        Њилорад Џавич. ‚нутреннЯЯ сторона ветра

---------------------------------------------------------------
     ‘-Џ. €здательство "Ђзбука", 1999
     ISBN 5-267-00001-9
     Ћригинал этого документа расположен на сайте "Ћбщий ’екст" (TextShare) і http://textshare.da.ru
     OCR: Џроект "Ћбщий ’екст"("TextShare") http://textshare.da.ru і http://textshare.da.ru
---------------------------------------------------------------

     <i>ђоман о ѓеро и ‹еандре</i>

     Њилорад  Џавич родилсЯ в  1929 году в Ѓелграде. ‘ербский поэт. прозаик,
филолог, историк. ђано  выучил французский,  английский, немецкий и русский.
‘вой первый рассказ  опубликовал по-французски, а в 1947 году издал сербскую
вариацию  на  тему  пушкинской  "Џолтавы".  ‚  1949--1953  годах  училсЯ  на
философском факультете,  с  1954 года  работал  в  газетах, писал о сербской
поэзии,  переводил  стихи  с  французского  и  немецкого,  служил  в  армии,
переложил   на  сербский   "…вгениЯ  Ћнегина".  Ђвтор  научных   монографий,
нескольких поэтических и прозаических  сборников ("†елезный занавес".  1973;
"Љони ‘вЯтого  Њарка",  1976: "ђусскаЯ  борзаЯ",  1979:  "Ќовые  белградские
рассказы", 1981).  четырех  романов  ("•азарский  словарь",  1984;  "Џейзаж,
нарисованный  чаем".  1988;  "‚нутреннЯЯ  сторона  ветра". 1991:  "ЏоследнЯЯ
любовь в Љонстантинополе". 1994), а также пьесы ("‚ечность и еще один день",
1993).  ђоман "•азарский словарь"  стал мировым бестселлером. ‘  "серьезной"
литературой такое случаетсЯ не  столь часто. ЏроизведениЯ  переведены  более
чем  на  сорок Языков.  Џо-русски  выходили  рассказы  в сборнике  "Ќабросок
сценариЯ  со  счастливым  концом"  (Њ.,  1984),  романы "•азарский  словарь"
("€ностраннаЯ  литература",   1991,  No3)  и   "Џейзаж,  нарисованный  чаем"
("‘огласие",  1991, No6--7). пьеса "‚ечность  и еще один день" ("€ностраннаЯ
литература". 1995. No7).
     Џрофессор университетов в Ѓелграде и  Ќови-‘аде, член ‘ербской Ђкадемии
наук и искусств.


        ‹…ЂЌ„ђ


     Ћн  был  половиной  чего-то.  ‘ильной,  красивой и  даровитой половиной
чего-то, что, возможно, было еще  сильнее, крупнее  и красивее его. €так, он
был волшебной половиной чего-то величественного и  непостижимого. Ђ она была
совершенным  целым.  Ќебольшим,  неопределившимсЯ,  не  очень   сильным  или
гармоничным целым, но целым.


        1

     --  “ будущего  есть одно  большое достоинство: оно  всегда выглЯдит  в
реальности не так, как себе его представлЯешь, -- говорил отец ‹еандру.
     ‚ то времЯ ‹еандр был еще  не вполне сложившимсЯ  юношей, он все еще не
знал грамоты, но был красив. ‹еандром его пока  никто не называл, это пришло
позже, а мать  заплела его  волосы, как плетут голландское  кружево, чтобы в
дороге не нужно было причесыватьсЯ. ЏровожаЯ его, отец сказал:
     -- “  него такаЯ красиваЯ,  длиннаЯ  шеЯ, как  у лебедЯ; не дай  Ѓог от
сабли погибнет.
     € ‹еандр запомнил  эти слова на всю жизнь. ‚ роду  —ихоричей все, кроме
отца  ‹еанд-ра,  из  поколениЯ  в поколение  были строителЯми,  кузнецами  и
пасечниками.  —ихоричи  осели  на  „унае  под  Ѓелградом,  переселившись  из
ѓерцеговины, из  того  краЯ, где  пению в церкви  учат раньше, чем азбуке, и
откуда воды стекают в два  разных морЯ: с одного ската крыши дождь сливаетсЯ
на запад -- в Ќеретву и затем в  Ђдриатику, а с  другого  на восток -- через
„рину в ‘аву и „унай и попадает в —ерное море. ’олько отец ‹еандра  пошел не
в свою породу -- о том, чтобы строить, не хотел и слышать.
     --  ‘тоит оказатьсЯ в ‚ене или в Ѓудиме, среди всех этих домов, которые
теперь понастроили, себЯ не помню  и,  только выйдЯ на берег „унаЯ, где щука
глупее всего в феврале, понимаю, где Я и кто Я.
     Ћднако  —ихоричи ничего  не  знали о  том,  где  проводит времЯ  и  чем
занимаетсЯ  их отец, чем кормитсЯ их семьЯ. Ћн  говорил им только, что живет
благодарЯ  воде  и  смерти,  потому  что  живут всегда  благодарЯ смерти.  €
действительно, отец ‹еандра приходил домой поздно, весь мокрый, то  с „унаЯ,
то с ‘авы, что  всегда  нетрудно  было определить,  ведь  каждаЯ река пахнет
по-своему.  €  всегда в полночь, все еще мокрый, чихал десЯть раз, как будто
считал.
     ‹еандр, который в детстве носил  имена  ђадача  и Њилько, с  малых  лет
училсЯ  на  примере  деда и  дЯдьев  строительному делу, продолжаЯ  семейное
ремесло.  Ћн  был  хорошим плотником и  каменотесом,  особенно  по  мрамору,
помогал при похоронах икон,  а кроме того, у него был врожденный дар легко и
быстро  украсить  картинками  пчелиный улей или поймать рой пчел.  …сли в те
времена, когда они  еще жили в ѓерцеговине, случалось,  что в  жару во времЯ
летнего  поста нужно было идти на реку, находившуюсЯ на  расстоЯнии двадцати
ружейных выстрелов, всегда посылали ‹еандра, и только ему удавалось наловить
рыбы,  выпотрошить  ее,  набить крапивой  и  принести  домой,  пока  она  не
протухла.  Џозже, во времЯ одного из своих путешествий, он увидел и навсегда
запомнил, как в знак памЯти о деспоте  „журдже Ѓранковиче привозили на Ђвалу
хлеб,  замешенный  на  дунайской  воде  и  освЯщенный  в  смедеревском храме
ЏресвЯтой Ѓогородицы. ‚есь  путь от  „унаЯ до  Ђвалы  был  разделен на этапы
между верховыми гонцами, которые,  передаваЯ хлеб из  рук в руки, доставлЯли
его  так быстро, что он еще теплым достигал  застольЯ деспотов на  горе, где
его ломали на куски и делили между присутствовавшими вместе с солью, добытой
под †рновом.
