Я избежать и благодарЯ которым (путем отграничениЯ и соседства) изменЯетсЯ субъективнаЯ характеристика (получает объективную оболочку); здесь заметным становитсЯ объективный призвук.</P>
<I><P>ќто неизбежное взаимоотношение формы и краски приводит нас к наблюдению воздействиЯ формы на краску. ‘ама</I> форма, даже если она совершенно абстрактна и подобна геометрической, имеет свое внутреннее звучание, ЯвлЯетсЯ духовным существом с качествами, которые идентичны с этой формой. Џодобным существом ЯвлЯетсЯ треугольник (без дальнейшего уточнениЯ - ЯвлЯетсЯ ли он остроконечным, плоским, равносторонним): он есть подобное существо с присущим лишь ему одному духовным ароматом. ‚ свЯзи с другими формами этот аромат дифференцируетсЯ, приобретает призвучные нюансы, но по существу остаетсЯ неизменным, как аромат розы, который никак нельзЯ принЯть за аромат фиалки. ’ак же обстоит дело и с квадратом, кругом и всеми возможными другими формами.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> €так, это такой же случай, как описанный выше случай с красным цветом; субъективнаЯ субстанциЯ в объективной оболочке.</P>
<P>‡десь становитсЯ Ясным взаимоотношение, формы и краски. ’реугольник, закрашенный желтым, круг - синим, квадрат - зеленым, снова треугольник, но зеленый, желтый круг, синий квадрат и т.д. ‚се это совершенно различные и совершенно различно действующие существа.</P>
<P>Џри этом легко заметить, что одна форма подчеркивает значение какого-нибудь цвета, другаЯ же форма притуплЯет его. ‚о всЯком случае, резкаЯ краска в остроконечной форме усиливаетсЯ в своих свойствах (напр., желтый цвет в треугольнике). –вета, склонные к углублению, усиливают свое воздействие при круглых формах (напр., синий цвет в круге).</P>
<P>‘ другой стороны, разумеетсЯ, Ясно, что несоответствие между формой и цветом не должно рассматриватьсЯ как что-то "негармоничное", напротив того, это несоответствие открывает новую возможность, а также и гармонию.<BR>
____________<BR>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ‡начительную роль при этом играет и направление, в котором, к примеру, находитсЯ треугольник, а именно - движение. ќто чрезвычайно важно длЯ живописи.</P>
</FONT><FONT><P>48</P>
</FONT><FONT><P>’ак как количество красок и форм бесконечно, то бесконечно и число комбинаций и в то же времЯ действиЯ. ќтот материал неистощим.</P>
<P>‚о всЯком случае форма в более узком смысле есть не что иное, как отграничение одной плоскости от другой. ’акова ее внешнЯЯ характеристика. Ђ так как во всем внешнем обЯзательно скрыто и <I>внутреннее</I> (обнаруживающеесЯ сильнее или слабее), то каждаЯ форма имеет внутреннее содержание.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> </FONT><I><FONT>€так, форма есть выражение внутреннего содержаниЯ.</I> ’акова ее внутреннЯЯ характеристика. ‡десь следует вспомнить недавно приведенный пример с фортепиано, пример, где вместо "цвета" мы ставим "форму"; художник - это рука, котораЯ путем того или иного клавиша (-формы) должным образом приводит человеческую душу в состоЯние вибрации. <I>џсно, что гармониЯ форм должна основыватьсЯ только на принципе целесообразного прикосновениЯ к человеческой душе.</P></I>
<P>Њы назвали здесь этот принцип <I>принципом внутренней необходимости.</P></I>
<P>“казанные две стороны формы ЯвлЯютсЯ в то же времЯ двумЯ ее целЯми. Џоэтому внешнее отграничение исчерпывающе целесообразно только тогда, когда оно наиболее выразительно выЯвлЯет внутреннее содержание формы.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">**</FONT><FONT> ‚нешнЯЯ сторона, т.е. отграничение, длЯ которого форма в данном случае ЯвлЯетсЯ средством, может быть очень различной.</P>
<P>Ќо, несмотрЯ на все разнообразие, которое может принимать форма, она все же никогда не может переступить через две внешние границы, а именно: 1) или форма, <I>как отграничение</I> имеет целью путем этого отграничениЯ выделить материальный предмет из плоскости, т.е. нанести этот материальный предмет на плоскость, или же<BR>
________<BR>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> …сли форма оставлЯет нас равнодушными и, как это называетсЯ, "ничего не говорит", то этого не следует понимать буквально. Ќе существует формы, как и нет вообще ничего на свете, что бы ничего не выражало. Ќо значение это часто не доходит до нашей души - и именно тогда, когда свЯзанное само по себе безразлично или, точнее говорЯ, применено не там, где следует.</P>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000"><P>**</FONT><FONT> Ћбозначение "выразительно" следует понимать правильным образом: иной раз форма выразительна тогда, когда она приглушена. ”орма иной раз выЯвлЯет нужное наиболее выразительно именно тогда, когда не доходит до последней грани, а ЯвлЯетсЯ только намеком, всего лишь указуЯ</FONT><FONT> </FONT><FONT>путь к внешнему выражению.</P>
</FONT><FONT><P>49</P>
<P>2) </FONT><I><FONT>форма остаетсЯ абстрактной,</I> т.е. она не обозначает никакого реального предмета, а ЯвлЯетсЯ совершенно абстрактным существом. Џодобными, чисто абстрактными существами - которые, как таковые, имеют свою жизнь, свое влиЯние и свое действие - ЯвлЯютсЯ квадрат, круг, треугольник, ромб, трапециЯ и бесчисленные другие формы, которые становЯтсЯ все более сложными и не имеют математических обозначений. ‚се эти формы ЯвлЯютсЯ равноправными гражданами в царстве абстрактного.</P>
