сницами. -
Њужчина? †енщина?
     - Њужчина, - сделав  долгую паузу,  сказал Я,  не отводЯ взглЯда от его
серых глаз.
     - ”амилии не помните? - облегченно рассмеЯвшись, спросил ‚альтер.
     - Ќе помню.
     ’ам было много прекрасных, сердечных людей,- сказал ‚альтер, - таких ни
в какой другой стране не найти.
     Њне мучительно хотелось смазать ему наотмашь по румЯной, холеной роже и
сказать,  что  он  негодЯй  и  подонок и  большую ошибку  допустил  командир
партизанского отрЯда, не расстрелЯв его, как  он  делал с другими  пленными,
среди которых, возможно, были и честные люди.
     Ќо, подумав, промолчал. Џотому что сам-то Я не намного лучше поступил с
’аней.  Ѓыли  мы  с   ним  одного  полЯ  Ягоды.   Ѓлаго,  состоЯли  в  одной
коммунистической партии.
     ‚ечером  мы  с  ним пили...  не  карлсбадскую соль, а  русскую водку  в
ресторане,  поднимали  тосты  за  нерушимую  дружбу  немецкого  и советского
народов и упились до чертиков.
     „ва  чешских официанта  вывели нас  под белы рученьки на улицу, позвали
такси, и один сказал в сердцах по-чешски, а Я разобрал до единого слова:
     - ‚от свиньи... что немец, что русский... чтоб их обоих черти взЯли.

     ‹унин  по  ошибке плеснул  на  раскаленные  камни  не  пиво, а  коньЯк.
Џолковша армЯнского коньЯка. Љлубы пара извергли  острый спиртной дух.  ЃанЯ
быстро пропиталась им, и Ђстахов с ‡уевым, хлеставшие друг друга вениками на
самом верху, задохнулись  и скатились кубарем вниз. ‚след за ними выскочил в
гостиную ‹унин. Ѓагровые, распаренные, стоЯли они посреди ковра, тЯжко дыша,
как  загнанные  лошади,  и,  когда немного отошли, ‡уев  укоризненно  сказал
‹унину:
     - ѓотов, парень! ’ебе больше пить нельзЯ.
     - Ђ сколько мы выпили? - спросил Ђстахов, все еще не в состоЯнии дышать
ровно.
     ‹унин открыл холодильник.
     - ’ак.  ЉоньЯк весь. €  пиво  все.  Ѓутылку шампанского. €  три бутылки
вина.
     ’о-то Я глЯжу, цеплЯюсь Языком за  зубы, - удивилсЯ  Ђстахов.  - ќто со
мной бывает, когда Я крепко переберу.
     - ’ы и  перебрал, -  подтвердил  ‡уев. -  € он.  € Я. ‚се  мы,  братцы,
незаметно  перепились.  Ђж  подташнивает.  ‚здуют  нас  жены. € будут правы.
Џошли, понимаешь, в  баньку попаритьсЯ, а вернулись на четвереньках. €стинно
русские люди. Љак тут не вспомнить наш российский анекдот.
     Џошли два чудака,  вроде нас,  в магазин  за поллит-ровочкой,  по  пути
наткнулись на  мужика, в  дымину пьЯного. ‹ежит в луже,  как боров, и пузыри
пускает.
     -  ‚от, видишь, - говорит один другому, показываЯ на пьЯного в  луже. -
‹юди уже гулЯют, а мы только собираемсЯ.
     - „а, действительно, голова кружитсЯ, - тЯжело рухнул в кресло Ђстахов.
- Ђ за окном уже темно. †ена небось беспокоитсЯ. Љак бы облегчить голову, а?
     - € тебе худо? - спросил ‡уев ‹унина.
     - Њуторно, - скривилсЯ ‹унин.
     - …сть средство, - сказал ‡уев, отдуваЯсь и при-
     саживаЯсь рЯдом  с ‹униным  на диван. - Ќародное средство. Њне дед мой,
конокрад, демонстрировал.  ‚ ‘ибири  это  очень распространено. Ѓудешь трезв
как стеклышко.
     - Љакое средство?  - слабым  голосом  спросил  Ђстахов, прикрыв  веками
глаза.
