чал смеЯтьсЯ, так мЯгко  и тихо, и Я
понЯл, что он, слава богу, сошел с ума. ‘овсем не плакал, совсем не молилсЯ.
Ћн стоЯл неподвижно в дверЯх  и  смеЯлсЯ сам с  собой. Џотом он сказал: "Ћна
заперлась  в комнате,  а он сорвал крыша. Fi donc*. €менно так.  Њы  починим
крыша и подождем Ѓими. Ћн непременно придет".
     ‚ы  слышите, после того как  мы снова превратили комната  в комната, мы
ждали в этом доме  десЯть дней и раза  два видели, как Ѓими немножко выходил
из  леса. Ћн боЯлсЯ, потому что он нехорошо поступал. Ќа десЯтый день, когда
он подошел  посмотреть,  Ѓертран  его  позвал,  и Ѓими побежал  припрыжку по
берегу и  издавал  звуки, а в руке имел  длинный прЯдь черного волоса. ’огда
Ѓертран смеетсЯ и говорит:  "Fi donc!" -- как будто он просто  разбил стакан
на  столе; и Ѓими подходил ближе, потому что Ѓертран говорит с таким сладким
нежным  голосом и смеетсЯ сам с собой. ’ри днЯ  он ухаживал  за Ѓими, потому
что Ѓими не давал до себЯ дотронутьсЯ. Џотом Ѓими сел обедать с нами за один
стол, и шерсть на его  руках была всЯ чернаЯ и жесткаЯ от... от того, что на
его руках засохло. Ѓертран подливал ему  сангари, пока Ѓими не стал пьЯный и
глупый и тогда...
     *”у! (фр.)

     ѓанс умолк, попыхиваЯ сигарой.
     -- € тогда? -- сказал Я.
     -- €  тогда  Ѓертран убивал  его голыми  руками, а  Я пошел погулЯть по
берегу.  ќто было Ѓертрана частное дело. Љогда  Я пришел, обезьЯнка Ѓими был
мертвый,  а  Ѓертран, он  умирал  на  нем;  но  он все еще так немножко тихо
смеЯлсЯ, и  он  был совсем  довольный.  ‚ы  ведь  знаете  формулу  длЯ  силы
орангутанг -- это есть семь к  одному относительно человека. Ђ Ѓертран -- он
убивал Ѓими тем, чем его вооружал ѓосподь. ќто есть чудо.
     Ђдский грохот в клетке возобновилсЯ.
     --  Ђга!  Ќаш друг все еще  имеет в  своем Љосмосе  слишком  много ќго.
‡амолчи, ты!
     ѓанс зашипел протЯжно и злобно. Њы услышали, как большой зверь задрожал
у себЯ в клетке.
     --  Ќо почему, скажите, ради  Ѓога, вы  не  помогли Ѓертрану и дали ему
погибнуть? -- спросил Я.
     --  „руг мой, -- ответил ѓанс, поудобнее  располагаЯсь ко сну,  -- даже
мне было  не слишком приЯтно, что Я  должен жить после того, что Я видел эта
комната с дыркой в крыше.  Ђ Ѓертран -- он был ее муж. ‘покойной вам  ночи и
приЯтного сна.

     перевод ‚. ѓолышева

         * ‘ЃЋђЌ€Љ "ЉЌ€ѓ€ „†“Ќѓ‹…‰" * 

        Ѓ…‹›‰ ЉЋ’€Љ

     “сни мой сыночек: так сладко качатьсЯ
     Ќочною порою в ложбинке волны!
     Ђ месЯц все светит, а волны все мчатсЯ,
     € снЯтсЯ и снЯтсЯ блаженные сны.

     Џучина морскаЯ тебЯ укачает,
     Џод песню прибоЯ ты ночку проспишь;
     Ќи рифы ни мели в такой колыбели
     ’ебе не опасны -- усни мои малыш!
     Љотикова колыбельнаЯ

     ‚се, о чем Я сейчас расскажу, случилось несколько лет назад в бухте под
названием  ЌововосточнаЯ,  на северо-восточной оконечности  острова  ‘вЯтого
Џавла,  что лежит далеко-далеко  в Ѓеринговом море.  €сторию эту мне поведал
‹иммершин  -- зимний королек,  которого прибило ветром  к  снастЯм парохода,
шедшего в џпонию. џ взЯл  королька  к себе в каюту, обогрел и  кормил до тех
пор, покуда он  не набралсЯ сил, чтобы долететь до своего родного острова --
того  самого острова  ‘вЯтого Џавла. ‹иммершин  -- престраннаЯ птичка, но на
его слова можно положитьсЯ.
     ‚  бухту Ќововосточную не заходЯт  без надобности, а из всех обитателей
морЯ постоЯнную  надобность в ней  испытывают одни только котики.  ‚  летние
месЯцы сотни тысЯч котиков приплывают к  острову из холодного серого морЯ --
и немудрено: ведь берег, окаймлЯющий бухту, как нарочно придуман длЯ котиков
и не сравнитсЯ ни с каким другим местом в мире.
     ‘тарый ‘екач хорошо это знал, каждый год, где  бы его ни застала весна,
он  на  всех  парах  -- ни дать  ни взЯть торпедный катер  --  устремлЯлсЯ к
Ќововосточной  и  целый  месЯц  проводил в сражениЯх,  отвоевываЯ у  соседей
удобное местечко длЯ  своего семейства --  на прибрежных  скалах,  поближе к
воде.  ‘екач был огромный  серый самец  пЯтнадцати лет  от роду,  плечи  его
покрывала  густаЯ  грива,  а  зубы  были  как  собачьи клыки  --  длинные  и
острые-преострые.  Љогда  он  опиралсЯ  на   передние  ласты,  его  туловище
поднималось  над  землей на  добрых  четыре  фута, а весу  в нем  -- если бы
кто-нибудь  отважилсЯ его взвесить -- навернЯка оказалось бы фунтов семьсот,
не меньше. ‘ головы до хвоста  он был разукрашен рубцами -- отметинами былых
боев, но в любую минуту готов был ввЯзатьсЯ в новую драку. Ћн даже выработал
особую  боевую  тактику: сперва  наклонЯл  голову  набок, словно не  решаЯсь
взглЯнуть  в глаза противнику, а потом с быстротой молнии  вцеплЯлсЯ мертвой
хваткой ему в загривок -- и тогда уж его соперник мог рассчитывать только на
себЯ, если хотел спасти свою шкуру.
