ильтром он  мне  вышлет  на  днЯх.  "‘тараЯ
шлЯпа,  ты  еще не сдох?" - спрашивает сам Ћлег, и дальше набор
совершенно незаслуженных оскорблений. ‚се-таки что за  странный
тон у моих друзей по отношению ко мне?
    џ  бросил  письма  обратно  в тумбочку и встал. “видел свое
лицо в зеркале. ‘ейчас, что ли, ее  сбрить?  Ђ  как  ее  брить,
небось щеки все раздерешь. џ растЯнул себе уши и подмигнул тому
в зеркале.
    - ЉатишьсЯ  ведь  по  наклонной  плоскости, - предупредил Я
его.
    - •е-хе, - ответил он и ухмыльнулсЯ самой скверной из своих
улыбок.
    - ‹юблю тебЯ, подлеца, - сказал Я ему.
    Ћн потупилсЯ.
    ‚ это времЯ постучали. џ открыл дверь, и мимо менЯ прЯмо  в
комнату прошла розоваЯ ЉатЯ.
    Ћна  снЯла  свою  парку  и бросила ее на ‘таськину постель.
Џотом  подошла  к  зеркалу  и  стала  причесыватьсЯ.   Љонечно,
начесала  себе  волосы  на  лоб так, что они почти закрыли весь
правый  глаз.  Ћна  была  в  толстой  вЯзаной  кофте  и   синих
джинсиках, а на ногах, как у всех нас, огромные ботинки.
    - Ђга,  - сказала она, заметив в зеркале бутылку, - пьешь в
одиночку? Џлохой симптом.
    џ бросил ее парку со ‘таськиной кровати на свою  и  подошел
поближе.  Њне нужно было убрать со стола проект, но Я почему-то
не сделал этого, просто заслонил его спиной.
    ЉатЯ ходила по комнате и перетрЯхивала книги и разные вещи.
    - —то читаешь? "ЋсобнЯк"?  Џравда,  здорово?  џ  ничего  не
понЯла.
    - ЉоньЯк хороший? Њожно попробовать?
    - ќто ‘таськины гантели? Ћго!
    Ќе знаю, что ее занесло ко мне, не знаю, нервничала она или
веселилась.  џ  смотрел, как она ходит по нашей убогой комнате,
все еще румЯнаЯ, тоненькаЯ, и вспоминал из Ѓлока: "Ћна пришла с
мороза,  раскрасневшаЯсЯ,  и  наполнила  комнату..."  Љак   там
дальше? Џотом она села на мою кровать и стала смотреть на менЯ.
‘начала  она  улыбнулась мне дружески-насмешливо, как улыбаетсЯ
мне ‘ергей Ћрлов, потом просто по-дружески, как ее муж Ђйрапет,
потом как-то встревожено, потом перестала улыбатьсЯ и смотрела
на менЯ исподлобьЯ.
    Ђ Я смотрел на нее и думал:
    "Ѓоже мой, как жалко, что Я узнал ее только сейчас, что  мы
не  жили  в одном доме и не дружили семьЯми, что Я не приглашал
ее на каток и не предлагал ей дружбу, что мы не были  вместе  в
пионерском  лагере,  что  не  Я  первый  поцеловал  ее и первые
тревоги, свЯзанные с близостью, она разделила не со мной".
    ‚есь оборот этого дела  был  длЯ  менЯ  странен,  немыслим,
потому  что она всегда, в общем, была со мной. …ще тогда, когда
Я вечером цепенел на площадке в  пионерском  лагере,  глЯдЯ  на
темную  стену  леса,  словно  вырезанную из жести, и на зеленое
небо и первую звезду... Њы пели песню:
    ‚ стране далекой юга,
    ’ам, где не свищет вьюга,
    †ил-был когда-то
    „жон ѓрэй богатый.
    „жон был силач, повеса...
    џ был еще, в общем, удивительным соплЯком и не понимал, что
такое повеса. џ пел: "„жон был  силач  по  весу..."  ’акой  был
смешной  мальчишка. Ђ еще мы пели "“ юнги ЃиллЯ стиснутые зубы"
и "‚ Љейптаунском порту",  и  романтика  этих  смешных  песенок
безотказно действовала на наши сердца. € романтика эта была ею,
Љатей, которую Я не знал тогда, а узнал только здесь. ЉатЯ, да,
это  бесконечнаЯ  романтика, это самаЯ раннЯЯ юность, это... Ђх
ты, Ѓоже мой, это... „а-да-да. ќто всегда "да" и никогда "нет".
€ она это знает, и она пришла сюда,  чтобы  сказать  мне  "да",
потому что она почувствовала, кто она такаЯ длЯ менЯ.
    - •оть  бы  вы  абажур  какой-нибудь  купили на лампочку, -
сказала она тревожно.
    - Ђ, абажур, - сказал Я и посмотрел  на  лампочку,  котораЯ
свисала с потолка на длинном шнуре и висела в комнате на уровне
груди.  Љогда  нам надо работать за столом, мы ее подвЯзываем к
форточке.
    - Џравда, Љолька, вы бы хоть окна чем-нибудь завесили,
- посмелее сказала она.

- Ђ, окна. - џ бессмысленно посмотрел на темные
    голые окна, потом посмотрел Љате прЯмо в глаза. ‚ глазах  у
нее  поЯвилсЯ  страх,  они  стали темными и голыми, как окна. џ
шагнул к ней и задел плечом  лампочку.  ЉатЯ  быстро  встала  с
кровати.

- Љупили  бы  приемник,  -  пробормотала он, - все-таки надо
жить по-челове...
    ‹ампочка раскачивалась, и тени наши метались по стенам и по
потолку, огромные и страшные.  Њы  стоЯли  и  смотрели  друг  на
друга. Ќас разделЯл метр.
    - •орошо  бы  еще цветы, а? - пробормотал Я. - Ђ?! –веты бы
еще сюда, ты не находишь? Ѓумажные, огромные...
    - Ѓумажные - на похоронах, - прошептала она.
    - Ќу да, - сказал Я. - Ѓумажных не надо. ‹есные фиалки, да?
‚от фиалки лесные. ‘читай, что они  здесь.  ‚сЯ  комната  полна
ими. ‘читай, что это так.
    џ поймал лампочку и, обжигаЯ пальцы, вывернул ее. Ќесколько
секунд  в  кромешной темноте прыгали и расплывались передо мной
десЯтки  ламп  и  тени  качались  на   стене.   Џотом   темнота
успокоилась. Џотом поЯвились синие окна и темнаЯ Љатина фигура.
Џотом кофта ее выступила бледным пЯтном, и Я увидел ее глаза. џ
шагнул к ней и обнЯл ее.
    - Ќет, - отчаЯнно вырываЯсь, сказала она.
    - ќто  неправильно, - шептал Я, целуЯ ее волосы, щеки, шею,
- это не по правилам. ’вой девиз - "да". Њне ты должна говорить
только "да". ’ы же это знаешь.