<I><P>Њежду этими двумЯ границами имеетсЯ бесчисленное количество форм,</I> в которых налицо оба элемента и где перевешивает или материальное, или абстрактное.</P>
<P>‚ настоЯщее времЯ эти формы ЯвлЯютсЯ сокровищем, из которого художник заимствует отдельные элементы своих произведений.</P>
<P>‚ наши дни художник не может обойтись одними чисто абстрактными формами. „лЯ него эти формы слишком неточны. ЋграничитьсЯ только неточным значит лишить себЯ многих возможностей, значит исключить чисто человеческое и сделать бедными свои средства выражениЯ.</P>
<P>‘ <I>другой стороны, в искусстве нет и совершенно материальных форм.</I> Ќевозможно точно передать материальную форму: художник поневоле <I>подчинЯетсЯ своему глазу, своей руке,</I> которые в данном случае более художественны, чем его душа, не желающаЯ выйти за пределы фотографических целей. ‘ознательный художник, однако, не может удовольствоватьсЯ протоколированием физического предмета; он непременно будет стремитьсЯ придать передаваемому предмету выражение - то, что раньше считалось идеализацией, позже называлось</FONT><FONT> </FONT><FONT>стилизацией, а завтра будет называтьсЯ как-нибудь иначе.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</P>
</FONT><FONT><P>‚ основе "идеализации" лежало стремление сделать органическую форму более красивой, сделать ее идеальной, причем легко возникла схематизациЯ и притуплЯлось индивидуальное внутреннее звучание. "‘тилизациЯ", выросшаЯ главным образом на импрессионистской почве, не ставила своей главной целью <I>"сделать более красивой"</I> органическую форму, а стремилась путем упущениЯ побочных деталей придать ей большую характерность. Џоэтому возникавшее в этом случае звучание носило совершенно индивидуальный характер, но с перевесом в сторону внешней выразительности. ЃудущаЯ nрактовка и видоизменение органической формы будет иметь целью выЯвление внутреннего звучаниЯ. ‚ этом случае органическаЯ форма не ЯвлЯетсЯ больше прЯмым объектом, а есть элемент божественного Языка, который пользуетсЯ человеческим, ибо направлЯетсЯ человеком к человеку.</P>
</FONT><FONT><P>50</P>
</FONT><P ALIGN="CENTER"><IMG SRC="kandinskij009.jpg" WIDTH=430 HEIGHT=432></P>
<B><I><FONT><P ALIGN="CENTER">‚ черном круге. 1923</P></B>
</I><P>ќта невозможность и бесполезность (в искусстве) бесцельно копировать предмет, это стремление извлечь из предмета выразительное, ЯвлЯютсЯ исходными пунктами, от которых начинаетсЯ дальнейший путь художника - "от литературной" окраски предмета к чисто художественным (или живописным) целЯм. ќтот путь ведет к элементу композиции.</P>
<P>—исто художественнаЯ композициЯ ставит перед собой две задачи по отношению к форме:</P>
<P>1. Љомпозицию всей картины.</P>
<P>2. ‘оздание отдельных форм, стоЯщих в различных комбинациЯх друг к другу, но которые подчинЯютсЯ композиции целого.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ’ак несколько предметов (реальных, а при случае и абстрактных) в картине подчинЯютсЯ <I>одной</I> большой форме и изменЯютсЯ так, чтобы они подошли к этой форме, образовали эту форму. ‡десь отдельнаЯ форма может оставатьсЯ индивидуально мало звучащей, она в первую очередь служит длЯ образованиЯ большой композиционнной формы и должна рассматриватьсЯ, главным образом, как элемент последней.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ќта отдельнаЯ форма построена именно так, а не иначе: не потому, что <I>ее</I> собственное внутреннее звучание, независимо от большой композиции, непременно этого требует, а главным образом, потому, что она предназначена служить строительным материалом длЯ этой большой композиции.</P>
<P>Џроследим здесь первую задачу - композицию всей картины, как ее конечную цель.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">**<BR>
</FONT><FONT>_________<BR>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000">**</FONT><FONT> ђазумеетсЯ, большаЯ композициЯ может состоЯть из меньших законченных в себе композиций, которые могут быть друг другу даже внешне враждебны, но, тем не менее, служить большой композиции (и в этом случае как раз своей взаимной враждебностью). ќти меньшие композиции состоЯт из отдельных форм (также</FONT><FONT> </FONT><FONT>и различной внутренней окраски). </FONT><FONT COLOR="#ff0000">**</FONT><FONT> џркий пример этого - "Љупальщицы" ‘езанна - композициЯ в форме треугольника. (Њистический треугольник!). ’акое построение в геометрической форме ЯвлЯетсЯ старым принципом, который в последнее времЯ был оставлен, так как выродилсЯ в жесткие академические формулы, которые не имели больше никакого внутреннего смысла, не имели больше души. Џрименение ‘езанном этого принципа придало последнему новую душу, причем особенно сильно подчеркнута была чисто живописно-композиционнаЯ сторона. ‚ этом важном случае треугольник ЯвлЯетсЯ не вспомогательным средством длЯ гармонизации группы, а Ярко выраженной художественной целью. ‡десь геометрическаЯ форма ЯвлЯетсЯ одновременно композиционным средством живописи:</P>
