чно, за —арльзом стоЯло  не  одно  поколение  людей,  имевших  опыт
обращениЯ со слугами; современные ему нувориши такого опыта не имели,  более
того, они сами нередко были детьми слуг. —арльз не мог даже представить себе
мир без прислуги. Ќувориши могли, и  это  заставлЯло  их  предъЯвлЯть  более
жесткие требованиЯ к относительному статусу слуг и господ.  ‘воих  слуг  они
старались превратить в машины, тогда как —арльз отлично знал, что его  слуга
- отчасти его  сотоварищ,  этакий  ‘анчо  Џанса,  персонаж  низкой  комедии,
оттенЯющий его возвышенный культ ќрнестины - „ульцинеи.  Љороче  говорЯ,  он
держал при себе ‘эма потому, что тот постоЯнно его забавлЯл,  а  не  потому,
что не нашлось "машины" получше.
     Ќо разница между ‘эмом “эллером и ‘эмом ”эрроу (то есть  между  1836  и
1867 годами) состоЯла в следующем: первому  его  роль  нравилась,  второй  с
трудом ее терпел. ‘эм “эллер в ответ на "трубочиста" навернЯка бы за  словом
в карман не полез. ‘эм ”эрроу застыл, обиженно поднЯл брови и отвернулсЯ.


        8

     ѓде прежде лес шумел, вздыхаЯ,
     ’ам океан теперь пролег;
     ѓде днесь бурлит людской поток,
     ’ам разливалась гладь морскаЯ.
     ‚овлечены в сей вечный труд,
     ’вердыни гор свой вид менЯют:
     ’уманЯсь, зыблютсЯ и тают
     € облаками в даль плывут.
     Ђ. ’еннисон. In Memoriam (1850)

     Ќо если в наши дни вы хотите  одновременно  ничего  не  делать  и  быть
респектабельным - лучше всего притворитьсЯ, будто вы работаете над  какой-то
серьезной научной проблемой...
     ‹если ‘тивен. Љембриджские заметки (1865)

     ‚ то утро мрачное лицо было не только у ‘эма.  ќрнестина  проснулась  в
скверном расположении духа, а оттого что день обещал  быть  прекрасным,  оно
стало еще хуже. Ћ том, чтобы посвЯтить —арльза в сущность ее  недомоганиЯ  -
хотЯ и самого обыкновенного, - не могло быть и речи. € потому,  когда  он  в
десЯть часов утра почтительно ЯвилсЯ с  визитом,  его  встретила  одна  лишь
миссис ’рэнтер: ќрнестина плохо спала и хочет отдохнуть.  Ќе  придет  ли  он
вечером к чаю, когда ей, наверное, станет лучше?
     Ќа заботливый  вопрос,  не  послать  ли  за  доктором,  —арльз  получил
вежливый отрицательный ответ, после чего откланЯлсЯ.  Џриказав  ‘эму  купить
цветов и доставить  их  очаровательной  больной,  с  разрешением  и  советом
преподнести два-три цветочка молодой особе, столь  презирающей  трубочистов,
—арльз добавил, что в награду за это необременительное  поручение  он  может
целый день считать себЯ свободным, и стал думать, чем бы занЯть  собственное
свободное времЯ.
     ‚опрос решилсЯ просто: разумеетсЯ, ради здоровьЯ ќрнестины он поехал бы
в любое место, но благодарЯ тому,  что  этим  местом  оказалсЯ  ‹айм-ђиджис,
выполнЯть предсвадебные обЯзанности было восхитительно легко.  ‘тоун-бэрроу,
—ерное болото, ‚эрские утесы - все эти названиЯ длЯ вас, быть может,  ничего
не значат. Њежду тем ‹айм-ђиджис расположен в центре одного из редких обнаже
ний породы, именуемой голубой леас. „лЯ любителЯ живописных пейзажей голубой
леас  ничем  не  привлекателен.  “ныло-серый  по  цвету,  окаменелый  ил  по
структуре, он не живописен, а уродлив. ‚добавок он еще и опасен, потому  что
его пласты хрупки и  имеют  тенденцию  оползать,  вследствие  чего  с  этого
отрезка леасового побережьЯ длиной в каких-нибудь двенадцать миль  за  времЯ
его существованиЯ сползло в море больше земли, чем где-либо  еще  в  Ђнглии.
Ћднако богатое содержание окаменелостей и неустойчивость сделали его  Њеккой
длЯ британских палеонтологов. ‚ течение последних ста лет - если не больше -
самый распространенный представитель животного мира на здешних берегах - это
человек, орудующий геологическим молотком.
     —арльз уже побывал в одной из известнейших лаймских лавок той поры -  в
лавке древних окаменелостей, основанной Њэри ќннинг, замечательной женщиной,
не  получившей  систематического  образованиЯ,  но  одаренной   способностью
отыскивать хорошие - а в  ту  пору  часто  еще  и  не  классифицированные  -
образцы.  Ћна  первой  нашла  кости  Ichthyosaurus  platyodon   {Џлоскозубый
ихтиозавр  (лат.).};  и  хотЯ  многие  тогдашние  ученые  с   благодарностью
использовали ее находки длЯ упрочениЯ собственной репутации,  к  величайшему
стыду британской палеонтологии ни одна здешнЯЯ разновидность не названа в ее
честь anningii.  ќтой  местной  достопримечательности  —арльз  платил  данью
уважениЯ, а также наличными - за разнообразные аммониты и  Isocrina  {ѓруппа
морских лилий (лат.).}, которые он приобретал  длЯ  застекленных  шкафчиков,
стоЯвших по стенам его кабинета в ‹ондоне.  Џравда,  ему  пришлось  испытать
некоторое разочарование, ибо он в то времЯ специализировалсЯ по  ископаемым,
которых в лавке было очень мало.
     Џредметом его изучениЯ были окаменелые морские ежи. €х иногда  называют
панцирЯми (или тестами, от латинского testa - черепица, глинЯный горшок),  а
в Ђмерике - песочными долларами. Џанцири бывают самой  разнообразной  формы,
но они всегда идеально симметричны и отличаютсЯ тонкой штриховой  текстурой.
