их  часов,  отмерЯющих  времЯ.  Ќикаких
магазинов, Ярмарок, торговцев, расходов. Џоиски  хлеба  насущного  требовали
определенного труда, но  одновременно  мы  пополнЯли  свои  зоологические  и
этнографические коллекции, да еще оставалось времЯ длЯ отдыха и развлечений.
Ќаземные моллюски и насекомые во многом отличались от фауны  по  ту  сторону
гор, но орудиЯ труда - те же самые.  Љаменные  топоры  и  песты,  грузила  и
точила, скребки из раковин.  џ  ломал  голову  над  одной  вещицей,  которую
раскопал ’еи и подобные которой часто находили в долине Ћмоа и  на  •ива-Ћа:
круглый каменный диск величиной с бутылочное дно, с  отверстием  посередине,
как у колеса. ‘ами островитЯне не могли объЯснить, что это  за  штука.  Ћдни
полагали, что диски, возможно, катили по земле и  соревнующиесЯ  в  меткости
воины старались попасть в отверстие копьем. Џо мнению других, диски надевали
на деревЯнные сверла, чтобы лучше вращались.
     Ќо уж очень похожи были эти изделиЯ на некоторые типы  южноамериканских
прЯслиц. Џравда, полинезийцы не занимались прЯдением и ткачеством, когда  на
острова прибыли европейцы. ’ем не менее здесь водилсЯ хлопчатник. Ќа  многих
полинезийских островах, Ћсобенно на Њаркизах, ѓавайских и  Ћбщества,  рос  в
большом количестве  дикий  хлопчатник.  ‚  Ђвстралии  и  прилегающих  к  ней
островах его не было до прихода европейцев. Ќа ’аити  миссионеры,  обнаружив
пригодный длЯ прЯжи хлопчатник, попытались  убедить  островитЯн,  чтобы  они
собирали его хотЯ бы  длЯ  экспорта.  ’щетно.  ЋстровитЯне  довольствовались
легкими набедренными повЯзками и накидками из  тапы;  делать  тапу  из  луба
бумажной шелковицы, гибискуса и хлебного дерева было  проще,  чем  прЯсть  и
ткать.
     Ћставалось   загадкой,   как   хлопчатник   попал   в   Џолинезию.   €з
Ђвстрало-Њеланезии его не могли доставить в отличие  от  хлебного  дерева  и
сахарного тростника. Њорские птицы не едЯт  семЯн  хлопчатника  и  не  могли
перенести его на эти далекие острова. ‡ато рыбы едЯт семена и не дали бы  им
доплыть до Џолинезии с течением из ћжной Ђмерики,  где  дикий  и  культурный
хлопчатник был чрезвычайно широко распространен в доевропейские времена.
     ЃродЯ по ”ату-•иве и представлЯЯ себе древних мореплавателей,  которые,
судЯ по всему, пришли сюда из ћжной Ђмерики на примитивных  судах  с  грузом
клубней кумары, бутылочных тыкв, ананасных саженцев, кокосовых орехов, семЯн
папайи и перувианской вишни, Я почему-то не подумал о том, что  этот  список
можно пополнить хлопчатником. ‹ишь много лет спустЯ, в тот самый год,  когда
Я прошел на бальсовом  плоту  из  Џеру  в  Џолинезию,  специалисты  включили
хлопчатник  в  число  кусочков  мозаики.  ’ри   американских   исследователЯ
тщательно изучили все известные в мире виды хлопчатника. Ћни установили, что
у  дикого  хлопчатника  тринадцать  хромосом.  “  культурного  -   тоже,   с
одним-единственным исключением: представители древних цивилизаций Њексики  и
Џеру сумели путем искусной гибридизации вывести длинноволокнистый хлопчатник
с  двадцатью  шестью  хромосомами.  €  сразу  поиски  родины  полинезийского
хлопчатника упростились, ведь у него тоже  двадцать  шесть  хромосом.  €наче
говорЯ, речь шла вовсе не о диком хлопчатнике, а о  гибриде,  выведенном  на
хлопковых полЯх Њексики  и  Џеру,  когда  здесь  достигли  полного  развитиЯ
доколумбовы культуры {J. ‚. Hutchinson, R. A Silow and S. G.  Stephens.  The
Evolution of  Qossypium  and  the  Differentiation  of  Cultivated  Cottons.
London, New York, Toronto, 1947.}.
     џ не мог этого знать, но виденного мной было достаточно, чтобы  убедить
менЯ, что эти острова - во всЯком случае отчасти - заселЯлись также из ћжной
Ђмерики. ‚ самом деле, ведь показал  же  ‘алливен,  что  островные  племена,
которые мы  называем  полинезийскими,  возникли  при  скрещивании  различных
расовых типов и что у них нет прЯмых предков в Ђзии.
     џ продолжал присматриватьсЯ к растениЯм ”ату-•ивы - не  обнаружатсЯ  ли
еще свидетельства контактов с Ђмерикой. €  мне  вспомнились  жаркие  научные
споры по поводу столь важного в Џолинезии гибискуса,  который  Ѓраун  назвал
"одним из  самых  полезных  деревьев,  разводимых  древними  полинезийцами".
Џолезность гибискуса никто не отрицал. Њолодые побеги шли в  пищу;  мы  сами
видели, как из цветков делали  лекарство;  луб  шел  на  веревки;  древесина
годилась  длЯ  добываниЯ  огнЯ  и  изготовлениЯ  тысЯчи  бытовых  предметов.
Ђмериканские ботаники Ћ. и ђ. Љук уже за три десЯтилетиЯ до этого  показали,
что гибискус использовалсЯ длЯ одних и тех же целей в Џолинезии и в  древней
Ђмерике и даже называлсЯ почти одинаково: в Ђмерике-махо, на островах -  мао
и хау. ‚ообще-то гибискус  широко  распространен  в  тропическом  поЯсе,  но
родиной его считалась Ђмерика. € упомЯнутые ботаники заключили,  что  семена
не боЯтсЯ морской воды и могли быть принесены течениЯми до прихода человека,
а вот название  не  могло  приплыть  само.  Ћни  рекомендовали  антропологам
учитывать, что налицо важное растение, мимо которого не  следует  проходить,
когда  изучаешь  возможность  доевропейских  контактов   между   тропической
Ђмерикой и тихоокеанскими островами.
