сЯ. ‡начит, у них по-прежнему
нет бензина.
     “дивительно,  как   точно   гитлеровский  поход  на   Њоскву  повторЯет
Ќаполеона, даже и  начали  почти в  один день:  24 июнЯ 1812 года и 22  июнЯ
1941.  ЏовторЯютсЯ  и  ошибки, особенно  по коммуникациЯм.  Љак  можно  было
начинать такую механизированную войну, не продумав проблему  железных дорог,
не подготовившись  к переходу с европейской  узкой колеи на русскую широкую?
‡начит,  и  там  есть бездарности,  свои ‚орошиловы  и  Ѓуденные,  ‚ильгельм
Љейтель, значит, не семи пЯдей во лбу.
     Ќикита Ѓорисович подозвал начальника артиллерии полковника ‘какункова:
     -- Џрикажите,  €ван  ‘тепанович, батарее „рознина немедленно обстрелЯть
вот эту балку. ЏЯть минут хорошего интенсивного огнЯ!
     ЏродолжаЯ  наблюдать, он засек времЯ на своих  специальных командирских
часах, которые иной  раз своим  настырным стуком на запЯстье будто подгонЯли
ток крови. ЃатареЯ  „рознина  начала работать  без  промедлениЯ.  ‚  течение
отведенного короткого срока снарЯды пропахивали  балку, вздымаЯ столбы земли
и  древесного хлама.  ‡атем все  стихло.  …ще  через  десЯть минут  за линию
фронта, заходЯ на дрознинскую батарею,  перелетели три "мессершмидта". ’огда
он  приказал  поднЯть звено "Ястребков" и завЯзать воздушный бой. ‚се прошло
замечательно,  немцы  клюнули  на  фальшивую  артатаку,  или, как говорЯт  в
лагерЯх, купились дешевки.
     ‚от  уже  несколько  дней  Ќикита  ѓрадов  старалсЯ  создать  у  немцев
впечатление,  что  основной  целью  его  наступлениЯ  будет вот  именно  эта
остановившаЯсЯ из-за нехватки горючего —етвертаЯ танковаЯ группа, что именно
ее  и постараютсЯ отсечь  и  перемолотить русские, чтобы устранить опасность
окончательного  штурма и захвата Њосквы. ‡адумано же  было как раз наоборот:
полностью  игнорировать  танковое  соединение и  пройти  клином  значительно
севернее, в течение одного днЯ подступить к Љлину, там соединитьсЯ с частЯми
30-й армии и взЯть город. …сли же  Ѓуху все-таки  удастсЯ пустить в действие
десЯтка два-три танков, то они все равно  погоды не  сделают,  ими  займетсЯ
штурмоваЯ авиациЯ. €ными словами, немцы будут считать, что русские атакуют в
рамках  концепции  обороны,  а  перед  ними   вдруг  начнет  разворачиватьсЯ
совершенно  новаЯ концепциЯ  -- начало  общего наступлениЯ, конец блицкрига.
Ћчень довольный,  Ќикита Ѓорисович продолжал  наблюдать мутно-белую  долину,
озарЯвшуюсЯ теперь  по  краешку частыми вспышками залпов:  артиллериЯ немцев
открыла  огонь  по фиктивному  штабу, оборудованному и  экспонированному  на
полкилометра  дальше в  глубине  обороны.  ‘нарЯды  пролетали  над настоЯщим
командным пунктом.
     ‚  свите наконец  до некоторых  дошло,  какого рода игрой  занЯт  был в
течение этого  получаса их командующий, иные  из этих некоторых очень высоко
эту  игру  оценили уже  не  с тактического угла  зрениЯ,  а в  свете большой
стратегии, и среди этих иных не мог не восхититьсЯ старым другом заместитель
начальника штаба по свЯзи полковник ‚адим ‚уйнович.
     ‚адим, конечно, прекрасно понимал, что своим вызволением  из  лагерЯ он
обЯзан  Ќиките,  хотЯ об  этом не было  сказано  ни  слова.  ‚ообще никакого
возобновлениЯ  старой   дружбы  не  получилось,   не  произошел   даже,  что
называетсЯ,  большой мужской разговор.  Ќикита  дал понЯть  ‚адиму,  что его
назначение в  штаб Ћ“Ђ носит временный характер и что  по окончании нынешней
кампании он будет волен уйти в другое соединение хотЯ бы  длЯ того, чтобы не
чувствовать  себЯ  ущемленным,  находЯсь  в  непосредственном  подчинении  у
бывшего друга и  мужа  своей  мечты.  Љонечно,  было бы  здорово  откупорить
пол-литра и разложить закусон на  чемодане и так, в позах Љирилла и ЊефодиЯ,
расставить все  точки над частоколом  латинских "i", рассказать друг другу о
допросах, о  тюрьме и о лагерЯх, однако это прежнее, казавшеесЯ раньше столь
естественным  сближение теперь представлЯлось им почему-то  почти немыслимым
--  немаловажную  роль тут, очевидно,  играл и колоссальный  разрыв в чинах,
шутка ли, полковник и генерал-полковник, и они как бы оба согласились с тем,
что  сейчас не до этого, что сейчас даже и времени-то нет длЯ таких сидений,
вот отобьемсЯ, мол, тогда... ѓлавное, что можем в глаза друг другу смотреть,
не моргаЯ и не краснеЯ, вот это самое главное.  ’олько однажды, в  редчайший
момент отсутствиЯ других штабных,  когда один лишь ‚аськов сидел у дверей со
своим аккордеоном, Ќикита вдруг поднЯл голову от карт и спросил ‚адима:
     -- ’ы знаешь, что ‚ероника тоже была там?
     ‚адим  не знал  и  был потрЯсен.  ‚ообразить ‚еронику,  звезду всей его
жизни,  там, среди  шалашовок,  было  выше  его  сил.  Ќесколько секунд  они
смотрели друг на друга и вдруг распознали друг в друге  за  личинами сильных
военных мужчин дрожащих  лагерных полудоходЯг. Њомент был такой сокрушающий,
что они  едва не бросились друг другу на  грудь, чуть не разрыдались. ’ут, к
счастью, чуткий ‚аськов оборвал свою "‡емлЯнку",  и они зашелестели картами,
заговорили  грубыми форсированными голосами,  все  дальше  с  каждой минутой
отходЯ друг от  друга, не друг от  не друга, и от своей стыдной  лагерной не
сути,  и  все быстрее возвращаЯсь  к своей  Якобы подлинной  сути  кадрового
командного  состава,  к  Якобы реальной сути той  войны,  к которой  шли всю
жизнь. ‚ конце же аудиенции командующий сказал своему замначштаба по свЯзи:
     -- ‘ейчас с ней все в порЯдке.
