
слегка свертываюсь клубком;  правда, Я осмотрел еще далеко не все и  намерен
осмотреть жилье  до конца, Я не хочу здесь спать,  а только уступаю соблазну
уютно улечьсЯ длЯ пробы, будто собираюсь поспать, хочу проверить, удастсЯ ли
это мне, как и раньше.  € оно удаетсЯ, но мне  не удаетсЯ вырватьсЯ из плена
одолевающей менЯ дремоты, и Я погружаюсь в глубокий сон.
     „олжно быть, Я  проспал очень долго. € только в конце сна, когда он уже
уходит  сам, Я почему-то пробуждаюсь,  сон  мой, вероЯтно, очень  легок, ибо
менЯ будит едва слышное шипенье. џ тотчас понимаю, в  чем дело, это мелюзга,
на которую Я обращаю  слишком мало вниманиЯ и которую слишком  щажу,  в  мое
отсутствие где-то прорыла  себе новый ход, он  столкнулсЯ со старым,  воздух
там задерживаетсЯ, отсюда и  шипЯщий  звук. Љакой это  неутомимый деЯтельный
народец  и как раздражает его  усердие! Њне придетсЯ, тщательно  прослушиваЯ
стены моего  хода  и производЯ  пробные  раскопки, сначала установить место,
откуда исходит  шипЯщий звук;  лишь  после этого можно  будет устранить его.
‚прочем, новый ход, если он окажетсЯ в каком-то  соответствии с планом моего
жилища, быть может, послужит  длЯ менЯ  новым желанным воздухопроводом. Ђ за
всей  этой мелюзгой Я буду следить теперь  гораздо  внимательнее,  никто  не
получит пощады.
     ’ак  как у менЯ  большой опыт в подобных  обследованиЯх,  то, вероЯтно,
много времени мне не понадобитсЯ, Я могу сейчас же принЯтьсЯ за дело, и хотЯ
мне  предстоЯт еще другие  работы, эта -  самаЯ  срочнаЯ,  ибо  в моих ходах
должна царить тишина. ‚прочем, этот слабый шипЯщий звук довольно безобидный;
когда  Я вернулсЯ, Я его  совсем  не слышал, хотЯ  он, наверно,  и тогда уже
существовал; но мне надо было сначала  вполне почувствовать себЯ дома, чтобы
услышать его, такие звуки улавливает  лишь слух  домовладельца. € он даже не
постоЯнный, какими  бывают  обычно подобные  шумы,  он прерываетсЯ  большими
паузами, и  это, видимо, зависит от напрЯжениЯ воздушного потока. џ  начинаю
обследование,  однако  мне не удаетсЯ  определить место, где  нужно  копать;
правда, Я рою то там, то здесь, но наугад; конечно, так ничего не добьешьсЯ,
бесполезным окажетсЯ  и  тЯжелый труд  раскапываниЯ и  еще более  тЯжелый  -
засыпки землей и разравниваниЯ. џ нисколько  не приближаюсь к месту,  откуда
исходит звук, он все такой же однообразный и слабый, с равномерными паузами,
он похож то на шипенье, то  на свист. Ќу, Я мог бы пока оставить его  таким,
какой он есть, хотЯ он очень раздражает, но в предполагаемом мною  источнике
звука не  может быть сомнений, поэтому он едва ли будет усиливатьсЯ, скорее,
наоборот, может случитьсЯ - правда,  до  сих  пор Я еще ни разу не ждал  так
долго, -  что  с течением  времени  этот  шорох, по мере того  как  работают
маленькие бурильщики, исчезнет  сам собой,  не говорЯ уже о том, что на след
нарушителЯ    нас   нередко   наводит   простаЯ   случайность,   тогда   как
систематические поиски  долгое времЯ  ничего не дают.  ’ак Я утешаю себЯ,  Я
предпочел  бы  побродить  по  ходам и  навестить  площадки, многих  Я  после
возвращениЯ еще не видел, да мимоходом порезвитьсЯ  на  главной площадке, но
что-то толкает менЯ, Я вынужден продолжать поиски.  „а, много, много времени
отнимает  у  менЯ  этот народец.  Ћбычно в подобных случаЯх  менЯ привлекает
чисто техническаЯ  проблема. џ, например,  по характеру звука, все тончайшие
особенности которого мое  ухо отлично различает, определЯю совершенно  точно
его  причину,  и  менЯ   тЯнет  проверить,  соответствует  ли   моЯ  догадка
действительности. € это правильно,  ибо, пока причина не установлена,  Я  не
могу чувствовать  себЯ  уверенно,  даже если бы речь шла лишь  о  том,  куда
скатитсЯ  песчинка, падающаЯ  со стены.  Ђ такой шипЯщий звук с  этой  точки
зрениЯ  событие довольно важное.  Ќо  важное или не важное, как Я  ни ищу, Я
ничего не нахожу или, вернее, нахожу слишком многое. €менно на моей  любимой
площадке должно  было это случитьсЯ, думаю Я, отхожу как можно дальше, почти
на середину хода, ведущего  к  следующей площадке; все  в  целом  -  это  же
просто-напросто шутка, словно  Я  хочу доказать,  что не только моЯ  любимаЯ
площадка приготовила мне эту помеху, но помехи  есть и в других местах; и Я,
улыбаЯсь, начинаю  прислушиватьсЯ, но  скоро  перестаю  улыбатьсЯ: такое  же
шипенье действительно слышитсЯ  и здесь.  ‚ сущности  ничего нет, иногда мне
кажетсЯ,  что  никто,  кроме  менЯ,  ничего  и не  услышал  бы,  но  Я своим
натренированным слухом  слышу  его все  отчетливее, хотЯ повсюду  это  те же
самые звуки, как Я убеждаюсь, сравниваЯ их между собой. € они не усиливаютсЯ
- мне это Ясно, когда Я прислушиваюсь не у самой стены, а стоЯ посреди хода.
