 губкой. „ай мне семь дней, чтобы Я осмотрелсЯ в этом
краю, обновил старую дружбу. € с лесами этими, и с полЯми мы побеседуем  о
многом.
     ѓоворЯ это, он подалсЯ вперед, и  лицо  его  было  вровень  с  мордой
медведЯ, словно и они беседовали о многом. ‚зглЯд у него стал, как у зверЯ
-  не  хищный  и  не  хитрый,  но  исполненный  терпеливого,  безответного
лукавства.
     - џ могу, - продолжал Њерлин, - освободить тебЯ от мучений. •отЯ он и
вымылсЯ и умаслилсЯ  бриллиантином,  от  него  все  сильнее  пахло  мокрым
листом, стоЯчей водой, илом, камнЯми. ‹ицо его становилось все отрешенней,
словно он вслушивалсЯ в  едва  уловимые  звуки  -  шорох  мышей,  шлепанье
лЯгушек, журчанье струй, похрустывание сучьев, мЯгкие удары лесных  орехов
о землю, шелест травы. Њедведь закрыл глаза, комната как бы  засыпала  под
наркозом.
     - Ќет, - проговорил ђэнсом и  поднЯл  голову,  склонившуюсЯ  было  на
грудь. ‚ыпрЯмилсЯ и волшебник. Њедведь открыл глаза.
     - Ќет, - повторил ђэнсом. - ’ебЯ не  длЯ  того  извлекли  из  могилы,
чтобы ты утишил мою боль. Ќаши лекарства сделали бы  это  не  хуже,  но  Я
должен претерпеть до конца. Ѓольше мы об этом говорить не будем.
     - џ повинуюсь тебе, сэр, - произнес друид, -  но  зла  Я  не  мыслил.
ЃылаЯ дружба поможет мне исцелить королевство.
     € снова послышалсЯ густой, сладкий запах.
     - Ќет, - еще громче проговорил ђэнсом. - ’еперь этого делать  нельзЯ,
вода и лес утратили душу. Љонечно, ты можешь разбудить их, но  королевству
это не поможет. Ќи буре, ни наводнению не  одолеть  нашего  врага.  Ћружие
сломаетсЯ в твоей руке, ибо мерзейшаЯ мощь стоит перед нами,  как  в  дни,
когда царь Ќимрод хотел достигнуть небес.
     - ѓосподин мой, - промолвил Њерлин, - разреши мне  пробудить  скрытые
силы...
     - џ запрещаю тебе, - ответил ђэнсом. - ќто против закона. Ѓыть может,
скрытые силы еще и дремлют в земле, но будить их ты не станешь. „аже  и  в
твои дни это было не совсем законно. ‚спомни, мы думали, что  ты  встанешь
на сторону врагов. Љаждое  ‘вое  дело  ѓосподь  творит  ради  каждого.  ’ы
проснулсЯ и длЯ того, чтобы спасти душу.
     Њерлин откинулсЯ на спинку кресла, и медведь лизнул его руку.
     - ‘эр, - тихо сказал Њерлин, - если  мне  не  дозволено  служить  вам
своим искусством, ты взЯл в свой дом никчемную груду плоти. ‘ражатьсЯ Я не
могу.
     - € не надо, - улыбнулсЯ ђэнсом и немного помолчал. - ‡емнаЯ сила  не
справитсЯ с нашим врагом.
     -  —то  ж,  будем  молитьсЯ,  -  заключил  Њерлин.  -  ЊенЯ  называли
чернокнижником. ќто ложь, но Я не знаю, сэр, зачем Я проснулсЯ.
     - ЊолитьсЯ мы будем, - согласилсЯ ђэнсом, - но Я  говорю  не  о  том.
’айные силы есть не на одной ‡емле.
     Њерлин молча глЯдел на него.
     - ’ы знаешь, о чем Я говорю, - продолжал ђэнсом. - ђазве Я не  сказал
тебе сразу, что мои господа - ойЯрсы?
     - ‘казал, - кивнул Њерлин. - Џотому Я и  понЯл,  что  ты  посвЯщен  в
тайны. ‚едь по этому слову мы узнаем друг друга.
     - ‚от как? - удивилсЯ ђэнсом. - џ и не знал.
     - Џочему же ты сказал так?
     - Џотому что это правда.
     ‚олшебник облизнул побледневшие губы, потом простер руки.
     - ’ы мать и отец, - сказал он, глЯдЯ на  ђэнсома,  словно  испуганный
ребенок. - „озволь мне говорить, или убей менЯ, ибо Я - в  твоей  деснице.
Љогда-то Я слышал,  что  есть  люди,  беседующие  с  богами.  ‚ласий,  мой
учитель, помнил несколько слов их Языка. Ќо ты знаешь и сам, что  даже  то
были не сами ойЯрсы, а их земные тени. ‡емнаЯ ‚енера, земной Њеркурий,  но
не Џереландра, и не ‚иритрильбиЯ...
     - џ говорю не о земных тенЯх, - прервал его ђэнсом. - џ  стоЯл  перед
Њарсом и перед ‚енерой в их собственном царстве. ‚рага одолеют они  и  те,
кто сильнее их.
     - ѓосподин мой, - возразил Њерлин, - этого быть  не  может,  ибо  это
нарушило бы ‘едьмой ‡акон.
     - ‚ чем он состоит? - спросил ђэнсом.
     - ‚семилостивейший ѓосподь поставил ‘ебе законом не посылать этих сил
на ‡емлю до конца времен. Ѓыть может, конец наступил?
     - Ѓыть может, он началсЯ, - тихо произнес ђэнсом, - но Я ничего о том
не знаю. Њальдедил поставил законом не посылать небесных сил на ‡емлю,  но
техникой и наукой люди проникли на небо и потревожили эти  силы.  ‚се  это
происходило в пределах природы. ‡лой человек  на  утлой  машине  проник  в
сферу Њарса, и Я был его  пленником.  Ќа  Њалакандре  и  на  Џереландре  Я
встретил моих повелителей. ’ы понимаешь менЯ?
     Њерлин склонил голову.
     - ’ак злой человек, подобно €уде, сделал не то, что думал. ’еперь  на
‡емле один из всех людей узнал ойЯрсов и говорил  на  их  Языке  не  чудом
ѓосподним и не волшебством Ќуминора, а просто, как  путник,  повстречавший
других на дороге. Ќаши враги  лишили  себЯ  защиты  ‘едьмого  ‡акона.  Ћни
сломали барьер, который ‘ам Ѓог не пожелал бы  сломать.  ‚от  почему  силы
небес приходили в этот дом и в комнате, где ты сидишь, беседовали со мной.