     Ћн увидел, что ‚адим благодарен ему за  эту фразу, и сам был благодарен
ему за то, что тот ничего не переспросил.
     ѓенерал-полковник отошел от своих дальномеров, потер руки и, довольный,
подмигнул своему штабу. Љаждый принЯл этот дружеский подмиг на  свой счет, в
том  числе  и  полковник ‚уйнович.  Ћт  командующего  исходил  мощный  поток
энергии, он, казалось, и не сомневалсЯ  в том, во  что  еще вчера  никто  не
верил, -- в победе; причем в самом этом понЯтии "победа" длЯ него вроде бы и
не было  никакого  идеологического  мистицизма,  ничего  сродни  газетным  и
радиозаклинаниЯм   Ђгитпропа,   победа   длЯ   него   была  сугубо  военным,
профессиональным, почти  спортивным  понЯтием;  и это, может  быть, ободрЯло
больше всего.
     --  ‚сем вернутьсЯ к своим  обЯзанностЯм!  --  скомандовал Ќикита. -- ‚
семь  часов  оперативное совещание в  •имках. ‚одки больше не  пить, господа
офицеры!
     Џри этих словах начальник политотдела  армии ѓоловнЯ  поднЯл брови: это
как  же,  мол,  прикажете  понимать,  такое  по  меньшей   мере  странное  в
пролетарской армии обращение, однако командующий тут все свел к шутке:
     -- Ђ также  в  карты не играть, романсов не петь, кадрили не танцевать!
Њыслить   оперативными   категориЯми,  подготовить  соображениЯ   по   своим
хозЯйствам!
     ’ут уж  и ѓоловнЯ  вместе со  всеми расплылсЯ в улыбке: шутка, он знал,
поднимает боевой дух.
     -- Џоехали, ‚аськов! -- Ќикита широко зашагал к выходу.
     —ерез несколько минут броневик, закамуфлированный сверху снопом гнилого
сена, выехал из укрытиЯ и по еле заметной дороге, можно сказать, через дикое
поле, по которому  впору €лье Њуромцу  проезжать,  направилсЯ в расположение
8-го авиационного полка. ‡а  броневиком колдыбачил  транспортер охраны,  при
которой неизбежно находилсЯ особист капитан …ресь.
     “ этого  …ресЯ  глаза шкоды, вспомнил про  него Ќикита Ѓорисович. Ћн их
прЯчет. Љакого черта он все времЯ таскаетсЯ за мной, кто его отрЯдил? ѓадать
не приходитсЯ, Ясно кто.
     ‚друг среди полЯ замаЯчили женские фигуры с лопатами, бросилась в глаза
Ярко-белаЯ среди  грЯзноватого  снега пуховаЯ  шапка с длинными ушами, можно
завЯзывать  вокруг  шеи.  Ќародное  ополчение  Њосквы  роет окопы,  неумело,
паршивенькими лопатами ковырЯет застылую землю.  †енщины провожали взглЯдами
броневик. ‚ид у  них был  плачевный. ‘тудентки  и домработницы  в городских,
демисезонных пальтишках,  иные  даже в шлЯпках,  много  они тут  наработают.
‡атеЯ совершенно  никчемнаЯ в военном отношении, однако ей придаетсЯ большое
пропагандистское значение. "‚есь народ  в  едином порыве отстоЯл..." Љстати,
на левом фланге у менЯ стоит бригада мужчин-ополченцев, дантисты и адвокаты,
могучее воинство с одной трехлинейкой  троих, да и то  не все исправны. Ќадо
не забыть вывести их из зоны завтрашнего побоища.
     Ќа  аэродроме  генерал-полковника уже  ждали,  хотЯ он и  не  уведомлЯл
авиационное   начальство  о  своем   приезде.  Љомандир  полка  подполковник
Ѓлагоговейный  со своим  штабом и командирами эскадрилий  уже шагал  к  нему
навстречу. ‚от это зрелище и в самом  деле вдохновлЯющее, группа здоровенных
мужиков в пилотских  куртках, бодрЯщих друг друга уверенным шагом, хамоватым
говорком-матерком, общей милитаристской Ядреностью.
     Ћсновные  силы  полка были  худо-бедно  закамуфлированы  в  близлежащей
рощице, на свЯзные  же самолеты,  двухместные  бипланчики  “-2, камуфлЯжу не
хватило, и они  теперь стоЯли  вразнобой посреди летного полЯ. ЋбмениваЯсь с
Ѓлагоговейным репликами о боевой готовности, командующий направилсЯ к одному
из этих бипланчиков, казалось, представлЯвших здесь историю авиации.
     Џилот самолета вытЯнулсЯ перед командиром. ‹ейтенант Ѓудоражин! ‚ левом
углу рта золотой зуб, так называемаЯ фикса.
     --  Ќу  что,   лейтенант,  прокатишь?  --  вдруг  неожиданно  длЯ  всех
присутствующих  спросил  командующий  и,   не  дожидаЯсь  ответа,  полез  на
пассажирское сиденье.
     ‚се обалдели, особенно в группе охраны. ‚аськов метнулсЯ:
     -- „а как же так, товарищ генерал-полковник?!
     Ѓудоражин же тут  же скакнул на крыло, вытащил длЯ командующего кожаное
пальто  на  меху. ‡а готовность к  немедленным решениЯм будет отмечен. —ерез
несколько минут  тарахтЯщий "кукурузник" уже выруливал на  взлетную  полосу.
Џрищуренными глазами  Ќикита  наблюдал  за  группой охраны.  Љапитан  …ресь,
казалось,  потерЯл  голову от  неожиданности, бросалсЯ  то к ‚аськову,  то к
подполковнику  Ѓлагоговейному,  срывал  голос,  даже  хваталсЯ за  пистолет.
‚аськов стоЯл перед ним едва  ли  не на  коленЯх, умолЯюще прижимал  руки  к
раздобревшей  груди.  џсно,  ‚аськов.  Љомандир  авиаполка даже  не удостоил
особиста  взглЯдом.  Ђвтоматчики  из  охраны  лыбились,  показывали  большие
пальцы. ‘вои ребЯта.
     ќтот …ресь может себе  и пулю в лоб  пустить от отчаЯниЯ: не досмотрел.
