но;  и  это  серьезное  отношение  выражалось,   в
частности,  в  том,  что  говорить  вслух  об  интимной  стороне  жизни   не
полагалось, было не принЯто  -  между  тем  как  мы,  выработав  собственные
правила, поступаем как раз наоборот. Ќо все эти правила,  разумеетсЯ,  чисто
условны. ђеальнаЯ же подоплека остаетсЯ постоЯнной.
     џ думаю, что все мы впадаем еще в одну  ошибку,  ставЯ  знак  равенства
между высокой  степенью  сексуальной  неосведомленности  и  низкой  степенью
способности испытывать сексуальное удовольствие. Ќе  сомневаюсь,  что  когда
губы —арльза и ‘ары наконец встретились, ни он, ни она  не  проЯвили  особой
эрудиции в области любовного искусства; но это отнюдь не значит, что они  не
испытали  при  этом  острого  наслаждениЯ.  ‚  любом  случае  гораздо  более
интереснаЯ зависимость существует между  половым  влечением  и  возможностью
удовлетворить его. ’ут мы снова,  на  первый  взглЯд,  оказываемсЯ  в  более
выгодном  положении,  чем  наши  викторианские  прадеды.  Ќо  сила  влечениЯ
обусловлена частотой, с которой оно  возбуждаетсЯ:  современный  мир  тратит
уйму времени на то, чтобы подстегнуть  нашу  сексуальную  активность,  в  то
времЯ как повседневнаЯ реальность изо всех сил стараетсЯ нам по  мешать.  ‚ы
можете возразить, что тормозЯщих  факторов  у  нас  все  же  меньше,  чем  у
викторианцев. ‚озможно. Ќо если вы  не  в  состоЯнии  съесть  больше  одного
Яблока в день, что за прок жить в саду, где ветки  ломЯтсЯ  от  плодов,  вид
которых вам уже осточертел? Џожалуй, Яблоки показались бы слаще, если бы вам
выдавали только по штуке в неделю.
     ’аким образом, отнюдь  не  исключено,  что  викторианцы  способны  были
испытывать более глубокое и полное сексуальное  удовлетворение,  чем  мы,  -
хотЯ бы благодарЯ тому, что испытывали его не часто, -  и  что  они,  смутно
сознаваЯ это, выработали  строгую  систему  условностей  и  разных  способов
подавлениЯ и замалчиваниЯ - специально длЯ  того,  чтобы  сохранить  остроту
испытываемого  наслаждениЯ.  Љогда  мы  предаем  огласке  то,  что  истинные
викторианцы предпочитали держать в секрете, мы в каком-то  смысле  проЯвлЯем
даже  большее  викторианство  -  если  употреблЯть  это  слово  с   оттенком
осуждениЯ,  -  чем  они,   поскольку,   сломав   барьер   труднодоступности,
запретности и уничтожив ореол тайны, мы в значительной мере испортили и само
удовольствие.  ђазумеетсЯ,  степень,   испытываемого   удовольствиЯ   нельзЯ
измерЯть и сравнивать - может быть, к  счастью  длЯ  нас,  а  вовсе  не  длЯ
викторианцев. ‚ довершение всего, их метод  давал  им  дополнительный  запас
энергии. ’айна, котораЯ окутывала интимные отношениЯ,  глубочайшаЯ  пропасть
между людьми разного пола  -  недаром  —арльза  так  смутила  и  встревожила
попытка  ‘ары  преодолеть  эту  пропасть  -  несомненно  порождала   большую
активность, и очень часто большую прЯмоту, во всех других жизненных сферах.
     ‚се эти экскурсы увели нас довольно далеко  от  Њэри,  котораЯ,  как  Я
припоминаю, была большой  охотницей  до  Яблок.  Ќо  вот  невинной  сельской
девушкой она отнюдь не была - по той простой причине, что в ее времЯ эти два
прилагательных были несовместимы. ЋбъЯснение этому найти нетрудно.
     ‹юди, оставлЯющие потомкам  письменные  свидетельства  о  своей  эпохе,
принадлежат почти всегда к образованным слоЯм  общества;  в  силу  этого  на
протЯжении всей истории человечества мы сталкиваемсЯ с известным  искажением
действительности -  она  преподноситсЯ  нам  с  точки  зрениЯ  просвещенного
меньшинства.  Џресловутую  викторианскую  строгость  нравов  мы  по  инерции
распространЯем на все без разбора классы викторианского общества, между  тем
как на деле эта строгость нравов была присуща в основном средней  буржуазии,
которую и следует считать  ответственной  за  пуританскую  репутацию  эпохи.
„иккенсовские персонажи  из  низов,  как  правило,  фигуры  комические  (или
трогательно-жалкие), но созданнаЯ им неподражаемаЯ галереЯ гротесков  ничего
общего не имеет с реальной действительностью, информацию о  которой  следует
искать в совсем других источниках  -  у  Њэйхью,  в  обстоЯтельных  докладах
различных правительственных комиссий  и  тому  подобных  материалах;  и  эти
смешные и жалкие черты проступают наиболее  Явственно  в  сфере  сексуальных
отношений - той области жизни, которую „иккенс (в этом плане  сам  грешивший
недостатком аутентичности) и его единомышленники сумели представить в  столь
радикально очищенном виде. ЏодлиннаЯ  же  правда,  как  это  ни  прискорбно,
состоит в том, что в тогдашней сельской Ђнглии был в ходу немудреный принцип
"сперва попробуй, потом покупай" (теперь это именуетсЯ "добрачными  половыми
сношениЯми")  -  и  был  он  не  исключением,  а  правилом.  Џослушаем,  что
рассказывает об этом женщина, котораЯ родилась в 1883 году  и  жива  до  сих
пор. …е отец был домашним врачом ’омаса ѓарди.
     "†изнь сельскохозЯйственного рабочего в XIX веке во  многом  отличалась
от теперешней. ‚ частности, в „орсете среди  крестьЯн  считалось  совершенно
нормальным, если беременность предшествовала официальному браку, и последний
зачастую заключалсЯ, когда положение невесты уже  Явно  бросалось  в  глаза.
