
понессЯ   в   ‘оветский   ‘оюз.  Џрофессора  и  рабочие  долго  махали
нам - грустно расставатьсЯ после гобийского путешествиЯ, спаЯвшего нас
хорошей походной дружбой.
     ЏотЯнулись однообразные  дни,  заполненные  музейной  работой.  џ
писал  тексты,  этикетки,  составлЯл  таблицы  геологической истории и
геохронологии.  ќто все переводилось на монгольский Язык  и  тщательно
писалось местными каллиграфами старомонгольской вЯзью,  пока еще более
доходчивой длЯ пожилого населениЯ.  Џараллельно писалсЯ текст  недавно
введенным русским алфавитом. ‚се это приходилось много раз проверЯть и
переделывать,  приспособлЯЯ монгольские понЯтиЯ длЯ палеонтологической
терминологии.  Ћчень  большую  помощь оказывал в этой сизифовой работе
„анзан,  шесть лет проведший в ‘оветском ‘оюзе. ‘ам геолог, он отлично
понимал  все,  что требовалось выразить в этикетках и текстах.  „ругие
монгольские геологи - ѓончик и –ебек - тоже усердно переводили тексты.
ќглон   перепаковывал   коллекции,  реставрировал,  готовил  вместе  с
механиком Њонголтранса  железные  каркасы  длЯ  выставлЯемых  в  музее
костей.  ‹укьЯнова разбирала, препарировала, склеивала старые музейные
экспонаты, приводЯ их в порЯдок.
     ѓосударственный музей ЊЌђ отвел нам целых две комнаты. ‡аведующий
Џалеонтологическим музеем Ђкадемии наук ‘‘‘ђ в Њоскве  профессор  Љ.Љ.
”леров,   прекрасный   художник-анималист,   превосходный  реставратор
ископаемых животных, изготовил длЯ музеЯ ЊЌђ несколько картин. Ќе было
случаЯ раньше упомЯнуть,  что профессор ”леров приезжал в “лан-Ѓатор в
составе нашей экспедиции,  но вынужден был покинуть Њонголию, так и не
побывав  в ѓоби,  вследствие того что местный климат резко ухудшил его
сердечную болезнь.
     ЌевероЯтный холод  царил  в  помещении  музеЯ - бывшем жилом доме
Ѓогдо-ѓегена[Ѓогдо-ѓеген ("Њногими возведенный") - бывший до  Ќародной
ђеспублики духовный  и  светский  правитель Њонголии.],  с его тонкими
стенами.  Њы устроили препараторскую в конторе,  где топилась печь, но
никогда  не  было  тепла из-за того,  что дверь все времЯ открывалась,
впускаЯ вместе с клубами морозного  пара  новых  и  новых  любопытных.
‡десь  же,  в  маленькой  комнатенке,  ютилсЯ  недавно  прилетевший  в
“лан-Ѓатор профессор-археолог   ‘.‚.   Љиселев,    изучаЯ    отдельные
экспонаты, которые приносили ему из морозных выставочных залов.
     “ ‹укьЯновой  поЯвилсЯ  ученик  -  понЯтливый   молодой   монгол,
которому   она  поручала  менее  важные  работы.  “ченик  занималсЯ  с
энтузиазмом,  стараЯсь полностью  овладеть  искусством  извлечениЯ  из
породы и восстановлениЯ ископаемых костей.
     Ќе раз  в  течение  днЯ  Я  растирал  озЯбшие  руки  и подходил к
топившейсЯ плите, чтобы погретьсЯ и покурить. Ќе раз в мыслЯх вставала
картина нашего первого посещениЯ музеЯ. ‚ знойный августовский день мы
приехали сюда и долго бродили по залам,  пока совершенно не измучились
от множества интересных впечатлений.  ‚ыложенный камнем двор в  ограде
красных  стен  с  узорной  черепицей  на коньках был обставлен со всех
сторон чешуйчатыми,  многоЯрусными крышами с загнутыми вверх углами  и
гофрировкой   из   рЯдов   параллельных  валиков,  сложенных  длинными
черепицами. Ќа крышах - медные фигурки птиц  и  зверей,  колокольчики,
блестЯщие в Ярком солнце.  ‡олотые колокола на высоких шестах. Џлиты с
руническими знаками, драконы, извитые запутанными узлами, поразительно
тонко  высеченные  из  серого  гранита  арсланы  с  разинутыми жабьими
пастЯми  и  выпученными  глазными  Яблоками.  ‚нутренний  храм   -   с
множеством  маленьких  окошек,  окруженных кустами,  зелеными и терпко
пахнущими.  ЉирпичнаЯ  дорожка  в  середине   внутреннего,   заросшего
удивительно  свежей  длЯ “лан-Ѓатора травой двора,  ведущаЯ от храма к
воротам,  разрисованным  лохматыми  золотыми  линиЯми  между  синих  и
красных красок - сплетением причудливых драконов. € все это - в блеске
знойного солнца,  подернутое легкой дымкой нагретого  воздуха,  словно
пеленой   тихой   лени.   ‹ениво   бродили   в   первом  дворе  ручные
журавли-красавки.
     Ђ теперь  внутри  музеЯ стоЯл такой свирепый мороз,  что казалось
гораздо холоднее,  чем на улице. Џочти все ставни оставались запертыми
-  мы  открывали  только необходимые,  и в помещениЯх музеЯ царствовал
полумрак.  Ќикогда не забуду отчаЯнного холода этих мрачных  и  темных
залов! —ерез полчаса пребываниЯ в музее буквально душа начинала стыть.
Џриходилось бежать гретьсЯ в контору,  но и там было не слишком тепло.
†уравли куда-то спрЯтались,  трава давно высохла,  ветер звонко шуршал
мерзлыми  веточками  голых  кустов...  џ  проходил  через  дворики   с
фотоаппаратом,  засунув под мышки закоченевшие пальцы,  и старалсЯ как
можно скорее сделать снимки: хотелось запечатлеть своеобразную красоту
китайской архитектуры.
     ‚ музее не было света,  и работу приходилось вести лишь в дневные
часы. ‚прочем, если бы свет и был, все равно нельзЯ было бы выдержать,
работаЯ голыми руками на таком морозе.
     ђабота двигалась,  но  шло и времЯ.  ЉончилсЯ ноЯбрь,  проходил и
декабрь.  Њы постарались завершить работу к двадцатипЯтилетию Љомитета
наук.
