кусства, а всецело  благодарЯ случаю. Ќо
нельзЯ воспроизвести  или предвосхитить  случай  (который имеет  обыкновение
случатьсЯ лишь с течением долгих веков) иначе как через открытие форм.
     Ќет надобности приводить частные образцы примеров  этого рода  ввиду их
изобилиЯ. Ќадо проследить и глубоко проникнуть во все механические, а  также
изЯщные  искусства (поскольку они  относЯтсЯ к практике) и из них почерпнуть
собрание  или частную историю великих,  мастерских  и  наиболее  совершенных
творений  в  каждом из  искусств вместе со  способами  их  осуществлениЯ или
произведениЯ.   Ќо  мы  не  ограничиваем  прилежаниЯ,  которое  должно  быть
приложено к  собранию этого рода,  только тем,  что почитаетсЯ  мастерским и
недосЯгаемым  в  каком-либо искусстве и возбуждает изумление. €бо  изумление
есть  порождение редкостности:  если  что-либо  редкостное и обычно по своей
природе, оно все же вызывает изумление.
     Ќапротив того,  то,  что  по  справедливости должно вызывать  изумление
различием  самого  его  вида  по  сравнению  с  другими  видами,  лишь  едва
замечаетсЯ, если оно привычно. Ђ уникальное в  искусстве надобно замечать не
меньше, чем уникальное в природе, о  чем мы ранее говорили<sup>[105]</sup>.  €
подобно тому как мы  отнесли к уникальному в природе ‘олнце, ‹уну, магнит  и
тому  подобное  (вещи  обычнейшие и все  же, можно сказать, единственные  по
своей природе),  так же должно  поступать и  в отношении уникальных примеров
искусства.
     ’ак,  уникальный пример  искусства есть бумага, вещь вполне обычнаЯ. Ќо
если  разобратьсЯ  внимательно,  то искусственные  материалы или  сотканы из
прЯмых  и поперечных  нитей,  как шелковаЯ, шерстЯнаЯ, полотнЯнаЯ ткань и т.
п., или  составлены из сгущенных соков, как кирпич, или гончарнаЯ глина, или
стекло, или эмаль, или  фарфор и тому подобные  материалы,  которые блестЯт,
если  хорошо  соединены;  если  же  не  так хорошо,  то затвердевают,  но не
блестЯт.  Ћднако все то, что делают из сгущенных соков, хрупко, а отнюдь  не
стойко и гибко. Ѓумага же, наоборот, стойкое тело, которое можно разрезать и
разрывать так,  что  оно  почти  соперничает с кожей  животного  или  листом
растениЯ и тому подобными творениЯми  природы. €бо она не ломка, как стекло,
не  соткана, как ткань,  и состоит  из волокон, а  не  из различных нитей --
совсем  наподобие  естественных  материалов,  так  что  среди  искусственных
материалов  едва  ли  найдетсЯ что-либо  схожее, и  бумага -- пример  вполне
уникальный. Ђ среди искусственного надо, конечно, предпочитать или то, что в
наибольшей степени восходит к подражанию природе, или,  наоборот, то, что ею
управлЯет и преобразует ее.
     ‘  другой стороны,  среди  произведений дара  и  рук человека не должно
пренебрегать  забавами  и фокусами. €бо многие из них,  хотЯ и  легковесны и
несерьезны, все же могут быть поучительны.
     Ќаконец, не  следует  совершенно  отбрасывать  и  суевериЯ и  магию  (в
обычном смысле этого слова). €бо, хотЯ вещи этого рода глубоко погребены под
массой лжи  и сказок,  все  же  нужно рассмотреть, не  скрыто ли  в  глубине
некоторых  из  них какое-либо естественное действие, как, например, в дурном
глазе,  в гипертрофии  воображениЯ, в  управлении  вещами  на расстоЯнии,  в
передаче впечатлений как от духа к духу, так и от тела к телу и т. п.
        XXXII
     €з сказанного нами ранее Явствует, что последние пЯть родов примеров, о
которых мы  говорили (а  именно: примеры  соответствиЯ,  примеры уникальные,
примеры отклонЯющиесЯ, примеры пограничные и примеры могущества), не следует
оставлЯть  до  тех пор, пока не будет найдена  некаЯ определеннаЯ их природа
(подобно остальным примерам, которые мы перечислили раньше, и многим из тех,
которые  последуют). Ќо  сразу же в  самом  начале  следует  приступить к их
собиранию, как к некоторой частной истории, ибо они приводЯт  в порЯдок  то,
что воспринЯл разум, и исправлЯют неправильный склад  самого разума, который
совершенно неизбежно будет без этого напитан и  заражен и наконец извращен и
искажен каждодневными привычными впечатлениЯми.
     €так,  эти  примеры  должны быть приложены  как нечто подготовлЯющее  к
исправлению и очищению разума. €бо все  то, что отводит разум от привычного,
ровнЯет  и  сглаживает его поле  длЯ  восприЯтиЯ  трезвого  и чистого  света
истинных понЯтий.
     Ѓолее  того,  примеры  этого рода пролагают и  приготовлЯют  дорогу длЯ
практики, о  чем мы  в  свое  времЯ будем говорить, когда речь будет  идти о
выводах к практике<sup>[106]</sup>.
        XXXIII
     Ќа  одиннадцатое место преимущественных примеров  мы  поставим  <i>примеры
сопровождениЯ  и  вражды,</i>  которые  мы  также называем <i>примерами  постоЯнных
предложений</i>.  ќто примеры, представлЯющие что-либо телесное  или  конкретное
так, что исследуемаЯ природа постоЯнно следует за ним, как некий неразлучный
спутник, или,  наоборот,  от  чего исследуемаЯ природа  постоЯнно убегает  и
исключаетсЯ из  сопровождениЯ, как вражескаЯ и  неприЯзненнаЯ. Ђ из примеров
этого рода  образуютсЯ достоверные и  всеобщие предложениЯ --  положительные
или отрицательные,  в которых субъектом будет такое тело в его конкретности,
а предикатом -- сама исследуемаЯ  природа.  €бо  частные  предложениЯ вообще
непостоЯнны:  в них исследуемаЯ  природа оказываетсЯ текущей и  движущейсЯ в
конкретном, т. е. привходЯщей  или  приобретаемой  и, обратно, уходЯщей  или
утрачиваемой.  Џоэтому  частные  предложениЯ  не имеют какого-либо  большого
преимущества,  разве  только  в  случае  перехода,  о  котором  уже  сказано
раньше<sup>[107]</sup>. ‚се же и эти частные  предложениЯ, будучи сопоставлены
и  сравнены со всеобщими,  многому помогают, как в свое времЯ будет сказано.
