!
‡ато Я обещаю вам, что это будет последнЯЯ  моЯ прихоть. Џосле этого Я  буду
как умный и послушный солдат в распорЯжении талантливого генерала.
     - Is'gut! 1 - сдалась со вздохом ќмма ќдуардовна. - џ вам, дитЯ мое, ни
в  чем не могу отказать.  „айте Я пожму вашу руку.  Ѓудем вместе трудитьсЯ и
работать длЯ общего блага.
     €, отворив дверь, она  крикнула через залу в переднюю:  "‘имеон!" Љогда
же ‘имеон поЯвилсЯ в комнате, она приказала ему веско и торжественно:
     - Џринесите нам  сюда полбутылки шампанского, только настоЯщего-Rederer
demi sec и похолоднее. ‘тупай живо!-приказала она швейцару, вытаращившему на
нее  глаза. - Њы выпьем с  вами, ’амара, за новое дело, за наше прекрасное и
блестЯщее будущее.
     ѓоворЯт, что  мертвецы приносЯт,  счастье. …сли в  этом  суеверии  есть
какое-нибудь основание,  то  в эту  субботу оно сказалось как  нельзЯ Яснее:
наплыв .посетителей  был. необычайный даже и длЯ субботнего времени. Џравда,
девицы,  .проходЯ коридором мимо  бывшей  †енькиной  комнаты,  учащали шаги,
боЯзливо косились туда краем глаза, а иные  даже крестились.  Ќо к  глубокой
ночи страх  смерти  как-то улегсЯ, обтерпелсЯ. ‚се комнаты  были занЯты, а в
зале,  не, переставаЯ заливалсЯ  новый  скрипач-молодой,  развЯзный,  бритый
человек, которого где-то отыскал и привел с собой бельмистый тапер.
     Ќазначение  ’амары в  экономки  было принЯто с холодным  недоумением, с
молчаливой  сухостью.  Ќо,  выждав   времЯ,  ’амара  успела  шепнуть  Њаньке
Ѓеленькой:
     - Џослушай,  ЊанЯ! ’ы скажи им всем, чтобы они  не обращали вниманиЯ на
то, что менЯ выбрали экономкой. ќто так нужно. Ђ они пусть делают что хотЯт,
только бы  не  подводили менЯ.  џ им  по-прежнему -  друг и заступница...  Ђ
дальше видно будет.
     VII
     Ќа другой  день,  в  воскресенье, у ’амары  было  множество  хлопот. …ю
овладела твердаЯ и непреклоннаЯ мысль похоронить покойного друга наперекор
     1 Ќу хорошо! (нем.)

     всем  обстоЯтельствам  так,   как  хоронЯт  самых   близких   людей   -
по-христиански,  со  всем  печальным  торжеством  чина   погребениЯ  мирских
человек.
     Ћна  принадлежала к  числу  тех  странных  натур.  которые  под внешним
ленивым  спокойствием,  небрежной молчаливостью  и эгоистичной  замкнутостью
таЯт  в  себе  необычайную  энергию,  всегда  точно  дремлющую  в  полглаза,
берегущую  себЯ  от  напрасного  расходованиЯ,  но  готовую  в  один  момент
оживитьсЯ и устремитьсЯ вперед, не считаЯсь с препЯтствиЯми.
     ‚  двенадцать часов она на извозчике спустилась  вниз,  в старый город,
проехала в узенькую улицу, выходЯщую  на Ярмарочную площадь, и  остановилась
около  довольно грЯзной  чайной,  велев извозчику  подождать. ‚  чайной  она
справилась  у рыжего, остриженного а скобку,  с масленым пробором  на голове
мальчика, не приходил ли сюда  ‘енька  ‚окзал? “служающий мальчишка, судЯ по
его  изысканной  и галантной готовности, давно уже  знавший ’амару, ответил,
что "никак нет-с; оне - ‘емен €гнатич - еще не были и, должно быть, не скоро
еще будут,  потому  как оне  вчера в "’рансвале"  изволили кутить, играли на
бильЯрде до шести часов утра,  и что теперь оне, по всем вероЯтиЯм, дома,  в
номерах "Џерепутье", и что ежели барышнЯ прикажут, то к ним можно сей минуту
спорхнуть".
     ’амара  попросила бумаги и карандаш и тут  же  написала несколько слов.
‡атем отдала половому записку вместе с полтинником на чай и уехала. .
     ‘ледующий визит был к  артистке ђовинской, жившей, как еще раньше знала
’амара,  в  самой  аристократической  гостинице  города -  "…вропе", где она
занимала несколько номеров подрЯд.
     „обитьсЯ свиданиЯ  с  певицей  было  не очень-то легко:  швейцар  внизу
сказал,  что …лены  ‚икторовны,  кажетсЯ,  нет  дома,  а  личнаЯ  горничнаЯ,
вышедшаЯ на  стук ’амары,  объЯвила,  что  у барыни болит  голова и  что она
никого не принимает. Џришлось опЯть ’амаре написать на клочке бумаги:
     "џ к ‚ам ЯвлЯюсь от той,  котораЯ однажды в доме,  неназываемом громко,
плакала, стоЯ  перед  ‚ами  на коленЯх,  после  того,  как ‚ы  спели  романс
„аргомыжского. ’огда ‚ы так чудесно приласкали ее.  Џомните? Ќе  боитесь,-ей
теперь не нужна ничьЯ помощь: она вчера умерла.  Ќо  ‚ы можете сделать в  ее
памЯть одно очень серьезное дело, которое  ‚ас почти совсем  не затруднит. џ
же-именно та особа, котораЯ позволила сказать несколько горьких истин бывшей
с ‚ами тогда баронессе ’., в чем до сих пор раскаиваюсь и извинЯюсь".
     - Џередайте! - приказала она горничной. ’а вернулась через две минуты:
     - ЃарынЯ просит  вас. Ћчень извинЯютсЯ, что им  нездоровитсЯ  и что оне
примут вас не совсем одетые.
     Ћна проводила ’амару, открыла перед нею дверь и тихо затворила ее.
     ‚еликаЯ  артистка   лежала  на  огромной  тахте,   покрытой  прекрасным
текинским  ковром и множеством шелковых подушечек  и  цилиндрических  мЯгких
ковровых валиков. Ќоги ее были укутаны серебристым нежным мехом. Џальцы рук,
по  обыкновению, были украшены множеством колец с изумрудами, притЯгивавшими
глаза своей глубокой и нежной зеленью.
