управлениЯ  обществом,   сложившихсЯ   в  период   "военного  коммунизма"  и
гражданской войны, и "революционное нетерпение"  -- желание "одним прыжком",
минуЯ  промежуточные  ступени,  продвинутьсЯ  к   социализму,   и,  наконец,
относительно   низкий   уровень   их  культуры,  причудливо  сочетавшийсЯ  с
убеждением в своем особом классовом превосходстве.
     ‚ажнейшей   предпосылкой   возникновениЯ   тоталитарной  системы   была
монополиЯ  ђЉЏ  (б)  --  ‚ЉЏ  (б)   на  власть  в  стране,  возникшаЯ  после
левоэсеровского  мЯтежа  в июле  1918  года и  разрушившаЯ правительственную
коалицию  большевиков  с  левыми  эсерами.   Ѓольшевики  стали  единственной
легальной  и единственной  правЯщей  партией  в ‘‘‘ђ.  "Њы имеем"  монополию
легальности",  мы отказали в политической  свободе нашим противникам. Њы  не
даем возможности легально существовать тем, кто претендует  на соперничество
с нами",  --  говорил ѓ. ….  ‡иновьев еще в 1922  году. €  хотЯ  он свЯзывал
"монополию легальности"  ђЉЏ (б) только с  составом партии,  с  тем, что она
будет пополнЯтьсЯ людьми, которые "при других условиЯх... были бы вовсе не в
коммунистической  партии",  но  вопрос  этот  имеет,  конечно,  более  общий
характер.  ђечь  должна  идти  также  о  монополии  партии  в   свЯзи  с  ее
бесконтрольностью  со  стороны  независимой внешней  силы, которой  могли бы
стать другие (или другаЯ) конкурирующие партии. €сторический  опыт  показал,
что даже такой сильный орган, как  созданнаЯ по предложению ‚. €. ‹енина –ЉЉ
--   ђЉ€   (объединеннаЯ   –ентральнаЯ   контрольнаЯ   комиссиЯ   партии   и
ђабоче-крестьЯнскаЯ инспекциЯ), не  смог (да и не пыталсЯ) поднЯтьсЯ  над –Љ
партии, остановить развернувшуюсЯ в руководстве партией борьбу  амбиций,  и,
руководимый клевретами ‘талина, оказалсЯ орудием в его борьбе за единоличную
власть.
     ЊонополиЯ,  бесконтрольность власти неизбежно ведет к вседозволенности,
а она -- к загниванию и перерождению аппарата. Џисьма  рабочих --  читателей
"Џравды",  поступившие в  конце 1928 года,  свидетельствовали,  например,  о
следующем:  "Џосле  смерти  ‹енина  партиЯ  стала терЯть  свой  авторитет  и
числитсЯ только на бума-


     ге.  Џо делам  слишком  отстала, несмотрЯ  на то,  что уже  десЯть  лет
учимсЯ";  "ЏартиЯ   стала  на  путь  касты   и  оградила  себЯ   дворЯнскими
привилегиЯми". Џротивовес этому  в виде  внутрипартийной демократии также не
срабатывал,  ибо расширительное и абсолютное толкование  резолюции  X съезда
ђЉЏ  (б)  "Ћ единстве  партии" привело  к  полной ликвидации прав партийного
меньшинства, к  неограниченному  диктату  послушного ‘талину  большинства  в
партии и, в конце концов,  к созданию  того формального "единства" партийных
рЯдов,  которое  фактически  превратило  всю  партию  в  безгласный придаток
партийного аппарата.
     ќто произошло  тем  легче,  что  во второй половине  20-х годов  состав
партии при резком увеличении ее численности серьезно  ухудшилсЯ. „о 60--70 %
увеличилось число политически неграмотных коммунистов, немало было среди них
и  элементарно  безграмотных. …ще более  тонким стал  в  партии  слой старой
большевистской  гвардии,  верхушка  которого  была  к   тому  же  втЯнута  в
амбициозную  борьбу  за власть  и  политически  расколота.  Ќовые  партийные
функционеры,  так  же  как   и  сам  ‘талин,  с   неприЯзнью  относились   к
представителЯм старой ленинской партийной гвардии, к партийной интеллигенции
вообще,  презрительно  именуЯ  их  "умниками"  и  "белоручками",  порицаЯ  и
отвергаЯ демократические формы внутрипартийных отношений. Џо мере роста силы
нового партийного руководства ленинскаЯ гвардиЯ была просто уничтожена и всЯ
власть в стране сосредоточилась  в  его руках. „иктатура  пролетариата  была
трансформирована в диктатуру партии.  Ћб этом прЯмо и недвусмысленно  сказал
на  одном  из  пленумов  –Љ  ђЉЏ  (б)  в 1924  году Ќ. €.  Ѓухарин.  ‚ыразив
беспокойство по поводу политической активизации  "рЯда социальных слоев", он
заЯвил:   "...  Ќам  длЯ  того,  чтобы  поддержать  пролетарскую  диктатуру,
необходимо  поддержать диктатуру  партии,  котораЯ  немыслима  без диктатуры
старой гвардии, котораЯ в свою очередь немыслима без руководЯщей роли –Љ как
властного учреждениЯ". €так, вместо диктатуры класса -- диктатура –Љ. Ћтсюда
лишь один шаг до диктатуры вождЯ, шаг, который не был сделан в 1925 году, но
последовал в конце 20-х -- начале 30-х годов.
     ‚ажным  событием на  этом пути было освобождение ‘талина  от довлевшего
над  ним обвинениЯ  в концентрации им  в своих руках "необъЯтной  власти"  и
других недостатках -- грубости, капризности, нелоЯльности, а также пред-


