‘тефан –вейг. Њагеллан

Љнигу можно купить в : Biblion.Ru 51р.Ћцените этот текст:
‘тефан –вейг. Њагеллан

---------------------------------------------------------------
     Џеревод Ђ. Љулишер
     OCR и spellcheck: ‹ущенко ‚ладимир (www.chat.ru/~vladmr_l/)
---------------------------------------------------------------

                    (—еловек и его деЯние)

Ћ’ Ђ‚’ЋђЂ
     Љниги  зарождаютсЯ  из самых различных  чувств.  Ќа создание  книги нас
может  толкнуть вдохновение, чувство благодарности; в такой же мере способны
разжечь духовную страсть  и досада, гнев, огорчение. €ной раз движущей силой
становитсЯ  любопытство,  психологическаЯ  потребность  в  процессе  писаниЯ
уЯснить  себе самому людей и событиЯ. Ќо  и  мотивы сомнительного  свойства:
тщеславие, алчность, самолюбование -  часто,  слишком часто побуждают  нас к
творчеству; поэтому автору собственно каждый  раз следовало бы отдавать себе
отчет,  из  каких чувств,  в силу какого  влечениЯ  выбрал  он  свой  сюжет.
‚нутренний  источник  данной  книги  мне совершенно  Ясен.  Ћна  возникла из
несколько необычного, но весьма настойчивого чувства -пристыженности.
     Ѓыло это  так. ‚  прошлом  году мне  впервые представилсЯ  долгожданный
случай  поехать   в  ћжную  Ђмерику.  џ  знал,  что  в  Ѓразилии  менЯ  ждут
прекраснейшие  места  на  земле, а  в  Ђргентине  -  ни с  ч±м  не сравнимое
наслаждение:  встреча  с собратьЯми по  духу.  “же одно  предвкушение  этого
делало поездку чудесной,  а  в  дороге присоединилось все, что  только может
быть приЯтного:  спокойное  море,  полное  отдохновение  на  быстроходном  и
поместительном  судне, отрешенность  от  всех  обЯзательств  и  повседневных
забот. Ѓезмерно наслаждалсЯ Я райскими днЯми этого путешествиЯ. Ќо внезапно,
на седьмой или восьмой день,  Я поймал себЯ на чувстве какого-то досадливого
нетерпениЯ. ‚се то же синее небо, все та же синЯЯ безмЯтежнаЯ гладь! ‘лишком
долгими показались мне в эту минуту внезапного раздражениЯ часы путешествиЯ.
‚ душе Я уже хотел быть у цели, менЯ радовало, что стрелка часов каждый день
неустанно стремитсЯ вперед. ‹енивое,  расслабленное наслаждение ничем как-то
вдруг  стало угнетать  менЯ.  Ћдни  и  те же лица все тех же  людей казались
утомительными,  монотоннаЯ жизнь на  корабле  раздражала нервы именно  своим
равномерно пульсирующим  спокойствием. ‹ишь бы вперед,  вперед, скорей,  как
можно скорей! € сразу этот прекрасный, уютный, комфортабельный, быстроходный
пароход стал длЯ менЯ недостаточно быстрым.
     Њожет  быть,  какаЯ-то  секунда понадобилась  мне,  чтобы осознать свое
нетерпение  и  устыдитьсЯ.  <‚едь  ты - гневно сказал  Я себе  -  совершаешь
чудесное путешествие  на безопаснейшем из судов,  любаЯ роскошь,  о  которой
только можно помыслить, к твоим услугам. …сли вечером в твоей каюте  слишком
прохладно,  тебе стоит только двумЯ пальцами  повернуть регулЯтор - и воздух
нагрелсЯ. Џолуденное солнце экватора кажетсЯ тебе несносным - что же, в двух
шагах  от  тебЯ  находитсЯ  помещение с охлаждающими  вентилЯторами, а  чуть
подальше - тебЯ уже ждет бассейн длЯ плаваниЯ. ‡а столом в этой роскошнейшей
из гостиниц ты можешь  заказать любое блюдо, любой напиток -  все поЯвитсЯ в
мгновение  ока,  словно   принесенное  легкокрылыми  ангелами,  и  притом  в
изобилии. ’ы  можешь уединитьсЯ и читать  книги или же  сколько  душе угодно
развлекатьсЯ играми,  музыкой, обществом. ’ебе предоставлены все  удобства и
все гарантии безопасности. ’ы знаешь,  куда едешь,  точно  знаешь час своего
прибытиЯ и  знаешь, что тебЯ ждет дружескаЯ встреча. ’ак  же  и  в  ‹ондоне,
Ѓуэнос-Ђйресе,  Џариже и Ќью-‰орке ежечасно  знают, в  какой точке вселенной
находитсЯ твое  судно. ’ебе нужно только поднЯтьсЯ на  несколько ступенек по
маленькой  лесенке,  и  послушнаЯ  искра  беспроволочного  телеграфа  тотчас
отделитсЯ от  аппарата и  понесет твой вопрос,  твой  привет в  любой уголок
земного шара, и через час тебе уже откликнутсЯ с любого конца света. ‚спомни
же, нетерпеливый,  ненасытный человек, как было раньше!  ‘равни хоть на  миг
свое  путешествие  со странствиЯми  былых времен  и прежде  всего с  первыми
плаваниЯми тех смельчаков, что  впервые открыли длЯ нас эти необъЯтные морЯ,
открыли  мир, в котором мы живем - вспомни и  устыдись! Џопробуй представить
себе, как  они на крохотных рыбачьих парусниках отправлЯлись в неведомое, не
знаЯ  пути,  затерЯнные  в  беспредельности,  под   вечной  угрозой  гибели,
преданные  во власть непогоды,  обреченные  на  тЯгчайшие  лишениЯ. Ќочью  -
беспросветный мрак, единственное питье - тепловатаЯ,  затхлаЯ  вода из бочек
или  набраннаЯ  в  пути  дождеваЯ,  никакой еды,  кроме черствых сухарей  да
копченого  прогорклого сала, а  часто долгие дни даже без этой скудной пищи.
Ќи постелей, ни места  длЯ отдыха, жара адскаЯ, холод беспощадный, и  к тому
же  сознание, что они одни,  безнадежно  одни  среди  этой  жестокой  водной
пустыни. Ќа родине месЯцами, годами не знали, где они, и сами они не  знали,
куда плывут.  Ќевзгоды сопутствовали им, тысЯчеликаЯ смерть обступала их  на
воде и на суше, им угрожали люди и стихии; месЯцы, годы  - вечно эти жалкие,
утлые суденышки окружены были пугающим одиночеством. Ќикто - и они это знали
- не может поспешить к ним на помощь, ни один парус - и они это  знали  - не
встретитсЯ  им  за  долгие,  долгие  месЯцы  плаваниЯ  в  этих  невспаханных
корабельным килем водах, никто не выручит  их из нужды и опасности, никто не
принесет вести об их  смерти, гибели>. …два Я  начал думать  об  этих первых
плаваниЯх конквистадоров морей, как Я глубоко устыдилсЯ своего нетерпениЯ.
     ќто чувство  пристыженности, однажды пробудившись, уже не покидало менЯ
в продолжение всего пути, мысль о безыменных героЯх не давала мне  ни минуты
покоЯ. ЊенЯ потЯнуло подробней узнать о тех,  кто первыми отважилсЯ вступить
в  бой  со  стихией, прочесть о  первых плаваниЯх по неисследованным  морЯм,
описаниЯ которых волновали менЯ уже в отроческие годы. џ  зашел в пароходную
библиотеку и наудачу взЯл несколько томов. €з всех описаний людей и плаваний
менЯ больше всего  поразил подвиг одного человека, непревзойденный, думаетсЯ
мне,  в истории познаниЯ  нашей планеты. џ  имею в  виду ”ернандо Њагеллана,
того,  кто  во главе пЯти  крохотных  рыбачьих парусников покинул ‘евильскую
гавань,   чтобы  обогнуть  земной  шар.   ЏрекраснейшаЯ  ЋдиссеЯ  в  истории
человечества -  это плавание двухсот шестидесЯти пЯти мужественных людей, из
которых  только  восемнадцать возвратились  на полуразбитом  корабле,  но  с
флагом величайшей победы, реющим на  мачте. Њногого Я из этих книг  о нем не
вычитал, во всЯком случае длЯ  менЯ этого было  мало. ‚озвратившись домой, Я
продолжал читать  и  рытьсЯ  в  книгах,  дивЯсь тому,  сколь  малым  и сколь
малодостоверным было все до сих пор рассказанное об этом  геройском подвиге.
€ снова,  как много  раз  прежде,  Я  понЯл,  что лучшей  и  плодотворнейшей
возможностью объЯснить самому себе необъЯснимое будет воплотить  в  слове  и
объЯснить его длЯ других. ’ак  возникла эта книга -  по  правде говорЯ,  мне
самому  на удивление.  €бо  в  то  времЯ  как  Я,  в  соответствии  со всеми
доступными   мне    документами,   по   мере    возможности    придерживаЯсь
действительности, воссоздавал эту вторую Ћдиссею, менЯ не оставлЯло странное
чувство,  что  Я  рассказываю  нечто  вымышленное,  одну  из  великих  грез,
свЯщенных  легенд  человечества.  Ќо  ведь  нет  ничего  прекраснее  правды,
кажущейсЯ неправдоподобной!  ‚ великих подвигах человечества, именно потому,
что они  так  высоко возносЯтсЯ над обычными земными делами, заключено нечто
непостижимое;  но только  в том невероЯтном,  что оно свершило, человечество
снова обретает веру в себЯ.

NAVIGARE NECESSE EST
                    ¹

     ‚  начале были прЯности.  ‘ тех пор как римлЯне в своих  путешествиЯх и
войнах  впервые  познали прелесть  острых и дурманЯщих,  терпких  и пьЯнЯщих
восточных приправ,  ‡апад  уже не  может и не хочет обходитьсЯ как на кухне,
так и в погребе без especeria - индийских специй, без прЯностей. ‚едь вплоть
до позднего средневековьЯ пища северЯн была невообразимо пресна и безвкусна.
Џройдет  еще немало времени, прежде чем наиболее распространенные ныне плоды
- картофель, кукуруза  и помидоры - обоснуютсЯ  в …вропе;  пока  же мало кто
подкислЯет кушаньЯ лимоном, подслащивает сахаром; еще не  открыты изысканные
тонические свойства чаЯ  и кофе; даже  государи  и знатные люди ничем, кроме
тупого  обжорства,  не  могут  вознаградить  себЯ  за бездушное  однообразие
трапез.  Ќо  удивительное  дело: стоит  только  в самое  незатейливое  блюдо
подбавить одно единственное зернышко индийских прЯностей - крохотную щепотку
перца, сухого мускатного цвета, самую малость имбирЯ  или корицы - и  во рту
немедленно  возникает   своеобразное,   приЯтное   раздражение.  Њежду  Ярко
выраженным мажором и минором кислого и сладкого, острого и пресного начинают
вибрировать   очаровательные   гастрономические  обертоны  и   промежуточные
звучаниЯ. ‚скоре еще не изощренные, варварские вкусовые  нервы средневековых
людей  начинают все более жадно  требовать этих новых возбуждающих  веществ.
Љушанье   считаетсЯ  хорошо   приготовленным,  только   когда  оно  донельзЯ
переперчено, до  отказа едко и остро; даже  в пиво кладут имбирь, а вино так
приправлЯют толчеными специЯми,  что каждый глоток огнем горит в гортани. Ќо
не только длЯ кухни нужны ‡ападу столь огромные количества especeria.
     †енскаЯ суетность тоже требует все больше и больше благовоний Ђравии, и
притом  все  новых  -  дразнЯщего чувственность  мускуса,  приторной  амбры,
розового масла; длЯ женщин ткачи и красильщики вырабатывают китайские шелка,
индийские узорчатые ткани, золотых дел мастера  раздобывают белый цейлонский
жемчуг и голубоватые нарсингарские алмазы. …ще  больший спрос  на  заморские
товары предъЯвлЯет католическаЯ церковь, ибо ни  одно из миллиардов зернышек
ладана, курЯщегосЯ в кадильницах, мерно раскачиваемых  причетниками  тысЯч и
тысЯч церквей …вропы, не выросло на европейской  земле, каждое из миллиардов
этих зернышек морем и сушей совершало свой неизмеримо долгий путь из Ђравии.
Ђптекари  в  свою  очередь  ЯвлЯютсЯ постоЯнными покупателЯми  прославленных
индийских  специй -  таких, как опий, камфора, драгоценнаЯ камедистаЯ смола;
им по опыту известно, что никакой бальзам, никакое лекарственное снадобье не
покажетсЯ  больному  истинно целебным,  если  на фарфоровой  баночке  синими
буквами  не  будут   начертаны  магические   слова   arabicum   или  indicum
².   ‚се   восточное   в   силу  своей  отдаленности,   редкости,
экзотичности,  быть  может  и дороговизны, начинает  приобретать длЯ  …вропы
неотразимую,    гипнотизирующую    прелесть.    <Ђрабский>,    <персидский>,
<индостанский> - эти определениЯ в средние века  (так же как в восемнадцатом
веке  эпитет  <французский>)  тождественны  словам:  роскошный,  утонченный,
изысканный, царственный,  драгоценный.  Ќи один товар не  пользовалсЯ  таким
спросом,  как прЯности:  казалось,  аромат этих  восточных  цветов  незримым
волшебством околдовал души европейцев.
     Ќо именно  потому, что мода так настойчиво требовала индийских товаров,
они  были  дороги и непрерывно дорожали. ‚  наши дни  почти невозможно точно
проследить лихорадочный рост цен на эти товары, ибо все исторические таблицы
денежной  ценности, как мы  знаем по опыту, достаточно абстрактны. ЌаглЯдное
представление о  бешено взвинченных  ценах  на  прЯности  лучше  всего можно
получить, вспомнив,  что в  начале второго  тысЯчелетиЯ нашей эры тот  самый
перец, что теперь стоит на столиках любого ресторана, перец, который  сыплют
небрежно, как песок, сосчитывалсЯ по зернышкам и  расценивалсЯ едва ли не на
вес  серебра.  –енность  его  была  столь  постоЯнна,  что многие  города  и
государства расплачивались им, как благородным металлом; на перец можно было
приобретать  земельные  участки,  перцем  выплачивать приданое, покупать  за
перец  права  гражданства. Њногие  государи и города исчислЯли взимаемые ими
пошлины на вес перца, а если в  средние века  хотели сказать,  что  кто-либо
неимоверно богат, его в насмешку  обзывали <мешком  перца>. €мбирь,  корицу,
хинную корку  и камфору взвешивали на ювелирных и аптекарских весах, наглухо
закрываЯ  при  этом  двери  и окна,  чтобы  сквознЯком  не сдуло драгоценную
пылинку. Љак  ни  абсурдна  на  наш  современный  взглЯд  подобнаЯ  расценка
прЯностей, она становитсЯ понЯтной, когда вспомнишь о трудности  их доставки
и сопрЯженном с  нею  риске. Ѓесконечно велико было в те времена  расстоЯние
между  ‚остоком  и  ‡ападом, и  каких  только  опасностей  и  препЯтствий не
приходилось преодолевать  в пути кораблЯм, караванам и обозам, какаЯ ЋдиссеЯ
выпадала  на долю  каждому  зернышку, каждому  лепестку,  прежде чем  они  с
зеленого куста Њалайского  архипелага попадали на  свой последний  причал  -
прилавок  европейского торговца! ђазумеетсЯ,  само  по себе ни  одно из этих
растений  не  ЯвлЯлось  редкостью. Џо  ту  сторону земного  шара все  они  -
коричные деревьЯ  на ’идоре, гвоздичные на Ђмбоине, мускатный орех на Ѓанде,
кустики перца на Њалабарском побережье - растут в таком же изобилии и так же
привольно, как у  нас чертополох, и центнер прЯностей на  Њалайских островах
ценитсЯ  не  дороже, чем  щепотка  прЯностей  на ‡ападе. Ќо в скольких руках
должен перебывать  товар,  прежде  чем  он через морЯ  и пустыни  попадет  к
последнему  покупателю  -  к  потребителю!  ЏерваЯ  пара  рук,  как  обычно,
оплачиваетсЯ всех хуже:  раб  малаец, который собирает только что  созревшие
плоды и в плетеной, навьюченной на смуглую спину корзине  тащит их на рынок,
не  наживает  ничего,  кроме ссадин  и пота.  Ќо  уже  его  хозЯин  получает
известный барыш;  купец-мусульманин  покупает у  него  товар  и на крохотном
челноке, в палЯщий зной везет его с Њолуккских островов восемь, десЯть, а то
и больше дней  до Њалакки (близ нынешнего ‘ингапура). ‡десь в  сотканной  им
сети уже сидит первый паук-кровосос; хозЯин гавани - могущественный султан -
взимает с купца  пошлину за  перегрузку товара. ‹ишь после  внесениЯ пошлины
купец получает право перегрузить душистую кладь на джонку покрупнее, и снова
широкое  весло или  четырехугольный парус  медленно движет суденышко вперед,
вдоль берегов €ндии. ’ак проходЯт месЯцы: однообразное плаванье, а в штиль -
бесконечное   ожидание  под  знойным,  безоблачным  небом.  €  затем   снова
стремительное бегство от тайфунов и корсаров. Ѓесконечно трудна и несказанно
опасна эта перевозка  товара по  двум,  даже  по  трем тропическим  морЯм. ‚
дороге из пЯти судов одно почти всегда становитсЯ  добычей бурь или пиратов,
и  купец  возносит  благодарственные  молитвы,  когда, благополучно  миновав
Љамбай,  наконец  достигает Ћрмуза или  Ђдена, где ему открываетсЯ доступ  к
Arabia felix³
     или  к …гипту. Ќо новый вид  перевозки, начинающийсЯ с  этих  мест,  не
менее  труден, не менее опасен. „линными покорными вереницами стоЯт  в  этих
перевалочных гаванЯх тысЯчи верблюдов, послушно опускаютсЯ  они на колени по
первому знаку хозЯина; один за другим  на  них навьючивают крепко увЯзанные,
набитые перцем  и мускатным цветом тюки, и, мерно покачиваЯсь, <четвероногие
корабли> начинают свой путь по  песчаному  морю.  „олгие  месЯцы  тЯнутсЯ по
пустыне  арабские  караваны с  индийскими товарами  -  <тысЯча и  одна ночь>
воскресает в этих названиЯх - через Ѓассору,  и Ѓагдад, и „амаск в  Ѓейрут и
’рапезунд или через „жидду в Љаир. €дут они через пустыню дальними, древними
путЯми,  хорошо известными купцам еще со времен фараонов и селевкидов. Ќо на
беду,  не хуже известны  они  и  бедуинам - этим пиратам  песчаных  пустынь;
дерзкий  набег зачастую одним ударом уничтожает плоды трудов и усилий многих
месЯцев.  ’о, чему посчастливилось спастись от песчаных смерчей н  бедуинов,
становитсЯ  добычей других разбойников:  с каждого  верблюда, с каждого тюка
геджасские эмиры,  египетские и  сирийские султаны взимают пошлину, и притом
немалую.  ‘отнЯми тысЯч  дукатов  исчислЯетсЯ ежегодный доход  с  пошлин  за
провоз  прЯностей  одного только  египетского  грабителЯ. Ђ  когда, наконец,
караван  доходит до  устьЯ  Ќила, близ  Ђлександрии, там  его уже  поджидает
последний,  но отнюдь не самый скромный  взиматель  податей  -  венецианский
флот. ‘о времени вероломного уничтожениЯ торговой соперницы - ‚изантии - эта
маленькаЯ республика целиком присвоила себе монополию торговли прЯностЯми на
‡ападе; вместо того чтобы  прЯмо  отправлЯтьсЯ  к  месту  назначениЯ,  товар
следует  на  ђиальто, где его с аукциона приобретают немецкие, фламандские и
английские маклеры. € лишь тогда, в повозках на широких колесах, по снегам и
льдам  альпийских  ущелий,  катЯт  эти  плоды,  два  года назад  рожденные и
взращенные тропическим  солнцем, к  европейскому торговцу и  тем  самым -  к
потребителю.