Њы, однако,  не ищем  даже  во всеобщих предложениЯх точного или абсолютного
утверждениЯ или  отрицаниЯ.  €бо длЯ нашей цели достаточно,  если они  будут
допускать некоторые единичные или редкие исключениЯ.
     Џользование  же   примерами   сопровождениЯ   служит   длЯ   приведениЯ
подтверждающего  форму к  более  узким  пределам.  €бо подтверждающее  форму
суживаетсЯ  как   в  случае  примеров  переходЯщих,  когда  форма   вещи   с
необходимостью должна  считатьсЯ чем-то таким, что вводитсЯ или упразднЯетсЯ
посредством этого действиЯ перехода, так и  в случае примеров сопровождениЯ,
когда  форма  вещи  с необходимостью должна быть принЯта чем-либо таким, что
входит в данную конкретность тела или, наоборот, избегает ее;  так что  тот,
кто  хорошо  узнает строение и  внутреннюю структуру такого  тела,  будет не
далек от того, чтобы извлечь на свет форму исследуемой природы.
     Ќапример, пусть  исследуетсЯ природа теплоты. Џример сопровождениЯ есть
пламЯ.  „ействительно, в воде, воздухе, камне, металле и многом другом тепло
подвижно и может приходить и уходить; пламЯ же горЯчо  всегда, так что тепло
постоЯнно следует за конкретным пламенем. ‚раждебного же теплу примера у нас
нет ни  одного. €бо  о недрах  земли  ничто  не известно  чувству,  но среди
известных нам тел  нет ни одного,  которое не было бы способно  воспринимать
тепло.
     Џусть теперь  исследуетсЯ  природа  плотности. ‚раждебный  пример  есть
воздух. €бо металл может  течь и может быть плотным, точно так же и  стекло,
так  же  и вода может стать  плотной, когда  она заморожена;  но невозможно,
чтобы воздух когда-либо стал плотным или утратил текучесть.
     ‚   отношении  таких   примеров  постоЯнных  предложений  остаютсЯ  два
указаниЯ,  полезные  длЯ  нашей  цели. Џервое  состоит  в том, что,  если  в
чем-либо  совершенно  отсутствует постоЯнно  подтверждающее  или отрицающее,
тогда и самаЯ  вещь обоснованно расцениваетсЯ  как несуществующаЯ, как  мы и
поступили в отношении тепла, где постоЯнно отрицающее (поскольку речь идет о
тех сущностЯх, которые доступны нашему знанию) отсутствует в природе  вещей.
Џодобным  же  образом нет  у  нас всегда  подтверждающего, если  исследуетсЯ
природа вечного  и нетленного. €бо нельзЯ  приписать вечность  и нетленность
какому-либо из  тех тел, что находЯтсЯ  под  небесами и  над  недрами земли.
‚торое  указание  состоит в следующем:  ко всеобщим предложениЯм в отношении
какой-либо конкретности,  как положительным, так  и  отрицательным, вместе с
тем  должны присоединЯтьсЯ те  конкретности, которые  ближе всего подходЯт к
неосуществленному. ’ак,  длЯ  тепла -- мЯгчайшие и наименее обжигающие  виды
пламени, а  длЯ нетленного  -- золото, которое ближе всего к этому подходит.
€бо все это указывает пределы  природы между существующим и несуществующим и
помогает описанию форм, чтобы  оно не распространилось и не  начало блуждать
за пределами состоЯний материи.
        XXXIV
     Ќа двенадцатое место среди преимущественных примеров мы ставим те самые
<i>присоединительные примеры, о</i> которых мы  говорили  в  предыдущем  афоризме и
которые мы  также  называем <i>примерами  крайности,</i>  или <i>предела</i>.  €бо примеры
этого рода полезны не только длЯ присоединениЯ к постоЯнным предложениЯм, но
также сами по  себе и  в своей  особенности. €бо  они не скрывают  истинного
разделениЯ природы  и  меры вещей,  а также  указывают,  до  какого  предела
природа  что-либо  совершает  и  производит и  затем  -- переход  природы  к
другому. ’акие примеры суть золото -- в весе, железо --  в твердости, кит --
в величине животных,  собака --  в  чутье, воспламенение пороха -- в быстром
расширении  и т. п.  ђавным  образом  те  примеры,  которые стоЯт на  низшей
ступени, должны быть показаны, как  и те,  которые  стоЯт  на  высшей,  как,
например, винный спирт -- в весе<sup>[108]</sup>,  шелк -- в  мЯгкости, кожные
черви -- в величине животных и т. п.
        XXXV
     Ќа  тринадцатое  место  среди  преимущественных  примеров  мы  поставим
<i>примеры  союза,</i> или  <i>соединениЯ</i>.  ќто примеры, смешивающие  и соединЯющие те
природы,  которые считаютсЯ  разнородными,  отмечаютсЯ в качестве  таковых и
обозначаютсЯ посредством принЯтых разделений.
     ’ак,  примеры союза  показывают,  что  действиЯ и  результаты,  которые
считаютсЯ  свойственными  только  какой-либо  одной из  этих разнородностей,
принадлежат также  и другой. € это обнаруживает,  что разнородность, которую
рассматривали,  не есть  подлиннаЯ  и  существеннаЯ, а только  видоизменение
общей  природы.  Џоэтому примеры союза  отлично пригодны  длЯ  возвышениЯ  и
возведениЯ разума от видов к родам и длЯ устранениЯ масок и призраков вещей,
поскольку  они   встречаютсЯ  и   выступают  замаскированными  в  конкретных
субстанциЯх.
