ва на ногах?
     -- Ќет, -- отвечал ‘короход, -- Я ‘короход!
     --  Ћн ‘короход! -- восторженно  закричали дети.  -- „Яденька ‘короход,
поскороходь, а мы посмотрим.
     --  ‹адно,  --  сказал  ‘короход  и,  осторожно отцепившись  от  детей,
несколькими прыжками  догнал разлетевшихсЯ по полЯне кур, согнал их в стаю и
пригнал к дому.
     --  „Яденька  ‘короход, --  завизжали  дети, -- теперь поскороходь  без
жерновов!
     -- Ќет, -- возразил ‘короход, -- без жерновов Я делаюсь слишком легким,
боюсь улететь!
     --  Ќичего,  --  шумели  дети,  стараЯсь  вытащить  ноги  ‘корохода  из
жерновов, -- наш папа тебЯ поймает!
     Ђ  в это времЯ ‘илач, разговариваЯ с „жамхухом,  узнал, куда он идет, и
попросилсЯ идти с ним.
     -- Ђ как же жена? -- спросил „жамхух.
     --  „а  пропади она  пропадом со  своими курами,  --  отвечал ‘илач. --
Ќадоело  таскать ее вместе  с домом из  села  в село.  Ќи с  кем  из соседей
ужитьсЯ не может. Џусть пока поживет среди леса, а Я за это времЯ отдохну от
ее ругани.
     ’ут к дому подошла жена ‘илача, бегавшаЯ за курами.
     “знав, что муж уходит с „жамхухом, она неожиданно легко  согласилась  с
этим.
     -- ‹адно, ступай, -- сказала она,  -- только пусть этот колодник  здесь
остаетсЯ. ЋказываетсЯ, он хорошо кур сгонЯет.
     -- Ќу,  нет,  -- возмутилсЯ ‘короход, -- если вы менЯ с ней оставите, Я
скину жернова и через полчаса окажусь возле своих зайцев.
     -- ‘лушай, Ћбъедало, -- вдруг сказал Ћпивало, -- съел бы ты ее вместе с
ее курами, и дело с концом! Ћсвободил бы ‘илача от этой ведьмы!
     -- —то Я, людоед, что ли? -- обиделсЯ Ћбъедало и, помрачнев, отвернулсЯ
от Ћпивалы.
     -- ‚от Ћбъедало шуток не понимает! -- громко засмеЯлсЯ Ћпивало.
     -- ’акими вещами не  шутЯт, -- сказал Ћбъедало, взглЯнув  на Ћпивалу, и
снова отвернулсЯ.
     -- ‡ато вот такими шутЯт! -- воскликнул Ћпивало и,  припав  к ручью, за
несколько минут выпил около пЯти амфор воды.
     Џосле этого он распрЯмилсЯ, приподнЯл голову и -- фырк из  себЯ длинную
струю воды, котораЯ описав  дугу на высоте  хорошего  дерева, превратилась в
радугу, медленно тающую и осыпающуюсЯ водЯной пылью на землю.
     „ети ‘илача завизжали от восторга, запрыгали на месте и закричали:
     -- „Яденька, еще раз рыгни и радугни!
     -- ђады дуге? -- улыбаЯсь, спросил Ћпивало.
     -- ђады радуге! -- хором отвечали дети, прыгаЯ на месте от нетерпениЯ.
     -- Љур-р распугаете! -- не унималась жена ‘илача, а в это времЯ Ћпивало
выфонтанил в небо несколько радуг.
     -- ќх,  была не была!  --  крикнул  ‘короход, снимаЯ с ног  жернова. --
Џрыгаю через радугу! Ђ ты лови менЯ, ‘илач!
     Ћн  поставил ‘илача по одну сторону  радуги, разогналсЯ с другой  и под
радостный визг детей прыгнул через радугу.
     Ќесколько раз прыгнув через радугу, ‘короход надел свои жернова.
     € тут Ћбъедало,  наконец  забыв про свою  обиду,  тоже решил позабавить
детей.
     -- ‚нимание, -- сказал  он, --  сейчас Я  буду есть пироги  с  травЯной
начинкой!
     ‘ этими словами он вытащил  нож  из чехла, висевшего у  него  на поЯсе,
вырезал на  полЯне  два больших куска дерна, сложил  их внутрь травой и стал
есть, на радость детЯм ‘илача.
     --  Џирог с  травЯной  начинкой! --  хохотали дети,  окружаЯ  Ћбъедалу,
который ел свой пирог, делаЯ вид,  что шутливо преувеличивает аппетит, а  на
самом деле с истинным удовольствием.
     -- ђебенок -- чудо!  -- сказал  „жамхух,  глЯдЯ  на сиЯющих  от радости
детей ‘илача. -- —удо ребенка в том, что он уже человек, но еще чистый.
     --  ‘ладчайший  мед  мудрости  выпили мои  уши!  --  воскликнул ‘лухач,
услышав слова „жамхуха.
     --  Ќеужели  только Я один  не могу  чуда сотворить!  -- сказал  ‘илач,
разводЯ руками.
     -- ‘ила, если она служит добру, -- сказал „жамхух, -- это самое великое
чудо! ’ы сейчас совершишь его. …сть у вас в запасе Яйца?
     -- Љонечно, -- сказал ‘илач.
     -- ‚ынеси,  --  попросил „жамхух. ‘илач поднЯлсЯ в  дом  и,  не  слушаЯ
криков жены, вынес из дому корзину с Яйцами.
     --  ‘ейчас вы увидите чудо!  -- сказал  „жамхух  и, обращаЯсь к ‘илачу,
добавил:  -- Џодбрасывай Яйца  как  можно ближе к солнцу.  ’олько осторожно,
снизу подбрасывай!
     ‘илач начал вынимать из корзины Яйца и осторожным, но сильным движением
стал забрасывать  их высоко  в небо, и они, просверкнув на  солнце, таЯли  в
бездонной синеве.
     Њинут  пЯтнадцать Яйца не возвращались -- так высоко их забросил ‘илач,
-- и  в  наступившей  тишине  только  раздавалось  завывание  жены ‘илача  и
удивленное кудахтанье кур, которые тоже видели, что Яйца заброшены в небо, и
сейчас, выворачиваЯ шеи, они то и дело поглЯдывали вверх.
     € друг -- чудо!
     ‡олотой дождь  цыплЯт, взмахивающих  слабыми крылышками  и трепещущих в
воздухе, посыпалсЯ на полЯну.
     € тут не только дети,  но и  все друзьЯ „жамхуха завизжали от восторга!
„а что друзьЯ „жамхуха, даже куры радостно закудахтали и побежали к цыплЯтам
и   вскоре,  разобравшись  между  собой,  какие  из  них  вылупились  из  их
собственных Яиц, разделились и стали учить своих щебечущих детей искать корм
в траве. € только жена ‘илача была недовольна.
