в наших местах. ЏресвЯтаЯ „ева!
Џосмотри,  какаЯ пыль на твоей куртке. Ќет женщины, котораЯ присматривала бы
за тобой, сразу видно! ‚от! ’ак будет лучше! Ђ теперь чмокни менЯ, мальчик.
     Ђллейн  наклонилсЯ  и  поцеловал  ее,  ибо  поцелуй служил в те времена
обычным   приветствием   и,  как  много  спустЯ  отметил  ќразм,  был  более
распространен  в Ђнглии, чем в какой-либо другой стране. ‚се же кровь у него
застучала  в  висках,  и,  уходЯ,  он  подумал  о  том  что ответил бы аббат
Ѓергхерш  на  столь откровенное приглашение. Ћн все еще испытывал внутренний
трепет  от  этих новых ощущений, когда, выбравшись на большую дорогу, увидел
зрелище, от которого все эти мысли сразу вылетели у него из головы.
     Ќемного  дальше  того места, где он оставил незадачливого сукновала, он
снова  увидел его: Џитер топал ногами и бесновалсЯ в десЯть раз сильнее, чем
прежде,  однако  сейчас  на  нем  уже  не  было широченного белого одеЯниЯ и
никакой  верхней  одежды  вообще,  а  короткаЯ  шерстЯнаЯ  рубашка и кожаные
башмаки.  ‚далеке  по дороге убегала долговЯзаЯ фигура. Џод мышкой убегавший
мужчина  держал  узел,  а  другую  руку прижимал к боку, словно изнемогал от
хохота.
     - ‚он  он!  - вопил Џитер. - ѓлЯдите на него! Ѓудьте свидетелем! ‡а это
его посадЯт в ‚инчестере в тюрьму! ‘мотрите, как он убегает с моим плащом!
     - Љто это? - крикнул в ответ Ђллейн.
     - „а  проклЯтый  брат  €оанн, кто же еще! —то он мне оставил из одежды?
Њеньше,  чем каторжнику в руднике. „войной вор, он выманил менЯ даже из моей
рЯсы!
     - Ќо все же, друг, это была его рЯса, - возразил Ђллейн.
     - Ђ  какаЯ  мне  польза  от  того? Ћн все забрал: рЯсу, куртку, штаны -
все.  Њерси  ему, что оставил хоть рубашку да башмаки. Ќе сомневаюсь, он еще
вернетсЯ и за ними.
     - Ќо как же это случилось? - в изумлении осведомилсЯ Ђллейн.
     - ‚ы  принесли  одежду? Ѓудьте милосердны, отдайте мне поскорее. ’еперь
сам   папа  ее  от  менЯ  не  получит,  пусть  посылает  хоть  всю  коллегию
кардиналов.  Љак случилось? …два вы ушли, как ненавистный €оанн возвращаетсЯ
бегом,  и  когда  Я открыл рот, чтобы упрекнуть его, он спрашивает, может ли
это  быть, чтобы служитель божий рассталсЯ со своим одеЯнием и сменил его на
куртку  мирЯнина.  џ,  говорит,  отошел  только на минутку, чтобы на свободе
помолитьсЯ.  ’ут  Я  стащил с себЯ его рЯсу, а он, притворЯЯсь, будто ужасно
спешит,  тоже  начал  раздеватьсЯ, но когда Я сбросил его балахон, он тут же
схватил  его  и  убежал,  даже  не  завЯзав  тесемок, и оставил менЯ в таком
горестном  положении.  Џритом он без удержу хохотал, словно квакала огромнаЯ
лЯгушка;  но  Я  бы  поймал  его,  будь у менЯ дыхание не столь же коротким,
сколь длинны его ноги.
     Њолодой  человек  слушал этот рассказ о нанесенной сукновалу обиде, изо
всех   сил   стараЯсь   сохранЯть   серьезность;   однако,  глЯдЯ  на  этого
сморщенного,  краснолицего  человечка,  который  держалсЯ с такой важностью,
юноша  почувствовал приступ неудержимого смеха и вынужден был прислонитьсЯ к
стволу  дерева.  ‘укновал  посмотрел  на  него  торжественно  и скорбно, но,
заметив,  что  он  беззвучно  смеетсЯ, поклонилсЯ с подчеркнутой иронической
вежливостью  и  в новой одежде пошел прочь деревЯнным шагом Ђллейн следил за
ним,  пока  тот  не  стал едва виден; затем он отер слезы смеха и решительно
двинулсЯ дальше.


                                  ѓлава IV

        ЉЂЉ ‘Ђ“’ѓ…ЊЏ’ЋЌ‘Љ€‰ Ѓ…‰‹€”
                           Џђ€ЉЋЌ—€‹ „‚“• ЃђЋ„џѓ

     „орога,  по  которой  шел  Ђллейн,  была  гораздо безлюднее, чем другие
дороги  королевства,  особенно  те,  что  соединЯли  меж собой более крупные
города.  ‚се  же  времЯ  от  времени  Ђллейн  встречал  путников, не раз его
обгонЯли  вереницы  мулов с вьюками и группы всадников, двигавшихсЯ в том же
направлении,   что  и  он.  Ћдин  раз  ему  попалсЯ  нищенствующий  монах  в
коричневой  рЯсе;  он  прихрамывал  и, увидев Ђллейна, стал жалобно умолЯть,
пусть  тот  подаст  ему  мелкую  монетку  на  покупку  хлеба и тем спасет от
голодной  смерти.  Ќо  Ђллейн торопливо прошел мимо: в монастыре его научили
избегать  нищенствующих  монахов,  кроме  того,  из  сумы попрошайки торчала
огромнаЯ  полуобглоданнаЯ  бараньЯ  кость, доказывавшаЯ, что он лгун. Љак ни
спешил  юноша прочь, он все же услышал, как тот проклинал его именем четырех
свЯтых   евангелистов.   €  так  ужасны  были  эти  проклЯтиЯ,  что  Ђллейн,
перепуганный,  заткнул  уши  и бежал до тех пор, пока монах не превратилсЯ в
коричневое пЯтнышко на желтой дороге.
     Џодалее,  на  опушке  леса,  он увидел коробейника с женой, сидевших на
поваленном  дереве.  ’юк  с  товарами  служил  им  столом, и они с аппетитом
уплетали  огромный  паштет,  запиваЯ  его  каким-то  напитком  из  каменного
кувшина.  Љоробейник  при  виде  проходившего  мимо Ђллейна отпустил соленую
шутку,  а жена его пискливо окликнула юношу, приглашаЯ присоединитьсЯ к ним,
причем  муж,  вдруг  перейдЯ  от шутливости к бешенству, начал колотить жену
своей  дубинкой.  Ђллейн  зашагал  дальше,  опасаЯсь,  что  ревнивый  супруг
разъЯритсЯ  еще больше, и на сердце у него стало очень тЯжело. Људа бы он ни
поглЯдел,  казалось,  он всюду в отношениЯх человека к человеку видит только
несправедливость, насилие и жестокость.
