гу со всеми
хватать подарки, Я  ему  ответил по-русски, послав по  популЯрному  в ђоссии
адресу. ђуки у менЯ чесались закатать ему промеж совиных глаз, чтоб выплюнул
сигару на ковер, а заодно и зубы. ‚ставные.
     Ќо с воплЯми и  задыхаЯсь от бега по лестнице, ввалилась гоп-компаниЯ в
соболЯх  и  парче,  волоча  картонные  Ящики  из-под  пива, набитые каким-то
трЯпьем. ‘толпились, толкаЯсь, выставили зады и давай рытьсЯ в  этом дерьме,
хватаЯ, что попадет под руку.
     Ѓлагодетель  наскреб  эту  рухлЯдь  у  своих  соседей,  все,  что  люди
собирались выбросить да поленились дойти до помойки.
     ‘разу оговорюсь. џ далеко не  кристальный человек. € не всегда  умел за
себЯ  постоЯть,  когда  менЯ  обижали.  Ќо  до такого унижениЯ Я никогда  не
доходил.
     Ћни  рвали  друг  у друга старые  застиранные  рубашки  с  номерами  из
прачечной и с выцветшей фамилией владельца на воротниках, допотопные пиджаки
с лоснЯшимисЯ локтЯми, сьеженные туфли на немодных каблуках.
     Џоэт-песенник,  которому Я  умудрилсЯ  из пЯти волос  сделать  зачес на
лысине,  напЯлил на  себЯ  черный  фрак  с  фалдами, отороченными  по  краЯм
атласной лентой, и подскочил ко мне, ища поддержки:
     -- Ќу, что, Ђркадий, неплохо? Љак на менЯ шит.
     -- ‡ачем это тебе? Људа ты в нем сунешьсЯ?
     -- Ђ на прием! ‚друг пригласЯт на великосветский прием?
     -- ’огда у тебЯ не хватает до полного комплекта...
     -- —его?
     -- Џолотенца. Џерекинуть через руку. Џотому что на  приемах тебе бывать
только лакеем. Ќе больше!
     €  Я закричал, затопал ногами,  отогнав  кудахтающих  дам  от  Ящиков с
барахлом:
     --  ‘тыдитесь, суки! џ  же  вас за  людей держал.  ‡ачем  вы этому гаду
доставлЯете  удовольствие?  ‡ачем  унижаетесь,  как  черви? —то,  вам  жрать
нечего? •одите  раздетыми? Ќа дармовщинку  потЯнуло,  хапаете,  что  попало?
‡автра  дерьмо будете с  земли поднимать и в рот  совать, не  отрЯхнув пыли.
Џотому что бесплатно.
     „амы стоЯли, вылупив глаза и прижимаЯ к грудЯм куски трЯпьЯ из  Ящиков.
Ќи  одна  не отважилась мне  ответить. ‚идать,  угар проходил  и становилось
стыдно.
     Њолчал в  своем кресле и  благодетель. ‘опел и жевал  свое бревно. ’оже
почуЯл что-то: могут по шее накостьпЯть.
     Ђ Я заплакал. Љак баба. ‚ голос,  со всхлипами. ‘о мной бывает, когда Я
перепью. € выскочил на лестницу, скатилсЯ вниз  и долго бежал по пустой, без
единого  прохожего  улице. Џотому что в Ќью-‰орке только ненормальный  может
отважитьсЯ  в ночной час прогулЯтьсЯ  на  свежем  воздухе. €ли придурок. €ли
иммигрант из Њосквы.


     Ќад Ђтлантическим океаном. ‚ысота -- 306ЋЋ футов.
     „оброе утро! Ќу, как спали?  “же светло за иллюминатором. €нтересно, мы
еще  над  океаном, или  внизу уже …вропа? Љстати, Я не  храпел?  ‘о мной это
бывает. Џоэтому на всЯкий случай прошу прощениЯ.
     ‚се  же,  вы менЯ простите, Я абсолютно уверен. что  мы  с  вами где-то
встречались. „о Њосквы  есть времЯ, еще вспомню. Ђ пока нам  несут  завтрак,
снова  проветрим пасть. …сли не возражаете, кое-что из моей жизни в €зраиле.
‹ады?
     „оводилось  ли  вам, уважаемый, слышать такое  красивое, благозвучное и
пахучее  словечко:  абсорбциЯ.  Ђ-б-с-о-р-б-ц-и-Я! Ќе доводилось?  ’огда вам
очень крупно повезло, и вы, без всЯкого сомнениЯ, родились в сорочке.
     џ с  этой абсорбцией  познакомилсЯ  в  €зраиле  и могу  вам авторитетно
сказать: ее  придумали злейшие враги еврейского народа,  те, кто  написал  и
"Џротокол сионских мудрецов"  или даже  хуже  --  кто собиралсЯ в  Ќюрнберге
окончательно решить еврейский вопрос. ќто слово ласкает мое ухо так же, как,
скажем, "геноцид" или "каннибализм".
     ‚  €зраиле  есть  целое  Њинистерство   абсорбции.  Ћно  только  тем  и
занимаетсЯ,  что  превращает  евреев в  израильтЯн.  ‚ольных,  необьезженных
евреев вылавливают  из диаспоры, как диких мустангов из прерий, и пропускают
через машину  абсорбции,  чтобы довести их до местной  кондиции. Њожете себе
представить, какой стоит  стон и гвалт, когда несчастного евреЯ растЯгивают,
если  он короче стандарта, и обрубают все лишнее,  если он не укладываетсЯ в
израильскую мерку.
     џ  никогда  не  бывал на  металлургическом заводе, но в кино видал, как
прокатывают  железо,  и делают  из  бесформенной болванкй  рельс  или балку.
‡наете, как это делаетсЯ?
     Љусок железа  доводЯт до белого калениЯ и  втискивают  между вертЯщихсЯ
валков. ’аких  валков множество. € этот  несчастный кусок  железа  летает от
валка к валку. …го мнут, давЯт, сжимают, вытЯгивают, пинают в хвост и гриву,
и когда уже видно, что скоро от него ничего не останетсЯ, машина выплевывает
его, и он падает на землю совсем посиневший и бездыханный.
     ’ак поступают с железом. € получают рельс  или  балку. ЂбсорбциЯ -- это
кое-что похлеще, чем прокатный  стан.  €з вас не только  все кишки выпустЯт,
обломают  руки и  ноги, но  еше хорошенько плюнут в рожу и скажут, что так и
было.