     --  Ќеправильное чудо!  Ќеправильное чудо! --  кричала она. -- џиц было
сто, а цыплЯт прилетело только девЯносто!
     ЋказываетсЯ,  пока  цыплЯта  приземлЯлись  на  полЯну,  она  успела  их
пересчитать.
     -- ‡начит, десЯть Яиц были тухлыми, -- сказал  „жамхух. -- Ќикакое чудо
не заставит вылупитьсЯ цыпленка из тухлого Яйца.
     -- Ќикакое чудо не  заставит вылупитьсЯ  цыпленка из тухлого  Яйца!  --
восторженно  повторЯл  ‘лухач  слова  „жамхуха,  одновременно  затыкаЯ   уши
глушилками. -- ’акого щербета мудрости уши мои никогда не пили!
     ‘лухач  все времЯ следил  за „жамхухом,  чтобы, прежде чем  он раскроет
рот, успеть вытащить из ушей пробки, потому что обычные речи ему приходилось
приглушать, а мудрость он хотел слышать только в непроцеженном виде.
     „рузьЯ собрались в путь. ‘илач, слегка трЯхнув дом, подставил  под сваи
камни, чтобы дом стоЯл поустойчивей.
     --  Џапа, чего-нибудь вкусного  принеси!  -- кричали на  прощание  дети
‘илача.
     —аса через два, когда они углубились в лес, Ћпивало подмигнул ‘лухачу.
     -- Ђ ну, послушай, что, интересно, говорит жена ‘илача?
     -- ќто  мы  можем.  -- ‘лухач  вытащил  из ушей глушилки,  слегка повел
головой, ища нужный источник звука. ЌайдЯ, замер. -- "Љур распугаете! –ыплЯт
передушите!" -- сказал он. -- ‚от что она кричит.
     -- Џослушай, ‘лухач, -- вдруг застенчиво попросил Ћбъедало, -- узнай, о
чем сейчас говорит та, на шее которой Я  хотел бы  быть повешенным, если мне
суждено быть повешенным.
     --  ЌачинаетсЯ!  --   раздраженно  сказал  Ћпивало.  ‘лухач  недоуменно
посмотрел на Ћбъедало.
     -- ’ы бы у  менЯ еще спросил, -- процедил он, --  о чем спорЯт торговки
рыбами на константинопольском базаре? џ знаменитый ‘лухач, Я могу расслышать
человеческую речь за двадцать тысЯч шагов, но ведь всему есть предел.
     Ћбъедало покраснел от своей неловкости.
     -- Џрости, ‘лухач, -- сказал он, -- просто Я соскучилсЯ по той...
     -- ‡аткнись! -- перебил его Ћпивало. -- ‡наем, по ком ты скучаешь! ‘ами
семейные, но блюдем абхазские обычаи -- о своих чувствах к жене молчим.
     -- „рузьЯ  мои, не спорьте, -- сказал „жамхух,  -- лучше Я вам расскажу
притчу о трех карманщиках.
     -- ќто другое дело! -- воскликнул ‘лухач, поспешно вытаскиваЯ пробки из
ушей.
     -- Ќа диоскурийском базаре, -- начал „жамхух, -- где бывает очень много
народу, особенно когда показывает  фокусы индусский факир или когда торговец
сцепитсЯ с покупателем, в толпе так и шнырЯют карманщики. ‚сех карманщиков Я
разделЯю на три вида. „лЯ Ясности пониманиЯ Я буду говорить о них как о трех
карманщиках, которые залезли  в мой карман  и чью воровскую  руку Я поймал в
своем кармане. Џервый  карманщик,  пойманный с  рукой, сунутой в мой карман,
говорит: "„жамхух, клЯнусь  ‚еликим ‚есовщиком, больше никогда не буду лезть
в  карманы!  Ќе  зови  стражника!" ’ы  можешь  пожалеть  его  и  не  позвать
стражника, но  он конечно, нарушит  клЯтву  и снова полезет в чужой  карман.
‚торой карманщик, пойманный  с  рукой, сунутой в  твой карман,  бледнеет  от
гнева  и  говорит: "‘егоднЯ  ты  менЯ  опозорил, „жамхух,  но завтра Я  тебЯ
опозорю!" €  если  у него  будет  возможность, он  тебЯ опозорит и отомстит.
’акие  бывают  гордые  карманщики.  Ќо  есть еще  один вид карманщика, самый
зловредный.  Љогда ты ловишь его за  руку, сунутую в твой карман, он кричит:
"Љак тебе не стыдно, „жамхух! Ќеужели ты не понимаешь, что Я  случайно залез
в  твой  карман!"  --  "Љак же  можно случайно полезть  в чужой  карман?" --
спрашиваешь ты его.  "Ћчень  просто,  „жамхух,  --  убеждает  он тебЯ, -- мы
стоЯли, стиснутые толпой, Я хотел полезть к себе в карман и случайно попал в
твой".  ’огда Я, продолжаЯ  сжимать его руку, сунутую в мой  карман,  говорю
ему: "•орошо, ты случайно полез  в мой карман. Ќо почему  ты взЯл оттуда три
серебрЯные монеты, которые ты сейчас стискиваешь в своем  кулаке?  ‡начит, у
тебЯ в кармане тоже были три серебрЯные монеты и ты их можешь показать?" ’ут
он на миг задумываетсЯ и говорит;  "Ќет у менЯ  в  кармане  трех  серебрЯных
монет. Ќо именно поэтому, принЯв твой карман за свой, Я  очень удивилсЯ, что
там лежат монеты, и думаю: дай-ка Я  посмотрю, что это за монеты оказались в
моем кармане!  -- € тут он  вдруг начинает  кричать на весь  базар:  -- ‹юди
города, послушайте, что говорит „жамхух! Ћн говорит, что Я, как вор, полез к
нему в карман! ‹юди города, подойдите и послушайте,  что говорит „жамхух!" €
тут ты уже не выдерживаешь  и  думаешь: наверное, он  в самом  деле случайно
полез к  тебе  в карман. Ќе может быть, чтобы он злонамеренно полез к тебе в
карман  и сам  же звал свидетелей. € тебе становитсЯ стыдно, и ты стараешьсЯ
скорее  от  него избавитьсЯ  и уходишь, а  он еще кричит тебе  вслед:  "—то,
бежишь, „жамхух? ‘тыдно  стало доброго человека  чернить! ’о-то же!" ‚от так
еще бывает  на свете  в нашем благословенном краю. ‚се  карманщики плохи, но
этого, последнего, истинно говорю вам, бойтесь больше всех остальных! Ћн вас
ограбит и опозорит на весь мир!
     -- „о чего противный, --  сказал  ‘илач, --  Я бы его  прихлопнул,  как
комара!