    - Љалчанов, ты подонок! - крикнула  она,  и  Я  ее  тут  же
отпустил. џ понЯл, что она имела в виду.
    - „а-да,  Я  подонок, - пробормотал Я. - џ все понимаю. Љак
же, конечно...Џрости...
    Ћна не отошла от менЯ. ѓлаза ее блестели. Ћна положила  мне
руку на плечо.
    - Ќет, Љолька, ты не понимаешь... ты не подонок...
    - Ќе   подонок,   правильно,   -   сказал  Я,  -  сорванец.
Љолька-удалец,  голубоглазый  сорванец,  прекрасный  друг  моих
забав... Ћтодрать его за уши...
    - Ђх, - прошептала она и вдруг прижалась ко мне, прильнула,
прилепилась, обхватила мою голову, и была она вовсе не сильной,
совершенно беспомощной и в то же времЯ властной.
    ‚друг  она  отшатнулась  и,  упираЯсь  руками  мне в грудь,
прошептала таким голосом, словно плакала без перерыва несколько
часов:
    - ѓде ты раньше был, Љолька? ѓде ты был год назад, черт?
    ‚ это времЯ  хлопнула  дверь  и  в  комнату  кто-то  вошел,
споткнулсЯ  обо  что-то, чертыхнулсЯ. ќто был ‘таська. Ћн зажег
спичку, и Я увидел его лицо с открытым ртом. Ћн  смотрел  прЯмо
на нас. ‘пичка погасла.
    - ЋпЯть  эта  бородатаЯ  уродина  куда-то смылась, - сказал
‘таська и, громко стуча каблуками, вышел из комнаты.
    - ‡ажги свет, - тихо сказала ЉатЯ.
    Ћна села на кровать и стала поправлЯть  прическу.  џ  долго
искал  лампочку,  почему-то  не находил. Џотом нашел, взЯл ее в
ладони. Ћна была еще теплой.
    "„а, - подумал Я, - ЉатЯ, ЉатЯ, ЉатЯ! Ќет, несмотрЯ  ни  на
что,  невзираЯ  и  не озираЯсь, и какое бы у тебЯ ни было лицо,
когда Я зажгу свет..."
    - —то ты стоишь? - спокойно сказала она. - ‚верни лампочку.
    ‹ицо  у  нее  было  спокойное  и  ироническое.  Ћна   вдруг
посмотрела  на  менЯ  искоса и снизу так, как будто влюбилась в
менЯ с этого, как бы первого взглЯда, как будто Я  какой-нибудь
ковбой  и  только  что  с  дороги вошел сюда в пыльных сапогах,
загорелый и видавший виды.
    - ЉатЯ, - сказал Я, но она уже надевала парку.
    Ћна поднЯла капюшон, задернула "молнию", надела перчатки  и
вдруг увидела проект.
    - —то это? - воскликнула она. - Ћй, как здорово!
    - ЉатЯ,  - сказал Я. - Ќу, хорошо... Ќу, боже мой... Ќу что
же дальше?
    Ќо она рассматривала мой проект.
    - Љакой дом! - воскликнула она. - ЏотрЯсающе!
    џ ненавидел свой проект.
    - ’оп-топ-топ, - засмеЯлась она. - ќто Я иду по лестнице...
    - ’ам будет лифт, - сказал Я.
    - Ќет, это Љорбюзье.
    џ закурил и сел на кровать.
    - Џослушай, - сказал Я. - Ќу, хорошо... џ не могу говорить.
€ди ко мне.
    - Џерестань! - резко сказала она и подошла к двери.
- ’ы что, с ума сошел? Ќе сходи с ума!

- „лЯ тебЯ у менЯ нет ума, - сказал Я.

- ’ы идешь к ‘ергею? - спросила она.

- џ иду к ‘ергею, - сказала она.

- Ќу? - и она вдруг опЯть, опЯть так на менЯ
    посмотрела.
    - ‘читаю до трех, Љолька, - по-дружески засмеЯлась она.
    - ‘читай до нулЯ, - сказал Я и встал.
    "Ќу хорошо, разыграем еще один вечер, - думал Я. - …ще один
фарс. Џоиграем в "дочки-матери", прекрасно.  ЉакаЯ  ты  жалкаЯ,
ведь ты же знаешь, что наш пароль - "да"!
    Њы  вышли  из  дома. Ћна взЯла менЯ под руку. Ћна ничего не
говорила и смотрела себе под ноги. џ тоже молчал. ‘крипел снег,
и булькал коньЯк у менЯ в карманах.
    Ќа  углу  главной  улицы  мы  увидели  ‘таську.  Ћн  стоЯл,
покачиваЯсь  с пЯтки на носок, и читал газету, наклеенную прЯмо
на стену. ‚ руках у него был его докторский чемоданчик.
    - Џривет, ребЯта, - сказал он, заметив нас, и ткнул пальцем
в газету. - Љак тебе нравитсЯ ”ишер? ‘илен бродЯга!
    - ’ы с вызовов, да? - спросил Я его.
    - „а, по вызовам ходил, - ответил он, глЯдЯ  в  сторону.  -
Ћдна скарлатина, три катара, обострение Язвы...
    - Џошли к ‘ергею?
    - Џошли.
    Ћн  взЯл  Љатю  под  руку  с  другой стороны, и мы зашагали
втроем. ‘ минуту мы шли  молча,  и  Я  чувствовал,  как  дрожит
Љатина  рука.  Џотом ЉатЯ заговорила со ‘таськой. џ слушал, как
они  болтают,  и  окончательно  уже  терЯл  все  нити,  и  менЯ
заполнЯла похожаЯ на изжогу, на сильное похмелье пустота.
    - Џросто  не  представлЯю  себе, что ты врач, - как сто раз
раньше, посмеивалась над ‘тасиком ЉатЯ. - џ бы к тебе не  пошла
лечитьсЯ.
    - ’ебе у психиатра надо лечитьсЯ, а не у менЯ, - как всегда
отшучивалсЯ ‘таська.
    Њы  вошли  в  дом  ‘ергеЯ  и стали подниматьсЯ по лестнице.
‘таська пошел  впереди  и  обогнал  нас  на  целый  марш.  ЉатЯ
остановилась,  обнЯла  менЯ  за  шею  и  прижалась щекой к моей
бороде.
    - Љоленька, - прошептала она, - мне так  тошно.  ‘егоднЯ  у
менЯ  был  —удаков, и Я послала с ним Ђйрапету белье и варенье.
’ы понимаешь, Я...
    џ молчал. ЏроклЯтое косноЯзычие! џ мог бы ей  сказать,  что
всю мою нежность к ней, что всю жестокость, которую Я могу себе
позволить,  Я  отдаю  в  ее распорЯжение, что все удары Я готов
принЯть на себЯ, если бы это было можно. „а, Я  знаю,  что  все
будет  распределено  поровну,  так уж бывает, но пусть она свою
долю попробует отдать мне, если сможет...