     “ артистки  был  сегоднЯ один из ее нехороших черных дней.  ‚чера утром
вышли  какие-то нелады  с  дирекцией,  а вечером публика  принЯла ее не  так
восторженно, как бы ей хотелось, или, может быть, это  ей просто показалось,
а сегоднЯ в газетах дурак рецензент, который столько же понимал в искусстве,
сколько  корова  в  астрономии,  расхвалил в  большой заметке  ее  соперницу
’итанову. € вот …лена ‚икторовна уверила себЯ в том, что у нее болит голова,
что  в висках у  нее нервный  тик, а  сердце нет-нет и  вдруг  точно  упадет
куда-то.
     - ‡дравствуйте,  моЯ дорогаЯ! - сказала она  немножко  в  нос,  слабым,
бледным голосом, с расстановкой, как говорЯт на сцене  героини, умирающие от
любви  и  от  чахотки.-ЏрисЯдьте здесь...  џ рада вас  видеть...  ’олько  не
сердитесь,  -  Я почти умираю  от мигрени  и  от моего  несчастного  сердца.
€звините, что говорю с трудом. ЉажетсЯ, Я перепела и утомила голос...
     ђовинскаЯ,  конечно,  вспомнила  и  безумную эскападу1  того  вечера  и
оригинальное, незабываемое лицо ’амары,  но теперь, в дурном настроении, при
скучном  прозаическом  свете  осеннего  днЯ, это приключение  показалось  ей
ненужной бравадой, чем-то искусственным, придуманным и колюче-постыдным.  Ќо
она была одинаково искренней как в тот странный, кошмарный вечер, когда  она
властью таланта повергла к своим ногам  гордую  †еньку,  так и теперь, когда
вспомнила об этом с  усталостью,  ленью и артистическим пренебрежением. Ћна,
как  и  многие отличные артисты, всегда  играла  роль,  всегда была не самой
собой и всегда смотрела на  свои слова, движениЯ, поступки, как бы глЯдЯ  на
самое себЯ издали, глазами и чувствами зрителей. Ћна томно поднЯла с подушки
свою узкую, худую,  прекрасную руку и  приложила ее ко лбу, и  таинственные,
глубокие  изумруды  зашевелились, как  живые,  и засверкали теплым, глубоким
блеском.
     - џ сейчас прочитала в вашей записке, что .эта беднаЯ... .простите, имЯ
у менЯ исчезло из головы.. - †енЯ....
     - „а-да, благодарю вас! џ теперь вспомнила. Ћна умерла? Ћт чего же?
     - Ћна повесилась... вчера утром, во времЯ докторского осмотра...
     ѓлаза артистки, такие  вЯлые, точно выцветшие, вдруг раскрылись и чудом
ожили  и стали блестЯщими и зелеными, точно ее изумруды, и  в них отразилось
любопытство, страх и брезгливость.
     -  Ћ,  боже  мой! ’акаЯ  милаЯ,  такаЯ  своеобразнаЯ,  красиваЯ,  такаЯ
пылкаЯ!.. Ђх, несчастнаЯ, несчастнаЯ!.. € причиной этому было?..
     - -‚ы знаете... болезнь. Ћна говорила вам.
     -  „а, да... Џомню,  помню... Ќо  повеситьсЯ!.. Љакой  ужас!..  ‚едь  Я
советовала ей тогда  лечитьсЯ.  ’еперь медицина делает  чудеса.  џ сама знаю
несколь-

     1 ‚ыходку (от франц. escapade).

     ких людей,  которые совсем... ну,  совсем  излечились.  ќто знают все в
обществе и принимают их.... Ђх, беднЯжка, беднЯжка!..
     -  ‚от  Я и  пришла  к  вам,  …лена ‚икторовна.  џ  бы не  посмела  вас
беспокоить, но  Я как в лесу, и мне  не к кону обратитьсЯ. ‚ы тогда были так
добры, так трогательно внимательны, так  нежны к нам... Њне нужен только ваш
совет и, может быть, немножко ваше влиЯние, ваша протекциЯ...
     -  Ђх,  пожалуйста, голубушка!..  —то могу,  Я все...  Ђх,  моЯ  беднаЯ
голова! € потом это ужасное известие... ‘кажите же, чем Я могу помочь вам?
     -  ЏризнатьсЯ, Я и  сама еще  не знаю,-ответила  ’амара.-‚идите ли,  ее
отвезли в анатомический театр... Ќо пока составили протокол, пока дорога, да
там еще прошло  времЯ  длЯ  приема,-вообще, Я думаю,  что  ее  не успели еще
вскрыть... Њне  бы хотелось, если только это возможно, чтобы ее  не трогали.
‘егоднЯ  -  воскресенье, может  быть, отложат  до  завтра, а покамест  можно
что-нибудь сделать длЯ нее...
     -Ќе умею вам сказать, милаЯ... Џодождите!..  Ќет ли  у менЯ кого-нибудь
знакомого из  профессоров,  из  медицинского мира?.. Џодождите,  -  Я  потом
посмотрю в своих записных книжках. Њожет быть, удастсЯ что-нибудь сделать.
     - Љроме того, - продолжала ’амара, -  Я хочу ее  похоронить...  Ќа свой
счет... џ к ней была при ее жизни привЯзана всем сердцем.
     - џ с удовольствием помогу вам в этом материально...
     - Ќет, нет!.. ’ысЯчи раз  благодарю вас!.. џ все  сделаю  сама. џ бы не
постеснЯлась  прибегнуть  к  вашему  доброму  сердцу, но это...  вы  поймете
менЯ...  это нечто  вроде обета,  который дает человек самому  себе и памЯти
друга. ѓлавное затруднение в том,- как бы нам похоронить ее по христианскому
обрЯду. Ћна  была,  кажетсЯ, неверующаЯ или совсем плохо  веровала. € Я тоже
разве только случайно иногда перекрещу лоб. Ќо Я не хочу, чтобы ее зарывали,
точно собаку, где-то за оградой кладбища, молча, без слов, без пениЯ... џ не
знаю, разрешат ли ее
     похоронить как следует -  с певчими, с -попами? Џотому-то Я прошу у вас
помощи советом. €ли, может, вы направите менЯ куда-нибудь?..
     ’еперь артистка мало-помалу  заинтересовалась  и уже  забывала о  своей
усталости, и  о мигрени, и о чахоточной героине, умирающей в четвертом акте.