Џеремахнуть тут на “-2 через линию фронта -- дело десЯти минут. Ќе успеешь и
опомнитьсЯ, как вот  тебе -- такой перебежчик! Ђ ведь у ѓрадова есть причины
нас ненавидеть, он ведь "сучий потрох",  "враг народа",  не  может он забыть
чекистскую сноровку. Ќу,  тут  и конец капитану …ресю  и всем  его блестЯщим
планам на будущее.
     ќтот  …ресь   слишком  эмоционален,  холодно  думал  генерал-полковник,
наблюдаЯ мечущуюсЯ  среди  офицеров долговЯзую фигуру. €збыток эмоций на его
работе -- вещь  совсем не обЯзательнаЯ. “ чекиста, как известно, должны быть
"холоднаЯ голова и горЯчее сердце". ‚ данном случае тут общий перегрев.
     Џеред разбегом Ќикита Ѓорисович  дал  указание  лейтенанту  Ѓудоражину,
куда лететь, плотнее закуталсЯ в могучий кожан и откинулсЯ на сиденье.
     ‘ высоты трехсот  метров  землЯ казалась исполненной унылой сонливости,
как бывает в Џодмосковье в тусклые дни уже застоЯвшейсЯ  зимы. € небо в этот
момент  было  пустым,  никаких стычек  в  воздухе,  и  орудийных вспышек  не
наблюдалось. Љазалось, мир вдруг вернулсЯ на советскую ђусь. ‚прочем, был ли
тут когда-нибудь мир? ’ам, за  џхромой, располагались еще  недавно  огромные
лагерЯ.  ђабским  трудом  воздвигались шлюзы  со статуЯми.  „а  и без  этого
хватало, всегда, со днЯ великой  революции, хватало здесь страха,  подлости,
насилиЯ.  ‚прочем,  было  ведь  все-таки  и  другое  --  молодость,  любовь,
мечтательные вечера...  ‚от из  такого  примерно  озера,  что  плывет внизу,
выходила как-то на закате принцесса ѓреза в обтЯгивающем купальнике,  и вода
стекала по  всем блаженным изгибам ее  тела, сначала потоком, потом струЯми,
потом  долго  слетала каплЯми, загоравшимисЯ под  грандиозным  символическим
небом.

     Џосле четырех  лет разлуки  -- и какой разлуки! --  они  встретились  в
отцовском  доме так, словно ничего особенного не  произошло, будто он просто
из  долгой  командировки  вернулсЯ, как  тогда,  в тридцать  третьем,  когда
несколько месЯцев провел с секретным заданием в Љитае.
     ‚ ‘еребрЯном Ѓору знали, что он освобожден и может поЯвитьсЯ с минуты н
минуту, так что обмороков не ожидалось. ’ем более что ‚ероника уже вернулась
третьего днЯ. Љак и в прежние времена, он подъехал на военной машине, открыл
калитку,  пошел под соснами к  дому. “  крыльца из снега торчала пара лыж. ‚
окне  второго этажа виднелась вечнаЯ лампа  из  китайского  фарфора.  Ќикиту
вдруг поразило  промелькнувшее чувство неприЯтиЯ всего этого, о чем не давал
себе права даже и мечтать, что  постоЯнно отодвигал подальше, как самое  уже
последнее, как мираж на грани умираниЯ. Ћтцовский дом, лоно семьи...  в этот
момент  все  это  показалось  какой-то   досадной  несусветицей,  неуместным
привеском  к его, мЯгко  говорЯ, несентиментальной жизни, вроде той раздутой
авоськи с продуктами, что свисала из  форточки кухонного окна. …ще один шаг,
и эти гадкие мысли выветрились, он открыл дверь и окунулсЯ в родное, теплое,
в этот чудом сохранившийсЯ пузырь мира и добра.
     Ќе обошлось  все-таки без большого количества валериановых капель: мать
и Ђгаша никак  не могли прийти в себЯ. Ќекий почти  юноша, крепыш подросток,
да  Ѓорька  же  —етвертый  же,  собственное же отродье,  кричал в телефонную
трубку:   "„ед,  приезжай  скорее,  отец  вернулсЯ!"  “дивили  собранные   в
библиотеке тЯжелые  чемоданы. Ђ это  что  же такое? „а  ведь в эвакуацию  же
собираемсЯ,  Ќикитушка!  ‚ерулька  висла  на  руке,  не  желала  отцепитьсЯ,
теребила  шевроны. € тут, как  будто  прЯмо из прошлого, как будто полностью
изгонЯЯ из памЯти все эти страшные четыре года, сбежала сверху ослепительнаЯ
‚ероника.
     —ерез несколько часов, когда все уже утихомирились и они остались одни,
он ее спросил:
     -- Џослушай,  как же это  так получаетсЯ, ты  по-прежнему возмутительно
красива, все та же ‚ероника?
     Ћна чуть вздрогнула,  посмотрела  на его лицо, в  котором что-то в этот
момент было пугающее, неузнаваемое.
     -- ’ы находишь? ‘пасибо  за  комплимент.  Ђ  вот  ты  как-то изменилсЯ,
Љитушка. Ќет-нет,  внешне  ты  стал даже лучше, просто  совсем  уже,  ха-ха,
шалишь, парниша, интересный  мужчина,  но  вот что-то  поЯвилось... впрочем,
это, конечно, пройдет.
     ’рудно  было не понЯть,  что она имеет  в виду. ‚ прежние  времена даже
после недельной  разлуки он  прежде всего  тащил  ее  наверх  и,  не получив
своего, буквально не мог ни с кем разговаривать, бродил как сомнамбула, даже
было смешно, ну подожди же ты хоть десЯть минут длЯ приличиЯ, сумасшедший! Ђ
теперь  вот  -- после четырех  лет разлуки!  --  несколько часов  колобродил
внизу, даже в ванную отказалсЯ идти, он,  видите ли, уже мылсЯ сегоднЯ, ждал
отца,  за обедом пил водку, на всех сиЯл,  и на нее сиЯл, но не так, не так,
как раньше он на нее сиЯл совершенно слепым от желаниЯ лицом.
     Ћн посадил ее на колени и начал расстегивать платье. "‚се  те же духи",
-- промычал  он, как бы  уже охваченный страстью,  но Явно  фальшиво. ‘квозь
запах  французских  духов   Ќикита   с  отчаЯнием   ощущал  лагерную  гнусь,
слежавшуюсЯ  вонь барачных мокрых  трЯпок, слизь баланды,  хлорки параши. Ћн
встал с кровати, да так резко, что ‚ероника даже слегка отлетела в сторону.
     -- Ќу, хорошо, милый, ну, ладно, ну, давай  просто спать, ты устал, мой
любимый...
     Ћна смотрела на него совершенно  новым,  вот именно  лагерным, собачьим
взглЯдом.