    - Њне никогда не было так тЯжело, - прошептала она.
- џ даже не думала, что так может быть.
    Ќаверху открылась дверь, послышались громкие голоса  ‘ергеЯ
и  ‘таськи  и  голос  ѓарри  Ѓеллафонте  из магнитофона. Ћн пел
"Љогда свЯтые маршируют".
    - ЉатЯ! - крикнул ‘ергей. - ЉолЯ! ‚се наверх!
    Ћна поспешно вытирала глаза.
    - Џойдем, - сказал Я. - џ тебЯ сейчас развеселю.
    - ђазвеселишь, правда? - улыбнулась она.
    - ’ы слышишь Ѓеллафонте? - спросил Я. -  ‘ейчас  мы  с  ним
вдвоем возьмемсЯ за дело.
    Њы  побежали  вверх  по  лестнице  и ворвались в прекрасную
квартиру заместителЯ главного инженера треста  ‘ергеЯ  ћрьевича
Ћрлова.  џ  сразу  прошел  в  комнату  и  грохнул  на стол свои
бутылки. џ привык вести себЯ в этой квартире немного по-хамски:
наследить, например, своими огромными ботинками, развалитьсЯ  в
кресле  и  вытЯнуть  ноги,  шумно  сморкатьсЯ.  ‚от  и сейчас Я
прошагал  по  навощенному,  не  типовому,   а   индивидуальному
паркету, прибавил громкости в магнитофоне и стал выкаблучивать.
‘  ботинок  у  менЯ слетали ошметки снега. ‘тасик не обращал на
менЯ вниманиЯ. Ћн сидел в кресле возле  журнального  столика  и
просматривал   прессу.  ЉатЯ  и  ‘ергей  что-то  задержались  в
передней. џ заглЯнул туда.  Ћни  стоЯли  очень  близко  друг  к
другу. ‘ергей держал в руках Љатину парку.
    - ’ы плакала? - строго спросил он.
    - Ќет,  - она покачала головой и увидела менЯ. - Ћтчего мне
плакать?
    ‘ергей обернулсЯ и внимательно посмотрел на менЯ.
    - Џошли, ребЯта, выпьем, - сказал Я.
    Ћни вошли в комнату. ‘ергей увидел коньЯк и сказал:
    - ЋпЯть  "—ечено-ингушский"?  Џохоже  на  то,  что  „альний
‚осток становитсЯ филиалом —ечено-€нгушетии.
    - Ќе забывают нас братьЯ из возрожденной республики,
- сказал Я.
    ‘ергей  принес рюмки и разлил коньЯк, потом ушел и вернулсЯ
с тремЯ бутылками нарзана. ‘кромно поставил их на стол.
    - ѓосподи, нарзан! - воскликнула ЉатЯ. - ѓде ты только  это
все достаешь?
    - Ќе забывают добрые люди, - усмехнулсЯ ‘ергей.
    - „а,  у  него  и  сигареты  московские  и самые дефицитные
книжки. “строил же себе человек уголок цивилизации!
    ‘таська выпил рюмку и сосредоточенно углубилсЯ в себЯ.
    - €дет, - сказал он, - пошел по пищеводу.
    ќто он о коньЯке.
    - ’ы смотрела "Њать €оанну"? - спросил Љатю ‘ергей.
    - „ва раза, - сказала ЉатЯ, - вчера и позавчера.
    - Ђ ты? - повернулсЯ ко мне ‘ергей.
    - Њы вместе с Љатей смотрели, - сказал Я.
    - ‚от как? - он опЯть внимательно посмотрел на менЯ.
- Ќу и что? Љак ‹юдмила ‚иницка?

- ЏотрЯсающе, - сказала ЉатЯ.

- Џрошел в желудок, - меланхолически заметил
    ‘тасик.
    - ‚ообще полЯки работают без дураков...
    - „а, кино у них сейчас...
    - џ смотрел один фильм...
    - ’ам есть такой момент...
    - ‚сасываетсЯ, - сказал  ‘тасик,  -  всасываетсЯ  в  стенки
желудка.
    - Џомнишь колокола? Ѓеззвучно...
    - € женский плач...
    - Њасса находок...
    - Ќеореализм трещит по швам...
    - Ќо итальЯнцы...
    - …сли вспомнить "‘ладкую жизнь"...
    - Ђ  в  крови-то,  в  крови,  - ахнул ‘таська, - господи, в
крови-то у менЯ что творитсЯ!
    ’ак мы сидели и занимались своими обычными  разговорчиками.
Њы  всегда  собирались  у ‘ергеЯ. ‡десь как-то все располагало к
таким разговорам,  но  в  последнее  времЯ  эти  сборища  стали
напоминать какую-то обЯзательную гимнастику длЯ Языка, и в этой
болтовне   поЯвилась   какаЯ-то  фальшь,  так  же  как  во  всей
обстановке,  в  модернистских  гравюрах  на  стене.  ‚се   это,
по-моему, уже чувствовали.
    џ смотрел на Љатю. Ћна печально смеЯлась и курила. Њне бы с
ней быть не здесь, а где-нибудь на метеостанции. ’опить печь.
    - Њожет, тебе не стоит столько курить? - сказал ей ‘ергей.
    € только в музыке не было фальши, в металлических звуках, в
резком полубабьем голосе Џола Ђнка. џ вскочил.
    - Љатюша! Љатька! Џойдем танцевать!
    ЉатЯ подбежала ко мне, грохоча ботинками.
    - Ќу,  как же Я буду танцевать в этих чоботах? - растерЯнно
улыбнулась ЉатЯ.
    - Ћдну минуточку, - сказал ‘ергей и полез под тахту.
    џ  выкаблучивал  как  безумный  и  вдруг  увидел,  что   он
вытаскивает  из-под  тахты  лучшие  Љатины туфельки. Ћн встал с
туфельками в руках и посмотрел  на  Љатю.  Ћн  держал  туфельки
как-то  по-особенному  и  смотрел  на  Љатю  с  каким-то новым,
удивившим менЯ, дурацки-печальным выражением.
    ЉатЯ насмешливо улыбнулась ему и выхватила туфельки.
    „а, мы танцевали. џ показал, на что Я способен.
    - Ќу, даешь, бородатаЯ бестиЯ! - кричал ‘тасик и  хлопал  в
ладоши.
    - Ћсторожней, Љолька! - кричал ‘ергей и тоже хлопал.
    џ  крутил Љатю и подбрасывал ее, мне это было легко. “ менЯ
хорошие мускулы, и чувство ритма, и злости достаточно. Ќо танец
был немыслим и фальшив, потому  что  не  так  мне  надо  с  ней
танцевать.
    Љогда  кончилась  эта  свистоплЯска,  мы  с  Љатей упали на
тахту. Њы лежали рЯдом и шумно дышали.
    - ‘коро мне уже нельзЯ будет танцевать такие танцы,
- тихо сказала она.

- Џочему? - удивилсЯ Я, чувствуЯ приближение чего-
    то недоброго.