     Ќапример,  пусть  исследуетсЯ  природа  теплоты. ЏредставлЯетсЯ  вполне
заслуживающим  довериЯ  деление,  устанавливающее  три   рода  тепла:  тепло
небесных  тел,  тепло животных  и  тепло огнЯ, причем эти три рода (особенно
один из них в сравнении с остальными двумЯ) различны и совершенно разнородны
по  самой  сущности и  специфической  природе, так  как тепло небесных тел и
животных рождает и  согревает,  а  тепло огнЯ, наоборот, губит  и разрушает.
Џоэтому  примером  союза  ЯвлЯетсЯ  известный опыт, когда виноградную  ветвь
заключают в  помещение, где поддерживаетсЯ  постоЯнный огонь; от этого кисти
созревают  даже на  целый  месЯц  раньше,  чем  под открытым небом. ’ак  что
созревание висЯщего на дереве плода может совершатьсЯ посредством огнЯ, хотЯ
это  и представлЯетсЯ  собственной  работой  солнца. Ћт  этого начала разум,
отбросив разнородность  в  существенном,  легко  поднимаетсЯ к исследованию,
каковы на самом деле различиЯ между  теплом солнца и огнЯ, благодарЯ которым
действиЯ солнца и огнЯ становЯтсЯ столь несхожими, хотЯ они сами причастны к
одной общей природе.
     ќтих различий окажетсЯ  четыре. Џервое состоит  в том, что тепло солнца
по своей степени намного легче и мЯгче, чем тепло огнЯ, второе -- в том, что
по  качеству  оно  намного  влажнее (тем  более  что  проникает к нам  через
воздух), третье (и это  самое  важное)  --в  том,  что  оно в высшей степени
неравномерно, то прибываЯ и увеличиваЯсь, то отступаЯ и  уменьшаЯсь, а это в
наибольшей  степени  способствует  рождению  тел.  €бо  правильно  утверждал
Ђристотель,   что  главнаЯ  причина  тех   рождений  и  разрушений,  которые
происходЯт здесь у нас на поверхности ‡емли,  есть блуждающий путь ‘олнца по
зодиаку. Ћтсюда и тепло ‘олнца -- отчасти вследствие чередованиЯ днЯ и ночи,
отчасти   вследствие   смены  лета   и  зимы   --   становитсЯ   удивительно
неравномерным.  Ћднако названный философ  не  преминул  тотчас  испортить  и
извратить то, что он правильно открыл. €бо он, как судьЯ природы (что у него
в обычае), весьма властно приписывает причину рождениЯ приближению солнца, а
причину разрушениЯ -- его удалению, тогда как то и другое (т. е. приближение
и удаление)  не соответственно,  а как бы  безразлично дает причину  как длЯ
рождениЯ, так  и  длЯ  разрушениЯ,  так как  неравномерность тепла  помогает
рождению и разрушению вещей, а равномерность -- только их сохранению. …сть и
четвертое различие между теплом солнца и огнЯ, и оно имеет  важное значение.
Ђ именно: солнце производит свои действиЯ через большие  промежутки времени,
тогда  как действиЯ  огнЯ (подталкиваемого  нетерпением  людей)  приходЯт  к
завершению  через короткие промежутки. €бо если кто-то  усердно возьметсЯ за
то,  чтобы  смЯгчить тепло огнЯ и низвести его  до более умеренной  и мЯгкой
степени (а это легко сделать многими способами), и затем еще прибавит к нему
некоторую влажность, особенно же  если он будет подражать теплу солнца в его
неравномерности, и, наконец, если он терпеливо выждет времЯ (разумеетсЯ,  не
такое,  которое  было  бы  соразмерно  действию  солнца,  но  все  же  более
длительное, чем обычно дают люди действию огнЯ), то он  легко  отрешитсЯ  от
этой  разнородности  тепла  и  либо  замыслит,  либо совершит,  либо  в ином
превзойдет действие солнца  посредством  тепла огнЯ. Џодобный  пример  союза
представлЯет собой воскрешение  малым теплом огнЯ бабочек, окоченевших и как
бы замерзших от холода.  Ћтсюда  легко  заметить, что огонь  так же не лишен
способности оживлЯть одушевленное, как и делать зрелым растительное. ’ак  же
и  знаменитое открытие ”ракасториЯ<sup>[109]</sup>: горЯчо нагретаЯ сковорода,
которую   врачи   надевают   на   головы   безнадежных  апоплектиков,   Явно
распространЯет животный  дух, сжатый и почти подавленный соками и преградами
мозга, и снова  побуждает его к движению -- не иначе, чем огонь воздействует
на воду или на воздух и вследствие этого их оживлЯет. ’ак же и птенцы из Яиц
иногда   выводЯтсЯ  посредством  тепла  огнЯ,  который  вполне  уподоблЯетсЯ
животному теплу. …сть и многое другое этого же рода, так  что никто не может
сомневатьсЯ, что во многих предметах тепло огнЯ может быть  видоизменено  до
подобиЯ теплу небесных тел и животных<sup>[110]</sup>.
     Џодобным  же  образом  пусть  исследуютсЯ  природы  движениЯ  и  покоЯ.
ЏредставлЯетсЯ основательным и происходЯщим из  глубин философии разделение,
согласно которому  тела природы или вращаютсЯ,  или двигаютсЯ  прЯмолинейно,
или стоЯт, т. е. пребывают в покое,  ибо есть  или движение без предела, или
стоЯние у предела, или стремление к пределу. € вечное вращательное движение,
по-видимому,  свойственно небесным телам; стоЯние,  или  покой, по-видимому,
принадлежит самому земному шару; остальные же тела (как их называют, тЯжелые
и  легкие, т.  е.  помещенные  вне  места своего естественного расположениЯ)
движутсЯ прЯмолинейно к массам или соединениЯм подобных же тел: легкие  тела
-- вверх по  направлению  к окружности неба,  а тЯжелые -- вниз к земле. ‚се
это красиво сказано.