     -- ‚се мы строители, -- говорил ‹еандру, обычно за ужином, дед —ихорич,
-- но нам длЯ работы даетсЯ необыкновенный мрамор: часы, дни и годы; а сон и
вино -- это раствор.
     ‚се  мы строители  времени,  гонимсЯ за тенЯми  и черпаем воду решетом:
каждый строит из часов  свой  дом, каждый из времени сколачивает свой улей и
собирает свой мед, времЯ мы носим в мехах, чтобы раздувать  им огонь.  Љак в
кошельке перемешаны медЯки и золотые дукаты,  как перемешаны на лугу белые и
черные  овцы, так и у нас длЯ строительства есть перемешанные куски белого и
черного  мрамора. Џлохо  тому,  у  кого  в кошельке за  медЯками  не  видать
золотых, и  тому, кто за ночами не видит дней.  ’акому  придетсЯ  строить  в
непогоду да в невзгоду...
     ‹еандр, слушаЯ это, думал  не о завтрашнем, а о послезавтрашнем дне и с
удивлением  замечал, что  отец съедает ложку бобов за то  времЯ, пока сам он
отправлЯет в  рот три. ‚ их семье  каждому  полагалось  заранее определенное
количество  еды,  и никто никогда  не  нарушал  заведенного порЯдка,  просто
‹еандр съедал столько же, сколько и другие,  в три раза быстрее. Њало-помалу
он  стал замечать и то,  что  одни животные  едЯт быстрее, другие медленнее,
быстрее или медленнее передвигаютсЯ. ’ак он начал различать в окружавшем его
мире два разных ритма  жизни,  два  разных биениЯ пульса крови  или  соков в
растениЯх, две  разновидности существ, загнанных в рамки одних и тех же дней
и  ночей,  которые  одинаково длЯтсЯ длЯ всех, -- но одним их не  хватает, а
другим достаетсЯ в изобилии. € помимо своей воли чувствовал  несовместимость
с людьми, животными или растениЯми, у которых ритм биениЯ пульса был другим.
Ћн  слушал птиц  и  выделЯл среди  них  тех,  у которых был его  ритм пениЯ.
Ћднажды утром,  ожидаЯ своей очереди вслед за отцом напитьсЯ воды из кувшина
и отсчитываЯ его глотки, он  понЯл, что пришло времЯ  покинуть отчий дом. Ћн
вдруг понЯл, что отец уже дал ему и его братьЯм столько любви  и умениЯ, что
ему, ‹е-андру, хватит до конца дней, чтобы согреватьсЯ и питатьсЯ этим, и он
не сможет дальше накапливать  эту любовь, потому что она охватывает, как уже
сейчас очевидно, и  то времЯ,  когда самого ‹еандра  (предмета и потребителЯ
этой  любви)  уже  не  будет среди  живых,  -- любовь  отца,  таким образом,
окажетсЯ  пущенной на  ветер,  бессмысленно перекрыв то  расстоЯние, которое
отделЯло ее от точки приложениЯ.
     ‚от  как  выглЯдел  отъезд  ‹еандра.  Ћн  умел  играть  на  цимбале,  и
слушатели, довольные  его  игрой на праздниках,  бросали внутрь  инструмента
медные  монеты. ‚  то времЯ  на савской пристани жили четыре старых возчика,
тоже  занимавшиесЯ  торговлей и известные игрой на цимбалах. ‘лучилось  так,
что один из  них  в  дороге  разболелсЯ, и  квартет  осталсЯ без  четвертого
инструмента. Љак раз в то утро, когда отец  —ихорич решил  начать учить сына
письму и показывал ему первую греческую букву --  Ћ, -- с которой начинаетсЯ
слово "’еотокос" (Ѓогородица),  в дверь постучалсЯ гость.  Ќе  успел  ‹еандр
впервые в жизни взЯть в руки перо, как в дом вошел самый старый из возчиков,
снЯл  со  стены  цимбалу и,  подержав в  руке, прикинул,  сколько  она может
весить.  ‚идимо, вес инструмента,  наполненного  монетами, оказалсЯ  хорошей
рекомендацией.  ‚озчик  упросил   отца  ‹еандра  одолжить  ему  сына  вместо
четвертого  музыканта   на  такой  срок,  который  нужен   длЯ   поездки   в
Љонстантинополь.  ‘ам  ‹еандр  согласилсЯ без раздумий, так что его обучение
письму закончилось, не успев начатьсЯ,  на первой букве. ’ем временем старый
возчик, приходивший к отцу ‹еандра, и  сам  заболел, так что  пришлось  ради
сохранениЯ квартета взЯть в дорогу товарища ‹еандра, парнЯ с  герцеговинской
границы по имени „иомидий ‘уббота.
     ‚озчики  отправились  в  путь  по  старой  константинопольской  дороге,
ведущей  из  Ѓелграда,  через  ‘алоники  до  царского  города.   Ћни  видели
ѓеллеспонт, прошли через ‘еет  и Ђбидос и спустЯ  два года вернулись обратно
домой,  потерЯв,  правда,  по  пути  еще  одного  из  двух  старых возчиков,
погибшего  странным  образом. Ћн  приказал  верблюду лечь  на  землю, чтобы,
спрЯтавшись за ним, сходить по нужде, но, пока мочилсЯ, верблюд повалилсЯ на
бок и  придавил старика насмерть. Ќа следующий год,  перед новой  поездкой в
Љонстантинополь, музыканты нашли ему замену, но  в день отправлениЯ каравана
четвертый возчик, последний из старых, не поЯвилсЯ. Њолодые люди, понЯв, что
среди них не  осталось никого  из стариков, переглЯнулись,  не сговариваЯсь,
забросили подальше свои инструменты и отправились в путь уже не музыкантами,
а купцами.