     -- Ќет,  подожди!  ’ы  прежде скажи, как ты  умудрилась  не  подурнеть?
выглЯдишь сногсшибательно, и даже ведь без косметики!
     Ћна отмахнулась:
     -- ЉакаЯ уж тут косметика! ‚от нашла вчера чудом  баночку крема, а духи
еще остались от той жизни... „а вот еще и губную помаду  купила у вокзала, с
рук... к вашему приезду, мой повелитель... ужасную, "Ћгни Њосквы"...
     -- Џочему же не...  почему же не намазалась?  --  спросил  он, и  вдруг
прежнее стало возвращатьсЯ мощным приливом.
     Ћна  это почувствовала и посмотрела так, как он  в этот  момент  хотел,
по-блЯдски.
     --  Џопробовала  намазать,  знаешь  ли, но  как-то очень  уж  вульгарно
получилось. •очешь, намажу?
     -- „авай Я сам тебе намажу!
     Ћн взЯл  губную  помаду, от  которой пахло  землЯничным  мылом,  и стал
раскрашивать ее покорное лицо. ‚едет себЯ замечательно, очень опытно.
     -- ’ы даже не похудела совсем. ‚ероника! Џодкармливали?
     -- ‚ообрази, Я  там в  театре играла! -- хохотнула она, да так, что  он
совсем уже потерЯл голову. Ћн резко повернул ее к  себе спиной. Ћна тут же с
готовностью стала  подставлЯтьсЯ. -- ‚ообрази,  в самодеЯтельности  лагерной
косила, играла "‹юбовь џровую". Ѓольшой успех, вообрази!
     -- ‚оображаю! -- прохрипел он и вдруг  увидел в  темном  окне отражение
офицера  с полураздетой бабой, сильнейшаЯ порнографическаЯ сцена, от которой
совсем уже все у него внутри взбаламутилось. --  ‚оображаю, --  повторил он,
-- воображаю...  актриска,  да,  да?..  ’ебЯ  там вохровцы ебли,  да,  да?..
‚охровцы тебЯ там подкармливали, ‹юбовь џроваЯ, да, да?..
     Ћна начала даже подвизгивать, чего с ней раньше никогда не бывало.
     Џотом они долго лежали неподвижно, он  на боку, она -- уткнувшись лицом
в  одеЯло. ’оска и  горечь выжигали их дотла. Ќикогда уже больше не вернетсЯ
то, что было между ними всю жизнь,  все то чистейшее, бурное, нежнейшее, все
те  смешнейшие, детские  бормотаниЯ, все эти вихри  страсти и нежности;  все
прошло,  осталась  одна проституциЯ.  Ќе только в ней, но и во  мне сплошнаЯ
проституциЯ, подумал он.  Ќе только во мне, но и в нем сплошнаЯ проституциЯ,
подумала она.
     --  ‚от видишь,  Ќикитушка, Я  длЯ тебЯ и проститутку сыграла,  -- тихо
сказала она.
     Ћн не  ответил,  кажетсЯ, спал.  ‡аснул,  так и  не  снЯв  сапоги,  как
засыпают офицеры в борделе.
     Ћна выбралась из постели, стрЯхнула с ног лодочки, бесшумно и бесцельно
стала ходить по  комнате, притрагивалась  к шторам, к книгам, вдруг,  словно
спасаЯсь, бросилась к платЯному шкафу, открыла его, стала перебирать то, что
там висело,  кое-что  все-таки  хорошее,  то  немногое,  что осталось  после
чекистского  грабежа,  и то,  что Ќинка  вчера принесла, жоржет,  крепдешин,
кашемир... ‚друг разрыдалась под шквалом горЯ, стыда, безысходности, села на
пол перед шкафом и, закрыв голову руками,  унеслась в свой вчерашний день, в
лагерный пункт на севере “рала.

     ‚ большом бараке женской зоны к вечеру после смены началось беснование.
ЃлатнЯчки,  то  есть  большинство населениЯ,  носились  среди нар,  выЯснЯли
отношениЯ, качали права, "психовали". ’о и дело разыгрывались сцены ревности
между  "марухами"  и "коблами". ‡авершались  они визгом,  катанием по  полу.
Џотом  с  расцарапанными  мордами замирЯлись, рассаживались  в  обнимку либо
"песни спивать" -- "—айка смело пролетела над седой волной...", либо "романы
тискать"  про   графов   и  их  незаконных  дочерей,   ставших  воровками  и
проститутками.   „лЯ  "романов",  естественно,  использовались  политические
"контры" с легкими статьЯми, в основном "члены семьи", к которым  относилась
и  ‚ероника.  ’ретью  большую  группу  населениЯ составлЯли  так  называемые
западники, крестьЯнки-католички из ѓалиции. ќти держались всегда все вместе,
шептали  молитвы на своем  непонЯтном Языке  или вышивали. Џопытки блатнЯчек
разрушить их единство разбивались о какую-то  странную туповатую нерушимость
галичанок.
     ‚ероника,  наблюдаЯ  жизнь  барака,  думала  о  том,  что каждый  здесь
по-своему боретсЯ  за  человеческое  достоинство:  галичанки своей нерушимой
туповатой   хлопотливостью,  партийки,   "члены  семей"   воспоминаниЯми   о
санаториЯх,  и  даже  блатнЯчки,  а  может быть,  они и больше  всех других,
визжат, и царапаютсЯ, и ревнуют друг друга так, словно отстаивают свое право
на визг и драки, на ревность и половую жизнь,  свое нежелание превращатьсЯ в
рабочую скотину.
     ’ак вот  и она однажды  в отчаЯнии бросилась к спасительному огоньку, к
дому культуры Љ‚— (культурно-воспитательнаЯ часть и здесь присутствовала как
неотъемлемаЯ единица коммунизма), записалась в драмкружок. ђуководил кружком
профессионал   высшего  класса,  московский  режиссер  вахтанговской   школы
’артаковский,  которого незадолго  до этого полуживым  вытащили  из шахты  и
решили вдруг  использовать  по специальности.  ’аково  было  предписание  из
центра в этот момент:  поднЯть Љ‚—! ‚ытащили и не пожалели: на спектакли его
съезжалась лагернаЯ знать  со всего  Џечерлага. ’артаковский  ‚еронику  стал
выдвигать, она  казалась ему человеком его круга, у них  и в самом деле было
много общих московских знакомых. Ћднажды на репетицию "‹юбови џровой" ЯвилсЯ
начальник  Ћ‹Џа, майор Љольцов. Љто-то  ему доложил, что там поЯвилась среди
зечек-актрис красавица  генеральша. Ќе угодно ли ко мне,  ѓрадова, на часок,
поговорить  об  искусстве? Љольцов  был  человек  с прихотЯми. ‘  тех пор  и
началась ее тошнотворнаЯ привилегиЯ. ”аворитка начальника лагерЯ, вот позор!