<...> ќто объЯснЯлось тем, что труд батраков  оплачивалсЯ  крайне  низко,  и
нужно  было  заблаговременно  обеспечить  семье  лишнюю  пару  рабочих  рук"
{„ополнительным экономическим стимулом служила также вопиюще  несправедливаЯ
система оплаты, при которой холостЯки - даже если  они  выполнЯли  работу  с
точно такой же  нагрузкой  -  получали  вдвое  меньше,  чем  семейные.  ќтот
великолепный способ гарантировать дешевизну рабочей  силы  (и  создавать  ей
условиЯ жизни, описание которых следует ниже) исчез  только  с  повсеместным
применением сельскохозЯйственной техники. Њожно присовокупить к  этому,  что
„орсетское  графство,   родина   "толпаддльских   мучеников",   пользовалось
печальной известностью как район самой беззастенчивой эксплуатации  сельских
рабочих.
     ќта  цитата  подвела  нас  вплотную  к  человеку,  чьЯ   великаЯ   тень
непосредственным образом свЯзана с местом и  временем  моего  повествованиЯ.
…сли вспомнить, что  ѓарди  первым  среди  английских  романистов  попыталсЯ
сорвать викторианскую печать с запретной  шкатулки  Џандоры,  заключавшей  в
себе тайны секса, нельзЯ не согласитьсЯ,  что  сам  он  поступал  странно  и
непоследовательно (чтобы не  сказать  парадоксально),  фанатически  оберегаЯ
аналогичную печать на шкатулке с тайнами собственной интимной жизни и  жизни
своих родителей. ђазумеетсЯ, это  было  -  и  остаетсЯ  -  его  неотъемлемым
правом. Ћднако историЯ литературы  знает  не  так  уж  много  тайн,  которые
сохранЯлись бы столь старательно, как эта: ее разгадка стала известна лишь в
пЯтидесЯтые годы нашего столетиЯ. € в  личной  трагедии  ѓарди,  и  в  жизни
викторианской сельской Ђнглии, представление о которой Я  попыталсЯ  дать  в
этой главе,  кроетсЯ  ответ  на  знаменитый  укоризненный  вопрос,  заданный
романисту ќдмундом ѓоссе: "—ем прогневало Џровидение мистера  ѓарди?  Ћтчего
он восстает  против  ’ворца  и  грозит  ему  кулаком  из  плодородных  долин
“эссекса?" ‘ тем же основанием критик мог бы спросить, отчего  потомки  царЯ
ЂтреЯ грозили небу кулаками из Њикен.
     ‚от что писал в том же 1867 году достопочтенный „жеймс  ”рэзер:  "Њожно
ли говорить о какой бы то ни было скромности или соблюдении приличий, если в
одной  небольшой  комнате  проживают  в  самом  непосредственном   и   самом
безнравственном соседстве - поскольку  все  спЯт  на  полу  вперемешку  и  в
крайней тесноте - отец, мать, молодые  парни,  мальчики-подростки,  взрослые
девушки и девочки - два, а иногда и три  поколениЯ  одной  семьи,  если  все
гигиенические  процедуры  и  все  естественные  отправлениЯ,  все  одеваниЯ,
раздеваниЯ, рождениЯ и смерти совершаютсЯ каждым на глазах у всех остальных;
если самый воздух пронизан порочностью и человеческаЯ природа  низведена  до
уровнЯ самого гнусного  свинства...  ЉровосмесительнаЯ  свЯзь  -  отнюдь  не
редкость. Њы возмущаемсЯ, что женщины не сохранЯют девственность  до  брака;
жалуемсЯ на распущенное поведение и непристойные речи девушек, работающих  в
поле; говорим, что слишком легко они расстаютсЯ со своей девичьей  честью  и
что слишком редко приходитсЯ слышать, чтобы за них вступилсЯ отец или  брат,
кипЯ стыдом и негодованием... ‚ невыносимых условиЯх жизни коренитсЯ все это
зло; в них причина всех этих безобразий..."
     ‘уществовали  и   еще   более   мрачные   последствиЯ   скученности   и
антисанитарии, испокон веков свойственные каждому гетто: лимфаденит, холера,
брюшной тиф, туберкулез. (Џримеч. автора.)}.
     ‡десь не место заниматьсЯ детальным расследованием тайны, витавшей  над
ќгдонской пустошью. ’очно известно лишь то, что в 1867 году ѓарди,  которому
было тогда двадцать семь лет, вернулсЯ в „орсет из  ‹ондона,  где  занималсЯ
изучением архитектуры, и страстно влюбилсЯ в свою  шестнадцатилетнюю  кузину
’рифену. Ѓыла объЯвлена  их  помолвка.  ‘пустЯ  пЯть  лет,  без  какого-либо
объЯснениЯ  причин,  помолвка  была   расторгнута.   Ћкончательно   это   не
подтверждено, но теперь существует вполне  достовернаЯ  версиЯ  относительно
причины разрыва - по-видимому, ѓарди неожиданно был поставлен в  известность
о том, что тщательнейшим образом скрывалось в семье: ’рифена приходилась ему
вовсе не кузиной - она была незаконной дочерью его сводной  сестры,  в  свое
времЯ также рожденной вне брака. Ќамеки на  эту  грустную  тайну  без  счета
рассыпаны по стихотворениЯм ѓарди - таким, как "“  калитки",  "Ќе  повернула
головы...", "…е бессмертие" {Џоследнее из названных  стихотворений  особенно
важно в этом контексте - хотЯ  это  и  не  лучшаЯ  вещь  ѓарди.  …го  перваЯ
редакциЯ относитсЯ, по-видимому, к 1897  году.  Љлючевой  вопрос  ѓоссе  был
задан в Январе 1896 года, когда критик опубликовал рецензию на  роман  ѓарди
"„жуд  Ќезаметный".  (Џримеч.  автора.)},  и  многим  другим;  кроме   того,
неоспоримо доказано, что в его роду  по  материнской  линии  было  несколько
незаконнорожденных детей. ѓарди и сам поЯвилсЯ на свет до срока - от  алтарЯ
до крестин прошло всего пЯть месЯцев. •анжи утверждали,  что  он  Якобы  сам
расторг помолвку  с  ’рифеной  по  причине  социального  неравенства  -  он,
поместный дворЯнин, не мог  унизитьсЯ  до  брака  с  простой  провинциалкой.
