ин  в гражданскую войну, пользуЯсь еще  не
разгаданной врагами своей  мудростью,  отстоЯл город –арицын. Ђ  потом Якобы
народ  по  этому  случаю  назвал  этот город ‘талинградом.  ‘колько  —ик  ни
перечитывал эту статью, он никак не мог понЯть,  в  чем заключалась мудрость
защиты  –арицына. „а не было там никакой мудрости! ‘татьЯ -- самый настоЯщий
подхалимаж! —ик и раньше не очень доверЯл  ‘талину, хотЯ  и не  верил, когда
дедушка  вдруг сказал  ему,  что  ‘талин  разбойник,  ограбивший  пароход до
революции. Ќо с тех пор, как арестовали любимого дЯдю  —ика  и выслали отца,
—ик окончательно возненавидел ‘талина.
     ЃеднЯга —ик! …сли б он тогда знал, что больше никогда в жизни не увидит
ни дЯдю, ни папу, как ему тогда грустно было бы жить. Ќо он был  уверен, что
эту ужасную ошибку рано или поздно исправЯт и он увидитсЯ с ними.
     —ик иногда ловил себЯ на хитрой  мысли, что хочет,  очень  хочет, чтобы
‘талин в самом деле был великим  и добрым человеком. ’огда  на душе стало бы
спокойнее,  стало  бы  Ясно,  что все  плохое  в нашей  стране --  результат
вредительства или ошибок глупых людей. Ќо  —ик  чувствовал фальшь ‘талина, и
от этого некуда было детьсЯ. Ћн мошенник, думал —ик, обманувший всех и  даже
‹енина.
     Ќо что же  делать?  —ик не видел  выхода. ’ут  был  какой-то тупик. —ик
терпеть не  мог тупики. Ћн любил Ясность. Џоэтому —ик больше всего на  свете
не  любил думать о вечности и о  политике. €  там, и тут был тупик. Џолитика
казалась копошащейсЯ вечностью.  Ќо иногда невольно  приходилось думать  и о
том, и о другом.
     Љак это вечность? ‚се должно иметь начало и конец. Ќо тогда что было до
начала вечности и что будет после ее конца? ЋпЯть вечность?! ’огда зачем она
кончалась? Ћт этих мыслей —ик всегда чувствовал горечь и одиночество.
     € сейчас, доедаЯ  чурчхели, —ик вдруг  ни с того  ни  с  сего подумал о
вечности. € ему сразу  стало тоскливо. ’ут не решен  вопрос о вечности, а он
себе уплетает чурчхели. ѓлупо. —ик сразу почувствовал горечь бессмысленности
и одиночества. Ћт этой горечи ему даже во рту стало горько.
     € ему  мучительно  захотелось  к ребЯтам. Ћн знал,  он точно  знал, что
только в азарте игр улетучиваетсЯ эта горечь бессмысленности и одиночества.
     -- Ђ где ребЯта? -- спросил —ик у тети Ќуцы.
     --  „ети наверху, --  кивнула  тетЯ Ќуца в сторону взгорьЯ  за  Ѓольшим
„омом, -- они там играют и пасут козлЯт.
     -- џ пойду к ним, -- сказал —ик и встал.
     -- €ди, —ик, иди,  -- ответила тетЯ Ќуца, пододвигаЯ дровишки под котел
с похлебкой, висевший на очажной цепи.
     —ик вышел во двор, поднЯлсЯ  к верхним воротам, вышел из них, закрыл их
на щеколду и стал пробиратьсЯ по пригорку
     ‚скоре —ик услышал шорохи в кустах, иногда как  бы раздраженный шелест,
и он угадывал, что такой шелест вызван тем, что какаЯ-то ветка не поддаетсЯ,
а козленок тЯнет  ее.  ‡амелькали в кустах беленькие козлЯта,  быстро-быстро
вбиравшие в рот  листьЯ лещины,  сассапарилЯ, ежевики. ‚ремЯ  от времени они
переблеивались,  чтобы  не  отстать  от   стада,  чтобы   чувствовать  своих
поблизости.
     —ик давно  заметил, что, когда коза  отбивалась от стада, она  издавала
дурное, паническое блеЯнье, она терЯла  всЯкое желание пастись  и шарахалась
по  кустам  в поисках  своих. —ик  даже подумал,  что  коза  в такие  минуты
чувствует одиночество вечности, хотЯ сама этого не понимает.
     ’ак и  —ик сейчас, услышав радостные голоса детей там, на холме, понЯл,
что они  беспечно играют и ему с ними будет весело. € оттого, что он знал --
сейчас в бешеной беготне, в  азарте  игр уйдут от него все неприЯтные мысли,
ему сразу  стало  хорошо, и  он  почувствовал  прилив  сил.  …му  прЯмо-таки
захотелось переблеЯтьсЯ с ребЯтами, как с козлЯтами.
     -- џ  здесь! -- крикнул —ик изо  всех сил и стал  быстро пробиратьсЯ  к
вершине холма.
     Ћн уже слышал смех мальчиков и взволнованные крики девочек, но они были
невидимы за зарослЯми склона.
     --  —ик, иди  к нам!  --  раздалсЯ  веселый  голос  ђыжика.  -- ѓде  ты
пропадал? Ђ мы бегаем наперегонки!
     ‚ голосе ђыжика —ик почувствовал такую дружественность, такое искреннее
желание видеть его, что  он сразу все простил ему.  Љакой обед? Џри  чем тут
обед?  ‚се это  чепуха! ‘ейчас досыта набегатьсЯ с ребЯтами  -- вот сладость
жизни, и она от него никуда не уйдет!