…й  уже рисовалась  роль заступницы, прекраснаЯ фигура гениЯ, милостивого  к
падшей женщине.  ќто  оригинально,  экстравагантно  и  в  то  же  времЯ  так
театрально-трогательно!  ђовинскаЯ,  подобно  многим   своим  собратьЯм,  не
пропускала ни одного  днЯ, и если бы возможно было, то не пропускала бы даже
ни одного часа без того, чтобы не выделЯтьсЯ из толпы, не заставлЯть о  себе
говорить: сегоднЯ она участвовала в лжепатриотической манифестации, а завтра
читала с эстрады в пользу ссыльных революционеров возбуждающие стихи, полные
пламени  и мести.  Ћна  любила продавать  цветы  на гулЯньЯх,  в  манежах  и
торговать  шампанским на  больших  балах.  Ћна  заранее 'придумывала  острые
словечки, которые на другой же день подхватывались всем городом. Ћна хотела,
чтобы  повсюду и всегда  толпа глЯдела бы только на  нее,  повторЯла ее имЯ,
любила ее египетские зеленые глаза, хищный и чувственный рот, ее изумруды на
худых и нервных руках.
     -  џ  не  могу сейчас всего  сообразить  как  следует,  - сказала  она,
помолчав. - Ќо если человек чего-нибудь сильно хочет, он достигнет, а Я хочу
всей  душой  исполнить ваше  желание.  Џостойте,  постойте!..  ЉажетсЯ,  мне
приходит в  голову великолепнаЯ мысль... ‚едь тогда,  в тот  вечер,  если не
ошибаюсь, с нами были, кроме менЯ и баронессы...
     - џ  их  не  знаю... Ћдин из них вышел из кабинета позднее вас всех. Ћн
поцеловал мою руку и сказал, что если он когда-нибудь понадобитсЯ, то всегда
к  моим услугам, и дал мне свою карточку, но просил ее никому не  показывать
из посторонних... Ђ потом все это как-то прошло и забылось. џ как-то никогда
не удосужилась  справитьсЯ, кто был этот человек, а вчера искала  карточку и
не могла найти..,
     - Џозвольте, позвольте!.. џ вспомнила!-оживилась вдруг артистка. - Ђга,
- воскликнула она, быстро поднимаЯсь с тахты, - это  был ђЯзанов... „а,  да,
да... ЏрисЯжный поверенный ќраст Ђндреевич  ђЯзанов. ‘ейчас мы все  устроим.
—удеснаЯ мысль!
     Ћна  повернулась  к  маленькому  столику,  на котором  стоЯл телефонный
аппарат, и позвонила:
     - ЃарышнЯ, пожалуйста, тринадцать  восемьдесЯт пЯть... Ѓлагодарю вас...
Ђлло!..  Џопросите  ќраста  Ђндреевича к телефону...  Ђртистка  ђовинскаЯ...
Ѓлагодарю  вас... Ђлло!.. ќто вы, ќраст Ђндреевич? •орошо, хорошо, но теперь
дело не в ручках.  ‘вободны ли  вы?.. Ѓросьте глупости!.. „ело серьезное. Ќе
можете  ли вы ко  мне  приехать на четверть часа?.. Ќет, нет... „а... ’олько
как доброго и умного  человека. ‚ы клевещете на себЯ... Ќу и прекрасно!... џ
не особенно  одета,  но у менЯ оправдание - страшнаЯ головнаЯ боль... Ќет, -
дама, девушка... ‘ами увидите. приезжайте скорее... ‘пасибо! „о свиданиЯ!..
     -  Ћн сейчас приедет,  - сказала  ђовинскаЯ, вешаЯ трубку. - Ћн милый и
ужасно  умный  человек.  …му  возможно   все,  даже  почти  невозможное  длЯ
человека... Ђ покамест... простате-ваше имЯ?
     ’амара замЯлась, но потом сама улыбнулась над собой:
     - „а …е стоит  вам беспокоитьсЯ, …лена ‚икторовна. Mon  nomde geurre  1
’амара,  а так-ЂнастасиЯ  Ќиколаевна.  ‚се равно,-зовите  хоть ’амарой..,  џ
больше привыкла...
     -  ’амара!.. ќто так  красиво!..  ’ак вот,  mademoiselle ’амара,  может
быть, вы не откажетесь со мной позавтракать? Њожет быть, и ђЯзанов с нами...
     - Ќекогда, простите.
     - ќто очень жаль!.. Ќадеюсь, в другой раз когда-нибудь... Ђ может быть,
вы курите? - и она подвинула  к ней золотой портсигар,  украшенный громадной
буквой … из тех же обожаемых ею изумрудов,
     Ћчень скоро приехал ђЯзанов,

     1 Њой псевдоним (франц.).

     ’амара, не разглЯдевшаЯ его как следует  в тот вечер, была поражена его
наружностью.  ‚ысокого роста, почти атлетического сложениЯ, с широким, как у
Ѓетховена,  лбом,  опутанным   небрежно-художественно  черными  с   проседью
волосами,   с  большим  мЯсистым   ртом   страстного   оратора,  с   Ясными,
выразительными, умными,  насмешливыми  глазами, он  имел  такую  наружность,
котораЯ  среди  тысЯч  бросаетсЯ  в  глаза  - наружность  покорителЯ  душ  и
победителЯ сердец, глубоко-честолюбивого,  еще  не пресыщенного  жизнью, еще
пламенного   в   любви   и   никогда   не   отступающего   перед    красивым
безрассудством...  "…сли бы менЯ  судьба не изломала так жестоко, - подумала
’амара, с удовольствием следЯ за его  движениЯми, - то вот человек, которому
Я  бросила  бы  свою  жизнь шутЯ,  с наслаждением,  с  улыбкой,  как бросают
возлюбленному сорванную розу..."
     ђЯзанов,  поцеловал  руку ђовинской, потом  с  непринужденной простотой
поздоровалсЯ с ’амарой и сказал:
     -  Њы знакомы еще  с того шального  вечера, когда вы поразили нас  всех
знанием французского  Языка и  тогда  вы  говорили.  ’о,  что  вы  говорили,
было-между  нами-парадоксально, но зато как это было сказано!.. „о сих пор Я
помню  тон  вашего  голоса,  такой  горЯчий, выразительный...  €так... …лена
‚икторовна,-обратилсЯ  он опЯть  к ђовинской,  садЯсь  на  маленькое  низкое
кресло без спинки,-чем Я могу быть вам полезен? ђасполагайте мною.
     ђовинскаЯ опЯть с томным видом приложила концы пальцев к вискам.
     - Ђх,  право,  Я так расстроена, дорогой  мой ђЯзанов, -  сказала  она,
умышленно  погашаЯ  блеск  своих  прекрасных  глаз,  - потом моЯ  несчастнаЯ
голова...  Џотрудитесь  передать  мне  с  того  столика  пирамидон...  Џусть
mademoiselle  ’амара  вам все  расскажет. џ  не могу,  не  умею...  ќто  так
ужасно!..
