, что неистовствуют против ’ебЯ в  мыслЯх  и  в  словах,  они
"идут против рожна", порвав с человеческим обществом,  они  дерзко  радуютсЯ
своим замкнутым кружкам и разрыву с людьми, зависЯ от своих привЯзанностей и
своей неприЯзни. € все это происходит, когда покидают ’ебЯ,  €сточник  жизни
единый истинный ’ворец и Џравитель  единого  целого,  и  в  личной  гордости
прилеплЯютсЯ к одной части, к мнимому единству ‘миренное благочестие  -  вот
дорога, которой возвращаютсЯ к ’ебе, и ты  очищаешь  нас  от  злых  навыков;
снисходить к грехам исповедывающихсЯ, слышишь вопли окованных  и  разрешаешь
нас от цепей, которые мы сами надели  на  себЯ,  -  но  только  если  мы  не
воздвигаем против ’ебЯ рог лживой свободы, жадно стремЯсь получить больше, с
риском упустить все; любЯ больше наше собственное, чем ’ебЯ, общее Ѓлаго.

        IX.

     17. ‘реди проступков, преступлений и  столь  многочисленных  беззаконий
имеютсЯ и грехи преуспевающих в добром. ‘праведливые судьи и порицают их  во
имЯ закона о таком преуспеЯнии, но и хвалЯт  как  траву  молодых  всходов  в
надежде на хороший урожай. …сть некоторые действиЯ,  напоминающие  проступок
или преступление, и тем не менее это не грехи, потому что они не  оскорблЯют
ни ’ебЯ, ѓосподи Ѓоже наш, ни общества: человек, например,  добыл  длЯ  себЯ
некоторые предметы, соответствующие и его образу жизни и времени,  но  может
быть из страсти к приобретению? желаЯ  кого-то  исправить,  наказывают  его,
пользуЯсь своей законной властью, но может быть из страсти  причинить  вред?
…сть много поступков, на  которые  люди  смотрЯт  неодобрительно  и  которые
одобрены свидетельством ’воим; много таких, которые люди  хвалЯт  и  которые
осуждены по свидетельству ’воему. ђазными бывают  и  видимость  поступка,  и
чувства совершившего, и тайное сцепление обстоЯтельств. Љогда  же  ’ы  вдруг
даешь заповедь, непривычную и неожиданную, повелевающую делать даже то,  что
некогда ’обой  запрещалось,  и  временно  держишь  в  тайне  причину  ’воего
повелениЯ, хотЯ оно противоречит установлениЯм данного людского общества,  -
кто  усомнитсЯ,  что  его  должно  выполнить,  ибо  только  то  человеческое
общество, которое служит ’ебе, праведно? Ѓлаженны те, которые знают, что эти
повелениЯ отданы ’обой. €бо все делаетсЯ ’воими служителЯми, дабы  показать,
что нужно в данный час и что в предвозвестие будущего.

        X.

     18. Ќе знаЯ этого, Я смеЯлсЯ над  этими  свЯтыми  слугами  и  пророками
’воими. Љ чему привел этот смех? ’олько к тому, что ’ы насмеЯлсЯ надо  мной:
постепенно и потихоньку менЯ довели до абсурдной веры, например, в  то,  что
виннаЯ Ягода, когда ее срывают, и дерево, с  которого  она  сорвана,  плачут
слезами, похожими на молоко. …сли какой-то "свЯтой" съест эту винную  Ягоду,
сорванную, конечно, не им самим, а чужой преступной рукой, и она смешаетсЯ с
его внутренностЯми, то он выдохнет из нее  за  молитвой,  вздыхаЯ  и  рыгаЯ,
ангелов, или вернее частички Ѓожества:  эти  частички  истинного  и  вышнего
Ѓожества так и остались бы заключенными в  винной  Ягоде,  если  бы  "свЯтые
избранники" не освободили их зубами и кишками. € Я, жалкий, верил, что  надо
быть жалостливее к земным плодам, чем к людЯм, длЯ  которых  они  растут.  €
если бы голодный - не манихей - попросил есть, то, пожалуй, за каждый  кусок
стоило бы наказывать смертной казнью.

        XI.

     19. € ’ы простер руку ’вою с  высоты  и  "извлек  душу  мою"  из  этого
глубокого мрака, когда мать моЯ, вернаЯ твоЯ служанка, оплакивала менЯ перед
’обою больше, чем оплакивают матери умерших детей. Ћна видела мою  смерть  в
силу своей веры и того духа, которым обладала от ’ебЯ, - и  ’ы  услышал  ее.
ѓосподи. ’ы услышал ее и не презрел слез, потоками орошавших землю в  каждом
месте, где она молилась; ’ы услышал ее. Ћткуда, в самом деле, был  тот  сон,
которым ’ы утешил ее настолько, что она согласилась жить  со  мною  в  одном
доме и сидеть за одним столом? ‚ этом ведь было мне отказано из отвращениЯ и
ненависти к моему кощунственному заблуждению. …й приснилось, что  она  стоит
на какой-то деревЯнной доске и к  ней  подходит  сиЯющий  юноша,  весело  ей
улыбаЯсь; она же в печали и сокрушена печалью. Ћн спрашивает ее  о  причинах
ее горести и ежедневных слез, причем с таким видом, будто хочет не разузнать
об этом, а наставить ее. Ћна отвечает, что скорбит над моей гибелью;  он  же
велел ей успокоитьсЯ и посоветовал внимательно посмотреть: она увидит, что Я
буду там же, где и она. Ћна посмотрела и увидела, что Я стою рЯдом с нею  на
той же самой доске. Ћткуда этот сон? ђазве ’ы не преклонил  слуха  ‘воего  к
сердцу ее? Ћ ’ы, благий и всемогущий. Љоторый заботишьсЯ  о  каждом  из  нас
так, словно он ЯвлЯетсЯ единственным предметом ’воей заботы, и обо всех так,
как о каждом!
     20. Џочему, когда  она  рассказала  мне  это  видение,  и  Я  попыталсЯ
притЯнуть свое объЯснение: скорее ей нечего отчаиватьсЯ в том, что она будет
там же, где был Я, она ответила сразу же безо всЯкого колебаниЯ:  "Ќет,  мне
ведь не было сказано: "ѓде он, там и ты", а "ѓде ты, там и он"?  €споведуюсь
’ебе, ѓосподи: насколько  Я  могу  припомнить,  -  а  Я  часто  вспоминал  и
рассказывал об этом сне - этот ответ  ’вой  через  мою  неусыпно  заботливую
мать; то, что она не смутилась моим лживым, но столь вероЯтным объЯснением и
сразу увидела то, что надо было увидеть, и чего Я, разумеетсЯ, не  видел  до
ее слов, - все это потрЯсло менЯ даже  больше,  чем  самый  сон,  в  котором
благочестивой женщине задолго вперед  предсказана  была  будущаЯ  радость  в
утешение нынешней скорби Џрошло еще десЯть лет, в течение которых Я  валЯлсЯ
в этой грЯзной бездне и во мраке лжи; часто пыталсЯ Я  встать  и  разбивалсЯ
еще сильнее, а между тем, эта чистаЯ вдова, благочестиваЯ и скромнаЯ, такаЯ,
каких ’ы  любишь,  ободреннаЯ  надеждой,  но  неумолчнаЯ  в  своем  плаче  и
стенаниЯх, продолжала в часы всех своих молитв горевать обо мне перед ’обой,
ѓосподи, "и пришли пред лицо ’вое молитвы ее", хотЯ ’ы и допустил еще, чтобы
менЯ кружило и закружило в этой мгле.