     Ќе успели они изложить свой взглЯд, как им решительно  возразил  другой
ботаник - ќ. Њеррилл, страстный защитник догмы, по которой до европейцев ни-
кто  не  отплывал  из  Ђмерики  и  не  приплывал  в  нее.  Џо  его   мнению,
полинезийский гибискус давным-давно мог попасть на острова  с  течениЯми.  €
лишь  много  лет  спустЯ  после  моего  пребываниЯ  на  ”ату-•иве  известный
американский специалист по географии растений „ж. Љартер, вернувшись к  этой
проблеме, заключил: "’рудно  назвать  более  Ясное  свидетельство  контактов
между народами ’ихого океана и –ентральной Ђмерики, чем то, которое дают нам
батат и гибискус, известный под названием махо" {Ћ. F. Cook and R. ‘.  Cook.
The Mano, or Managua, as a Transpacific Plant. Journal of Washington Academy
of Sciences, vol. 8, 1918,  p.  1G9;  ?.  D.  Merrill.  Comments  of  Cook's
Theory... Philippine lournal of Science, vol. 17. Manila, 1920, p.  195;  G.
F. Carter. Plant Evidence for early contact with America. S. - W. Journal of
Anthropology, vol. 6, N 2, Albuquerque, N. M., 1950, p. 181.}.
     Њысленно Я частенько возвращалсЯ в библиотеку Љрэпелиена,  стараЯсь  по
возможности вспомнить все прочтенное мной до того, как Я приехал на  острова
и самолично ознакомилсЯ с обстановкой. Ќа ”ату-•иве если и  были  книги,  то
лишь библии в двух конкурирующих церквах Ћмоа. “  католиков  и  протестантов
одна библиЯ, но толкуют они ее по-разному. Ќе удивительно, что у биологов  и
антропологов, читающих разные книги, взглЯды разные.  „аже  два  антрополога
могут по-разному толковать одну и ту же проблему, если один  из  них  только
измерЯет черепа, а другой только занимаетсЯ Языками. ‘оединЯть  Џолинезию  с
Ђмерикой было все равно что сунуть палец  в  осиное  гнездо.  €бо  ученые  и
любители, занимающиесЯ доколумбовой Ђмерикой, давно разбились на два отрЯда,
одержимых  чуть  ли  не  религиозным   фанатизмом:   на   диффузионистов   и
изолЯционистов. Џервые не сомневались в том, что разделЯющий ‘тарый и  Ќовый
‘вет океан был  пройден  до  Љолумба  викингами,  а  еще  раньше  -  другими
мореплавателЯми. ‚торые были не менее страстно убеждены, что  до  1492  года
мировые океаны представлЯли собой неодолимый барьер длЯ  человека.  Џожалуй,
скорее Џакеекее  сумел  бы  обратить  патера  ‚икторина  в  свою  веру,  чем
изолЯционист переубедить диффузиониста или наоборот.
     Ђ сам-то Я кто? Ћчевидно, диффузионист, поскольку  склонЯюсь  к  мысли,
что люди могли прийти в Џолинезию из Ђмерики до  того,  как  Љолумб  пересек
Ђтлантику. ‚прочем, какой же Я диффузионист? ‚едь Я не верю, что полинезийцы
попали на эти острова, следуЯ  маршрутом,  который  даже  все  изолЯционисты
признают! Ќе желаю допустить возможность какихлибо контактов с  Ђмерикой  до
Љолумба, они исходЯт из  того,  что  полинезийцы  прошли  на  пирогах  вдвое
больший путь против  господствующих  ветров  и  течений.  ‚сЯчески  изолируЯ
Ђмерику, они тем самым становЯтсЯ крайними диффузионистами  по  отношению  к
Џолинезии.
     „иффузионисты подходЯт  к  решению  проблем  по  меньшей  мере  так  же
нереалистично, как изолЯционисты, ведь они совершенно не учитывают ветров  и
течений, смотрЯт на мировые океаны как на катки, по которым одинаково  легко
скользить в обе стороны. ‘идЯт над плоской картой  и  прыгают  карандашом  с
острова на остров, с материка на  материк.  €м  бы  очутитьсЯ  в  пироге  на
волнах, штурмующих ”ату-•иву, убедитьсЯ,  как  мы  убедились,  что  у  этого
океана есть "верх" и "низ".  Ђ  изолЯционистам,  допускающим,  что  батат  и
семена махо сами могли прибыть с течением из Џеру в Џолинезию, не мешало  бы
уразуметь, что судно могло проделать тот же путь.
     ‚ общем, диффузионисты и изолЯционисты одинаково далеки от  жизни.  ’ут
надо быть хоть немного географом.
     ...€ опЯть Я вечером, лежа  в  хижине,  размышлЯю  об  этих  проблемах,
которые  все  больше  менЯ  занимают.  ЌамечалсЯ  конфликт  между  бородатым
дикарем, осуществившим возврат к природе, и бывшим  студентом  университета,
решающим научный ребус. ЊенЯ огорчало, что антропологи так легко подходЯт  к
моим предметам - биологии и географии, даже  не  изучают  их  факультативно.
Ћтрывают древних людей от природы  и  рассматривают  их,  словно  черепки  в
музейной витрине.
     ‚незапно Я из мира размышлений вернулсЯ на свой матрац.  ‘обаки!  —ужие
собаки. ’очно: где-то в верховьЯх долины - собачий лай.
     ’еи в это времЯ как раз шел через речушку, несЯ нам на большом  зеленом
листе горЯчий ужин. Ћба его пса  остановились,  поднЯли  головы  и  ответили
своим сородичам Яростным лаем.
     Љто-то спускалсЯ с гор, потому что в долине “иа мы ни разу не встречали
диких собак. „нем, когда Я ходил за хворостом, мне один раз послышалось, что
на горе перекликаютсЯ люди. Ќо Я решил, что мне это почудилось.
     ‘обачий концерт стал оглушительным, когда целаЯ свора  пЯтнистых  псов,
напоминающих пойнтеров, выбежала из зарослей в  пальмовую  рощу.  ‘ледом  за
ними шли люди -  мужчины,  женщины,  дети.  Ћни  кричали  и  махали  руками,
приветствуЯ нас. Ќаши друзьЯ ‚ео и ’ахиапитиани из Ћмоа,  еще  одна  чета  и
гурьба ребЯтишек, среди  которых  мы  узнали  плутишку  Џахо.  ’ихаЯ  долина
наполнилась криками и смехом. Џахо первым делом осведомилсЯ у Њомо, осталось
ли что-нибудь от вареньЯ и тушенки, купленных нами на •ива-Ћа. ’еи  даже  не
прикоснулсЯ к ним. € сладости мистера Ѓоба  мы  приберегли,  не  желаЯ  быть
виновниками порчи чудесных зубов ’еи и Њомо.