     Њерлин побледнел еще сильнее. Њедведь незаметно нюхал его руку.
     - џ стал мостом, - поЯснил ђэнсом. - Џосредником.
     - ‘эр, - проговорил Њерлин, - если они будут  действовать  сами,  они
разрушат ‡емлю.
     - Ћни не будут, - ответил ђэнсом. - ‚от почему им нужен человек.
     ‚олшебник провел по лбу своей большой ладонью.
     - —еловек, чей разум открыт им, и кто открывает его  по  своей  воле.
ѓосподь свидетель, Я сделал бы это, но они не хотЯт входить в неискушенную
душу. € чернокнижник не нужен им, он не вместит их чистоты. €м нужен  тот,
в чьи дни волшебство еще не  стало  злом...  и  все  же,  он  должен  быть
способным к покаЯнию. ‘кажу прЯмо, им требуетсЯ  хорошее,  но  не  слишком
хорошее орудие. Љроме тебЯ, у нас, в западной части мира, таких людей нет.
’ы же...
     Ћн остановилсЯ, ибо Њерлин встал, и из уст его вырвалсЯ дикий  вопль,
подобный звериному реву, хотЯ это было древним  кельтским  плачем.  ђэнсом
даже испугалсЯ, увидев, как  по  длинной  бороде  бегут  крупные,  детские
слезы. ‚се римское слетело с волшебника, он был теперь  не  знающим  стыда
чудищем, воющим на диких наречиЯх, одно из  которых  напоминало  кельтский
Язык, другое - испанский.
     - Џрекрати! - закричал ђэнсом. - Ќе срами и себЯ, и менЯ!
     Ѓезумие прекратилось сразу. Њерлин сел в кресло. Љак ни  странно,  он
ничуть не был смущен тем, что до такой степени утратил власть над собой.
     - € длЯ менЯ, - продолжил  ђэнсом,  -  непросто  встретить  тех,  кто
спускаетсЯ в мой дом. Ќа сей раз придут не только Њалакандра и Џереландра.
џ не знаю, как сможем мы глЯдеть им в лицо. Ќо мы не вправе глЯдеть в лицо
Ѓожье, если от этого откажемсЯ.
     ‚олшебник ударил ладонью по колену.
     - Ќе слишком ли мы поспешны?! - воскликнул он. ’ы - Џендрагон, но и Я
- верховный советник королевства, и  Я  посоветую  тебе  иное.  …сли  силы
уничтожат нас, да свершитсЯ волЯ ЃожьЯ. Ќо дошло ли  до  этого,  сэр?  ‚аш
саксонский король, сидЯщий в ‚индзоре, может помочь нам.
     - Ћн ничем не может помочь.
     - …сли он так слаб, почему бы его не свергнуть?
     - џ не собираюсь свергать королей. €х помазал на царство архиепископ.
‚ ‹огрисе Я Џендрагон, в Ѓритании же - королевский подданный.
     - ‡начит, графы, легаты, епископы, творЯт зло без его ведома?
     - ’ворЯт, конечно, но не они нам опасны.
     - ђазве мы не можем встретить врагов в честном бою?
     - Ќас четверо мужчин, пЯть женщин и медведь.
     - Ќекогда ‹огрис состоЯл из менЯ, одного рыцарЯ и двух отроков. Ќо мы
победили.
     - ‘ейчас не то. “ них есть орудие, называемое прессой.  Њы  умрем,  и
никто даже не узнает о нас.
     - Ђ как же свЯщенство? Ќеужели нам не  помогут  служители  Ѓожьи?  Ќе
может быть, чтобы они все развратились.
     - ‚ера теперь разорвана на куски.  Ќо  если  бы  она  и  была  едина,
христиан очень мало. Ќе жди от них помощи.
     - ’огда позовем  людей  из-за  морЯ.  ђазве  не  ЯвЯтсЯ  на  наш  зов
христиане из Ќейстрии, €рландии, Ѓенвика, чтобы очистить эту землю?
     - •ристианских королей больше нет. ‘траны,  о  которых  ты  говоришь,
стали частью Ѓритании или еще глубже погрЯзли в неправде.
     - —то ж, обратимсЯ к тому, кто поставлен сражать тиранов  и  оживлЯть
королевства. ‚оззовем к императору.
     - €мператора больше нет.
     - Ќет императора?!. - начал Њерлин и не  смог  продолжить.  Ќесколько
минут он сидел молча, потом проговорил:
     - „а, в дурной век Я проснулсЯ. Ќо если весь ‡апад отступил от  Ѓога,
быть может, мы не преступим закона, если взглЯнем дальше. ‚ мои времена  Я
слышал, что существуют люди, не знающие нашей веры, но почитающие  ’ворца.
‘эр, мы вправе искать помощи там, за ‚изантийским  царством.  ‚ам  виднее,
что там есть - ‚авилон ли, ЂравиЯ - ибо ваши корабли обошли  вокруг  всего
света.
     ђэнсом покачал головой.
     - ’ы все поймешь, - сказал он. - џд варили здесь, у нас, но он теперь
повсюду. Људа бы ты не  пошел,  ты  увидишь  машины,  многолюдные  города,
пустые троны, бесплодные ложа, обманные писаниЯ, людей, обольщаемых ложной
надеждой и мучимых истинной скорбью, поклонЯющихсЯ творенью своих рук,  но
отрезанных от матери своей, ‡емли, и отца своего,  неба.  Њожешь  идти  на
‚осток, пока он не станет ‡ападом, и ты не  вернешьсЯ  сюда  через  океан.
Џовсюду ты увидишь лишь тень крыла, накрывающего ‡емлю.
     - ‡начит, это конец? - тихо спросил Њерлин.
     - Ќет, - спокойно произнес ђэнсом, - это значит, что есть только один
путь. „а, если бы враги наши не ошиблись, у нас не было бы  надежды.  …сли
бы собственной злой волей они не ворвались туда, к нездешним силам, теперь
бы настал их час победы. Ќо они пришли к богам, которые не шли  к  ним,  и
обрушили на себЯ небо. ’ем самым, они погибнут. ’ы видишь, другого  выхода
нет. Ћсталось одно: повинуйсЯ.
     Ѓледное лицо стало медленно менЯтьсЯ, понемногу обретЯ почти звериное
выражение - очень земное, очень простое и довольно хитрое.
     - ‡нал бы Я это все, - сказал наконец Њерлин, - Я бы тебЯ усыпил, как
твоего шута.
     - џ плохо сплю с тех пор, как побывал на небе, - ответил ђэнсом.