     Ћднако   побежденного   ‘екач   никогда   не   преследовал,   ибо   это
строго-настрого   запрещалось   Ѓереговыми   ‡аконами.    …му   нужно   было
всего-навсего  закрепить  за собой добытую в боЯх территорию, но поскольку с
приближением лета тем  же  занимались еще тысЯч сорок,  а то и пЯтьдесЯт его
родичей, то рев, рык, вой и гул на берегу стоЯли просто ужасающие.
     ‘  небольшого холма, который зоветсЯ сопкой ѓутчинсона, открывалсЯ  вид
на  береговую  полосу  длиною  в  три  с  половиной  мили,  сплошь  усеЯнную
дерущимисЯ   котиками,   а  в   пене  прибоЯ   мелькали  там  и  сЯм  головы
новоприбывших, которые спешили выбратьсЯ на сушу и принЯть посильное участие
в побоище. Ћни бились в волнах, они бились в песке, они бились на обточенных
морем базальтовых скалах, потому  что  были так же твердолобы и неуступчивы,
как  люди. ‘амки не поЯвлЯлись на острове раньше  конца маЯ или начала июнЯ,
опасаЯсь, как бы их в пылу сражениЯ не разорвали на куски, а  молодые двух-,
трех-  и четырехлетние  котики  -- те,  что  еще  не  обзавелись семьЯми, --
торопились  пробратьсЯ  сквозь рЯды бойцов  подальше в  глубь острова  и там
резвились  на песчаных дюнах,  не  оставлЯЯ  после себЯ  ни  травинки. ’акие
котики  звались  холостЯками,  и  собиралось  их  ежегодно  в  одной  только
Ќововосточной не меньше двух-трех сотен тысЯч.
     ‚ один  прекрасный  весенний  день,  когда  ‘екач  только  что  победно
завершил свой сорок пЯтый бой, к берегу подплыла его супруга Њатка -- гибкаЯ
и ласковаЯ, с кроткими глазами. ‘екач ухватил ее за загривок и без церемоний
водворил на отвоеванное место, проворчав:
     -- ‚ечно опаздываешь! ѓде это ты пропадала?
     ‚се четыре месЯца, что ‘екач проводил на берегу, он, по обычаю котиков,
не ел  ни крошки  и потому пребывал  в отвратительном настроении. ‡наЯ  это,
Њатка не стала ему перечить. Ћна оглЯделась вокруг и промурлыкала:
     -- Љак мило, что ты занЯл наше прошлогоднее место!
     -- Ќадо думать! --  мрачно  отозвалсЯ ‘екач. -- ’ы  только  посмотри на
менЯ!
     Ћн  был сверху донизу  покрыт кровоточащими  ранами, один  глаз  у него
почти закрылсЯ, а бока были изодраны в клочьЯ.
     -- Ђх, мужчины, мужчины! -- вздохнула Њатка, обмахиваЯсь правым  задним
ластом. -- € почему бы  вам не  договоритьсЯ между  собой похорошему? “ тебЯ
такой вид, будто ты побывал в зубах у ЉитаЉасатки.
     --  џ с середины  маЯ  только и делаю,  что дерусь. Ќынешний  год берег
забит до неприличиЯ. Њестных котиков без счета, да вдобавок не  меньше сотни
луканнонских, и всем нужно  устроитьсЯ. Ќет  чтобы сидеть на своем  законном
берегу -- все лезут сюда.
     --  Џо-моему,  нам  было  бы  гораздо  покойнее и  удобнее  на Ѓобровом
острове, -- заметила Њатка. -- —его ради ютитьсЯ в такой тесноте?
     --  ’оже скажешь  --  Ѓобровый  остров! —то  Я, холостЯк  какой-нибудь?
ЋтправьсЯ мы туда,  так  нас  засрамЯт. Ќет  уж, голубушка, полагаетсЯ марку
держать.
     € ‘екач с достоинством втЯнул голову в плечи и приготовилсЯ вздремнуть,
хотЯ ни на секунду не терЯл боевой готовности. ’еперь, когда все супружеские
пары были в сборе,  рев котиков разносилсЯ на много миль от берега, покрываЯ
самый Яростный шторм. Џо самым скромным  подсчетам,  тут скопилось не меньше
миллиона голов -- старые самцы и молодые мамаши, сосунки и  холостЯки; и все
это разнокалиберное население  дралось кусалось, верещало, пищало и ползало;
то спускалось  в море  целыми  ротами  и батальонами, то  выкарабкивалось на
сушу, покрывало берег, насколько хватал глаз, и  повзводно совершало вылазки
в туман.  ЌововосточнаЯ  постоЯнно  окутана  туманом; редко-редко  проглЯнет
солнце, и тогда капельки влаги засветЯтсЯ, как россыпи жемчуга, и все вокруг
вспыхнет радужным блеском.
     Џосреди  всей  этой  сутолоки и  родилсЯ  Љотик, сын  Њатки. Љак прочие
новорожденные детеныши, он почти целиком состоЯл из головы и плеч, а глаза у
него были светло-голубые и прозрачные, как водичка.  Ќо мать сразу  обратила
внимание на его необычную шкурку.
     -- ‡наешь, ‘екач,--  сказала она, рассмотрев малыша как следует,--  наш
сынок будет белый.
     -- ЉлЯнусь сухой морской травой и тухлыми моллюсками! -- фыркнул ‘екач,
-- Ќе бывало еще на свете белых котиков.
     -- —то поделаешь, -- вздохнула Њатка, -- не бывало, а теперь будет.
     €  она запела-замурлыкала  тихую песенку, которые все мамы первые шесть
недель поют своим маленьким котикам:

     Џлавать в море, мой маленький, не торопись:
     ѓоловенка потЯнет на дно
     Ќа песочке резвись,
     € волны берегись,
     „а злодеЯ кита заодно

     Џодрастешь -- и не будешь боЯтьсЯ врагов,
     “плывешь от любого шутЯ:
     Ђ покуда терпи
     € силенки копи,
     Ћкеанских просторов длЯ!

     Њалыш, разумеетсЯ, еще  не  понимал слов.  Џоначалу  он только ползал и
перекатывалсЯ с боку на бок, держась поближе к матери, но  скоро научилсЯ не
путатьсЯ  под ластами у взрослых, в  особенности когда его папаша затевал  с
кем-то ссору и на  скользких прибрежных камнЯх разгоралсЯ бой. Њатка надолго
уплывала в море добывать пищу  и кормила Љотика только раз в двое  суток, но
уж тогда он наедалсЯ вволю и рос как на дрожжах.
     —уть только  Љотик  немного окреп,  он перебралсЯ на  сушу подальше  от
берега и примкнул к многотысЯчной компании своих ровесников.
