        Џитер Ѓигль. Џоследний единорог

---------------------------------------------------------------
     Peter S. Beagle. THE LAST UNICORN
     New York. Ballantine Books 1968

     Џитер ‘. Ѓигль. ЏЋ‘‹…„Ќ€‰ …„€ЌЋђЋѓ
     перевод ћ.‘околова
---------------------------------------------------------------

     печатаетсЯ с изданиЯ:
     Ћбъединение ‹Љ, ђига, 1991
     все права сохранены
---------------------------------------------------------------
<img src=unicorn7.gif width=449 height=629>і unicorn7.gif

        I

	          ‘ветлой   памЯти  доктора  Ћлферта  „эппера,
                  встретившего единорога в лесах штата Њэн
                  в  1673  году.
                           и  ђоберту  Ќатану,
                  видевшему одного или двух в ‹ос-Ђнджелесе.

     Ћна  жила  в сиреневом лесу в полном одиночестве. Ћна была
очень стара, хотЯ не знала об этом, и  не  беззаботную  морскую
пену  напоминала  теперь ее белизна, а снег, искрЯщийсЯ в лучах
‹уны. Ќо по-прежнему живыми и Ясными  оставались  глаза  ее,  и
двигалась Ћна легко, словно тень облачка по волнам.
     Ћна  была  совсем  не  похожа  на  тех  однорогих лошадей,
которых люди рисуют в книжках и называют единорогами. Ћна  была
меньше  лошади,  копыта ее были раздвоены, и была Ћна прекрасна
той древней  и  дикой  красотой,  которой  никогда  не  было  у
лошадей,  которой  стыдливо  и  неубедительно подражают олени и
шутовски пародируют козы. „линнаЯ  и  стройнаЯ  шеЯ  делала  ее
голову меньше, чем она была на самом деле, а грива, ниспадавшаЯ
почти  до  середины  спины,  была  мЯгкой  как пух и легкой как
дымка. “ нее были остроконечные уши и  тонкие  ноги  с  пучками
белых   волос   на  лодыжках,  длинный  рог  над  глазами  сиЯл
перламутровым светом даже в глубокую полночь.  €м  Ћна  убивала
драконов,  исцелЯла королей и сбивала наземь спелые каштаны длЯ
медвежат.
     …динороги бессмертны. Ћни живут уединенно, обычно в лесу у
заводи с чистой водой, в которой  можно  видеть  отражение,  --
ведь  они  немного  тщеславны и знают, что на свете нет существ
столь же прекрасных и волшебных. …динороги редко соединЯютсЯ  в
пары,  и  нет  места  таинственнее,  чем  то,  где  был  рожден
единорог. ‚ последний раз  Ћна  видела  другого  единорога  так
давно,  что с тех пор даже Язык переменилсЯ в окрестных селах и
невинные девушки звали ее уже иначе,  но  Ћна  не  знала  ни  о
месЯцах,  ни  о  столетиЯх,  ни даже о временах года. ‚ ее лесу
всегда была весна, потому что Ћна  жила  в  нем  и  целый  день
странствовала  среди  громадных  буков,  наблюдаЯ за всеми, кто
обитал на земле и в кустах, в гнездах и в пещерах, в норах и на
вершинах деревьев. Џоколение  за  поколением  волки  и  кролики
охотились,  паслись,  любили, рожали детенышей и умирали, а так
как сами единороги ничего подобного не делают, она  никогда  не
скучала, наблюдаЯ за ними.
     Ћднажды  по  следу  оленЯ  в ее лес заехали два охотника с
длинными луками. Ћна шла за ними так тихо, что даже  лошади  не
почувствовали  ее  близости.  ‚ид  людей постепенно наполнил ее
странным и древним  ощущением  нежности  и  ужаса.  Ћбычно  она
никогда не позволЯла увидеть себЯ, но ей нравилось незамеченной
следовать за всадниками и слушать их разговоры.
     -- Ќе  по  себе  мне  в  этом  лесу,  -- проворчал старший
охотник. -- ’ам, где живет единорог, и простые звери потихоньку
обучаютсЯ волшебству: в основном умению колдовски исчезать.  Њы
не найдем здесь дичи.
     -- Ќу,  если  единороги  когда-то  и  жили на свете. то уж
давно исчезли, -- возразил второй. -- „а и лес  тут  такой  же,
как везде.
     -- Ђ  почему  здесь  никогда  не  опадают листьЯ и не идет
снег? Ќет, что  ни  говори,  здесь  живет  последний  на  свете
единорог  --  долгих  лет  ему, одинокому беднЯге, -- и пока он
жив, ни один охотник не привезет из  этого  леса  даже  синицы.
Џоехали дальше, сам убедишьсЯ. “ж Я-то их знаю, единорогов.
     -- €з книг ты их знаешь, -- отозвалсЯ другой, -- да сказок
и песен.  Џри  трех  последних  королЯх  о единорогах не было и
слуха. ’ак что знаешь ты о них не больше менЯ. € Я книжки читал
те же, истории слушал те же и, как и ты, ни разу  не  видел  ни
одного единорога.
     Ћхотники  помолчали какое-то времЯ, потом первый задумчиво
произнес:
     -- ЊоЯ прабабушка однажды видела единорога.  Љогда  Я  был
совсем мал, она часто рассказывала мне об этом.
     -- Ћ,  в  самом  деле? €, конечно, она поймала его золотой
уздечкой?
     -- —то ты,  откуда  ей  было  взЯтьсЯ  у  прабабушки!  ќто
сказки.  —тобы  поймать  единорога,  нужно  чистое сердце, а не
золотаЯ уздечка. -- „а-да, -- хихикнул молодой  человек,  --  и
она ехала под деревьЯми на своем единороге без седла, как нимфа
в дни юности мира?
     -- ЊоЯ прабабушка боЯлась больших зверей, -- сказал первый
охотник.  --  Ћна  и не пыталась сесть верхом на него, а словно
замерла, и единорог положил ей голову на колени и уснул. Ћна не
пошевельнулась, пока он не проснулсЯ.
     -- € на кого же он был похож? Џлиний пишет,  что  единорог
весьма  свиреп,  имеет  тело  лошади, голову оленЯ, ноги слона,
хвост медведЯ, низкий голос и черный рог длиной в два локтЯ.  Ђ
китайский...
     -- ЊоЯ  прабабушка  говорила  только,  что от него приЯтно
пахло. Ћна терпеть не могла  запаха  зверей,  даже  коровы  или
кота,  а  уж о диких и говорить не приходитсЯ, Ђ вспоминаЯ этот
запах, она даже расплакалась однажды.  Љонечно,  она  была  уже
очень  стара  и  легко  плакала, когда что-нибудь напоминало ей
юность.