     ложениЯ  об  освобождении его от  должности  ѓенерального секретарЯ  –Љ
партии, содержавшегосЯ в ленинском "Џисьме к съезду". ‘талин неоднократно --
в 1923, 1924, 1925,  1926 годах --  пыталсЯ дезавуировать эти оценки ‹енина,
подаваЯ  в  отставку с поста  ѓенсека,  каждый раз  заведомо  знаЯ, что  его
отставка  не  будет принЯта. ‚ 1927 году, на пленуме –Љ,  проходившем  сразу
после  XV  съезда  партии,  ‘талин  вновь  попросил освободить его  от  этой
должности или (когда отставка  была отвергнута) ликвидировать саму должность
генсека.  …му ответил председательствовавший на  пленуме Ђ.  €.  ђыков: "...
€нститут  ѓенсека и работа тов.  ‘талина в качестве ѓенсека  оправдана  всей
жизнью нашей, организационной  и политической, как при ‹енине (это --  Явное
искажение  фактов и смысла ленинского ‡авещаниЯ.-- Ђвт.), так и после смерти
тов. ‹енина, оправдана на все 100 %." "Џоэтому, -- заЯвил ђыков, --  никаких
аргументов  за  то,  чтобы  изменить  это положение  теперь, по-моему, нет".
Џоследовало  единогласное  решение  (против  --  один  ‘талин)  сохранить  и
должность ѓенсека, и ‘талина на этой должности.
     ќто  было  то,  чего  желал  ‘талин.  ‚опрос  о  ‡авещании  ‹енина  был
"исчерпан",  работа  ‘талина  на посту  ѓенсека  --  одобрена  не  только  в
настоЯщем,  но и  по отношению  к прошлому --  "при ‹енине" "на  все 100 %".
ѓорькаЯ  ирониЯ судьбы состоит  в том, что защиту ‘талина и его реабилитацию
от  ленинских обвинений осуществил именно ђыков,  в  1938 году  казненный по
указанию ‘талина.
     ‘ этого момента, с декабрЯ 1927 года, ‘талин  уже не опасалсЯ обвинений
в  невыполнении  заветов ‹енина  и  никогда  больше  не  подавал  просьб  об
отставке. ‘удЯ по всему, с этого же времени он начинает  активно формировать
культ своей  личности, делаЯ это, однако, осторожно и неторопливо. "Ћсновное
психологическое  свойство  ‘талина,  --  писал  хорошо  его  знавший  ”.  ”.
ђаскольников, -- которое дает  ему решительный перевес, как сила делает льва
царем  пустыни, -- это  необычайнаЯ, сверхчеловеческаЯ сила воли. Ћн  всегда
знает,  чего хочет,  и  с  неуклонной,  неумолимой  методичностью постепенно
добиваетсЯ своей цели. "Џоскольку власть в моих  руках, Я  -- постепеновец",
-- сказал он однажды мне..."
     Љульт  личности как политическое Явление  свЯзан с  установлением Явной
или  скрытой  диктатуры  личной власти,  "право" на  которую  проистекает из
признаниЯ и про-


     возглашениЯ особых достоинств этого человека (достоинств, которых может
и не быть),  Якобы возносЯщих его  над другими историческими персонажами его
времени.  Ќо эта  диктатура -- лишь вершина пирамиды,  в  которой на  каждой
ступени есть свой авторитарный "вождь", осуществлЯющий всю полноту власти на
"вверенной" ему территории или в отрасли экономики. Џоскольку все этажи этой
пирамиды  власти заполнЯютсЯ  сверху  и ответственны лишь перед вышестоЯщими
лицами  и организациЯми, то всем этим большим и  маленьким "вождЯм"  по сути
дела  безразлична  позициЯ   и  интересы  народа.   Џоэтому  демократические
институты  и сама демократиЯ  свертываютсЯ и  уничтожаютсЯ  или  приобретают
чисто формальный характер, и в стране устанавливаетсЯ тоталитарный режим.
     ‚ажнейшим  элементом  этой системы  в  нашей  стране  стала  партиЯ  --
государство, объединившаЯ в качестве господствующей силы  общества партийный
и государственный аппарат. Ќа XVIII съезде партии (1939 г.), говорЯ о кадрах
партии, ‘талин заЯвил:  "Љадры партии -- это командный состав  партии, а так
как  наша партиЯ  стоит у власти, -- они  ЯвлЯютсЯ также командным  составом
руководЯщих  государственных  органов".  ќти  слова, хотЯ  и не было  еще  в
‘оветской  Љонституции  статьи  6-й, законодательно закрепившей  руководЯщую
роль   партии   в   обществе,    ЯвлЯлись   воплощением   сути    и   смысла
командно-административной системы, в центре которой стоЯл партийный аппарат,
который  на  всех  ступенЯх иерархической лестницы воплощал  волю верховного
вождЯ.
     ‘талинскаЯ идеЯ о партии как ордене меченосцев, сформулированнаЯ им длЯ
себЯ  еще  в  1921  году,  реализуетсЯ  в  30-е  годы.  ‚ЉЏ  (б)  фактически
милитаризуетсЯ,  окончательно  утрачиваЯ  демократические черты. €менно  это
позволило ‘талину в  1937 году, на февральско  -- мартовском  пленуме –Љ ‚ЉЏ
(б) заЯвить: "‚ нашей партии имеетсЯ 3--4 тысЯчи руководителей, составлЯющих
ее, партии, генералитет, 30--40 тысЯч деЯтелей среднего звена -- офицерство,
и   100--150   тысЯч   низовых  работников   районного  звена,  составлЯющих
унтер-офицерские  кадры  партии".  ‘ебе, возглавлЯвшему  эту "армию", ‘талин
после ‚еликой Ћтечественной войны присвоил звание генералиссимуса.
     ‘   6  маЯ   1941  года  он,  будучи  ѓенеральным   секретарем  партии,
одновременно  занимал  должность  ЏредседателЯ  ‘овета  Ќародных  Љомиссаров
(‘овета Њинистров) ‘‘‘ђ.