     ‘удЯ по всему, не свежий воздух “иа привлек нежданных гостей из-за гор.
’о ли им не давали - покоЯ мысли о товарах из  лавки  Ѓоба,  то  ли  на  той
стороне захотели проверить, чем мы тут занЯты. Њы предпочли бы, чтобы там  о
нас вовсе забыли. € горЯчо поддержали старика ’еи, когда он предложил гостЯм
остатьсЯ. ‚ “иа хороший  ветер,  достаточно  свиней  и  хлебных  плодов,  на
склонах хватает фаэхока. ‘тоит ли возвращатьсЯ в Ћмоа, где столько больных?
     €з землЯной печи ’еи только  что  был  извлечен  жареный  поросенок,  и
пои-пои поспело, так что еды хватало  на  всех.  ѓостей  не  пришлось  долго
уговаривать. ‚месте с детьми и псами они вошли в  ограду  вокруг  резиденции
’еи и, когда от поросенка не осталось даже косточек, устроились на ночлег  в
пустующей второй хижине старика.
     ѓости решили остатьсЯ. Ћни не стали строить новых домов, обосновались у
’еи и ели у него. ‹учшие представители той, западной  стороны.  „ружелюбные,
веселые, здоровые, симпатичные. ‚ео был первым охотником на острове, и, хотЯ
число полудиких свиней ’еи быстро сократилось, в  верховьЯх  долины  бродило
предовольно их сородичей. ‚ео ходил на охоту со  своими  псами,  вооруженный
арканом из гибискусовой веревки. ’ахо и другие шутЯ взбирались  на  деревьЯ,
на которые старику уже не влезть; в изобилии снабжали наше  общее  хозЯйство
свежей рыбой и другими дарами морЯ.  Љазалось,  в  долину  вернулись  старые
добрые времена. Ћжили склоны, ожил берег. Љричали  дети,  смеЯлись  женщины.
’еи был счастлив, все были счастливы. Њы работали сообща и всем делились.
     €ногда  океан  успокаивалсЯ  настолько,  что  можно  было  понырЯть   и
поплавать. Ћблака шли под углом к своему  обычному  курсу.  Ќо  это  длилось
всего несколько дней, потом они снова направлЯлись с востока на запад.
     ђебЯтишки во главе с Џахо искусно ловили осьминогов. € ели  их  сырыми.
Љонечно, если нарезать спрута ломтиками и выдержать ночь  в  лимонном  соку,
получаетсЯ очень вкусно. Ќо ребЯтишки, чтобы подразнить нас, ели свою добычу
живьем.  †евали  крупных  осьминогов,  которые  обвивали  им  шею   длинными
щупальцами. € покатывались со смеху, видЯ наш ужас.
     Њомо обожала щекотать пЯтки ‹ив перышком или травинкой. ‹ив  брыкалась,
а Њомо хохотала до упаду. …е подошвы обросли толстой кожей, которую  девочка
срезала острыми камнЯми.  ‹ив  визжала  от  такого  зрелища,  к  величайшему
удовольствию ребЯтишек.
     ‚ечером все собирались у костра и вместе с ’еи пели старые  песни.  €ли
слушали рассказы старика про его детство в “иа ‚ ту  пору  на  острове  были
школы ЌастоЯщие школы, где дети под  страхом  наказаниЯ  заучивали  наизусть
преданиЯ о далеком прошлом, когда короли женились на родных сестрах  и  люди
общались с богами. ’огда в прибрежных водах водилось много черепах,  и  люди
населЯли всю долину, даже склоны Ќатаху. ’еперь же на горе остались лишь ка-
кие-то вертикальные  ходы  в  пустые  подземные  полости.  Ќаступили  другие
времена... Љазалось, ’еи в глубине  души  надеетсЯ,  что  мы  общими  силами
возродим былое. ‘тарый отшельник стал бодрее прежнего.
     Ђ через две-три недели долину наводнили новые гости.  Џоскольку  ‚ео  и
его спутники не вернулись, многие  жители  Ћмоа  во  главе  с  нашим  первым
провожатым  перевалили  через  горы,  чтобы   выЯснить,   что,   собственно,
происходит. ‚ их числе было несколько отчаЯнных бузотеров.
     Џо приглашению ’еи все втиснулись в его две хижины. ‘ам хозЯин хлопотал
на кухне. Ќовоприбывшие не участвовали в добывании пищи. Ћни  ограничивались
приготовлением своего рода пива из апельсинов.  „ень-деньской  сидели  сложа
руки или пролеживали бока, ожидаЯ, когда поспеет пиво,  и  требовали,  чтобы
’еи обслуживал их.
     Ђлкогольные напитки были неизвестны  в  Џолинезии,  когда  туда  пришли
европейцы. Ђзиатский обычай жевать  бетель  с  известью  распространилсЯ  на
восток только до рубежа, разделЯющего меланезийские и полинезийские острова.
‡ато практически на всех островах Џолинезии укоренилсЯ обычай пить каву; это
говорит о его древности и о том, что он, видимо, принесен в эту  область  из
какого-то общего центра. Ђналогичный обычай - ритуальное потребление  касавы
- известен у американских  племен  от  Њексики  до  Џеру.  Ќа  ’ихоокеанском
побережье ћжной Ђмерики этот напиток известен под названиЯми "чича", "акха",
"кавау" и приготовлЯетсЯ точно  так  же,  как  полинезийскаЯ  кава.  ‘начала
разжевывают определенный корень (в некоторых районах Ђмерики - кукурузу),  и
получившуюсЯ  кашицу  выплевывают  в  миску  с  горЯчей  водой.  „ав   смеси
забродить, волокна отцеживают. ѓотовый безалкогольный сок,  ферментированный
слюной, пьют в честь обожествленных предков. ‚плоть до  прибытиЯ  европейцев
американские индейцы  и  полинезийские  племена  не  знали  других  хмельных
напитков. Љасава, кавау или кава не вызывает буйного весельЯ, как  алкоголь,
напротив, участники ритуала становЯтсЯ молчаливыми, мрачными и сонными.
     Љогда же европейцы доставили на острова спиртные напитки, кава исчезла.
€ вот теперь у  ’еи  мужчивы  и  женщины  сидели  и  ждали,  когда  подойдет
апельсиновое пиво, чтобы устроить настоЯщую попойку. Ќам было не по себе. Њы
знали, что пьЯный полинезиец собой не владеет, он на все способен. Ќесколько
десЯтилетий назад, когда на Њаркизских островах впервые поЯвилось  спиртное,
были отмечены случаи кровавых оргий, островитЯне ели человеческие головы.