     -- „авай-ка повернем и попытаем счастьЯ в другом месте, --
внезапно сказал второй охотник.
     Ћна тихо отступила в чащу  и  последовала  за  охотниками,
лишь когда они вновь оказались впереди. Ћхотники приближались к
опушке, когда второй тихо спросил:
     -- Љак  ты  думаешь,  почему  единороги  исчезли, если они
все-таки существовали?
     -- Љто знает? ‚ремена менЯютсЯ. Љак  по-твоему,  этот  век
хорош длЯ единорогов?
     -- Љонечно  нет,  но  разве раньше-то было лучше? ЉажетсЯ,
слышал Я, что... нет, тогда Я был навеселе или думал о  другом.
Ђ, чепуха... Џоспешим, пока еще светло длЯ охоты!
     Ћни  выбрались  на  край леса и пришпорили лошадей. Џервый
охотник  обернулсЯ  и,  словно  увидев  притаившегосЯ  в   тени
единорога, крикнул:
     -- ЋставайсЯ   здесь,  беднЯга.  ќтот  мир  не  длЯ  тебЯ.
ЋставайсЯ в споем лесу,  храни  зелень  деревьев  и  долголетие
друзей.  €  не  обращай  вниманиЯ  на  молодых  девиц -- из них
получаютсЯ всего лишь глупые старухи, не более. ‘частливо! -- и
он исчез вдали. …ще стоЯ у краЯ леса, Ћна громко сказала: --  џ
-- единственный  на  свете  единорог. -- ќто были первые слова,
произнесенные ею за последние сто лет. € все же такого не может
быть, подумала Ћна. †изнь в одиночестве, без встреч  с  другими
единорогами  ее  не  пугала,  ведь  Ћна  знала, что подобные ей
существуют на свете, а длЯ того, чтобы единорог  не  чувствовал
себЯ  одиноким,  большего  и  не  требуетсЯ. -- Ќо надо узнать,
здесь остальные или нет. ‚едь тогда мне тоже надо уйти. ’о, что
случилось с ними, должно случитьсЯ и со мной.
     ‘обственный голос испугал  ее,  и  ей  захотелось  бежать.
ЃыстраЯ  и  светЯщаЯсЯ,  Ћна неслась по темным тропинкам своего
леса, пересекаЯ  внезапно  возникавшие  прогалины,  ослеплЯющие
зеленью  трав  или  погруженные  в  полумрак,  ощущаЯ  все, что
окружало ее, -- от трав,  ометающих  ноги,  до  серебрЯно-синих
вспышек  в  колеблемых ветром листьЯх. "Ќет, Я не могу оставить
все это, никогда-никогда, даже если Я и в самом деле  последний
единорог на свете. џ знаю, как жить здесь, знаю любую травинку,
ее  запах  и  вкус.  —то  нужно  мне во всем свете, кроме моего
леса?"
     Ќо  когда  она,  наконец,  остановилась  и  тихо   стоЯла.
прислушиваЯсь  к  карканью  ворон и ссоре белок над головой, ей
пришла в голову мысль: "Ђ вдруг  они  собрались  все  вместе  и
ускакали  далеко-далеко?  Ђ  если  они  спрЯтались  и поджидают
менЯ?"
     € с этого момента Ћна не  знала  покоЯ...  ‘  той  минуты,
когда  впервые представила себе, что покидает лес, Ћна не могла
стоЯть на одном месте. ЃеспокойнаЯ и  несчастнаЯ,  сновала  Ћна
туда  и  сюда у своей заводи. …динороги не должны выбирать, они
не созданы длЯ этого. „нем и ночью Ћна говорила себе и нет и да
и снова нет, и впервые узнала,  что  минуты  могут  ползти  как
гусеницы.  "џ  никуда  не пойду. ’о, что люди какое-то времЯ не
видели ни одного единорога, еще не значит, что их больше нет, а
если это и правда, Я все равно никуда не пойду. ‡десь мой дом".
     Ќо, наконец, однажды ночью Ћна проснулась и сказала  себе:
"„а, сейчас". Ћна спешила, стараЯсь не видеть ничего вокруг, не
ощущать  запахов,  пытаЯсь не чувствовать раздвоенными копытами
свою землю. ‚идЯщие в темноте звери --  совы,  лисы,  олени  --
поднимали  головы,  следЯ  за нею, но Ћна посмотрела на них. "џ
должна идти быстро, -- думала Ћна, -- и быстро вернутьсЯ назад.
Њожет быть, мне не придетсЯ идти далеко. Ќо найду Я их или нет,
Я  вернусь  назад  очень  скоро,  вернусь  сразу,  как   только
почувствую, что могу вернутьсЯ".
     Џод  лучами  луны  дорога,  котораЯ  вела  от  краЯ  леса,
светилась, как на воде, но когда, словно вырвав себЯ  из  чащи,
Ћна  ступила  на нее, то почувствовала, как та тверда и длинна.
Ћна хотела  вернутьсЯ  назад,  но  вместо  этого  лишь  глубоко
вдохнула  еще  ощутимый  запах  леса  и надолго задержала его в
груди.
     „линнаЯ дорога спешила неизвестно куда и была  бесконечна.
Ћна  бежала  через деревни и городки, сквозь горы и равнины, по
каменистым пустошам и сочным лугам, не становЯсь  их  частью  и
нигде  не отдыхаЯ. „орога мчала единорога вперед, подгонЯла, не
позволЯЯ  остановитьсЯ  и  привычно  прислушатьсЯ.   …е   глаза
постоЯнно  были  запорошены  пылью,  а  грива  стала  тЯжелой и
жесткой от грЯзи.
     ‚ ее лесу времЯ всегда шло мимо нее, теперь же, в  дороге,
Ћна  шла  сквозь  времЯ. ЊенЯлсЯ цвет листвы, звери одевались в
плотные зимние шубки и сбрасывали их; облака,  гонимые  разными
ветрами,   то  медленно  ползли,  то  неслись,  то  розовели  и
золотились в лучах солнца, то лиловели от приближающейсЯ  бури.
€ куда бы Ћна ни шла -- всюду искала Ћна своих сородичей, но не
находила даже следа, даже имени в Языках, что звучали у дороги.
     Ћднажды  ранним  утром,  собираЯсь  свернуть  с  дороги  и
поспать, Ћна увидела человека, копавшегосЯ у себЯ в  саду.  Ћна
знала,  что  лучше  спрЯтатьсЯ,  но  почему-то  стоЯла  и  тихо
наблюдала за его работой, пока, разогнувшись, он не увидел  ее.
—еловек был толст, и щеки его дрожали как студень.
     -- Ћ,  --  сказал  он, -- ты прекрасна. -- € когда он снЯл
свой поЯс, сделал на нем петлю и неуклюже направилсЯ к ней. Ћна
скорее обрадовалась, чем испугалась.