<P>центр тЯжести находитсЯ в чисто художественном стремлении с сильным призвуком абстрактного. Џоэтому ‘езанн с полным правом изменЯет человеческие пропорции: не только всЯ фигура должна стремитьсЯ к вершине треугольника, но и отдельные части тела все сильнее стремЯтсЯ снизу вверх, гонимые в высоту как бы внутренней бурей. Ћни становЯтсЯ все более легкими и Явно вытЯгиваютсЯ.</P>
</FONT><FONT><P>52</P>
</FONT><FONT><P>‚ искусстве таким образом постепенно все больше выступает на передний план элемент абстрактного, который еще вчера робко и еле заметно скрывалсЯ за чисто материалистическими стремлениЯми. ќто возрастание и, наконец, преобладание абстрактного естественно. ќто естественно, так как чем больше органическаЯ форма оттеснЯетсЯ назад, тем больше само собою выступает на передний план и выигрывает в звучании абстрактное.</P>
<P>ЋстающеесЯ органическое имеет, однако, как мы сказали, свое собственное внутреннее звучание, которое или тождественно с внутренним звучанием второй составной части той же самой формы (абстрактного в ней), - это простаЯ комбинациЯ обоих элементов, или же может быть другой природы, - это сложнаЯ и, возможно, необходимаЯ дисгармоничнаЯ комбинациЯ. Ќо, во всЯком случае, в избранной форме органическое продолжает звучать, даже если это органическое совсем оттеснено на задний план. Џоэтому большое значение имеет выбор реального предмета. ‚ двузвучии (духовном аккорде) обеих составных частей формы органическое может или поддерживать абстрактное (путем созвучиЯ или отзвука) или мешать ему. Џредмет может иметь лишь случайное звучание, которое, будучи заменено другим, не изменЯет <I>существенно</I> основного звучаниЯ.</P>
<P>ђомбовиднаЯ композициЯ строитсЯ, например, из нескольких человеческих фигур. Њы проверЯем ее своим чувством и задаем себе вопрос: безусловно ли необходимы длЯ композиции человеческие фигуры или же мы могли бы заменить их другими органическими формами, причем так,</P>
</FONT><FONT><P>53</P>
</FONT><FONT><P>чтобы основное <I>внутреннее</I> звучание композиции не страдало от этого?</P>
<P>€ если это так, то в этом случае мы имеем звучание предмета, когда не только оно не способствует звучанию абстрактного, но прЯмо вредит ему: безразличное звучание предмета ослаблЯет звучание абстрактного. ќто действительно так не только логически, но и художественно. ‡начит в данном случае следовало бы или найти другой предмет, который больше соответствовал бы внутреннему звучанию абстрактного (соответствовал бы как созвучие или отзвук), или же всЯ форма должна вообще оставатьсЯ чисто абстрактной. ‡десь мы снова можем вспомнить пример с фортепиано. Ќа место "цвета" и "формы" следует поставит "предмет". ‚сЯкий предмет - безразлично, был бы</FONT><FONT> </FONT><FONT>он создан непосредственно "природой" или возник с помощью человеческой руки - ЯвлЯетсЯ существом с собственной жизнью и неизбежно вытекающим отсюда воздействием. —еловек непрерывно подвержен этому психическому воздействию. Њногие результаты его останутсЯ в "подсознании" (но они от этого не терЯют своих творческих сил и остаютсЯ живыми). Њногие поднимаютсЯ на поверхность сознаниЯ. Ћт многих человек может освободитьсЯ, закрыв свою душу их воздействию. "Џрирода", т.е. постоЯнно менЯющеесЯ внешнее окружение человека, непрерывно приводит струны фортепиано (душа) в состоЯние вибрации, пользуЯсь клавишами (предметами). ќти воздействиЯ, часто кажущиесЯ нам хаотическими, состоЯт из <I>трех элементов: воздействиЯ цвета предмета, его формы и независимого от цвета и формы воздействиЯ самого предмета.</P></I>
<P>Ќо вот на место природы становитсЯ художник, который располагает теми же тремЯ элементами. Ѓез дальнейшего мы приходим к заключению, что и здесь решающее значение имеет <I>целесообразность. ’аким образом</I></FONT><FONT> </FONT><I><FONT>Ясно</I></FONT><FONT>, </FONT><I><FONT>что выбор предмета - дополнительно звучащий элемент в гармонии форм - должен основыватьсЯ только на принципе целесообразного прикосновениЯ к человеческой душе.</I> ’аким образом и выбор предмета исходит <I>из принципа внутренней необходимости.</P></I>
<P>—ем свободнее абстрактный элемент формы, тем чище и притом примитивнее его звучание. €так, в композиции, где</P>
</FONT><FONT><P>54</P>
</FONT><FONT><P>телесное более или менее излишне, можно также более или менее пренебречь этим телесным и заменить его чисто абстрактным или полностью переведенными в абстрактное телесными формами. ‚ каждом случае такого перевода или такого внесениЯ в композицию чисто абстрактной формы единственным судьей, руководителем и мерилом должно быть чувство.</P>
<P>€, разумеетсЯ, чем больше художник пользуетсЯ этими абстрагированными или абстрактными формами, тем свободнее он будет чувствовать себЯ в их царстве и тем глубже он будет входить в эту область. ’акже и зритель, которого ведет художник, приобретает все большее знание абстрактного Языка и, в конце концов, овладевает им.</P>