Ќе реже чем раз в неделю в  бараке  поЯвлЯлсЯ  кольцовский ординарец евчук,
эдакий  казак,  в  папахе,  с  чубчиком,  на  широкоскулой  морде  скучающее
хулиганство. "ѓрадова, айда прогулЯтьсЯ!" Ћна проходила между нар. ЃлатнЯчки
ей вслед подсвистывали: "Ќа репетицию пошла, артистка?! Ћни там с  Љольцовым
вдвоем  репетируют!  ‹езь к нам,  красюха,  мы с  тобой  получше  начальника
прорепетируем!" Ќеизменно хватала за руку старуха петербуржанка Љаппельбаум:
"‚икочка,  принесите  мне,   пожалуйста,  чего-нибудь!  Џожалуйста,  кусочек
чего-нибудь, дорогаЯ! —его-нибудь питательного, умолЯю!"
     ’ак продолжалось  чуть  ли  не год,  а потом  ей выделили  комнатенку в
клубе, и она  совсем  уже  отделилась  от  лагерной  массы,  то  есть  стала
"придурком"  самой высшей категории.  €ногда, впрочем,  после  размолвок или
перед  инспекцией ее  снова отправлЯли в  барак, где блатнЯчки встречали  ее
кошачьим концертом. Џотом милости возвращались.
     Љольцов был долговЯзым,  слабым и истеричным. Љо всем прочим  прелестЯм
он  еще  страдал  недержанием  мочи,  то  и   дело  подхватывалсЯ,  грохотал
сапожищами  по  коридору в  сортир.  ‚ысшим  наслаждением  длЯ  майора  было
превращение зечки в даму.  Ћн и  в  самом деле любил лицедействовать, только
непонЯтно было, что за дикую роль он проигрывал наедине с ‚ероникой, похоже,
что-то вроде "графа" из барачных "романов". Ќе Џигмалиона же, черт побери, в
самом деле?
     "Ђх, дорогаЯ, Я не могу  вас видеть в  этом  ужасном бушлате! „олой эта
жуткие бахилы!  Џожалуйста, душечка, снимите  ваши  кошмарные (выговаривание
этого слова было длЯ него сущим удовольствием),  эти кошмарные ватные штаны!
Џосмотрите,  что  Я  вам   привез!  ‚от  белье,  чулочки,  шелковое  платье,
туфельки!"
     Ћн надевал  на  нее это  военторговское  барахло и,  только завершив ее
чудесную  метаморфозу, набрасывалсЯ  с некоторым даже  рычанием; то  ли брал
трофей, то ли получал плату за благодеЯниЯ.
     ‚ отчаЯнии и в тоске, с омерзением к покровителю,  а еще больше к самой
себе,  ‚ероника  весь этот вонючий  театр,  равно как и продуктовые подачки,
принимала. ‚чера  еще,  когда  дошли  до  нее  по  лагерному беспроволочному
телеграфу  слухи о  расстреле  Ќикиты,  казалось -- нечего  больше за  жизнь
цеплЯтьсЯ,  всему  конец, а сегоднЯ  вот  опЯть  задергалась,  как  лЯгушка:
сбиваю, масло. ђади детей, говорила она себе. ‚ыжить, вернутьсЯ к детЯм...
     Ћт  Љольцова ее  едва ли не тошнило: мокрый красный ротик, птичий клюв,
вороньЯ свалЯвшаЯсЯ челка,  алчные и  вЯлые конечности.  Ћднажды  в злобе на
него она подмигнула ординарцу евчуку: "Ђ  ты чего  же не заходишь,  казак?"
Њолодой жлоб  не замедлил поЯвитьсЯ,  и ‚ероника стала с  ним отводить душу,
как  будто мстЯ за  насилие над  всем своим чистым  и звонким, как  удары по
теннисному мЯчу, прошлым, над всем своим прежним "теннисом".
     Ќикогда  больше уже  этого не будет, моего "тенниса". Ћна всхлипывала и
скулила, сидЯ  в  растерзанном виде  на  полу возле  платЯного  шкафа.  —уть
поднимешь голову  -- и  сразу  видишь  в зеркале  шкафа морду с  размазанной
помадой,  с подтеками  туши  из-под ресниц; стендалевское  месиво, красное и
черное,  подлаЯ насмешка над жертвами эпохи. ‚сему  конец, и  Ќикита  ко мне
больше никогда  не  вернетсЯ, да и к себе он больше  никогда не  вернетсЯ...
конец, конец...
     ‚сему  конец,  думал  притворЯющийсЯ  спЯщим  ее  муж, сорокаоднолетний
генерал-полковник Ќикита  Ѓорисович ѓрадов, ‚ероника не вернулась, ее больше
нет, стоит ли сражатьсЯ с немцами над руинами семьи?..
     Ќаутро  начались  большие  хлопоты. €м  была  выделена,  "рассургучена"
огромнаЯ пЯтикомнатнаЯ  квартира,  в  которой,  как  видно,  перед  тем  как
"засургучили", матерый какой-то "враг народа" обитал.  Љвартира в  самом что
ни   на  есть  "аристократическом"   районе,  на  улице  ѓорького,  напротив
–ентрального телеграфа. ‚ероника забыла все обиды и унижениЯ прошедшей ночи:
хочешь не хочешь, война не война, а квартиру надо было обустраивать, и детей
надо было переводить в другую школу, и паек генеральский надо было оформлЯть
и тэдэ, и тэпэ.

     Ќу что  ж,  подумал Ќикита, сидЯ в  кабинке наблюдателЯ  на  допотопном
биплане, дрожащем под струйками ветра, ну что ж, как в народе нынче говорЯт,
война все спишет... Џилот обернулсЯ, сверкнули молодые зубы. ‚се  в порЯдке,
товарищ  командующий?   Ќикита  показал  ему  рукой  направление  в  сторону
расположениЯ своих танковых частей.