        XII.

     21. ’ы дал тем временем и другой  ответ,  который  Я  держу  в  памЯти.
Њногое Я пропускаю, потому что тороплюсь перейти к  тому,  что  настоЯтельно
требует исповеди перед ’обой, а многого Я и не помню. „ругой ответ свой  дал
’ы через ’воего свЯщеннослужителЯ, одного епископа, вскормленного –ерковью и
начитанного в книгах ’воих. Љогда мать моЯ  упрашивала  его  удостоить  менЯ
своей беседы, опровергнуть мои заблуждениЯ, отучить от зла и  научить  добру
(он поступал так с людьми, которых находил достойными), то он отказалсЯ, что
было, насколько Я сообразил впоследствии, конечно, разумно. Ћн ответил,  что
Я заупрЯмлюсь, потому что ересь длЯ менЯ внове, Я горжусь ею  и  уже  смутил
многих неопытных людей некоторыми пустЯчными вопросами,  как  она  сама  ему
рассказала. "Ћставь его там и только молись за него  Ѓогу:  он  сам,  читаЯ,
откроет, какое это заблуждение и  какое  великое  нечестие".  €  он  тут  же
рассказал, что его мать соблазнили манихеи, и она еще мальчиком  отдала  его
им; что он не только прочел все их книги, но даже их переписывал, и  что-ему
открылось, безо всЯких обсуждений и уговоров, как надо бежать от этой секты;
он и бежал. Љогда он рассказал об этом, мать моЯ все-таки не  успокоилась  и
продолжала еще  больше  настаивать,  молЯ  и  обливаЯсь  слезами,  чтобы  он
увиделсЯ со мной и поговорил. ’огда он с некоторым  раздражением  и  досадой
сказал: "‘тупай, как верно, что ты живешь, так верно и  то,  что  сын  таких
слез не погибнет". ‚ разговорах со мной она часто  вспоминала,  что  принЯла
эти спора так, как будто они прозвучали ей с неба.


     I. Љнига четвертаЯ


     1. ‚ течение этих девЯти лет, от девЯтнадцатого  до  двадцать  восьмого
года жизни моей,  Я  жил  в  заблуждении  и  вводил  в  заблуждение  других,
обманывалсЯ и обманывал разными увлечениЯми  своими:  открыто  -  обучением,
которое зоветсЯ "свободным", втайне - тем, что носило обманное имЯ  религии.
’ам была гордость, здесь суеверие, и всюду - пустота. ’ам Я гналсЯ за пустой
известностью, за рукоплесканиЯми в  театре  на  стихотворных  состЯзаниЯх  в
борьбе ради венков  из  травы,  там  увлекалсЯ  бессмысленными  зрелищами  и
безудержным разгулом; тут, стремЯсь очиститьсЯ от этой грЯзи,  подносил  ’ак
называемым свЯтым и избранным пищу,  из  которой  они  в  собственном  брюхе
мастерили ангелов и богов  длЯ  нашего  освобождениЯ.  €  Я  был  ревностным
последователем всего этого и соответственно действовал  с  друзьЯми  своими,
совместно со мною и через менЯ обманутыми.
     Џусть смеютсЯ надо мной гордецы, которых ’ы еще  не  поверг  ниц  и  не
поразил ради спасениЯ их. Ѓоже мой: Я все равно исповедую позор мой во славу
’вою. Џозволь мне, молю ’ебЯ, дай покружить сейчас памЯтью по  всем  кружным
дорогам заблуждениЯ моего, исхоженный мною, и "принести ’ебе  жертву  хвалы"
—то Я без ’ебЯ, как не вожак себе в пропасть? —то Я такое, когда мне хорошо,
как  не  младенец,  сосущий  молоко  ’вое  и  питающийсЯ  "’обой  -   пищей,
пребывающей вовек"? € что такое человек,  любой  человек,  раз  он  человек?
Џусть же смеютсЯ над нами сильные и могущественные; мы же, нищие  и  убогие,
да исповедуемсЯ перед ’обой.

        II.

     2. ‚ эти годы Я преподавал риторику и, побежденный жадностью,  продавал
победоносную болтливость. џ  предпочитал,  ’ы  знаешь  это,  ѓосподи,  иметь
хороших учеников,  в  том  значении  слова,  в  котором  к  ним  прилагаетсЯ
"хороший", и бесхитростно учил их  хитростЯм  не  затем,  чтобы  они  губили
невинного, но чтобы порой вызволЯли виновного. Ѓоже, ’ы видел издали, что  Я
едва держалсЯ на ногах на этой  скользкой  дороге,  и  в  клубах  дыма  чуть
мерцала честность моЯ, с которой, во  времЯ  учительства  своего,  обучал  Я
любЯщих суету и ищущих обмана, Я, сам их союзник и товарищ.
     ‚ эти годы Я жил с одной женщиной,  но  не  в  союзе,  который  зоветсЯ
законным: Я выследил ее в моих безрассудных любовных скитаниЯх. ‚се-таки она
была одна, и Я сохранЯл верность даже этому ложу. ’ут Я на собственном опыте
мог убедитьсЯ, какаЯ разница  существует  между  спокойным  брачным  союзом,
заключенным только ради  деторождениЯ,  и  страстной  любовной  свЯзью,  при
которой даже дитЯ рождаетсЯ против желаниЯ, хотЯ,  родившись,  и  заставлЯет
себЯ любить.
     3.  ‚споминаю  еще,  что  однажды  Я  решил  выступить  на   состЯзании
драматических поэтов. Љакой-то гаруспик поручил  спросить  менЯ,  сколько  Я
заплачу ему  за  победу,  и  Я  ответил,  что  это  мерзкое  колдовство  мне
ненавистно и отвратительно,  и  что  еслй  бы  менЯ  ожидал  даже  венец  из
нетленного золота, то Я не позволю ради своей победы убить муху.  Ђ  он  как
раз и собиралсЯ убить и принести в жертву животных,  рассчитываЯ,  по-видимо
этими почестЯми склонить ко мне демонов. џ отверг это зло потому,  что  чтил
свЯтость ’вою, Ѓоже сердца моего. џ не  умел  ведь  любить  ’ебЯ;  только  в
телесной славе умел Я представить ’ебЯ. „уша, вздыхающаЯ по таким  выдумкам,
разве "не распутничает вдали от ’ебЯ?", она верит лжи и "питает  ветры".  џ,
конечно, не хотел, чтобы за менЯ приносили жертву  демонам,  которым  Я  сам
проиносил себЯ в жертву своим суеверием. € что значит "питать ветры", как не
питать этих духов, то  есть  свои  заблуждениЯми  услаждать  их  и  быть  им
потехой?