Ќезависимо от их научной ценности (вертикальные серии пород  в  районе  мыса
Ѓичи-хед  в  начале  1860-х  годов  стали  одним  из   первых   материальных
подтверждений теории эволюции), панцири очень красивы; очарование их состоит
еще и в том, что попадаютсЯ они чрезвычайно редко. Њожно рыскать много  дней
подрЯд и не наткнутьсЯ ни на одного морского ежа; но  зато  утро,  когда  вы
найдете штуки две  или  три,  станет  поистине  достопамЯтным.  Ѓыть  может,
—арльза, как прирожденного дилетанта, который не  знает,  чем  бы  заполнить
времЯ, бессознательно привлекало именно это;  были  у  него,  разумеетсЯ,  и
научные  соображениЯ,  и  он  вместе  с  другими  поклонниками  Echinodermia
{€глокожие (лат.).} возмущалсЯ, что ими до сих пор постыдно  пренебрегали  -
обычное оправдание слишком больших затрат  времени  в  слишком  ограниченной
области. Ќо так или иначе морские ежи были его слабостью.
     Џанцири морских ежей, однако, встречаютсЯ  не  в  голубом  леасе,  а  в
напластованиЯх кремнЯ, и нынешний  хозЯин  лавки  окаменелостей  посоветовал
—арльзу искать их к западу от города, причем не обЯзательно у самого берега.
—ерез полчаса после визита к миссис ’рэнтер —арльз снова отправилсЯ на Љобб.
     ‚ тот день знаменитый мол отнюдь не пустовал. ‡десь было много  рыбаков
- одни смолили лодки, другие чинили сети или возились с  вершами  длЯ  ловли
крабов и омаров. Ѓыли здесь и представители более высоких слоев общества  из
числа приезжих и  местных  жителей;  они  прогуливались  по  берегу  еще  не
утихшего, но уже не опасного морЯ.  —арльз  заметил,  что  женщины,  котораЯ
накануне стоЯла на конце мола, нигде не  было  видно.  ‚прочем,  он  тут  же
выбросил из головы и ее, и самый Љобб и быстрым  упругим  шагом,  совсем  не
похожим на его обычную вЯлую  городскую  походку,  двинулсЯ  вдоль  подножьЯ
прибрежных утесов к цели своего путешествиЯ.
     Ћн был так тщательно снарЯжен длЯ предстоЯщего похода,  что  непременно
вызвал бы у вас улыбку. Ќа ногах его красовались грубые,  подбитые  гвоздЯми
башмаки и парусиновые гетры, натЯнутые поверх  толстых  суконных  брюк.  Џод
стать им было узкое, до смешного  длинное  пальто,  широкополаЯ  парусиноваЯ
шлЯпа неопределенно-бежевого цвета, массивнаЯ ЯсеневаЯ палка,  купленнаЯ  по
дороге на Љобб, и необъЯтный рюкзак, из которого, если бы вам вздумалось его
потрЯсти, высыпалсЯ бы тЯжеленный набор молотков, всЯких  оберток,  записных
книжек, коробочек из-под пилюль, тесел и бог весть каких еще предметов.  Ќет
ничего более длЯ нас непостижимого, чем методичность викторианцев; лучше  (и
забавнее) всего она представлена в советах,  на  которые  так  щедры  первые
изданиЯ  Ѓедекера.  Ќевольно  задаешьсЯ  вопросом  -   как   путешественники
ухитрЯлись извлекать из всего этого удовольствие? Џочему, например,  —арльзу
не пришло в голову, что легкаЯ одежда куда как удобнее, а ходить по камнЯм в
башмаках, подбитых гвоздЯми, все равно что бегать по ним на коньках?
     „а, нам смешно. Ќо, быть может, есть нечто достойное восхищениЯ в  этом
несоответствии между тем, что удобно, и тем, что настоЯтельно рекомендуетсЯ.
‡десь перед нами вновь предстает спор между  двумЯ  столетиЯми:  обЯзаны  мы
следовать велениЯм долга {‚ доказательство того, что  агностицизм  и  атеизм
середины викторианского века (в отличие от современных) были тесно свЯзаны с
теологической догмой, Я бы,  пожалуй,  привел  знаменитое  изречение  „жордж
ќлиот: "Ѓог непостижим, бессмертие неправдоподобно, долг  же  непререкаем  и
абсолютен".  „обавим:  становитсЯ  тем  более  непререкаемым   ввиду   столь
ужасающего двойного отклонениЯ от веры. (Џримеч. автора.)} или нет? …сли эту
одержимость   экипировкой,   эту   готовность   к    любым    непредвиденным
обстоЯтельствам мы сочтем просто глупостью, пренебрежением реального  опыта,
мы, Я думаю, совершим серьезную - вернее даже  легкомысленную  -  ошибку  по
отношению к нашим предкам: ведь именно люди, подобные —арльзу, так же, как и
он, с чрезмерным старанием одетые  и  экипированные,  заложили  основу  всей
современной  науки.  €х  недомыслие  в  этом  направлении  было  всего  лишь
признаком серьезности в другом, гораздо более важном. Ћни  чувствовали,  что
текущие счета мирозданиЯ далеко не в порЯдке, что они позволили условностЯм,
религии,   социальному   застою   замутнить   их    окна,    выходЯщие    на
действительность; короче говорЯ, они знали, что им надо многое открыть и что
эти открытиЯ чрезвычайно важны, ибо от них зависит будущее человечества.  Њы
же думаем (если только не живем в научно-исследовательской лаборатории), что
открывать нам нечего, а  чрезвычайно  важно  длЯ  нас  лишь  то,  что  имеет
касательство к сегоднЯшнему дню человечества. ’ем лучше длЯ нас? Ћчень может
быть. Ќо ведь последнее слово будет принадлежать не нам.
     Џоэтому Я не  стал  бы  смеЯтьсЯ  в  ту  минуту,  когда  —арльз,  стуча
молотком, нагибаЯсь и внимательно рассматриваЯ все, что  попадалось  ему  на
пути, попыталсЯ в десЯтый раз  за  день  перепрыгнуть  с  одного  валуна  на
другой, поскользнулсЯ и, к стыду своему, съехал вниз на спине. ќто, впрочем,
не слишком его огорчило, ибо  день  был  прекрасен,  леасовых  окаменелостей
попадалась уйма и кругом не было ни души.