        14. "†€‡Ќњ - ќ’Ћ ‚‘’ђ…—Ђ"

     „ень и ночь слились длЯ Њарка, и он не знал, сколько минут или  часов
проспал он, когда к нему снова ЯвилсЯ ”рост. Ћн так  и  не  ел.  Џрофессор
пришел спросить, надумал ли он что-нибудь после их разговора.  Њарк  решил
сдаватьсЯ не сразу, чтобы получилось  убедительней,  и  ответил,  что  его
беспокоит лишь одно: он не совсем понЯл, какаЯ польза ему  в  частности  и
людЯм вообще от  сотрудничества  с  макробами.  Ћн  Ясно  видит,  что  все
действуют так или иначе отнюдь не  из  долга  перед  обществом  (это  лишь
пристойный Ярлык). —еловеческие поступки порождает организм, и их различие
определЯетсЯ особенностЯми  поведенческих  моделей  данного  социума.  —то
заменит теперь эти внеразумные мотивы? Ќа каком основании  следует  отныне
осуждать или одобрЯть тот или иной поступок?
     - …сли вы хотите употреблЯть эти термины, - ответил ”рост,  -  лучший
ответ дал нам “олдингтон. ‘уществование само  себЯ  оправдывает.  Џроцесс,
именуемый эволюцией, оправдан тем, что именно так действуют  биологические
сообщества. Љонтакт между высшим биологическим видом и макробами  оправдан
тем, что он существует.
     - ‡начит, - заключил Њарк, - нет смысла спрашивать,  не  движетсЯ  ли
‚селеннаЯ к тому, что мы назвали бы злом?
     - Ќикакого смысла, - подтвердил ”рост. - ‘уждение ваше отражает  лишь
чувства. ‘ам ѓексли впадал в такую ошибку, называЯ "беспощадной" борьбу за
существование. Ќа самом деле, по  словам  “олдингтона,  межвидоваЯ  борьба
настолько же вне эмоций, как и интеграл. Џри объективном взглЯде  на  вещи
нет внешнего, нравственного критериЯ, порожденного чувством.
     - ‘ледовательно, - снова сделал вывод Њарк, -  нынешний  ход  событий
оправдан, даже если он приведет к исчезновению жизни?
     - Ќесомненно, - снова подтвердил ”рост,  -  если  вы  настаиваете  на
таких понЯтиЯх. Ќа самом деле  вопрос  ваш  вообще  не  имеет  смысла.  Ћн
предполагает причинно-следственную  модель  мира,  идущую  от  ЂристотелЯ,
который, в свою очередь, лишь привел в  систему  опыт  аграрного  общества
времен железного века. ‚ы попусту тратите времЯ, размышлЯЯ о причинах.  Ќе
причина порождает  действие,  а  действие  причину.  Љогда  вы  достигнете
объективности, вы увидите, что все мотивы -  чисто  телесны,  субъективны.
‚ам они не будут нужны. €х место займет то, чего  вы  сейчас  не  поймете.
„ействиЯ же ваши станут много эффективней.
     - Џонимаю... - протЯнул Њарк. ’акую философию он знал и действительно
понЯл, что именно к этому придешь, если думать, как он думал  прежде.  ќто
было ему чрезвычайно противно.
     -  €менно  поэтому,  -  продолжал   ”рост,   -   вы   должны   пройти
систематический курс объективности. Џредставьте себе, что у вас убивают  в
зубе нерв. Њы просто уничтожим  систему  инстинктивных  предпочтений,  как
этических, так и эстетических, какой бы логикой они не прикрывались.
     - џсно, - сказал Њарк и прибавил про себЯ, что если уж  освобождатьсЯ
от этики, он бы прежде всего расквасил профессору морду.
     Џотом ”рост куда-то его повел и чем-то покормил. ‡десь тоже  не  было
окон, горел свет. Џрофессор  стоЯл  и  смотрел  на  Њарка.  ’от  не  знал,
нравитсЯ ли ему еда, но был слишком голоден, чтобы отказатьсЯ, да это и не
было возможно. Љогда он поел,  ”рост  повел  его  к  ѓолове,  но,  как  ни
странно, ни мытьсЯ, ни облачатьсЯ в одежды хирурга они не стали, а  быстро
прошли к какой-то дверце. ‚пускаЯ его неизвестно куда,  ”рост  сказал:  "џ
скоро вернусь", - и ушел.
     ‘перва в этой комнате Њарку стало легче. Ћн увидел длинный стол,  как
длЯ заседаний, восемь-девЯть стульев, какие-то картины и, что удивительно,
стремЯнку. Ћкон снова не было, а свет поистине напоминал дневной, таким он
был серым и холодным. Ќе было и камина, и казалось, что  в  комнате  очень
холодно.
     Ќаблюдательный человек заметил бы,  что  все  немного  смещено.  Њарк
почувствовал что-то, но причину понЯл не сразу. „верь направо от него была
не совсем посередине стены и казалась чуточку кривой. Ћн начал  искать,  с
какой же точки это впечатление пропадает,  но  ему  стало  страшно,  и  он
отвернулсЯ.
     ’огда он увидел пЯтна на потолке. Ќе  от  сырости,  настоЯщие  черные
пЯтна, разбросанные там и сЯм по бледно-бурому фону. € не  так  уж  много,
штук тридцать... а, может, все сто? Ћн решил не попадатьсЯ в  ловушку,  не
считать их. Ќо его раздражало, что они расположены без всЯкого порЯдка.  Ђ
может, он есть?  ‚он  там,  справа,  пЯть  штук...  „а,  какой-то  рисунок
проступает. Џотому это все так и уродливо, что вроде проступает, а вроде и
нет... ’ут Њарк понЯл, что это еще одна ловушка, и стал смотреть вниз.
     ЏЯтна были и на столе, только белые. Ќе совсем круглые. ЉажетсЯ,  они
были разбросаны так же, как и те, на потолке. €ли нет? Ђх,  вон  оно  что!
‘ейчас, сейчас... ђисунок такой же, но не везде. Њарк снова одернул  себЯ,
встал и принЯлсЯ рассматривать картины.
     Ќекоторые из них принадлежали к школе, которую он знал. Ѓыл среди них
портрет девицы, разинувшей рот, который всплошную  порос  изнутри  густыми
волосами, и каждый волос был выписан  с  фотографической  точностью,  хоть
потрогай. Ѓыл большой жук, играющий на скрипке, пока другой жук его ест, и
человек с пробочниками вместо рук, купающийсЯ в мелком, невеселой  окраски
море, под зимним закатным небом. Ќо больше было других картин. ‘перва  они
показались Њарку весьма обычными, хотЯ  его  и  удивило,  что  сюжеты  их,
главным образом - из …вангелиЯ. ’олько со второго или третьего взглЯда  он
заметил, что фигуры стоЯт как-то  странно.  €  кто  это  между  •ристом  и
‹азарем? Џочему под столом ’айной ‚ечери столько мелких тварей? ’олько  ли
из-за освещениЯ каждаЯ картина похожа на страшный сон?  Љогда  Њарк  задал
себе эти вопросы, обычность картин стала длЯ него самым  страшным  в  них.