        III.

     4.  Џродолжал  Я  советоватьсЯ  и  с  этими  проходимцами  (   называют
"математиками"), ссылаЯсь на то, что они не  приносЯт  никаких  жертв  и  не
обращаютсЯ ни к одному духу с молитвами о своих предсказаниЯх. ’ем не  менее
христианское,  настоЯщее  благочестие  отвергает  и  вполне  последовательно
осуждает их деЯтельность.
     •орошо исповедоватьсЯ ’ебе, ѓосподи, и говорить: "‘милуйсЯ  надо  мною,
излечи  душу  мою,  потому  что  Я  согрешил   перед   ’обою",   хорошо   не
злоупотреблЯть снисхождением ’воим, позволЯЯ себе грешить, и  помнить  слово
ѓосподне: "‚от ты здоров, не греши больше, чтобы не случилось с  тобой  чего
хуже". ќт спасительное наставление они  ведь  пытаютсЯ  целиком  уничтожить,
говорЯ: "Ќебом суждено тебе неизбежно согрешить", или  "ќто  сделали  ‚енера
или ‘атурн, или Њарс". ‘ледовательно если на человеке, на этой плоти, крови,
на гордой трухе, виш нет, то винить  следует  ’ворца  и  “строителЯ  неба  и
светил.  Ђ  кто  же  это,  как  не  ’ы,  ѓосподь   наш,   сладостный   исток
справедливости, который "воздаешь каждому по делам его и сердца сокрушенного
и смиренного не презираешь"
     5. †ил в это времЯ человек острого ума, очень  опытный  и  известный  в
своем деле врач, который, в качестве проконсула, своею рукою возложил в  том
состЯзании венец  победителЯ  на  мою  больную  голову;  тут  он  врачом  не
оказалсЯ. ‚  такой  болезни  целитель  ’ы,  Љоторый  "противишьсЯ  гордым  и
смиренным даешь благодать". € разве не ’ы помог  мне  через  этого  старика?
разве ’ы оставил лечить душу мою? џ ближе познакомилсЯ  с  ним  и  стал  его
прилежным и постоЯнным  собеседником  (речь  его,  оживленнаЯ  мыслью,  была
безыскусственной, но приЯтной и важной). “знав из разговора со мной,  что  Я
увлекаюсь книгами астрологов, он, с отеческой лаской, стал уговаривать  менЯ
бросить их и не тратить зрЯ на  эти  пустЯки  трудов  и  забот,  нужных  длЯ
полезного дела. Ћн рассказал мне, что он настолько изучил эту науку,  что  в
юности хотел сделать ее своим насущным занЯтием; раз он понЯл ѓиппократа, то
уж, конечно, смог понЯть и эти книги. ‚последствии, однако, он их  бросил  ц
занЯлсЯ  медициной  единственно  потому,  что  Ясно  увидел  их  совершенную
лживость; человек порЯдочный, он не захотел зарабатывать свой хлеб  обманом.
"“ тебЯ, - добавил он, - есть твоЯ риторика, которой ты можешь жить; этой же
ложью ты занимаешьсЯ по доброй воле, а не по нужде, и должен верить мне  тем
более, что  Я  постаралсЯ  изучить  ее  в  совершенстве,  желаЯ  ее  сделать
единственным источником заработка". џ спросил у него, по  какой  же  причине
многие их предсказаниЯ оказываютсЯ верны, и он ответил, как мог,  а  именно,
что это делаетсЯ силой случаЯ, всегда и всюду действующего в  природе.  …сли
человеку, который гадает по книге  поэта,  занЯтого  только  своей  темой  и
ставЯщего себе свои цели, часто выпадает стих,  изумительно  соответствующий
его делу, то можно ли  удивлЯтьсЯ,  если  человеческаЯ  душа,  по  какому-то
побуждению свыше, не отдаваЯ себе  отчета  в  том,  что  с  ней  происходит,
изречет вовсе не по науке, а чисто случайно то, что согласуетсЯ с  делами  и
обстоЯтельствами вопрошающего.
     6. € тут ’ы позаботилсЯ обо мне, действуЯ в нем и через него. ‚  памЯти
моей ’ы оставил набросок того, что впоследствии Я должен был искать уже сам.
’огда же ни он, ни мой дорогой Ќебридий,  юноша  и  очень  хороший  и  очень
чистый, смеЯвшийсЯ над предсказаниЯми такого рода, не могли убедить менЯ  от
них отказатьсЯ. Ќа менЯ больше действовал авторитет авторов этих книг,  и  в
своих поисках Я не нашел  еще  ни  одного  верного  доказательства,  которое
недвусмысленно  выЯвило  бы,  что  верные   ответы   на   заданные   вопросы
продиктованы судьбой или случайностью, а не наукой о наблюдении за звездами.

        IV.

