уже недоверием. ‡аседание, однако же, состоЯлось. ѓвоздем
программы Явилась молоденькаЯ Џрофессорова студентка-провинциалка с рыжей
челкою. Ђрсений с полвзглЯда угадал секрет возможного успеха предприЯтиЯ:
вопреки безалкогольности Џрофессоровых теорий, рыженькаЯ сильно поддала. ѓорели
свечи. €грала музыка. Џрофессор рассказывал о нравах „ревней ѓреции и джинсах в
«џдране».<p>
‚ наиболее патетическом месте речи провинциалочка, очевидно, наскучив лекцией,
которых ей хватало и в университете, вышла на середину и начала раздеватьсЯ под
музыку, демонстрируЯ свое достаточно несовершенное представление о заграничном
стриптизе. Ђрсений безо всЯкого возбуждениЯ следил, как ЯвлЯетсЯ из-под одежд
ее худенькое, мосластое, заведомо длЯ любованиЯ малопригодное тельце. ‡аметные
даже при свечах рубчатые следы разного рода резинок и бретелек становились
центром вниманиЯ и разрушали принцип наготы. ’ем временем в комнату вплыла
выплывшаЯ минутою раньше профессорша и скинула халат, под которым, естественно,
уже ничего, кроме желтоватого жирного тела, не было. Џрофессор расстегнул
молнию «милтонса» и вывалил свой ни в малейшей мере не эрегированный член. ’о
тут, то там замелькали голые локти, коленки, Ягодицы, груди, волосЯные кустики,
словно владельцев их внезапно обуЯла нестерпимаЯ жажда свободы (от одежд), и
Ђрсению показалось, что, если он сию же минуту не начнет разоблачатьсЯ
тоже,&nbsp;-- его изобьют, как трезвого в пьЯной компании.<p>
’ут как раз и случилась историЯ с Ќаташкиным ‘укиным, который попыталсЯ в танце
насадить рыженькую на свой вполне древнегреческий фаллос. Ћна вмазала ему
пЯткою по Яйцам, врубила люстру, при свете которой на телесах, мгновенно
принЯвших довольно жалкий вид, обозначились угри, прыщики и гнойнички, и
разоралась: раздетьсЯ! потанцевать! поставлю зачет! „а Я таких дионисий и у
себЯ в —елЯбинске навидалась! ќстеты, еби вашу мать! „ревние греки! ’ак и
норовЯт на холЯву трахнутьсЯ! ‚ комнате стало тихо и стыдно, провинциалочка
скисла и расплакалась. <i>„ревние греки,</i> целомудренно отвернувшись в углы и
к стенам, торопливо натЯгивали белье и одежду, и только Џрофессор,
невозмутимый, стоЯл в величественной позе, и глаза его мутно горели ничем уже
не камуфлируемым безумием над бурой трЯпицею висЯщего из ширинки члена.
<h3>
<a name="RTFToC206">182.
1.19&nbsp;-- 1.22
</a></h3>
Ќа поверхность неохота:<p>
выходЯ из перехода,<p>
не поднимешь головы...&nbsp;--<p>
черт побери! вспомнил! вспомнил женщину, которую встретил по дороге к метро!
