>,  наивный, неопытный в  житейских  делах  фантазер,  предоставил  все
практические  хлопоты  по  снарЯжению  экспедиции  Џинсону и другим кормчим,
Њагеллан  сам  занимаетсЯ  всем  непосредственно;  он - подобно  Ќаполеону -
настолько же смел  в создании общего плана,  насколько точен  и педантичен в
продумывании,  в  расчете  каждой  детали.  €  в  нем   гениальнаЯ  фантазиЯ
сочетаетсЯ  с  гениальной  точностью; как  Ќаполеону  за много недель до его
молниеносного перехода через Ђльпы приходилось  заранее высчитывать, сколько
фунтов пороху, сколько мешков овса должно быть заготовлено на такой-то день,
на таком-то этапе  наступлениЯ - так  и этот завоеватель вселенной, снарЯжаЯ
флотилию, должен на два-три года вперед предусмотреть все  необходимое и  по
возможности  предотвратить  все  лишениЯ.  €сполинскаЯ  задача  длЯ   одного
человека  -  в подготовке такого  сложного, необозримо  огромного  начинаниЯ
преодолеть   все  бесчисленные   препЯтствиЯ,  неизбежно   возникающие   при
воплощении  идеи  в  жизнь.  ЊесЯцы  борьбы  потребовались  на  одно  только
раздобывание кораблей. Џравда,  император  дал слово принЯть все необходимые
меры и  приказал  всем  правительственным  учреждениЯм  оказывать  Њагеллану
безусловное  содействие.  Ќо  между  приказом,  даже  императорским,  и  его
выполнением остаетсЯ немалый простор длЯ всевозможных проволочек и задержек;
чтобы подлинно творческое начинание было завершено,  его должен осуществлЯть
сам творец. €  действительно, подготовлЯЯ  подвиг своей жизни,  Њагеллан  не
поручал  другим  ничего,   даже  самой   ничтожной  мелочи.  Ќеустанно  ведЯ
переговоры  с  €ндийской  палатой,  с  правительственными   учреждениЯми,  с
купцами, поставщиками,  ремесленниками, он в  сознании ответственности перед
теми, кто  вверит ему свою  жизнь, вникает в каждую мелочь. Ћн сам принимает
все товары, проверЯет каждый счет, лично обследует все поступающее на борт -
каждый  канат, каждую  доску,  оружие и продовольствие; от верхушки мачт  до
килЯ  он каждое  из пЯти судов  знает так  же  хорошо, как  любой ноготь  на
собственной руке.
     € так же как некогда люди, восстанавливавшие стены €ерусалима, работали
с лопатой в одной и с мечом в другой руке, так и  Њагеллан, готовЯ свои суда
к отплытию в <I>неведомое,</I> одновременно должен оборонЯтьсЯ от злопыхательства и
вражды  тех,  кто  любой  ценой стремитсЯ задержать  экспедицию. ѓероическаЯ
борьба на три фронта:  с  внешними врагами,  с врагами  в самой €спании  и с
сопротивлением, которое коснаЯ  земнаЯ  материЯ неизменно  оказывает  любому
начинанию,  возвышающемусЯ  над  обычным  уровнем.  Ќо  ведь  только   сумма
преодоленных  препЯтствий  служит  истинно  правильным  мерилом  подвига   и
человека, его совершившего.
     ЏерваЯ атака против Њагеллана исходит от Џортугалии. ђазумеетсЯ, король
Њануэл  тотчас  же  узнал о  заключении договора. •удшей вести ему не  могли
сообщить. ЊонополиЯ торговли  прЯностЯми доставлЯет королевской казне двести
тысЯч дукатов в год, к тому же  его флоту только теперь удалось пробратьсЯ к
подлинно  золотоносной жиле  - Њолуккским островам. Љакое страшное бедствие,
если испанцы в последнюю минуту  с востока подойдут к этим островам и займут
их!  Ћпасность,  грозЯщаЯ королевской  казне,  слишком  велика, чтобы король
Њануэл не попыталсЯ любыми средствами воспрепЯтствовать роковой  экспедиции.
Џоэтому он официально поручает  своему послу при испанском  дворе Ђлвару  да
Љошта задушить зловредный замысел еще до его осуществлениЯ.
     Ђлвару  да Љошта энергично беретсЯ за дело с обоих концов сразу. Џрежде
всего  он  отправлЯетсЯ   к  Њагеллану,   пытаЯсь  то  кнутом,  то  прЯником
одновременно и  соблазнить и  запугать  его.  Ќеужели, дескать, Њагеллан  не
сознает, какой грех он принимает  на себЯ перед богом и своим королем, служа
чужому  монарху?  Ќеужели  ему неизвестно,  что законный  его  государь, дон
Њануэл, намерен  женитьсЯ  на сестре Љарла  V, ќлеоноре, и  что  если королю
Њануэлу  именно  теперь  будет  причинен  ущерб,  этот брак  расстроитсЯ? Ќе
поступит ли Њагеллан разумнее, честнее,  добропорЯдочнее, снова отдав себЯ в
распорЯжение законного  своего  государЯ, который,  разумеетсЯ,  в ‹иссабоне
щедро наградит его? Ќо Њагеллан хорошо знает, как мало расположен к нему его
законный государь, и, справедливо полагаЯ, что по  возвращении на родину его
ожидает не туго  набитый мешок  золота,  а  меткий удар  кинжала,  с учтивым
сожалением заЯвлЯет: теперь  уже поздно; он  дал слово испанскому королю - и
должен его сдержать.
     Њаленького человека Њагеллана,  ничтожную, но  все  же опасную  пешку в
разыгрываемой дипломатами шахматной партии, снЯть  не удалось. ’огда  Ђлвару
да Љошта решаетсЯ на дерзкий <шах королю>. Ћб упорстве, с которым он докучал
юному монарху, свидетельствует его собственноручное письмо к королю Њануэлу:
<—то касаетсЯ дела ”ернана Њагеллана,  то одному  богу  известно,  сколько Я
хлопотал и какие прилагал стараниЯ. џ весьма решительно говорил об этом деле
с  королем...  указывал  ему, сколь  это  неблаговидный  и  предосудительный
поступок,  когда  один  король,  вопреки  Ясно   выраженной   воле   другого
дружественного королЯ, принимает на службу его подданных. Џросил Я его также
уразуметь,  что не  времЯ сейчас уЯзвлЯть  ваше величество, к тому  же делом
столь  незначительным  и  ненадежным.  ‚едь  у  него  достаточно собственных
подданных и людей, дабы во всЯкое  времЯ возможно  было  делать открытиЯ, не
прибегаЯ  к услугам тех, кто  недоволен вашим  величеством. ЏредставлЯл ему,
как  сильно  ваше  величество  оскорбитсЯ,  узнав,  что  эти  люди   просили
дозволениЯ  вернутьсЯ  на  родину  и  не  получили  такового  от  испанского
правительства. Ќаконец, Я попросил ради его собственного и вашего величества
блага выбрать одно из двух: либо  дозволить этим людЯм  вернутьсЯ на родину,
либо на год отложить их экспедицию>.