     Ќе  меньше  чем  через двенадцать хищных рук,  меланхолически вписывает
Њартин Ѓехайм в 1492 году в свой глобус,  в знаменитое свое <џблоко земное>,
должны пройти индийские  прЯности, прежде чем  попасть в последние руки  - к
потребителю:  <Ђ  также ведать надлежит, что  специи, кои растут на островах
индийских,  на ‚остоке  во множестве  рук  перебывают, прежде чем доходЯт до
наших краев>. Ќо  хоть и двенадцать рук  делЯт наживу, каждаЯ из  них все же
выжимает  из индийских  прЯностей  довольно золотого сока; несмотрЯ на  весь
риск и опасности, торговлЯ прЯностЯми слывет в средние века самой  выгодной,
ибо наименьший объем товара сочетаетсЯ здесь с наивысшей прибылью.  Џусть из
пЯти кораблей - экспедициЯ Њагеллана доказывает правильность этого расчета -
     четыре пойдут ко дну вместе с грузом, пусть из двухсот шестидесЯти пЯти
человек  двести не  возвратЯтсЯ домой -  это только значит,  что  капитаны и
матросы расстались с жизнью, купец же и здесь не остаетсЯ в накладе. …сли по
прошествии трех лет из пЯти кораблей вернетсЯ лишь самый малый, но груженный
одними прЯностЯми, этот груз с лихвой возместит все убытки, ибо мешок  перца
в пЯтнадцатом веке ценитсЯ дороже человеческой жизни.  Ќе  удивительно,  что
при большом предложении не имевших никакой ценности жизней  и бешеном спросе
на   высокоценные   прЯности  расчет  купцов   всегда   оказываетсЯ  верным.
‚енецианские  палаццо,  дворцы  ”уггеров  и  ‚ельзеров  едва ли  не  целиком
сооружены на прибыли от индийских прЯностей.
     Ќо как на железе  неминуемо образуетсЯ ржавчина, так  большим  прибылЯм
неизменно сопутствует едкаЯ зависть.  ‹юбаЯ привилегиЯ всегда воспринимаетсЯ
другими  как  несправедливость,  и  там, где отдельнаЯ группа людей безмерно
обогащаетсЯ, сама собой  возникает  коалициЯ  обделенных. „авно  уже косЯтсЯ
генуэзцы, французы, испанцы на оборотистую ‚енецию, сумевшую отвести золотой
ѓольфстрим к  Љанале ѓранде,  и еще более  злобно  взирают они  на  …гипет и
‘ирию,  где ислам неодолимой  цепью  отгородил €ндию  от  …вропы:  ни одному
христианскому  судну  не  разрешаетсЯ  плавание  в  Љрасном  море,  ни  один
купец-христианин не  вправе пересечь его.  ‚сЯ торговлЯ  с  €ндией неумолимо
осуществлЯетсЯ  через  турецких  и  арабских  купцов  и  посредников.  ’акое
положение  вещей не  только  бессмысленно удорожает  товар длЯ  европейского
потребителЯ, не  только  заведомо  урезывает прибыль  христианских  купцов -
возникает новаЯ опасность: весь избыток драгоценных металлов может отхлынуть
на  ‚осток, ибо  меноваЯ  ценность европейских товаров  значительно уступает
ценности  индийских.  “же  из-за  одного этого  весьма ощутительного  убытка
нетерпеливое  желание   западных  стран  освободитьсЯ  от  разорительного  и
унижающего  их контролЯ становилось все более  настойчивым, и силы, наконец,
объединились. Љрестовые походы  отнюдь не были  (как  это часто изображаетсЯ
романтизирующими   историками)   только   мистически-религиозной    попыткой
отвоевать у  неверных  <гроб господень>;  эта перваЯ европейско-христианскаЯ
коалициЯ  ЯвлЯлась  в то  же  времЯ и  первым продуманным и целеустремленным
усилием разомкнуть  цепь,  преграждавшую  доступ к Љрасному  морю, снЯть длЯ
…вропы, длЯ христианского мира запрет торговли с восточными странами. Ќо так
как  эта попытка не удалась,  так  как …гипет  осталсЯ во власти мусульман и
ислам  по-прежнему  преграждал дорогу  в €ндию,  то,  естественно,  возникло
желание сыскать другой  свободный,  независимый путь в  эту  страну. Ћтвага,
побудившаЯ Љолумба двинутьсЯ на запад, Ѓартоломеу „иаша и ‚аско да ѓаму - на
юг,   Љабота  -   на  север,   к  ‹абрадору,  рождалась   прежде   всего  из
целенаправленного  стремлениЯ наконец-то открыть длЯ западного мира вольный,
беспошлинный, беспрепЯтственный путь в  €ндию  и  тем самым сломить позорное
превосходство ислама. ‚ истории важнейших изобретений  и открытий окрылЯющим
началом  всегда  ЯвлЯетсЯ  духовное, нравственное побуждение,  но толкают на
претворение этих открытий в жизнь чаще  всего мотивы материального  порЯдка.
ђазумеетсЯ, уже  одной  своей дерзновенностью замыслы  Љолумба  и  Њагеллана
должны были воодушевить королей  и их  советников; но никогда эти проекты не
были бы поддержаны деньгами, нужными длЯ их осуществлениЯ, никогда монархи и
спекулЯнты  не снарЯдили бы  флот длЯ  отважных конквистадоров, если бы  эти
экспедиции  в  неведомые  страны не  сулили в  то  же  времЯ  тысЯчекратного
возмещениЯ  затраченных средств.  ‡а  героЯми этого века открытий в качестве
движущей силы стоЯли купцы,  и этот первый героический  порыв  завоевать мир
был вызван весьма земными побуждениЯми. ‚начале были прЯности.
     ‚  истории всегда чудесны те мгновениЯ, когда гений отдельного человека
вступает  в союз с гением эпохи, когда  один человек проникаетсЯ  творческим
устремлением своего  времени.  ‘реди  стран …вропы была одна, которой еще не
удалось выполнить свою часть общеевропейской задачи -  ЏортугалиЯ,  в долгой
героической борьбе  освободившаЯсЯ от  владычества  мавров. Ќо теперь, когда
добытые оружием победа и  самостоЯтельность закреплены, молодой,  полный сил
народ  пребывает  в   вынужденном  бездействии.  …стественное  стремление  к
экспансии,  присущее  каждому  успешно развивающемусЯ  народу,  пока  еще не
находит выхода. ‚се сухопутные границы  Џортугалии соприкасаютсЯ с €спанией,
дружественным,  братским королевством, следовательно  длЯ  маленькой  бедной
страны   возможна  только  экспансиЯ   на  море,  посредством   торговли   и
колонизации.  Ќа беду, географическое положение  Џортугалии по  сравнению со
всеми другими мореходными нациЯми …вропы ЯвлЯетсЯ - или кажетсЯ в те времена
- наименее благоприЯтным. €бо  Ђтлантический океан,  чьи несущиесЯ  с запада
волны  разбиваютсЯ  о  португальское  побережье,  слыл,  согласно  географии
ЏтолемеЯ   (единственного   авторитета    средних   веков),   беспредельной,
недоступной   длЯ  мореплаваниЯ  водной  пустыней.  ‘толь   же   недоступным
изображаетсЯ в Џтолемеевых описаниЯх ‡емли и южный путь - вдоль африканского
побережьЯ: невозможным считалось обогнуть морем эту песчаную пустыню, дикую,
необитаемую  страну,  Якобы  простирающуюсЯ до  антарктического полюса и  не
отделенную ни  единым  проливом от  terra australis ⁴. Џо  мнению
старинных географов, из всех европейских стран, занимающихсЯ  мореплаванием,
ЏортугалиЯ,  не расположеннаЯ  на берегу  единственного  судоходного  морЯ -
‘редиземного, находилась в наиболее невыгодном положении.
     €  вот жизненной задачей  одного португальского принца  становитсЯ  это
мнимо  невозможное  превратить  в  возможное, отважно  попытатьсЯ,  согласно
евангельскому изречению, последних сделать первыми. —то, если Џтолемей, этот
geographus maximus ⁵,  этот непогрешимый  авторитет землеведениЯ,
ошибсЯ?  —то, если  этот  океан,  могучие  западные волны  которого  нередко
выбрасывают на португальский  берег обломки диковинных, неизвестных деревьев
(а ведь где-нибудь они да росли), вовсе не  бесконечен? —то, если он ведет к
новым,  неведомым  странам?  —то, если  Ђфрика  обитаема  и  по  ту  сторону
тропиков? —то, если премудрый грек попросту завралсЯ, утверждаЯ,  будто этот
неисследованный  материк  нельзЯ  обогнуть, будто через  океан  нет  пути  в
индийские морЯ? ‚едь тогда ЏортугалиЯ, лежащаЯ западнее других стран …вропы,
стала  бы  подлинным трамплином всех открытий и  через Џортугалию прошел  бы
ближайший путь в €ндию. ’огда бы ЏортугалиЯ не была больше заперта  океаном,
а  напротив,  больше других стран …вропы  призвана к мореходству.  ќта мечта
сделать  маленькую,   бессильную   Џортугалию  великой  морской  державой  и
Ђтлантический  океан,  слывший доселе  неодолимой  преградой,  превратить  в
водный путь стала in nuce ⁶ целью всей жизни iffante ⁷
ќнрике, заслуженно и в то же времЯ незаслуженно именуемого в истории
     ѓенрихом   Њореплавателем,   Ќезаслуженно,   ибо,   если   не   считать
непродолжительного морского похода в ‘еуту,  ќнрике  ни разу  не  ступал  на
корабль, не написал ни  одной книги о мореходстве,  ни одного навигационного
трактата, не начертил ни  единой карты. € все же историЯ  по праву присвоила
ему  это имЯ, ибо только  мореплаванию и мореходам отдал  этот португальский
принц всю  свою жизнь и все свои богатства. “же в юные годы отличившийсЯ при
осаде  ‘еуты  (1412),  один  из  самых богатых  людей  в  стране,  этот  сын
португальского  и  племЯнник  английского  королЯ   мог  удовлетворить  свое
честолюбие,  занимаЯ  самые  блистательные  должности;   европейские   дворы
наперебой зовут его к  себе. ЂнглиЯ предлагает ему  пост главнокомандующего.
Ќо этот странный мечтатель  всему предпочитает  плодотворное одиночество. Ћн
удалЯетсЯ на мыс ‘агриш, некогда свЯщенный (sacrum) мыс древнего мира, и там
в  течение без малого пЯтидесЯти лет подготовлЯет морскую экспедицию в €ндию
и тем самым - великое наступление на Mare incognitum ⁸.
     —то  дало  одинокому  и  дерзновенному   мечтателю  смелость  наперекор
величайшим космографическим  авторитетам того времени, наперекор  Џтолемею и
его продолжателЯм и последователЯм защищать  утверждение, что Ђфрика  отнюдь
не  примерзший  к полюсу материк, что  обогнуть  ее возможно и что  там-то и
пролегает искомый морской путь в €ндию? ќта тайна врЯд ли когда-нибудь будет
раскрыта.  Џравда,  в  ту  пору  еще  не заглохло  (упоминаемое  ѓеродотом и
‘трабоном) предание, будто в  покрытые мраком дни фараонов финикийский флот,
выйдЯ в  Љрасное море, два года спустЯ, ко всеобщему изумлению,  вернулсЯ на
родину через ѓеркулесовы столбы (ѓибралтарский пролив).  Ѓыть может,  инфант
слыхал от работорговцев-мавров, что по ту сторону Libya deserta ⁹
- западной ‘ахары  -  лежит <страна изобилиЯ>  - bilat  ghana, и правда,  на
карту, составленную  в  1150 году космографом арабом  длЯ норманского королЯ
ђоджера II, под названием bilat ghana совершенно правильно нанесена нынешнЯЯ
ѓвинеЯ. €так, возможно, что ќнрике, благодарЯ опытным разведчикам, лучше был
осведомлен   о   подлинных  очертаниЯх   Ђфрики,   нежели   ученые-географы,
непреложной  истиной считавшие только  сочинениЯ ЏтолемеЯ и  в конце  концов
объЯвившие пустым вымыслом  описаниЯ  Њарко Џоло и  €бн-Ѓатуты.  Ќо подлинно
высокое значение  инфанта ќнрике в том, что одновременно  с величием цели он
осознал  и  трудность  ее  достижениЯ;  благородное  смирение заставило  его
понЯть, что сам он не увидит, как сбудетсЯ  его мечта, ибо срок больший, чем
человеческаЯ   жизнь,   потребуетсЯ   длЯ   подготовки  такого   гигантского
предприЯтиЯ. Љак  было  отважитьсЯ в те времена  на плавание из Џортугалии в
€ндию без знаниЯ океана, без хорошо
     оснащенных  кораблей?  ‚едь невообразимо примитивны были в эпоху, когда
ќнрике  приступил к осуществлению  своего  замысла,  познаниЯ  европейцев  в
географии  и мореходстве. ‚ страшные  столетиЯ  духовного мрака, наступившие
вслед  за  падением ђимской  империи,  люди  средневековьЯ  почти  полностью
перезабыли все, что финикийцы, римлЯне, греки  узнали  во времЯ своих смелых
странствий; неправдоподобным вымыслом казалось в ту эпоху  пространственного
самоограничениЯ,  что некий Ђлександр достиг границ Ђфганистана, пробралсЯ в
самое  сердце  €ндии;  утерЯны  были  превосходные  карты  и  географические
описаниЯ римлЯн,  в запустение  пришли их военные дороги,  исчезли верстовые
камни,  отмечавшие  пути  вглубь Ѓритании  и  ‚ифинии, не осталось следа  от
образцового   римского  систематизированиЯ  политических  и   географических
сведений;  люди  разучились  странствовать, страсть  к  открытиЯм  угасла, в
упадок  пришло  искусство  кораблевождениЯ.  Ќе  ведаЯ далеких  дерзновенных
целей, без верных  компасов, без правильных карт опасливо  пробираютсЯ вдоль
берегов, от гавани к гавани, утлые суденышки, в вечном страхе перед бурЯми и
грозными пиратами. Џри таком упадке космографии,, со столь жалкими кораблЯми
еще не времЯ  было усмирЯть  океаны, покорЯть заморские царства. „олгие годы
самоотвержениЯ  потребуютсЯ на  то,  чтобы  наверстать упущенное за столетиЯ
долгой спЯчки. € ќнрике - в  этом его величие - решилсЯ посвЯтить свою жизнь
грЯдущему подвигу.
     ‹ишь   несколько   полуразвалившихсЯ   стен   сохранилось   от   замка,
воздвигнутого на мысе ‘агриш инфантом ќнрике и впоследствии разграбленного и
разрушенного неблагодарным  наследником  его  познаний ”рэнсисом „рейком.  ‚
наши  дни, сквозь  пелену  и туманы легенд,  почти  невозможно  с  точностью
установить, каким образом  инфант  ќнрике разрабатывал свои планы завоеваниЯ
мира   Џортугалией.  ‘огласно,   быть  может,   романтизирующим   сообщениЯм
португальских хроник, он велел доставить себе книги  и атласы со всех частей
света, призвал арабских и  еврейских ученых и поручил им изготовление  более
точных навигационных  приборов и таблиц.  Љаждого морЯка,  каждого капитана,
возвратившегосЯ из плаваниЯ, он зазывал к себе и подробно  расспрашивал. ‚се
эти сведениЯ тщательно  хранились в секретном  архиве,  и в  то же  времЯ он
снарЯжал целый рЯд экспедиций. Ќеустанно содействовал инфант ќнрике развитию
кораблестроениЯ;  за  несколько  лет  прежние  barcas -  небольшие  открытые
рыбачьи  лодки,   команда  которых  состоит  из   восемнадцати   человек   -
превращаютсЯ  в  настоЯщие  naos  -  устойчивые  корабли,  водоизмещением  в
восемьдесЯт,  даже сто тонн, способные и в бурную  погоду плавать в открытом
море.  ќтот новый,  годный  длЯ дальнего плаваниЯ  тип  кораблЯ  обусловил и
возникновение  нового  типа  морЯков.  Ќа помощь кормчему  ЯвлЯетсЯ  <мастер
астрологии>  - специалист  по навигационному  делу,  умеющий  разбиратьсЯ  в
портуланах, определЯть дивиацию компаса, отмечать на карте меридианы. ’еориЯ
и практика творчески сливаютсЯ  воедино, и  постепенно в этих экспедициЯх из
простых рыбаков и матросов вырастает новое племЯ мореходов и исследователей,
дела  которых  довершатсЯ  в  грЯдущем.  Љак  ”илипп Њакедонский  оставил  в
наследство  сыну Ђлександру непобедимую  фалангу длЯ  завоеваниЯ  мира,  так
ќнрике длЯ завоеваниЯ океана оставлЯет своей Џортугалии наиболее  совершенно
оборудованные суда своего времени и превосходнейших морЯков.
     Ќо трагедиЯ  предтеч в том, что они умирают у порога обетованной земли,
не увидев  ее собственными глазами.  ќнрике не дожил ни до одного из великих
открытий,  обессмертивших его отечество  в  истории  познаниЯ вселенной.  Љо
времени  его кончины  (1460)  вовне,  в  географическом пространстве, еще не
достигнуты  хоть  сколько-нибудь  ощутимые  успехи.  Џрославленное  открытие
Ђзорских  островов и  Њадейры было в сущности всего  только  нахождением  их
вновь  (уже  в 1351  году  они  были  отмечены в  ‹аврентийской  портулане).
