пособа обращениЯ с нею и от ее ориентации. ќто также и не принЯтое в тот или иной момент мнение о мысли, ее формах, целЯх и средствах. Ћбраз мысли требует строго разграничивать фактическое и <I>юридическое:</I> то, что относитсЯ к самой мысли, должно быть отделено от происшествий, свЯзанных с мозгом, или же от исторических мнений. "Quid juris?" Ќапример, потерЯ памЯти или сумасшествие -- может ли это относитьсЯ к мысли как таковой, или же это лишь происшествиЯ в жизни мозга, которые должны рассматриватьсЯ просто как факты? Ђ созерцание, рефлексиЯ, коммуникациЯ -- не суть ли это просто мнениЯ о мысли, составлЯемые в ту или иную эпоху, в той или иной цивилизации? Ћбраз мысли включает в себЯ только то, что мысль может востребовать себе по праву. Ђ мысль востребует себе "только" движение, способное доходить</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>до бесконечности. Њысль востребует по праву, отбирает длЯ себЯ только бесконечное движение или же движение бесконечности. €менно из него и складываетсЯ образ мысли.</P>
<P>„вижение бесконечности не отсылает к каким-либо пространственно-временным координатам, в которых определЯлись бы последовательные положениЯ подвижного элемента и фиксированные точки и оси отсчета, по отношению к которым эти положениЯ менЯютсЯ. "ЋриентациЯ в мысли" не предполагает ни объективной системы отсчета, ни подвижного элемента, который переживал бы себЯ как субъект и в качестве такового желал или нуждалсЯ бы в бесконечности. ‚се здесь захвачено движением, так что не остаетсЯ места ни длЯ субъекта, ни длЯ объекта, которые могут</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>52</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>†. „елез / ”. ѓваттари</P>
<P>быть только концептами. ‚ движении находитсЯ сам горизонт: относительный горизонт отдалЯетсЯ по мере продвижениЯ субъекта, в абсолютном же горизонте мы уже и всегда в плане имманснции. •арактерным длЯ бесконечного движениЯ ЯвлЯетсЯ его возвратно-поступательный характер: это движение направлЯетсЯ к некоторой цели, но одновременно и возвращаетсЯ назад к себе, ибо стрелка компаса сама совпадает с полюсом. …сли движение мысли к истине -- это "обращение к...", то почему бы и самой истине не обратитьсЯ к мысли? € почему бы ей не отвратитьсЯ от мысли</FONT><FONT SIZE=2>,</FONT><FONT SIZE=2> когда сама мысль отвращаетсЯ от нее? Ћднако здесь имеет место не слиЯние, а взаимообратимость, некий непосредственный, постоЯнный, мгновенно-молниеносный взаимообмен. Ѓесконечное движение двойственно, и между двумЯ его сторонами -- всего лишь сгиб. ‚ таком смысле и говорЯт, что мыслить и быть -- одно и то же. ’очнее, движение -- это не только образ мысли, но и материЯ бытиЯ. Њысль ”алеса, взвиваЯсь ввысь, возвращаетсЯ в виде воды. Љогда мысль ѓераклита превращаетсЯ в polemos, на нее обрушиваетсЯ огонь. € здесь и там скорость одинакова: "Ђтом движетсЯ так же быстро, как мысль"</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">3</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. “ плана имманенции две стороны -- Њысль и Џрирода, Physis и Nous. Џоэтому столь многие бесконечные движениЯ заключены одно в другое, сгибаютсЯ одно внутри другого, так что возвратный ход одного мгновенно приводит в движение другое и этим грандиозным челноком непрестанно ткетсЯ план имманенции. "ЋбратитьсЯ к..." предполагает не только "отвратитьсЯ", но и "противостать", "развернутьсЯ вспЯть", "вернутьсЯ", "заблудитьсЯ", "исчезнуть"</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">4</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. Ѓесконечные движениЯ порождаютсЯ даже негативностЯми: впасть в заблуждение в этом смысле так же продук-<BR>
__________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">3</SUP></FONT><FONT SIZE=2> ќпикур, "Џисьмо к ѓеродоту", 61--62.<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">4</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Ћб этой динамике см.: Michel Courthial, </FONT><I><FONT SIZE=2>Le visage,</I></FONT><FONT SIZE=2> в печати.</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">53</P>
</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P></I>
<P>тивно, как и избегнуть подделки, отдатьсЯ своим страстЯм -- как и преодолеть их. ђазличные движениЯ бесконечности настолько перепуганы между собой, что они вовсе не разрывают ‚сецелость плана имманенции, а образуют ее переменную кривизну, выпуклые и вогнутые зоны, всю ее фрактальную природу. €менно благодарЯ этой своей фрактальности планомен всЯкий раз оказываетсЯ бесконечностью, отличной от любой поверхности или объема, определимых как концепты. Љаждое движение пробегает весь план, сразу же возвращаЯсь к себе, каждое движение сгибаетсЯ, но вместе с тем сгибает другие и само получает от них сгиб, порождаЯ обратные свЯзи, соединениЯ, разрастаниЯ, которые и образуют фрактализацию этой бесконечно сгибаемой бесконечности (переменную кривизну плана). Ќо если верно, что план имманенции всегда единственный и представлЯет собой чистую вариацию, то тем более требует объЯснениЯ существование варьирующихсЯ, отличных друг от друга планов имманенции, которые сменЯютсЯ или состЯзаютсЯ в истории, именно в силу отбора и предпочтениЯ тех или других бесконечных движений. Џлан имманенции очевидным образом различен у греков, в XVII веке и в современности (притом что эти понЯтиЯ расплывчаты и общи) -- не тот образ мысли и не та материЯ бытиЯ. ‘ледовательно, план служит объектом бесконечной спецификации, а потому кажетсЯ ‚сецелостью лишь в каждом отдельном случае, длЯ которого специфичен выбор того или иного движениЯ. ќта сложность, свЯзаннаЯ с окончательной характеристикой плана имманенции, может быть разрешена лишь постепенно.</P>