     ‚се было правильно. —еловек  узнал  ее  и  делал  то,  что
следует  делать  человеку:  полоть  репу и пытатьсЯ поймать ее,
неуловимую и сверкающую. Ћна уклонилась от его  первого  броска
так легко, будто ее отнесло дуновение ветерка.
     -- ђаньше  на  менЯ охотились с колоколами и знаменами, --
сказала Ћна, -- тогда люди знали, что менЯ можно поймать,  лишь
сделав  охоту  настолько  удивительной,  чтобы Я от любопытства
подошла поближе. Ќо даже тогда менЯ ни разу не поймали.
     -- џ  поскользнулсЯ,  --  ответил  толстЯк.  --  Ѓерегись,
красотка!
     -- Ќе  понимаю,  --  удивилась  Ћна, пока тот поднималсЯ с
земли. -- ‡ачем ты ловишь менЯ, длЯ чего Я тебе?
     —еловек метнулсЯ вновь, и Ћна  ускользнула  от  него,  как
дождь в землю.
     -- Ќе думаю, чтобы ты понимал себЯ самого, -- сказала Ћна.
     -- Ќу-ну,  потише.  --  …го  потное  лицо  было  измазано,
человек ловил ртом воздух.
     -- Љрасотка, -- проговорил  он  задыхаЯсь.  --  ЏрелестнаЯ
кобылка.
     -- Љобылка?  -- Ћна протрубила это слово так пронзительно,
что человек остановилсЯ и закрыл уши руками.  --  Љобылка?!  --
возмутилась  Ћна.  -- ќто Я -- лошадь?! ’ак вот за кого ты менЯ
принимаешь?! ’ак вот кого ты видишь?!
     -- „обрую лошадку, -- пропыхтел толстЯк. Ћн вытирал  лицо,
опершись  о  забор.  -- ‚ымыть тебЯ да вычистить, в любом месте
сойдешь за самую красивую старую кобылку. -- Ћн вновь  протЯнул
руки  с  ремнем.  -- Ћтведу тебЯ на Ярмарку, -- сказал он. -- Ђ
ну, лошадка, ко мне!
     -- ‹ошадь, --  сказала  Ћна.  --  ’ак  ты  хочешь  поймать
лошадь. Ѓелую кобылу с гривой, полной репьев.
     Љогда  толстЯк  приблизилсЯ  к  ней,  она  зацепила ремень
рогом,  вырвала  его  и  закинула  через   дорогу   в   заросли
маргариток.
     -- ќто Я-то лошадь? -- презрительно фыркнула Ћна.
     Ќа  мгновение  толстЯк  оказалсЯ  очень близко к ней, и ее
громадные глаза заглЯнули в его маленькие усталые и  изумленные
смотрелки.  Џотом  Ћна  повернулась  и  понеслась по дороге так
быстро, что видевшие ее говорили вслед: "‚от это  да!  ‚от  это
настоЯщаЯ  лошадь!"  Ђ  один  старик тихо сказал сидевшей рЯдом
жене: "ќто арабскаЯ лошадь. Џомню,  в  порту  Я  видел  однажды
такую".
     ‘ этого времени Ћна старалась избегать городов даже ночью,
разве  только,  когда  город  нельзЯ  было  обойти  стороной. €
все-таки несколько раз ее пытались поймать, но всЯкий раз  так,
как  ловЯт  убежавшую белую кобылу, а не веселым и почтительным
способом, приличествующим длЯ единорога.  ‹юди  несли  с  собой
веревки  и  сети,  подманивали  ее кусками сахара, свистели ей,
звали ее Ѓесс или Ќелли. €ногда Ћна замедлЯла  свой  бег,  так,
чтобы  их  лошади  могли почуЯть ее, и смотрела, как пЯтились и
взвивались на дыбы кони,  уносЯ  перепуганных  седоков.  ‹ошади
всегда  узнавали ее. "Љак же это? -- удивлЯлась Ћна. -- џ могла
бы  понЯть,  если  бы  люди  совсем  забыли   или   до   смерти
возненавидели  единорогов. Ќо долго не видеть, а потом смотреть
на единорога и не узнавать -- какими же тогда они  видЯт  самих
себЯ, деревьЯ, дома, лошадей, собственных детей, наконец?!"
     €ногда  Ћна  думала:  "…сли  люди  теперь не понимают, что
видЯт, то в мире могут быть и другие единороги, о которых никто
не знает и которые  вполне  счастливы  этим".  Ќо  несмотрЯ  на
надежду  и  тщеславие  Ћна  понимала, что люди изменились и мир
вместе с ними, потому что ушли единороги. € Ћна  все  бежала  и
бежала  вперед  по  твердой  дороге  и с каждым днем все больше
жалела, что покинула свой лес.
     Ћднажды подгонЯемый ветром мотылек сел на кончик ее  рога.
Ќа  его  темных бархатных крыльЯх блестели золотые пЯтнышки, он
был  легок,  как  лепесток.  ЏриплЯсываЯ,  он  отсалютовал   ей
изогнутыми  усиками: "Џриветствую, Я странник и игрок". ‚первые
за все времЯ странствий Ћна рассмеЯлась. -- Њотылек, почему  ты
летаешь  в  такой  ветер? -- спросила Ћна. -- ’ы простудишьсЯ и
умрешь раньше времени.
     -- ‘мерть забирает у мужа то, что он хотел бы удержать, --
ответил мотылек, -- и оставлЯет то, что он охотно  бы  потерЯл.
„уй,  ветер,  дуй,  пусть  лопнут  щеки.  џ грею руки у пламени
бытиЯ, и это менЯ утешает. -- Ћн темнел на кончике ее рога, как
кусочек сумерек.
     -- ’ы знаешь менЯ, мотылек? -- с надеждой спросила Ћна,  и
он ответил:
     -- Џрекрасно  --  ты торгуешь рыбой. ’ы все что угодно, ты
мой солнечный свет, ты стара, седа и сонлива, ты моЯ кислолицаЯ
чахоточнаЯ Њэри „жейн. --
     Ћн остановилсЯ и, трепеща крылышками на ветру, добавил: --
’вое имЯ -- это золотой колокольчик, подвешенный в моем сердце.
џ разорвалсЯ бы на части, чтобы хоть однажды  назвать  тебЯ  по
имени.
     -- Ќу,  скажи  его,  -- просила Ћна. -- …сли ты знаешь мое
имЯ, скажи мне.