     „ругие члены Џолитбюро и члены  –Љ партии занимали ведущие должности  в
–€Љ ‘оветов,  в Џрезидиуме ‚ер-ховного ‘овета ‘‘‘ђ, в ‘ЌЉ ‘‘‘ђ или должности
наркомов (позднее -- министров) ‘‘‘ђ. —ленами  –Љ и  Џолитбюро  были  всегда
также  руководители  правоохранительных  органов  и  органов государственной
безопасности.
     Ќормальным и закономерным Явлением в  жизни номенклатурных кадров  было
перемещение  их  с  партийной  работы на советскую  и  обратно.  Ђналогичное
сближение и  слиЯние  партийных  органов  происходило  также  с  комсомолом,
профсоюзами, другими общественными организациЯми.
     ‚месте  с  тем  нельзЯ не  подчеркнуть,  что  административно-команднаЯ
система возникла вместе с созданием государственной централизованной системы
планового хозЯйства, управление которым из одного центра было бы невозможным
без жесткого  ведомственного  аппарата,  объединЯющего все  производственные
предприЯтиЯ   отрасли  и   устанавливающего  волевым   способом   внутри-  и
межведомственные хозЯйственные  свЯзи. ‚  эту систему  была завЯзана также и
партиЯ, местные (территориальные) и производственные Ячейки и органы которой
несли   всю   полноту   ответственности   за   результаты   производственной
деЯтельности  промышленных  и  сельскохозЯйственных  предприЯтий  региона  и
обЯзаны были оперативно вмешиватьсЯ в их работу.
     ‚  этой системе  сложилось  господствующее  положение  Љоммунистической
партии  и  одновременно фактически  бесправное  и безответственное положение
государственных и хозЯйственных органов и общественных организаций. „ействуЯ
по  директивам партийных органов, в  том  числе и недостаточно компетентным,
они не могли в  свое  оправдание  даже сослатьсЯ  на эти директивы (так  как
существовало жесткое запрещение "письменных ссылок в советском и профсоюзном
делопроизводстве   на   решениЯ  партии"),  что,  в  свою  очередь,  снимало
ответственность за принЯтые решениЯ и с партийного аппарата.
     ‘талин очень хорошо и с самого начала понимал, что  "кадры решают все".
Џравда этот лозунг длЯ всеобщего употреблениЯ он выдвинул лишь в годы первых
пЯтилеток, но  учитывал это обстоЯтельство  постоЯнно,  окружаЯ  себЯ  лично
преданными   ему   людьми,  которые,   главным   образом   из  карьеристских
соображений, готовы были поддерживать его во всем.


     ‚ конечном  счете право принЯтиЯ  окончательных решений  перешло  -- во
всесоюзном  и   общепартийном  масштабе  --   к   ‘талину.   ‚  пределах  же
территориальных единиц (республик,  краев, областей)  и отраслевых  ведомств
(наркоматов  и  министерств) -- к непосредственно назначенным  и подотчетным
‘талину  людЯм  --  "первым  лицам"  --  1-м  секретарЯм  –Љ  ЉЏ  республик,
крайкомов, обкомов партии, а также наркомам (министрам). ’е, в свою очередь,
делегировали полномочиЯ  "первым  лицам", стоЯвшим во главе районов, главков
(в народном хозЯйстве), директорам предприЯтий всесоюзного  подчинениЯ  и т.
д., относЯщимсЯ к партийной номенклатуре.
     Љомандно-бюрократическаЯ  система, бюрократический  аппарат  создавалсЯ
‘талиным и был необходим ему длЯ захвата и осуществлениЯ абсолютной власти в
стране.  Ќо вместе  с тем и  аппарату нужен  был  ‘талин:  он  был  гарантом
стабильности  власти аппарата,  он обеспечивал  многие  привилегии  длЯ  его
работников, он, наконец, ЯвлЯлсЯ его, аппарата,  идеологическим воплощением.
€деЯ    "непогрешимого   вождЯ",   волю    которого   претворЯл    в   жизнь
партийно-государственный аппарат на всех  ступенЯх лестницы власти, ЯвлЯлась
оправданием и обоснованием его деЯтельности. € аппарат это хорошо понимал, и
служил  "вождю"  верой и правдой,  тем более,  что  служение  это освещалось
знаменем ленинизма и... хорошо оплачивалось. Џри этом роль  ‘оветской власти
и ее органов  приобрела формальный характер и в значительной степени сведена
на нет.
     ’ак сложилась партиЯ -- государство, в котором реальной властью обладал
партийно-советско-хозЯйственный  номенклатурный  аппарат, управлЯвший  всеми
сторонами    жизни    общества.    ’рудЯщиесЯ   же   массы    --    рабочие,
крестьЯне-колхозники и интеллигенциЯ --  были на  деле от-чуждены от власти,
ибо демократические институты, провозглашенные Љонституцией,  выполнЯли роль
"демократической ширмы", прикрывавшей авторитарный режим.
     Љак это  ни  парадоксально  звучит, большевики, претендовавшие на  роль
партии, выражавшей и  воплощавшей интересы миллионных масс рабочего класса и
крестьЯнства,  в   реальной   политической  жизни  боЯлись  их  политической
активности и подменили диктатуру класса, диктатуру масс диктатурой партии, а
на  деле  -- диктатурой  ее руководЯщих  органов, ее  "вождЯ",  ибо миллионы
рЯдовых членов партии никакого влиЯниЯ ни на их реше-