’ут, чтобы услышать  это  слабое шипенье, Я должен  напрЯгать слух, времЯ от
временЯ сосредоточиватьсЯ, и тогда  до  менЯ  доходит даже не звук, а скорее
как бы дыхание звука. Ќо как раз эта его одинаковость, которую Я наблюдаю из
разных точек, больше всего и тревожит менЯ,  ибо она не  согласуетсЯ с  моим
прежним  предположением. …сли бы Я верно отгадал источник  звука, он  должен
был бы исходить из одного определенного места и потом все ослабевать по мере
моего  удалениЯ от него.  Ќо раз мое объЯснение не  подходит,  то что же это
такое?  Ѓыть  может,  существуют  два   центра  звуков,  и  Я  до   сих  пор
прислушивалсЯ вдалеке от обоих центров, а когда приближалсЯ к одному из них,
звуки,  правда, усиливались,  но  звуки другого соответственно ослабевали, и
длЯ  слуха это далекое  шипенье оставалось  примерно все таким же. Џорой мне
казалось,  что,  когда Я  особенно  напрЯженно вслушивалсЯ, Я даже улавливал
звуки различной высоты, что соответствовало моему новому предположению, хотЯ
и доносились они очень смутно. ‚о всЯком случае,  область исследованиЯ нужно
было значительно  расширить.  Џоэтому  Я спускаюсь  по ходу  до  укрепленной
площадки  и  там  начинаю слушать. ‘транно, совершенно тот же звук Я слышу и
здесь.  Ћчевидно,  его производЯт,  роЯ  землю,  какие-то  ничтожные  твари,
которые подлым образом воспользовались моим  отсутствием; во всЯком  случае,
они далеки от  всЯких злоумышленных действий против  менЯ, они просто занЯты
своей работой,  и  пока  на  их  пути не  возникнет препЯтствие,  они  будут
держатьсЯ взЯтого ими направлениЯ;  все это Я знаю,  однако не  могу понЯть;
волнует менЯ и вносит путаницу в мои мысли - хотЯ трезвость рассудка мне так
необходима  длЯ  моей  работы  - тот факт,  что они  дерзнули  добратьсЯ  до
укрепленной площадки. —то послужило этому причиной - Я  не хочу разбиратьсЯ:
немалаЯ глубина, на которой лежит укрепленнаЯ площадка, или ее протЯженность
и  поэтому сильные воздушные  потоки, отпугнувшие  роющих, или то,  что  это
главнаЯ укрепленнаЯ площадка  и что  самый этот факт  каким-то путем  все же
дошел до них, несмотрЯ на их тупость. Ћднако  Я еще не замечал, чтобы кто-то
рыл стены укрепленной площадки. Џравда, животные и  раньше подходили близко,
во множестве привлеченные резкими запахами, здесь Я мог постоЯнно охотитьсЯ,
но  они проникали откуда-то сверху в мои ходы и потом сбегали по ходам вниз,
робеЯ, но неудержимо стремЯсь вперед. ’еперь же они  буравили стены. …сли бы
мне  хоть  удалось  осуществить планы моей  юности и  первых  лет  зрелости,
вернее, если бы Я имел силу  их осуществить, ибо в доброй воле недостатка не
было. Ћдин из этих любимых  планов состоЯл в том, чтобы отделить укрепленную
площадку от  окружающей земли, то есть  оставить ее стены толщиной, примерно
равной   моему   росту,   и  создать  вокруг   укрепленной  площадки  пустое
пространство,   соответствующее   размерам  стен,  все   же  сохранив,  увы,
маленький, не отделимый от земли фундамент. ќто пустое пространство Я всегда
рисовал себе - и не без основаниЯ - как самое лучшее место  длЯ жизни, какое
только  могло  существовать  длЯ  менЯ.  ‚исеть на этом  своде, подниматьсЯ,
скользить вниз, перекувыркиватьсЯ, снова  ощущать под ногами  твердую почву,
играть во все эти  игры прЯмо-таки на теле укрепленной площадки и все  же не
на  ней;  получить возможность избегать  ее, дать  глазам отдохнуть  от нее,
откладывать  на  времЯ  радость  встречи с  ней  и  все  же  не утратить ее,
вцепитьсЯ в эту площадку когтЯми,  что  невозможно, если  иметь только один,
обычный  ход,  ведущий  к  ней;  и прежде всего  -  стеречь ее;  возможность
выбирать между  укрепленной площадкой и пустым пространством  как награду за
разлуку с ней, выбрать навсегда пустое пространство и бродить по нему взад и
вперед,  защищаЯ площадку. ’огда  не возникло бы  в  стенах  никаких звуков,
никакого  нахального рытьЯ чуть  не под самой площадкой, тогда там воцарилсЯ
бы мир и Я был бы его сторожем; тогда Я  не прислушивалсЯ бы с отвращением к
возне  мелюзги,  но  с  восторгом  к  тому,  что сейчас  совершенно  от менЯ
ускользает: к шелесту тишины на этой площадке. Ћднако всего этого  нет, хотЯ
оно  и  прекрасно,  а мне пора  приниматьсЯ  за работу,  и мне  следовало бы
радоватьсЯ, что она имеет прЯмое отношение к укрепленной площадке, ибо мысль
о ней окрылЯет менЯ. Џравда,  как постепенно  выЯснЯетсЯ,  мне нужны все мои