<P>Ћчень важно не путать план имманенции с занимающими его концептами. ’ем не менее некоторые элементы могут встречатьсЯ дважды -- в плане и в концепте, однако черты их будут при этом разными, даже</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>54</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>†. „елез / ”. ѓваттари</P>
<P>если они <I>и</I> обозначаютсЯ одними и теми же глаголами и словами. Њы видели это на примере слов "существовать", "мысль", "единое": они входЯт в составлЯющие концептов и сами ЯвлЯютсЯ концептами, но совсем по-иному, чем они принадлежат плану имманенции как образу или материи. € обратно, в плане истина может быть определена лишь через формулы "обратитьсЯ к..." или "то, к чему обращаетсЯ мысль"; при этом, однако, мы не располагаем никаким концептом истины. …сли и само заблуждение по праву ЯвлЯетсЯ элементом плана, то тогда суть его просто в том, что мы принимаем ложное за истинное (падаем), концепт же оно обретет лишь в том случае, если будут определены его составлЯющие (например, согласно „екарту это две составлЯющих -- ограниченное понимание и безграничнаЯ волЯ). ’аким образом, если пренебречь разницей в природе, движениЯ или элементы плана могут показатьсЯ просто номинальными определениЯми по отношению к концептам. Ќа самом же деле элементы плана суть <I>диаграмматические черты,</I> тогда как концепты -- <I>интенсивные черты.</I> Џервые представлЯют собой движениЯ бесконечности, вторые же -- интенсивные ординаты этих движений, как бы оригинальные сечениЯ или дифференциальные положениЯ;</P>
<P>это конечные движениЯ, бесконечность которых только в скорости и которые всЯкий раз образуют поверхность или объем, некий неправильный контур, ставЯщий предел разрастанию. Џервые суть абсолютные <I>направлениЯ,</I> по природе своей фрактальные, вторые же -- абсолютные <I>измерениЯ,</I> поверхности или объемы, которые всегда фрагментapны и определЯютсЯ интенсивно. Џервые ЯвлЯютсЯ <I>интуициЯми,</I> вторые -- <I>интенсионалами.</I> Њысль о том, что любаЯ философиЯ вытекает из некоторой интуиции, которую она постоЯнно развертывает в своих концептах с разной степенью интенсивности, -- эта грандиознаЯ перспектива в</P><DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>
<DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P>55</P></DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>
</DIR>

</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P></I>
<P>духе ‹ейбница или Ѓергсона оказываетсЯ обоснованной, если рассматривать интуицию как оболочку бесконечных движений мысли, непрестанно пробегающих некоторый план имманенции. ђазумеетсЯ, отсюда нельзЯ делать вывод, что концепты прЯмо выводЯтсЯ из плана: длЯ них требуетсЯ специальное конструирование, отличное от конструированиЯ плана, и потому концепты должно создавать нарЯду с составлением плана. €нтенсивные черты никогда не ЯвлЯютсЯ следствием диаграмматических черт, а интенсивные ординаты невыводимы из движений или направлений. ‘уществующее между этими двумЯ разрЯдами соответствие -- это даже нечто большее, чем простые переклички; в нем замешаны такие дополнительные по отношению к творчеству концептов инстанции, как концептуальные персонажи.</P>
<P>…сли философиЯ начинаетсЯ с созданиЯ концептов, то план имманенции должен рассматриватьсЯ как нечто префилософское. Ћн предполагаетсЯ -- не так, как один концепт может отсылать к другим, а так, как все концепты в целом отсылают к некоему неконцептуальному пониманию. Џричем это интуитивное понимание менЯетсЯ в зависимости от того, как начертан план. “ „екарта то было субъективно-имплицитное понимание, предполагаемое первичным концептом "џ мыслю"; у Џлатона то был виртуальный образ уже-помысленного, которым дублируетсЯ каждый актуальный концепт. •айдеггер обращаетсЯ к "преонтологическому пониманию ЃытиЯ", к "преконцептуальному" пониманию, в котором, очевидно, подразумеваетсЯ постижение той или иной материи бытиЯ в соотношении с тем или иным расположением мысли. ’ак или иначе, философиЯ всегда полагает нечто префилософское или даже нефилософское -- потенцию ‚се-целости, подобной волнуемой пустыне, которую заселЯют концепты. "Џрефилософское" не означает чего-</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>56</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">†. „елез / ”. ѓваттари</P>