     Ћни  тотчас  же подружились: вместе  играли, как  щенЯта,  наигравшись,
засыпали на чистом песке, а после снова принимались за игру. ‘тарые самцы не
удостаивали  их  вниманием, молодые  держались  особнЯком,  и  малыши  могли
резвитьсЯ сколько влезет.
     ‚озвратившись с  охоты, Њатка  сразу пробиралась к детской  площадке  и
подавала  голос -- так овца кличет своего Ягненка. „ождавшись, покуда  Љотик
заверещит в ответ, она прЯмиком  направлЯлась к нему, без церемоний врезаЯсь
в  голпу  сосунков и расшвыриваЯ их направо  и  налево. Ќа детской  площадке
могло  одновременно   оказатьсЯ  несколько  сот  мамаш,  которые  столь   же
решительно орудовали  передними ластами в поисках своего потомства,  так что
молодежи приходилось держать ухо востро.  Ќо Њатка заранее объЯснила Љотику:
"…сли ты не будешь бултыхатьсЯ в грЯзной воде, и не подцепишь чесотку, и  не
занесешь  песок в  свежую  ссадину, и не  вздумаешь плавать,  когда на  море
большие волны, -- ты останешьсЯ цел и невредим".
     Љак  и  маленькие дети,  новорожденные котики не умеют  плавать, но они
стараютсЯ  поскорей научитьсЯ. Љогда наш  Љотик  впервые отважилсЯ ступить в
воду, набежавшаЯ волна подхватила его и  понесла, и головенка сразу потЯнула
его на дно --  в точности как пела ему мама, -- а задние ласты затрепыхались
в воздухе; и если бы втораЯ  волна  не выбросила его  на сушу, тут бы  ему и
конец.
     Џосле  этой  истории  он  поумнел и стал  плескатьсЯ  и  барахтатьсЯ  в
прибрежных лужах, там, где волны только мЯгко перекатывались  через  него, и
при этом все времЯ глЯдел в оба -- не идет ли  часом страшнаЯ большаЯ волна.
‡а две  недели он  выучилсЯ  работать  ластами, потому  что трудилсЯ  вовсю:
нырЯл,  выныривал,  захлебывалсЯ,  отфыркивалсЯ, то  выбиралсЯ  на  берег  и
задремывал  на  песочке,  то  снова спускалсЯ  к  воде  -- пока  наконец  не
почувствовал себЯ в своей стихии.
     €  тут вы  можете себе представить,  какое  веселое времЯ началось  длЯ
Љотика и всех  его сверстников. —его только они не  выдумывали: и нырЯли под
набегавшие  мелкие волны; и катались на  пенистых  гребнЯх  бурунов, которые
выносили их на берег с шумом и плеском; и стоЯли в воде торчком, опираЯсь на
хвост и почесываЯ в затылке, как  старые заправские пловцы; и играли в салки
на  скользких, поросших водорослЯми  камнЯх.  Ѓывало  и так, что Љотик вдруг
замечал  скользивший вдоль самого берега острый, похожий на акулий, плавник;
и  тогда, узнав  Љита-Љасатку -- того  самого, что не прочь  поохотитьсЯ  на
несмышленых  малышей,--  наш  Љотик  стрелой  летел  на   сушу,   а  плавник
неторопливо удалЯлсЯ, словно попал cю- . да по чистой случайности.
     ‚ последних числах октЯбрЯ котики стали покидать остров ‘вЯтого Џавла и
уплывать в открытое  море. Њногие семейства объединЯлись между  собой; битвы
за лежки прекратились, и холостЯкам теперь было раздолье.
     -- Ќа будущий год, -- сказала Љотику мать, -- и ты вырастешь и  станешь
холостЯком; а пока надо учитьсЯ ловить рыбу.
     € Љотик тоже отправилсЯ в плаванье через ’ихий  океан, и Њатка показала
ему, как спать на спине, поджав ласты и выставив наружу один только нос. Ќет
на  свете лучше колыбели,  чем  океанские  волны, и Љотику  спалось  на  них
сладко. ‚ один прекрасный день он  ощутил странное беспокойство -- кожу  его
словно подергивало и  покалывало,  но мать объЯснила ему, что у него  просто
начинает  вырабатыватьсЯ  "чутье  воды"  и что  такое покалыванье предвещает
плохую погоду: значит, надо поскорее плыть прочь.
     -- Љогда ты еще немножко подрастешь,  -- сказала  она, -- ты сам будешь
знать,  в  какую сторону плыть, а  пока что плыви за  дельфином  --  Њорской
‘виньей: уж они всегда знают, откуда ветер дует.
     Њимо как  раз проплывал большой  косЯк  дельфинов, и Љотик что было сил
пустилсЯ их догонЯть.
     -- Љак это вы узнаете, куда плыть? -- спросил он, еле переводЯ дух.
     ‚ожак дельфиньей стаи повел  на  него белым глазом, нырнул, вынырнул  и
ответил:
     --  џ чую  непогоду  хвостом,  молодой  человек!  …сли по  хвосту бегут
мурашки, это значит, что бурЯ надвигаетсЯ сзади. Џлыви и учись! Ђ если хвост
у тебЯ защекочет к югу от €х ‚атера (он подразумевал ќкватор), то  знай, что
шторм впереди, и скорей поворачивай. Џлыви  и учись! Ђ вода здесь мне что-то
не нравитсЯ!
     ќто был  один из многих-многих уроков, которые получил Љотик,  а училсЯ
он  очень  прилежно.  Њать  научила  его  охотитьсЯ  на  треску  и  палтуса,
подстерегаЯ их на мелких местах, и добывать морского налима из его укромного
убежища среди  водорослей;  научила  нырЯть  на  большую  глубину и  подолгу
оставатьсЯ под водой, обследуЯ затонувшие корабли; показала,  как весело там
можно играть, подражаЯ  рыбкам, -- юркнуть в  иллминатор с  одного  борта  и
пулей  вылететь с другой стороны; научила в грозу, когда молнии  раскалывают
небо,  плЯсать  на  гребнЯх   волн  и  махать  в  знак  приветствиЯ  ластами
проносЯщимсЯ   над  водой  тупохвостым   Ђльбатросам  и   ”регатам;  научила
выскакивать  из  воды  на  манер  дельфинов,  поджав  ласты и  оттолкнувшись
хвостом, и  подлетать вверх  на тричетыре фута; научила  не  трогать летучих
рыб, потому что они чересчур  костлЯвы;  научила на полном ходу, на  глубине
десЯти морских саженей, вырывать из тресковой спинки самый лакомый кусок; и,
наконец,  научила  не задерживатьсЯ и  не глазеть  на проходЯщие  суда, паче
всего на шлюпки с гребцами.  Џо прошествии полугода Љотик знал о  море  все,
что можно было знать, а чего не знал, того и знать не стоило,  и  за все это
времЯ он ни разу не ступил ластом на твердую землю.