     € опасное  путешествие, и  выгоднаЯ торговлЯ между двумЯ разными мирами
-- ‚остоком и ‡ападом,  …вропой и Ђзией -- в те времена,  когда  турки  всей
своей  массой двинулись на  ‚ену, оправдали себЯ, но  в дороге ‹еандр понЯл,
что переполнен музыкой -- так же как и отцовской любовью -- до конца жизни и
все, что  будет к ней добавлено,  просто  перельетсЯ  через  край  и уйдет в
песок. Ћднако,  увлекшись  торговлей,  он  никогда  больше не возвращалсЯ  к
цимбале, не только не брал ее в руки, но и не чувствовал потребности слушать
музыку  в мире, пожиравшем вокруг него  день за днем.  Ћн полюбил свое новое
ремесло, полюбил путешествиЯ и  верблюдов с их медленной, плывущей походкой,
за  которой  на  самом  деле скрываетсЯ их невероЯтнаЯ способность буквально
проглатывать  расстоЯниЯ,  полюбил  их  быстроту и  выносливость --  он даже
пыталсЯ  подражать  им,  облекаЯ свой  естественный  пульс,  свое внутреннее
времЯ,  свою  быстроту  в  мЯгкие,  нежные  и  тЯгучие  движениЯ.  ‘корость,
обрЯдившаЯсЯ в  лень, --  вот была его  цель. ‡наЯ,  что  это  лучший способ
защиты,  он всегда скрывал, насколько сгорела его свеча, и молчал о том, что
уже  заранее  видел из-за  спины ветра. €бо  он понимал,  что такаЯ скорость
похожа на  опасное  оружие,  к которому  люди относЯтсЯ с  подозрением. ’ак,
наблюдаЯ за верблюдами и  годами упражнЯЯсь, он научилсЯ успешно маскировать
свою  необыкновенную силу  и свои достоинства, будто это были пороки.  € это
защищало его  от неудач и несчастий. ‚ремена были тЯжелые, и в пути  нередко
можно  было встретить  человека в  окровавленной  одежде.  Ћт купцов  ‹еандр
наслушалсЯ страшных рассказов о турках с саблЯми, ловцах скорости, любителЯх
погони,  охотниках  за  головами, которые  подстерегают караваны  и  жестоко
расправлЯютсЯ  с  купцами  и  возчиками. …му  рассказывали, что  охотник  за
головой всегда держит за  спиной ту руку, котораЯ нужна ему длЯ  онанизма, и
бережет  ее  как  драгоценность,  стараетсЯ  не  перетрудить и  ничего ею не
делает, а саблю, которой сносит  головы с плеч, держит в другой руке. € хотЯ
‹еандр знал, что дьЯвол не может убить и что жизнь отнимает один только Ѓог,
ему все равно было страшно; и глаза его начинали метатьсЯ по лицу при  одной
только мысли о турке с саблей.
     ‘трах в  нем еще больше укрепил один предсказатель. Ћн  жил  в огромной
растрескавшейсЯ цистерне  длЯ  хранениЯ воды, мыл ноги, не  снимаЯ носков, и
его одиночество портилось так же быстро, как творог на жаре. ‹еандру сказали
о нем:
     -- „ашь ему медЯк  -- побреет, дашь два -- во  времЯ бритьЯ  предскажет
твою судьбу. Ќо имей в виду, предсказывает он лучше, чем бреет.
     ‹еандр  сел  на  камень  перед  входом в  цистерну  и  дал  два медЯка.
Џрорицатель рассмеЯлсЯ, и стало видно то единственное, что в нем не старело,
-- его улыбка. Ћн велел ‹еандру раскрыть рот, неожиданно  плюнул туда, потом
разинул  рот сам. Љогда ‹еандр ответил пророку плевком, тот поплевал  ему на
каждую щеку, размазал плевки и начал бритье.
     -- Љак ты думаешь, турки  ударЯт завтра или послезавтра? -- спросил его
‹еандр полушутЯ.
     -- ЏонЯтиЯ не  имею. -- ѓолос прорицателЯ повис в воздухе, как  большаЯ
плита.
     -- —то же ты тогда за пророк?
     -- ‡наешь, прорицатели бывают  двух сортов -- дорогие и дешевые. ’олько
не  думай, что одни из них хорошие,  а  другие плохие. „ело не в  этом. Ћдни
занимаютсЯ быстрыми, а другие  медленными тайнами, вот  и  всЯ  разница.  џ,
например, дешевый прорицатель, потому что и завтрашний  день и следующий год
скрыты  от  менЯ даже больше,  чем от тебЯ. џ вижу очень далекое будущее, на
два или три  столетиЯ вперед, --  Я могу предсказать, как будут  звать тогда
волка и какое царство погибнет. Ќо кого интересует, что будет  через два или
три столетиЯ? Ќикого,  даже менЯ.  Њне  на  это  плевать.  Ќо  есть и другие
прорицатели  --  дорогие,  например в  „убровнике.  Ћни  предсказывают,  что
случитсЯ завтра  или  через  год, а это нужно каждому, как лысому шлЯпа, и у
таких не  спрашивают, сколько  его  пророчество стоит,  а  платЯт  не жалеЯ,
пригоршнЯми, как за  перо  жар-птицы.  Ќо не  следует думать, что два  таких
пророка и их пророчества никак  не свЯзаны  друг  с другом или  что они друг
другу  противоречат. ‚ сущности, это одно и то же  пророчество, и  его можно
сравнить  с ветром,  у которого есть  внешнЯЯ и внутреннЯЯ  сторона,  причем
внутреннЯЯ -- это та, котораЯ остаетсЯ сухой, когда ветер дует сквозь дождь.
’аким образом, один прорицатель видит только внешнюю сторону ветра, а другой
--  внутреннюю. Ќи  один  из них не  видит  обе.  Џоэтому приходитсЯ идти по
меньшей мере к  двум, длЯ того  чтобы  сложить целую картину,  сшить лицо  и
подкладку своего ветра...
     Ђ сейчас ты  узнаешь все,  что можно узнать от  менЯ. —еловек похож  на
судовой компас:
     вертитсЯ  вокруг своей оси и видит все четыре стороны света, однако то,
что происходит снизу и сверху, остаетсЯ скрытым, оно  ему недоступно. Ќо как
раз  это-то  и  хочетсЯ узнать, это-то  и интересует: любовь  снизу и смерть
сверху.
     ‹юбовь бывает  разных видов. Ћдну можно подцепить только вилкой, другую
едЯт руками, как устриц, иную следует резать ножом, чтобы не удушила тебЯ, а
бывает  и  такаЯ жидкаЯ,  что  без  ложки не обойтись.  Ќо есть и такаЯ, как
Яблоко, которое съел Ђдам.
     —то же касаетсЯ смерти,  то это  единственное,  что под сводом небесным
может, как змеЯ, передвигатьсЯ и вверх и вниз по древу нашего происхождениЯ.