     ’ак они  шли, разговариваЯ о всЯкой всЯчине, а к вечеру очутились возле
села, жителей которого „жамхух не уважал, потому  что это  было единственное
село Ђбхазии, где люди до того  испоганились,  что,  не  стыдЯсь друг друга,
держали  у  себЯ рабов. “  самого  входа  в село  „жамхух со своими друзьЯми
свернул с дороги, чтобы даже не встречатьсЯ с людьми  этого села. Ќо как раз
поблизости  от того  места,  где они сворачивали,  стоЯл, постругиваЯ  ножом
палочку, один из жителей села.
     -- Џутники! -- окликнул он их. -- —то это вы обходите наше село? “же не
брезгуете ли вы нами?
     -- Ѓрезгуем, --  ответил „жамхух,  --  и сам  знаешь почему.  ‚есовщику
Ќашей ‘овести нечего взвешивать, когда он занимаетсЯ людьми вашего села.
     -- Ќадо же ему на ком-то отдохнуть, -- дерзко бросил житель этого села,
-- вот  он  и  отдыхает  за наш счет. Ђ  то  мы все  боимсЯ,  как  бы он  не
надорвалсЯ, взвешиваЯ вашу совесть. •а! •а! •а!
     -- „жамхух, -- сказал  ‘илач, потираЯ руки, --  можно Я его как следует
проучу?
     -- Ќе  надо,  --  остановил  „жамхух, -- они  сами  от  бездельЯ  скоро
перережут друг друга.
     ’ак они миновали это село, стоЯвшее на караванной дороге и развращенное
работорговцами,  провозившими  здесь  рабов с  ‘еверного  Љавказа  в  ђим  и
‚изантию.
     Љ полудню следующего  днЯ  друзьЯ вышли к  большому абхазскому селу под
названием  „ал.  ќто было  во всех  отношениЯх хорошее  село,  но здесь  жил
молодой  кнЯзь,  приторговывавший  рабами.  Ћн  был  племЯнником  бездетного
абхазского царЯ и уже привык к своей безнаказанности.
     “ входа в село их встретили старейшины.
     -- „обро  вам, путники! -- сказали они. -- Љто  вы и куда держите путь?
Ќе встречалсЯ ли вам „жамхух -- ‘ын ЋленЯ? ѓоворЯт, он идет в нашу сторону.
     -- џ  и есть  „жамхух  --  ‘ын ЋленЯ, -- призналсЯ  „жамхух.  --  ‡наю,
зажиточно  ваше село  и  трудолюбиво.  ‹учшие  винограды Ђбхазии созревают в
ваших виноградниках. Ќо также  знаю,  что ваш молодой  кнЯзь  приторговывает
рабами. Ђ это позор! Ћбразумьте его, пока не поздно!
     € тут совестливые старейшины покраснели и опустили головы.
     --  Џравда  твоЯ, --  сказал самый  старший из них,  -- тайно, по ночам
приторговывает рабами наш кнЯзь. Ќо торгует он рабами из чужеземных народов.
Ќу разве что иногда его люди прихватЯт зазевавшегосЯ эндурца.
     -- Ќеважно, кем торгует, -- рассудил „жамхух, -- абхаз, продающий раба,
--  это  уже  порченый абхаз. ‘егоднЯ  он  торгует зазевавшимсЯ эндурцем,  а
завтра возьметсЯ за своего абхаза.
     --  Ћх,  и  не верю Я, -- сказал  Ћпивало, --  в зазевавшегосЯ эндурца.
‘корее  весь мир  зазеваетсЯ,  прежде чем найдетсЯ  хоть  один  зазевавшийсЯ
эндурец.
     -- Ќет худшей заразы, чем рабство, -- продолжал „жамхух. -- Џредставьте
такое: скажем, моЯ пересохшаЯ обувь давит ногу. Њожно сказать  -- стопа моей
ноги  в  рабстве.  Ћттого, что  стопа  моей ноги  в рабстве,  все  тело  мое
чувствует  неудобство. Ћттого,  что тело  мое чувствует неудобство,  у  менЯ
портитсЯ  настроение,  и, значит, душа  моЯ  терЯет равновесие и  правильное
отношение к людЯм.  ‚от  точно так  же, если  червоточина рабства завелась в
деревне, душа ее жителей терЯет равновесие и справедливое отношение к людЯм.
     -- ’ы прав, „жамхух, -- сказали старцы, -- твоЯ мудрость -- наша опора.
Ќо  наш царь ради племЯнника обещал  построить  в  нашем селе храм  ‚еликому
‚есовщику Ќашей  ‘овести.  ђади  добра,  которое  принесет храм людЯм  нашей
деревни и окрестным деревнЯм, мы терпим баловство кнЯзЯ работорговлей.
     --  Њудревато, да  внутри  вата, как  говаривал один проезжий  скиф, --
отвечал „жамхух. -- •рам, воздвигнутый  на лукавстве, -- это лавка менЯлы, и
больше ничего. Ќеужели вы думаете, ‚есовщик Ќашей ‘овести этого не знает? Џо
старым  законам высшаЯ власть села  --  народнаЯ сходка.  €  если она осудит
кнЯзЯ, он должен ей подчинитьсЯ. Ќарод царю платит подать и отдает сынов длЯ
войска. Ѓольше народ  царю ничем не обЯзан.  ‚ысшаЯ власть села  -- народнаЯ
сходка. …сли абхазы забудут об этом, они будут наказаны провидением.
     --  €  уже,  кажетсЯ, наказаны,  -- сказал  старейший  из старейшин. --
‘транное чудо случилось в нашем селе. Ќи один прорицатель не может разгадать
его значениЯ. €  мы всем этим опечалены. “ нашего односельчанина, почтенного
торговца вином, в  двадцативедерном  кувшине  завелась рыба. Ћна  плещетсЯ в
кувшине и иногда, высовываЯ голову, поет застольную песню "Њногие лета". Ќу,
то, что она поет, это понЯтно. ‚ кувшине  с  вином она, конечно, опьЯнела  и
поет. Ќо нас удивлЯет и печалит, как-как?! --  рыба могла попасть в кувшин с
вином. ’акого отродЯсь ни один абхаз не слыхал.
     -- ‹адно, -- сказал „жамхух, немного успокоившись, -- пойдем посмотрим.
     -- Ќе означает  ли  рыба, плещущаЯсЯ  в кувшине,  --  спросил  один  из
старцев, когда  они шли  к дому  виноторговца, --  что нас  враги  покорЯт и
сбросЯт в море к рыбам?
     -- Ќе означает, -- сказал „жамхух. -- Ќо кто слышал, как она поет?
     -- Љак  она поет, кое-кто слышал, -- отвечали старейшины. -- Ќо как она
плещетсЯ в кувшине, видели мы сами своими глазами.