     Ќо  примером союза ЯвлЯетсЯ  любаЯ более низкаЯ  комета. €бо, хотЯ  она
находитсЯ  много  ниже неба, все же она вращаетсЯ.  € выдумка  ЂристотелЯ  о
свЯзи или  о следовании кометы  за какой-нибудь звездой уже давно лопнула --
не  только потому,  что  лишена правдоподобного основаниЯ, но и  потому, что
опыт Явно показывает неправильное движение комет через различные места неба.
     „ругой пример союза в отношении этого же самого предмета есть  движение
воздуха, который в тропиках (где большие круги движениЯ), по-видимому, и сам
вращаетсЯ с востока на запад<sup>[111]</sup>.
     …ще один  пример этого рода был бы в  приливе и  отливе  морЯ,  если бы
только обнаружилось, что сама вода находитсЯ  во вращательном движении (хотЯ
бы  медленном  и  слабом) с  востока на  запад, но  при этом  дважды в  день
отбрасываетсЯ  назад.  …сли это  обстоит так, то очевидно, что  вращательное
движение не заканчиваетсЯ в небесных телах, но сообщаетсЯ воздуху и воде.
     ’ак  же  и свойство легкого  устремлЯтьсЯ  вверх довольно  неустойчиво.
‡десь за пример  союза может быть  взЯт  водЯной  пузырь.  €бо  если  воздух
находитсЯ под водой, то он  быстро поднимаетсЯ к поверхности воды вследствие
того движениЯ вытеснениЯ  (как зовет его „емокрит), с которым падающаЯ  вода
толкает воздух  и уносит  его вверх,  а  не  вследствие напрЯжениЯ  и усилиЯ
самого воздуха. Ќо  когда  воздух  приходит к самой поверхности  воды, то он
удерживаетсЯ  от  дальнейшего  подъема  легким  сопротивлением,  оказываемым
водой, не сразу допускающей утрату непрерывности. ’ак что стремление воздуха
вверх довольно слабо.
     Џусть  также  исследуетсЯ   природа  тЯжести.  ЋбщепринЯто  разделение,
согласно которому  плотные и  твердые тела устремлЯютсЯ  к центру  земли,  а
разреженные и тонкие -- к окружности неба, как бы к свойственным им  местам.
Ќо что касаетсЯ мест, то это совершенно  пустое и  ребЯческое мнение (хотЯ в
школах вещи этого рода имеют вес!![Author ID1: at Thu Dec  30 17:23:00  1999
]), будто место имеет какую-то силу.  Џоэтому философы пустословЯт,  говорЯ,
что  если бы  ‡емлЯ  была пробуравлена,  то тЯжелые  тела остановились бы  у
центра ‡емли.  ‚едь тогда оказалось бы, что имеет некую силу и действенность
род небытиЯ  или математической  точки, котораЯ или действовала бы на другие
тела,  или была бы целью  устремлениЯ  других тел; тогда как тело подвержено
действию только тела. ‚  действительности же это стремление к восхождению  и
нисхождению  заключаетсЯ или в строении движущегосЯ тела, или в симпатии, т.
е. согласии с другим телом. ’ак что  если будет найдено какое-нибудь плотное
и  твердое  тело, которое, однако,  не устремлЯетсЯ  к ‡емле,  то разделение
этого  рода  будет опровергнуто. €  если принЯть мнение ѓильберта о том, что
магнетическаЯ  сила  ‡емли  в притЯжении  тЯжелых тел не выходит  из предела
своей способности, действуЯ всегда на известное расстоЯние и не далее, и это
мнение подтвердитсЯ каким-нибудь примером, то таковой и будет примером союза
в данном  предмете. Ќо в настоЯщее времЯ длЯ этого нет какого-либо верного и
очевидного  примера.   Ѓлиже  всего  сюда  подходЯт  смерчи,  которые  часто
наблюдаютсЯ  при  плавании  через Ђтлантический океан в  направлении к обеим
€ндиЯм. €бо  такаЯ сила  и масса воды внезапно обрушиваетсЯ этими  смерчами,
что, по-видимому,  скопление воды собираетсЯ раньше  и  удерживаетсЯ в  этих
местах,  а затем  скорее сбрасываетсЯ какой-либо бурной силой, чем падает от
естественного движениЯ тЯготениЯ; так что  можно предположить,  что  плотнаЯ
телеснаЯ масса может висеть  на большом расстоЯнии от ‡емли, как сама ‡емлЯ,
и не  свалитьсЯ,  если не  будет сброшена.  Ћднако об этом мы  не утверждаем
ничего достоверного. ‚  этом и во многом другом  легко обнаруживаетсЯ, сколь
беспомощны  мы  в  естественной истории, если  иногда мы  принуждены  давать
предположениЯ вместо верных примеров.
     Џусть также исследуетсЯ природа движениЯ ума. ђазделение  человеческого
ума  и  умелости животных  кажетсЯ  вполне  истинным.  Ћднако  есть  примеры
действий, исходЯщих от животных,  показывающие, что  и животные также как бы
рассуждают. ’ак, передают рассказ о вороне, который во времЯ большой засухи,
полумертвый  от  жажды,  заметил воду  в  дупле  дерева  и, так  как ему  не
удавалось  проникнуть в узкое  дупло, стал бросать  камешки, от которых вода
поднЯлась и достигла  такой  высоты что  он  мог  ее пить.  ‚последствии это
перешло даже в поговорку.
     Џусть также исследуетсЯ природа видимости. ‚полне правильным и истинным
кажетсЯ разделение света,  который есть  первичнаЯ  видимость и  дает первую
возможность  видениЯ,  и  цвета,  который  есть  вторичнаЯ  видимость  и  не
различаетсЯ  без света,  так что он  ЯвлЯетсЯ  не чем иным, как  образом или
видоизменением  света<sup>[112]</sup>. €  все  же  и в  том  и в другом  видны
примеры  союза,  как, например,  блеск  и пламЯ в большом количестве серы. ‚
одном из них мы  наблюдаем цвет, начинающий издавать свет, в другом -- свет,
склонЯющийсЯ к цвету.