‚оспоминание не давалось так долго, потому что вид женщины резко противоречил
Ђрсениеву о ней представлению!&nbsp;--<p>
мысль придет и разбредетсЯ;<p>
разговаривать придетсЯ<p>
с этим городом <i>на вы,&nbsp;--</i><p>
<i></i>ударница из давешнего ресторана! Љонечно же, <i>прекраснаЯ ударница!</i>
’а самаЯ, на которую так тоскливо смотрел ћра, по поводу которой Ђрсений так
уверенно говорил, что, дескать, она, сука, со всем оркестром спит, и все такое
прочее. € вдруг&nbsp;-- скромное пальтишко, тихий, влюбленный, совершенно
порЯдочного, инженерного вида спутник!<p>
ѓде же ошибка?! Љак их соотнести&nbsp;-- Њадонну из ресторана и тихую,
утомленную женщину с проспекта?! Ђрсений приблизил ее лицо, ее глаза, русые ее
волосы&nbsp;-- не получалось, не совпадало, не выстраивалось ничего&nbsp;-- и
тут сначала едва заметный, слабый, намеком,&nbsp;-- стал набирать фактуру и
цвет, пока в голубоватом люминесцентном свете уличных фонарей не приобрел
окончательную: неприЯтную, фиолетовую, трупную, в пЯтнах окраску длинный,
сантиметра в четыре, шрам, начинающийсЯ за левым ухом и полого спускающийсЯ к
первым шейным позвонкам.<p>
‚оображенный шрам сразу же все расставил по местам, сделалсЯ сердцевиною,
вокруг которой стремительно нарастал сюжет: после того случаЯ муж встречал ее у
выхода из ресторана каждый вечер, хоть добирались домой они к часу ночи, а
подниматьсЯ на работу ему нужно было в шесть утра, даже без каких-то там минут.
Ћграбившего и едва не изнасиловавшего ее (в последнем она уверена не была, но
мужа уверЯла, что едва не) преступника милициЯ так и не нашла: видать,
дилетант, а ловить дилетантов&nbsp;-- дело гиблое (мало ли тут вертитсЯ разного
народа, вот и общежитие длЯ <i>лимиты</i> недавно заселили, восемь подъездов,
двенадцать этажей), тем более что и случай-то, в сущности, <i>пустЯчный.</i><p>
<i></i>Џосле нападениЯ муж с новой силою начал настаивать, чтобы она бросила
работу, но настоЯниЯ в той же мере, в какой искренни, были безосновательны:
место в ЯслЯх все равно с неба не свалилось бы, а платить по шестьдесЯт рублей
за квартиру все равно следовало каждый месЯц. Ћн же, инженер, ничего сверх
своих ста тридцати заработать не мог физически: негде, не на чем. ’ак что когда
ей, вышедшей из больницы, удалось вытеснить из-за барабанов подменЯвшего ее
пожилого алкаша, они сочли в результате, что им крупно повезло.<p>
Џоженились они восемь лет назад, когда она училась на втором курсе ѓнессинского
института, на музыковедческом, а он только-только окончил ЊЂ„€. Џервое времЯ
жили у его родителей, но под их давлением новаЯ семьЯ начала трещать по швам,
и, спасаЯ последнюю, молодожены вынуждены были, хотЯ квартплата и съедала
половину их скромного бюджета, снЯть себе жилье. „алеко, у самой кольцевой, в
’ушино. Ѓез метро.<p>
Џервые два-три года детей заводить не рисковали, предохранЯлись как могли, а
когда и те, и другие родители откупились четырьмЯ тысЯчами и кооператив, куда
эти тысЯчи были вогнаны, наконец, построилсЯ, выЯснилось: она никак не может
забеременеть.<p>
—то-то около года пытались выйти из затруднениЯ своими силами, и занЯтиЯ
любовью, доставлЯвшие в свое времЯ значительное и взаимное удовольствие,
превратились в тЯжелую, скрупулезную и, увы, безрезультатную работу. Ќаконец,
преодолели барьер стыдливости и обратились к врачам, но те, промучив еще добрый
год, причину так и не указали, а только настроили разного рода предположений да
напрописывали наугад никак не действующих, но дорогих и дефицитных лекарств.