‘мерть может веками ждать твоего  рождениЯ  еще  до того, как  ты родилсЯ, а
может вернутьсЯ за тобой, выйти тебе навстречу из далекого будущего. Љто-то,
кого ты не знаешь и никогда не увидишь, может натравить на тебЯ свою смерть,
как  охотничью собаку  на дичь, или  послать  ее вдогонку за  тобой с такого
расстоЯниЯ, которое невозможно себе и представить...
     Ћднако оставим это.  “ тебЯ очень красиваЯ шеЯ. ’акаЯ шеЯ влечет к себе
и  женские руки,  и солдатскую саблю. Ђ Я вижу солдата в сапогах, он бреетсЯ
саблей с  золотой кистью на рукоЯтке, и тебЯ этой саблей  он зарубит. Џотому
что, вот, мне Ясно видна и твоЯ голова. Ќа блюде, как  голова свЯтого €оанна
ЉрестителЯ.  Ђ  причина в женщине... Ќо ты не бойсЯ, это  будет не скоро. „о
этого пройдет еще много  времени, много скотины народитсЯ. Ђ  ты пока береги
шею, лебедь мой, и от женщин, и от сабли. € умойсЯ...
     ’ак и бритье, и пророчество были закончены. ‹еандр шел домой, а за  ним
падал первый снег этого года и звенел мощный голос пророка.
     "’аким голосом, --  подумал ‹еандр, -- снег можно примЯть, как ковром".
€ содрогнулсЯ от холода, стоЯвшего вокруг, и от ужаса внутри себЯ.
     Џредсказание  сразило  ‹еандра.  ‘трах  встретить  человека  с   саблей
показалсЯ  ему  еще более обоснованным, чем  всегда. …го  сердце трепетало в
груди, а сны  стали заразными от страха, и  если ‹еандру снилось, что ворона
клюнула его в зуб,  потому что он улыбнулсЯ ей во сне, то все,  к кому  он в
течение следующего днЯ прикасалсЯ, видели во сне ворону, клюющую их в зуб.
     Ћднако в те дни, когда ‹еандр боЯлсЯ человека с саблей больше всего, он
его не встретил. ‚стретил он девушку. Џока ‹еандр  и его товарищи пережидали
на  берегу Ћхридского озера  зиму, ему стало казатьсЯ, что в своем страхе он
хватил через  край и потерЯл свой естественный ритм, что, вместо того  чтобы
развивать свое тайное преимущество, он его утрачивает. Ђ началось все с того
вечера, когда он, как ему показалось, услышал звуки цимбалы.  € вдруг поймал
себЯ на том, что прислушалсЯ к музыке, а не осталсЯ равнодушным, как прежде.
ќто  показалось ему шагом назад. €грал не мужчина, а женщина, и эта разница,
о  которой ‹еандр знать не  мог, не ускользнула от  него. Џрислушавшись,  он
заметил еще  кое-что.  ‚ тех местах,  где  музыка  требовала от  исполнителЯ
скрестить на струнах пальцы, звук цимбалы замирал и продолжал звучать спустЯ
еще несколько мгновений, как будто они были  нужны  длЯ того, чтобы вдохнуть
воздух. ‹еандр понЯл,  в  чем  дело, и  на  следующий день, увидев  девушку,
котораЯ играла, сказал ей прежде всего:
     --  џ слышал, как ты играешь. “  тебЯ не хватает одного пальца на левой
руке, безымЯнного. Ќо играть ты научилась еще до того, как его потерЯла. ’ак
было дело?
     --  ’ак,  --  ответила  девушка,  --  три  года   назад  мне  подложили
металлическую цимбалу с раскаленными струнами. ‘ тех пор Я играю просто так,
чтобы не забыть, а тебЯ никто слушать не заставлЯет...
     ‹еандр тут же подумал, что  то, как научилсЯ жить он сам,  может помочь
девушке забыть о своем несчастье. Ћн попыталсЯ объЯснить  ей, что нужно жить
быстро, не оглЯдываЯсь назад. €, гулЯЯ из вечера в вечер вдоль берега озера,
старалсЯ  объЯснить  девушке  свое  необыкновенное  и  тщательно  скрываемое
свойство. ‚скоре стало Ясно, что „еспина, так  звали девушку, была  отличной
ученицей,  а  дни,  когда  произошло  несчастье  с цимбалой  и  раскаленными
струнами, оказались  быстро забытыми. Ћна навсегда  оставила инструмент, так
же как  ‹еандр в эти же дни рассталсЯ  с купцами, сытый по горло их работой,
переполненный страхом, с карманами, набитыми заработанными дукатами. „еспина
постепенно перенимала  его ритм еды, с успехом подражала его походке и речи,
училась пользоватьсЯ  глазами  с такой  же головокружительной  быстротой,  с
которой делал это он; и бывали такие моменты, когда ей казалось, что за день
она проживает два днЯ.  Ћднако во  времЯ этих  уроков, гулЯЯ вдоль берега  и
стараЯсь  скрыть от других людей свою  общую быстроту как  общую тайну,  они
постепенно сблизились. …е кольцо иногда бросало отблеск прЯмо ему в глаза, а
он, глЯдЯ на нее, размышлЯл, нет ли у нее на груди вместо сосков закрученных
свиных хвостиков, как у некоторых изображенных на фресках грешниц.  Љ  этому
времени ‹еандр о женщинах знал немного, как, впрочем, и о себе. Ћн знал, что
с винами  следует обращатьсЯ  так же, как с  женщинами: по-разному  летом  и
зимой;  знал  также  и  то, что  сильные вина переливают летом, а  слабые --
зимой.  ќто  было все,  что  по  разговорам в семье  было известно ‹еандру о
женщинах,  однако девушка без пальца, на  котором носЯт  обручальное кольцо,
привлекала его. ‚ те дни где-то ждала ‹еандра его fabula rasa,  его  "пустаЯ
историЯ", и умолЯла о том, чтобы он наконец в нее вселилсЯ.
     —ерез  Ћхридское озеро, разделЯЯ его на две части, протекает река „рим.
Ћднажды вечером  „еспина и  ‹еандр положили в лодку рыбачью  сеть и  поплыли
через озеро по реке, котораЯ на заре доставила их на другой берег. ‚ ту ночь
в  лодке, скользЯщей по двухслойной воде, покрытые сетью,  они впервые легли
вместе.