     Ќо  когда  он,  горестно размышлЯЯ об этом и тоскуЯ о сладостной тишине
монастырЯ,  вышел на полЯнку, окруженную кустарником, ему открылось зрелище,
наиболее  странное  из  всего увиденного им до сих пор. Ќеподалеку от дороги
тЯнулись  густые  заросли,  а  над  ними  торчали  четыре человеческие ноги,
обтЯнутые  двухцветными  штанами  -  одна половина желтаЯ, другаЯ чернаЯ. Ќо
самым  странным  Ђллейну  показалось  то,  что вдруг прозвучала заразительно
веселаЯ мелодиЯ и четыре ноги начали дергатьсЯ и извиватьсЯ в такт музыке.
     ЋбойдЯ  на  цыпочках  заросли,  он,  пораженный,  увидел  двух  мужчин,
плЯсавших  стоЯ на голове, причем один играл на виоле, другой - на дудке, да
так  весело и складно, словно оба спокойно сидели на скамьЯх. ‘озерцаЯ столь
неестественное  зрелище,  Ђллейн  даже  перекрестилсЯ,  но  ему едва удалось
сохранить  серьезность,  когда  оба  плЯсуна  заметили его и, подпрыгиваЯ, к
нему  направились.  Ќа расстоЯнии длины меча от него каждый перекувырнулсЯ в
воздухе, упал на ноги и самодовольно улыбнулсЯ, прижимаЯ руки к сердцу.
     - Њы  ждем награды, награды, о рыцарь с изумленным взором! - воскликнул
один из них.
     - Њы  ждем  дара,  принц!  -  заорал другой. - Њы примем любой пустЯк -
хотЯ бы кошелек с червонцами или даже кубок, украшенный каменьЯми.
     Ђллейн  вспомнил  то,  что  он  читал  об  одержимых  демоном - как они
прыгают,   извиваютсЯ,  несут  непонЯтный  вздор.  Ћн  уже  подумал  было  о
заклинаниЯх,  которые  предписывалось  произносить  при  подобных встречах с
одержимыми;  но,  взглЯнув на его испуганное лицо, они громко расхохотались,
опЯть встали на голову и насмешливо щелкнули каблуками.
     - Ќикогда  не  видал  акробатов?  -  спросил  тот,  что  был  постарше,
чернобровый,  смуглый  и гибкий, словно ветка орешника. - ‡ачем же пугатьсЯ,
будто мы отродье дьЯвола?
     - ‡ачем  пугатьсЯ, милок? Ћтчего такой страх, мой сахарный? - подхватил
другой, вертлЯвый, долговЯзый малый с бегающими, жуликоватыми глазами.
     - ‚ерно,  господа, зрелище это длЯ менЯ новое. Љогда Я увидел ваши ноги
над  кустами,  Я  глазам  своим  не поверил. ђади чего проделываете вы такие
штуки?
     - Ќе  промочив  горло,  и  не  ответишь,  -  воскликнул  более молодой,
становЯсь  на  ноги. - ќто весьма пересохший вопрос, красавчик мой! Ќо что Я
вижу?  ”лЯжка, флЯжка - клЯнусь всеми чудесами! - Ћн протЯнул руку к Ђллейну
и,  выхватив флЯгу из его сумы, отбил горлышко и опрокинул себе в рот добрую
половину  содержимого. Ћстаток он протЯнул товарищу, тот допил вино, а затем
к  удивлению  клирика,  которое  все росло, сделал вид, будто проглатывает и
флЯжку,  да  так  искусно,  что  Ђллейн  видел собственными глазами, как она
исчезла  у  него в горле. Џравда, через мгновение он швырнул ее через голову
и перехватил под своей левой ногой.
     - Ѓлагодарим  вас за винцо, добрый сэр, - сказал он, - и за ту любезную
готовность,  с  какой вы его предложили. ‚озвращаЯсь к вашему вопросу, можем
сообщить  вам,  что  мы  странствующие  актеры  и  жонглеры,  мы выступали с
большим  успехом  на Ярмарке в ‚инчестере, теперь отправлЯемсЯ в ђингвуд, на
большую  Ярмарку,  котораЯ  там  бывает  на  Њихайлов  день.  Ђ так как наше
искусство  требует  большой  точности  и  мастерства,  мы  не  можем  и  днЯ
пропустить,  не  упражнЯЯсь  в  нем, длЯ чего отыскиваем какое-нибудь тихое,
укромное  местечко  и  там  делаем  привал.  € вот вы видите нас; длЯ нас же
нисколько  не  удивительно,  что  вы, ничего не знаЯ о кувырканье, поражены:
ведь  и  многие  прославленные бароны, герцоги, маршалы и рыцари, побывавшие
даже  в  ‘вЯтой  земле,  единодушно  уверЯли,  что  никогда  не видали столь
изЯщного  и благородного зрелища. …сли соблаговолите сесть на этот пенек, мы
будем продолжать наши упражнениЯ.
     Ђллейн  охотно  последовал  этому  указанию и сел между двумЯ огромными
узлами  с  одеждой  бродЯчих  актеров: там были камзолы из огненного шелка и
кожаные  поЯса, украшенные медными и жестЯными блЯхами. Ђ жонглеры уже снова
стоЯли  на  головах,  скакали  по  траве,  напрЯгаЯ  шеи,  и  вместе  с  тем
наигрывали  на  своих  инструментах, превосходно соблюдаЯ такт и лад. Ђллейн
вдруг  заметил,  что из одного узла высовываетсЯ угол какого-то инструмента,
-  он  узнал  цитру, извлек ее, настроил, и вскоре ее звуки присоединились к
веселой  песенке,  которую  играли  плЯсуны. ’огда они побросали собственные
инструменты  и,  опершись ладонЯми о землю, запрыгали все быстрее и быстрее,
покрикиваЯ,  чтобы  он  играл  живее,  и,  наконец, все трое так устали, что
вынуждены были остановитьсЯ.
     - •орошо  играешь, милашка! - воскликнул молодой. - “ тебЯ струны поют,
когда ты их касаешьсЯ, редко кто так умеет. Ћткуда ты знаешь эту мелодию?
     - Ђ Я ее и не знал. џ просто следовал звукам, которые слышал.
     Ћба  уставились  на  него  с  таким же удивлением, с каким он перед тем
смотрел на них.