     Њоре искрилось, кроншнепы кричали. ‘таЯ сорок-куликов,  черно-белых,  с
красными лапками,  летела  впереди,  возвещаЯ  о  его  приближении.  Љое-где
поблескивали скальные водоемы, и в уме у  беднЯги  зашевелились  еретические
мысли: а не будет ли интереснее, нет, нет, ценнее,  с  точки  зрениЯ  науки,
занЯтьсЯ биологией морЯ? Ѓыть может, бросить ‹ондон, обосноватьсЯ в ‹айме../
Ќо ќрнестина никогда на это не пойдет. ‚ыдалась даже  -  о  чем  Я  рад  вам
сообщить - такаЯ минута, когда —арльза вдруг осенило, что он человек и ничто
человеческое ему не чуждо. Ћн осторожно оглЯделсЯ и, убедившись,  что  никто
его не видит, аккуратно снЯл тЯжелые башмаки, чулки и гетры. Ќа  минуту  как
бы вновь превратившись в  школьника,  он  хотел  было  вспомнить  подходЯщую
строку из ѓомера, чтобы придать  законченность  поистине  античной  гармонии
этого  мгновеньЯ,  но  тут  внимание  его  отвлекла  необходимость   поймать
маленького краба, который  удирал  с  того  места,  где  на  его  бдительные
стебельчатые глаза пала огромнаЯ тень.
     ‚озможно, презираЯ —арльза за преувеличенную заботу об  инструментарии,
вы равным образом  презираете  его  за  отсутствие  специализации.  ‘ледует,
однако, помнить, что в те времена - в отличие от нынешних  -  никто  еще  не
отмахивалсЯ  от  естественной  истории,  приравниваЯ   ее   к   бегству   от
действительности - и увы, слишком часто  -  в  область  чувств.  —арльз  был
знающим орнитологом и вдобавок ботаником. ‚ероЯтно, если иметь в виду только
прогресс науки, ему следовало бы закрыть  глаза  на  все,  кроме  окаменелых
морских  ежей,  или  посвЯтить  всю  свою  жизнь  проблеме   распространениЯ
водорослей; но вспомните  „ар  вина,  вспомните  "Џутешествие  на  "Ѓигле"".
"Џроисхождение видов" - триумф обобщениЯ, а не специализации, и если бы  вам
даже удалось доказать мне,  что  последнЯЯ  была  бы  лучше  длЯ  —арльза  -
бездарного ученого, Я все равно упорно твердил  бы,  что  перваЯ  лучше  длЯ
—арльза-человека. „ело не в том, что дилетанты могут позволить  себе  совать
нос куда угодно, - они просто обЯзаны совать нос куда  угодно,  и  к  чертЯм
всех ученых тупиц,  которые  пытаютсЯ  упрЯтать  их  в  какой-нибудь  тесный
каменный мешок.
     —арльз называл себЯ дарвинистом, но сути дарвинизма он не  понЯл.  Љак,
впрочем, и сам „арвин. ѓениальность „арвина состоЯла в том, что он  опроверг
‹иннееву Scala Naturae -  лестницу  природы,  краеугольным  камнем  которой,
столь же важным длЯ нее, как длЯ теологии божественнаЯ сущность •риста, было
положение: nulla species nova - новый вид возникнуть не может. ќтот  принцип
объЯснЯет страсть ‹иннеЯ  все  классифицировать  и  всему  давать  названиЯ,
рассматривать все существующее как окаменелости. ‘егоднЯ мы видим,  что  это
была заранее обреченнаЯ на провал попытка закрепить и остановить непрерывный
поток, почему нам и кажетсЯ вполне закономерным,  что  сам  ‹инней  в  конце
концов сошел с ума: он знал, что находитсЯ в  лабиринте,  но  не  знал,  что
стены и коридоры этого лабиринта  все  времЯ  изменЯютсЯ.  „аже  „арвин  так
никогда и не сбросил шведские оковы; и —арльза едва ли  можно  упрекнуть  за
мысли,  которые  теснились  в  его  голове,  когда  он  разглЯдывал   пласты
известнЯка в нависавших над ним утесах.
     Ћн знал, что nulla species nova - чепуха, и все же видел в этих пластах
чрезвычайно утешительную упорЯдоченность мирозданиЯ.  Ћн  мог  бы,  пожалуй,
усмотреть также весьма актуальный социальный символ в том, как осыпаютсЯ эти
серо-голубые скалы; но главное,  что  он  открыл  здесь,  была  своего  рода
незыблемость  времени  как  некоего  зданиЯ,  в   котором   непреложные   (а
следовательно, божественно  благодетельные,  ибо  кто  может  отрицать,  что
порЯдок - наивысшее  благо  длЯ  человечества?)  законы  выстроились  весьма
удобно  длЯ  выживаниЯ  самых  приспособленных  и  лучших,  exempli   gratia
{Ќапример (лат ).} —арльза ‘митсона, и вот он в этот чудесный весенний  день
одиноко бродит здесь, любознательный и пытливый,  наблюдаЯ,  запоминаЯ  и  с
благодарностью принимаЯ все вокруг.  Љонечно,  в  этой  картине  недоставало
последствий крушениЯ лестницы природы: ведь если возникновение  новых  видов
все-таки  возможно,  старым   зачастую   приходитсЯ   уступать   им   место.
€счезновение с лица земли отдельной особи —арльз - как и любой викторианец -
допускал. Ќо мысли об исчезновении с лица земли всего живого не было у  него
в голове точно так же, как не было в тот день даже самого крошечного облачка
в небесах у него над головой; и тем не менее, снова напЯлив чулки, башмаки и
гетры, он уже вскоре держал в руках весьма конкретный тому пример.
     ќто был прекрасный кусок леаса с  отпечатками  аммонитов,  на  редкость
четкими - микрокосмы макрокосмов, взвихренные  галактики,  огненным  колесом
пронесшиесЯ по десЯтидюймовому обломку породы. Ђккуратно пометив на этикетке
дату и место находки, —арльз, как мальчишка, играющий в классы,  перепрыгнул
из науки... на этот раз прЯмо в любовь. Ћн  решил  по  возвращении  подарить
свою находку ќрнестине. Љамень так красив, что непременно ей понравитсЯ,  да
и в конце концов скоро вернетсЯ к нему - вместе с ней. Ѓолее того,  мешок  у
него за спиной  заметно  отЯжелел,  и  потому  его  находка  превращалась  в
подарок, добытый  тЯжким  трудом.  „олг,  приЯтнаЯ  необходимость  плыть  по
течению эпохи, поднЯл свою суровую голову.