     € началось... ’еи тоже зазвали в  компанию,  заставили  пить  вместе  с
другими. „аже детей  напоили  допьЯна  и  малышку  Њомо.  •уже  всех  буЯнил
здоровенный детина, метис по имени Ќаполеон. Ћн в пьЯном виде  вообще  терЯл
рассудок. „вух жен уже забил  насмерть.  ’еперь  он  ухаживал  за  •акаевой,
вдовушкой, котораЯ, похоронив мужа, пошла  через  гору  в  “иа.  „о  отъезда
патера ‚икторина она заплатила  ему,  чтобы  быть  уверенной,  что  покойный
супруг попадет на небеса. ’еперь •акаева опЯть ходила в невестах  с  цветком
за правым ухом.
     ‚ ту ночь незваные гости несколько раз пытались забратьсЯ к нам, но они
были слишком пьЯны, и мы сталкивали их с лестницы. ’ем не менее  кое-что  из
подарков, отвергнутых ’еи, исчезло. ум стоЯл  неописуемый.  Ќет,  если  так
будет продолжатьсЯ, придетсЯ нам уходить...
     ѓости из Ћмоа Явно не собирались  возвращатьсЯ  домой  через  горы.  Ќа
другой день после попойки те из них, кто не слишком упилсЯ накануне, побрели
в лес за новой порцией апельсинов длЯ  пива.  Љ  нашему  ужасу,  ’еи  ’етуа,
шатаЯсь, доковылЯл до нашей хижины  и  стал  звать  менЯ  хриплым,  недобрым
голосом.
     џ спустилсЯ по лестнице. ’еи уставилсЯ на менЯ воспаленными  глазами  и
пробормотал "этоутемониэуатевасодисо".
     џзык плохо слушалсЯ старика, и Я не сразу разобрал,  что  речь  идет  о
17,5 франка. ‘только мы платили €оане и его друзьЯм, когда они  строили  нам
дом. ’еперь Ќаполеон и его приЯтели подбили ’еи потребовать с нас жалованье.
     - Ќо ’еи, - сказал Я, - какой тебе толк от денег?  ’ы  вот  не  захотел
взЯть от нас подарки - может быть, теперь возьмешь?
     Ќо ’еи не слушал менЯ. Џовернувшись, он заковылЯл обратно через  речку,
твердЯ свое "этоутемониэуатевасодисо".
     ЏонЯтно, ‹ив расстроилась. „а и Я перестал ломать голову над  загадкой,
откуда пришли предки ’еи ’етуа. ‘ейчас важнее было решить,  куда  нам  самим
детьсЯ. ‡десь оставатьсЯ невозможно.
     ...Ќесколько дней спустЯ Я сидел на нашей лестнице и смотрел в море. Ќа
участке ’еи бездельники дожидались, когда  поспеет  очереднаЯ  порциЯ  пива.
†енщины, сидЯ нагишом в  реке,  плескались  в  свое  удовольствие.  ‚друг  Я
заметил над горизонтом столбик дыма. Џароход! Џервый пароход, увиденный мной
с берега ”ату-•ивы.
     „о  сих  пор  Я  критически  относилсЯ   к   историЯм   о   потерпевших
кораблекрушение, которые, подобно ђобинзону Љрузо,  очутившись  на  чудесном
тропическом острове, нетерпеливо  всматривались  вдаль  и  ждали,  когда  их
подберет  какой-нибудь  корабль.   Ђ   теперь   сам   сидел,   бородатый   и
длинноволосый, на  лестнице  робинзоновского  домика  в  обрамленной  горами
зеленой долине и жадно следил за струйкой дыма.  Ќад  горизонтом  показались
мачты, потом труба, потом часть высокого черного носа.
     Џароход приближалсЯ к острову!
     ‹ив присоединилась ко мне. “же  весь  пароход  видно,  идет  наискосок,
приближаЯсь к ”ату-•иве. ’ам, на палубе - люди из нашего собственного  мира.
Ќаверно, стоЯт вдоль борта и любуютсЯ красивым островом. Љак  мы  любовались
когда-то, приближаЯсь к ’аити. ЉажетсЯ, вечность прошла с тех пор.
     ђассматривают в бинокль свайную хижину на берегу... € конечно,  принЯли
ее за жилье островитЯн, потому что пароход  стал  удалЯтьсЯ,  очевидно  взЯв
курс на ’аити.
     Њы снова в одиночестве среди ненадежных людей.
     Ќа другой день в Ћмоа отправилсЯ один молодой парень.  Њы  просили  его
захватить письмо длЯ Џакеекее, но он отказалсЯ. „аже за плату.
     Ђ затем  ‹ив  однажды  ночью  проснулась  от  острой  боли  в  ноге.  €
закричала, что постель кишит какими-то тварЯми. џ  сразу  сообразил,  в  чем
дело. ’варь была всего лишь одна - длиннющаЯ тысЯченожка.
     ‚ слабом лунном свете мы перетрЯхнули все пальмовые листьЯ, но Ядовитый
агрессор исчез.
     Њы намазали оставленную мощными жвалами двойную ранку  лимонным  соком.
Ѓоль унЯлась, и на следующий день осталась только немота в ноге.  ‘  первыми
лучами солнца мы  встали  и  снова  переворошили  постель.  €  нашли  желтую
тысЯченожку, котораЯ по-змеиному свернулась под  нами.  џ  отсек  ей  голову
мачете. Њы продолжали искать, Я убил еще одну тварь,  а  третьЯ  улизнула  в
щели в полу.
     Џришла Њомо с красными от бессонницы глазами, сообщила, что заготовлено
много мисок апельсинового напитка, предстоит еще более веселое гулЯнье.  Ћна
недоумевала: почему бы нам не присоединитьсЯ? “лучив  минуту,  Я  подошел  к
спустившемусЯ к реке пареньку, выЯснил, что он знает дорогу через перевал, и
попросил  его  ночью  провести  нас  в  горы.  Џолучив  от  менЯ  аванс,  он
согласилсЯ.
     ‚ эти самые дни в долине произошло  счастливое  событие:  дикаЯ  свиньЯ
родила шестерых поросЯт.  ‘обаки  выследили  ее,  поросЯта  разбежались,  но
одного Њомо поймала и отдала ‹ив. ќто  было  милейшее  существо  -  задорные
глазенки, довольнаЯ улыбка на длинном тонком рыле, кокетливаЯ  завитушка  на
хвостике, розовые ножки и мЯгкаЯ рыжаЯ щетина с красивыми  черными  пЯтнами.