     ’амара  коротко,   толково  передала  ђЯзанову  всю  печальную  историю
†енькиной  смерти, упомЯнула и о карточке,  оставленной адвокатом,  и о том,
как она
     благоговейно хранила эту карточку, и-вскользь- о его обещании помочь  в
случае нужды.
     -Љонечно,  конечно,-вскричал ђЯзанов, когда она закончила, и тотчас  же
заходил  взад и  вперед  по комнате  большими  шагами, ероша по  привычке  и
отбрасываЯ назад  ‘‚Ћ…  живописные  волосы. -  ‚ы  совершаете  великолепный,
сердечный, товарищеский поступок! ќто хорошо!.. ќто очень хорошо!.. џ ваш...
‚ы говорите-разрешение о похоронах... ѓм!.. „ай бог памЯти!..
     Ћн потер лоб рукой.
     - ѓм...  гм... …сли не ошибаюсь-Ќомоканон, правило сто семьдесЯт... сто
семьдесЯт...  сто семьдесЯт...  восьмое...  Џозвольте, Я его, кажетсЯ, помню
наизусть... Џозвольте!.. „а, так! "Ђще  убиет сам  себЯ человек, не поют над
ним, ниже поминают  его, разве аще бЯше изумлен,  сиречь вне  ума своего"...
ѓм... ‘мотри свЯтого ’имофеЯ Ђлександрийского... €так, милаЯ барышнЯ, первым
делом...  ‚ы,  говорите, что с петли она  была снЯта вашим доктором, то есть
городским врачом... ”амилиЯ?..
     - Љлименко.
     - ЉажетсЯ, Я  с ним встречалсЯ  где-то... •орошо!., Љто в вашем участке
околоточный надзиратель?
     - Љербеш.
     - Ђга,  знаю...  ’акой крепкий,  мужественный  малый, с  рыжей  бородой
веером... „а?
     - „а, это- он.
     - Џрекрасно знаю! ‚от уж по кому каторга давно тоскует!.. ђаз десЯть он
мне попадалсЯ в руки и всегда,  подлец, как-то увертывалсЯ. ‘кользкий, точно
налим...  ЏридетсЯ дать ему барашка  в бумажке.  Ќу-с! € затем анатомический
театр... ‚ы Љогда хотите ее похоронить?'
     - Џравда, Я не знаю... •отелось бы поскорее... …сли возможно, сегоднЯ.
     - ѓм... ‘егоднЯ... Ќе ручаюсь-врЯд ли успеем... Ќо вот вам моЯ памЯтнаЯ
книжка. ‚от хотЯ бы на этой странице, где  у менЯ знакомые на букву ’.,- так
напишите: ’амара  и  ваш  адрес. —аса через  два Я вам дам  ответ.  ќто  вас
устраивает? Ќо опЯть  повторЯю,  что,  должно  быть,  вам  придетсЯ отложить
похороны  до завтра...  Џотом,  - простите менЯ за бесцеремонность, - нужны,
может быть, деньги?
     - Ќет, благодарю  вас! - отказалась ’амара. -  „еньги  есть. ‘пасибо за
участие!.. Њне пора. Ѓлагодарю вас сердечно, …лена ‚икторовна!..
     - ’ак  ждите  же через два  часа, - повторил  ђЯзанов,  провожаЯ  ее до
дверей.
     ’амара  не сразу поехала в  дом. Ћна  по дороге завернула  в  маленькую
кофейную  на Љатолической улице.  ’ам дожидалсЯ  ее ‘енька  ‚окзал - веселый
малый с наружностью красивого цыгана, не черно, а синеволосый, черноглазый с
желтыми  белками,  решительный  и  смелый  в своей  работе, гордость местных
воров, большаЯ знаменитость в их мире, изобретатель, вдохновитель и вождь.
     Ћн протЯнул ей руку, не поднимаЯсь с  места.  Ќо в том, как бережно,  с
некоторым насилием усадил ее на место, видна была широкаЯ добродушнаЯ ласка.
     - ‡дравствуй, ’амарка! „авно тебЯ не видал,- соскучилсЯ... •очешь кофе?
     - Ќет! „ело... ‡автра хороним †еньку... Џовесилась она...
     - „а, Я читал в газете, - небрежно процедил ‘енька.-‚се равно!..
     - „остань мне сейчас пЯтьдесЯт рублей.
     - ’амарочка, марушка моЯ, - ни копейки!..
     -  џ тебе  говорю - достань! -  повелительно, но  не сердЯсь, приказала
’амара.
     - Ђх ты господи!..  ’воих-то  Я  не  трогал, как  обещалсЯ,  но ведь  -
воскресенье... ‘берегательные кассы закрыты...
     - Џускай!.. ‡аложи книжку! .‚ообще делай что хочешь!..
     - ‡ачем тебе это, душенька ты моЯ?
     - Ќе все ли равно, дурак?.. Ќа похороны.
     - Ђх! Ќу,  ладно уж! - вздохнул  ‘енька. -  ’ак Я лучше тебе вечером бы
сам привез... Џраво, ’амарочка?.. Ћчень мне невтерпеж без тебЯ жить! “ж так-
     то  бы Я тебЯ, мою милую, расцеловал, глаз бы  тебе сомкнуть  не дал!..
€ли прийти?..
     - Ќет, нет!..  ’ы сделай,  ‘енечка,  как Я тебЯ прошу!.. “ступи мне.  Ђ
приходить тебе нельзЯ-Я теперь экономка.
     - ‚от так штука!.. - протЯнул изумленный ‘енька и даже свистнул.
     - „а.  € ты  покамест ко мне  не ходи.. Ќо потом,  потом, голубчик, что
хочешь... ‘коро всему конец!
     - Ђх, не томила бы ты менЯ! ђазвЯзывай скорей!
     - € развЯжу! Џодожди недельку еще, милый! Џорошки достал?
     - Џорошки-пустЯк!-недовольно ответил ‘енька.-„а и не порошки, а пилюли.
     - € ты верно говоришь, что в воде они сразу распустЯтсЯ?
     - ‚ерно. ‘ам видал.
     - Ќо он не умрет? Џослушай, ‘енЯ, не умрет? ќто верно?..
     -    Ќичего    ему   не    сделаетсЯ...    Џодрыхает   только...    Ђх,
’амарка!-воскликнул  он  страстным шепотом  и даже вдруг  крепко,  так,  что
суставы  затрещали,  потЯнулсЯ от  нестерпимого чувства,--кончай, ради бога,
скорей!.. ‘делаем  дело  и-айда!  Људа хочешь, голубка!  ‚есь  в твоей воле:
хочешь-на Ћдессу подадимсЯ, хочешь - за границу. Љончай скорей!..
     - ‘коро, скоро...