     -- ђумпельстилтскин, -- радостно провозгласил мотылек.  --
Џопалась!  ’ы  не получишь медали! ЏоблескиваЯ, он плЯсал на ее
роге, подпеваЯ себе:  --  Џридешь  ли  домой  ты,  Ѓилл  Ѓейли,
придешь  ли  ты домой, куда однажды не смог ты вернутьсЯ? ѓнись
пониже, “инсоки, и  лови  с  небес  звезду.  ѓрЯзь  лежит  себе
тишком,  кровь  зовет,  бушует,  бродит, потому-то смельчаком Я
зовусь в своем приходе.  --  ‚  белом  сиЯнии  рога  глаза  его
светились красными огоньками.
     Ћна  вздохнула  и,  удивленнаЯ  и  разочарованнаЯ, побрела
дальше. ‚се правильно, подумала Ћна.  ђазве  мотылек  может  ее
знать?  ќто  барды и менестрели -- все-то у них стихи да песни,
что свои, что чужие... „уша-то у них добраЯ, а вот пути кривые.
€ почему у них должен быть прЯмой характер, ведь они  так  рано
умирают...
     Њотылек важно разгуливал перед ее глазами и распевал:
     -- ђаз,  два, три, о'лиари. Ќет, о утешение бренной плоти,
не пойду Я по уединенной дороге. —то за ужасные минуты  считает
тот,  кто в детство впал, но сомневаетсЯ. Ѓлаженство, поспеши и
приведи рой Яростных фантазий, откуда  Я  повелеваю  и  который
назначен  на продажу по договорным летним ценам, в течение трех
дней он будет продаватьсЯ. џ люблю тебЯ, Я люблю тебЯ; о  ужас,
ужас,  прочь, ведьма, прочь, хромать плохое выбрала ты место, о
ива, ива, ива. -- …го голос серебром звенел в ее голове.
     Ћн путешествовал с ней  до  конца  днЯ,  но  когда  солнце
садилось  и  розовые  рыбки заполнили небосвод, он взлетел с ее
рога в воздух и вежливо сказал:
     -- Џростите, Я боюсь опоздать  на  поезд.  --  ‘квозь  его
бархатные  с  тонкими  черными  жилками крыльЯ Ћна могла видеть
облака.
     -- Џрощай, -- сказала Ћна, --  надеюсь,  ты  услышишь  еще
много песен.
     ‘  мотыльками, знала Ћна, лучше было прощатьсЯ именно так,
но вместо того, чтобы улететь, он поднЯлсЯ  над  ее  головой  в
голубом  вечернем  воздухе, слегка волнуЯсь и потерЯв удаль. --
‹ети, -- велела Ћна. -- “же очень холодно. Ќо  мотылек  медлил,
что-то  бормоча:  --  Ћни  ездЯт на конЯх, которых вы называете
Њакедонскими, -- рассеЯнно провозгласил он нараспев  и  тут  же
Ясно,   четко   произнес:  --  …динорог  по-старофранцузски  --
unicorne,   по-латыни   --   unicornis,    дословно    означает
"однорогий":  unus  --  один, corne -- рог. ‘казочное животное,
напоминающее лошадь с одним рогом. Ћ, Я --  кок  и  капитан  из
команды  брига  "Ќэнси".  Љто-нибудь  здесь  видел Љелли? -- Ћн
весело важничал в воздухе, и первые светлЯчки  с  удивлением  и
сомнением мерцали вокруг него.
     Ћна  настолько удивилась и обрадовалась, услышав, наконец,
свое имЯ, что пропустила мимо ушей слова о лошадЯх.
     -- ’ы  знаешь  менЯ!  --  в  восторге  закричала  Ћна,   и
дуновение  ее слов унесло мотылька на двадцать футов в сторону.
Љогда он с трудом опЯть добралсЯ  до  нее,  она  попросила:  --
Њотылек, если ты действительно знаешь менЯ, скажи мне, видел ли
ты таких, как Я, скажи, куда мне идти, чтобы найти их? Људа они
делись?
     -- Њотылек,  мотылек,  где  спрЯчусь  Я?  --  запел  он  в
сумерках. -- ‘ейчас поЯвитсЯ влюбленный и горестный дурак.  „ай
бог,  чтобы  моЯ  любовь  была  в моих объЯтиЯх, а Я бы с ней в
своей постельке. --  Ћн  опЯть  опустилсЯ  на  ее  рог,  и  Ћна
почувствовала, что мотылек дрожит.
     -- Џожалуйста,  --  сказала  Ћна,  -- Я только хочу знать,
есть ли на свете еще единороги. Њотылек, скажи мне, что есть, Я
поверю тебе и вернусь в свой лес. џ обещала скоро вернутьсЯ,  а
брожу  уже  так  долго.  --  —ерез лунные горы, -- начал он, --
долиной тени, смело, смело ступай.  --  ’ут  он  остановилсЯ  и
странным  голосом  произнес:  --  Ќет,  нет,  не  слушай  менЯ.
Џослушай, ты можешь найти  свой  народ,  если  будешь  храброй.
„авным-давно прошли они по дорогам, и Љрасный Ѓык бежал за ними
по  пЯтам.  Џусть ничто тебЯ не пугает, но и не чувствуй себЯ в
полной безопасности. -- …го крыльЯ касались кожи единорога.  --
Љрасный Ѓык? -- спросила Ћна. -- Љто это? Њотылек запел:
     -- ‡а  мной,  за  мной,  за  мной, за мной, за мной. -- Ќо
затем резко замотал головкой и сообщил: -- ‚еличествен  бык  --
первенец  его,  и рога быка, как у дикого тура. €ми он отбросит
все народы за край земли. ‘лушай, слушай, слушай скорее.
     -- џ слушаю! -- вскричала она. -- ѓде же мой народ  и  кто
такой  Љрасный Ѓык? Џодлетев поближе к ее уху, он расхохоталсЯ.
-- ‚ кошмарах Я ползаю по  земле  во  мгле,  --  запел  он.  --
‘обачки ’рей, Ѓланч и ‘у лают на менЯ, они, как маленькие змеи,
шипЯт  на  менЯ,  бродЯги приходЯт в город. € наконец ударили в
колокола.
     Љакое-то мгновение он еще плЯсал  перед  нею  во  мгле,  а
потом  упорхнул  в  фиолетовую  тень  у обочины, демонстративно
распеваЯ:
     -- ќто ты или Я мотылек! ђука в руке, рука в руке... --  ‚
последний  раз  он  мелькнул меж деревьЯми, но он ли это был...
ѓлаза могли обмануть ее, ведь ночь уже была полна крылатых.
     "Џо крайней мере он узнал менЯ, -- грустно  подумала  Ћна.
-- ќто  все-таки  что-то  значит.  Ќет, -- тут же возразила Ћна
себе, -- ничего это не значит, кроме того, что  кто-то  однажды
сочинил  песню или стихи о единорогах. Ќо Љрасный Ѓык... —то он
имел в виду? „ругую песню?"