     ‚осемнадцатилетний монарх, лишь  недавно взошедший на  престол, еще  не
очень опытен  в дипломатических делах. Џоэтому он не может  полностью скрыть
своего изумлениЯ перед наглой ложью Ђлвару, будто Њагеллан и  ”алейру жаждут
вернутьсЯ  на  родину  и только  испанское правительство  чинит  им  в  этом
препЯтствиЯ. <Ћн был настолько ошеломлен -
     сообщает да Љошта - что менЯ самого это поразило>.
     ‚о втором  предложении португальского посланника - на один год отложить
экспедицию  -  он тоже сразу угадывает подвох.  ‚едь именно  этот один год и
нужен  Џортугалии,  чтобы  на  своих кораблЯх  опередить  испанцев.  •олодно
отклонЯет молодой король предложениЯ да Љошта: пусть лучше посол переговорит
с  кардиналом Ђдрианом “трехтским. Љардинал  в свою очередь отсылает посла к
королевскому совету, совет -
     к   епископу  Ѓургосскому.   Џутем  таких   проволочек,  сопровождаемых
неизменными заверениЯми, что  король Љарл V и в помыслах не  имеет причинЯть
хотЯ  бы малейшие затруднениЯ  своему  <muy саго ± muy amado tio  ±  herman>
<SUP>38</SUP> королю Њануэлу, дипломатический протест Џортугалии  потихоньку
кладетсЯ под сукно. Ђлвару  да Љошта ничего не добилсЯ,  более того: ретивое
вмешательство  Џортугалии неожиданно  пошло  на  пользу Њагеллану.  ‘транным
образом в судьбе  вчера  еще  безвестного идальго скрещиваютсЯ  капризы двух
великих  властителей  мира.  ‹ишь в ту  минуту,  когда  король  Љарл доверил
Њагеллану   флотилию,  бывший  незначительный  офицер  португальской  службы
становитсЯ важной персоной в глазах королЯ Њануэла. € опЯть-таки - с минуты,
когда король Њануэл любой ценой пожелает вернуть себе Њагеллана, король Љарл
уже  ни  за что его не уступит. € теперь, чем больше €спаниЯ будет старатьсЯ
ускорить отплытие, тем ожесточеннее будет мешать ему ЏортугалиЯ.
     „альнейшаЯ  работа по тайному саботажу экспедиции в основном поручаетсЯ
‹иссабоном  ‘ебастьЯну  Ђлваришу,  португальскому  консулу  в ‘евилье.  ќтот
чиновный  шпион постоЯнно  шнырЯет вокруг  кораблей  флотилии, записывает  и
подсчитывает все принимаемые на борт грузы; кроме того, он завЯзывает весьма
дружеские  отношениЯ  с  испанскими капитанами  и  при  случае с  притворным
негодованием  спрашивает, правда ли, что кастильские дворЯне вынуждены будут
беспрекословно   повиноватьсЯ   двум   безродным   португальским   искателЯм
приключений? Ђ ведь национализм,  как  мы знаем по опыту - струна,  звучащаЯ
даже под самой неискусной рукой; вскоре уже все севильские морЯки бранЯтсЯ и
негодуют.  Љак? ќтим  перебежчикам, не  совершившим  ни одного  плаваниЯ под
испанским флагом,  за пустое бахвальство доверили флотилию, произвели  их  в
адмиралы и кавалеры ордена ‘ант-џго? Ќо Ђлваришу мало глухого перешептываниЯ
и ропота за  капитанскими пирушками и в  тавернах. Ћн стремитсЯ к настоЯщему
восстанию, которое могло бы стоить Њагеллану адмиральской должности, а может
быть  - тем  лучше! - и жизни. € такого рода возмущение  искусный провокатор
инсценирует, надо отдать ему справедливость, с подлинным мастерством.
     ‚ любой гавани  слонЯетсЯ бесчисленное множество тунеЯдцев, не знающих,
как  убить  времЯ.  € вот в  солнечный октЯбрьский  день -  ведь нет  ничего
приЯтнее длЯ лодырЯ, как смотреть на работу других - толпа праздношатающихсЯ
собралась   у   <’ринидад>,   флагманского  судна   Њагеллана,   только  что
пришвартованного к набережной длЯ  конопаченьЯ  и  килеваниЯ. ‡аложив руки в
карманы, а быть может, и неспешно перетираЯ зубами  новое вест-индское зелье
-  табак,  следЯт севильцы за тем, как  корабельные мастера смолой и  паклей
тщательно  законопачивают  все  щели. ‚друг  кто-то  из толпы  указывает  на
грот-мачту  <’ринидад>  и  возмущенно  кричит:  <—то  за наглость!  “  этого
безродного бродЯги Њагеллана хватает бесстыдства  здесь, в ‘евилье, в гавани
королевского  испанского флота,  на испанском  судне  поднЯть  португальский
флаг! ђазве может андалузец стерпеть такую обиду?> ‚ первую минуту зеваки, к
которым  обращена эта  пылкаЯ  речь,  не  замечают,  что Ярый  патриот,  так
страстно негодующий  на  обиду,  нанесенную  национальной  чести,  вовсе  не
испанец,   что  это  португальский  консул  ‘ебастьЯн  Ђлвариш  играет  роль
полицейского провокатора. Ќа всЯкий случай они усердно вторЯт его  выкрикам.
‡аслышав  шум  и гам, со  всех сторон  сбегаютсЯ другие зеваки. Ђ затем  уже
достаточно   кому-то  предложить  без  долгих  разговоров  попросту  сорвать
иностранный флаг, и всЯ орава устремлЯетсЯ на корабль.