     - ‡начит,  у тебЯ здорово тонкий слух, - сказал один. - Њы давно желали
встретить  такого  вот  человека.  •очешь  присоединитьсЯ  к  нам,  и вместе
потрусим  в ђингвуд? ђабота у тебЯ будет легкаЯ, каждый день будешь получать
два пенса и вечером мЯсо на ужин.
     - Љроме   того,  пива,  сколько  влезет,  -  добавил  другой,  -  а  по
воскресеньЯм - флЯжку гасконского.
     - „а  нет,  не смогу Я. Њне предстоит другаЯ работа. џ и так тут с вами
слишком замешкалсЯ, - ответил Ђллейн и снова решительно зашагал по дороге.
     Ћни  побежали было за ним, предлагаЯ сначала четыре пенса в день, потом
шесть,  но  он только улыбалсЯ и качал головой, тогда они, наконец, отстали.
ЋглЯнувшись,  он увидел, что тот, который был поменьше, взобралсЯ на плечи к
молодому,  вместе  они стали ростом чуть не в десЯть футов, и так они стоЯли
и  махали ему вслед, прощаЯсь. Ћн помахал им в ответ и заспешил дальше, а на
сердце  у  него  стало  легче  после встречи с этими странными людьми, целью
которых было развлекать других.
     ЌесмотрЯ  на  обилие  мелких приключений, Ђллейн прошел еще очень мало.
Ћднако  молодого  клирика,  привыкшего к столь спокойному существованию, что
нехватка  пива  или  замена  одного  хорала  другим  уже  казались событиЯми
чрезвычайной  важности,  быстраЯ  смена теней и света, которыми полна жизнь,
поразила  и  глубоко  заинтересовала.  Љазалось, целаЯ пропасть отделЯет эту
кипучую,  изменчивую  жизнь  от  давно  устоЯвшегосЯ  монастырского  уклада,
сводившегосЯ  к  чередованию  трудов  и  молитв.  Ќесколько часов, протекших
после  того,  как  он  в  последний  раз  взглЯнул  на колокольню аббатства,
постепенно  заполнили  его  памЯть  настолько,  что  как бы вытеснили долгие
месЯцы  однообразной  жизни в монастыре. € когда он на ходу стал есть мЯгкий
хлеб,  извлеченный  из  дорожной  сумы,  его  удивило,  что  в хлебе все еще
сохранЯлось тепло монастырской печи.
     Њиновав  Џенерлей,  состоЯвший  из  трех  домиков  и  амбара, он достиг
границы  лесов, за которыми простирались однообразные заросли вереска, и эти
розовые  пЯтна  перемежались  с  бронзой  увЯдающих  мхов. ‘лева по-прежнему
тЯнулась  леснаЯ  чаща,  но  дорога  уходила  от  нее  в сторону и вилась по
открытым  местам.  ‘олнце  на  западе  стоЯло  низко, над лиловой тучей, его
мЯгкий,  чистый свет озарЯл вересковые заросли и поблескивал по краю опушки,
превращаЯ  засохшие  листьЯ  в чешуйки мертвого золота, сверкавшие тем Ярче,
чем  глубже  чернели  за  ними  провалы  лесных  глубин.  „лЯ  мудрого взора
увЯдание  не  менее прекрасно, чем цветение и рост, и смерть - не менее, чем
жизнь.  €менно  эта  мысль  прокралась  в  душу  Ђллейна,  когда он созерцал
осенний   пейзаж  и  восхищалсЯ  его  прелестью.  Ћднако  ему  некогда  было
любоватьсЯ  слишком  долго этим зрелищем: как-никак до ближайшей деревенской
гостиницы  оставалось еще добрых шесть миль. ћноша присел на обочину дороги,
поел хлеба и сыра, а затем с облегченной сумой поспешил дальше.
     Ћказалось,  что  в открытой низине путников больше, чем в лесу. ‘начала
он  встретил  двух доминиканцев в длинных черных одеждах, они проплыли мимо,
опустив  взоры,  что-то бормоча, и даже не взглЯнули на него. ‡атем поЯвилсЯ
рослый  монах,  может  быть,  минорит, с огромным пузом; он шагал не спеша и
смотрел  по сторонам с видом человека, который пребывает в ладу с собой и со
всеми  людьми.  Ћн  остановил  Ђллейна  и  осведомилсЯ, верно ли, что в этих
местах  где-то  неподалеку есть гостиница, известнаЯ своими тушеными угрЯми.
Љогда  клирик  ответил, что да, он слышал о соулейских угрЯх, монах зачмокал
губами  и  поспешил  дальше.  ‡а ним по пЯтам следовали трое работников, они
шли  плечо  к  плечу  и  несли лопаты и мотыги. ђаботники пели очень стройно
примитивную  хоровую  песню,  но их английский Язык был так неотесан и груб,
что  слуху  юноши,  воспитанного  в монастыре, показалсЯ каким-то варварским
иноземным  наречием.  Ћдин  из них нес птенчика выпи, пойманного на торфЯном
болоте,  и  они  предложили  его Ђллейну за мелкую серебрЯную монету. Ћн был
рад,  когда благополучно миновал их: торговатьсЯ среди вересковых зарослей с
этими   буйными   рыжебородыми   и  синеглазыми  парнЯми  было  бы  довольно
неприЯтно.
     Ћднако  не  всегда  следует  больше всего опасатьсЯ самых здоровенных и
неотесанных  людей.  ђаботники  посмотрели  ему  вслед  голодными глазами, а
затем  поплелись  дальше, медленно и неуклюже, как оно и свойственно саксам.
•уже  пришлось  Ђллейну  при  встрече  с  хромым калекой, который ковылЯл по
дороге;  он был, видимо, до того стар и слаб, что даже ребенок мог бы его не
боЯтьсЯ.  Ћднако,  когда  Ђллейн  обогнал  его,  тот  вдруг просто со злости
бросил  ему  вслед  проклЯтие, и зазубренный камень пролетел мимо его уха. €
так  отвратительна  была беспричиннаЯ Ярость этого скрюченного созданиЯ, что
наш  клирик  почувствовал  озноб и бежал, пока до него уже не могли долететь
ни  камни, ни слова. …му стало казатьсЯ, что в Ђнглии у человека нет защиты,
кроме  силы  его  собственных кулаков и быстроты ног. ‚ монастырЯх он слышал
гуманные  разговоры  о  законе,  о  его  могуществе, стоЯщем выше могущества
прелатов  и баронов, но не видел пока никаких признаков этого закона. —то за
польза  от  закона,  думал  юноша,  как  бы  красиво  он  ни  был написан на
пергаменте,  если  нет служителей закона, чтобы внедрЯть его в жизнь. Ћднако
в  этот  же  вечер, еще до захода солнца, он стал свидетелем того, насколько
неумолимы клещи английского закона, когда им удаетсЯ захватить виновного.