     Ќо  ‹еандр,  который  за  несколько  часов  предвидел  все, что  должно
произойти,  в тот момент,  когда его  ожиданиЯ начали сбыватьсЯ  наЯву,  был
более быстрым, чем  его спутница,  так что им не  удалось  даже прикоснутьсЯ
друг  к другу. …го  ритм  оказалсЯ  совсем иным, чем  ее, и  так  он впервые
столкнулсЯ со страшным роком, лежащим на дне его  тайного преимущества перед
другими. Ћни и потом никогда не  могли  достичь  гармонии друг  с  другом, и
‹еандр, казалось, метал икру в  озеро  и реку, протекавшие под ним, наполнЯЯ
не женское лоно, а лежавшую под ним сеть.
     ‚ последний вечер  „еспина купила в монастыре  ‘вЯтого Ќаума две свечи,
одну из  них  она  дала  ‹еандру, а другую  оставила у себЯ в  узелке. Љак и
обычно, они  поплыли вниз по реке  через  озеро, и ‹еандр попыталсЯ еще раз.
Џоследний раз.  Љогда  у него опЯть  ничего не получилось  и он изверг семЯ,
даже еще  не прикоснувшись к девушке,  „еспина  дала ему  свечу,  чтобы  он,
орудуЯ ею, сделал  ее женщиной. Џотом, уже ближе к рассвету, взЯла  весло  и
подогнала  лодку  к песчаной  косе  перед  построенным  сербскими  деспотами
монастырем Ѓогородицы ‡ахумской, до которого можно было добратьсЯ  только по
воде.  ‚торую свечу, свою,  она  зажгла, протЯнув ‹еандру, поцеловала  его и
оставила в монастыре, а сама погребла вниз по течению „рима.
     Ћбезумевшие  и измученные,  они  расстались навсегда,  убежденные,  что
никогда  не смогут  соединитьсЯ.  Љогда ‹еандр со свечой  в руке  подошел  к
монастырю,  заутренЯ подходила к концу.  …ще до того, как  войти  в церковь,
‹еандр  заметил, что в этот  день  в  монастыре происходили похороны  иконы.
€кона из Џелагонии была очень старой, но, прежде чем  ее положили в могилу и
полили  вином,  ‹еандр  успел   разглЯдеть  ее.  Ќа  ней  были  представлены
Ѓогородица,  кормЯщаЯ Њладенца,  и  мужчина  с  топором  --  это  был  €оанн
Љреститель, --  стоЯвший  рЯдом  с  ними.  ‘  детской ножки  почти свалилась
сандалиЯ,  и  стоЯщий  рЯдом  с  матерью  человек  подхватил ремешок,  чтобы
натЯнуть   его   ребенку   на   пЯтку;   ребенок,   почувствовав   внезапное
прикосновение,  прикусил  материнскую  грудь,  она же, понЯв, что случилось,
посмотрела на мужчину, поправлЯвшего сандалию.
     ’ак замкнулсЯ  круг, непрерывнаЯ линиЯ, соединЯвшаЯ человека, его руку,
пЯтку ребенка, грудь женщины и ее взглЯд, обращенный к  человеку. ќта линиЯ,
которую  ‹еандр охватил взглЯдом  за  несколько мгновений до того, как икону
засыпала  землЯ, напомнила ‹еандру ту единственную букву, которую он выучил,
-- тета, и он подумал: "‡начит, все-таки соединение возможно!"
     Џосле этого он направилсЯ в монастырь, чтобы постричьсЯ в монахи.


     Ћднако сразу это ‹еандру позволено не было. ‚о-первых,  из-за того, что
у  него еще не росла борода. Ђ когда он рассказал, откуда родом, и  сообщил,
что  семьЯ его не относитсЯ ни к западному,  ни к восточному христианству, а
сохранЯет "веру  дедов", то есть богомилов,  или патаренов, пришлось  ему на
несколько лет сделатьсЯ послушником и каЯтьсЯ в своих грехах, ожидаЯ  приема
в братство. ‚се  это времЯ  он жил в деревЯнной колокольне, набитой книгами.
‘пал  на  сложенных  веревках от колоколов,  которые  будили его,  вырываЯсь
из-под тела по ночам, когда  ветер раскачивал колокола  и было  слышно,  как
разбушевавшеесЯ  озеро  с  ужасающей  силой  швырЯло   прибрежную  гальку  в
монастырские ворота. Ќо страх уже покинул ‹еандра. Џосле того, что произошло
у него с „еспиной, истории о людЯх  с саблЯми и ночные  кошмары казались ему
детской игрой.
     -- ‚сегда он голоден,  как будто  отец  делал его на пустой желудок, --
говорили о нем монахи,  а он недалеко  от  монастырЯ с  подветренной стороны
устроил небольшое кладбище икон, засадил его цветами, сделал каменную ограду
и небольшие ворота. ‚ечерами у него допоздна горела на окне лампада, котораЯ
отгораживала его от ночи, пока он очинЯл перьЯ  длЯ  монахов-переписчиков  и
делал длЯ них чернила из смеси Ягод и пороха. Џотом гасил плевком  лампаду и
мечтал  о том  дне,  когда его  примут в монастырь,  научат писать  и читать
книги, расставленные на полках вдоль стен колокольни, а затем засыпал и спал
так быстро и крепко, что к полуночи совсем высыпалсЯ.
     ‚ 1689 году  он стал монахом, и когда в конце обрЯда  посвЯщениЯ игумен
сказал ему:  "‘ сего днЯ, сын мой, имЯ твое €риней!"  -- ‹еандр услышал, как
начали звонить колокола. Џервыми зазвонили в ‘вЯтом Ќауме за озером, потом к
северу  от  Ћхрида  -- сначала  в ‘вЯтой ‘офии,  затем в  Џеривлепте, ‘вЯтом
Љлименте и так далее по порЯдку вокруг озера до тех пор, пока звук не достиг
того места, откуда и началсЯ, то есть монастырЯ ‘вЯтого Ќаума. ‚ этот момент
в  монастырские  ворота  ворвалсЯ запыленный  и  усталый  „иомидий  ‘уббота,
товарищ ‹еандра, и сообщил,  что  ‘копье  сожжено, что в  Џризрене скончалсЯ
австрийский главнокомандующий генерал  Џиколомини, в армии христиан чума,  а
турецкие  карательные  отрЯды  неумолимо  продвигаютсЯ  к  северу, по долине
‚ардара и со  стороны ‘офии, сжигаЯ и  села,  и монастыри и  сметаЯ на своем
пути все  и всЯ. ’овары и  деньги  „иомидиЯ и его  компаньонов пропали, и он
пришел к ‹еандру, в одной бороде и рубахе, просить о помощи.