     Њагеллан,  с  трех  часов  утра  наблюдающий   за  работой  корабельных
мастеров,  поспешно разъЯснЯет  прибежавшему вместе с  толпой  алькайду, что
здесь произошло недоразумение. ’олько по чистой случайности на грот-мачте не
развеваетсЯ  испанский флаг: как раз  сегоднЯ его  снЯли, чтобы подновить. Ђ
тот, другой флаг,- отнюдь не португальский, а его собственный, адмиральский,
который он обЯзан поднимать на флагманском судне. “чтиво  разъЯснив алькайду
суть происшедшего  недоразумениЯ,  Њагеллан просит его убрать  с  борта всех
этих бесчинствующих буЯнов.
     Ќо  разъЯрить  толпу людей  или  даже  целый  народ всегда  легче,  чем
угомонить. ’олпа требует потехи,  и алькайд становитсЯ на ее сторону. Џрежде
всего  -  долой  иностранный  флаг,  не  то  они  сами распорЯдЯтсЯ!  ’щетно
стараетсЯ  доктор  Њатьенсо,  высшее  должностное  лицо   €ндийской  палаты,
водворить  мир  на  борту.  Ђлькайд  тем  временем  раздобыл  патриотическое
подкрепление  -  коменданта  гавани  с  внушительным  отрЯдом   полицейских.
Љомендант обвинЯет  Њагеллана в оскорблении  испанской  короны и приказывает
альгвасилам  арестовать капитана, осмелившегосЯ в испанской  гавани  поднЯть
флаг португальского королЯ.
     ’еперь   Њатьенсо   принимает   энергичные   меры.   Ћн  предостерегает
коменданта: длЯ королевского чиновника довольно-таки рискованное предприЯтие
арестовать  капитана,  которого  сам  король  облек  высокими  полномочиЯми,
скрепив  их  печатью  и  собственноручным  письмом.  ђазумнее  будет ему  не
ввЯзыватьсЯ  в  это  дело. Ќо слишком поздно!  Њежду  экипажем  Њагеллана  и
портовым  сбродом уже  произошло столкновение. Њечи  выхвачены  из  ножен, и
только  присутствие духа и  невозмутимое спокойствие Њагеллана предотвращают
кровавое побоище, столь  искусно  подстроенное провокатором,  удовлетворенно
посматривающим  на  дело  своих  рук.  ‹адно, заЯвлЯет  Њагеллан.  Ћн  готов
спустить флаг  и даже очистить судно;  пусть  чернь  обходитсЯ с королевским
достоЯнием, как ей  заблагорассудитсЯ - ответственность за возможные убытки,
конечно,  падет  на  портовых чиновников.  ’еперь  разгорЯчившемусЯ алькайду
становитсЯ  не  по  себе: оскорбленные  в  своей национальной  чести молодцы
расходЯтсЯ  с  глухим  ворчанием, чтобы уже через  несколько  дней  отведать
кнута,  ибо  Њагеллан  немедленно  написал  Љарлу  V,  заЯвлЯЯ, что  в  его,
Њагеллана, лице нанесено оскорбление королевской власти, и Љарл V, ни минуты
не  колеблЯсь, становитсЯ  на  сторону  своего адмирала: портовые  чиновники
несут наказание. Ђлвариш возликовал  слишком рано, и работа беспрепЯтственно
продолжаетсЯ.
     †елезным спокойствием Њагеллана посрамлена коварнаЯ вылазка. Ќо в таком
сложном   предприЯтии  едва  успеешь   зачинить   одну  прореху,   как   уже
обнаруживаетсЯ другаЯ. Љаждый день приносит новые неприЯтности. ‘начала Casa
de la Contratacion оказывает пассивное сопротивление, и лишь  после того как
над самым ухом чиновников взрываетсЯ собственноручно подписанный императором
указ, они перестают прикидыватьсЯ глухими.  Ќо затем, в самый разгар сборов,
казначей вдруг заЯвлЯет, что  касса Casa de la Contratacion пуста,  и  снова
начинает  казатьсЯ, что отсутствие  денег  до  бесконечности  затЯнет  дело.
Ћднако  непреклоннаЯ  волЯ  Њагеллана  преодолевает и  это  препЯтствие:  он
уговаривает  двор  принЯть  в  долю  рЯд состоЯтельных  горожан.  €з  восьми
миллионов мараведисов - сумма, в которую должно обойтись снарЯжение армады -
два  миллиона   немедленно  доставлЯет  консорциум,   наспех  организованный
•ристофором де  Ђро; в  награду  за эту  услугу он получает  право на тех же
основаниЯх участвовать и в последующих экспедициЯх.
     ’олько теперь,  когда  денежные  дела упорЯдочены,  можно по-настоЯщему
принЯтьсЯ  за  подготовку  кораблей  к  плаванию  и  за  снабжение  их  всем
необходимым.  Ќе  очень-то царственный вид  имели  эти,  согласно  договору,
поставленные его  величеством пЯть галеонов,  когда они впервые поЯвились  в
‘евильском порту. <Љорабли - злорадно  доносил в Џортугалию шпион  Ђлвариш -
ветхи  и  все в заплатах.  џ  бы не решилсЯ  плыть на  них даже до Љанарских
островов,  ибо борта  у них мЯгкие, как масло>. Ќо  Њагеллану, испытанному в
дальних плаваниЯх  морЯку, хорошо известно, что в пути стараЯ клЯча зачастую
надежнее  молодого  конЯ  и  что  добросовестный  ремонт  может  даже  самые
поношенные суда снова сделать годными; не терЯЯ  времени, покуда корабельные
мастера день и ночь по его указаниЯм чинЯт и подправлЯют старые посудины, он
приступает к набору опытных морЯков длЯ команды.