ЉаждаЯ складка, каждаЯ колонна значили что-то,  чего  он  понЯть  не  мог.
Џеред этим сюрреализм казалсЯ просто дурачеством.  Љогда-то  Њарк  слышал,
что "крайнее зло невинно длЯ непосвЯщенных", и тщетно пыталсЯ это  понЯть.
’еперь он понЯл.
     Ћтвернувшись  от  картин,  он  снова  сел.  Ћн  знал,  что  никто  не
собираетсЯ свести его с ума в том смысле, в каком он,  Њарк,  понимал  эти
слова прежде. ”рост делал то, что сказал. Љомната эта была первым  классом
объективности - здесь начиналось уничтожение чисто  человеческих  реакций,
мешавших макробам. „альше пойдет  другое  -  он  будет  есть  какую-нибудь
мерзость, копатьсЯ в крови и грЯзи, выполнЯть ритуальные непристойности. ‘
ним ведут себЯ честно: ему предлагают то же самое, что прошли и они, чтобы
отделитьсЯ от всех людей. €менно так “изер  стал  развалиной,  а  ”рост  -
твердой сверкающей иглой.
     Џримерно через час длиннаЯ, словно гроб, комната привела  к  тому,  о
чем ни ”рост, ни “изер не помышлЯли. ‚черашнего нападениЯ  не  было,  и  -
потому ли, что он через это прошел, потому  ли,  что  неизбежность  смерти
уничтожила привычную тЯгу к избранным, или потому, наконец, что он воззвал
о помощи - но нарочитаЯ извращенность комнаты породила в его памЯти дивный
образ чистоты и правды. Ќа свете существовала нормальнаЯ жизнь. Ћн никогда
об этом не думал, но она существовала и была такой же  реальной,  как  то,
что мы трогаем, едим, любим. Љ ней имели отношение и „жейн, и  Яичница,  и
мыло, и солнечный свет, и галки, кричавшие в Љьюр •арди, и  мысли  о  том,
что где-то сейчас день. Њарк не думал о нравственности, хотЯ (что почти то
же самое) впервые приобщилсЯ к нравственному опыту. Ћн выбирал,  и  выбрал
нормальное. Ћн выбрал "все это".  …сли  научнаЯ  точка  зрениЯ  уводит  от
"этого", черт с ней! ђешение так потрЯсло его, что у него перехватило дух.
’акого он еще не испытывал. ’еперь ему было все равно, убьют его или нет.
     џ не знаю, надолго ли его хватило бы, но когда ”рост вернулсЯ, он был
на самом подъеме. ”рост повел его  в  комнату,  где  пылал  камин  и  спал
какой-то человек. ‘вет, игравший на хрустале и серебре, так развеселил его
сердце, что он едва слушал, когда ”рост приказывал сообщить им с  “изером,
если человек проснетсЯ. ѓоворить ничего не надо, да это и бесполезно,  так
как неизвестный не понимает по-английски.
     ”рост ушел. Њарк оглЯделсЯ с новой, неведомой ему беспечностью. Ћн не
знал, как остатьсЯ живым, если не служить макробам,  но  пока  можно  было
хорошо поесть. …ще бы и покурить у камина...
     - ’ьфу ты! - сказал он, не найдЯ сигарет  в  кармане.  ’огда  человек
открыл глаза.
     - Џростите... - начал Њарк.
     —еловек присел в постели и мигнул в сторону дверей.
     - ќ? - сказал он.
     - Џростите... - повторил Њарк.
     - ќ? - снова сказал человек. - €ностранцы, да?
     - ‚ы говорите по-английски? - изумилсЯ Њарк.
     - Ќу!.. - сказал человек, помолчал и добавил: -  •озЯин,  табачку  не
найдетсЯ?


     - ЉажетсЯ, - сказала Њатушка  „имбл,  -  больше  тут  сделать  ничего
нельзЯ. –веты расставим попозже.
     Ћбращалась она к „жейн, а обе они находились в павильоне, то  есть  в
каменном домике у  той  калитки,  через  которую  „жейн  впервые  вошла  в
усадьбу. Ћни готовили комнату длЯ Ђйви и ее  мужа.  ‘егоднЯ  кончалсЯ  его
срок,  и  Ђйви  еще  с  вечера  поехала  в  город,  чтобы  переночевать  у
родственницы и встретить его утром, когда он выйдет за ворота тюрьмы.
     Љогда м-сс „имбл сказала, куда пойдет, м-р „имбл  отвечал:  "Ќу,  это
надолго". џ - мужчина, как и он, и потому не знаю, что могли делать  здесь
две женщины столько часов крЯду. „жейн  и  та  удивлЯлась.  Њатушка  „имбл
обратила немудреное занЯтие не то в игру,  не  то  в  обрЯд,  напоминавший
„жейн, как в детстве  она  помогала  украшать  церковь  перед  Џасхой  или
ђождеством. ‚споминала она и эпиталамы XVI  века,  полные  шуток,  древних
суеверий и сентиментальных предрассудков,  касающихсЯ  супружеского  ложа.
„жейн вспоминала добрые знаменьЯ у порога, фей у очага и все то, чего и  в
малой мере не было в ее жизни. ‘овсем недавно она сказала бы, что  это  ей
не нравитсЯ. € впрЯмь, как нелеп этот строгий и одновременно лукавый  мир,
где сочетаютсЯ чувственность и  чопорность,  стилизованный  пыл  жениха  и
условнаЯ  скромность  невесты,  благословениЯ,  непристойности  и   полнаЯ
уверенность в том, что  всЯкий,  кроме  главных  действующих  лиц,  должен
напитьсЯ на свадьбе до бесчувствиЯ! Џочему люди  сковали  ритуалами  самое
свободное на свете? Ћднако сейчас она сама не знала, что чувствует, и была
уверена лишь в том, что Њатушка „имбл - в этом мире, а она - нет.  Њатушка
хлопотала и восторгалась совсем как те женщины,  которые  могли  отпускать
шекспировские шуточки о гульфиках или  рогоносцах,  и  тут  же  преклонЯть
колени перед алтарем. ‚се это было очень похоже - в умном разговоре она  и
сама могла говорить о непристойных вещах, а м-сс „имбл, дама  90-х  годов,
сделала бы вид, что не слышит. Ѓыть может, и погода разволновала  „жейн  -
мороз кончилсЯ, и стоЯл один из тех мЯгких светлых дней,  какие  бывают  в
начале зимы.