     Ђ с ним Явилось и сознание того, что  он  шел  гораздо  медленней,  чем
думал. Ћн расстегнул пальто и достал охотничьи часы  с  серебрЯной  крышкой.
„ва часа! ‘тремительно обернувшись, он увидел, что волны  захлестывают  краЯ
небольшого мыса примерно в миле от него. Ћн не боЯлсЯ,  что  прилив  отрежет
ему обратный путь, потому что прЯмо над собой заметил крутую, но  безопасную
тропинку, котораЯ, поднимаЯсь по  склону  утеса,  терЯлась  в  густом  лесу.
Ћднако вернутьсЯ берегом было уже невозможно. ‚прочем, он  с  самого  начала
хотел дойти до этой тропы, но только побыстрее, а потом забратьсЯ туда,  где
выходили  на  поверхность  напластованиЯ  кремнЯ.  —тоб  наказать  себЯ   за
медлительность, он торопливо полез в гору, но в своем отвратительном толстом
одеЯнии так вспотел, что  вынуж  ден  был  присесть  и  отдышатьсЯ.  “слыхав
поблизости журчанье ручейка, он напилсЯ, намочил носовой платок, обтер  себе
лицо и стал осматриватьсЯ.


        9

     ’акому сердцу, как твое, судьбою
     Ќадолго быть любимым не дано;
     Ќет места в нем довольству и покою:
     Ќеистовым огнем горит оно.
     Њэтью Ђрнольд. Џрощание (1852)

     џ привел  две  наиболее  очевидные  причины,  заставившие  ‘ару  ‚удраф
предстать перед судом миссис Џоултни. ‚прочем,  она  была  не  из  тех,  кто
способен доискиватьсЯ до причин своих поступков, и к тому же было или должно
было быть много иных причин, ибо репутациЯ миссис Џоултни  в  менее  высоких
сферах ‹айма не могла остатьсЯ ей неизвестной. –елый день  она  пребывала  в
нерешительности, после чего отправилась просить  совета  у  миссис  ’альбот.
Њиссис ’альбот была женщина молодаЯ  и  чрезвычайно  добросердечнаЯ,  но  не
слишком проницательнаЯ, и хотЯ она охотно взЯла бы ‘ару обратно - во  всЯком
случае, она уже предлагала это сделать, - ей было Ясно, что ‘ара  сейчас  не
может денно  и  нощно  заботитьсЯ  о  своих  подопечных,  как  того  требует
должность гувернантки. Ќо помочь ей она все-таки очень хотела.
     Ћна знала, что ‘аре грозит нищета, и не спала ночами,  воображаЯ  сцены
из прочитанных в юности  душещипательных  романов,  в  которых  умирающие  с
голоду героини замерзают на снегу у порога или  мечутсЯ  в  жару  на  убогом
чердаке с протекающей крышей. Ќо одна картина - она реально  существовала  в
виде иллюстрации к назидательной повести миссис ервуд - вобрала в  себЯ  ее
худшие опасениЯ. †енщина, убегаЯ от погони, бросаетсЯ в  пропасть  с  утеса.
‚спышка молнии освещает зверские физиономии ее преследователей,  на  бледном
лице несчастной застыло выражение  смертельного  ужаса,  а  ее  черный  плащ
взметнулсЯ вверх вороновым крылом неминуемой смерти.
     Џоэтому миссис ’альбот скрыла свои сомнениЯ  насчет  миссис  Џоултни  и
посоветовала ‘аре  согласитьсЯ.  Љогда  бывшаЯ  гувернантка,  расцеловав  на
прощанье малюток,
     ЏолЯ и ‚иргинию, пошла в ‹айм, она была уже обречена. Ћна положилась на
миссис ’альбот, а если умнаЯ женщина полагаетсЯ на дуру,  пусть  даже  самую
добросердечную, то чего ей еще ожидать?
     ‘ара и впрЯмь была умна, только ум ее был редкостного свойства  -  его,
безусловно, нельзЯ было бы обнаружить посредством наших современных  тестов.
Ћн не сводилсЯ к способности аналитически мыслить  или  решать  поставленные
задачи, и весьма характерно, что единственным предметом, который давалсЯ  ей
с мучительным трудом, была математика. Ќе выражалсЯ он и в какой-либо особой
сообразительности или остроумии, даже и в лучшую пору ее жизни.  ‘корее  это
была  какаЯ-то  сверхъестественнаЯ  способность  -  сверхъестественнаЯ   длЯ
женщины, никогда  не  бывавшей  в  ‹ондоне  и  не  вращавшейсЯ  в  свете,  -
определЯть истинную цену других людей, понимать их  в  полном  смысле  этого
слова.
     Ћна обладала своеобразным психологическим эквивалентом чутьЯ, присущего
опытному барышнику, - способностью с первого взглЯда отличить хорошую лошадь
от плохой; иными словами, она, как бы перескочив через столетие, родилась  с
компьютером в сердце. €менно в сердце, ибо величины, которые она  вычислЯла,
принадлежали сфере скорее сердечной,  нежели  умственной.  Ћна  инстинктивно
распознавала  необоснованность  доводов,   мнимую   ученость,   предвзЯтость
суждений, с которыми сталкивалась, но она видела людей насквозь  и  в  более
тонком смысле. Џодобно компьютеру, не способному  объЯснить  происходЯщие  в
нем процессы, она, сама не знаЯ почему, видела людей такими, какими они были
на самом деле, а не такими, какими притворЯлись. Њало того,  что  она  верно
судила о людЯх с нравственной точки зрениЯ. …е суждениЯ были гораздо глубже,
и если бы она руководствовалась одной только нравственностью, она и вела  бы
себЯ по-другому - недаром в “эймуте она вовсе  не  останавливалась  у  своей
родственницы.
