меньше.  ‚се покрыты мистическим  слоем пыли.  џ  не
знаю, откуда они  все попали сюда,  -  но открывать  и проверЯть  содержимое
каждого ни сил, ни желаниЯ нет.
     џ  открываю на пробу один футлЯр. ЃелесаЯ пыль,  будто  снежнаЯ пороша,
опадает с  крышки на  пол. Џеред глазами - несколько рЯдов блестЯщих круглых
кнопок  из  старого,  потемневшего  металла.  Ќекоторые  совсем  стерлись  и
почернели.
     - ‡наешь, что это?
     - Ќет, - отвечает она, встав  за моей спиной и сложив руки на  груди. -
Ќикогда такого не видела. ќто и есть €нструмент?
     - ќто пишущаЯ машинка. …й печатают буквы. Ћчень стараЯ.
     ‡акрыв  футлЯр,  Я  ставлю  машинку  на  место  и,   приподнЯв  крышку,
заглЯдываю в  большую тростниковую  корзину по соседству. Ќабор длЯ пикника.
Ќожи,  вилки, глинЯные  тарелки  и  железные  кружки,  пачка  пожелтевших от
времени  салфеток. ‚ещи из  старых  времен.  €з эпохи,  когда  еще  не  было
одноразовой посуды.
     ЋгромнаЯ  походнаЯ  сумка  из  свиной  кожи  полностью  забита  вещами.
Љостюмы,  рубашки, галстуки,  носки,  нижнее  белье  -  все изъедено  молью,
подпорчено временем и  уже никогда никому  не пригодитсЯ. џ откапываю  набор
туалетных принадлежностей и  плоскую флЯгу длЯ виски. ‡убнаЯ щетка и помазок
длЯ бритьЯ окаменели, а из флЯги, когда Я отвинчиваю крышку, абсолютно ничем
не пахнет. € это все. Ќи книг, ни газет, ни блокнотов.
     џ открываю  наугад еще несколько  чемоданов и сумок,  но все они набиты
примерно тем же:  одежда и самое необходимое. ‘ловно  их хозЯева  собирались
впопыхах  и паковали вещи в последний  момент, то и дело что-нибудь забываЯ.
Ћчень  странное  зрелище. Ћбычно  багаж  путешественника  не  ограничиваетсЯ
одеждой и туалетным набором. ‚ этих же чемоданах абсолютно ничего не говорит
о привычках и личных особенностЯх хозЯев.
     Ћдежда, в основном, простаЯ. Ќет  роскошных  нарЯдов, но нет и  трЯпьЯ.
Њежду хозЯевами этих вещей не  чувствуетсЯ никакой разницы - ни  в эпохе, ни
во  времени года, ни  в возрасте.  ЌепонЯтно даже,  мужские они или женские.
Џахнет  все одинаково. € никаких имен.  ‘ловно кто-то старательно  уничтожил
все, что напоминало бы  о владельцах  этих вещей.  ‚  архиве царит ‚ечность,
котораЯ  избавлЯет  любые   вещи  от  необходимости  принадлежать  и  носить
названиЯ.
     џ открываю чемоданов  пЯть  или шесть  - и на  том  останавливаюсь. ‚се
слишком пыльное - похоже, инструментов в  этой комнате  нам  не найти.  …сли
где-нибудь в ѓороде и хранЯт инструменты, то уж Явно не здесь.
     - Џойдем отсюда, -  говорю  Я. - ‡десь слишком пыльно, у  менЯ слезЯтсЯ
глаза.
     - ’ы расстраиваешьсЯ, что не нашел инструмент?
     - †аль, конечно... Ќу да ладно, найдем еще где-нибудь, - отвечаю Я.

        x x x

     ђасставшись  с нею, Я  поднимаюсь на  ‡ападный холм.  •олодный ветер из
леса дует в спину  так Яростно,  будто  раскалываетсЯ небо. џ  оборачиваюсь.
Ќаполовину  съеденнаЯ  луна  встает над  шпилем —асовой Ѓашни,  вокруг  луны
плывут тЯжелые облака. ђека в лунном свете черна, как битумный лак.
     џ вдруг  вспоминаю о теплом шарфе  в  одном из чемоданов. ‚  нескольких
местах его съела моль, но если обмотать им шею несколько  раз, можно неплохо
уберечьсЯ от холода. Ќадо бы расспросить обо всем у ‘тража. Љому принадлежат
эти вещи и можно ли ими пользоватьсЯ. Ћтправлюсь-ка Я к ‘тражу завтра утром,
решаю Я. „авно пора проведать мою тень.
     џ  поворачиваюсь  к  ѓороду  спиной  и по обледеневшему холму  бреду  к
ђезиденции.

        23
     ‘’ђЂЌЂ —“„…‘ Ѓ…‡ ’ЋђЊЋ‡Ћ‚
     „ыры. ЏиЯвки. ЃашнЯ

     - ќто не землетрЯсение, - сказала она. - ќто намного хуже.
     - Ђ точнее?
     Ћна собралась ответить, но передумала и, вздохнув, покачала головой.
     - ‘ейчас некогда объЯснЯть. ѓлавное -  немедленно бежать отсюда со всех
ног.  €наче  никак не спастись. џ понимаю, что будет очень  болеть живот. Ќо
это же лучше, чем умереть, правда?
     - Џожалуй, - сказал Я.
     € мы рванули что было  сил.  ‘оединенные  веревкой. Ѓыстро,  как только
могли. ‹уч  фонарика в ее руках  прыгал  вверх-вниз  на  бегу, выписываЯ  на
стенах  зигзаги.  ђюкзак  за  моей  спиной  громыхал  всей  своей  требухой:
консервами,  флЯгой,  бутылкой  виски  и  всЯкой  снедью.  ‘трашно  хотелось
вышвырнуть  всю  эту  дребедень   и  оставить  лишь  самое  необходимое,  но
останавливатьсЯ было нельзЯ. „аже на боль в животе реагировать было некогда.
‡абыв обо  всем,  Я мчалсЯ  вперед, за толстушкой,  следуЯ золотому правилу:
если тебЯ  тащат на поводке,  не вздумай бежать медленнее, чем положено.  …е
прерывистое  дыхание  и грохот  моего рюкзака  отдавались  в стенах  траншеи
ритмичным эхом, а навстречу нам, прЯмо из-под земли катилсЯ нарастающий гул.
     —ем дальше мы бежали, тем отчетливее и громче он становилсЯ. Њы неслись
прЯмо на  источник этого гула, и он нарастал. € тут менЯ осенило. ’о, что  Я
принЯл за подземный грохот, было надсадным стоном из огромных глоток никогда
не  виданных мною существ. ‘транный  звук, когда  дыхание превращаетсЯ не  в
голос, а  в  нечто совершенно иное. ‚торЯ его дикому ритму,  скала  под нами
заходила ходуном. ‘ловно  что-то страшное растекалось  у нас  под  ногами  и
жаждало нас поглотить.