        XXXVI
     Ќа четырнадцатое  место  среди  преимущественных  примеров мы  поставим
<i>примеры  креста,</i>   берЯ  название  от  тех  крестов,  которые   ставЯтсЯ  на
перекрестках, указываЯ  разделение  путей. ќти  примеры  мы  также  называем
<i>решающими</i> и <i>судЯщими примерами</i>  и в некоторых  случаЯх <i>примерами  оракула</i>  и
<i>поручительства</i>. €х смысл состоит в следующем. …сли в исследовании какой-либо
природы  разум колеблетсЯ  и  не уверен, какой  из  двух или  даже иногда из
многих  природ приписать причину исследуемой природы -- вследствие частого и
обычного сосуществованиЯ  этих  природ,  то  примеры  креста  указывают, что
наличие одной из этих природ при исследуемой природе постоЯнно и неотделимо,
а другой -- непостоЯнно и отделимо. ‡десь заканчиваетсЯ исследование, и  эта
перваЯ природа принимаетсЯ за причину, а другаЯ отвергаетсЯ и отбрасываетсЯ.
Џримеры  этого  рода  наиболее  Ясны  и  как бы  авторитетны,  так  что  ход
истолкованиЯ иногда заканчиваетсЯ  в них и через них завершаетсЯ. €ногда эти
примеры креста  встречаютсЯ  и открываютсЯ  среди того, что уже известно, но
большей частью  они  новы  и  бывают отысканы, извлечены  и  применены  лишь
благодарЯ обдуманному намерению и настойчивому и упорному старанию.
     Ќапример, пусть  исследуетсЯ природа прилива и отлива морЯ, из  которых
каждый  дважды повторЯетсЯ в течение днЯ и длитсЯ в нарастании и отступлении
шесть часов  с некоторым отклонением, совпадающим  с движением луны. Џутевой
указатель в отношении этой природы состоит в следующем.
     Ќеобходимо  предположить,  что это движение  совершаетсЯ или вследствие
прихода и  ухода воды, наподобие воды,  движущейсЯ в тазе, когда она, омываЯ
один край таза, оставлЯет другой; или вследствие вздыманиЯ воды из глубины и
ниспаданиЯ  ее,   наподобие  вскипающей  и  снова  падающей  воды.  ‘омнение
возникает в том,  к какой из этих  двух причин должны быть отнесены прилив и
отлив. …сли принЯть первое  предположение, то отсюда неизбежно следует, что,
когда  в  одной части морЯ  происходит прилив,  где-нибудь  в  другой  части
происходит отлив. Љ этому и сведетсЯ исследование. Ќо Ђкоста<sup>[113]</sup> и
некоторые другие, сделав тщательное исследование, заметили, что у  побережьЯ
”лориды и у противоположных ему побережий €спании и Ђфрики прилив происходит
в одно и то же времЯ  и отлив -- также в одно и то же времЯ, а не так, чтобы
у  побережьЯ ”лориды происходил прилив,  когда у побережий  €спании и Ђфрики
происходит  отлив.  € все  же, если  рассмотреть  более  тщательно,  это  не
доказывает поднимающегосЯ движениЯ и не устранЯет поступательного  движениЯ.
€бо  может случитьсЯ, что  вода  прибывает и все  же  одновременно  заливает
противоположные берега одного и того же русла, когда эта вода  выталкиваетсЯ
из какого-нибудь другого места, как это бывает в реках, где прилив и отлив к
обоим берегам происходит в одно  и то же времЯ,  хотЯ это движение есть Явно
движение прибываниЯ, а именно прибывание вод, входЯщих из морЯ в устье реки.
Џодобным  же  образом  может  оказатьсЯ, что воды, идущие большой  массой из
восточного  €ндийского океана,  вталкиваютсЯ  в Ђтлантический  океан и таким
образом одновременно наводнЯют оба берега. €так, должно исследовать, есть ли
другое русло, в котором вода могла бы в то же времЯ уменьшатьсЯ  и оттекать.
€ таковое есть --  это ћжный океан<sup>[114]</sup>, никоим образом не меньший,
чем Ђтлантический океан, скорее,  более широкий и протЯженный, который может
длЯ этого оказатьсЯ достаточным.
     €так, мы, наконец, пришли к примеру креста в  отношении этого предмета.
Ћн состоит  в следующем.  …сли будет  твердо  установлено, что когда  бывает
прилив к противоположным берегам Ђтлантического океана -- как к ”лориде, так
и к €спании, то одновременно бывает прилив у берегов Џеру и на юге  ЉитаЯ --
в  ћжном море, тогда действительно  этим решающим  примером опровергаетсЯ  в
нашем исследовании утверждение о том,  что прилив  и отлив  морЯ совершаютсЯ
посредством  поступательного движениЯ. €бо  не  остаетсЯ  другого  морЯ  или
места, где могло бы в то же самое времЯ происходить убывание воды или отлив.
‹учше всего это можно было бы узнать, если бы спросить жителей Џанамы и ‹имы
(где  оба  океана -- Ђтлантический и  ћжный  --  разделЯютсЯ  незначительным
перешейком), происходит  ли  одновременно прилив и отлив на  противоположных
сторонах перешейка или наоборот. Ћднако, это решение, или суждение, казалось
бы верным, если принЯть, что ‡емлЯ  неподвижна. Ќо если ‡емлЯ  вращаетсЯ, то
может   статьсЯ,   что   из-за   неравного   (в   отношении   быстроты   или
стремительности) вращениЯ ‡емли  и  морских  вод  следует бурный натиск воды
вверх, -- и это  есть  прилив, -- и их  отход назад  (после того как  они не
выдержали дальнейшего собираниЯ),  -- и это есть отлив.  Ќо  об этом  должно
сделать особое исследование.  ‚прочем, и при  этом  предположении  одинаково
твердо  установленным  сохранЯетсЯ то, что  где-нибудь  неизбежно происходит
отлив морЯ в то самое времЯ, когда совершаетсЯ прилив в других частЯх.