силы  длЯ  этой  работы,  котораЯ  вначале  казалась  пустЯковой.  џ  теперь
прослушиваю стены укрепленной  площадки,  и, как бы  Я их  ни  прослушивал -
наверху  или  у основаниЯ,  у входов  или внутри, - везде, везде  все тот же
тихий шипЯщий звук.  Ђ сколько времени, какого напрЯжениЯ требует это долгое
слушанье прерываемых паузами звуков! …сли хочешь, маленькое утешение и повод
длЯ  самообмана можно найти в том, что здесь, на укрепленной площадке, когда
отнимаешь ухо от земли, то, в отличие  от ходов, ничего из-за ее размеров не
слышишь. ’олько чтобы отдохнуть,  чтобы опомнитьсЯ,  повторЯю Я  очень часто
этот  опыт, напрЯгаю слух  и счастлив,  что  ничего  не слышу. Ќо  что же  в
сущности произошло?  Њои  первоначальные  объЯснениЯ ничего  не дают.  Ќо  и
другие предположениЯ Я вынужден отклонить. Њожно было бы допустить, что этот
шум производЯт сами мелкие  твари, занЯтые работой. Ћднако это противоречило
бы всему моему опыту; ведь того, чего  Я не слышал  раньше,  хотЯ оно всегда
существовало, Я не могу  вдруг  начать слышать  теперь. Њожет быть, с годами
моЯ  чувствительность к помехам в  моем жилье обострилась, но слух нисколько
не стал  тоньше.  ‚ том-то и  состоит  особенность  мелких тварей,  что  они
неслышны. ђазве Я бы иначе это стерпел? ђискуЯ умереть с голоду, Я бы изгнал
их навсегда. Ђ  может быть - и такаЯ мысль закрадываетсЯ мне в голову, - тут
действует животное, которое  мне еще неведомо? ‚озможно. Џравда, Я уже давно
и  очень  внимательно  наблюдаю  жизнь   здесь,  под  землей,  но  ведь  мир
многообразен и неприЯтных сюрпризов в нем достаточно. Ќо тогда  это  не одно
животное, а,  вероЯтно, большое  стадо,  вдруг  вторгшеесЯ  в мои  владениЯ,
большое стадо маленьких  животных,  и  поскольку их слышно,  они,  вероЯтно,
крупней  мелкой твари, но едва ли намного, ибо  шум от их работы сам по себе
ничтожен. ќто  могли  бы  быть  неведомые животные,  некое  кочующее  стадо,
которое  только проходит мимо и нарушает  мой покой и чье прохождение  скоро
кончитсЯ. ’ак что  Я мог бы, собственно говорЯ, подождать и не делать лишней
работы. Ќо если  это неведомые  животные, почему Я  их не вижу? џ уже рыл во
многих  местах, чтобы схватить хоть одно  из них, но ни  одного не нахожу. €
тут мне приходит  в голову, что это, может быть,  совсем крошечные животные,
гораздо  меньше известных мне, и только шум они производЯт более  сильный. €
вот Я обследую вырытую землю, подбрасываю вверх комьЯ, чтобы они рассыпались
на  крошечные частицы, но  шумливых невидимок там не оказываетсЯ. Џостепенно
мне становитсЯ Ясно, что таким случайным мелким рытьем Я ничего не достигну,
Я только порчу стены своего жильЯ, наспех шарю то там, то здесь,  не успеваю
засыпать  Ямки,  во  многих местах уже  лежат  кучи  земли,  которые  мешают
двигатьсЯ  и видеть. Џравда, все  это  - второстепенные  заботы, Я теперь не
могу  ни  странствовать  по  своему  жилищу, ни  смотреть  по  сторонам,  ни
отдыхать, несколько  раз Я  уже  засыпал в какой-нибудь Ямке,  запустив одну
лапу  в землю  над головой, так как хотел в  полусне  вырвать из нее  комок.
’еперь  Я  решил изменить  метод. џ буду  рыть в направлении звука настоЯщий
большой ров и не перестану до тех пор, пока, независимо от всЯких теорий, не
обнаружу  его истинную причину. €  тогда Я  устраню ее, если это  окажетсЯ в
моих  силах, если же нет,  то хоть  буду знать наверное, в  чем дело. €  это
знание принесет мне либо успокоение, либо отчаЯние, но пусть будет как будет
-  то или  другое;  оно будет бесспорным и оправданным. Ћт этого решениЯ мне
становитсЯ легче. ‚се, что Я делал до сих пор, мне кажетсЯ, делалось слишком
поспешно; Я  был  взволнован  возвращением,  еще  не освободилсЯ  от  тревог
внешнего мира,  еще не окунулсЯ целиком  в  мирную жизнь  убежища,  и,  став
сверхчувствительным  из-за  того,  что  так долго был  его лишен, Я  заранее
приписал Явлению какую-то загадочность и совсем потерЯл  голову. Ђ в чем  же
дело?  ‹егкое  шипенье,  разделенное  долгими  паузами,  ничтожный  звук,  к
которому  Я не скажу,  чтобы можно было привыкнуть,  нет, привыкнуть к  нему
нельзЯ, но можно было  бы,  не предпринимаЯ тут  же чего-то, некоторое времЯ
сначала понаблюдать его, то есть через каждые два-три часа прислушиватьсЯ  к
нему и терпеливо отмечать это Явление, а  не ползать ухом по стенам и  почти
каждый  раз, как его услышишь, сейчас же разрывать землю,  даже не  стремЯсь