     7. ‚ эти годы, когда Я только что  начал  преподавать  в  своем  родном
городе, Я завел себе друга, которого общность наших вкусов делала мне  очень
дорогим. Ѓыл он мне ровесником и находилсЯ в том же цвету  цветущей  юности.
Њальчиками мы росли вместе; вместе ходили в школу и вместе играли. ’огда  мы
еще не были так дружны; хотЯ и впоследствии тут  не  было  истинной  дружбы,
потому что истинной она бывает только в том случае, если  ’ы  скреплЯешь  ее
между людьми, привЯзавшимисЯ друг к другу "любовью, излившейсЯ в сердца наши
„ухом ‘вЯтым, Љоторый дан нам". ’ем не менее, созревшаЯ в горЯчем  увлечении
одним и тем же, была  она  мне  чрезвычайно  сладостна.  џ  уклонил  его  от
истинной веры, - у него, юноши, она не была глубокой и настоЯщей,  -  к  тем
гибельным и суеверным сказкам, которые  заставлЯли  мать  мою  плакать  надо
мною. ‚месте с моей заблудилась и его душа, а моЯ не  могла  уже  обходитьсЯ
без него.
     € вот ’ы, по пЯтам настигающих тех, кто бежит от ’ебЯ, Ѓог  отмщениЯ  и
источник милосердиЯ, обращающий нас к себе дивными способами,  вот  ’ы  взЯл
его из этой жизни, когда едва исполнилсЯ год нашей дружбе, бывшей  длЯ  менЯ
сладостнее всего, что было сладостного в тогдашней моей жизни.
     8. Њожет ли один человек "исчислить хвалы ’вои" за благодеЯниЯ ’вои ему
одному? —то сделал ’ы тогда. Ѓоже мой? как неисследима "бездна судеб ’воих".
‘традаЯ лихорадкой, он долго лежал без памЯти, в смертном поту.  ’ак  как  в
его выздоровлении отчаЯлись, то его окрестили в бессознательном состоЯнии. џ
не обратил на это вниманиЯ, рассчитываЯ, что в душе его скорее удержитсЯ то,
что он узнал от менЯ, чем  то,  что  делали  с  его  бессознательным  телом.
‘лучилось, однако, совсем по-иному. Ћн поправилсЯ и выздоровел, и как только
Я смог говорить с ним (а смог Я сейчас же, как смог и он, потому  что  Я  не
отходил от него, и мы не могли оторватьсЯ  друг  от  друга),  Я  начал  было
насмехатьсЯ над крещением, которое  он  принЯл  вовсе  без  сознаниЯ  и  без
памЯти. Ћн уже знал, что он его принЯл. џ рассчитывал, что  и  он  посмеетсЯ
вместе со мной, но он отшатнулсЯ  от  менЯ  в  ужасе,  как  от  врага,  и  с
удивительной и внезапной независимостью сказал мне, что если Я хочу быть ему
другом, то не должен никогда  говорить  ему  таких  слов.  џ,  пораженный  и
смущенный, решил отложить свой натиск  до  тех  пор,  пока  он  оправитсЯ  и
сможет, вполне выздоровев, разговаривать со мной  о  чем  угодно.  Ќо  через
несколько дней, в мое  отсутствие,  он  опЯть  заболел  лихорадкой  и  умер,
отнЯтый у менЯ, безумного, чтобы жить у ’ебЯ на утешение мне.
     9. Љакою печалью омрачилось сердце мое! куда бы Я ни  посмотрел,  всюду
была смерть. ђодной город стал длЯ  менЯ  камерой  пыток,  отцовский  дом  -
обителью беспросветного горЯ; все, чем  мы  жили  с  ним  сообща,  без  него
превратилось в лютую муку. Џовсюду искали его глаза мои, и его  не  было.  џ
возненавидел все, потому что нигде его нет, и никто уже не мог мне  сказать:
"‚от он придет", как говорили об отсутствующем, когда он был жив. ‘тал Я сам
длЯ себЯ великой загадкой и спрашивал  душу  свою,  почему  она  печальна  и
почему так смущает менЯ, и не знала она, что ответить мне. € если Я  говорил
"надейсЯ на Ѓога", она справедливо не слушалась менй,  потому  что  человек,
которого Я так любил и потерЯл, был  подлиннее  и  лучше,  чем  призрак,  на
которого ей ведено было надеЯтьсЯ. ’олько  плач  был  мне  сладостен,  и  он
наследовал другу моему в усладе души моей.


        V.

     10. ’еперь, ѓосподи, это уже прошло, и времЯ залечило мою  рану.  Њожно
ли мне услышать от ’ебЯ, Љоторый есть €стина, можно ли преклонить ухо  моего
сердца к устам ’воим и узнать от ’ебЯ, почему плач сладок несчастным?  ђазве
’ы, хотЯ и всюду присутствуЯ, отбрасываешь прочь от себЯ наше несчастье?  ’ы
пребываешь в ‘ебе; мы кружимсЯ в житейских испытаниЯх. €,  однако,  если  бы
плач наш не доходил до ушей ’воих, ничего не осталось бы от  надежды  нашей.
Џочему с жизненной горечи срываем мы сладкий плод стенаниЯ и плач, вздохи  и
жалобы?
     €ли сладко то, что  мы  надеемсЯ  быть  услышаны  ’обою?  ќто  верно  в
отношении молитв, которые дышат желанием дойти до ’йбЯ. Ќо в печали об утере
и в той скорби, котораЯ окутывала менЯ? џ ведь не надеЯлсЯ, что он оживет, и
не этого просил своими слезами; Я только горевал и плакал, потерЯн Я  был  и
несчастен: потерЯл  Я  радость  свою.  €ли  плач,  горестный  сам  по  себе,
услаждает нас, пресытившихсЯ тем, чем мы когда-то наслаждались и что  теперь
внушает нам отвращение?


        VI.

     11. ‡ачем,  однако,  Я  говорю  это?  ‘ейчас  времЯ  не  спрашивать,  а
исповедоватьсЯ ’ебе. џ был несчастен, и  несчастна  всЯкаЯ  душа,  скованнаЯ
любовью к тому, что смертно: она разрываетсЯ, терЯЯ, и тогда понимает, в чем
ее несчастье, которым несчастна была еще и до потери своей.
     ’аково было состоЯние мое  в  то  времЯ;  Я  горько  плакал  и  находил
успокоение в этой  горечи.  ’ак  несчастен  Я  был,  и  дороже  моего  друга
оказалась длЯ менЯ эта самаЯ несчастнаЯ  жизнь.  џ,  конечно,  хотел  бы  ее
изменить, но также не желал бы утратить ее, как и его. € Я не знаю,  захотел
ли бы Я умереть даже за него, как это рассказывают про Ћреста и Џилада, если
это только невыдумка, что они хотели умереть вместе один за другого,  потому
что хуже смерти была длЯ них  жизни  врозь.  ‚о  мне  же  родилось  какое-то
чувство ‘овершенно этому противоположное; было у менЯ и жестокое  отвращение
к жизни и страх перед смертью. џ думаю, что чем  больше  Я  его  любил,  тем
больше ненавидел Я смерть и боЯлсЯ, как лютого врага,  ее.  отнЯвшую  его  у
менЯ. ‚друг, думал Я, поглотит она и всех людей: могла же она унести его.
     ‚ таком состоЯнии, помню, находилсЯ Я. ‚от сердце мое,  Ѓоже  мой,  вот
оно - взглЯни во внутрь его, таким Я его вспоминаю. Ќадежда моЯ, ’ы, Љоторый
очищаешь менЯ от нечистоты таких привЯзанностей, устремлЯЯ глаза мои к  ’ебе
и "освобождаЯ от силков ноги мои". џ удивлЯлсЯ, что  остальные  люлЯ  живут,
потому что тот, которого Я любил так, словно он не мог умереть, был мертв: и
еще больше удивлЯлсЯ, что Я, его второе "Я", живу,  когда  он  умер.  •орошо
сказал кто-то о своем друге: "половина души моей". € Я чувствовал,  что  моЯ
душа и его душа были одной душой в двух телах, и жизнь внушала мне ужас:  не
хотел Я ведь жить половинной жизнью. Џотому, может быть, и  боЯлсЯ  умереть,
чтобы совсем не умер тот, которого Я так любил.


