хо поймал одну из них лубЯным арканом и заковылЯл к нам,  несЯ  на
руках тЯжеленного зверЯ, который громко визжал и Яростно отбивалсЯ.
     - …сть свинью, - весело повторил ’еи ’етуа. Ѓыло очевидно, что длЯ него
это высшее проЯвление дружбы.
     „о поздней ночи сидели мы под кухонным навесом, уписываЯ  зажаренную  в
землЯной печи сочную свинину. ‘идели на корточках вокруг трескучего костра и
брали руками большие горЯчие куски мЯса. ђЯдом со стариком примостилась  его
приемнаЯ дочурка ’ахиаЊомо. ‘овсем еще юнаЯ,  а  уже  красавица  с  длинными
черными волосами. ‘веркаЯ большими глазищами,  она  жадно  прислушивалась  к
беседе взрослых. „а и сам ’еи ’етуа излучал молодой задор,  радуЯсь,  что  в
его уединенной долине поЯвились люди.
     - Ћставайтесь, - уговаривал он нас. - ‚ “иа много плодов. Њного свиньи.
Ѓудем каждый день есть свинью. ‚ “иа хороший ветер.
     Њы с ‹ив обещали остатьсЯ в его долине. ‘тарик ’етуа и ’ахиа засмеЯлись
от радости и принЯлись составлЯть увлекательную программу на  ближайшие  дни
Ћднако наши друзьЯ из Ћмоа покачали головой.
     - ‚ “иа совсем не так уж хорошо, - сказал  пономарь.  -  Њного  плодов,
много свиней, много ветра. Ќо в “иа нет копры, нет денег. ‚ Ћмоа  -  хорошо.
Њного домов, много людей. Њного копры, много денег.
     - ’иоти, - вмешалсЯ Я, - а на что деньги, когда еды и без того хватает?
     Џономарь широко улыбнулсЯ.
     - ’ак уж повелось. - Ћн пожал плечами. - ђаньше обходились  без  денег.
’еперь нельзЯ. Њы уже не дикари.
     ‘тарик затушил костер и засыпал угли золой.  ЊенЯ  и  ‹ив  проводили  в
хижину с землЯным полом, и хозЯин уступил нам свою циновку. ‘ам он с  нашими
спутниками намеревалсЯ спать в соседней хижине. Њы так и не узнали, длЯ чего
ему понадобились две хижины, но судЯ по цвету и твердости жердей, из которых
были набраны стены, не исключено, что обе постройки стоЯли еще с  той  поры,
когда у ’еи ’етуа была более многочисленнаЯ семьЯ.
     Њы завернулись в пледы. Љакое блаженство спать,  не  думаЯ  о  комарах!
Џрибой шумел где-то совсем близко от щелеватых стен. ‚ Ћмоа только  в  тихие
ночи до нас над пологом леса доносилось далекое ровное дыхание  морЯ.  ‡десь
галечный плЯж рокотал и и всхрапывал в том же ритме, но в этих  звуках  была
такаЯ мощь, словно мы лежали на одной  подушке  с  океаном.  ‹есным  жителЯм
нужно было времЯ, чтобы свыкнутьсЯ с гулом Ќептунова царства.
     ЋстровитЯне не торопились  ложитьсЯ.  Ћкружив  тлеющие  головешки,  они
вполголоса, чтобы не мешать нам, о чем-то оживленно переговаривались.  ’иоти
несколько раз произнес наши имена: видно, про  нас  говорил.  Џотом  надолго
взЯл слово старик ’еи, он Явно рассказывал что-то очень увлекательное. Њожет
быть,  наши  спутники  уговорили  его  поделитьсЯ  воспоминаниЯми   о   поре
каннибализма. Ќам-то спешить было некуда, еще  наслушаемсЯ,  а  наши  друзьЯ
собирались рано утром выходить в обратный путь.
     …ще по дороге в “иа все трое оживленно обсуждали  тему  каннибализма  -
каикаи эната. Ћсобенно занимал этот вопрос ’иоти и Џахо. Ћт миссионеров  они
слышали, что людоедство - едва ли не самый страшный  грех,  в  котором  были
повинны их предки до введениЯ христианства на острове. Љаннибализм  был  длЯ
дедов религиозным ритуалом, они  верили,  что  им  передаетсЯ  сила  жертвы.
Ћднако у наших друзей, судЯ по всему, было довольно странное представление о
том, чем плох каннибализм. Џослушать их, так грех заключалсЯ  в  том,  чтобы
есть нечестивых,  а  Язычники,  которых  ели  их  предки,  как  раз  и  были
нечестивыми. „альше  начинались  разногласиЯ:  наш  провожатый,  католик,  и
протестант ’иоти никак не могли прийти к согласию - причащаютсЯ ли в  церкви
действительному телу безгрешного •риста  или  это  делаетсЯ  понарошку.  ‚сю
дорогу до “иа продолжалсЯ этот спор.
     Љаикаи эната. џ ловил эти слова  в  паузах  между  рокотом  прибоЯ,  и,
наверно, мне чудилось, что они повторЯютсЯ чаще, чем это было на самом деле.
ђазговор за стеной доходил до менЯ обрывками, а воображение,  дополнЯЯ  его,
разыгрывалось вовсю. ‚идно, нечто в этом роде творилось в душе  ‹ив,  потому
что она тоже никак не могла заснуть.  Ќевольно  мне  вспомнилсЯ  мой  тесть,
который, получив от дочери письмо о наших планах, отыскал  на  своих  полках
книгу, где Њаркизы описывались как край каннибалов. —то бы он сказал,  узнай
сейчас, что мы лежим на циновке бывшего каннибала,  а  ее  хозЯин  сидит  на
корточках у костра за стеной? …сли хижине столько  же  лет,  сколько  тестю,
вполне вероЯтно, что в ней когда-то ели человечину. Њожет быть, именно здесь
’еи ’етуа занималсЯ людоедством. Ђ между тем во внешности  старика  не  было
ничего жестокого. Ќадень на него белый халат и поставь его  к  микроскопу  -
вполне сойдет за университетского  преподавателЯ.  ‹ицом  ’еи  ’етуа  сильно
смахивал на моего любимого профессора зоологии, доктора џлмара  Ѓроха.  …сли
он и впрЯмь ел мЯсо побежденного врага, то скорее всего из почтениЯ  к  отцу
или к своим повелителЯм, которые руководствовались религиозными убеждениЯми.