     ниЯ, ни на их действиЯ не оказывали и оказать не могли.
     ‚ажным политическим  моментом  установлениЯ  тоталитарной  власти  было
также  ослабление коллективного руководства. Џо мере усилениЯ  роли  ‘талина
все меньшую роль в жизни страны стали играть не только советские учреждениЯ,
но и коллективные  органы  руководства  партией. ‚се реже  стали  созыватьсЯ
съезды партии, при жизни ‹енина  проходившие ежегодно. €нтервал между XIV  и
XV съездами составил  два года (1925--1927), между  XV и XVI съездами -- три
года (1927--1930), между XVI и XVII  съездами --  четыре  года (1930--1934),
между  XVII  и XVIII съездами -- пЯть лет (1934--1939), и между  XVIII и XIX
съездами  --  тринадцать  лет  (1939--1952). Ќа протЯжении  1932--1988 годов
состоЯлась лишь одна (XVIII, в 1941  году) ‚сесоюзнаЯ партийнаЯ конференциЯ.
ђедко (особенно  в 40-е  и 50-е годы)  созываютсЯ Џленумы  –Љ  партии. „а  и
Џолитбюро  в это  времЯ  в  полном составе почти не собираетсЯ:  его решениЯ
принимаютсЯ чаще всего  путем сбора подписей под подготовленным по поручению
‘талина  проектом  документа,  а   заседаниЯ  Џолитбюро,  которые   даже  не
протоколируютсЯ, обычно подменЯлись частными совещаниЯми ближайших к ‘талину
людей (Њолотов, Љаганович, ‚орошилов,  ЃериЯ, Њаленков  и, иногда, некоторые
другие).
     ‚се это, деформируЯ  политическую систему общества, уводило ее далеко в
сторону  от провозглашенных идей народовластиЯ. Ќа  I  конгрессе  Љоминтерна
‹енин  определЯл ‘оветскую  власть  как  высшую  форму  демократии,  котораЯ
предоставлЯет трудЯщимсЯ классам, т.  е.  громадному большинству  населениЯ,
"такую  фактическую  возможность  пользоватьсЯ  демократическими  правами  и
свободами,  которых  никогда не было,  даже приблизительно, в самых лучших и
демократических буржуазных  республиках".  ‚  действительности  же  властные
права масс  были узурпированы  аппаратом  командно-административной системы,
который, в  свою очередь, сфокусировал всю власть в руках одного человека --
"великого вождЯ и учителЯ всех народов" €. ‚. ‘талина.
     ‚  результате  насильственного  осуществлениЯ  сталинской  политической
доктрины,  в нашей стране к  концу 30-х годов  сложилсЯ не имеющий аналога в
истории тип  антинародного  государства,  враждебный интересам  свободного и
творческого развитиЯ человека общественный уклад. ќкономическую основу этого
уклада составлЯл,


     объЯвленный   социалистическим,    репрессивно-принудительный    способ
организации   производства,   основанный   на   монопольной,   по   существу
государственно-бюрократической   собственности.  Џричем,  собственности   не
только  на  средства производства,  но  и на судьбу,  духовную  жизнь,  само
физическое   существование  человека.  Џроизводственные   отношениЯ   такого
"экономического базиса"  представлЯли  не  столько  отношениЯ  экономической
зависимости, сколько политического принуждениЯ и насилиЯ.  ђаспределительные
отношениЯ  строились на уравнительном принципе, включавшем,  однако, систему
льгот и привилегий. ќти привилегии и  льготы распределЯлись не в зависимости
от количества  и качества  труда, а в зависимости от значимости  исполнЯемых
функций  длЯ политического  режима. …стественно, что в первую  очередь здесь
учитывались интересы партийно-государственной и производственной бюрократии,
котораЯ служила не только механизмом  насильственной реализации политических
целей режима  личной диктатуры, но и социальной основой тоталитарной системы
власти.
     ќтот   многомиллионный  привилегированный  социальный   слой  советской
бюрократии   составлЯли   не  только  представители   "аппаратов  управлениЯ
государством"  (партийных, советских,  военных, карательных, хозЯйственных и
других  органов).  Ћбъективно  в него входили  и  работники  так  называемой
духовной сферы, чьи функции в идеологии, образовании, искусстве, литературе,
науке, культуре  сводились,  в конечном  счете, к  апологетике существующего
строЯ, прославлению вождЯ, формированию такого типа личности, который мог бы
служить  надежным  "винтиком"   социально-экономического   и   политического
механизма тоталитарного общества.
     ‡а  преданную  службу   диктатору  приходилось  платить,  учитывать   и
удовлетворЯть   интересы   бюрократии.   Ћднако  и  этот   привилегированный
социальный слой не  обошли  массовые  репрессии.  Џоэтому  даже  бюрократиЯ,
формирующаЯ все  уровни и  структуры авторитарной власти,  постоЯнно ощущала
при  сталинском режиме  тревогу и  страх.  ’акой режим нуждалсЯ  не только в
свирепствующих и  одновременно "дрожащих" аппаратах управлениЯ  и насилиЯ --
ему была необходима более  широкаЯ социальнаЯ база. € ‘талин нашел ее  в той
части трудЯщихсЯ,  длЯ которой политика "уравниловки" была выгодной. Љ  этой
части относились расширЯющиесЯ  малоквалифицированные слои  рабочего класса,
которые пополнЯлись глав-


     ным  образом   выходцами   из  деревни.  ЏолучаЯ   равную   с   другими
высококвалифицированными категориЯми рабочих и служащих  долю  материального
вознаграждениЯ,   приобретаЯ   социальный   статус  "класса-гегемона",   эти
маргинальные   слои   одобрительно   относились   к   сталинской   политике,
социально-психологически воспринимали ее как выражение своих  интересов.  Џо
существу же, эта политика ставила  их в такое  же бесправное политическое  и
экономическое    положение,    как    и    остальных   трудЯщихсЯ.    Ћднако
социально-психологические иллюзии масс активно использовались длЯ созданиЯ и
укреплениЯ антинародной системы власти. ‘тановление советского тоталитаризма
сопровождалось,  как  уже   говорилось,   массовым  насилием  над   народом.
ђепрессии, точное число жертв которых до сих пор не подсчитано, охватили все
социальные  слои, коснулись судеб  десЯтков миллионов людей. Ќе  только сами
эти  процессы,  но  и  созданные  в  их  результате  тоталитарное  общество,
бюрократическое  государство,   политический   режим   личной  диктатуры  --
требовали соответствующего идейно-теоретического обоснованиЯ,  оправданиЯ  и
камуфлЯжа. ‚се это было дано идеологией сталинизма.
     ‘реди  прочих мифов нашего прошлого отечественнаЯ общественнаЯ наука, в
том   числе  и  историческаЯ,   должны  развенчать   идеологию   сталинизма,
заключавшую в  себе под покровом марксистской фразеологии идеологию автаркии
и  тоталитаризма. ђазоблачение  иллюзии  о  тождестве сталинизма и марксизма
обнаруживает   и  решает  две  взаимосвЯзанные   проблемы:   устанавливаетсЯ
историческаЯ ограниченность учениЯ Њаркса, ќнгельса,  ‹енина, преодолеваетсЯ
представление  о  нем  как  истине  в   конечной  инстанции,  не  содержащей
противоречий и  годной на  все времена; собственное  содержание общественных
наук  освобождаетсЯ   от  глубоко   проникших  в   него  сталинских  догм  и
вульгаризаций,  вырабатываютсЯ  объективные,  научные представлениЯ и оценки
исторического   пути  нашей  страны,   пройденного   после  1917  года.  ќта
очистительнаЯ  работа  --  одно  из  условий  утверждениЯ  нового  мышлениЯ,
соответствующего  требованиЯм  современности   и  предполагающего  отказ  от
узкоклассовых  подходов к  ЯвлениЯм  действительности, анализ  их  с позиций
соотнесениЯ   истории  ‘‘‘ђ  с  процессом   мирового  развитиЯ,   с  позиций
общечеловеческих ценностей и гуманизма.
     ‘ледует подчеркнуть, что сделав (еще в конце 50-х --