     Ћни пришли к хозЯину самых богатых виноградников села, и тот повел их в
сарай, где у него были зарыты в землю  кувшины. •озЯин открыл крышку  одного
из  них,  и  „жамхух  вместе  с  друзьЯми  заглЯнул  в  него.  ’емно-краснаЯ
поверхность  вина  колебалась. —увствовалось,  что  в кувшине ходит какое-то
живое существо.
     -- Њожет, перелить  вино из кувшина, -- сказал хозЯин, -- чтобы поймать
рыбу?
     -- Ђ зачем  переливать, -- развел руками Ћпивало, -- Я сейчас приналЯгу
и доберусь до рыбы.
     Ќе успел  хозЯин опомнитьсЯ,  как  Ћпивало  лег перед кувшином и, сунув
туда голову,  стал  пить вино, постепенно  углублЯЯсь в  кувшин, что Явно не
нравилось  хозЯину,  хотЯ  он  вместе со  старейшинами  был  поражен  такими
способностЯми Ћпивалы.
     -- ‡ачем  было  выпивать? --  бормотал  хозЯин, стараЯсь  из-за  головы
Ћпивалы заглЯнуть в кувшин. -- Њожно было перелить в амфору.
     Ђ  между тем Ћпивало, усердствуЯ, уже наполовину влез в кувшин, и  было
похоже, что он скоро свалитсЯ в него.
     -- ‘даетсЯ мне, --  сказал один из  старейшин, обращаЯсь к „жамхуху, --
что этот твой человек сам скоро заплещетсЯ в  кувшине и запоет с рыбой в два
голоса!
     -- ‡ачем было вообще выпивать, --  сказал хозЯин,  уже  даже не пытаЯсь
заглЯнуть в кувшин через голову Ћпивалы, -- вон у менЯ сколько пустых амфор.
     -- Ќичего, --  заметил „жамхух,  --  он не  свалитсЯ в  кувшин.  ‘илач,
подержи его за ноги.
     ‘илач  схватил  за  ноги  Ћпивалу,  продолжавшего  углублЯтьсЯ в  смысл
кувшина и легко одолевавшего этот смысл.
     ‚друг из кувшина раздалось пение застольной песни "Њногие лета".
     -- Љто поет? -- спросили сверху.
     --  ‚ино  поет, -- загадочно  ответил Ћпивало, продолжаЯ углублЯтьсЯ  в
смысл кувшина.
     --  Њожно было перелить, -- в  последний раз сказал хозЯин и безнадежно
махнул рукой.
     -- „опил! -- наконец раздалсЯ голос Ћпивалы из глубины кувшина.
     -- ‹ови рыбу! -- крикнул ‘илач, сидЯ на корточках перед кувшином.
     Ћн держал за щиколотки обе ноги Ћпивалы одной рукой и равномерно двигал
ею, чтобы тот мог достать дно кувшина в любой части.
     -- Џоймал! -- загудел Ћпивало, и ‘илач мигом вытащил его наверх.
     ‚  руках  Ћпивалы билась  большаЯ,  порозовевшаЯ  от  пребываниЯ в вине
форель.
     -- ”орель?! -- удивились все, словно ожидали совсем другую рыбу.
     -- ‘ейчас она у  менЯ запоет! -- воскликнул Ћбъедало и, выхватив форель
у Ћпивалы, откусил ее до хвоста, а хвост почему-то протЯнул Ћпивалу.
     -- џ выпил, а ты закусил? -- слегка обиделсЯ Ћпивало и почему-то вручил
хвост хозЯину вина.
     -- ‡ачем? -- спросил  хозЯин, вовсе  ничего не  понимаЯ, потому что все
еще горевал по поводу опустевшего кувшина.
     --  „а,  --  сказал  Ћбъедало,  с видом  знатока  дожевываЯ форель,  --
оказываетсЯ, форель, вымоченнаЯ в вине, даже в сыром виде очень вкусна.
     ѓоворЯт, именно с тех  пор  ценители вкусной  еды стали  жарить форель,
предварительно вымочив ее в вине.
     -- ‚се Ясно, -- сказал „жамхух,  обращаЯсь  к  хозЯину,  --  форель  --
речнаЯ рыба.  ’олько вместе с  речной водой  она могла попасть в  кувшин. ’ы
подливаешь воду в вино. ‘корее всего ты это делаешь ночью. Ќочью ты черпанул
в  амфору  воду  из  реки вместе  с  форелью и,  не заметив этого, перелил в
кувшин.
     -- ‡емлЯки, не взыщите! -- взмолилсЯ виноторговец, продолжал держать  в
руке хвост форели. -- џ это вино только  диоскурийцам продаю. ‘воих Я  им не
поил...
     -- ’ак начинаетсЯ  порча, -- сказал „жамхух. -- ’ам,  где один по ночам
приторговывает рабами, другой по ночам начинает подливать воду в вино.
     -- Ђ ты докажи, что Я продавал рабов! -- вдруг  раздалсЯ голос молодого
кнЯзЯ. ЋказываетсЯ, он  незаметно подошел к  ним, пока Ћпивало добиралсЯ  до
дна кувшина.
     --  ‚роде   рыба  запела,  --  сказал  Ћпивало,  озираЯсь.  Ћн  сначала
вопросительно  посмотрел на Ћбъедалу,  съевшего  форель, а  потом  на кнЯзЯ.
Ћпивало был Явно под хмельком.
     „жамхух  тоже  оглЯнулсЯ и  увидел  кнЯзЯ. Ћн сразу определил, что лицо
кнЯзЯ отмечено  печатью  молодости,  печатью  красоты,  однако  не  отмечено
печатью мудрости.
     —ерез много  лет  времЯ  стерло с его  лица  печать молодости и  печать
красоты, но снабдить его отсутствующей печатью мудрости времени не удалось.
     -- ЉажетсЯ,  Я не называл имени того,  кто  торгует  рабами,  -- сказал
„жамхух,  оглЯдываЯ  собравшихсЯ, -- или  Я  назвал имЯ  того,  кто  торгует
рабами?
     -- Ќет, не называл, -- ответили старцы, взглЯнув сначала на „жамхуха, а
потом на кнЯзЯ.
     --  џсно, что ты намекал  на  менЯ, -- сказал кнЯзь  и добавил: -- ‚сем
известно, что  ты выучил абхазский  Язык за пЯть дней, а не за два,  как  ты
утверждаешь.  Љакой же ты праведник после этого и какое  ты имеешь право нас
учить?
     --  ‹учше  бы  избавил нас  от эндурцев, -- взбодрилсЯ  виноторговец  и
наконец  отшвырнул  хвост  форели,  --  чем  заглЯдывать в чужие  кувшины  и
приводить сюда каких-то чудищ-выпивох.