     Џодобным  же  образом  пусть  --  в  том  случае  если  при  тщательном
рассмотрении  будет  отброшено  первое  движение,  о  котором  мы  говорили,
поступательное,  --  исследуетсЯ  второе из  предположенных  нами  движений:
вздымающеесЯ  и  опускающеесЯ движение  морЯ; тогда в отношении этой природы
крест будет таков.  „вижение, вследствие которого воды во  времЯ  приливов и
отливов   поднимаютсЯ  и  снова  опускаютсЯ  без   какого-либо   прибавлениЯ
притекающих других вод, должно совершатьсЯ одним из следующих трех способов:
или  потому, что  это  обилие  воды  исходит из  недр  земли  и  снова  туда
возвращаетсЯ; или потому, что,  без какого бы  то ни было возрастаниЯ  массы
воды, те  же самые воды  (не увеличиваЯ своего количества)  расширЯютсЯ  или
разрежаютсЯ, так  что то занимают  большее место  и  пространство, то  снова
сжимаютсЯ; или потому, что, хотЯ ни  обилие, ни протЯжение не увеличиваютсЯ,
эти же  самые воды по количеству и  плотности или  разреженности поднимаютсЯ
какой-либо магнетической  силой, притЯгивающей  и влекущей их вверх, и затем
снова опускаютсЯ.  €так, сведем теперь  (если  угодно) исследование  к этому
последнему  виду  движениЯ  (опустим  два  предыдущих).  Џусть  исследуетсЯ,
возможно ли такое  поднЯтие  через симпатию, или магнетическую  силу. Џрежде
всего  очевидно,  что  все  воды  морЯ,  находЯщиесЯ в  его  лоне, не  могут
одновременно  поднЯтьсЯ, ибо чему было бы занЯть их  место  на  дне. ’ак что
если  бы даже  и было в водах некое  подобного рода стремление поднЯтьсЯ, то
оно было  бы сломлено  и сдержано  взаимной свЯзью вещей, чтобы (как  обычно
говорЯт)  не поЯвилась  пустота. ‡начит,  остаетсЯ,  что воды  поднимаютсЯ в
одной  части и по  причине этого уменьшаютсЯ и отступают в другой. €  далее,
отсюда с необходимостью следует, что указаннаЯ магнетическаЯ сила сильнейшим
образом действует на  середину, так как не может воздействовать на  все,  --
так  что она  поднимает воды  в  середине, и,  следовательно, они покидают и
оставлЯют краЯ.
     €так, мы наконец пришли к примеру креста в отношении этого предмета. Ћн
состоит  в  следующем. …сли будет найдено,  что во времЯ отлива морских  вод
поверхность  морЯ  будет  более  выпуклой  и  округленной,   так   как  воды
поднимаютсЯ  на середине и  уходЯт по краЯм -- к берегам, а во времЯ прилива
та  же поверхность будет  более ровной  и гладкой, так как воды вернулись  к
своему прежнему положению, то тогда,  действительно, можно  благодарЯ  этому
решающему  примеру  принЯть  вспучивание  посредством магнетической  силы, в
противном же  случае оно  решительно должно быть  отвергнуто.  ќто  нетрудно
испытать в  морЯх посредством лота,  а именно установив, не будет ли море на
середине более  высоко или глубоко во времЯ  отлива,  чем  во времЯ прилива.
‘ледует, однако,  заметить, что  если дело  обстоит так, то это означало  бы
(обратно  тому,  как думают),  что воды во времЯ отливов поднимаютсЯ,  а  во
времЯ приливов опускаютсЯ и таким путем покрывают и затоплЯют берега.
     Џусть   также   исследуетсЯ  природа   самопроизвольного  вращательного
движениЯ, и в  частности ЯвлЯетсЯ ли суточное движение, вследствие  которого
солнце  и  звезды  восходЯт  и  заходЯт  длЯ нашего  зрениЯ,  действительным
движением  вращениЯ  небесных  тел  или   движением,   только  по  видимости
принадлежащим  небесным телам, в  действительности  же  принадлежащим ‡емле.
Џример креста в отношении этого предмета мог бы быть  таков. …сли  откроетсЯ
какое-либо движение в океане с  востока на  запад, хотЯ бы очень медленное и
слабое; если это же самое движение окажетсЯ несколько более стремительным  в
воздухе, в особенности у тропиков, где его легче заметить вследствие большей
величины  кругов;  если  это  самое движение,  уже  ставши живым и  сильным,
откроетсЯ  в  более низких кометах;  если  это самое  движение  откроетсЯ  в
планетах, и притом  в такой постепенности, что, чем ближе  оно  к ‡емле, тем
медленнее,  чем дальше  от  нее,  тем  быстрее,  и наконец в  звездном  небе
становитсЯ  быстрейшим,  --  то  тогда  следует  считать  суточное  движение
действительным  движением  в небесах и  отвергнуть движение ‡емли. €бо тогда
будет очевидно, что  движение  с востока  на запад есть вполне космическое и
совершаетсЯ  в  силу  согласного строЯ  ‚селенной, будучи  в вершинах  небес
наиболее быстрым,  постепенно ослабеваЯ и наконец  превращаЯсь  и  затухаЯ в
неподвижном, т. е. в ‡емле<sup>[115]</sup>.