     ‚едь сидЯт же рЯдом с  ним  под  кухонным  навесом  современные  мирные
полинезийцы, способные причащатьсЯ телу •риста. ‚ глазах маркизцев  прошлого
такой поступок был бы верхом варварства. ‘ъесть врага  -  можно,  но  своего
свЯщенного ’ики - немыслимо.
     Џономарь не спешил ложитьсЯ спать, и всЯкий раз, когда он ворошил угли,
оживлЯЯ костер, в нашей хижине, где  число  кривых  жердей  равнЯлось  числу
щелей, весело плЯсали тени. Њы рассмотрели подвешенные на деревЯнных  крюках
сосуды из коричневых бутылочных тыкв и несколько черных от  масла  мисок  из
скорлупы  кокосового  ореха,  украшенной  геометрическими  и  символическими
резными узорами. ‚ углу висела свЯзка высушенных табачных листьев.  ђЯдом  с
нами на землЯном полу  валЯлись  старые  каменные  топоры,  железный  топор,
кремневое огниво. Џод толстыми потолочными балками висел причудливый длинный
сундук. ѓроб ’еи ’етуа.
     - Љак заболею, - объЯснил он нам, - заберусь в гроб и  закроюсь.  Ђ  то
ведь, если останусь на полу лежать, собаки до менЯ доберутсЯ.
     ‘тарик и могилу вырыл заранее возле своей хижины. Ќакрыл ее  двускатной
крышей с крестом и частенько спускалсЯ в Яму,  чтобы  очистить  от  земли  и
куриного помета.
     …ще один новый длЯ нас мир... ‘юда не  заходили  шхуны.  Ќаконец-то  мы
ушли предельно далеко от железной хватки цивилизации.
     Џотухли последние угли.  Њы  уснули  под  ритмичный  гул  прибоЯ.  Ќаши
друзьЯ, очевидно, тоже легли спать. Ќаутро они встали вместе с солнцем, если
не раньше, чтобы отправитьсЯ в долгий обратный путь на западный берег.
     Љогда мы проснулись, их уже  не  было.  Ћстались  только  ’еи  ’етуа  и
’ахиа-Њомо. ’акие же веселые, как вчера. ‘олнце сиЯло,  птицы  пели,  кругом
простиралась приветливаЯ  долина.  Љрай  нашей  мечты.  Ќам  бы  сразу  сюда
попасть...
     ’еи ’етуа был единоличным владельцем долины “иа; во всЯком случае никто
не оспаривал его прав, и мы могли выбирать длЯ своего жильЯ любое место,  не
думаЯ о плате. Њы были гостЯми в его королевстве; все, что принадлежало  ’еи
’етуа, принадлежало и нам. ‘тарику было чуждо понЯтие личного имущества.
     Џостройки ’еи расположились в пальмовой роще на  южном  берегу  залива.
Ќекогда длЯ защиты от паводка здесь соорудили террасу; к тому же  дома  были
обнесены прочной каменной стеной, чтобы  на  участок  не  заходили  дикие  и
полудикие свиньи, которых в безлюдной долине развелось  огромное  множество.
‘разу за стеной протекала быстраЯ мелкаЯ  речушка,  вливаЯсь  в  море  через
широкий просвет  в  булыжной  баррикаде,  воздвигнутой  вдоль  плЯжа  мощным
прибоем. ‚ысокаЯ подковообразнаЯ баррикада косо спадала в бушующие  пенистые
волны, которые неистово таранили ее, не позволЯЯ ни купатьсЯ, ни спускать на
воду лодку.
     ‡а  речушкой,  рукой  подать  от  хижин  ’еи  ’етуа,  на  самом  берегу
раскинулась зеленаЯ полЯна, любимое  пастбище  диких  свиней  и  коз.  Њежду
кокосовыми пальмами было вдоволь места, и мы решили тут обосноватьсЯ. ‘ морЯ
всегда дул ветер; кругом  чисто,  хорошо,  можно  не  опасатьсЯ  микробов  и
насекомых. Ќа своем пути от ћжной Ђмерики вечный пассат без отдыха  пролетал
семь-восемь тысЯч километров до того, как обрушитьсЯ на каменный барьер и на
высокие пальмы,  которые  качались  над  нашей  головой,  словно  тростинки.
Џривезенных белым человеком окаЯнных комаров уносило далеко  в  заросли.  „о
чего отрадно было увидеть Џолинезию  такой,  какой  она  была  до  поЯвлениЯ
комаров, этих маленьких кровопийц, сделавших жизнь в  Ћмоа  невыносимой  длЯ
нас.
     ‘тарик предпочел бы, чтобы мы поселились в его доме, но,  поскольку  мы
выбрали место по соседству, он уступил, только  взЯлсЯ  проследить  за  тем,
чтобы на  этот  раз  мы  построили  хижину,  котораЯ  не  рассыплетсЯ  через
несколько месЯцев. Ћн возмутилсЯ, когда ’иоти рассказал ему про нашу зеленую
бамбуковую хижину в Ћмоа, и  негодующе  поджимал  губы  при  мысли  о  своих
нынешних соплеменниках. Ћни нисколько не дорожат опытом и знаниЯми стариков.
‘идЯт сложа руки, времЯ убивают в ожидании, когда созреют кокосовые орехи  и
шхуна придет за копрой.
     ’еи ’етуа почти не соприкасалсЯ  с  современным  миром.  ’олько  дважды
ходил он через горы в Ћмоа; последний раз - чтобы привести ’ахиа-Њомо, а  то
уж  больно  тоскливо  стало  одному.  „авным-давно  добралсЯ  до  “иа   один
миссионер, чтобы крестить ’еи ’етуа и  одарить  его  бронзовым  крестом  длЯ
будущей могилы. ‹юди пробовали высадитьсЯ на берег за кокосовыми  орехами  -
не одним же свиньЯм ими  пользоватьсЯ.  Ќо  прибой  немилостиво  обошелсЯ  с
лодкой, и “иа, как и весь восточный берег, оставили в  покое.  Ќе  было  тут
никакой прибыли длЯ современных людей.
     ЏамЯтью о неудачной затее служил сооруженный на берегу сарай длЯ  сушки
копры да стараЯ, рассохшаЯсЯ долбленка. Џри нас ее ни разу  не  спускали  на
воду, но мы с восхищением  думали  об  отваге  и  искусстве  людей,  некогда
выходивших в море на таких скорлупках.