    - џ беременна, - сказала ЉатЯ. - Ќачало второго месЯца...
    Њне показалось, что Я сейчас задохнусь, что  тахта  поехала
из-под менЯ и Я уже качаюсь на одной спице и вот-вот сорвусь.
    - „а, - прошептала она, - вот видишь... ‚се и еще это...
    €  она погладила менЯ по голове, а Я взЯл ее за руку. Њы не
обращали вниманиЯ на то, что на нас смотрЯт ‘ергей  и  ‘таська.
"’ак  и  жизнь  пройдет,  как  прошли Ђзорские острова... ’ак и
жизнь пройдет..." - вертелось у менЯ в голове.
    - Ќу, будь веселым, - сказала ЉатЯ, - давай весели менЯ.
    - „авай повеселю, - сказал Я.
    Њы снова начали танцевать, но уже не так, да и музыка  была
другаЯ.
    ‚  это  времЯ  раздалсЯ  звонок.  ‘ергей  пошел открывать и
вернулсЯ с ќдиком ’анакой. ќдик  весь  заиндевел,  видно  долго
болталсЯ по морозу.
    - ’анцуете?  -  угрожающе  сказал он. - ’анцуйте, танцуйте.
’ак вы все на свете протанцуете.

ЉатЯ заулыбалась,  глЯдЯ  на  ’анаку,  и  у  менЯ  почему-то
отлегло  от  души  с  его  приходом.  Ћн  всегда  заЯвлЯлсЯ  из
какого-то особого, спортивного, крепкого  мира.  Ћн  был  очень
забавный,  коренастый, ладненький такой, с горЯчими коричневыми
глазами. Ћтец у него Японец, а сам ќдик -  чемпион  по  лыжному
двоеборью.
    - Ђ  ну-ка,  смотрите  сюда, ребЯтки! - закричал он и вдруг
выхватил из-за пазухи что-то круглое и оранжевое.
    Ћн выхватил это,  как  бомбу,  размахнулсЯ  в  нас,  но  не
бросил, а поднЯл над головой. ќто был апельсин.
    ЉатЯ  всплеснула  руками.  ‘таська  замер  с открытым ртом,
прервав наблюдениЯ  над  своим  организмом.  ‘ергей  оценивающе
уставилсЯ на апельсин. Ђ Я, Я не знаю, что делал в этот момент.
    - „ержи,  Љатька!  - восторженно крикнул ќдик и бросил Љате
апельсин.
    - Ќу что ты, что ты, - испуганно сказала она и бросила  ему
обратно.
    - „ержи, говорю! - € ќдик опЯть бросил ей этот плод.
    ЉатЯ   вертела  в  руках  апельсин  и  всЯ  светилась,  как
солнышко.
    - …шь! - крикнул ќдик.
    - Ќу что ты! ђазве его можно есть? -  сказала  она.  -  …го
надо    подвесить   под   потолок   и   плЯсать   вокруг,   как
идолопоклонники.
    - …шь, ЉатЯ, - сказал ‘ергей. - ’ебе это нужно сейчас.
    € он посмотрел на менЯ. —то такое? Ћн знает? —то  такое?  џ
посмотрел  на  Љатю,  но она подбрасывала апельсин в ладошках и
забыла обо всем на свете.
    - Њужчины, быстро собирайтесь, - сказал ќдик.  -  Џредстоит
великаЯ  гонка.  ‚  ’алый  пришел  пароход, битком набитый этим
добром.
    - ќто что, новый анекдот? - спросил ‘тасик.
    ‘ергей, ни слова ни говорЯ, ушел в другую комнату.
    - ‘кептики останутсЯ без апельсинов, - сказал ќдик.
    ’ут ‘таська, видно, понЯл, что ќдик не врет, и  бросилсЯ  в
переднюю. —уть-чуть не грохнулсЯ на паркете. ЉатЯ тоже побежала
было за ним, но Я схватил ее за руку.
    - ’ебе  нельзЯ  ехать,  -  сказал  Я.  - ’ебе же нельзЯ. ’ы
забыла?
    - …рунда, - шепнула она. - Њне еще можно.
    Ћткрылась дверь, и показалсЯ во  всех  своих  мотоциклетных
доспехах  ‘ергей  Ћрлов.  Ћн  был  в  кожаных штанах, в кожаной
куртке с меховым воротником и в шлеме. Ћн застегивал  краги.  ‚
другое времЯ Я бы устроил цирк вокруг этой кожаной статуи.
    - Њы на мотоцикле поедем, ‘ережа? - спросила ЉатЯ прЯмо как
маленькаЯ.
    - ’ы  что,  с  ума  сошла? - спросил он откуда-то сверху. -
’ебе же нельзЯ ехать. Ќеужели ты не понимаешь?
    ЉатЯ сбросила туфельки и влезла в свои ботинки.
    - ‹адно, - сказал он и кивнул мне: - Џойдем,  поможешь  мне
выкатить машину.
    Ћн  удалилсЯ, блестЯ кожаным задом. ќдик сказал, что они со
‘таськой поедут на его мотоцикле, только позже. Љ тому  же  ему
надо  заехать  в  лакоблоки,  так  что мы должны занЯть на них
очередь. ЉатЯ дернула менЯ за рукав.
    - Ќу что ты стоишь? ‘корей!
    - €ди-ка сюда, - сказал Я, схватил ее за  руку  и  вывел  в
переднюю.
    - Ћт кого ты беременна? - спросил Я ее в упор. - Ћт него? -
€ Я кивнул на лестницу.
    - €диот!  -  воскликнула  она  и  в ужасе приложила к щекам
ладони. - ’ы с ума сошел! Љак тебе в голову могло прийти такое?
    - Ћткуда он знает? Џочему у него были твои туфли?
    Ћна ударила менЯ по щеке не ладошкой, а кулачком, неловко и
больно.
    - Љретин! Џорочный тип! Џодонок! - горЯчо  шептала  она.  -
“йди с глаз моих долой!
    Љонечно,  разревелась.  ќдик  заглЯнул  было в переднюю, но
‘таська втЯнул его в комнату.
    џ готов был задушить себЯ собственными руками. џ никогда не
думал, что способен на такие чувства. “ менЯ разрывалось сердце
от жалости к ней и от такой любви,  что...  џ  чувствовал,  что
сейчас  расползусь  здесь  на  месте,  как  студень,  и от менЯ
останетсЯ только мерзкаЯ сентиментальнаЯ лужица.
    - ’ы... ты... - шептала она. - ’ебе бы только  мучить...  џ
так  обрадовалась  из-за апельсина, а ты... ‘ тобой нельзЯ... €
очень хорошо, что у нас ничего не будет. €ди к черту!
    џ поцеловал ее в лоб,  получил  еще  раз  по  щеке  и  стал
спускатьсЯ. €диот, вспомнил про туфельки! ќто было в тот вечер,
когда  к нам приезжала эстрада. џ крутилсЯ тогда вокруг певицы,
а ЉатЯ пошла к ‘ергею танцевать. Љретин,  как  Я  мог  подумать
такое?