     ’еперь уже ничто не держало нас в Њонголии.  3аготовлЯлись  визы,
таможенные   документы   на   наш  разнообразный  и  объемистый  груз,
подводились последние итоги денежных расходов.
     Ќа беду,  заболел Ђндросов. ‘тарший шофер никак не хотел проЯвить
уважение к суровому монгольскому климату.  ‘тарательный и нетерпеливый
(таких   очень   метко  в  ‘ибири  называют  "заполошный"),  Ђндросов,
исправлЯЯ машину,  простудилсЯ и попал в больницу с острым  плевритом,
пробыв там две недели.  Ћн стал очень слаб, но резкого улучшениЯ так и
не наступало.  Џоговорив с врачами,  Я решил,  что самое лучшее  будет
вывезти Ђндросова домой и больше не задерживать отправку экспедиции. џ
водил "„ракона" в тЯжелых условиЯх гобийского бездорожьЯ и решил,  что
смогу  провести  машину  и  отсюда,  а Ђндросов поедет со мной рЯдом в
кабине пассажиром и советчиком.  Љак только поЯвилось  такое  решение,
сразу  стало  весело:  больше не существовало препЯтствий,  и мы могли
немедленно возвращатьсЯ домой.
     ‚ ночь на седьмое ЯнварЯ нового,  1947 года все три машины стоЯли
в нашем  дворе.  ѓараж  и  склад  были  переданы  владельцу  -   музею
‘ухэ-Ѓатор.  Њы  погрузили  вещи с вечера,  оставив только постели,  и
улеглись все вместе в жарко натопленной опустелой  комнате.  ‚ремЯ  от
времени  кто-нибудь  из  нас  вставал  и  выходил во двор с ключами от
машин.  Њы должны были выехать спозаранку.  „о ‘ухэ-Ѓатора за короткий
зимний  день  надо  проехать  триста  пЯтьдесЯт  километров  по горной
дороге,  да еще при жестоком морозе. Џоэтому мы не могли задерживатьсЯ
с  разогреванием  машин:  в условиЯх сорокаградусного мороза это очень
продолжительнаЯ процедура. —ерез каждый час заводились тепло укутанные
моторы и, поработав с четверть часа, могли стоЯть еще час...
     џ почти не спал,  а только дремал, боЯсь, что очередной дежурный,
разморенный теплом,  уснет, машины замерзнут, лед порвет радиаторы или
рубашки блоков и...  тогда беды будут неисчислимы.  ‚едь мы сдали  всю
нашу валюту,  оставив только на еду до границы,  и экспедициЯ более не
располагала никакими средствами. Ќемудрено, что Я не мог рисковать...
     Џод утро  в  комнате  стало  холоднее  - тонкостенные монгольские
постройки выстывают быстрее наших простых деревенских изб. “кутавшись,
заснули оба сменных шофера,  и пришлось мне выступать на сцену. џ взЯл
ключи,  сунул ноги в меховые сапоги,  надел полушубок  и  шапку.  ‘вет
электрического  фонарика  быстро померк - батарейка застыла на морозе,
прекратив свои химические реакции, но Я успел завести все машины.
     џркаЯ монгольскаЯ  ночь  властвовала  над  городом.  ‘веркающаЯ в
лунном свете изморозь пЯтнала серый щебень  мерзлой  до  звона  почвы.
—ерные  тени  протЯгивались  от  высоких  тентов машин.  „вор окружали
низкие дома - от черноты окон они казались молчаливыми и пустыми.  ‚ой
и   отдаленный   лай  псов  стали  обычным,  уже  не  воспринимающимсЯ
аккомпанементом.
     џ посмотрел  на  юг,  где  призрачной  громадой  поднималась  над
городом Ѓогдо-“ла. ЏокрытаЯ глубоким снегом вершина горы светилась под
луной  огромной белой пролысиной,  матоваЯ твердаЯ поверхность которой
казалась  очень  вещественной  и  четкой  над   сероватыми,   неЯсными
склонами, спадавшими в глубочайшую тень.
     ‘вирепый мороз забиралсЯ под наскоро натЯнутую одежду, захватывал
дыхание.  ‚ысоко  в  небе,  окруженнаЯ  гигантским  дымчато-светЯщимсЯ
кольцом, сиЯла луна.
     ‚ойдЯ в дом,  Я погрелсЯ,  разбудил ‹укьЯнову и ќглона. ђастопили
плиту,  стали разогревать чай.  џ выпил кружку чаю,  закурил,  и опЯть
пришло  непрошеным  всегдашнее чувство грусти.  ‘тало грустно покидать
Њонголию.  ‚переди новые заботы и тревоги,  свЯзанные с отправкой всей
экспедиции домой... „а, на этот раз по-настоЯщему - домой! Ќадо будить
шоферов...
     Љак только  мы  окончательно  собрались,  нас  пришли  проводить,
невзираЯ на сильный мороз и ранний час,  русские и монгольские друзьЯ.
Ћни  высказывали надежду на новую встречу в этом же начинавшемсЯ году.
Њы попрощались очень сердечно...
     Ћдна за   другой   выезжали  машины  на  асфальт  ‘ухэ-баторского
шоссе -  "„зерен"  Џронина,  "‘мерч"  Ђндреева  и  мой  "„ракон".  ‚сЯ
экспедициЯ теперь  размещалась в кабинах - за рулЯми и на пассажирских
местах.  Ѓагровое солнце вставало позади,  сгонЯЯ синеватую сумеречную
мглу с заиндевелой дороги.
     Њашины неслись в свой последний  рейс  по  Њонголии  по  узенькой
ленте, пронизавшей  толпившиесЯ  на  севере  сопки  •ентэЯ  - туда,  к
границе родной страны.
     ђЯдом со  мной,  молча  забившись  в угол кабины и завернувшись с
головой в доху, ехал больной Ђндросов.
     „алеко позади  в  морозном  тумане  осталсЯ “лан-Ѓатор.  ‘права и
слева расстилалась широкаЯ заснеженнаЯ  равнина,  впереди  за  длинным
подъездом    виднелась   горнаЯ   грЯда.   Ќавстречу   летели   "‡€‘ы"
Њонголтранса,  сближались,  эхом отдавалсЯ гремЯщий  треск  зисовского
мотора,  мощное фырканье нашего,  и опЯть "„ракон" одиноко шел в тихую
белую даль. ‘олнце нагрело кабину, блестЯщаЯ пленка инеЯ, запудрившего
боковые стекла, исчезла, открылсЯ широкий кругозор.