‹ив сразу прониклась к поросеночку нежностью и спрЯтала его в нашей  хижине.
Њы были рады хоть как-то  отвлечьсЯ  от  творившегосЯ  кругом  безобразиЯ  и
усыновили звереныша, дав ему имЯ Њаи-маи - так Њомо называла поросЯт.
     ‚ ночь, когда был намечен побег, мы ни на минуту не сомкнули глаз из-за
шума и гама за рекой. ‚сех  громче  орал  Ќаполеон.  Џарень,  с  которым  мы
договорились, сдержал слово, пришел за нами, к тому же относительно трезвый.
‹ив не возражала против того, чтобы Я выпустил на волю  козла  Њаита.  Џусть
бежит к себе домой в горы. Ќо когда она снесла вниз по лестнице и  поставила
на  землю  похрюкивающего  поросеночка,  Я  увидел,  что  шеЯ  его  обвЯзана
гибискусовой веревкой. ‹ив вознамерилась взЯть Њаи-маи с собой, готова  была
хоть до Ќорвегии везти.
     - ’ы с ума сошла, - прошептал Я. - Љ тому времени, когда мы выберемсЯ с
острова, Њаи-маи превратитсЯ в огромную толстую свинью.  ЏредставлЯешь,  что
она учинит на борту.
     Ћднако ‹ив стоЯла на своем. € когда мы углубились  в  темный  лес,  она
передала  поросенка  нашему  провожатому,   потому   что   Њаи-маи   наотрез
отказывалсЯ идти на привЯзи. Ќо провожатый ни за что  не  хотел  его  нести,
пришлось  мне  завернуть  Њаи-маи  в  один  плед  с  фотокамерой.  Ћстальное
имущество взЯл проводник; особенно счастлив он был, что ему доверили табак и
другие предметы роскоши из лавки Ѓоба, отвергнутые ’еи.
     Њы ни  с  кем  не  простились.  ‚се  были  пьЯны,  а  после  встречи  с
тысЯченожками нам стало Ясно, что Ќаполеону и его приЯтелЯм лучше не знать о
нашем намерении уйти.
     ЋтойдЯ подальше  от  морЯ,  мы  решили  подождать  рассвета,  чтобы  не
заблудитьсЯ на камнЯх в гибискусовых  зарослЯх.  ѓлавное  было  сделано,  мы
убрались вовремЯ: когда пьЯницы полезут в нашу хижину,  они  обнаружат,  что
она пуста.
     Љак только начало светать, мы  продолжили  путь  вдоль  русла.  Њаи-маи
отбивалсЯ, будто выдернутый из реки лосось, и громко визжал. џ нес  его  под
мышкой, на плече, на груди, за пазухой - визжит  да  и  только.  Ђ  тут  еще
солнце стало припекать. Џришлось извлечь Њаи-маи из пледа, хотЯ руки  тотчас
вспотели от живой ноши.
     ЏереправлЯЯсь через речушку, Я окунул поросенка в воду,  чтобы  немного
охладить. Њаи-маи завизжал пуще прежнего, хоть уши зажимай.
     Џроводник прибавил ходу и  скрылсЯ  впереди  с  нашим  багажом.  ‚от  и
подножие ’ауаоуохо, пошла трава теита в рост человека, а провожатого все  не
видно. Љак сквозь землю провалилсЯ. Џришлось нам самим  отыскивать  в  траве
начало горной тропы.
     ‡десь кончалась долина “иа, начиналсЯ серпантин по  накаленным  солнцем
скалам. Ќи одного деревца, ни единого клочка  тени,  и  полное  безветрие...
ЏалЯщие лучи без помех пронизывали сухую теиту. Ћт назойливого визга Њаи-маи
зной казалсЯ еще невыносимее, и Я робко предложил отпустить  поросенка.  ‹ив
решительно запротестовала.
     - ЃеднЯжка изжаритсЯ на раскаленных камнЯх, - сказала она.
     Њедленно продвигались мы вверх, где на двух ногах, где на четвереньках.
ЉрутаЯ тропа становилась все  уже,  потом  и  вовсе  пропала,  мы  с  трудом
различали какие-то смутные следы на песке  между  кочками.  ‚  конце  концов
уперлись в бараньи  лбы.  „альше  ходу  не  было.  џ  опустилсЯ  на  колени,
тщательно осмотрел следы, которые  привели  нас  сюда.  „икие  свиньи...  Њы
заблудились.
     ЏробиватьсЯ вверх в высокой траве было нелегко. …ще хуже - возвращатьсЯ
по собственным следам. ЏоднимаЯсь, мы примЯли длинные стебли, и  теперь  они
встречали нас  штыками,  острые,  словно  край  открытой  консервной  банки.
‘трашнаЯ мысль пришла нам в голову:  мы  попали  в  западню...  Њожет  быть,
парень, который скрылсЯ с нашим имуществом, преследует нас  во  главе  шайки
пьЯнчужек. Ќадо спешить! ‘корей отыскать тропу. ‘корей выбратьсЯ  на  плато,
где можно спасатьсЯ бегством. ‡десь мы в тупике.
     Њы совсем обессилели, когда наконец выбрались на тропу.  ‚оздух  кругом
был такой же неподвижный и горЯчий, как скалы;  жар  точно  в  печи.  ‘олнце
немилосердно жгло бесчисленные ссадины и порезы; пыль и пот законопатили все
поры.
     Њокрый распаренный поросенок не давал нам ни минуты покоЯ. €сступленный
визг пронизывал  до  костей;  менЯ  так  и  подмывало  сбросить  в  пропасть
отбивающегосЯ мучителЯ.
     Ќад нами вздымались отвесные кручи, мы не прошли еще и половины пути до
плато. Ѓез отдыха вообще не дойти. Ђ какой же отдых на солнцепеке... Џесок и
камни раскалены, и  только  сплетенные  ‹ив  и  Њомо  из  листьев  пандануса
широкополые  шлЯпы  спасали  нас  от  солнечного  удара.  ‚дыхаемый   воздух
нисколько не освежал легкие.
     Ќадо подниматьсЯ  выше,  туда,  где  есть  хоть  какой-то  ветерок.  Њы
наметили причудливое скальное образование, которое запомнилось нам во  времЯ
перехода  из  Ћмоа  в  “иа.  „ва  лавовых  шпилЯ,  напоминающих  троллей  из
норвежской сказки, словно два окаменевших стража,  озирали  долину  и  море.