Ћдин из врачей по секрету сказал, что виною&nbsp;-- некачественные
противозачаточные средства, хотЯ черт его знает... Ѓрак снова затрещал по швам,
и много громче, чем в первый раз.<p>
€нститут к той поре окончилсЯ, и ее устроили в „Љ железнодорожников преподавать
фортепиано в детском кружке: о работе по специальности в пределах Њосквы и
близкого ЏодмосковьЯ речи идти не могло. Љ моменту, когда она, наконец,
забеременела, отношениЯ ее с мужем испортились настолько, что вполне можно было
предположить: виновником беременности ЯвлЯетсЯ не он. Ћн этого, впрочем,
предпочел не предполагать, почувствовал себЯ счастливым и окружил ее такой
заботою, что они, когда ехали в роддом, снова любили друг друга, словно в
первые после свадьбы дни.<p>
ђодилсЯ мальчик. „екретный отпуск лишил места в „Љ (ее оформлЯли туда
временно&nbsp;-- и на том спасибо), да если б и не лишил&nbsp;-- она все равно
не смогла бы продолжать эту работу: в Ясли (куда они, впрочем, не особенно-то и
рвались&nbsp;-- так часто болели Ясельные дети) попасть было практически
невозможно. ‘тало катастрофически не хватать денег. € тогда знакомые устроили в
ресторанный оркестр. Ћна впервые в жизни взЯла в руки палочки и щетки (более
женственных вакансий не оказалось), но человеку музыкальному нехитраЯ наука
ритмического сопровождениЯ ресторанных мелодий оказалась вполне по зубам, и три
месЯца спустЯ мадонна профессионально ничуть не отличалась от собратьев.<p>
‘ейчас днем она сидела с сыном, потом приходил со службы муж и подменЯл, а она
отправлЯлась в свою ресторацию. Џервое времЯ, уложив ребенка спать, муж ходил
встречать ее, но, видать, даже молодому мужчине такаЯ нагрузка была не по
силам, вдобавок раза два, вернувшись домой, они заставали мальчика бьющимсЯ в
истерике от страха: просыпаЯсь ночью в пустой квартире и не обнаруживаЯ ни
папы, ни мамы, он впадал в состоЯние, выводить из которого его приходилось чуть
ли не неделЯми. ’огда-то они и решили, что домой возвращатьсЯ мадонна будет
одна: все-таки в Њоскве живут, не в —икаго. ‚ крайнем случае можно брать такси:
с деньгами уж полегче.<p>
ђешение было верным, ибо ежевечерние встречи&nbsp;-- после днЯ работы, толкотни
в транспорте, после отнимающих достаточно много сил, хотЯ и приЯтных сидений с
сыном,&nbsp;-- стали копить в нем глухое раздражение против жены и
провоцировать на вопросы об отцовстве. Ћн призывал на помощь разум и силу воли,
чтобы с раздражением справитьсЯ, а вопросы пресечь и, не дай Ѓог, не высказать,
но и разум мутилсЯ, и волЯ слабела не по днЯм, а по часам. ‘ловом, в семье в
третий раз начало раздаватьсЯ потрескивание, до поры едва слышное.<p>
ЊесЯца четыре все катилось более или менее гладко, только однажды пожилой
пьЯненький увЯзалсЯ за мадонною и просил телефончик. Њуж, несколько
отдохнувший, получивший возможность, уложив сына, и сам лечь вздремнуть, раза
два ходил ее встречать,&nbsp;-- уже не по обЯзанности, а, как говорЯт
музыканты, ad libitum, и, встречаЯ, дарил цветы. Џотом случилось нападение.<p>
€ пока памЯть о нем, а стало быть, и мужнее чувство вины, которое, к чести
мадонны, она всеми силами пыталась притупить, не притупились, можно было
надеЯтьсЯ, что ни раздражение, ни вопросы вновь не поЯвЯтсЯ. Њальчик стал
взрослее и не так боЯлсЯ оставатьсЯ один. ‘коро ему подходила пора поступить в
детский сад, в очередь на который они стоЯли несколько лет. ‚ „Љ
железнодорожников замаЯчила вакансиЯ: сольфеджио по воскресеньЯм. ‘ловом, все
как-то налаживалось, и поводов длЯ особого пессимизма не ожидалось. Ќаверное,
потому так доброжелательно объЯснЯл парень Ђрсению дорогу до метро.<p>
€ли нет! мужнее бесплодие&nbsp;-- это отлично, но что, если мадонна
забеременеет в результате изнасилованиЯ? ЉоллизиЯ вины без вины, проступка,
осудить за который трудно, но который и забыть невозможно. € потом: <i>рожать
или не рожать?</i> ‚друг это&nbsp;-- последний, единственный шанс! ’акой
поворот, кажетсЯ, еще интереснее. ‡начит, надо придумать другую мотивировку ее
службе, вот например...&nbsp;-- и тут Ђрсений увидел, что поезд последнюю
секундочку достаивает на станции его пересадки.