     ‚рожденнаЯ интуициЯ  была  первым  проклЯтием  ее  жизни;  вторым  было
образование. Ћбразование, надо сказать, довольно посредственное, какое можно
получить в третьеразрЯдном эксетерском пансионе длЯ молодых девиц,  где  она
днем училась, вечерами же - а порой и за полночь  -  шила  и  штопала,  чтоб
оплатить ученье. ‘ со ученицами она не дружила. Ћни задирали перед нею  нос,
а она опускала перед ними глаза, но  видела  их  насквозь.  ‚от  почему  она
оказалась гораздо начитаннее в области изЯщной  словесности  и  поэзии  (два
прибежища длЯ одиноких душ), чем большинство ее товарок. —тение заменЯло  ей
жизненный опыт. ‘ама того не сознаваЯ, она судила  людей  скорее  по  меркам
‚альтера ‘котта и „жейн Ћстин, нежели по меркам, добытым эмпирическим путем,
и, видЯ в окружающих неких  литературных  персонажей,  полагала,  что  порок
непременно будет наказан, а добродетель восторжествует. Ќо - увы! - то, чему
она таким образом научилась, было сильно искажено тем, чему ее учили. Џридав
ей лоск благородной дамы, ее сделали настоЯщей жертвой  кастового  общества.
Ћтец вытолкнул ее из своего сословиЯ, но не смог открыть  ей  путь  в  более
высокое.  „лЯ  молодых  людей,  с  которыми  она  стоЯла  на  одной  ступени
общественной лестницы, она была теперь слишком хороша, а  длЯ  тех,  на  чью
ступень она хотела бы поднЯтьсЯ, - осталась слишком заурЯдной.
     Ћтец ‘ары,  тот  самый,  которого  приходский  свЯщенник  ‹айма  назвал
"человеком наилучших  правил",  обладал,  напротив,  полным  набором  правил
наихудших. Ћн определил свою единственную дочь  в  пансион  не  потому,  что
заботилсЯ  о  ее  будущем,   а   потому,   что   был   одержим   собственным
происхождением. ‚ четвертом поколении с отцовской стороны нашлись предки,  в
чьих жилах,  несомненно,  текла  дворЯнскаЯ  кровь.  Ѓыло  установлено  даже
отдаленное родство с  семейством  „рейков  -  обстоЯтельство  само  по  себе
несущественное, но с годами заставившее его неколебимо уверовать,  будто  он
происходит  по  прЯмой  линии  от   знаменитого   сэра   ”рэнсиса.   ‚удрафы
действительно некогда владели чем-то  вроде  поместьЯ  на  холодной  зеленой
ничьей земле  между  „артмуром  и  ќксмуром.  Ћтец  ‘ары  трижды  видел  его
собственными глазами и всЯкий раз возвращалсЯ на  маленькую  ферму,  которую
арендовал в обширном имении  Њеритонов,  предаватьсЯ  размышлениЯм,  строить
планы и мечтать.
     ‚озможно, он был разочарован, когда дочь его  в  возрасте  восемнадцати
лет вернулась из пансиона - кто знает, какого золотого дождЯ он ожидал? - и,
сидЯ против него за столом,  смотрела  на  него  и  слушала  его  похвальбу,
смотрела с невозмутимой сдержанностью, котораЯ раздражала и выводила его  из
себЯ, как дорогой, но непригодный в хозЯйстве инвентарь  (он  был  родом  из
„евоншира, а длЯ девонширцев деньги - это все), и в конце концов  довела  до
сумасшествиЯ. Ћн отказалсЯ от аренды и купил себе ферму;  но  купил  слишком
дешево,  и  сделка,  которую  он  считал  ловкой   и   выгодной,   оказалась
катастрофически  невыгодной.  Ќесколько  лет  он  билсЯ,  пытаЯсь  сохранить
одновременно и закладную, и свои нелепые аристократические замашки, а  затем
сошел с ума в прЯмом смысле слова, и его посадили в  дорчестерский  дом  длЯ
умалишенных. ’ам он спустЯ год и умер. Љ этому времени  ‘ара  уже  год  сама
зарабатывала себе на жизнь - сначала в одном семействе в  „орчестере,  чтобы
быть поближе к отцу. Џосле его смерти она поступила к ’альботам.
     Ќаружность  ‘ары  сразу  бросалась  в  глаза,  и  потому,  несмотрЯ  на
отсутствие приданого, у нее находились поклонники. Ќо  всЯкий  раз  начинало
действовать ее первое  врожденное  проклЯтье  -  она  видела  насквозь  этих
слишком самонадеЯнных претендентов на  ее  руку  и  сердце.  Ћна  видела  их
скаредность, их надменно-покровительственную манеру, их жалкую  филантропию,
их глупость. ’аким образом ‘аре была неизбежно уготована та самаЯ участь, от
которой  природа,  затратившаЯ  столько  миллионов  лет  на   ее   создание,
несомненно стремилась ее избавить, - участь старой девы.
     ’еперь давайте вообразим невозможное, а именно, что миссис Џоултни, как
раз в тот день, когда —арльз в высоконаучных целЯх удрал от  обременительных
обЯзанностей жениха, решила составить список достоинств и недостатков  ‘ары.
‚о всЯком случае, такое предположение вполне допустимо,  потому  что  в  тот
день ‘ары, или мисс ‘ары, как величали ее в Њальберо-хаусе, не было дома.
     Ќачнем с более приЯтной графы счета - с  прихода.  Џервым,  несомненно,
оказалсЯ бы пункт, которого при заключении договора год назад  меньше  всего
можно было ожидать. ‚ыглЯдеть он мог бы так:  "Ѓолее  приЯтнаЯ  атмосфера  в
доме".  •отите  верьте,  хотите  нет,  но  никому  из  прислуги  (статистика
показывает, что в прошлом это чаще  всего  случалось  с  прислугой  женского
пола) за времЯ пребываниЯ ‘ары в доме не указали на дверь.
     Ћно, это ни с чем не  сообразное  изменение,  началось  однажды  утром,
спустЯ каких-нибудь две-три недели после того,  как  мисс  ‘ара  вступила  в
должность, то есть принЯла на себЯ ответственность за душу  миссис  Џоултни.
•озЯйка со свойственным ей нюхом обнаружила  грубейшее  упущение:  горничнаЯ
верхних покоев, обЯзаннаЯ по вторникам неукоснительно  поливать  папоротники
во второй гостиной (у миссис Џоултни их было  две  -  одна  длЯ  нее  самой,
другаЯ длЯ гостей), пренебрегла своими обЯзанностЯми. Џапоротники продолжали
всепрощающе  зеленеть,  миссис  Џоултни,   напротив,   угрожающе   побелела.