     …сли   пройти  милю  или  около  того  по  вересковой  пустоши,  дорога
неожиданно   нырЯет  на  дно  оврага,  по  которому  быстро  бежит  ручей  с
коричневатой  водой. ‚право от него стоЯл и стоит до сих пор древний курган,
или  могильник,  покрытый  густой  щетиной  вереска  и  папоротника. Ђллейн,
спускаЯсь  по  склону,  вдруг заметил, что ему навстречу, с противоположного
откоса,  спускаетсЯ  старуха:  она устало прихрамывала и тЯжело опиралась на
палку.  „ойдЯ до берега ручьЯ, она остановилась, беспомощно озираЯсь направо
и  налево  и  ища брода. Џротив сбегавшей вниз тропинки в воде лежал камень,
но  длЯ  ее  старческих, дрожащих ног он находилсЯ слишком далеко от берега.
„важды  она  пыталась  шагнуть  на  него,  дважды  отступала  и,  наконец, в
отчаЯнии  опустилась  наземь  и в тоске стала ломать руки. ’ам она и сидела,
когда Ђллейн достиг переправы.
     - €дите сюда, матушка, - позвал он, - не так уж тут опасно переходить!
     - “вы,  добрый юноша, - отозвалась она, - глаза иной раз подводЯт менЯ.
џ хоть и вижу там в воде камень, но не могу сказать точно, где он лежит.
     - Ќу,  этому  легко  помочь,  -  весело  отозвалсЯ Ђллейн, легко поднЯл
старуху,  ибо  годы сильно иссушили ее, и перенес на другой берег. Ћн не мог
не  заметить, что, когда он опустил ее наземь, колени у нее подогнулись и ей
едва удалось выпрЯмитьсЯ, опираЯсь на свою палку.
     - ‚ы ослабели, матушка, - заметил он. - ‚ерно, издалека идете?
     - €з  “илтшира, дружок, - поЯснила она дрожащим голосом, - три днЯ была
Я  в  пути.  Ђ  иду  к  сыну,  он  один  из королевских лесных смотрителей в
Ѓрокенхерсте.  €  всегда  уверЯл,  что  будет  заботитьсЯ  обо  мне, когда Я
состарюсь.
     - €  это  справедливо, мамаша, ведь вы заботились о нем в его юности. Ђ
когда вы ели в последний раз?
     - ‚  ‹индхерсте. “вы, мои деньги пришли к концу, и Я смогла получить на
них  у  монахинь  только  миску  похлебки  из отрубей. ‚се же Я надеюсь, что
нынче  же  доберусь  до  Ѓрокенхерста, где смогу иметь все, что душе угодно;
ведь,  сэр,  мой сын - благородный человек, у него доброе сердце, и длЯ менЯ
слаще  всЯкой  еды  мысль  о том, что на нем дорогой зеленый камзол и что он
служит самому королю.
     - Ќо  ведь  до  Ѓрокенхерста  не близкий свет, - сказал Ђллейн. - ‚от у
менЯ  остались  хлеб  и  сыр,  возьмите,  и  еще  один  пенни,  он  даст вам
возможность поужинать. ѓосподь бог да будет с вами!
     Џусть  будет  с вами господь бог, юноша! - воскликнула старуха. - Џусть
он пошлет радость вашему сердцу, как вы порадовали мое.
     Ћна  отвернулась,  все  еще  бормоча благословениЯ, и Ђллейн видел, как
сухонькаЯ фигурка и ее длиннаЯ тень, спотыкаЯсь, поднимаютсЯ по склону.
     Ћн  и сам двинулсЯ было дальше, но его взглЯду вдруг предстало странное
зрелище, и по коже забегали мурашки.
     €з  зарослей  на  старом  кургане  на него смотрели два лица; заходЯщее
солнце   Ярко  освещало  их,  подчеркиваЯ  каждую  черту  и  морщинку.  Ћдно
принадлежало  старообразному человеку с жидкой бородкой, крючковатым носом и
большим  багровым  родимым  пЯтном  на  виске, второй был негр - в те дни их
крайне  редко  можно  было  встретить  в  Ђнглии, особенно в южных областЯх.
Ђллейн  читал, что есть на свете чернокожие люди, но никогда ни одного негра
не  видел  и  не  в  силах был отвести глаз от его толстых, выпЯченных губ и
сверкающих  белизною  зубов.  Џока  он  смотрел, эта пара ловко выбралась из
кустов  и  стала  крастьсЯ  к нему с Явно преступными намерениЯми, и клирик,
решив избежать встречи, заторопилсЯ дальше.
     Ќе  успел  он поднЯтьсЯ на склон, как услышал за своей спиной внезапный
шум  драки и слабый голос, призывавший на помощь. Ћкинув взглЯдом дорогу, он
увидел  на  ней  старуху  с  ее  развевающимсЯ  по ветру красным шарфом; оба
негодЯЯ  -  белый  и  черный  -  старались  отнЯть у нее подаренную Ђллейном
монетку  и  убогие  мелочи,  представлЯвшие  хоть какую-нибудь ценность. Џри
виде  жалкой  старухи,  тщетно  пытавшейсЯ  оказать  сопротивление, в сердце
Ђллейна  вспыхнуло  столь  жгучее  негодование, что даже голова закружилась.
Ѓросив  наземь суму, он перепрыгнул обратно через ручей и устремилсЯ на двух
негодЯев, размахиваЯ палкой и сверкаЯ глазами.
     Ћднако  разбойники  были,  как видно, не склонны отпустить свою жертву,
не  выполнив  своих  злостных  намерений.  Ќегр,  повЯзав  алый шарф старухи
вокруг  черной  головы, стоЯл посреди тропки, держа наготове длинный тусклый
нож,  тогда как другой, размахиваЯ суковатой дубиной, осыпал Ђллейна бранью,
предлагаЯ  подойти  поближе. Ќо и без вызова кровь у юноши кипела. ђинувшись
на  чернокожего,  он ударил его с такой силой, что тот выронил нож на дорогу
и,  взвыв,  отскочил  на  безопасное  расстоЯние.  Ћднако второй бандит, как
видно,  более  решительного  нрава, бросилсЯ на клирика, обхватил его вокруг
поЯса,  словно  медведь  лапами,  и  крикнул  своему  сотоварищу,  чтобы тот
поспешил  к  нему  на  подмогу  и  всадил  пленнику  нож  в  спину. ’ут негр
приободрилсЯ,  поднЯл  свой  кинжал  и  снова, крадучись, стал подбиратьсЯ к
Ђллейну,  ступаЯ  неслышно, с жаждой убийства в глазах; а тем временем белый
и  его пленник, вцепившись друг в друга, раскачивались из стороны в сторону.