     -- Ћни все  уничтожат, все уничтожат, -- повторЯл  он, ломаЯ пальцы,  и
поминутно, скрестив руки, хваталсЯ за  уши и зажимал  их ладонЯми, чтобы  не
слышать  колокольного звона.  Ћстальные  монахи,  пока ‹еандр разговаривал с
„иомидием,  заполнЯли  мешки  драгоценностЯми,   запирали  на  засов  двери,
подводили  из затона к монастырю лодки и  плоты, а вдалеке, за  озером, было
видно и слышно, как народ, бросив свои  дома,  бежит на  север,  гонЯ  перед
собой скотину и срываЯ  с  нее  или  затыкаЯ  пучками травы  колокольчики  и
бубенцы. ‚скоре над озером  потЯнулсЯ тЯжелый, жирный ветер,  полный  дыма и
смрада,  и  ‹еандр понЯл,  что  крестьЯне жгут все, что  не  могут забрать с
собой...
     ’ак €риней ‡ахумский не прожил  в монастыре монахом и одного днЯ, а его
уроки письма были снова отложены до лучших времен. Ћн  зацепил за свою  рЯсу
несколько рыболовных крючков, спрЯтал за пазуху дукаты,  поклонилсЯ кладбищу
икон, а перед могилой  иконы из Џелагонии отрезал  прЯдь своих волос и обвил
ею крест, как это делали во времена  его детства  вдовы на  могилах погибших
мужей.
     Џотом  дал  два  золотых  „иомидию,  приказал завЯзать их  в  платок  и
спрЯтать в бороде, и они отправились в путь.
     “же в первые два днЯ  бегства  он увидел, что и среди беженцев есть две
разновидности  людей. Ћдни спешили день и ночь, без сна, без передышки;  они
постоЯнно обгонЯли  ‹е-андра и „иомидиЯ и исчезали вдали, надеЯсь пожать то,
что  взрастЯт между двумЯ ночевками и двумЯ кострами. Џозже они видели их, в
изнеможении  плетущихсЯ вдоль дороги, не  в  состоЯнии  продолжать  путь,  и
предлагающих за  два  фунта  вина  фунт  воска.  ‚торые  шли  спокойнее, но,
остановившись на отдых, впадали в панику,  расспрашивали  о новостЯх  с полЯ
боЯ,  блуждали  от костра к костру, от  одного  лагерЯ  беженцев к  другому,
слушали пение слепцов. €х исход был медленным, но и первых и вторых обгонЯли
те, кого  было совсем мало  и которые  вели  себЯ так же, как и ‹еандр.  …му
стоило больших усилий заставить „иомидиЯ  ‘убботу  следовать своему примеру.
„ень, по византийскому обычаю, они делили на две части, так же поступали и с
ночью;
     в середине ночи отдыхали, и  их отдых продолжалсЯ столько, сколько было
нужно длЯ того, чтобы идти не слишком быстро и не догнать австрийскую армию,
котораЯ, отступаЯ,  грабила  всех подрЯд, но  при  этом  и не отстать от нее
намного, чтобы не оказатьсЯ в руках шедшего за ними по пЯтам авангарда армии
султана, состоЯвшего из татар.  ‡а  ‹еандром и его товарищем следовал  страх
отставших,  и  этот чужой  страх  подгонЯл их собственный.  Ђ  за всем  этим
расползались чума и голод, а  за голодом -- турки, которые  жгли, разрушали,
разорЯли и предавали все вокруг власти клинка. €ногда  среди  этого ужасного
смЯтениЯ  ‹еандр  и  „иомидий  ‘уббота  замечали  возле  дороги, заполненной
беженцами, неподвижно  застывшего  человека, который,  насыпав себе в ладонь
земли и посадив в нее семЯ, ждал, когда оно  прорастет и зацветет,  -- таков
был его обет.
     --  Ћни все уничтожат,  все уничтожат! Ќе те,  так  другие, -- повторЯл
„иомидий ‘уббота, стоЯ на одной ноге и согреваЯ в ладонЯх ступню другой.
     Ќаконец как-то вечером ‹еандр положил конец его причитаниЯм.
     -- ’еперь, „иомидий, послушай,  что скажу  тебе Я. Ѓезумие -- жечь все,
что мы вынуждены покинуть, даже враг  не смог  бы разорить и уничтожить  все
так,  как это делаем  мы. “  него нет силы выцедить  из земли все, как мороз
выцеживает из  рыбы воду. Ќаоборот,  чем  больше мы оставим  после себЯ, тем
дольше враг задержитсЯ, разрушаЯ, а значит, у нас будет больше надежды,  что
хоть что-то останетсЯ и от нас,  и после  нас. Џоэтому не  нужно поджогов  и
разрушений.  Ќапротив,  нужно  строить,  строить  даже сейчас.  ‚едь все  мы
строители.  ’олько  длЯ работы  нам  дан необыкновенный мрамор:  часы, дни и
годы; а сон и вино -- это раствор. Џлохо тому, у кого в кошельке за медЯками
не видно золота, и тому, кто за ночами не видит дней!..
     ѓоворЯ  все  это, ‹еандр и сам удивлЯлсЯ своим  словам, своему  голосу,
который  достигал его ушей изнутри, через горло, еще до того, как долетал до
„иомидиЯ, но больше всего  удивлЯлсЯ он тому  неожиданному решению, которое,
похоже, уже давно зародилось в нем, хотЯ он об  этом даже не подозревал. Љак
будто он все времЯ шел в темноте и не заметил, как  перешел невидимый ему во
мраке ночи мост. Ћдно было Ясно -- он уже на другом берегу; решение  свое он
сформулировал очень просто и так же просто сообщил о нем своему спутнику:
     -- Ќастал  час использовать этот  мрамор  длЯ  строительства, „иомидий,
пришло  времЯ нам  снова взЯтьсЯ  за ремесло наших предков. ’ак мы  теперь и
поступим. ‘ сегоднЯшнего днЯ будем  строить. Ѓежать и строить на  бегу. …сли
хочешь,  присоединЯйсЯ ко мне, не хочешь  -- ступай, и пусть те два золотых,
что спрЯтаны в твоей бороде, помогут тебе  в дороге. ‘ этого момента  Я буду
строить на каждом третьем месте своего отдыха. ‚се равно что. ’о, что умею.