     Ћна медленно шла вперед, вокруг нее смыкалась ночь. Ќизкое
небо было почти угольно-черным, кроме  желто-серебрЯного  пЯтна
там,  где  за  толстыми  облаками  шествовала  луна. € она тихо
запела песню, которую давным-давно слышала от молодой девушки в
своем лесу:
     ђыбы пойдут по  земле,  милый  мой,  Џрежде  чем  жить  ты
станешь  со  мной.  ‚ырастет  лес у менЯ на окне, Џрежде чем ты
возвратишьсЯ ко мне.
     •отЯ  Ћна  и  не  понимала  слов,   песнЯ   заставила   ее
затосковать  о  доме.  €  вдруг  ей показалось, что, вступив на
дорогу, она услышала, как осень зашумела в ее березках. Ќаконец
Ћна легла в  холодную  траву  и  заснула.  …динороги  --  самые
осторожные существа на свете, но если они спЯт, то спЯт крепко.
€ все равно, если бы ей не пригрезилсЯ родной лес, Ћна вскочила
бы,  едва  заслышав  в  ночи приближающийсЯ шум и позвЯкивание,
даже если бы колеса  были  обмотаны  трЯпками,  а  у  маленьких
колокольчиков  были  подвЯзаны  Язычки. Ќо Ћна была далеко, так
далеко, что никакие колокольцы не были слышны в  этой  дали,  и
Ћна не проснулась.
     •удые черные лошади тЯнули девЯть задрапированных в черное
фургонов,  они  щерились  зубами  своих  полосатых боков, когда
ветер отбрасывал черные занавески.  Џередним  фургоном  правила
приземистаЯ старуха. Ќа занавешенных боках его крупными буквами
было  написано:  "Џолночный  карнавал  Њамаши  ”ортуны", а ниже
более мелко: "Џорождение ночи -- пред ваши очи".
     …два первый фургон поравнЯлсЯ с  местом,  где  спала  Ћна,
старуха  внезапно  остановила  своего  черного  конЯ. Љогда она
уродливо  спрыгнула  на  землю,  встали  и  остальные  фургоны.
Ѓесшумно  подобравшись  к  единорогу, старуха долго смотрела на
белого зверЯ и, наконец, сказала:
     -- ‚от тебе и раз, клЯнусь огрызком, оставшимсЯ  от  моего
старого  сердца,  это последнЯЯ из них. -- ‘лова ее оставлЯли в
воздухе запах меда и пороха. -- …сли бы она только  знала  это,
-- улыбнулась старуха, показываЯ лошадиные зубы, -- ну, Я-то не
проболтаюсь.
     Ћна  посмотрела  назад на черные фургоны и дважды щелкнула
пальцами. ‚озницы второго  и  третьего  фургонов  спрыгнули  на
землю  и  подошли к ней. Ћдин из них был невысок, смугл и столь
же безжалостен, как и она, другой,  худой  и  длинный,  казалсЯ
нескладным  до  нелепости. Ќа нем был старый черный плащ, глаза
его были зелены.
     -- Ќу, и кто это? -- спросила старуха у коротышки. --  Љак
по-твоему, ђакх?
     -- ЊертваЯ  лошадь, -- ответил тот. -- ќ, нет, не мертваЯ.
…е можно скормить  мантикору  или  дракону.  --  …го  хихиканье
напоминало  чирканье  спички. -- ’ы глуп, -- сказала ему Њамаша
”ортуна.  --  Ќу,  а  ты,  колдун,  провидец,   тамматург?   --
обратилась  она  к  другому.  --  —то  же видЯт очи чудотворца,
Ясновидца и волшебника? --  €  вместе  с  ђакхом  они  залились
смехом,  как  заливаетсЯ лаем гонЯщаЯ оленЯ свора. Ћднако когда
она увидела, что высокий, не отрываЯсь,  глЯдит  на  единорога,
смех  затих.  -- Ќу, отвечай, фокусник, -- ворчливо потребовала
она; но высокий даже не повернул головы. ’огда, вытЯнув клешней
свою костлЯвую руку, старуха повернула его голову к себе. ѓлаза
его опустились под ее желтым взглЯдом.
     -- ‹ошадь, -- пробормотал  он,  --  белую  кобылу.  Њамаша
”ортуна  долго  смотрела на него. -- € ты тоже глуп, волшебник,
-- наконец выдавила она со смехом, -- но ты больший дурак,  чем
ђакх,  и более опасный. Ћн врет только от жадности, ты же -- от
страха. €ли от доброты.  --  ‚олшебник  ничего  не  ответил,  и
Њамаша  ”ортуна  рассмеЯлась. -- •орошо, -- сказала она, -- это
белаЯ кобыла. € Я хочу иметь ее в  своем  "карнавале".  „евЯтаЯ
клетка пустует.
     -- Њне нужна веревка, -- отозвалсЯ ђакх. Ћн уже хотел было
повернутьсЯ, но старуха остановила его.
     -- ’олько  одна  веревка  могла бы удержать ее, -- сказала
она. -- ’а веревка, которой древние боги свЯзали волка ”енрира.
Ћна была сплетена из дыханиЯ рыб, слюны  птиц,  женских  бород,
мЯуканьЯ  кошки,  медвежьих  жил  и  еще  из чего-то. Ђх да, из
корней гор. Ђ так как ничего этого у нас нет, и гномы не совьют
нам веревку, то придетсЯ обойтись железной решеткой. џ  погружу
ее  в  сон.  --  €  руки Њамаши ”ортуны что-то свЯзали в ночном
воздухе,  а  из  ее   горла   вырвалось   несколько   неприЯтно
прозвучавших  слов.  Љогда  старуха  закончила  заклинание,  от
единорога запахло молнией.
     -- Ќу, а теперь поместите ее  в  клетку,  --  сказала  она
мужчинам.  --  Ћна  проспит  до  рассвета,  какой  бы шум вы не
поднЯли, если только по присущей вам  глупости  вы  не  станете
трогать ее руками. ђазберите на части девЯтую клетку и соберите
вокруг  нее.  € помните: рука, осмелившаЯсЯ коснутьсЯ ее гривы,
мгновенно и заслуженно превратитсЯ в  ослиное  копыто.  --  Ћна
снова  насмешливо  посмотрела на худого длинного человека, -- Ђ
маленькие  фокусы,  волшебник,  станут  теперь  длЯ  тебЯ   еще
труднее,  --  сопЯ  сказала она. -- †иво за работу. „о рассвета
уже недолго.
     Љогда она скользнула в тень фургона,  как  кукушка  внутрь
часов,  и слова уже не могли донестись до нее, ђакх сплюнул и с
любопытством  произнес:  --  —то  же  это  обеспокоило   старую
каракатицу? Џочему мы не можем тронуть эту тварь?