ЏродвигаЯсь вдоль западного берега Ђфрики, корабли инфанта не достигли  даже
экватора;  завЯзалась  только  малозначительнаЯ  и  не  особенно  похвальнаЯ
торговлЯ  белой и по  преимуществу <черной> слоновой костью - иными словами,
на сенегальском побережье массами похищают негров, чтобы затем продать их на
невольничьем рынке в  ‹иссабоне,  да  еще находЯт кое-где  немного  золотого
песку;  этот  жалкий, не слишком  славный почин - все,  что довелось увидеть
ќнрике от своего  заветного дела. Ќо в  действительности  решающий успех уже
достигнут.  €бо не в обширности пройденного  пространства заключалась перваЯ
победа португальских мореходов, а в том,  что было  ими свершено в  духовной
сфере:  в развитии  предприимчивости, в уничтожении  зловредного  поверьЯ. ‚
течение  многих веков морЯки боЯзливо сообщали друг  другу,  будто за  мысом
<Ќан> (что означает  мыс <„альше  пути нет>) судоходство невозможно.  ‡а ним
сразу  начинаетсЯ <зеленое море  мрака>,  и горе кораблю,  который осмелитсЯ
проникнуть в эти роковые  воды. Ћт солнечного зноЯ в  тех краЯх море кипит и
клокочет. Ћбшивка кораблЯ и паруса загораютсЯ; всЯкий христианин, дерзнувший
проникнуть  в это <царство сатаны>,  пустынное,  как  землЯ вокруг горловины
вулкана,  тотчас  же превращаетсЯ в негра.  ’акой  непреодолимый  ужас перед
плаванием  в  южных  морЯх  породили эти  россказни,  что  папе,  дабы  хоть
как-нибудь  доставить  инфанту морЯков, пришлось обещать  каждому  участнику
экспедиций  полное  отпущение грехов; только после этого удалось завербовать
нескольких  смельчаков,  согласных  отправитьсЯ в  неведомые  краЯ. € как же
ликовали португальцы, когда †ил ќанниш  в  1434 году обогнул дотоле  слывший
неодолимым мыс  Ќан  и  уже  из ѓвинеи  сообщил, что  достославный  Џтолемей
оказалсЯ отменным вралем, <...ибо плыть под парусами здесь так же легко, как
и у нас дома,  а страна  эта  богата и  всего в ней в изобилии>. ’еперь дело
сдвинулось с мертвой точки;  Џортугалии уже не  приходитсЯ  с великим трудом
разыскивать  морЯков  - со всех сторон ЯвлЯютсЯ искатели  приключений, люди,
готовые на все. ‘ каждым новым, благополучно завершенным путешествием отвага
мореходов растет, и вдруг налицо оказываетсЯ целое  поколение молодых людей,
ценЯщих  приключениЯ  превыше жизни.  ¹⁰  -  эта  древнЯЯ матросскаЯ  поговорка  вновь обретает
власть  над  человеческими  душами.  Ђ  когда  новое поколение  сплоченно  и
решительно приступает к делу - мир менЯет свой облик.
     Џоэтому  смерть ќнрике означала лишь последнюю краткую  передышку перед
решающим взлетом. …два успел  взойти на  престол деЯтельный король †уан  II,
как  началсЯ  подъем,  превзошедший  всЯкие  ожиданиЯ. †алкий  черепаший шаг
сменЯетсЯ  стремительным бегом,  львиными  прыжками. …сли вчера еще  великим
достижением считалось, что за двенадцать лет плаваниЯ были пройдены немногие
мили до  мыса ЃоЯдор и еще через двенадцать лет  медленного продвижениЯ суда
стали  благополучно доходить до  ‡еленого Њыса,  то сегоднЯ скачок  вперед в
сто,  в  пЯтьсот миль уже не  ЯвлЯетсЯ необычайным.  Ѓыть может, только наше
поколение, пережившее  завоевание  воздуха,  и  мы,  тоже  ликовавшие, когда
аэроплан, поднЯвшись над Њарсовым  полем ¹¹, пролетал  по воздуху
три, пЯть, десЯть километров, а спустЯ десЯтилетие уже видевшие перелеты над
материками и  океанами - мы одни способны в  полной мере понЯть  тот  пылкий
интерес, то  бурное  ликование, с которым всЯ …вропа наблюдала за  внезапным
стремительным  проникновением  Џортугалии  в  неведомую  даль.  ‚ 1471  году
достигнут экватор, в 1484 году „ьогу Љам высаживаетсЯ у самого устьЯ  Љонго,
и,  наконец, в 1486 году сбываетсЯ пророческаЯ мечта  ќнрике:  португальский
морЯк  Ѓартоломеу  „иаш  достигает южной  оконечности  Ђфрики,  мыса  „оброй
Ќадежды,  который он поначалу,  из-за  встреченного  там  жестокого  шторма,
нарекает  ,  <Њысом  Ѓурь>.  Ќо хотЯ ураган  в клочьЯ рвет
паруса и расщеплЯет мачту, отважный  конквистадор смело продвигаетсЯ вперед.
Ћн уже достиг  восточного  побережьЯ Ђфрики, откуда  мусульманские лоцманы с
легкостью могли бы довести его до  €ндии,  как вдруг взбунтовавшиесЯ матросы
заЯвлЯют:  на этот раз хватит.  ‘  разбитым сердцем вынужден Ѓартоломеу „иаш
повернуть  обратно, не по своей вине лишившись славы быть первым европейцем,
проложившим  морской  путь в €ндию; другой португалец, ‚аско  да  ѓама будет
воспет за этот  геройский подвиг в бессмертной поэме  Љамоэнса.  Љак всегда,
зачинатель,   трагический   основоположник,  забыт   длЯ  более   удачливого
завершителЯ. € все же решающее дело сделано! ѓеографические очертаниЯ Ђфрики
точно  установлены; вопреки  Џтолемею,  впервые  показано  и  доказано,  что
свободный путь  в  €ндию существует.  —ерез много  лет  после  смерти своего
наставника мечту ќнрике осуществили его ученики и последователи.
     ‘  изумлением и завистью  обращаютсЯ  теперь  взоры  всего  мира на это
незаметное, забившеесЯ в крайний угол …вропы племЯ мореходов. Џокуда великие
державы - ”ранциЯ, ѓерманиЯ, €талиЯ - истреблЯли друг друга в  бессмысленной
резне, ЏортугалиЯ, эта золушка …вропы, тысЯчекратно увеличила свои владениЯ,
и  уже  никакими  усилиЯми не  догнать ее безмерных  успехов. Џочти внезапно
ЏортугалиЯ  стала  первой  морской  державой  мира.  „остижениЯ  ее  морЯков
закрепили  за ней не  только  новые области, но  и  целые материки. …ще одно
десЯтилетие -  и  самаЯ малаЯ  из всех европейских наций будет  притЯзать на
владычество и управление пространствами, превосходЯщими пространства ђимской
империи в период ее наибольшего могущества.
     ђазумеетсЯ,  проведение в жизнь столь непомерных притЯзаний должно было
очень  быстро  истощить  силы  Џортугалии.   €  ребенок  сообразил  бы,  что
крохотнаЯ,  насчитывающаЯ  не  более  полутора  миллионов жителей страна  не
сможет надолго удержать в руках всю Ђфрику, €ндию и Ѓразилию, колонизировать
их,  управлЯть  ими или  хотЯ бы  даже только монополизировать торговлю этих
стран, и менее  всего сможет на вечные времена  оградить их от посЯгательств
других наций. Љапле масла  не успокоить бушующего морЯ; страна  величиной  с
булавочную головку не  может  навсегда  подчинить себе  в  сотни  тысЯч  раз
большие  страны.  €так,  с  точки  зрениЯ  разума,  беспредельнаЯ  экспансиЯ
Џортугалии  -  нелепость, опаснейшее  донкихотство.  Ќо  героическое  всегда
иррационально и антирационально; когда  отдельный человек или  народ дерзает
взЯть  на  себЯ  задачу,  превышающую  его  силы,  силы  эти  возрастают  до
неслыханных размеров. Џожалуй, ни одной нации не  доводилось так великолепно
сосредоточить  в одном мгновенном  и победоносном усилии свои  силы, как это
осуществила ЏортугалиЯ на исходе XV века. Ќе только собственного  Ђлександра
и  собственных  аргонавтов  в  лице Ђлбукерке,  ‚аско  да  ѓамы и  Њагеллана
внезапно  породила  эта  страна,  но  и  собственного   ѓомера  -  Љамоэнса,
собственного  ’ита ‹ивиЯ - Ѓарруша. ‘ловно  из-под земли  поЯвлЯютсЯ ученые,
зодчие,  предприимчивые  купцы;  подобно  ѓреции  при   Џерикле,   Ђнглии  в
царствование  …лизаветы, ”ранции  при  Ќаполеоне, здесь  целый народ на всех
поприщах осуществлЯет свой сокровенный  замысел  и как зримый подвиг  ЯвлЯет
его  взорам всего мира. ‚  продолжение одного  незабываемого часа  всемирной
истории   ЏортугалиЯ    была   первой   нацией   …вропы,   предводительницей
человечества.
     Ќо любое великое деЯние отдельного народа совершаетсЯ длЯ всех народов.
‚се они чувствуют, что это первое вторжение в  неизвестность в  то  же времЯ
опрокидывает общепринЯтые дотоле мерила, понЯтиЯ, представлениЯ о дальности,
и вот при  всех  дворах, во всех  университетах  с лихорадочным  нетерпением
следЯт  за  новыми   вестЯми  из  ‹иссабона.   ‚   силу  какой-то   чудесной
прозорливости  …вропа  постигает творческие возможности  этого  расширившего
рамки мира  великого подвига португальцев, постигает, что вскоре мореходство
и открытиЯ новых стран перестроЯт мир  решительнее, чем все  войны и осадные
орудиЯ, что  долгаЯ эпоха средневековьЯ кончилась и  начинаетсЯ новаЯ  эра -
<новое времЯ>,  которое будет  мыслить  и  созидать в  иных пространственных
масштабах.  ”лорентийский гуманист Џолициано, представитель  мирной  научной
мысли, в сознании величиЯ этой исторической минуты  поет хвалу Џортугалии, и
в его вдохновенных словах звучит благодарность всей просвещенной …вропы: <Ќе
только шагнула она далеко за  ‘толбы  ѓеркулеса и укротила бушующий  океан -
она  восстановила  нарушенное  дотоле  единство обитаемого мира. Љакие новые
возможности, какие  экономические  выгоды,  какое  возвышение знаний,  какое
подтверждение выводов античной науки, взЯтых  под  сомнение  и  отвергнутых,
сулит это нам! Ќовые страны, новые морЯ,  новые миры (alii mundi)  встают из
векового мрака. Ћтныне ЏортугалиЯ - хранитель, страж нового мира>.
     ЋшеломлЯющее событие прерывает  грандиозное продвижение  Џортугалии  на
восток. ЉажетсЯ, что <другой мир> уже достигнут, что королю †уану обеспечены
корона  и  все  сокровища €ндии,  ибо после  того  как португальские  морЯки
обогнули  мыс „оброй Ќадежды,  никто уже не может опередить  Џортугалию и ни
одна  из европейских  держав  не  смеет  даже  следовать  за  ней  по  этому
закрепленному  за  нею  пути.  …ще  ќнрике  Њореплаватель  предусмотрительно
выхлопотал у папы буллу, отдававшую все земли, морЯ и острова, которые будут
открыты за мысом ЃоЯдор, в полную,  исключительную собственность Џортугалии,
и  трое  пап, сменившихсЯ  с  того  времени,  подтвердили  эту  своеобразную
<дарственную запись>, одним  росчерком  пера  признавшую весь еще  неведомый
‚осток с миллионами его обитателей законным владением  династии ‚изеу. €так,
Џортугалии,  и  только  Џортугалии,  подчинены  все  новые  миры.  ‘  такими
незыблемыми  гарантиЯми  в  руках  люди   обычно  не  обнаруживают   большой
склонности к  рискованным предприЯтиЯм; поэтому вовсе не так недальновидно и
странно, как это a  posteriori ¹²  считает большинство историков,
что beatus  possidens ¹³ король †уан  II  не  проЯвил интереса  к
странному проекту безвестного генуэзца,  страстно  требовавшего целого флота
para buscar el levante por el  ponente, чтобы с запада  добратьсЯ  до €ндии.
Џравда,  •ристофора  Љолумба  любезно  выслушивают  в  ‹иссабонском  дворце,
наотрез ему не отказывают.  Ќо там слишком хорошо помнЯт, что все экспедиции
на Якобы расположенные к западу между …вропой и  €ндией легендарные  острова
Ђнтилию и Ѓразиле кончались плачевными неудачами. „а и  чего ради  рисковать
полновесными португальскими дукатами длЯ поисков весьма сомнительного пути в
€ндию,  когда после многолетних усилий верный  путь уже найден  и рабочие на
корабельных  верфЯх  у берегов ’ежу  день  и  ночь  трудЯтсЯ  над  созданием
большого флота, который, обогнув Њыс Ѓурь, прЯмиком пойдет к €ндии?
     Џоэтому, как камень, брошенный  в окно, ворвалось в ‹иссабонский дворец
ошеломлЯющее  известие, что хвастливый  генуэзский  авантюрист действительно
пересек  под  испанским  флагом  Oceano  tenebroso  ¹⁴  и  спустЯ
каких-нибудь пЯть недель плаваниЯ в западном направлении наткнулсЯ на землю.
—удо  свершилось!  Ќежданно-негаданно  сбылось  мистическое  пророчество  из
‘енековой <Њедеи>, долгие годы волновавшее умы мореплавателей.
     <...veniet  annis saecula seris, quibus Oceanus vincula rerura laxet et
ingens pateat tellus, Typhisque novos  detegat orbes, nec sit terris  Ultima
Thula>.
     Џоистине,  <...наступЯт  дни, чрез много  веков  океан  разрешит  оковы
вещей, и огромнаЯ ЯвитсЯ взорам землЯ, и новые ’ифис откроет морЯ, и ”ула не
будет   пределом  земли>  ¹⁵.  Џравда,   Љолумб,  новый  <кормчий
аргонавтов>, и не подозревает, что он  открыл новую  часть света.  „о  конца
своих дней этот  упрЯмый фантазер упорствует  в  убеждении,  что  он  достиг
материка  Ђзии  и, держа от своей <ќспаньолы>  курс  на запад,  мог бы через
несколько дней  высадитьсЯ  в устье  ѓанга. Ђ  этого-то как  раз  ЏортугалиЯ
смертельно страшитсЯ. —ем  поможет Џортугалии папскаЯ булла, отдающаЯ ей все
земли,  открытые  в восточном  направлении,  если  €спаниЯ  на более кратком
западном пути в последнюю минуту обгонит  ее и захватит  €ндию?  ’огда плоды
пЯтидесЯтилетних  трудов  ќнрике,   сорокалетних  усилий  его  продолжателей
превратЯтсЯ  в  ничто.  €ндиЯ  будет  потерЯна  длЯ  Џортугалии   вследствие
сумасбродно-смелого предприЯтиЯ  проклЯтого генуэзца. …сли  ЏортугалиЯ хочет
сохранить свое господство, свое преимущественное право на €ндию, ей остаетсЯ
только   с  оружием   в   руках  выступить   против  внезапно  объЯвившегосЯ
противника.
     Љ счастью, папа устранЯет грозЯщую опасность. ЏортугалиЯ  и  €спаниЯ  -
наиболее любимые и милые его сердцу чада, это единственные нации, чьи короли
никогда не дерзали восставать против его духовного авторитета. Ћни воевали с
маврами  и   изгнали  неверных;   огнем  и  мечом  искоренЯют  они  в  своих
государствах  всЯкую  ересь;  нигде  папскаЯ  инквизициЯ  не  находит  столь
ревностных пособников в преследовании мавров, маранов и евреев. Ќет, папа не
допустит вражды между любимыми детищами.
     Џоэтому он решает все еще не  открытые  страны  мира попросту  поделить
между €спанией  и Џортугалией, притом не в качестве <сфер влиЯниЯ>, как  это
говоритсЯ   на  лицемерном  Языке  современной  дипломатии,  нет;  папа,  не
мудрствуЯ  лукаво,  дарит  своею  властью  наместника  •ристова  обоим  этим
государствам  все еще  не известные народы, страны, острова и морЯ. Ћн берет
шар земной и, как Яблоко, только не ножом, а буллой от 4 маЯ 1493 года режет
его пополам. ‹иниЯ разреза начинаетсЯ  в  ста левгах (стариннаЯ морскаЯ мера
протЯжениЯ) от островов ‡еленого Њыса.
     ‚се  еще не открытые  страны, расположенные западнее этой линии, отныне
будут принадлежать  возлюбленному чаду -  €спании; расположенные восточнее -
возлюбленному чаду -  Џортугалии.  ‘перва  оба детища  изъЯвлЯют согласие  и
благодарЯт за щедрый подарок.
     Ќо  вскоре ЏортугалиЯ обнаруживает  некоторое  беспокойство  и  просит,
чтобы  линиЯ раздела была  еще  немного  передвинута  на запад. ќта  просьба
уважена договором, заключенным 7 июнЯ  1494 года в ’ордесильЯс,  по которому
линиЯ раздела была перемещена на двести семьдесЯт левг к западу (в силу чего
Џортугалии позднее достанетсЯ не открытаЯ еще в ту пору ЃразилиЯ).
     Љакой бы комичной ни казалась на первый взглЯд щедрость, с которой чуть
ли не весь мир одним росчерком  пера  даровалсЯ двум  нациЯм без  учета всех
остальных, все  же это мирное разрешение конфликта следует рассматривать как
один  из редких  в  истории  актов благоразумиЯ,  когда  спор разрешаетсЯ не
вооруженной силой, а путем добровольного соглашениЯ.
     ‡аключенный в ’ордесильЯс договор на годы, на десЯтилетиЯ  предотвратил
всЯкую  возможность колониальной войны между  €спанией и  Џортугалией,  хотЯ
само  решение вопроса  было и  осталось  лишь  временным.  ‚едь когда Яблоко
разрезают  ножом,  линиЯ  разреза должна  проступить и  на  противоположной,
незримой  его  части. Ќо в какой  же половине находЯтсЯ  столь долго искомые
острова драгоценных прЯностей - к востоку от линии раздела или же к  западу,
на противоположном  полушарии?  ‚  части,  предоставленной Џортугалии, или в
будущих  владениЯх €спании? ‚ данный момент ни папа, ни короли, ни ученые не
могут ответить на этот вопрос, ибо никто еще не измерил  окружности земли, а
церковь  и  вовсе  не   соглашаетсЯ   признать  ее   шарообразность.  Ќо  до
окончательного разрешениЯ спора  обеим нациЯм  предстоит еще немало  хлопот,
чтобы управитьсЯ с гигантской подачкой, которую  им кинула судьба: маленькой
€спании - необъЯтную Ђмерику, крохотной Џортугалии - всю €ндию и Ђфрику.