     Ќо в один прекрасный день, когда Љотик дремал в теплой воде  неподалеку
от острова •уан-”ернандес, его вдруг охватила  какаЯ-то неЯснаЯ истома -- на
людей нередко  так  действует  весна, -- и ему вспомнилсЯ  славный укатанный
берег  Ќововосточной, от которой  его отделЯло семь тысЯч  миль; вспомнились
ему  совместные игры  и забавы, прЯный запах  морской травы, рев  и сражениЯ
котиков. € в ту же минуту он развернулсЯ и поплыл на север -- и плыл, и плыл
без  устали, и по пути десЯтками встречал своих товарищей, и все они плыли в
ту же сторону, и все приветствовали ею. говорЯ:
     -- ‡дорово, Љотик! Њы все  теперь холостЯки,  и  мы будем плЯсать ’анец
ЋгнЯ в бурунах ‹уканнона и кататьсЯ по молодой траве. Ќо откуда у тебЯ такаЯ
шкурка?
     Њех у нашего  Љотика был  теперь  чисто  белый,  и втайне  он им  очень
гордилсЯ, но  замечаний  по поводу  своей внешности терпеть  не мог и потому
только повторЯл:
     -- Џлывем скорее! Њои косточки истосковались по твердой земле.
     € вот наконец все они приплыли к родным берегам и услышали знакомый рев
-- это их папаши, старые котики, как обычно, дрались в тумане.
     ‚ ту же ночь  наш Љотик вместе  с другими годовалыми  юнцами отправилсЯ
плЯсать  ’анец ЋгнЯ.  ‚  летние ночи море между  ‹уканноном  и Ќововосточной
светитсЯ фосфорическим  блеском. Џлывущий котик  оставлЯет за собою огненный
след,  от любого прыжка  в  воздух взлетает целый  сноп голубоватых  искр, а
волны устраивают у берега настоЯщий праздничный фейерверк. ЌаплЯсавшись, все
двинулись в глубь острова, на  законную  холостЯцкую территорию,  и катались
там всласть по молоденьким росткам дикой  пшеницы, и рассказывали друг другу
о своих морских приключениЯх. Ћ ’ихом океане они говорили так, как мальчишки
говорЯт о  соседнем леске, который  они  облазили  вдоль и поперек,  собираЯ
орехи; и  если бы ктонибудь подслушал  и запомнил их  разговор,  он  мог  бы
составить такую подробную морскую карту, какаЯ и не снилась океанографам.
     Љак-то  раз  с  сопки  ѓутчинсона  скатилась  вниз компаниЯ  холостЯков
постарше -- трех- и четырехлеток.
     -- Џрочь с дороги, молокососы!  -- заревели  они. -- Њоре необъЯтно  --
что вы в нем смыслите?  ‘перва подрастите да  доплывите до мыса ѓорн! ќй ты,
недомерок, где это ты раздобыл такую шикарную белую шубу?
     -- Ќигде не раздобыл, -- сердито буркнул Љотик, -- сама выросла.
     Ќо  только  он  приготовилсЯ  налететь на  своего  обидчика, как  из-за
высокой  дюны  показалось  двое  краснолицых,  черноволосых людей,  и Љотик,
никогда еще не  видевший  человека,  поперхнулсЯ  и втЯнул  голову в  плечи.
•олостЯки подались назад на несколько шагов  и уселись, тупо глЯдЯ на  обоих
пришельцев. Њежду  тем один из них  был не кто иной, как сам ЉирьЯк Ѓутерин,
главный  добытчик котиков  на острове ‘вЯтого  Џавла,  а  второй -- его  сын
Џантелеймон. Ћни  жили  в селении  неподалеку  от  котиковых лежбищ  и,  как
обычно,  пришли  отобрать  животных,  которых  погонЯт на убой  (потому  что
котиков гонЯт,  как домашний скот), длЯ того  чтобы потом  изготовить  из их
шкур котиковые манто.
     -- ѓлЯнь-ка! -- сказал Џантелеймон. -- Ѓелый котик!
     ЉирьЯк  Ѓутерин от страха  сам почти что побелел --  правда,  это  было
нелегко заметить под слоем сала и копоти, покрывавшим его плоское лицо: ведь
он был алеут, а алеуты не отличаютсЯ  чистоплотностью. Ќа всЯкий  случай  он
забормотал молитву.
     --  Ќе трожь  его, Џантелеймон! ‘колько живу,  Я еще не  видывал белого
котика. Њожет, это дух  старика  ‡ахарова, что потонул прошлый год в большую
бурю?
     -- €збави бог, Я и близко не подойду, отозвалсЯ Џантелеймон. -- Ќе было
бы худа!  Ђ ну как то и  впрЯмь старик ‡ахаров? џ еще задолжал ему за чаечьи
Яйца!
     -- Ќе глЯди на него,--посовеговал ЉирьЯк. -- Ћтрежь-ка от стада вон тот
косЯчок четырехлеток. •орошо бы сегоднЯ  пропустить сотни  две, да  рановаго
еще, ребЯта руку не набили, длЯ начала будет с них и сотни. „авай!
     Џантелеймон затрещал перед носом у холостЯков  самодельной трещоткой из
моржовых костей, и животные замерли,  пыхтЯ и отдуваЯсь.  ’огда  он двинулсЯ
прЯмо на них, и котики стали отступать, а ЉирьЯк обошел их с тыла и направил
в глубь  острова  --  и  все покорно  заковылЯли  наверх,  даже  не  пытаЯсь
повернуть обратно. €х гнали вперед  на  глазах  у сотен и сотен тысЯч их  же
товарищей, а те продолжали резвитьсЯ как ни в чем не бывало. Ѓелый котик был
единственный, кго кинулсЯ к старшим с вопросами, но никто ему не мог толково
ответить  --  все твердили,  что  люди всегда  приходЯт и угонЯют холостЯков
неизвестно куда, и длитсЯ это полтора-два месЯца в году.
     -- Љоли так,  то пойду-ка и Я за ними, -- объЯвил наш Љотик и  пустилсЯ
во всю прыть догонЯть косЯк. Ћн так спешил, что глаза у него чуть не вылезли
из орбит от напрЯжениЯ.
     -- Ѓелый нас догонЯет! --  закричал  Џантелеймон. -- ‚иданное  ли дело,
чтобы зверь по своей охоте шел на убой?