     - ’ы только мигни мне, и Я уж готов... с порошками, с 'инструментами, с
паспортами...  Ђ  там  -  угуу-у!  поехала  машина! ’амарочка!  Ђнгел мой!..
‡олотаЯ, брильЯнтоваЯ!..
     € он,  всегда  сдержанный,  забыв, что  его могут  увидеть посторонние,
хотел уже обнЯть и прижать к себе ’амару.
     - Ќо,  но!..-  быстро и ловко, как  кошка, вскочила со стула  ’амара. -
Џотом... потом, ‘енечка,  потом,  миленький!..  ‚сЯ твоЯ  буду-ни отказу, ни
запрету, ‘ама надоем тебе... Џрощай, дурачок мой!
     €,  быстрым движением  руки взъерошив ему  черные  кудри,  она поспешно
вышла из кофейни.
     пп
     Ќа другой  день, в  понедельник,  к десЯти часам утра, почти все жильцы
дома бывшего  мадам айбес,  а  теперь  ќммы  ќдуардовны ’ицнер,  поехали на
извозчиках   в  центр  города,  к  анатомическому  театру,  -   все,   кроме
дальновидной,  многоопытной  ѓенриетты, трусливой и  бесчувственной Ќинки  и
слабоумной Џашки, котораЯ вот уже два днЯ как не вставала с постели, молчала
и  на  обращенные  к  ней  вопросы отвечала  блаженной, идиотской  улыбкой и
каким-то  невнЯтным  животным мычанием. …сли ей  не  давали  есть, она и  не
спрашивала, но если приносили,  то ела с жадностью,  прЯмо руками. Ћна стала
такой  нерЯшливой  и забывчивой,  что ей приходилось напоминать  о некоторых
естественных отправлениЯх во  избежание  неприЯтностей. ќмма  ќдуардовна  не
высылала Џашку к ее постоЯнным гостЯм, которые Џашку спрашивали каждый день.
‘ нею и раньше бывали такие периоды ущерба сознаниЯ, однако они продолжались
недолго, и ќмма ќдуардовна решила на  всЯкий случай  переждать.  Џашка  была
настоЯщим кладом длЯ заведениЯ и его поистине ужасной жертвой.
     Ђнатомический   театр   представлЯл  из   себЯ   длинное,   одноэтажное
темно-серое здание,  с белыми образками вокруг  окон и дверей. Ѓыло в  самой
внешности его что-то низкое,  придавленное, уходЯщее в  землю, почти жуткое.
„евушки одна  за другой останавливались у ворот и робко проходили через двор
в часовню, приютившуюсЯ на другом конце двора, в углу, окрашенную в такой же
темно-серый цвет с белыми обводами.
     „верь  была  заперта.  Џришлось  идти  за  сторожем.  ’амара  с  трудом
разыскала  плешивого,  древнего  старика,  заросшего, точно  болотным  мхом,
свалЯной серой  щетиной, с маленькими слезЯщимисЯ глазами и огромным, в виде
лепешки, бугорчатым красно-сизым носом.
     Ћн  отворил огромный висЯчий  замок,  отодвинул  болт и  открыл ржавую,
поющую дверь. •олодный влажный воздух вместе со смешанным  запахом  каменной
сырости, ладана и мертвечины дохнул на девушек. Ћни попЯтились  назад, тесно
сбившись в робкое стадо. Ћдна ’амара пошла, не колеблЯсь, за сторожем.
     ‚  часовне  было  почти  темно.  Ћсенний  свет  скупо  проникал  сквозь
узенькое, как бы  тюремное окошко, загороженное решеткой. „ва-три образа без
риз, темные и безликие, висели на стенах. Ќесколько  простых  дощатых гробов
стоЯли  прЯмо на полу, на  деревЯнных переносных дрогах. Ћдин  посредине был
пуст, и открытаЯ крышка лежала рЯдом.
     - Љака-така ваша-то?-спросил сипло сторож и понюхал  табаку.-,‚ лицо-то
знаете, ай нет?
     -- ‡наю.
     - Ќу, так, мотри! џ тебе их всех покажу. Њожет быть, эта?..,.
     € он снЯл. с одного, -из .гробов крышку, еще. не заколоченную гвоздЯми.
’ам  лежала одетаЯ  кое-как  в отребьЯ морщинистаЯ  старуха  с отекшим синим
лицом. ‹евый глаз у нее был закрыт, а правый таращилсЯ и глЯдел неподвижно и
страшно, уже потерЯвши свей блеск и похожий на залежавшуюсЯ слюду.
     - ѓоворишь-не эта? Ќу, смотри... Ќа тебе еще!-сказал сторож и одного за
другим показывал,  открываЯ  крышки покойников,-все, должно быть,  голытьбу:
подобранных  на  улице, пьЯных, раздавленных,  изувеченных и  исковерканных,
начавших разлагатьсЯ. “ некоторых  уже  пошли по  рукам и лицам сине-зеленые
пЯтна, похожие на плесень, - признаки гниениЯ. “ одного мужчины,  безносого,
с раздвоенной пополам верхней  заЯчьей губой, копошились на лице, изъеденном
Язвами,  как  маленькие,  белые точки, черви.  †енщина, умершаЯ  от водЯнки,
целой горой возвышалась из своего дощатого ложа, выпираЯ крышку.
     ‚се они наскоро после вскрытиЯ были зашиты,  починены и обмыты замшелым
сторожем и его товарищами. —то им было за  дело, если порою  мозг попадал  в
желудок, а  печенью  начинЯли череп и грубо соединЯли его при помощи липкого
пластырЯ  с   головой?!  ‘торожа   ко  всему  привыкли  за  свою  кошмарную,
неправдоподобную пьЯную жизнь, да  и, кстати, у их безгласных клиентов почти
никогда не оказывалось ни родных, ни знакомых...
     ’Яжелый дух падали, густой, сытный и такой липкий, что ’амаре казалось,
будто он, точно клей, покрывает все живые поры ее тела, стоЯл в часовне.
     -‘лушайте,  сторож,-спросила  ’амара,-что это у  менЯ  все. трещит  под
ногами?
     -  ’рыш-шит? - переспросил сторож и почесалсЯ. - Ђ вши, должно быть,  -
сказал он  равнодушно.  - Ќа мертвЯках  этого  зверьЯ всегда страсть сколько
распложаетсЯ!.. „а ты кого ищешь-то- мужика аль бабу?
     - †енщину, - ответила ’амара,
     - € эти все, значит, не твои?
     - Ќет, все чужие.
     - €шь ты!.. ‡начит, мне в мертвецкую иттить, Љогда привезли-то ее?
     - ‚ субботу, дедушка,  - и ’амара при  этом достала портмоне.-‚ субботу
днем. Ќа-ко тебе, почтенный, на табачок!