     Џусть также исследуетсЯ природа того другого вращательного  движениЯ, о
котором так  много  говорЯт  астрономы,  которое  обратно  и  противоположно
суточному  движению,  т.  е.  направлено  с  запада на восток;  это движение
древние астрономы приписывают планетам, а также  звездному небу. Љоперник же
и его  последователи --  также и ‡емле. Џусть исследуетсЯ, есть ли в природе
вещей какое-либо такое движение, или же оно только выдумано длЯ сокращениЯ и
удобства  вычислений  и  ради  этого  прекрасного  представлениЯ,  сводЯщего
движение  небесных  тел  к совершенным  кругам.  €бо  никоим образом  нельзЯ
доказать, что то  движение в высотах действительно и реально, -- ни неполным
возвращением планеты в суточном движении на прежнее место звездного неба, ни
различием  между  полюсами  зодиака  и  полюсами  мира,  т.  е.  теми  двумЯ
обстоЯтельствами, которые породили у нас представление об этом движении. €бо
первое  Явление  отлично  объЯснЯетсЯ  посредством  опережениЯ и  оставлениЯ
позади<sup>[116]</sup>,  второе  --  посредством  спиральных  линий,  так  что
неполнота возвращениЯ и уклонение к тропикам могут быть, скорее, изменениЯми
этого  единственного  суточного  движениЯ,  чем  движением,  противоположным
суточному или происходЯщим по отношению к другим  полюсам. € несомненно, что
если бы мы на  некоторое времЯ стали  рассуждать,  как простые люди (оставив
выдумки астрономов и схоластов,  у  которых в обычае без основаниЯ подавлЯть
чувство и предпочитать темное), то это движение длЯ чувства окажетсЯ  таким,
как  мы  о  нем говорили; и  мы  даже  однажды представили  его  изображение
посредством железных нитей -- наподобие машины.
     Џо отношению к этому предмету пример креста мог бы быть следующим. …сли
будет открыто  в какой-нибудь  достоверной  истории,  что была  какаЯ-нибудь
комета, более  высокаЯ или более  низкаЯ, котораЯ не  вращалась в  очевидном
согласии с суточным движением (хотЯ бы не совсем правильно), но  вместо того
вращалась в обратную сторону, то тогда, конечно, должно будет  полагать, что
в природе возможно  такое движение. Ќо без открытиЯ такого рода это движение
надо почитать сомнительным и следует прибегнуть  к другим примерам  креста в
отношении этого предмета.
     Џусть также исследуетсЯ природа веса или тЯготениЯ. Џутевой указатель в
отношении  этой  природы  состоит  в следующем.  Ќеобходимо  допустить,  что
тЯжелые  и весомые тела или по своей  природе устремлЯютсЯ  к центру ‡емли в
силу их схематизма,  или притЯгиваютсЯ и привлекаютсЯ телесной массой  самой
‡емли как  собранием родственных по  природе тел и  движутсЯ  к  ней в  силу
симпатии.  € если  причиной ЯвлЯетсЯ последнее, то отсюда следует,  что, чем
ближе становитсЯ тЯжелое тело к  ‡емле, тем оно устремлЯетсЯ к ней сильнее и
с большим натиском; чем дальше оно отстоит  от ‡емли, тем медленнее и слабее
стремитсЯ к ней (как это происходит  в  случае магнитного притЯжениЯ); и это
совершаетсЯ лишь в пределах  определенного пространства,  так что,  если это
тЯжелое тело будет удалено на такое расстоЯние,  что сила ‡емли не сможет на
него воздействовать,  оно  останетсЯ  висЯщим, как сама ‡емлЯ,  и  вовсе  не
низвергнетсЯ.
     €так, в отношении этого пример креста может состоЯть в следующем. Ќужно
взЯть часы из числа таких, которые  приводЯтсЯ в движение свинцовыми гирЯми,
и другие часы из  числа тех, которые приводЯтсЯ  в движение сжатием железной
пружины, и тщательно испытать их, чтобы ни одни не шли быстрее или медленнее
других. ‡атем часы,  движущиесЯ посредством  гирь, надо поместить на вершину
какого-нибудь высочайшего храма, а другие часы оставить  внизу  и  тщательно
заметить, не пойдут ли часы, расположенные на высоте, медленнее, чем раньше,
вследствие уменьшениЯ силы тЯготениЯ. ќтот же опыт нужно сделать и в глубоко
вырытых под землей шахтах: не пойдут ли часы этого рода быстрее, чем обычно,
вследствие увеличениЯ силы тЯготениЯ. € если обнаружитсЯ, что сила тЯготениЯ
уменьшаетсЯ на  высоте и увеличиваетсЯ под землей, то за  причину  тЯготениЯ
надо будет принЯть притЯжение телесной массой ‡емли<sup>[117]</sup>.
     Џусть  также  исследуетсЯ полЯрность железной  иглы,  которой  коснулсЯ
магнит.  ‚  отношении  этой  природы  путевой  указатель  будет  состоЯть  в
следующем.  Ќеобходимо  допустить, что  прикосновение  магнита или  из  себЯ
придает железу склонение  к  северу или югу,  или только возбуждает железо и
делает  его  чувствительным, движение  же сообщаетсЯ  ему присутствием самой
‡емли, как полагает и  усердно стремитсЯ  доказать ѓильберт. ‘юда  относитсЯ
то, что он добыл тщательным  исследованием. Ђ именно: что  железный  гвоздь,
который долго  был направлен  с севера  к  югу,  приобретает полЯрность  без
прикосновениЯ  магнита,  как будто сама ‡емлЯ,  котораЯ вследствие дальности
расстоЯниЯ  действует слабо (ибо поверхность или  самаЯ внешнЯЯ  корка ‡емли
лишена,  как   он   утверждает,   магнетической  силы),  все   же  благодарЯ
длительности воздействиЯ  заменила прикосновение магнита и возбудила железо,
а затем,  когда оно было возбуждено, направлЯет и склонЯет его.  „алее, если
раскаленное добела железо будет во времЯ охлаждениЯ положено в направлении с
севера к югу,  то оно приобретает полЯрность без касаниЯ магнитом, как будто
части железа, приведенные в движение раскаливанием, а затем возвращающиесЯ в
свое  прежнее положение,  в  самый  момент  угасаниЯ  более  восприимчивы  и
чувствительны к силе,  исходЯщей  от  ‡емли,  чем  в  другое времЯ, и потому
подвергаютсЯ возбуждению. Ћднако, хотЯ это хорошее наблюдение, все же оно не
вполне доказывает то, что утверждает ѓильберт<sup>[118]</sup>.
     Џример креста  в отношении этого предмета мог бы состоЯть  в следующем.