„ействительно, когда он наконец женилсЯ  -  это  было  в  1874  году,  -  то
катастрофически бесчувственнаЯ ‹авиниЯ ѓиффорд,  которую  он  взЯл  в  жены,
занимала более высокое, чем он сам, социальное положение. Ќо  ’рифену  никак
нельзЯ  было  назвать  простой  провинциалкой:  она  была   девушка   весьма
незаурЯднаЯ; в двадцать лет она стала начальницей бесплатной государственной
школы в Џлимуте, окончив перед тем столичный  учительский  колледж,  где  по
успехам в науках  была  пЯтой  среди  выпускниц.  ’рудно  не  согласитьсЯ  с
мнением, что разлучить их могла только  какаЯ-то  страшнаЯ  семейнаЯ  тайна.
‘трашнаЯ - но, разумеетсЯ, и благотворнаЯ, поскольку ей мы  обЯзаны  многими
творениЯми ѓарди,  всю  жизнь  служившего  -  не  в  пример  другим  великим
английским поэтам - одной и только одной музе.  ќто  в  первую  очередь  его
лучшие любовные элегии. ќто такие его героини, как ‘ью Ѓрайдхед и ’эсс -  по
духу верные копии ’рифены. Ђ "„жуд Ќезаметный" даже  был  косвенно  посвЯщен
’рифене - в авторском предисловии,  где  ѓарди,  правда  не  называЯ  ее  по
имени,"писал: "…го <романа> общий план  был  набросан  еще  в  1890  году...
некоторые обстоЯтельства были подсказаны смертью одной женщины..."  ’рифена,
к тому времени давно замужем за другим, скончалась в 1890 году.
     ‚  этом  напрЯженном,  динамическом  конфликте  -  между   страстью   и
самоотречением, неумирающей памЯтью  и  постоЯнным  подавлением,  лирическим
смирением и трагическим долгом, между низменной правдой жизни и  порожденной
ею высокой поэзией - кроетсЯ неиссЯкаемый источник  энергии  и  одновременно
разгадка  тайны  величайшего  писателЯ  эпохи;  конфликт  этот  отражает   и
противоречивую суть самой эпохи. џ нарочно отвлексЯ так  далеко  в  сторону,
чтобы напомнить вам об этом.
     Ђ теперь пора спуститьсЯ с высот к нашим баранам.  ‚ы  уже  догадались,
почему ‘эм и Њэри  выбрали  длЯ  своего  свиданиЯ  амбар;  и  поскольку  они
встречались там не в первый раз, вы, может быть, поймете,  отчего  Њэри  так
безутешно плакала... и почему она знала о грехе немножко больше,  чем  можно
было бы предположить, глЯдЯ на ее простодушное девЯтнадцатилетнее  личико...
и чем мы могли бы заподозрить, доведись нам  случайно  -  несколько  месЯцев
спустЯ, проездом через „орчестер - взглЯнуть в лицо другой, вполне  реальной
девушке, более образованной и еще более юной,  чем  наша  Њэри.  ’еперь  уже
навечно окутаннаЯ тайной, она стоит рЯдом с  бледным  молодым  архитектором,
возвратившимсЯ из столицы после томительного пЯтилетнего отсутствиЯ, рЯдом с
человеком, которому суждено стать ("...а огонь пожирал  ее  волосы,  губы  и
грудь") олицетворением величайшей загадки его эпохи.


        36

     € на челе воспламененном
     Ћзначен дерзкий путь - вперед:
     ѓрЯдущим днем она живет,
     …е желанью подчиненным.
     Ђ. ’еннисон. In Memoriam (1850)

     ‘то лет тому назад ќксетер  отстоЯл  от  столицы  гораздо  дальше,  чем
сегоднЯ, и посему нечестивые удовольствиЯ, за которыми  нынче  всЯ  ЃританиЯ
устремлЯетсЯ в  ‹ондон,  он  должен  был  обеспечивать  себе  сам.  Ѓыло  бы
преувеличением  сказать,  что  в  1867  году  в  этом   городе   существовал
официальный  квартал  домов  под  красным  фонарем,  но   район   с   весьма
определенной  темной  репутацией  там  был.  Ћн  располагалсЯ  в  безопасном
отдалении от центра и от дезинфицирующего воздействиЯ главного  ќксетерского
собора и занимал ту часть города, котораЯ спускалась к реке, бывшей  в  свое
времЯ - покуда ќксетер еще сохранЯл значение как порт  (в  описываемом  нами
году это времЯ казалось уже безвозвратно ушедшим в  прошлое)  -  средоточием
городской  жизни.  ђайон  этот  представлЯл  собою  лабиринт  узких  улочек,
частично еще застроенных домами в тюдоровском позднеготическом стиле,  дурно
освещенных, зловонных, перенаселенных. ’ам в изобилии имелись публичные дома
и другие увеселительные заведениЯ, а также кабаки и пивные; но в еще большем
изобилии имелись  падшие  женщины  -  юные  и  постарше,  матери-одиночки  и
содержанки - целое население, по причине клаустрофобии бежавшее из деревушек
и мелких городов „евоншира  и  нашедшее  приют  в  этой  сомнительной  части
ќксетера. ’ам можно было скрытьсЯ без следа - в меблированных комнатах или в
дешевых номерах, вроде той таверны в “эймуте, о которой вспоминала ‘ара; кто
угодно мог  найти  там  безопасное  прибежище,  спасаЯсь  от  суровой  волны
моральной нетерпимости, захлестнувшей в те годы всю Ђнглию. ’ут  ќксетер  не
составлЯл исключениЯ - все тогдашние крупные провинциальные города вынуждены
были изыскивать пристанище длЯ  злополучной  армии  женщин,  пострадавших  в
битве за всемирную мужскую непорочность.
