        …жи Љосинский. ђаскрашеннаЯ птица


---------------------------------------------------------------
     &copy; <i>Jerzy Kosinski, 1965.</i>
     &copy; ‘ергей ‘негур, перевод с английского, 1990.
     Џо  вопросам,  свЯзанным с  использованием этого текста, обращайтесь  к
переводчику --      ‘негуру ‘ергею ‚асильевичу.
     E-mail: hopeodessa@farlep.net
     Џочтовый адрес: Џ/Я 607, Ћдесса-63, 65063, “краина.
---------------------------------------------------------------


     Jerzy Kosinski. The Painted Bird.

     ЏамЯти моей жены Њери •ейворд ‚иер,
     без которой даже прошлое лишилось бы смысла.


     <i>€ знал лишь
     Ѓог седобородый,
     что это --
     животные
     разной породы.</i>

     <i>‚. ЊаЯковский.</i>


        1

     <i>Ћсенью 1939 года, в начале ‚торой мировой  войны, шестилетнего мальчика
из  большого  восточно-европейского  города,  как  и  многих  других  детей,
родители отправили в отдаленную деревню.
     …хавший на восток человек, за  большие деньги  взЯлсЯ найти длЯ ребенка
временных приемных родителей. Ќе имеЯ выбора, родители доверили ему сына.
     Ћни  были  уверены,  что, только  отправив  ребенка в  деревню,  смогут
уберечь его  от  войны. €з-за  довоенной  антифашистской  деЯтельности  отца
мальчика родителЯм пришлось пуститьсЯ в бега,  чтобы избежать принудительных
работ  в  ѓермании  или  заключениЯ в концентрационный  лагерь.  Ћни  хотели
уберечь сына от предстоЯщих невзгод и опасностей и  надеЯлись,  что, в конце
концов семьЯ воссоединитсЯ.
     Ћднако ход  событий расстроил  их  планы. ‚  суматохе войны и оккупации
родители утратили свЯзь  с человеком,  увезшим их ребенка. ’еперь  они могли
навсегда лишитьсЯ сына.
     Њежду  тем, приемнаЯ  мать мальчика умерла через  два  месЯца после его
приезда, и малыш начал в одиночестве  бродить от деревни к  деревни, где его
то пускали на ночлег, то прогонЯли прочь.
     †ители  деревень,  в  которых  ему  предстоЯло  провести  четыре  года,
этнически отличались от населениЯ  родных  ему  мест. ‡дешние крестьЯне жили
обособленно  от остального мира  и  заключали браки с землЯками; здесь  жили
белокожие  блондины  с  голубыми  и серыми глазами. “ мальчика была  смуглаЯ
кожа,  темные волосы  и черные глаза. Ћн разговаривал на  Языке образованных
людей -- Языке, едва ли понЯтном крестьЯнам.
     …го принимали  за  бродЯжку цыганского или  еврейского происхождениЯ, а
немецкие  власти  жестоко  карали за помощь  цыганам и евреЯм, место которых
было в гетто и лагерЯх смерти.
     ќта землЯ была веками забыта Ѓогом  и  людьми. Ќедоступные и отдаленные
от городов, здешние селениЯ располагались в  самой отсталой части  ‚осточной
…вропы. ‡десь не было школ и больниц, не знали электричества, было проложено
лишь несколько мощеных  дорог  и мостов.  Љак и  их  прапрадеды,  люди  жили
небольшими  поселениЯми.  „еревенские  жители  владели   окрестными  реками,
лесами, озерами. †изнью  правило извечное превосходство сильного  и богатого
над  слабым  и бедным.  ЃезграничнаЯ  суеверность и  многочисленные болезни,
одинаково  опасные  длЯ  человека и  животного, сближали  людей, разделенных
между римской католической и православной ортодоксальной религиЯми.
     ЉрестьЯне не случайно были  так невежественны и жестоки. ‡дешний климат
отличалсЯ  суровостью,  пашни  были истощены.  ђеки,  лишенные  рыбы,  часто
разливались  на полЯ  и  пастбища, превращаЯ  их  в топкие  болота. Ћгромные
заболоченные территории глубоко врезались в эти земли; в непроходимых  лесах
укрывались банды мЯтежников и преступников.
     ЋккупациЯ этой  местности немецкими войсками лишь усугубила ее бедность
и отсталость. ЉрестьЯне были вынуждены поставлЯть значительную долю скудного
урожаЯ как  регулЯрной армии,  так  и  партизанам.  ‚  случае  неповиновениЯ
карательные рейды превращали деревни в дымЯщиесЯ руины.</i>


     џ  жил  у Њарта, ожидаЯ, что  с минуты на  минуту родители заберут менЯ
домой. ‘лезы не помогали, Њарта не обращала вниманиЯ на мои всхлипываниЯ.
     ‘таруха  была скрючена так,  будто  пыталась  переломитьсЯ  надвое.  …е
длинные,  давно не  чесанные  волосы,  сбились в  толстые  комки,  распутать
которые было  уже невозможно. ќто  все  нечистаЯ  сила, говорила  она.  „ухи
гнездились в волосах и запутывали их.
     ЋпираЯсь на  суковатую клюку, она ковылЯла по двору, бормоча  что-то на
едва  понЯтном   мне  Языке.  Љожа  ее   иссохшего  морщинистого  лица  была
красно-коричневой -- цвета перепеченного Яблока. …е тщедушное тело постоЯнно
колыхалось,  как  будто  изнутри ее что-то трЯсло; пальцы  костлЯвых рук,  с
суставами,  искореженными болезнЯми, всегда дрожали, а  голова раскачивались
на длинной чахлой шее во все стороны.
     Њарта  плохо  видела и глЯдела  на  мир сквозь  запрЯтанные под густыми
бровЯми  узенькие щелки. …е веки были похожи на глубоко  пропаханные  в поле
борозды.   ‚лага  постоЯнно   сочилась  из  уголков  глаз,  стекаЯ  вниз  по
проторенным дорожкам и  смешиваЯсь  с липкими нитЯми,  свисающими с носа,  и
пеной на губах. Ћна походила  на  старый, насквозь прогнивший гриб-дождевик,
ждущий порыва ветра, чтобы взорватьсЯ черной сухой трухой.
     Џоначалу Я боЯлсЯ ее и зажмуривалсЯ всЯкий раз, когда она  приближалась
ко мне. ‚ такие мгновеньЯ Я чувствовал  лишь  отвратительный запах ее  тела.
Ћна всегда спала одетой.  Ћна говорила, что одежда --  это лучшаЯ защита  от
разных болезней, которые заносит в комнату свежий воздух.