     ЊонголиЯ - солнечнаЯ и светлаЯ, прощалась с нами, щедро разбросав
по сторонам свои просторы.
     „алеко впереди,  на склоне горы,  черной  точкой  полз  "„зерен".
•аринский  перевал славилсЯ крутизной,  пошли длинные опасные спуски с
виражами по обледеневшей  дороге.  Њы  ехали  и  ехали  через  горы  и
распадки,  пока  синие  зимние  сумерки  не  стали  ложитьсЯ  голубыми
полосами на снег,  а оголенные скалы и щебень не потемнели.  Њороз все
крепчал, леденЯ спину. џ сидел за рулем несколько часов без перерыва и
начал замерзать.
     ‚ темноте Я едва не проехал мимо почерневших построек - китайской
столовой на двести шестидесЯтом километре.  ‘ейчас же за мной  подошел
"‘мерч".  Џриехавшие  пораньше  Џронин  с  ќглоном заказали неизменные
пельмени   с   грубым,   крупно   нарезанным   луком,   но   все   ели
вЯло - сказывалась усталость.
     ‚ закоптелой,  освещенной двумЯ тусклыми лампами  низкой  комнате
клубилсЯ  мокрый  пар,  над  заставленными столами синел табачный дым.
ђезко пахло луком и водкой.  ‘мутные фигуры спали в  дальнем  углу  на
голых   досках   загрЯзненного   пола.  ђЯдом  за  столом  подвыпивший
монгольский шофер  в  кожаном  шлеме  что-то  с  оживлением  доказывал
четырем сидевшим напротив неопределенной национальности людЯм. Ђндреев
откуда-то узнал,  что  беднЯга  сидит  здесь  уже  неделю,   заморозив
радиатор.  Њы  устроили сбор,  подсчитав оставшиесЯ деньги,  и вручили
изумленному шоферу двадцать шесть тугриков - сумму, достаточную, чтобы
прокормитьсЯ днЯ четыре.
     Ќочевать в этой неуютной корчме никому не  хотелось.  Џриходилось
дотЯгивать  до  ‘ухэ-Ѓатора,  хотЯ  без  содроганиЯ  трудно  было даже
подумать о леденЯщей тьме снаружи.
     Ќо моторы уже застывали...
     ‚зошла луна и осветила пологие сопки.  ‘негу  здесь  прибыло,  по
склонам и вершинам отдаленных гор чернели пЯтна леса.  ‚ длинных лучах
мощных фар поземка крутила сухой  снег  -  по  темной  дороге  неслись
хвосты   серебрЯщейсЯ  пыли.  ѓлухо  и  неверно  маЯчили  стены  скал,
огражденные столбиками обрывы уходили в черную,  зиЯющую тьму.  ‘текла
кабины  стали обмерзать.  Ќе оборудованные никакими отеплителЯми,  они
все больше мутнели и белели,  несмотрЯ на все усилиЯ мои и  Ђндросова,
протиравших их почти с отчаЯнием. ‘вет фар отражалсЯ в тысЯчах блесток
на стекле, и дорога становилась невидимой, как Я ни напрЯгал зрение и,
наваливаЯсь  грудью  на  руль,  ни  приближал лицо к стеклу.  Џришлось
сдатьсЯ,  раскрыть  боковые  стекла,  и  лютый  ветер  жгучими  ножами
ворвалсЯ  с  обеих  сторон в кабину.  ‘текла проЯснились,  но мы стали
быстро замерзать, гораздо быстрее, чем рассчитывали.
     ‹уна поднЯлась  высоко,  ее  Яркий  свет  проник в темную кабину,
заметалсЯ светлыми бликами  по  гладкой  пластмассе  рулЯ.  ‘ветЯщиесЯ
шкалы   и  стрелки  приборов  потухли.  ‚  обледенелой  кабине  звонко
резонировал мотор:  машины лезли на длинный подъем. Ћт морозного ветра
медленно застывали леваЯ рука, плечо, леваЯ щека.
     ’емнаЯ масса  возникла  в  стороне  от  светового  луча  фар.  Ќа
повороте  дороги сноп света отразилсЯ от задка крытой машины.  Ѓольшие
белые цифры "Њ‹-50-39" сказали нам,  что это "„зерен".  ‚переди  стоЯл
"‘мерч". Џронин копалсЯ в машине, а ќглон подсвечивал ему фонариком.
     - Љонденсатор! - сказал Џронин, дуЯ на сложенные ладони. - ‘ейчас
сменю и поеду.
     €з полуразвалившейсЯ  кабины   "‘мерча"   на   дорогу   выбралась
‹укьЯнова,  принЯвшаЯ  шарообразную  форму  от  накрученных  без числа
одежд.
     - ‘ильно замерзла?  - приветствовал ее ќглон,  блаженствовавший в
огромной шубе, приобретенной им в “лан-Ѓаторе.
     - •олодно,   но   ничего,   терпеть   можно,  -  раздалсЯ  голос,
приглушенный обмотанным вокруг рта шерстЯным платком.  џ заглЯнул  под
платок - живые темные глаза нашей путешественницы бодро поблескивали.
     - ‚ы сами  не  пропадайте,  -  насмешливо  сказала  ‹укьЯнова.  -
‚асилий €ванович (Ђндросов) совсем почернел, а вы посинели...
     - Џочернеешь тут, - сердито ответил Ђндросов. - Љабина обмерзает,
сколько уж времени едем,  будто на открытой машине...  Ћтсюда Я теперь
поведу, замерз, терпежу никакого нет больше. ‘адитесь, €ван Ђнтонович,
они догонЯт!
     "„ракон" бешено понессЯ по серой  дороге.  Ђндросов  гнал  вовсю,
стараЯсь поскорее доехать до гостиницы в ‘ухэ-Ѓаторе.
     Џо заснеженным склонам сопок  незаметно  подползли  темные  стены
соснового  леса.  €ногда одинокое дерево четко обрисовывалось в лунном
свете,  и радостно  было  увидеть  родную  сосну  после  многих  дней,
проведенных среди голых гобийских камней.
     ‚ лесу среди деревьев показалось теплее,  но едва лес окончилсЯ и
потЯнулась мертваЯ белаЯ равнина,  Я почувствовал, что больше не могу.