Ћднако  в  самый  разгар  схватки, когда Ђллейн уже приготовилсЯ к тому, что
вот-вот  ощутит  между лопатками ледЯное лезвие ножа, внезапно донессЯ топот
копыт;  чернокожий  в ужасе взвизгнул и, что было сил, помчалсЯ прочь, через
вереск.  ђазбойник с родимым пЯтном попыталсЯ вырватьсЯ, Ђллейн услышал, как
у  него  застучали  зубы, и почувствовал, как сразу обмЯкло его тело. ЏонЯв,
что  приближаетсЯ  помощь,  клирик  стиснул  разбойника еще крепче и наконец
придавил  его  к  земле;  тут  он  оглЯнулсЯ,  желаЯ  узнать, откуда все эти
обнадеживающие  звуки.  Џо  идущей под уклон дороге на рослой вороной лошади
скакал  галопом  высокий  дородный мужчина в мундире из лилового бархата. Ћн
ловко  пригибалсЯ  к шее лошади и при каждом ее скачке вздергивал плечи, как
будто  он  поднимал  конЯ,  а  не  тот  нес всадника. Ѓросив быстрый взглЯд,
Ђллейн  успел  заметить, что на нем белые замшевые перчатки, бархатный берет
с  кудрЯвым  белым  пером  и  широкаЯ,  расшитаЯ  золотом перевЯзь на груди.
‘ледом  скакало  еще  шестеро  всадников,  по  двое в рЯд, одетых в скромные
коричневые  куртки,  и  у  каждого из-за правого плеча торчал длинный желтый
лук.   ‘  громом  проскакали  они  по  откосу,  перемахнули  через  ручей  и
приблизились к месту схватки.
     - Ћдного  поймал!  -  сказал  их  предводитель, спрыгнув со взмыленного
конЯ,  и  схватил  белого  разбойника  за  полу куртки. - ќто один из них. џ
узнал  его по чертовой отметине над бровью. ѓде твои веревки, Џитеркин? ’ак!
‘вЯжи  ему руки и ноги. Џришел его последний час. Ђ вы, молодой человек, кто
вы такой?
     - џ клирик, сэр, иду из Ѓолье.
     - Љлирик!  -  воскликнул  другой.  - ’ы из Ћксфорда или из Љембриджа? Ђ
есть  у  тебЯ  от принципала твоей коллегии письмо, разрешающее тебе просить
милостыню?  Ќу-ка,  покажи.  -  ‹ицо  у  него  было  квадратное,  суровое, с
кустистыми бакенбардами и очень недоверчивыми глазами.
     - џ  из  аббатства  Ѓолье,  и  мне просить милостыню незачем, - поЯснил
Ђллейн, который весь трепетал теперь, когда драка была кончена.
     - ’ем лучше длЯ тебЯ. - отвечал тот. - Ђ ты знаешь, кто Я?
     - Ќет, сэр, не знаю.
     - џ  закон!  -  €  он  важно  покивал  головой.  - џ английский закон и
глашатай …го милости Љоролевского величества ќдуарда ’ретьего.
     Ђллейн низко склонилсЯ перед представителем королЯ.
     - Џоистине  вы  Явились  вовремЯ,  уважаемый  сэр,  -  сказал он. - …ще
немного - и они прикончили бы менЯ.
     - Ќо  тут  должен  быть  еще  второй!  -  воскликнул  всадник в лиловом
мундире.  - Ћн чернокожий. Ћдин - морЯк, тот, что с родимым пЯтном, а другой
негр, служивший у него поваром, вот парочка, за которой мы охотимсЯ.
     - Ќегр убежал вон в ту сторону, - сказал Ђллейн, указываЯ на курган.
     - Ћн  не  мог  уйти  далеко,  сэр  бейлиф,  -  заЯвил один из лучников,
натЯгиваЯ  тетиву.  -  ЏрЯчетсЯ  где-нибудь  поблизости,  черный Язычник. Ћн
отлично знает, что у наших лошадей четыре копыта, а у него только два.
     - ‡начит,  мы  сцапаем  его,  -  ответил  бейлиф.  -  Џока  Я  бейлиф в
‘аутгемптоне,  никто  не скажет, что какой-нибудь растратчик, грабитель, вор
или  убийца  ушел  целым  и невредимым от менЯ и моего отрЯда. Џусть негодЯй
валЯетсЯ  тут.  Ђ  вы,  мои  ребЯтки,  стройтесь-ка да возьмитесь за луки, Я
приглашаю  вас  на  такую  охоту,  какаЯ  бывает только у королЯ. ’ы, •овет,
становись  слева,  а  ты,  ’омас  из  ђедбриджа,  - справа. ’ак! ‘трелЯйте в
вереск, поверху и понизу, меткому стрелку - кувшин вина.
     Ћднако  лучникам  пришлось искать недолго. Ќегр забилсЯ в Яму на склоне
холма  и  мог  бы  лежать  довольно уютно, если бы не красный шарф у него на
голове.  Љогда  он  приподнЯлсЯ,  чтобы  взглЯнуть сквозь кустарник на своих
врагов,  Яркий  цвет шарфа привлек внимание бейлифа, который издал протЯжный
возглас,  пришпорил  конЯ и ринулсЯ вперед, держа в руке меч. ЏонЯв, что его
обнаружили,  негр  выскочил из своего убежища и громадными прыжками что было
мочи  помчалсЯ  вниз,  мимо  выстроившихсЯ  лучников,  держась,  однако,  по
крайней  мере  на  расстоЯнии  ста шагов от них. „вое, которые находились по
обе  стороны  Ђллейна,  натЯнули  луки  так  неторопливо,  как  если  бы  им
предстоЯла стрельба по мишени на деревенской Ярмарке.
     - ‘емь  Ярдов  упреждениЯ  на  ветер, •эл, - сказал один из лучников, с
уже седеющей головой.
     - ЏЯть, - ответил другой и пустил стрелу.
     Ђллейн  почувствовал,  как  судорога  сжала ему горло, ибо желтаЯ жилка
словно пронзила бегущего насквозь; но он еще продолжал мчатьсЯ вперед.
     - ‘емь,  дуралей,  -  прорычал  первый лучник, и его тетива запела, как
струна арфы.
     —ернокожий  высоко  подпрыгнул,  выбросил  вперед  руки и ноги и плашмЯ
упал среди вереска.
     - —ок-в-чок,  под  лопатку!  - поЯснил лучник и не спеша пошел за своей
стрелой.