<P>либо предсуществующего, а лишь нечто <I>не существующее вне философии,</I> хоть и предполагаемое ею. ќто ее внутренние предпосылки. Ќефилософское, возможно, располагаетсЯ в самом сердце философии, еще глубже, чем сама философиЯ, и означает, что философиЯ не может быть понЯта одним лишь философско-концептуальным способом, что в сущности своей она обращаетсЯ и к нефилософам</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">5</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. Љак мы увидим, эта постоЯннаЯ соотнесенность философии с нефилософией имеет различные аспекты; в данном первом аспекте философиЯ, определЯемаЯ как творчество концептов, имеет следствием некоторую пресуппозицию, котораЯ отлична и в то же времЯ неотделима от нее. ”илософиЯ -- это одновременно творчество концепта и установление плана. Љонцепт есть начало философии, план же -- се учреждение</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">6</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. ђазумеетсЯ, план состоит не в какой-либо программе, чертеже, цели или средстве; это план имманенции, образующий абсолютную почву философии, ее ‡емлю или же детерриториализацию, ее фундамент, на которых она творит свои концепты. ’ребуетсЯ и то и другое -- создать концепты и учредить план, так же как птице нужны два крыла, а рыбе два плавника.</P>
<P>Ћбычно мысль вызывает к себе равнодушие. € тем не менее не будет ошибкой сказать, что это опасное занЯтие. ‘обственно, равнодушие прекращаетсЯ именно тогда, когда эти опасности становЯтсЯ очевидны-</FONT><FONT SIZE=2><BR>
_________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">5</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Ћдну из самых интересных попыток в современной философии предпринЯл ”рансуа ‹арюэль: он обращаетсЯ к некоторой ‚сецелости, которую характеризует как "нефилософскую" и, странным образом, "научную" и в которой коренитсЯ "философское решение". ’акаЯ ‚сецелость напоминает ‘пинозу. ‘м.:</FONT><FONT SIZE=2>Francois Laruelle, <I>Philosophie et nonphilosophie,</I> Ed. Mardaga.<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">6 </SUP></FONT><FONT SIZE=2>ќтьен ‘урио (Etienne Souriau, </FONT><I><FONT SIZE=2>L'instauration philosophique,</I></FONT><FONT SIZE=2> Ed. Alcan, 1939), чуткий к творческой деЯтельности философии, писал об учредительном плане, составлЯющем почву этого творчества, или "философему", одушевлЯемую динамизмами (с. б2--б3).</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">57</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>ми, зачастую же они остаютсЯ скрытыми, малозаметными, неизбежными издержками предприЯтиЯ. ‚ силу того, что план имманенции префилософичен и работает уже не с концептами, в нем требуетсЯ экспериментировать на ощупь, и при его начертании пользуютсЯ средствами не вполне благовидными, не вполне благоразумными и рациональными. ќто могут быть средства из разрЯда грез, патологических процессов, эзотерических опытов, опьЯнениЯ или трансгрессии. ‚ плане имманенции нужно стремитьсЯ к линии горизонта </FONT><FONT SIZE=2>--</FONT><FONT SIZE=2> из такого похода возвращаютсЯ с опаленными глазами, пусть даже это глаза духа. „аже и у „екарта есть своЯ греза. Њыслить -- всегда значит идти колдовским путем. ’аков, скажем, план имманенции у Њишо, с его неистовыми бесконечными движениЯми и скоростЯми. —аще всего такого рода средства не проЯвлЯютсЯ в итоге мышлениЯ, каковой должен пониматьсЯ лишь сам по себе и на холодную голову. Ќо тогда "опасность" получает другой смысл -- опасность очевидных последствий, наступающих тогда, когда чистаЯ имманентность вызывает резкое инстинктивное осуждение со стороны общественного мнениЯ, и это осуждение еще удваиваетсЯ из-за природы создаваемых концептов. €бо мы можем мыслить, лишь становЯсь чем-то иным, немыслЯщим, -- животным, растением, молекулой, элементарной частицей, которые пересматривают нашу мысль и дают ей новый толчок.</P>
<P>Џлан имманенции -- это как бы срез хаоса, и действует он наподобие решета. „ействительно, длЯ хаоса характерно не столько отсутствие определенностей, сколько бесконечнаЯ скорость их возникновениЯ и исчезновениЯ; это не переход от одной определенности к другой, а, напротив, невозможность никакого соотношениЯ между ними, так как одна возникает уже исчезающей, а другаЯ исчезает едва наметившись.</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>58</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>†. „елез / ”. ѓваттари</P>
<P>•аос -- это не инертно-стационарное состоЯние, не случайнаЯ смесь. •аос хаотизирует, растворЯет всЯкую консистенцию в бесконечности. ‡адача философии -- приобрести консистенцию, притом не утратив бесконечности, в которую погружаетсЯ мысль (в этом отношении хаос обладает как физическим, так и мысленным существованием). <I>Џридать консистенцию, ничего не потерЯв из бесконечности, --</I> это далеко не та же задача, что в науке, котораЯ стремитсЯ придать хаосу референции ценой отказа от бесконечных движений и скоростей и изначального ограничениЯ скорости; в науке первенствует свет, то есть относительный горизонт. Ќапротив того, философиЯ исходит из предположениЯ или из учреждениЯ плана имманенции -- в его переменной <I>кривизне</I> и сохранЯютсЯ те бесконечные движениЯ, которые возвращаютсЯ обратно к себе в процессе постоЯнного взаимообмена, но одновременно и высвобождают другие сохранЯющиесЯ движениЯ. ’огда делом концептов ЯвлЯетсЯ намечать интенсивные ординаты этих бесконечных движений, то есть движениЯ сами по себе конечные, но с бесконечной скоростью формирующие переменные <I>контуры,</I> вписанные в план. ЋсуществлЯЯ сечение хаоса, план имманенции призывает к созданию концептов.</P>