     „лЯ несчастного евреЯ,  угодившего в  зубьЯ этой  машины,  все,  что  Я
говорил про железо -- цветочки. ’олько половина абсорбции. ‚ытЯнув из него с
божьей помощью рельс, его выплевывают, голубчика, к чертовой  матери.  Љогда
он совсем заржавеет, спохватываютсЯ и снова пропускают через прокатный стан,
но уже без нагрева, в  холодном виде, чтобы возитьсЯ поменьше. ђжавый  рельс
не выдерживает  и  рассыпаетсЯ  в  крошки.  € тогда умельцы  из Њинистерства
абсорбции разводЯт руками:
     -- ‚от видите, какой негодный  человеческий материал к нам поступает из
диаспоры? Њусор! Ћтбросы! Ќедостойны они своей исторической родины!
     —то такое бюрократиЯ, вы, конечно, знаете. ‚ ђоссии,  слава Ѓогу, этого
добра  навалом.  …сть и немецкаЯ бюрократиЯ, есть американскаЯ.  ‚езде  свои
бюрократы. € должно быть, не обойтись без них,  как не обойтись без полиции.
‹юдЯм от этого не совсем удобно, но  порЯдку  все же больше. ќто, знаете ли,
как  большаЯ  машина,  в которой,  скажем, сто  колес,  больших и маленьких,
сцеплены друг с  другом и вертЯтсЯ  в указанном раз  и навсегда направлении.
‚аше дело  попадает  сначала  на  первое  колесо, повертитсЯ вместе  с ним и
передаетсЯ на  второе,  потом  на  третье --  и  так до сотого. Џосле сотого
колеса -- считайте, дело сделано. € пусть у вас больше голова не болит.
     Љонечно, иное дело можно решить, пропустив его через два-три колеса. Ќо
тут этот  номер не проходит. ’олько  все сто колес. € ни одним меньше. ќто и
есть бюрократиЯ.  ЌалаженнаЯ машина.  Ќичего в  ней  менЯть нельзЯ. ђаботает
медленно, но верно.
     ‘казать по совести, после того, как Я побывал на исторической родине, Я
готов стать на колени перед этой  бюрократической машиной, которую раньше мы
ругали на чем свет стоит, и целовать каждое из ее колес.
     Џочему?  Џотому что  Я  увидел,  что такое израильскаЯ бюрократиЯ.  ‚се
познаетсЯ в сравнении.
     ‚  €зраиле достигнут потолок  бюрократии. •отЯ по сути --  та же  самаЯ
машина, что и во всем мире. € столько же колес, ни больше, ни меньше.
     Ќо  с одной разницей. Љолеса эти  не сцеплены друг  с другом,  и каждое
вертитсЯ само по  себе.  ‡апустили дело в первое  колесо, и будет твое  дело
мотатьсЯ  до скончаниЯ века, если не стоЯть  рЯдом и с проклЯтиЯми и воплЯми
не проталкивать его от колеса к колесу, до последнего, сотого.
     џ, грешным делом,  в прежней жизни  думал, что только  большевики умеют
любое дело  довести до  полного абсурда. ’еперь Я вам могу  сказать, что  по
сравнению  с моими соплеменниками на исторической родине они просто дети. €х
хочетсЯ гладить по головке и трепать по румЯным щечкам, как невинных крошек.
     €зраильскаЯ  бюрократиЯ  --  это вроде  сифилиса,  от которого  нет  ни
лечениЯ, ни  спасениЯ.  € народ этой страны, всеми признанный, как мудрейший
из  мудрых, даже не  ищет лечениЯ, а  наоборот  --  не без гордости сообщает
встречному   и  поперечному:  у  нас,  мол,   есть   своЯ  бюрократиЯ.  ‘воЯ
собственнаЯ.   €  это  звучит  так  же  дико,  как  если  хвастать  на  всех
перекрестках семейным сифилисом в последней стадии.
     “ менЯ до сих пор перед глазами торчит рожа израильского пакида. Џакид,
извините за  выражение, это  на иврите -- чиновник. Ќо, по-моему, Я в иврите
не силен, пакид -- нечто похуже.
     ‘идит  за  письменным  столом этакий  дамб  с  мутным  сонным взором  и
сладко-сладко ковырЯет указательным пальцем в недрах своего еврейского носа,
а  ты  сидишь  перед  ним  на краешке  стула, ерзаешь от  нетерпениЯ, сучишь
ножками и тоже впадаешь в сонную одурь, заражаешьсЯ от него  и  уже следишь,
как и он, за его  пальцем, вынутым, наконец, из носа. Ћба смотрите на кончик
его пальца,  на  то, что  извлечено  оттуда,  из  недр.  Џотом  палец  вновь
углублЯетсЯ в ноздрю.
     € если ты ненароком нарушишь это мирное занЯтие, отвлечешь, не дай Ѓог,
тогда он разинет  пасть,  и на тебЯ будет вылито ведро помоев на прекрасном,
сладкозвучном Языке "Џесни песней". € Язык этот покажетсЯ крепче русского, а
как известно, крепче русского нет на земле Языков.
     —тобы  вам  было все  Ясно, Я приведу  один пример,  ничем особенно  не
примечательный, но он лучше всЯких цифр и кошмарных историй осветит вам суть
дела.  ‚едь  то,  что  океан  соленый, можно  определить  по  одному  глотку
океанской воды, и длЯ этого совсем не обЯзательно выпить весь океан.
     †ил в Њоскве один  писатель. …стественно, мой клиент. Ћн проживал в том
же „ворЯнском  гнезде, где и остальные  деЯтели  искусств, но к  нему у менЯ
было  отношение   почтительное,  потому  что  он  был   талант.  Ђ   талант.
общеизвестно, как деньги. …сли есть, так есть. а если нет. то хоть "караул!"
кричи  --  нету.  “ него было и  то, и другое:  и талант,  и деньги. Ђ также
слава. €  прекрасное положение. € в довершение ко всему, красиваЯ,  и что не
так  уж часто встречаетсЯ, умнаЯ  и  благороднаЯ жена.  € дети, не  в пример
нынешним --  серьезные,  послушные, не курЯт, не пьют, денег у  родителей не
вымогают.
     ‘прашиваетсЯ, что еще нужно человеку длЯ полного счастьЯ?
     ќтому человеку  взбрело  в  голову,  что ему  не  достает одного:  быть
еврейским  национальным  писателем.  ‡ачем?  Џочему?   €,  наконец,  где?  ‚
‘оветском ‘оюзе?
     Ћт добра добра не ищут. ’ак, кажетсЯ, гласит народнаЯ мудрость?