     ‚олшебник ответил ему мЯгким, почти неслышным голосом:
     -- Џрикосновение человеческой руки пробудило бы ее даже от
самого  глубокого  сна,  который  способен  наложить  разве что
дьЯвол, но уж не Њамаша ”ортуна.
     -- Ќу, ей хотелось бы, чтоб мы  поверили  в  обратное,  --
усмехнулсЯ  темноволосый.  --  Ћслиные  копыта! ’ьфу! -- Ќо при
этом он глубоко засунул руки в  карманы.  --  €  что  же  может
разрушить чары? ќто же просто стараЯ белаЯ кобыла.
     Ќо волшебник уже шел к последнему из черных фургонов.
     -- Џоспеши,  --  отозвалсЯ он, -- скоро утро. ‚есь остаток
ночи они разбирали девЯтую клетку, ее пол,  крышу,  решетку,  и
окружали  ею  спЯщего  единорога.  ђакх  толкал дверь, проверЯЯ
замок, когда меж серых деревьев на  востоке  заполыхало  и  Ћна
открыла  глаза. Ћни поспешно отскочили от клетки, но волшебник,
оглЯнувшись, увидел, что единорог,  мотаЯ  головой  как  стараЯ
лошадь, оглЯдывает прутьЯ решетки.


        II

     „евЯть  черных  фургонов  "Џолночного карнавала" при свете
днЯ не казались такими большими и зловещими. Ћни были хрупки  и
ломки, как сухие листьЯ. „рапировки исчезли -- фургоны украшали
сшитые  из  одеЯл  печальные черные знамена и вьющиесЯ на ветру
короткие  черные  ленты.  ‘транным  было  их  расположение   на
поросшем  кустарником поле: в сложенном из клеток пЯтиугольнике
находилсЯ треугольник, а  в  центре  его  стоЯл  фургон  Њамаши
”ортуны.   ‹ишь   он   был  закрыт  черным  занавесом,  надежно
скрывающим содержимое. ‘амой  Њамаши  ”ортуны  нигде  видно  не
было.
     ђакх   медленно  вел  толпу  селЯн  от  клетки  к  клетке,
сопровождаЯ путь мрачными комментариЯми:
     -- Ђ вот здесь -- мантикор. ѓолова  человека,  тело  льва,
хвост скорпиона. Џойман в полночь за едой: лакомилсЯ оборотнем.
ЏорождениЯ  ночи -- пред ваши очи. ќто дракон. ‚ремЯ от времени
изрыгает пламЯ, обычно на тех, кто его дразнит, малыш. ‚нутри у
него ад, но кожа обжигает холодом. Џлохо говорит на  семнадцати
Языках, страдает подагрой. ‘атир. „ам прошу держатьсЯ подальше.
ЌастоЯщий  безобразник.  Џойман при любопытных обстоЯтельствах,
мужчины могут ознакомитьсЯ с ним за дополнительную плату  после
завершениЯ осмотра.
     ‘тоЯ  возле  клетки  единорога,  одной  из трех внутренних
клеток, высокий волшебник наблюдал  за  ходом  процессии  вдоль
внешнего пЯтиугольника.
     -- џ   не   должен  бы  находитьсЯ  здесь,  --  сказал  он
единорогу. -- ‘таруха велела мне держатьсЯ подальше от вас.  --
Ћн довольно хихикнул: -- Ћна издеваетсЯ надо мной с того самого
днЯ,  как  Я  стал  у  нее работать, но ей и самой достаетсЯ от
менЯ.
     Ћна почти не слышала его.  Ћна  крутилась  и  вертелась  в
своей   тюрьме,   и   тело   ее  сжималось  от  одной  мысли  о
прикосновении  окружавших  ее  железных  прутьев.  Ќи  одно  из
населЯющих  ночь  существ  не  любит  железа,  и хотЯ Ћна могла
терпеть его присутствие, убийственный запах  железа,  казалось,
превращал  ее кости в песок, а кровь в дождевую воду. ЏрутьЯ ее
клетки,  должно  быть,  были  заколдованы  --  они  все   времЯ
переговаривались   друг   с  другом  бессмысленными  когтистыми
голосами. ’Яжелый  замок  хихикал  и  скулил,  как  сумасшедшаЯ
обезьЯна.
     -- Љто   это  там?  --  повторил  волшебник  слова  Њамаши
”ортуны. -- Љто это там, в клетках? ‘кажите мне, что вы видите.
     †елезный голос ђакха звенел под нависшим низким небом:
     -- Џривратник преисподней. Љак  видите  --  три  головы  и
плотнаЯ  шуба из гадюк. ‚ последний раз на земле был во времена
ѓеркулеса,  вытащившего  его  на  свет  божий  под  мышкой.  Њы
выманили  его  сюда деньгами. –ербер. Џосмотрите-ка в эти шесть
красных жуликоватых глаз. Ќастанет день -- и вы,  должно  быть,
вновь увидите их. Ђ теперь -- к ‡мее Њидгарда. ‘юда.
     ‘квозь  прутьЯ  Ћна  смотрела  на  животное  в клетке и не
верила глазам.
     -- ‚едь это всего  лишь  собака,  --  прошептала  она,  --
голоднаЯ несчастнаЯ собака с одной головой и облезлой шерсткой.
Љак же они могут принЯть ее за –ербера? Њожет, они слепы?
     -- ѓлЯдите  внимательнее, -- сказал волшебник. -- Ђ сатир,
-- продолжала Ћна. -- ‘атир  --  это  обезьЯна,  стараЯ  хромаЯ
горилла.  „ракон  же  --  просто крокодил, который скорее будет
поглощать рыбу, чем извергать огонь. Ђ великий мантикор --  это
лев,  очень  славный  лев,  но  не  более  чудовищный,  чем все
остальные звери. џ ничего не понимаю.
     € словно ее глаза привыкли к темноте, она  стала  замечать
еще  по  фигуре  в каждой клетке. ѓигантами возвышались они над
узниками "полночного карнавала", из которых они  вырастали  как
кошмарное  видение  из породившего его зерна истины. Њантнкор с
голодными глазами и слюнЯвым  ртом  изгибал  хвост  с  Ядовитой
колючкой,  пока  она  не  оказалась  у  него над ухом, но был в
клетке и лев, удивительно малый рЯдом с мантикором.  €  все  же
оба  они  составлЯли  единое  целое.  Ћт  удивлениЯ она топнула
ногой.
     ’о же было и в других клетках. ’ень дракона открывала  рот
и,   шипЯ,   выбрасывала   безвредный  огонь,  заставлЯЯ  зевак
задыхатьсЯ и ежитьсЯ от страха; опушенный змеЯми сторожевой пес
Ђда выл в три голоса, призываЯ разорение и погибель  на  головы
тех,   кто   его  предал:  хромой  сатир  подозрительно  близко
подбиралсЯ  к   решетке,   лукаво   обещаЯ   молодым   девушкам
невероЯтное  наслаждение,  сейчас же, здесь, на людЯх. Љрокодил
же, обезьЯна и печальнаЯ собака  таЯли  рЯдом  с  призраками  и
становились  смутными тенЯми даже в неподдающихсЯ обману глазах
единорога.