Њежду их широко расставленными ногами зиЯл короткий туннель  -  единственное
тенистое место на всем этом склоне. ‚ прошлый раз проводник говорил нам, что
даже в самый тихий и жаркий день в туннеле дует слабый ветерок.
     Љазалось, прошла вечность, прежде чем расстоЯние  до  каменных  троллей
стало заметно сокращатьсЯ. Џод конец ‹ив совсем изнемогла.  Ќа  каждом  шагу
она спотыкалась, то и дело приходилось обмахивать  ее  шлЯпой.  Њаи-маи  при
этом довольно хрюкал, но стоило  мне  перестать  махать,  как  этот  негодЯй
принималсЯ визжать громче прежнего.
     Љаким блаженством  было  очутитьсЯ  в  темном  прохладном  туннеле  под
могучими, троллЯми. Џодъем еще не кончилсЯ, но во всЯком  случае  мы  видели
сверху, что нас никто не  преследует.  ‘иди  хоть  до  темноты,  пусть  даже
проводник унес приготовленный ‹ив провиант- кокосовое молоко и жареные корни
таро.
     €з туннелЯ тропическаЯ долина под нами казалась  ослепительно  белой  в
Ярком свете полуденного солнца. Њаи-маи  мирно  похрюкивал,  потом  и  вовсе
уснул на руках у ‹ив. ‚етерок освежил и осушил кожу, и  часа  через  два  мы
почувствовали, что не усидим больше. •отелось скорее выбратьсЯ на плато.  Њы
вышли из туннелЯ на солнце и продолжали подъем.
     ‚ одном трудном месте мне, чтобы освободить руки, пришлось повесить  на
спину плед с завернутой в него фотокамерой и четвероногим  крикуном.  ‚скоре
поросенок притих.
     - …му там нравитсЯ,  в  темноте,  -  сказал  Я,  радуЯсь,  что  найдено
решение.
     Ќо ‹ив настоЯла на том, чтобы заглЯнуть внутрь пледа. € обнаружила, что
поросеночек лежит недвижимо,  как  на  рождественском  столе.  Ћна  поспешно
извлекла Њаи-маи из мешка, и, очнувшись, он снова принЯлсЯ голосить.
     Ќаконец мы добрались до перевала. Џеред  нами  простиралось  внутреннее
плато. Ќа последнем этапе  нас  догнал  ветер,  теперь  бы  только  до  воды
добратьсЯ...
     Њы пили из каждого  родника  и  ручьЯ  на  нашем  пути.  Џервый  глоток
показалсЯ нам вкуснее шампанского со льда. Њаи-маи  разделЯл  нашу  радость.
ЌесмотрЯ на голод, мы не спешили спускатьсЯ  в  Ћмоа.  Ќезачем  островитЯнам
знать, где мы находимсЯ.
     Ќочь застигла нас  в  небольшой  расщелине.  ‘разу  стало  холодно.  Њы
стучали зубами и мечтали о  костре.  Џока  ‹ив  при  свете  догорающей  зари
собирала папоротник длЯ постели, Я добывал огонь трением. Џалочка почернела,
запахло дымком, но и только. Љогда рука совсем  онемела,  Я  сдалсЯ.  Ћднако
холод заставил менЯ возобновить попытку. ‘нова дымок... ‹ив тотчас подошла с
трутом, но силы оставлЯли менЯ. ЏридетсЯ померзнуть  под  открытым  небом...
ќх, сейчас бы хоть одну спичечку! €ли хотЯ бы огниво ’еи. Њне Явно  попалась
неподходЯщаЯ древесина. ‚незапно на трут  упала  искорка.  ‘ловно  крохотнаЯ
звездочка. ‹ив тихонько подула. € когда трут охватило живое пламЯ, Я  ощутил
такую гордость, словно в моих руках была лампа Ђладдина. џ был  волшебником,
способным разогнать окружающий мрак и  сотворить  тепло  в  холодной  горной
ночи. „лЯ защиты от  тысЯченожек  и  диких  псов  Я  сделал  целый  круг  из
маленьких костров. ’ем временем ‹ив устроила мЯгкую зеленую постель прЯмо на
тропе - другого ровного места не нашлось.
     Њы легли и укрылись пледом,  наслаждаЯсь  видом  на  миллионы  медленно
вращающихсЯ над нами звезд и созвездий.  “грюмые  скалы  обрамлЯли  картушку
вселенского компаса.
     Ќо Њаи-маи на руках у ‹ив визжал так отчаЯнно, что не давал нам  спать.
Њы уже установили, что наш поросеночек женского пола, и  Я  дал  ему  новое,
более подходЯщее имЯ - ‘ирена.
     ‚ конце  концов  даже  ‹ив  устала  от  такого  шумного  компаньона.  џ
предложил  привЯзать  ‘ирену  гденибудь   за   пределами   слышимости.   ‹ив
согласилась, но поставила  условие,  чтобы  невинный  мучитель  получил  наш
единственный плед: второй унес провожатый. ЋтойдЯ на изрЯдное расстоЯние,  Я
привЯзал плед с завернутой в него ‘иреной к большому  камню.  ’еперь  только
шелест ветра нарушал ночную тишину, и мы уснули в кольце догорающих костров.
     ‘реди ночи нас разбудил топот тЯжелых копыт. Ћн отдавалсЯ и в  воздухе,
и в земле, на которой мы лежали. Љостры давно потухли, Я окоченел от холода,
но сразу ожил, увидев при свете луны, что прЯмо  на  нас  скачут  две  дикие
лошади. ‘ развевающимисЯ хвостами и гривами они  мчались  во  весь  опор  по
тропе.
     џ сел и громко закричал. Џоздно. ЏерваЯ лошадь не успела  притормозить,
но,  слава  богу,  могучим  прыжком  перемахнула  через  нас.  ‚тораЯ  круто
остановилась, вздыбилась и поскакала в обратную сторону.
     ‚скочив на ноги, мы принЯлись шуровать в углЯх и  подбросили  хворосту,
чтобы разогнать темноту и согретьсЯ.
     - ‘ирена, - коротко заметила ‹ив.
     Ќу, конечно. €дЯ по тропе, лошади разбудили поросеночка. Ћн завизжал  и
заметалсЯ в пледе этаким привидением и  основательно  напугал  лошадей.  ‘ам
того не ведаЯ, маленький негодЯй подверг нас смертельной опасности.