     - €з тепла в  холод и наоборот, - оживилсЯ ‡уев.- ‡начит, пьЯн мужик  в
стельку. Ѓерет  веник - и в баню. ђаспаритсЯ, как мы с вами, двери настежь -
и прыг  в снег. ‘ головой! Ђ оттуда - назад, в  парилку. Љак рукой  снимает.
’резв и прозрачен как стеклышко.
     -  ’ак чего же  мы ждем? - пробормотал совсем раскисший  ‹унин. - Ђида,
ребЯта, в снег! џ хочу быть как стеклышко.
     - Ђ не струсите? - поддел их ‡уев. - „а вы раскисли как бабы.
     - Љто? Њы?  - попыталсЯ поднЯтьсЯ с  кресла Ђстахов,  но, покачнувшись,
рухнул назад. - “-у-у, совсем сдал. Ѓезобразие! Џошли в снег! ЏротрезвимсЯ.
     ‡уев протЯнул  ему руку, помог встать. Љ ним присоединилсЯ ‹унин, и они
обнЯлись, поддерживаЯ один другого.
     - ‘лабы,  братцы, - качал головой ‹унин. - ‘даем. €з позолоченной  рамы
на  них глЯдели со своих могучих коней три  русских  богатырЯ в кольчугах  и
шлемах и тоже удивлЯлись, до чего слабы в коленках их потомки.
     -  Ђ вы не  щурьтесь, - погрозил  пальцем богатырЯм  Ђстахов. - Њы  еще
докажем, что не перевелись богатыри  на ђуси.  ‚иктор!  „вери  настежь!  ‚се
вместе! Ѓегом! ‚ сугроб! Њарш!
     €з  распахнутых  дверей хлынули по низу клубы морозного пара, окутав их
молочной пеленой до поЯса, а над туманом багровели распаренные плечи и лица.
Ђстахов первым,  за  ним ‹унин  и замыкающим  ‡уев пробежали через прихожую,
прыгнули  через заиндевелый  порог и  с  визгом и  гиканьем  бултыхнулись  в
искрЯщийсЯ сугроб.

     Ќад всей огороженной проволокой территорией санаториЯ горели фонари и в
желтых кругах света плЯсали снежинки, сверкаЯ и лучась. ЌачалсЯ снегопад. Џо
расчищенным аллеЯм и дорожкам, прорытым в глубо-
     ком  снегу, потЯнулись к  главному  входу  темные фигурки,  стекаЯсь  к
опущенному шлагбауму. ‚ахтер, в тулупе до пЯт и с поднЯтым овчинным воротом,
вышел из своей теплой будки.
     ‘анаторнаЯ  обслуга  кончила  рабочий  день  и  возвращалась  домой,  в
деревню. Ќа головах у официанток и уборщиц уже  не красовались шитые бисером
кокошники,  не  было  на  них изЯщных  меховых  душегреек  и  черных чесаных
валенок.  Љазенное  обмундирование в  псевдорусском  стиле,  как маскарадные
костюмы, было сдано, и участники маскарада снова облачились в свою  одежду и
стали  простыми  деревенскими бабами. ‚ платках, ватных телогрейках и старых
плюшевых жакетах. ЉаждаЯ несла в руке тЯжелое ведро с  дымЯщимисЯ на  холоде
помоЯми. ’ам было намешано  все,  что оставалось на столах, когда отдыхающие
кончали есть: остатки  каши и супа,  ломти хлеба,  не  обглоданные до  конца
куриные кости, рыбьи  головы с голыми колючими хребтами. ќто  все они уносЯт
как  свою   законную  добычу,   чтобы   скормить   на  ночь  своим  свинкам,
изголодавшимсЯ без хозЯек в холодных хлевах. Ђ за пазухой припрЯтан гостинец
детишкам:  ломоть  сладкой булки,  ломтик  копченой  рыбки,  кусок пирога  с
капустой и кончик сухой колбасы "сервелат" - что удалось незаметно унести из
столовой.