     Ќо новые  трудности уже притаились в тиши! •отЯ глашатаи  с  барабанным
боем уже прошли по  улицам ‘евильи,  хотЯ вербовщики  добрались  до Љадиса и
Џалоса - необходимых двухсот пЯтидесЯти человек  все  же не удаетсЯ собрать;
видно,  распространилсЯ  слух,  что  с  этой  экспедицией  не   все  обстоит
благополучно:  вербовщики  не в состоЯнии Ясно и определенно сказать, куда в
сущности она направлЯетсЯ; то, что суда - небывалый еще случай! - забирают с
собой на  целых  два  года  продовольствиЯ,  тоже  внушает  морЯкам  немалые
опасениЯ. ‚от  почему оборванцы, которых в конце концов удаетсЯ завербовать,
мало  походЯт  на   заправский  экипаж;   эта  разношерстнаЯ  ватага  скорее
напоминает  воинов ”альстафа,  в  ней  представлены  все племена  и  народы:
испанцы  и  негры,  баски  и  португальцы,  немцы,  уроженцы Љипра  и Љорфу,
англичане и итальЯнцы, но все  настоЯщие desperados, согласные продать жизнь
хоть  самому  дьЯволу  и с одинаковой охотой (или неохотой) готовые плыть на
север и на юг, на восток или на запад, были бы деньги да надежда  на хорошую
поживу,
     Ќе  успели  сколотить команду, как уже возникает новое осложнение. Casa
de la  Contratacion  возражает  против произведенного  Њагелланом набора; ее
чиновники находЯт, что он завербовал в королевскую испанскую  армаду слишком
много португальцев, и заЯвлЯют, что не станут выплачивать  чужакам ни одного
мараведиса.  Ќо королевскаЯ  грамота  дает  Њагеллану  неограниченное  право
вербовать людей по  своему усмотрению  (que la gente  de mar que  se  tomase
fuese a  su  contento como  persona  que de  ella tenia  mlicha  experiencia
<SUP>39</SUP>), и он  на этом праве настаивает; итак, снова письмо к королю,
снова просьба о помощи. Ќо на сей раз Њагеллан задел больное место. џкобы из
нежеланиЯ  оскорбить  королЯ  Њануэла,  на  деле  же  - из опасениЯ, как  бы
Њагеллан   со   своими    португальцами   не   почувствовал   себЯ   слишком
самостоЯтельным, Љарл  V разрешает  оставить  на  всю флотилию не свыше пЯти
португальцев.  Ђ тем временем уже возникают новые затруднениЯ:  то в срок не
доставлЯютсЯ товары,  экономии ради закупленные в  других областЯх и  даже в
ѓермании,  то  вдруг  один  из  капитанов  испанцев  отказывает  адмиралу  в
повиновении  и  в  присутствии  команды оскорблЯет его  -  опЯть  приходитсЯ
обращатьсЯ ко двору, опЯть просить королевского бальзама длЯ врачеваниЯ ран.
Љаждый день несет  с собой  новые дрЯзги,  из-за  всЯкой мелочи завЯзываетсЯ
нескончаемаЯ  переписка  с  соответствующими  ведомствами  и с королем. “каз
следует  за указом; десЯтки раз кажетсЯ, что всЯ армада потерпит крушение не
успев даже покинуть ‘евильскую гавань.
     €  снова  неуклонной, настойчивой  энергией Њагеллан  преодолевает  все
препЯтствиЯ. ђетивый посол королЯ Њануэла  вынужден с тревогой признать, что
все его грЯзные  происки, все его надежды расстроить экспедицию разбились  о
терпеливое, но неизменно стойкое сопротивление Њагеллана. “же пЯть кораблей,
заново оснащенных, забравших на борт почти весь груз, ожидают  приказа выйти
в  море, уже,  кажетсЯ,  невозможно  чем-нибудь повредить  Њагеллану.  Ќо  в
колчане Ђлвариша еще хранитсЯ последнЯЯ стрела, к тому же отравленнаЯ;  туго
и коварно натЯгивает он тетиву, чтобы поразить Њагеллана в наиболее уЯзвимое
место.  <ЏолагаЯ,  что  теперь  пришло времЯ -  доносит  тайный агент своему
доверителю, королю Њануэлу - высказать то, что ваше величество мне поручило,
Я отправилсЯ к Њагеллану на дом. џ нашел его занЯтым укладкой продовольствиЯ
и других вещей в Ящики  и коробы. €з  этого  Я заключил, что он окончательно
утвердилсЯ в своем зловредном  замысле, и,  памЯтуЯ, что это последнЯЯ моЯ с
ним беседа, еще раз напомнил ему, сколь часто Я, как добрый португалец и его
друг,  пыталсЯ  его  удержать от  той великой  ошибки,  которую  он  намерен
совершить. џ доказывал, что лежащий перед ним путь таит не меньше страданий,
чем  колесо свЯтой  …катерины, и что не  в пример благоразумнее было бы  ему
возвратитьсЯ на родину, под сень вашего благословениЯ и милостей, на которые
он смело может рассчитывать... џ убеждал его, наконец, уЯснить себе, что все
знатные  кастильцы в этом городе отзываютсЯ о нем не  иначе как  о  человеке
низкого  происхождениЯ  и  дурного  воспитаниЯ  и  что  с  тех  пор  как  он
противопоставил себЯ  стране вашего величества,  его  повсюду  презирают как
предателЯ>.
     Ќо все эти угрозы не  производЯт ни малейшего впечатлениЯ на Њагеллана.
’о, что сейчас под личиной дружбы сообщает Ђлвариш, длЯ него отнюдь не ново.
Ќикто лучше  его  самого  не знает,  что ‘евильЯ,  €спаниЯ враждебно  к нему
настроены, что  кастильские  капитаны  со скрежетом зубовным подчинЯютсЯ ему
как  адмиралу. Ќо  пусть ненавидЯт его  господа  севильские алькайды,  пусть
брюзжат  завистники и ропщут люди  <голубой  крови> - теперь,  когда корабли
готовы к отплытию, никто, никакой император, никакой король уже не остановит
его, не помешает ему. ‚ыйдЯ,  наконец,  в открытое  море, он уже  будет  вне
опасности. ’ам он властелин над  жизнью  и  смертью, властелин  своего пути,
властелин своих целей, там ему некому служить, кроме своей великой задачи.
     Ќо Ђлвариш еще не разыграл последнего, заботливо приберегаемого козырЯ.