     ’еи ’етуа с восторгом  и  гордостью  рассказывал  о  людЯх  и  событиЯх
минувших дней. Ќе то, что наш добрый друг пономарь. ‚ообще ’еи был одним  из
немногих встреченных нами островитЯн, кто душой и телом  оставалсЯ  истинным
полинезийцем. Љак ’ерииероо на ’аити и ’ераи на •ива-Ћа. —еловеку, видевшему
одни лишь заманчивые второстепенные стороны нашей  цивилизации,  требовалась
немалаЯ мудрость и  проницательность,  чтобы  уразуметь:  только  там  стоит
стремитьсЯ к прогрессу, где он приносит Явную пользу.  ’ерзаемые  болезнЯми,
зависимые от заходов шхуны, островитЯне  на  западном  берегу  ”ату-•ивы  не
знали и половины радости  и  благополучиЯ,  согревавших  душу  старика  ’еи,
который ни в чем не испытывал недостатка,  особенно  теперь,  когда  у  него
поЯвилось общество.
     Ќа другой день ’еи ’етуа повел менЯ через береговые скалы  за  северный
мыс, в долинку •анатива. своего рода  отросток  “иа.  ‡десь  среди  зарослей
борао и мио Я увидел старые обросшие стены, могилы,  несколько  большеглазых
идолов.  ‘тарик  объЯснил,  что  столбы  из  мио  лучше  всего  годЯтсЯ  длЯ
строительства.
     ЊенЯ поразило, как легко  передвигалсЯ  этот  человек,  который  вполне
годилсЯ мне в деды, как прытко скользил он среди частокола стволов и ветвей.
‘ам Я намного уступал  ему  в  ловкости.  ‡аготовив  достаточное  количество
столбов и жердей, мы ударами камней окорили их, потом свЯзали  по  нескольку
штук. џ основательно натер плечо и побил ноги на острой  лаве,  стараЯсь  не
отставать от бегущего впереди старца. Ђ он играючи трусил  по  скалам  и  не
скрывал своего весельЯ, когда особенно буйнаЯ волна обдала  менЯ  с  ног  до
головы и заставила припасть к камню.
     Ќа мысу мы сбросили ношу в море и пошли обратно за  следующей  партией.
’ечение и  прибой  сами  доставили  наш  строительный  материал  в  бухту  и
выбросили на берег у облюбованной нами площадки.
     Ќаш второй дом по замыслу должен был стать еще меньше первого. „а какой
там дом: конурка с крышей из пальмовых листьев, открытаЯ с одной  стороны  и
поднЯтаЯ над землей, чтобы предотвратить  визиты  полудиких  свиней.  ‚ысота
трех стен, набранных из жердей  мио,  позволЯла  удобно  сидеть  внутри,  но
встать в рост мы могли только под коньком крыши. ‚сЯ  конструкциЯ  крепилась
прочным лубом. €з местного гибискуса получались отличные веревки. Ћт земли к
входу поднималась лестница; ширина помещениЯ  позволЯла  лежать  поперек  на
куче пальмовых листьев у задней стены. Љрыша -  плотнаЯ,  водонепроницаемаЯ;
зато между тонкими жердЯми стен луна и солнце заглЯдывали к  нам  в  дом.  €
мелкие вещи постоЯнно проваливались в щели в полу, пока мы  не  накрыли  его
свежей панданусовой циновкой.
     ‚ первую ночь в новом гнездышке  наш  сон  нарушила  хрюкающаЯ  свиньЯ,
котораЯ так истово чесалась об один из столбов, что неустойчиваЯ'  постройка
закачалась, грозЯ опрокинутьсЯ. “тром мы укрепили легкий каркас штакетником;
он соединЯл столбы и не позволЯл свиньЯм забратьсЯ под хижину.
     Њы еще намеревались сложить каменную печь  под  навесом,  как  в  Ћмоа.
Ћднако ’еи ’етуа решительно воспротивилсЯ. Њы его гости и должны столоватьсЯ
у него. Ћн забрал наш единственный закопченный котелок и унес к себе.
     ’ак началась наша счастливейшаЯ пора на Њаркизских островах.
     ’ахиа-Њомо,  которую  старик  называл  просто  Њомо  -  Њалышка,  сразу
подружилась с ‹ив. ‘ поЯвлением в долине второй женщины  ’ахиасловно  обрела
мать - мать или подругу, с которой можно было делитьсЯ тем, что нисколько не
занимало старого отшельника. Џо местным- меркам Њомо считалась  чуть  ли  не
взрослой женщиной, и старшаЯ подруга была длЯ нее ценной наставницей,  но  и
сама она не оставалась в долгу. Њы с ’еи часто заставали их сидЯщими  вместе
на траве у речушки. ‚ыступаЯ в роли учительницы, Њомо показывала ‹ив то, что
раньше на Mapкизах умела каждаЯ вахина: как делать белую волокнистую материю
тапа, вымачиваЯ и отбиваЯ полосы луба хлебного дерева; как  плести  красивые
корзины из лиан и пальмовых листьев; как вить и сплетать бечевки, веревки  и
канаты из кокосового волокна; как плести циновки из тонких  полосок  листьев
пандануса; как вычищать и сушить на огне бутылочные тыквы,  превращаЯ  их  в
прочные сосуды; как из смолы делать клей и  замазку,  а  из  земли,  золы  и
растительного сырьЯ - красители; как добывать благовониЯ  из  растений;  как
свЯзывать гирлЯнды из цветов и ожерельЯ из орехов и раковин.
     ‹ив никогда не носила побрЯкушек, но юнаЯ полинезийка непременно хотела
ее принарЯдить. ‡а материалом не надо было ходить далеко. Ќа  лесной  опушке
Њомо собирала Яркие семена, орехи и плоды, чтобы  нанизать  их  на  бечевку.
Ћсобенно нравились ей словно созданные  длЯ  украшений  блестЯщие,  красные,
твердые бобы. „ве юные  вахины  вернулись  из  леса,  щеголЯЯ  Ярко-красными
ожерельЯми и браслетами, и старик ’еи ’етуа, широко  улыбаЯсь,  выразительно
посмотрел на менЯ: дескать, женщины - во всем мире женщины.
     Ќа следующий день Њомо увела ‹ив в  другую  сторону.  Њода  изменилась.
‹авовый плЯж под скалами в  обоих  концах  залива  был  длЯ  Њомо  подлинным
торговым центром с богатым  выбором  раковин  всевозможных  форм  и  цветов.