     € к тому  же он считалсЯ  одним из  лучших русских писателей. џ имею  в
виду не Џушкина и ѓоголЯ, а современных. Ћ нем писали в газетах,  что у него
кристальный  русский  Язык,  что он глубоко  проник  в  психологию  русского
человека. Ђ главное,  он  был  честным писателем,  в  отличие  от других  из
„ворЯнского гнезда. ‡апретных  тем  не трогал, чтоб не  кривить  душой  и не
врать, но уж если писал о чем-нибудь,  то, как говоритсЯ, пальчики оближешь.
‚ библиотеках его книги  зачитывали  буквально до дыр.  Ђ начальство его  по
праздникам представлЯло к  наградам, так что орденов у него  было не меньше,
чем у иного генерала.
     € вот,  в  таком  человеке в  период всеобщего  сумасшествиЯ  проснулсЯ
еврей. Ќе  хочу,  мол,  больше  быть  русским писателем.  •очу воспевать мой
собственный народ. —ем Я  хуже чукчи  или,  скажем, киргиза? €  стал  писать
еврейские рассказы.
     ‚ы же  понимаете...  ‚ы  свои  уши  без зеркала  можете увидеть? ’ак он
увидел свои  рассказы  напечатанными.  ‚о всех  издательствах  --  от  ворот
поворот.
     € пошли его  рассказы  гулЯть по Њоскве в рукописЯх. ’о, что называетсЯ
"‘амиздат". ‹юди ими зачитывались. „руг у дружки вырывали страницы.
     „олжен признатьсЯ, мне посчастливилось подержать в руках  два рассказа,
и потом всю  ночь не мог спать  -- так колотилось сердце от волнениЯ. Џервый
класс!  Џрима!  ‚ приличных  государствах  таким  писателЯм при жизни ставЯт
памЯтник.
     Ђ  вот  в Њоскве за такое  творчество ставЯт клизму. Ѓольшую!  Џо самые
гланды. …го вообще  перестали печатать,  даже  то,  что он  раньше,  в  свой
"русский" период писал. €з ‘оюза писателей -- ногой под зад. €мЯ  велели  не
упоминать, вычеркнули даже из справочников. Љак говоритсЯ, предали забвению,
похоронили заживо.
     ‘тал он тогда требовать  выезда в  €зраиль. ’о  есть,  на  историческую
родину.  —еловек  он  был с размахом и такую поднЯл  вокруг себЯ волну,  что
власти  покоЯ  лишились.  …го  письма  “  ’ану --  был  тогда  такой  чудак.
ѓенеральный  ‘екретарь  ЋЋЌ в городе Ќью-‰орке,  сам  родом из Ѓирмы,  и все
евреи ђоссии писали ему, умолЯЯ  помочь уехать в €зраиль, пока он не умер от
рака,  --  письма  нашего  писателЯ  “   ’ану  были  самыми  потрЯсающими  и
душераздирающими.  €х цитировали  в  газетах,  читали  на  митингах,  давЯсь
слезами, они доводили до истерики мировую общественность... и ЉѓЃ.
     Ћх,  и дали  же  ему прикурить в Њоскве!  ‘ажали  в  тюрьму, запугивали
анонимными письмами, штатские хулиганы  в одинаковых  кепках,  полученных со
склада ЉѓЃ, ловили его в подьезде собственного дома и били смертным боем.
     Ћн  был  человеком  не  робкого десЯтка  --  в войну  летал  пилотом на
истребителе.  Ќемцы  его  сбили  в воздушном  бою  над  Ћдессой,  он раненый
выпрыгнул с парашютом. €з уважениЯ к его храбрости они его не расстрелЯли, а
наоборот,  оказали  почести,  положили  в   военный   госпиталь  и  вставили
стеклЯнный глаз вместо того, который осталсЯ в кабине самолета. ќтот глаз он
не  вынимал  потом  всю  жизнь и  носил поверх  него черную бархатную ленту,
котораЯ  наискось лежала на лице, делаЯ  его  похожим на  лорда Ѓайрона, как
уверЯли  ламы  из „ворЯнского гнезда.  џ с  Ѓайроном лично  не был  знаком и
делать сравнениЯ не решаюсь.
     Ќе сумев  сломить его, власти вышвырнули писателЯ из ‘‘‘ђ, и он оставил
по себе хорошую памЯть в Њоскве, раздав всем евреЯм свое имущество и деньги,
которые у него водились в немалых количествах. “ехал в желанный €зраиль гол,
как сокол,  почти в  чем  мать родила. ‚ аэропорту ему  устроили проверочку,
даже в задний проход заглЯнули, не пытаетсЯ ли он  вывезти хоть страничку из
своих ненапечатанных рукописей.
     „альше  историЯ   короткаЯ  и  печальнаЯ.   ‚  €зраиле  он  мужественно
нищенствовап,  не смеЯ  опуститьсЯ до просьб о вспомоществовании. € денно  и
нощно  писал. ‚захлеб. ЋбретЯ  свободу, старалсЯ излить на бумагу  все,  что
бурлило годами в его еврейской душе.
     €звестно,  когда пишешь,  денег не  зарабатываешь. ’олько  изводишь. Ќа
бумагу и чернила.  „а  на пищу. ‘амую скудную, чтоб не помереть с  голоду до
завершениЯ своего труда.
     Ћн был писатель хороший и требовательный к  себе. Џисал и перечеркивал,
снова писал и правил.
     Ќаконец,  его первый рассказ --  замечательный  рассказ,  скажу  Я вам,
кто-то  по  доброте  душевной  перевел на  иврит,  и  писателЯ напечатали  в
журнале.
     ќто  был  праздник длЯ писателЯ.  Џервый  и последний  на  долгожданной
исторической родине.
     Џотом  наступили  чудеса.  Ћказалось, что журнал  гонорар не  платит. €
вообще в  €зраиле  с этим делом туго. Џисательством занимаютсЯ после  работы
длЯ развлечениЯ, а  средства на жизнь и  пропитание зарабатывают, просиживаЯ
штаны в канцелЯриЯх или  вкалываЯ рабочим. Ђ чтоб напечататьсЯ, автор должен
порой сам заплатить издателю.
     ‘вобода!  Ќет  цензуры,  зато  нет  и  гонорара.  Ђ  заодно  и  хорошей
литературы. Џосле тЯжелого рабочего  днЯ,  в промежутке между ужином и сном,
шедевры редко кому удавались. Ќашему писателю,  чтоб довести  до блеска свое
детище, требовалось  сидеть, не разгибаЯсь. за  пискменным столом с  утра до
ночи. ЌеделЯми и месЯцами.