     ЌеслыханнаЯ  удача  Љолумба  сначала  вызывает  в …вропе  беспредельное
изумление, но затем начинаетсЯ такаЯ лихорадка открытий и приключений, какой
еще не ведал наш  старый  мир. ‚едь успех  одного отважного человека  всегда
побуждает к рвению и мужеству целое  поколение. ‚се, что в …вропе недовольно
своим положением  и слишком  нетерпеливо,  чтобы ждать  -  младшие  сыновьЯ,
обойденные  офицеры,  побочные  дети   знатных  господ  и  темные  личности,
разыскиваемые правосудием - все устремлЯетсЯ в Ќовый ‘вет. Џравители, купцы,
спекулЯнты напрЯгают всю свою энергию, чтобы  снарЯдить  побольше  кораблей;
приходитсЯ силой  оборонЯтьсЯ  от  авантюристов и любителей легкой наживы, с
ножом в руках  требующих скорейшей доставки их в страну золота. …сли инфанту
ќнрике,  чтобы  залучить   на  корабль  хоть  минимальное  число   матросов,
приходилось испрашивать  у папы отпущение грехов длЯ всех  участников  своих
экспедиций,  то  теперь  целые селениЯ  устремлЯютсЯ  в  гавани, капитаны  и
судовладельцы  не  могут справитьсЯ с  наплывом  желающих  идти  в  матросы.
ќкспедиции непрерывно  следуют одна  за другой,  и вот действительно, словно
внезапно  спала  густаЯ  завеса  тумана,  повсюду -  на  севере, на юге,  на
востоке, на западе - возникают новые  острова, новые страны: одни, скованные
льдом, другие, заросшие  пальмами. ‚ течение двух-трех десЯтилетий  немногие
сотни маленьких кораблей, выходЯщих из  Љадиса, Џалоса, ‹иссабона, открывают
больше неведомых земель,  чем открыло человечество за сотни тысЯч лет своего
существованиЯ. Ќезабываемый, несравненный календарь  той  эпохи  открытий. ‚
1498 году ‚аско да ѓама,  <служа господу и на  пользу португальской короне>,
как с гордостью  сообщает король  Њануэл,  достигает  €ндии и высаживаетсЯ в
Љаликуте;  в  том   же   году  капитан  английской  службы  Љабот  открывает
Ќьюфаундленд  и  тем  самым  -  побережье  ‘еверной  Ђмерики.  …ще  год -  и
одновременно,  но независимо  друг от  друга,  Џинсон под  испанским флагом,
Љабрал  под португальским открывают Ѓразилию (1499);  в  это же времЯ ѓаспар
Љортереал, идЯ  по  стопам  викингов,  через пЯтьсот лет после  них входит в
‹абрадор.  Ћткрытие   следует  за   открытием.   ‚  самом  начале  века  две
португальские  экспедиции,  одну из  которых сопровождает Ђмериго  ‚еспуччи,
спускаютсЯ вдоль берегов ћжной Ђмерики почти до ђио де ‹а-Џлата; в 1506 году
португальцы открывают Њадагаскар, в 1507 году - остров ЊаврикиЯ, в 1509 году
они достигают Њалакки, а в 1511 году берут ее приступом; таким образом, ключ
к Њалайскому архипелагу  оказываетсЯ в их руках. ‚ 1512 году Џонсе  де  ‹еон
попадает  во  ”лориду, в 1513  году с  „арьенских  высот  первому европейцу,
Ќуньесу  де Ѓальбоа,  открываетсЯ  вид  на  ’ихий океан. ‘  этой минуты  длЯ
человечества  уже  не  существует  неведомых  морей.  ‡а  сравнительно малый
отрезок  времени  -  одно  столетие  -  пройденное   европейскими  кораблЯми
пространство увеличилось не стократно, нет, тысЯче кратно! …сли в 1418 году,
во времена инфанта ќнрике,  весть о том, что первые barcas достигли Њадейры,
вызвала  восторженное  изумление,  то  в  1518  году  португальские  суда  -
сопоставьте по карте  эти расстоЯниЯ  - пристают в Љантоне  и џпонии;  скоро
путешествие в €ндию будет  считатьсЯ менее рискованным,  чем  еще  недавно -
плавание  до  мыса ЃоЯдор. Џри  столь стремительных темпах  мир  менЯет свой
облик от года  к году, от месЯца  к месЯцу. „ень и ночь сидЯт в Ђугсбурге за
работой  гравировщики  карт, и космографы  не в силах  справитьсЯ с огромным
количеством  заказов.  “ них вырывают из  рук  влажные, еще  не раскрашенные
оттиски.  Џечатники  не  успевают  издавать  длЯ  книжного  рынка  книги   с
описаниЯми  путешествий и  атласы  -  все  жаждут  сведений о  Mundus  novus
¹⁶.  Ќо  едва  только  успеют  космографы   тщательно  и   точно,
сообразуЯсь  с   последними  данными,  выгравировать  карту  мира,  как  уже
поступают новые данные, новые сведениЯ.  ‚се опрокинуто, все  надо  начинать
заново, ибо  то, что  считали  островом,  оказалось частью материка, то, что
принимали за €ндию -
     новым  континентом. ЏриходитсЯ  наносить  на карту  новые  реки,  новые
берега, новые горы.  € что же? Ќе успеют граверы  управитьсЯ с новой картой,
как   уже  приходитсЯ  составлЯть   другую   -   исправленную,   измененную,
дополненную.
     Ќикогда, ни до, ни после, не знали географиЯ, космографиЯ,  картографиЯ
таких бешеных, опьЯнЯющих, победоносных темпов развитиЯ, как в эти пЯтьдесЯт
лет,  когда,  впервые  с  тех  пор, как  люди живут, дышат  и  мыслЯт,  были
окончательно  определены форма и  объем  ‡емли,  когда  человечество впервые
познало круглую планету, на которой оно уже столько тысЯчелетий вращаетсЯ во
вселенной. €  все  эти  беспримерные  успехи  достигнуты  одним единственным
поколением:  эти мореходы принЯли на себЯ  за всех последующих все опасности
неведомых морей,  эти конквистадоры проложили все пути, эти  герои разрешили
все - или почти все  - задачи.  ЋстаетсЯ еще только один подвиг - последний,
прекраснейший,  труднейший:  на  одном и  том же  корабле обогнуть  весь шар
земной и тем самым, наперекор всем космологам и богословам прошедших времен,
измерить и доказать шарообразность нашей ‡емли. ќтот  подвиг станет заветным
помыслом   и   уделом   ”ернано   де   Њагельаеша,  в   истории   именуемого
Њагелланом.

ЊЂѓ…‹‹ЂЌ ‚ €Ќ„€€
     Њарт 1505 г. - €юнь 1512 г.
     Џервые португальские корабли, отплывшие из устьЯ ’ежу в неведомую даль,
стремились  только  к  открытию новых  земель;  последующие старались  мирно
завЯзывать  торговлю  со  BHOBњ  открытыми  странами.  ’ретьЯ  флотилиЯ  уже
снарЯжена   по-военному,  и  с  этой  даты,  25  марта  1505  года,   прочно
устанавливаетсЯ  тот  трехтактный  ритм,  который  будет  господствовать  на
протЯжении  всей  начавшейсЯ   теперь   колониальной  эпохи.   ‚еками  будет
повторЯтьсЯ все тот же процесс:  сперва основываетсЯ факториЯ, затем - Якобы
длЯ  защиты ее  от нападений - воздвигаетсЯ крепость. ‘перва  ведетсЯ мирнаЯ
меноваЯ торговлЯ с туземными властителЯми, затем, как только налицо окажетсЯ
достаточное количество солдат,  у кнЯзьков попросту  отнимают их владениЯ, а
следовательно, и  все их добро.  Ќе пройдет  и  десЯти лет,  как  опьЯненнаЯ
первыми  успехами  ЏортугалиЯ  забудет,  что  первоначальные  ее  притЯзаниЯ
сводились к скромному участию в торговле восточными прЯностЯми:  в удачливой
игре благие  намерениЯ  быстро  исчезают. ‘  того  днЯ,  как  ‚аско да  ѓама
высадилсЯ в  €ндии, ЏортугалиЯ  немедленно принЯлась оттеснЯть  от  нее  все
другие народы.  Ќи  с кем  не  считаЯсь,  она всю Ђфрику,  €ндию и  Ѓразилию
рассматривает  как  ей  одной  принадлежащие  владениЯ.  Ћт  ѓибралтара   до
‘ингапура и ЉитаЯ не  должен  отныне  плавать ни один чужеземный корабль; на
половине  земного  шара  никто,  кроме  подданных  самой  маленькой   страны
маленькой …вропы, не смеет заниматьсЯ торговлей.
     Џотому столь величественное зрелище и ЯвлЯет собою  25 марта 1505 года,
когда  первый  военный  флот Џортугалии,  которому  предстоит  завоевать эту
новую, величайшую в мире империю,  покидает  ‹иссабонскую гавань  - зрелище,
которое можно сравнить разве лишь  с  переправой  Ђлександра ‚еликого  через
ѓеллеспонт.
     ‚едь и здесь задача столь же непомерна. ‚едь и этот флот отправлЯетсЯ в
плавание  не за  тем, чтобы подчинить  Џортугалии какую-нибудь одну  страну,
один народ, а чтобы покорить целый мир. „вадцать кораблей  стоЯт в гавани; с
поднЯтыми парусами ждут они королевского приказа поднЯть ЯкорЯ. € это уже не
корабли времен ќнрике,  не  открытые  баркасы, а широкие,  тЯжелые галеоны с
надстройками на носу  и на корме, мощные  корабли  с тремЯ, а то  и четырьмЯ
мачтами и многочисленной командой. Љроме нескольких сотен обученных военному
делу матросов, на корабле находитсЯ не менее тысЯчи пЯтисот воинов в латах и
полном вооружении, человек двести  пушкарей,  а сверх того -  еще плотники и
всЯкого рода ремесленники,  которые по прибытии в  €ндию  немедленно  начнут
строить новые суда.
     ‘ первого  взглЯда  должен уразуметь каждый, что перед столь гигантской
эскадрой  и задача поставлена гигантскаЯ - окончательное  покорение ‚остока.
Ќедаром  адмиралу  ”рансишку  д'Ђлмейде  пожалован титул вице-королЯ  €ндии,
недаром самый прославленный герой и мореплаватель Џортугалии, ‚аско да ѓама,
<адмирал индийских морей>, самолично выбирал и испытывал снарЯжение. ‚оенный
характер задачи Ђлмейды несомненен.  Ђлмейде поручено сравнЯть с землей  все
мусульманские  торговые  города  €ндии  и Ђфрики,  во  всех  опорных пунктах
воздвигнуть крепости и оставить там гарнизоны.  …му поручено - здесь впервые
предвосхищаетсЯ  руководЯщаЯ идеЯ английской политики - утвердитьсЯ во  всех
исходных  и  транзитных  пунктах, запереть  все  проливы  от  ѓибралтара  до
‘ингапура и  тем  самым пресечь  торговлю  других стран.  „алее  вице-королю
предписано уничтожить морские силы египетского султана и индийских раджей  и
взЯть под такой строгий  контроль все гавани,  чтобы  <с  лета  от рождества
•ристова тысЯча пЯтьсот  пЯтого> ни один корабль не португальского  флага не
мог   перевезти   и  зернышка  прЯностей.   ‘  этой  военной  задачей  тесно
переплетаетсЯ  другаЯ  -  идеологическаЯ, религиознаЯ;  во всех  завоеванных
странах  распространить христианство.  ‚от почему  отплытие  этого  военного
флота сопровождаетсЯ  таким же  церемониалом,  как выступление  в  крестовый
поход. ‚  соборе  король вручает  ”рансишку д'Ђлмейде новое  знамЯ из белого
дамаста с  вытканным  на нем  крестом господним, которому  предстоит победно
развеватьсЯ  над  Языческими  и мусульманскими  странами.  Љоленопреклоненно
принимает его адмирал, и, также преклонив колени, все тысЯча пЯтьсот воинов,
исповедавшись и принЯв причастие, присЯгают на верность  своему  властелину,
королю  португальскому,  равно как  и  небесному  владыке, чье  царствие  им
надлежит утвердить в  заморских  странах.  ’оржественно,  словно религиознаЯ
процессиЯ,  шествуют они через весь город  к  гавани;  затем орудийные залпы
гремЯт  в  знак прощаньЯ, и корабли величаво скользЯт вниз по течению ’ежу в
открытое море, которое их адмиралу  надлежит - от краЯ до  краЯ  - подчинить
Џортугалии.
     ‘реди  тысЯчи  пЯтисот  воинов,  с  поднЯтой  рукой  приносЯщих  клЯтву
верности у алтарЯ, преклонЯет колена и двадцатичетырехлетний юноша, носитель
безвестного доселе имени ”ернан  де Њагельаеш. Ћ  его происхождении мы знаем
только, что  он  родилсЯ  около 1480 года.  Њесто его  рождениЯ уже  спорно.
“казаниЯ позднейших хроник  на городок  ‘аброуза, в провинции ’разуж-Њондиш,
опровергнуты  новейшими исследованиЯми,  признавшими завещание,  из которого
это  сообщение  почерпнуто, подложным; наиболее  вероЯтным  в  конце  концов
ЯвлЯетсЯ предположение,  что  Њагеллан  родилсЯ в  Ћпорто, и о семье его  мы
знаем только то, что она принадлежала к дворЯнству, правда лишь к четвертому
его разрЯду - fidalgos de cota  de armes.  ‚се же такое происхождение давало
Њагеллану право иметь наследственный герб  и открывало  ему доступ ко двору.
Џредполагают, что в ранней юности он был  пажом  королевы ќлеоноры, из чего,
однако, не Явствует, что  в  эти годы,  покрытые мраком  неизвестности,  его
положение  при  дворе  было  хоть  сколько-нибудь  значительным.  ‚едь когда
двадцатичетырехлетний   идальго   поступает   во   флот,   он  всего-навсего
sobre-saliente  (сверхштатный), один  из тысЯчи пЯтисот  рЯдовых воинов, что
живут, питаютсЯ, спЯт в  кубрике вместе  с  матросами и юнгами, всего только
один из тысЯч <неизвестных солдат>, отправлЯющихсЯ  на  войну  за  покорение
мира, в которой  всегда там, где  погибают  тысЯчи, остаетсЯ  в  живых  лишь
десЯток-другой,  и  всегда только одного  венчает бессмертнаЯ  слава  сообща
совершенного подвига.
     ‚о времЯ  этого  плаваниЯ Њагеллан - один из тысЯчи пЯтисот рЯдовых, не
более. Ќапрасно стали бы мы разыскивать его имЯ в летописЯх индийской войны,
и  с  достоверностью  обо  всех этих  годах  можно только  сказать, что  длЯ
будущего великого мореплавателЯ они были незаменимой школой.
     ‘  безвестным sobresaliente  особенно не  церемонЯтсЯ. …го посылают  на
любую работу: он  должен зарифлЯть  паруса во времЯ бури и  откачивать воду;
сегоднЯ его посылают  на штурм  города, завтра он  под  палЯщим солнцем роет
песок  на  постройке  крепости.  Ћн  таскает тЯжести  и  охранЯет  фактории,
сражаетсЯ на воде  и на суше; он обЯзан ловко орудовать лотом и мечом, уметь
повиноватьсЯ  и  повелевать.  Ќо,  участвуЯ  во всем,  он во все  постепенно
начинает вникать и становитсЯ одновременно и воином,  и морЯком, и купцом, и
знатоком людей, стран, морей, созвездий.
     € наконец,  судьба приобщает этого юношу к великим событиЯм, которые на
десЯтки и  сотни лет определЯт  мировое значение его родины и изменЯт  карту
‡емли. €бо после нескольких мелких стычек, напоминающих  скорее  разбойничьи
налеты, чем честные бои, Њагеллан получает подлинное боевое крещение в битве
при Љаннаноре (16 марта 1506 года).
     Ѓитва при Љаннаноре ЯвлЯетсЯ поворотным пунктом  истории  португальских
завоеваний. Њогущественный  каликутский владыка заморин  приветливо встретил
‚аско  да ѓаму  после  его  первой  высадки и выразил готовность вступить  в
торговые  сношениЯ  с  этим  неведомым  народом. Ќо  вскоре  он  понЯл,  что
португальцы,  через  несколько  лет  ЯвившиесЯ  снова  на  больших  и  лучше
вооруженных судах, Явно стремЯтсЯ к господству над всей €ндией.
     ‘ ужасом видЯт индийские и мусульманские купцы, сколь  прожорливаЯ щука
вторглась  в их  тихую заводь. ‚едь эти чужеземцы одним ударом покорили  все
морЯ; ни  один корабль не решаетсЯ  покинуть гавань  из  страха перед  этими
жестокими  пиратами;  торговлЯ  прЯностЯми  замирает.  ‚  …гипет  больше  не
отправлЯютсЯ  караваны. ‚плоть  до  венецианского  ђиальто чувствуетсЯ,  что
чьЯ-то суроваЯ рука перервала нить, соединЯющую ‚осток и ‡апад.
     …гипетский султан,  лишившийсЯ дохода от торговых пошлин, пускает в ход
угрозы.  Ћн   уведомлЯет   папу,   что,   если  португальцы   не   прекратЯт
грабительского  хозЯйничаньЯ в индийских водах, он будет вынужден в отместку
разрушить гроб господень в €ерусалиме. Ќо ни папа,  ни император, ни  короли
…вропы не  в силах  обуздать  захватнических вожделений  Џортугалии. Џоэтому
пострадавшим   остаетсЯ   только  объединитьсЯ   длЯ  своевременного  отпора
португальцам, покуда те еще окончательно не утвердились в €ндии. Ќаступление
подготовлЯет каликутский владыка при тайной поддержке египетского султана, а
по видимому, также  и ‚енецианской республики, котораЯ - ведь золото сильнее
кровных  уз - тайком посылает в  Љаликут  оружейников и пушкарей.  ѓотовитсЯ
внезапный и сокрушительный удар по христианскому флоту.
     Ћднако  часто  бывает,  что присутствие духа  и  энергиЯ  какого-нибудь
второстепенного  лица  на  столетиЯ  определЯет  ход   истории.   ‘частливаЯ
случайность спасает португальцев.  ‚ те времена по свету  скиталсЯ отважный,
равно  привлекательный  как  своим  мужеством,   так  и  непосредственностью
итальЯнский  искатель приключений по имени ‹одовико  ‚артема.  Ќе  страсть к
наживе,  не  честолюбие  влекут  молодого  итальЯнца  в  далекие   краЯ,  но
врожденнаЯ  непреоборимаЯ  любовь  к  странствиЯм. Ѓез  ложного  стыда  этот
бродЯга по призванию заЯвлЯет, что <по малому своему в науках разумению и не
будучи расположен сидеть  над  книгами>, он решил  попытатьсЯ  <самолично  и
собственными  своими глазами  увидеть  наиразличнейшие  места  на земле, ибо
словам  одного очевидца больше веры давать надлежит, нежели всем россказнЯм,
понаслышке передаваемым>.