Ќаполнив зеленые сумки морскими драгоценностЯми, две искусницы  возвратились
на мЯгкую траву, чтобы прокалывать  костЯными  иглами  дыры  в  раковинах  и
нанизывать их на бечевку.
     ‚ торговом центре Њомо все витрины радовали  глаз  великолепием.  €  не
надо платить. Ќе надо заготавливать  пахучую  копру  длЯ  меновой  торговли.
“лыбчиваЯ девочка и без того располагала целым состоЯнием. Њомо всегда точно
знала, чего хочет, она обладала безупречным вкусом и  никогда  не  жалела  о
том, что ей было недоступно. ‚кус и гармониЯ были ей даны от  природы;  врЯд
ли эти качества привил ей старик. ћнаЯ  островитЯнка  не  мучилась  никакими
проблемами. ‘меЯсь, она поднималась по лестнице, чтобы  приветствовать  нас;
смеЯсь, спускалась на землю. ‚се казалось  ей  привлекательным,  даже  серые
мокрицы под камнЯми.
     ’онны копры длЯ шхуны на западном берегу ”ату-•ивы не сделали бы женщин
Ћмоа и •анававе такими, счастливыми, какой была маленькаЯ Њомо, хотЯ бы  они
получили от купца весь запас стеклЯнных и металлических побрЯкушек в судовой
лавке.
     Ќе  всегда  эксперименты  модницы  Њомо   встречали   одобрение   более
консервативной ‹ив. ’ак, однажды ’ахиа Явилась в нашу хижину, выкрашеннаЯ  с
ног до головы в желто-зеленый цвет, только зубы  остались  белыми.  „ержа  в
руке миску с кашицей из толченого в кокосовом масле ореха, она хотела и свою
подругу вымазать настоЯщей  маркизской  косметикой.  ‚от  так  выдумщица!  ‘
цветами  в  волосах  желто-зеленаЯ  девчурка  напоминала  выпорхнувшего   из
капустного кочана очаровательного эльфа. ‘овсем недурно,  и  в  какой-нибудь
архисовременной компании успех ей был бы обеспечен. Ћднако ‹ив  предпочитала
не столь экстравагантные косметические средства, например  чистое  кокосовое
масло, к которому,  по  совету  той  же  Њомо,  был  добавлен  душистый  сок
маленьких белых цветков.
     ‘ам Я почти все времЯ проводил в обществе ’еи ’етуа, в лесу  или  возле
хижин. ЋтправьсЯ старина ’еи со мной в …вропу, Я научил бы его многому,  что
облегчило бы ему существование в моем краю. Ќо здесь не мне было его  учить.
‚ его родной обстановке Я училсЯ  у  него.  џ  знал  латинские  наименованиЯ
некоторых моллюсков на берегу, знал, как классифицируют  растениЯ  по  числу
тычинок, но куда важнее было узнать, какие моллюски съедобны, на что годЯтсЯ
растениЯ.
     ‚озможно, в глубине души мы с ‹ив  были  несколько  удивлены  тем,  что
неграмотные ’еи и Њомо не больше нашего похожи на обезьЯночеловека.  “  себЯ
на родине мы привыкли к тому, что неграмотность простительна малому  ребенку
с его неразвитым мозгом. …сли взрослый не умеет читать и писать,  значит,  у
него чердак не в порЯдке. ‚от уж чего нельзЯ было сказать о наших друзьЯх  в
долине “иа! ‘корее уж мы чувствовали себЯ неполноценными, когда они с одного
взглЯда находили остроумное решение практической задачи, котораЯ ставила нас
в тупик. Џребывание в обществе этих людей было длЯ нас радостью.
     Џостепенно мы уразумели, что одному человеку не под силу все познать  в
этом удивительном мире, а потому каждый должен постаратьсЯ сделать  наиболее
разумный и полезный выбор: что необходимо  знать  и  чем  можно  пренебречь.
Ђстроном - специалист,  знающий  расстоЯние  до  звезд;  ботанику  известно,
сколько у цветка тычинок. Ћднако они не считают друг друга невеждами  только
потому, что познаниЯ каждого ограничены его предметом.
     € мы стали смотреть на наших соседей как на специалистов.  ‘пециалистов
по выживанию и наилучшему приспособлению к среде долины “иа.  Ћни  не  знали
размеров молекул или звезд, не  знали,  сколько  километров  до  луны.  ‡ато
отлично разбирались в размерах птичьих  Яиц  и  спелых  плодов  перувианской
вишни; знали, сколько идти до ближайшего места, где растет горный ананас. ‘о
стыдом  мы  признавались  себе,   что   при   всей   нашей   грамотности   и
образованности, при свойственном белому человеку убеждении, будто он  рожден
преобразовывать мир, - при всем этом нам следует соблюдать осмотрительность,
выходЯ за пределы тесного круга  привычных  представлений.  „алеко  не  все,
заслуживающее изучениЯ, выражаетсЯ в цифрах и буквах. €  откуда  нам  знать,
что мы не убьем неведомое, не успев даже открыть его?
     “ ’еи ’етуа не было обуви. Ќе было даже  пары  тапочек,  чтобы  надеть,
когда он решит, что  настало  времЯ  забиратьсЯ  в  гроб.  …динственной  его
одеждой была узенькаЯ набедреннаЯ повЯзка, но он был чистоплотен и  держалсЯ
так, словно  весь  мир  принадлежал  ему.  „ревний  философ  „иоген,  тщетно
искавший с фонарем человека  в  толкучке  на  греческой  площади,  нашел  бы
искомое в лице ’еи ’етуа. „иоген уделил бы ему место  под  солнцем  рЯдом  с
собой в своей бочке. € ни один король, ни один  купец,  ни  один  мудрец  из
другой страны не смог бы научить ’еи, как лучше жить.
     ‘тарик учтиво принЯл в дар привезенные мной консервы, но  Я  не  видел,
чтобы он открыл хоть одну банку. …го больше  радовала  возможность  подарить
что-то нам. €ногда он курил свои самодельные сигары,  и  из  наших  подарков
только трубка пригодилась ему. Ћт табака мистера Ѓоба он отказалсЯ - рЯдом с
хижиной рос дикий табак.
     Њертвый каменный мир Њотане был далеко-далеко. €  так  же  далеко  была
злосчастнаЯ деревнЯ Ћмоа.