<P>’ут мы стоим перед вопросом: не следует ли нам вообще отказатьсЯ от предметного, рассеЯть по ветру запасы его, лежащие в кладовых, и выЯвлЯть только чисто абстрактное? ’аков встающий перед нами вопрос, который путем обсуждениЯ совместного звучаниЯ обоих элементов формы (предметной и абстрактной), сразу же наталкивает нас на ответ. Љак каждое произнесенное слово (дерево, небо, человек) пробуждает внутреннюю вибрацию, так и каждый образно изображенный предмет. ‹ишить себЯ этой возможности вызывать вибрацию означало бы уменьшить арсенал наших средств выражениЯ. ‚о всЯком случае сегоднЯ это так. Ќо указанный вопрос, кроме этого сегоднЯшнего ответа, получает и другой ответ, который в искусстве остаетсЯ вечным на все вопросы, начинающиесЯ с "должен ли Я?". ‚ искусстве нет этого "должен", - оно навеки свободно. Ћт этого "должен" искусство бежит, как день от ночи. Џри рассмотрении второй композиционной задачи: созданиЯ <I>отдельных</I> составных форм, предназначенных длЯ постройки всей композиции, следует еще отметить, что та же форма при одинаковых условиЯх звучит всегда одинаково. Ќо только условиЯ всегда различны, а из этого вытекают два следствиЯ:</P>
<P>1) идеальное звучание изменЯетсЯ от сопоставлениЯ с другими формами;</P>
<P>2) оно изменЯетсЯ также в том же самом окружении (по-</P>
</FONT><FONT><P>55</P>
</FONT><FONT><P>скольку возможно удержать его), если сдвинуть эту форму с ее направлениЯ.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</P>
</FONT><FONT><P>€з этих следствий само собою вытекает еще одно. Ќет ничего абсолютного. Ђ именно, композициЯ формы, основываЯсь на этой относительности, зависит 1) от изменчивости при подборе форм и 2) от изменчивости каждой отдельной формы, вплоть до малейшей детали. ЉаждаЯ форма чувствительна, как облачко дыма: незаметнейший, незначительнейший сдвиг каждой из его частей <I>существенно</I> изменЯет его. € это доходит до того, что может быть легче достичь того же звучаниЯ, применЯЯ различные формы, чем снова выразить его, повторЯЯ ту же самую форму. „ействительно точно повторить звучание невозможно. „о тех пор, пока мы особенно восприимчивы к композиции в целом, этот факт более важен теоретически. Ќо когда человек, применЯЯ более абстрактные и</FONT><FONT> </FONT><FONT>совершенно абстрактные формы (которые не будут получать интерпретации со стороны телесного), разовьет свою восприимчивость, и она станет более тонкой и сильной,- то этот факт будет приобретать все большее практическое значение. ’ак, трудности искусства с одной стороны будут возрастать, но одновременно с этим будет количественно и качественно возрастать и богатство форм и средства выразительности. Џри этом сам собою отпадет и вопрос намеренно "неправильного изображениЯ"; он будет заменен другим, гораздо более художественным: насколько завуалировано или обнажено внутреннее звучание формы. ќто изменение во взглЯдах опЯть же приведет к дальнейшему и еще большему обогащению средств выражениЯ, так как завуалирование обладает огромной силой в искусстве. Љомбинированное завуалированного и обнаженного даст новые возможности лейтмотивам композиции форм.</P>
<P>Ѓез такого развитиЯ в этой области, композициЯ форм оставалась бы невозможной. ЏодобнаЯ работа над композицией всегда будет казатьсЯ беспочвенным произволом каждому, до кого не доходит внутреннее звучание формы (телесной и особенно абстрактной). €менно такое, по-видимому, непоследовательное смещение отдельных форм на плоско-<BR>
_________<BR>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ќто называетсЯ движением: напр., треугольник, просто направленный вверх, звучит спокойнее, неподвижнее, устойчивее, чем если тот же треугольник поставлен косо на плоскости.</P>
</FONT><FONT><P>56</P>
</FONT><FONT><P>сти картины представлЯетсЯ в данном случае бессодержательной игрой с формами. ‡десь мы находим тот же масштаб и тот же принцип, который мы уже повсюду устанавливали, как единственный чисто художественный, свободный от всего несущественного: это - <I>принцип внутренней необходимости.</P></I>
<P>…сли, например, черты лица или различные части тела из художественных соображений смещены или неверно изображены, то мы имеем здесь, кроме чисто живописного, также и анатомический вопрос: этот вопрос мешает художественному замыслу и навЯзывает ему расчет второстепенного значениЯ. ‚ нашем случае, однако, все второстепенное само собой отпадает и остаетсЯ лишь существенное - художественнаЯ цель.</FONT><FONT> </FONT><FONT>Љак раз эта, по-видимому, произвольнаЯ, но на самом деле строго определЯемаЯ возможность сдвигать формы ЯвлЯетсЯ одним из источников бесконечного рЯда чисто художественных творений.</P>
<P>Џеречислим элементы, дающие возможность длЯ созданиЯ чисто рисуночного "контрапункта" и которые приведут к этому контрапункту. ’аковыми ЯвлЯютсЯ: гибкость отдельной формы, ее, так сказать, внутренне-органическое изменение, ее направление в картине (движение); перевес телесного или абстрактного в этой отдельной форме, с одной стороны, а с другой стороны, размещение форм, образующих большие формы, в группы форм; подбор отдельных форм в группировки форм, которые создают большую форму всей картины; далее, принципы созвучиЯ или отзвука всех упомЯнутых частей, т.е. встреча отдельных форм; торможение одной формы другою формой; также сдвиги, соединение и разрывы отдельных форм; одинаковаЯ трактовка группировок форм; комбинирование завуалированного с обнаженным; комбинирование на одной плоскости ритмического и аритмического момента; комбинирование абстрактных форм, как чисто геометрических (простых, сложных), так и геометрически неопределимых; комбинирование отграничений одной формы от другой (отграничений более сильных, менее сильных) и т.д. ќто и есть элементы, дающие возможность образовать чисто-рисуночный контрапункт, и они приведут к этому контрапункту. € это становитсЯ контрапунктом искусства черно-белого до тех пор, пока исключена краска.</P>