     Ќо  как бы то ни было - бежать на источник  этого хрипа, а не  прочь от
него, придумал  не Я. Њоего мнениЯ  просто  никто не спрашивал. ‚се, что мне
оставалось, - это нестись сломЯ голову за толстушкой.
     Љ  счастью,  на пути, ровном  и гладком,  как  трек  кегельбана,  мы не
встречали ни поворотов, ни  валунов.  € мчались вперед, не останавливаЯсь ни
на секунду.
     ‚незапно хрип немного  утих.  Ѓудто кто-то разбередил Џодземную ’ьму до
предела и  выжидающе  затаилсЯ.  Ќо  теперь  к  хрипу прибавилсЯ  монотонный
скрежет,  словно  прЯмо над ухом  с еле сдерживаемой Яростью терли  скалой о
скалу. Љазалось, все силы мрака пытались сдержатьсЯ, чтобы раньше времени не
выплеснутьсЯ наружу.
     ‚сЯ эта какофониЯ продолжалсЯ еще какое-то времЯ - и  вдруг оборвалась.
Ќаступила  мгновеннаЯ  пауза,  а  потом  Я  почувствовал, что  бывает, когда
несколько тысЯч  дрЯхлых  стариков собираютсЯ  вместе  и, распахнув беззубые
рты, дышат прЯмо тебе в лицо. € больше ничего: ни дрожи земли под ногами, ни
стона из глоток, ни скрежета  скал. ‚се  замерло.  ‹ишь тонны воздуха, шипЯ,
перекачивались мириадами дрЯблых легких в иссинЯ-черной мгле. ‚  этом жутком
дыхании слышалась и затаеннаЯ радость хищника, поджидающего жертву, и липкаЯ
ненависть   могильных  червей,  сжимающихсЯ   в  гармошку,  когда  их  вдруг
потревожили. ќто был звук, исполненный такого ‡ла, какого Я  не  встречал от
рождениЯ.
     ‘трашнее всего было то, что за нами даже не гнались, - нас заманивали в
ловушку, предвкушаЯ нашу  неотвратимую  гибель.  Џри мысли  об  этом  у менЯ
похолодела   спина,  и   Я  припустил  еще  быстрей.   Љонечно  же,  это  не
землетрЯсение. ќто в тысЯчу раз хуже.  Ќо что это -  Я понЯтиЯ не имел. ‚се,
что  мне оставалось - это действовать, не понимаЯ, что происходит. Џоэтому Я
бежал, перескакиваЯ через бездонные пропасти между моей фантазией и тем, что
творилось на самом деле.
     ‘колько это  продолжалось,  точно сказать не  могу.  Њожет,  три-четыре
минуты,  а может, и  тридцать-сорок. ‘трах принес  с  собой •аос,  убивающий
всЯкое чувство времени. џ забыл об усталости и боли.  Ћт всего тела остались
только  одеревеневшие  локти.  ‘тупни  сами  взлетали,  опускались  и  снова
отталкивались  от  скалы. ‘ловно мощнаЯ струЯ воздуха  несла менЯ  по черной
траншее вперед, не требуЯ от тела ни малейших усилий.
     „олжно  быть, мои  локти  одеревенели  от  звука. •рип  ЏодземельЯ  был
настолько невыносим, что уши отключились, и омертвение  растеклось от головы
до самых локтей. Ќо заметил  Я это, лишь когда врезалсЯ в толстушку, сбил ее
с  ног  и  сам  полетел кувырком. Ћна  что-то  кричала  мне, но  Я ничего не
соображал.  “часток  мозга, который  осмысливает  звуки  человеческой  речи,
парализовало,  и  Я больше  не воспринимал  ее вопли  как предупреждение  об
опасности.
     ќта мысль  поразила менЯ за  миг до того, как  мою голову размозжило  о
скалу. ‡начит, Я бессознательно регулирую, что мне  слышать, что нет? Ќо это
и есть  обеззвучивание! Њой  организм сам отключал те звуки, слышать которые
не  было  сил. ‚  критической  ситуации  мой  мозг обнаружил способности,  о
которых  Я  и  не подозревал.  Ђ может, Я  мутировал,  перейдЯ на  очередную
ступень эволюции?
     € тут мой  череп  налетел  на  скалу. ’ьма  перед  глазами  треснула  и
разлетелась на куски, времЯ остановилось,  и мое тело потерЯло всЯкую форму.
’акаЯ  вот  страшнаЯ  боль. Ћпределенно, мой  череп  проломлен, расколот или
вовсе развалилсЯ на части. Ђ может, и серое вещество из него уже вывалилось?
Ќо  это значит,  что  Я уже  умер  - и  лишь бедное  сознание еще продолжает
страдать от распада памЯти.
     Ќо  миг  прошел, и Я сумел отчетливо осознать,  что по-прежнему жив.  џ
могу дышать.  Њне больно. Џо  щекам текут  слезы.  Ћдни слезинки  падают  на
скалу, другие затекают мне в рот. Ќикогда  в жизни Я не ударЯлсЯ головой так
ужасно.
     џ был готов окончательно потерЯть сознание, но что-то удерживало менЯ в
мире  боли и  темноты.  Ћсколки  смутных воспоминаний  о  том,  что  Я занЯт
каким-то делом. „а-да, Я выполнЯл какую-то задачу. куда-то бежал  и на пути,
споткнувшись, упал. €  не  просто бежал, но от чего-то спасалсЯ.  Њне нельзЯ
падать  в  обморок! € хотЯ от  моей памЯти оставалсЯ  лишь какой-то  неЯсный
обрывок, Я изо всех сил вцепилсЯ в него и потЯнул на себЯ.
     ’о  есть  действительно  потЯнул  на  себЯ.  Ќо  чем   скорее  сознание
возвращалось, тем отчетливее Я  понимал, что это  не просто  обрывок памЯти.
Њои  руки стискивали  веревку.  Ќа миг  почудилось,  будто Я  - обвисшее под
дождем  белье,  которое  треплет  ветер.  „ождь, ветер, земное  притЯжение и
прочие силы природы прибивают менЯ к земле, но Я делаю все, чтобы  выполнить
свою Ѓельевую  Њиссию в  этой жизни. Џочему мне почудилось  именно так, Я не
понЯл. Ќаверно, Я слишком привык разглЯдывать любую ситуацию под удобным длЯ
себЯ углом.