    ‚о  дворе  Я  увидел, что ‘ергей уже вывел мотоцикл и стоит
возле него, огромный и молчаливый, как статуЯ Љомандора.

        ѓлава III. ѓ…ђЊЂЌ ЉЋ‚Ђ‹…‚
    Љают-компаниЯ была завалена мешками с картошкой. €х еще  не
успели перенести в трюм. Њы сидели на мешках и ели гулЯш. "„ед"
рассказывал  о том случае со сто седьмым, когда он в Ђлютерском
заливе ушел от отрЯда, взЯл больше всех сельди, а потом сел  на
камни. "„еда" ловили на каждом слове и смеЯлись.
    - Љогда же это было? - почесал в затылке чиф.
    - ‚ пЯтьдесЯт восьмом, по-моему, - сказал ЃорЯ. - ’очнее, в
пЯтьдесЯт восьмом. €ли в пЯтьдесЯт девЯтом.
    - ќто  было  в  тот  год, когда в ‘еверо-Љурильск привозили
арбузы, - сказал боцман.
    - ‡начит, в пЯтьдесЯт восьмом, - сказал €ван.
    - Ќет, арбузы были в пЯтьдесЯт девЯтом.
    - Џомню, Я съел сразу два, - мечтательно сказал ЃорЯ,
- а парочку еще оставил на утро, увесистых.

- Ђрбузы утром - это хорошо. Џрочищает, - сказал
    боцман.
    - Ђ Я, товарищи, не поверите, восемь штук тогда  умЯл...  -
€ван бессовестно вытаращил глаза.
    —иф  толкнул лампу, и она закачалась. “ нас всегда начинают
раскачивать лампу, когда кто-нибудь "травит".
    ЉачающаЯсЯ  по  стенам  тень  €вана  с  открытым   ртом   и
всклокоченными вихрами была очень смешной.
    - €мел  бы  совесть,  €ван,  -  сказал стармех, - всем ведь
только по четыре штучки давали.
    - Ќе знаете, дед, так и не  смейтесь,  -  обиженно  засопел
€ван.  -  …сли хотите знать, мне ‡ина с заднего хода еще четыре
штуки вынесла.
    - „а, арбузы были неплохие, - сказал ЃорЯ. - ‘ахаристые.
    - ђазве то были арбузы! - воскликнул чиф. - Ќе  знаете  вы,
мальчики,  настоЯщих арбузов! ‚от у нас в ‘аратове арбузы - это
арбузы.
    - ‘то седьмой в пЯтьдесЯт девЯтом сел на камни, - сказал Я.
    ‚се непонимающе посмотрели на менЯ, а  потом  вспомнили,  с
чего началсЯ спор.
    - Џочему ты так решил, ѓера? - спросил боцман.
    - ќто было в тот год, когда Я к вам попал.
    „а,  это  было  в  тот  год, когда Я срезалсЯ в авиационный
техникум и пошел по жаркому и сухому городу куда глаза  глЯдЯт,
не  представлЯЯ  себе,  что  Я  могу  вернутьсЯ домой к тетиным
утешениЯм, и на стене огромного старинного  зданиЯ,  которое  у
нас в Љазани называют "бегемот", увидел объЯвление об оргнаборе
рабочей  силы.  „а,  это было в тот год, когда Я сел на жесткую
серую траву возле кремлевской стены  и  понЯл,  что  теперь  не
скоро  увижу  Љазань,  что  мальчики и девочки могут на менЯ не
рассчитывать,  что  Я,  возможно,  увижу  морЯ  посильнее,  чем
Љуйбышевское.  Ђ  за  рекой виднелсЯ наш Љировский район, и там
вблизи больших  корпусов,  моЯ  улица,  заросшаЯ  подорожником,
турник  во дворе, тетин палисадник и ее бормотанье: "Ќаш сад уж
давно увЯдает, помЯт  он,  заброшен  и  пуст,  лишь  пышно  еще
доцветает  настурции  огненный  куст". € возле старого дощатого
облупившегосЯ забора, который почему-то  иногда  вызывал  целую
бурю  воспоминаний  неизвестно о чем, Я, задыхаЯсь от волнениЯ,
читал ‹Яле свой перевод стихотворениЯ из учебника немецкого
    Ќа палубе застучали сапоги, в кают-компанию вошел вахтенный
и сообщил, что  привезли  муку  и  мЯсо  и  что  капитан  велел
передать: он пошел в управление качать права насчет кинолент.
    - €ван, ЃорЯ, ѓера, - сказал чиф, - кончайте вашу трапезу и
идите  принимать  провиант,  а остальные пусть занимаютсЯ своим
делом.
    - —ерт, - сказал боцман, - выйдем мы завтра или нет?
    - Ђ кто их знает, - проворчал чиф, - ты же знаешь, чем  они
там думают.
    „ело  в  том, что мы уже неделю назад кончили малый ремонт,
завтра мы должны выходить  в  море,  а  из  управлениЯ  еще  не
сообщили, куда нам идти - на сельдь ли в Ђлютерку, на минтаЯ ли
к Џриморью или опЯть на сайру к острову икотан.
    Њы  с  €ваном  и  Ѓорей  вышли на палубу и начали таскать с
причала мешки с мукой и бараньи туши. џ старалсЯ таскать  мешки
с  мукой.  Ќет,  Я  не  чистоплюй  какой-нибудь,  но мне всегда
становитсЯ немного не по себе,  когда  Я  вижу  эти  красные  с
белыми  жилами  туши,  промерзшие и твердые. Љогда-то ведь были
курчавые, теплые...
    ‘олнце село, и круглые верхушки сопок стали отчетливо видны
под розовым небом. ‚ Џетрове уже зажигались огни на улицах.  ‡а
волноломом  быстро  сгущались  сумерки,  но  все еще была видна
проломаннаЯ во льду буксирами дорога в порт, льдины и  разводы,
похожие на причудливый кафельный орнамент. ‡автра и мы уйдем по
этой  дороге,  и снова - пЯть месЯцев качки, ежедневных ледЯных
бань, тЯжелых снов в кубрике, тоски о ней. ’ак Я ее и не увидел
за эту неделю после ремонта. ‘егоднЯ Я  отправлю  ей  последнее
письмо, и в нем стихи, которые написал вчера:
    ‚етерок листву едва колышет
    и, шурша, сбегает с крутизны.
    ‘олнце, где-то спрЯтавшись за крыши,
    заглЯделось в зеркальце луны.
    ‚от и мне никак не оторватьсЯ
    от больших печальных глаз...
    ‚чера  Я  читал  эти  стихи  в  кубрике,  и  ребЯта  ужасно
растрогались. €ван вскрыл банку компота и сказал: "„авай, поэт,
рубай, таланту нужны соки".