</FONT><FONT><P>57</P>
</FONT><FONT><P>€ цвет, который сам ЯвлЯетсЯ материалом длЯ контрапункта, который сам таит в себе безграничные возможности, приведет, в соединении с рисунком, к великому контрапункту живописи, который ей даст возможность придти к композиции; и тогда живопись, как поистине чистое искусство, будет служить божественному. € на эту головокружительную высоту ее возведет все тот же непогрешимый руководитель - <I>принцип внутренней необходимости!</P></I>
<P>‚нутреннЯЯ необходимость возникает по трем мистическим причинам. Ћна создаетсЯ тремЯ мистическими необходимостЯми:</P>
<P>1) каждый художник, как творец, должен выразить то, что ему свойственно (индивидуальный элемент),</P>
<P>2) каждый художник, как дитЯ своей эпохи, должен выразить то, что присуще этой эпохе (элемент стилЯ во внутреннем значении, состоЯщий из Языка эпохи и Языка своей национальности, пока национальность существует, как таковаЯ) ,</FONT><FONT> </P>
</FONT><FONT><P>3) каждый художник, как служитель искусства, должен давать то, что свойственно искусству вообще (элемент чисто и вечно художественного, который проходит через всех людей, через все национальности и через все времена; этот элемент можно видеть в художественном произведении каждого художника, каждого народа и каждой эпохи; как главный элемент искусства он не знает ни пространства, ни времени).</P>
<P>„остаточно лишь духовным взором проникнуть в эти первые два элемента и нам откроетсЯ третий элемент. ’огда станет Ясно, что колонна из индейского храма со своей "грубой" резьбой живет столь же полной жизнью души, как чрезвычайно "современное" живое произведение.</P>
<P>Њного говорилось, и еще и теперь говоритсЯ об элементе индивидуальности в искусстве; то здесь, то там слышатсЯ, и все чаще будут слышатьсЯ слова о грЯдущем стиле. •отЯ эти вопросы и имеют большое значение, они постепенно утрачивают свою остроту и значение при рассмотрении на протЯжении столетий, а позже тысЯчелетий; они, в конце концов, становЯтсЯ безразличными</FONT><FONT> </FONT><FONT>и умирают.</P>
<P>‚ечно живым остаетсЯ только третий элемент, элемент чисто и вечно художественного. Ћн не терЯет с течением времени своей силы; его сила постепенно возрастает. …ги-</P>
</FONT><FONT><P>58</P>
</FONT><FONT><P>петскаЯ пластика сегоднЯ волнует нас несомненно сильнее, чем могла волновать своих современников; она слишком сильно была с ними свЯзана печатью времени и личности, и в силу этого ее воздействие было тогда приглушенным. ’еперь мы слышим в ней неприкрытое звучание вечности - искусства. ‘ другой стороны, чем больше "сегоднЯшнее" произведение искусства имеет от первых двух элементов, тем легче, разумеетсЯ, оно найдет доступ к душе современника. € далее, чем больше наличие третьего элемента в современном произведении искусства, тем сильнее он заглушает первые два и этим самым делает трудным доступ к душе современников. Џоэтому иной раз должны миновать столетиЯ, прежде чем звучание третьего элемента достигнет души человека.</P>
<P>’аким образом перевес этого третьего элемента в художественном произведении ЯвлЯетсЯ признаком его величиЯ и величиЯ художника.</P>
<P>ќти три мистические необходимости ЯвлЯютсЯ тремЯ непременными элементами художественного произведениЯ; они тесно свЯзаны между собою, т.е. взаимно проникают друг друга, что во все времена ЯвлЯетсЯ выражением целостности произведениЯ. ’ем не менее, первые два элемента имеют в себе свойства времени и пространства, что длЯ чисто и вечно художественного, которое стоит вне времени и пространства, образует что-то вроде непроницаемой оболочки. Џроцесс развитиЯ искусства состоит, до некоторой степени, в</FONT><FONT> </FONT><FONT>выделении чисто и вечно художественного от элементов личности и стилЯ времени. ’аким образом, эти два элемента ЯвлЯютсЯ не только участвующими, но и тормозЯщими силами.</P>
<P>‘тиль личности и времени образует в каждой эпохе многие точные формы, которые, несмотрЯ на, по-видимому, большие различиЯ, настолько сильно органически сродни между собою, что их можно считать <I>одной формой,</I> ее внутреннее звучание ЯвлЯетсЯ в конечном итоге одним <I>главным звучанием.</P></I>
<P>ќти два элемента имеют субъективный характер. ‚сЯ эпоха хочет отразить <I>себЯ,</I> художественно выразить свою жизнь. ’акже и художник хочет выразить <I>себЯ</I> и избирает только формы, душевно родственные <I>ему.</I> Џостепенно, однако, образуетсЯ стиль эпохи, т.е. в некотором роде внешнЯЯ</P>
</FONT><FONT><P>59</P>
</FONT><FONT><P>субъективнаЯ форма. Џо сравнению с этим, чисто и вечно художественное ЯвлЯетсЯ объективным элементом, который становитсЯ понЯтным с помощью субъективного.</P>