Ђндросов остановил машину,  и Я сделал несколько пробежек  взад-вперед
по  дороге.  Ќаши  машины  не  подошли,  Ђндросов  по  слабости не мог
разогреватьсЯ гимнастикой,  и мы понеслись дальше.  Ќе больше тридцати
километров  тЯнулась  равнина  перед  ‘ухэ-Ѓатором,  но из-за мороза и
плохой дороги  она  казалась  бесконечной.  Ќаконец  поЯвилась  полоса
редких  огоньков  вдоль берега Ћрхона,  под темными сопками.  Њы долго
стучались в гостиницу и ставили во дворе машину,  но наших  так  и  не
было.  Џришлось  держать мотор разогретым.  Љто знает,  не придетсЯ ли
тащить на буксире какую-нибудь из наших машин.
     Ѓольшие общие  комнаты  сухэ-баторской  гостиницы  были  не очень
теплыми.  ‘вободных коек  оказалось  много,  но  мы  с  Ђндросовым  не
ложились,  не  в  силах отойти от большой горЯчей печки,  к которой мы
точно приросли спинами.  ЊенЯ  долго  колотил  озноб.  …два  живой  от
усталости  Ђндросов  повалилсЯ на койку прЯмо в дохе,  а Я все стоЯл у
благодатного черного железа.  …ды не оказалось - все продукты были  на
"„зерене".  ‘  усилием  Я  заставил  себЯ  выйти  во  двор  и прогреть
"„ракона",  потом взЯл стул и сел у печки,  раздираЯ слипавшиесЯ веки.
ЉурЯ  одну  цигарку  за  другой,  Я  боролсЯ со сном,  сулившим гибель
машины.
     —асы шли, миновало четыре утра. Ѓледный туман навис над поселком,
скрыв луну,  в темной восточной части неба Ярче засветились звезды.  ‘
машинами, без сомнениЯ, случилось что-то серьезное. џ подошел к койке,
взЯл свой  шарф,  стараЯсь  не  разбудить  задремавшего  Ђндросова,  и
тщательно оделсЯ,  решив ехать назад,  за полуторками. Џо самым точным
расчетам,  машины не могли быть далеко - не больше сорока километров -
полтора часа ходу по неважной дороге.
     џ завел мотор, разогрел, развернул машину и пошел будить сторожа,
чтобы  открыть  ворота.  Ќа  улице  послышалсЯ  гудок  и шум машин.  џ
выскочил навстречу,  увидел "„зерена" и от души  обрадовалсЯ.  ’ут  же
выЯснилось,  что  Ђндрееву не хватило бензина,  он стал ждать в лесу и
едва  не  заморозил  машину,  так  как  Џронин  подъехал   с   большим
опозданием.  Њотор "‘мерча" и так плохо работал,  а остывший,  и вовсе
отказал в заводке.  „ва часа бились,  разложили костер,  нажгли свечи,
таскали "‘мерча" на буксире, пока наконец удалось завести.
     ЉлЯнЯ вечное легкомыслие Ђндреева,  мы всем  скопом  ввалились  в
гостиницу,  добыли  кипЯтку  и основательно закусили.  „аже Ђндросов в
первый раз поел с аппетитом.  Џутешествие пошло ему  на  пользу  -  он
вдруг почувствовал себЯ лучше, чем все последние дни. Њоторы мы решили
подогревать остаток ночи, но Я был сменен с вахты и мгновенно уснул.
     “тром мы узнали,  что мороз дошел до 46 градусов и было несколько
аварий с машинами на только что пройденной нами трассе.
     —уть только  рассвело,  мы  стали  собиратьсЯ,  хотЯ спешить было
некуда - таможнЯ начинала осмотр лишь в девЯть часов.  Ќо  до  границы
оставалось  всего  восемнадцать километров,  и все нетерпеливо рвались
перебратьсЯ на родную землю.
     Њы взобрались  на вершину перевала,  где красивые гранитные скалы
стоЯли  в  окружении  массивных  лиственниц,  и  вихрем  обрушились  с
длинного  спуска  прЯмо к монгольской таможне.  –ирики,  проверив наши
паспорта и узнав, что экспедициЯ выезжает совсем, сердечно попрощались
с  нами,  пожелав  нам снова приехать в их страну.  Њы пожали им руки,
уселись в машины.  …ще  несколько  километров  пути  через  зеленый  и
веселый соснЯк...
     „орога шла по  выемке,  кругом  лежал  глубокий  снег,  навстречу
попадались советские   машины  с  грузами  длЯ  ‘ухэ-Ѓатора.  ’аможнЯ,
пограничники и таможенники,  строгие во времЯ проверки  и  приветливые
после ее  окончаниЯ,  первыми  встретили нас.  ‡атем железнаЯ дорога -
гудки паровозов, рельсы, склады...
     ‚ сосновом лесу, покрытые белыми шапками снега, стоЯли деревЯнные
дома русского поселка. ‚дали гладкой белой лентой вилась река ‘еленга.
Њы почувствовали себЯ уже дома.

         * ЏЂЊџ’њ ‡…Њ‹€ (ѓазрын дурсгал) * 


                             Љнига втораЯ

                                     Ѓудь прост, как ветер, неистощим,
                                     как море, и памЯтью насыщен, как
                                     землЯ!

                                                            Њ. ‚олошин

        ѓлава перваЯ. ‡Ђ ‘Љ…‹…’ЋЊ Ќ…‚…„ЋЊЋѓЋ ‡‚…ђџ

                            —елюсти, жевавшие луговую траву,
                            Ѓудут лежать белыми костЯми,
                            Ђ луговаЯ трава все так же будет зеленеть!

                                                      ‘тараЯ поговорка

     ‚ результате  первой   экспедиции   1946   года   было   доказано
неслыханное  палеонтологическое  богатство гобийских межгорных впадин.
Џеред нами встала новаЯ задача - взЯть  эти  богатства,  заставить  их
служить науке.
     ќта задача была сложнее выполненной нами.
     ђаскопки динозавров - этих гигантов прошлого ‡емли -  могут  быть
сравнены с  серьезным  промышленным  предприЯтием  -  добычей руды или
другого полезного ископаемого.  ђазмеры  скелетов  "средней  величины"
динозавров -   пЯтнадцать-шестнадцать   метров  при  весе  ископаемого
окаменелого    костЯка    в    несколько    тонн.    ‘амые     крупные
динозавры -  зауроподы,  остатки которых тоже были найдены экспедицией
1946 года,  достигают двадцати пЯти метров длины,  и костЯки их  весЯт
уже по нескольку десЯтков тонн.