     ‚прочем, не настолько далеко, чтобы мы не сознавали, как  нам  повезло,
что мы оказались в мире ’еи ’етуа. ‚озможно,  мы  не  оценили  бы  всех  его
преимуществ, если бы сразу высадились в “иа. ‡десь мы увидели ту  Џолинезию,
котораЯ жила в наших представлениЯх. “иа - уцелевший  клочок  того  мира,  о
котором мы,  белые,  так  любим  мечтать.  €  который  непременно  стремимсЯ
улучшить.
     Ќачав ходить вместе с ’еи по лесу в поисках хлеба насущного,  Я  быстро
убедилсЯ, что здесь нет присущего Ћмоа тропического изобилиЯ. Ѓольше солнца,
меньше дождЯ. ’ем  не  менее  флора  представлЯла  собой  удачное  сочетание
густого леса и заброшенных садов  в  обрамлении  крутых  горных  склонов.  ‚
долине был большой выбор плодов, не хватало  только  феи.  •лебные  плоды  и
бананы, манго, папайЯ, гуаЯва,  перувианскаЯ  вишнЯ,  горный  ананас.  ’аро,
лимонные  рощи,   большие   апельсиновые   деревьЯ,   увешанные   сочнейшими
золотистыми плодами, которые нам никогда  не  приедались.  Љроме  того,  ’еи
показал мне множество съедобных листьев, дикий лук, вкусные корни и  клубни.
‚ двух шагах от дома можно было наловить в реке  раков,  собрать  на  скалах
Яйца морских птиц, поймать здоровенного кабана.
     € можно ловить рыбу, сидЯ на камнЯх; однако старик ’еи был равнодушен к
этому занЯтию. Љак  это  повелось  в  Џолинезии,  он  предоставлЯл  женщинам
добывать дары морЯ. Љогда океан вел себЯ относительно  смирно,  Њомо  и  ‹ив
отваживались забиратьсЯ на мыс в южной части залива. ’емнаЯ  лава,  остываЯ,
создала здесь причудливые формации, гроты, туннели,  выступы,  расщелины.  ‚
прилив беспокойные волны наполнЯли все Ямы и промоины чистой, свежей соленой
водой. ‘о временем тут  обосновалось  множество  организмов.  ЉаждаЯ  заводь
представлЯла собой естественный аквариум, не менее, красочный, чем приливнаЯ
зона  рифа  ’ахаоа,  только  фон  другой:  не  белые  кораллы,  а  чернаЯ  и
ржаво-краснаЯ лава. Њомо отлично разбиралась в  полчищах  рыбешек,  спрутов,
моллюсков и ракообразных, знала, кто Ядовит, а за кем стоит поохотитьсЯ.
     Љ нашему удивлению, Њомо не  занималась  стрЯпней.  ЋбЯзанности  повара
исполнЯл сам ’еи ’етуа. Џравда, они по очереди носили нам еду, поскольку  мы
ели у себЯ. ’еи и Њомо ели на кухне, и мы по запаху  определЯли,  когда  ’еи
доставал из Ямы кислое черное пои-пои. ’еи ел пои-пои со всеми блюдами.  Љак
и многие другие островитЯне, он уверЯл, что  желудок  ничего  не  варит  без
этого забродившего пюре.
     ‹ив не видела оснований критиковать манеры ’еи ’етуа, ведь он мыл  руки
перед едой, и мы сами тоже ели  руками.  Ќо  ее  смущало,  что  он,  как  ей
казалось, сидЯ на корточках и наклонив голову набок, грыз сахарный  тростник
или обгладывал свиную косточку с таким видом, словно это  была  человеческаЯ
кость. Ќесправедливое и обидное сравнение, но все же после ее слов и  Я  уже
не мог отделатьсЯ от нелепой ассоциации.
     ’еи был не только радушный хозЯин, но и великолепный  повар,  гурман  и
славный едок. …сли в долине Ћмоа у нас с едой бывало туговато, то здесь  все
обстоЯло наоборот. ’ри раза в день - утром, в обед и в  ужин  -  старик  или
Њомо поднимались к нам по лестнице, несЯ лакомые  блюда.  Њы  даже  полюбили
поипои с добавкой свежих хлебных плодов и воды. ”ирменными  блюдами  местной
кухни были запеченнаЯ в банановых листьЯх свинина, вареные в кокосовом соусе
мелкие крабы и сыраЯ рыба а лЯ ’еи ’етуа. Ћн  тщательно  отбирал  подходЯщую
рыбу, нарезал ее ломтиками,  выдерживал  ночь  в  крепком  лаймовом  соке  и
приправлЯл соусом из морской воды и кокосового молока.  ЏолучалсЯ  подлинный
деликатес без малейшего привкуса сырой рыбы.
     Ќо что бы ни изобретал ’еи, непременным блюдом была свинина. ’ри раза в
день. ѓорЯчаЯ сочнаЯ свинина, запеченнаЯ в больших  листьЯх  на  раскаленных
камнЯх.  Ќас  буквально  закармливали,  мы  с  трудом   одолевали   половину
предлагаемого, но возвращать остатки не полагалось. ’еи  говорил,  чтобы  мы
приберегли их до следующей  трапезы.  Ђ  к  следующей  трапезе  он  приносил
жареную курицу с таро и хлебными плодами. € еще свинины.
     - ‘тарик нарочно откармливает нас, - заЯвила ‹ив как-то утром, когда ее
пареу долго не хотел сходитьсЯ на поЯсе.
     € пошла к воде посмотреть на  свое  отражение.  Џохоже  было,  что  она
сказала это всерьез, ибо с того самого днЯ ‹ив перешла на диету. „ве  недели
ела только апельсины и ананасы в большом количестве да иногда позволЯла себе
взЯть банан из грозди, висевшей под потолком.
     Љогда над “иа спускалась ночь, мы выбрасывали еду на землю.  ‚се  равно
’еи ее не брал. Љаждый вечер хижину окружали  косматые  лесные  свиньи;  они
хрюкали, чавкали и визжали так, что мы боЯлись, как бы не разбудили  старика
за рекой. € если какой-нибудь особенно тучный ночной гость скребсЯ  об  угол
нашей хижины, она качалась, словно "воронье гнездо" на корабле.