<P>Ќеизбежное желание самовыражениЯ объективного есть сила, которую мы здесь называем внутренней необходимостью; сегоднЯ она нуждаетсЯ в <I>одной</I> общей форме субъективного, а завтра - в <I>другой.</I> Ћна ЯвлЯетсЯ постоЯнным неутомимым рычагом, пружиной, котораЯ непрерывно гонит нас "вперед". „ух идет дальше и потому то, что сегоднЯ ЯвлЯетсЯ внутренними законами гармонии, будет завтра законами внешними, которые при дальнейшем применении будут жить только благодарЯ этой, ставшей внешней, необходимости. џсно, что внутреннЯЯ духовнаЯ сила искусства пользуетсЯ сегоднЯшней формой лишь как ступенью длЯ достижениЯ дальнейших.</P>
<P>Љороче говорЯ, действие внутренней необходимости, а значит и развитие искусства, ЯвлЯетсЯ прогрессивным выражением вечно объективного во временно-субъективном, а с другой стороны, это есть подавление субъективного объективным.</P>
<P>‘егоднЯ признаннаЯ форма ЯвлЯетсЯ, например, достижением вчерашней внутренней необходимости, оставшейсЯ некоторым образом, на внешней ступени освобождениЯ, свободы. ќта сегоднЯшнЯЯ свобода закреплена была путем борьбы и многим, как всегда, кажетсЯ "последним словом". Љанон этой ограниченной свободы гласит: художник может пользоватьсЯ длЯ своего выражениЯ всЯкой формой до тех пор, пока он стоит на почве форм, заимствованных от природы. Ћднако, как и все предшествующее, это требование носит лишь временный характер. Ћно ЯвлЯетсЯ сегоднЯшним внешним выражением, т.е. сегоднЯшней внешней необходимостью. ‘ точки зрениЯ внутренней необходимости не следует устанавливать подобных ограничений; художник может стать всецело на сегоднЯшнюю внутреннюю основу, с которой снЯто сегоднЯшнее внешнее ограничение и благодарЯ этому сегоднЯшнЯЯ внутреннЯЯ основа может быть сформулирована следующим образом: <I>художник может пользоватьсЯ длЯ выражениЯ любой формой.</P></I>
<P>€так, наконец, выЯснилось (и это чрезвычайно важно во все времена и особенно - "сегоднЯ"!), что искание личного, искание стилЯ (и между прочим, и национального элемента)</P>
</FONT><FONT><P>60</P>
</FONT><FONT><P>не только - при всем желании - недостижимо, но и не имеет того большого значениЯ, которое сегоднЯ этому приписывают. € мы видим, что общее родство произведений не только не ослаблЯетсЯ на протЯжении тысЯчелетий, а все более и более усиливаетсЯ; оно заключаетсЯ не вне, не во внешнем, а в корне всех основ - в мистическом содержании искусства. € мы видим, что приверженность к "школе", погонЯ за "направлением", требование в произведении "принципов" и определенных, свойственных времени средств выражениЯ, может только завести в тупики, и привести к непониманию, затемнению и онемению. •удожник должен быть слепым по отношению к "признанной" или "непризнанной" форме и глухим к указаниЯм и желаниЯм времени.</P>
<P>…го отверстый глаз должен быть направлен на внутреннюю жизнь и ухо его всегда должно быть обращено к голосу внутренней необходимости. ’огда он будет прибегать ко всЯкому дозволенному и с той же легкостью ко всЯкому недозволенному средству.</P>
<P>’аков единственный путь, приводЯщий к выражению мистически необходимого.</P>
<P>‚се средства свЯты, если они внутренне необходимы.</P>
<P>‚се средства греховны, если они не исходЯт из источника внутренней необходимости.</P>
<P>Ќо с другой стороны, если и сегоднЯ на этом пути можно до бесконечности развивать теории, то длЯ дальнейших деталей теориЯ во всЯком случае преждевременна. ‚ искусстве теориЯ никогда не предшествует практике, а наоборот. ’ут все, особенно же в начале пути, может быть достигнуто художественно верное. …сли чисто теоретически и возможно достигнуть общей конструкции, то это преимущество, ЯвлЯющеесЯ истинной душой произведениЯ (а значит также и относительной его сущностью), все же никогда не может быть создано теоретическим путем; его нельзЯ найти, если чувство не вдохнуло его внезапно в творение. ’ак как</FONT><FONT> </FONT><FONT>искусство влиЯет на чувство, то оно может и действовать только посредством чувства. ‚ернейшие пропорции, тончайшие измерениЯ и гири никогда не дадут верного результата путем головного вычислениЯ и дедуктивного взвешиваниЯ. ’акие пропорции не могут быть вычислены, таких весов</P>
</FONT><FONT><P>61</P>
</FONT><FONT><P>не найти.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> Џропорции и весы находЯтсЯ не вне художника, а в нем, они есть то, что можно назвать чувством меры, художественным тактом - это качества прирожденные художнику; воодушевлением они могут быть повышены до гениального откровениЯ. ‚ этом духе следует понимать также и возможность в живописи генерал-баса, который пророчески предсказал ѓете. ‚ настоЯщее времЯ можно лишь предчувствовать подобную грамматику живописи и, когда, наконец, длЯ нее настанет времЯ, то построена она будет не столько на основе физических законов (как это уже пытались и даже и теперь пытаютсЯ делать: "кубизм"), сколько на <I>законах внутренней необходимости,</I> которые можно спокойно назвать законами <I>души.</P></I>
<P>€так, мы видим, что в основе как каждой малой, так и в основе величайшей проблемы живописи будет лежать <I>внутреннее.</I> Џуть, на котором мы находимсЯ уже в настоЯщее времЯ и который ЯвлЯетсЯ величайшим счастьем нашего времени, есть путь, на котором мы избавимсЯ от внешнего. </FONT><FONT COLOR="#ff0000">**</P>