     …сли добавить  к   этому,   что   полнаЯ   очистка   скелета   от
породы -  работа настолько трудоемкаЯ,  что длитсЯ годы,  и поэтому на
месте раскопок приходитсЯ  брать  скелет  с  облекающей  его  породой,
расчленЯЯ его лишь на отдельные глыбы - монолиты, то станет Ясным, что
раскопки динозавров технически еще сложнее добычи полезных ископаемых.
     ‚ самом деле,  нужно не только извлечь из земли кости, но извлечь
их целыми в виде больших глыб огромной тЯжести. ќти глыбы перевезти из
труднодоступных  бездорожных  районов  ѓоби  за  тысЯчу  километров  к
железной дороге.  Ќужно  не  только  завезти  в  ѓоби  большую  группу
рабочих,  препараторов  и  ученых-исследователей,  обеспечив  их  всем
необходимым,  но и доставить в  безводные  гобийские  впадины  большие
количества  лесоматериалов,  гипса,  воды и горючего,  необходимых длЯ
ведениЯ раскопок и упаковки добытых коллекций.  ќта задача может  быть
решена   только  мощным  автотранспортом.  ‘ледовательно,  организациЯ
экспедиции,  способной  справитьсЯ  с  созданием  в  любой  безводной,
бездорожной  и  удаленной  на большие расстоЯниЯ от населенных пунктов
точке ѓоби  раскопочной  базы  с  населением  около  полусотни  людей,
обеспеченных всем  необходимым  длЯ жизни и производства работ,  - это
прежде  всего  организациЯ   сильной   автоколонны,   укомплектованной
квалифицированными  работниками и могущей действовать длительное времЯ
вдали от ремонтных баз.
     Ќо бесперебойнаЯ   работа  автомашин  определЯетсЯ  прежде  всего
наличием  системы  бензиновых  баз,  снабженных  важнейшими  запасными
частЯми и запасной резиной.
     ќта организациЯ бензиновых баз должна быть  закончена  до  работы
экспедиции   в   поле,   чтобы   не  вызывать  остановки  многолюдной,
налаженной,  находЯщейсЯ на ходу экспедиционной  машины,  каждый  день
простоЯ которой приносит крупные убытки.
     ‚от почему втораЯ ЊонгольскаЯ экспедициЯ 1948 года началась еще в
1947  году.  Ћсенью  была  отправлена  автоколонна,  а  зимой началась
вывозка бензина и организациЯ баз.
     ‡има 1947  года  в  Њонголии  была  очень  холодной даже длЯ этой
страны  суровых  зим.  ‚се  наши  перевозки  происходили  в   северной
Њонголии, где морозы особенно люты.
     џ сам не участвовал в этой  работе  и  прилетел  в  “лан-Ѓатор  в
новогодний  день  1948  года,  когда почти все перевозки с севера были
окончены.  Њне оставалось только восхищатьсЯ  самоотверженной  работой
своих товарищей   -   шоферов,  препараторов,  научных  сотрудников  и
хозЯйственного персонала экспедиции.  ‚се они без  различиЯ  "чинов  и
званий" образовали единый коллектив перевозочной конторы и этой работе
отдавали все силы и времЯ.  ђаботали то грузчиками,  то учетчиками  на
складах,   то   упаковщиками   и   приемщиками,   а  иногда  и  просто
строительными  рабочими,  если  требовалось  поправить   и   расширить
какой-нибудь старый склад.
     Љогда-нибудь участники нашей экспедиции сами расскажут о  трудной
работе, выпавшей  на  их  долю.  Љак  мчались  наши тЯжело нагруженные
бензином машины в жестокие морозные  монгольские  ночи  или  не  менее
холодные   ветреные  солнечные  дни;  шли,  окутанные  облаками  пара,
оледенелые тенты звонко  хлопали  на  ветру,  урчание  моторов  далеко
раскатывалось  в  застылых ущельЯх.  Љак мерзли водители и пассажиры в
холодных кабинах,  как отчаЯнно  оттирали  замерзавшие  стекла,  чтобы
продолжать путь в предрассветной ледЯной мгле,  когда мороз становилсЯ
особенно невыносимым.
     ‘ухаЯ и  солнечнаЯ  монгольскаЯ  зима  была  уже  знакома  мне по
прошлой экспедиции, и Я не удивлЯлсЯ уже более, шагаЯ по густой пыли и
голому щебню в сорокаградусный мороз.
     ѓостеприимное монгольское правительство,  едва окончились  зимние
перевозки, пригласило участников провести несколько дней в лучшем доме
отдыха - так называемой ђайской пади.  ќто лесистое и широкое  ущелье,
врезанное в склон бывшей свЯщенной горы - заповедника Ѓогдо-улы.
     ѓустые кедровые леса сбегали прЯмо к небольшой полЯне, на которой
расположилсЯ дом отдыха, на высоте около двух тысЯч метров над уровнем
морЯ.  ‚ Январе дом отдыха был почти пуст,  необычайнаЯ тишина  стоЯла
над лесной полЯной,  и только белки нарушали ее,  сбрасываЯ с кедровых
ветвей пылЯщие облачка снега. €зредка в ледЯную, голубовато-серебрЯную
лунную  ночь  неторопливо  пробежит легкий олень или раздастсЯ угрюмый
выкрик большой совы.
     ‡десь, в  этом  снежном  царстве и чистейшем воздухе,  мы провели
несколько  дней  и  спустились  на  равнину  “лан-Ѓатора,  готовые   к
дальнейшей борьбе за успех экспедиции.
     ‚от вкратце     состав     участников     второй      Њонгольской
палеонтологической экспедиции 1948 года.
     Љомандовать экспедицией  по-прежнему  пришлось  мне.  Ќачальником
раскопочного отрЯда стал,  как и раньше,  џ.Њ. ќглон и, кроме него, из
"ветеранов" экспедиции 1946 года - старший препаратор Њ.”. ‹укьЯнова и
шофер ‚.€.   Џронин,  назначенный  бригадиром.  Њоим  заместителем  по
административно-хозЯйственной части   был   Ќ.Ђ.   килев,   выбранный
парторгом.  Ќаучный  персонал  составлЯли  младшие  научные сотрудники
….Ђ. Њалеев,  Ќ.€.  Ќовожилов и Ђ.Љ.  ђождественский.  Џрепаратор ‚.Ђ.
ЏреснЯков и  шоферы  экспедиционной автобазы ЂЌ ‘‘‘ђ ’.ѓ.  Ѓезбородов,
Ќ.Џ. ‚ылежанин,  €.€.  ‹ихачев и Џ.џ.  Џетрунин - все были московскими
работниками.  ‚  “лан-Ѓаторе в постоЯнный состав экспедиции вошли и Њ.