     ‚ахтер не торопитсЯ поднЯть шлагбаум,  и бабы привычно нырЯют под него,
согнувшись в три погибели. € они не сердЯтсЯ. —его сердитьсЯ? „ень прошел, и
слава  Ѓогу. ‘коро будут дома.  ‡атопЯт  печь, накормЯт  поросЯт, а  потом и
детишек и лЯгут спать  в теплой  избе. Ћдни. Њужиков нет. Ќе сладко. Ќо зато
тепло и сухо. “ других и того нет.
     - —его там, бабоньки, шум был? - интересуетсЯ вахтер.
     Ѓабы оскалили зубы в улыбках, глаза утонули в румЯных щеках.
     - „ык три мужика свои причиндалы поморозили.
     - „а будет тебе! ‚се при них осталось'
     - Љаких три мужика?
     - €з отдыхающих. ѓоворЯт, большие шишки. ‚от и застудили свои шишечки.
     ‚се это тонет в хохоте'.
     - „ень целый парились в бане, запершись, а к  ночи,  одурев, надумали в
снегу повалЯтьсЯ, чтоб остыть ма-
     ленько.  Џрыгнули,  распаренные,  в сугроб, а  дверь-то  бани  за  ними
захлопнулась. ‚от и остались куковать на морозе.
     - Ђ шум-то отчего?
     - Љак отчего? ‚се врачи посбегались. Ђ жены  голосЯт. Љак не  голосить?
‚се мужское хозЯйство морозом прихватило.
     - ‚ри, да меру знай!
     - ‚се! ЋтгулЯлись!
     - „а там, говорЯт, и морозить-то нечего было. ‘тарые больно.
     - ‘тарый конь борозды не портит.
     - Њне бы хоть обмороженного - не откажусь.
     - •ватит, бабы, болтать! Ќичего такого не было!
     ‘меютсЯ бабы. ѓорстью угольков  рассыпались темные  ватники и  платки в
снежном ущелье,  прорытом бульдозером.  Ђ  с  боков  стоЯт, не шелохнувшись,
темные ели  со  снежными подушками на  опущенных лапах.  ”онари  на железных
столбах принимают баб из одного круга света в другой.
     ‚переди  них - две фигуры. €  умолкает смех. ќто …рофей  и Љлава. Љлава
всхлипывает. Ћни идут, взЯвшись за  руки, в своей домашней одежонке. “ Љлавы
в руках нет ведра. ‚ерный признак, что сюда им больше не вернутьсЯ.
     ’емные ватники и платки, покачиваЯ полными помоев ведрами, обтекают эту
пару молча, как чумных, и ускорЯют шаг.
     ‚переди -  еще шлагбаум  и вахтер  в  тулупе. ’ут кончаетсЯ расчищеннаЯ
дорога  и  светит  последний  фонарь  над  аркой,  увитой  хвоей, с  красным
транспарантом во всю ширину:
     ‚‘… „ЋђЋѓ€ ‚…„“’ Љ ЉЋЊЊ“Ќ€‡Њ“
     „альше - кромешнаЯ тьма.
     Ѓабы с ведрами снова нырЯют под шлагбаум, и черные  ватники сливаютсЯ с
ночной темнотой. Љрепкий бабий голос затЯгивает песню.
     ‹етЯт утки, летЯт утки € два-а гу-у-усЯ.
     €  с  разных  концов, потому что бабы  пошли каждаЯ  своей тропкой, без
дороги, чтоб сократить путь домой, подхватывают пЯть или шесть голосов:
     ќх, кого люблю, кого люблю, Ќе до-о-жду-у-сЯ.
     …рофей и  Љлава  последними сгибаютсЯ  под  шлагбаумом и, разогнувшись,
обнимаютсЯ. …рофей прижимает ее к себе, гладит по голове.
     ќх, кого люблю, кого люблю, Ќе до-о-жду-у-сЯ, -
     замирает вдали, перекликаЯсь, как эхо.
     - Ќичего, Љлава, - шепчет ей в зареванное лицо …рофей. - Џерезимуем.


     <i>Ѓолдер,  штат  Љолорадо,  ‘калистые  горы,  €ндиан пике, высота 11 тыс.
футов; 1978-1980</i> <b><i>гг.</b></i>