<P>Ќа вопрос: "Њожет ли и должна ли философиЯ рассматриватьсЯ как Явление древнегреческой цивилизации?" -- первым ответом был сочтен такой: действительно, греческий полис предстает как новое сообщество "друзей", во всей двусмысленности этого слова. †ан-Џьер ‚ернан дает еще и второй ответ: греки первыми осознали, что ЏорЯдок строго имманентен такой космической среде, котораЯ, подобно плоскому плану, делает срез хаоса. …сли такой план-решето называть ‹огосом, то это далеко не то же, что просто "разум" (в том смысле, в каком говорЯт, что мир устроен</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">59</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P>
<P>разумно). ђазум -- всего лишь концепт, и притом слишком скудный, чтобы им определЯлись план и пробегающие его бесконечные движениЯ. ‚ общем, первыми философами были те, кто учредил план имманенции в виде сети, протЯнутой сквозь хаос. ‚ этом смысле они противостоЯли Њудрецам -- персонажам религии, жрецам, в понимании которых учреждаемый порЯдок всегда трансцендентен, устанавливаетсЯ извне вдохновленным ќридой великим деспотом или величайшим из богов, в результате таких войн, перед которыми меркнет любой агон, и такой вражды, где изначально нет места испытаниЯм соперничества</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">7</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. ђелигиЯ всегда там, где трансцендентность, вертикальное Ѓытие, имперское ѓосударство на небесах или на земле, а философиЯ всегда там, где имманентность, пусть даже она служит ареной длЯ агона и соперничества (этого не опровергают и греческие тираны, так как они всецело на стороне сообщества друзей, проЯвлЯющегосЯ сквозь все их безумнейшие и жесточайшие соперничества). ’аким образом, обе возможных характеристики философии как специфически греческого ЯвлениЯ, пожалуй, глубоко взаимосвЯзанны. Ћдни лишь друзьЯ способны развернуть план имманенции, который, словно невернаЯ почва, уходит из-под ног идолов. “ ќмпедокла этот план чертит ”илиЯ, хотЯ ко мне она оборачиваетсЯ другой стороной своего сгиба -- Ќенавистью, движением, которое стало негативным и свидетельствует о субтрансцендентности хаоса (вулкан) и супертрансцендентности божества. ‚озможно, что первые философы, и особенно ќмпедокл, еще были похожи на жрецов и даже на царей. Ћни носили маску мудрецов, и, по словам Ќицше, как же было философии поначалу не маскироватьсЯ? „а</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>и перестанет ли</FONT><FONT SIZE=2><BR>
________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">7</SUP></FONT><FONT SIZE=2>‘р.: Jean-Pierre Vernant, </FONT><I><FONT SIZE=2>Les origines de la pensee grecque,</I> P.U.F, p.105--125.</P>
<P>60</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">†. „елез / ”. ѓваттари</P>
<P>она когда-нибудь вообще в этом нуждатьсЯ? Љоль скоро учреждение философии совпадает с предположением о префилософском плане, то почему же философии не воспользоватьсЯ этим, чтобы взЯть себе личину? ’ак или иначе, первые философы начертали план, непрестанно пробегаемый бесконечными движениЯми по обеим своим сторонам, одна из которых может быть охарактеризована как Physis</FONT><FONT SIZE=2>,</FONT><FONT SIZE=2> поскольку она дает материю длЯ ЃытиЯ, а другаЯ -- как Nous, поскольку она дает образ длЯ мысли. ‘ наибольшей строгостью различение этих двух сторон проведено Ђнаксимандром, у которого движение качеств сочетаетсЯ с могуществом абсолютного горизонта -- Apeir</FONT><FONT SIZE=2>o</FONT><FONT SIZE=2>n, или Ѓеспредельного, -- но в одном и том же плане. ”илософ осуществлЯет массовый захват мудрости, ставит ее на службу чистой имманентности. ѓенеалогию он заменЯет геологией.</P>
</FONT><B><FONT><P>пример III</P><DIR></B>

</FONT><FONT SIZE=2><P>ЌельзЯ ли рассматривать всю историю философии как учреждение того или другого плана имманенции? Џри этом выделЯлись бы физикалисты, делающие акцент на материи ЃытиЯ, и ноологисты -- длЯ них главное образ мысли. Ћднако сразу же возникает опасность путаницы: уже не сам план имманенции образовывает данную материю ЃытиЯ или данный образ мысли, но имманентность приписываетсЯ "чему-то" в дательном падеже, будь то ЊатериЯ или „ух. “ Џлатона и его последователей это стало очевидным. ‚место того чтобы план имманенции образовывал ‚сецелость, имманентность оказываетсЯ имманентной …диному (в дательном падеже), то есть на то …диное, в котором простираетсЯ и которому присваиваетсЯ имманентность, накладываетсЯ другое …диное, на сей раз трансцендентное; по ту сторону каждого …диного поЯвлЯетсЯ еще …диное -- это и</P></DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">61</P>
</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P><DIR></I>

<P>есть формула неоплатоников. ‚сЯкий раз когда имманентность толкуют как имманентную "чему-то", происходит смешение плана и концепта, так что концепт оказываетсЯ трансцендентной универсалией, а план -- атрибутом внутри концепта. Џревратно истолкованный таким образом план имманенции вновь порождает трансцендентность -- отныне он просто поле феноменов, которое лишь во вторичном владении обладает тем, что изначально принадлежит к трансцендентному единству.</P>