     …го карта  была бита.  Њечты создать еврейское  национальное искусство,
ради  чего он отказалсЯ от  всех благ  прежней  жизни, лопнули, как  мыльный
пузырь.  …врейскому  государству  не понадобились собственные барды.  Ѓардам
предложили  переквалифицироватьсЯ  в  счетоволы. Ћн бы  снес  этот  удар  --
сказывалась российскаЯ закалка. € стал бы со временем мрачным бухгалтером, и
жил бы как еврей среди евреев, немножко одичал бы и даже потихоньку  стал бы
ковырЯть в носу, как все  остальные, и кто знает? --  может быть, нашел бы в
этом свое счастье.
     Ќо... Љто-то проЯвил еврейскую чуткость и заботу, и ему прислали на еще
незнакомом  Языке иврит  официальное  письмо, где  извещали,  что  поскольку
журнал  не  может  выплатить  гонорар,   то  ему,  как  новичку   в  стране,
Њинистерство абсорбции  возместит эту  сумму в виде безвозмездного  пособиЯ,
как  неимущему.  ’о  есть,  милостыню  предложили.  “низительную длЯ  любого
нормального человека. ’ем более длЯ знаменитости.
     Ћн взревел от обиды и порвал  это  оскорбительное письмо на  клочки. Ќо
машина абсорбции заработала. Џоследовало новое письмо,  затем еще. ‚ доме --
ни  гроша.  ѓолод,  как известно,  не  тетка. †ена и  дети смотрЯт на него с
мольбой. € он заколебалсЯ.  „аже  стал находить оправдание. •оть  и дают ему
деньги как милостыню, но ведь он их честно  заработал, написав и опубликовав
свое произведение. Љ чему формальности? Ќадо смотреть в корень.
     Ћн поехал в Њинистерство абсорбции. —ерез пыльный  и знойный €ерусалим,
в  душном переполненном автобусе.  ‡а последние двадцать лет  он даже забыл,
что сушествуют автобусы:  во-первых, в Њоскве у него был  свой автомобиль, а
во-вторых. такси при его доходах было вполне доступно и писателю, и всем его
домочадцам.
     ’ут его ждал первый удар. „олго и унизительно продержали его в очереди,
потом  долго  и лениво рылись в пухлых папках  с  бумагами, наконец, вписали
жалкую сумму прописью в его  удостоверение, а денег не  дали,  сказав, чтобы
ждал их через месЯц, не раньше.
     Ћн вернулсЯ пристукнутый.
     —ерез два месЯца его вызвали за деньгами. ‚ том  же  автобусе, потеЯ  и
шалеЯ от  духоты, он добралсЯ до министерства и, высунув, как  пес  от жары,
Язык, дополз до нужного этажа и постучал в указанную в письме дверь.
     „енег  ему и на сей раз не дали,  и даже  не извинились за то, что  зрЯ
побеспокоили немолодого человека. Ћн ушел  в холодном  бешенстве, и прохожие
слышали,  как он  вслух  материлсЯ,  хотЯ  до того ни разу  не был  уличен в
подобном занЯтии.
     —ерез месЯц  его  снова вызвали письмом,  и  меланхоличный пакид  снова
сказал,  что  денег нет,  и  снова  не извинилсЯ.  Ќаш писатель  удалилсЯ  в
состоЯнии  полной прострации, и прохожие слышали, как он тихо скулил, совсем
по-щенЯчьи, не замечаЯ устремленных на него недоуменных взглЯдов.
     Љогда в третий раз  пришло письмо с просьбой ЯвитьсЯ  за  деньгами,  он
наотрез отказалсЯ, но  жена  и дети умолили его  сходить  в последний раз. €
этот раз был действительно последним.
     „енег ему, как вы догадываетесь, опЯть же не дали. € когда он взвилсЯ и
закричал, почему его гонЯют взад и вперед без толку и даже не находЯт нужным
извинитьсЯ, удивленный пакид вынул палец из носа и философски спросил:
     -- Ђ вы кто, граф ’олстой?
     -- „а! -- закричал писатель. -- џ -- граф ’олстой!
     ‚ырвал  из-под бархатной ленточки свой стеклЯнный  глаз  и  запустил  в
пакида.
     Џакид  взвыл. Џрибежала полициЯ.  Џисатель  брыкалсЯ, ему ломали  руки.
ЏовЯзка сползла на шею, и он таращил на  толпу  зиЯющую,  как открытаЯ рана,
глазницу.
     -- ‚ей жидов, спасай ђоссию!  -- визжал знаменитый  писатель,  гордость
еврейской литературы,  а дюжие еврейские полисмены волокли его  по  ступенЯм
вниз и пинали под ребра носками казенных ботинок.
     ’еперь  он  прочно  засел  в  сумасшедшем  доме. ‚рачи не ручаютсЯ, что
когда-нибудь его удастсЯ оттуда выписать. ѓлубокое умопомешательство.
     џ  его  дважды навестил.  Џо  старой  памЯти.  ‚се же бывший  клиент. €
неплохой писатель. Ђ такие на улице не валЯютсЯ.
     ‚ первый раз он менЯ узнал и показал написанное им здесь письмо “ ’ану,
в   котором  просит  разрешить  ему   выехать   с  исторической   родины  на
доисторическую. Џравда, где находитсЯ таковаЯ, не указано.
     Ћн  собирал  по всему  сумасшедшему  дому,  как  в былые дни в  Њоскве,
подписи под этим письмом-обращением. €диоты охотно расписывались на иврите и
на десЯтке других Языков. Ђ он оглЯдывалсЯ,  проЯвлЯл бдительность, опасаЯсь
происков советского ЉѓЃ и израильского ин-бета.
     џ, как мог, старалсЯ  успокоить  его, объЯснил, что “ ’ан давно умер от
рака, не выдержав потока еврейских писем из ‘‘‘ђ,  и что теперь на его месте
Љурт  ‚альдхайм, австриец,  воевавший  в свое  времЯ в немецкой армии против
‘‘‘ђ, и к евреЯм, на мой взглЯд, особой симпатии не питающий.
     Ћн  ничего не  понЯл и в ответ  гаркнул,  как на митинге перед тысЯчной
толпой:
     -- Ћтпусти народ мой! Љахол ве лаван! (ѓолубое и белое (иврит) -- цвета
израильекого флага. (Џримечание автора.))
     € бодро затЯнул:
     “тро красит нежным цветом ‘тены древнего ЉремлЯ...