    €нтересно, что она мне  ответит.  Ќа  все  мои  письма  она
ответила  только  один  раз. "‡дравствуйте, ѓера! €звините, что
долго не отвечала, очень была занЯта. “ нас в лакоблоках  дела
идут  ничего,  недавно сдали целый комплекс жилых зданий. †ивем
мы ничего, много сил отдаем художественной самодеЯтельности..."
- и что- то еще. € ни слова о  стихах,  и  без  ответа  на  мой
вопрос. Ћна плЯсуньЯ. џ видел однажды, как она плЯсала, звенела
монистами,  слово  забыв  обо  всем  на свете. ’ак она и плЯшет
передо  мной  все  ночи  в  море,  поворачиваетсЯ,  всЯ  звенЯ,
мелко-мелко  перебираЯ  сафьЯновыми сапожками. Ђ глаза у нее не
печальные. ќто мне бы хотелось, чтобы они  были  печальными.  “
нее глаза рассеЯнные, а иногда какие-то странные, сумасшедшие.
    - ќй,  ѓерка,  держи!  -  крикнул €ван и бросил мне с пирса
баранью тушу.
    џ еле поймал ее. Ћна была холоднаЯ и липкаЯ. ѓде-то далеко,
за краем припаЯ, ревело открытое море.
    €з-за угла склада прЯмо на причал выехал  зеленый  "газик".
Љто же это к нам пожаловал, регистр, что ли? Њы продолжали свою
работу,   как   бы   не  обращаЯ  вниманиЯ  на  машину,  а  она
остановилась возле нашего судна, и из нее вышли и  спрыгнули  к
нам  на палубу паренек с кожаной сумкой через плечо и женщина в
шубе и брюках.
    - Џривет! - сказал паренек.
    - ‡дравствуйте,  -  ответили  мы,  присели  на  планшир   и
закурили.
    - ‚от это, значит, знаменитый "‡юйд"? - спросила женщина.
    Ђ,  это  корреспонденты,  понЯтно,  они нас не забывают. Њы
привыкли  к  этой  публике.  ‡абавное  дело,  когда  поднимаешь
ловушку  длЯ  сайры  и  тебЯ обливает с ног до головы, а в лицо
сечет снежнаЯ гадость, в этот момент ты ни о чем не думаешь или
думаешь о том, что скоро сменишьсЯ, выпьешь кофе и - на бок,  а
оказываетсЯ, что в это времЯ ты в "обстановке единого трудового
подъема"  и  так далее... € в любом порту обЯзательно встретишь
корреспондента. ‡ачем они ездЯт, не  понимаю.  Љак  будто  надо
специально  приезжать,  чтобы  написать  про обстановку единого
трудового подъема.  Џисатели  -  другое  дело.  Џисателю  нужны
разные  шуточки.  Ћдно  времЯ повадились к нам в сейнерный флот
писатели. ђебЯта смеЯлись, что скоро придетсЯ на  каждом  судне
оборудовать специальную писательскую каюту. —его их потЯнуло на
рыбу,  не  знаю.  ‘  нами  тоже  плавал  месЯц один писатель из
Њосквы. Ќеделю блевал в своей каютке, потом отошел,  перебралсЯ
к  нам в кубрик, помогал на палубе и в камбузе. Ћн был неплохой
парень, и мы все к нему быстро привыкли, толь
    Џотом мы даже  забыли,  что  он  писатель,  потому  что  он
вставал  на  вахту  вместе  с  нами  и вместе ложилсЯ. Љогда он
поЯвилсЯ на нашем  сейнере,  Я  перестал  читать  ребЯтам  свои
стихи,  немного  стеснЯлсЯ  -  все же писатель, - а потом снова
начал, потому что забыл, что он писатель, да, честно говорЯ,  и
не верилось, что он настоЯщий писатель. € он, как все, говорил:
"‡доров,  ѓера",  "’алант",  "ђубай  компот"  и  так  далее. Ќо
однажды Я заметил, что он быстро наклонил голову, и  улыбнулсЯ,
и взЯлсЯ двумЯ пальцами за переносицу.
    ‚ечером,  когда  он  в  силу своей привычки сидел на корме,
съежившись и уставившись стеклЯнными глазами в  какую-то  точку
за горизонтом, Я подошел к нему и сказал:
    - Џослушай, то, что Я сочинЯю, - это дрЯнь, да?
    Ћн вздохнул и посмотрел на менЯ.
    - ‘адись,  -  сказал  он,  -  хочешь,  Я тебе почитаю стихи
настоЯщих поэтов?
    Ћн стал читать, и читал долго. Ћн как-то строго, как  будто
со сцены, объЯвлЯл фамилию поэта, а потом читал стихи. ЉажетсЯ,
он  забыл про менЯ. Њне было холодно от стихов. ‚се путалось от
них у менЯ в голове.
    †илось мне весело и шибко.
    ’ы шел в заснеженном плаще,
    и вдруг зеленый ветер шипра
    вздымал косынку на плече...
    Ќет, Я никогда не смогу так писать. € не понимаю, что такое
"зеленый ветер шипра". ‚етер не может быть зеленым, у шипра нет
ветра. Њожет быть,  стихи  можно  писать  только  тогда,  когда
поверишь во все невозможное, когда все тебе будет просто и в то
же времЯ каждый предмет будет казатьсЯ загадкой, даже спичечный
коробок?  €ли во сне? €ногда Я во сне сочинЯю какие-то странные
стихи.
    - Ђ вообще ты молодец, - сказал мне тогда писатель,
- молодец, что пишешь и что читаешь ребЯтам, не
    стеснЯешьсЯ. €м это нужно.
    Ќа прощанье он записал мне свой адрес и сказал, что,  когда
Я  буду  в Њоскве, Я смогу прийти к нему в любое времЯ с водкой
или без водки, смогу у него жить столько, сколько захочу, и  он
познакомит  менЯ  с настоЯщими поэтами. Ћн сказал нам всем, что
пришлет свою книжку, но пока еще не прислал...
    Њы спустились с корреспондентами в кубрик.  Џарень  положил
свою  сумку  на  стол  и  открыл  ее.  ‚нутри  был  портативный
магнитофон "ђепортер".
    - Њы из радио, - объЯснил он. - –ентральное радио.
    - €здалека, значит, - посочувствовал €ван.
    - Ќеужели в этом крошечном помещении живет шесть человек? -
изумилась женщина. - Љак же вы здесь помещаетесь?
    - Ќичего, - сказал  ЃорЯ,  -  мы  такие,  портативные,  так
сказать.
    †енщина  засмеЯлась  и  навострила карандаш, как будто ЃорЯ
преподнес уж такую прекрасную шутку. Ќаш писатель не записал бы
такую шутку. Ћна, эта женщина,  очень  суетилась  и  как  будто
заискивала  перед  нами.  Ђ  мы  стеснЯлись,  нам  было  как-то
странно,  как  бывает  всегда,  когда  в  кубрик,  где  все  мы
притерлись  друг  к  другу,  проникают  какие-то  другие  люди,
удивительно незнакомые. Џоэтому  €ван  насмешливо  улыбалсЯ,  а
ЃорЯ все шутил, а Я сидел на рундуке со стиснутыми зубами.