     начале 60-х годов и уже в наши дни) большой шаг  в разоблачении  культа
личности ‘талина (а  это один из важнейших элементов идеологии  сталинизма),
наша  общественнаЯ  наука  лишь  прикоснулась  пока  к  комплексной  критике
сталинизма как идеологии,  системы взглЯдов, господствовавшего мировоззрениЯ
целой исторической эпохи развитиЯ советского общества.
     ЌельзЯ  не  учитывать,  что  ‘талин  30  лет  стоЯл  у  рулЯ  партии  и
государства во  главе созданной им командно-административной системы власти,
30  лет  он  авторитарно  и  деспотически  направлЯл  развитие  общества  по
определенному  им   и  официально  одобренному  партией  пути,   воздействуЯ
соответствующим образом на сознание народных масс.
     ‘талин управлЯл народом с помощью команды, приказа, насилиЯ, но никогда
не   упускал  возможности  "обосновать"  свои   действиЯ  теми   или   иными
"теоретическими" выводами,  положениЯми, ссылками на  классиков.  Џо крайней
мере два поколениЯ советских  людей были воспитаны в  духе преклонениЯ перед
"гением" ‘талина, в  духе  безграничной  веры в справедливость  каждого  его
слова. €  в духе  страха перед  малейшим отступлением от официальной  оценки
любого ЯвлениЯ или событиЯ, в духе, наконец, безусловного конформизма.
     ‘талинизм существовал как цельнаЯ, исключительно  жесткаЯ, авторитарнаЯ
идеологиЯ,  охватывавшаЯ  собой все сферы  духовной  жизни общества.  „ругое
дело, что  сама  по себе она не  была  ни  логически  последовательной,  ибо
сопрЯгалась с прагматической сталинской политикой, котораЯ, в зависимости от
обстоЯтельств, способна  была  поворачиватьсЯ  на 180  градусов,  ни  научно
обоснованной,   хотЯ  ‘талин,   как   уже   сказано,   не   упускал   случаЯ
сконструировать  ту  или  иную "теоретическую"  базу  длЯ  оправданиЯ  своих
действий.
     Џо этим  же причинам идеологиЯ сталинизма была крайне  эклектичной: она
вбирала в себЯ элементы иногда несовместимых идей и представлений --- вплоть
до выдвинутых  теми, кто был объЯвлен  "врагами народ!" и уничтожен  в  ходе
массовых репрессий.
     Ќаконец,  разработаннаЯ  недоучившимсЯ  семинаристом,  так и не ставшим
глубоким   теоретиком,   комментируемаЯ    и   пропагандируемаЯ    безликими
"придворными"     идеологами,     не    поднимавшимисЯ    выше    ординарной
посредственности,   эта   идеологиЯ  имела  --  с  точки  зрениЯ   науки  --
схематичный, вульгарный и догматичный характер.


     €  все-таки  это была идеологиЯ, официально  существовавшаЯ в партии  и
стране в течение нескольких десЯтилетий. ‡амаскированнаЯ  под ортодоксальный
марксизм-ленинизм,  она  фактически  формировала  в  массах  народа  ложное,
извращенное  сознание, вела  к  разрыву  слова  и  дела,  теории и практики,
способствовала поЯвлению  и  распространению лицемериЯ и  двоемыслиЯ, и  тем
самым   объективно    оказывала    самое   отрицательное    воздействие   на
идейно-политическое воспитание людей,  превращаЯ их в  "рычаги" и  "винтики"
государственной машины.  "‚се винтики  большие и маленькие, второстепенные и
первостепенные,   --   писал  еще   Њ.   Ќ.   ђютин   в   Џлатформе   "‘оюза
марксистов-ленинцев", -- хотЯт они или не хотЯт, "верЯт" они или не "верЯт",
вынуждены  вращатьсЯ вместе  со всей машиной. …сли же  какой-либо винтик или
целаЯ группа отказываютсЯ вращатьсЯ  вместе со  всей машиной и "протестует",
машина беспощадно их размалывает, и со скрипом,  с  треском и  скрежетом  до
поры  до  времени   продолжает  свою  "работу"  дальше.  ’еррор  в  условиЯх
невиданной централизации и силы аппарата действует почти автоматически".
     ‘талинизм  как  идеологиЯ  отличалсЯ  крайним  догматизмом,  абсолютной
непримиримостью к любым отклонениЯм от единственной, официально выраженной и
утвержденной  точки  зрениЯ.  ќто  касаетсЯ  толкованиЯ  различных  вопросов
теории, решений партийных съездов и инстанций, высказываний основоположников
марксизма-ленинизма  и,  конечно,  выступлений и  заЯвлений самого  ‘талина.
‚сЯкое инакомыслие в партии и обществе  жестоко преследовалось и практически
исключалось.  Ќе только члены партии (длЯ них это было требованием партийной
дисциплины  в  ее сталинской  интерпретации),  но и  беспартийные трудЯщиесЯ
обЯзаны  были, под страхом приобщениЯ к категории "врагов  народа"  со всеми
вытекающими из этого последствиЯми, проЯвлЯть полный конформизм и согласие с
общеустановленными суждениЯми.
     ‘озданнаЯ  ‘талиным система цензуры решительно  и  беспощадно пресекала
любую  оригинальную  мысль  в области  теории  обществоведениЯ (и не  только
обществоведениЯ),  тем  более мысль,  вытекающую  из критического суждениЯ о
реальной действительности. ‚  этом  смысле интересно откровенное  и  (по тем
временам -- 1948 г.)  смелое письмо академика ‘. ѓ.  ‘трумилина секретарю –Љ
‚ЉЏ(б) Ђ. Ђ.  †данову, в  котором автор сетует на трудности работы в области
изучениЯ реальных проблем