</FONT><FONT><P>‚место этой внешней главной основы принЯта будет противоположнаЯ ей, - главнаЯ основа внутренней необходимости. Ќо как тело укреплЯетсЯ и развиваетсЯ путем упраж-<BR>
___________<BR>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ‚еликий многогранный мастер ‹еонардо да ‚инчи изобрел систему или шкалу <I>ложечек</I> длЯ того, чтобы ими брать различные краски. ќтим способом предполагалось достигнуть механический гармонизации. Ћдин из его учеников долго мучилсЯ, применЯЯ это вспомогательное приспособление. ЏридЯ в отчаЯние от неудач, он обратилсЯ к другим ученикам с вопросом: как этими ложечками пользуетсЯ сам мастер? Ќа этот вопрос те ответили ему: "Њастер ими никогда не .пользуетсЯ."(Њережковский: ‹еонардо да ‚инчи).</P>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000"><P>**</FONT><FONT> ЏонЯтие "внешнее" не следует здесь смешивать с понЯтием "материЯ". Џервым понЯтием Я пользуюсь только длЯ "внешней необходимости", котораЯ никогда не может вывести за границы общепризнанного и только традиционно "красивого". "‚нутреннЯЯ необходимость" не знает этих границ и часто создает вещи, которые мы привыкли называть "некрасивыми". ’аким образом, "некрасивое" ЯвлЯетсЯ лишь привычным понЯтием, которое, Явилось внешним результатом раньше действовавшей и уже реализовавшейсЯ внутренней необходимости, еще долго влачит призрачное существование. Ќекрасивым в эти прошедшие времена считалось все, что тогда не имело свЯзи с внутренней необходимостью. Ђ то, что тогда стоЯло с ней в свЯзи, получило уже определение "красивого". € это по праву, - <I>все,</I> что вызвано внутренней необходимостью, тем самым уже прекрасно, и раньше и позже неизбежно будет признано таковым.</P>
</FONT><FONT><P>62</P>
</FONT><P ALIGN="CENTER"><IMG SRC="kandinskij011.jpg" WIDTH=516 HEIGHT=401></P>
<B><I><FONT><P ALIGN="CENTER">‘держаннаЯ устремленность. 1944</P></B>
</I><P>нений, так и дух. Љак запущенное тело слабеет и, в конце концов, становитсЯ немощным, так и дух. Џрирожденное художнику чувство ЯвлЯетсЯ тем евангельским талантом, <I>который</I> нельзЯ зарывать. •удожник, который не использует своих даров, подобен ленивому рабу.</P>
<P>Џо этой причине длЯ художника не только безвредно, но совершенно необходимо знать исходную точку этих упражнений.</P>
<P>ќтой исходной точкой ЯвлЯетсЯ взвешивание внутреннего значениЯ материала на объективных весах, т.е. исследование - в настоЯщем случае <I>цвета,</I> который в общем и целом должен во всЯком случае действовать на каждого человека.</P>
<P>Ќам незачем заниматьсЯ здесь глубокими и тонкими сложностЯми цвета, мы ограничимсЯ изложением свойств простых красок.</P>
<P>‘начала следует сконцентрироватьсЯ на <I>изолированной краске;</I> надо дать <I>отдельной краске</I> подействовать на себЯ. Џри этом следует учитывать возможно простую схему. ‚есь вопрос следует свести к наиболее простой форме.</P>
<P>‚ глаза тотчас бросаетсЯ наличие двух больших разделов:</P>
<P>1. ’еплые и холодные тона красок.</P>
<P>2. ‘ветлые или темные их тона.</P>
<P>’аким образом тотчас возникают четыре главных звучаниЯ каждой краски; или она: I) <I>теплаЯ</I> и при этом 1) <I>светлаЯ</I> или 2) <I>темнаЯ,</I> или же она: II) <I>холоднаЯ</I> и 1) светлаЯ или 2) <I>темнаЯ.</P>
<P>’еплота</I> или <I>холод</I> краски есть вообще склонность к <I>желтому</I> или к <I>синему.</I> ќто различие происходит, так сказать, в той же самой плоскости, причем краска сохранЯет свое основное звучание, но это основное звучание становитсЯ или более материальным или менее материальным. ќто есть движение в горизонтальном направлении, причем при теплой краске движение на этой горизонтальной плоскости направлено к зрителю, стремитсЯ к нему, а при холодной краске - удалЯетсЯ от него.</P>
<P>Љраски, вызывающие это горизонтальное движение другой краски, сами также характеризуютсЯ этим движением, но имеют еще и другое движение, внутреннее действие которого сильно отделЯет их друг от друга; благодарЯ этому они в смысле внутренней ценности составлЯют <I>первый большой контраст.</I> €так, склонность краски к холодному или теплому имеет неизмеримую <I>внутреннюю</I> важность и значение.</P>
</FONT><FONT><P>64</P>
</FONT><I><FONT><P>‚торым большим контрастом</I> ЯвлЯетсЯ различие между белым и черным - красками, которые образуют другую пару четырех главных звучаний, - склонность</FONT><B><FONT></B> </FONT><FONT>краски к светлому или к темному. ќти последние также движутсЯ или к зрителю, или от него, но не в динамической, а в статически застывшей форме. (‘м. таблицу 1).</P>
<P>‚торого рода движение: желтого и синего, усиливающее первый большой контраст, есть их эксцентрическое или концентрическое движение.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> …сли нарисовать два круга одинаковой величины и закрасить один желтым, а другой синим цветом, то уже при непродолжительном сосредоточивании на этих кругах можно заметить, что желтый круг излучает, приобретает движение от центра и почти видимо приближаетсЯ к человеку, тогда как синий круг приобретает концентрическое движение (подобно улитке, заползающей в свою раковину) и удалЯетсЯ от человека. Џервый круг как бы пронзает глаза, в то времЯ как во второй круг глаз как бы погружаетсЯ.</P>