     - ‘тарый   пес   лучше  всего  когда  он  сдох,  -  заметил  бейлиф  из
‘аутгемптона,  и  они  направились обратно к дороге. - ‡начит, нынче вечером
разопьем  кварту  лучшего малмсеЯ, Њэтью ќтвуд. Ђ он действительно мертв, ты
уверен в этом?
     - Њертв, как Џонтий Џилат, уважаемый сэр.
     - ‹адно.  Ђ  теперь  о  другом воре. „еревьев длЯ него хватит, да у нас
времени мало. ‚ытащи-ка свой меч, ’омас из ђедбриджа, и снеси ему голову.
     - Ћдна   просьба,   милостивый   сэр,   одна   просьба!   -  воскликнул
приговоренный.
     - ЉакаЯ же? - спросил бейлиф.
     - •очу  покаЯтьсЯ  в  своем преступлении. „ействительно, Я и мой черный
повар,  оба  с  судна  "La  Rose  de  gloire"*  из  ‘аутгемптона,  напали на
фландрского  купца  и  украли все его прЯности, а также бархатные и шелковые
ткани, за что, как нам хорошо известно, вы законно и преследуете нас.
     ______________
     * ђоза славы (франц.).

     - Ћт  твоего  признаниЯ  мало  пользы,  -  мрачно  заметил бейлиф. - ’ы
совершил преступление в моем округе и должен умереть.
     - Ќо  ведь,  сэр,  -  заметил  Ђллейн, у которого даже губы побелели от
этих кровавых происшествий, - суд еще не рассматривал его дело.
     - ћный  клирик,  -  отозвалсЯ  бейлиф, - вы говорите о делах, в которых
ничего  не  смыслите.  ‚ерно, он еще не ЯвлЯлсЯ в суд, но суд ЯвилсЯ к нему.
Ћн  бежал  от  закона,  и теперь он вне закона. Ќе касайсЯ того, что не твоЯ
забота. Ќо какаЯ же у тебЯ просьба, негодЯй, о чем ты хочешь просить?
     - ‚  моем  башмаке,  достопочтенный  сэр,  спрЯтана  щепка от судна, на
котором  апостола Џавла прибило к острову Њелит. Њне продал эту щепку за два
ноблЯ  один  морЯк,  плававший  в ‹евант. € Я умолЯю: вложите мне в руку эту
щепку,  чтобы  Я  умер,  все  еще  держа  ее.  ’огда  вечное  спасение будет
обеспечено   не   только  мне,  но  и  тебе,  ибо  Я  никогда  не  перестану
ходатайствовать за тебЯ.
     Џо  приказу бейлифа, с разбойника снЯли башмак и внутри, там, где выгиб
ступни,  действительно лежала завернутаЯ в кусок ткани длиннаЯ темнаЯ щепка.
Џри   виде   ее  лучники  снЯли  шапки,  а  бейлиф,  вручаЯ  ее  разбойнику,
благоговейно перекрестилсЯ.
     - …сли  бы  так  случилось,  -  сказал он, - что благодарЯ несравненным
заслугам  свЯтого  апостола  Џавла  твоЯ  запЯтнаннаЯ  грехами  душа  все же
получит  доступ  в  рай, надеюсь, ты не забудешь о том посредничестве, какое
мне  обещал.  „ержи  в  памЯти  также и то, что ты должен молитьсЯ именно за
бейлифа  ѓерварда,  а  не  за  шерифа  ѓерварда,  это мой двоюродный брат. Ђ
теперь,  ’омас,  прошу  тебЯ,  поторапливайсЯ.  “ нас впереди долгий путь, а
солнце уже село.
     Ђллейн  смотрел,  потрЯсенный,  на  всю  эту сцену: на одетого в бархат
чиновника,  на  группу суровых лучников, сдерживавших своих коней, и на вора
со  свЯзанными за спиной руками и спущенной с плеч курткой. “ обочины стоЯла
старуха  и  снова  повЯзывала  голову  красным шарфом. € вот раздалсЯ резкий
сильный   визг:   один  из  лучников  выдернул  меч  из  ножен  и  шагнул  к
обреченному.  Љлирик,  охваченный  ужасом,  поспешил  прочь;  но не успел он
отойти   на  достаточное  расстоЯние,  как  услышал  тупой  удар  и  тут  же
предсмертный  хрип  и  свист  угасающего  дыханиЯ.  Њинуту  спустЯ  бейлиф и
четверо  его  лучников  проскакали  мимо, возвращаЯсь в ‘аутгемптон, двое же
были  оставлены,  чтобы  вырыть  могилу.  Љогда  всадники  проезжали, Ђллейн
заметил,  что  один  из них вытирает меч о гриву своего конЯ. Џри виде этого
он   почувствовал   невыносимую   дурноту   и,  присев  на  обочине  дороги,
разрыдалсЯ,  ибо  его  нервы  не выдержали. Љак ужасна жизнь в мире, подумал
он; трудно сказать, кто страшнее - разбойники или блюстители закона.


                                  ѓлава V

        ЉЂЉ ‚ "Џ…‘’ђЋЊ ЉЋЃ—€Љ…"
                        ‘ЋЃђЂ‹Ђ‘њ ‘’ђЂЌЌЂџ ЉЋЊЏЂЌ€џ

     “же   наступила  ночь,  и  луна  светила  между  разорванными  бегущими
облаками,  когда  Ђллейн  ќдриксон  наконец  добралсЯ до лесной гостиницы на
окраине  ‹индхерста:  он  стер себе ноги и чувствовал мучительную усталость.
„линное  и низкое здание гостиницы стоЯло несколько в стороне от дороги, а у
входа  пылали  два  факела,  как  бы  приветствуЯ  путников.  €з окна торчал
длинный  шест  с  привЯзанным  к  нему  пучком  зелени  -  знак  того, что в
гостинице  продаютсЯ  спиртные  напитки.  Љогда  Ђллейн  подошел  ближе,  он
увидел,  что  дом  сложен  из  неотесанных  бревен  и  внутри  мерцает свет,
пробивающийсЯ  наружу  сквозь все щели и скважины. Љрыша соломеннаЯ, убогаЯ;
но  в  странном  контрасте  с ней под карнизом тЯнулись деревЯнные, роскошно
расписанные  щиты  с  геральдическими стропилами и перевЯзЯми и андреевскими
крестами,  а  также  всевозможными  геральдическими  девизами.  “ двери была
привЯзана  лошадь,  багровые  отблески  Ярко  озарЯли  ее  темную  голову  и
терпеливые глаза, а корпус терЯлсЯ в тени.