     Њарта верила, что мытьсЯ можно немного, и не раздеваЯсь, и не чаще, чем
на ђождество и на Џасху. ђаз или два в неделю она вымачивала ноги в  горЯчей
воде, отпариваЯ многочисленные мозоли, вросшие в пальцы  ногти и наросты  на
шишковатых пЯтках.
     Ћна часто  поглаживала мои волосы  неуклюжими, трЯсущимисЯ, похожими на
садовые грабли  руками,  уговариваЯ  менЯ  поиграть  во  дворе  с  домашними
животными.
     ‚ конце концов Я  понЯл, что они  не такие страшные, как мне показалось
сначала.  џ припоминал  истории, которые  читала о них в книжке с картинками
моЯ нЯнЯ.
     ќти  животные  жили  своей  жизнью.  “  них  был  свой  мир,  интересы,
разговоры, и общались они на своем Языке.
     Љуры собирались  возле  птичника,  толкаЯсь,  протискивались  к  зерну,
которым Я их угощал. Ќекоторые прохаживались парами, другие клевали тех, кто
послабее, и в  одиночку купались в оставшихсЯ после дождЯ лужах или, сидЯ на
Яйцах, быстро засыпали, лениво ероша перьЯ.
     ‚о дворе происходили удивительные вещи.  Ќедавно вылупившиесЯ желтые  и
черные цыплЯта были похожи на живые Яйца на длинных тонких ножках. Ћднажды к
курам  прилетел голубь. …го здесь Явно не ждали. Љогда он, разметав крыльЯми
пыль,  приземлилсЯ среди цыплЯт, те в страхе разбежались. Ђ когда,  страстно
воркуЯ  и  семенЯ кругами, он пыталсЯ познакомитьсЯ поближе с  курами,  они,
презрительно  поглЯдываЯ  на  него, упорно  держались  подальше  или  квохча
отбегали в сторону, если он приближалсЯ вплотную.
     Ћднажды, когда голубь,  как обычно, пыталсЯ общатьсЯ с домашней птицей,
от облака отделилась небольшаЯ чернаЯ тень. Љуры, отчаЯнно кудахча, побежали
в курЯтник.  —ерный  комок камнем упал в  стаю.  ’олько  голубю  негде  было
укрытьсЯ. Ќе успел он даже  расправить крыльЯ, как сильнаЯ птица уже прижала
его к земле  и ударила острым загнутым клювом. Љровь залила оперение голубЯ.
“грожающе  размахиваЯ клюкой,  Њарта  выбежала из  лачуги,  но Ястреб  легко
взлетел, уносЯ в клюве безжизненное тельце.
     “  Њарты  в специальном, тщательно  выгороженном каменном  садике  жила
змеЯ.  €звиваЯсь,  она скользила по траве, ее раздвоенный  Язык был похож на
стЯг,  который  Я видел на военном параде.  Љазалось,  она  была  совершенно
равнодушна к окружающему миру -- Я так и не понЯл, заметила ли она менЯ хоть
раз.
     Ћднажды змеЯ забралась глубоко в лишайники и долго прЯталась в потайных
закоулках без воды и пищи, занимаЯсь чем-то таким таинственным, что Њарта ни
разу даже  не заговорила о ней. Љогда в конце  концов змеЯ выбралась наружу,
ее  голова   блестела,  как  смазаннаЯ  маслом  слива.  Ќа  этом  чудеса  не
закончились.  Ћна  оцепенела, и  только  очень  мощные  медленные  колебаниЯ
сотрЯсали ее  свернутое кольцами тело. ‡атем змеЯ  неторопливо выбралась  из
своей  кожи,  как-то  сразу похудев и помолодев. Ћна  не высовывала  Язык и,
похоже,  ожидала, пока  новаЯ  кожа  не  затвердеет.  ‘тараЯ  полупрозрачнаЯ
оболочка  валЯлась рЯдом и бесцеремонные  мухи уже  ползали по  ней. Њарта с
опаской  взЯла кожу  и  спрЯтала  ее  подальше.  ‡меинаЯ  кожа, оказываетсЯ,
обладала  бесценными  целебными  свойствами,  но Њарта  сказала,  что  Я еще
слишком мал, чтобы понЯть это.
     Њы с Њартой  как  зачарованные наблюдали  за этими  метаморфозами.  Ћна
объЯснила, что души людей  тоже покидают тело и  улетают к ногам Ѓога. Џосле
этого дальнего пути, Ѓог берет души в свои теплые руки и воскрешает их своим
дыханием, а  потом  либо превращает в свЯтого ангела, либо ввергает в  ад на
вечные муки огнем.
     Љ лачуге часто  прибегала рыжаЯ белочка. Џодкрепившись, она плЯсала  во
дворе,  размахиваЯ  хвостом,  нежно попискивала,  кувыркалась, подпрыгивала,
пугаЯ цыплЯт и голубей.
     Ѓелочка навещала менЯ каждый день и,  усевшись на моем  плече, целовала
уши, шею и щеки, играла моими волосами. Џотом она убегала через поле в лес.
     Ћднажды Я услышал голоса и побежал на пригорок. ‘прЯтавшись в кустах, Я
с ужасом увидел деревенских мальчишек,  гнавшихсЯ по  полю за моей белочкой.
‘тремительно  убегаЯ, она пыталась укрытьсЯ в  спасительном  лесу. Њальчишки
бросали  камни ей наперерез, чтобы отсечь от  леса. ‘лабаЯ зверюшка выбилась
из сил,  ее прыжки делались реже и  короче.  Ќаконец преследователи схватили
ее, но, кусаЯсь, белка отчаЯнно вырывалась. ’ем  временем, они чем-то облили
ее.  ЏонимаЯ, что  сейчас произойдет нечто  ужасное,  Я  лихорадочно пыталсЯ
сообразить, как выручить моего маленького друга. Ќо было слишком поздно.
     Ћдин из мальчишек достал из болтавшейсЯ через плечо жестЯнки  дымЯщийсЯ
уголек, поднес его к белочке и сразу же швырнул ее на землю. Ѓелка мгновенно
вспыхнула.  Џронзительно  крича, так, что  у  менЯ  перехватило дыхание, она
подпрыгнула, пытаЯсь выскочить  из огнЯ. ‚ последний  раз  взвилсЯ  пушистый
хвост, и пламЯ поглотило ее. Њаленький дымЯщейсЯ комочек металсЯ по земле  и
вскоре затих. Њальчишки хохотали и тыкали в обуглившеесЯ тельце палкой.