<P>‚ христианской философии ситуациЯ еще более ухудшилась. Џолагание имманентности осталось чисто философским учреждением, но теперь оно оказываетсЯ терпимо лишь в очень малых дозах, оно строго контролируетсЯ и обставлЯетсЯ со всех сторон требованиЯми эманативной и особенно креативной трансцендентности. ђискуЯ судьбой своего творчества, а то и собственной жизнью, каждый философ вынужден доказывать, что вводимаЯ им в мир и дух доза имманентности не подрывает трансцендентности Ѓога, которому имманентность может быть присвоена лишь вторично (Ќиколай Љузанский, ќкхарт, Ѓруно). ђелигиознаЯ власть требует, чтобы имманентность допускалась лишь местами или на промежуточном уровне, примерно как в каскадных фонтанах, где вода может недолго пребывать, "имманировать" на каждой ступени, но лишь при том условии, что она проистекает из более высокого источника и стекает еще ниже (как выразилсЯ бы ‚аль, это трансасценденциЯ и трансдесценденциЯ). Њожно считать, что имманентность -- это актуальнейший пробный камень любой философии, так как она берет на себЯ все опасности, с которыми той приходитсЯ сталкиватьсЯ, все осуждениЯ, гонениЯ и отречениЯ, которые та претерпевает. —ем, кстати, доказываетсЯ, что проблема имманентности -- не абстрактнаЯ и не чисто теоретическаЯ. Ќа первый взглЯд</P></DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P>62</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">†. „елез / ”. ѓваттари</P><DIR>

<P>непонЯтно, почему имманентность столь опасна, но тем не менее это так. Ћна поглощает без следа мудрецов и богов. ”илософа узнают по тому, что он отдает на откуп имманентности -- словно на откуп огню. €мманентность имманентна только себе самой, и тогда уж она захватывает все, вбирает в себЯ ‚сецелость и не оставлЯет ничего такого, чему она могла бы быть имманентна. Џо крайней мере, всЯкий раз когда имманентность толкуют как имманентную "—ему-то", можно быть уверенным, что этим "—ем-то" вновь вводитсЯ трансцендентное.</P>
<P>ЌачинаЯ с „екарта, а затем у Љанта и ѓуссерлЯ, благодарЯ cogito поЯвилась возможность трактовать план имманенции как поле сознаниЯ. €ными словами, имманентность стали считать имманентной чистому сознанию, мыслЯщему субъекту “ Љанта этот субъект называетсЯ трансцендентальным, а не трансцендентным -- именно потому, что это субъект полЯ имманенции любого возможного опыта, которым покрываетсЯ все, как внешнее, так и внутреннее. Љант отвергает всЯкое трансцендентное применение синтеза, зато он относит имманентность к субъекту синтеза как новому</FONT><FONT SIZE=2>,</FONT><FONT SIZE=2> субъективному единству. Ћн даже может позволить себе роскошь разоблачениЯ трансцендентных €дей, сделав из них "горизонт" полЯ, имманентного субъекту</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">8</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. Ќо при всем том Љант находит новейший способ спасениЯ трансцендентности: теперь это уже будет не трансцендентность —его-то или же …диного, стоЯщего выше всех вещей (созерцание), а трансцендентность ‘убъекта, <I>которому</I> поле имманенции присваиваетсЯ лишь постольку, поскольку принадлежит некоему "Я", необхо-</P></DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P>______________________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">8</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Љант, "Љритика чистого разума": пространство как форма внешнего чувства точно так же заключено "в нас", как и времЯ -- форма внутреннего чувства ("Љритика четвертого паралогизма"). Ћб €дее как "горизонте" см. "Џриложение к трансцендентальной диалектике".</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">63</P>
</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманененции</P><DIR></I>

<P>димо представлЯющему себе данный субъект (рефлексиЯ). Њир греческой философии, не принадлежавший никому, все более и более переходит в собственность христианского сознаниЯ.</P>
<P>ЋстаетсЯ следующий шаг: когда имманентность становитсЯ имманентна трансцендентальной субъективности (в дательном падеже), то в ее собственном поле должна поЯвитьсЯ метка или шифр трансцендентности как акта, отсылающего теперь уже к другому "Я", к другому сознанию (коммуникациЯ). ’ак происходит у ѓуссерлЯ и многих его последователей, которые вскрывают в „ругом или же в Џлоти подземную работу трансцендентного внутри самой имманентности. “ ѓуссерлЯ имманентность мыслитсЯ как имманентность текущего опыта субъективности (в дательном падеже), но поскольку этот чистый и даже дикий опыт не всецело</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><I><FONT SIZE=2>принадлежит</I> тому "Я", которое представлЯет его себе, то в этих самых зонах непринадлежности на горизонте вновь поЯвлЯетсЯ что-то трансцендентное -- то ли в форме "имманентно-первозданной трансцендентности" мира, заполненного интенциональными объектами, то ли как особо привилегированнаЯ трансцендентность интерсубъективного мира, населенного другими "Я", то ли как объективнаЯ трансцендентность мира идей, наполненного культурными формациЯми и сообществом людей. ‘егоднЯ уже не довольствуютсЯ тем, чтобы мыслить имманентность как имманентную чему-то трансцендентному, -- <I>желают помыслить трансцендентность внутри имманентного, надеЯсь на разрыв в имманентности.</I> ’ак, у џсперса план имманенции получает глубочайшее определение как "всеохватывающее", но в дальнейшем это всеохватывающее оказываетсЯ лишь вулканическим бассейном длЯ извержений трансцендентного. ѓреческий логос заменЯетсЯ иудео-христианским "словом"; не довольствуЯсь больше присвоением имманентности трансцендентному,</P></DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P>64</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">†. „елез / ”. ѓваттари</P><DIR>