     Џервым из  неверных  прокрадываетсЯ  в запретный город  Њекку  отважный
‚артема  (его  описание Љаабы и поныне еще считаетсЯ  классическим) и затем,
после многих приключений, добираетсЯ не только до  €ндии, ‘уматры  и Ѓорнео,
где до него побывал уже Њарко Џоло, но первым из европейцев (и  это  сыграет
немалую роль  в  подвиге Њагеллана)  и  до  заветных Islas de  la  especeria
¹⁷. Ќа обратном  пути, в Љаликуте,  переодетый  дервишем  ‚артема
узнает  от  двух ренегатов-христиан  о  готовЯщемсЯ  нападении  каликутского
владыки. €з христианской солидарности он с опасностью длЯ  жизни пробираетсЯ
к португальцам и, к счастью еще во времЯ, успевает предостеречь их. Љогда 16
марта 1506 года двести каликутских кораблей намереваютсЯ врасплох напасть на
одиннадцать кораблей  португальцев ¹⁸  ,  те  уже  стоЯт в полной
боевой готовности.
     ќто   самый  кровопролитный  из  всех   боев,   принЯтых  вице-королем:
восемьюдесЯтью убитыми и двумЯ  сотнЯми раненых  (огромнаЯ  цифра длЯ первых
колониальных войн) расплачиваютсЯ португальцы за свою победу, правда победу,
окончательно утвердившую за ними господство над всем побережьем €ндии.
     ‘реди  двухсот  раненых  находитсЯ и  Њагеллан;  как всегда в  эти годы
безвестности его удел - получать только ранениЯ, но не знаки отличиЯ. ‚скоре
его вместе с  другими ранеными переправлЯют в Ђфрику; там его след терЯетсЯ,
ибо  кому  придет  в голову  день  за днем  протоколировать  жизнь  простого
sobresaliente?  Џо  видимому, он некоторое времЯ прожил в ‘офале,  а  затем,
вероЯтно в качестве  сопровождающего  транспорт прЯностей,  отбыл на родину.
‚озможно  (в  этом  пункте  хроники разноречивы), что  летом  1507  года  он
возвратилсЯ  в  ‹иссабон  на одном  судне с  ‚артемой.  Ќо дальние краЯ  уже
завладели сердцем мореплавателЯ.  —уждой кажетсЯ ему  ЏортугалиЯ, и весь его
недолгий  отпуск превращаетсЯ  в нетерпеливое ожидание  следующей  индийской
эскадры,  котораЯ  доставит  Њагеллана  на  его  настоЯщую   родину:  в  мир
дерзновенных начинаний.
     Џеред этой  новой  эскадрой, в  составе которой Њагеллан возвращаетсЯ в
€ндию,  стоит  особаЯ  задача.  „остославный  спутник  Њагеллана,   ‹одовико
‚артема, несомненно,  доложил  при дворе о богатствах города  Њалакки  и дал
точные  сведениЯ  о столь долго искомых  <Ћстровах прЯностей>,  которые  он,
первый  из  европейцев и  христиан,  узрел ipsis  oculis ¹⁹ . …го
рассказы  убеждают  португальский  двор,   что  покорение  €ндии   останетсЯ
незавершенным,  а  захват  ее  богатств неполным, пока  не  будет  завоевана
сокровищница  всех прЯностей -  Islas de la especeria.  Ќо  длЯ этого  нужно
сначала  овладеть  ключом,  их замыкающим,  забрать  в свои руки  Њалаккский
пролив и  город Њалакку (нынешний ‘ингапур, стратегическое значение которого
не   укрылось  от   англичан).   ‘огласно  испытанным   лицемерным  методам,
португальцы,  однако, не сразу посылают военную эскадру, а  сперва снарЯжают
четыре  кораблЯ  под  начальством  ‹опиша  да   ‘икейры,  которому  поручено
осторожно  подобратьсЯ  к  Њалакке  и в  обличье  мирного  купца  произвести
разведку берега.
     ЌебольшаЯ флотилиЯ без особых приключений достигает €ндии в апреле 1509
года. Џлавание  в  Љаликут,  каких-нибудь десЯть лет  назад  провозглашенное
беспримерным подвигом ‚аско да  ѓамы и прославленное летописцами  и поэтами,
теперь под силу любому капитану португальского торгового флота. Ћт ‹иссабона
до  Њомбасы, от Њомбасы до €ндии известен каждый риф, каждаЯ бухта. “же  нет
нужды ни  в  лоцманах, ни в <мастерах  астрономии>.  € только когда ‘икейра,
выйдЯ 19 августа из Љочинской гавани,  берет курс на  восток,  португальские
суда снова вступают в неизвестные воды.
     Џосле   трехнедельного  плаваниЯ,  11   сентЯбрЯ   1509  года,  корабли
португальцев впервые приближаютсЯ к Њалаккской гавани. “же издали убеждаютсЯ
они, что  добрый ‚артема не соврал  и  не  преувеличил, говорЯ, будто в этой
гавани <больше кораблей бросает Якорь, нежели в каком-либо ином месте мира>.
Џарус к парусу теснЯтсЯ на широком рейде большие и малые,  белые и  пестрые,
малайские, китайские, сиамские лодки, Ялики и джонки.  ‘ингапурский пролив в
силу своего географического положениЯ - aurea Chersonesus ²⁰ - не
мог   не  стать  важнейшей  перевалочной  гаванью  ‚остока.  ‹юбой  корабль,
направлЯющийсЯ с  востока на запад, с севера  на юг, из €ндии в Љитай  или с
Њолуккских островов  в Џерсию, должен пройти этот  ѓибралтар ‚остока.  Ћбмен
всевозможными  товарами  происходит  в  этом  <складочном  месте>:  здесь  -
гвоздика  с  Њолуккских островов  и  цейлонские рубины,  китайский фарфор  и
сиамскаЯ слоноваЯ кость, кашемир из Ѓенгалии  и  сандаловое дерево с ’имора,
арабские клинки из „амаска, малабарский перец и невольники с острова Ѓорнео.
‚авилонское столпотворение рас,  племен, Языков происходит  на  этом главном
рынке   ‚остока,   где  над  путаницей  деревЯнных  лачуг  мощно  вздымаютсЯ
ослепительно белые дворец и мечеть.
     €зумленно глЯдЯт португальцы  со своих кораблей на огромный  город; эта
сверкающаЯ  на  Ярком  солнце  драгоценность ‚остока,  котораЯ должна  стать
прекраснейшим  из  прекрасных  украшений  в  индийской короне португальского
владыки, возбуждает их алчность. €зумленный и  обеспокоенный  в свою очередь
смотрит малаккский властитель и на грозные  корабли чужеземцев. ’ак вот они,
эти разбойники, не признающие обрезаниЯ! ’еперь проклЯтое племЯ нашло дорогу
и в Њалакку!  „авно  уже на  многие тысЯчи  миль  распространилась  весть  о
сражениЯх и побоищах Ђлмейды и Ђлбукерке.  ‚ Њалакке знают, что эти страшные
лузитане пересекают морЯ не длЯ мирного торга, подобно  водителЯм сиамских и
Японских джонок,  но чтобы, коварно выждав момент, обосноватьсЯ  здесь и все
разграбить. Ќаиболее разумным было бы совсем  не впускать эти четыре кораблЯ
в  гавань; ведь когда грабитель  уже вошел в дом - все пропало! Ќо у султана
имеютсЯ надежные  сведениЯ  о боевой  мощи  этих  тЯжелых пушек,  чьи черные
безмолвные   жерла   грозно   глЯдЯт   с  укрепленных   палубных   надстроек
португальских судов; он знает, что эти  белые  разбойники бьютсЯ как  черти,
против них немыслимо устоЯть. €так, лучше  всего на ложь ответить  ложью, на
лицемерную приветливость - притворным радушием, на обман - обманом и первому
броситьсЯ  на   противника,   прежде   чем  тот  успеет  занести  руку   длЯ
смертоносного удара.
     ‘ неимоверной пышностью  встречает  поэтому малаккский султан посланцев
‘икейры,  с преувеличенной благодарностью  принимает их дары.  Џортугальцы -
желанные  гости,  велит  он сказать им,  они могут торговать  здесь  сколько
угодно. —ерез несколько дней он прикажет доставить им столько перцу и других
прЯностей,  сколько  они  смогут  погрузить  на  свои  корабли.  Ћн  любезно
приглашает капитанов на  пиршество  в свой  дворец,  и  если это приглашение
ввиду некоторых предостерегающих  указаний и  отклонЯетсЯ, то  морЯки все же
весело  и  свободно   разгуливают  по  неведомому   гостеприимному   городу.
Ѓлаженство  -  снова  ощущать  под  ногами  твердую  почву,  развлекатьсЯ  с
податливыми женщинами  и больше  не спать вповалку в  смрадном кубрике или в
одной из  грЯзных  деревушек,  где свиньи  и  куры  ютЯтсЯ рЯдом  с  голыми,
звероподобными людьми. ‚есело болтаЯ, сидЯт матросы в чайных домиках, бродЯт
по рынкам,  наслаждаютсЯ  крепкими  малайскими напитками и свежими фруктами;
нигде,  с  тех  пор  как  они  покинули  ‹иссабон,  им  не  оказывали  столь
сердечного,  радушного  приема. ‘отни  малайцев  на  маленьких  быстроходных
лодках снова и снова подвозЯт съестные припасы к  португальским  кораблЯм, с
обезьЯньей  ловкостью карабкаютсЯ по снастЯм, дивЯтсЯ чужеземным, невиданным
предметам. ‡авЯзываетсЯ  оживленный товарообмен, и команда с неудовольствием
узнает,  что султан  уже заготовил обещанный  товар  и  предложил ‘икейре на
следующее утро прислать  к  берегу все  шлюпки, чтобы еще  до  захода солнца
погрузить на суда неимоверное количество прЯностей.
     € действительно,  ‘икейра,  обрадованный возможностью быстро  доставить
драгоценный груз, отправлЯет на  берег все шлюпки с четырех больших кораблей
и  на  них значительную часть  команды.  ‘ам  он в  качестве  португальского
дворЯнина считает  ниже своего достоинства заниматьсЯ торговыми сделками; он
остаетсЯ  на борту и играет в шахматы с одним из товарищей  - самое разумное
занЯтие  на корабле в  томительно жаркий день. Ќа трех других  больших судах
тоже царит соннаЯ тишина. Ќо некое  странное обстоЯтельство обращает на себЯ
внимание  ѓарсиа  да  ‘оузы,  капитана  пЯтого  судна  маленькой  каравеллы,
входЯщей  в состав  экспедиции:  он  видит, что все большее число  малайских
лодок шнырЯет вокруг почти обезлюдевших кораблей, что под предлогом доставки
товаров на  борт  взбираетсЯ  по  вантам  все  больше  и  больше  обнаженных
малайцев.
     Ќаконец  у  него  возникает  мысль:  не  готовит ли медоточивый  султан
предательское нападение одновременно с морЯ и с суши?
     Џо  счастью, на  маленькой  каравелле имеетсЯ  одна не  отправленнаЯ на
берег  лодка; ‘оуза приказывает  самому надежному человеку  из своей команды
как можно скорей добратьсЯ до флагманского судна  и  предупредить  капитана.
ќтот надежнейший из  его  команды  не  кто иной, как sobresaliente Њагеллан.
Ѓыстрыми,  сильными  взмахами  весел направлЯет он лодку и застает  капитана
‘икейру беспечно играющим в шахматы. Ќо Њагеллану не нравитсЯ, что за спиной
‘икейры с  неизменным  крисом  у  поЯса стоЯт  несколько  малайцев-зрителей.
епотом, предупреждает  он ‘икейру.  —тобы  не возбуждать  подозрений тот  с
необычайным присутствием  духа  продолжает игру, но велит одному из матросов
держать наблюдение с марса  и в продолжение всей партии одной рукой держитсЯ
за шпагу.
     Џредупреждение  Њагеллана поспело в  последнюю, самую последнюю минуту.
‘пустЯ мгновение над  дворцом султана взвиваетсЯ  столб дыма - условный знак
длЯ одновременного нападениЯ с суши  и с морЯ. Љ  счастью, сидЯщий на  марсе
матрос успевает поднЯть тревогу. ‘икейра вскакивает и отшвыривает малайцев в
сторону, прежде чем  они  успевают  на  него  напасть. ѓорнисты трубЯт сбор,
команда выстраиваетсЯ на палубе. ЏробравшихсЯ на корабли малайцев сбрасывают
за  борт; теперь  лодки с  вооруженными малайцами  напрасно несутсЯ со  всех
сторон,  чтобы взЯть на абордаж португальские корабли. ‘икейра успел выбрать
ЯкорЯ,  а мощные  залпы  его орудий обращают  малайцев  в бегство. ЃлагодарЯ
бдительности  да ‘оузы  и  проворству  Њагеллана  нападение  на  эскадру  не
удалось.
     •уже  обстоит дело  с  несчастными, доверчиво отправившимисЯ  на берег.
ѓорсть безоружных, рассеЯнных по всему городу  людей - против тысЯч коварных
врагов. Ѓольшинство португальцев  полегло  на месте,  лишь немногим  удаетсЯ
добежать  до берега. Ќо слишком  поздно: завладев шлюпками, малайцы отрезали
им  путь   на  корабли.  Ћдин  за  другим  падают  португальцы  под  ударами
превосходЯщего их численностью  неприЯтелЯ. ’олько  храбрейший  из всех  еще
отбиваетсЯ  -  это  самый  близкий,  закадычный  друг  Њагеллана,  ”рансишку
‘еррано. ‚от он окружен, ранен, обречен на погибель.  Ќо  тут Њагеллан еще с
одним солдатом  подоспел  на своей  лодчонке,  бесстрашно рискуЯ жизнью  длЯ
друга. „вумЯ-тремЯ мощными ударами  он прокладывает себе путь к  окруженному
толпою врагов ‘еррано, увлекает его за собой в лодку и таким образом спасает
ему жизнь.
     ЏортугальскаЯ  эскадра при этом внезапном  нападении потерЯла  все свои
шлюпки и  свыше трети  команды,  но Њагеллан приобрел названого  брата,  чьЯ
дружба и  преданность  будут  иметь  решающее  значение  длЯ  его  грЯдущего
подвига.
     Џри  этом  случае  в  еще  неЯсном  длЯ  нас облике  Њагеллана  впервые
вырисовываетсЯ одна  характернаЯ черта - мужественнаЯ  решительность. Ќичего
патетического, ничего бросающегосЯ в глаза нет  в  его натуре, и  становитсЯ
понЯтным, почему  все летописцы  индийской  войны  так  долго  обходили  его
молчанием: Њагеллан из тех людей, кто всю жизнь остаетсЯ в тени. Ћн не умеет
ни обращать на себЯ внимание, ни привлекать к себе симпатии. ’олько когда на
него  возложена важнаЯ задача, и  еще  в  большей  степени, когда он сам  ее
возлагает на себЯ, этот сдержанный и замкнутый  человек  ЯвлЯет изумительное
сочетание  ума и мужества. Ќо, совершив  славное дело, он потом  не умеет ни
использовать его, ни похвалЯтьсЯ им; спокойно и терпеливо он снова удалЯетсЯ
в  тень.  Ћн умеет молчать, он  умеет ждать,  словно  чувствуЯ,  что судьба,
прежде  чем допустить его  к предназначенному  подвигу, еще долго  будет его
учить и испытывать.  ‚скоре после того как при Љаннаноре он пережил  одну из
величайших побед  португальского флота и при  Њалакке одно  из тЯгчайших его
поражений,  на  его  суровом  пути  морЯка  встретилось  новое  испытание  -
кораблекрушение.
     ‚  ту  пору Њагеллан  сопровождал  один  из  регулЯрно  отправлЯемых  с
попутным муссоном транспортов  прЯностей,  как вдруг  каравелла наскочила на
так называемую Џадуанскую банку. —еловеческих жертв нет, но корабль разбилсЯ
в щепы  о  коралловый  риф,  и так как разместить  всю  команду  по  шлюпкам
невозможно,  то  часть  потерпевших  крушение  должна  остатьсЯ  без помощи.
ђазумеетсЯ, капитан, офицеры и  дворЯне  требуют, чтобы  в  первую очередь в
шлюпки забрали их, и это несправедливое требование вызывает гнев  grumetes -
простых  матросов. “же  готова вспыхнуть  опаснаЯ распрЯ,  но  тут Њагеллан,
единственный  из  дворЯнского  сословиЯ,  заЯвлЯет,  что  готов  остатьсЯ  с
матросами, если capitanes у fidalgos ²¹ своею честью поручатсЯ по
прибытии на берег немедленно выслать за ними корабль.
     Џо видимому, этот мужественный поступок впервые привлек к <неизвестному
солдату> внимание высшего начальства.  €бо, когда спустЯ немного времени,  в
октЯбре 1510  года,  Ђлбукерке, новый  вице-король, спрашивает capitanes del
Rey - королевских капитанов - как, по их мнению, следует провести осаду ѓоа,
то среди высказавшихсЯ упоминаетсЯ и Њагеллан. €з этого можно заключить, что
после  пЯтилетней службы  sobresaliente  простой солдат  и матрос  возведен,
наконец, в офицерский чин и уже в качестве офицера отправлЯетсЯ в плавание с
эскадрой  Ђльбукерке, которой  предстоит  отомстить  за  позорное  поражение
‘икейры под Њалаккой.
     €так, через  два года  Њагеллан снова держит путь на далекий восток,  к
aurea Chersonesus.  „евЯтнадцать кораблей - отборнаЯ  военнаЯ флотилиЯ  -  в
июле 1511 года грозно выстраиваетсЯ у входа в Њалаккскую гавань и вступает в
ожесточенный  бой с вероломным гостеприимцем. Џроходит шесть  недель, покуда
Ђлбукерке  удаетсЯ   сломить  сопротивление  султана.  ‡ато  теперь  в  руки
грабителей попадает  добыча, какаЯ еще не доставалась им даже в  благодатной
€ндии. ‘  завоеванием Њалакки ЏортугалиЯ зажала в  кулак весь восточный мир.
Ќаконец-то удалось перерезать главную артерию мусульманской торговли!  —ерез
несколько недель она  уже вконец  обескровлена.  ‚се  морЯ  от ѓибралтара  -
‘толбов  ѓеркулеса -  до aurea Chersonesus -  ‘ингапурского  пролива - стали
единым  португальским океаном.  „алеко,  вплоть  до  ЉитаЯ  и  џпонии,  будЯ
ликующий отзвук  в  …вропе, несутсЯ  громовые  раскаты этого  удара - самого
сокрушительного из всех, когда-либо нанесенных исламу.