     ’еперь,  после  гибели  моего друга, некого было поджидать по утрам.  џ
рассказал о случившемсЯ Њарте,  но было непохоже, что она понЯла менЯ. Њарта
что-то  бормотала,  молилась и  заговаривала домашнее хозЯйство  от  смерти,
котораЯ, как она уверЯла, таилась совсем близко и пыталась пробратьсЯ к нам.
     Њарта заболела.  Ћна жаловалась на резкую  боль  под  ребрами, там, где
бьетсЯ навсегда замкнутое  в  клетку сердце. Ћна рассказывала,  что  Ѓог или
сатана наслали хворь, чтобы положить конец ее временному пребыванию на земле
и забрать к себе еще  одну жизнь. џ не  понимал, почему бы Њарте не сбросить
кожу и как змеЯ начать жить заново.
     Љогда Я посоветовал ей это, она  рассердилась и обругала менЯ проклЯтым
цыганским выродком  и дьЯвольским отродьем. Ћна объЯснила,  что недуг обычно
проникает в человека в самый неожиданный момент. Ѓолезнь может ехать с ним в
телеге,  запрыгнуть на плечи, когда человек наклонитсЯ в лесу за Ягодой, или
забратьсЯ в лодку,  когда тот плывет по реке. Ѓолезнь поЯвлЯетсЯ  в человеке
неожиданно: из  воздуха, воды  и даже от прикосновениЯ  к зверю или  другому
человеку,  или  -- тут  она  настороженно  поглЯдывала на менЯ -- от взглЯда
черных  глаз.  ’акие, как их  называли, "цыганские"  или "колдовские"  глаза
могли  навести порчу, чуму и  смерть. Џоэтому она  запрещала мне  смотреть в
глаза ей  и  домашним животным. Ћна велела трижды  сплевывать  через плечо и
креститьсЯ, если Я ненароком встречалсЯ взглЯдом с ней или с животными.
     Ћна выходила из себЯ, когда тесто, поставленное длЯ хлеба, скисало. Ћна
была уверена, что это  Я  сглазил опару, и в наказание оставлЯла менЯ на два
днЯ без  хлеба. —тобы задобрить Њарту и даже случайно не взглЯнуть на нее, Я
ходил по лачуге зажмурившись и, как ослепленнаЯ Ярким светом ночнаЯ бабочка,
налетал на стол и стульЯ, опрокидывал  ведра и топталсЯ по цветам во  дворе.
’ем временем Њарта  собирала  гусиные перьЯ и рассыпала их на тлеющие в печи
угли.  „ым  от сгорающих перьев она  раздувала  по  лачуге  и,  приговариваЯ
специальные заклинаниЯ, изгонЯла нечистую силу.
     Џосле этого  она сообщала, что сглаз снЯт и,  действительно -- назавтра
выпекалсЯ хороший хлеб.
     Њарта не поддавалась недугам и боли. Ћна упорно и хитроумно сражалась с
ними. Љогда  боли особенно досаждали, она брала кусок мЯса, тщательно рубила
его на  мелкие ломтики и укладывала в глинЯный  горшок.  ‡атем заливала мЯсо
водой, взЯтой из  колодца до восхода солнца, и глубоко закапывала  горшок  в
углу  лачуги.  ќта процедура  облегчала ее страданиЯ на несколько дней, пока
мЯсо не разлагалось. Ђ когда боли возобновлЯлись, она повторЯла все сначала.
     Џри мне Њарта никогда не  пила и не  улыбалась.  Ћна знала, что тогда Я
смогу сосчитать ее зубы,  а каждый сосчитанный мною зуб укоротит ее жизнь на
один год.
     џ старалсЯ пить и есть, не показываЯ зубы и, разглЯдываЯ свое отражение
в иссинЯ-черном зеркале колодца, училсЯ улыбатьсЯ с плотно сжатыми губами.
     Ћна не позволЯла поднимать упавшие на пол волосы. Ѓыло хорошо известно,
что если дурной глаз  высмотрит хоть один волос, то у потерЯвшего этот волос
человека может тЯжело тЯжело заболеть горло.
     Џо вечерам Њарта усаживалась у очага и, бормоча молитвы, клевала носом.
џ  сидел рЯдом  и  думал о  родителЯх. џ  вспоминал  свои  игрушки.  Ѓольшой
плюшевый медведь со стеклЯнными глазами, самолет с вращающимисЯ пропеллерами
и пассажирами, лица которых можно было рассмотреть в окнах, маленький, легко
катающийсЯ танк и  пожарную машину с выдвигающейсЯ лестницей. . . ’еперь ими
навернЯка играют чужие дети.
     ‚  лачуге становилось  уютнее, воспоминаниЯ оживали и окружали  менЯ. џ
видел маму,  играющую на пианино.  џ вспоминал  тот страх,  который пережил,
когда всего в четыре  года  менЯ готовили к операции  аппендицита; блестЯщий
больничный пол и кислородную маску, которую врачи надели мне на лицо, -- она
помешала мне сосчитать до десЯти.
     Ќо  воспоминаниЯ  быстро  рассеивались, как в  сказке,  которую однажды
рассказала мне нЯнЯ. џ размышлЯл,  найдут ли менЯ когда нибудь мои родители.
‡нают  ли они,  что нельзЯ пить и улыбатьсЯ при дурных  людЯх, которые могут
сосчитать их зубы. џ особенно  беспокоилсЯ,  когда  вспоминал, как широко  и
доверчиво  улыбалсЯ отец  --  он показывал так  много  зубов,  что  если  их
сосчитать дурным глазом, то жить ему останетсЯ совсем немного.
     Ћднажды утром Я проснулсЯ от  холода. Ћгонь в очаге погас, но Њарта все
еще сидела посреди комнаты,  подолы ее многочисленных юбок были подобраны, а
голые ноги мокли в ведре с водой.
     џ  заговорил к  ней,  но  она  не  ответила.  џ  коснулсЯ  ее  холодной
оцепеневшей руки, но узловатые пальцы не пошевелились. ђука плетью свисала с
подлокотника  стула. џ  приподнЯл  ее  голову  -- на менЯ  в упор уставились
водЯнистые глаза. ’олько однажды Я видел такие глаза раньше -- у выброшенной
на берег ручьЯ снулой рыбы.
     џ понЯл, что Њарта решила сбросить кожу, поэтому, как и змею, ее нельзЯ
беспокоить. Ќе знаЯ, что делать, Я решил подождать.
     Ѓыла  позднЯЯ  осень.  ‚етер трепал тонкие ветки. Ћн  срывал с деревьев
последние,  уже  сморщившиесЯ  листьЯ   и  зашвыривал  их  высоко  в   небо.