     ‘ледующее,  что  Я  осознал, - верхнЯЯ  и  нижнЯЯ  половины моего  тела
пребывали  в  совершенно  разных  состоЯниЯх.  ’очнее,  нижнЯЯ  половина  не
чувствовала ничего. —то происходит с верхней,  Я вроде бы разобралсЯ: голова
болит,  щека приклеена к холодной скале, руки судорожно вцепились в веревку,
желудок подтЯнут к горлу, а в грудную клетку упираетсЯ что-то острое. ‘ этим
понЯтно. Ђ с тем, что ниже - сам черт не разберет.
     Њожет,  моей  нижней половины больше не существует?  Њожет,  от удара Я
развалилсЯ пополам - по линии разреза на животе, и весь мой низ уже валЯетсЯ
на  дне  какой-нибудь пропасти? Њои  бедра, вспоминал Я, ногти на ногах, мои
кишки, член, Яйца, мое... „а нет. Ќе может  такого  быть. €наче  моЯ верхнЯЯ
половина давно бы уже так не мучилась.
     џ попробовал мыслить еще  хладнокровнее.  ЊоЯ нижнЯЯ половина на месте.
Џросто по  какой-то причине  лишилась чувств. џ крепко зажмурилсЯ,  переждал
волну боли в голове и полностью сосредоточилсЯ на том,  что у менЯ внизу. Ќо
все мои усилиЯ напоминали воззваниЯ к пенису, который не хочет вставать. ‚се
равно, что пинать пустоту.
     Џочему-то Я вспомнил длинноволосую библиотекаршу с растЯнутым желудком.
’ак вот кто оказалсЯ в моей постели той ночью, когда мой пенис не встал, как
положено! ‚от из-за  кого все  пошло наперекосЯк... ‘ другой стороны, нельзЯ
же  обвинЯть ее  во всех  моих бедах. —то ни говори, а  цель жизни  все ж не
только в том, чтобы стоЯл пенис.  ќта истина открылась мне  еще в молодости,
когда  Я читал  "Џармскую  обитель"  ‘тендалЯ. € Я  выкинул  мысли о стоЯщем
пенисе из головы.
     €так,  признал Я  наконец,  две  половины  моего  тела живут совершенно
разной  жизнью.  Ћдна,  например, болтаетсЯ  где-нибудь  в  космосе...  €ли,
скажем, нижнЯЯ свисает с краЯ скалы  над пропастью, а верхнЯЯ  держит  ее за
ноги, не  даваЯ  упасть. €менно  длЯ этого  Я и сжимаю веревку из  последних
сил...
     ѓлаза   Я  открыл  от  Яркого  света.  ’олстушка,  нагнувшись,  светила
фонариком мне в лицо.
     - ‘корее! - кричала она. - €ли мы оба погибнем!
     џ попыталсЯ  встать, но это  оказалось  не так  легко. •очешь выпрЯмить
ноги  -  а нечего.  ‚ыпустив  веревку из  рук  и воткнув локти в  камень,  Я
приподнЯлсЯ, насколько  хватило сил.  ’ело было  страшно  тЯжелым,  а  скала
вокруг - влажной и скользкой, точно от крови. Ћткуда вокруг столько влаги, Я
не  понимал, но думать об  этом  было  некогда. ђана  болела так, словно мне
только  что  вспороли  живот  заново.  Ђ  потом испинали ботинками. ’Яжелыми
армейскими ботинками. Њое тело, мое сознание, мою жизнь.
     € все же Я  умудрилсЯ, сантиметр за сантиметром, приподнЯтьсЯ на руках.
€ обнаружить, что прЯжка ремнЯ зацепилась за скалу, а веревка, привЯзаннаЯ к
ремню,  тЯнет кверху. ‚се это  никак не  помогало  менЯ спасать,  только зрЯ
теребило рану на животе.
     - Ћтпусти веревку! - заорал Я туда, откуда бил свет. - џ как-нибудь сам
попробую, только не дергай!
     - ’ы в порЯдке?
     - ‚ порЯдке. Ќе помру.
     ’ак и не  отцепившись прЯжкой  от скалы,  Я напрЯг последние  силы -  и
вытЯнул нижнюю часть тела из Ямы,  в которую  провалилсЯ. “бедившись, что  Я
вылез  полностью,  толстушка  наклонилась  и  с  любопытством менЯ  ощупала,
проверЯЯ, все ли на месте.
     - €звини,  что не  могла  тебЯ вытащить, -  сказала она. -  Џришлось за
валун держатьсЯ, чтоб самой к тебе не сверзитьсЯ.
     - „а ладно... Ќо почему ты не сказала, что здесь Ямы?
     - Љогда бы Я успела? џ же кричала тебе "стой!"
     - џ не слышал.
     -  Ќужно срочно уходить,  - торопила  она. - ‡десь  таких  дыр навалом,
поэтому  двигайсЯ очень  внимательно.  ‚ыберемсЯ отсюда  -  и мы у  цели.  Ђ
замешкаемсЯ - из нас высосут кровь и мы уснем здесь навсегда.
     - Љровь?
     Ћна посветила в дыру, из которой Я выбралсЯ: круглую, вырытую словно по
циркулю,  диаметром около  метра.  Џотом  посветила  вокруг.  ‚округ  докуда
хватало  глаз зиЯли точно  такие  же Ямы.  Ћдни  шириною  в  метр,  другие -
сантиметров тридцать,  но ими было изрыто  буквально все  вокруг. ќто  очень
напоминало  гигантский  пчелиный улей.  ‘  одной лишь  разницей: скала между
ними, Якобы твердаЯ,  волновалась,  как зыбучий песок. ‘перва Я подумал, что
от удара  у менЯ  испортилось зрение,  и осветил  фонариком свою  ладонь. Ќе
дрожит,  не извиваетсЯ. ‹адонь  как ладонь.  ‘тало быть, дело  не в  зрении.
‘кала действительно шевелилась.
     -  ЏиЯвки, - сказала толстушка. - ‘ейчас из Ям полезут миллионы пиЯвок.
…сли не успеем убежать, они высосут из нас всю кровь, только кожа останетсЯ.
     - —-черт... - ругнулсЯ Я. - ’ак это и есть то, что хуже землетрЯсениЯ?
     - Ќет, - ответила она. - ќто цветочки. ‘амое страшное еще впереди. €дем
скорее!
     ‘вЯзанные  одной  веревкой,  мы  двинулись по  кишащей  пиЯвками скале.
Ћмерзение, липкое и  холодное, пробегало по  ногам, забиралось под одежду и,
извиваЯсь, ползло по спине.
     - ’олько не отрывай  ног от земли! - предупредила она. - ‘валимсЯ в Яму
- нам конец. ’ам в этих тварЯх просто утонешь.
     Ћна крепко вцепилась в мой локоть,  а Я  ухватилсЯ за рукав ее  куртки.
‹авировать по  скользким  перемычкам  в локоть  шириной оказалось  непросто.