     ‚чера, до отъезда, Ђйви рассказывала ей про свои дела. Њуж  ее  украл
немного денег в прачечной, где работал истопником. ‘лучилось  это  раньше,
чем они познакомились, он был тогда в плохой компании. Љогда она  стала  с
ним гулЯть, он совсем  исправилсЯ,  но  тут-то  все  и  открылось,  и  его
посадили через  полтора  месЯца  после  свадьбы.  „жейн  почти  ничего  не
говорила. Ђйви не стыдилась того, что муж ее в тюрьме, а  „жейн  не  могла
проЯвить ту машинальную доброту, с которой принимают  горести  бедных.  Ќе
могла она проЯвить и широты взглЯдов, ибо Ђйви твердо  знала,  что  красть
нельзЯ. Ћднако, ей и в голову  не  приходило,  что  это  как-нибудь  может
повлиЯть на ее отношениЯ с мужем - словно, выходЯ замуж, идешь и  на  этот
риск.
     - Ќе выйдешь замуж, - говорила она, - никогда о них все не узнаешь!
     „жейн с этим согласилась.
     - „а у них то же самое, - продолжала Ђйви. - Ћтец говорил: в жизни бы
не женилсЯ, если бы знал, как мать храпит!
     - ќто не совсем одно и то же, - возразила „жейн.
     - Ќу, не одно, так другое, - не сдавалась Ђйви.  -  €м  с  нами  тоже
нелегко. ЏриходитсЯ им, беднЯгам, женитьсЯ, если они не подлецы, а все  ж,
скажу, и с нами намучаешьсЯ, даже с самыми хорошими. Џомню,  еще  до  вас,
матушка что-то говорила  своему  доктору,  а  он  сидит,  читает,  чиркает
чего-то карандашиком, а ей  все  "„а,  да",  "„а,  да".  џ  говорю:  "‚от,
матушка, как они с женами. „аже и не слушают". Ђ она мне и  ответ:  "Ђйви,
разве можно слушать все, что мы говорим?" џ уступать не  хотела,  особенно
при нем, и отвечаю: "Њожно". Ќо вообще-то она права. Ѓывает, говоришь ему,
говоришь, он спросит: "—то?", а ты сама и не помнишь.
     - ќто совсем другое дело, - опЯть не согласилась „жейн. - ’ак бывает,
когда у людей разные интересы...
     - Ћй, а как там мистер ‘тэддок? - вспомнила вдруг Ђйви.  -  џ  бы  на
вашем месте и ночи не спала! Ќо вы не  бойтесь,  хозЯин  все  уладит,  все
будет хорошо...
     ...‘ейчас м-сс „имбл ушла в дом за  какой-то  вещью,  котораЯ  должна
была завершить их работу. „жейн немного устала и  присела  на  подоконник,
подпершись рукой. ‘олнце светило так, что стало почти  жарко.  Ћна  знала,
что если Њарк вернетсЯ, она будет с ним, но это не пугало  ее,  ей  просто
было совсем не  интересно.  ’еперь  она  не  сердилась,  что  он  когда-то
предпочитал ее самое - ее словам, а  свои  слова  -  и  тому,  и  другому.
‘обственно, почему он  должен  ее  слушать?  ’акое  смирение  было  бы  ей
приЯтно, если бы речь шла о  ком-нибудь  более  увлекательном,  чем  Њарк.
Љонечно, с ним придетсЯ обращатьсЯ по-новому,  когда  они  встретЯтсЯ;  но
радости в этих мыслЯх она не находила,  словно  предстоЯло  заново  решить
скучную задачу, на  исписанном  уже  листке.  „жейн  застыдилась,  что  ей
настолько все равно, и тут же понЯла, что это не совсем так.  ‚первые  она
представила себе, что Њарк может и не  вернутьсЯ.  Ћна  не  подумала,  как
будет жить после этого сама, она просто увидела, что он лежит на  кровати,
и руки его (к худу ли, к добру ли, но непохожие ни на чьи другие) вытЯнуты
и неподвижны, как у куклы. …й стало холодно,  хотЯ  солнце  пекло  гораздо
сильнее, чем бывает в это времЯ года. Љроме того, стоЯла такаЯ тишина, что
она слышала, как прыгает  по  дорожке  какаЯ-то  птичка.  „орожка  вела  к
калитке, через которую она сама  вошла  в  усадьбу.  Џтичка  допрыгала  до
самого павильона и присела к кому-то на ногу. ’олько тогда „жейн  обратила
внимание, что очень близко, на пороге, кто-то сидит - так  тихо,  что  она
его до сих пор и не заметила.
     †енщина, сидевшаЯ на пороге, была одета в  длинное,  огненного  цвета
платье с очень низким вырезом. ’акое  платье  „жейн  видела  у  жрицы,  на
минойской вазе. ‹ицо и руки у  женщины  были  темно-золотистые,  как  мед,
голову она держала очень прЯмо, на щеках ее  выступал  густой  румЯнец,  а
черные, большие, коровьи глаза смотрели прЯмо на „жейн. †енщина ничуть  не
походила на м-сс „имбл, но, глЯдЯ на нее, „жейн увидела  то,  что  сегоднЯ
пыталась и не могла уловить в матушкином лице. "Ћна смеетсЯ надо  мной,  -
подумала „жейн. - Ќет, она менЯ не видит". ‘тараЯсь не  смотреть  на  нее,
„жейн вдруг  обнаружила,  что  сад  кишит  каким-то  смешными  существами,
толстыми, крохотными, в красных колпачках с  кисточками  -  вот  они,  без
сомнениЯ, над ней  смеЯлись.  Ћни  показывали  на  нее  пальцами,  кивали,
подмигивали,  гримасничали,  кувыркались,  ходили  на  головах.  „жейн  не
испугалась  -  быть  может,  потому,  что  становилось  все  жарче  -   но
рассердилась, ибо снова подумала то, что уже мелькало у нее  в  мыслЯх:  а
вдруг мир просто глуп?  Џри  этом  ей  припомнилось,  как  громко,  нагло,
бесстыже смеЯлись ее холостые дЯдюшки, и как она злилась на них в детстве.
‘обственно, от этого и пыталась она  убежать,  когда,  еще  в  школе,  так
захотела приобщитьсЯ к умным спорам.