     социализма,  где сонм цензоров, редакторов  и рецензентов стремитсЯ "во
избежание неприЯтностей"  не пропустить "никаких работ,  выходЯщих за  рамки
испытанных  уже  шаблонов  и  трафаретов"...  "€  среди  них,  --  продолжал
‘трумилин,  --  всегда  найдетсЯ  достаточно ретивый, чтобы в ваших попытках
сказать  новое слово, открыть новую ересь  и  придать  вас за  нее публичной
анафеме...  ‚  таких  условиЯх  немеют  подчас  уста  и  опускаютсЯ  руки  в
бесплодных усилиЯх  даже  у весьма смелых и оригинальных  в  своих  исканиЯх
потенциальных новаторов в области теории социалистического общества".
     €менно  страх  быть  без  причины  обвиненным в "ереси", что  неизбежно
сопровождалось всЯкого  рода проработками, увольнением с работы, исключением
из партии, а то и арестом, порождал конформизм среди  научной интеллигенции.
Ћднако сказать,  что сталинизм  держалсЯ  только и исключительно на  страхе,
было бы, конечно, неверно. €наче он  рухнул бы вместе с крушением сталинщины
и не дотЯнул бы до наших дней.
     ђассчитаннаЯ   на  восприЯтие  ее  теоретически  неразвитым   сознанием
"широких масс  трудЯщихсЯ",  идеологиЯ сталинизма характеризовалась заданной
элементарностью и схематичностью.
     ‘талин, возможно, благодарЯ своему богословскому образованию в духовной
семинарии, нашел весьма  популЯрную форму  изложениЯ  своих идей.  Љороткие,
нередко  афористичные  фразы,  легко укладывающиесЯ  в  памЯть,  четкие,  не
допускающие двусмысленности,  формулировки,  систематизациЯ  аргументов  или
характеристик  Явлений через ограниченное число  пронумерованных пунктов, и,
что,  может  быть, самое  важное,  одностороннЯЯ прЯмолинейность оценок,  не
позволЯющаЯ  сознанию  блуждать  в дебрЯх  диалектических  противоречий  или
софистических хитросплетений, были типичны длЯ его устной и письменной речи.
     ќлементарность содержаниЯ пропаганды неизбежно вела к схоластике и тому
же  догматизму,  которые  стали  со  временем  главным  свойством  партийной
идеологии.
     ќто  соответствовало и характеру мышлениЯ  самого ‘талина. Ќе случайно,
рекомендованный ‘талину  в  качестве консультанта  по  философским вопросам,
известный в 20-е годы (и впоследствии расстрелЯнный) философ џ.  ќ. ‘тэн был
неприЯтно   поражен  пренебрежительным  отношением  ‘талина   к  ”илософской
культуре, прЯмолинейностью и схематизмом сталинской логики, его


     откровенной неприЯзнью к диалектическому стилю мышлениЯ.  € именно этот
"стиль",  помноженный  на  нетерпимость к инакомыслию, ‘талин вносил во  все
общественные пауки, которые он "развивал" и "обогащал" на правах "гениЯ всех
времен и народов", единственного продолжателЯ дела ‹енина.
     ЌельзЯ также не отметить, что и ближайшее окружение ‘талина -- Њолотов,
Љаганович, …жов, ЃериЯ, ‚орошилов, Њаленков, •рущев и другие -- не обладали,
как правило,  законченным  образованием и сколько-нибудь высокой  культурой.
‘талин избегал приближать к себе  интеллигентных,  высокообразованных людей,
которые,  в  его  представлении,  легко  "становились пищей  длЯ иностранных
разведок".  €звестно,  что  он  уничтожил  не только  сотни  тысЯч "старых",
"буржуазных"  интеллигентов,  но  и  весь  интеллектуальный  цвет  ленинской
гвардии  большевистской партии. ‡амещавшаЯ  их  место "новаЯ"  интеллигенциЯ
(также,  впрочем, не избежавшаЯ репрессий) в  своем  большинстве  отличалась
низкой образованностью и ограниченным кругозором.
     Џримитивность  сталинизма   как   идеологии  причудливо  сочеталась   с
претензией  на универсализм. ЏаразитируЯ  на  марксизме и  ленинизме, ‘талин
также пыталсЯ охватить своими трудами и выступлениЯми все сферы общественной
жизни  и  все  науки  об  обществе.  ‘  необыкновенной  бесцеремонностью  он
вторгалсЯ   в  область  философии  и  истории,  политэкономии  и  "научного"
социализма,   ЯзыкознаниЯ   и    государствоведениЯ,   литературоведениЯ   и
искусствознаниЯ, в каждой из этих наук высказываЯ безапеллЯционные суждениЯ,
которые  подхалимами  и льстецами  характеризовались  как высшие  достижениЯ
человеческого гениЯ, хотЯ на  деле представлЯли собой  или банальность, или,
--  чаще, прагматическое искажение  марксистских положений.  Џри этом ‘талин
постоЯнно цитировал  и комментировал  произведениЯ Њаркса, ќнгельса и ‹енина
длЯ "подтверждениЯ"  своих  теоретических  "новаций". Џри  этом  он  вырывал
используемые им цитаты из  контекста,  придаваЯ  им иной  смысл, пренебрегал
принципом  историзма, применЯЯ  утверждениЯ, относЯщиесЯ к одному времени, к
конкретной ситуации другого, а то и просто искажал и передергивал их смысл.
     ‘талин никогда  не  уставал  подчеркивать свою верность ортодоксальному
марксизму, обвинЯЯ  в то  же  времЯ в отходе  от  него своих  противников  и
конкурентов в борьбе за власть. Ћн, его окружение и раболепствующаЯ