<P>его заставлЯют отовсюду изливатьсЯ из нее. Ќе довольствуЯсь отсылкой имманентности к трансцендентному, желают, чтобы она сама отдавала его назад, выдавала, воспроизводила. ‘обственно, сделать это нетрудно, достаточно лишь <I>остановить движение</I></FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">9</SUP></FONT><I><FONT SIZE=2>.</I></FONT><FONT SIZE=2> Љак только останавливаетсЯ движение бесконечности, трансцендентность оседает, чтобы затем вновь воспрЯнуть, взметнутьсЯ, вырватьсЯ на волю. ’ри типа “ниверсалий -- созерцание, рефлексиЯ, коммуникациЯ -- это как бы три века философии, ќйдетика, Љритика и ”еноменологиЯ, неотделимые от истории одной долгой иллюзии. ‚ инверсии ценностей доходили даже до того, что убеждали нас, будто имманентность -- это тюрьма (солипсизм...), из которой нас избавлЯет ’рансцендентное.</P>
<P>Љогда ‘артр предположил существование безличностного трансцендентального полЯ, это вернуло имманентности ее права</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">10</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. ѓоворить о плане имма-ненции становитсЯ возможно лишь тогда, когда имманентность не имманентна более ничему, кроме себЯ. Џодобный план, возможно, представлЯет собой радикальный эмпиризм -- в нем не представлен никакой текущий опыт, имманентный некоторому субъекту и индивидуализирующийсЯ в том, что принадлежит некоторому "Я". ‚ нем представлены одни лишь событиЯ, то есть возможные миры как концепты, и „ругие как выражениЯ возможных миров или концептуальные персонажи. ‘обытие не соотносит опыт с трансцендентным субъектом = џ, а, напротив, само соотноситсЯ с имманентным парЯщим полетом над бессубъектным полем; „ругой не сообщает</FONT><FONT SIZE=2><BR>
___________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">9 </SUP></FONT><FONT SIZE=2>Raymond Bellour, <I>L'entre- images,</I></FONT><FONT SIZE=2> Ed. dc la Difference, p. 132: о свЯзи между трансцендентностью и перерывом в движении, "фиксацией на образе".</FONT><FONT SIZE=2><BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">10</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Sartre, <I>La transcendance de I'Ego,</I></FONT><FONT SIZE=2> Ed. Vrin (см. ссылку на ‘пинозу на с. 23).</P></DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">65</P>
</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P><DIR></I>

<P>другому "Я" трансцендентность, но возвращает всЯкое другое "Я" в имманентность облетаемого полЯ. ќмпиризм знает одни лишь событиЯ и „ругих, поэтому он великий творец концептов. …го сила начинаетсЯ с того момента, когда он дает определение субъекту, -- субъект как габитус, привычка, не более чем привычка в поле имманентности, привычка говорить "џ"...</P>
<P>—то имманентность бывает имманентна лишь себе самой, то есть представлЯет собой план, пробегаемый движениЯми бесконечности и наполненный интенсивными ординатами, -- это в полной мере сознавал ‘пиноза. Ћттого он был настоЯщим королем философов -- возможно, единственным, кто не шел ни на малейший компромисс с трансцендентностью, кто преследовал се повсюду. Ћн создал движение бесконечности, а в последней книге "ќтики", говорЯ о третьем роде познаниЯ, придал мысли бесконечные скорости. ‡десь он сам достигает неслыханных скоростей, такой молниеносной лаконичности, что волей-неволей приходитсЯ говорить о музыке, вихрЯх, ветре и струнах. Ћн открыл, что свобода -- в одной лишь имманентности. Ћн дал завершение философии, осуществив ее префилософское предположение. “ ‘пинозы не имманентность относитсЯ к субстанции и модусам, а сами спинозовские концепты субстанции и модусов относЯтсЯ к плану имманенции как к своей пресуппозиции. ќтот план обращен к нам двумЯ своими сторонами -- протЯженностью и мышлением, а точнее, двумЯ потенциЯми -- потенцией бытиЯ и потенцией мысли. ‘пиноза -- это та головокружительнаЯ имманентность, от которой столь многие философы тщетно пытаютсЯ избавитьсЯ. ‘озреем ли мы когда-нибудь длЯ вдохновениЯ ‘пинозы? Ћднажды такое случилось с Ѓергсоном -- в начале его "Њатерии и памЯти" начертан план как срез хаоса; это одновременно бесконечное движение не-</P></DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P>66</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">†. „елез / ”. ѓваттари</P><DIR>

<P>прерывно распространЯющейсЯ материи и образ постоЯнно и по праву роЯщейсЯ чистым сознанием мысли (не имманентность имманентна coзнанию, a нaoб</FONT><FONT SIZE=2>o</FONT><FONT SIZE=2>рот).</P></DIR>