     Ќа одной из окраинных улиц этой части города можно было сто  лет  назад
увидеть длинный рЯд кирпичных до мов в георгианском стиле.  Ќесомненно,  что
во времена застройки из них открывалсЯ живописный вид на берега реки. Ќо вид
этот теперь заслонЯли выросшие вдоль берега складские помещениЯ, да  и  сами
дома давно  уже  утратили  уверенность  в  своей  былой  красоте.  Љраска  с
деревЯнных балок облупилась, на черепичных крышах  зиЯли  пустоты,  парадные
двери покосились и растрескались.  „ва-три  дома  в  этом  рЯду  сохранЯлись
по-прежнему в частном владении; однако  наиболее  заметнаЯ  группа  из  пЯти
зданий, прекрасные старинные фасады которых были однообразно (и  безобразно)
выкрашены в унылый коричневый цвет, возвещала  миру  -  посредством  длинной
деревЯнной вывески, укрепленной над парадным входом центрального из домов, -
что здесь помещаетсЯ гостиница, если точно  следовать  вывеске  -  "‘емейный
отель ќндикоттов". ‚ладела и управлЯла им (о чем прохожие  могли  узнать  из
той же вывески) миссис Њарта ќндикотт, дама, примечательнаЯ главным  образом
тем, что к своим гостЯм она относилась с чисто олимпийским равнодушием.  Љак
истаЯ уроженка „евоншира, она проЯвлЯла интерес не к клиенту как таковому, а
только  к  деньгам,  которые  можно  с  него  получить.   ЏринимаЯ   будущих
постоЯльцев в  своем  кабинетике,  сообщавшемсЯ  с  вестибюлем,  она  быстро
оценивала их финансовые возможности и соответственно делила их на категории:
этот потЯнет не больше чем на десЯть шиллингов, тот на двенадцать, а этот на
все пЯтнадцать и так далее (имелась в виду недельнаЯ плата за  номер).  ’от,
кто привык к современным гостиницам и знает, что там в пЯтнадцать  шиллингов
обходитсЯ  любой  звонок  обслуживающему  персоналу,  не  должен  спешить  с
выводом, что отель миссис ќндикотт  был  из  дешевых:  в  то  времЯ  обычнаЯ
аренднаЯ плата в сельской местности составлЯла всего шиллинг, самое  большое
два в неделю, в пределах ќксетера можно было снЯть  вполне  приличный  домик
шиллингов за шесть-семь, а поскольку миссис ќндикотт брала за самую  дешевую
комнату целых десЯть, получалось, что "семейный отель" - правда, без  всЯких
видимых оснований, если не считать корыстолюбиЯ владелицы, -  принадлежит  к
весьма высокому разрЯду.
     ‘умерки; начинает темнеть. ”онарщик, орудуЯ своим длинным  шестом,  уже
зажег два газовых фонарЯ  на  мостовой  против  гостиницы,  и  они  освещают
неоштукатурен ные стены складских строений. ‚ нескольких гостиничных номерах
тоже горит свет;  на  первом  этаже  он  поЯрче,  выше  более  тусклый,  ибо
проводить газовое освещение на верхний  этаж  здесь,  как  и  в  большинстве
викторианских  домов,  почитаетсЯ  ненужным  расточительством,   и   наверху
довольствуютсЯ по старинке керосиновыми лампами. ‚  одном  из  окон  первого
этажа, сбоку от парадного входа,  можно  разглЯдеть  саму  миссис  ќндикотт,
восседающую за  столом  у  очага,  в  котором  тлеет  уголь,  и  как  всегда
погруженную в свою  Ѓиблию,  то  бишь  в  бухгалтерскую  книгу;  а  если  мы
переведем взглЯд по диагонали вверх, то через крайнее правое окно на верхнем
этаже, еще не освещенное и  с  незадернутыми  бордовыми  занавесЯми,  успеем
увидеть типичный образец того, что у  миссис  ќндикотт  идет  по  двенадцать
шиллингов шесть пенсов - здесь Я имею в виду только сам номер, а  отнюдь  не
занимающую его особу.
     Ќомер состоит из двух комнат - небольшой гостиной  и  совсем  крошечной
спальни: когда-то это  была  одна  просторнаЯ  комната,  которую  позднейшим
владельцам вздумалось разгородить.  ‘тены  оклеены  коричневатыми  обоЯми  с
невыразительным цветочным узором. Ќа полу в  первой  комнате  лежит  старый,
потертый  ковер;  имеетсЯ  также  круглый  стол  на  трех  ножках,  накрытый
темно-зеленой репсовой скатертью, на углах которой сохранились следы чьих-то
старательных попыток научитьсЯ вышивать; два громоздких  кресла,  украшенные
не в меру затейливой резьбой и обитые ветхим красновато-коричневым бархатом;
потемневший от времени комод  красного  дерева.  Ќа  стене  висит  выцветшаЯ
олеографиЯ с портретом —арльза “эсли и еще одна  картинка  -  весьма  слабаЯ
акварель,  изображающаЯ  ќксетерский  собор  и  неохотно  принЯтаЯ  в   счет
частичной уплаты за жилье, несколько лет назад, от некоей дамы в  стесненных
обстоЯтельствах.
     …сли упомЯнуть еще приспособлениЯ длЯ топки, сложенные кучкой  на  полу
перед  решеткой  очага,  в  котором  сонно-рубиновым  светом  мерцают  почти
прогоревшие угли, то получитсЯ полный  реестр  обстановки.  Љомнату  спасала
лишь одна-единственнаЯ  деталь:  мраморнаЯ  каминнаЯ  облицовка,  к  счастью
сохранившаЯсЯ в своем первозданном, георгианском виде;  рельеф  над  камином
изображал двух грациозных нимф - в руках каждаЯ держала рог изобилиЯ, полный
цветов. Њожет быть, скульптор с самого начала придал их классическим  чертам
слегка удивленное выражение; во всЯком случае, сейчас они глЯдели удивленно,
и это вполне понЯтно: за какие-нибудь сто лет у них на  глазах  национальнаЯ
культура разительно переменилась к худшему. Ћни Явились на свет в  приЯтной,
изЯщно обставленной комнате, в стенах, обшитых сосновыми панелЯми; а  теперь
вынуждены были прозЯбать в какой-то убогой, мрачной дыре.
     џ думаю, что если бы нимфы могли, они вздохнули бы с облегчением, когда
дверь  отворилась  и  на  пороге  показалась  отсутствовавшаЯ  до  сих   пор
постоЯлица. ќто странного покроЯ  пальто,  этот  черный  капор,  темно-синее
платье с белым воротничком... но вот ‘ара уже поспешно, порывисто  входит  в
комнату.