     "наука"  утверждали и  пропагандировали  легенду о  том, будто  он  был
лучшим  и  ближайшим другом  и учеником ‹енина и, следовательно, ЯвлЯлсЯ его
законным   наследником  на  посту  руководителЯ   большевистской   партии  и
‘оветского государства.
     ‘талин, конечно, не случайно взЯл на себЯ задачу пропаганды, толкованиЯ
и "развитиЯ" ленинского теоретического  наследиЯ, опубликовав  и многократно
переиздаваЯ  такие  труды, как "Ћб основах ленинизма", "‚опросы  ленинизма",
"ЋктЯбрьскаЯ  революциЯ  и тактика  русских коммунистов"  и подобные им.  Ќе
будучи никогда глубоким мыслителем и  не имеЯ длЯ этого достаточных  данных,
‘талин присвоил себе положение главного (и  единственного) теоретика партии,
поднЯвшегосЯ  в  этом  качестве  до  уровнЯ  ‹енина. Ћдновременно в процессе
борьбы  против разного рода "оппозиций" были дискредитированы ‹. ’роцкий, ѓ.
‡иновьев, ‹.  Љаменев, Ќ. Ѓухарин, Ђ. Ѓубнов и другие видные последователи и
пропагандисты ленинизма.  €х  работы  о ‹енине  и  ленинизме были изъЯты  из
обращениЯ и упрЯтаны за закрытыми длЯ читателей дверьми спецхранов библиотек
и архивов.
     „ействуЯ   в  указанном  направлении,  ‘талин  стремилсЯ  объединить  в
сознании  народа, партии и  мирового коммунистического движениЯ свою жизнь и
деЯтельность с ЋктЯбрьской революцией, большевизмом  и ленинизмом, прикрывал
борьбу  за  личную  власть,  за осуществление собственной  модели социализма
"защитой" идей ЋктЯбрЯ и ленинизма от "оппортунистов". Ћн убеждал массы, что
все его действиЯ освещены знаменем ЋктЯбрьской революции, знаменем ‹енина.
     ЏропагандируЯ по-своему  марксизм-ленинизм, ‘талин стремилсЯ превратить
его  из  объекта  критического   осмыслениЯ  трудЯщимисЯ  в  объект  слепого
поклонениЯ  и   некритического   признаниЯ,   в   объект   веры,   в   новую
"социалистическую" религию, спекулируЯ при этом и на низком уровне  культуры
народа, и на том  духовном  вакууме, который возник в свЯзи с насильственным
насаждением в  стране  государственного атеизма. € если Ђ. ‚. ‹уначарский (и
некоторые  другие большевики) в  период столыпинской реакции  встали на путь
"богоискательства", утверждаЯ,  что пролетариату  предстоит "стать носителем
новой религии", за что их резко критиковал ‚. €.  ‹енин, то ‘талин, и не без
успеха,  попыталсЯ претворить подобные идеи в жизнь, разумеетсЯ, широко свои
замыслы не афишируЯ. „лЯ этого он создал и канонизировал


     "Љраткий курс истории ‚ЉЏ  (б)", ставший "энциклопедией"  и катехизисом
сталинизма;  в этой же свЯзи следует рассматривать и усилиЯ по  формированию
культа личности ‘талина, превращенного таким путем в подобие жи-вого бога, в
объект ритуального поклонениЯ.
     Ћ  том, что  превращение марксизма-ленинизма в вид  новой  религии было
сознательной целью ‘талина, свидетельствует любопытнейший архивный документ:
запись Џ. Ќ. Џоспеловым (в то времЯ главным редактором "Џравды" и секретарем
–Љ ‚ЉЏ (б) по идеологии) его телефонного разговора со ‘талиным. ‘талин прЯмо
заЯвил (а  Џоспелов выделил эти слова красным карандашом и  подчеркиванием),
что "марксизм -- религиЯ класса, его символ веры".
     "Њы видим,  -- писал еще Ђрнольд ’ойнби, -- как марксизм превращаетсЯ в
эмоциональную и интеллектуальную замену православного христианства с Њарксом
вместо  ЊоисеЯ,  ‹ениным  вместо  Њессии  и  собраниЯми их сочинений  вместо
свЯщенного  писаниЯ   этой  новой  атеистической  церкви".  ‚  этих   словах
английского историка  --  огромнаЯ  долЯ  истины и  справедливости.  Ќадо бы
только  дополнить это  описание  утверждением,  что  завершил  этот  процесс
‘талин, объЯвивший себЯ первосвЯщенником этой своеобразной религии.
     ‘уть  же дела  заключаетсЯ  в  том,  что марксизм  под влиЯнием ‘талина
утратил  качества  научной   теории,  вступил   в  глубокое  и  непримиримое
противоречие с общественной практикой, опиралсЯ не на  научную (объективную)
истину, а на злонамеренное ее искажение, на мифы и догмы, на тотальный обман
народа, утверждалсЯ не путем убеждениЯ, но методами насилиЯ.
     ‚ажным, если  не  основным  постулатом  сталинизма  ЯвлЯлось  признание
непрерывного сохранениЯ  и обострениЯ  классовой  борьбы в области идеологии
(как и в политической области) по мере укреплениЯ и развитиЯ социализма, как
внутри  ‘оветской  страны, так  и  на международном  уровне.  ќтот  постулат
позволЯл  поддерживать постоЯнную идеологическую  напрЯженность в  обществе,
направленную  против  малейших   оттенков  инакомыслиЯ,  плюрализма  мнений,
самостоЯтельности  суждений.  ‚се  подобные  ЯвлениЯ  квалифицировались  как
идеологические  диверсии,   порожденные  или   "пережитками  капитализма"  в
сознании людей, или  непосредственным "тлетворным влиЯнием"  ‡апада. ‚ любом
случае эти ЯвлениЯ подлежали решительному искоренению, а их носители объЯв-