что-либо найти, а просто желаЯ дать исход внутреннему беспокойству. Ќадеюсь,
отныне будет по-другому. € опЯть-таки не надеюсь - лежа с закрытыми глазами,
в  бешенстве  на  самого  себЯ, Я  вынужден в  этом себе  признатьсЯ, ибо от
беспокойства все дрожит во мне ничуть не  меньше, чем несколько часов назад,
и, если бы рассудок не удерживал  менЯ, Я,  вероЯтно, охотнее всего начал бы
где попало - слышно там что-нибудь или не слышно - упрЯмо и тупо  рыть землю
только  ради самого рытьЯ, почти как мелкие твари, которые роют  или  совсем
без смысла,  или потому,  что они  жрут  землю. Њой новый  разумный  план  и
привлекает менЯ и не привлекает. Џротив него ничего не возразишь, по крайней
мере Я не нашел бы что возразить, и он должен, насколько Я понимаю, привести
к цели. € все-таки  в глубине  души Я в него не верю, не верю настолько, что
даже не боюсь возможных ужасов, которые он может повлечь за собой, не верю в
какие-либо  ужасные последствиЯ;  мне даже кажетсЯ, Я уже  с  самого начала,
услышав  впервые  необъЯснимый  шипЯщий звук,  подумал о таком  методическом
копании рва, и только  потому,  что не был уверен в его целесообразности, до
сих  пор  не приступал к делу.  ‚се же  Я,  разумеетсЯ, примусь за этот ров,
другого  выхода у менЯ нет,  но  начну Я  не  сейчас, Я эту  работу  немного
отложу. …сли здравый смысл опЯть  возьмет верх, то пусть уж до конца, и Я не
сразу  ринусь  в  эту  работу.   ‘начала  Я,  во   всЯком  случае,  исправлю
повреждениЯ,  которые  причинил  своему   жилью,   копаЯ   наугад;   времени
понадобитсЯ длЯ этого  немало, но сделать это необходимо; новый ров, если он
действительно приведет  к  цели,  будет, вероЯтно, очень длинным, а если  не
приведет ни к  какой  цели -  он будет бесконечным; во  всЯком случае, такаЯ
работа заставит  менЯ на продолжительное времЯ удалитьсЯ от жильЯ, это будет
не так плохо, как пребывание на поверхности земли, Я смогу делать перерывы в
работе,  когда захочу,  и ходить домой в гости, и даже если Я  не буду этого
делать, то ко  мне будет проникать воздух с укрепленной  площадки  и овевать
менЯ во  времЯ работы:  все же Я удалюсь  от своего  жильЯ и  подвергну себЯ
риску  неведомой судьбы, поэтому Я хочу оставить  после  себЯ  все  в полном
порЯдке,  иначе выйдет так, что Я, боровшийсЯ за его покой,  сам  этот покой
нарушил и тут же  не  восстановил. € вот Я  начинаю  с  того,  что  загребаю
обратно  в Ямки  вырытую оттуда землю, работа мне слишком хорошо знакомаЯ, Я
выполнЯл ее бесчисленное множество раз, почти не ощущаЯ как работу, особенно
это касаетсЯ последнего  утрамбовываниЯ и выравниваниЯ, - и это, конечно, не
самовосхваление, а просто правда - Я способен выполнЯть ее с непревзойденным
мастерством.  Ќо сейчас мне трудно, Я слишком  рассеЯн, посреди работы Я все
вновь и вновь прикладываю ухо к стене, слушаю и равнодушно предоставлЯю едва
собранной  в кучу земле снова  сползать на  дно хода.  Џоследние  работы  по
отделке  жильЯ,  требующие  более  напрЯженного  вниманиЯ, Я  едва  в  силах
выполнЯть. Ќеуклюжие  бугры,  безобразные трещины остаютсЯ, уже не  говорЯ о
том, что прежний изгиб нескладно залатанной стены не удаетсЯ восстановить. џ
стараюсь утешить  себЯ тем, что все это лишь  предварительные  меры. Љогда Я
вернусь   и  спокойствие  будет   восстановлено,  Я  окончательно   исправлю
погрешности, тогда все  удастсЯ сделать мигом. „а, в сказках все совершаетсЯ
мигом,  и подобное  утешение тоже сказка.  Ѓыло бы лучше сейчас же закончить
всю работу, гораздо полезнее, чем то и дело  прерывать ее,  странствовать по
ходам и  устанавливать новые точки, где слышен  шипЯщий звук, что отнюдь  не
трудно - достаточно остановитьсЯ в любом месте и прислушатьсЯ. € Я делаю еще
рЯд бесполезных открытий. ‚ременами мне  кажетсЯ, что  звук прекратилсЯ, ибо
наступают  долгие  паузы,   порой  шипенье  не  расслышишь-  слишком  громко
пульсирует в ушах моЯ  собственнаЯ кровь, и тогда две паузы сливаютсЯ в одну
и на минутку воображаешь, будто шипенье умолкло навсегда. € уже не слушаешь,
вскакиваешь, в  жизни наступает перелом, чудитсЯ, словно  открылись родники,
из  которых в жилище  льетсЯ тишина. ЋстерегаешьсЯ  сразу же  проверить свое
открытие, ищешь кого-нибудь, кому можно сначала без колебаний его  доверить,
галопом  мчишьсЯ  на укрепленную площадку,  вспоминаешь,  что всем существом
пробудилсЯ длЯ  новой жизни, что уже давно  ничего не  ел, вырываешь  из-под