     Џеред несметной толпой верующих папа служит благодарственный молебен за
великий  подвиг  португальцев,  отдавших  половину  земного шара  во  власть
христианства,  и  в  Caput  mundi  ²²  происходит  торжество,  не
виданное ђимом  со  времен цезарей.  Џосольство, возглавлЯемое  ’ристаном да
ЉуньЯ,  подносит папе  добычу, вывезенную  из  покоренной €ндии  - лошадей в
унизанной драгоценностЯми сбруе, леопардов  и пантер. Ќо  главное внимание и
изумление  вызывает  живой  слон,   доставленный  португальскими  кораблЯми,
который при неописуемом ликовании толпы трижды простираетсЯ ниц перед свЯтым
отцом.
     Ќо даже этот триумф не может утолить ненасытное стремление португальцев
к экспансии. Ќикогда в  истории победитель не довольствовалсЯ одной  великой
победой: Њалакка ведь только ключ к сокровищнице especeria; теперь, когда он
у  них в  руках, португальцы  хотЯт  добратьсЯ и  до  самой  сокровищницы  -
захватить  сказочно  богатые   <Ћстрова  прЯностей>   ‡ондского  архипелага:
Ђмбоину,  Ѓанду, ’ернате и  ’идор.  ‘нарЯжаютсЯ три кораблЯ  под начальством
Ђнтонио  д'Ђбреу.  ‘реди  участников этой экспедиции  на  тогдашний <„альний
‚осток> летописцы называют и  имЯ Њагеллана. ‚ действительности же индийскаЯ
пора  Њагеллана тогда уже  кончилась.  <„остаточно -  говорит  ему судьба. -
„остаточно  ты всего  насмотрелсЯ на ‚остоке, достаточно  испытал! Џора идти
новыми, собственными путЯми>.
     Ќо именно эти-то  легендарные <Ћстрова прЯностей>, отныне на  всю жизнь
приворожившие  его мечты,  ему никогда  не дано будет  увидеть рог  vista de
ojos,  воочию. …му не суждено  ступить на эти райские  земли. ’олько мечтой,
творческой мечтой останутсЯ они  длЯ него.  Ќо благодарЯ дружбе  с ”рансишку
‘еррано  эти никогда в  глаза  не виданные  им  острова  кажутсЯ  ему хорошо
знакомыми,  и страннаЯ  робинзонада друга вдохновлЯет его  на самое великое,
самое дерзновенное начинание того времени.
     “дивительное   приключение   ”рансишку  ‘еррано,   впоследствии   столь
решительно  толкнувшее  Њагеллана на  его кругосветное  плавание - отрадный,
умиротворЯющий  эпизод в  кровавой  летописи  португальских битв  и  побоищ.
ђаспрощавшись  в Њалакке  с  отбывающим  на  родину  названым  своим  братом
Њагелланом,  ”рансишку  ‘еррано  вместе с капитанами  двух  других  кораблей
направлЯетсЯ к  легендарным <Ћстровам  прЯностей>.  Ѓез особых трудностей  и
невзгод  доходЯт  они  до покрытых  зеленью  берегов  острова  и  неожиданно
встречают там радушный прием. €бо до этих отдаленных  краев не  добрались ни
мусульманскаЯ  культура, ни воинственность нравов.  ‚ первобытном состоЯнии,
голые и миролюбивые,  живут здесь туземцы;  они  еще не  знают денег, еще не
гонЯтсЯ  за  наживой.  ‡а  несколько  погремушек  и  браслетов  простодушные
островитЯне  тащат  целые вороха  гвоздики,  и,  так как уже на двух  первых
островах,  Ѓанде  и Ђмбоине,  португальцы  до  отказа  нагружают свои  суда,
адмирал д'Ђбреу  решает,  не  заходЯ  на  другие,  поскорее  возвратитьсЯ  с
драгоценным грузом в Њалакку.
     Њожет быть,  алчность слишком тЯжело  нагрузила  суда, во всЯком случае
один из кораблей, именно тот, которым командует ”рансишку ‘еррано,  наскочил
на риф  и разбилсЯ.  Ќичего,  кроме жизни, не удаетсЯ  спасти  пострадавшим.
“ныло бродЯт они  по незнакомому берегу, уже  предвидЯ плачевную гибель,  но
”рансишку ‘еррано  удаетсЯ хитростью завладеть пиратской лодкой,  на которой
он и отправлЯетсЯ  обратно  в  ’ернате.  ‘  не меньшим радушием, чем при  их
первом,  помпезном   поЯвлении,  встречает  португальцев  туземный  царек  и
великодушно  предлагает  им  пристанище (fueron  recibidos у  hospedados con
amor, venaracion  у magnificencia ²³)  так, что  они  едва  могут
прийти  в  себЯ  от  счастьЯ и  благодарности.  ђазумеетсЯ,  воинским долгом
капитана ”рансишку ‘еррано было  бы,  как только команда немного  отдохнет и
оправитсЯ,  без промедлениЯ  возвратитьсЯ на одной из многочисленных джонок,
постоЯнно  шнырЯющих  между Ђмбоиной  и Њалаккой, к своему адмиралу и  снова
стать на  службу  португальского  королЯ, с которым  он  свЯзан жалованьем и
присЯгой.
     Ќо райскаЯ природа и  теплый, благодатный  климат  заметно ослаблЯют  в
”рансишку   ‘еррано   чувство  военной  дисциплины.  …му  вдруг   становитсЯ
совершенно безразлично, что где-то там, за много  тысЯч миль, в ‹иссабонском
дворце, какой-то король, гневаЯсь или брюзжа, вычеркнет его  из списка своих
капитанов или пенсионеров. Ћн знает, что достаточно сделал  длЯ  Џортугалии,
достаточно часто  рисковал длЯ нее своей шкурой.  ’еперь  ”рансишку  ‘еррано
хочет, наконец, пожить в свое удовольствие, так же приЯтно и безмЯтежно, как
все  прочие,  не знающие ни одежды,  ни забот, обитатели этих благословенных
островов.  Џусть другие  матросы  и  капитаны и  впредь бороздЯт морЯ, своим
потом  и  кровью  добываЯ  прЯности   длЯ  чужеземных  маклеров,  пусть  эти
верноподданные  глупцы и впредь надсаживаютсЯ в боЯх и странствиЯх, длЯ того
чтобы в ‹иссабонскую таможню поступало больше  пошлин - лично  он, ”рансишку
‘еррано, cidevant  ²⁴ капитан португальского флота,  по горло сыт
войной и приключениЯми и  всей этой возней с  прЯностЯми. Ѓравый капитан без
особой  шумихи переходит из мира героики в  мир идиллии и решает отныне жить
первобытной, блаженно-ленивой  жизнью приветливых  туземцев.  ‚ысокое звание
великого визирЯ, которым его милостиво удостоил король ’ернате, не сопрЯжено
с обременительной работой; только однажды,  во времЯ небольшого столкновениЯ
с соседЯми, он  фигурирует в качестве военного  советника своего повелителЯ.
‡ато  в награду  ему  даетсЯ дом  с невольниками  и  слугами,  да к  тому же
хорошенькаЯ  темнокожаЯ жена,  с которой он приживает  двух или трех смуглых
детей.
     ѓоды  и  годы  ”рансишку  ‘еррано,  этот второй Ћдиссей, забывший  свою
€таку, пребывает в объЯтиЯх темнокожей Љалипсо, и никакому демону честолюбиЯ
не удаетсЯ изгнать его  из этого  раЯ  doice  far  niente  ²⁵.  ‚
продолжение девЯти  лет, до  самой своей смерти, сей добровольный  ђобинзон,
первый, кто  убежал от культуры, уже не покидал ‡ондских островов. Ћтнюдь не
самый  доблестный   из   всех  конквистадоров   и  капитанов  славной  эпохи
португальской  истории,   он  был,   по  всей  вероЯтности,  самым   из  них
благоразумным и к тому же самым счастливым.
     ђомантическое  бегство  ”рансишку  ‘еррано  на первый  взглЯд не  имеет
отношениЯ  к  жизни  и подвигу  Њагеллана.  Ќа  самом  же  деле  именно  это
эпикурейское  отречение  малозаметного  и  безвестного  капитана решительным
образом повлиЯло на  дальнейший  жизненный путь  Њагеллана, а тем самым и на
историю открытиЯ  новых  стран. ђазъединенные  огромным  пространством,  оба
друга находЯтсЯ  в  постоЯнном  общении.  Љаждый  раз, когда  представлЯетсЯ
оказиЯ  переслать  со  своего  острова   известие  в  Њалакку,  а  оттуда  в
Џортугалию,   ‘еррано  пишет   Њагеллану   подробные   письма,   восторженно
славословЯщие  богатства и прелести его  новой родины. Ѓуквально они  гласЯт
следующее: <џ нашел здесь новый мир, обширнее  и богаче того, что был открыт
‚аско  да ѓамой>. Ћпутанный  чарами тропиков, он  настойчиво призывает друга
оставить,  наконец,  неблагодарную  …вропу  и малодоходную  службу и  скорей
последовать  его примеру.  ‚рЯд  ли можно  сомневатьсЯ, что именно ”рансишку
‘еррано первый подал Њагеллану мысль: не будет
     ли  разумнее,  ввиду  расположениЯ  этих  островов на  крайнем востоке,
направитьсЯ к  ним по  пути Љолумба (то есть с запада), нежели по пути ‚аско
да ѓамы (с востока)?
     Ќа чем  порешили  два названых брата, мы  не знаем. ‚о всЯком случае  у
них, по  видимому, возник какой-то определенный  план: после смерти  ‘еррано
среди его бумаг нашлось письмо Њагеллана, в  котором  он таинственно обещает
другу  в  скором  времени прибыть  в  ’ернате,  к  тому  же  <если не  через
Џортугалию,  то иным путем>. Ќайти этот новый путь и стало заветным помыслом
Њагеллана.
     ќтот всепоглощающий замысел, несколько рубцов на загорелом теле да  еще
купленный им в Њалакке  раб малаец -  вот все, или  почти все,  что Њагеллан
после семи лет боевой службы в €ндии привозит на родину.
     Ћчень  своеобразное, может быть  даже неприЯтное удивление  должен  был
испытать  утомленный битвами солдат по возвращении в отечество  в 1512 году,
увидев совсем иной ‹иссабон, совсем иную Џортугалию, чем семь лет назад.
     €зумление овладевает  им  с  той  самой минуты, как  корабль  входит  в
Ѓелемскую гавань.
     Ќа месте старинной низенькой  церковки,  где в  свое времЯ был отслужен
напутственный  молебен  ‚аско  да  ѓамой,  выситсЯ   наконец-то  достроенный
огромный, великолепный собор -  первое  зримое выражение несметных богатств,
доставшихсЯ его  отечеству  благодарЯ индийским прЯностЯм.  Људа  ни глЯнь -
везде перемены.
     Ќа  реке, где  прежде лишь  изредка встречались  суда,  теперь теснитсЯ
парус к парусу, на прибрежных верфЯх рабочие трудЯтсЯ не покладаЯ рук, чтобы
поскорее выстроить новые, еще более мощные эскадры. ѓавань пестро расцвечена
вымпелами   португальских  и   иностранных  кораблей;   набережнаЯ  завалена
товарами,  склады набиты до отказа. ’ысЯчи людей торопливо  снуют по  шумным
улицам среди роскошных, недавно  возведенных дворцов; в факториЯх,  у  лавок
менЯл и в маклерских  конторах царит вавилонское  смешение Языков: благодарЯ
эксплуатации €ндии ‹иссабон за десЯть лет из небольшого городка стал мировым
центром, блестЯщей  столицей.  ‡натные дамы  в открытых колЯсках  выставлЯют
напоказ  индийские  жемчуга, огромные толпы  разодетых придворных  кишат  во
дворце. € морЯку, возвратившемусЯ на родину, становитсЯ Ясно:
     кровь,  пролитаЯ  в €ндии  им  и  его товарищами,  посредством какой-то
таинственной  химии превратилась  здесь в золото. ‚ то времЯ  когда  они под
беспощадным   солнцем  юга  сражались,  страдали,  терпели  тЯжкие  лишениЯ,
истекали  кровью,  ‹иссабон  благодарЯ  их  подвигам унаследовал  могущество
Ђлександрии  и  ‚енеции,  король  Њануэл    ²⁶ стал
богатейшим монархом …вропы.
     ‚се изменилось на родине.
     ’еперь  в ‘таром ‘вете  живут  богаче,  роскошнее, больше  наслаждаютсЯ
жизнью, беспечнее тратЯт деньги -  словно завоеванные прЯности и нажитое  на
них  золото  окрылили  людей.  ’олько он  один  вернулсЯ тем  же,  кем  был,
<неизвестным солдатом>. Ќикто его  не  ждет, никто не благодарит,  никто  не
приветствует.  Љак на чужбину,  возвращаетсЯ в свое  отечество португальский
солдат ”ернано де Њагельаеш после семи проведенных в €ндии лет.

ЊЂѓ…‹‹ЂЌ ЋЃђ…’Ђ…’ ‘‚ЋЃЋ„“
     €юнь 1512 г. - ЋктЯбрь 1517 г.
     ѓероические  эпохи  никогда  не  были  и  не  бывают  сентиментальны, и
неописуемо ничтожна признательность, которую властители €спании и Џортугалии
выказали отважным  конквистадорам, завоевавшим длЯ них целые миры.  Љолумб в
оковах возвращаетсЯ в  ‘евилью, Љортес попадает в опалу,  Џисарро умерщвлен,
Ќуньес де Ѓальбоа, открывший  ’ихий океан, обезглавлен, Љамоэнс, поэт и воин
Џортугалии,  подобно своему великому собрату ‘ервантесу оклеветанный жалкими
провинциальными  чиновниками,  месЯцы  и годы  проводит  в  тюрьме, немногим
отличающейсЯ  от  выгребной  Ямы. —удовищна  неблагодарность  эпохи  великих
открытий:  нищими  и  калеками,  завшивевшими,  бесприютными,  дрожащими  от
лихорадки, бродЯт по портовым переулкам Љадиса и ‘евильи те самые солдаты  и
матросы,  которые  завоевали  длЯ  испанских  королей  сокровищницы  инков и
драгоценности  Њонтесумы. Љак  шелудивых псов, бесславно  зарывают в  родную
землю  тех немногих, кого смерть пощадила в колониЯх, ибо что значат подвиги
этих  безыменных  героев  длЯ  придворных  льстецов,  никогда не  покидавших
надежных  стен   дворца,  где  они   ловкими  руками   загребают  богатства,
завоеванные  теми  в  бою?  ќти  придворные  трутни  становЯтсЯ  adelantados
²⁷ - губернаторами новых  провинций; они мешками гребут золото и,
как  наглых  выскочек, оттеснЯют  от  казенной кормушки колониальных бойцов,
тогдашних   боевых  офицеров,  которые  после  долгих  лет  самоотверженной,
изнурительной службы имели глупость возвратитьсЯ на родину. ’о, что Њагеллан
участвовал в битвах при Љаннаноре, при Њалакке  и что  он десЯтки раз ставил
на карту свою жизнь и здоровье ради чести Џортугалии, по возвращении не дает
     ему  ни  малейшего  права на  достойное  занЯтие или  обеспечение. ‹ишь
случайному  обстоЯтельству - тому, что он уже ранее  числилсЯ в штате королЯ
(criacao del Rey), обЯзан Њагеллан включением  его в  список лиц, получающих
от  королЯ  содержание,  или, вернее, милостыню,  притом  сначала,  как mozo
fidalgo   ²⁸,   он  числитсЯ   в   самой   последней   категории,
удостаиваемой подачки в тысЯчу рейс ежемесЯчно. ’олько через месЯц, да и то,
должно быть, после долгих препирательств, он подымаетсЯ на одну ступень выше
и  в качестве  fidalgo  escudeiro ²⁹  получает  тысЯчу  восемьсот
пЯтьдесЯт рейс (или же, по  другим сведениЯм, в качестве cavalleiro  fidalgo
³⁰ - тысЯчу двести пЯтьдесЯт рейс). ‚о всЯком случае, какое бы из
этих званий ему  ни было присвоено, значениЯ  оно  не имеет. Ќи один из этих
пышных  титулов  не  дает Њагеллану  иных  прав, не  возлагает на него  иных
обЯзанностей,  как слонЯтьсЯ  без дела  в  королевских прихожих. Ќо  человек
чести  и  долга  не  станет  долго  миритьсЯ  с  нищенской  платой  даже  за
ничегонеделание. Ќе удивительно поэтому, что Њагеллан воспользуетсЯ первым -
правда,  не  слишком  благоприЯтным -  случаем, чтобы  вернутьсЯ  на военную
службу и снова выказать свою доблесть.
     Џочти целый год пришлось ждать Њагеллану.

     Ќо едва только летом 1513  года король Њануэл  приступает к  снарЯжению
большой   военной  экспедиции   против  Њарокко,   чтобы,  наконец,  нанести
мавританским пиратам  сокрушительный  удар, как  испытанный  боец индийского
похода уже предлагает свои услуги - решение, объЯснимое только тем, что  его
тЯготит  вынужденное  бездействие. €бо  в сухопутной  войне  Њагеллан, почти
всегда служивший во флоте  и  за  эти семь  лет сделавшийсЯ  одним из  самых
опытных  морЯков  своего  времени, не  сможет в  полной  мере проЯвить  свои
дарованиЯ. € вот в большой  армии, отправлЯемой в Ђзамор,  он снова не более
как младший офицер, без чина и независимого положениЯ. €  опЯть, как некогда
в €ндии, его имЯ  не  фигурирует в  донесениЯх, но зато он сам, так же как в
€ндии, всегда  впереди на  самых опасных участках.  € опЯть Њагеллан - уже в
третий  раз  - ранен  в  рукопашной  схватке. “дар копьем в  коленный сустав
поражает нерв, леваЯ нога  перестает  сгибатьсЯ, и  Њагеллан  на  всю  жизнь
остаетсЯ хромым.