     Љапитану …ресю малость полегчало: биплан  отдалЯлсЯ от линии фронта. "Ђ
вы,  все  ж таки,  подполковник,  поднимите звено  прикрытиЯ,  --  сказал он
Ѓлагоговейному. -- Ђ  то как бы  с пути  не  сбились". Њощный  летчик только
саркастически  на  него покосилсЯ. "‘лышите, что Я вам говорю?!" --  повысил
голос особист. "’ы  что,  охуел, капитан?"  --  невежливо возразил  командир
полка  и  пошел  прочь.  Ќаглеет  народ на  войне, подумал …ресь. Ќадо  меры
принимать. Ќаглеет подчас народ, когда получает в руки оружие.
     ’анковый клин завтра должен  решить все дело. ’риста новеньких,  только
что  прибывших  с  “рала  "тридцатьчетверок" пройдут  первый  эшелон  немцев
примерно  с  десЯтью  процентами  потерь,  второй  эшелон, скажем,  с  пЯтью
процентами  потерь, основнаЯ масса, громЯ все вокруг  и  сеЯ панику, за день
подступит к городу.  Ќикита  смотрел сверху на подходЯщую  к березовой  роще
новую  колонну. „обраЯ машина ’-34, по всем статьЯм она вроде бы превосходит
немецкий  "T-IV", посмотрим,  как  завтра себЯ  покажет в  деле,  в условиЯх
стремительного наступлениЯ.  €з люка головного  танка командир помахал рукой
пролетающему  биплану. ‡а  еловым  бугром, в балке,  стоЯла  дюжина чудовищ,
гордость ђЉЉЂ, шестидесЯтитонные €‘ы. Ќикаким камуфлЯжем их не прикроешь, да
и чего камуфлировать, вот уж действительно секрет ЏолишинелЯ... Њедлительные
динозавры  в  течение  всей  войны,  начинаЯ с  боев на линии  ‘талина,  так
называли  немцы   систему  укреплений  за  старой  западной  границей,  были
излюбленной  мишенью немцев.  "Њессершмитты" их  вроде  даже  за  добычу  не
считали,   пехотный  же   фриц,   прожженнаЯ  фронтоваЯ   бестиЯ,  привыкший
разбиратьсЯ  в  разных  видах многонационального  оружиЯ,  немедленно изучил
слепые секторы пулеметчиков  €‘а,  спокойно подходил на удобную  дистанцию и
только  тогда уже  вытаскивал гранату из-за голенища. €  все-таки до сих пор
верховное  командование считает остатки  тЯжелых танков  важнейшим резервом.
‘талину, должно быть, не докладывают о фронтовой судьбе его крестника. ‚от и
Ћсобой ударной навЯзали дивизион, как ни отмахивалсЯ Ќикита.
     €х-то мы и пустим на ‘оснЯки, чтобы создать впечатление главного удара.
‡а  ночь  их  надо будет подвести  вплотную  к линии фронта.  ђазумеетсЯ, их
сожгут  в течение первого же  часа, однако именно этот час и может оказатьсЯ
решающим. ЌеожиданнаЯ  мысль  вдруг  пробралась холодной  струей  за пазуху:
значит, танкистам этого дивизиона можно уже выписывать  похоронки? Ќу что ж,
строго ограничил себЯ командующий, жертвуЯ сотней, спасаешь тысЯчу. Ќу а кто
оказалсЯ в тех или в других порЯдках, это уже не в нашей компетенции.
     ‚низу поЯвилась полуразрушеннаЯ артиллерийским огнем машинно-тракторнаЯ
станциЯ, разросшаЯсЯ в свое времЯ вокруг оскверненных церковных зданий.  ’ам
среди искореженных комбайнов стоЯли невинные на вид грузовики-четырехтонки с
косо  торчавшими из  кузовов в небо рельсами,  так  называемаЯ  бесствольнаЯ
реактивнаЯ  артиллериЯ. ‚от  это  действительно  серьезное  оружие,  создает
исключительную  интенсивность  и  плотность  огнЯ.  ѓоворЯт,  солдаты  стали
называть  эти  странные  пушки  "катюшами".  ‘лавненький юморок,  ничего  не
скажешь,  вполне  в  стиле этой войны; юморок, говорок, табачок, потом все к
черту  разлетаетсЯ  в пламени и  разрывах.  Ћднако,  если эту  столь  славно
изрыгающую смерть "катюшу"  не поставить на подходЯщие колеса, толку от  нее
будет мало. Ќа  этих четырехтонках она далеко  не уедет, а между тем она как
раз  должна  метатьсЯ вдоль линии фронта, подобно  огненному  Ђзраилу,  быть
неуловимой на пересеченной местности и входить в прорывы. Ђрмии нужен мощный
и быстроходный массовый грузовик-тЯгач, но таких у нас нет и не предвидитсЯ.
Ћ  такой  машине  еще  ’ухачевский  в  свое  времЯ  говорил,  но к  нему  не
прислушались, а  ведь  без  этого мы  сейчас практически  не  сможем  начать
никакого  серьезного  контрнаступлениЯ. Ќадо снова  и  снова  поднимать этот
почти безнадежный вопрос,  у нас нет выхода, американцы длЯ нас такую машину
строить не будут.
     "Љатюшисты",  очевидно,  уже  знали,  что над ними летает  командующий.
Ќесколько расчетов  построились  и взЯли под  козырек  среди эмтээсовского ,
хлама.

     Ѓудоражин четко выполнЯл  предписаниЯ, после Њ’‘  стал забирать далее в
северо-восточном направлении. Ќикита Ѓорисович озирал огромное пространство,
замершее в предгрозовом спокойствии. ‡десь под его началом стоЯт едва  ли не
триста тысЯч людей, и каждый  из них надеетсЯ уцелеть не только в завтрашнем
бою, но и вообще в войне, вернутьсЯ домой,  в свою собственную, единственную
длЯ  каждого теплынь. ЂрмиЯ, почти равнаЯ всему войску Ќаполеона, пехотинцы,
артиллеристы,  танкисты,  летчики, две  кавалерийские  бригады  и  даже одна
бригада морской пехоты  (держать их в резерве до  самого  штурма!),  саперы,
свЯзисты, десантники, и  каждый уверен, что убьют не его, а другого. ‡агадка
человеческих масс, как и моЯ собственнаЯ загадка, думал  он: мы все полагаем
уцелеть, а между тем вполне  хладнокровно  считаем проценты потерь, даже  не
задумываЯсь о том, что эти проценты, всегда более или  менее верные, если их
считает   хорошо  подготовленный  специалист,   представлЯют   собой   массу
мгновенных  превращений   осмысленных,  движущихсЯ,  надеющихсЯ   существ  в
разодранные  клочьЯ  плоти. Ќо  выбора же  у  нас  нет,  подумал он и  вдруг
преисполнилсЯ каким-то  вдохновенным,  как  бы симфоническим отчаЯнием.  Њой
звездный час, великаЯ война, разве не к этому Я шел всю жизнь?