ђаздавленные пиЯвки  липли  к  подошвам,  точно желе,  и твердо  ступать  не
получалось.  џ  чувствовал, что  в менЯ  впились за ушами,  но  даже  не мог
стрЯхнуть эту  мерзость.  ‹евой рукой  Я сжимал фонарик, а  правой держал ее
рукав - и  не  мог  отпустить  ни то,  ни другое. џ светил  себе под ноги  и
продвигалсЯ вперед, содрогаЯсь от омерзениЯ. ЏиЯвки покрывали буквально все.
Џри  одной  мысли об  этом Я впадал  в полуобморок. Ђ тварей становилось все
больше.
     - “ж не здесь ли жаббервоги приносили жертвы богам? - предположил Я.
     - ’очно, - подтвердила она. - ’ы очень догадлив.
     - Џросто ЯсновидЯщий какой-то, - согласилсЯ Я.
     - Ћни  считали пиЯвок посланниками ђыбы на земле.  …е помощниками,  так
сказать.  €  через  них приносили ђыбе  жертвы. ‘вежие, сочные жертвы.  —аще
всего - людей, которых удавалось поймать.
     - € этот обычай еще жив?
     - ЉажетсЯ,  нет. „ед говорил,  что в последнее времЯ  людей они съедают
сами,  а пиЯвкам приносЯт только откушенные головы. ‘ тех пор, как это место
стало ‘вЯтилищем, жаббервоги в Џещеры не заходЯт.
     Њы  обогнули несколько Ям и передавили, наверное, сотню  тысЯч  пиЯвок.
‚ременами приходилось-таки отрывать ноги от земли и хвататьсЯ друг за друга,
чтобы не свалитьсЯ.
     „икий хрип, не смолкавший  ни на секунду, поднималсЯ,  похоже, прЯмо из
этих дыр. звук пронизывал воздух, как дерево оплетает  ветвЯми  ночную мглу.
•ы-арш-ш... •ы-арш-ш... Ѓудто  огромнаЯ толпа человеческих тел с откушенными
головами извергала из зиЯющих глоток проклЯтиЯ с того света.
     - ‘ейчас придет вода, - сообщила она. - ЏиЯвки - только вестники. ‘коро
они расползутсЯ, из дыр потечет вода, и  вокруг все затопит. ЏиЯвки лезут из
дыр, спасаЯсь от потопа. Ќужно добратьсЯ до ЂлтарЯ, пока нас не залило.
     - ’ы об этом знала, - возмутилсЯ Я, - и не предупредила?
     - џ не думала, что так повернетсЯ! Ќа самом деле, вода приходит два-три
раза в месЯц, не чаще. Љто же знал, что это случитсЯ именно сегоднЯ?
     - —ас от  часу не легче, -  высказал  Я вслух то,  что вертелось в моей
голове с утра.
     ‘ предельной осторожностью мы пробирались  между дырами,  а они все  не
кончались. ќти чертовы дыры, похоже, тЯнутсЯ до самого краЯ ‡емли. Њесиво из
пиЯвок загустело так, что подошвы уже  не  чуЯли тверди. ‘ каждым шагом само
пространство словно исчезало куда-то, и удерживать равновесие в этой трЯсине
становилось  все  тЯжелее.  Љонечно,  в  минуту  опасности  наши способности
возрастают.  Ќо только не способность  собратьсЯ  в кулак. ќта способность у
нас, как  ни  жаль, весьма ограничена.  „аже  в самой опасной ситуации, если
долго ничего  не  менЯетсЯ, наша собранность  катастрофически  падает.  Ќаша
оценка опасности  € чем дольше опасность  висит  над нами - тем небрежнее мы
относимсЯ к ней, тем меньше боимсЯ смерти, и тем красочнее строим иллюзии  о
безоблачном небе над головой.

        x x x

     - Ћсталось  совсем чуть-чуть, - подбодрила она. - …ще  немного - и мы в
безопасности.
     Ћтвечать было лень, и Я просто кивнул. Ќо лишь кивнув, понЯл, насколько
бессмысленно кивать в темноте.
     - ќй, ты слышишь менЯ? ‘ тобой все в порЯдке?
     - ‚се нормально, - сказал Я. - ’олько тошнит.
     Ѓлевать  менЯ  тЯнуло давно. Љишащие под  ногами пиЯвки, их невыносимаЯ
вонь,  мерзкаЯ  слизь  и  раздирающие  воздух   хрипы,  беспросветнаЯ  тьма,
смертельнаЯ  усталость и животное  стремление тела в любую секунду заснуть -
все это слилось в  одно целое, охватило стальным обручем желудок и каплЯ  за
каплей выдавливало  его содержимое мне  в горло. ЊоЯ собранность трепыхалась
уже где-то возле  нулЯ.  џ словно  пыталсЯ играть на раздолбанном пианино, у
которого всего три октавы,  причем  его не настраивали тысЯчу лет. ‘колько Я
уже бреду в темноте? ‘колько времени сейчас там, наверху? Ќаверное, светает.
‹юдЯм, наверное, разносЯт утренние газеты...
     џ  не  мог  даже  взглЯнуть  на часы.  ‚есь  смысл моего  существованиЯ
сводилсЯ  теперь  к  тому, чтобы тащитьсЯ  вперед, освещаЯ дорогу фонариком.
•отелось  увидеть рассвет.  ‚ыпить  теплого молока, вдохнуть  запах  зеленой
листвы, раскрыть газету. ’емнота,  пиЯвки, Ямы  и  жаббервоги уже завЯзли  у
менЯ в  печенках. ‚се  кишки, все клетки тела  требовали  света. Џускай даже
самого слабого. Љакого угодно лучика - только не от карманного фонарЯ.
     Љак  только  Я  подумал  о  свете, желудок свело  окончательно,  и  рот
наполнилсЯ отвратительным привкусом прокисшей пиццы с салЯми.
     -  ‚ыберемсЯ - блюй  сколько  хочешь. Ђ сейчас потерпи еще немножко,  -
попросила толстушка. € крепко сжала мой локоть.
     - „а Я не блюю... - еле простонал Я в ответ.
     -  ‚ерь, -  сказала она. - ‚се  пройдет.  „аже  если очень  плохо - это
когда-нибудь кончитсЯ. Ќичто на свете не вечно.
     - ‚ерю, - ответил Я.
     € все-таки мне казалось, что  эти чертовы дыры не кончатсЯ никогда. “же
мерещилось, будто Я  раз за  разом прохожу по  одному и тому  же месту.  € Я
снова подумал  об  утренней  газете. ’акой свежей, что на  пальцах  остаетсЯ
типографскаЯ краска.  ’олстой,  с  рекламным  приложением.  ‚ которой  можно
прочитать о жизни планеты ‡емлЯ во всех ее проЯвлениЯх: от биржевых сводок и
времени  пробуждениЯ премьер-министра  - до  семейных  скандалов,  хитростей
приготовлениЯ  еды среди  ночи, длины мини-юбок,  музыкальных хит-парадов  и
объЯвлений о сдаче недвижимости...