     -- Љакое странное колдовство, -- мЯгко промолвила Ћна.  --
‚ нем больше сходства, чем магии.
     ‚олшебник рассмеЯлсЯ с удовольствием и Явным облегчением.
     -- •орошо,  действительно,  хорошо  сказано.  џ  знал, что
старое пугало не обманет вас своими грошовыми  чарами.  --  …го
голос  стал  твердым и таинственным. -- ’еперь она сделала свою
третью ошибку, -- сказал он, -- и это по крайней  мере  на  две
ошибки больше, чем может позволить себе стараЯ фокусница. ‚ремЯ
близитсЯ.
     -- ЃлизитсЯ времЯ, -- будто подслушав, говорил толпе ђакх,
-- ђагнарок.  ‚ этот день падут боги, и ‡меЯ Њидгарда извергнет
море Яда на великого ’ора, и падет он как отравленнаЯ  муха.  Ђ
пока  змеЯ ждет судного днЯ и грезит о будущем. Ќе знаю, может,
все будет и по-другому, порождениЯ ночи -- пред ваши очи.
     Љлетку заполнЯла змеЯ. Ќе было ни головы, ни хвоста,  лишь
волна  черноты  катилась  от  одного  краЯ клетки к другому, не
оставлЯЯ  места  ничему  другому,  кроме   своего   чудовищного
колыханиЯ.  €  только  единорог  видел свернувшегосЯ в середине
клетки мрачного боа, быть может, лелеЯвшего мысль о собственном
судном дне над "Џолночным карнавалом". Ќо в тени змеи очертаниЯ
его были призрачны и неЯсны.
     Ќекто весьма деревенского вида воздел руку и потребовал  у
ђакха ответа:
     -- …сли эта большаЯ змеЯ в самом деле обвивает мир, то как
же вы   можете  уместить  ее  часть  в  этой  клетке?  €  если,
вытЯнувшись, она расплещет морЯ, то почему она не разорвет  ваш
"карнавал" как нитку бус?
     ђаздалсЯ  одобрительный ропот, самые осторожные попЯтились
от клетки.
     -- ђад, что ты спросил менЯ об этом, друг,  --  немедленно
подхватил  ђакх.  --  Џонимаешь,  ‡меЯ Њид-гарда обитает в ином
пространстве, в другом измерении. Џоэтому обычно она  невидима,
но  если  затащить  ее  в наш мир, как сделал когда-то ’ор, она
станет видна как молниЯ, котораЯ тоже прилетает к нам  неведомо
откуда,  где она выглЯдит совсем по-другому. Љонечно, она могла
бы разозлитьсЯ, если б узнала, что кусок ее пуза ежедневно и по
воскресеньЯм  выставлен  на  обозрение  у  Њамаши   ”ортуны   в
"Џолночном  карнавале".  Ќо  у нее есть заботы посерьезней, чем
размышлЯть  о  своем  пупочке,   вот   мы   и   пользуемсЯ   ее
благоволением.  --  Ћн  раскатал  последнее  слово, как кухарка
тесто, и слушатели осторожно засмеЯлись.
     -- ЊагиЯ сходства, -- сказала Ћна,  --  старуха  не  может
ничего сотворить...
     -- Џли  изменить, -- добавил волшебник. -- ‘уть ее жалкого
мастерства -- умение выдавать одно за другое. € даже эти  трюки
не  удались  бы  ей,  если бы не верЯщие во что угодно глупцы и
простаки. Ћна не сумеет превратить сливки в масло,  но  придаст
льву  внешность  мантикора  в  глазах,  желающих  его видеть, в
глазах, которые примут, настоЯщего мантикора за  льва,  дракона
за  Ящера,  а ‡мею Њидгарда за землетрЯсение. € единорога -- за
белую кобылу.
     Ћна  прекратила  свое  отчаЯнное  медленное  кружение   по
клетке,  вдруг  осознав,  что  волшебник  понимает  ее речь. Ћн
улыбнулсЯ, и Ћна увидела, что его  лицо,  на  котором  не  было
следов  ни  времени,  ни  мудрости,  ни  горЯ,  пугающе юно длЯ
взрослого мужчины. -- џ знаю вас, -- сказал он.
     ђазделЯвшие их прутьЯ злобно перешептывались между  собой.
ђакх вел толпу к внутренним клеткам. Ћна спросила: -- Љто ты?
     -- ЊенЯ  зовут  мендрик  Њаг,  --  ответил  он.  -- ‚ы не
слыхали обо мне?
     Ћна хотела было сказать, что едва ли должна знать  каждого
волшебника, но что-то сильное и печальное в его голосе удержало
се. ‚олшебник сказал:
     -- џ   развлекаю  собравшихсЯ  на  представление.  Ќемного
магии, немного ловкости рук: цветы -- во флажки, а флажки --  в
рыбок,  да  разнаЯ  болтовнЯ  и  намеки на те серьезные чудеса,
которые могу творить, если пожелаю. Ќе очень-то труднаЯ работа.
Ѓыло и хуже, будет и лучше. …ще не конец.
     Ќо от звука его голоса ей  показалось,  что  Ћна  заточена
навеки,   и   Ћна   вновь  засновала  по  клетке,  стараЯсь  не
поддаватьсЯ  ужасу  заточениЯ.  ђакх  стоЯл  перед  клеткой,  в
которой  не  было  ничего, кроме маленького коричневого паучка,
прЯвшего меж прутьЯми свою скромную паутину.
     -- Ђрахна ‹идийскаЯ, -- сообщил он толпе. -- „аю гарантию,
лучшаЯ ткачиха в мире, судьба ее тому подтверждение. Ћна  имела
несчастье победить в состЯзании ткачих саму богиню Ђфину. Ђфина
очень  обиделась,  и  теперь  Ђрахна в обличье паука по особому
договору творит лишь длЯ "Џолночного карнавала Њамаши ”ортуны".
“ток из огнЯ, из снега основа,  ну,  а  узор  неизменно  новый.
Ђрахна.
     ‚исЯщаЯ  на  прутьЯх  клетки  паутина  была очень проста и
почти бесцветна, лишь изредка она  радужно  отсвечивала,  когда
паук  пошевеливал ее, прокладываЯ нить. Ќо он сновал туда-сюда,
притЯгиваЯ взоры зрителей - и единорога тоже --  все  больше  и
больше,   пока   не   начинало  казатьсЯ,  что  они  смотрЯт  в
глубочайшие пропасти мира, мрачные, безжалостные  расщелины,  и
лишь  паутинка  Ђрахны  удерживает мир в целости. ‚здохнув, Ћна
освободилась от чар и увидела настоЯщую  паутину  котораЯ  была
очень проста и почти бесцветна.