    - Ќу,  хорошо,  к  делу,  -  сказал  парень- корреспондент,
пустил магнитофон и поднЯл маленький микрофончик. -  ђасскажите
нам, товарищи, о вашей последней экспедиции на сайру, в которой
вам  удалось добитьсЯ таких высоких показателей. ђасскажите вы,
- сказал он €вану.
    €ван откашлЯлсЯ.
    - ’рудности, конечно, были, - неестественно высоким голосом
произнес он.
    - Ќо трудности нас не страшат, - бодро добавил ЃорЯ.
    †енщина с  удивлением  посмотрела  на  него,  и  мы  все  с
удивлением переглЯнулись.
    - Њожно  немного  поподробнее?  -  веселеньким радиоголосом
сказала женщина.
    €ван  и  ЃорЯ  стали  толкать  менЯ  в  бока:  давай,  мол,
рассказывай.
    - ђевела  бурЯ,  дождь  шумел,  -  сказал  Я,  -  в  общем,
действительно была предштормоваЯ обстановка, ну а мы...  а  мы,
значит... ловили сайру... и это...
    - ‹адно,  -  мрачно  сказал  корреспондент, - хватит пленку
переводить. Ќе хотите, значит, рассказывать?
    Ќам   было   очень   неудобно    перед    корреспондентами.
„ействительно,  мы  вели  себЯ  по-свински.  ‹юди  ехали  к нам
издалека на своем "газике", промерзли, наверное, до  костей,  а
мы не можем рассказать. Ќо что, в самом деле, можно рассказать?
’о,  как  опускают  в воду ловушки длЯ сайры и зажигают красный
свет, а потом выбирают трос,  и  тут  лебедку  пустить  нельзЯ,
приходитсЯ  все  вручную,  и  трос  сквозь  рукавицы  жжет тебе
ладони, а потом дают синий свет, и сайра начинает  битьсЯ,  как
бешенаЯ,  вспучивает воду, а на горизонте темное небо прорезано
холодной желтой полосой, и там, за ней, бескрайнЯЯ  поверхность
океана, а в середине океана ѓавайские острова, а дальше, на юг,
встают  грибы  водородных взрывов, и эту желтую полосу медленно
пересекают странные тени Японских шхун,
- про это, что ли, рассказывать? Ќо ведь про это очень
    трудно рассказать, да и нужно ли это длЯ радио?
    - ‚ам надо капитана дождатьсЯ, -  сказал  €ван,  -  он  все
знает, у него цифры на руках...
    - ‹адно, дождемсЯ, - сказал парень-корреспондент.
    - Ќо  вы,  товарищи,  -  воскликнула  женщина, - неужели вы
ничего не можете рассказать о своей жизни?! Џросто так, не  длЯ
радио.  ‚едь  это  же  так  интересно!  ‚ы на полгода уходите в
море...
    - Ќаше дело маленькое, хе-хе, - сказал ЃорЯ, - рыбу стране,
деньги жене, нос по волне.
    - Џрекрасно! - воскликнула женщина. - Њожно записать?
    - ‚ы что, писатель? - спросил €ван подозрительно.
    †енщина покраснела.

- „а, она писатель, - мрачно сказал парень-корреспондент.
    - Џерестаньте, - сердито сказала она ему.
    - ‚от что,  товарищи,  -  сказала  женщина  сурово,  -  нам
говорили, что среди вас есть поэт. €ван и ЃорЯ просиЯли.
    - ’очно, - сказали они. - …сть такой.
    ‚скоре  выЯснилось,  что поэт - это Я. Џарень снова включил
магнитофон.
    - Џрочтите что-нибудь свое.
    Ћн сунул мне в нос микрофон, и Я прочел с выражением:
    ‹юблю Я в жизни штормы, шквалы,
    Љогда она бурлит, течет,
    Ћна не тихие причалы,
    Ћна сплошной водоворот.
    ќто стихотворение, подумал Я,  больше  всего  подойдет  длЯ
радио. тормы, шквалы - романтика рыбацких будней.
    џ  читал,  и  €ван  и ЃорЯ смотрели на менЯ, раскрыв рты, и
женщина  тоже  открыла  рот,  а  парень-  корреспондент   вдруг
наклонил  голову и улыбнулсЯ так же, как тот мой друг писатель,
и потрогал пальцами переносицу.
    - Ђ вам нравЯтсЯ стихи вашего товарища? - спросила  женщина
у ребЯт.
    - Ћчень даже нравЯтсЯ, - сказал ЃорЯ.
    - ѓера у нас способный паренек, - улыбнулсЯ мне €ван, - так
быстренько  все схватывает, на работе - да? - раз-два, смотришь
- стих сложил...
    - Џрекрасный текст, - сказал парень женщине. -  џ  записал.
икарно!
    - ‚ы думаете, он пойдет? - спросила она.
    - џ вам говорю. ’о, что надо.
    ‚ это времЯ сверху, с палубы, донессЯ шум.
    - ‚от капитан вернулсЯ, - сказал ЃорЯ.
    Љорреспонденты собрали свое добро и полезли наверх, а мы за
ними.
    Љапитан наш, ‚олодЯ ‘акуненко, стоЯл с судовыми документами
под мышкой  и  разговаривал с чифом. Ћдновременно с нами к нему
подошел боцман. Ѓоцман очень устал  за  эти  дни  подготовки  к
выходу   и   даже   на   вид  потерЯл  энное  количество  веса.
Љорреспонденты поздоровались с капитаном, и в это времЯ  боцман
сказал:
    - •очешь не хочешь, ‚асильич, а Я свое дело сделал и сейчас
пойду газ полить.
    ‚олодЯ,  наш  ‘акуненко, покраснел и тайком показал боцману
кулак.
    - —то  такое  "газ  полить"?  -   спросила   любознательнаЯ
женщина.
    Њы все закашлЯлись, но расторопный чиф поЯснил:
    - ’акой термин, мадам. Џроверка двигателЯ, отгазовочка, так
сказать...
    †енщина    понЯтливо   закивала,   а   парень-корреспондент
подмигнул  чифу:  знаем,  мол,  мы   эти   отгазовочки,   -   и
выразительно  пощелкал  себЯ по горлу. Ђ ‚олодЯ, наш ‘акуненко,
все больше краснел,  снЯл  длЯ  чего-то  шапку,  развесил  свои
кудри, потом спохватилсЯ, шапку надел.
    - ‘кажите, капитан, - спросила женщина, - вы завтра уходите
в море?
    - „а, - сказал ‚олодЯ, только еще не знаем куда.
    - Џочему же?
    - „а  понимаете,  -  залепетал  ‚олодЯ,  - начальство у нас
какое-то непунктуальное, или как это... не принципиальное,  что
ли... короче... не актуальное.
    € совсем ему жарко стало.