Џреступницу вызвали на допрос. Ћна призналась, что  забыла.  Њиссис  Џоултни
могла бы, сделав над собой усилие, посмотреть на это  сквозь  пальцы,  но  в
досье горничной уже числилось несколько подобных прегрешений. …е час пробил,
и миссис Џоултни, подобно псу, который, повинуЯсь  суровому  долгу,  вонзает
зубы в ногу вора, принЯлась бить в погребальный колокол.
     - џ готова терпеть многое, но этого Я не потерплю.
     - џ больше не буду, мэм.
     - ‚ моем доме вы безусловно больше не будете.
     - Ћ, мэм! Џростите, пожалуйста, мэм!
     Њиссис  Џоултни  позволила  себе  несколько  секунд  упиватьсЯ  слезами
горничной.
     - Њиссис ”эрли выдаст вам ваше жалованье.
     Њисс ‘ара присутствовала при этом разговоре, потому что миссис  Џоултни
как раз диктовала ей письма, большей  частью  к  епископам  или,  во  всЯком
случае, таким тоном, каким принЯто обращатьсЯ к епископам. Ћна вдруг  задала
вопрос, который произвел впечатление внезапно разорвавшейсЯ бомбы. Ќачать  с
того, что впервые в присутствии миссис Џоултни она задала вопрос, не имевший
прЯмого  отношениЯ  к  ее  обЯзанностЯм.  ‚о-вторых,  он   выражал   скрытое
несогласие с приговором хозЯйки. ‚-третьих,  он  был  обращен  не  к  миссис
Џоултни, а к горничной.
     - ’ы нездорова, Њилли?
     Ћттого ли, что в этой комнате прозвучал участливый  голос,  оттого  ли,
что девушке стало дурно, она, к ужасу миссис Џоултни, опустилась на  колени,
замотала головой и закрыла лицо руками. Њисс ‘ара бросилась к ней  и  тотчас
узнала, что горничнаЯ и в самом деле нездорова, что за последнюю неделю  она
дважды падала в обморок, боЯлась кому-нибудь сказать...
     Љогда спустЯ некоторое времЯ мисс ‘ара вернулась из комнаты, где  спали
служанки и где теперь уложили в постель Њилли, миссис Џоултни в свою очередь
задала поразительный вопрос:
     - —то же мне теперь делать?
     Њисс ‘ара посмотрела ей в глаза, и то, что выразил ее взглЯд, сделал ее
последующие слова не более чем уступкой условностЯм.
     - ’о, что вы сочтете нужным, сударынЯ.
     ’ак редкостный цветок - прощение - незаконно прижилсЯ в Њальборо-хаусе,
а когда доктор, осмотрев горничную,  нашел  у  нее  бледную  немочь,  миссис
Џоултни  открыла  некое  извращенное  наслаждение  в  том,  чтобы   казатьсЯ
по-настоЯщему доброй. Џоследовало  еще  два-три  случаЯ,  хотЯ  и  не  столь
драматичных, но приблизительно в том же духе; правда,  всего  лишь  два-три,
потому что ‘ара взЯла на себЯ  труд  самолично  совершать  предупредительный
обход. Ћна раскусила миссис Џоултни, и вскоре научилась вертеть ею по своему
усмотрению, как ловкий кардинал при слабохарактерном папе, хотЯ  и  в  более
благородных целЯх.
     ‚торым, менее  неожиданным,  пунктом  в  гипотетическом  списке  миссис
Џоултни был бы, наверное,  "ее  голос".  …сли  мирскими  потребностЯми  слуг
хозЯйка порою пренебрегала, то  об  их  духовном  благополучии  она  пеклась
неусыпно. Џо воскресеньЯм  всем  вменЯлось  в  обЯзанность  дважды  посетить
церковь; сверх того, в доме ежедневно служили заутреню - пели  гимн,  читали
отрывок из  Ѓиблии  и  молитвы  -  свЯщеннодействие,  которым  величественно
руководила сама хозЯйка. …е, однако,  всЯкий  раз  бесило,  что  даже  самые
грозные ее взглЯды не могли привести прислугу в состоЯние полного смирениЯ и
раскаЯниЯ, которого,  как  полагала  миссис  Џоултни,  должен  требовать  от
челЯдинцев их ѓосподь (не говорЯ о ее собственном). €х  лица,  как  правило,
выражали смесь страха перед хозЯйкой и  непроходимой  тупости,  свойственных
скорее стаду перепуганных овец, нежели сонму раскаЯвшихсЯ  грешников.  Ќо  с
поЯвлением ‘ары все изменилось.
     ѓолос у нее действительно был очень красивый - чистый и  звучный,  хотЯ
всегда омраченный скорбью и часто проникнутый глубоким чувством, но  главное
- голос этот был искренним.  ‚первые  в  своем  неблагодарном  мирке  миссис
Џоултни увидела на лицах слуг выражение непритворного вниманиЯ,  а  порою  и
подлинной веры.
     ќто было прекрасно, но требовалось еще пройти второй круг богослужениЯ.
‚ечером слугам разрешалось молитьсЯ в  кухне  под  равнодушным  оком  и  под
аккомпанемент скрипучего деревЯнного голоса  миссис  ”эрли.  Ќаверху  миссис
Џоултни слушала чтение из Ѓиблии в  одиночестве,  и  именно  во  времЯ  этой
интимной церемонии голос ‘ары звучал и воздействовал всего сильнее. ђаза два
ей удалось кое-что совсем уж невероЯтное -  на  опухшие  непреклонные  глаза
миссис Џоултни навернулись слезы. ќффект этот, на  который  ‘ара  отнюдь  не
рассчитывала, проистекал из глубокого различиЯ между нею и хозЯйкой.  Њиссис
Џоултни верила в Ѓога, которого никогда не существовало, а ‘ара знала  Ѓога,
который, напротив, существовал вполне реально.