     Њирный снежный край вдруг озарилсЯ огнем. €з-за линии фронта стали бить
несколько немецких батарей. ‹етчик обернулсЯ. ‘ообразительный парень. Ќикита
Ѓорисович сделал жест -- назад и вниз! —то означает этот мгновенный обстрел?
“ж  не  готовЯт  ли  наступление?  Њожет  быть,  Я  все-таки  где-то  что-то
просмотрел? Ћгонь затих так же внезапно, как началсЯ, как будто это  было не
дело  рук  человеческих, а лишь мимолетное Явление природы, быстрый  выплеск
магмы, и только. Ћни приближались к  аэродрому, а в пустом белом небе, будто
бы безоблачном,  просто сменившем голубой цвет на белый, на большой высоте в
сторону  Њосквы шла эскадрильЯ  бомбардировщиков "„орнье", которых англичане
метко называют "летающие карандаши". Ћни уходили все  выше на  восток, и там
завЯзывалсЯ  воздушный  бой,  но  это  было  уже  за  пределами  градовского
хозЯйства.

        ЂЌ’ђЂЉ’ III. Џђ…‘‘Ђ

     Њосковское радио
     Ќемецкие  рабочие!   ‚ас  заставлЯют   работать  с  ужасной  скоростью.
ђаботайте медленно, чтобы ускорить конец ѓитлера!
     Ѓи-Ѓи-‘и
     Ќеизвестный  лондонский  таксист вчера сказал: "Ћн  откусил больше, чем
может прожевать".
     €звестный Ѓернард  оу заЯвил: "€ли ѓитлер больший дурак, чем Я  думал,
или он совсем рехнулсЯ..."
     "Ќоггшсмас ѓрафикас", Ђргентина
     ...‚ обстановке  полной  секретности  произошло  подавление фашистского
путча с участием высоких чинов армии и государства...
     "’айм"
     Љрасный  "поворот  кругом".  Љогда  ‘оветскаЯ ђоссиЯ  22  месЯца  назад
подписала  пакт  с ѓитлером, американскаЯ компартиЯ  внезапно изменила  свою
ориентацию на пронацистскую  и  превозносила пакт как "великолепный  вклад в
дело мира".
     ’еперь председатель этой партии “ильЯм ”остер заЯвлЯет, что новаЯ война
-- это "атака на  народы и ѓермании, и  ‘оединенных татов, и  всего мира...
‘оветское правительство отстаивает жизненные  интересы народов всего мира...
всего передового и прогрессивного человечества..."
     "’айм", 13 октЯбрЯ 1941 г.
     Ќа прошлой неделе Ђдольф  ѓитлер сказал, что он побил ђоссию. Ћчевидно,
он имел в виду, что он бьет ђоссию... …му еще многих  надо победить,  прежде
чем положить  шкуру медведЯ в немецкой гостиной...  …му еще придетсЯ разбить
украинские армии усатого кавалериста ‘емена Ѓуденного...
     Џереговоры   по  ленд-лизу...   ЏросЯщие  говорЯт:  нам   нужны  легкие
бомбардировщики  к  такому-то  ...брЯ.  „ающие  отвечают:  это   невозможно.
ЏросЯщие: в таком случае Њосква падет. „ающие: сделаем все возможное...
     "’айм", 20 октЯбрЯ 1941 г.
     ђусские  армии маршала  ’имошенко  окружены в районе ЃрЯнска и в районе
‚Язьмы... ћжные  армии  маршала Ѓуденного  разбиты... ‹учшие  войска маршала
‚орошилова заперты в ‹енинграде...
     "Ќью-‰орк. ’айме"
     Ќовгород представлЯет собой ужасное зрелище. Љладбище живых трупов.
     ‚ XIII веке этот город называл себЯ "ѓосподин ‚еликий Ќовгород",  и его
кремль  уже  тогда был  намного  старше самой  старой  постройки ‘оединенных
татов...  "тукас", однако,  не испытывают никакого уважениЯ к реликвиЯм. ‚
городе осталось всего 56 домов...
     "’айм", 27 октЯбрЯ 1941 г.
     ...†изнь ‘талина, ревностно оберегаемаЯ  ужасными аббревиатурами ЋѓЏ“ и
ЌЉ‚„, теперь под угрозой ’Ќ’ . ’ри его комнаты в Љремле под прЯмым прицелом.
Ќа прошлой неделе семь раз бомбы падали внутри старой крепости...
     ...ѓробница    ‚ладимира   ‹енина   на   Љрасной   площади   закрыта...
ЏредполагаетсЯ, что его останки увезены из города...
     "’айм", 17 ноЯбрЯ 1941 г.
     “инстон  —ерчилль:  "Њы  клЯнемсЯ самим  себе, нашим русским союзникам,
народу ‘Ђ, что мы никогда не вступим в переговоры с ѓитлером".
     ѓенералиссимус  —ан  Љай  и:  "ќто очень  важный момент в  нашей общей
борьбе".
     ѓенерал арль де ѓолль: "Њы достигли как раз того момента, когда прибой
побед повернул в нашу сторону".
     "’айм"
     —еловек  1942  года  --   €осиф  ‘талин,  чье  имЯ  по-русски  означает
"сталь"...
     ‹юди доброй  воли  --  ‚ильЯм ’емпл, архиепископ Љантерберийский; ѓенри
„жей Љайзер,  промышленник,  выпускающий корабли  "‹иберти",  ‚ендел  “илки,
совершивший кругосветное путешествие как независимый политик.
     ‹юди  войны  --  ќрвин  ђоммель,   крупнейший  виртуоз  среди   полевых
командиров;
     ”едор  фон Ѓок, достигший  западного берега ‚олги; лЯгушконогий ’омоюки
џмашита, выбивший англичан из ‘ингапура; сербский генерал „ража  Њихайлович,
сопротивлЯвшийсЯ,   когда  сопротивление   казалось   невозможным;   генерал
ќйзенхауэр, высадившийсЯ в ‘еверной Ђфрике; „углас Њакартур, чье искусство и
отвага поднЯли его на уровень героЯ.
     "ѓардиан"
     Њайор ‚алентина ѓризодубова --  31-летнЯЯ  хорошенькаЯ соколиха красной
авиации.  “ нее пЯтилетний  сын, которого она называет "Ястребок"... †енские
эскадрильи летают на "харрикейнах" и даже на бомбардировщиках... Ќина ‹омако
сбила немецкий самолет за месЯц до рождениЯ  своей дочери... "ђождественский
фейерверк!" -- восклицает пилот Љоролевских  военно-воздушных  сил.  Њужчину
могут  теперь  вытеснить  с  любой  работы!  ‚от  бы  познакомитьсЯ с  этими
девочками!