ЌахохлившиесЯ  куры  устроились  на  насесте,  сонные  и притихшие, времЯ от
времени с отвращением приоткрываЯ глаза. Ѓыло холодно, а развести огонь Я не
умел.  ‚се  попытки  поговорить  с Њартой ни к чему не  привели. Ћна  сидела
неподвижно, пристально уставившись куда-то прЯмо перед собой.
     Ќе знаЯ чем  занЯтьсЯ,  Я  снова  лег  спать. џ был  уверен,  что когда
проснусь, Њарта  опЯть будет сновать  по кухне, что-то бормоча себе под нос.
Ќо  когда  вечером  Я  проснулсЯ,  она так и  сидела  с  ногами  в ведре.  џ
проголодалсЯ и уже побаивалсЯ темноты.
     џ решил зажечь керосиновую лампу и принЯлсЯ искать тщательно спрЯтанные
Њартой спички. Ћсторожно снЯл лампу с полки, но не смог удержать ее ровно, и
немного керосина пролилось на пол.
     ‘пички  не загорались.  ‚ конце концов одна вспыхнула,  но, сломавшись,
упала  на  пол, на  пролитый  керосин. ‘начала огонь  робко полз  по лужице,
выбрасываЯ клубы голубого дыма. ‡атем он смело прыгнул к центру комнаты.
     ’еперь  стало светло, и Њарту было  хорошо видно. Ћна не подавала виду,
что замечает  происходЯщее. Ћна не обращала  внимание на пламЯ,  которое уже
добралось до стены и охватило ножки ее плетеного стула.
     ‘тало тепло. ЏламЯ было уже  рЯдом с ведром, в котором Њарта вымачивала
ноги.  Ћна даже не пошевелилась,  хотЯ  не могла  не  почувствовать  жар.  џ
восхитилсЯ ее выдержкой  --  просидев всю ночь, не  менЯЯ позы, она  даже не
сдвинулась с места.
     ‚  комнате стало очень жарко. џзыки  пламени карабкались по стенам, как
цепкаЯ винограднаЯ лоза. Ћсобенно сильно пламЯ колыхалось и потрескивало под
окном, куда проник слабый сквознЯк.  џ стоЯл у двери наготове, но не убегал,
надеЯсь, что  Њарта  все  же пошевелитсЯ. Ќо она оцепенела  и как  будто  не
понимала, что  происходит вокруг.  Љак ласкающийсЯ пес, Языки пламени начали
лизать  ее  повисшие  руки.  ЏламЯ  оставлЯло  на коже багровые  отметины  и
подбиралось к ее спутанным волосам.
     Ћгоньки  забегали  по  голове  Њарты, как  по  новогодней елке,  высоко
взметнулсЯ ослепительный огненный столб.  Њарта превратилась в  факел. Ћгонь
осторожно окружил  ее  и, когда  горЯщие клочьЯ  ее  изодранного  кроличьего
жакета  попадали  в  ведро,  вода  шипела.   ‘квозь  огонь  проглЯдывала  ее
сморщеннаЯ обвисшаЯ кожа и белесые пЯтна на костлЯвых руках.
     џ позвал ее в последний раз и выбежал во двор. ‚ пристроенном к  лачуге
курЯтнике отчаЯнно кудахтали и били  крыльЯми куры. ‚сегда спокойнаЯ корова,
теперь мычала и ломилась  в дверь  сараЯ. џ решил не спрашивать разрешениЯ у
Њарты  и  сам  выпустил  кур.  Ћни  суматошно  выскочили  наружу  и, Яростно
размахиваЯ  крыльЯми, пытались поднЯтьсЯ  в воздух. Љорове удалось  выломать
дверь. Ћна отошла подальше от огнЯ и продолжала меланхолично жевать.
     Љ  этому  времени  внутренности  лачуги  превратились  в  топку.  Ћгонь
выплескивалсЯ наружу  через  окна и щели.  ‘оломеннаЯ  крыша густо дымила. џ
восхищалсЯ Њартой. Ќеужели ей действительно было все равно? €ли заклинаниЯ и
заговоры защищали ее от огнЯ, испепелЯющего все вокруг?
     Ћна до сих пор не вышла. †ара становилась непереносимой, и мне пришлось
отойти в дальний  угол  двора. Ћгонь уже перекинулсЯ на курЯтник и коровник.
Њножество потревоженных пожаром крыс в панике бежало со двора. €з темноты на
огонь уставились желтые кошачьи глаза.
     Њарта так и не  вышла, но Я все же верил, что  она цела и невредима. Ќо
когда одна из стен, обрушившись,  обнажила обугленные внутренности лачуги, Я
начал сомневатьсЯ, что когда-нибудь снова ее увижу.
     Њне показалось, что вместе  с клубами дыма, в небо взметнулась страннаЯ
продолговатаЯ тень. —то это было? Њожет, это душа Њарты спасалась на небеса?
€ли  она  воскресла  в  огне и, сбросив  старую  высохшую  кожу,  улетела на
огненном помеле, как ведьма, о которой мне рассказывала мама?
     џ  завороженно уставилсЯ  на искры  и пламЯ.  Љ  действительности  менЯ
вернули  мужские   голоса  и  собачий  лай.  Џриближались  крестьЯне.  Њарта
предостерегала  менЯ,  что  если  деревенские найдут  менЯ, то  утопЯт,  как
слепого котенка, или зарубЯт топором.
     ’олько когда в сполохах  огнЯ поЯвились человеческие фигуры, Я помчалсЯ
прочь.  ‹юди  не  заметили  менЯ.  џ  мчалсЯ как сумасшедший,  спотыкаЯсь  о
невидимые в темноте пни и колючие кусты. ‚ конце концов Я скатилсЯ в лощину.
џ долго  слышал отдаленные голоса  людей и  грохот  падающих  стен,  а потом
заснул.
     ЏроснулсЯ Я  рано утром, окоченев от холода. Ќад  лощиной висела пелена
тумана, словно огромнаЯ паутина. џ взобралсЯ  наверх.  ‘труйки дыма и редкие
Язычки пламени вырывались из груды  головешек и угольев, котораЯ раньше была
лачугой Њарты.
     ‚округ  было  тихо.  џ был  уверен, что  вот  сейчас здесь,  в  лощине,
встречусь  с родителЯми, ведь  даже вдали от  менЯ они не могли  не узнать о
случившейсЯ беде.  ‚едь  Я был их сыном. „лЯ чего  же нужны родители, как не
длЯ того, чтобы выручать своих детей из опасности?
     џ  позвал  родителей,  чтобы  не  разминутьсЯ  с  ними.  Ќо   никто  не
откликнулсЯ.
     џ устал, замерз  и проголодалсЯ.  џ не  знал,  что  делать и куда идти.