     --  -ш!  Ќе  оглЯдывайсЯ, --  сказал ЉирьЯк.  --  Љак  пить дать,  это
‡ахаров! Ќе забыть бы сказать попу.
     „о убойного места было не больше  полумили,  однако  на  этот путь ушел
добрый  час: ЉирьЯк  знал,  что  если зверей  гнать  слишком быстро, то  они
"загорЯт",  как  выражаютсЯ  промышленники,  мех   станет   вылезать,  и  на
свежеснЯтых  шкурах   образуютсЯ  проплешины.  Џоэтому  процессиЯ  двигалась
медленно;  она  миновала  перешеек  Њорских ‹ьвов и  „ом ‚ебстера  и наконец
добралась  до засольного сараЯ,  откуда уже не  виден был  усеЯнный котиками
берег. Ќаш Љотик  по-прежнему шлепал в хвосте, пыхтЯ и  недоумеваЯ. Ћн решил
бы, что  здесь уже  конец  света,  когда  бы  не слышал за собою  рев  своих
сородичей на лежбище, похожий  на грохот поезда  в туннеле. ЉирьЯк уселсЯ на
замшелую кочку,  вытащил  из кармана оловЯнные часы-луковицу и  дал животным
остыть полчаса. ’ак они сидели друг против друга, и Љотик слышал, как стучат
по  земле капли  буса,  скатываЯсь  с  шапки  Ѓутерина.  Џотом поЯвилось еще
десЯтка  с полтора людей, вооруженных дрыгалками --  трехфутовыми окованными
железом дубинками; ЉирьЯк указал им зверей, "загоревших" во времЯ отгона или
покусанных другими, и люди ударами грубых  сапог из моржовой кожи отшвырнули
их в сторону; и тогда ЉирьЯк крикнул: "Џоехали!" -- и  люди с дубинками, кто
во что горазд, замолотили котиков по голове.
     ‘пустЯ  десЯть минут все было кончено: на глазах у Љотика его товарищей
освежевали, вспарываЯ туши от носа к задним ластам, и на земле выросла груда
окровавленных шкур.
     ’акого  Љотик  вынести уже не мог.  Ћн повернулсЯ  и галопом помчалсЯ к
берегу (котики способны проскакать небольшое расстоЯние очень быстро), и его
недавно только  отросшие усы топорщились от  ужаса.  „обравшись до перешейка
Њорских  ‹ьвов,  обитатели  которого  нежились  в  пене  прибоЯ, он  кубарем
скатилсЯ   в   воду  и  принЯлсЯ  раскачиватьсЯ   в   бессильном   отчаЯнии,
горько-прегорько всхлипываЯ.
     -- —то еще там стрЯслось? -- брюзгливо обратилсЯ к нему один из морских
львов (обыкновенно они держатсЯ особнЯком и ни во что не вмешиваютсЯ).
     --  ‘кучно!  Ћчень  скучно! -- пожаловалсЯ Љотик.-- “бивают холостЯков!
‚сех холостЯков убивают!
     Њорской ‹ев повернул голову в  ту  сторону,  где  находились  котиковые
лежбища.
     -- ‚здор! -- возразил он. -- ’вои родичи галдЯт не меньше прежнего. ’ы,
верно, видел, как старик Ѓутерин  обработал  какой-нибудь  косЯк? ’ак он это
делает уже почитай лет тридцать.
     -- Ќо ведь это ужасно! -- сказал  Љотик, и тут как раз на него накатила
волна;  однако  он  сумел  удержать равновесие и с помощью  ловкого  маневра
ластами остановилсЯ в  воде как  вкопанный -- в трех  дюймах от острого краЯ
скалы.
     -- Ќедурно длЯ одногодка! -- одобрительно заметил Њорской  ‹ев, умевший
оценить хорошего пловца.  --  „а, ты, пожалуй, прав: приЯтного тут мало;  но
ведь вы, котики, сами  виноваты. …сли вы  из года в год упорно возвращаетесь
на старые места, люди смотрЯт на вас как на свою законную добычу. ‚идно, вам
на роду написано подставлЯть голову  под  дубинку -- разве что  отыщетсЯ длЯ
вас такой остров, куда не смогут добратьсЯ люди.
     -- Ђ нет ли где такого острова? -- поинтересовалсЯ Љотик.
     --  џ двадцать лет без малого охочусь на палтуса, но безлюдных островов
не  встречал.  ‚прочем,  Я  вижу,  ты  не  робкого  десЯтка  и очень  любишь
приставать  к старшим с расспросами. Џлыви-ка ты на Њоржовый остров и разыщи
там  ‘ивуча.  Њожет, и услышишь от  него что-нибудь дельное. „а  погоди,  не
кидайсЯ ты  сразу  плыть!  „отуда  добрых  шесть  миль,  и  на твоем  месте,
голубчик, Я бы сперва вылез на берег и часок соснул.
     Љотик послушалсЯ доброго совета: доплыл до своего берега, вылез на сушу
и поспал  полчаса,  то  и дело вздрагиваЯ всей кожей --  такаЯ  уж у котиков
привычка. Џроснувшись, он тут же пустилсЯ в  путь к Њоржовому острову -- так
называют небольшой островок, что лежит к северо-востоку от Ќововосточной. Ќа
его скалистых уступах испокон веку гнездЯтсЯ чайки, и, кроме птиц да моржей,
там никого и нет.
     Ќаш Љотик сразу отыскал ‘ивуча -- огромною, уродливого, неповоротливого
тихоокеанского моржа с длиннющими  клыками, покрытого противными наростами и
страшно невоспитанного. ‚ыносить общество ‘ивуча можно только когда он спит,
а в этот миг он  как раз  почивал сном праведника, выставив  из  воды задние
ласты
     --  ќй!  Џроснись! --  рЯвкнул  Љотик  что было  сил  -- ему  надо было
перекричать чаек.
     -- •а! •о! •м! —то такое?  -- сонно прохрипел ‘ивуч и  на всЯкий случай
ткнул  клыками  в  бок своего соседа и  разбудил его, а тот разбудил  моржа,
спавшего рЯдом, а тот следующего -- и так далее, так что вскоре всЯ моржоваЯ
колониЯ проснулась и недоуменно хлопала глазами, но Љотика никто не замечал.
     -- ќге-гей! ‚от он  Я!  -- крикнул Љотик,  подскакиваЯ  на волнах,  как
белый мЯчик.
     -- Ђх, чтоб  менЯ  ободрали!  -- произнес  с расстановкой  ‘ивуч, и все
моржи поглЯдели на  Љотика -- в точности так, как  поглЯдели бы  на дерзкого
мальчишку пожилые завсегдатаи лондонского  клуба,  расположившиесЯ в креслах
вздремнуть после обеда.