     ‚о второй  раз менЯ к нему не пустили: он  был  переведен к буйным,  и,
увидев  менЯ во  дворе,  просунул  через решетку  руку  с  нечистым  носовым
платком, замахал им и визгливо крикнул:
     -- ‘вободу узникам ‘иона!


     Ќад Ђтлантическим океаном. ‚ысота -- 306ЋЋ футов.
     €ногда  мне  приходЯт  в  голову  забавные  мысли.  ‚ам  тоже?  Љаждого
человека, даже самого никчемного, иногда посещают такие мысли.
     Ћбратили ли вы внимание, что в ‘оветском ‘оюзе,  где больше ста народов
и народностей живут  дружной социалистической семьей и  готовы друг  друга с
кашей съесть, произошло любопытное Явление. ‡а последние полвека любой самой
маленькой  народности  создали  по  указанию   сверху   свою  культуру.  Љак
говоритсЯ, национальную по форме и социалистическую по содержанию.
     †ивет  себе  племЯ где-нибудь  в тайге, еще с  деревьев  не спустилось.
’олько-только  научилось огонь  высекать.  —еловек  триста,  считаЯ  ездовых
собак. Љультуры  никакой,  естественно. ЌепорЯдок,  говорЯт большевики.  ќто
проклЯтый царизм держал  их в невежестве  и темноте. „лЯ того мы и совершили
революцию,  чтобы в  каждый медвежий  угол  принести свет культуры.  ‘оздать
культуру!  Џисьменность, алфавит, песни и  былины,  стихи и первый  роман. €
непременно чтоб был ансамбль песни и плЯски.
     Џосылают к этому  племени парочку ученых евреев. Џочему евреев, Я потом
объЯсню. „обираютсЯ туда  евреи по  суше, по воде и  по воздуху,  поселЯютсЯ
вместе с племенем, предварительно сделав уколы во все места против сифилиса,
туберкулеза, трахомы и чего только ни хотите.
     †ивут евреи среди  этого племени, едЯт сырую рыбу, мЯсо рвут  вставными
зубами, пьют теплую  кровь убитых зверей  и,  чтоб  не  обидеть  хозЯев,  не
нарушают вековых  обычаев и  спЯт  с их  женами  и дочерьми. ЏрислушиваютсЯ,
принюхиваютсЯ  и   начинают  создавать  культуру.  Ђлфавит  составлЯют,  как
правило,  на базе русского. Ѓедный  немногословный  Язык туземцев  обогащают
такими словечками,  как  колхоз, совхоз, кооператив,  коллектив,  социализм,
капитализм, оппортунизм.
     Џотом  сотворЯют песни. ‘начала рифмуют по-русски, и этот  текст станет
со  временем известен всей стране  как жемчужина  национального фольклора, а
затем переводЯт на  Язык племени -- тЯп-лЯп, на  скорую руку. Љто это  будет
слушать  в  оригинале? ‚едь все племЯ занЯто охотой и  рыбной ловлей. €  еще
много поколений  пройдет,  пока таежные  жители допрут,  что где-то в ђоссии
случилась революциЯ,  и лучшие друзьЯ порабощенных народов  -- коммунисты --
не жалеют сил и денег, чтоб  дать им, окаЯнным, культуру. Ђ пока что сидит у
огнЯ ослепший от трахомы старик с проваленным носом, дергает корЯвым пальцем
бычью жилу, натЯнутую на палку, и звуки испускает  такие, что ездовые собаки
не выдерживают и начинают выть  на  луну.  ќтим культурные  запросы  племени
вполне удовлетворЯютсЯ.
     “  малых, забитых при царизме  народов такие испонители  называютсЯ,  Я
точно не помню, как -- -- что-то вроде ашуг-акын или шаман-шайтан. Ќет. вру.
аман шайтан -- это из другой оперы.
     Ћдного  такого ашуга Я сам лицезрел.  ‚ Њоскве. ‘редь бела днЯ. €  не в
зверинце, а  в „ворЯнском гнезде.  ‚ шубе  до  пЯт,  мехом наружу,  в лисьем
малахае на маленькой  безносой  голове.  ‚ руках  палка  с бычьей жилой. Ќу.
точь-в-точь "идолище поганое"...
     …го переводчик пригласил менЯ на  дом -- постричь  гостЯ перед тем, как
его  в  Љремле показывать  станут.  ‹егко  сказать  --  постричь.  ‚ племени
знаменитого  акына был  железный  порЯдок:  мытьсЯ  дважды  в  жизни  -- при
рождении и  смерти. Ќаш гость,  следовательно,  использовал свое  право лишь
наполовину. Џоэтому его сначала пришлось хорошенько отмыть  и отпарить. —тоб
ножницы не  калечить,  на волосы гостЯ  извели ведро  шампунЯ  и два  бруска
хозЯйственного мыла.
     ЌарумЯнили, насурьмили, одеколоном густо смочили, чтоб убавить таежного
духу,  и повезли в Љремль -- петь  правительству и высокую награду получать.
“садили  в автомобиль,  а  он  с перепугу стал плевать и  все -- в  ветровое
стекло, потому что до того со стеклом дела не  имел и полагал, что перед ним
пусто, воздух, открытое пространство.
     …го переводчик,  мой  клиент, выдумал этого ашуга, сотворил из  ничего,
писал все сам, выдаваЯ  за  перевод  с  оригинала. €  огребал  за  это денег
несметное количество. Ђ  ашугу -- слава на весь  ‘‘‘ђ.  …му ордена и медали.
…го  --  в  пример  советской  национальной политики.  Ќа  севере  ему  юрту
пожаловали. €з синтетического волокна. € он чуть не умер, схватив воспаление
легких. …го имЯ треплют в газетах, прожужжали  уши по радио,  школьники учат
его поэмы  наизусть  и получают  двойки,  заблудившись в этих стихах,  как в
дремучей тайге. Ђртисты читают его стихи с  эстрады, выискивают  даже особые
интонации того  племени и удостаиваютсЯ высоких  званий. Љандидаты наук  уже
докторские диссертации пишут.
     Њашина работает на полный ход. Њой знакомый переводчик-еврей клепает за
него стихи,  поэмы, былины. „ень  и ночь. „ым столбом. Њозоли  на пальцах. €
все  анонимно. Ќо соответственно  --  за  солидный гонорар  Ђ  сам  виновник
торжества сидит у себЯ в тайге, у костра греетсЯ, отгонЯет комаров  газетами
со  своим  портретом,  глушит  спирт,  сколько  влезет,  а  когда очухаетсЯ.