     € тут она все-таки испугалась. †енщина встала - она была огромна - и,
полыхаЯ пламенем платьЯ, вошла в комнату. Љарлики кинулись за ней. ‚  руке
у нее оказалсЯ факел, и комнату наполнил сладкий, удушливый  дым.  "’ак  и
поджечь недолго..." - подумала „жейн, но  тут  же  заметила,  что  карлики
переворачивают все вверх дном. Ћни стащили простыни на пол,  кидали  вверх
подушки, перьЯ летели, и „жейн закричала: "„а  что  же  это  вы?"  †енщина
коснулась факелом вазы, и от вазы поднЯлсЯ столб пламенного света. †енщина
коснулась картины, свет хлынул и из нее. ‚се пылало, когда  „жейн  понЯла,
что это не пламЯ и не свет, а цветы. €з ножек кровати  выползал  плющ,  на
красных колпачках цвели розы, и  лилии,  выросшие  у  ног,  показывали  ей
желтые Языки. Ћт запахов, жары  и  шума  ей  стало  дурно,  но  она  и  не
подумала, что это сон. ‘ны принимают за видениЯ; видениЯ не  принимают  за
сны.
     - „жейн! „жейн! - раздалсЯ голос м-сс „имбл. - —то это с вами?
     „жейн выпрЯмилась. ‚се исчезло, только постель была разворочена. ‘ама
она сидела на полу. …е знобило.
     - —то случилось? - спросила м-сс „имбл.
     - Ќе знаю, - ответила „жейн.
     - ‚ам плохо?
     - џ должна видеть м-ра ђэнсома. Ќет, все в порЯдке, вы не волнуйтесь,
Я сама встану. ’олько мне надо его сейчас же видеть.


     „уша у мистера Ѓультитьюда была мохнатой, как и его тело.  ‚  отличие
от человека, он не  помнил  ни  зоологического  сада,  откуда  сбежал,  ни
прихода своего в усадьбу, ни  того,  как  он  доверилсЯ  ее  обитателЯм  и
привЯзалсЯ к ним. Ћн не знал, что любит их и верит им. Ћн не знал, что они
- люди, а он - медведь.  Ћн  вообще  не  знал,  что  он  -  это  он;  все,
выраженное словами "Я" и "ты", не вмещалось в  его  сознании.  Љогда  Ђйви
давала ему меду, он не различал ее и себЯ; благо ЯвлЯлось  к  нему,  и  он
радовалсЯ. Љонечно, вы можете сказать, что любовь его была корыстной -  он
любил людей за то, что они его  кормЯт,  греют,  ласкают,  утешают.  Ќо  с
корыстной любовью обычно свЯзывают расчет и холод; у него же их  не  было.
Ќа своекорыстного человека он походил не больше, чем на  великодушного.  ‚
жизни его не было прозы. ‚ыгоды, которые мы  можем  презирать,  сиЯли  длЯ
него райским светом. …сли бы  один  из  нас  вернулсЯ  на  миг  в  теплое,
радужное озерцо его души, он подумал бы, что попал на небо  -  и  выше,  и
ниже нашего разума все не так, как здесь, посредине. €ногда  нам  ЯвлЯетсЯ
из детства образ безымЯнного блаженства или страха, не свЯзанного ни с чем
- чистое качество, прилагательное,  плывущее  в  лишенном  существительных
мире. ‚ такие минуты  мы  и  заглЯдываем  туда,  где  м-р  Ѓультитьюд  жил
постоЯнно, нежась в теплой и темной водице.
     ‘егоднЯ, против обыкновениЯ, его  пустили  погулЯть  без  намордника.
Ќамордник ему надевали потому, что он любил фрукты и  сладкие  овощи.  "Ћн
смирный, - объЯснЯла Ђйви своей бывшей хозЯйке, - а вот  честности  в  нем
нет. „ай ему волю, все подъест". ‘егоднЯ намордник надеть  забыли,  и  м-р
Ѓультитьюд провел приЯтнейшее утро среди брюквы. Џопозже, когда перевалило
за полдень, он подошел к садовой стене. “ стены  рос  каштан,  на  который
легко влезть, чтобы потом спрыгнуть на ту сторону, и медведь стоЯл,  глЯдЯ
на этот каштан. Ђйви Њэггс описала бы  то,  что  он  чувствовал,  словами:
"Ћн-то знает, что туда  ему  нельзЯ!"  Њ-р  Ѓультитьюд  видел  все  иначе.
Ќравственных запретов он не ведал, но  ђэнсом  запретил  ему  выходить  из
сада. € вот, когда он приближалсЯ  к  стене,  таинственнаЯ  сила  вставала
перед ним, словно облако; однако, другаЯ сила влекла его на  волю.  Ћн  не
знал, в чем тут дело, и даже не мог  подумать  об  этом.  Ќа  человеческом
Языке это вылилось бы не в мысль, а в миф. Њистер Ѓультитьюд видел в  саду
пчел, но не видел ульЯ. Џчелы улетали туда, за стену, и  его  тЯнуло  туда
же. џ думаю, ему мерещились бескрайние луга, бесчисленные ульи и  крупные,
как птицы, пчелы, чей мед золотистей, гуще, слаще самого меда.
     ‘егоднЯ он терзалсЯ у стены больше, чем обычно. …му не  хватало  Ђйви
Њэггс. Ћн не знал, что она живет на  свете,  и  он  не  вспомнил  ее,  как
человек, но ему чего-то не хватало. Ћна и ђэнсом, каждый  по-своему,  были
его божествами. Ћн чувствовал, что ђэнсом - важнее;  встречи  с  ним  были
тем, чем бывает длЯ нас, людей, мистический опыт, ибо этот человек  принес
с Џереландры отблеск потерЯнной нами власти и мог возвышать  души  зверей.
Џри нем м-р Ѓультитьюд  мыслил  немыслимое,  делал  невозможное,  трепетно
внемлЯ тому, что ЯвлЯлось из-за пределов его мохнатого  мира.  ‘  Ђйви  он
радовалсЯ, как радуетсЯ дикарь,  трепещущий  перед  далеким  Ѓогом,  среди
незлобивых богов рощи и ручьЯ.  Ђйви  кормила  его,  бранила,  целый  день
говорила с ним. Ћна твердо верила, что он все понимает.  ‚  прЯмом  смысле
это было неверно, слов он не понимал.  Ќо  речь  самой  Ђйви  выражала  не
столько мысли,  сколько  чувства,  ведомые  и  Ѓультитьюду  -  послушание,
довольство,  привЯзанность.  ’ем  самым,  они  действительно  друг   друга
понимали.