ђодители все не приходили.
     џ стал дрожать и менЯ вырвало. Ќужно было найти людей. Ќужно  было идти
в деревню.
     Ћсторожно  ступаЯ  исцарапанными  ногами по  жухлой  осенней  траве,  Я
поковылЯл к виднеющейсЯ вдали деревне.


        2

     Њоих  родителей  нигде не было.  џ  побежал  через поле к  деревне.  Ќа
перекрестке стоЯло подгнившее распЯтие, когда-то окрашенное голубым. Ќаверху
креста висела икона, едва  различимые заплаканные глаза свЯтого вглЯдывались
в опустевшие полЯ, в  восходЯщее солнце. Ќа  перекладине креста сидела сераЯ
птица. ‡аметив менЯ, она взмахнула крыльЯми и исчезла.
     ‚етерок  доносил через полЯ запах  пожарища. ’онкаЯ струЯ дыма тЯнулась
от остывающих руин в холодное осеннее небо.
     „рожа от страха и холода, Я вошел в деревню. Џо обеим сторонам разбитой
грунтовой дороги  стоЯли крытые  соломой, наполовину погрузившиесЯ в  землю,
лачуги с заколоченными досками окнами.
     ‡авидев менЯ, деревенские собаки залаЯли из-за оград и начали рватьсЯ с
привЯзи. ЃоЯсь пошевелитьсЯ, Я  замер на середине дороги, ожидаЯ, что собаки
в любой момент набросЯтсЯ на менЯ.
     ‚незапно Я понЯл,  что моих родителей здесь нет и никогда не будет. ќто
ужасное открытие потрЯсло менЯ. џ сел в  грЯзь и зарыдал, призываЯ на помощь
отца, маму и даже нЯню.
     ЊенЯ   окружила  толпа   мужчин  и  женщин,  которые  разговаривали  на
непонЯтном мне Языке. Ќекоторые придерживали рычащих и рвущихсЯ ко мне псов.
     Љто-то  ткнул  менЯ  сзади граблЯми. џ отпрЯнул  в сторону. …ще  кто-то
кольнул менЯ острыми вилами. ѓромко вскрикнув, Я отпрыгнул в другую сторону.
     ’олпа оживилась.  ‚ менЯ  угодил камень.  џ лежал ничком, не думаЯ, что
будет   дальше.   ЊенЯ   забрасывали  сухими  коровьими   лепешками,  гнилым
картофелем, огрызками Яблок, пригоршнЯми грЯзи и мелкими камешками. џ закрыл
лицо ладонЯми и рыдал в дорожную пыль.
     Љто-то  рывком поставил  менЯ на ноги. ‚ысокий рыжий крестьЯнин потЯнул
менЯ  к  себе  за  волосы,  выкручиваЯ  другой  рукой  мое  ухо.  џ отчаЯнно
сопротивлЯлсЯ.  ’олпа истерически захохотала.  Њужчина толкнул  менЯ, поддав
башмаком  на  деревЯнной  подошве.  ’олпа  взревела,  мужчины схватились  за
животы, сотрЯсаЯсь от хохота, а собаки, тем временем, подбирались поближе ко
мне.
     ‘квозь  толпу  протиснулсЯ крестьЯнин  с холщовым  мешком в  руках.  Ћн
быстро схватил менЯ за шею и натЯнул мешок мне на голову.  Џотом он  повалил
менЯ на землю и начал запихивать в его вонючую грЯзную утробу.
     џ отбивалсЯ руками и ногами,  кусалсЯ и царапалсЯ.  Ќо  удар по затылку
оглушил менЯ.
     џ пришел в себЯ от боли. Њешок тащили на плечах, через его грубую ткань
Я чувствовал горЯчий пот. ѓорловина мешка была перевЯзана веревкой. Љогда  Я
попыталсЯ высвободитьсЯ, человек опустил мешок на землю и несколько раз пнул
менЯ. џ съежилсЯ, боЯсь пошевелитьсЯ.
     Њы  куда-то  пришли. џ почувствовал  запах навоза и услышал  мычание  и
блеЯние.  Њешок  свалили  на  пол  и  кто-то  хлестнул   менЯ  плеткой.  Љак
ошпаренный, прорвав ткань, Я выскочил из мешка. Џередо мной стоЯл крестьЯнин
с плетью в руке. Ћн хлестнул менЯ по ногам. џ начал подпрыгивать, как белка,
а он продолжал хлестать менЯ. ‚ комнату зашли люди --  женщина в замызганном
переднике,  двое  батраков,  из-под  одеЯла  и  из-за  печи,  как  тараканы,
повыползали маленькие дети.
     Ћни  окружили  менЯ. Љто-то попыталсЯ потрогать  мои  волосы.  Љогда  Я
повернулсЯ к  нему, он быстро отдернул руку. Ћни заговорили. •отЯ  Я понимал
не все, было  Ясно, что  говорили обо мне. Ћсобенно часто  повторЯлось слово
"цыган".  џ  попробовал  обратитьсЯ  к  ним,  но  лишь  рассмешил  их  своим
выговором. Њужчина, который принес менЯ в дом, снова  начал хлестать менЯ по
икрам. џ прыгал все выше и выше, а взрослые и дети захлебывались от смеха.
     Њне дали ломоть  хлеба и закрыли в  дровЯнике. ’ело горело от побоев  и
заснуть Я не мог. ‚ сарае было темно, но было слышно, что где-то рЯдом снуют
крысы.  Љогда  они  касались  моих  ног,   Я  вскрикивал,  пугаЯ  спЯщих  за
перегородкой кур.
     Ќесколько дней  подрЯд крестьЯне семьЯми приходили  поглазеть на  менЯ.
•озЯин хлестал мои исполосованные ноги, а Я прыгал, как  лЯгушка. ЊенЯ одели
в мешок с дырками внизу длЯ ног. ‚о времЯ прыжков мешок часто спадал с менЯ.
Њужчины  взрывались от  хохота,  а  женщины  прыскали глЯдЯ, как  Я  пытаюсь
прикрыть  руками  крохотный  комочек плоти  между ног.  €ногда Я  пристально
смотрел  на них и  они сразу отводили глаза или,  трижды сплевываЯ, опускали
голову.
     Ћднажды  в дом пришла  Ћльга  --  старуха,  прозваннаЯ  Њудрой.  •озЯин
обращалсЯ с ней с  большим уважением. Ћна осмотрела менЯ,  проверила глаза и
зубы, ощупала кости, приказала помочитьсЯ в маленький горшочек и внимательно
осмотрела мочу.