     Ћднако каркас был  достаточно  прочным.  „аже  когда  штормовые  порывы
ерошили лесной полог и сгибали  в  дугу  самые  высокие  пальмы,  мы  лежали
надежно, как в колыбельке. ’олько в тех случаЯх, когда шторм обдавал  хижину
каскадами  морской  и  дождевой  воды,   приходилось   вставать   и   вешать
панданусовую циновку  на  стену,  обращенную  к  морю.  ‚ход  мы  сделали  с
подветренной стороны, оттуда дождь к нам не залетал. Ќо луне ничто не мешало
посылать к нам солнечные зайчики, когда она  повисала  в  небе  над  черными
силуэтами пальм. Љакой бы полной ни была луна,  она  проходила  в  дверь,  а
комары ни разу не поЯвлЯлись.
     Ќе раз ночное  светило  озарЯло  пустую  хижину,  меж  тем  как  четыре
обитателЯ долины “иа сидели у трескучего костра на берегу, словно в  партере
перед огромной сценой.  ’акой  огромной,  что  люди  в  ‘ахаре,  ѓренландии,
Ѓразилии и на ”ату-•иве смотрели один  и  тот  же  спектакль.  Ќаверно,  это
единственный спектакль, который с древнейших времен свЯзывает воедино народы
всего мира. Ђрабы и эскимосы, индейцы и  полинезийцы  смотрели  его  сообща,
летЯ во вселенной на одном ковре-самолете.  Ќе  удивительно,  что  луна  длЯ
многих была богиней любви и  всеобщей  матерью-утешительницей,  а  солнце  -
внимательным,  хлопотливым  отцом.  ’олько   современный   человек   похерил
сокровища ночного неба, ратуЯ за  непрерывный  день.  ‚  комнатах  мы  одним
движением пальца превращаем ночь в день; мы  зажигаем  миллионы  фонарей  на
улицах,  чтобы  видеть  только  свой  собственный  мир,  все  свести  к  его
ограниченным масштабам.
     ’еи всегда разводил небольшой костер,  словно  не  желал  затмевать  им
лунный и звездный свет. …го костер был  рассчитан  на  то,  чтобы  мы  могли
сидеть вплотную у огнЯ, наслаждаЯсь умеренным количеством света и тепла.
     Ќичто не шло в сравнение с ночами, когда полнаЯ луна, повиснув в  небе,
рассыпала перед нами золото и серебро на поверхности  ’ихого  океана,  а  за
спиной у нас играла  бликами  на  лиственных  крышах  хижин  и  на  медленно
тЯнущихсЯ к звездам, блестЯщих пальмовых  кронах.  Њощный  лунный  прожектор
озарЯл весь лес. ирокие банановые листьЯ и причудливые  деревьЯ  напоминали
крылатых драконов и косматых троллей, которые сгрудились, шушукаЯсь,  вплоть
до черного зубчатого контура отрезавшей нас от остального мира горной стены.
Љроме ветра, прибоЯ и наших собственных голосов мы слышали  только  журчание
реки да изредка блеЯние диких коз на склонах или хрюканье свиней на опушке.
     ‘кудное    имущество    ’еи    ’етуа    включало    одно     чужеземное
изобретение-огниво, подаренное одному из его  предков  каким-то  европейским
путешественником. …сли старик добывал огонь трением, то  лишь  затем,  чтобы
показать  нам,  что  в  совершенстве  владеет  этим  древним   полинезийским
искусством. Ќо конечно, куда проще и легче  было  высечь  кремнем  и  сталью
искру на трут.
     ‚ один из вечеров ’еи ’етуа долго сидел и глЯдел на угли костра,  потом
начал медленно покачиватьсЯ и хриплым стариковским голосом затЯнул песню, от
которой у нас мурашки побежали по телу. Љазалось, песнЯ эта родилась в  ином
мире. Ћна была довольно монотонной и  напоминала  литургическую  декламацию,
однако мы слушали как завороженные. ’еи пел о сотворении мира.
     "’ики, бог человека, живущий на небесах, создал землю. Џотом он  создал
воды. Џотом он создал рыб. Џотом он создал  птиц.  Џотом  он  создал  плоды.
Џотом он создал пуаа (свинью). Љогда все это было сделано, он создал  людей.
Њужчину по имени Ђтеа. € женщину по имени Ђтаноа".
     „альше они уже сами потрудились,  добавил  от  себЯ  ’еи.  €  продолжал
декламацию. „олго-долго перечислЯл он генеалогии королей и королев,  начинаЯ
от Ђтеа и Ђтаноа и кончаЯ поколением ’уа, отца ’еи.
     - ’еи, - спросил Я, - ты веришь в ’ики?
     - ќ, - ответил ’еи. - „а. џ католик, как и все теперь, но верю в ’ики.
     ‘тарик взЯл камень и показал мне.
     - Љак ты его называешь?
     - ‘тейн, - сказал Я по-норвежски.
     - Њы называем его каха. Ђ это? - Ћн показал на костер.
     - Ѓол, - ответил Я.
     - Ђ мы - ахи, - сказал старик.
     Џотом он спросил, как зовут бога, сотворившего людей.
     - …гова, - ответил Я.
     - Њы называем его ’ики, - подхватил ’еи и добавил: - Њой  народ  сразу,
понЯл, что миссионеры подразумевали ’ики, когда прибыли на острова и  начали
рассказывать про своего бога.
     - Ќо у вашего народа был не один бог, вы еще верили в ’ане, - осторожно
заметил Я.
     €  получил  интересное  разъЯснение.  ‚ыдающиесЯ  короли  после  смерти
возводились в ранг божества, но только ’ики был ’ворцом. ’ане - вроде  Ђтеа,
божественный прародитель, которого создал ’ики. ‚начале на здешних  островах
жили два рода людей. “ каждого из них был свой прародитель. Ђтеа -  смуглый,
черноволосый, от него происходЯт эната, известные нам островитЯне. ’ане  был
белый, светловолосый, от него произошли хао'э, белые  вроде  нас  {’акую  же
версию записал этнолог ќ. •энди, который в 19201921 годах собирал маркизские
преданиЯ на других островах архипелага (…. S. ‘. Handy. Polynesian Religion.
Bishop Museum Bull. 34, Honolulu, 1927, p. 105).}.
     ’еи верил в одного бога; остальные  легендарные  герои  древности  были
великими людьми.
     - Ќо, ’еи, - сказал Я, - в дебрЯх мне часто встречалсЯ ’ики - он сделан
из камнЯ. ‚ытесан из камнЯ жрецами.
     - ’ики не был сделан из камнЯ, - спокойно  возразил  ’еи.  -  Ќикто  не
видел ’ики. †рецы изготовлЯли изображениЯ ’ики длЯ народа. џ  был  в  церкви
Ћмоа. ‚аши жрецы тоже делают свЯщенные изображениЯ.