     „иомидий   остолбенел  от  ужаснувшего  его  предложениЯ.  Ћн  принЯлсЯ
заклинать товарища не делать ошибки  сейчас,  когда даже  те, кто никогда не
ошибалсЯ, расплачиваютсЯ головой:
     -- ’ебЯ догонит один из тех, кто давно выбросил ножны и с саблей наголо
разыскивает шею, похожую на твою. ’аких сейчас по всем дорогам полно. Ѓежим,
пока не поздно.
     Ќо ‹еандр  больше  не боЯлсЯ мужчин. ЃоЯлсЯ он  женщин. ’акаЯ  страннаЯ
самоуверенность ‹еандра была непонЯтна, но, подкрепленнаЯ тЯжестью имевшихсЯ
у него золотых монет, сломила „иомидиЯ, все богатство которого было спрЯтано
в бороде. Ћн согласилсЯ  вопреки своему желанию,  вспомнив, что  во всех  их
совместных  путешествиЯх ‹еандр всегда чувствовал себЯ как рыба в воде между
двумЯ империЯми, тремЯ верами и столькими Языками, сколько дуло здесь разных
ветров.
     ‘ледующим утром  €риней  ‡ахумский, как  с  недавних пор звали ‹еандра,
купил  верблюда,  расплатившись  за  него  чистым золотом,  посадил  на него
„иомидиЯ и дал ему десЯть дукатов. Ћн  послал его в сторону долины €бара, на
место,  находившеесЯ отсюда  в  трех  днЯх  пути: заготовить камень, сделать
черепицу и соорудить фундамент  будущего  зданиЯ.  ‘ам ‹еандр  последовал за
ним, как и раньше, пешком.
     Ќа третий день он заснул на ходу, и ему приснились волны, море и факел,
видневшийсЯ у  самого  горизонта, до  которого нужно было  доплыть, а когда,
вздрогнув,  проснулсЯ,  оказалось, что  волнами  были его собственные  шаги,
потому что он шел во сне. —еловек с саблей стоЯл перед ним.
     Ћн стоЯл, перегородив дорогу, огромный, верхом на коне, чьи копыта были
покрашены  в  красный цвет  краской из  кампеша, которой пользуютсЯ женщины.
ѓолова его была непокрыта, а на макушке вместо заплетенного  в косичку пучка
волос  росли  роскошные  рыжие  усы,  аккуратно  расчесанные  и  разделенные
пробором.  Љогда  беженцы  приблизились к нему --  а все они,  в том числе и
‹еандр, как заколдованные  продолжали движение в  его  сторону, -- человек с
саблей  резко ударил себЯ  ладонью по затылку, второй рукой  ловко подхватил
выскочивший из глазницы искусственный хрустальный глаз и, вращаЯ над головой
саблей и наносЯ беспощадные удары направо и налево, влетел в толпу беженцев,
остолбенело наблюдавших за его действиЯми. Џриблизившись к ‹еандру, он встал
как вкопанный, потом  приставил конец сабли к его  кудрЯвой потной бороде  и
начал поднимать подбородок своей жертвы осторожно,  стараЯсь не поранить, но
так  решительно,  что  затылок  ‹еандра тут же  уставилсЯ в землю.  ‚ первый
момент казалось, что  человек с саблей ищет завЯзанные в трЯпку и спрЯтанные
в бороде  золотые монеты,  но вскоре  стало Ясно,  что  он разглЯдывает  шею
‹еандра. Ћпустив саблю, он сказал:
     -- “мереть не бойсЯ, умереть -- значит просто  перестать  быть  чьим-то
сыном. ’олько  это,  и  только так. Ќо  Я тебЯ не зарублю.  ’воЯ  шеЯ  будто
специально создана длЯ €сайи. € Я дарю ее €сайе. Џусть порадуетсЯ €сайЯ.  Ќе
уйдешь,  найдет тебЯ €сайЯ. Ђ  может, уже и  ищет тебЯ  €сайЯ. ЋтправлЯйсЯ к
нему!  -- €  человек с саблей  весело ускакал,  собрав в мешок свою кровавую
добычу.
     Љогда все закончилось, ‹еандр вместе со всеми снова двинулсЯ в путь, он
был таким  уставшим, что  продолжал спать  на ходу,  и вскоре уже не помнил,
почему в  его ушах звенит  страшное  имЯ €сайЯ,  не  знал, приснилсЯ ли  ему
человек с саблей, или он его действительно  встретил.  ‚ назначенный день он
вовремЯ прибыл на  условленное место, застал там „иомидиЯ и  увидел, что тот
его  не  предал. Ќеподалеку  от  монастырЯ  †иче  в  ѓрадаце у  минерального
источника  ‘уббота  выбрал  место, обжег черепицу,  приготовил,  как  они  и
договорились, фундамент и, как хороший хозЯин,  поджидал  ‹еандра  с горшком
горЯчей  каши  и кучей камнЯ  и  теса,  которые он  чуть  не  даром  купил у
крестьЯн,  покидавших   свои  дома   и  дивившихсЯ  ненормальному  погонщику
верблюдов,  который платит  за то, что  они сжигают и  выбрасывают. ’оварищи
вместе поужинали, переночевали, а наутро  ‹еандр дал своему другу еще десЯть
дукатов и назначил место следующей встречи. ‚се заклинаниЯ и просьбы ‘убботы
не помогли. ђасстались они со слезами  на глазах, и „иомидий, взобравшись на
верблюда, отправилсЯ дальше на север, а ‹еандр  осталсЯ стоЯть  под кровавым
снегом, который в тот  год  пошел не  в свое времЯ, -- в  трех днЯх пути  от
турок  и чумы,  на  ничейной  земле между  двумЯ  фронтами,  двумЯ  воюющими
империЯми, двумЯ верами, ни к одной из которых он не принадлежал.
     ‡десь он сбросил с себЯ рЯсу и, оставшись один посреди полЯ,  на земле,
котораЯ  так пропиталась кровью, что  уже несколько лет не приносила урожаЯ,
начал возводить маленькую  церковь  ‚ведениЯ  во храм Ѓогородицы; он  считал
кирпичи и  часы, от которых зависела  его жизнь, а  долиной €бара текла река
беженцев, и  вокруг  горели  сербские монастыри Њилешева, ђаваница,  „ечани.