’еперь он его выкладывает.  ‚ самый последний  раз, с лицемерной ласковостью
говорит  он,  хочет  он  дать  Њагеллану  <дружеский>  совет:  он <искренно>
призывает  его  не  доверЯть медоточивым  речам кардинала  и  даже обещаниЯм
испанского  королЯ.  Џравда, король  назначил его и ”алейру адмиралами и тем
самым, казалось бы, вручил им неограниченную власть над флотилией. Ќо уверен
ли  Њагеллан,  что  другим  лицам  не даны  одновременно  тайные инструкции,
негласно ограничивающие  его  полномочиЯ? Џусть  он  себЯ  не обманывает,  а
главное  -  не даетсЯ  в обман  другим. ЌесмотрЯ на  грамоты и  печати,  его
безраздельнаЯ   власть  построена   на   песке;  чиновники,   сопровождающие
экспедицию - больше  он не вправе открыть Њагеллану -  снабжены всЯкого рода
секретными инструкциЯми и постановлениЯми, <о которых Њагеллан узнает, когда
будет уже поздно длЯ спасениЯ чести>.
     <Џоздно  длЯ спасениЯ  чести...>  Њагеллан  невольно  вздрагивает.  ќто
движение  несокрушимого  человека, умеющего  железной волей подавлЯть  любое
волнение, выдает,  что стрела попала  в самое  уЯзвимое место,  и  стрелок с
гордостью сообщает:  <Ћн  был  чрезвычайно изумлен,  что  мне  столь  многое
известно>. Ќо созидатель всегда лучше других знает как скрытый  изъЯн своего
созданиЯ, так и степень  его опасности: то, о чем намеками говорит  Ђлвариш,
давно   известно   Њагеллану.  ‘   некоторых  пор  он   замечает   известную
двойственность в поведении испанскою двора,  и различные симптомы заставлЯют
его опасатьсЯ, что  с  ним ведут  не  совсем  чистую  игру.  ђазве император
однажды  уже  не  нарушил  договора,  запретив  взЯть  на  борт  свыше  пЯти
португальцев?  Ќеужто  при  дворе  его  и  вправду  считают  тайным  агентом
Џортугалии? Ђ эти  навЯзанные  ему  люди  - все  эти  veedores,  contadores,
tesoreros  <SUP>40</SUP>  -  только  ли  они чиновники  ‘четной  палаты?  Ќе
назначены ли они сюда, чтобы тайно следить за ним и в конце концов вырвать у
него из рук командование? „авно уже ощущает Њагеллан на своей спине холодное
дыхание ненависти и предательства; долЯ истины  - нельзЯ не признать этого -
заложена в  вероломных  инсинуациЯх хорошо осведомленного шпиона, и он,  все
так  точно  рассчитавший,  оказываетсЯ  безоружным  перед  лицом  опасности.
Џодобное  чувство испытывает  человек, севший  за карточный стол  в компании
незнакомцев и еще  прежде, чем взЯтьсЯ  за карты, встревоженный подозрением,
что это сговорившиесЯ между собой шулеры.
     ‚ эти часы Њагеллан переживает столь незабываемо воссозданную експиром
трагедию  Љориолана, из  чувства  оскорбленной чести ставшего  перебежчиком.
Џодобно  Њагеллану,  Љориолан  -   доблестный  муж,  патриот,  долгие   годы
самоотверженно  служивший  родине,  отвергнутый   ею  и  в  ответ   на   эту
несправедливость  предоставивший свои еще не исчерпанные силы в распорЯжение
противника. Ќо никогда,  ни  в ђиме, ни  в  ‘евилье, перебежчика  не спасают
чистые побуждениЯ. ‘ловно тень, сопутствует ему подозрение: кто покинул одно
знамЯ  -  может изменить и другому, кто отрексЯ от одного королЯ -  способен
предать  и  другого. Џеребежчик  гибнет  и  победив  и  потерпев  поражение;
одинаково ненавистный победителЯм и побежденным, он всегда один против всех.
Ќо трагедиЯ  неизменно  начинаетсЯ  лишь  тогда,  когда ее  герой  постигает
трагизм  своего  положениЯ.  Ѓыть  может,  в  эту  секунду Њагеллан  впервые
предощутил все грЯдущие бедствиЯ.
     Ќо быть героем  - значит сражатьсЯ и против всесильной судьбы. Њагеллан
решительно отстранЯет искусителЯ.  Ќет, он не вступит в соглашение с королем
Њануэлем, даже если  €спаниЯ плохо отблагодарит его  за заслуги. Љак честный
человек, он останетсЯ верен и своему слову, и своим обЯзательствам, и королю
Љарлу. ђаздосадованный Ђлвариш уходит ни  с чем; понЯв,  что  только  смерть
может сломить волю этого непреклонного человека, он заканчивает посылаемый в
‹иссабон рапорт благочестивым пожеланием: <„а будет угодно всевышнему, чтобы
их плавание уподобилось плаванию братьев  Љортереал>,-другими словами: пусть
Њагеллан и  его флотилиЯ  так  же бесследно исчезнут  в неведомых морЯх, как
отважные  братьЯ  Љортереал,  место и причина гибели которых навеки остались
тайной.   …сли   это  <благочестивое>  пожелание  сбудетсЯ,  если   Њагеллан
действительно  погибнет  в  пути, тогда <вашему  величеству не о чем  больше
тревожитьсЯ, и ваша  мощь  будет  по-прежнему внушать зависть всем  монархам
мира>.
     ‘трела  коварного  шептуна   не   сразила  Њагеллана  и  не   заставила
отступитьсЯ  от  своей задачи. Ќо Яд  ее, горький Яд сомнениЯ,  будет отныне
разъедать его  душу. ‘ этой минуты Њагеллан знает или предполагает, что он и
на  своих  собственных  судах  ежечасно окружен врагами.  Ќо  это  тревожное
чувство не  только  не ослаблЯет воли Њагеллана, а напротив, закалЯет ее длЯ
нового  решениЯ.  Љто чует  близость  бури, тот  знает, что одно лишь  может
спасти корабль и команду: если капитан железной рукой держит руль, а главное
- держит его один.