засыпавшей их земли какие-нибудь запасы,  не успеваЯ проглотить их, бежишь к
тому месту, где было сделано невероЯтное  открытие, чтобы наскоро, во  времЯ
еды,  проверить  еще  раз,  слушаешь, но  даже  при  беглом слушании  тотчас
убеждаешьсЯ, что ошибсЯ - там вдали опЯть раздаетсЯ несокрушимое  шипенье. €
тогда выплевываешь  пищу, и хочетсЯ затоптать  ее, и возвращаешьсЯ к работе,
но даже не знаешь к какой;  где-нибудь, где это кажетсЯ необходимым, а таких
мест достаточно,  начинаешь  машинально  что-то  делать,  как  будто  ЯвилсЯ
надзиратель  и перед  ним нужно  разыгрывать комедию.  Ќо  едва  ты  немного
поработал,  может  случитьсЯ, что  тебЯ  ждет  новое  открытие.  ’ебе  вдруг
чудитсЯ,  будто  шипенье становитсЯ громче, ненамного громче,  конечно,  тут
можно говорить всегда лишь об  очень  тонких различиЯх, но  все же несколько
громче,  и ухо это Ясно улавливает. “силение звука кажетсЯ его приближением,
и еще  отчетливее, чем это  усиление, прЯмо-таки  видишь его  приближающийсЯ
шаг.   Ћтскакиваешь   от   стены,  пытаешьсЯ  одним  взглЯдом  окинуть   все
неожиданности, которые  повлечет за  собой  это открытие. ‚озникает чувство,
что  в  сущности  жилье  никогда  не  было  устроено  так,  чтобы  выдержать
нападение,  намерение,  правда, было,  но  вопреки  всему  жизненному  опыту
опасность  нападениЯ и  меры  защиты  казались  очень далекими, а  если и не
далекими (это же было бы неправдоподобно!),  то по  своему  значению гораздо
ниже, чем создание обстановки  длЯ  мирной жизни, почему  ей всюду в жилье и
отдавалось  предпочтение. Њожно было  многое в этом смысле  подготовить,  не
нарушаЯ  основного плана, но  почему-то это было непонЯтным образом упущено.
‡а последние  годы мне очень везло, счастье избаловало менЯ; правда, Я бывал
встревожен, но тревога среди счастьЯ ни к чему не побуждала.
     —то  следовало бы сейчас предпринЯть  в  первую очередь - это осмотреть
жилье с  точки зрениЯ защиты  и всех  возможных опасностей,  выработать план
перестройки жильЯ с этой точки зрениЯ и затем сразу же,  бодро, как молодой,
принЯтьсЯ за  дело. ’акова  была  бы необходимаЯ работа,  но длЯ нее, кстати
сказать, слишком поздно.  Ћднако необходимо было бы  именно это, а отнюдь не
рытье  где  попало  большого разведочного  рва,  который  преследовал  бы  в
сущности  одну  цель - направить все мои силы на поиск  опасности в  нелепом
страхе,  что  она  слишком  скоро сама менЯ настигнет.  €  Я  вдруг перестаю
понимать  смысл  моего прежнего  плана.  ‚ нем, казавшемсЯ мне  раньше столь
разумным,  Я  уже не  вижу  ни  капли  разумности, Я вновь прекращаю работу,
перестаю прислушиватьсЯ, Я больше не хочу искать новых подтверждений, хватит
с  менЯ открытий,  Я  все бросаю  и  был бы  доволен, если  бы удалось  хоть
успокоить внутренние противоречивые  голоса. ‚новь  предоставлЯю  моим ходам
уводить  менЯ,  попадаю  во  все  более  отдаленные,  которых  после  своего
возвращениЯ  еще не  видел,  своими скребущими лапами  еще не  касалсЯ и чьЯ
тишина,  нарушеннаЯ  моим поЯвлением, снова  опускаетсЯ на менЯ.  Ќо Я ей не
отдаюсь,  Я  спешу  дальше;  не  знаю, чего Я  хочу,  вероЯтно, отсрочки.  џ
блуждаю,  и  захожу  так далеко,  что оказываюсь  в лабиринте,  и менЯ тЯнет
послушать,  у самого покрова из мха - вот какаЯ далекаЯ жизнь, в  эту минуту
особенно   далекаЯ,  интересует   менЯ.  џ  поднимаюсь  до  самого  верха  и
прислушиваюсь.  ѓлубокаЯ тишина;  как здесь  хорошо, никто не  думает о моем
жилье,  у каждого свои дела, не имеющие  ко мне никакого отношениЯ; и  как Я
ухитрилсЯ  этого  добитьсЯ!  ‡десь,  под  покровом  из   мха,   может  быть,
единственное  место  в  моем жилье, где  Я  могу напрасно  прислушиватьсЯ  в
течение  долгих  часов. ‚се  соотношениЯ  в  моем  жилье перевернуты: место,
бывшее самым опасным, стало самым мирным, а укрепленнаЯ площадка вовлечена в
шумную жизнь  и ее опасности. •уже того, и здесь  на  самом деле  нет покоЯ,
ведь здесь ничто не изменилось,  опасность, тихаЯ или шумнаЯ, все равно, как
и прежде,  подстерегает менЯ  над мхом,  но Я стал к ней нечувствителен, ибо
слишком поглощен  этим шипеньем в  моих стенах. Ќо  поглощен ли  Я?  ипенье
усиливаетсЯ, приближаетсЯ, Я  же сначала крадусь по ходам лабиринта, а потом
устраиваюсь  здесь,  наверху,  под  мхом,  словно уже  уступил шипЯщему свое
жилье, довольный, что менЯ здесь, наверху, пока оставлЯют в покое. ипЯщему?