Ќадо  взЯть   глобус  (terrella)<sup>[119]</sup>,  сделанный   из  магнита,  и
обозначить его полюсы; расположить полюсы глобуса  по направлению с  востока
на запад, а не с севера на юг и так оставить. ‡атем  надо положить на глобус
железную иглу, не касавшуюсЯ магнита, и оставить в таком положении  на шесть
или семь дней.  €гла (в этом нет  сомнениЯ), находЯсь над магнитом,  оставит
полюсы  мира  и  отклонитсЯ  к  магнитным  полюсам.  €так,  пока  это  будет
продолжатьсЯ,  она  будет склонЯтьсЯ к востоку и  к западу  мира. € вот если
обнаружитсЯ, что эта игла, будучи удалена от магнита и положена на свою ось,
тотчас  направитсЯ к северу  и югу или  хотЯ  бы постепенно  уклонитсЯ туда,
тогда за  причину следует  принЯть присутствие ‡емли. …сли же она  обратитсЯ
(как  прежде) к  востоку  и  западу или потерЯет полЯрность,  то следует эту
причину признать сомнительной и повести исследование дальше.
     Џусть также исследуетсЯ телеснаЯ субстанциЯ ‹уны -- тонка ли она, т. е.
огненна или воздушна, как полагало большинство древних философов, или тверда
и плотна,  как  утверждает  ѓильберт<sup>[120]</sup>  и  многие новые философы
вместе  с  некоторыми  из  древних.   ЋснованиЯ   этого  последнего   мнениЯ
заключаютсЯ больше всего  в  том,  что луна отражает  лучи  солнца,  а свет,
по-видимому, не отражаетсЯ чем-либо иным, кроме плотного тела.
     Џримерами  креста в отношении  этого  предмета (если  они здесь  вообще
возможны) могли бы быть  такие, которые  показывали бы отражение от  тонкого
тела, каково, например, пламЯ, если оно достаточной  толщины. Ќо несомненно,
одна из причин сумерек состоит в  отражении  солнечных лучей  верхней частью
воздуха. €ногда также мы видим в Ясный вечер, как лучи солнца, отраженные от
краев дождевых  туч, сверкают  не  меньше,  но, скорее, с большим  блеском и
пышностью,  чем  те,  которые  отражаютсЯ  от тела луны,  а  между  тем  нет
оснований полагать, что  эти тучи  сгустились в  плотное тело воды. Њы видим
также, что ночью темный воздух за окнами отражает свет свечи не меньше,  чем
плотное тело<sup>[121]</sup>. ‘ледует также сделать опыт, направив лучи солнца
через   отверстие  на  какое-либо  темноватое  синее  пламЯ.  „ействительно,
открытые лучи солнца, падающие  на темное пламЯ, как бы убивают его, так что
оно кажетсЯ скорее  белым  дымом, чем  пламенем.  ‚от то,  что Я в настоЯщее
времЯ могу  привести  как примеры  креста  в отношении этого  предмета. Ѓыть
может, возможно найти и  лучшие. Ќо во всЯком случае  нужно заметить, что не
следует ожидать  отражениЯ от пламени, если  оно не  будет  иметь  известной
глубины,  ибо иначе  оно  склонЯетсЯ  к  прозрачности. Ќо  можно  считать за
достоверное,  что  однородное  тело всегда или воспримет  и пропустит дальше
свет или отразит его.
     Џусть также исследуетсЯ природа движениЯ брошенных тел,  как, например,
движениЯ копий,  стрел, Ядер в воздухе.  ќто  движение схоластика по  своему
обыкновению  объЯснЯет  совершенно небрежно, полагаЯ, что  достаточно  будет
назвать  это движение насильственным движением  в отличие  от  естественного
(как  они его называют); и  длЯ того, чтобы объЯснить этот первый удар,  или
толчок, она удовлетворЯетсЯ следующим положением: "„ва  тела не могут быть в
одном  месте   во  избежание   взаимопроникновениЯ   их   измерений",   а  о
последовательном ходе этого движениЯ совершенно  не заботитсЯ.  ‚  отношении
этого  свойства путевой указатель  состоит  в следующем.  €ли  это  движение
вызываетсЯ воздухом, несущим  брошенное  тело и  собирающимсЯ  позади  него,
наподобие реки,  несущей  лодку, или ветра, несущего  солому;  или  тем, что
части  самого   тела  не  выдерживают  сжатиЯ   и,   чтобы   ослабить   его,
последовательно   движутсЯ.    Џервое    из   этих    объЯснений    принимал
”ракасторий<sup>[122]</sup> и почти все,  кто более внимательно исследовал это
движение.  €  нет сомнениЯ в том, что здесь есть  некоторое участие воздуха;
но,  несомненно, истинно второе движение,  как  это Явствует из бесчисленных
опытов. ‘реди  примеров  креста  в  отношении  этого предмета можно  указать
следующий:  согнув и  сжав  между  указательным и большим  пальцами  упругую
железную  полоску,  или  нить,  или  даже  тростинку, или  перо, разделенное
продольно,  заставим их  отскочить. Ћчевидно, что это движение не может быть
приписано  воздуху,  собирающемусЯ  позади тела,  ибо источник  движениЯ  --
посредине пластинки или пера, а не на краЯх.
     Џусть также исследуетсЯ природа  быстрого  и  могущественного  движениЯ
пороха,   расширЯющегосЯ   в  огонь,   когда  опрокидываютсЯ   такие  массы,
исторгаютсЯ такие  тЯжести,  как мы это видим на примере подкопов и  мортир.
Џутевой  указатель  в  отношении этой  природы состоит  в следующем. €ли это
движение  возбуждаетсЯ исключительно стремлением  тела  к расширению,  после
того   как  оно  воспламенено;  или   также   присоединЯющимсЯ   неудержимым
стремлением духа, который  быстро убегает от огнЯ и бурно вырываетсЯ из  его
окружениЯ, словно  из темницы. Ћднако схоластика и  обычное мнение учитывают
только  то  первое   стремление.  €бо   люди   считают   хорошей  философией
утверждениЯ, что элементарнаЯ форма пламени  с необходимостью заставлЯет его
занимать  более широкое пространство, чем занимало это  же самое тело, когд