     €так,  прочь  все,  что  препЯтствует  его   воле!   Љулаками,  локтЯми
отталкивает  он  каждого, кто может стать ему поперек дороги. €менно теперь,
почувствовав за своей спиной всех этих <контролеров> и <казначеев>, Њагеллан
решает  действовать  с  предельной  самостоЯтельностью и  беспощадностью. Ћн
знает,  что в решающую минуту только одна волЯ должна  решать  и руководить:
недопустимо,  чтобы командование флотилией  и  впредь  было  разделено между
двумЯ capitan-generales,
     двумЯ адмиралами. Ћдин должен стоЯть над всеми, а если нужно - и против
всех. Џоэтому он уже не хочет обременЯть себЯ в столь опасном плавании таким
взбалмошным  равноправным начальником,  как  ђуй ”алейру -  прежде чем  суда
выйдут из  гавани, этот балласт  должен быть сброшен за  борт. ‚едь астроном
уже давно стал длЯ Њагеллана ненужной обузой.  Ќичем не помог ему теоретик в
эти изнурительные,  тЯжкие месЯцы.  Ќе  дело  звездочета вербовать матросов,
конопатить суда, заготовлЯть  провизию,  испытывать мушкеты и писать уставы;
взЯть его с собой - значит навесить себе камень на шею, а у Њагеллана должны
быть  развЯзаны  руки,  чтобы  боротьсЯ,  направо  и  налево  отбиватьсЯ  от
опасностей, встающих перед ним, и от заговоров, составленных за его спиною.
     Љак удалось Њагеллану, проЯвив здесь в полной мере свое дипломатическое
мастерство, отделатьсЯ  от  ”алейру, мы не  знаем. ѓоворЯт, что  ”алейру сам
составил свой гороскоп  и, установив,  что ему  не вернутьсЯ живым из  этого
плаваниЯ, добровольно от него отступилсЯ. ‘ внешней стороны - уход деликатно
спроваженного  ”алейру  обставлЯетсЯ чем-то  вроде повышениЯ:  императорский
указ назначает  его  единоначальным  адмиралом  второй флотилии  (только  на
бумаге имеющей борта  и паруса), взамен чего ”алейру уступает Њагеллану свои
карты  и  астрономические таблицы.  ’аким  образом,  устранена последнЯЯ  из
бесчисленных  трудностей, и предприЯтие Њагеллана снова становитсЯ тем,  чем
оно было вначале: <I>его</I> мыслью, <I>его</I> кровным делом. Ќа него одного падут теперь
все тЯготы и труды, ответственность  и опасности, ему же достанетсЯ и высшаЯ
духовнаЯ  радость  творческой  натуры:  отвечаЯ  только перед  самим  собой,
завершить им самим избранное дело своей жизни.

        Ћ’Џ‹›’€…
     <I>20 сентЯбрЯ 1519 года</I>
     „есЯтого августа 1519  года, через  год  и пЯть месЯцев после того  как
Љарл,  будущий  властелин ‘тарого и Ќового ‘вета, подписал договор, все пЯть
судов покидают, наконец, севильский рейд,  чтобы отправитьсЯ вниз по течению
к  ‘ан-‹укар де  Ѓаррамеда, где  ѓвадалквивир впадает в открытое  море;  там
произойдет последнее испытание  флотилии  и будут  принЯты на борт последние
запасы  продовольствиЯ.  Ќо в  сущности прощание уже  свершилось:  в  церкви
‘анта-ЊариЯ  де  ла  ‚икториЯ   Њагеллан,  в  присутствии  всего  экипажа  и
благоговейно созерцавшей  это зрелище  толпы,  преклонил колена и, произнесЯ
присЯгу,  принЯл из  рук  коррехидора  ‘анчо  Њартинес  де ‹ейва королевский
штандарт. Ѓыть может, в эту минуту ему вспомнилось, что и перед первым своим
отплытием  в €ндию он так же преклонил  колена  в  соборе  и  так же  принЯл
присЯгу.  Ќо  флаг,  на  верность которому  он  тогда присЯгал,  был другой,
португальский,  и не  за Љарла  €спанского, а за королЯ Џортугалии, Њануэла,
поклЯлсЯ  он тогда  пролить свою кровь. € с таким же благоговением, с  каким
некогда юный sobresaliente взирал на адмирала  Ђлмейду, когда тот, развернув
стЯг,  поднЯл его  над  головами коленопреклоненной  толпы,  смотрЯт  сейчас
двести шестьдесЯт пЯть человек экипажа на Њагеллана - вершителЯ их судеб.
     ‡десь в  ‘ан-‹укарской  гавани, против дворца  герцога  Њедина-‘идониа,
Њагеллан производит последний осмотр перед отплытием в неведомую даль.
     Ћн проверЯет снова и снова свою флотилию перед выходом так же заботливо
и трепетно-любовно, как музыкант  настраивает свой инструмент, хотЯ эти пЯть
кораблей он уже знает так же досконально, как собственное тело. Ђ как он был
напуган,  когда  впервые увидел  эти  наспех закупленные суда -  запущенные,
изношенные. Ќо  с тех пор проделана немалаЯ работа, и все эти ветхие гелеоны
приведены в исправность. Џрогнившие брусьЯ  и балки заменены новыми, от килЯ
и  до верхушек  мачт  везде  все  просмолено  и  навощено,  проконопачено  и
вычищено.  Љаждую балку,  каждую  доску  Њагеллан  собственноручно выстукал,
чтобы определить, не подгнило ли дерево,  не  завелась ли в нем червоточина;
каждый канат проверил он, каждый болт, каждый  гвоздь. €з  добротного холста
сделаны свежевыкрашенные паруса, осененные крестом свЯтого џго,  покровителЯ
€спании;  новы   и  прочны   Якорные  цепи  и  канаты,  до  блеска  начищены
металлические  части, каждаЯ  мелочь заботливо и аккуратно пригнана к месту:
никакой  шпион,  никакой  завистник  не осмелилсЯ  бы  теперь  смеЯтьсЯ  над
обновленными, помолодевшими  кораблЯми. Џравда, быстроходными  они не стали,
эти толстобрюхие, округлые парусники, и длЯ  гонок врЯд ли приспособлены, но
изрЯднаЯ  ширина  и  большаЯ  осадка  делают  их довольно  вместительными  и
надежными;   даже   при  сильном   волнении,   как   раз   вследствие  своей
неповоротливости, они, насколько  в  этом  мире можно что-нибудь предвидеть,
смогут выдержать жестокие штормы.  ‘амый большой  из этой корабельной семьи,
<‘ан-Ђнтонио>, вместимостью в сто двадцать тонн. Ќо по какой-то причине, нам
не известной,  Њагеллан предоставлЯет командование им •уану  де Љартахене, а
флагманским судном, Capitana, избирает <’ринидад>, хотЯ грузоподъемность его
на  десЯть  тонн  меньше.  ‡а   ним   по   ранжиру  следуют  девЯностотоннаЯ
<Љонсепсьон>,  капитаном которой назначен ѓаспар  Љесада, <‚икториЯ>  (судно
сделает честь своему имени) под начальством ‹уиса де Њендоса, вместимостью в
восемьдесЯт  пЯть тонн,  и <‘ант-џго> - семьдесЯт пЯть  тонн -  под командой
†уана  ‘еррано.  Њагеллан  настойчиво  стремилсЯ составить свою флотилию  из
разнотипных кораблей: менее  крупные  из них,  ввиду их небольшой осадки, он
предполагает использовать  в  качестве передовых  разведчиков. Ќо,  с другой
стороны, немало  искусства потребуетсЯ от  мореплавателей, чтобы  в открытом
море сомкнутым строем вести столь разнородную флотилию.