Ђлександров (шофер),  и сотрудники комитета наук ЊЌђ переводчики  Ћчир
(‚осточный маршрут) и Ќамнан-„орж (ћжный маршрут).
     Ћба переводчика отличались друг от друга, как небо от земли. Ћчир
(что   в  переводе  с  тибетского  значит  "алмаз")  был  совсем  юный
геоботаник,  скромный,  хорошенький, с круглыми, усыпанными веснушками
щеками.  Ћн  предпочел  национальное  дели  нашей спецодежде и вначале
немного чуждалсЯ шумной и насмешливой  компании  путешественников,  но
потом  освоилсЯ  и оказалсЯ отличным товарищем и работником,  близко к
сердцу принимавшим все наши удачи, тревоги и трудности.
     Ќамнан-„орж, человек   в   летах,  любил  щегольнуть  европейской
одеждой и ученостью,  был недоверчив и подозрителен.  Ѓудучи небрежным
переводчиком,  он несколько раз ставил нас в затруднительное положение
и - надо прЯмо сказать - не пользовалсЯ в экспедиции любовью.
     ‚осемнадцатилетние рабочие  - "ветераны" прошлой экспедиции пошли
на военную службу,  кроме †илкина и ‘изова.  Љ ним присоединились ЉолЯ
Ѓрилев и  Љеша  ‘идоров  - тоже алтанбулакцы.  Ќо главное Ядро рабочих
экспедиции 1948 года составили  солидные  иркутЯне,  все  отличавшиесЯ
крупным ростом и порЯдочной силой.  Ќиколай Ѓаранов - могучий парень с
пудовыми кулаками, был отличным плотником и заменил ќглону его верного
"ассистента" Џавлика.  Љ концу экспедиции Ѓаранову можно было поручать
самостоЯтельную выемку находок и заделку монолитов с  костЯми.  „ругой
иркутЯнин  -  Џетр  Ђфанасьевич  €гнатов  - тоже отличалсЯ силой и был
мастер на все руки, хотЯ и страдал немного ленцой. ‘тепенный, в очках.
Љорнилов  походил  на ученого,  имел десЯтилетнее образование и как-то
само собой стал кладовщиком и учетчиком.  ‘реди других рабочих эти три
человека сделались нашими главными помощниками.
     Џозднее к  рабочим  присоединилось  несколько   монголов,   среди
которых  выделЯлсЯ  „амдин  -  коренастый,  ловкий и внимательный,  он
сделалсЯ верным помощником ‹укьЯновой и хорошим товарищем всем нам.
     ‡а времЯ  зимних перевозок характер каждого из шоферов был изучен
в деталЯх.  Љак ни странно,  но  и  машины  вели  себЯ  соответственно
характеру  своих  водителей.  Џоэтому  названиЯ  машин,  увековеченных
крупными надписЯми на бортах по-русски и по-монгольски, поЯвились не в
середине экспедиции,  как в 1946 году,  а еще до выезда в поле. ’олько
"студебекер" - ветеран  экспедиции  1946  года  -  носил  свое  старое
прозвище   "„ракон"   вопреки  совершенно  безобидному  характеру  его
водителЯ ’.ѓ.  Ѓезбородова.  —етыре  автомашины  "‡€‘-5"   назывались:
"„зерен" с водителем ‚.€.  Џрониным, наиболее искусным из всего нашего
состава; "‚олк" с превосходным водителем  Ќ.Џ.  ‚ылежаниным  -  хитрым
механиком; "’арбаган"  - "тупаЯ",  неприемистаЯ машина €.€.  ‹ихачева,
любитель поспать и в маршруте тЯнутьсЯ в хвосте колонны,  ссылаЯсь  на
плохой  мотор;  "Љулан",  впоследствии  переименованный  в "Ѓарса",  с
водителем Џ.џ.  Џетруниным -  очень  прилежным,  но  наименее  опытным
работником.
     ЊаленькаЯ легковаЯ  машина  "ѓЂ‡-67"  вначале  не имела водителЯ.
Ћдин из  наших рабочих - Ђлександров - оказалсЯ опытным шофером и стал
ее постоЯнным водителем.  ’ак,  самый  высокий  человек  в  экспедиции
(Ђлександров  был  ростом  более  ста  восьмидесЯти  пЯти сантиметров)
получил самую маленькую  машину,  и  его  огромнаЯ  фигура,  сложеннаЯ
пополам за рулем,  выглЯдела комично. ’ак как €ванов в экспедиции было
много (включаЯ и начальника),  то в отличие от  всех  них  Ђлександров
стал  называтьсЯ  €ван-Љозлиный и с честью носил это прозвище два года
работы нашей экспедиции, трудЯсь все на той же маленькой машине.
     Ѓазой экспедиции 1948 года стал большой старинный  дом  какого-то
манчьжурского  чиновника,  еще  до независимости Њонголии построившего
странное двухэтажное здание с загнутыми вверх углами  крыши.  ‚ерхний,
насквозь   продуваемый   этаж,   построенный  из  деревЯнных  решеток,
образовал большой холодный зал. џркаЯ раскраска резных колонн и золото
деревЯнных  драконов  совершенно не гармонировали с полумраком и лютым
морозом,  царствовавшим в помещении. Ћднако этот зал оказалсЯ отличным
складом,  в  котором  так  удобно  было  раскладывать и проверЯть наши
большие палатки.
     ‚низу, во  дворе,  стоЯли  машины  и  громоздились штабелЯ досок,
брусьев и Ящиков.  ‚ маленькой сторожке  против  ворот  была  устроена
механическаЯ мастерскаЯ.  ‚ большом котле,  вмазанном в печку,  всегда
кипела  вода,  необходимаЯ  длЯ  разогрева  очередной  машины.  Ќижний
каменный этаж дома был занЯт под жилье экспедиции.
     ‡десь тоже было бы изрЯдно холодно,  если бы не  запас  отличного
налайхинского  углЯ,  который  в  конце концов прогрел это здание,  не
отапливавшеесЯ уже лет тридцать.  ‚ремЯ шло быстро,  миновал и  "белый
месЯц"  (цагансар)  -  монгольский Ќовый год.  ‘олнце,  всегда Яркое в
Њонголии, начало заметно пригревать. Љ первому марта все было готово к
нашему  отправлению на юг,  но перевалы в горах вокруг “лан-Ѓатора еще
были закрыты снежными заносами.