     ќто не первое ее поЯвление в "семейном  отеле".  Ћна  поселилась  здесь
несколько дней назад. Џочему  именно  здесь?  Ћчень  просто.  Ќазвание  этой
гостиницы часто упоминалось - и составлЯло  предмет  постоЯнных  шуток  -  в
кругу ее соучениц по пансиону в ќксетере: слово "семейный"  они  относили  к
самому семейству  ќндикоттов  и  утверждали,  будто  бы  это  семейство  так
непомерно расплодилось,  что  разместить  его  можно  только  в  специальном
"семейном отеле".
     ‚ ќксетере ‘ара вышла у "ЉораблЯ", главной городской  гостиницы  -  это
была конечнаЯ станциЯ дорчестерских дилижансов. ‘ундук  ее  прибыл  туда  же
днем раньше. Ќосильщик спросил, куда  ей  доставить  вещи.  Ќа  секунду  она
смешалась. € тут в голову  ей  пришла  полузабытаЯ  школьнаЯ  шутка.  ‘казав
носильщику адрес, по  выражению  его  лица  она,  наверно,  догадалась,  что
назвала не самое респектабельное место в ќксетере. Ќо  он  без  лишних  слов
взвалил на плечи ее сундучок, и она последовала за ним через город в ту  его
часть, которую Я описал выше. ‚ид отелЯ ее немного обескуражил  -  насколько
ей помнилось (правда, она видела его только раз), он  выглЯдел  благороднее,
внушительнее,  гостеприимнее...  Ќо  беднЯкам  выбирать  не  приходитсЯ.  …е
отчасти  утешило  то,  что  никто  не  стал  любопытствовать,   отчего   она
путешествует одна. “платила она за неделю вперед,  и  это,  судЯ  по  всему,
оказалось достаточной рекомендацией. Ћна хотела  было  снЯть  самый  дешевый
номер, но узнав, что за десЯть шил лингов сдаетсЯ только одна комната, а  за
лишние полкроны - полторы, выбрала второй вариант.
     €так, она поспешно вошла и закрыла дверь.  —иркнула  спичка;  загорелсЯ
фитиль керосиновой лампы; и сквозь  матовое  стекло,  которым  ‘ара  накрыла
лампу, по комнате разлилсЯ  мЯгкий  свет.  ‘ара  скинула  капор  и  трЯхнула
головой, привычным движением распустив волосы. Џотом поднЯла и пристроила на
столе корзинку, которую принесла с собой, - по-видимому, ей так не терпелось
рассмотреть свои покупки, что она не стала  даже  снимать  пальто.  Ѓережно,
один за другим она начала вынимать из корзинки разные кульки  и  пакетики  и
раскладывать их на зеленой скатерти;  потом  составила  корзинку  на  пол  и
принЯлась разворачивать свертки.
     Џрежде всего она освободила от бумаги стаффордширский фаЯнсовый чайник,
украшенный веселенькой цветной  картинкой  -  домик  у  речки  и  влюбленнаЯ
парочка (на парочку она очень  внимательно  посмотрела);  за  ним  на  столе
поЯвилась тоже фаЯнсоваЯ пивнаЯ кружка традиционной модели - в форме  головы
веселого пьЯнчуги в лихо заломленной треуголке: и это было не викторианское,
то есть не алЯповатое и  уродливое  изделие,  а  настоЯщаЯ  стариннаЯ  вещь,
изЯщной и тонкой работы; в росписи преобладали  сиреневый  и  палевый  тона;
весельчак улыбалсЯ от души и сиЯл всеми своими морщинками под  нежно-голубой
глазурью (специалисты по истории фарфора навернЯка узнали бы тут руку ђальфа
‹и). ‡а кружку  и  чайник  вместе  ‘ара  отдала  девЯть  пенсов  в  лавочке,
торговавшей подержанным фарфором. Љружка была с трещиной - и с тех  пор  еще
больше потрескалась, что Я авторитетно могу подтвердить: Я сам купил ее пару
лет назад, заплатив значительно дороже, чем ‘ара, которой она обошлась всего
в три пенса... ЊенЯ, в отличие от ‘ары, пленила работа ђальфа ‹и. …е пленила
улыбка.
     ‘аре - как мы теперь наконец-то видим  -  было  не  чуждо  эстетическое
чутье; а может быть, это была просто эмоциональнаЯ реакциЯ на ту  безвкусную
обстановку, в которой она очутилась. Ћна  не  знала,  когда  и  кем  создана
приглЯнувшаЯсЯ ей вещь, но смутно чувствовала,  что  она  уже  давно  служит
людЯм, что к ней прикасались руки многих  владельцев...  и  что  теперь  она
принадлежит ей. …й одной! ‚се еще в пальто, она поставила  кружку  на  камин
ную полку и долго не сводила с нее  глаз,  как  ребенок,  который  не  может
налюбоватьсЯ желанной игрушкой, боЯсь поверить, что ее не отберут.
     ‡вук шагов в коридоре вывел ее из задумчивости.  Ћна  кинула  на  дверь
тревожный, выжидательный взглЯд. аги проследовали дальше. ’огда ‘ара  снЯла
пальто и поворошила в камине угли,  которые  лениво  стали  разгоратьсЯ;  на
выступ над огнем она пристроила  закопченный  жестЯной  чайник.  Ћбратившись
снова к своим покупкам, она отложила в сторону бумажные  фунтики  с  чаем  и
сахаром; рЯдом с чайником длЯ заварки  поставила  металлический  бидончик  с
молоком. ’ри оставшихсЯ свертка она унесла в спальню, всю меблировку которой
составлЯли кровать,  мраморный  умывальник,  небольшое  зеркало  и  лоскуток
ковра.
     Ќо ‘ара не замечала ничего вокруг, упиваЯсь  своими  приобретениЯми.  ‚
первом свертке была ночнаЯ сорочка, которую она, даже не  прикинув  к  себе,
оставила на кровати  -  так  спешила  она  развернуть  второй  сверток.  ’ам
оказалась шаль - темно-зеленаЯ мериносоваЯ шаль с изумрудно-зеленой шелковой
бахромой. ќту шаль она долго не могла выпустить из рук и стоЯла как в трансе
- и немудрено: вещь была действительно дорогаЯ - на нее одну ‘ара  потратила
гораздо больше, чем на остальные свои покупки  вместе  взЯтые.  Ќаконец  она
задумчиво поднесла шаль к лицу и прижалась щекой к мЯгкой  и  тонкой  ткани,
глЯдЯ на кровать, где лежала ночнаЯ сорочка; потом вдруг позволила себе -  а
вернее сказать, это Я в  первый  раз  позволил  ей  -  чисто  женский  жест:
приложила  к  зеленой  шали  прЯдь   своих   рыжевато-каштановых   волос   и
полюбовалась полученным эффектом; еще мгновенье -  и  она  встрЯхнула  шаль,
сложила ее по диагонали и накинула на плечи. Ќекоторое времЯ  она  постоЯла,
глЯдЯ на себЯ в  зеркало;  потом  снова  подошла  к  кровати  и  старательно
обернула шалью верх ночной сорочки.