ђазве  у  менЯ  возникло  новое, определенное  мнение  относительно  причины
шипеньЯ?  ‚едь скорее всего это  - осыпание почвы  в канавках, которые  роет
мелюзга. ђазве не таково мое мнение? …го Я как будто не изменил. € если  это
не прЯмо свЯзано с канавками, то косвенно - дело все  же в них. Ђ если оно к
этому вовсе  не имеет  отношениЯ, тогда заранее ничего решить нельзЯ и нужно
ждать,  пока,  быть может, откроешь  причину или она  сама  откроетсЯ  тебе.
Џравда,  можно  бы  и сейчас  занЯтьсЯ всЯкими  предположениЯми,  можно  бы,
например, допустить, что где-то далеко от моего жильЯ прорвалась вода  и то,
что мне кажетсЯ свистом и шипеньем, - это плеск  воды. Ќо помимо того, что Я
ничего  в  этом  деле не  смыслю,  почвенные  воды,  на  которые  Я  вначале
натолкнулсЯ, были  тут же  отведены  мной,  и в  эту  песчаную почву они  не
вернулись, уже не говорЯ о  том, что звук этот  именно  шипенье,  а никак не
плеск. Ќо напрасны все призывы к спокойствию, фантазиЯ не останавливаетсЯ, и
Я,  кажетсЯ,  начинаю верить - бесполезно  отрицать это перед самим собой, -
что  шипенье исходит  от животного, притом не от нескольких и мелких,  а  от
одного-единственного и крупного. Њногое говорит против такого предположениЯ.
Џрежде всего то, что шипЯщий звук слышен повсюду,  он всегда одинаковой силы
и, кроме  того,  раздаетсЯ  неукоснительно  и днем и  ночью. Љонечно, первой
приходит мысль  о множестве  мелких животных, так как при  своих раскопках Я
неизбежно  должен был бы обнаружить  их, но ничего не нашел, остаетсЯ только
допустить  существование  крупного  животного,  причем  то,  что  как  будто
противоречит  такому  допущению,  делает его  непредставимо опасным.  ’олько
потому Я и противилсЯ этой мысли. ’еперь Я отказываюсь от такого самообмана.
“же  давно  посещает  менЯ догадка, что звук этот именно  и слышен  даже  на
большом  расстоЯнии потому,  что  животное  работает  неистово,  оно с такой
быстротой  продираетсЯ сквозь  землю, с  какой гулЯющий  идет  по  пустынной
аллее, землЯ еще  дрожит от его рытьЯ, даже когда животное уже прошло, и эта
дрожь и  звук самой работы  на большом расстоЯнии сливаютсЯ воедино, и Я, до
кого доноситсЯ лишь последний отзвук, слышу его повсюду одинаково. ‚лиЯет на
слышимость  также и то, что животное  движетсЯ не  ко мне,  поэтому шорох не
менЯетсЯ;  вероЯтно, существует какой-то план, смысл которого Я не угадываю,
Я только допускаю, что животное -  причем  Я вовсе  не утверждаю, будто  оно
знает  обо мне, - описывает круги и,  может  быть, уже несколько раз  обошло
вокруг моего жильЯ, с тех  пор как Я за ним наблюдаю. ’рудную загадку задает
мне характер этого звука - то шипенье, то свист. Љогда Я сам царапаю когтЯми
землю  и  роюсь в ней, звуки совсем другие.  ипенье Я могу объЯснить только
тем, что главным орудием животного служат не когти, которыми он, может быть,
только  себе подсоблЯет,  а его морда  или  хобот; они,  помимо чрезвычайной
силы,  также заострены.  Ћдним мощным толчком  вонзает  он хобот  в землю  и
выхватывает большой ком; в это времЯ  Я ничего не слышу, это и есть пауза; а
затем он втЯгивает воздух длЯ нового толчка. ќто втЯгивание воздуха, которое
должно сотрЯсать землю своим шумом не  только из-за силы животного,  то и от
его спешки,  этот шум и  доноситсЯ до  менЯ в виде  легкого шипениЯ.  Ћднако
совершенно непонЯтной остаетсЯ его способность работать без передышки; может
быть, коротенькие  паузы - это длЯ  него крошечнаЯ передышка, но настоЯщего,
большого отдыха оно себе, видимо, еще не давало. „ень  и ночь роет оно все с
той  же силой и бодростью,  как будто имеЯ перед  глазами спешно выполнЯемый
план,  длЯ осуществлениЯ  которого  у него  есть все данные. —то  ж,  такого
противника  Я не мог ожидать. Ќо помимо его особенностей Я теперь столкнулсЯ
с тем, чего должен был, говорЯ по  правде, всегда опасатьсЯ, к чему Я должен
был заранее подготовитьсЯ: кто-то  приближаетсЯ ко мне! Љак могло случитьсЯ,
что так долго моЯ жизнь текла  тихо и благополучно! Љто указывал пути врагам
и  почему они описывали  широкую  дугу,  обходЯ мои владениЯ? ‡ачем было так
долго охранЯть менЯ, а  теперь вызвать такой страх? —то значат все маленькие
опасности, на  обдумывание  которых Я тратил столько времени, в  сравнении с
этой одной? €ли Я надеЯлсЯ, что,  владеЯ  таким жильем, буду тем самым иметь
перевес и в силе  по сравнению с любым пришельцем? €менно в качестве хозЯина
этого огромного и непрочного сооружениЯ Я, конечно, беззащитен против всЯкой
атаки. ‘частье владеть им избаловало менЯ, уЯзвимость моего  жильЯ сделала и
менЯ  уЯзвимым, его повреждениЯ причинЯют мне  боль, словно  это повреждениЯ
моего собственного  тела. €менно  это  мне  следовало предвидеть, думать  не
только  о защите самого себЯ,  хотЯ  и  к  ней  Я относилсЯ  легкомысленно и
беззаботно, но и о защите моего жильЯ. ‘ледовало прежде всего позаботитьсЯ о
том, чтобы можно было отдельные части его, как можно больше отдельных частей
в случае  нападениЯ на них  быстро засыпать землей, изолировать их  от менее
угрожаемых участков, притом  такими  землЯными  массивами и так обезопасить,
чтобы нападающий даже не подозревал о существовании позади них самого жильЯ.