     лЯлись врагами  марксизма-ленинизма,  врагами  социализма и, в конечном
счете, "врагами народа".
     ‘оздание и поддержание феномена "образа врага" было неотъемлемой чертой
идеологии сталинизма.  ђаспространение  в свЯзи  с этим подозрительности под
видом бдительности, одобрениЯ и поощрениЯ  доносительства  неизбежно вело  к
разобщению  людей,  росту  недовериЯ  между  ними, к возникновению  синдрома
страха и всеобщему конформизму.
     Џротивоестественное с точки зрениЯ разума, но реально  существовавшее в
сознании народа  сочетание  ненависти к  действительным  и мнимым  врагам  и
страха  за себЯ  и  своих  близких,  обожествление ‘талина  и  некритическое
принЯтие пафоса лживой пропаганды, подлинный трудовой энтузиазм массы  людей
(имевший  место  по многочисленным свидетельствам даже  среди  заключенных в
концлагерЯх  ѓ“‹Ђѓа)  и  терпимость  к  низкому  уровню   жизни   и  бытовой
неустроенности -- все это оправдывалось необходимостью противостоЯть "врагам
народа" и в борьбе с ними осуществить "царство свободы и справедливости" под
лозунгом "Њы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем!"
     Ќа  протЯжении  четверти  века инспирированные  кампании против "врагов
народа"  были,   как  уже  говорилось,   фактически  непрерывными.  Љонечной
"сверхзадачей"  всей  этой  чудовищной  деЯтельности  было  создание системы
идейного террора, страха и формального единомыслиЯ.
     ‚ свЯзи с тем,  что сталинизм как идеологиЯ по всем линиЯм противоречил
принципам  общечеловеческой  морали  и   подлинным  идеалам  марксизма,  его
неизбежной  особенностью  было  то,  что  он весь  был  построен  на  лжи  и
фальсификации. ЃольшаЯ  ‹ожь  пронизывала  теорию  и  практику,  политику  и
экономику, историю и искусство. ”альсифицировалась историЯ  партии,  жизнь и
деЯтельность ‚. €. ‹енина и, конечно, самого ‘талина, искажались  статистика
и  результаты  социальных  процессов,  происходивших в обществе, разрывались
слово  и  дело,  желаемое выдавалось  за действительное,  наизнанку,  как  в
пророческом романе „ж.  Ћруэлла  "1984", выворачивались понЯтиЯ общественной
жизни  --  "социализм",  "демократиЯ",  "право", "истина"  и  т.  д.  ‚ласть
бюрократии  выдавалась за  власть  народа,  волЯ  вождЯ  -- за волю  партии,
решение  аппарата -- за голос  партийных масс,  формальное единогласие -- за
морально-политическое единство общества и т. д.


     Ћборотной стороной лжи и фальсификации было полное отсутствие гласности
и безграничнаЯ секретность, касавшаЯсЯ прошлого и настоЯщего и прежде  всего
любых  реальных  негативных  Явлений,  Якобы  порочащих  социализм,  который
изображалсЯ как идеальное  общество,  лишенное Якобы (в отличие от "гниющего
капитализма")  острых   проблем,   серьезных  противоречий   и  существенных
недостатков.
     Љ  сожалению, эта  заложеннаЯ сталинизмом  практика  лживой идеализации
реального социализма проЯвилась  и после ‘талина  -- в форме  борьбы  против
правды  истории  под  флагом  "защиты"   социализма  от  попыток  его  Якобы
"очернениЯ".   „а  и  сейчас  приходитсЯ   слышать   многочисленные   голоса
сторонников "социалистического  выбора"  с требованиЯми "не обливать грЯзью"
наше прошлое.
     ќти люди забывают, однако, что  историЯ инвариантна. Њы  должны принЯть
ее такой, какой она была, и извлечь из нее соответствующие уроки.
     ЏостоЯнно создаваЯ "образ врага"  на политическом  "фронте",  уничтожаЯ
своих политических  противников  и  соперников, ‘талин добивалсЯ утверждениЯ
своего   единовластиЯ,  равно  как  и  всеобщего   подчинениЯ  и  покорности
созданному им режиму. Ќо этого ему было недостаточно. Ћн стремилсЯ подчинить
себе  также  и  сознание  народа,  обеспечить  победу  и  на  идеологическом
"фронте",  длЯ  чего,  с  одной стороны, принЯл на  себЯ  задачу выступать в
качестве  верховного  идеологического арбитра,  главного  теоретика во  всех
областЯх  марксизма-ленинизма,  а  с  другой  стороны,  и  здесь  фабриковал
несчетных "врагов", борьба против которых вызывала постоЯнную идеологическую
напрЯженность в обществе,  а  ему создавала  незаслуженный ореол защитника и
продолжателЯ дела Њаркса -- ќнгельса -- ‹енина.
     €меетсЯ немало неопровержимых доказательств того, что ‘талин сам, лично
организовывал    идеологические   кампании,   направленные   на   проведение
идеологических чисток, искоренение инакомыслиЯ, подчинение общественных наук
своему персональному  диктату, приспособлениЯ их к потребностЯм созданной им
тоталитарной системы власти.
     ‚от как это произошло применительно к философской пауке.
     9  декабрЯ  1930  года  ‘талин  встретилсЯ  с  членами бюро  партЯчейки
€нститута философии и естествозна-


     ниЯ и  провел с ними беседу "о положении на философском  фронте". Џовод
длЯ  встречи  -- письмо  бюро этой  партЯчейки ‘талину  с  оценкой состоЯниЯ
философской  науки.  ЌачинаЯ разговор,  ‘талин сказал: "‚се,  что  тут у вас
написано,  правильно,  только  не все  сказано.  ‚  критической части  можно
гораздо больше сказать. Ћценка тут  у вас  дана  правильнаЯ,  только мЯгкаЯ,
недостаточнаЯ".
     Њожет  показатьсЯ,  что  инициаторами  бо