     Њ-р Ѓультитьюд трижды подходил к дереву  и  трижды  отступал.  Џотом,
очень тихо и воровато, он  полез  на  дерево.  Ќад  стеной  он  посидел  с
полчаса, глЯдЯ на зеленый откос, спускающийсЯ к дороге. €ногда его клонило
в сон, но в конце концов он грузно спрыгнул. ’ут он так  перепугалсЯ,  что
сел на траву и не двигалсЯ, пока не услышал рокота.
     Ќа дороге показалсЯ крытый  грузовик.  Ћдин  человек  в  институтской
форме вел его, другой сидел рЯдом.
     - ќй, глЯнь! - крикнул второй. - Њожет, прихватим?
     - —его это? - поинтересовалсЯ водитель.
     - ‚озьми глаза в руки!
     - “х ты! - дошло наконец до шофера. - Њедведюга! Ђ это не наш?
     - Ќаша в клетке сидит, - отозвалсЯ его спутник.
     - Њожет, сбежал?
     - „осюда бы не дошлепала. ќто ж по сорок миль в час! Ќет, это не она.
„авай-ка и этого возьмем.
     - Џриказа нет, - возразил водитель.
     - ’ак-то оно так, да ведь волка нам не дали...
     - Ќичего не попишешь. ‚от старуха собачьЯ.  Ќе  продам,  говорит,  ты
свидетель. “ж мы ей и то, и это, и опыты у  нас  -  одно  удовольствие,  и
зверей жуть как любЯт... ‚ жизни столько не врал. Ќе иначе,  ‹ин,  как  ей
натрепались.
     - ‚ерно, ‘ид, мы ни при чем. ’олько нашим это  все  одно.  €ли  делай
дело, или сматывай.
     - ‘матывай? - ‘ида передернуло. - •отел  бы  Я  видеть,  кто  от  них
смоталсЯ!
     ‹ин сплюнул.
     - ‚ общем, - заключил ‘ид, - чего его тащить?
     - ‚се лучше, чем с пустыми руками, - резонно  возразил  ‹ин.  -  Ћни,
медведи, денег стоЯт. „а и нужен им, Я сам слышал. Ђ тут вон, гулЯет.
     - ‹адно, - не без иронии заметил ‘ид. - Џриспичило - веди его сюда.
     - Ђ мы его усыпим...
     - ‘вой обед не дам! - ответил ‘ид.
     - „а уж, от тебЯ жди, - буркнул ‹ин, вынимаЯ промасленный сверток.  -
‘кажи спасибо, что Я капать не люблю.
     - ЏрЯм, не любишь! - проворчал ‘ид. - ‚се знаем!
     ’ем временем ‹ин извлек из свертка  толстый  бутерброд  и  полил  его
чем-то из склЯнки. Џотом он  открыл  дверцу,  вылез  и  сделал  один  шаг,
придерживаЯ дверцу рукой. Њедведь  сидел  очень  тихо  Ярдах  в  шести  от
машины. ‹ин изловчилсЯ и швырнул ему бутерброд.
     —ерез пЯтнадцать минут медведь лежал на боку, тЯжело дыша. ‹ин и  ‘ид
завЯзали ему морду, свЯзали лапы и с трудом поволокли к машине.
     - ЌадорвалсЯ Я чего-то... - прокрЯхтел ‘ид, держась за левый бок.
     - ’рам-тара-рам, твою мать, - выругалсЯ ‹ин, отираЯ  пот,  заливавший
ему глаза. - Џоехали!
     ‘ид влез на свое место и посидел немного, с трудом  выговариваЯ:  "Ћх
ты, ѓосподи" через равные промежутки времени.  Џотом  он  завел  мотор,  и
машина скрылась за поворотом.


     ’еперь, когда Њарк не спал, времЯ его делилось  между  незнакомцем  и
уроками объективности. Њы не можем подробно описать, что именно он делал в
комнате, где потолок был испещрен пЯтнами.  Ќичего  значительного  и  даже
страшного не происходило, но подробности  длЯ  печати  не  подходЯт  и  по
детскому  своему  непотребству,  и  просто  по  нелепости.   €ногда   Њарк
чувствовал,  что  хороший,  здоровый  смех  мигом  разогнал   бы   здешнюю
атмосферу, но, к несчастью, о  смехе  не  могло  быть  и  речи.  ‚  том  и
заключалсЯ ужас, что мелкие пакости,  способные  позабавить  лишь  глупого
ребенка,  приходилось  делать  с  научной  скрупулезностью,  под  надзором
”роста, который держал секундомер и записывал что-то в книжечку. Ќекоторых
вещей Њарк вообще не  понимал.  Ќапример,  нужно  было  времЯ  от  времени
влезать на стремЯнку и трогать какое-нибудь пЯтно, просто трогать, а потом
спускатьсЯ. Ќо то ли под влиЯнием всего  остального,  то  ли  еще  почему,
упражнение  это  казалось  ему  самым  непотребным.  Ђ  образ  нормального
укреплЯлсЯ с каждым днем. Њарк не знал до сих  пор,  что  такое  идеЯ;  он
думал, что это - мысль, мелькающаЯ  в  сознании.  ’еперь,  когда  сознание
постоЯнно отвлекали, а то и наполнЯли гнусными образами, идеЯ стоЯла перед
ним, сама по себе, как гора,  как  скала,  которую  не  сокрушишь,  но  на
которую можно оперетьсЯ.
     ‘пастись  ему  помогал  и  незнакомец.  ’рудно   сказать,   что   они
беседовали. Љаждый из них говорил,  но  получалась  не  беседа,  а  что-то
другое. Ќезнакомец изъЯснЯлсЯ так  туманно  и  питал  такую  склонность  к
пантомиме, что более простые способы общениЯ на него не действовали. Љогда
Њарк объЯснил, что табачка у него нет,  он  шесть  раз  крЯду  высыпал  на
колено воображаемый табак, чиркал невидимой спичкой и изображал  на  своем
лице такое наслаждение, какого Њарку встречать не доводилось.  ’огда  Њарк
сказал, что "они" - не иностранцы, но люди чрезвычайно  опасные,  и  лучше
всего не вступать с ними в общение.
     - Ќу!.. - отвечал незнакомец. - ќ?.. - и,  не  прикладываЯ  пальца  к
губам, разыграл сплошную пантомиму, означавшую то же самое. Ћтвлечь его от
этой темы было нелегко. Ћн то и дело повторЯл: "—тоб Я, да им?.. Ќе-е! ќто
уж спасибо... мы-то с вами... а?" - и взглЯд его говорил  о  таком  тайном
единении, что  у  Њарка  теплело  на  сердце.  ђешив,  наконец,  что  тема
исчерпана, Њарк начал было:
     - ‡начит,  нам  надо...  -  но  незнакомец  снова  принЯлсЯ  за  свою
пантомиму, повторЯЯ то "э?", то "э!"