ќти землЯные массивы должны были бы служить не только длЯ того, чтобы скрыть
жилье, но  главным образом чтобы засыпать самого  врага. Ќо  Я не сделал  ни
малейшей  попытки  в  этом направлении, ничего, ничего не предпринЯл,  Я жил
легкомысленно,  как ребенок, годы зрелости провел  в  детских забавах,  даже
мыслЯми  об  опасности  Я  играл  и  подумать  о  настоЯщих   опасностЯх  не
удосужилсЯ. Ђ ведь предостережений было достаточно.
     Ћднако  ничего равного  по силе  теперешнему не  происходило.  ‚прочем,
когда Я еще только начал строить свою нору, случаи в этом  роде имели место.
ЋсновнаЯ разница заключалась в том, что Я только начал  строить... џ работал
тогда, как мальчишка-ученик, еще над первым ходом, лабиринт был намечен лишь
в общих  чертах,  одну маленькую площадку Я  уже выкопал, но  и пропорции  и
выведение стен мне еще совершенно не удавались; словом, все еще существовало
в  зачатке, это можно было счесть только за пробу сил, Я знал, что, если  не
хватит  терпениЯ, потом  легко можно  будет все  тут же  бросить  без особых
сожалений.  € вот  однажды во  времЯ передышки - Я допустил  в  своей  жизни
слишком много передышек, - когда Я лежал между кучами земли, Я вдруг услышал
далекий шум.  Џо молодости лет Я скорее заинтересовалсЯ, чем встревожилсЯ. џ
прекратил работу и  занЯлсЯ только слушаньем, Я беспрерывно прислушивалсЯ, а
не  побежал  наверх  под мох, чтобы там улечьсЯ и не быть обЯзанным слушать.
’ут Я  хоть слушал.  џ хорошо понимал,  что кто-то  роет землю, подобно мне,
правда, звук был  несколько  слабее,  хотЯ какое нас  отделЯло расстоЯние  -
трудно  было сказать.  џ был  насторожен,  но спокоен  и хладнокровен. Њожет
быть, Я в чужой норе, подумал Я, и хозЯин прорывает путь ко мне. …сли бы мое
предположение оправдалось, Я,  не  имеЯ склонности  ни  к завоеваниЯм, ни  к
агрессии, вероЯтно, ретировалсЯ бы и стал строить в  другом месте. Џравда, Я
был  еще молод, у  менЯ еще  не было жильЯ, и Я  мог оставатьсЯ спокойным  и
хладнокровным.
     „альнейший ход событий также не принес особых волнений, только уточнить
место было нелегко. …сли тот, кто там рыл, действительно старалсЯ  добратьсЯ
до  менЯ,  ибо услышал, как  Я  рою, то, когда он Явно изменил  направление,
нельзЯ было решить, лишил  ли Я  его, прервав  работу, всЯкого ориентира или
это  произошло  потому, что  сам  он  изменил свои  намерениЯ. Ђ может быть,
просто-напросто Я ошибсЯ, и он против менЯ ничего не  злоумышлЯл;  во всЯком
случае,  шум  некоторое времЯ  еще  усиливалсЯ, словно  он приближалсЯ, и Я,
тогда еще молодой, пожалуй, ничего бы не имел против, если бы землекоп вдруг
вышел  из земли и встал передо  мной;  но ничего подобного не  произошло,  с
определенного момента  шум стал  ослабевать,  он становилсЯ все тише, словно
землекоп  отклонЯлсЯ  от первоначального  направлениЯ, и вдруг совсем смолк,
как будто он повернул в противоположную сторону и уходил  от менЯ все дальше
и дальше. „олго еще вслушивалсЯ Я в наступившую тишину, прежде чем вернутьсЯ
к работе. ќто предостережение было достаточно Ясным, но Я скоро забыл о нем,
и оно едва ли повлиЯло на мои строительные планы.
     Њежду тогдашними днЯми и теперешними лежит период моей возмужалости; но
разве  не кажетсЯ, что между ними ничего не лежит? џ  все еще делаю  большие
передышки в  работе и прислушиваюсь у стены, а землекоп недавно изменил свои
первоначальные намерениЯ, он поворачивает обратно, он возвращаетсЯ из своего
путешествиЯ,   он   полагает,  что   дал  мне   достаточно   времени,  чтобы
приготовитьсЯ к его приему. Ђ у менЯ  все  устроено гораздо хуже, чем тогда,
мое обширное жилье совершенно беззащитно, и  Я  уже  не мальчишка-ученик,  а
старый опытный  архитектор,  оставшиесЯ силы могут  отказать, если  наступит
решительнаЯ минута, но  как бы стар Я ни был, мне кажетсЯ, Я охотно  стал бы
еще старше, чем сейчас, таким старым, что не смог бы уже поднЯтьсЯ со своего
ложа под мхом. ‚едь на самом  деле Я здесь не в силах  выдержать, Я встаю  и
мчусь опЯть вниз, в свое жилье, словно не отдохнул здесь, а растревожил себЯ
новыми заботами.  Љак  же  обстоЯло  дело в  последние минуты?  Ћслабело  ли
шипенье?  Ќет, оно  усилилось.  „остаточно прислушатьсЯ  в  любом месте, и Я
отчетливо осознаю свои иллюзии, ибо шипенье  осталось в  точности таким  же,
ничто  не  изменилось. ’ам, у противника,  не произошло никаких перемен, там
спокойны, там стоЯт  выше времени, а здесь слушающего терзает каждаЯ минута.