     -- ‘ловоблуды,  -- сказал  „жамхух. -- ’ы их обвинЯешь  в  одном, а они
оправдываютсЯ в другом. Џродающий раба -- сам раб власти! Џродающий нечистое
вино -- сам раб нечистоты! ‡апомните, что рабство уже тем плохо, что создает
у труса, свЯзанного цепью, чувство равенства с героем, свЯзанным цепью. € не
только чувство  равенства! —увство  превосходства!  Љогда  и  трус  и  герой
одинаково беспомощны, трус приписывает себе все, что мог бы сделать герой на
свободе. Џотому что оба  беспомощны,  а герой молчит. ѓерой  в цепЯх  всегда
молчит,  трус  в цепЯх  всегда  говорит. Љогда ему  еще поговорить  о  своих
геройствах, как не в цепЯх! Ќо лев, сидЯщий в клетке, -- это все-таки лев, а
не шакал!
     ‘ этими словами „жамхух -- ‘ын ЋленЯ вместе  со своими друзьЯми покинул
село, не отведав хлеба-соли и оставив старейшин в печальном недоумении.
     ‘ын  ЋленЯ был  так разгневан,  что долго  не  мог  прийти в себЯ и  не
разговаривал с друзьЯми.
     -- ‹ев, сидЯщий в клетке, -- это не то, что шакал, сидЯщий в клетке, --
шепотом сказал Ћпивало Ћбъедале. -- Ђ ты что думаешь, землеед?
     -- Ћтстань, -- отмахнулсЯ Ћбъедало, -- Я тоже так думал.
     --  ‡наю,  знаю, что ты думал, -- не  отставал от  него Ћпивало. --  ’ы
думал, раз уже в клетке, все равно, что шакал, что лев, что лиса.
     -- “ж не опьЯнел ли ты? -- спросил Ћбъедало.
     --  „а, -- призналсЯ Ћпивало,  --  малость захмелел. ЋказываетсЯ, когда
пьешь вниз головой, быстро хмелеешь. •мель сразу же стекает в голову.
     -- Ђх, вот оно что, -- сказал Ћбъедало и успокоилсЯ.
     -- ’о-то и оно, -- кивнул Ћпивало и добавил: -- ’олько не имей привычки
выхватывать из рук чужую рыбу.
     -- џ думал,  ты сырую не будешь есть, -- примирительно сказал Ћбъедало,
-- а у менЯ желудок привычный.
     -- “ж как-нибудь сами разберемсЯ, -- ответил Ћпивало, -- как нам быть с
рыбой, пойманной на дне кувшина.
     Ќа этом они окончательно примирились. ’ут тропа, по которой шли друзьЯ,
привела  их  под  сень  грецкого  ореха,  где  сидели  несколько  человек  и
закусывали,  привЯзав  лошадей  к  веткам  самшитника,  растущего  рЯдом. Џо
обличью это  были  городские люди.  Џодошедшие  поздоровались с сидЯщими  на
бурках.  ’е, встав со своих мест, пригласили  их разделить с  ними  трапезу.
„рузьЯ присели.
     -- Џутники, куда путь держите? -- спросил „жамхух.
     -- Њы из города  Џитиунта, --  ответили путники, -- отцы города послали
нас искать „жамхуха -- ‘ына ЋленЯ. “ нас очень важное дело.
     -- ‘читайте, что вы его нашли, -- сказал „жамхух, улыбнувшись путникам.
     --  € не ошибетесь, -- добавил Ћбъедало, двумЯ пальцами подымаЯ жареную
курицу и со сдержанной деликатностью отправлЯЯ ее в рот.
     Џутники  из Џитиунта посмотрели на Ћбъедалу, удивлЯЯсь такому сочетанию
мощи аппетита и сдержанной деликатности.
     -- …сли перед нами „жамхух -- ‘ын ЋленЯ, -- сказал старший из путников,
-- то мы сразу же выложим  нашу просьбу, а заодно  наши запасы еды и  питьЯ,
которые мы взЯли на неделю, чтобы искать тебЯ.
     -- € не ошибетесь, выкладываЯ, -- согласилсЯ Ћпивало, когда рЯдом с ним
поставили бурдюк с вином.
     -- ‚от  что,  ‘ын  ЋленЯ,  --  сказал один  из путников, --  наш  город
издревле  прославлен  своими  базарами, банЯми,  портом,  крепостью,  храмом
‚еликому   ‚есовщику  и  многими   другими   радующими   глаза  делами   рук
человеческих. ‡десь всегда жили  абхазы, убыхи, гениохи, картвелы, мингрелы,
греки и люди  многих других племен. Ќу, и эндурцы, само собой. Ћни торговали
с ‚изантией, с ђимом, со скифами и хазарами. Ћни ловили рыбу, рубили самшит,
выращивали фрукты, выделывали кожу, чеканили и занимались всЯческими другими
ремеслами. …сли им иногда и доводилось ссоритьсЯ, то ссорились ненадолго.  €
мы не знаем теперь, что с нами со всеми случилось. Љаждое племЯ тЯнет в свою
сторону, а  раньше только эндурцы  этим занимались. € человек одного племени
теперь смотрит подозрительно на человека другого племени, хвалит все  свое и
чернит  все чужое. € жить с каждым днем становитсЯ  все  скучней и  опасней.
Ћтцы города встревожены. ЋбъЯсни ты нам,  ради ‚еликого  ‚есовщика,  что  же
случилось со всеми нами и как помочь людЯм нашего города снова обрести мир и
доброжелательность между племенами.
     -- Џорча пришла к  вам, -- сказал „жамхух, -- а может быть, и не только
к вам.  ‹юди  потерЯли главную  цель человека -- быть  угодным  нашему богу,
‚еликому  ‚есовщику  Ќашей ‘овести. …го весам часто нечего взвешивать,  и он
грустит на небесах. Ќарод не может жить без свЯтынь,  --  рассуждал „жамхух,
-- вера в главную свЯтыню порождает множество малых свЯтынь, необходимых длЯ
повседневной жизни: свЯтыню материнства, свЯтыню уважениЯ к старшим, свЯтыню
верности в дружбе, свЯтыню верности данному слову  и тому  подобное. € когда
терЯетсЯ главнаЯ свЯтынЯ, постепенно утрачиваютсЯ и все остальные и на людей
нисходит порча. ‹юди  начинают ненавидеть друг друга и  угождать только себе
или тем, кто сильнее их, чтобы еще лучше угождать самим себе. Љогда  корабль
в море дает течь, -- продолжал  „жамхух,  --  люди, находЯщиесЯ  на корабле,
ведут себЯ по-разному. ‚сех их можно разделить на три части по тому, как они
себЯ ведут на корабле...
     -- „жамхух, --  вдруг  спросил Ћбъедало,  -- отчего  у  тебЯ все на три
части делитсЯ?..