     ‚ отличие от многих почтенных свЯщеннослужителей, чей голос, помимо  их
воли, производит брехтовский эффект отчуждениЯ, голос ‘ары оказывал действие
прЯмо  противоположное:  она  говорила  о   страданиЯх   •риста,   человека,
рожденного в Ќазарете, говорила так, словно историческое времЯ остановилось,
а порою, когда в комнате было темно,  и  она,  казалось,  почти  забывала  о
присутствии миссис  Џоултни,-  так,  словно  сама  видела  его  перед  собою
распЯтым на кресте. Ћднажды, дойдЯ до  слов  "Lama,  lama,  sabachthane  me"
{"Ѓоже, Ѓоже, зачем ты менЯ покинул" (арам.).},  она  запнулась  и  умолкла.
Ћбернувшись к ней, миссис Џоултни увидела, что лицо ее залито  слезами.  ќто
мгновение избавило ‘ару от множества  неприЯтностей  в  дальнейшем  и,  быть
может,- ибо старуха встала и коснулась рукою поникшего  плеча  девушки  -  в
один прекрасный день вызволит душу миссис  Џоултни  из  адского  пламени,  в
котором она теперь уже основательно изжарилась.
     џ рискую выставить ‘ару ханжой. Ќо она не была  знатоком  теологии,  и,
подобно тому как она видела насквозь людей, она  сквозь  вульгарные  витражи
видела заблуждениЯ  и  узкий  педантизм  викторианской  церкви.  Ћна  видела
страданиЯ и молилась о том, чтобы им наступил конец.  џ  не  знаю,  кем  она
могла бы стать в наш век, но уверен, что много  веков  назад  она  стала  бы
свЯтой или возлюбленной какого-нибудь  императора.  €  не  вследствие  своей
религиозности   или   сексуальности,   а   вследствие   редкостного   сплава
прозорливости и эмоциональности, который составлЯл сущность ее натуры.
     Ѓыли еще и другие  пункты:  ‘ара  обладала  способностью  -  совершенно
неслыханной и почти уникальной -  не  слишком  часто  действовать  на  нервы
миссис  Џоултни,  умела  ненавЯзчиво  взЯть  на  себЯ   различные   домашние
обЯзанности и была искусной рукодельницей.
     Љо дню рождениЯ миссис Џоултни ‘ара подарила ей салфеточку  длЯ  спинки
кресла (не потому, что какое-либо из  кресел,  в  которых  восседала  миссис
Џоултни, нуждалось в защите от фиксатуара, а потому, что в  те  времена  все
кресла без подобного аксессуара казались какими-то голыми), вышитую по краЯм
изЯщным узором из папоротников  и  ландышей.  ‘алфеточка  очень  понравилась
миссис Џоултни; к тому же она робко, но неизменно - возможно, ‘ара и  впрЯмь
была своего рода ловким кардиналом - всЯкий раз, как людоедша,  всходила  на
свой трон, напоминала ей, что ее подопечнаЯ все-таки достойна  снисхождениЯ.
ќта скромнаЯ вещица сослужила ‘аре  ту  же  службу,  что  бессмертнаЯ  дрофа
—арльзу.
     Ќаконец - и это  оказалось  самой  тЯжелой  мукой  длЯ  жертвы  -  ‘ара
выдержала  испытание  религиозными  трактатами.  Џодобно  многим  жившим   в
уединении  богатым  вдовам  викторианской  поры,  миссис  Џоултни  верила  в
чудодейственную силу трактатов. Џусть лишь  один  из  тех  десЯти,  кто  эти
трактаты получал, мог их прочесть (а многие вообще не умели  читать),  пусть
тот один из десЯти, кто знал грамоту и даже сумел  их  прочесть,  так  и  не
понЯл, о чем ведут речь их преподобные авторы... но всЯкий раз,  когда  ‘ара
отправлЯлась раздавать очередную пачку, миссис Џоултни  видела,  как  на  ее
текущий счет в небесах записывают мелом соответственное число спасенных душ;
и, кроме того, она видела, что любовница  французского  лейтенанта  публично
исполнЯет епитимью, и это тоже  была  услада.  Ћстальные  жители  ‹айма,  во
всЯком случае, из числа менее состоЯтельных, тоже это  видели  и  выказывали
‘аре гораздо больше сочувствиЯ, чем могла себе представить миссис Џоултни.
     ‘ара  сочинила  короткую  формулу:  "Ћт  миссис  Џоултни.   Џожалуйста,
прочтите и сохраните в своем сердце".
     Џри этом она смотрела в глаза  хозЯину  дома.  …хидные  улыбочки  скоро
угасли, а злые Языки умолкли. џ думаю, что из ее глаз  люди  узнали  больше,
чем из напечатанных убористым шрифтом брошюр, которые им навЯзывали.
     Ќо теперь нам следует перейти  к  статьЯм  расхода.  Џервый  и  главный
пункт, несомненно, гласил бы: "ѓулЯет одна". Љак было оговорено  при  найме,
мисс ‘аре раз в неделю предоставлЯлось свободное времЯ  во  второй  половине
днЯ,  что  миссис  Џоултни  считала  достаточно  Ясным  доказательством   ее
привилегированного положениЯ  по  сравнению  с  горничными;  впрочем,  такаЯ
щедрость объЯснЯлась лишь необходимостью разносить трактаты, а также советом
свЯщенника. „ва месЯца все как будто шло хорошо.  Џотом  в  одно  прекрасное
утро мисс ‘ара не  Явилась  к  утренней  службе,  а  когда  за  ней  послали
горничную,  оказалось,  что  она  не  вставала  с  постели.  Њиссис  Џоултни
отправилась к ней сама. ‘ара опЯть была в слезах, что на этот раз вызвало  у
миссис Џоултни лишь раздражение. Ћднако она послала за доктором.  ’от  долго
беседовал с ‘арой наедине. ‘пустившись к раздосадованной миссис Џоултни,  он
прочел ей краткую лекцию о меланхолии - длЯ своего времени и местопребываниЯ
он был человеком передовых взглЯдов - и велел предоставить грешнице  большую
свободу и возможность дышать свежим воздухом.
     - …сли вы утверждаете, что это совершенно необходимо.
     - „а, сударынЯ, утверждаю. € весьма категорически. ‚ противном случае Я
снимаю с себЯ всЯкую ответственность.
     - ќто крайне неудобно.-  Ћднако  доктор  грубо  молчал.  -  џ  согласна
отпускать ее два раза в неделю.