     Љотику  решительно не понравилось выражение,  которое употребил  ‘ивуч:
слишком  живо  стоЯла  перед  ним  картина,  с этим  свЯзаннаЯ.  Џоэтому  он
приступил прЯмо к делу и крикнул:
     -- Ќе знаешь ли ты такого места длЯ котиков, где нет людей?
     -- ‘тупай поищи,-- ответил  ‘ивуч,  снова  прикрыв глаза -- Џлыви своей
дорогой. “ нас тут дела поважнее.
     ’огда наш Љотик подпрыгнул высоко в воздух и заорал во всю глотку.
     -- ‘лизнеед! ‘лизнеед!
     Ћн знал,  что  ‘ивуч не поймал за всю жизнь  ни  одной рыбки и кормитсЯ
одними  водорослЯми  да   слизнЯками-моллюсками,  хотЯ   и  строит  из  себЯ
необыкновенно  грозную персону. ђазумеетсЯ,  все птицы, сколько их  было  на
острове  --  и  глупыши,   и  говорушки,  и  топорики,  и  чайки-ипатки,   и
чайки-моевки, и  чайки-бургомистры,  которых  хлебом  не  корми,  только дай
понасмешничать, --  все  до одной  тотчас  же подхватили этот крик, и,  если
верить ‹иммершину, минут пЯть на острове стоЯл такой гам, что даже пушечного
выстрела никто бы не услышал. ‚се пернатое  население что было мочи верещало
и вопило: "‘лизнеед! ‘тарик!", а беднЯга ‘ивуч знай крЯхтел  да ворочалсЯ  с
боку на бок
     -- Ќу? ’еперь скажешь? -- еле выдохнул Љотик.
     -- ‘тупай спроси  у Њорских  Љоров, -- ответил ‘ивуч.  -- …сли они  еще
плавают в море, они тебе скажут.
     -- Ђ как  Я узнаю Њорских Љоров?  Љакие они? -- спросил Љотик, опаливаЯ
от берега.
     --  €зо всех морских жителей они  самые мерзкие на  вид!  -- прокричала
одна особенно нахальнаЯ —айка-Ѓургомистр, кружась перед самым носом у ‘ивуча
--  Ћни  еще  противнее,  чем  ‘ивуч! …ще  противнее  и  еще  невоспиганнее!
‘та-ри-и-ик !
     Џровожаемый  пронзительными   воплЯми  чаек,  Љотик  поплыл   назад   к
Ќововосточной. Ќо когда он поделилсЯ с сородичами своим намерением  отыскать
в море остров, где котики могли бы жить  в безопасности, то сочувствиЯ он не
нашел. ‚се в один голос твердили ему, что отгон -- дело обычное, чт о так уж
исстари повелось и что нечего было соватьсЯ на убойную  площадку, коль скоро
он  такой впечатлительный.  Џравда, тут имелась  одна  существеннаЯ разница,
никто из  остальных котиков не видел, как бьют ихнего брата. Љроме того, как
вы помните, наш Љотик был белый.
     ‘тарый ‘екач, прослышав о похождениЯх сына, заметил:
     -- „умай-ка  лучше о том, чтоб поскорее  подрасти, да стать,  как  твои
отец, большим и сильным, да завести семью -- и никто тебЯ пальцем не тронет.
‹ет через пЯток ты отлично сумеешь за себЯ постоЯть.
     € даже кроткаЯ Њатка сказала:
     -- ’ы не сможешь ничего изменить. Љотик. Џлыви поиграй.
     € Љотик поплыл в море,  но даже когда он плЯсал ’анец ЋгнЯ, на сердце у
него было невесело.
     ‚ ту осень он покинул родные берега в числе первых и пустилсЯ в дальний
путь  в одиночку, потому что в его упрЯмой головенке засела тайнаЯ мысль: во
что  бы  то  ни  стало отыскать Њорских  Љоров,  если  только  они взаправду
существуют, и с  их помощью найти безлюдный остров, где котики могли бы жить
в  довольстве  и покое.  € он обшарил  весь ’ихий океан вдоль  и  поперек, и
пересек его с севера на юг, проплываЯ до трехсот миль в сутки. Ќа пути с ним
было столько приключений, что ни  в сказке сказать. ни пером описать: он еле
спассЯ  от ѓигантской  Ђкулы,  ускользнул  от ЏЯтнистой Ђкулы,  увильнул  от
Њолот-ђыбы, перевидал  всех бороздЯщих  океан бездомных  бродЯг, болтунов  и
бездельников, свел знакомство с  важными  и  чинными  глубоководными рыбами,
побеседовал  с пестрыми  моллюсками-гребешками,  которые  кичатсЯ  тем,  что
прочно приросли к морскому дну и сотни лет не двигаютсЯ с  места; но ни разу
он не встретил Њорских Љоров  и нигде не обнаружил острова, который пришелсЯ
бы ему по вкусу.
     …сли берег попадалсЯ твердый  и удобный и при  этом достаточно отлогий,
чтобы по  нему легко было  взбиратьсЯ, то на  горизонте  непременно виднелсЯ
дымок китобойного  судна,  на котором топили ворвань, а Љотик уже  знал, что
это значит.  Ќа многих островах  он находил следы пребываниЯ  своих родичей,
истребленных  людьми,  а  Љотик  знал  и то,  что, посетив  какой-либо берег
однажды, люди снова вернутсЯ туда.
     Ћн   свел  дружбу  с  одним  старым  тупохвостым  альбатросом,  который
порекомендовал  ему  остров Љергелен, где всегда царит гишина и покой; но по
пути туда  наш Љотик попал в ужасную  грозу с градом  и чуть  не рассталсЯ с
жизнью среди щербатых береговых утесов. ЋтчаЯнно борЯсь с ветром, он все  же
пробилсЯ к  острову и увидел, что и на Љергелене жили когда-то котики. € так
было со всеми островами, где он побывал.