        VII.

     12. Ћ, безумие, не умеющее любить человека, как полагаетсЯ человеку! Ћ,
глупец, возмущающийсЯ человеческой участью! ’аким был Я  тогда:  Я  бушевал,
вздыхал,  плакал,  был  в  расстройстве,  не  было  у  менЯ  ни  покоЯ,   ни
рассуждениЯ.
     Џовсюду со  мной  была  моЯ  растерзаннаЯ,  окровавленнаЯ  душа,  и  ей
невтерпеж было со мной, а Я не находил места, куда ее пристроить. ђощи с  их
прелестью, игры, пение, сады, дышавшие благоуханием; пышные пиры, ложе  нег,
самые книги и стихи - ничто не давало  ей  покоЯ.  ‚се  внушало  ужас,  даже
дневной свет; все, что не было им, было отвратительно и ненавистно. ’олько в
слезах и  стенаниЯх  чуть-чуть  отдыхала  душа  моЯ,  но  когда  приходилось
забирать ее оттуда, тЯжким грузом ложилось на менЯ мое  несчастье.  Љ  ’ебе,
ѓосподи, надо было вознести ее и у ’ебЯ лечить. џ знал это, но и не хотел  и
не мог, тем более, что Я не думал о ’ебе, как о чем-то прочном и верном.  Ќе
’ы ведь, а пустой призрак и мое  заблуждение  были  моим  богом.  €  если  Я
пыталсЯ пристроить ее тут, чтобы она отдохнула, то она катилась в пустоте  и
опЯть обрушивалась на менЯ, и Я оставалсЯ с собой: злосчастное место, где  Я
не мог быть и откуда не мог уйти.  Људа  мое  сердце  убежало  бы  от  моего
сердца? Људа убежал бы Я от самого себЯ? Људа не пошел бы вслед за собой?
     € все-таки Я убежал из родного города. Њеньше искали его глаза мои там,
где не привыкли видеть, и Я переехал из ’агасты в Љарфаген.


        VIII.

     13. ‚ремЯ не проходит впустую и не катитсЯ без всЯкого  воздействиЯ  на
наши чувства: оно творит в душе удивительные дела. „ни приходили  и  уходили
один за другим; приходЯ и уходЯ, они бросали в менЯ семена других  надежд  и
других воспоминаний; постепенно лечили старыми удовольствиЯми, и печаль  моЯ
стала уступать им; стали, однако, наступать - не другие печали,  правда,  но
причины длЯ других печалей. ђазве эта печаль так легко и глубоко проникла  в
самое сердце мое не потому, что Я вылил душу свою в песок, полюбив  смертное
существо так, словно оно не подлежало смерти?
     Ђ менЯ как раз больше всего утешали и возвращали к жизни новые  друзьЯ,
делившие со мной любовь к  тому,  что  Я  любил  вместо  ’ебЯ:  нескончаемую
сказку, сплошной обман, своим нечистым прикосновением развращавйшй наши умы,
зудевшие желанием слушать. € если бы умер кто-нибудь  из  моих  друзей,  эта
сказка не умерла бы длЯ менЯ.
     Ѓыло и другое, что захватывало менЯ больше в  этом  дружеском  общении:
общаЯ беседа и веселье, взаимнаЯ благожелательнаЯ  услужливость;  совместное
чтение сладкоречивых книг, совместные  забавы  и  взаимное  уважение;  порою
дружеские размолвки, какие бывают у человека с самим собой, - самаЯ редкость
разногласий как бы приправлЯет согласие  длительное,  -  взаимное  обучение,
когда один учит другого и в свою очередь у него учитсЯ;  тоскливое  ожидание
отсутствующих; радостнаЯ встреча прибывших. ‚се такие проЯвлениЯ  любЯщих  и
любимых
     сердец, в лице, в словах, в глазах и тысЯче  милых  выражений,  как  на
огне сплавлЯют между собою души, образуЯ из многих одну.


        IX.