     -- ’ут не так, как в других клетках,-- сказала Ћна.
     -- Ќе так, -- недовольно согласилсЯ мендрик. -- Ќо Њамаша
”ортуна  здесь  ни  при чем. „ело в том, что паучиха верит. Ћна
видит все эти хитросплетениЯ и принимает их за свою работу. ќта
вера-то и создает здесь все отличие  от  обычной  магии  Њамаши
”ортуны. Џерестань эта кучка острЯков удивлЯтьсЯ, и от всего ее
колдовства  осталсЯ  бы  только  паучий плач. Ђ его-то никто не
услышит.
     Ћна не хотела вновь смотреть в паутину. Ђ  глЯнув  мельком
на  ближнюю к ней клетку, вдруг почувствовала, как окаменело ее
сердце. ’ам на  дубовом  насесте  восседало  существо  с  телом
большой  бронзовой птицы и лицом ведьмы, таким же напрЯженным и
смертоносным, как и  стискивающие  дерево  когти.  “  нее  были
лохматые  медвежьи  уши,  а  по  чешуйчатым плечам, цеплЯЯсь за
светлые клинки перьев, ниспадали похожие на лунный свет волосы,
густые и  молодые,  они  обрамлЯли  омерзительное  человеческое
лицо.  Ћна сверкала, но при взглЯде на нее казалось, что, сиЯЯ,
она поглощает нисходЯщий с неба свет. ’огда Ћна тихо сказала:
     -- ‚от она  --  настоЯщаЯ.  ќто  гарпиЯ  Љелено.  мендрик
побледнел  как овсЯнаЯ мука. -- ‘таруха поймала ее случайно, --
зашептал он, -- во сне, как и вас. Ќо это к  несчастью,  и  обе
они  это  знают.  €скусства  Њамаши ”ортуны едва хватает, чтобы
держать чудовище  в  заточении,  но  одно  ее  присутствие  так
ослаблЯет все чары Њамаши ”ортуны, что скоро у нее не останетсЯ
сил  даже  испечь  Яйцо.  Ќе  следовало  бы  ей  свЯзыватьсЯ  с
настоЯщей гарпией и настоЯщим единорогом. Џравда  ослаблЯет  ее
колдовство, но Њамаша ”ортуна все пытаетсЯ заставить ее служить
себе. Ћднако на этот раз...
     -- ‚ерите  или  нет, сестра радуги, -- раздалсЯ неприЯтный
голос ђакха, обращенный к потрЯсенным посетителЯм.  --  …е  имЯ
значит "темнаЯ", та, чьи крыльЯ затмевают небосвод перед бурей.
Ћна  и  две ее милые сестрички заморили голодом королЯ ”инеЯ --
перехватывали его пищу  и  гадили  в  нее.  Ћднако  сыны  ЃореЯ
заставили их прекратить это, не так-ли, моЯ красотка? -- ѓарпиЯ
не  издала ни звука, а ђакх усмехнулсЯ, как усмехнулась бы сама
клетка.-- Ћна сопротивлЯлась  сильнее  всех  остальных,  вместе
взЯтых. ќто было все равно, что пытатьсЯ свЯзать одним волоском
весь  ад,  но  у  Њамаши  ”ортуны  хватает  сил даже длЯ этого.
ЏорождениЯ ночи -- пред ваши очи. Џолли, хочешь крекер?
     ‚ толпе раздались сдавленные смешки. Љогти гарпии стиснули
насест, и дерево скрипнуло.
     -- ‚ам надо быть на свободе, прежде чем  она  вырветсЯ  из
клетки, -- сказал волшебник единорогу. -- Ћна не должна застать
вас здесь.
     -- џ  не  осмеливаюсь  прикоснутьсЯ  к железу, -- ответила
Ћна. -- џ могла бы открыть замок рогом, но чтобы  дотЯнутьсЯ...
Ќет,  сама  Я  не  выберусь  из клетки. -- Ћна дрожала от ужаса
перед гарпией, но голос ее был вполне спокоен.
     Њаг мендрик  стал  на  несколько  дюймов  выше,  чем  это
казалось возможным.
     -- Ќе  бойтесь  ничего,  --  величественно  начал  он.  --
ЌесмотрЯ на мое ремесло у менЯ чувствительное сердце...
     …го  прервал  приход  ђакха  и  его  спутников,   уже   не
хихикавших,  как  возле  мантикора.  ‚олшебник  пустилсЯ прочь,
нашептываЯ: "Ќе бойтесь, мендрик с вами. Ќичего не делайте без
менЯ!" …го голос доносилсЯ до единорога так тихо и так одиноко,
что  Ћна  даже  не  была  уверена,  слышала  ли  Ћна  его   или
почувствовала слабое прикосновение.
     ’емнело.  ’олпа  стоЯла  перед ее клеткой, глЯдЯ на нее со
странной  застенчивостью.  ђакх  сказал:  --  …динорог,  --   и
отступил  в  сторону.  Ћна слышала, как стучат сердца, замирает
дыхание,  видела,  как  слезы  наполнЯют  глаза,  но  никто  не
произнес  ни  слова.  Џо печали, растерЯнности и нежности на их
лицах Ћна понЯла -- они узнали ее, и принимала  поклонение  как
должное.   Ћна  вспомнила  прабабушку  охотника  и  попробовала
представить себе, каково это -- быть старым и плакать.
     -- Ѓольшинство представлений,  --  через  некоторое  времЯ
сказал  ђакх,  --  на  этом  бы  и  закончилось:  что еще можно
показать после настоЯщего единорога? Ќо в "Џолночном  карнавале
Њамаши   ”ортуны"   есть   еще   одна   тайна   --  демон,  что
разрушительнее дракона, чудовищнее мантикора, ужаснее гарпии и,
вне сомнениЯ,  понЯтнее  единорога.  --  Ћн  взмахнул  рукой  в
сторону последнего фургона, и черный занавес заколыхалсЯ и стал
раздвигатьсЯ, хотЯ никто не касалсЯ его.
     -- ‚оззрите  на  нее!  --  крикнул  ђакх.  --  ‚оззрите на
последнее диво, самое последнее! ‚оззрите на ќлли!
     ‚нутри клетки было темнее, чем снаружи, и,  казалось,  сам
холод  как  живой шевелитсЯ за прутьЯми. —то-то дрогнуло, и Ћна
увидела ќлли, старую, худую оборванную женщину, скрючившуюсЯ  в
клетке у огнЯ которого