     Ќа другой день голод вынудил нас сдатьсЯ. ‚ поисках пищи мы  спустились
в долину Ћмоа. ѓорнаЯ тропа кончалась на мысу в конце залива, и здесь мы,  к
своему удивлению, застали ‚илли. Ћн сидел с  таким  видом,  будто  дожидалсЯ
нас. ЊЯгко улыбаЯсь, ‚илли сообщил, что  второй  плед  и  прочее  имущество,
которое нес наш провожатый, лежат у него в доме. Ћн увидел парнЯ, когда  тот
спускалсЯ по тропе, и забрал вещи к себе на хранение.
     Њы как-то успели забыть, что у нас в Ћмоа есть еще один друг ‚илли  был
скорее европейцем, чем островитЯнином, и не  участвовал  в  кознЯх,  которые
затевали  против  нас  другие  жители  деревни.  Ћднако  его  замкнутость  и
стеснительность мешали нам наладить с ним более тесные отношениЯ.
     Ћсновательно подкрепившись тушенкой  и  забрав  свое  имущество,  мы  с
чувством глубокой благодарности к ‚илли  вышли  из  его  дома.  Људа  теперь
податьсЯ? ђешили прежде всего  навестить  наших  старых  друзей  Џакеекее  и
’иоти.
     Џо дороге нас остановил фатухивец  в  соломенной  шлЯпе  и  набедренной
повЯзке и предложил совершить обмен. џ уступлю ему ‹ив,  а  сам  получу  его
жену и четверых детей в придачу. Ћн развел  руками,  словно  обнимаЯ  бочку,
чтобы Я понЯл, как много выиграю на обмене. € был заметно удивлен, когда  мы
с ‹ив отвергли лестное предложение.
     Џоспешив дальше, мы отыскали  ’иоти.  Ћн  искренне  обрадовалсЯ  нам  и
нашему подарку - ‘ирене.  Џоросенок  успел  охрипнуть  от  визга,  но  сразу
успокоилсЯ и довольно захрюкал, когда его выпустили в загон к курам.
     Љак обычно, ’иоти придумал длЯ нас выход:  надо  дождатьсЯ,  когда  все
уснут, и идти на белый плЯж ’ахаоа. Ћн будет подбрасывать нам еду на лодке и
немедленно известит о приходе шхуны.
     Љак только лесистую долину окутал  мрак,  мы  прокрались  на  озаренный
звездами берег и побрели со своим  багажом  через  камни  у  подножиЯ  скал.
„орога на ’ахаоа была нам знакома.
     Ќочью уединенный плЯж с  белым  коралловым  песком  казалсЯ  еще  более
пустынным, чем днем. Џоистине уединенный уголок: впереди -  открытый  океан,
позади - скалистаЯ круча. ’олько  птицы  да  холоднокровные  обитатели  рифа
чувствовали себЯ здесь дома. „аже в ту пору, когда остров кишел людьми, врЯд
ли кто-нибудь постоЯнно жил на узкой полоске травы между галькой и отвесными
скалами, на которую без конца сыпались сверху  камни.  Њы  не  нашли  ничего
похожего на  паэпаэ,  только  две  высокие  кокосовые  пальмы  да  несколько
маленьких деревьев, среди которых зеленел букет стеблей с большими перистыми
листьЯми, обнимавшими гроздь тЯжелых плодов папайи с дыню величиной.
     ’ахаоа воспринималсЯ как некий совершенно  обособленный  мир.  Ћсобенно
глухо и тихо было здесь ночью. „аже птицы спали. Њы остановились,  глЯдЯ  на
отражающий звездное небо океан, и безмолвно приветствовали наш новый  приют:
принимай жильцов... ‚се наше имущество было завернуто в два пледа.  Џалатка,
которую негде было ставить из-за камнепада, мачете, две корзинки с плодами и
жареными клубнЯмидар наших  друзей  в  Ћмоа.  Ќаконец-то  мы  избавились  от
дурацкого табака и сладостей, источников стольких неприЯтностей. ‘ами мы  не
курили, а сладости привели в восторг беззубого ’иоти. џ не взЯл даже банок и
пробирок длЯ зоологических образцов. ’ут лишь бы выжить, какаЯ там наука.
     ’олько  мелкие  волны,  ласкавшие  плоский  риф,  отозвались  на   наше
приветствие. Џокрытый тонким слоем воды коралловый  барьер  преграждал  путь
Яростному прибою, предоставлЯЯ ему бесноватьсЯ вдоль внешней кромки рифа. Ќо
мы проникли в ’ахаоа с черного хода, где не было никаких стражей. € соскочив
на белый песок, стали присматривать себе место длЯ ночлега.
     Љогда мы в первый раз приходили сюда с ’иоти и его вахиной, Я  приметил
маленькую пещерку, где можно было не боЯтьсЯ падающих сверху камней.  Љ  ней
мы и направились теперь со своими узлами. Џалатка тут  не  годилась,  только
пещера. Џотолок из затвердевшей черной лавы, прочные стены -  никакой  жучок
не просверлит, никакаЯ свиньЯ не раскачает.
     Џол пещеры был выстлан гладкой, как Яйцо, крупной и мелкой галькой.  €з
камней побольше Я соорудил у входа барьер,  мелкую  гальку  убрал,  расчищаЯ
ложе длЯ сна. Џод  камнЯми  был  белый  песок.  ЏродолжаЯ  укреплЯть  барьер
снаружи, со стороны морЯ, Я сдвинул большущий  валун  и  увидел  здоровенную
злющую  мурену,  похожую  на  толстую  черно-зеленую  змею.  Ћна  извивалась
туда-сюда, наконец решилась и проскользнула у менЯ между ногам в  заводь  на
рифе.
     џ не подозревал, что эти твари могут передвигатьсЯ по суше.  Џравда,  в
прилив море подходило к самой пещере,  и  песок  под  большими  камнЯми  был
совсем влажный. Ќо ведь мурена не хуже какого-нибудь удава доползла до  воды
по сухой гальке.
     Њы боЯлись этих змееподобных чудовищ больше, чем акул. ‚ыходЯ на рыбную
ловлю с островитЯнами, мы видели, как они подтЯгивают акулу к самому борту и
бьют тЯжелой дубинкой по голове. …сли  же  на  крючок  попадалась  мурена  с
острыми тонкими зубами и сатанинскими глазами,  рыбаки,  возбужденно  крича,
кололи ее длинными острогами и только потом извлекали на  поверхность.  Њало
того, что зубы мурены Ядовиты, - наши друзьЯ уверЯли, что крупные экземплЯры
могут  перекусить  руку  человека.  ‡дешние  мурены  достигали   невероЯтной
толщины; около “иа Я  однажды  глЯдел  в  змеиные  глазки  высунувшегосЯ  из
подводной норы чудовища толщиной с мое бедро. Њногие островитЯне утверждали,
будто видели мурен, равных в обхвате  стволу  кокосовой  пальмы.  „аже  если
сделать поправку на преувеличениЯ, факт остаетсЯ фактом: существуют огромные
экземплЯры, которых вполне можно принЯть  за  морского  змеЯ,  не  будь  они
такими короткими.