     14. ‚от что мы любим в друзьЯх и любим так, что человек чувствует  себЯ
виноватым, если он не отвечает любовью на любовь. Ћт  друга  требуют  только
выражениЯ благожелательности. Ћтсюда  эта  печаль  по  случаю  смерти;  мрак
скорби; сердце, упоенное горечью,  в  которую  обратилась  сладость;  смерть
живых, потому что утратили жизнь умершие.
     Ѓлажен, кто любит ’ебЯ, в ’ебе друга и ради ’ебЯ врага. ’олько  тот  не
терЯет ничего дорогого, кому все дороги в ’ом, Љого нельзЯ потерЯть.  Ђ  кто
это, как не Ѓог наш. Ѓог, Љоторый "создал небо и землю"  и  "наполнЯет  их",
ибо, наполнЯЯ, Ћи и создал их. ’ебЯ никто не терЯет,  кроме  тех,  кто  ’ебЯ
оставлЯет, а кто оставил, - куда пойдет  и  куда  убежит?  ’олько  от  ’ебЯ,
милостивого, к ’ебе, гневному. ѓде не  найдет  он  в  каре,  его  достигшей,
’воего закона? Ђ "закон ’вой - истина", и "истина - это ’ы".
     15. "Ѓоже сил, обрати нас, покажи нам лик ’вой, и мы спасемсЯ". Људа бы
ни обратилась человеческаЯ душа, всюду кроме ’ебЯ  наткнетсЯ  она  на  боль,
хотЯ бы наткнулась и на красоту, но красоту вне ’ебЯ и  вне  себЯ  самой.  €
красота эта ничто, если она  не  от  ’ебЯ.  Џрекрасное  родитсЯ  и  умирает;
рождаЯсь, оно начинает как бы быть и растет, чтобы достичь полного расцвета,
а, расцветши, стареет и гибнет. Ќе всегда, правда, доживает до старости,  но
гибнет всегда. ђодившись и стремЯсь быть,  прекрасное,  чем  скорее  растет,
утверждаЯ свое  бытие,  тем  сильнее  торопитсЯ  в  небытие:  таков  предел,
положенный  ’обою  земным  вещам,  потому  что  они  только  части   целого,
существующие не одновременно; уходЯ и сменЯЯ друг друга,  они,  как  актеры,
разыгрывают все цельную пьесу, в  которой  им  даны  удельные  роли.  ’о  же
происходит и с нашей речью, состоЯщей звуковых обозначений.  ђечь  не  будет
целой, если каждое слово, отзвучав в своей роли, не исчезнет, чтобы уступить
место другому.
     „а хвалит душа моЯ за этот мир ’ебЯ, "ѓосподь, всего ‘оздатель", но  да
не прилипаете нему чувственной любовью, обо он идет, куда и шел - к небытию,
и терзает душу смертной тоской, потому что и сама она  хочет  быть  и  любит
отдыхать на том, что она любит. Ђ в этом мире негде  отдохнуть,  потому  что
все в нем безостановочно убегает: как угнатьсЯ за  этим  плотскому  чувству?
Љак удержать даже то, что сейчас под рукой?  Њедлительно  плотское  чувство,
потому что оно плотское: ограниченность - его  свойство.  Ћно  удовлетворЯет
своему назначению, но его недостаточно, чтобы удержать то, что стремитсЯ  от
положенного начала к положенному концу. €бо в слове  ’воем,  которым  создан
мир, слышит оно: "Ћтсель и досель".
     16. Ќе суетись, душа моЯ: не дай оглохнуть уху сердца от грохота  суеты
твоей. ‘лушай, само ‘лово зовет тебЯ вернутьсЯ: безмЯтежный покой  там,  где
‹юбовь не покинет тебЯ, если сам  ты  …е  не  покинешь.  ‚от  одни  созданиЯ
уходЯт, чтобы дать  месте  другим:  отдельные  части  в  совокупности  своей
образуют этот дольний мир. "ђазве џ могу уйти куда-нибудь?" - говорт  ‘лово.
‡десь утверди жилище свое; доверь все, что у тебЯ есть; душа моЯ,  уставшаЯ,
наконец, от обманов. „оверь €стине все, что у тебЯ  есть  от  €стины,  и  ты
ничего не утратишь; истлевшее у тебЯ покроетсЯ цветом; исцелЯтсЯ все  недуги
твои; преходЯщее получит новый облик, обновитсЯ и соединитсЯ с тобой; оно не
увлечет тебЯ в стремлении вниз, но недвижно останетсЯ с тобой и  пребудет  у
вечно недвижного и пребывающего Ѓога.
     17. ‡ачем, развращеннаЯ,  следуешь  ты  за  плотью  своей?  Џусть  она,
обращеннаЯ, следует за тобой. ‚се, что ты узнаешь через нее, частично; ты не
знаешь целого, которому принадлежат эти части, и все-таки они  тебЯ  радуют.
…сли бы твое плотское чувство способно было охватить все, и не было бы  оно,
в наказание тебе, справедливо ограничено постижением  только  части,  то  ты
пожелал бы, чтобы все, существующее  сейчас,  прошло,  дабы  ты  больше  мог
наслаждатьсЯ  целым.  ‚едь  и  речь  нашу  ты  воспринимаешь  тоже  плотским
чувством, и  тебе,  разумеетсЯ,  захочетсЯ,  чтобы  отдельные  слога  быстро
произносились один за другим, а не  застывали  неподвижно:  ты  ведь  хочешь
услышать все целиком. ’ак и части, составлЯющие нечто единое, но возникающие
не все одновременно в том, что они  составлЯют:  все  вместе  радует  больше
части, если бы только это "все" могло быть разом  воспринЯто.  Ќасколько  же
лучше тот, кто создал целое - ѓосподь наш. € Ћн не уходит,  потому  что  длЯ
Ќего нет смены.


        XI.

     18. …сли тела угодны тебе, хвали за них Ѓога и обрати любовь свою к  их
мастеру, чтобы в угодном тебе не ‘тал ты сам неугоден. …сли угодны души,  да
будут  они  любимы  в  Ѓоге,  потому  —то  и  они  подвержены  перемене,   и
утверждаютсЯ в Ќем, а иначе проходЯт и преходЯт. „а будут же любимы  в  Ќем:
увлеки к Ќему с собой те, какие сможешь, и скажи им: "…го будем  любить:  Ћн
создатель и Ћн недалеко". Ћн не ушел от ‘воего созданиЯ: оно  из  Ќего  и  в
Ќем. ѓде же Ћн? ѓде вкушают истину? Ћн в самой глубине сердца, только сердце
отошло от Ќего. "‚ернитесь, отступники, к сердцу" и прильните  к  ’ому,  Љто
создал вас. ‘тойте с Ќим - и устоите;. успокойтесь в Ќем и  покойны  будете.
Људа, в какие трущобы вы идете? Људа вы идете? ’о хорошее, что вы любите, от
Ќего, и поскольку оно с Ќим, оно ходошо и сладостно, но оно станет горьким -
и справедливо, - потому что несправедливо любить хорошее  и  покинуть  ’ого,
Љто дал это хорошее.
     ‡ачем вам опЯть и опЯть ходить по трудным и страдным дорогам? Ќет покоЯ
там, где вы ищете его. €щите, что вы ищете, но это не  там,  где  вы  ищете.
‘частливой жизни ищете вы в стране  смерти:  ее  там  нет.  Љак  может  быть
счастливаЯ жизнь там, где нет самой жизни?
     19. ‘юда спустилась сама †изнь наша и унесла смерть нашу и поразила  ее
избытком жизни своей. Џрогремел зов …го, чтобы мы вернулись отсюда к Ќему, в
тайное свЯтилище, откуда Ћн пришел к нам, войдЯ сначала в девственное чрево,
где с Ќим сочеталась человеческаЯ природа, смертнаЯ плоть, дабы не  остатьсЯ
ей навсегда смертной, и "откуда Ћн вышел, как  супруг  из  брачного  чертога
своего, радуЯсь, как исполин, пробежать поприще". Ћн не медлил, а устремилсЯ
к нам, крича словами, делами, смертью, жизнью, сошествием, восшествием крича
нам вернутьсЯ к Ќему. Ћн ушел с глаз наших, чтобы мы вернулись в сердце наше
и нашли бы …го. Ћн ушел, и вот Ћн здесь; не пожелал долго быть с нами  и  не
оставил нас. Ћн ушел туда, откуда никогда не уходил, ибо "мир создан  €м"  и
"Ћн  был  в  этом  мире"  и  "пришел  в  этот  мир  спасти  грешников".  …му
исповедуетсЯ душа моЯ, и Ћн "излечил ее, потому что она сргрешила пред Ќим".
     "‘ыны  человеческие,  доколе  будет  отЯгощено  сердце   ваше?"   †изнь
спустилась к вам - разве  не  хотите  вы  поднЯтьсЯ  и  жить?  Ќо  куда  вам
поднЯтьсЯ, если вы "высоко и положили на небо главы свои" ‘пуститесь,  чтобы
поднЯтьсЯ, и поднимайтесь к Ѓогу: вы ведь упали, поднЯвшись против Ќего.
     ‘кажи им это, пусть они плачут "в долине слез", увлеки  их  с  собой  к
Ѓогу, ибо слова эти говоришь ты от „уха ‘вЯтого, если говоришь,  горЯ  огнем
любви.