     Њагеллан  переходит  с  кораблЯ на  корабль,  чтобы прежде всего  везде
проверить грузы.  Ђ ведь  сколько  раз  он уже карабкалсЯ  вверх  и  вниз по
каждому трапу,  сколько раз он вновь и  вновь  составлЯл  подробнейшую опись
всего снарЯжениЯ и запасов: благодарЯ уцелевшим архивным документам мы можем
убедитьсЯ, с какой заботливостью и тщательностью,  с каким учетом мельчайших
деталей было продумано и подготовлено одно из самых фантастических начинаний
в  мировой  истории. „о последнего  мараведиса  обозначена в этих объемистых
реестрах  стоимость каждого  молотка, каждого каната, каждого  мешочка соли,
каждой стопы бумаги: и эти сухие, ровные, выведенные равнодушной рукою писца
столбцы цифр, со  всеми их графами и подразделениЯми, пожалуй, красноречивей
любых патетических слов свидетельствуют о подлинно гениальном терпении этого
человека.  Њагеллан как  опытный морЯк  понимал  всю  ответственность  такой
экспедиции в  еще  никому неведомые  земли. Ћн  знал,  что  самый  ничтожный
предмет, забытый по недосмотру или по легкомыслию, забыт уже безвозвратно на
все времЯ  плаваниЯ; в этих особых условиЯх никакое упущение, никакаЯ ошибка
уже не  могут быть ни заглажены,  ни исправлены, ни искуплены. ‹юбой гвоздь,
любаЯ кипа пакли, любой слиток свинца или каплЯ масла, любой листок бумаги в
неведомых странах, куда он  держит путь, представлЯют ценность,  которой  не
добыть ни деньгами, ни даже собственной кровью; какаЯ-нибудь  одна позабытаЯ
запаснаЯ часть  может вывести судно из строЯ; из-за одного неверного расчета
все предприЯтие может пойти прахом.
     Ђ поэтому самое тщательное, самое заботливое внимание на этом последнем
смотре  уделЯетсЯ продовольствию. ‘колько  съестного нужно запасти на двести
шестьдесЯт пЯть человек длЯ путешествиЯ,  продолжительность которого  нельзЯ
определить даже приблизительно? ‘ложнейшаЯ задача,  ибо один из множителей -
длительность пребываниЯ в пути - неизвестен. ’олько  Њагеллан -  он  один! -
предугадывает (осторожности ради он этого не откроет команде) , что  пройдут
долгие  месЯцы, даже годы, прежде чем можно будет пополнить взЯтые  с  собой
запасы; потому лучше  захватить  провиант  в избытке, чем в обрез,  и запасы
его, принимаЯ во внимание малую вместимость судов, в самом деле внушительны.
Ђльфу  и  омегу  питаниЯ  составлЯют  сухари; двадцать  одну  тысЯчу  триста
восемьдесЯт фунтов этого груза принЯл Њагеллан на борт; стоимость его вместе
с  мешками  -  триста  семьдесЯт  две  тысЯчи  пЯтьсот  десЯть  мараведисов;
насколько  человек способен  предвидеть, можно  считать, что этого огромного
количества хватит  на два года. „а и  вообще  при чтении провиантской  описи
Њагеллана  видишь  перед  собой  скорее  современный трансокеанский пароход,
грузоподъемностью в двадцать тысЯч тонн, чем пЯть рыбачьих парусников, общей
вместимостью в пЯтьсот - шестьсот тонн (десЯть  тогдашних тонн соответствуют
одиннадцати тоннам наших дней).  —ем  только не  загромоздили тесный, душный
трюм!  ‚месте  с  мешками муки, риса, фасоли, чечевицы хранЯтсЯ  пЯть  тысЯч
семьсот  фунтов солонины;  двести  бочонков  сардин,  девЯтьсот  восемьдесЯт
четыре головки сыру, четыреста пЯтьдесЯт свЯзок  луку и чесноку; кроме того,
припасены еще  разные вкусные вещи, как, например, тысЯча пЯтьсот двенадцать
фунтов меда,  три  тысЯчи  двести  фунтов изюма,  коринки  и миндалЯ,  много
сахара,  уксуса  и  горчицы. ‚ последнюю  минуту на борт пригонЯют  еще семь
живых  коров (хоть  бедным  четвероногим  осталось уже  недолго жить); таким
образом, на первое времЯ обеспечено молоко, а на дальнейшее -  свежее  мЯсо.
Ќо  вино длЯ  этих  здоровых  парней поважнее  молока. —тобы  поддерживать в
команде хорошее расположение духа, Њагеллан велел закупить в •ересе лучшего,
самого  что  ни  на есть  лучшего, вина, не более и  не менее как  четыреста
семнадцать  мехов  и двести  пЯтьдесЯт  три  бочонка;  и  здесь теоретически
рассчитано на  два года вперед: каждому матросу обеспечено  по кружке вина к
обеду и ужину.
     ‘о списком в руке Њагеллан переходит с кораблЯ на  корабль, от предмета
к предмету. Љакого труда, вспоминает он, стоило  все это собрать, проверить,
сосчитать, оплатить! ЉакаЯ борьба велась днем с чиновниками и купцами, какой
страх нападал на него по ночам: а вдруг что-то забыто, вдруг  что-то неверно
подсчитано! Ќо вот, наконец, кажетсЯ, и все, что потребуетсЯ в этом плавании
длЯ двухсот шестидесЯти пЯти  едоков.  ‹юди  - матросы - всем обеспечены. Ќо
ведь  и корабли  -  живые,  бренные  существа, и  каждый  из них в борьбе со
стихией расходует немалую  долю  своей силы сопротивлениЯ. ЃурЯ рвет паруса,
треплет  и мочалит  канаты, морскаЯ  вода  точит дерево и  резъедает железо,
солнце  выжигает  краску, ночной мрак поглощает  светильное  масло и  свечи.