‚месте с рЯсой он сбросил с себЯ и взЯтое от верблюда внешнее спокойствие  и
ложную  замедленность  движений  и,  свободный   от  любых  обЯзательств  по
отношению к окружающим, дал волю  всей своей силе, выпустил на  свободу свое
внутреннее, молниеносно быстрое времЯ. ‚первые после той  страшной охридской
ночи он  снова почувствовал себЯ человеком и  ощутил свое преимущество перед
другими. Ћн взЯлсЯ за инструменты и принЯлсЯ колоть камень и возводить стены
с быстротой,  о которой мечтал в  детстве  еще в Ѓоснии,  когда  наблюдал за
тЯжелыми движениЯми деда, обтесывающего огромные плиты надгробий.  ‘ейчас он
снова стал  строителем,  соленый  пот и  пыль  набивались ему  в рот, мокрые
волосы лезли в уши, череп раскалЯлсЯ, и камень и черепица трещали и ломались
от мощи его рук и  от кипЯщей, как будто Ядовитой, слюны,  а выделЯвшеесЯ от
усилий  лютое  мужское  семЯ жгло ноги и разъедало одежду.  ‚ полдень ‹еандр
прекращал работу, ел  немного каши и ложилсЯ на берег реки. Ћн  привЯзывал к
прЯдкам  своих  длинных волос рыболовные  крючки и опускал  голову на камень
возле воды, а волосы в реку. ’ак он спал и ловил рыбу, усталый и голодный, в
надежде,  что  рыба, заплыв в  сон, нарушит его.  Џотом вставал, работал  до
полуночи и снова ложилсЯ, пока его не будил филин,  птица,  которую никто не
видел и которой известно, где умрет тот, кто слышал ее голос.
     Ќа третий день, когда церковка ‚ведениЯ во храм Ѓогородицы была покрыта
черепицей, €риней ‡ахумский снова надел свою рЯсу, освЯтил  церковь, тут  же
забыл о ней и продолжил бегство на север. ’ри днЯ он бежал и три днЯ отдыхал
длЯ следующего строительства. Ќа  берегу Њоравы, невдалеке  от ‘вилайница, в
назначенном  месте  он  нашел  „иомидиЯ  ‘убботу,  новый,  уже   законченный
фундамент, горшок сваренной каши, гору строительных материалов -- но все это
рЯдом с издохшим верблюдом.  ‚ерблюда они  съели, купили  конЯ,  обнЯлись на
прощание, и  ‹еандр долго смотрел  на своего  товарища, прежде  чем  решилсЯ
сказать ему самое страшное.
     --  ’еперь ты отправишьсЯ  не на север,  вместе со  всеми беженцами, --
начал он,  -- а  повернешь  на восток, и следующее место, где  тебе придетсЯ
готовить материалы и закладывать фундамент, будет ближе к  передовым отрЯдам
турок,  чем это  было раньше. …сли  боишьсЯ,  можешь  покинуть  менЯ,  Я  не
обижусь, но,  если  решишь  остатьсЯ, тебе  придетсЯ  поступить так,  как  Я
сказал. ’олько не проси объЯснений, длЯ объЯснений у нас нет времени.
     ’огда „иомидий ‘уббота впервые решилсЯ высказать, что думал сам.
     -- џ знаю, -- сказал он, -- кто платит, тот и  музыку заказывает. Ќо ты
встал на плохую  дорогу. Ќарод восстал против народа, а  мы  в эти последние
ратные времена  хотим строить, когда никто не строит. Њир выиграть  можно, а
вот  войну еще не выиграл  никто.  ’акие  маленькие  народы, как наш, должны
уметь управлЯть  скипетром, который над  ними,  кому бы он ни принадлежал. ‚
этом  и  состоит  мудрость,  и  патриотизм  в  мирной  жизни  гораздо важнее
патриотизма на войне, а ты до  последнего  днЯ не знал,  пока  вокруг все не
заполыхало  и пока  ты сам не заплакал кровавыми  слезами, что делать  и  со
своей ненавистью, и со своей любовью...
     -- ‘мотри, -- ответил ‹еандр, -- видишь.  через окно растет дерево. Ћно
не ждет мира, чтобы  расти. € не строитель  выбирает место  и времЯ года или
погоду, солнечную или проливной  дождь, --  выбирает владелец зданиЯ. Ђ наше
дело строить. ђазве кто-нибудь обещал тебе мир и счастье, дом -- полную чашу
и то, что на жизненном пути добро всегда будет сопровождать тебЯ,  как хвост
сопровождает осла?
     „иомидий впал  в  отчаЯние,  но  все  его дальнейшие  вопросы  и мольбы
оказались напрасны.  Џод конец он  согласилсЯ на  все условиЯ ‹еандра, и они
расстались в третий раз, не знаЯ, встретЯтсЯ ли вновь.
     ‹еандр  осталсЯ  на  ничейной  земле,  на утесе,  одиноко  стоЯвшем над
берегом  и  напоминавшем  обглоданный  ветрами  скелет. Ћн  строил еще  одну
церковь,  посвЯщенную Ѓогоматери, и  ждал,  чтобы мороз выцедил всю  воду из
рыбы,  которую  оставил ему  „иомидий.  ‘пал  он  по-прежнему  в полдень и в
полночь  и  боЯлсЯ только потерЯть счет  времени.  Ќа этот раз поблизости не
было филина,  который будил  бы  его,  и он  спал, ожидаЯ,  что его разбудит
полуденное  солнце.  Ќо  однажды  его  разбудило  не  солнце. ђазбудило  его
прикосновение  к  горлу чьих-то  пальцев. € чье-то дыхание, пахнувшее вином,
настоЯнным на  петрушке, заставившее  его  окончательно  очнутьсЯ от  сна  и
открыть  глаза. ‚озле зданиЯ, которое  он  строил,  стоЯл оседланный  конь с
красными копытами,  а рЯдом  с ним  на  снегу лежала огромных размеров сука,
которую тут же кто-то позвал по имени.  €мЯ суки было Џичка. ’ак окликнул ее
незнакомый голос, и она  подошла к ‹еандру. ‹еандр  увидел склонившихсЯ  над
собой суку, от которой тоже пахло настоЯнным на петрушке вином, как  будто и
она была пьЯна,  и  огромную голову с  седыми,  как мыльнаЯ пена,  волосами.
‹еандр тут же понЯл, что рЯдом с ним присел на корточки €сайЯ.
     -- „авно Я о тебе слышал, --  сказал ему человек с саблей, -- и  сейчас
ты  узнаешь, зачем  Я тебЯ  ищу и почему тебЯ выбрал. џ  не такой охотник за
головами,  который сносит головы с плеч ради забавы или выгоды. €  воюю Я не
за турок и не за немцев.  “ менЯ своЯ цель. ’ы не мог не слышать, что делают
с отсеченной головой.  ‡аставив человека таким м