     - ќто дело! ‚ субботу, говоришь, днем? Ђ что на ей было'?
     - „а почти ничего: ночнаЯ кофточка, юбка нижнЯЯ.,, и то и то белое.
     - ’а-ак! „олжно, двести семнадцатый номер.. ‡вать-то как?.,
     -- ‘усанна ђайцына.
     - Џойду поглЯжу,  -  может и есть. Ќу-ко  вы,  мамзели,-обратилсЯ  он к
девицам,  которые  тупо жались в  дверЯх,  загораживаЯ  свет. - Љто  из  вас
по-храбрее? Љоли третьего днЯ ваша знакомаЯ приехала,; то,  значит, теперича
она лежит в том виде, как господь бог  сотворил всех  человеков-значит,  без
никого... Ќу, кто  из  вас побойчее будет? Љто из  вас  две пойдут? Ћдеть ее
треба...
     -€ди, что ли, ты, Њанька,-приказала  ’амара подруге, котораЯ, похолодев
и побледнев от ужаса и  отвращениЯ,  глЯдела  на покойников широко открытыми
светлыми глазами. - Ќе бойсЯ, дура, - Я с  тобой  пойду! Љому ж идти, как не
тебе?!
     - џ что ж?.. Я что ж? - пролепетала Њанька ЃеленькаЯ едва  двигавшимисЯ
губами.-Џойдем. Њне все равно...
     ЊертвецкаЯ  была здесь  же,  за часовней,  -низкий, уже  совсем  темный
подвал, в который приходилось спускатьсЯ по шести ступенькам.
     ‘торож сбегал куда-то  и вернулсЯ с огарком и затрепанной книгой. Љогда
он зажег свечку, то девушки увидели десЯтка два трупов, которые лежали прЯмо
на  каменном  полу   правильными  рЯдами  -  вытЯнутые,  желтые,  с  лицами,
искривленными   предсмертными   судорогами,  с  раскроенными  черепами,   со
сгустками крови на лицах, с оскаленными зубами.
     -    ‘ейчас...    сейчас...-говорил    сторож,    водЯ    пальцем    по
рубрикам.-’ретьего  днЯ...   стало  быть,  в  субботу...  в  субботу...  Љак
говоришь, фамилиЯ-то?
     - ђайцына, ‘усанна, - ответила ’амара.
     -  ђай-цына,  ‘усанна...-точно пропел  сторож.- ђайцына, ‘усанна. ’ак и
есть. „вести семнадцать.
     ЌагибаЯсь над покойниками  и освещаЯ их оплывшим и каплющим огарком, он
переходил от одного к другому. Ќаконец  он остановилсЯ  около трупа, на ноге
которого было написало чернилами большими черными цифрами: 217.
     -  ‚от эта самаЯ! „авайте-ка Я ее  вынесу в колидорчик да  сбегаю за ее
барахлом... Џодождите!..
     Ћн, крЯхтЯ, но  все-таки  с  легкостью, удивительною длЯ его  возраста,
поднЯл труп †еньки за ноги и взвалил его  на  спину  головой вниз, точно это
была мЯснаЯ туша или мешок с картофелем.
     ‚ коридоре  было чуть  посветлее,  и  когда сторож опустил свою ужасную
ношу  на  пол,  то  ’амара  на  мгновение  закрыла  лицо  руками,  а  Њанька
отвернулась и заплакала.
     - Љоли что  надо,  вы  скажите,-  поучал  сторож.:- …жели  обрЯжать как
следует покойницу желаете, то можем  все достать, что  полагаетсЯ, -  парчу,
венчик, образок, саван, кисею, - все держим.,; €з одежды можно купить что...
’уфли вот тоже...
     ’амара дала ему денег и вышла на воздух, пропустив вперед себЯ Њаньку,
     —ерез несколько времени  принесли два венка: Ћдин от ’амары  из  астр и
георгинов  с надписью на белой ленте черными  буквами: "†ене - от  подруги",
другой  был от  ђЯзанова, весь  из  красных  цветов;  на  его  красной ленте
золотыми  литерами  стоЯло:  ‘траданием  очистимсЯ".  Ћт  него  же пришла  и
коротенькаЯ записка с  выражением  соболезнованиЯ и с извинением,  что он не
может приехать, так как занЯт неотложным деловым свиданием.
     Џотом  пришли приглашенные ’амарой певчие, пЯтнадцать человек из самого
лучшего в городе хора.
     ђегент  в сером пальто и в серой  шлЯпе,  весь  какой-то  серый,  точно
запыленный, но с длинными прЯмыми усами, как у военного, узнал ‚ерку, сделал
широкие, удивленные глаза, слегка  улыбнулсЯ и подмигнул ей. ђаза  два-три в
месЯц, а то и чаще посещал он с знакомыми духовными академиками, с такими же
регентами, как и он, и с псаломщиками џмскую улицу и, по обыкновению, сделав
полную ревизию  всем заведениЯм, всегда заканчивал  домом Ђнны Њарковны, где
выбирал неизменно ‚ерку.
     Ѓыл он веселый и подвижной человек, танцевал оживленно, с исступлением,
и вывертывал такие  фигуры во времЯ танцев, что все  присутствующие кисли от
смеха.
     ‚след  за  певчими приехал  нанЯтый  ’амарой катафалк  о  двух лошадЯх,
черный,  с белыми султанами, и  при нем  пЯть факельщиков. Ћни же привезли с
собой  глазетовый  белый  гроб   и  пьедестал  длЯ  него,  обтЯнутый  черным
коленкором. Ќе спеша, привычно-ловкими  движениЯми, они уложили покойницу в.
гроб, покрыли ее лицо кисеей, занавесили труп  парчой и зажгли свечи: одну в
изголовье и две в ногах.
     ’еперь, при желтом колеблющемсЯ  свете свечей,  стало Яснее  видно лицо
†еньки. ‘инева почти сошла с него, оставшись только кое-где  на  висках,  на
носу и между глаз пестрыми, неровными, змеистыми пЯтнами. Њежду раздвинутыми
темными  губами  слегка  сверкала  белизна  зубов  и  еще   виднелсЯ  кончик
прикушенного Языка.  €з раскрытого ворота  на шее,  принЯвшей  цвет  старого
пергамента,  виднелись  две   полосы:  одна   темнаЯ-след  веревки,   другаЯ
краснаЯ-знак  царапины,  нанесенной во времЯ схватки  ‘имеоном, -  точно два
страшных  ожерельЯ. ’амара подошла и английской булавкой .зашпилила  кружева
воротничка у самого подбородка.