<P>Џлан окружают иллюзии. ќто не абстрактные ошибки и не просто результаты внешнего давлениЯ, а миражи мысли. Ѓыть может, они объЯснимы они тЯжестью нашего мозга, автоматической передачей в нем господствующих мнений, нашей неспособностью вынести бесконечные движениЯ, совладать с бесконечными скоростЯми, грозЯщими нас разрушить (и тогда нам приходитсЯ останавливать движение, отдаватьсЯ в плен относительному горизонту)? Ћднако мы ведь сами и пробегаем план имманенции, находимсЯ в абсолютном горизонте. Ђ значит, иллюзии должны хотЯ бы отчасти исходить из самого плана, подниматьсЯ над ним словно туман над озером, словно испарениЯ пре-сократизма, выделЯемые постоЯнно происходЯщим в плане взаимопревращением стихий. Љак писал Ђрто, ""план сознаниЯ", то есть беспредельный план имманенции,-- индейцы называют его "сигури" -- порождает также и галлюцинации, ошибочные восприЯтиЯ, дурные чувства..."</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">11 </SUP></FONT><FONT SIZE=2>‘ледовало бы составить перечень этих иллюзий, измерить их, как Ќицше вслед за ‘пинозой составлЯл перечень "четырех великих заблуждений". Ћднако такой перечень бесконечен. Џрежде всего -- <I>иллюзиЯ трансцендентности,</I> возможно предшествующаЯ всем остальным (у нее два аспекта -- имманентность делаетсЯ имманентной чему-то, или же в самой имманентности вновь обнаруживаетсЯ трансцендентность). „алее -- <I>иллюзиЯ универсалий,</I> когда концепты смешиваютсЯ с планом, причем такаЯ пута-</FONT><FONT SIZE=2><BR>
___________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">11</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Artaud, <I>Les 'larahumaras</I> (CEuvres completes, IX).</P>
<P ALIGN="RIGHT">67</P>
</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P></I>
<P>ница возникает, как только постулируетсЯ имманентность, имманентнаЯ чему-то, поскольку это "что-то" с необходимостью оказываетсЯ концептом; кажетсЯ, что универсалии что-то объЯснЯют, тогда как они сами должны быть объЯснены, и при этом впадают в тройную иллюзию -- либо созерцаниЯ, либо рефлексии, либо коммуникации. „алее -- <I>иллюзиЯ вечности,</I> когда забывают, что концепты должны быть сотворены. „алее, <I>иллюзиЯ дискурсивности,</I> когда концепты смешиваютсЯ с пропозициЯми... Ћтнюдь не следует считать, что все эти иллюзии логически сочленЯютсЯ между собой наподобие пропозиций, но они взаимно перекликаютсЯ или отражаютсЯ и окутывают план плотным туманом.</P>
<P>Џлан имманенции извлекает определениЯ из хаоса, делаЯ из них свои бесконечные движениЯ или диаграмматические черты. Њожно и даже должно предполагать множественность планов, так как ни один из них не мог бы охватить весь хаос, не впадаЯ в него сам, и так как в каждом содержатсЯ лишь те движениЯ, которые способны к общему сгибу. …сли историЯ философии ЯвлЯет нам так много совершенно разных планов, то это не только из-за иллюзий и их многообразиЯ, не только потому, что каждый по-своему вновь и вновь восстанавливает трансцендентность, но и, глубже, потому, что каждый по-своему создает имманентность. Љаждый план осуществлЯет отбор того, что по праву принадлежит мысли, но этот отбор менЯетсЯ в зависимости от плана. Љаждый план имманенции представлЯет собой ‚сецелость: она не частична, как множество научных объектов, не фрагментарна, как концепты, а дистрибутивна -- это "всЯкое". ‚ <I>едином</I> плане имманенции <I>много страниц.</I> €, сравниваЯ планы между собой, бывает даже нелегко определить в каждом случае, один план перед нами или несколько разных; был ли, скажем, общий образ мысли у пресократиков,</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>68</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">†. „елез / ”. ѓваттари</P>
<P>несмотрЯ на все различиЯ между ѓераклитом и Џарменидом? Њожно ли говорить о едином плане имманенции или едином образе длЯ так называемой классической мысли, развивающейсЯ непрерывно от Џлатона до „екарта? ЊенЯютсЯ ведь не только сами планы, но и способы их распределениЯ. Њожно ли, глЯдЯ с более удаленной или более близкой точки зрениЯ, сгруппировать вместе разные страницы на протЯжении достаточно долгого периода или же, напротив, выделить некоторые страницы из одного, казалось бы, общего плана? и откуда возьмутсЯ такие точки зрениЯ, вопреки абсолютному горизонту? Њожно ли здесь удовольствоватьсЯ историцизмом, обобщенным релЯтивизмом? ‚о всех этих отношениЯх в план вновь проникает и вновь становитсЯ наиважнейшим вопрос о едином и множественном.</P>
<P>‚ пределе можно сказать, что каждый великий <I>философ</I> составлЯет новый план имманенции, приносит новую материю бытиЯ и создает новый образ мысли, так что не бывает двух великих философов в одном и том же плане. „ействительно, мы не можем представить себе великого философа, о котором не приходилось бы сказать: он изменил смысл понЯтиЯ "мыслить", <I>он</I> стал (по выражению ”уко) "мыслить иначе". Ђ когда у одного и того же автора выделЯют несколько разных философий, так ведь это потому, что он сам переменил план, нашел еще один новый образ. ’рудно не прислушатьсЯ к печальным словам Ѓирана незадолго до смерти: "пожалуй, Я уже староват, чтобы начинать конструирование заново"</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">12</SUP></FONT><FONT SIZE=2>. Ђ с другой стороны, вовсе не ЯвлЯютсЯ философами те чиновники от философии, которые не обновлЯют образ мысли и вообще не осознают такой проблемы, чьЯ заемнаЯ мысль пребывает в блаженном неведении даже о тЯжких трудах тех</FONT><FONT SIZE=2><BR>
________________<BR>
</FONT><SUP><FONT SIZE=2 COLOR="#ff0000">12</SUP></FONT><FONT SIZE=2> Biran. <I>Sa vie et ses pensees,</I> Ed. Naville (1823), p. 357.</P>
<P ALIGN="RIGHT">69</P>
</FONT><I><FONT SIZE=2><P>план имманенции</P></I>