     Џоследним  она  открыла   самый   маленький   сверток:   это   оказалсЯ
всего-навсего  скатанный  трубочкой  бинт,  который  она,  кинув  еще   один
удовлетворенный взглЯд на  зелено-белую  композицию  на  кровати,  унесла  в
первую комнату и спрЯтала в выдвижной Ящик комода - как  раз  в  ту  минуту,
когда задребезжала крышка закипающего чайника.
     ‚ кошельке, который оставил ей —арльз, было десЯть соверенов, и  одного
этого - не говорЯ уже о том, с чем еще свЯзывалсЯ  у  нее  этот  подарок,  -
хватило, чтобы  решительно  изменить  отношение  ‘ары  к  окружающему  миру.
‘осчитав раз, она  ежевечерне  пересчитывала  эти  золотые  монеты:  не  как
скупец, а как человек, который без конца ходит смотреть один и тот же  фильм
- ради сюжета, пускай до  мелочей  знакомого,  или  ради  каких-то  особенно
любимых кадров.
     ‚ течение нескольких дней после приезда в ќксетер она почти  ничего  не
тратила, разве что какую-то мелочь на еду, да и то использовала  собственные
скудные сбережениЯ; но зато она жадно рассматривала  все,  что  продавалось:
платьЯ, стульЯ, столы, съестные припасы, вина -  десЯтки  вещей,  которые  в
‹айме казались ей одушевленно-враждебными; там они смеЯлись, издевались  над
ней, точь-в-точь как сами двуличные жители  ‹айма,  -  они  отводили  глаза,
стоило ей поравнЯтьсЯ с ними, и глумились ей вслед, когда она проходила. ‚от
почему она так долго  не  решалась  купить  фарфоровый  чайник.  Њожно  ведь
обойтись и одним жестЯным; а бедность приучила ее  обходитьсЯ  без  стольких
вещей, так успешно вытравила из нее жажду приобретениЯ чего бы то  ни  было,
что она, как матрос, долгое времЯ сидевший на одном сухаре в  день,  отвыкла
наедатьсЯ досыта. ќто ничуть не  омрачало  ее  настроениЯ  -  напротив:  она
блаженствовала, наслаждаЯсь первыми за свою взрослую жизнь каникулами.
     Ћна заварила чай. Ќа блестЯщей поверхности  чайника  плЯсали  крохотные
золотистые отражениЯ Языков пламени. ‘ара сидела неподвижно;  казалось,  она
чего-то ждала. €з камина доносилось легкое потрескиванье; пламЯ бросало тени
на  освещенный  потолок.  Њожет  быть,  подумаете  вы,  необычное  длЯ   нее
спокойствие, уравновешенность, довольство судьбой объЯснЯютсЯ тем,  что  она
получила какие-нибудь вести от —арльза или  известиЯ  о  нем?  Ќет,  она  не
получала ничего. € пока она смотрит в огонь, Я не стану гадать,  чем  занЯты
ее мысли, - как не стал гадать об этом в тот раз, когда она плакала  в  свою
последнюю ночь в Њальборо-хаусе. Ќо вот она  поднЯлась,  подошла  к  комоду,
достала из верхнего Ящика чайную ложку и чашку без блюдечка, налила себе чаю
и развернула последний пакет. ‚ нем оказалсЯ пирог с  мЯсной  начинкой.  Ћна
уселась за стол и принЯлась ужинать; и ела  она  -  не  скрою  -  с  большим
аппетитом.


        37

     ђеспектабельность простерла свой свинцовый плащ над всей страной... и в
гонках побеждает тот,  кто  преданнее  других  поклонЯетсЯ  этой  всемогущей
богине - и только ей одной.
     ‹если ‘тивен. Љембриджские заметки (1865)

     ЃуржуазиЯ. . под страхом гибели заставлЯет все нации принЯть буржуазный
способ  производства,  заставлЯет  их  вводить   у   себЯ   так   называемую
цивилизацию, т е. становитьсЯ буржуа ‘ловом, она создает себе мир по  своему
образу и подобию
     Љ. Њаркс и ”. ќнгельс. Њанифест Љоммунистической партии (1848)

     ‚тораЯ официальнаЯ беседа —арльза с отцом ќрнестины  оказалась  гораздо
менее приЯтной, чем перваЯ, хотЯ отнюдь не по вине мистера ”римена. ЌесмотрЯ
на то, что втайне он презирал всех  аристократов  без  разбора,  почитаЯ  их
трутнЯми, во многих внешних своих обычаЯх он  был  изрЯдный  сноб.  ЉазатьсЯ
джентльменом во всех отношениЯх давно уже стало длЯ  него  делом  жизни,  не
менее важным, чем его реальное - и процветающее - дело.  ђазумом  он  верил,
что он и есть истинный  джентльмен;  и  только  подсознательное,  навЯзчивое
стремление при любых обстоЯтельствах выглЯдеть джентльменом  заставлЯет  нас
предположить, что в глубине его души еще гнездились на  сей  счет  некоторые
сомнениЯ.
     Џоложение рекрутов, из которых формировались новые боевые части средней
и крупной буржуазии, вообще было  чревато  изрЯдными  трудностЯми.  —увствуЯ
себЯ в социальном отношении бесправными новобранцами, они знали, что в своем
прежнем кругу, в мире коммерции, продолжают занимать командные  посты.  Ћдни
при этом прибегали к своего рода защитной  окраске  и  (по  примеру  мистера
„жоррокса)  усердно  разыгрывали  из  себЯ  поместных   дворЯн,   приобретаЯ
одновременно их имениЯ, привычки и пороки. „ругие  -  как  мистер  ”римен  -
пытались перекроить на свой лад само понЯтие  "поместный  дворЯнин".  Њистер
”римен тоже построил себе солид ный загородный дом среди живописных сосновых
лесов графства ‘аррей, но проживали там по большей части его  жена  и  дочь.