     Џришло  духовенство: маленький седенький  свЯщенник в золотых  очках, в
скуфейке;    длинный,   высокий,   жидковолосый   дьЯкон   с    болезненным,
странно-темным и желтым  лицом,  точно из  терракоты,  и  юркий  длиннополый
псаломщик, оживленно обменЯвшийсЯ на ходу какими-то  веселыми, таинственными
знаками со своими знакомыми из .певчих.
     ’амара подошла; к свЯщеннику.
     -Ѓатюшка,-спросила  она,-как  вы  будете   отпевать:  всех  вместе  или
порознь?
     --   Ћтпеваем  всех   купно--ответил  свЯщенник   целуЯ  епитрахиль   и
выпрастываЯ из ее прорезей бороду и волосы. - ќто обыкновенно. Ќо по особому
желанию и по особому соглашению можно и отдельно. Љакою смертью преставилась
почившаЯ?
     --- ‘амоубийца она, батюшка.
     - ѓм... самоубийца?.. Ђ  знаете  ли, молодаЯ  особа,  что  по церковным
канонам  самоубийцам  отпеваниЯ   не  полагаетсЯ...  не  надлежит?  Љонечно,
исключениЯ бывают-по особому ходатайству...
     -  ‚от  здесь,  батюшка, у менЯ  есть  свидетельство из  полиции  и  от
доктора... Ќе в своем она уме была... ‚ припадке безумиЯ...
     ’амара   протЯнула  свЯщеннику  две  бумаги,  присланные   ей  накануне
ђЯзановым,  и  сверх них  три кредитных билета  по десЯть  рублей.  -  џ вас
попрошу, батюшка,  все  как  следует,  по-христиански.  Ћна была  прекрасный
человек и очень много страдала. € уж  будьте так добры, вы и на кладбище  ее
проводите и там еще панихидку...
     -„о  кладбища  проводить можно,  а  на  самом кладбище  не  имею  права
служить, -  там свое  духовенство...  Ђ также вот что, молодаЯ особа:  ввиду
того, что мне еще раз придетсЯ возвращатьсЯ за остальными, так вы уж того...
еще десЯточку прибавьте.
     €,  принЯв  из  рук  ’амары   деньги,  свЯщенник   благословил  кадило,
подаваемое псаломщиком,  и  стал обходить с каждением тело покойницы. Џотом,
остановившись  у нее  в  головах,  он  кротким,  привычно-печальным  голосом
возгласил:
     -  Ѓлагословен  бог наш  всегда,  ныне  и присно!  Џсаломщик  зачастил:
"‘вЯтый боже", "ЏресвЯтую троицу" и "Ћтче наш", как горох просыпал.
     ’ихо,  точно поверЯЯ  какую-то глубокую, печальную,  сокровенную тайну,
начали   певчие   быстрым  сладостным   речитативом:   "‘о  духи   праведных
скончавшихсЯ душу рабы твоеЯ, спасе, упокой,  сохранЯЯ ю во блаженной жизни,
Яже у тебе человеко-любче".
     Џсаломщик разнес свечи, и  они теплыми, мЯгкими, живыми огоньками, одна
за  другой, зажглись  в  тЯжелом, мутном воздухе, нежно и  прозрачно освещаЯ
женские лица.
     ‘огласно лилась скорбнаЯ мелодиЯ  и, точно вздохи опечаленных  ангелов,
звучали великие слова:
     "“покой, боже, рабу твою и учини ее в рай, идеже лицы свЯтых господи  и
праведницы  сиЯют,  Яко светила, усопшую рабу  твою  упокой, презираЯ еЯ всЯ
со-греше-е-ениЯ".
     ’амара вслушивалась в давно знакомые,  но давно уже слышанные  слова  и
горько улыбалась. ‚спомнились  ей страстные,  безумные слова  †еньки, полные
такого  безысходного  отчаЯниЯ  и  невериЯ...  Џростит  ей  или  не  простит
всемилостивый, всеблагий господь ее грЯзную,  угарную,  озлобленную, поганую
жизнь?  ‚сезнающий,  неужели  отринешь ты  ее-жалкую  бунтовщицу,  невольную
развратницу,  ребенка,  произносившего хулы на светлое, свЯтое имЯ твое? ’ы-
доброта, ты - утешение наше!
     ѓлухой, сдержанный  плач, вдруг перешедший в  крик, раздалсЯ в часовне:
"Ћх, †енечка!" ќто, стоЯ  на коленЯх и зажимаЯ  себе  рот  платком, билась в
слезах Њанька ЃеленькаЯ. € остальные подруги тоже вслед за нею опустились на
колени, и часовнЯ наполнилась
     вздохами, сдавленными рыданиЯми и всхлипываниЯми...
     "‘ам един еси бессмертный, сотворивый и созда-вый человека,  земнии убо
от земли создахомсЯ и в землю туюжде пойдем, Яко же повелел еси, создавый мЯ
и рекий ми, Яко землЯ еси и в землю отыдеши".
     ’амара  стоЯла  неподвижно с  суровым, точно  окаменевшим  лицом.  ‘вет
свечки тонкими золотыми спиралЯми  сиЯл  в ее бронзово-каштановых волосах, а
глаза не отрывались от очертаний †енькиного  влажно-желтого  лба  и  кончика
носа, которые были видны ’амаре с ее места.
     "‡емлЯ  еси  и  в  землю  отыдеши..."  -  повторила  она  в  уме  слова
песнопениЯ. - Ќеужели только и будет, что одна землЯ и  ничего больше? € что
лучше:
     ничто  или хоть  бы что-нибудь, даже хоть самое  плохонькое,  но только
чтобы существовать?"
     Ђ  хор,  точно  подтверждаЯ  ее мысли, точно  отнимаЯ  у  нее последнее
утешение, говорил безнадежно:
     "Ђ може вси человецы тюйдем..."
     Џропели  "‚ечную памЯть",  задули свечи, и синие струйки растЯнулись  в
голубом от ладана воздухе. ‘вЯщенник  прочитал прощальную  молитву  и затем,
при общем молчании, зачерпнул лопаточкой песок, поданный ему  псаломщиком, и
посыпал  крестообразно  на труп  сверх кисеи.  € говорил он при этом великие
слова, полные суровой, печальной неизбежности таинственного мирового закона:
"ѓосподнЯ землЯ и исполнение ее вселеннаЯ и вси живущий на ней".
     „о самого кладбища проводили девушки свою умершую подругу.  „орога туда
шла  как раз пересекаЯ въезд на џмскую улицу. Њожно было  бы свернуть по ней
налево,  и  это  вышло бы  почти  вдвое  короче,  но  по  џмской обыкновенно
покойников не возили.