<h3>
<a name="RTFToC207">183.</a></h3>
Ђрсений писал эту странную, с перепутанными, перемешанными временами и
персонажами призрачную ночную главу, и перед его глазами Ясно до галлюцинации
представал крошечный поезд из семи зеленовато-голубых вагончиков, Ярко
освещенных изнутри,&nbsp;-- почти таких же, как он купил однажды „енису,
принес, налаживал на полу, подключал питание, а потом они вдвоем,
расположившись прЯмо на паркете, играли в железную дорогу, но в самый разгар в
дверЯх поЯвилась бывшаЯ теща, сказала, что „енису пора спать, и Ђрсений,
взглЯнув на прощанье на расстроенного сына, который не посмел и словом
спротиворечить бабушке, на вдруг осиротевший, ставший нелепым рельсовый круг на
полу, ушел и больше в квартире ”ишманов не поЯвлЯлсЯ,&nbsp;-- совсем короткие,
встречи с сыном назначались Ђрсению на улице, на прогулках. Ђх, не с сыном!
Ќикак не привыкнуть. ‘ „енисом. Џросто с мальчиком по имени „енис.<p>
Ђрсений писал и видел перед собою, как несетсЯ во весь смешной свой опор
миниатюрнаЯ сцепка, как уходит в прозрачные тоннели, как выбираетсЯ из них в
игрушечные пространства игрушечных станций, тормозит, останавливаетсЯ на
мгновенье, открывает и закрывает кукольные дверцы и едет дальше, дальше и
дальше, уносЯ маленьких случайных пассажиров вперед, не далее, впрочем,
конечной. Ђ в ушах и у них, и у ЂрсениЯ, подстраиваЯсь под ритм колес:<p>
џ один в семи вагонах,<p>
и на долгих перегонах<p>
бьет, мотает мой состав...&nbsp;--<p>
звучит «Ѓаллада о последнем поезде».
<h3>
<a name="RTFToC208">184.
1.23&nbsp;-- 1.28
</a></h3>
Ђрсений взбежал по коротенькой лестнице, пронырнул под две арки, и ему открылсЯ
тот самый переход, который приснилсЯ минувшей ночью и по которому утром он
прошел в густой толпе. ’еперь же, одолев в одиночестве десЯток метров его
пространства, Ђрсений услышал за спиною шаги. ЋбернулсЯ: двое мужчин из сна,
открывающего «„’Џ». —то за чертовщина, подумал. Њало что сны начинают
просачиватьсЯ в реальность, так еще и сны, не приснившиесЯ на деле, а
выдуманные длЯ красного словца! однако ходу прибавил и внутренне весь напрЯгсЯ.
аги за спиною, кажетсЯ, участились тоже.<p>
ѓде же проклЯтый фотоэлемент? попыталсЯ припомнить Ђрсений, вглЯдываЯсь в
бесконечную полированную стену розового мрамора. ђЯдом с дверцею? Ќо и
дверцы-то никакой не заметно. €ли она так хорошо замаскирована под плиты? Ќет,
разумеетсЯ, Ђрсений не спЯтил, не бредил&nbsp;-- тут, скорее, имела место игра
мысли, воображениЯ, но игра порою затЯгивает сильнее реальности, и Ђрсений,
решив, что если бежать достаточно быстро и пригнувшись, пулемет прострелит
пустое пространство, действительно пригнулсЯ и припустил бегом. ‘екунд сорок
спустЯ оказалось, что игроваЯ пробежка дала единственный реальный шанс не
пропустить тоже последний, по другой, нужной Ђрсению, линии следующий поезд.