     ‘тарик взЯл свою бамбуковую флейту, поднес ее к  ноздре  и  стал  носом
исполнЯть своеобразную мелодию. Ћн не  хотел  больше  обсуждать  религиозные
вопросы. Ћн стал католиком, но сохранил старую веру. „лЯ него  ’ики  был  то
же, что …гова.
     ‚ толковании ’еи получалось, что некоторые древние короли  выступали  в
роли вечного ’ики. ‚озможно,  они  считались  его  наместниками  или  земным
воплощением, как это было со свЯщенными правителЯми в …гипте, Њексике, Џеру.
Џодобно им, обожествленные правители на Њаркизских островах женились  всегда
на своих сестрах.
     €менно ’ики, живой и реальный ’ики,  привел  предков  ’еи  ’етуа  через
океан на эти острова.
     - Ћткуда? - спросил Я, с нетерпением ожидаЯ, что ответит старик.
     - €з ’е-”ити, с востока, - ответил  он  и  кивнул  в  ту  сторону,  где
восходило солнце.
     Ѓлижайшей сушей в той стороне была ћжнаЯ Ђмерика.
     ‚от так штука. ‚се исследователи считали установленным,  что  эти  люди
пришли с противоположной  стороны.  €з  Ђзии.  Ќо  сами  островитЯне  всегда
называли свою родину ’е-”ити, в буквальном переводе - "восток". Ђ длЯ  того,
кто находитсЯ посреди ’ихого океана, "восток" - это Ђмерика, а не ЂзиЯ.
     ’акую же легенду слышал ѓенри ‹и в долине Џуамау. € когда  американский
этнолог ќ. •энди собирал длЯ своей книги народные преданиЯ Њаркизов, ему до-
велось услышать весьма реалистический рассказ о будто бы  имевшем  место  на
самом деле обратном плавании в  ’е-”ити.  ‚  заливе  Ђтуана  группа  мужчин,
женщин и детей погрузилась однажды на необычайно  большое  судно,  названное
"Љаахуа". Ћни взЯли курс на восток и в конце концов дошли до страны  предков
- ’е-”ити. —асть осталась там, другим  удалось  возвратитьсЯ  на  Њаркизские
острова.
     Ќеобычное  сообщение  настолько  поразило  •энди,  что  он  переспросил
рассказчика. € записал: "ђассказчик настаивал на том, что страна  находилась
там, откуда восходит солнце (и те тихена умати)" {E. S. ‘. Handy.  Marquesan
Legends. ‚. P. Bishop Museum Bull 69. Honolulu, 1931, p. 131.}.
     ‡адолго до •энди немецкий этнолог фон ден  тейнен  тоже  с  удивлением
услышал рассказ о легендарной родине ”ити-Ќуи - "Ѓольшой ‚осток".  Ѓудто  бы
эта страна находилась "по ту сторону восточного мыса Њата-”енуа". Њата-”енуа
- название длинного узкого мыса, образующего восточную оконечность •ива-Ћа и
указывающего прЯмо на ћжную Ђмерику.
     џ посмотрел на озаренный  лунным  светом  океан.  Љонечно,  до  Ђмерики
далеко. Ќо расстоЯние до Ђзии вдвое больше, а ветер и течение неизменно идут
сюда со стороны ћжной Ђмерики. ЊенЯ вдруг осенило, что ведь мы сидим на  том
самом из тысЯчи островов и атоллов Џолинезии, который был  первым  обнаружен
европейцами. €менно ”ату-•ива оказалсЯ длЯ европейцев воротами в  Џолинезию.
Џричем они шли сюда как раз из ћжной Ђмерики.  €  горы  ’ауаоуохо  за  нашей
спиной, очевидно, были первой полинезийской землей, представшей европейскому
глазу.
     €спанскаЯ экспедициЯ Њенданьи, открывшаЯ Џолинезию в 1595 году,  шла  с
востока, из Џеру прЯмиком до ”ату-•ивы. Џеруанские инки рассказали  испанцам
про обитаемые острова далеко в океане. Љ тому времени европейцы почти триста
лет знали восточные берега Ђзии, но ничего не слышали про обитаемые  острова
в ’ихом океане. Ђ когда они  прибыли  в  Џеру,  инкские  морЯки  и  историки
снабдили их точными указаниЯми, как дойти до островов с темнокожими  людьми,
о которых европейцы и не подозревали. ‡а полвека до  того  Њагеллан  пересек
’ихий океан и почти до самых ”илиппин не встретил суши. Њежду тем  в  океане
были острова; по инкским преданиЯм, именно туда направилсЯ, покинув Ђмерику,
белый культурный герой из ’иауанако. Џосле  того  и  сами  инки  выходили  в
океан.  Џоследнее  крупное  плавание  на  острова,  упоминаемые  в   инкских
источниках, было совершено €нкой ’упаком ћпанки, дедом того  €нки,  которого
застали испанцы.  Ќаслышавшись  от  своих  купцов  про  острова,  населенные
черными людьми, он снарЯдил целую  флотилию  бальсовых  плотов  у  побережьЯ
ќквадора,  в  том  самом  месте,  откуда  некогда  отчалил  его  легендарный
предшественник. Ќо в отличие от культурного героЯ из  ’иауанако  €нка  ’упак
ћпанки отсутствовал только год и вернулсЯ со своей флотилией в Џеру, привезЯ
чернокожих пленников в подтверждение  того,  что  достиг  цели.  Џрестарелый
хранитель сувениров этой экспедиции еще был жив, когда испанцы пришли в Џеру
{Џодробнее об инкских преданиЯх и маршрутах в Џолинезию  см.:  ’.  •ейердал.
ЏриключениЯ одной теории. ‹., 1969, стр. 61-75; Heyerdahl. American  Indians
in the Pacific. London, 1952, P. 556-569.}.
     Њы знали,  что  испанцы  приплыли  в  Џолинезию  из  Џеру,  знали,  что
перуанские инки сообщили им сведениЯ о маршруте; так, может быть, ’еи  ’етуа
и другие островитЯне верно помнЯт, что их предки пришли с востока?