     -- Ќе перебивай,  -- ответил  „жамхух, -- потом Я тебе все объЯсню. ’ак
вот,  всех, кто находитсЯ на корабле, можно разделить  на три части по тому,
как они себЯ ведут, когда корабль дал течь. ‘лепые духом на оба глаза думают
только о том, как себЯ спасти, не ведаЯ, что без спасениЯ кораблЯ невозможно
себЯ  спасти  вдали от берега. ќто самые  худшие. …сли  они окажутсЯ сильнее
всех остальных, корабль потонет и никто не спасетсЯ. „ругие, слепые духом на
один глаз, думают только о  том, как спасти  себЯ  и свою семью. € эти плохи
потому,  что, если они окажутсЯ сильнее  всех, корабль все равно потонет.  €
только зрЯчие духом  на  оба глаза думают,  как  спасти всех.  ќто настоЯщие
люди,  любимцы ‚еликого ‚есовщика.  …сли  они окажутсЯ сильнее всех, корабль
будет спасен. €  вы передайте отцам города, чтобы они приблизили к себе этих
и взывали к совести остальных.
     -- ‘пасибо, „жамхух, -- сказали люди из Џитиунта, -- мы передадим отцам
города твои слова. Ќад твоими словами, как над всЯкими мудрыми словами, надо
думать и думать.
     --  Џусть  думают,  --  согласилсЯ  ‘ын  ЋленЯ,  --  это еще никому  не
повредило.
     Ќа этом они расстались.
     Џутники  сели на своих  лошадей и направились в  Џитиунт,  а „жамхух  с
друзьЯми пошел своим путем. ‚далеке перед их глазами вставала стена голубого
морЯ, растворЯющегосЯ на горизонте в голубизне неба. Ћно тогда называлось не
—ерным  морем,  как сейчас, а ѓостеприимным  морем, или, как говорили греки,
Џонтом ќвксинским.
     -- ‚ людЯх, -- сказал „жамхух, кивнув на  море, -- много дикарского. Ќе
удивлюсь,  если они в один прекрасный  день переименуют ѓостеприимное море и
назовут  его  как-нибудь  иначе.  ‹юдЯм кажетсЯ, что,  если  они переименуют
древние названиЯ  гор,  рек,  морей, они будут  могучими, как  боги!  †алкие
себЯлюбцы! Ќарод  должен чувствовать, что его страна не вчера  началась и не
завтра кончитсЯ. ’ак ему уютнее жить в вечности и легче защищать свою землю.
     -- „жамхух, -- напомнил Ћбъедало, -- ты обещал объЯснить, почему ты все
делишь на три части.
     --  „а, -- сказал „жамхух, --  сейчас Я  вам  все объЯсню. ’ри  --  это
свЯщенное число, и не Я его придумал.  ‚спомните народные сказки, где всегда
три дороги, три брата и многое другое. ’ри -- свЯщенное число и намекает нам
на  то, что у человека три  жизни. ЌачальнаЯ жизнь -- это жизнь до рождениЯ.
‘ерединнаЯ  жизнь -- это  наша  жизнь, в  которой мы  живем в  этом мире.  €
последнЯЯ жизнь  --  это  жизнь,  в  которой мы будем жить  после смерти.  Ћ
начальной  жизни  мы знаем только  то,  что  одни люди  приходЯт  в  мир  со
склонностью  к  добру.  „ругие  люди приходЯт в мир  со склонностью к злу. €
третьи люди  -- видишь, опЯть три -- приходЯт в этот мир, немного склонные к
добру, а  немного склонные  ко  злу.  Љто  как жил в  первой  жизни, таким и
приходит в этот мир. Ќаша земнаЯ жизнь -- серединнаЯ, и она самаЯ важнаЯ длЯ
человека.  ’от, кто  жил добром в первой  жизни,  должен  постаратьсЯ в этой
жизни сохранить свою  доброту.  ’от, кто  жил  в первой жизни  во зле, имеет
возможность исправитьсЯ, и тогда ему простЯтсЯ грехи первой жизни. Ђ те, кто
колебалсЯ в первой жизни от  добра  ко злу,  имеют возможность  окончательно
определитьсЯ в добре.  ‚от почему  наша  серединнаЯ жизнь самаЯ  главнаЯ длЯ
человека. Ѓольше в вечности никогда не будет возможности что-либо исправить.
‘трог ‚еликий ‚есовщик, но и милость его огромна! утка ли, целаЯ жизнь дана
нам длЯ собственного  испытаниЯ, и даже если мы ее плохо  начали, есть времЯ
все исправить! ’еперь вам Ясно, почему число три свЯщенно и  почему в народе
так  часто  говорЯт  о  трех  дорогах,  трех  братьЯх, трех  судьбах и  тому
подобное? ќто намек ‚еликого ‚есовщика.
     --  „а,  -- сказал Ћбъедало, -- теперь  нам  все  Ясно.  Ќо отчего это,
„жамхух,  когда  ты  говоришь  о  чем-нибудь непонЯтном, оно сразу  делаетсЯ
простым и понЯтным? € тогда становитсЯ непонЯтно, почему Ясное теперь раньше
было непонЯтно.
     -- ќто оттого, -- отвечал „жамхух, -- что Я думать научилсЯ раньше, чем
говорить человеческим Языком. € с тех пор у менЯ привычка  мысли  облекать в
слова, а не из слов лепить подобие мысли. „а, Я  поздно научилсЯ говорить  и
потому говорю Яснее многих. ’ак кошка рождаетсЯ слепой, чтобы потом видеть в
темноте.
     -- Ћ,  воронки  моих ушей!  --  воскликнул ‘лухач. -- ЏодставлЯйте себЯ
всегда под  сладостную  струю  речей  ‘ына  ЋленЯ.  € да  не  слетЯтсЯ  мухи
пустословиЯ на мед его мудрости!
     €, словно торопЯсь опередить этих  прожорливых мух, он быстро  вынул из
кармана глушилки и плотно ввернул их в свои уши.
     ’ак они шли  по дороге и вдруг на опушке леса увидели вот что. Ќа ветке
дикой  хурмы,  прЯчась за  ее ствол, стоЯл человек и тЯнулсЯ  рукой  к  трем
голубЯм, сидевшим на соседней ветке.
     Ћдин голубь  был  сизым,  другой  голубь был черным,  а  третий  белым.
—еловек этот выдергивал  перо из опереньЯ одного голубЯ и тут же вживлЯл его
в  оперенье  второго, а перо  второго  в  оперенье  первого.  „елал  он  это
настолько  ловко, что голуби, ничего не  замечаЯ, спокойно сидели на  ветке,
безмЯтежно поводЯ головками в разные стороны.
     Ќа глазах у изумленного „жамхуха  и его друзей  все  три  голубЯ  стали
черно-сизо-белыми.
     Њало  того, что человек менЯл перьЯ с  необыкновенной ловкостью, он это
делал со вкусом, с чувством цвета и соразмерности.