     „лЯ фронтовой службы хромоногий  воин, неспособный ни быстро ходить, ни
ездить верхом, уже  не пригоден. ’еперь Њагеллан мог бы покинуть Ђфрику и на
правах  раненого требовать повышениЯ оклада. Ќо  он упорно желает остатьсЯ в
армии,  на  войне,  среди  опасностей  -  в  подлинной  своей  стихии. ’огда
Њагеллану и  еще одному раненому предлагают в качестве конвоирующих офицеров
quadrileiros  das presos  сопровождать  отбитую у мавров  огромную  добычу -
лошадей и скот. ’ут происходит событие довольно  темного  свойства.  Ћднажды
ночью  из  несметных стад исчезает несколько  десЯтков  овец,  и  тотчас  же
распространЯетсЯ  злонамеренный  слух, будто  Њагеллан  и его товарищ тайком
продали маврам часть отнЯтой у  них добычи  или же по небрежности дали врагу
возможность ночью  похитить скот из  загонов. ‘транным образом  это  гнусное
обвинение в  бесчестном  поступке,  нанесшем ущерб  государству,  в точности
совпадает  с  обвинением, которым несколько десЯтилетий спустЯ португальские
колониальные  чиновники  очернЯт  и  унизЯт  другого  столь  же  знаменитого
португальца  -  поэта  Љамоэнса.  Ћба эти человека, за годы службы  в  €ндии
имевшие сотни раз  случай обогатитьсЯ, но вернувшиесЯ  из этого ќльдорадо на
родину нищими, были запЯтнаны одним и тем же позорным обвинением.
     Ќо,  к  счастью,  Њагеллан  был  тверже,  чем  кроткий Љамоэнс.  Ћн  не
собираетсЯ давать  показаниЯ  этим жалким  сутЯгам и  позволЯть  им месЯцами
таскать его по  тюрьмам, подобно Љамоэнсу. Ћн не подставлЯет малодушно,  как
творец <‹узиад>,  свою спину ударам врага. …два клеветнический слух начинает
распространЯтьсЯ, он,  прежде  чем кто-либо осмелилсЯ открыто предъЯвить ему
обвинение,   оставлЯет  армию   и   возвращаетсЯ   в   Џортугалию  требовать
удовлетворениЯ.
     Њагеллан  не  чувствовал за собой ни малейшей  вины в этом темном деле;
это Явствует из того, что, прибыв в ‹иссабон, он немедленно ходатайствует об
аудиенции  у королЯ, но отнюдь не  за тем, чтобы  обелить себЯ, а, напротив,
чтобы   в  сознании  своих  заслуг,  наконец,  потребовать  более  достойной
должности и лучшей  оплаты. ‚едь он снова потерЯл два года, снова получил  в
бою рану, сделавшую его почти что калекой. Ќо ему  не повезло: король Њануэл
даже  не  дает  настойчивому  кредитору  предъЯвить  свой  счет.  €звещенный
командованием африканской армии о том, что строптивый капитан самовольно, не
испросив   отпуска,   покинул  марокканскую  армию,   король  обращаетсЯ   с
заслуженным раненым офицером так, словно перед ним обыкновенный дезертир. Ќе
дав ему вымолвить  ни слова, король коротко  и  резко приказывает  Њагеллану
тотчас вернутьсЯ в  Ђфрику,  к месту нахождениЯ своей  части,  и  немедленно
отдать  себЯ  в распорЯжение  высшего начальства. ‚о имЯ дисциплины Њагеллан
вынужден  повиноватьсЯ. ‘ первым  же кораблем он возвращаетсЯ в Ђзамор. ’ам,
разумеетсЯ,  и  речи  нет о  расследовании, никто  не  осмеливаетсЯ  чернить
заслуженного бойца, и Њагеллан, получив от своих начальников удостоверение в
том,  что  он  уходит  из  армии   с   незапЯтнанной  честью,  и   запасшись
всевозможными документами, свидетельствующими о его невиновности и заслугах,
вторично  возвращаетсЯ в ‹иссабон - можно представить  себе, с каким горьким
чувством.  ‚место знаков  отличиЯ на  его  долю выпадают  ложные  обвинениЯ,
вместо наград  -  одни  только  рубцы... Ћн долго молчал, скромно держась  в
тени. Ќо  теперь, к тридцати пЯти годам, он устал выпрашивать  как милостыню
то, что ему причитаетсЯ по праву.
     Ѓлагоразумие должно было подсказать Њагеллану, что при столь щекотливых
обстоЯтельствах не следует ЯвлЯтьсЯ к королю Њануэлу немедленно по приезде и
снова  досаждать  ему  теми  же  требованиЯми. Љонечно,  разумнее  было  бы,
некоторое времЯ не напоминаЯ о себе, завести друзей и  знакомых в придворных
кругах и,  достаточно осмотревшись, втеретьсЯ в  доверие. Ќо  вкрадчивость и
пронырливость не в характере Њагеллана. Љак ни  мало  мы  о нем  знаем, одно
остаетсЯ бесспорным:  этот низкорослый, смуглый, ничем не обращающий на себЯ
вниманиЯ  молчаливый  человек даже  в  самой малой  степени не обладал даром
привлекать к себе  симпатии.  Љороль - неизвестно почему - всю жизнь питал к
нему неприЯзнь (sempre teve hum entejo), и даже верный его спутник Џигафетта
должен признать, что офицеры просто ненавидели Њагеллана (li capitani sui lo
odiavano). Њагеллан, так же как это говорила ђахиль ‚арнхаген о Љлейсте, <во
все вносил суровость>. Ћн не умел улыбатьсЯ, расточать любезности, угождать,
не умел искусно защищать свои  мнениЯ и взглЯды. Ќеразговорчивый, замкнутый,
всегда   окутанный  пеленой   одиночества,   этот   нелюдим,  должно   быть,
распространЯл вокруг себЯ атмосферу  ледЯного холода, стеснениЯ и недовериЯ,
и  мало  кому  удалось узнать  его даже  поверхностно; во внутреннюю же  его
сущность  так  никто  и  не  проник.  ‚  молчаливом упорстве,  с  которым он
оставалсЯ  в  тени, его товарищи  бессознательно  чуЯли  какое-то необычное,
непонЯтное  честолюбие, тревожившее их  сильнее, чем честолюбие  откровенных
охотников  за  выгодными  местами, ожесточенно  и  бесстыдно  теснившихсЯ  у
казенной кормушки. ‚ его глубоких, маленьких, сверлЯщих  глазах, в углах его
густо  заросшего  рта  всегда  витала  какаЯ-то  надежно  спрЯтаннаЯ  тайна,
заглЯнуть  в  которую  он  не  давал.  Ђ человек,  прЯчущий  в себе  тайну и
достаточно стойкий, чтобы много лет молчать о  ней, всегда страшит тех,  кто
от  природы доверчив,  кому нечего скрывать.  “грюмый нрав  Њагеллана рождал
противодействие. Ќелегко  было идти  с  ним  в ногу  и стоЯть  за  него.  €,
вероЯтно,  самым  трудным   было  длЯ  этого  трагического  нелюдима  всегда
чувствовать себЯ таким одиноким наедине с самим собою.
     € в  этот раз fidalgo escudeiro ”ернано де Њагельаеш, один, без  всЯких
доброжелателей и покровителей, отправлЯетсЯ на  аудиенцию  к своему  королю,
выбрав  наихудший  из  всех  путей, которыми можно идти  при дворе, то  есть
честный и прЯмой. Љороль Њануэл принимает его в том же зале, может быть сидЯ
на том же троне, с высоты которого его предшественник
     †уан  II некогда отказал Љолумбу; на  том же месте разыгрываетсЯ  сцена
такого же  исторического значениЯ.  €бо невзрачный, по-мужицки широкоплечий,
коренастый, чернобородый  португалец, с пронзительным  взглЯдом  исподлобьЯ,
сейчас  низко  склонившийсЯ  перед  властелином,  который  мгновение  спустЯ
презрительно отошлет его прочь, таит в себе мысль, не менее великую, чем тот
пришлый  генуэзец.  Ћтвагой, решимостью и  опытом Њагеллан,  возможно,  даже
превосходит  своего   более   знаменитого  предшественника.  Ћчевидцев  этой
решающей  минуты не было, однако при чтении  сходных между собой хроник того
времени сквозь даль  веков  начинаешь  видеть  происходЯщее  в тронном зале:
припадаЯ на  хромую ногу,  Њагеллан  приближаетсЯ  к  королю  и  с  поклоном
передает документы, неопровержимо доказывающие лживость возведенного на него
обвинениЯ.   ‡атем  он  излагает  первую  свою  просьбу:  ввиду  вторичного,
лишившего  его  боеспособности ранениЯ  он  ходатайствует  перед  королем  о
повышении  его moradia, месЯчного  содержаниЯ,  на  полкрузадо (около одного
английского  шиллинга на  нынешние  деньги).  „о  смешного  ничтожна  сумма,
которую  он  просит,   и,  казалось  бы,  не   пристало  гордому,  стойкому,
честолюбивому  воину  преклонЯть  колени ради  такой безделицы. Ќо  Њагеллан
предъЯвлЯет это требование не  ради монеты ценностью в полкрузадо, а во  имЯ
своего  общественного положениЯ, своего достоинства. ђазмер moradia, оклада,
при  этом  дворе, где  каждый тщитсЯ  оттолкнуть локтем  другого, определЯет
ступень  иерархической  лестницы, на  которой стоит дворЯнин, ее получающий.
’ридцатипЯтилетний ветеран индийской и марокканской  войн, Њагеллан не хочет
значить  при дворе меньше любого  безусого юнца  из тех, что  подают  королю
блюда или распахивают перед ним  дверцу  кареты. €з  гордости он  никогда не
старалсЯ  протиснутьсЯ вперед,  но  из гордости же  он не может  подчинЯтьсЯ
людЯм, более  молодым и менее заслуженным. Ћн не даст  ценить себЯ ниже, чем
сам ценит себЯ и все им содеЯнное.
     Ќо король Њануэл глЯдит на навЯзчивого  просителЯ угрюмо  нахмурившись.
„лЯ него, богатейшего из  монархов, дело, разумеетсЯ, не в жалкой серебрЯной
монете. …го  просто раздражает поведение  этого человека, который настойчиво
требует,  вместо того  чтобы смиренно домогатьсЯ, и, не желаЯ  ждать, покуда
он,  король,  милостиво   соблаговолит  увеличить  ему  содержание,  упорно,
решительно, словно это причитаетсЯ  ему по праву,  настаивает на повышении в
придворном  чине.  —то  ж?  ќтого твердолобого  молодца  научат и  просить и
дожидатьсЯ. Џодстрекаемый дурным советчиком - досадой, король Њануэл, обычно
el  fortunado  -  счастливый, отклонЯет ходатайство  Њагеллана  о  повышении
оклада,  не  подозреваЯ,  сколько  тысЯч золотых дукатов он уже в  ближайшее
времЯ будет готов заплатить за этот один сбереженный им полкрузадо.
     ‘обственно Њагеллану  следовало бы теперь откланЯтьсЯ,  ибо нахмуренное
чело  королЯ  уже  не  сулит ему  ни проблеска благоволениЯ. Ќо, вместо того
чтобы,  отвесив  нижайший  поклон,  выйти  из зала,  ожесточенный  гордостью
Њагеллан  продолжает  невозмутимо  стоЯть  перед  монархом  и  излагает  ему
просьбу, котораЯ в  сущности и привела его сюда. Ћн  спрашивает, не найдетсЯ
ли  на  королевской  службе  длЯ  него  какого-нибудь  места,  какого-нибудь
достойного занЯтиЯ. Ћн еще слишком молод, слишком полон сил, чтобы всю жизнь
жить милостыней. ‚едь из португальских гаваней в те времена ежемесЯчно, даже
еженедельно отправлЯлись суда  в €ндию,  в Ђфрику,  в  Ѓразилию;  нет ничего
более   естественного,   как   предоставить   командование   одним  из  этих
многочисленных  судов  человеку,  лучше  чем кто бы  то  ни  было изучившему
восточные морЯ.  ‡а исключением старого ветерана ‚аско да ѓамы,  в столице и
во всем королевстве не найдетсЯ никого, кто мог бы сказать,  что превосходит
Њагеллана знаниЯми. Ќо  королю Њануэлу  все невыносимее становитсЯ  жесткий,
вызывающий взглЯд этого докучливого  просителЯ. •олодно, даже не обнадеживаЯ
Њагеллана на будущие времена, отклонЯет он его  просьбу: нет, места длЯ него
не найдетсЯ.
     Ћтказано.  Љончено.  Ќо  Њагеллан  обращаетсЯ  к  королю еще  с третьей
просьбой,-  вернее,  это уже не просьба,  а вопрос. Њагеллан  спрашивает, не
прогневаетсЯ ли король, если он поступит на  службу в другой стране, где ему
предложат лучшие условиЯ. € король с оскорбительной холодностью дает понЯть,
что  ему  это безразлично. Њагеллан может  служить  где угодно - где  только
удастсЯ сыскать службу. ’ем самым Њагеллану сказано,  что португальский двор
отказываетсЯ  от любых его  услуг, что  за  ним, правда, и впредь  милостиво
сохранЯт жалкую  подачку,  но  что никого  не  огорчит,  если он  покинет  и
королевский двор и Џортугалию.
     Ќикто не был свидетелем этой аудиенции; никто не знает, в тот ли, или в
другой раз,  раньше или  позже Њагеллан  открыл королю свой заветный  тайный
замысел. Њожет быть, ему даже не  дали возможности развить свою мысль, может
быть - равнодушно отклонили ее; как бы  там  ни было, но  во времЯ аудиенции
Њагеллан еще раз  изъЯвил  намерение  в  дальнейшем, как и прежде, кровью  и
жизнью служить Џортугалии. € только резкий отказ вызвал в нем тот внутренний
перелом, который неминуемо совершаетсЯ в жизни каждой творческой личности.
     ‚  минуту,  когда Њагеллан, словно  выгнанный  нищий,  покидает  дворец
своего королЯ, он  уже знает: дольше ждать и медлить нельзЯ. Љ тридцати пЯти
годам он узнал и пережил все, чему воин и морЯк научаютсЯ на поле битвы и на
море. —етырежды огибал он мыс „оброй Ќадежды - два раза с востока и два раза
с запада. Ќесметное  число раз  был он на  волоске от смерти,  трижды ощущал
холодный металл  неприЯтельского оружиЯ в  теплом,  истекающем  кровью теле.
Ѓезмерно много  видел он на свете, он знает больше о восточной части земного
шара,  чем все прославленные  географы и  картографы его времени. Ѓез малого
десЯтилетний опыт  сделал  его  знатоком  всех  видов  военной  техники:  он
научилсЯ  владеть  мечом и  пищалью, рулем  и  компасом,  парусом  и пушкой,
веслом, заступом и копьем. Ћн  умеет читать  портуланы,  опускать лот  и  не
менее точно, чем любой <мастер астрономии>, применЯет навигационные приборы.
‚се, о чем другие только с любопытством читают в книгах -  томительные штили
и многодневные  циклоны, битвы на море и на суше,  осады  и резнЯ, внезапные
налеты и кораблекрушениЯ - все это он пережил сам. ‡а десЯть лет он научилсЯ
и  выжидать  и  мгновенно  пользоватьсЯ решающей  секундой. Ћн близко  узнал
всевозможных людей: желтых и белых, черных и темнокожих, индусов и малайцев,
китайцев и негров, арабов  и турок. ‚ любом деле - на воде и на суше, во все
времена года и на всех морЯх, в мороз  и под палЯщим небом тропиков - служил
он своему  королю,  своей  стране. Ќо  служить  хорошо  в молодости. ’еперь,
приближаЯсь  к   тридцати  шести  годам,  Њагеллан  решает,  что  достаточно
жертвовал собою чужим интересам, чужой славе. Љак всЯкий творчески одаренный
человек, он  испытывает  потребность  отвечать за  свои действиЯ,  полностью
проЯвить себЯ. ђодина отреклась от него в беде, освободила его от  уз службы
и долга  - тем  лучше:  теперь  он  свободен. ‚едь часто случаетсЯ, что удар
кулака вместо того чтобы отшвырнуть человека, направлЯет его на верный путь.
     ђаз принЯтое решение Њагеллан  никогда не воплощает в жизнь мгновенно и
необдуманно. Љак ни скуден свет, проливаемый описаниЯми современников на его
характер, одно, и притом существенное, качество, несомненно, отличает его во
все  периоды  его  жизни:  Њагеллан   прекрасно  умел  молчать.  Џо  природе
терпеливый и необщительный, даже в  суматохе походной жизни державшийсЯ тихо
и обособленно,  Њагеллан  все  своЯ  мысли продумывал  в одиночестве. „алеко
заглЯдываЯ вперед, в тиши учитываЯ каждую возможность, Њагеллан не "открывал
людЯм  своих планов  и  решений,  покуда  не  был  уверен,  что его  замысел
внутренне созрел, до конца продуман и бесспорен.
     € на  этот раз Њагеллан изумительно проЯвлЯет  свое искусство молчаниЯ.
„ругой на  его месте после оскорбительного отказа королЯ  Њануэла, вероЯтно,
тотчас покинул бы страну и  предложил свои услуги другому  монарху. Њагеллан
же  спокойно остаетсЯ в Џортугалии еще на год, и никто  не догадываетсЯ, чем
он  занЯт.  ђазве  только  замечают  - поскольку это вообще  может  привлечь
внимание, когда речь идет о старом, побывавшем в €ндии морЯке - что Њагеллан
долгие  часы просиживает с кормчими и капитанами, с теми, кто некогда плавал
в  южных  морЯх.  Ќо  о  чем  же и  болтать  охотникам,  как  не  об  охоте,
мореплавателЯм - как не о морЯх и новых землЯх! Ќе может вызывать подозрений
и  то,  что  в Tesoraria, секретном архиве  королЯ  Њануэла, он ворошит  все
хранЯщиесЯ там secretissimas ³¹ карты берегов, портуланы, лаговые
записи и судовые журналы последних экспедиций в Ѓразилию. —ем же и заполнЯть
находЯщемусЯ  не у  дел  капитану свои  досуги,  как  не  изучением  книг  и
сообщений о вновь открытых морЯх и землЯх?
     ‘корее  уж  могла обратить на себЯ внимание  новаЯ дружба,  заключеннаЯ
Њагелланом,  ибо человек, с  которым  он все  теснее  сближаетсЯ, некий  ђуй
”алейру,  юркий,   нервный,   вспыльчивый  книжник,   со   своей   страстной
говорливостью,  чрезмерной самонадеЯнностью и взбалмошным  характером  менее
всего подходит к молчаливому,  сдержанному, замкнутому воину и  мореходу. Ќо
дарованиЯ обоих  этих людей, вскоре ставших неразлучными, именно  в  силу их
полного несходства привели  к известной, неизбежно кратковременной гармонии.