‘ам же он представлЯл собою прототип  нынешнего  богатого  дельца,  имеющего
контору в столице, но жить предпочитающего вдали от городской суеты. Џравда,
за город он выезжал не регулЯрно, а обычно лишь на субботу и воскресенье, да
и то чаще в летнее времЯ. € если его  современный  двойник  заполнЯет  досуг
гольфом, разведением роз либо алкоголем и адюльтерами, то  мистер  ”римен  в
свободное времЯ предавалсЯ исключительно положительности.
     Џо   существу,   "Џрибыль   и   Џоложительность"   (в   такой    именно
последовательности) он мог бы сделать  своим  жизненным  девизом.  Ћн  сумел
извлечь немалую выгоду из социально-экономических перемен,  происходивших  в
Ђнглии в пЯтидесЯтые  и  шестидесЯтые  годы,  когда  акцент  с  производства
переместилсЯ на потребление и лавка стала главнее фабрики. ЏерваЯ же  мощнаЯ
волна,  вознесшаЯ  на  своем  гребне   ЏотребителЯ,   ЏокупателЯ,   Љлиента,
отразилась на его  бухгалтерии  самым  благотворным  образом;  и  в  порЯдке
компенсации  за  столь  неожиданное  обогащение  -  а  также  в   подражание
пуританским предкам, которые псовой охоте  предпочитали  охоту  за  грешными
душами, - мистер ”римен в  своей  частной  жизни  постановил  быть  примером
истинно христианского благочестиЯ. …сли  в  наши  дни  промышленные  магнаты
нередко коллекционируют  живопись,  прикрываЯ  выгодное  помещение  капитала
благопристойным налетом филантропии,  то  мистер  ”римен  жертвовал  немалые
средства в пользу  Ћбщества  содействиЯ  христианскому  образованию  и  тому
подобных  воинствующих  благотворительных  организаций.  ‘лужившие  у   него
ученики, помощники приказчиков и прочие  жили  -  по  нынешним  меркам  -  в
ужасающих условиЯх и немилосердно эксплуатировались; однако по  меркам  1867
года  мануфактурный  и  галантерейный  магазин  ”римена  был   на   редкость
прогрессивным, даже можно сказать - образцовым предприЯтием. Џризнательность
рабочей силы должна была обеспечить ему пропуск в –арствие Ќебесное,  а  его
наследникам - немалые барыши.
     Њистер ”римен был человек степенный, похожий на  директора  школы;  его
серьезные серые глаза смотрели проницательно и  откровенно  оценивающе,  так
что любой человек, на которого обращалсЯ этот  взглЯд,  поневоле  чувствовал
себЯ  залежалым  товаром  третьего  сорта.  ‘ообщение  —арльза  он,  однако,
выслушал с непроницаемым видом и только .степенно кивнул, когда  тот  кончил
говорить. ‡асим последовала пауза. Ѓеседа  происходила  в  кабинете  мистера
”римена, в его лондонском доме близ ѓайд-парка. Љабинет этот не содержал  ни
малейшего намека на род занЯтий хозЯина. ‚доль стен тЯнулись книжные  полки,
уставленные солидного вида томами; имелсЯ также бюст Њарка ЂврелиЯ (а  может
быть,  лорда  Џальмерстона,  принимающего  ванну)  и  две-три   внушительных
размеров гравюры, изображавшие - с первого взглЯда определить было трудно  -
то ли праздничные шествиЯ, то ли батальные сцены; во  всЯком  случае,  видно
было, что сюжеты старинные, весьма  далекие  от  современного  окружениЯ,  и
представлЯют человечество на ранних этапах его развитиЯ.
     Њистер ”римен откашлЯлсЯ, сосредоточенно  рассматриваЯ  крышку,  своего
письменного стола, обтЯнутую красной, тисненной золотом кожей; казалось, что
приговор у него уже на Языке, но почему-то он решил его отсрочить.
     - Њ-да, новость неожиданнаЯ. ‚есьма неожиданнаЯ.
     ‘нова наступило молчание, во времЯ которого —арльз, несмотрЯ на досаду,
почувствовал известный комизм ситуации. Ћн понимал, что порции  высокопарных
отеческих нравоучений не избежать. Ќо поскольку он сам навлек это  на  себЯ,
ему оставалось лишь кротко переждать наступившую -  и  поглотившую  туманную
реплику мистера ”римена - томительную паузу. Џо правде говорЯ, невысказаннаЯ
реакциЯ мистера ”римена была больше реакцией бизнесмена, чем джентльмена:  в
голове у него мгновенно пронеслось, что визит —арльза имеет  тайную  цель  -
добитьсЯ, чтобы он дал за дочерью побольше денег. ‘амо по себе  это  его  не
пугало, однако тотчас же в его мозгу  зародилось  ужасное  подозрение:  что,
если —арльз заранее знал о дЯдюшкиной предполагаемой женитьбе - и утаил это?
Њистер ”римен очень не любил оказыватьсЯ в дураках при заключении  какой  бы
то ни было сделки, а тут как-никак речь шла о предмете, которым  он  дорожил
превыше всего.
     Ќаконец —арльз отважилсЯ нарушить молчание.
     - ‚рЯд ли Я должен добавлЯть, что решение  моего  дЯдюшки  было  полной
неожиданностью и длЯ менЯ самого.
     - „а, да, разумеетсЯ.
     - Ќо Я счел своим долгом немедленно поставить вас  в  известность  -  и
потому Я здесь.
     - ‚есьма разумное решение. Ђ что ќрнестина? Ћна уже знает?
     - …е Я известил в первую очередь. ‚аша дочь, естественно, находитсЯ под
влиЯнием чувств, которые - Я почитаю это за честь - которые  она  испытывает
ко мне...- —арльз помедлил и сунул руку в карман. - џ привез вам  письмо  от
нее. - Ћн встал и положил конверт на стол; мистер ”римен устремил на  письмо
свой обычный сосредоточенно-оценивающий взглЯд, но мысли его были,  по  всей
видимости, занЯты чем-то другим.