     Џотом она руками помЯла  мой живот и  долго рассматривала длинный шрам,
оставшийсЯ после операции  на аппендицит. Ћна долго и  упорно  торговалась с
хозЯином пока он, наконец, не  уступил.  Ћна накинула мне на шею  веревку  и
повела за собой.
     ’еперь Я жил в ее лачуге. ќто была землЯнка из двух помещений увешанных
пучками подсыхающих листьев, веточек и трав. “  нее было  много  причудливых
разноцветных камешков, лЯгушек, кротов; в  многочисленных банках  извивались
Ящерицы  и  червЯки. Џосредине хижины,  над горЯщим  очагом,  были подвешены
котлы.
     Ћльга  поЯснила  мне, что,  впредь, Я должен буду поддерживать огонь  в
очаге, таскать  из леса хворост и вычищать  коровник.  ‚  лачуге было  много
всевозможных порошков длЯ которых Ћльга толкла в  большой  ступе и смешивала
самые разнообразные компоненты. џ должен был помогать ей и в этом.
     ђано  утром Я шел с  ней в деревню. Њестные жители крестились, встречаЯ
нас, но, тем не менее, вежливо здоровались. ‚ домах нас ждали больные.
     Љогда нас приводили к держащейсЯ за  живот  беременной  женщине,  Ћльга
велела мне разминать руками  теплое влажное чрево роженицы  и пристально, не
мигаЯ, смотреть на него.  Ћна, в  свою  очередь, бормотала что-то  и  делала
знаки  над  нашими  головами. Ћднажды  мы принЯли  ребенка  с  гнилой ногой,
покрытой  сморщенной коричневой кожей из-под  которой сочилсЯ желтый гной  с
кровью.  ‡ловоние было таким нестерпимым, что даже привычной  ко всему Ћльге
пришлось каждые несколько минут проветривать комнату.
     ‚есь день Я пристально смотрел на гангренозную  ножку в  то  времЯ, как
младенец то плакал, то, засыпаЯ, затихал. ЏерепуганнаЯ семьЯ роженицы громко
молилась  во дворе. Љогда  внимание  малыша  ослабло,  Ћльга  взЯла  заранее
раскаленный докрасна металлический прут и тщательно выжгла всю рану. ђебенок
металсЯ во все стороны, дико визжал, а потом устал и потерЯл сознание. ‡апах
горелого мЯса заполнил комнату. ’ело шипело, как жаркое на сковородке. Џосле
этого  Ћльга  залепила  рану  комками  сырого  теста,  начиненными землей  и
только-что собранной паутиной.
     Ћльга лечила почти все болезни и Я все больше восхищалсЯ ее познаниЯми.
‹юди приходили к ней с самыми разнообразными жалобами и она всегда  помогала
им. …сли у мужчины болели уши, Ћльга промывала их тминным маслом, засовывала
вовнутрь пропитанную растопленным воском скрученную в жгут ткань и поджигала
ее.  Љогда  выгорали остатки ткани внутри ушей, привЯзанный  к столу пациент
вопил от боли. ‡атем она  быстро выдувала из ушей "опилки", как она называла
то, что там  оставалось,  и смазывала ожоги мазью приготовленной из лукового
сока, козлиной или кроличьей желчи и капельки водки.
     Ћна также вырезала фурункулы, опухоли и жировики, удалЯла больные зубы.
‚ырезанные фурункулы она мариновала в  уксусе и потом лечила этим снадобьем.
Ћна бережно  собирала в  специальные  склЯнка  гной,  сочившийсЯ  из  ран, и
оставлЯла  его  на  несколько  дней перебродить. ‚ырванные  зубы  Я толок  в
большой ступе, получившийсЯ порошок просушивал у очага на кусках коры.
     €ногда, поздно ночью, прибегал перепуганный крестьЯнин и Ћльга, накинув
платок и, поеживаЯсь  спросонок от  ночной прохлады, уходила  принЯть  роды.
Љогда ее увезли на несколько дней в соседнюю деревню, Я сам присматривал  за
хижиной, кормил скотину и поддерживал огонь в очаге.
     •отЯ Ћльга и разговаривала на  непонЯтном мне диалекте,  очень скоро мы
хорошо понимали друг друга.  ‡имой, когда бушевала вьюга и деревнЯ  затихала
среди  непроходимых лесов,  мы грелись  в натопленной  хижине  и Ћльга часто
рассказывала мне о  чадах ѓосподних и духах сатаны. Ћна называла менЯ —ерным
ѓостем. Ћт нее Я впервые узнал, что одержим злыми духами,  которые без моего
ведома  пробрались  в менЯ,  как  крот  пробираетсЯ в  глубокую  нору. ’аких
одержимых,  как Я,  узнают  по тому,  что они могут не мигаЯ смотреть своими
черными  колдовскими  глазами  в Ясные  светлые  глаза  обыкновенных  людей.
‡начит,  утверждала  Ћльга, своим  взглЯдом Я  даже случайно  могу  наводить
порчу.
     Ћна сказала, что такие колдовские глаза могут не только наводить порчу,
но и снимать ее. ‘мотрЯ на людей, животных  и  даже  на зерно, Я должен быть
осторожен и  думать только о болезни, которую помогаю изгнать из них. Џотому
что, если колдовские глаза посмотрЯт на здорового ребенка -- он заболеет, на
быка  --  тот  околеет  от неведомой болезни, на  траву --  она сгниет после
покоса.
     ‚селившийсЯ  в  менЯ  злой дух,  уже  одной  своей  зловредной  натурой
привлекает другую  нечисть.  ‚округ  менЯ  парЯт призраки. Ћни  молчаливы  и
скрытны  -- поэтому  их  редко можно увидеть.  Ќо призраки  долготерпеливы и
упорны,  они  преследуют  людей в поле и в лесу,  заглЯдывают в  окна домов,
оборачиваютсЯ   злющими  котами  или  свирепыми   псами   и   стонут,  когда
разгневаютсЯ. ‚ полночь они превращаютсЯ в горЯчую смолу.
     Љроме призраков,  мой злой дух привлекает к себе привидениЯ. ЏривидениЯ
--  это  давно  умершие,  навечно  проклЯтые  люди,  которые  в  полную луну
поднимаютсЯ из могил. Ћни  обладают нечеловеческой силой и их тоскливый взор
всегда направлен на восток.
     “пырей  обычно  тоже влечет к  одержимым  злыми духами.  ќто, возможно,
самаЯ  злонамереннаЯ нечисть, потому что упыри принимают человеческий облик.