потренькает слегка  на бычьей  жиле. …здовые  собаки  завоют. ’айга  ответит
эхом. —его ему, болезному, еше надо?
     €  знать  не знает,  и ведать не  ведает  он, какой шум  по всей стране
советской вокруг его чудного имени, какой он великий, славный  человек. ќтот
акын дал дуба у себЯ в юрте с перепою, то есть умер, загнулсЯ, но пока дошла
горькаЯ вестушка до Њосквы, мой знакомый переводчик еше лет пЯть строчил  за
покойничка  все новые и новые сказаниЯ и поэмы, и  газеты  славили акына, не
ведаЯ, что его шайтан забрал. ‘оюз писателей каждый  год слал ему телеграммы
ко  дню  рождениЯ  с  пожеланием  долгих  лет  плодотворной  жизни  и  новых
творческих успехов.
     Љогда   же   все   всплыло,   обнаружилась   невосполнимаЯ   потерЯ   в
многонациональной советской литературе, кончилась золотаЯ жила  переводчика,
иссЯк  ручеек денежный.  Ћсиротел наш сокол. ибко опечалилсЯ. € пробудилось
тогда  в нем  национальное  самосознание,  потЯнуло  вдруг  на  историческую
родину.  € скоро ветры  буйные,  как писал он, бывалыча, в своих переводах с
туземного,  понесли добра  молодца  на крыльЯх  железной  птицы  на  родимую
сторонушку -- в  тридевЯтое царство, тридесЯтое государство -- в государство
€зраиль.
     Ђ  теперь Я отвечу  на вопрос, почему  именно  евреи бросились  по всем
окраинам  бывшей  царской империи создавать письменность  и  культуру  малым
народам и народностЯм.
     Џолучилось почему-то  так, что советскаЯ власть из кожи вон лезла, лишь
бы  создать культуру  длЯ  самой  последней,  самой  маленькой  национальной
группы. ЉотораЯ,  сказать по  правде,  не  очень-то  тЯготилась  отсутствием
культуры, и уж никак нельзЯ было сказать, чтоб  мечтала о ее сотворении. Ќо,
кровь из носу,  чтоб у  всех  была культура -- таков был лозунг революции. “
всех! “ всех? ‚от именно!  ‡а  одним исключением. ‚ы,  кажетсЯ,  догадались.
Љонечно. Љроме евреев. Ќет такой  нации и нет такой культуры. ќто  обнаружил
‘талин,  когда  проник  в   глубины   марксистской  философии.  ‘делав  свое
гениальное открытие, он во избежание всЯческих кривотолков уничтожил чуть ли
не всех  еврейских  писателей,  поэтов,  артистов,  певцов  --  как будто их
никогда и не было. € школы  закрыл, и театры прихлопнул, а сам  Язык объЯвил
запрешенным, не нашим -- и чтоб духу его не было.
     …вреи,  у  которых  была  культура,  и,  по слухам,  довольна  богатаЯ,
остались  без всего, как мать  родила. Ѓудто их  не  было  и  нет  в  стране
победившего социализма.
     Ќо  ведь они есть. ‚сех  не перебили.  Њиллиона  три наскрести можно. €
публика настырнаЯ, не усидит на месте, все норовит чего-то, куда-то  рветсЯ.
’аланты прут, народ распирает от энергии.
     €  нашли выход.  Ћграбленные  мудрым  вождем  народов,  евреи  поохали,
поахали и, утерев слезы, бросились  по зову партии создавать культуру другим
народам, кто никогда  ее  прежде  не  имел. ‚ывернули свою  душу  наизнанку,
скрутили свой Язык в бараний  рог  и запели  чужими голосами. ‚о всех концах
огромной  страны. ‚ горах Љавказа, в тундре —укотки, в тайге ‘ибири. ЌачалсЯ
расцвет многонациональной культуры.
     ‚ „ворЯнском гнезде поЯвились десЯтки  и, пожалуй, сотни так называемых
переводчиков с  Языков  братских народов  ‘‘‘ђ.  € все с еврейскими  носами.
”амилии  свои  они  поменЯли  на  псевдонимы,  а носы  поправить было  делом
посложней  --  расцвет  культуры   в  те  годы  заметно  опережал   прогресс
косметической хирургии.
     Ќо недолго тосковали они по своему  национальному прошлому. Џрименились
к  обстановке, как  говорЯт  военные.  €  не  прогадали.  ‡а  создание новых
братских  культур власть платила, не скупЯсь,  и у  переводчиков округлились
животики, их жены засверкали бриллиантами в ушах и везде, где только можно и
не можно. Ќовенькие дачки,  как грибы, выросли  под Њосквой, и  в Љрыму, и в
Џрибалтике. Ђвторы-тени,  авторы-призраки  стали богатейшими людьми на ђуси.
Ђкыны  и ашуги национальных  окраин в  них  души не чаЯли, и  ублажали своих
благодетелей, как могли. ‚езли дань в  Њоскву: барашков, и  семгу, песца или
соболЯ. € чтоб совсем угодить, даже  еврейские анекдоты пересказывали, почти
всегда забываЯ, отчего это должно быть смешно.
     Ќо, как видно, одними малыми народами евреи не могли удовлетворить свой
творческий аппетит. ЏотЯнулись они к  великой русской культуре и стали очень
даже расторопно обогащать ее.
     Љак известно,  улучшать хорошее -- только портить. ‚ы читали что-нибудь
из русской литературы советского периода? ’огда вы должны были заметить, что
от  многих  книжек  отдает  еврейским акцентом.  €ногда  Я  даже думал,  что
современный  русский  создавалсЯ не в  Њоскве, не в  ‹енинграде,  а только в
Ћдессе. € не где-нибудь, а поблизости от Џривоза.
     Ћткровенно говорЯ, хоть Я и не верю в Ѓога, но это Ѓог наказал тех, кто
запретил евреЯм иметь собственную культуру. ‚от они и кинулись в соседние  и
погулЯли там на славу.
     ‚озьмем,  к примеру, русские песни. ‘оветского  периода. Ћт гражданской
войны до наших дней. •орошие песни.  ‹ирические. Ќародные. ђусский человек с
удовольствием,  не  замечаЯ подвоха, поет их и  в городах, и в деревнЯх. € Я
долго  пел и  ничего не замечал. Ќо  один музыкальный критик  -- он,  как вы
догадываетесь, со мной не музыкой занималсЯ, а стригсЯ у менЯ -- этот критик
как-то надоумил менЯ посмотреть в корень. € Я, знаете, ахнул. —то ни русскаЯ
песнЯ, то почти всегда еврейскаЯ мелодиЯ в основе. ѓвалт! Ћткуда? Џочему?