     Ќедаром  исследователи,  занимавшиесЯ  физическим  типом   полинезийца,
подчеркивали, что он разительно отличаетсЯ от малайского  и  индонезийского:
форма головы и носа, цвет и  строение  волос,  рост,  цвет  кожи,  волосЯной
покров на лице и теле - все у них другое. €звестный американский  антрополог
‹.  ‘алливен,  специально  изучавший  соматологию  маркизцев,  указал,   что
физически эти островитЯне ближе к некоторым коренным жителЯм Ђмерики, чем  к
монголоидам, и ничто не подтверждает версию об  индонезийском  происхождении
полинезийцев {L. R. Sullivan. Marquesan Somatology with comparative notes on
Samoa and Tonga. B. P. Bishop Museum Memoirs, vol. 9, N 2 Honolulu, 1923, p.
7-299.}.
     ‚от когда в мою душу закралась мысль о том, что первыми на эти острова,
быть может, прибыли представители одной из многочисленных культур, сменЯвших
друг друга  до  воцарениЯ  инков  в  древнем  Џеру.  ‚  доинкском  искусстве
реалистично отображены всевозможные физические типы,  притом  многие  совсем
отличны от нынешних индейцев - длинные бороды, почти европейские черты лица.
Ќа  Џеруанском  побережье  найдены  мумии  людей,  которые  ростом   намного
превосходили инков, и черепа у них длинные, какие известны по  Џолинезии.  Љ
тому  же  у  некоторых  мумий  волнистые  рыжие  волосы,  а  это  как  будто
подтверждает инкские преданиЯ о том, что задолго до прихода  испанцев  среди
индейцев кечуа и аймара в Џеру  жили  русоволосые  и  светлокожие  бородатые
люди. Љогда ”рансиско Џисарро открыл и завоевал Џеру,  его  двоюродный  брат
Џедро Џисарро записал,  что  испанцам  встречались  люди  с  белой  кожей  и
светлыми волосами, как у европейцев, и инки называли  этих  людей  потомками
своих богов {Pedro Pizarro. Relation of the Discovery and  Conquest  of  the
Kingdom of Peru. ђукопись 1571 года в переводе ђ. A. Means. New York,  1921,
p 380.}.
     ‚о всех инкских преданиЯх подчеркивалось, что верховный бог ‚иракоча  и
люди, которые вместе с ним ушли через ’ихий океан, были белые  и  бородатые,
как испанцы.
     Љогда старик ’еи ’етуа рассказывал мне про  ’ики,  который  привел  его
народ на острова из большой страны на востоке, Я еще не изучал  основательно
перуанскую мифологию и не знал, что полное имЯ  исчезнувшего  бога  инков  -
Љон-’ики-‚иракоча, а в ’иауанако он был известен как ’икки или ’ики. ‡най  Я
об этом, когда сидел на берегу в обществе старого полинезийца и  слушал  гул
волн, пришедших от самой ћжной Ђмерики, Я, наверно,  поподробнее  расспросил
бы о богемореплавателе ’ики, который привез с востока предков ’еи ’етуа.
     Љак бы то ни было, испанцы нашли чернокожих людей, описанных им инками.
‘ первой попытки в 1568 году они дошли из  Џеру  до  Њеланезии.  ђаздоры  на
корабле  вынудили  их  отклонитьсЯ  от  пути,  который,  по  словам  инкских
историков, вел к ближайшему обитаемому острову (позднее выЯснилось, что путь
этот ведет к острову Џасхи). €зменив курс, испанцы прошли южнее  Њаркизов  и
не встретили суши до  самых  ‘оломоновых  островов;  здесь  они  первыми  из
европейцев увидели чернокожих меланезийцев.  ‘  великим  трудом  удалось  им
возвратитьсЯ в ћжную Ђмерику, и в 1595 году они снова отплыли из  Џеру.  €дЯ
на этот раз прЯмо на запад, мореплаватели увидели горы  ”ату-•ивы.  Ћбогнули
остров, остановились с подветренной стороны,  и  состоЯлась  перваЯ  встреча
европейцев с полинезийцами. •отЯ на  берегу  острова  стоЯли  люди,  испанцы
приписали себе честь его открытиЯ.
     €з записей штурмана Џедро ”ернандеса  де  Љироса  следует,  что  четыре
каравеллы испанцев бросили Якорь в заливе Ћмоа {Pedro Fernandez  de  Quiros.
Narrative of the Second Voyage of the  Adelantado  Alvaro  de  Mendana.  The
Hakluyt Society, Second Series, N 14. Nendeln-Lichtenstein, 1967, p.  15-29,
150.}. Ћбнаруженный ими остров был "густо населен". —етыре сотни  островитЯн
на лодках и вплавь добрались до кораблей,  чтобы  приветствовать  гостей,  и
толпы людей сгрудились на плЯже и скалах. ‘орок человек поднЯлись  на  борт,
"и испанцы казались малорослыми рЯдом с ними". Ћдин островитЯнин  на  голову
возвышалсЯ над всеми остальными. Ќесколько человек отличались светлой  кожей
и  "рыжеватыми  волосами".  Ћ  других  сказано,  что  они  были  "не  просто
светлокожие, а белые". Ћдин старый  вождь  с  зонтом  из  пальмовых  листьев
щеголЯл холеной бородой, на  которую  свисали  такие  длинные  усы,  что  он
раздвигал их двумЯ руками, когда выкрикивал  распорЯжениЯ.  Ќа  другой  день
адмирал  ЊенданьЯ  самолично  сошел  на  берег  вместе  с  супругой,   чтобы
присутствовать при первом католическом  богослужении  в  Џолинезии.  турман
отмечает: "ђЯдом с доньей €сабелой сидела  чрезвычайно  красиваЯ  туземка  с
такими рыжими  волосами,  что  доньЯ  €сабела  захотела  отрезать  несколько
прЯдей, однако видЯ, что туземка против, воздержалась, чтобы не сердить ее".
     ‚ то времЯ как супруга адмирала любезно воздержалась  от  покушениЯ  на
рыжие волосы, солдаты адмирала забавы ради навели свои аркебузы  на  старого
бородача с зонтом и убили его, а заодно еще семь-восемь островитЯн.
     ‘овершив  таким  образом  открытие  ”ату-•ивы,  который   они   назвали
Њагдаленой, испанцы пошли на север и увидели  Њотане,  в  то  времЯ  "остров
прекрасного вида с густыми лесами и тучными нивами". Ћднако они проследовали
мимо, привлеченные контурами более крупных ’ахуаты и •ива-Ћа, и объЯвили все
четыре острова владениЯми …го  ‚еличества  ЉоролЯ.  Ќаучили  одного