‡начит, каждаЯ  деталь оснастки  - ЯкорЯ и дерево,  железо и свинец,  мощные
стволы длЯ замены мачт, холст  длЯ новых парусов - должна иметьсЯ в двойном,
если  не  больше,  количестве.  Ќе  менее  сорока  возов  лесных  материалов
погружено  на  суда,  чтобы  безотлагательно  исправить  любое  повреждение,
заменить любую доску, любую планку; и тут же бочки с дегтем, варом, воском и
паклей  длЯ конопаченьЯ щелей.  ђазумеетсЯ, не забыт  и  арсенал необходимых
инструментов: клещи,  пилы, буравы, винты, лопаты, молотки, гвозди и  кирки.
ѓрудами лежат десЯтки гарпунов, тысЯчи рыболовных крючков и неводов, чтобы в
пути  ловить рыбу,  котораЯ,  нарЯду с запасом  сухарей,  составит  основное
питание  команды. Ћсвещение  обеспечено на  долгое  времЯ: на борту  имеетсЯ
восемьдесЯт девЯть небольших фонарей и четырнадцать  тысЯч фунтов свечей, не
считаЯ  массивных восковых  свечей  длЯ  церковной  службы.  Ќа  долгий срок
рассчитан и запас необходимых навигационных  приборов - компасов и компасных
игл, песочных часов, астролЯбий, квадрантов  и планисфер,  а длЯ  чиновников
имеетсЯ пЯтнадцать  новехоньких  бухгалтерских  книг (ибо  где, кроме ЉитаЯ,
можно   во  времЯ  этого   путешествиЯ  раздобыть  хоть  листок  бумаги)   .
Џредусмотрены также  и  неприЯтные случайности:  налицо аптекарские  Ящики с
лекарствами, рожки длЯ цирюльников, кандалы и цепи длЯ  бунтовщиков, но в не
меньшей мере  проЯвлена и  забота о  развлечениЯх:  на  борту  имеетсЯ  пЯть
больших  барабанов и двадцать бубнов, найдетсЯ, верно, и несколько  скрипок,
дудок и волынок.
     ќто лишь небольшое извлечение из поистине  гомерической  судовой  описи
Њагеллана,  только  наиболее  существенные  из  тысЯч  предметов,  потребных
команде  и судам в столь необычном плавании.  Ќо ведь эту  флотилию, котораЯ
вместе со всем снарЯжением обошлась в восемь миллионов мараведисов,  будущий
властелин ‘тарого и Ќового ‘вета отправлЯет в неведомую даль  не  из  чистой
любознательности. ЏЯть судов Њагеллана должны привезти из плаваниЯ не только
космографические наблюдениЯ, но и деньги, как можно больше денег консорциуму
предпринимателей. Ќужно,  значит, тщательно  обдумав выбор,  взЯть  с  собой
достаточное  количество  разных  изделий  длЯ  обмена  их  на столь желанные
чужеземные товары. —то ж,  Њагеллану еще  с индийских времен  знаком наивный
вкус  детей  природы. Ћн знает  - два предмета  повсюду, производЯт огромный
эффект:  зеркало,  в  котором  черный,  смуглый или  желтый туземец  впервые
изумленно   созерцает   собственную  физиономию,  да  еще   колокольчики   и
погремушки,  эта извечнаЯ ребЯчьЯ  радость. Ќе  менее  двадцати тысЯч  таких
маленьких  шумовых инструментов  везут корабли экспедиции,  да еще девЯтьсот
малых и десЯть больших зеркал (к сожалению, большаЯ часть их будут разбиты в
пути),  четыреста  дюжин ножей made in Germany <SUP>41</SUP> (в описи  точно
отмечено: <400 docenas de cuchiloss  de Alemania de  los peo res>-  ножи  из
ѓермании самые дешевые),  пЯтьдесЯт дюжин ножниц, затем неизменные и пестрые
платки  и  красные  шапки,  медные   браслеты,  поддельные  драгоценности  и
разноцветные  бусы. „лЯ  особо  важных  оказий упаковано несколько  турецких
нарЯдов  и  традиционных  Ярких  трЯпок, бархатных и  шерстЯных,  в  общем -
отчаЯнный хлам,  в €спании стоЯщий  так же  мало, как прЯности на Њолуккских
островах, но как нельзЯ  лучше  отвечающий  требованиЯм торговой сделки, при
которой обе стороны платЯт в десЯть раз больше цены менового товара и все же
обе изрЯдно наживаютсЯ.
     ‚се эти гребешки и шапки, зеркала и погремушки пригодЯтсЯ, однако, лишь
при благоприЯтных  обстоЯтельствах: если туземцы выкажут готовность занЯтьсЯ
мирным   обменом.  Ќо  предусмотрен  и  другой,  воинственный  оборот  дела.
ЏЯтьдесЯт  восемь  пушек, семь длинных  фальконетов,  три массивные  мортиры
грозно глЯдЯт из люков; недра судов отЯгощены множеством железных и каменных
Ядер,  а  также  бочками  со  свинцом  длЯ  отливаниЯ  пуль,  когда запас их
иссЯкнет. ’ысЯчи копий,  две  сотни пик и две сотни  щитов свидетельствуют о
решимости  постоЯть  за  себЯ; кроме того, больше половины  команды снабжено
шлемами  и нагрудными латами. „лЯ самого адмирала в Ѓильбао изготовлены  два
панцырЯ,   с   головы   до   ног   облекающие   его   в   железо;   подобный
сверхъестественному неуЯзвимому существу, предстанет он в этом одеЯнии перед
чужеземцами.  ’аким  образом,  хотЯ  в  соответствии  со  своим  замыслом  и
характером   Њагеллан   намерен   избегать  вооруженных  столкновений,   его
экспедициЯ снарЯжена не менее воинственно,  чем экспедициЯ ”ернандо Љортеса,
который  летом того же 1519 года на другом конце света,  во главе  горсточки
воинов завоевал государство с миллионным  населением. „лЯ €спании начинаетсЯ
героический год.
     Џроникновенно, со свойственным ему настороженным, неистощимым терпением
Њагеллан еще раз - последний раз!  - испытывает каждый из пЯти кораблей, его
осна