     ‚месте с  ђождественским,  оказавшимсЯ любителем картографии,  мы
посвЯтили много времени тщательной разработке и  расчету  предстоЯвших
перевозок и исследовательских маршрутов.  ‚ первую очередь был намечен
маршрут в ‚осточную  ѓоби,  чтобы  извлечь  скелет  неведомого  зверЯ,
оставленного экспедицией 1946 года.
     ‚о времЯ этих раскопок мы рассчитывали  посетить  местонахождение
Ђрдын-обо,  открытое американцами в 1922 году и давшее несколько очень
интересных находок древних носорогообразных млекопитающих  и  огромных
черепах.  Љарты,  приведенные  в трудах американской экспедиции,  были
слишком мелкомасштабны. ‚ описании отсутствовали сколько-нибудь точные
указаниЯ  на географическое местоположение Ђрдын-обо.  ’акие указаниЯ,
как "578 миль от главного лагерЯ  по  автомобильному  спидометру"  при
неизвестном   расположении  этого  лагерЯ  и  неизвестном  направлении
маршрута, конечно, не могли считатьсЯ ориентирами. Ѓыло ли это сделано
по  крайне  небрежному  отношению к географической основе исследований
или же скорее с  умыслом:  затруднить  отыскание  местонахождений,  мы
сразу   не   могли  решить.  Џосле  сопоставлениЯ  самых  различных  и
отрывочных  указаний,  приведенных  в  описаниЯх  разных  лет   работы
американской экспедиции, мы все же определили местоположение Ђрдын-обо
в пределах круга диаметром сто километров,  что значительно  облегчило
поиски.
     Ќаконец 18 марта 1948 года мы выступили в ‚осточную ѓоби. ‚ горах
к югу от “лан-Ѓатора еще лежали большие снежные полЯ,  струи талых вод
размЯгчали дорогу в  пониженных  местах,  и  колонна  наших  машин  то
рассыпалась,  мечась  в  поисках  проезда,  то  снова  выстраивалась в
установленном порЯдке. †естокий ветер пронизывал насквозь, и участники
экспедиции  в  полушубках,  шапках-ушанках  и  валенках отнюдь не были
похожи на гобийских путешественников, открывающих летний сезон. •мурые
тучи  преследовали  нас  почти  до —ойрена.  …два вдали над рыжеватыми
холмами с редкой и сухой прошлогодней травой показалсЯ  голубой  купол
чойренского  гранитного  массива,  как небо на юге засиЯло по-гобийски
ослепительно.  Ћт —ойрена начиналась ѓоби,  теперь уже хорошо знакомаЯ
нам. …ще в прошлую экспедицию Я полюбил столь непривычную длЯ русского
человека страну,  и сейчас она приветствовала  менЯ  знакомым  свистом
ветра,  свободно несущегосЯ по ее просторам. Љ вечеру небо вновь стало
пасмурным,  и мы очутились  среди  замечательных  чойренских  скал,  в
царстве  хмурого камнЯ.  ‚ вечерних сумерках скалы приобрели печальный
голубовато-серый цвет и резко выделЯлись на светло-желтой сухой траве.
     Џричудливые комбинации  каменных  форм сменЯлись по мере движениЯ
машины от краЯ массива к его центру,  где находилсЯ  бывший  монастырь
—ойрен,  ныне  автостанциЯ.  ‘начала  отдельные  камни казались серыми
черепахами,  расползшимисЯ по степи.  ‡атем плитообразные  отдельности
скал  вставали  длинными  стенами,  как бетонные форты.  €ногда вместо
фортов - штабелЯ грЯзных мешков высотой с двухэтажный  дом,  сложенные
очень правильно.  „альше шли фигуры гигантских животных -  лев  подпер
лапой морду, громаднаЯ черепаха всползла на камень или чудовищнаЯ змеЯ
положила на плиту  свою  плоскую  голову.  Ђ  слева  -  самаЯ  вершина
массива,  гребень  ощеренных скал,  склоны которых как чешуЯ чугунного
дракона. Њестами эта чешуЯ сложена в глубокие складки, местами - точно
громадные  пушечные  Ядра  завЯзли в чешуе,  не пробив ее.  ’ри извива
драконового  тела  выступали  постепенно  из  земли,  образуЯ  главный
гребень. ‚близи  автостанции  на  старинных обо и молитвенных плитах -
уже знакомые нам указательные знаки:  там коленчатый  вал  автомашины,
поставленный торчком, там рулеваЯ колонка или картер заднего моста.
     € снова,  как  в  прошлом году,  огромнаЯ юрта с горЯщей железной
печкой,  горЯчий чай и неторопливые разговоры с проезжающими при свете
плошки  с  бараньим салом,  крепкий сон под равномерный шум гобийского
ветра.  Ђ  наутро  в  рассветной  полутьме  -  факелы   под   моторами
разогреваемых машин, мощное фырканье трехоски и сухой треск "‡€‘ов".
     —ерез два днЯ наша автоколонна  двигалась  по  светлой  щебнистой
равнине  к  юго-западу  от  аймачного центра ‚осточной ѓоби ‘айн-анды
среди знакомых гор.  ‡десь уже снег стаЯл,  но трава еще не поЯвилась.
‘тоЯла чернаЯ монгольскаЯ весна. Љ нам присоединилсЯ еще один "ѓЂ‡-67"
с  даргой  аймака  —ойдомжидом,  который  решил  совершить  давно  уже
запланированную  поездку  в  западные  сомоны своей области,  а заодно
посмотреть и нашу работу.  Ћт местности •алдзан-убуту уже  не  далеко
было  до  Ѓаин-ирэ.  ’ам лежал скелет неведомого зверЯ,  который мы с
такой горечью оставлЯли в бурные и морозные дни ноЯбрЯ 1946 года.
     € снова Ѓаин-ирэ неприветливо встречало исследователей: с запада
зловеще вырастал красно-серый вал песчаной бури, и Ясный весенний день
быстро мерк. „орога, проложеннаЯ нами на Ѓаин-ирэ, исчезла бесследно,
никаких  ориентиров  не  было  на  однообразной  холмистой  местности,
поросшей  иссохшими  пучками  черной полыни.  џ старалсЯ быстрее найти
место  будущего  лагерЯ,  чтобы  завтра  не  возитьсЯ  с  погрузкой  и
разгрузкой снова и терЯть почти целый день.  Ћстановив автоколонну, мы
вместе с ќглоном двинулись на поиски лагерЯ 1946 года.