<P>людей, кого сама выставлЯет своим образцом. Ќо тогда как же в философии можно понЯть друг друга, если это сплошные разрозненные страницы, которые то склеиваютсЯ вместе, то снова разделЯютсЯ? Ќe получаетсЯ ли, что мы обречены вычерчивать свой собственный план, не знаЯ, с чьими планами <I>он</I> пересечетсЯ? Ќе значит ли это, что мы как бы заново создаем хаос? €менно по этой причине в каждом плане есть не только страницы, но и дыры, и сквозь них протекает туман, которым окружен план и в котором начертавший его философ порой сам же первый рискует заблудитьсЯ. €так, обилие поднимающихсЯ над планом туманов мы объЯснЯем двоЯко. Џрежде всего тем, что мысль невольно пытаетсЯ истолковывать имманентность как имманентную чему-то, будь то великий Ћбъект созерцаниЯ, или ‘убъект рефлексии, или же „ругой субъект коммуникации; при этом фатальным образом вновь вводитсЯ трансцендентность. Ђ кроме того, это неизбежно потому, что план имманенции, как видно, может претендовать на уникальность Џлана, лишь восстанавливаЯ тот самый хаос, который он был призван предотвратить: можете выбирать между трансцендентностью и хаосом...</P>
</FONT><B><FONT><P>пример IV</P></B>
</FONT><FONT SIZE=2><P>&nbsp;</P><DIR>

</FONT><FONT SIZE=2><P>Љогда план отбирает принадлежащее по праву мысли и делает из этого ее черты, интуиции, направлениЯ или диаграмматические движениЯ, то прочие определениЯ отбрасываютсЯ им как простые факты, характеристики состоЯний вещей, содержаниЯ нашего опыта. ђазумеетсЯ, из</FONT><FONT SIZE=2> </FONT><FONT SIZE=2>этих состоЯний вещей философиЯ еще может получить концепты, если только сумеет извлечь из них событие. Ћднако вопрос в другом. ’о, что по праву принадлежит мысли, то, что отобрано как диаграмматическаЯ черта в себе, отторгает другие, конкурирующие</P></DIR>

<P ALIGN="RIGHT">70&#9;†. „елез /”. ѓваттари</P>
<P>определениЯ (даже если они и призваны воспринЯть в себЯ концепт). ’ак, „екарт трактует заблуждение как черту или направление, выражающие по праву негативность мысли. Ћн не первым поступает так, и заблуждение может вообще рассматриватьсЯ как одна из главных черт классического образа мысли. ‚ рамках такого образа отнюдь не игнорируетсЯ то, что мысли грозЯт и рЯд других вещей: глупость, потерЯ памЯти, уграта речи, бред, безумие... Џо все эти определениЯ рассматриваютсЯ лишь как факты, и по отношению к мысли из них может быть только одно имманентное следствие по праву -- заблуждение, опЯть-таки заблуждение. ‡аблуждение -- это то бесконечное движение, которое вбирает в себЯ всю негативность. Ѓыть может, эта черта восходит еще к ‘ократу длЯ которого фактически злой человек есть по праву человек "ошибающийсЯ"? Ќо хотЯ "’еэтет" -- это обоснование заблуждениЯ, все же вообще Џлатон признает права других, конкурирующих определений (например, в "”едре" это бред), так что образ мысли по Џлатону, на наш взглЯд, намечает еще и много иных путей.</P>
<P>Ќе только в концептах, но и в образе мысли произошла большаЯ перемена, когда при выражении негативности мысли заблуждение и предрассудок были заменены невежеством и суеверием; важную роль сыграл здесь ”онтенель, причем одновременно претерпели изменение бесконечные движениЯ, в которых происходит как утрата, так и завоевание мысли. ’ем более когда Љант отметил, что мышлению грозит не столько заблуждение, сколько неизбежные иллюзии, происходЯщие изнутри самого разума, из той его арктической области, где терЯет направление стрелка любого компаса, -- то при этом оказалась необходимой переориентациЯ всей мысли, и одновременно в нее проникло некое по праву присутствующее бредовое начало. Ћтныне в плане имманенции мысли угрожают уже не Ямы</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P ALIGN="RIGHT">71</P>
</FONT><FONT SIZE=2><P>и ухабы по дороге, а северные туманы, которыми все окутано. ‘амый вопрос об "ориентации в мысли" менЯет смысл.</P>
<P>Ќи одна черта не может быть изолирована от других. ‚ самом деле, движение, которому приписан отрицательный знак, само соединено общим сгибом с другими движениЯми, имеющими знак положительный или двойственный. ‚ классическом образе заблуждение лишь постольку выражает собой по праву наихудшую опасность длЯ мысли, поскольку сама мысль представлЯетсЯ "желающей" истины, ориентированной на истину, обращенной к истине; тем самым предполагаетсЯ, что все знают, что значит мыслить, и все по праву способны мыслить. ’акой несколько забавной доверчивостью и одушевлен классический образ: отношение к истине образует бесконечное движение знаниЯ как диаграмматическую черту. Ќапротив того, новое освещение, которое проблема получила в XVIII веке, -- с переходом от "естественного света" к "Џросвещению" -- состоит в замене знаниЯ <I>верой,</I> то есть новым бесконечным движением, из которого вытекает иной образ мысли: отныне речь не о том, чтобы обращатьсЯ к чему-либо, а о том, чтобы идти за ним следом, не схватывать и быть захваченным, а делать умозаключениЯ. Џри каких условиЯх заключение будет правильным? Џри каких условиЯх вера, ставшаЯ профанной, может сохранить законность? ќтот вопрос получил разрешение лишь с созданием основных концептов эмпиризма (ассоциациЯ, отношение, привычка, вероЯтность, условность...), но и обратно -- этими концептами, среди которых и сам концепт веры, предполагаютсЯ диаграмматические черты</FONT><FONT SIZE=2>,</FONT><FONT SIZE=2> которые сразу превращают веру в бесконечное движение, независимое от религии и пробегающее новый план имманенции (напротив того, религиознаЯ вера становитсЯ