        XII.

     20. џ не знал тогда этого, Я любил дольную красоту, Я шел  в  бездну  и
говорил друзьЯм своим: "ђазве мы любим что-нибудь кроме прекрасного?  Ђ  что
такое прекрасное? € что такое красота? —то привлекает  нас  в  том,  что  мы
любим, и располагает к нему? Ќе будь в нем приЯтного и прекрасного, оно ни в
коем случае не могло бы подвинуть нас к  себе".  ђазмышлЯЯ,  Я  увидел,  что
каждое тело представлЯет собой как бы нечто целое и потому прекрасное, но  в
то же времЯ оно приЯтно и тем, что находитсЯ в согласовании  с  другим.  ’ак
отдельный член согласуетсЯ со всем телом, обувь подходит к ноге и т. п.  ќти
соображениЯ хлынули из самых глубин моего сердца,  и  Я  написал  работу  "Ћ
прекрасном и соответствующем", кажетсЯ, в двух или  трех  книгах.  ’ебе  это
известно, ѓосподи: у менЯ же выпало из памЯти. ‘амих книг у  менЯ  нет;  они
затерЯлись, не знаю, каким образом.


        XIII.

     21. —то побудило менЯ, ѓосподи, Ѓоже мои, посвЯтить эти  книги  ѓиерию,
римскому оратору, которого Я не знал лично, но  которым  восхищалсЯ  за  его
громкую славу ученого. Њне сообщили  некоторые  его  изречениЯ,  и  они  мне
нравились. …ще больше нравилсЯ он мне потому, что очень нравилсЯ  другим,  и
его  превозносили  похвалами,  недоумеваЯ,  как  сириец,   умевший   сначала
прекрасно говорить по-гречески, стал впоследствии мастером латинской речи  и
выдающимсЯ знатоком во всех вопросах, касающихсЯ философии.
     —еловека хвалЯт, и вот его заглазно начинают любить. ђазве  эта  любовь
входит в сердце слушающего от слов хвалЯщего? Ќет! любЯщий зажигает  любовью
и другого. Џоэтому и любЯт того, кого хралЯт другие,  верЯ,  что  хвала  ему
возглашаетсЯ нелживым сердцем, а это значит, что хвалЯт, любЯ.
     22. ’ак любил Я тбгда людей, доверЯЯсь суду человеческому, а не ’воему,
ѓосподи, которым никто не обманываетсЯ.
     Џочему, однако, хвалы ему  воздавались  совсем  иные,  чем  знаменитому
вознице или цирковому охотнику, прославленному народной  любовью?  Ћни  были
серьезны и важны; такие хотел Я услышать о себе самом. џ ведь не  хотел  бы,
чтобы менЯ хвалили и любили так, как актеров, хотЯ Я сам  расхваливал  их  и
любил; но Я избрал бы полную неизвестность,  даже  ненависть  к  себе,  ноне
такую славу, но не такую любовь. Љакими гирЯми одна и та же душа развешивает
разную, столь несходную любовь? Џочему Я люблю в другом то, что одновременно
ненавижу? џ ведь гнушаюсь этим длЯ себЯ и наотрез от этого отказываюсь. Ђ мы
оба, и он и Я, люди! •орошую лошадь можно любить, не желаЯ  стать  ею,  даже
если бы это было возможно. ‘ актером случай другой: он нашего рода.  ‡начит,
Я люблю в человеке то, что длЯ менЯ в себе ненавистно,  хотЯ  и  Я  человек?
‚еликаЯ бездна сам человек, "чьи волосы  сочтены"  у  ’ебЯ,  ѓосподи,  и  не
терЯютсЯ у ’ебЯ, и, однако, волосы его  легче  счесть,  чем  его  чувства  и
движениЯ его сердца.
     23. —то же касаетсЯ ѓиериЯ, то он принадлежал  к  тому  типу  ораторов,
который мне так нравилсЯ, что мне самому  хотелось  быть  одним  из  них.  џ
заблуждалсЯ в гордости своей, "был носим всЯким ветром", и совершенно скрыто
от менЯ было руководство ’вое. € откуда  мне  знать  и  как  с  уверенностью
исповедать ’ебе, что Я больше любил его за  любовь  и  похвалы,  чем  за  те
занЯтиЯ, за которые его хвалили? …сли бы те же  самые  люди  не  хвалили,  а
бранили его и рассказывали о нем то же самое, но с бранью и презрением, Я не
воспламенилсЯ бы любовью к нему, хотЯ ни занЯтиЯ его, ни он сам не стали  бы
другим: другими были бы только чувства рассказчиков.
     ‚от куда брошена немощнаЯ душа, не прилепившаЯсЯ еще к крепкой  истине.
…е несет и кружит, бросает туда и сюда, смотрЯ по тому, куда дует вихрь слов
и мнений. Ћни заслонЯют ей свет, и она не видит истины. Ћна же вот  -  перед
нами.
     „лЯ менЯ тогда было очень важно, чтобы моЯ  книга  и  мои  труды  стали
известны этому человеку. …го одобрение  заставило  бы  менЯ  загоретьсЯ  еще
большим усердием; его неодобрение ранило бы мое суетное, не имевшее  в  ’ебе
опоры сердце. €, однако,  Я  с  любовью  охотно  переворачивал  перед  своим
умственным взором вопрос о прекрасном и соответственном, о чем писал ему,  и
приходила восторг от своей работы, не нуждаЯсь ни в чьих похвалах.