     Ђллейн  приостановилсЯ на проезжей дороге, раздумываЯ, как ему быть. Ћн
знал,  что  до  Њинстеда,  где  жил его брат, остаетсЯ еще несколько миль. ‘
другой  стороны,  он  не  видел  брата с детства, а в слухах о нем было мало
утешительного.  ‡аЯвитьсЯ к нему и просить пристанища в столь поздний час, -
едва  ли удачное начало. Ќе лучше ли переночевать здесь, в этой гостинице, и
отправитьсЯ  в  Њинстед  завтра  утром.  …сли брат примет его - что ж, очень
хорошо.  Ћн пробудет у него некоторое времЯ и постараетсЯ быть ему полезным.
…сли  же,  наоборот, сердце брата ожесточено против Ђллейна, - ему останетсЯ
только  продолжать  свой путь и найти наилучшее применение своему мастерству
рисовальщика  и  писца.  Ђ  через  год  он сможет вернутьсЯ в монастырь, ибо
такова  была  последнЯЯ  волЯ  его  отца.  ‘начала  монастырское воспитание,
потом,  когда ему исполнитсЯ двадцать лет, год жизни в миру, затем свободный
выбор  между  миром  и монастырем - таков странный путь, намеченный длЯ него
отцом.  Ќо  как бы там ни было, иного выхода не существовало. € если уж надо
подружитьсЯ  с  братом,  то  лучше  подождать  до утра и тогда постучатьсЯ к
нему.
     ‘колоченнаЯ   из   досок   дверь   была  приоткрыта,  но  когда  Ђллейн
приблизилсЯ  к  ней,  изнутри  донессЯ  столь громкий гомон голосов и взрывы
грубого  хохота,  что  юноша в нерешительности остановилсЯ на пороге. ‘обрав
все  свое  мужество  и  сказав  себе,  что место это общественное и он имеет
такое  же  право  войти  сюда, как и всЯкий другой, Ђллейн распахнул дверь и
вошел.
     •отЯ  этот  осенний  вечер был сравнительно теплым, на широком открытом
очаге  трещала, стрелЯЯ искрами, огромнаЯ груда дров, причем отдельные клубы
дыма  уходили  в примитивную трубу, но большаЯ часть валила прЯмо в комнату,
и  дым стоЯл стеной, так что человек, вошедший снаружи, едва мог продохнуть.
Ќа  очаге  кипел  и  булькал  огромный котел, распространЯЯ вкусный, манЯщий
запах.   ‚округ  него  сидело  человек  десЯть  -  двенадцать  самых  разных
возрастов  и сословий. Љогда Ђллейн вошел, они встретили его такими криками,
что  он  остановилсЯ, вглЯдываЯсь в них сквозь пелену дыма и недоумеваЯ, что
могла означать столь бурнаЯ встреча.
     - ’ост!  ’ост!  -  вопил какой-то малый грубого вида в рваной куртке. -
…ще раз все выпьем меду или элЯ за счет последнего гостЯ!
     - ’аков  уж  закон  "Џестрого  кобчика",  -  орал  другой.  - ќй, сюда,
госпожа ќлиза! Ќовый гость пришел, а нет ни глотка длЯ всей компании.
     - ‚се,  что  прикажете, господа, Я подам все, что прикажете, - ответила
хозЯйка,  суетливо вбегаЯ в комнату с охапкой кожаных кружек в руках. - —его
же  вам  подать?  Џива  длЯ  лесных  братьев,  меду  длЯ  певца,  водки  длЯ
жестЯнщика  и  вина  длЯ  остальных?  ’аков  здесь старинный обычай, молодой
господин.  ’ак  принЯто в "Џестром кобчике" вот уже много лет, компаниЯ пьет
за здоровье последнего гостЯ. ‚ы не откажетесь выполнить этот обычай?
     - —то  ж,  добраЯ госпожа, - отозвалсЯ Ђллейн, - Я бы не нарушил обычаЯ
вашего  дома, но должен признатьсЯ: мой кошелек весьма тощ. …сли двух пенсов
хватит, Я буду очень рад выполнить то, что от менЯ требуетсЯ!
     - ‡аЯвлено  прЯмо  и  сказано  смело, мой неопытный монашек, - проревел
чей-то бас, и на плечо Ђллейна легла тЯжелаЯ рука.
     ЏоднЯв  глаза,  он  увидел  подле  себЯ  своего недавнего сотоварища по
монастырю, отступника •ордла „жона.
     - ЉлЯнусь  колючкой с распЯтиЯ в ѓластонбери! Џлохие времена пришли длЯ
Ѓолье,  -  сказал  тот. - ’олько и было мужчин в их стенах, что ты да Я, и в
один  день они избавились от обоих. џ ведь наблюдал за тобой, юноша, и знаю,
что  хоть  лицо  у  тебЯ и ребЯчье, а из тебЯ может выйти настоЯщий мужчина.
Љонечно,  есть  еще аббат. Џравда, Я недолюбливаю его, а он менЯ, но кровь у
него  в  жилах  горЯчаЯ.  € теперь среди оставшихсЯ он единственный мужчина.
Џрочие, что это такое?
     - Џраведные люди, - ответил Ђллейн строго.
     - Џраведные  люди?  Џраведные  кочерыжки!  Џраведные  стручки  бобовые!
Љакое  у  них дело? ’олько прозЯбать, да жрать, да жиреть. …сли это называть
праведностью,  так  и  кабаны  в  этом лесу годЯтсЯ длЯ свЯтцев! ’ы думаешь,
ради  такой  жизни  даны  мне  крепкие  руки  да широкие плечи или тебе твоЯ
голова?  ‚  мире  есть  немало  работенки, а сидЯ за каменными стенами ее не
сделаешь.
     - ‡ачем же ты тогда пошел к монахам? - спросил Ђллейн.
     - ‚от  честный  вопрос,  и  на  него Я дам честный ответ. џ пошел к ним
потому,  что  Њэри  Ћлспей  из Ѓолдера вышла за горбуна ’омаса из ђингвуда и
бросила  некоего  „жона  из  •ордла за то, что он кутила и бродЯга, и нельзЯ
надеЯтьсЯ,  что  он  будет  хорошим супругом. ‚от почему Я, любЯ ее и будучи
человеком  горЯчим, удалилсЯ от мира; и вот почему, обдумав все на досуге, Я
рад,  что  опЯть  вернулсЯ  в этот мир. ѓоре тому дню, когда Я сменил куртку
йомена на белую рЯсу монаха.
     Џока  он говорил, снова вошла хозЯйка, несЯ большой поднос с кружками и
флЯгами,  наполненными  до  краев  коричневым  элем  и  рубиновым  вином. ‡а
хозЯйкой   следовала   служанка  с  высокой  стопкой  деревЯнных  тарелок  и
деревЯнными ложками, которые стала раздавать присутствующим.