    - Ќу  мы  пойдем,  ‚асильич,  -  сказали  мы  ему, - пойдем
погулЯем.
    Њы спустились в кубрик, переоделись в чистое и  отправились
на берег, в город Џетрово, в наш очередной Њарсель.
    Ќе сговариваЯсь, мы проследовали к почте. ђебЯта знали, что
Я жду  письма от ‹юси. ђебЯта знают обо мне все, как Я знаю все
о каждом из них. ’акаЯ уж у нас служба.
    ‚ Џетрове на главной улице было людно.  ‘вет  из  магазинов
ложилсЯ на скользкие обледенелые доски тротуара. ‚ длинном зале
"“теса"  уже  сидел  наш  боцман,  а вокруг него какие-то бичи.
ЉорнЯ среди них не было.  ‚озле  клуба  мы  встретили  ребЯт  с
"Ќорда",  который  стоЯл  с нами борт в борт. Ћни торопились на
свою посудину.
    Ќа почте Я смотрел, как ‹идиЯ Ќиколаевна перебирает  письма
в  Ящичке  "„о  востребованиЯ",  и страшно волновалсЯ, а €ван и
ЃорЯ поглЯдывали на менЯ исподлобьЯ, тоже переживали.
    - ‚ам пишут, - сказала ‹идиЯ Ќиколаевна.
    € мы пошли к выходу.
    - Ќе переживай, ѓера, - сказал €ван. - Џлюнь!
    Љонечно,  можно  было  бы  сейчас  успеть  к  автобусу   на
”осфатогорск, а оттуда попутными добратьсЯ до лакоблоков и там
все  выЯснить,  поставить  точки  над  "и",  но Я не буду этого
делать. Њне мешает мужскаЯ гордость, и потом, Я не хочу ставить
точки над "и", потому что завтра  мы  снова  надолго  уходим  в
море.  Џусть  уж  она  останетсЯ  длЯ  менЯ такой - в перезвоне
монист,  плЯсуньей.  Њожет,  ей  действительно   художественнаЯ
самодеЯтельность мешает написать письмо.
    џ  шел  по  мосткам, поднЯв воротник своей кожаной куртки и
надвинув на глаза шапку, шел со стиснутыми зубами, и в ногу  со
мной  вышагивали  по  бокам  €ван  и  ЃорЯ,  тоже  с  поднЯтыми
воротниками  и  в  нахлобученных  на  глаза  шапках.   Њы   шли
независимые и молчаливые.
    Ќа углу Я увидел ЉорнЯ. „олговЯзаЯ его фигура отбрасывала в
разные  стороны  несколько  качающихсЯ  теней. Њеньше всего мне
хотелось сейчас видеть его. џ знал, что  он  остановит  менЯ  и
спросит,  скрипЯ зубами: "ѓерка, ты на менЯ зуб имеешь?" ’ак он
спросил менЯ, когда мы встретились  осенью  на  вечере  в  „оме
морЯка  в  ’алом,  на  том  вечере, где Я познакомилсЯ с ‹юсей.
’огда мы впервые встретились после того, как  ‚олодЯ  ‘акуненко
списал   его  с  "‡юйда"  на  берег.  џ  думал,  что  он  будет
задиратьсЯ, но он был в тот вечер удивительно трезвый и чистый,
в галстуке  и  полуботинках,  и,  отведЯ  менЯ  в  сторону,  он
спросил: "ѓера, ты на менЯ зуб имеешь?" Џлохой у менЯ характер:
стоит  только  ко  мне  по- человечески обратитьсЯ, и Я все зло
забываю. ’ак и в тот раз с  Љорнем.  Њне  почему-то  жалко  его
стало, и весь вечер мы с ним были взаимно вежливы, как будто он
никогда не засовывал мне за шиворот селедку, а Я никогда не бил
его  "под  дых".  Њы  не  поссорились  даже  из-за  ‹юси,  хотЯ
приглашали ее напропалую. ЉажетсЯ, мы даже почувствовали
    - ‚ другое времЯ Я бы этому ‚итеньке устроил темную,
- сказал тогда Љорень, - но сегоднЯ не буду: настроение
    не позволЯет. Џойдем, ѓера, товарищ по  несчастью,  есть  у
менЯ тут две знакомые шалашовочки.
    € Я, толком даже не разобрав, что он сказал, пошел с ним, а
утром  вернулсЯ  на сейнер с таким чувством, словно вывалЯлсЯ в
грЯзи.
    ‘ тех пор с Љорнем мы  встречаемсЯ  мирно,  но  Я  стараюсь
держатьсЯ  от  него  подальше:  эта  ночь  не выходит у менЯ из
головы. Ђ он снова оборвалсЯ,  и  вечно  пьЯн,  и  каждый  раз,
скрипЯ  зубами, спрашивает: "’ы на менЯ зуб имеешь?" ‚идно, все
перепуталось в его бедной башке.
    “видев нас, Љорень покачнулсЯ и сделал неверный шаг.
    - ‡дорово, матросы, - проскрипел он. - ѓера, ты на менЯ зуб
имеешь?
    - €ди-иди, Љорень, - сказал €ван.
    Љорень потер себе  варежкой  физиономию  и  глЯнул  на  нас
неожиданно Ясными глазами.
    - ‘ ‹юськой встречаешьсЯ? - спросил он.
    - ‘тупай, Љорень, - сказал ЃорЯ. - €ди своей дорогой.
    - €ду,  матросы,  иду.  Ќа  камни  тЯнусь. ЏрЯмым курсом на
камни.
    Њы пошли дальше молча и твердо. Њы знали, куда  идем.  ‚едь
это,  наверное,  каждому  известно  -  что  надо  делать, когда
любимаЯ девушка тебе не пишет.
    Њы   перешли   улицу   и   увидели   нашего   капитана    и
женщину-корреспондента.  ‚олодЯ,  наш  ‘акуненко,  будто  и  не
остывал, шел красный как рак и смотрел  перед  собой  прЯмо  по
курсу.
    - ‘кажите, а что такое бичи? - спрашивала женщина.
    - Ѓичи  - это как бы... как бы... - бубнил капитан, - вроде
бы морские тунеЯдцы, вот как.
    †енщина воскликнула:
    - Ћх, как интересно!..
    €зучает жизнь,  понимаете  ли,  а  ‚олодЯ,  наш  ‘акуненко,
страдает.

Њы  занЯли столик в "“тесе" и заказали "—ечено-ингушского" и
закуски.
    - Ќе переживай, ѓера, - сказал €ван. - Ќе надо.
    џ махнул руками и поймал на себе сочувствующий взглЯд Ѓори.
ђебЯта сочувствовали мне изо всех сил, и мне это было  приЯтно.
‘мешно,  но  Я иногда ловлю себЯ на том, что мне бывает приЯтно
от того, что все  на  сейнере  знают  о  моей  сердечной  ране.
Ќаверное, Я немного пошлЯк.
    Ћркестр заиграл "Љарамба синьоре".
    - ‚