‚скочив туда в критическое мгновение, так что почувствовал на боках удар
дверных прокладок&nbsp;-- преследователи остались с носом!&nbsp;-- Ђрсений
уверилсЯ, что на запись попадет сегоднЯ навернЯка, и это уже полдела, а только
<i>пол</i>дела, потому, что очень даже просто, на запись попав, записатьсЯ не
суметь.<p>
Џопытками предугадать всевозможные варианты и случайности лихорадочно и занЯлсЯ
взбудораженный пробежкою Ђрсениев мозг: а вдруг «жигулей» сегоднЯ не будет?
вдруг одни «москвичи»? а если нового, сегоднЯшнего списка не пишут вообще, а
только уточнЯют прошлогодний, в котором люди отмечались каждую неделю? а ну не
в ѓЂ€ запись, а, как в позапрошлом году, у исполкома?&nbsp;-- впрочем, там
рЯдом, километра три, не больше, можно и добежать!&nbsp;-- но тут Ђрсению вдруг
самому перед собою стыдно стало за эту лихорадку, за собственную внутреннюю
суету, он вспомнил про роман, вспомнил, что писатель, ему удалось даже
вспомнить про отысканного днем, словно из пепла воскресшего, «естикрылого
‘ерафима», и Ђрсений открыл «дипломат», достал блокнотик и твердо решил всю
оставшуюсЯ дорогу заниматьсЯ только литературою, только творчеством, причем
заниматьсЯ целеустремленно, не отвлекаЯсь на оконные рамы, праздные стишки и
выдумывание побочных сюжетов про жизнь всЯческих московских мадонн.<p>
<i>‡олотое сидел на стуле,</i> прочел Ђрсений, <i>посередине пустого
гостиничного номера, сгорбЯсь, спрЯтав в ладони лицо, и это получалась картина
‚ан ѓога, котораЯ называетсЯ, кажетсЯ, «Њужчина в горе» или как-то еще. Ђ у
‡олотова никакого особенного горЯ не вило&nbsp;-- была тоскливаЯ, сосущаЯ под
ложечкою пустота, и она манила упасть со стула, завертетьсЯ по полу волчком и
громко завыть...
<a name="_Toc365466521"></i>
<h2>
<a name="RTFToC209">ѓлава
восемнадцатаЯ …‘’€Љђ›‹›‰ ‘…ђЂ”€Њ</a>
</a></h2>
„уховной жаждою томим...<p>
<i>Ђ. Џушкин</i>
<h3>
<a name="RTFToC210">185.</a></h3>
‡олотов сидел на стуле посередине пустого гостиничного номера, сгорбЯсь,
спрЯтав в ладони лицо, и это получалась картина ‚ан ѓога, котораЯ называетсЯ,
кажетсЯ, «Њужчина в горе» или как-то еще. Ђ у ‡олотова никакого особенного горЯ
не было&nbsp;-- была тоскливаЯ, сосущаЯ под ложечкою пустота, и она манила
упасть со стула, завертетьсЯ по полу волчком и громко завыть. ‚идеть себЯ со
стороны&nbsp;-- признак скверный, да еще и в композиции чужого полотна, и к
‡олотову пришла до гадка: не подвернись ему псковскаЯ халтура, не выпихни из
Њосквы десЯть дней назад&nbsp;-- он бы уже неделю как удавилсЯ. „огадка привела
за собою предчувствие: он удавитсЯ и здесь, в Џскове, прЯмо в двадцать шестом
номере гостиницы «ЋктЯбрьскаЯ». …сли сейчас же чего-нибудь не сделает. Ќе
переменит.<p>
Њужчину ‚ан ѓог изобразил старого и седого&nbsp;-- €горю же едва исполнилось
тридцать семь, однако разницы между мужчиною и собою ‡олотов не чувствовал.
„аже физически встать