     „вое  из  них, одетые в полинЯвшие от непогоды куртки лесников, снЯли с
очага  большой  котел,  а  третий, вооружившись огромным оловЯнным черпаком,
положил  каждому  порцию  нарезанного ломтиками мЯса, от которого валил пар.
‚зЯв  свою  долю  и  кружку с элем, Ђллейн удалилсЯ в угол и сел на стоЯвшие
там  козлы;  тут  он  мог спокойно поужинать, наблюдаЯ эту странную трапезу,
столь  непохожую  на  те  трапезы, к которым он привык в монастыре и которые
совершались  в  безмолвии  и строгом благочинии. Џомещение скорее напоминало
конюшню.  Ќа  низком,  закопченном и почерневшем потолке он увидел несколько
квадратных  люков с дверцами, к ним вели грубо сколоченные лестницы. ‚ стены
из  неотесанных  и  некрашеных  досок  были  местами  в  беспорЯдке натыканы
большие  деревЯнные  гвозди,  и  на  них висели верхнЯЯ одежда, сумы, кнуты,
уздечки  и седла. ‚верху, над очагом, было прибито шесть или семь деревЯнных
щитов   с   намалеванными   на  них  различными  гербами.  ѓрЯзь  и  копоть,
покрывавшие  их  не в одинаковой мере, свидетельствовали о том, что повешены
они  в разное времЯ. Ќикакой мебели Ђллейн не заметил, кроме одного длинного
кухонного  стола  и  полок  с  грубой  глинЯной  посудой, а также нескольких
деревЯнных  скамей  и  козел,  чьи ножки глубоко ушли в мЯгкий глинЯный пол;
освещение,  помимо очага, состоЯло из трех факелов, воткнутых в подставки на
стенах,  они  мерцали  и  потрескивали, издаваЯ сильный запах смолы. ‚се это
казалось  воспитаннику  монастырЯ  новым и странным, но самым интересным был
пестрый  круг  гостей,  сидевших  перед  огнем и поедавших свои порции мЯса.
‡десь  находилась  группа  скромных,  обычных  путников,  каких в ту ночь вы
встретили  бы в любой гостинице на английской земле от краЯ ее и до краЯ; но
длЯ  Ђллейна  они как бы представлЯли тот неведомый мир, от которого его так
часто  и так строго предостерегали. Ћднако, на основании того, что он видел,
этот мир не казалсЯ ему в конце концов чем-то таким уж дурным.
     ’рое-четверо   из   сидевших   у   огнЯ  были,  очевидно,  лесниками  и
объездчиками  -  загорелые  и  бородатые  люди  с  живым,  зорким взглЯдом и
быстрыми  движениЯми,  подобными движениЯм оленей, среди которых проходит их
жизнь.  “  самого  очага  расположилсЯ  бродЯчий  музыкант  средних  лет,  в
выцветшем  платье  из  нориджского  сукна;  камзол  до  того сел, что уже не
сходилсЯ  ни у горла, ни на поЯсе. ‹ицо у него было обветренное и опухшее, а
водЯнистые  глаза  навыкате  свидетельствовали  о том, что существование его
протекает  неподалеку  от  кувшина  с  вином. Ћдной рукой он прижимал к себе
позолоченную  арфу - арфа была всЯ в пЯтнах, и на ней не хватало двух струн,
-  а  другой  жадно  вычерпывал ложкой содержимое своей тарелки. ђЯдом с ним
сидели  еще  двое,  примерно  того  же  возраста, у одного плащ был оторочен
мехом,  что  придавало  ему достойный вид, которым, он, должно быть, дорожил
больше,  чем удобством, ибо то и дело запахивалсЯ в плащ, невзираЯ на жар от
пылающих  дров в очаге. “ другого, одетого в грЯзно-рыжий длинный просторный
камзол,  было  хитрое, лисье лицо, с жадными подмигивающими глазами и острой
бородкой.  Џодле  него  сидел •ордл „жон и еще три нечесаных грубых парнЯ со
свалЯвшимисЯ  бородами  и растрепанными космами - это были вольные работники
с  соседних  ферм,  ибо кое-где еще сохранились посреди королевских поместий
участки  мелких  землевладельцев. ќту компанию дополнЯл крестьЯнин, одетый в
грубую  куртку  из овчины и старомодные штаны, и молодой человек в полосатом
плаще  с  зубчатыми  полами  и  в  разноцветных  штанах,  глЯдевший вокруг с
глубоким  презрением;  одной  рукой  он  то  и дело подносил к носу флакон с
нюхательной  солью,  другаЯ  держала  ложку,  которой  он усердно работал. ‚
углу,  на  свЯзке  соломы,  раскинув  руки  и ноги, лежал человек необычайно
жирный, он густо храпел и, видимо, находилсЯ в последней стадии опьЯнениЯ.
     - ќто  “от,  рисовальщик,  -  поЯснила  хозЯйка, садЯсь подле Ђллейна и
указываЯ  черпаком  на храпевшего толстЯка. - Ћн рисует гербы и вывески. “вы
мне,  что  Я  имела  глупость  доверЯть  ему!  Ђ  теперь скажите-ка, молодой
человек,  что,  по-вашему,  за  птица  пестрый  кобчик  и  подходЯщее ли это
название длЯ моей гостиницы?
     - Ќу,  -  ответил  Ђллейн,  -  кобчик  -  родич орла и сокола. џ хорошо
помню,  как  ученый  брат  ‚арфоломей  -  а  он  глубоко проник во все тайны
природы  -  однажды  показал мне такую птицу, когда мы вместе шли неподалеку
от ‚инни ђиджа.
     - Ђга,  сокола  или,  допустим, орла? € пестрый, то есть двух различных
цветов?  ’ак  сказал  бы всЯкий, но только не эта бочка враньЯ. Ћн пришел ко
мне,  видите  ли,  и  заЯвил,  что  если Я предоставлю ему галлон элЯ, чтобы
подкрепить  его  силы  во  времЯ работы, а также доску и краски, он нарисует
мне  благородного  пестрого  кобчика и Я смогу повесить его вместе с гербами
над  дверью  гостиницы.  €  Я, дура несчастнаЯ, дала ему и элЯ и все, что он
потребовал,  и оставила одного - ведь он уверЯл, будто человека никак нельзЯ
тревожить,  если  ему  предстоит  важнаЯ  работа. ‚ернулась Я, а кувшин-то с
целым  галлоном  элЯ  пуст,  сам  он валЯетсЯ вот как сейчас, а перед ним на
полу доска с этим жутким девизом...
     Ћна  поднЯла