     Џроблема лишь в том, что Я  не получаю  газет. ‚от уже три года как  не
выписываю. ‘ам не знаю, почему охота читать газеты пропала, но с тех пор так
и живу  без  них.  Ћчевидно,  жизнь моЯ  перетекла в  такую фазу,  когда  ни
газетные статьи, ни  новости по  телевизору уже не имеют ко мне ни малейшего
отношениЯ. ‘ этим миром менЯ свЯзывают только столбики чьих-то цифр, которые
Я загружаю в голову, преобразую в другие цифры и передаю кому следует. Ђ все
остальное времЯ читаю нудные романы двухсотлетней давности да смотрю  старую
голливудскую классику  на видео,  попиваЯ  виски  или пиво.  € совершенно не
мучаюсь от того, что не слежу за прессой.
     Ћднако  теперь, в кромешной мгле, среди бесчисленных дыр  и  бессчетных
пиЯвок, мне страшно хотелось почитать утреннюю газету. ‘есть у окна, ближе к
солнцу - и вылизать ее глазами до последней буквы,  как кошка  - блюдечко  с
молоком. ‚обрать в себЯ по глоточку, по  капельке разные  судьбы живущих под
солнцем людей - и этой влагой исцелить свои онемевшие члены...
     - ‚от он, Ђлтарь! - сказала толстушка.
     џ  поднЯл  голову,  но чуть  не поскользнулсЯ,  и  тут  же снова уперсЯ
взглЯдом  в скалу под  ногами.  ‹адно.  —то там  за Ђлтарь, какого размера и
цвета - разглЯжу, как доберусь. џ собрал последние силы и потащилсЯ вперед.
     - Њетров десЯть осталось, - сообщила она.
     € в эту секунду надсадный хрип, подымавшийсЯ из дыр,  оборвалсЯ, как по
команде.  Ћчень резко  и  неестественно. ‘ловно в недрах  земли кто-то вдруг
замахнулсЯ гигантским топором и снес источник этого звука под корень. †уткий
хрип, от которого вибрировал воздух всего ЏодземельЯ, умер в одно мгновенье,
без надрыва и совершенно внезапно. ‚ первую секунду Я даже решил, что пропал
не звук, а воздух как таковой. Ћт неожиданности Я потерЯл равновесие и долго
махал руками, чтобы не свалитьсЯ в очередную дыру.
     €  нахлынула  тишина,  от которой  заныло  в  ушах. ЂбсолютнаЯ тишина в
идеальном  мраке. Џострашнее любого самого  ужасного  звука на свете.  €бо к
звуку,  каким  бы неприЯтным  он ни был, мы можем  как-нибудь относитьсЯ. Ќо
тишина -  это  ноль. ‚еликое "му",  которое  не  окружает  нас ничем,  кроме
отсутствиЯ чего бы то ни  было.  Ѓарабанные перепонки заломило так, словно в
воздухе  подскочило  давление. Ќе выдержав столь резкого перепада, мой  слух
напрЯгсЯ, ожидаЯ хоть какого-нибудь сигнала.
     Ќо беззвучие было полным. ЏроклЯтый  хрип оборвалсЯ, и воздух замер. Њы
застыли - рука об руку, не смеЯ пошевелитьсЯ, - и слушали  тишину. “ши будто
заложило, и Я проглотил слюну. Ѓез толку.  ‘транный затЯнутый  щелчок, точно
игла проигрывателЯ грохнулась мимо пластинки, - и опЯть тишина.
     - —то такое? ‚ода ушла? - спросил Я.
     - …сли бы! - ответила она. - ‚ода сейчас придет. „о сих  пор она просто
выталкивала  наружу  воздух из дыр.  Ћни очень глубокие и извилистые, потому
шипело  так  странно.  Ђ  теперь  воздух  вышел,  и  воду  больше  ничто  не
сдерживает.
     Ћна потащила менЯ через десЯток  последних дыр. ‘лой  пиЯвок под ногами
постепенно редел, и вскоре  мы ступили на огромное плато. Ќи дыр, ни пиЯвок.
Љровососы, похоже, уползли  куда-то еще. џ же, судЯ по  всему,  выбралсЯ  из
самой кошмарной переделки  в  своей жизни. Џусть теперь менЯ смывает ко всем
чертЯм, пусть Я умру - это все-таки лучше, чем свалитьсЯ в Яму к пиЯвкам.
     Џочти  бессознательно   Я   поднЯл   руку,   чтобы   стрЯхнуть  тварей,
присосавшихсЯ к затылку и шее, но толстушка удержала менЯ за локоть.
     - Џотом! Ќе успеем  забратьсЯ на  Ѓашню  -  утонем!  -  крикнула  она и
потащила менЯ вперед. - Ћт пЯти-шести  гадин не умрешь, а начнешь отрывать -
всю кожу посдираешь. ’ы что, не знал?
     - Ћткуда? - пожал Я плечами, ощутив себЯ Якорем морского буйка.
     агов  через  тридцать  она остановила менЯ  и, поднЯв  фонарик повыше,
осветила  нависшую  над нами Ѓашню. ’а оказалась  широкой, круглой, и  то ли
сужалась кверху  на манер маЯка,  то ли и впрЯмь  была ужас какой  огромной.
’акой, что  ее габариты  не считывались с  первого взглЯда.  Ќо разглЯдывать
времени не было.  ‘кользнув по Ѓашне  лучом  фонарика, толстушка подбежала к
лестнице у основаниЯ и полезла наверх. џ рванул за ней.
     ‚ скудном свете, при взглЯде издалека ЃашнЯ и  правда казалась шедевром
каких-то  очень толковых  строителей. Ќо, прикоснувшись к ней, Я ощутил  под
ладонью шершавую скалу - результат эрозии почвы.
     “зкий карниз, который жаббервоги вырубили в скале,  убегал по спирали к
самой  верхушке.  Ќазвать эту  конструкцию лестницей  можно  было с  большой
натЯжкой. —уть не  каждаЯ пЯтаЯ ступень была разворочена,  а на оставшиесЯ -
кривые,  уродливые  - едва  умещалась  нога.  ’ам,  где  ступеней  не  было,
приходилось  карабкатьсЯ по валунам, цеплЯЯсь за скалу руками  и  перебросив
фонарик на ремешке куда-нибудь  за  спину.  ’ут уж,  как ни  проверЯй дорогу
загодЯ, два-три раза на десЯть шагов все равно оступаешьсЯ, рискуЯ сорватьсЯ
вниз. Џуть длЯ тех,  кто  видит во тьме. „лЯ жутких существ, чьЯ архитектура
совершенно  не приспособлена длЯ человека. Ћсторожно, то и дело прижимаЯсь к
скале, мы карабкались вверх по ступенЯм.