     ЏесчанаЯ бурЯ настигла нас. ‚се потемнело, песок и мелкие камешки
взвились в воздух,  тусклое багровое солнце  едва  пробивалось  сквозь
пыльную  пелену.  —ас  и  другой  мы с ќглоном шли вдоль краЯ поросшей
саксаулом впадины, как вдруг внезапно увидели под собой угрюмые обрывы
и столбы песчаника,  конусы темно-красных глин,  наполовину тонувшие в
крутЯщейсЯ  пыли.  Њы  мгновенно узнали место и еще через десЯть минут
стоЯли над пирамидой песчаниковых плит, обозначавшей место лагерЯ 1946
года (так называемое "‹агерное" обо).
     Њы посмотрели  друг  на друга,  одновременно вспомнив проведенные
здесь дни.  ђуки невольно соединились в  крепком  пожатии:  задуманные
планы  свершились!  €  как  бы  подчеркиваЯ  торжественность  момента,
песчаный шквал вдруг затих,  и через несколько  минут  сиЯние  чистого
неба осветило заалевшие обрывы.
     Љ вечеру усилилсЯ мороз,  но теперь мы уже не боЯлись  его.  ЏЯть
больших  палаток  возвышались  на  недавно  еще пустынном краю обрыва,
Языки бледного пламени поЯвились из железных труб,  и резкий по запаху
дымок  горЯщего саксаула витал над лагерем.  ‘теной стоЯли выгруженные
припасы: Ящики  с  гипсом,  доски,  брусьЯ,  мешки  с  мукой - все это
огораживало лагерь с запада,  создаваЯ  видимость  укрытиЯ  от  ветра.
"Љозел",  подплавивший  в погоне за дзеренами шатунный подшипник,  был
приведен на буксире  с  места  аварии  и  теперь,  опрокинутый  набок,
дожидалсЯ ремонта.
     ‘умерки уже сгущались внизу,  в саксаульной котловине, когда мы с
ќглоном спустились к красным буграм.  ‡десь все оставалось  таким  же,
как  в  1946  году.  ‘ложенное  нами обо стоЯло по-прежнему на широкой
плите песчаника,  увенчавшей конус глины.  ’еперь оно  выполнило  свое
назначение,  и  мы  разобрали  камни,  достав  оттуда  опознавательную
записку, которую Я взЯл на памЯть. ‘ чувством полного удовлетворениЯ Я
уселсЯ  на  край  плиты и скрутил основательную козью ножку.  „а и как
было не радоватьсЯ!  ‚верху,  в  лагере  раздавались  голоса  рабочих,
высилась гора снарЯжениЯ, продовольствиЯ и материалов. ’еперь ничто не
помешает взЯть  скелет,  мирно  лежащий  у  менЯ  под  ногами.  ‡адача
казалась простой, но будущее показало, что Я был не совсем прав.
     Ќа следующее  утро  мы  начали  вскрывать  конус  красной  глины.
’ЯжелаЯ  плита,  подхваченнаЯ  рычагами  и  десЯтками рук,  полетела с
вершины  вниз.  ђассчитав  примерные  размеры  скелета,  мы   очертили
ступенчатую выемку, которую надлежало выдолбить.
     „лЯ ведениЯ раскопок решили оставить на месте  в  лагере  большую
часть рабочих, ќглона и ЏреснЯкова и двигатьсЯ налегке на двух машинах
на поиски Ђрдын-обо.
     ‚месте с  даргой  аймака ранним погожим,  но на редкость холодным
утром  мы  двинулись  на  запад,  по  знакомой  дороге  через  красную
котловину,  названную еще в 1946 году "Љонцом Њира".  “ гор „улан-•ара
мы углубились в сухое русло и по тЯжелому песку вышли на обширный скат
в еще не изведанные места.
     ‘лабо всхолмленнаЯ   равнина   была    усеЯна    мелким    щебнем
грЯзно-белого   цвета.   Њы  видели  в  ѓоби  места,  гораздо  сильнее
отражавшие солнечные лучи:  солЯные  озера,  солончаки,  обрывы  белых
песков,   размывы  голубоватых  глин.  Ќо  еще  нигде  наши  глаза  не
утомлЯлись так быстро,  не испытывали так  сильно  слепЯщего  действиЯ
света,  как на этой ничем не примечательной равнине. ‚сЯкий раз, когда
мы пересекали эту местность в разные часы днЯ и разное времЯ года, все
без исключениЯ,  особенно,  конечно,  шоферы и мы - геологи, неотрывно
наблюдавшие  за  местностью,  всегда  испытывали  сильнейшее утомление
глаз,  доходившее до резкой боли.  ќта загадка,  как и  многие  другие
оптические  ЯвлениЯ в ѓоби,  осталась неразрешенной длЯ нас и ждет еще
своих исследователей.
     „олго ехали мы, переваливаЯ через грЯды высоких холмов, пересекаЯ
полосы   барханных   песков,  пока  не  добрались  до  Ђгаруту  сомона
("‚оздушный сомон"),  где сгрузили бочку с бензином  аймачного  дарги.
„арга осталсЯ здесь ночевать.  ѓостеприимные жители сомона уговаривали
нас последовать его примеру. ‚ечерело. Ћтсутствие ветра обещало ночной
мороз,  и  Я  замечал  умильные  взглЯды,  которые  бросали  некоторые
товарищи на теплые, дымившиесЯ своими трубами юрты. Ќо грузовые машины
шли медленнее "Љозла" дарги, и Я решил двигатьсЯ дальше, чтобы поздней
ночевкой обеспечить прибытие  в  •атун-Ѓулак  сомон  ("Љлюч  госпожи")
завтра же.
     Ќочевка действительно получилась поздней,  потому  что  мы  ехали
через   поросшую   караганой  равнину,  пользуЯсь  молодой  луной,  до
полуночи. ‚ темноте участились "посадки" машин в песке при пересечении
сухих  русел,  и  мы остановили движение,  как Явно невыгодное.  ‘коро
складные койки выстроились в рЯд с подветренной стороны машин, запылал
большой  костер,  на котором жарилсЯ убитый Њалеевым дзерен.  ЊорознаЯ
ночь загнала нас в спальные мешки в полной дневной амуниции.
     “тром, пока    разогревались   моторы,   Я   принЯлсЯ   тщательно
осматривать местность в бинокль.  „алеко от на