     € только в  последний раз, когда человек вживил  бывшему  белому голубю
черное перо,  голубь что-то почувствовал и стал клювом  почесывать то место,
куда он вставил перо.
     —еловек спрыгнул с нижней ветки хурмы на землю. ’ут голуби его заметили
и взметнулись в небо, рЯбЯ на солнце и как бы удивлЯЯсь новому оперению друг
друга.
     —еловек из-под руки следил за взмывающими в небо голубЯми.
     Ћдно  черное перо  слетело и, трепыхаЯсь в воздухе, медленно  падало на
землю.
     -- ‚идите, -- промолвил человек, обернувшись к  „жамхуху и его друзьЯм,
-- слетело как раз то  перо, которое Я вживлЯл в последний раз. ђука устала,
бывают и у менЯ промашки.
     -- —удо, --  сказал „жамхух,  -- как это  ты ухитрЯешьсЯ незаметно  длЯ
голубЯ выдернуть перо и вживить его другому голубю!
     € тут человек, вместо того  чтобы, в свою  очередь, подивитьсЯ  чудесам
„жамхуха, вдруг воскликнул:
     -- „а, такого ловкача, как Я, поди поищи!
     -- џ, например, „жамхух -- ‘ын ЋленЯ, -- сказал „жамхух, -- но ни о чем
таком даже помыслить не могу.
     -- Ќеудивительно, -- отвечал ‹овкач,  -- Я  же сказал, что второго, как
Я, ловкача во всей Ђбхазии не найдешь!
     ’ут воцарилось неловкое молчание. Ћбъедало попыталсЯ прервать его.
     --  ‘  тобой  говорит, -- сказал  он ‹овкачу, --  тот самый  знаменитый
„жамхух -- ‘ын ЋленЯ.
     -- Ђс вами говорит, -- отвечал  ‹овкач, нисколько не смутившись, -- тот
самый знаменитый ‹овкач, сын ‹овкача...
     --  Ќеужели  ты не слышал  про знаменитого „жамхуха -- ‘ына  ЋленЯ?  --
спросил ‘лухач.
     -- Ќеужели  вы  не  слышали  про знаменитого ‹овкача, сына ‹овкача?  --
ответил ‹овкач вопросом на вопрос.
     --  Ќу,  это  уж  слишком, --  сказал  ‘илач и,  грозно  потираЯ  руки,
подступилсЯ к ‹овкачу.
     --  …сли уж  ‘илач  потирает  руки,  -- заметил  ‘короход, обращаЯсь  к
‹овкачу, -- лучше бы ты был ‘короходом, как Я.
     --  ‘тойте,  друзьЯ!  --  сказал  „жамхух, становЯсь  между  ‘илачом  и
‹овкачом. -- џ чувствую, что слава начинает менЯ портить. ќто так, хотЯ и не
совсем так. „жамхух от славы, видно, портитсЯ, но не совсем портитсЯ, потому
что знает, что портитсЯ. € оттого, что Я чувствую,  что начинаю портитьсЯ, Я
перестаю портитьсЯ. Ћднако, перестав портитьсЯ,  Я перестаю следить за собой
и  начинаю  снова  портитьсЯ.  Љ  сожалению,  такова  жизнь.  †изнь  --  это
бесконечнаЯ  склонность  к   порче,   но,  что  особенно  важно,  друзьЯ,  и
бесконечнаЯ склонность удерживатьсЯ от порчи.
     -- Ћй, что-то мудреное ты сказал,  -- промолвил ‹овкач  и вдруг, быстро
сунув  руку за  пазуху,  поймал там блоху  и  протЯнул  ее ‘илачу. -- Ќа, --
сказал он ему.
     -- ‡ачем мне блоха? -- растерЯлсЯ ‘илач.
     -- ’ы же, говорЯт, ‘илач, вот и убей ее.
     -- „а ты никак смеешьсЯ надо мной! -- вспыхнул ‘илач.
     -- утка, -- сказал ‹овкач и, отщелкнув блоху, спросил у „жамхуха: -- Ђ
это правда, что скифы умеют блоху подковать?
     -- „а, -- кивнул „жамхух,  -- слухи о  том, что  скифы могут  подковать
блоху, подтверждались много раз очевидцами. ‘кифы -- удивительный народ. Ћни
умеют подковать блоху, но лошади у них  часто ходЯт  неподкованными. ‹ошадей
подковывать им неинтересно.
     -- ‘лушай,  „жамхух, -- сказал ‹овкач, -- Я пойду с тобой. ЋказываетсЯ,
с тобой занЯтно.
     -- …ще бы! -- в один голос воскликнули друзьЯ „жамхуха.
     „жамхух  объЯснил  ему  цель   своего   путешествиЯ  и  предупредил  об
опасностЯх, свЯзанных с ним.
     ‹овкач охотно присоединилсЯ к друзьЯм „жамхуха, и они пошли дальше.
     Ќа следующий день  на лесной лужайке они увидели охотника.  ’от стоЯл с
луком в руке  и, задрав голову, смотрел в  небо. „жамхух и его спутники тоже
стали смотреть в небо, но ничего там не заметили.
     -- —то ты видишь, охотник? -- спросил „жамхух.
     --  ђазве вы  не видите, -- отвечал охотник, взглЯнув на „жамхуха и его
спутников, -- что орел  загнал на седьмое небо трех голубей? ѓолубей с таким
необычным оперением Я никогда не видел. џ их пожалел и поразил орла стрелой.
‘ейчас он падает и уже опустилсЯ до шестого неба.
     --  ќто голуби  ‹овкача, -- сказал  „жамхух,  --  и  это знак  ‚еликого
‚есовщика,  что человек  может быть творцом природы, если  он  делает  это с
добрыми намерениЯми. Ќо каково зрение охотника! џ дальше первого неба ничего
не вижу, а он видит, что делаетсЯ на седьмом небе!
     --  Ќичего  особенного,  --  пожал  плечами  охотник, -- Я  всего  лишь
Ћстроглаз... ‚от если б вы увидели...
     -- Ѓольше ни  слова,  --  сказал  „жамхух,  -- Я и есть „жамхух  -- ‘ын
ЋленЯ... ђади ‚еликого ‚есовщика ни слова о моей мудрости.
     -- Ќо хотЯ бы то, что за пЯть дней, это правда? -- спросил Ћстроглаз.
     -- Ќе за пЯть, а за два, но не в этом дело, -- сказал „жамхух.
     -- џ пойду с  тобой, „жамхух,  --  проговорил  Ћстроглаз, --  Я не буду
дожидатьсЯ, пока  упадет орел с  моей стрелой.  “ менЯ в  колчане достаточно
стрел, авось Я тебе пригожусь.
     „жамхух   рассказал  ему  о   цели  своего  путешествиЯ,   и  Ћстроглаз
присоединилсЯ к друзьЯм „жамхуха.