     Ќа тридцать шестой - а Я всю жизнь считаю ступени -  в темноте под нами
раздалсЯ  оглушительный  шлепок. ‘ловно  кто-то  с  силой  шмЯкнул  огромным
ростбифом  по  мокрой скале.  Љатегорично и непримиримо.  Ђ  потом наступила
пауза - неумолимаЯ пауза кувалды, занесенной длЯ решающего удара. ‚цепившись
в скалу, Я ждал, что будет дальше.
     € пришла  вода.  ЊонолитнаЯ.  Ѓез  плеска и  брызг. €зо всех  дыр ‡емли
одновременно.  ‚  детстве Я  смотрел киножурнал о том, как плотину.  Ѓольшой
начальник, кто-то  вроде губернатора, в  строительной  каске нажал на кнопку
какой-то машины,  шлюзы открылись -  и толща  воды,  дымЯсь и рыча, медленно
опустилась  в  пропасть.  ќто было  еще в те  времена,  когда в  кино  перед
фильмами крутили мультики или журналы. џ смотрел на экран, и все мое детское
существо содрогалось при мысли, что бы произошло, окажись Я в  тот  миг там,
внизу.  Ќо тогда  Я, разумеетсЯ, и представить не мог, что двадцать пЯть лет
спустЯ это случитсЯ со мною на самом  деле. Њожет, у детей есть  некаЯ аура,
котораЯ оберегает их от большинства мировых катаклизмов? Џо  крайней мере, в
моем детстве было именно так.
     - € как  высоко подниметсЯ вода? -  крикнул  Я  толстушке, мелькавшей в
луче фонарЯ на две-три ступеньки выше.
     - Њало не покажетсЯ, - ответила она.  —удесный ответ. Љакой простор длЯ
фантазии.
     Њы  карабкались  по  спирали быстро, как  только могли. ‘удЯ по  плеску
воды, ЃашнЯ  вздымалась  посередине огромного полЯ,  изрешеченного мириадами
дыр.  Љак статуЯ  в  центре  городского  фонтана.  € если  верить толстушке,
половина  этой статуи - а может, и больше, - очень скоро уйдет  под  воду, а
мы, если успеем, останемсЯ наверху, как два голубка над ‚семирным Џотопом.
     ‹уч фонарЯ, дрожа у ее поЯсницы, выписывал в темноте надо мною странные
геометрические фигуры. џ  карабкалсЯ  вверх  за  фонариком.  “же не понимаЯ,
сколько ступеней мы проползли -  сто или  двести. Џлеск воды все усиливалсЯ,
накрываЯ менЯ с головой.  ‚ода поднималась. Ќо Я  не видел ее и не следил за
уровнем. …сли бы сейчас она лизнула мне пЯтки, Я б не удивилсЯ.
     ‚се было  похоже  на  страшный сон. ‘ловно что-то  преследует менЯ, а Я
ползу по ступенькам слишком медленно. ‚от оно уже дышит мне прЯмо в затылок,
тЯнетсЯ мокрой  лапой...  Ќо реальность  казалась кошмарнее. Ќапрочь забыв о
ступеньках,  Я  лишь  цеплЯлсЯ  за валуны и буквально полз над  пропастью по
совершенно отвесной скале.
     Ќе проще ли всплыть вместе с водой? € легче, и падать некуда. Џрокрутив
эту мысль в голове, Я поделилсЯ ею с толстушкой.
     - Ѓесполезно! -  крикнула  она сверху.  -  ‚ода  будет  закручиватьсЯ в
гигантскую воронку, и плавать ты не сможешь! Ђ если и вынырнешь, все равно в
такой темноте не поймешь, куда плыть.
     Ћна права. Ќам остаетсЯ лишь ползти  вверх. Њетр за метром... ‘вета бы!
‹юбого  света.  —тобы   ползти  до  самой  вершины  и  хоть  видеть,  докуда
поднимаетсЯ  вода.  ‚сем  нутром своим  Я ненавидел темноту. €бо  гнала менЯ
вверх не вода, а тьма между водой и моими пЯтками. Ћт мысли, что она догонит
менЯ и зальет своими чернилами до самого сердца, бросало в холодный пот.
     ‚  голове  крутилсЯ  тот же  киножурнал.  Њасса  воды  продолжает  свое
бесконечное  падение с дамбы.  Љамера  кропотливо снимает с разных  углов  -
разве  что не облизывает водный поток: сверху, в  упор, а  потом и сбоку. Ќа
белом  и  гладком бетоне плЯшет тень воды. џ вглЯдываюсь - и чувствую, будто
это  моЯ  собственнаЯ  тень. Ќа стене  плотины размером  с  морскую бухту. џ
смотрю на  нее,  сидЯ в кресле  кинотеатра. ‡наю,  что  это моЯ  тень, но не
понимаю,  как поступить. џ -  зритель,  мне всего  десЯть  лет. —то  вернее:
бежать к экрану и хватать свою тень - или забратьсЯ ночью в каморку механика
и  выкрасть  пленку? ‚  итоге  Я просто сижу, ничего не делаЯ,  и таращусь в
экран.
     Ђ тень все танцует передо мной.  Њой огромный, растЯнутый вверх  силуэт
дрожит, как от зноЯ, на бетонной стене плотины.  џ всегда считал, что она не
умеет говорить, а тем  более - подавать какие-то знаки руками. Ќо сейчас она
действительно пытаетсЯ  что-то мне втолковать. Ћтлично  знает, что  Я сижу и
смотрю на нее из  зала. Ќо, как и Я, ничего не может с собой поделать. ‚сего
лишь тень.
     „ругие зрители в  зале, похоже, не замечают, что тень на плотине - моЯ.
ђЯдом  сидит  старший  брат, но  даже он ни  о  чем не  догадываетсЯ. …сли б
догадалсЯ,  сразу шепнул бы мне на ухо. ’акой у менЯ брат: в кино просто рта
не закрывает.
     џ тоже  никому не сообщаю, что тень моЯ. ‚се  равно никто не поверит. Љ
тому  же, она Явно  хочет передать послание  мне одному.  €з  другого места,
другого времени,  пытаетсЯ мне что-то  сказать с экрана. Ћдна-одинешенька на
огромной  стене.  Љак она  очутилась там во  времЯ  съемки  и что собиралась
делать дальше - не знаю. Њожет, так и висела,  пока ее не проглотила  ночнаЯ
мгла? Ђ может, ее смыло потоком и унесло в  открытое море, где она и  дальше
выполнЯет роль моей тени? Ћт этой мысли на душе тоскливо и безысходно.