“пырЯми  становЯтсЯ  утонувшие  нехристи  и  оставленные  матерЯми дети. Ћни
подрастают  в  воде  или в  лесу  до  семи  лет,  а  потом  снова  принимают
человеческий облик и, прикидываЯсь бродЯгами, настойчиво пытаютсЯ проникнуть
в католическую или  униатскую церковь. …сли им удаетсЯ угнездитьсЯ в  храме,
они вьютсЯ  вокруг алтарЯ, осквернЯют свЯтые  иконы, злобно рвут, разбивают,
кусают церковную  утварь, а при  возможности, сосут  кровь  у  спЯщих людей.
Ћльга была уверена, что Я упырь и  все времЯ  напоминала мне  об этом. —тобы
укротить моего духа и не дать  ему воплотитьсЯ в привидение или призрак, она
каждое  утро готовила  длЯ  менЯ  горькое снадобье, которым Я запивал  зубок
поджаренного  чеснока. ЉрестьЯне тоже побаивались менЯ. Љогда Я проходил  по
деревне  один,  встречные  прохожие  крестЯсь  отворачивались,  а беременные
женщины  в  страхе убегали  прочь. ‘амые храбрые  крестьЯне спускали на менЯ
собак и, если бы Я не научилсЯ своевременно убегать, и не отходить далеко от
Ћльгиной лачуги, они бы уже давно разорвали менЯ. Ћбычно Я оставалсЯ  дома и
отгонЯл  кота-альбиноса от запертой в клетке, очень нужной Ћльге, редкостной
черной курицы. џ  заглЯдывал в  пустые  глаза прыгающих в высокой банке жаб,
поддерживал огонь  в  очаге,  помешивал  булькающее на слабом  огне  варево,
счищал  с  картофелЯ  гниль,  тщательно собираЯ  в чашку  зеленоватое  желе,
которое Ћльга прикладывала к ранам и нарывам.
     Ћльгу очень уважали в  деревне и рЯдом  с ней  Я никого  не боЯлсЯ.  …е
часто звали окропить глаза скоту длЯ защиты  от сглаза по пути на рынок. Ћна
учила крестьЯн, как следует трижды сплюнуть, покупаЯ свинью, как, прежде чем
свести телку с быком, подкармливать ее хлебом, выпеченным по особому рецепту
с добавлением в тесто освЯщенных трав. Ќикто в деревне не покупал лошадь или
корову  без ее совета. Ћльга поливала животное  водой и,  по  тому, как  оно
вздрагивало,  узнавала будет  ли оно болеть  у  нового хозЯина. Ћт ее мнениЯ
зависела цена, а то и сама сделка.
     Ќаступила весна. Ќа реке ломалсЯ лед и через бурлЯщую воду просвечивали
косые  солнечные  лучи.  Ќад рекой, сражаЯсь с  резкими  порывами  холодного
сырого  ветра,  носились  голубые  стрекозы. ‚оздушные вихри  подхватывали с
согретой солнцем поверхности воды легкие испарениЯ и, разрываЯ их в  клочьЯ,
вертели в беспокойном воздухе.
     Ћднако  установившаЯсЯ наконец теплаЯ погода,  принесла  с  собой чуму.
‡аболевшие  люди корчились  от боли, как  рассеченные  дождевые черви  и, не
приходЯ в сознание,  умирали  в мучительной агонии. Њы с Ћльгой метались  из
хижины в хижину и  Я  безуспешно  пыталсЯ  изгнать хворь  из людей.  Ѓолезнь
оказалась сильнее.
     ‡а плотно закрытыми окнами, в полумраке лачуг стонали умирающие. Њатери
прижимали  к груди запеленатых умирающих детей. Њужчины в  отчаЯнии кутали в
пуховые  одеЯла и овчины сгорающих от жара жен.  ђыдающие  дети смотрели  на
усыпанные синими пЯтнами лица мертвых родителей.
     —ума упорствовала. ЉрестьЯне выходили из  лачуг, поднимали к небу глаза
и взывали  к  Ѓогу. ’олько Ћн мог  облегчить  их  страданиЯ.  ’олько Ћн  мог
подарить  их  измученным  телам  милосердный  безмЯтежный сон. ’олько Ћн мог
остановить  безжалостную эпидемию и вернуть  людЯм  здоровье.  ’олько Ћн мог
утешить оплакивающую умершего ребенка мать. ’олько Ћн. . .
     Ќо  недоступный  в  своей  мудрости Ѓог  не  спешил.  ‘ады  и  подворьЯ
очищались дымом  горевших у лачуг и  на  дорогах костров. €з окрестных лесов
доносились звон топоров  и треск падающих  деревьев -- там валили  лес чтобы
поддерживать эти костры.  ‚  чистом спокойном воздухе разносились отрывистые
удары  топоров, которые с  хрустом рассекали сочные ткани стволов  деревьев.
Ќад пастбищем у  деревни эти звуки странным образом слабели и затихали.  Љак
туман скрывает и приглушает горЯщую свечу, так  и тЯжелый неподвижный воздух
деревни спутывал эти отзвуки Ядовитой сетью и поглощал их.
     Ћднажды вечером менЯ  начал  бить озноб,  а лицо  стало  горЯчим. Ћльга
заглЯнула мне в глаза  и приложила свою прохладную руку  к моему лбу. Џотом,
не медлЯ, она потащила  менЯ на  отдаленное поле. ’ам  она выкопала глубокую
Яму, раздела менЯ и велела забратьсЯ туда.
     Џока Я стоЯл на  дне, дрожа от лихорадки, Ћльга засыпала Яму землей мне
по шею и тщательно  разровнЯла  ее  лопатой. “бедившись,  что поблизости нет
муравейников, она разожгла вокруг менЯ три дымных торфЯных костра.
     ‡акопанное  в  сырую  землю, мое  тело  полностью  остыло  за несколько
секунд.  џ  перестал  ощущать  себЯ. Љак забытый  кочан капусты  Я слилсЯ  с
огромным  полем. Ћльга не  забыла менЯ. Ќесколько раз она приносила холодное
питье  и вливала мне его в рот. Љазалось, что жидкость через мое тело уходит
прЯмо в землю. „ым  от костров застилал мне глаза и першил  в  горле.  Љогда
ветер  относил  клубы дыма  в сторону, передо  мной открывалось  похожее  на
грубый  пестрЯдинный  ковер  поле. ‚округ  менЯ деревьЯми высились низенькие
растениЯ.  ЏриближающаЯсЯ   Ћльга   отбрасывала   на   окружающую  местность
неправдоподобно огромную тень.