     Ћчень просто. Ѓольшинство композиторов-песенников ѕ в  ‘оветском ‘оюзе,
по крайней мере, до последнего времени, были наш брат -- евреи. џ обслуживал
четыре-кооперативных дома композиторов и, поверьте мне, знаю, что говорю.
     Ђ  на какие мотивы опираетсЯ композитор в  своем творчестве? Ћтвет Ясен
-- на народные. Љоторые он впитал с молоком матери или бабушки. Ћни ему пели
над колыбелькой.
     Ђ  теперь  скажите  мне, что мог услышать  будущий  композитор в  своей
колыбельке от своей еврейской бабушки в Ѓобруйске  или †итомире? Ќе  русские
частушки,  поверьте  мне, и  не  "Ѓоже,  царЯ  храни".  ‡асыпаЯ,  он  слышал
печальные песни черты оседлости, и  их как губка  впитывал его восприимчивый
мозг. —ерез много лет зти грустные, слегка  на  восточный лад, напевы дружно
грЯнул русский народ.
     ‚озьмем,  к примеру, ‘еверный  народный хор.  €з  Ђрхангельска. ќто  же
поморы.  ’акие закоренелые  славЯне, что дальше некуда. ‚ русских рубахах  с
петухами, в холщевых портках и  смазных  сапогах. Ѓороды  -- лопатой. Ѓабы в
сарафанах и  кокошниках. ‚се -- блондинки, головки как лен. ѓлазки  --  небо
голубое.  Ћдним  словом, ђусь  чистейшей воды. „аже  не  тронутаЯ  татарским
нашествием.  ’атары, говорЯт, так далеко  на север не  зашли. € слава  Ѓогу.
€наче бы мы многих радостей лишились в жизни. Ќа  нашу долю только крашенные
блондинки бы и остались.
     Ќо Я  отвлексЯ. ‡начит, ‘еверный хор. ЏеснЯ поморов "Ћй,  ты,  ‘еверное
море". ѓосподи, Ѓоже  мой! Љак  затЯнут, заведут,  так у менЯ сразу глаза на
мокром месте, будто в ‘удный день в синагоге.
     €ли  песнЯ "ЉазачьЯ-богатырскаЯ". ќто же не секрет: если  в ђоссии были
антисемиты, то самые выдающиесЯ из них  -- казаки. Њежду  евреем и  казаком,
как говорЯт ученые, полнаЯ несовместимость. Ћдним  словом,  собака с кошкой,
лед и пламень.
     € вот,  представьте  себе на минуточку, вываливаетсЯ на  сцену  казачьЯ
ватага:  чубы  из-под  фуражек, рожи разбойничьи,  галифе  с  лампасами, и у
каждого -- шашка на боку. Љак пустЯтсЯ вприсЯдку, как загорланЯт. ‚ы знаете,
чего мне захотелось после первых тактов? Њне  захотелось ухватитьсЯ пальцами
за  жилетку  и запрыгать, как в известном  танце "”рейлехс". ‘лушайте, вы не
поверите, казаки отплЯсывали  еврейский  свадебный танец по всем правилам, и
если  было что-нибудь  отличное,  так  это,  возможно,  хулиганский  свист и
гиканье, без чего длЯ русского  человека танец --  не танец. € жизнь  --  не
жизнь.
     ‚от так. мой дорогой, времЯ  мстит. …сли даже и выведутсЯ на ђуси евреи
все до последнего, еврейский дух там еше долго не выветритсЯ. € русские люди
из поколениЯ в  поколение будут петь  и плЯсать на еврейский манер.  Ђ  уж о
малых народах и говорить не приходитсЯ.
     ‚от такие пироги. Ќо вы не думайте, что Я кончил свой рассказ.
     ѓоворЯт. „ворЯнское гнездо  в Њоскве сильно поредело,  и множество моих
клиентов снЯлось с насиженных  мест  и перелетело в €зраиль.  Љое-кого Я там
повстречал. Џечальное зрелише. как пишут в старинных романах. Ќе приживаютсЯ
на новом месте. ’о ли почва не  та,  то  ли мозги не  те.  Ђ ведь  новые  не
вправишь. „а еще под старость. ќти еврейские акыны и ашуги в ‘‘‘ђ приучились
дуть в одну дуду, их уже не переучишь.
     Ћдин малый стал толкать  статейки в местные  газеты, так там только  за
головы хватались. ‘оветские штампы старалсЯ на израильский лад приспособить.
…сли менЯ памЯть не подводит, писал он, примерно, так:
     " Ќаше родное Њертвое море".
     €ли:
     "‚есело провели субботу у ‘тены Џлача жители €ерусалима".
     ‘ейчас  он  переквалифицировалсЯ  и  зарабатывает  бритмилой,  то  есть
обрезанием новорожденных мальчиков. € живет не плохо.
     Ђ вот  с другим моим клиентом  -- тЯжелый  случай. ‚  Њоскве  он  писал
былины  и  народные  плачи длЯ  старушек-сказительниц, которых  привозили  в
Њоскву выступать перед правительством и радовать его душеньку,  что народное
творчество не иссЯкло. € был мастером экстра-класс.
     ‚  €зраиле  он оглЯделсЯ, вздохнул полной грудью и  порадовал еврейский
народ своим первым произведением на исторической  родине. ќто была былина, и
называлась  она  хорошо и  просто: "Џлач  русской  тещи по  еврейскому зЯтю,
абсорбированному в €зраиле".
     ЌачинаетсЯ этот плач такими словами:
     "Ћй, ты гой еси, добрый молодец, ‡Ять любезный наш, Ђарон Њоисеевич"...
     ‘лово "гой" в первой строке кой-кого насторожило в €зраиле.
     "’ы, касатушко, мой пейсатушко", --
     поетсЯ где-то в середине.
     ’ут уж запахло оскорблением верующих. …вреи с пейсами, которых евреи из
ђоссии называют пейсатыми", могли крепко обидетьсЯ.
     Ђ когда  он  использовал  народный оборот  "чудо-юдо, рыба-кит", за это
самое "юдо" на него посмотрели уж совсем косо.
     Ќе прошла  былина, не состоЯлсЯ плач. Ђвтор скис и  стал терЯть в весе.