     Џосле этой встречи Я стал действовать поосторожнее.  Џод  любым  камнем
могла оказатьсЯ еще мурена, лучше поберечь пальцы рук и ног.
     ‚ тусклом свете звездного неба мы оборудовали  свое  новое  жилье.  ‹ив
застелила пол травой, сколько нашлось; мы закутались в пледы и уснули.
     „ень был уже в разгаре, когда Яркий отблеск  солнца  на  рифе  разбудил
нас. џ сел, сонно озираЯсь вокруг.  Љамни,  вода...  ђЯдом,  подперев  рукой
подбородок, лежала ‹ив и глЯдела в море. Ќа лице ее ничего не было написано.
Ћ чем она задумалась? ‘колько испытаний выпало на ее  долю,  и  ни  разу  не
пожаловалась. Ќи разу не упрекнула менЯ; дескать, ну и  придумал,  кому  это
надо, и так далее. Ќи разу не просилась домой. ”ату-•ива стал ее домом.  ѓде
бы мы ни устроили лагерь, она приноравливалась к обстановке.
     ‘ам Я уже не знал, что и думать. Њы побеждены, но не совсем Њы  бежали,
но все еще свободны, как парЯщие над рифом фрегаты. Њы прибыли  сюда,  чтобы
жить на природе. € более, чем когда-либо, восхищаемсЯ природой. Ќо  все-таки
эксперимент развивалсЯ не совсем так, как мы себе представлЯли. Њы пробовали
жить в гуще леса, в горах, под пальмами на берегу. Ќекоторое времЯ  все  шло
хорошо, потом непременно возникали препЯтствиЯ. ’еперь  вот  испытаем  жизнь
пещерных людей... ‡ажатые между черным обрывом и облизывающим камни океаном.
Џо скале струитсЯ преснаЯ вода, в  соленых  заводЯх  на  рифе  можно  добыть
достаточно пищи. Ќо  ведь  не  об  этом  же  мы  мечтали,  когда  укладывали
чемоданы, собираЯсь в далекий путь, собираЯсь возвратитьсЯ к природе.
     џ выбралсЯ из пещеры на солнце. „о чего огромен  океан.  „о  чего  узка
полоска суши, которой мы располагаем. џ поглЯдел вверх  -  хоть  бы  козы  и
олуши поосторожнее ступали по скале, не бомбили нас камнЯми.
     Ќет, тут на всю жизнь нельзЯ оставатьсЯ. ‘емьЯ есть семьЯ, у ‹ив  может
поЯвитьсЯ  ребенок,  против  природы  не  пойдешь.  €  ведь  она  не  лишена
материнского инстинкта, вон как нЯнчила ‘ирену...
     Њолча мы продолжали свое устройство на новом месте. Ѓудущее, каким  оно
нам рисовалось на берегу залива ’ахаоа, не располагало к красноречию.  „а  и
устройство не ахти какое сложное. Ћтгородить место длЯ очага да сложить  под
обрывом побольше плавника в запас, чтобы костер не потухал совсем.  Љровать,
стол, лавка - все это здесь не нужно. €х заменили камни и песок. “ нас  были
с собой миски из скорлупы кокосового ореха, бамбуковые ложки и кружки. „верь
длЯ зашиты от комаров и диких свиней не нужна - тут нет ни тех,  ни  других.
Ћт дождЯ с морЯ можно завеситьсЯ палаткой,
     џ попробовал взобратьсЯ на кокосовую пальму. Људа там, слишком высокаЯ.
Џодождем, когда поЯвитсЯ ’иоти, а пока будем собирать  орехи,  которые  сами
упадут. Џри моих способностЯх к лазанью недолго и шею сломать, а таоа  здесь
нет.
     ‹ив уже ходила по заводЯм, собираЯ в подол пареу съедобных моллюсков. џ
присоединилсЯ к ней. Њы согласились, что в жизни не видели более  роскошного
природного аквариума, чем этот риф. Ќо  вообще-то  разговор  не  клеилсЯ.  џ
попросил ее остерегатьсЯ спрутов и мурен, не наступать на морских ежей.  Ћна
ответила "ладно". € все.
     Џотом мы сидели на камнЯх, ели моллюсков и  пили  кокосовое  молоко.  џ
сказал, что не мешало бы поискать Яйца  морских  птиц.  ‹ив  поддакнула.  Њы
закончили трапезу молча.
     ЏытаЯсь прочесть ее мысли, Я заключил, что мы, наверно, думаем  одно  и
то же. “  нас  были  общие  идеалы,  одна  мечта,  когда  мы  начинали  этот
эксперимент. Ќа нашу долю  выпали  одни  и  те  же  впечатлениЯ,  мы  вместе
восхищались чудесами, сообща переживали неприЯтности. ’еперь мы уже не такие
зеленые, какими были. Џолучили кое-какую закалку. € оба начали понимать, что
вели себЯ чересчур эгоцентрично, мало думали о том, что кроме нас  на  свете
есть другие люди. Ќаша уверенность в  абсолютной  правоте  своих  идеалов  и
расчетов поколебалась. „ействительность оказалась не такой, как мы  ожидали.
Ќепредвиденные препЯтствиЯ заставили нас уклонитьсЯ с пути, который, как нам
представлЯлось,  вел  прЯмо  к  цели.  Ђ  сейчас  мы  и  вовсе  уткнулись  в
символический барьер в  виде  отвесной  кручи.  Џришла  пора  осмыслить  все
сюрпризы, которые преподнесла нам жизнь, и как-то сориентироватьсЯ.
     ‚ пещере было сколько угодно времени длЯ размышлений. Ћ том, что  было,
о том, что будет. Ћ том, какой нам теперь представлЯетсЯ цивилизациЯ, от ко-
торой  мы  бежали.  ђазобратьсЯ  как  следует,  что  же  вышло   из   нашего
эксперимента "возврат к природе". —то дальше? Љак нам поступить?  ‚едь  этот
берег - несомненный т