     - “ вас остаетсЯ вполне достаточный независимый доход, не так ли?
     - „а, не скрою, нищета мне не угрожает.
     -  €  притом  не  имеетсЯ   полной   гарантии,   что   вашему   дЯдюшке
посчастливитсЯ обзавестись наследником?
     - ‘овершенно справедливо.
     - €, напротив того, есть уверенность,  что  брак  с  ќрнестиной  весьма
существенно упрочит ваше финансовое положение?
     - ‚ы проЯвили истинную щедрость.
     - Ќаконец, наступит и такой день, когда Я отойду в мир иной.
     - Џраво же, Я...
     „жентльмен одержал верх над бизнесменом. Њистер ”римен поднЯлсЯ.
     - Џолно, мой милый —арльз; нам незачем кривить душой друг перед другом.
џ позволю себе быть с вами откровенным. Ѓольше всего  менЯ  заботит  счастье
моей дочери. Ќо не Њне  вам  объЯснЯть,  что  брак  с  нею  и  в  финансовом
отношении весьма выгоден длЯ ее избранника. Љогда вы обратились  ко  мне  за
разрешением просить ее руки, Я, даваЯ вам свое согласие, руководствовалсЯ  в
немалой степени и тем,  что  заключаемый  союз  будет  основан  на  взаимном
уважении и взаимной выгоде. џ верю вам, когда вы говорите,  что  перемены  в
вашем положении Явились как гром среди Ясного неба. Њне важно, чтобы никто -
даже человек, незнакомый с вашими незыблемыми моральными устоЯми  -  не  мог
приписать вам какие-либо корыстные мотивы. ‚от что сейчас важнее всего.

     - „лЯ менЯ это также чрезвычайно важно, сэр.
     ЋпЯть наступила пауза. Ћба отлично понимали скрытый  смысл  сказанного,
сводившийсЯ к тому, что предстоЯщаЯ  женитьба  даст  пищу  длЯ  злословиЯ  и
кривотолков.  Џоползут  слухи,  что  —арльз  еще  до   того,   как   сделать
предложение, пронюхал о матримониальных планах дЯдюшки; и те же  злые  Языки
будут высмеивать недальновидность ќрнестины, упустившей завидный  дворЯнский
титул, который она с легкостью могла бы приобрести в другом месте.
     - ‘ вашего позволениЯ, Я прочту письмо.
     Ћн взЯл массивный золотой нож длЯ разрезаниЯ бумаги и  вскрыл  конверт.
—арльз отошел к  окну  с  видом  на  ѓайд-парк  и  погрузилсЯ  в  созерцание
деревьев. Ќа скамейке у самой ограды парка, за вереницей карет,  двигавшихсЯ
по  Ѓейсуотер-роуд,  он  заметил  молоденькую  девушку  -  судЯ  по  одежде,
приказчицу или горничную; она сидела и  кого-то  ждала;  и  как  раз  в  тот
момент, когда —арльз обратил на нее внимание, к ней подошел солдат в красном
мундире. Ћн щеголевато отдал ей честь - и она тотчас повернулась к  нему.  €
хотЯ на таком расстоЯнии —арльз не мог  разглЯдеть  ее  лица,  по  радостной
готовности, с которой она обернулась, он понЯл,  что  перед  ним  влюбленнаЯ
пара.  Ќа  мгновенье  солдат  прижал  ее  руку  к  сердцу.  Ћни   обменЯлись
несколькими словами. Џотом она встала, взЯла своего  кавалера  под  руку,  и
вместе они неторопливо пошли в сторону Ћксфорд-стрит. —арльз  был  настолько
поглощен этой непритЯзательной сценкой, что  даже  вздрогнул,  когда  мистер
”римен, с письмом в руке, очутилсЯ рЯдом с ним у окна. Ћн улыбалсЯ.
     - Џожалуй, вас заинтересует, что пишет моЯ дочь в постскриптуме.  -  Ћн
поправил очки в серебрЯной оправе. - "…сли  вы  хотЯ  бы  один  миг  станете
слушать чепуху, которую повторЯет —арльз, Я уговорю его,  чтобы  он  похитил
менЯ, и мы тайно обвенчаемсЯ в Џариже". - Ћн поднЯл глаза на —арльза. -  Љак
видите, нам не дано выбирать.
     —арльз вымученно улыбнулсЯ:
     - € все же, если вам еще понадобитсЯ времЯ на размышление...
     Њистер ”римен положил руку на плечо чересчур щепетильного жениха.
     - џ скажу своей дочери, что ее нареченный  достойно  ведет  себЯ  перед
лицом превратностей судьбы, что она может положитьсЯ на него и в радости,  и
в горе. € Я полагаю, что чем скорее вы вернетесь в ‹айм, тем лучше.
     - џ вам очень признателен.
     - џ признателен вам еще больше - в ваших руках счастье моей дочери.  …е
письмо заканчиваетсЯ легкомысленно, но все остальное там очень  серьезно.  -
Ћн взЯл —арльза под руку и снова подвел его к столу. - „олжен  вам  сказать,
мой милый —арльз... - ќто фамильЯрное обращение  мистер  ”римен  повторЯл  с
Явным удовольствием. - „олжен вам сказать, что, по моему мнению, молодоженам
даже  полезно  на  первых  порах  приучитьсЯ  подсчитывать   свои   расходы,
сообразуЯсь с обстоЯтельствами. Ќо если обстоЯтельства окажутсЯ... в  общем,
вы менЯ понимаете.
     - ‚ы чрезвычайно добры.
     - Ќе будем больше говорить об этом.
     Њистер ”римен вынул свЯзку ключей, отпер один из боковых Ящиков стола и
бережно спрЯтал  туда  письмо  ќрнестины,  как  если  бы  это  был  документ
государственной важности; а может быть, он просто знал привычки  слуг  лучше
большинства викторианских хозЯев. Џовернув в замке ключ, он поднЯл глаза  на
—арльза, у которого вдруг возникло неприЯтное ощущение, будто он сам  не  то
слуга, не то служащий этого всевластного дельца и что  хозЯин,  несмотрЯ  на
видимое  к  нему  расположение,  волен  поступить  с  ним,  как  только  ему
заблагора