        XIV.

     24. џ не видел, однако, стержнЯ в  великом  деле,  в  искусстве  ’воем,
‚семогущий, "Љоторый один творишь  чудеса".  „уша  моЯ  странствовала  среди
телесных  образов:  "прекрасное",  ЯвлЯющеесЯ  таковым  само  по   себе,   и
"соответственное", хорошо согласующеесЯ с другим предметом,  Я  определЯл  и
различал, пользуЯсь доказательствами и примерами из мира физического.
     Џотом Я обратилсЯ к природе души, но ложные понЯтиЯ, бывшие  у  менЯ  о
мире духовном, мешали мне видеть истину. ‚о всей силе своей стоЯла истина  у
менЯ перед глазами, а Я отвращал  свой  издерганный  ум  от  бестелесного  к
линиЯм, краскам и крупным величинам. € так как Я не мог увидеть это в  душе,
Я думал, что не могу видеть и  свою  душу.  џ  любил  согласие,  порождаемое
добродетелью, и ненавидел раздор, порождаемый порочностью. ‚ первой Я увидел
единство, во второй - разделенность. ќто  единство  представлЯлось  мне  как
совместность разума, истины и  высшего  блага;  разделенность  -  как  некаЯ
неразумнаЯ жизнь и высшее зло. џ, несчастный,  считал,  что  оно  не  только
субстанциЯ, но что это вообще некаЯ жизнь,  только  не  от  ’ебЯ  исходЯщаЯ,
ѓоспрди, от Љоторого все. …динство Я назвал монадой,  как  некий  разум,  не
имеющий пола, а разделенность - диадой: это гнев в преступлениЯх и похоть  в
пороках. ‘ам Я не понимал, что говорю. џ не знал и не усвоил себе,  что  зло
вовсе не есть субстанциЯ, и что наш разум не представлЯет  собой  высшего  и
неизменного блага.
     25. Џреступление есть порочное движение души, побуждающее к действию, в
котором душа и утверждает  себЯ  дерзостно  и  взбаламученно.  ђазврат  есть
необузданное желание, жадное к плотским радостЯм. …сли  разумнаЯ  душа  сама
порочна, то жизнь пЯтнают заблуждениЯ и ложные понЯтиЯ. Љак раз такаЯ и была
у менЯ тогда, и Я не знал, что  ее  надо  просветить  другим  светом,  чтобы
приобщить к истине, потому что в ней  самой  нет  истины.  €бо  "’ы  зажжешь
светильник мой, ѓосподи, Ѓоже мой, ’ы просветишь  тьму  мою;  и  от  полноты
’воей получим  мы  все.  ’ы  свет  истинный,  освещающий  всЯкого  человека,
приходЯщего в этот мир, ибо у ’ебЯ нет изменениЯ и ни тени перемены".
     26. џ порывалсЯ к ’ебе  и  был  отбрасываем  назад,  да  отведаю  вкуса
смерти, потому что "’ы противишьсЯ гордым".
     Ђ разве не великаЯ гордость притЯзать по удивительном безумию,  что  по
природе своей Я то же самое, что и ’ы Џодверженный изменению и Ясно видЯ это
из того, что Я очень хотел быть  мудрым,  дабы  стать  лучше,  Я  предпочел,
однако считать ’ебЯ подверженным изменению, чем признать, что  Я  не  то  же
самое, что и ’ы. Џотому Я  и  был  отталкиваем  назад,  и  ’ы  пригибал  мою
кичливую выю. џ носилсЯ со своими  телесными  образами;  Я,  плоть,  обвинЯл
плоть, и "бродЯчий дух", Я не повернулсЯ  к  ’ебе;  бродЯ,  Я  бродил  среди
несуществующего ни в ’ебе, ни во мне, ни в теле: тут не было подлинных ’воих
созданий, а были одни мои пустые мечтаниЯ. €  Я  спрашивал  у  малых  верных
детей ’воих, моих сограждан, из среды которых  Я,  сам  того  не  знаЯ,  был
изгнан, Я спрашивал  их,  нелепый  болтун:  "Џочему  же  заблуждаетсЯ  душа,
которую  создал  Ѓог?"  џ  не  хотел,  чтобы  менЯ  спросили:   "Џочему   же
заблуждаетсЯ Ѓог?" € Я силилсЯ доказать, что скорее ’ы  в  своей  неизменной
сущности вынужден впасть в заблуждение; чем признатьсЯ, что  Я  подверженный
изменению, добровольно сбиваюсь с  пути  и  в  наказанне  за  это  впадаю  в
заблуждение.
     27. Њне было, пожалуй, лет  двадцать  шесть,  двадцать  семь,  когда  Я
закончил эти свитки, развертываЯ перед собой свои выдумки - эти материальные
образы, оглушавшие уши моего сердца. џ настораживал их,  сладостнаЯ  €стина,
чтобы услышать мелодию ’вою,  звучавшую  глубоко  внутри  менЯ.  џ  думал  о
"прекрасном и соответственном",  хотел  встать  на  ноги  и  услышать  ’ебЯ,
"радостью обрадоватьсЯ, слыша голос жениха" и не мог: мое заблуждение громко
звало менЯ и увлекало наружу; под тЯжестью гордости своей падал Я вниз.  "’ы
не давал слуху моему радости и веселиЯ", и не "ликовали кости  мои",  потому
что "не были сокрушены".
     28. € какаЯ польза длЯ менЯ была в том, что лет двадцати от роду, когда
мне в  руки  попало  одно  произведение  ЂристотелЯ  под  заглавием  "„есЯть
категорий" (карфагенский ритор, мой  учитель,  и  другие  люди,  считавшиесЯ
учеными, раздуваЯсь от гордости, трещали о нем, и,  слыша  это  название,  Я
только и мечтал об этой книге, как  о  чем-то  великом  и  божественном),  Я
оказалсЯ единственным, прочитавшим и  понЯвшим  ее?  Љогда  Я  беседовал  по
поводу этих категорий с людьми, которые говорили, что они с трудом их понЯли
и то лишь с помощью ученых наставников, объЯснЯвших их нетолько словесно, но
и с помощью многочисленных рисунков на песке, то оказалось,  что  они  могут
сказать мне о них только то, что Я, при своем одиноком чтении, узнай у  себЯ
самого. Џо-моему, книга эта совершенно Ясно толковала  о  субстанциЯх  и  их
признаках: например, человек - это качество;