     Ќовость  о  плотине  сменЯетсЯ  репортажем   с   коронации  в  какой-то
европейской стране. Џо каменной площади катит роскошнаЯ повозка, запрЯженнаЯ
лошадьми  с  какими-то  странными колпаками на  носу. џ  ищу  свою  тень  на
брусчатке, но вижу лишь тени колес да копыт...
     Ќа этом  воспоминание обрывалось. •отЯ Я никак не мог ответить себе:  а
было ли  это  на самом деле? € если  было - разве  не странно, что  Я раньше
такого  никогда  не вспоминал? €ли это  мираж? ‚идение, навЯзанное кромешной
мглой  и  клокотанием  наползавшей  воды?  Љогда-то  Я читал  одну книгу  по
психиатрии,  где  описывалсЯ подобный трюк нашей психики:  дескать, попав  в
экстремальные  условиЯ, тело довольно  часто  защищает психику  от чрезмерно
грубой реальности тем, что видит "сны средь бела  днЯ". ’ак это называлось в
книге. Ћднако мое видение было резче всЯкого сна - и таким Ярким, будто дело
касалось моей  жизни. џ  вспомнил  все запахи  и  звуки, которые менЯ  тогда
окружали. € пережил  все эти чувства: растерЯнность, смЯтение и страх, когда
не за  что зацепитьсЯ, - такие неизбежные длЯ любого десЯтилетнего пацана. Ђ
значит - кто бы и как это ни называл, - во мне действительно что-то когда-то
произошло. € теперь, в критической ситуации, некаЯ сила выгнала эту сцену из
мрачных подвалов памЯти на свет божий в моей голове.
     ‘ила?
     Ћчевидно,  все  дело операции  на мозг, которую всем  нам делали, когда
прививали способность к  шаффлингу.  Ћни отделили от менЯ мою памЯть  стеной
моего же сознаниЯ... € годами крали ее, прЯмо из моих рук!
     џ  всерьез завелсЯ. „а ни одна  мразь ‚селенной не имеет права красть у
менЯ  мою  памЯть! ЏамЯть -  это ЊЋ…!  Њое и больше вообще  ничье! “красть у
человека памЯть - все равно, что отнЯть у него ‚ремЯ. —ем больше Я свирепел,
тем  меньше боЯлсЯ какой-то темноты. Ќет, ребЯта. —то бы вы ни задумали,  Я,
еще поживу. ‘коро Я выберусь из этого лабиринта и верну себе памЯть, чего бы
мне это ни стоило. Ђ конец ли света у вас или рановато еще - мне плевать. Ќе
знаю, как вы, но Я до сих  пор планировал и в следующей жизни родитьсЯ самим
собой - цельным, а не каким-то половинчатым безобразием...
     - ‚еревка! - закричала толстушка.
     - —то - веревка?
     - €ди скорей сюда! ‘мотри - веревка висит!
     џ торопливо перелез через три-четыре ступеньки, догнал толстушку, и она
зачем-то  погладила  ладонью  шершавую стену.  ЏриглЯдевшись, Я  и  в правду
увидел  спущенную  сверху веревку. Ќе  очень  толстый, но  прочный  трос  из
альпинистского снарЯжениЯ кончалсЯ на уровне моей груди. џ ухватилсЯ за него
и осторожно подергал. Џохоже, неплохо закреплен где-то наверху.
     -  ќто дед, Я уверена! - радостно завопила  она. -  ќто он нам  веревку
спустил!
     -  „авай-ка пройдем еще кружок, - предложил Я.  - Њало ли что это может
быть...
     Џочти не глЯдЯ  под  ноги,  мы  чудом проделали  еще один оборот вокруг
Ѓашни. ’рос никуда не исчез. Џримерно через каждые  тридцать сантиметров  на
нем были завЯзаны узлы.
     - ќто дед, Я  точно знаю, - едва отдышавшись, заЯвила она.  - Ћн всегда
все продумывает до мелочей.
     - „а уж, - согласилсЯ Я. - ’ы когда-нибудь лазила по канату?
     -  Ђ  как же? - обиделась она. - џ  с  детства хорошо  лазаю. разве  не
говорила?
     -  ’огда перваЯ  и  полезай,  -  сказал Я.  -  ‡аберешьсЯ  -  помигаешь
фонариком. ’огда и Я поползу.
     - ’огда тебЯ точно затопит. Њожет, лучше обоим сразу?
     -  Ћдна  веревка  -  один  человек.   Џравило  альпинистов.  ‚о-первых,
порватьсЯ может, а  во-вторых - ползти  и труднее,  и дольше. Ђ с веревкой в
руках Я выберусь даже из воды.
     - ‡наешь... Ђ ты сильней, чем Я думала, - вдруг тихо сказала она.
     ‡амерев  в темноте, Я ждал от нее  поцелуЯ, но она лишь молча зашуршала
армейскими брюками, поднимаЯсь по тросу. џ вцепилсЯ в скалу и стал смотреть,
как  свет  фонарика уползает вверх,  вихлЯЯ, как  полоумный.  ‘ловно  чьЯ-то
пьЯнаЯ в стельку душа нагулЯлась вдоволь и, шатаЯсь, возвращаетсЯ обратно на
небо.  ‘трашно хотелось  виски.  Ќо бутылка - в  рюкзаке,  а  Я  вишу  такой
раскорЯкой, что достать ее практически невозможно. ’огда, плюнув на бутылку,
Я  представил, как сижу где-нибудь и пью  это виски по-человечески.  —истый,
тихий бар. Џередо мною - блюдце с арахисом, из колонок тихо льетсЯ "Vendome"
в исполнении "ќм-„жей-Љью", а Я пью двойной виски со льдом. ‘тавлю стакан на
стойку  и долго  его  разглЯдываю, не  прикасаЯсь.  ‚иски - напиток, который
сначала  разглЯдывают. €  лишь когда надоест, пригубливают.  ’ак  же, как  и
красивых женщин.
     џ  вдруг  вспомнил,  что у менЯ больше  нет  ни выходных  костюмов,  ни
приличных  пальто.  ќта  безумнаЯ  парочка  искромсала  в  клочьЯ  весь  мой
гардероб. —ерт бы  их всех  побрал! € в  чем мне теперь  ходить в  приличные
бары?  ‘тало быть, длЯ похода в бар Я  должен зайти  куда-нибудь приодетьсЯ.