     Ќа следующее утро они вышли из леса и оказались вблизи дома великанов.
     „ом  был  огорожен  частоколом,  на  кольЯ  которого  были  нахлобучены
человеческие черепа.
     „рузьЯ остановились,  удрученные этим  мрачным зрелищем.  ‚друг  чьЯ-то
рука со стороны двора стала деловито  снимать с кольев изгороди черепа. ‘нЯв
восемь черепов, рука эта больше не поЯвлЯлась над изгородью.
     -- Ћх, не нравитсЯ мне, -- сказал Ћбъедало, --  что освободилось восемь
кольев, как раз по числу наших голов.
     -- „а  и черное перо, потерЯнное голубем, ничего хорошего нам не сулит,
-- добавил Ћпивало.
     --  ‚ случае чего  троих-то Я  возьму на себЯ, -- сказал ‘илач. -- Ќо с
остальными как быть?
     „жамхух  понЯл,   что  спутники   его  подавлены  этой  хитрой  уловкой
великанов.
     --  „рузьЯ  мои!  -- бодро воскликнул  „жамхух. -- ‚идно,  они за  нами
следЯт  из-за изгороди.  Ћни заранее  пугают  нас.  Ќо если они  нас пугают,
значит,  они не уверены в себе. Џоэтому смелей! …динственное, чего Я  боюсь,
-- это плюхнутьсЯ  при  виде красавицы  ѓунды. ‘илач, стой  рЯдом  со мной и
незаметно поддерживай менЯ, если Я  не выдержу  красоты ѓунды. ‚перед,  и да
хранит нас ‚еликий ‚есовщик Ќашей ‘овести! Ѓудьте все начеку! ‘лухач, снимай
глушилки со своих ушей!
     ’олько друзьЯ приблизились к воротам, как они со скрипом распахнулись и
оттуда  вышли  семь братьев-великанов. Ћни  были  огромны, а на их  свирепых
лицах почему-то посверкивали маленькие, хитрые глазки злых карликов.
     -- Љто  вы? -- загудел страшным голосом старший из  великанов.  -- Људа
путь держите?
     -- џ  „жамхух  -- ‘ын ЋленЯ, -- сказал „жамхух, --  а это мои друзьЯ. џ
пришел сватать вашу сестру, красавицу ѓунду.
     --  ‘ватать, конечно, можно,  -- опЯть загудел старший брат,  -- только
знаете ли вы условиЯ?
     -- Џримерно знаем, -- сказал „жамхух.
     -- “словиЯ такие, -- продолжал старший брат, -- три вопроса по сноровке
твоего  ума. ќти вопросы нам составил византийский мудрец. Ђ потом испытаниЯ
длЯ  тебЯ  и  твоих  друзей  по  телесной  сноровке.  ‘ами  понимаете,  нам,
братьЯм-великанам, нелегко расстатьсЯ со своей единственной любимой сестрой.
„а и знать мы хотим, что она вышла замуж за достойнейшего из женихов.
     -- ЏостараемсЯ выполнить ваши условиЯ, -- сказал „жамхух.
     -- ’огда добро пожаловать, -- показал старший брат рукой на ворота, что
отчасти выглЯдело и как приглашение на частокол.
     Ћни вошли в  широкий  зеленый двор,  посреди которого  высилсЯ  длинный
гладкий шест  неизвестного назначениЯ. Ќедалеко  от шеста  лежала  гранитнаЯ
глыба. ‚ остальном двор был как двор, только очень большой.
     „жамхух сильно волновалсЯ и в то же времЯ жадно искал глазами красавицу
ѓунду.
     ‚друг  в  доме отворилась  дверь, и оттуда  вышла девушка  изумительной
красоты.
     “лыбаЯсь  „жамхуху,   она  спустилась   с  крыльца  и  села  на   стул,
поставленный посреди двора одним из братьев,  который до этого успел войти в
дом.  Љ   ногам   сестры   он  придвинул   корзину,   наполненную   красными
древнеабхазскими помидорами.
     --  ‡дравствуй, „жамхух --  ‘ын  ЋленЯ! --  сказала  прекраснаЯ  ѓунда,
улыбаЯсь  „жамхуху. -- џ много наслышалась  о тебе. Ќадеюсь, твое сватовство
будет удачней, чем у этих горемык, что скалЯтсЯ с нашего частокола. џ знаю о
твоей мудрости, но у тебЯ и походка красиваЯ, недаром ты ‘ын ЋленЯ! € сам ты
такой приЯтненький, что Я тебЯ прижала бы к себе и съела, как помидор.
     --  Џочему  как  помидор?   --  радостно  удивилсЯ  „жамхух.  Ћна  была
очаровательна. Љрасота ее  волновала  „жамхуха, но все же не так сильно, как
портрет. ‚о всЯком случае, терЯть сознание он не собиралсЯ.
     -- Џотому  что Я  больше  всего  на  свете  люблю наши  древнеабхазские
помидоры, -- отвечала золотоголоваЯ ѓунда. -- ЃратьЯ менЯ кормЯт соловьиными
мозгами и русалочьей  икрой, но Я больше  всего  люблю помидоры. ’ебЯ это не
будет смущать, если ты женишьсЯ на мне?
     -- Ќет, --  воскликнул „жамхух, восхищаЯсь милым простодушием ѓунды, --
ешь себе помидоры, сколько тебе хочетсЯ.
     -- ‘пасибо, ‘ын ЋленЯ, --  сказала ѓунда и, достав из  корзины помидор,
надкусила  его. -- Ђ то во-он тот  жених, чей череп торчит на четвертом колу
справа от ворот, угрожал мне: "џ хазарский кнЯзь. Љак только женюсь на тебе,
Я отучу тебЯ от этой грубой привычки". Ђ Я  ему говорю: "’ы сначала  выполни
условиЯ  моих  братьев, а  потом будешь  помыкать мной..."  ‘ын  ЋленЯ,  ты,
говорЯт, мудрый, ты  приЯтный,  и  Я хочу  выйти за тебЯ замуж.  Џожалуйста,
постарайсЯ  все сделать как надо. Њне так надоело жить вечной девственницей,
окруженной черепами своих женихов!
     --  „лЯ тебЯ,  любимаЯ ѓунда, Я сделаю все, что могу, -- сказал „жамхух
и,  обращаЯсь  к  своим  друзьЯм,  смущенно  переминавшимсЯ  посреди  двора,
добавил:  -- €нтересное наблюдение. Љогда Я увидел портрет прекрасной ѓунды,
Я потерЯл сознание. Ђ когда увидел  живую  сладкоглазую ѓунду, Я  не потерЯл
сознание, хотЯ она мне очень понравилась. ‡начит,  искусство сильнее  жизни.
’ак и должно быть.  Ћно  показывает человека  в  этой  жизни  и  намекает на
будущую  и