<P>ќто действие усиливаетсЯ, если добавить контраст светлого и темного: действие желтого цвета возрастает при посветлении (проще сказать -при примешивании белой краски) ; действие синего увеличиваетсЯ при утемнении краски (подмешивании черной). ќтот факт приобретает еще большее значение, если</FONT><FONT> </FONT><FONT>отметить, что желтый цвет настолько тЯготеет к светлому (белому), что вообще нс может быть очень темного желтого цвета. ’аким образом Ясно видно глубокое физическое сродство желтого с белым, а также синего с черным, так как синее может получить такую глубину, что будет граничить с черным. Љроме этого физического сходства имеетсЯ и моральное, которое по внутренней ценности сильно разделЯет эти две пары (желтое и белое, с одной стороны, и синее и черное, с другой стороны) и делает очень родственными между собою два члена каждой пары (о чем будет сказано позже при обсуждении белого и черного цвета).</P>
<P>…сли попытатьсЯ желтый цвет сделать более холодным, то этот типично теплый цвет приобретает зеленоватый оттенок, и оба движениЯ - горизонтальное и эксцентриче-<BR>
____</FONT><FONT>_________<BR>
</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ‚се эти утверждениЯ ЯвлЯютсЯ результатами эмпирически-душевных ощущений и не основаны на позитивной науке.</P>
</FONT><FONT><P>65</P>
</FONT><P><HR></P><DIR>

<B><FONT SIZE=4 COLOR="#ff0000"><P ALIGN="CENTER"><A NAME="BMtabl1">’аблица I</P></DIR></B>

</FONT><P ALIGN="CENTER"></A><IMG SRC="kandinskij428.jpg" WIDTH=548 HEIGHT=712></P>
<FONT><P>66</P>
</FONT><FONT><P>ское - сразу же замедлЯютсЯ. †елты" цвет при этом получит несколько болезненный и сверхчувственный характер, как человек, полный устремленности и энергии, которому внешние обстоЯтельства препЯтствуют их проЯвить. ‘иний цвет, как движение совершенно противоположного порЯдка, тормозит действие желтого, а при дальнейшем прибавлении синего цвета к желтому оба эти противоположные движениЯ, в конце концов, взаимно уничтожаютсЯ и возникает <I>полнаЯ неподвижность и покой. ‚озникает зеленый цвет.</P></I>
<P>’о же происходит и с белым цветом, если замутить его черным. Ћн утрачивает свое постоЯнство и, в конце концов, возникает <I>серый</I> цвет, в отношении моральной ценности, очень близко стоЯщий к зеленому.</P>
<P>‚ зеленом скрыты желтый и синий цвета, подобно парализованным силам, которые могут вновь стать активными. ‚ зеленом имеетсЯ возможность жизни, которой совершенно нет в сером. …е нет потому, что серый цвет состоит из красок, не имеющих чисто активной (движущейсЯ) силы. Ћни состоЯт, с одной стороны, из неподвижного сопротивлениЯ, а с другой стороны, из неспособной к сопротивлению неподвижности (подобно бесконечно крепкой, идущей в бесконечность стене и бесконечной бездонной дыре).</P>
<P>’ак как обе краски, создающие зеленый цвет, активны и обладают собственным движением, то уже чисто теоретически можно по характеру этих движений установить духовное действие красок; к тому же самому результату приходишь, действуЯ опытным путем и даваЯ краскам воздействовать на себЯ. € действительно, первое движение желтого цвета - устремление к человеку; оно может быть поднЯто до степени назойливости (при усилении интенсивности желтого цвета); а также и второе движение, - перепрыгивание через границы, рассеивание силы в окружающее, - подобны свойствам каждой физической силы, котораЯ бессознательно длЯ себЯ бросаетсЯ на предмет и бесцельно растекаетсЯ во все стороны. ‘ другой стороны, желтый</FONT><FONT> </FONT><FONT>цвет, если его рассматривать непосредственно (в какой-нибудь геометрической форме), беспокоит человека, колет, будоражит его и обнаруживает характер заключающегосЯ в цвете насилиЯ, которое, в конце концов, действует нахально</P>
</FONT><FONT><P>67</P>
</FONT><FONT><P>и назойливо на душу.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">*</FONT><FONT> ќто свойство желтого цвета, его большаЯ склонность к более светлым тонам, может быть доведено до невыносимой длЯ глаза и души силы и высоты. ‡вучание при этом повышении похоже на все громче становЯщийсЯ звук высокой трубы или доведенный до верхних нот тон фанфары.</FONT><FONT COLOR="#ff0000">**</FONT><FONT> </FONT><I><FONT>†елтый цвет - типично земной цвет.</I> †елтый цвет не может быть доведен до большой глубины. Џри охлаждении синим он получает, как было указано выше, болезненный оттенок. Џри сравнении с душевным состоЯнием человека его можно рассматривать, как красочное изображение сумасшествиЯ, не меланхолии или ипохондрии, а припадка бешенства, слепого безумиЯ, буйного помешательства, Ѓольной нападает на людей, разбивает все вокруг, расточает на все стороны свои физические силы, беспорЯдочно и безудержно расходует</FONT><B><FONT></B> </FONT><FONT>их, пока полностью не исчерпывает их. ќто похоже и на безумное расточение последних сил лета в Яркой осенней листве, от которой взЯт успокаивающий синий цвет, поднимающийсЯ к небу. ‚озникают краски бешеной силы, в которых совершенно отсутствует дар углубленности.</P>
<P>Џоследний мы находим в синем цвете сначала теоретически в его физических движениЯх: 1) от человека и 2) к собственному ц