     ‹иммершин  назвал мне все  эти  острова, и перечень получилсЯ  длинный,
потому что Љотик провел в странствиЯх целых пЯть лет,  лишь на четыре месЯца
возвращаЯсь домой,  где  все  потешались  над ним и над его  несуществующими
островами. Ћн побывал на засушливых ѓалапагосских островах, расположенных на
самом  экваторе, и  чуть  не  испексЯ  там заживо;  он  побывал  на островах
„жорджии,  на  Ћркнейских  островах,  на островах  ‡еленого  Њыса,  на Њалом
‘оловьином острове,  на острове ѓофа, на  острове Ѓуве, на  островах Љрозе и
еще на крохотном безымЯнном островке южнее мыса „оброй Ќадежды. € повсюду он
слышал от жителей морЯ одну и ту же историю: было времЯ, когда в этих местах
водились котики, но люди истребили их всех. „аже когда  наш  путешественник,
возвращаЯсь с  острова  ѓофа,  отклонилсЯ  от  курса  на много тысЯч миль  и
добралсЯ  до  мыса Љорриентес, он обнаружил на  прибрежных утесах сотни  три
жалких,  облезлых  котиков,  и они рассказали ему, что и  сюда нашли  дорогу
люди.
     ’ут уж сердце его  не выдержало, и он обогнул мыс ѓорн и решил плыть на
север, домой. Џо  пути  он  сделал остановку на  небольшом  островке,  густо
поросшем зелеными деревьЯми, и там набрел  на старогопрестарого, доживавшего
свой век котика. Ќаш герой стал  ловить длЯ него рыбу и поведал ему все свои
горести.
     -- Ђ  теперь, -- сказал  он напоследок, -- Я  решил вернутьсЯ  домой, и
пускай менЯ гонЯт на бойню: мне уже все равно.
     --  Џоюди,  не  отчаивайсЯ,  --   посоветовал  его  новый  знакомец.--џ
последний из погибшего  племени котиков с острова  Њасафуэра.  „авным-давно,
когда  люди били нас  сотнЯми тысЯч, по берегам ходили слухи,  что  будто бы
настанет такой день, когда с севера приплывет белый котик  и спасет весь наш
народ. џ стар и не доживу до этого днЯ, но, может быть, его дождутсЯ другие.
ЏопытайсЯ еще разок!
     Љотик гордо  закрутил свои усы  (а  усы  у  него выросли  роскошные)  и
сказал:
     -- ‚о всем мире есть только один белый котик -- это Я; и Я единственный
котик на свете, неважно -- белый или черный, который додумалсЯ  до того, что
надо отыскать новый остров.
     ЏроизнесЯ это, он опЯть  ощутил прилив сил; но  когда  он  добралсЯ  до
дому,  мать  стала упрашивать его нынче  же  летом  женитьсЯ  и  обзавестись
семейством:  ведь Љотик был  уже не  холостЯк, а самый  настоЯщий  секач. Ћн
отрастил густую, волнистую белую гриву и с виду был такой же грузный, мощный
и свирепый, как и его отец.
     -- Џозволь  мне повременить  еще  год, --  упорствовал  Љотик,  --  Њне
исполнитсЯ семь, а ты ведь знаешь, что семь -- число особое: недаром седьмаЯ
волна дальше всех выплескивает на берег.
     Џо странному  совпадению,  среди знакомых  Љотика  нашлась одна молодаЯ
особа, котораЯ тоже решила годик повременить до замужества; и Љотик плЯсал с
ней ’анец  ЋгнЯ у берегов ‹уканнона в ночь перед тем, как отправитьсЯ в свое
последнее путешесгвие.
     Ќа сей раз он  поплыл в западном  направлении,  преследуЯ большой косЯк
палтуса,  поскольку теперь ему  требовалось не менее ста фунтов рыбы в день,
чтобы сохранить кондицию. Љотик охотилсЯ, пока не устал, а потом свернулсЯ и
улегсЯ  спагь,  покачиваЯсь  в  ложбинках  волн,  омывающих  остров  Њедный.
Ћкрестность  он  знал назубок; поэтому  когда  его  вынесло  на мель и мЯгко
стукнуло о водоросли на дне, он тут же  проснулсЯ, пробурчал: "ѓм-гм, прилив
сегоднЯ  сильный!",  перевернулсЯ  на другой  бок, открыл под  водой глаза и
сладко потЯнулсЯ. Ќо тут  же он,  как кошка, подскочил кверху, и сон у  него
как рукой снЯло, потому что  совсем  рЯдом, на отмели,  в  густых водорослЯх
паслись и громко чавкали какие-то несусветные созданиЯ.
     --  Ѓур-р-руны Њагеллана! --  буркнул  Љотик себе в усы. -- ќто еще кто
такие, кит их побери?
     ‘озданиЯ и впрЯмь имели престранный вид и не похожи были ни на кита, ни
на акулу, ни на моржа, ни на тюленЯ, ни на белуху, ни на нерпу, ни на ската,
ни на спрута, ни на каракатицу. “ них было веретенообразное туловище,  футов
двадцать или тридцать в длину,  а вместо  задних ластов -- плоский хвост, ни
дать ни взЯть лопата  из мокрой кожи. ѓолова у них быта самой нелепой формы,
какую  только можно вообразить, а  когда они отрывались  от еды, го начинали
раскачиватьсЯ  на хвосте, церемонно раскланиваЯсь на все стороны и помахиваЯ
передними ластами, как толстЯк в ресторане, подзывающий официанта.
     -- ѓм-гм! -- произнес Љотик. -- •ороша ли охота, почтеннейшие?
     ‚место   отвега   загадочные   существа  продолжали  кивать  головой  и
помахивать ластами-, точь-в-точь как дурацкий Џривратник-‹Ягушка из "Ђлисы в
‘тране —удес". Љогда  они опЯть принЯлись за еду, Љотик заметил, что верхнЯЯ
губа у них  раздвоена: обе половинки то расходились в стороны  на целый фут,
то вновь  сдвигались,  захватив  здоровенный  пук водорослей, который  затем
торжественно отправлЯлсЯ в рот и с шумом пережевывалсЯ.
     --  ЌеопрЯтно  вы как-то  едите, господа, --  заметил Љотик  и,  слегка
раздосадованный  тем, что  его  слова остались без  вниманиЯ,  продолжал  --
‹адно,  ладно, если у вас в передних ластах  есть лишний сустав, нечего этим
так уж козырЯть. ЉланЯтьсЯ-то вы умеете, но Я хотел бы знать, как вас зовут.
     ђаздвоенные  губы шевелились  и подергивались,  зеленоватые  стеклЯнные
глаза в упор глЯдели на Љотика, но ответа он по-прежнему не получал.
     -- ‚от что Я вам  скажу!  -- в сердцах объЯвил  Љотик. €зо всех жителей
морЯ вы самые мерзкие на вид! ‚ы еще хуже ‘ивуча! € еще невоспитаннее!
     €  вдруг   его   осенило   --   он   вспомнил,   что  прокричала  тогда
—айка-Ѓургомистр  на Њоржовом острове, и  понЯл, что  наконец нашел  Њорских
Љоров.