Ќо, видать, он еше  не совсем отчаЯлсЯ.  Ћдин мой  знакомый рассказывал, что
после  долгих  поисков  израильские  вертолеты  обнаружили  его в  ‘инайской
пустыне. Ћбгорелый от солнца, усохший от зноЯ,  он отиралсЯ возле бедуинских
стоЯнок, не  терЯЯ  надежды, что удастсЯ  обнаружить  в  песках какое-нибудь
племЯ, обойденное Ѓогом и культурой, и тогда вновь понадобЯтсЯ его услуги.


     Ќад Ђтлантическим океаном. ‚ысота -- 306ЋЋ футов.
     Ђ теперь  приготовьтесь выслушать печальную историю,  хотЯ поначалу она
вам  и  покажетсЯ  смешной. Љак говорЯт литературные критики, --  а  Я их  в
Њоскве почти всех знал даже  не в лицо, а в макушку, потому что, как вы сами
догадались, они были моими клиентами, -- это будет смех сквозь слезы.
     †ил-был  в  Њоскве один журналист по  имени  Њатвей.  ”амилию  не будем
трогать,  кое-кто может  обидетьсЯ.  Ѓыл  этот  Њатвей  журналистом довольно
известным, не без искры таланта,  как говорЯт в литературных кругах.  Ќо что
касаетсЯ принципов, то он об  этом деле понЯтиЯ не имел. Џисал о чем угодно,
врал как  сивый мерин, а так как метод социалистического  реализма подобного
не воспрещает, а наоборот, даже поощрЯет,  то  наш Њатвей  всегда попадал  в
точку. Ћтхватывал солидные гонорары, толкалсЯ в „оме журналиста, в ресторане
был свой  со  всеми,  даже  с  поварами.  Џоэтому  и  со  мной  был в  самых
приЯтельских  отношениЯх: как же  -- модный парикмахер,  стрижет  всю элиту,
нельзЯ выпасть из обоймы -- хотЯ волос у него на голове было меньше, чем под
мышками.
     Ћдним словом, пустой человек. Ќуль. ‚рет в газетах, врет в жизни. Ѓерет
взаймы, забывает вернуть. ‘о всеми знаком, но никто с  ним не дружит. Ћн вам
зла не сделает, но и на  добро не способен. Љак мотылек. Џорхает, порхает по
жизни  и  не  оставлЯет после себЯ ничего. Њожет быть, немножко испражнений.
—уть-чуть. ‘амую малость. Џотому что и испражнЯтьсЯ тоже надо иметь чем.
     Љонечно,  когда евреи  в Њоскве посходили  с  ума,  и эпидемиЯ сионизма
стала набирать силу, такие, как Њатвей, поначалу даже  ничего не заметили, а
когда и до них дошло, стали показывать властЯм свою преданность.  Љак клоуны
в  цирке.  Љ  своим прежним приЯтелЯм,  помеченным знаком  сионизма, они  не
только перестали ходить, звонить по телефону боЯлись.
     „аже менЯ,  парикмахера, с  которым  знакомство самое  шапочное,  стали
избегать как огнЯ.  џ еще  работал, но  Њатвей  у менЯ больше не стригсЯ.  Ђ
однажды,  завидев  на  улице,  перебежал  на  другую  сторону,  да  с  такой
поспешностью, что чуть под троллейбус не угодил.
     ’русливое  существо. €з тех, кого в детстве мальчишки  бьют просто так,
на всЯкий случай, в армии им поночам мочатсЯ под  одеЯло солдаты, а в тюрьме
уголовники загонЯют их под нары.
     џ  уже уехал  из  Њосквы, отмучилсЯ  в €зраиле, сижу в  ђиме, дожидаюсь
американской визы.  —итаю  газету  --  глазам  не  верю.  ќтот самый  Њатвей
расписан как крупный сионист, борец за  право выезда евреев в €зраиль. …го в
Њоскве преследуют власти. “же в Ђмерике и Ђнглии созданы группы по борьбе за
освобождение нашего ЊатвеЯ из лап ЉремлЯ.
     ‘начала   подумал  --  газетнаЯ  брехнЯ,  напутал  чего-то  иностранный
корреспонлент в Њоскве. Ћни вель там тоже дрожат от страха. Ќо нет. ‚ других
газетах печатают  интервью с ним.  Ќаш Њатвей выступает от  имени  советских
евреев,  разоблачает советские  власти,  призывает  мировую  обшественность.
Љороче говорЯ, крупный борец, пламенный сионист.
     Ќу, думаю,  или Я  -- сумасшедший, или  весь  мир сошел  с  ума.  Ђ тут
подваливает из Њосквы  новаЯ партиЯ  евреев, среди них  немало  моих  бывших
клиентов. и  Я  между делом навожу справки:  мол,  что  за чудо произошло  с
Њатвеем, почему это  мы, его  современники,  проглЯдели такого национального
героЯ и  сионистского  пророка.  € все,  знаете  ли, посмеиваютсЯ, и  из  их
Ядовитых реплик Я воссоздаю примерно такую картину.
     Њатвей, как  человек легкомысленный, долго не  мог понЯть,  почему  все
евреи  сошли с ума, что их тЯнет от обеспеченной жизни  в неведомый €зраиль.
Џочему даже такие, на  кого  Њатвей всегда  смотрел  снизу  вверх: известные
писатели,  артисты,  режиссеры,  то есть люди,  у  которых было  все,  кроме
птичьего молока, и  те бегут, мчатсЯ в  €зраиль.  ‡начит, сообразил  Њатвей,
там,  в €зраиле,  их ждет  положение,  получше  прежнего. ‘трухнул  он,  что
опоздает --  все разберут, расхватают, пока он соберетсЯ ехать. €, умираЯ от
страха, подал заЯвление  в  Ћ‚€ђ. ЊатвеЯ, конечно, турнули из всех редакций.
Ќо у него  деньжата водились, и он не тужил. †дет разрешениЯ на  выезд. ‘тал
толкатьсЯ среди евреев, ездить в аэропорт провожать счастливчиков.
     Ћ‚€ђ отказал  Њатвею  в  визе.  Џочему? Ђ разве кто-нибудь знает, какаЯ
логика у Ћ‚€ђа? Ћтказали --  и все. Љак говоритсЯ, без  комментариев. Ѓедный
Њатвей ушел  из Ћ‚€ђа  с  полными  штанами.  €дет,  мажет  сопли  по  шекам.
Ќавстречу  --  иностранный  корреспондент,  знакомый  по  „ому  журналистов.
ђасспросил он ЊатвеЯ и тиснул про него статью на ‡ападе. ‘ того и началось.
     Њатвей стал знаменит. …му звонили из Ќью-‰орка и ‹ондона  видные евреи,
депутаты  парламента,