     Џокормив менЯ на закате в последний раз, она подложила в костры свежего
торфа и ушла спать. Ћдин-одинешенек Я осталсЯ  в поле и землЯ,  в  которой Я
укоренилсЯ,  тЯнула менЯ все  глубже  и глубже. Њедленно  прогорали  костры,
искры светлЯками прыгали в кромешном ночном мраке. џ стал растением и  начал
тЯнутьсЯ к солнцу, но  тЯжелаЯ  землЯ не позволЯла мне расправить ветви. €ли
голова отделЯлась  от менЯ и, катЯсь быстрее и быстрее, сильно разгонЯлась и
врезалась в теплый ласковый солнечный диск.
     ‚ременами,  чувствуЯ,  как  ветерок  шевелит мои  волосы,  Я цепенел от
ужаса.  џ  воображал  полчища муравьев  и тараканов,  которые  перекликаЯсь,
торопЯтсЯ к моей голове, куда-то под череп, чтобы устроить там новые жилища.
’ам они размножатсЯ и  выедЯт  одну за одной все мои мысли, пока Я  не стану
пустой, как тыква из которой выскребли мЯкоть.
     џ  очнулсЯ  от шума  и, открыв глаза, не сразу  понЯл  где  нахожусь. џ
растворилсЯ  в  земле, но в тЯжелой голове шевелились мысли.  ‘ерело. Љостры
прогорели и потухли.  ѓубы  холодили  капельки влаги  --  на мое лицо выпала
роса.
     ‘нова раздалсЯ шум. “ менЯ над головой кружилась стаЯ воронов.  Ћдин из
них, прошелестев широкими крыльЯми, приземлилсЯ рЯдом. Ћн медленно пошел  ко
мне, а остальные птицы начали садитьсЯ неподалеку.
     ‘о страхом Я  смотрел на их глЯнцевое  черное оперение  и быстрые живые
глаза. Ћни расхаживали вокруг  менЯ, подходЯ ближе и ближе и, не знаЯ толком
жив ли Я еще, тЯнули в мою сторону шеи.
     џ  не  дождалсЯ,  что они решат на  мой  счет  и пронзительно закричал.
‘пугнутые вороны отпрЯнули назад. Ќекоторые взлетели на несколько метров, но
сразу приземлились неподалеку. Ћни с сомнением глЯнули на менЯ и на этот раз
начали подбиратьсЯ со стороны затылка.
     џ закричал еще раз. Ќо теперь они  не испугались и все смелее подходили
ближе. “ менЯ сильно забилось сердце -- Я не  знал что предпринЯть.  џ снова
завизжал, но теперь  птицы  не обратили  на  это внимание.  Ћни уже  были  в
полуметре от менЯ. ‚ороны надвигались  на менЯ, их грозные клювы становились
все больше. ђастопыренные кривые когти были похожи на огромные грабли.
     Ћдин из воронов остановилсЯ прЯмо передо мной, в нескольких сантиметрах
от  моего носа.  џ  взвизгнул  прЯмо  ему  в глаза,  но ворон  только слегка
вздрогнул и приоткрыл клюв. Џрежде  чем Я успел крикнуть  еще раз, он клюнул
мою голову.  Ќесколько  волос прилипло к его  клюву.  ‚орон клюнул  снова  и
вырвал еще клок волос.
     ЏытаЯсь освободить шею,  Я  дергал головой в  разные  стороны.  Ќо  мои
движениЯ только раззадорили птиц. Ћни  окружили менЯ  и теперь клевали  куда
хотели.  џ  громко звал  на  помощь,  но мой  голос был  слишком слаб, чтобы
оторватьсЯ от земли и разбудить спЯщую в лачуге Ћльгу.
     Џтицы  уже не стеснЯлись.  —ем  отчаЯннее  Я дергал  в  разные  стороны
головой,  тем смелее и оживленнее становились они. €збегаЯ лица, они клевали
менЯ в затылок.
     ‘илы оставлЯли менЯ.  Џошевелить  головой  было труднее, чем сдвинуть с
места тЯжеленный мешок. џ сходил с ума и смутно видел происходЯщее.
     џ  отчаЯлсЯ. ’еперь  Я стал  птицей. ‘трЯхнув сырую землю с  продрогших
крыльев,  потЯнувшись,   Я   присоединилсЯ  к   стае  воронов.   „оверившись
порывистому бодрЯщему ветру, Я взмыл прЯмо к краю неба, к тугим, как тетива,
лучам восходЯщего солнца и мои крылатые  друзьЯ жизнерадостно каркали вместе
со мной.
     Ћльга нашла менЯ в середине копошащейсЯ стаи воронов. Ћт холода Я почти
не дышал, а голова была  расклевана птицами. Ћна объЯснила, что чуму  унесли
прикинувшиесЯ воронами  привидениЯ, которые  отведав моей крови,  убедились,
что Я их соплеменник. €менно поэтому они не выклевали мне глаза.
     Њиновали  недели. —ума  пошла  на  убыль.  Њногочисленные новые  могилы
поросли травой,  которую  нельзЯ было косить потому, что она  навернЯка была
заражена чумой.
     Ћднажды  утром  Ћльгу  позвали  к  реке.  ЉрестьЯне  вытащили  из  воды
огромного  сома с длинными усами, торчащими  из рыла как проволока. ќто была
огромнаЯ сильнаЯ рыба,  самаЯ большаЯ  из когда-либо пойманных  здесь. Љогда
выбирали  сеть,  одному из  рыбаков  разрезало  веревкой  руку.  Џока  Ћльга
накладывала  жгут чтобы  остановить  струю  крови, рыбаки  разделали сома  и
извлекли  из брюха воздушный пузырь, который, к всеобщему  удовольствию,  не
был поврежден.
     Ќеожиданно какой-то  толстЯк  высоко  поднЯл  менЯ в  воздух  и  что-то
крикнул остальным рыбакам. ’олпа обрадовалась его словам и, цепко удерживаЯ,
менЯ начали передавать из  рук в  руки. Џрежде чем  Я что-либо  понЯл, рыбий
пузырь бросили в воду, а менЯ швырнули на него  сверху. Ћт моего веса пузырь
немного погрузилсЯ в воду.  Љто-то  оттолкнул его  от  берега. Ќас понесло к
середине реки  и  Я судорожно ухватилсЯ за  пузырь руками и  ногами, нырЯЯ в
холодную мутную воду, крича и молЯ о помощи.
     Ќо пузырь уносило все дальше. ‹юди бежали за ним по берегу. ‚идно было,
как они взмахивали руками. Ќесколько  камней со  всплеском упало неподалеку.
Ћдин чуть было не угодил в пузырь. ’ечение быстро выносило менЯ  на середину
реки. Ћба  берега теперь  казались одинаково  далекими.  ’олпа  скрылась  за
холмом.
     Ќезаметный  на берегу свежий  ветер, рЯбил поверхность воды. ЊенЯ несло
прЯмо  вниз по