     "’айм"
     ђабочие на уральских заводах неделЯми ждут своей очереди в баню.

        Ђ’ђЂЉ’ IV. ѓЋ‹“ЃЉЂ-ђЋ‘‘…’

     џвлЯЯсь снова в  этот мир, Ђлександра хотела бы быть "голубем мира", то
есть летать, планируЯ и кувыркаЯсь, над мраморными террасами Ђлександрийской
библиотеки, нежно гукать на  карнизах  поближе к окнам мудрецов и поэтов, то
есть  в  так  называемом  далеком  прошлом.  ‚место  этого  опЯть,  как душа
Ђлександр ‘ергеевич однажды удачно сострил, "черт догадал" ее родитьсЯ вновь
все в  той  же  стране  россов, да  еще в так  называемом будущем, на  грани
страшных холодов,  где в мутные страшные дни войны  и тюрьмы  не знаешь, что
делать с талантом любви и изЯщества.
     € все-таки сердчишко ее опЯть трепетало,  когда она видела  знакомый до
голубиных слез фасад театра  Ѓольшого и рЯдом фасад театра Њалого,  квадригу
на крыше, колоннаду,  ступени, по которым когда-то, наездами из  Џетербурга,
взбегали милые друзьЯ, юноши  ранней николаевской поры, полные жизни,  идей,
погибли.  ‚место  них  сейчас  быстро двигалсЯ в  разные стороны  тип нового
времени:  стриженнаЯ  наголо  голова,  лицо  с выпирающими желваками,  узкой
прорезью, странными, то ли угрожающими, то  ли насмерть запуганными глазами.
Ќет, к  этим  людЯм  бежали от кровавого  парижского сброда все  эти „елоне,
ђоссеты  и  Ђмальрики.  „алеки, далеки  эти  люди от  обретенной  роЯлистами
русской буколики!
     ‹епЯсь  к карнизу незнакомого огромного дома  с  выцветшей  и лиловатой
фреской,  котораЯ  как-то  совсем  не  соотносилась с  нынешним кругломордым
типом,  голубица  мечтала  об Ђлександрийской  библиотеке,  о  юношах кружка
"Ђрзамас", о вальЯжно подрагивающих длинных бакенбардах ѓосударЯ, о натертых
воском полах, шуршащих, сбегающих вниз по  торжественным лестницам хороводах
фрейлин...  Љто-то   посыпал  из  форточки   хлебных   крошек,   она  их   с
благодарностью поклевала, глЯнула сквозь пыльное стекло в  глубину  комнаты.
’ам сидел с остановившимсЯ взглЯдом стриженный бобриком, длинноносый человек
в зеленом сукне. ‚друг опомнилось: балкон над Ќиццей, на нем, спиной к морю,
стоит такой же длинноносый и сутулый, только  с длинными, всегда не идеально
промытыми  патлами --  то  он?  "“же  не  влюблены  ли  вы в  менЯ,  Ќиколай
‚асильевич?"  Љазалось,  он  в  ужасе  сейчас  взмахнет  фалдами  сюртука  и
подниметсЯ над  Ќиццей,  и подхватитсЯ прочь к голубеющим  холмам  Џрованса,
чтобы там где-то  скрытьсЯ  в  каменьЯх,  прЯча ноги в  далеко  не идеальных
чулках.  ‚место  этого  он  ринулсЯ мимо нее,  через все комнаты  к  выходу,
застучал  башмаками  по лестнице, две  недели  не  ЯвлЯлсЯ. ‹юбовь журавлЯ и
голубицы казалась несовместимой.
     ѓолубка-ђоссет     промурлыкала     длинноносому    гуманисту     нечто
благодарственное, за  крошки белого батона, полученного  по  литеру  "Ђ"  из
межведомственных фондов. ‘ тех пор началась их дружба. ѓолубка-ђоссет прочно
обосновалась на этом карнизе, где  можно было  даже прЯтатьсЯ  от  холодного
ветра в горловину  вентилЯции.  „линноносый ни разу не  забыл трижды в  день
подсыпать  из форточки великолепных  крошек.  Ћн  улыбалсЯ неровными зубами,
смешно  вытЯгивал  губы,  думаЯ,  что  перед  бессловесной  тварью  можно не
стеснЯтьсЯ проЯвлений нежности.
     ѓолубка-ђоссет   полюбила  одинокого   человека,   хотЯ   и  отдавалась
неоднократно голубиному королю всей ’еатральной площади. ‚прочем, ей никогда
не приходило  в голову,  что одно имеет к  другому хоть  малейшее отношение.
Џерелетев  площадь  и  приземлившись на ее карнизе, голубиный король сначала
склевывал  все остатки  белых крошек, только потом  уже  начинал ухаживание,
которое  отличалось  продолжительностью  и  куртуазностью.  €,  лишь  только
выполнив ритуал,  начинал бурно теснить  голубку-ђоссет в угол,  за каменный
столбик, где и брал  ее к  обоюдному удовольствию. ’ак когда-то влекли ее по
полутемным залам во дворце над большой водой,  чтобы заткнуть в какой-нибудь
бархатный  угол и  наградить  высочайшей милостью. Ћднажды в экстазе голубка
заметила высунувшийсЯ  из  форточки длинный  нос  и остановившийсЯ в  страхе
круглый глаз своего кормильца.
     ’ак  прошло  несколько  недель  до  того   днЯ,  когда  голубка-ђоссет,
выбравшись из вентилЯции  утром,  не  нашла  на  карнизе  хлебных крошек. Ќе
поЯвились они ни к полудню, ни к вечеру. ЌедоумеваЯ, она топотала возле окна
и вдруг  содрогнулась  от  скрипа открывшейсЯ  самой по  себе форточки.  Ћна
вспорхнула на форточку и заглЯнула внутрь комнаты. „линноносый сидел поперек
кровати, привалившись  спиной  к стене,  и хрипел. ‘ носа у него свисали две
налившиесЯ его кровью пиЯвки.  "‹естницу!  -- еле слышно сквозь предсмертный
хрип выкрикивал он. -- „айте лестницу!"
     ЏодхваченнаЯ     турбуленциЯми    разыгрывающейсЯ    здесь    симфонии,
голубка-ђоссет  взвилась в  предночное небо, в котором  висели осветительные
ракеты, запущенные с земли навстречу эскадрам бомбардировщико