ђешено:  покупаю   себе  твидовый  костюм.  ќлегантного  синего  цвета,  три
пуговицы, сидит как влитой, идеальнаЯ пройма, чуть старомодный - точь-в-точь
как у „жорджа Џеппарда в начале шестидесЯтых. ‘орочку голубую.  Ћдного цвета
с  пиджаком, лишь  на  тон светлее, "оксфорд", строгий воротничок. ѓалстук в
меленькую полоску, красный с зеленым. Љрасный - густой, матовый, а зеленый -
на грани с синим, как море в шторм.  € вот, одевшись  в  приличном магазине,
который приглЯнулсЯ мне совершенно случайно, Я захожу  в  не менее случайный
бар и заказываю двойной виски  со льдом. € все эти пиЯвки, жаббервоги и рыбы
с когтЯми  стервЯтников  просто-напросто катЯтсЯ к дьЯволу.  џ  сижу в синем
твиде и пью виски из далекой отландии.

     * <i>„жордж Џеппард (1929 -  1994) - американский бродвейский и киноактер,
чаще всего снималсЯ в образах</i>

     Љраешком сознаниЯ Я отметил,  что  клокотание  внизу стихло.  ‚озможно,
вода перестала подниматьсЯ  из  дыр.  Ђ может,  дойдЯ  до  какого-то уровнЯ,
прекратила шуметь.  Њне это  было до лампочки. Џускай себе  поднимаетсЯ куда
хочет. џ уже принЯл решение выжить  и готов проорать это на весь белый свет.
—тобы  никакаЯ  тварь в этом мире не  посмела  больше менЯ терзать и вертеть
моей жизнью, как ей вздумаетсЯ.
     Ќо  поскольку орать  на белый свет в  такой темноте смысла  не было,  Я
просто вцепилсЯ покрепче  в скалы и попробовал задрать голову. ’олстушка уже
вскарабкалась куда выше, чем Я предполагал. Ќе знаю, сколько между нами было
метров, но никак не меньше трех-четырех этажей приличного универмага. ѓде-то
на уровне залов женской одежды. Ђ  может, и на  уровне отделов кимоно. Љакой
же высоты эта ЃашнЯ на самом деле? Њы поднЯлись уже черт знает как высоко, а
вершины  все  нет.  Љак-то  Я  уже забиралсЯ  из  любопытства  - пешком,  по
лестницам!  -  на  крышу  двадцатишестиэтажного  небоскреба.  Ћчень  похожее
чувство.

     * <i>‚  большинстве Японских универмагов  конца ••  в. схема распределениЯ
товаров по этажам была практически</i>

     Џравда, сейчас  Я, слава богу,  не  видел под собою ни зги.  €бо  самый
крутой альпинист, окажись он на такой высоте без снарЯжениЯ и  в затрапезных
кроссовках, наложил бы  в штаны  от страха. „лЯ него это все равно, что мыть
снаружи  окно небоскреба без строительной люльки и  страховочной сети внизу.
Џока  лезешь  все  выше и  выше  в  слепЯщую  бездну,  еще  ничего;  а  чуть
остановишьсЯ - сразу мысль о пропасти под ногами...
     џ  глЯнул  вверх.  Џохоже,  толстушка  еще  в  пути:  далекий   фонарик
беспорЯдочно мотало из стороны в  сторону. Ђ девчонка и правда отлично лазит
по канату, подумал  Я. „аже на  такой  высоте, от которой  свихнутьсЯ можно.
€нтересно, старик специально  устроил нам свидание именно здесь? ЌельзЯ было
найти местечка поприличнее?
     ђаспЯтый на скале, Я рассеЯнно думал  об этом, пока не послышалсЯ крик.
„алеко вверху  ритмично  мигала, как  сигнальный  фонарь  самолета,  тусклаЯ
желтаЯ искра. ’олстушка добралась. џ  вцепилсЯ одной рукой  в  трос,  другой
вытащил  из кармана фонарик и посигналил  ей  в том же ритме. Џотом посветил
вниз,  пытаЯсь разглЯдеть  уровень воды, но не увидел  почти  ничего.  ’акой
жалкий  луч  пробивает  тьму  лишь  на  пару метров  вокруг.  —асы  на  руке
показывали четыре  двенадцать утра. „аже не рассвело. Ќикому еще не принесли
утреннюю газету.  ќлектрички  не ходЯт,  метро  закрыто. ‹юди на поверхности
спЯт как сурки - и ни о чем, вообще ни о чем на свете не подозревают.
     џ натЯнул веревку покрепче, глубоко-глубоко  вдохнул и  начал  медленно
карабкатьсЯ вверх.

        24
     ЉЋЌ…– ‘‚…’Ђ
     Џлощадь ’еней

     Љогда  Я  просыпаюсь,  дивной  погоды, простоЯвшей три днЯ, будто и  не
бывало. Ќебо снова окутано  тучами: солнечный свет прорвалсЯ было  на землю,
но долго погулЯть ему не дали. ‹ишь голые деревьЯ вздымают в холодное  серое
небо осиротевшие ветви, да ђека разбрызгивает по округе  зЯбкий плеск. ’ак и
кажетсЯ: вот-вот пойдет снег.
     - ‘егоднЯ снега, наверно, не будет, - говорит старик. - ’учи еще не те.
€з таких он обычно не сыплет.
     џ открываю  окно  и смотрю на пепельно-серые тучи. €з каких снег обычно
сыплет, а из каких нет, Я, пожалуй, не пойму никогда.

        x x x

     Љогда  Я  вхожу,  ‘траж греет  ноги у  большой  железной  печки.  Џечка
трофейнаЯ, точь-в-точь, как  в Ѓиблиотеке. ‘верху - конфорка длЯ чайника или
кастрюли, у  самого пола - выдвижной  Ящик длЯ золы, перед  топкой - большаЯ
металлическаЯ  решетка.  ‘траж сидит  перед  печкой  на  стуле, придвинув  к
решетке ноги. ‚сЯ комната пропитана  паром из чайника  вперемешку с  терпким
запахом дешевого трубочного табака, - надо думать,  тоже  трофейного, - и от
дикой смеси запахов менЯ начинает мутить. ђазумеетсЯ, есть в букете и кислаЯ
вонь  от  ног  самого ‘тража. ‡а  его стулом  -  большой деревЯнный стол, на
котором лежит огромный точильный камень, а вокруг разбросаны разные тесаки и
топорики. Њеталл потемневший, натруженный.
     - Џлохо без шарфа, - говорю Я. - еЯ мерзнет.
     - ќто точно, - почти благодушно кивает ‘траж. - •орошо тебЯ понимаю...
     - ‚  архиве Ѓиблиотеки  - куча  старых вещей. џ  могу оттуда что-нибудь
взЯть?
     - Ђх, вон ты к чему... - соображает он наконец. -  €з вещей забирай что
хочешь. ’ебе - можно. € шарф, и пальто, и что еще пригодитсЯ.
     - Ђ эти вещи действительно ничьи?
     - —ьи  они - не твоЯ забота,  - отвечает он.  - •озЯева, если и есть, о
них давно уже позабыли. Ђ ты, Я слыхал, собралсЯ найти €нст