     - Љонечно,  -  прервал  наконец  Њарк.  -  Њы  с  вами  в  опасности.
Џоэтому...
     - ќ!.. - сказал незнакомец. - €ностранцы, да?
     - Ќет, нет, - зашептал Њарк. - Ћни  англичане.  Ћни  думают,  что  вы
иностранец. Џоэтому они...
     - Ќу! - прервал его в  свою  очередь  незнакомец.  -  џ  и  говорю  -
иностранцы! “ж Я-то их знаю! —тоб Я им... да мы с вами... э!
     - џ все думаю, что бы нам предпринЯть, -  попыталсЯ  снова  завладеть
инициативой Њарк.
     - Ќу, - подбодрил его незнакомец.
     - € вот... - начал Њарк, но незнакомец с силой воскликнул:
     - ’о-то и оно!
     - Џростите? - не понЯл Њарк.
     - Ђ! - махнул  рукой  незнакомец  и  выразительно  похлопал  себЯ  по
животу.
     - —то вы имеете в виду? - спросил Њарк.
     Ќезнакомец ударил  одним  указательным  пальцем  по  другому,  словно
отсчитал первый довод в философском споре.
     - ‘ырку поджарим, - поЯснил он.
     - џ сказал "предпринЯть" в смысле побега, - несколько удивилсЯ Њарк.
     - Ќу, - кивнул незнакомец. - Џапаша мой, понимаешь. ‚ жизнь  свою  не
болел. ќ? ‘колько жил, не болел.
     - ќто поразительно, - признал Њарк.
     - Ќу! - подтвердил незнакомец. - Ѓрюхо, понимаешь. ќ? - и он  поЯснил
наглЯдно, чем именно не болел его отец.
     - ‚ероЯтно, ему был полезен свежий воздух, - предположил Њарк.
     - Ђ почему? - спросил незнакомец, с удовольствием  выговариваЯ  такую
свЯзную фразу. - ќ?
     Њарк хотел  ответить,  но  его  собеседник  дал  понЯть,  что  вопрос
риторический.
     - Ђ потому, - торжественно произнес он, - что жарил сыр.  ‚оду  гонит
из брюха. ѓонит воду. ќ? Ѓрюхо чистит. Ќу!
     ‘ледующие беседы шли примерно так же. Њарк всЯчески  пыталсЯ  понЯть,
как его собеседник попал в Ѓеллбэри, но это было нелегко.  Џочетный  гость
говорил, преимущественно, о себе, но речь его состоЯла из каких-то ответов
неизвестно на что. „аже тогда, когда она становилась Яснее,  Њарк  не  мог
разобратьсЯ в иллюзиЯх, ибо ничего не знал  о  бродЯгах,  хотЯ  и  написал
статью о бродЯжничестве. Џримерно получалось, что совершенно чужой человек
заставил незнакомца отдать ему одежду и усыпил его. Љонечно, в такой форме
историю Њарк не слышал. ЃродЯга говорил так,  словно  Њарк  все  знает,  а
любой вопрос вызывал к жизни лишь  очередную  пантомиму.  Џосле  долгих  и
обильных  возлиЯний  Њарк  добилсЯ  лишь  возгласов  "Ќу!  Ћн  уж,   прЯмо
скажем!..", "‘ам понимаешь!..", "„а,  таких  поискать!.."  Џроизносил  это
бродЯга с  умилением  и  восторгом,  словно  кража  его  собственных  брюк
восхищала его.
     ‚ообще, восторг был основной его эмоцией.  Ћн  ни  разу  не  высказал
нравственного суждениЯ,  не  пожаловалсЯ,  ничего  не  объЯснил.  ‘удЯ  по
рассказам, с ним вечно творилось что-то несправедливое и непонЯтное, но он
никогда не обижалсЯ, и даже радовалсЯ, лишь бы это было в достаточной мере
удивительно.
     Ќынешнее положение не вызывало в нем любопытства. Ћн его не  понимал,
но он и не ждал смысла от того, что с ним случалось. Ћн горевал,  что  нет
табачку и считал иностранцев опасными, но знал свое: надо побольше есть  и
пить, пока дают. Џостепенно Њарк этим заразилсЯ. Ћт бродЯги  плохо  пахло,
он жрал, как зверь, но непрерывнаЯ пирушка, похожаЯ на  детский  праздник,
перенесла Њарка в то царство, где веселились мы все, пока не пришло  времЯ
приличий. Љаждый из них не понимал  и  десЯтой  части  того,  что  говорит
другой, но они становились все ближе. ‹ишь много лет  спустЯ  Њарк  понЯл,
что здесь, где не осталось места тщеславию, а надежды было не больше,  чем
на кухне у людоеда, он вошел в самый тайный и самый замкнутый круг.
     ‚ремЯ от времени их уединение нарушали. ”рост,  или  “изер,  или  они
оба, приводили какого-нибудь человека,  который  обращалсЯ  к  бродЯге  на
неведомом  Языке,  не  получал  ответа  и  удалЯлсЯ.   ЃродЯга,   покорный
непонЯтному и по-звериному хитрый, держалсЯ превосходно. …му и в голову не
приходило разочаровывать своих тюремщиков, ответив по-английски. Ћн вообще
не  любил  разочаровывать.  ‘покойное  безразличие,   сменЯвшеесЯ   иногда
загадочно-острым взглЯдом, сбивало его хозЯев с толку. “изер тщетно  искал
на его лице признаки зла, но не было там и признаков  добродетели.  ’акого
он еще не  встречал.  Ћн  знал  дураков,  знал  трусов,  знал  предателей,
возможных сообщников, соперников,  честных  людей,  глЯдевших  на  него  с
ненавистью, но такого он не знал.
     ’ак шли дела, пока, наконец, все не переменилось.


     - Џохоже на ожившую картину ’ициана, - подытожил ђэнсом, когда  „жейн
поведала ему, что с ней произошло.
     - „а, но... - начала „жейн и замолчала. - Љонечно,  похоже,  -  снова
заговорила она, - и женщина, и карлики... и  свет.  Њне  казалось,  что  Я
люблю ’ициана, но Я, наверное, не принимала его  картин  всерьез.  ‡наете,
все хвалЯт ‚озрождение...
     - Ђ когда вы увидели это сами, это вам не понравилось?
     „жейн кивнула.
     - Ђ было ли это, сэр? - спросила она. - Ѓывают ли такие вещи?
     - „а, - ответил ђэнсом, - Я думаю, это было.  „аже  на  этом  отрезке
земли, в нашей усадьбе, есть тысЯчи вещей, которых Я не знаю. Љроме