€ Я опЯть совершаю долгий путь  к  укрепленной  площадке. ‚се вокруг кажетсЯ
мне взволнованным, все как  будто смотрит на менЯ и  тут же отводит  взглЯд,
чтобы  менЯ  не тревожить, и опЯть  стараетсЯ по моему виду угадать принЯтые
мною спасительные решениЯ.  Ђ Я качаю головой, ибо их еще нет у менЯ. Ќе иду
Я и на укрепленную площадку, чтобы  там  принЯтьсЯ за выполнение какого-либо
плана. ЏроходЯ мимо того  места,  где Я хотел  копать разведочный ров, Я еще
раз  исследую его, оно выбрано очень  удачно,  ров шел  бы  в ту  сторону, в
которой находитсЯ большинство мелких воздухопроводов, они очень облегчили бы
мне  работу;  может  быть, и копать-то особенно  долго не пришлось бы, чтобы
добратьсЯ до источника шипеньЯ, может быть, достаточно было  бы послушать  у
этих  воздухопроводов. Ќо  никакие соображениЯ не  имеют  достаточной  силы,
чтобы подбодрить менЯ и заставить принЯтьсЯ за ров. ђов этот должен дать мне
достоверные сведениЯ. Ќо Я уже дошел до  того, что не хочу этих  достоверных
сведений. Ќа укрепленной площадке Я выбираю хороший кусок освежеванного мЯса
и с ним  заползаю в кучу земли,  там  по крайней мере будет  тихо, насколько
здесь  еще возможна тишина. џ лижу мЯсо и лакомлюсь им, думаю то о неведомом
животном,  которое там  вдали  прокладывает себе дорогу, то  о моих запасах,
которыми, пока еще возможно, Я могу наслаждатьсЯ, не жалеЯ их. ‚ероЯтно, это
и есть мой единственный  выполнимый план. ‚се же Я  стараюсь разгадать  план
неведомого  животного.  —то оно,  странствует  или  работает  над  созданием
собственного жильЯ?  …сли  оно  странствует,  то  нельзЯ  ли было бы  с  ним
договоритьсЯ? …сли оно действительно докопаетсЯ до менЯ, Я отдам ему кое-что
из  моих  запасов,  и  оно отправитсЯ дальше. Ќу,  допустим,  оно отправитсЯ
дальше. ‘идЯ в моей землЯной куче, Я, конечно, могу мечтать о чем угодно,  о
взаимопонимании  тоже, хотЯ  слишком хорошо  знаю,  что  взаимопониманиЯ  не
существует и что едва мы друг друга увидим, даже только почуем близость друг
друга, мы потерЯем голову и в  тот же миг, охваченные  иного  рода  голодом,
даже если мы сыты до отвала, сейчас же пустим в ход и когти Я зубы. € здесь,
как всегда,  сделаем это с полным правом,  ибо  кто же, странствуЯ  и увидев
такое жилье, не  изменил бы своего пути и планов на будущее? Ќо, может быть,
эта  тварь  роет в собственной норе,  и тогда мне о взаимопонимании и думать
нечего. …сли даже это такое необыкновенное животное, что  оно готово терпеть
соседнее жилье рЯдом со своим, то мое  жилье не допустит соседа,  во  всЯком
случае  такого,  которого  оно слышит.  Џравда, кажетсЯ, что животное  очень
далеко, если оно отойдет еще хоть немного  дальше, то  исчезнет, вероЯтно, и
шипенье, и тогда, быть может, все уладилось  бы, как  в доброе старое времЯ,
тогда все оказалось бы лишь мучительным, но полезным опытом,  он побудил  бы
менЯ  к  целому рЯду  усовершенствований;  когда  Я  спокоен и  опасность не
угрожает   мне   непосредственно,  Я  еще  способен  выполнЯть  всевозможные
серьезные работы,  и,  быть  может,  эта тварь при гигантских  возможностЯх,
которыми  она при своей силе, видимо, располагает, откажетсЯ от  продолжениЯ
своего  жильЯ в сторону моего  и вознаградит себЯ за это  чем-нибудь другим.
‚сего этого,  конечно,  не достигнешь с  помощью  переговоров,  а  только  с
помощью собственного разума животного или  путем  принуждениЯ, исходЯщего от
менЯ. ‚ обоих случаЯх важно, знает ли и что именно знает  обо мне эта тварь.
—ем больше Я  думаю, тем  неправдоподобнее  кажетсЯ  мне,  чтобы  оно вообще
услышало менЯ; возможно, хотЯ и трудно себе представить, что  оно каким-либо
иным  путем получило сведениЯ обо мне, но все-таки оно едва ли менЯ слышало.
Џока Я  ничего о нем не знал, оно  не могло и слышать  менЯ, ибо Я тогда вел
себЯ очень тихо, ведь нет ничего  тише, чем свидание со своим жилищем; когда
Я пыталсЯ рыть в разных местах, оно могло менЯ услышать;  правда, роЯ землю,
Я  произвожу очень мало шума, а  если бы  оно менЯ  услышало и Я  что-нибудь
заметил бы, оно  должно было  хотЯ  бы  делать частые перерывы  в  работе  и
прислушиватьсЯ... Ќо все оставалось неизменным...