     ‚ отличие от приходского свЯщенника, доктор ѓроган не особенно  зависел
от миссис Џоултни в финансовом отношении, а уж если сказать  всю  правду,  в
‹айме не было человека, свидетельство о смерти которого  он  подписал  бы  с
меньшим прискорбием. Ќо он подавил свою желчь, напомнив миссис Џоултни,  что
во второй половине днЯ она всегда спит,  и  притом  по  его  же  строжайшему
предписанию. ’аким образом, ‘ара обрела ежедневную полусвободу.
     ‘ледующаЯ запись  в  графе  расходов  гласила:  "Ќе  всегда  выходит  к
гостЯм". ‡десь миссис Џоултни столкнулась с поистине неразрешимой  дилеммой.
Ћна,  разумеетсЯ,  хотела  выставить  напоказ  свою  благотворительность,  а
следовательно и ‘ару. Ќо лицо ‘ары весьма неприЯтно действовало  на  гостей.
…е скорбь выражала упрек; ее крайне редкое участие в разговоре  -  неизменно
вызванное каким-либо вопросом, обЯзательно требующим ответа  (гости  поумнее
скоро научились адресоватьсЯ к компаньонке-секретарше с  замечаниЯми  сугубо
риторического свойства),  -  отличалось  неуместной  категоричностью,  и  не
потому, что ‘ара не желала поддерживать беседу, а потому, что в ее  невинных
замечаниЯх заключалсЯ простой, то есть здравый взглЯд  на  предмет,  который
мог питатьсЯ лишь качествами, противоположными простоте и  здравому  смыслу.
Џри этом она  сильно  напоминала  миссис  Џоултни  закованный  в  цепи  труп
казненного преступника - в дни ее юности их вывешивали напоказ  в  назидание
другим.
     € здесь ‘ара вновь выказала свои дипломатические способности. ‚о  времЯ
визитов некоторых старинных знакомых хозЯйки она оставалась;  при  поЯвлении
прочих она либо уходила через несколько минут,  либо  незаметно  скрывалась,
как только о них докладывали,  и  еще  прежде,  чем  их  успевали  ввести  в
гостиную. Џотому-то ќрнестина ни разу и не встретила  ее  в  Њальборо-хаусе.
ќто по крайней мере давало миссис Џоултни возможность сетовать на то,  сколь
тЯжкий крест она несет,  хотЯ  исчезновение  или  отсутствие  самого  креста
косвенно намекало  на  ее  неспособность  таковой  нести,  что  было  весьма
досадно. Ќо едва ли ‘ару можно за это винить.
     Ћднако худшее Я  приберег  напоследок.  ќто  было  вот  что:  "‚се  еще
выказывает привЯзанность к своему соблазнителю".
     Њиссис  Џоултни  еще  не  раз   пыталась   выведать   как   подробности
грехопадениЯ, так и нынешнюю степень раскаЯниЯ в оном. Ќи одна мать-игуменьЯ
не могла бы упорнее домогатьсЯ исповеди  какой-нибудь  заблудшей  овечки  из
своего стада. Ќо ‘ара была чувствительна, как морской  анемон;  с  какой  бы
стороны  миссис  Џоултни  ни  подступала  к  этой  теме,   грешница   тотчас
догадывалась, к чему она клонит, а ее  ответы  на  прЯмые  вопросы  если  не
дословно, то по существу повторЯли сказанное ею на первом допросе.
     ‡десь следует заметить, что  миссис  Џоултни  выезжала  из  дому  очень
редко, а пешком не выходила никогда; ез дила она только в  дома  лиц  своего
круга, так что за поведением ‘ары вне дома ей приходилось следить с  помощью
чужих глаз. Љ счастью длЯ нее, пара таких  глаз  существовала;  более  того,
разум, этими глазами управлЯвший, был движим завистью и злобой, и потому его
обладательница регулЯрно и с удовольствием поставлЯла доносы ограниченной  в
своих передвижениЯх хозЯйке. ќтой шпионкой была, разумеетсЯ,  не  кто  инаЯ,
как миссис ”эрли. ЌесмотрЯ на то, что она вовсе не любила читать  вслух,  ее
оскорбило понижение в должности, и  хотЯ  ‘ара  была  с  нею  безукоризненно
любезна  и  всЯчески  старалась  показать,  что  не  посЯгает  на  должность
экономки, столкновениЯ были неизбежны. Њиссис ”эрли ничуть не радовало,  что
у нее  стало  меньше  работы  -  ведь  это  значило,  что  ее  влиЯние  тоже
уменьшилось.  ‘пасение  Њилли  -   и   другие   случаи   более   осторожного
вмешательства - снискали ‘аре  популЯрность  и  уважение  прислуги,  и  быть
может, экономка оттого  и  злобствовала,  что  не  имела  возможности  дурно
отзыватьсЯ о компаньонке-секретарше в  присутствии  своих  подчиненных.  Ћна
была обидчива и раздражительна, и единственное ее  удовольствие  состоЯло  в
том, чтобы узнавать самое худшее и ожидать  самого  худшего,  и  потому  она
постепенно возненавидела ‘ару лютой ненавистью.
     Ћна была очень хитра и  потому  не  показывала  этого  миссис  Џоултни.
Ќапротив, она притворЯлась, будто  очень  жалеет  "бедную  мисс  ‚удраф",  и
доносы ее были обильно  приправлены  словами  вроде  "боюсь"  и  "опасаюсь".
Ћднако у нее была отличнаЯ возможность шпионить - она  не  только  постоЯнно
отлучалась в город по делам службы, но притом еще располагала широкой  сетью
родственников и знакомых. €м она намекнула,  что  миссис  Џоултни  желает  -
разумеетсЯ, из наилучших, в высшей степени христианских побуждений -  знать,
как ведет себЯ мисс ‚удраф за пределами высоких  каменных  стен,  окружавших
сад Њальборо-хауса. Џоэтому - а ‹айм-ђиджис  в  ту  пору  (как,  впрочем,  и
теперь) кишел сплетнЯми, как синий дорсетский сыр личинками мух,  -  что  бы
‘ара в свое свободное времЯ ни говорила, куда  бы  ни  ходила,  в  сгущенных
красках  и  в  превратно  истолкованном  виде  тотчас  становилось  известно
экономке.
     Њаршрут