     ’ем  не менее  почти  из  всех  дверей  повысыпали  на  перекресток  их
обитательницы,  в чем были:  в  туфлЯх  на босу  ногу,  в ночных сорочках, с
платочками на головах; крестились, вздыхали, утирали глаза платками и краЯми
кофточек.
     Џогода  разошлась...  џрко   светило   холодное  солнце   с  холодного,
блестевшего  голубой  эмалью  неба,  зеленела  последнЯЯ  трава, золотились,
розовели  и рдели  увЯдшие  листьЯ  на  деревьЯх...  €  в  хрустально-чистом
холодном  воздухе  торжественно,  величаво и  скорбно  разносилась  стройные
звуки:  "‘нЯтый  боже, снЯтый  крепкий, снЯтый бессмертный, помилуй  нас!" €
какой жаркой, ничем ненасытной  жаждой жизни, какой  тоской  по  мгновенной,
уходЯщей,  подобно сну,  радости и красоте бытиЯ, каким ужасом  перед вечным
молчанием смерти звучал древний напев €оанна „амаскина!
     Џотом  короткаЯ литиЯ на могиле,  глухой  стук земли о крышку  гроба...
небольшой свежий холмик...
     - ‚от  и конец! - сказала ’амара подругам, когда  они остались одни.  -
—то ж, девушки, - часом позже,  часом раньше!.. †аль мне †еньку!.. ‘трах как
жаль!,,  „ругой  такой мы уже не найдем. Ђ все-таки,  дети мои, ей, в ее Яме
гораздо лучше, чем нам в нашей... Ќу, последний крест-и пойдем домой!..
     €, когда они уже все приближались к своему дому, ’амара вдруг задумчиво
произнесла странные, зловещие слова:
     - „а и недолго нам быть вместе без нее: скоро всех нас  разнесет ветром
куда попало. †изнь хороша!.. Џосмотрите: вон солнце, голубое  небо... ‚оздух
какой чистый...  Џаутинки летают-бабье лето...  Љак  на свете хорошо!.. Ћдни
только мы - девки - мусор придорожный.
     „евушки тронулись в путь. Ќо вдруг  откуда-то сбоку,  из-за памЯтников,
отделилсЯ рослый, крепкий студент. Ћн  догнал ‹юбку и тихо притронулсЯ к  ее
рукаву. Ћна обернулась и  увидела  ‘оловьева. ‹ицо  ее мгновенно побледнело,
глаза расширились и губы задрожали.
     - “йди! - сказала она тихо с беспредельной ненавистью.
     -‹юба... ‹юбочка...-забормотал ‘оловьев.- џ тебЯ искал... искал... џ...
ей-богу, Я не как тот... как ‹ихонин... џ с чистым,  сердцем... хоть сейчас,
хоть сегоднЯ...
     - “йди! - еще тише произнесла ‹юбка.
     - џ серьезно... Я серьезно.,, џ не с глупостЯми, Я женитьсЯ...
     -  Ђх,  тварь!  -вдруг  взвизгнула  ‹юбка  и быстро, крепко,  по-мужски
ударила ‘оловьева по щеке ладонью.
     ‘оловьев  постоЯл  немного,  слегка  пошатываЯсь.  ѓлаза  у  него  были
мученические... ђот полуоткрыт, со скорбными складками по бокам.
     - “йди! “йди! Ќе могу вас всех  видеть! - кричала с бешенством ‹юбка. -
Џалачи! ‘виньи!
     ‘оловьев внезапно закрыл лицо ладонЯми, круто повернулсЯ и пошел назад,
без дороги, нетвердыми шагами, точно пьЯный.
     IX
     €  в самом  деле, слова ’амары  оказались пророческими: прошло  со  днЯ
похорон  †ени не  больше двух недель, но  за этот короткий срок  разразилось
столько событий над  домом ќммы ќдуардовны, сколько их не приходилось иногда
и на целое пЯтилетие.
     Ќа  другой  же  день  пришлось отправить  в  богоугодное заведение -  в
сумасшедший  дом - несчастную Џашку, котораЯ окончательно впала в слабоумие.
„октора сказали, что  никакой  нет надежды  на  то, чтобы  она  когда-нибудь
поправилась. € в  самом деле, она,  как ее  положили в больнице на  полу, на
соломенный  матрац, так и не вставала с  него  до самой смерти,  все более и
более погружаЯсь  в черную, бездонную  пропасть тихого  слабоумиЯ, но умерла
она только через полгода от пролежней и заражениЯ крови.
     ‘ледующаЯ очередь была за ’амарой.
     ‘ полмесЯца она исправлЯла  свои  обЯзанности  экономки, была все времЯ
необыкновенно  подвижна,  энергична  и  необычно  взвинчена  чем-то   своим,
внутренним, что крепко бродило в ней. ‚ один из вечеров она исчезла и совсем
не возвратилась в заведение...
     „ело  в  том,  что  у  нее  был  в  городе  длительный  роман  с  одним
нотариусом-пожилым,  довольно  богатым,   но  весьма   скаредным  человеком.
‡накомство  у них  завЯзалось еще год тому  назад, когда они вместе случайно
ехали  на пароходе в загородный монастырь и разговорились. Ќотариуса пленила
умнаЯ,  красиваЯ ’амара, ее загадочнаЯ, развратнаЯ улыбка, ее  занимательный
разговор, ее скромнаЯ  манера  держать себЯ. Ћна тогда же  наметила длЯ себЯ
этого пожилого человека с живописными сединами, с барскими манерами, бывшего
правоведа и человека хорошей  семьи. Ћна не  сказала ему о своей профессии -
ей больше нравилось мистифицировать его. Ћна лишь туманно, в немногих словах
намекнула на то,  что  она  -  замужнЯЯ дама  из  среднего общества, что она
несчастна в семейной  жизни,  так как муж  ее-  игрок и деспот, и  что  даже
судьбою  ей отказано в таком утешении, как дети. Ќа  прощание она отказалась
провести вечер с нотариусом и не хотела встречатьсЯ с ним, но зато позволила
писать  ей  в  почтамт  до  востребованиЯ, на  вымышленное  имЯ.  Њежду ними
завЯзалась переписка, в которой нотариус щеголЯл слогом и пылкостью  чувств,
достойными  героев  ЏолЯ  Ѓурже.  Ћна  держалась  все  того  же  замкнутого,
таинственного тона.
     Џотом,  тронувшись просьбами нотариуса  о  встрече, она  назначила  ему
свидание в ЉнЯжеском саду, была  мила, остроумна и томна, но  поехать с  ним
куда-нибудь отказалась.
     ’ак она мучила  своего  поклонника  и  умело разжигала в нем  последнюю
страсть, котораЯ иногда быв