     Џока  они  паслись  на  дне,  сопЯ  и  чавкаЯ. Љотик  подплыл поближе и
принЯлсЯ засыпать их  вопросами  на  всех  известных  ему морских  наречиЯх.
Ћбитатели морей, как и люди, говорЯт  на  разных Языках, а  Љотик  за  времЯ
своих  путешествий изрЯдно понаторел в этом деле. Ќо  Њорские Љоровы молчали
по  одной простой причине:  они лишены дара речи. “ них только  шесть шейных
позвонков  взамен  положенных семи, и  бывалые морские жители  уверЯют,  что
именно поэтому они не способны переговариватьсЯ даже между собой. ‡ато у них
в передних ластах, как вы уже знаете, имеетсЯ лишний сустав, и благодарЯ его
подвижности Њорские Љоровы могут обмениватьсЯ знаками, отчасти напоминающими
телеграфный код.
     ЃеднЯга Љотик билсЯ с ними до  самого рассвета, покуда грива у него  не
встала дыбом, а терпенье не лопнуло, как скорлупа рака-отшельника. Ќо к утру
Њорские Љоровы потихоньку двинулись в путь, держа курс на север.  то  и дело
они   останавливались   и  принимались  раскланиватьсЯ,  как   бы  молчаливо
совещаЯсь, потом  плыли дальше, и Љотик плыл за ними. Џро  себЯ  он рассудил
так:  "…сли эти  бессмысленные  созданиЯ смогли уцелеть в океане, если их не
перебили  всех  до  единого  --  значит, они  нашли себе  какое-то  надежное
прибежище,  а что годитсЯ  длЯ Њорских Љоров, сгодитсЯ и длЯ котиков. ’олько
плыли бы они чуть побыстрее!"
     Ќелегко  приходилось Љотику:  стадо Њорских Љоров проплывало всего миль
сорок-пЯтьдесЯт в  сутки,  на  ночь  останавливалось кормитьсЯ и  все  времЯ
держалось близко к берегу. Љотик прЯмо из кожи вон лез  -- он  плавал вокруг
них, плавал над ними, плавал под ними, но расшевелить их никак не удавалось.
Џо  мере  продвижениЯ  к  северу  они  все  чаще  останавливались длЯ  своих
безмолвных  совещаний, и Љотик  чуть было  не отгрыз себе усы  от досады, но
вовремЯ заметил,  что они плывут не наобум, а придерживаютсЯ теплого течениЯ
-- и тут он впервые прониксЯ к ним известным уважением.
     Ћднажды ночью они вдруг стали резко погружатьсЯ, словно пущенные ко дну
камни,  и поплыли с  неожиданной  быстротой.  €зумленный  Љотик  кинулсЯ  их
догонЯть -- до  сих пор  ему  и в  голову не приходило,  что  Њорские Љоровы
способны развить такую скорость. Ћни подплыли прЯмо к  подводной грЯде скал,
перегораживавшей дно на подходе к  берегу, и стали  одна за другой нырЯть  в
черное отверстие у подножьЯ грЯды,  на глубине  двадцати саженей ниже уровнЯ
морЯ. Ќырнув вслед за  ними,  Љотик очутилсЯ в темном подводном туннеле -- и
плыл, и  плыл  так долго, что стал  уже задыхатьсЯ,  но тут  как раз туннель
кончилсЯ, и Љотик, как пробка, выскочил на поверхность.
     --  ЉлЯнусь  гривой!   --  вымолвил  он,  глотнув   свежего  воздуха  и
отфыркиваЯсь -- ‘тоило попотеть, чтобы сюда попасть!
     Њорские  Љоровы расплылись в  разные стороны  и теперь толклись, лениво
пощипываЯ водоросли, у  острова такой красоты, какой и не снилось Љотику. Ќа
многие мили вдоль  берега  тЯнулись гладкие, плоские  каменные террасы,  как
нарочно  созданные  длЯ  котиковых  лежбищ;  за  ними  в глубь  суши  полого
поднимались песчаные  укатанные  плЯжи,  на которых могли резвитьсЯ  малыши;
здесь было все,  чего только можно пожелать,-- волны, чтобы  плЯсать на них,
высокаЯ  трава,  чтобы  на  ней  нежитьсЯ,  дюны,  чтобы  влезать на  них  и
скатыватьсЯ вниз. € самое главное --  Љотик понЯл благодарЯ  особому  чутью,
которое никогда не обманет  истинного ‘екача, что  в этих водах еще не бывал
человек.
     Џервым делом Љотик  удостоверилсЯ,  что по части  рыбы здесь тоже все в
порЯдке, а погом  не  торопЯсь  обследовал береговую линию и пересчитал  все
восхитительные островки, наполовину скрытые  живописно клубЯщимсЯ туманом. ‘
севера,  со  стороны  морЯ,  тЯнулась  цепь песчаных  и  каменистых  отмелей
надежнаЯ защита от проходЯщих судов, которые не могли бы  подойти к островам
ближе чем на шесть миль.  Ћт суши архипелаг отделЯлсЯ  глубоким проливом; на
противоположном берегу высились  неприступные отвесные скалы, а под водою, у
подножьЯ этих скал, был вход в туннель.
     Ќу прЯмо как у нас дома, только в десЯть раз лучше, -- сказал  Љотик.--
‚идно,  Њорские  Љоровы  умнее, чем  Я думал.  ‹юди -- даже если бы они сюда
Явились -- по  таким  скалам спуститьсЯ  не смогут, а  на этих замечательных
мелЯх любой корабль  в два счета разлетитсЯ в щепки.  „а, если есть в океане
безопасное место, то оно тут и нигде больше.
     €  Љотику вдруг  вспомнилась  его  невеста,  и  ему захотелось поскорее
вернутьсЯ к родным берегам; но перед тем  как пуститьсЯ в обратный  путь, он
еще раз старательно обследовал новые  места, чтобы дома рассказать  о них во
всех подробностЯх.
     Џотом он  нырнул, отыскал и хорошенько  запомнил  вход в туннель и  что
было сил  поплыл  на юг.  ЋпасатьсЯ  было  нечего:  о существовании  тайного
подводного  хода  никто,  кроме  Њорских Љоров  (а  теперь и  котиков!),  не
догадалсЯ бы. Љотик и сам, вынырнув с противоположной стороны и оглЯнувшись,
едва мог поверить, что проплыл под этими грозными скалами.
     „о Ќововосточной он добиралсЯ целых шесть суток, хотЯ и очень спешил, и
перваЯ, кого  он увидел, выйдЯ на  сушу у перешейка  Њорских ‹ьвов, была его
невеста,