Љак  длЯ Њагеллана сокровеннейшаЯ страсть - путешествиЯ по неведомым морЯм и
практическое  исследование земного  мира,  так  длЯ  ”алейру  -  отвлеченное
познание земли и  неба. —истейшей воды теоретик, подлинно кабинетный ученый,
никогда  не  ступавший на  корабль,  никогда не  покидавший Џортугалию,  ђуй
”алейру знает далекие  сферы  неба и землЯ только  по  вычислениЯм,  книгам,
таблицам и картам; зато в этих абстрактных областЯх, в качестве картографа и
астронома, он считаетсЯ  величайшим авторитетом. Ћн не умеет ставить паруса,
но он  изобрел  собственную  систему вычислениЯ долгот,  хотЯ  и не лишенную
погрешностей,  но  охватывающую  весь  земной шар  и впоследствии  оказавшую
Њагеллану   огромные  услуги.  ”алейру  не  умеет  обращатьсЯ  с  рулем,  но
изготовленные им  морские карты, портуланы, астролЯбии и другие инструменты,
по видимому, ЯвлЯлись наиболее совершенными  навигационными  приборами  того
времени.  ’акой  знаток,  несомненно,  принесет  огромную пользу  Њагеллану,
идеальному практику, чьим университетом были только война и плаваниЯ, кто из
астрономии и географии  знает  лишь то, что он  сам непосредственно  видел в
своих  странствиЯх  и  благодарЯ  своим   странствиЯм.  Љак  раз   благодарЯ
противоположности  своих   дарований   и   склонностей   оба   эти  человека
необыкновенно счастливо дополнЯют друг  друга,  как  спекулЯтивное  мышление
дополнЯет опытное знание, как мысль - дело, как дух - материю.
     Ќо к  этому,  в данном частном  случае, присоединЯетсЯ еще  и временнаЯ
общность  судеб.  Ћба  эти,   каждый  по-своему  замечательные,  португальца
одинаково уЯзвлены своим королем, обоим прегражден путь к осуществлению дела
всей их  жизни. ђуй ”алейру уже много лет домогаетсЯ  должности королевского
астронома и, несомненно, с большим на то правом, чем кто-либо другой. Ќо так
же как Њагеллан своей молчаливой гордостью, так, по видимому, и  ђуй ”алейру
раздражил двор  своей резкостью и обидчивостью. ‚раги называют его шутом, и,
чтобы  предать  его  в руки  инквизиции (и тем  самым  отделатьсЯ от  него),
распространЯют  слух,  будто   он  в   своих  работах   прибегает  к  помощи
сверхъестественных сил, будто он заключил  союз с дьЯволом.  €так, оба  они,
Њагеллан  и  ђуй  ”алейру, в  своей  стране  удалены  от  дел  ненавистью  и
недоверием, и этот внешний  гнет ненависти и недовериЯ внутренне сближает их
друг с другом. ”алейру  изучает записи  и проекты Њагеллана. Ћн  снабжает их
научной  надстройкой, и его  вычислениЯ  точными,  по таблицам  проверенными
данными подтверждают чисто интуитивные предположениЯ Њагеллана. € чем дольше
сравнивают теоретик и практик свои наблюдениЯ, тем  пламеннее они  стремЯтсЯ
осуществить свой проект в  таком же тесном  сотрудничестве, в  каком они его
продумали и разработали. Ћба  они - теоретик и практик - клЯтвенно обЯзуютсЯ
до решающей  минуты осуществлениЯ таить от  всех свой  замысел и,  в  случае
необходимости,  без содействиЯ  родной страны и  даже  в  ущерб ей совершить
дело, которое  должно стать достоЯнием не только одной Џортугалии, но  всего
человечества.
     Ћднако   пора   уже   спросить:  что   собственно   представлЯет  собой
таинственный  проект,  который   Њагеллан   и  ”алейру   втихомолку,  словно
заговорщики, обсуждают вблизи ‹иссабонского дворца? —то в нем такого нового,
доселе  небывалого?  —то  делает его столь важным и заставлЯет их поклЯстьсЯ
друг  другу в  нерушимости  тайны?  —то в этом  проекте такого опасного, что
вынуждает их  прЯтать его, словно отравленное  оружие? Ћтвет на этот  вопрос
поначалу разочаровывает. €бо новый проект - не что иное, как та самаЯ мысль,
с  которой Њагеллан  некогда  возвратилсЯ из €ндии и которую в нем  разжигал
‘еррано: мысль достичь богатейших <Ћстровов прЯностей>, плывЯ не в восточном
направлении, вокруг Ђфрики,  как это делают португальцы, а с запада, то есть
огибаЯ  Ђмерику. Ќа первый взглЯд в этом нет  ничего нового. …ще Љолумб, как
известно,  отправилсЯ в  плавание не  длЯ  того,  чтобы открыть  Ђмерику,  о
существовании которой тогда еще не подозревали,  а стремЯсь достичь €ндии. €
когда  весь мир уже понЯл, что Љолумб находитсЯ в заблуждении (сам он  так и
не осознал этого и всю жизнь был убежден, что высадилсЯ в одной из провинций
китайского  богдыхана), €спаниЯ  из-за этого  случайного  открытиЯ отнюдь не
отказалась  от  поисков  пути  в  €ндию,  ибо  за  первыми минутами  радости
последовало досадное разочарование. ‡аЯвление пылкого фантаста Љолумба,  что
на  ‘ан-„оминго  и  ќспаньоле  золото пластами лежит  под  землей, оказалось
враньем.  ’ам не  нашли  ни золота,  ни прЯностей, ни даже <черной  слоновой
кости> -  тщедушные индейцы не годились  в невольники. Џокуда Џисарро еще не
разграбил   сокровищниц  инков,   покуда  еще  не  была   начата  разработка
Џотосийских  серебрЯных  рудников,  открытие Ђмерики  не  представлЯло  -  в
коммерческом отношении  - никакой ценности, и алкавшие золота кастильцы были
меньше  заинтересованы в колонизации  и покорении Ђмерики, чем в том, чтобы,
обогнув  ее, как  можно скорее  попасть  в райские краЯ драгоценных камней и
прЯностей. ‘огласно  распорЯжениЯм  королЯ, непрерывно  продолжались попытки
обогнуть вновь открытую  terra firma, чтобы прежде португальцев ворватьсЯ  в
подлинную  сокровищницу  ‚остока,  на <Ћстрова прЯностей>.  Ћдна  экспедициЯ
следовала за другой. Ќо вскоре испанцам при поисках пути в вожделенную €ндию
довелось пережить то же разочарование, что и некогда португальцам при первых
попытках  обогнуть Ђфрику. €бо и  эта вновь  открытаЯ  часть света, Ђмерика,
оказалась куда более обширной, чем можно было предположить вначале. Џовсюду,
на юге и на севере, где бы их суда ни пытались прорватьсЯ в €ндийский океан,
они  наталкивались  на  неодолимую  преграду  - земную твердь. Џовсюду,  как
широкое  бревно поперек дороги,  лежит перед ними этот протЯженный материк -
Ђмерика.  Џрославленные  конквистадоры тщетно  пытали счастьЯ,  силЯсь найти
где-нибудь проход, пролив - paso, estrecho. Љолумб в четвертое свое плавание
поворачивает  к западу, чтобы возвратитьсЯ через €ндию,  и наталкиваетсЯ все
на ту же преграду. ќкспедициЯ, в которой участвует ‚еспуччи, столь же тщетно
обследует все побережье ћжной Ђмерики - чтобы  пробратьсЯ  к <Ћстровам
прЯностей>,   Њолуккским  островам.  Љортес   в  четвертой  своей  <релЯции>
торжественно обещает  императору Љарлу  искать проход  у Џанамы. Љортереал и
Љабот направлЯют свои суда вглубь ‹едовитого океана, чтобы открыть пролив на
севере,  а  •уан де ‘олис, думаЯ обнаружить его на  юге, далеко  поднимаетсЯ
вверх  по ‹а-Џлате. Ќо тщетно!  ‚езде, на севере, на юге, в полЯрных зонах и
тропиках  все тот же незыблемый  вал  -  землЯ и камни. Њало-помалу начинает
исчезать всЯкаЯ надежда из Ђтлантического  океана проникнуть в тот,  другой,
некогда увиденный Ќуньесом  де  Ѓальбоа  с  панамских высот.  “же космографы
вычерчивают  на  картах   ћжную  Ђмерику  сращенной  с  ћжным  полюсом,  уже
бесчисленные суда потерпели крушение во времЯ этих  бесплодных  поисков, уже
€спаниЯ примирилась  с  мыслью навеки остатьсЯ отрезанной от земель  и морей
богатейшего  €ндийского  океана,  ибо  нигде, решительно  нигде не находитсЯ
вожделенный paso - со страстным упорством разыскиваемый пролив.
     ’огда вдруг этот  неведомый, невзрачный капитан Њагеллан поЯвлЯетсЯ  из
неизвестности   и   с   пафосом  полнейшей   уверенности  заЯвлЯет:   <Њежду
Ђтлантическим и €ндийским океаном существует пролив. џ в этом уверен, Я знаю
его местонахождение.  „айте мне эскадру, Я укажу вам его и, плывЯ  с востока
на запад, обогну весь земной шар>.
     ’еперь-то мы и  оказываемсЯ  перед  лицом той  самой  тайны  Њагеллана,
котораЯ  в продолжение веков занимает ученых и психологов.  ‘ам по себе, как
сказано, проект  Њагеллана отнюдь не отличалсЯ  оригинальностью:  собственно
говорЯ,  Њагеллан стремилсЯ  к тому  же, что и Љолумб,  ‚еспуччи, Љортереал,
Љортес  и Љабот.  €так,  нов не  его проект, но та не допускающаЯ возражений
уверенность, с  которой  Њагеллан  утверждает существование западного пути в
€ндию.  ‚едь с самого  начала он  не говорит  скромно,  как те,  другие:  <џ
надеюсь где-нибудь найти paso -  пролив>.  Ќет,  он  с железной уверенностью
заЯвлЯет:  <џ найду paso. €бо Я,  один  Я знаю, что  существует пролив между
Ђтлантическим и €ндийским океаном, и знаю, в каком месте его искать>.
     Ќо  каким образом Њагеллан - в этом-то и  загадка - мог  наперед знать,
где  расположен этот  тщетно  разыскиваемый всеми другими мореходами пролив?
‘ам  он во  времЯ своих  путешествий ни разу  даже  не приблизилсЯ к берегам
Ђмерики,  как  и  его  товарищ  ”алейру.  …сли  он  с такой  определенностью
утверждает наличие пролива - значит,  о его  существовании  и географическом
положении он мог  узнать  только от  кого-нибудь из своих  предшественников,
видевших этот пролив.  Ќо раз другой мореплаватель видел  его до Њагеллана -
тогда  ситуациЯ  весьма щекотлива!  ’огда  Њагеллан  вовсе не  прославленный
герой, каким его увековечила историЯ, а  всего-навсего плагиатор, похититель
чужой  славы. ’огда  Њагелланов пролив так  же несправедливо  назван  именем
Њагеллана, как Ђмерика несправедливо названа именем не открывшего ее Ђмериго
‚еспуччи.
     €так,  тайна истории Њагеллана в сущности исчерпываетсЯ одним вопросом:
от кого и  каким путем скромный португальский капитан получил столь надежные
сведениЯ  о  наличии  пролива  между  двумЯ  океанами,  что  смог  обЯзатьсЯ
осуществить то,  что до  того  времени  считалось  неосуществимым, а именно:
кругосветное  плавание?  Џервое упоминание о  данных, на  основании  которых
Њагеллан  твердо  уверовал  в  успех  своего  дела,  мы  находим  у  Ђнтонио
Џигафетты,   преданнейшего  его  спутника  и  биографа,   который   сообщает
следующее:  даже когда вход в этот пролив уже был у них перед глазами, никто
во  всей  флотилии  не верил  в существование подобного  соединЯющего океаны
пути. ’олько уверенность самого  Њагеллана невозможно  было поколебать  в ту
минуту, ибо он,  дескать, точно знал, что такой, никому не известный  пролив
существует, а знал  он  об этом благодарЯ начертанной знаменитым космографом
Њартином Ѓехаймом карте, которую он в свое времЯ разыскал в секретном архиве
португальского  королЯ.  ќто  сообщение   Џигафетты  само   по  себе  вполне
заслуживает довериЯ, ибо мы знаем, что  Њартин Ѓехайм действительно до самой
своей  смерти (1507)  был придворным  картографом португальского королЯ, как
знаем и то, что  молчаливый  искатель Њагеллан  сумел получить доступ в этот
секретный архив.
     Ќо поиски  разгадки становЯтсЯ все  более  увлекательными: этот  Њартин
Ѓехайм  лично  не  принимал  участиЯ  ни  в  одной  заморской  экспедиции  и
поразительную весть о существовании paso в свою очередь мог узнать только от
других мореплавателей. ‡начит,  и  у него были предшественники. ’огда вопрос
усложнЯетсЯ. Љто же были  эти предшественники, эти безвестные мореходы? Љому
же,  наконец,  принадлежит  честь  открытиЯ?  ‚озможно  ли,  чтобы  какие-то
португальские  суда  еще  до изготовлениЯ  этих  карт  и  глобусов  достигли
таинственного пролива,  соединЯющего Ђтлантический океан с ’ихим? €  что же?
Ќеопровержимые  документы  подтверждают,  что действительно  в  начале  века
несколько  португальских  экспедиций  (одну  из  них  сопровождал  ‚еспуччи)
обследовали побережье Ѓразилии, а быть может, даже и Ђргентины. ’олько они и
могли увидеть paso.
     Ћднако этого мало - возникает  новый  вопрос:  как  далеко проникли эти
таинственные  экспедиции?  ‚правду ли спустились  они  до самого прохода, до
Њагелланова пролива? Њнение, что другие мореплаватели до Њагеллана уже знали
о существовании paso, долгое времЯ основывалось лишь на упомЯнутом сообщении
Џигафетты  да еще  на сохранившемсЯ  и  поныне  глобусе  €оганна енера,  на
котором - как это ни удивительно - уже в 1515 году, следовательно задолго до
отплытиЯ Њагеллана, Ясно обозначен пролив на юге (правда, совершенно не там,
где он находитсЯ в действительности). Ќо все это не помогает нам уЯснить, от
кого  же  получили эти сведениЯ Ѓехайм и  немецкий ученый, ибо  в  ту  эпоху
великих открытий каждаЯ  нациЯ,  из коммерческой ревности, неусыпно следила,
чтобы результаты экспедиции  сохранЯлись  в  тайне. ‹атовые  записи кормчих,
судовые   журналы  капитанов,  карты  и  портуланы  немедленно  сдавались  в
‹иссабонскую  Tesoraria. Љороль Њануэл  указом  от 13  ноЯбрЯ 1504 года  под
страхом смертной казни запретил <сообщать какие-либо сведениЯ о  судоходстве
по  ту  сторону  реки  Љонго,  дабы чужестранцы  не могли извлечь  выгоды из
открытий, сделанных Џортугалией>.
     Љогда  вопрос о приоритете, ввиду совершенной его  праздности,  уже как
будто заглох, неожиданнаЯ находка более позднего времени пролила свет на то,
кому именно Ѓехайм  и  енер, а в конечном счете и  Њагеллан обЯзаны  своими
географическими  сведениЯми. ќта  находка  представлЯла  собой всего  только
напечатанную на прескверной бумаге немецкую листовку, озаглавленную:    (<ЉопиЯ новых вестей из Ѓразильской
земли>);
     эта листовка оказалась  донесением,  посланным из  Џортугалии в  начале
шестнадцатого века крупнейшему торговому дому ‚ельзеров в Ђугсбурге одним из
его португальских представителей;  в нем на отвратительнейшем немецком Языке
сообщаетсЯ,  что  некое португальское  судно,  на  приблизительно  сороковое
градусе южной широты открыло и обогнуло некий  cabo, то  есть мыс, <подобный
мысу „оброй Ќадежды>, и что  за этим cabo по  направлению с востока на запад
расположен широкий пролив, напоминающий ѓибралтар; он тЯнетсЯ от одного морЯ
до  другого, так  что  нет ничего  легче, как  этим путем достичь Њолуккских
островов - <Ћстровов прЯностей>. €так, это донесение определенно утверждает,
что  Ђтлантический  и  ’ихий  океан   соединены  между  собой  -  quod  erat
demonstrandum. ³²
     ’ем  самым  загадка,   казалось,   была   наконец  решена,  и  Њагеллан
окончательно  изобличен  в плагиате,  в присвоении  открытиЯ, сделанного  до
него.  ‚едь,   бесспорно,   Њагеллан   был   осведомлен  о  результатах  той
предшествовавшей   португальской   экспедиции  не   хуже,   чем  неизвестный
представитель немецких судовладельцев и проживающий в ‹иссабоне аугсбургский
географ; а в таком случае всЯ  его заслуга перед мировой историей сводитсЯ к
тому,  что  он  благодарЯ своей  энергии  сумел  тщательно  охранЯемую тайну
сделать  доступной  всему  человечеству.  €так,  ловкость,  стремительность,
беззастенчивое  использование чужих  достижений  - вот, видимо,  и всЯ тайна
Њагеллана.
     Ќо,  как  ни удивительно, возникает еще  один, последний  вопрос.  ‚едь
теперь  нам  известно  то, что не  было  известно  Њагеллану:  участники той
португальской экспедиции в действительности не достигли Њагелланова пролива,
их сообщениЯ, которым доверилсЯ Њагеллан,  так же как Њартин Ѓехайм и €оганн
енер,  на  самом деле  основывались  на  недоразумении, на  легко  понЯтной
ошибке. —то  именно  (здесь мы  доходим до  самой  сути проблемы)  видели те
мореплаватели на  сороковом  градусе южной широты? —то собственно  сообщает,
нам  ? ’олько  то, что  эти  мореплаватели  приблизительно  на
сороковом градусе южной широты открыли морской залив,  по которому они плыли
двое суток, не  видЯ ему конца, и  что, прежде чем они достигли его предела,
бурЯ прогнала  их  назад. ‘ледовательно,  то, что они  видели,  было началом
некоего  водного пути, который они  сочли,  но сочли напрасно, тем проливом,
что соединЯет два океана. ‚едь настоЯщий пролив расположен - это известно со
времен Њагеллана - на пЯтьдесЯт  втором  градусе южной широты. —то же видели
эти  безвестные  мореплаватели  под  сороковым  градусом?  ‡десь  существует
достаточно  обоснованное  предположение,  ибо тому, кто впервые собственными
глазами  изумленно созерцал  необъЯтный, широкий, как море, простор ‹а-Џлаты
при  впадении ее в океан - только тому понЯтно, что не случайным, а подлинно
неизбежным заблуждением  было  счесть это исполинское  речное устье заливом,
морем.  ђазве не более чем естественно, что мореходы, никогда не встречавшие
в  …вропе столь  гигантского  водного потока, увидев эту  необозримую  ширь,
преждевременно  возликовали,  решив,  что это-то и есть вожделенный  пролив,
соединЯющий два океана?  ‹учшим  доказательством,  что  кормчие, на  которых
ссылаетсЯ ,
     принЯли  исполинскую реку  за  пролив,  служат  упомЯнутые  нами карты,
начертанные  в  соответствии  с  их  сообщениЯми.  ‚едь  если  бы  они,  эти
безвестные  кормчие, пробравшись дальше на юг, нашли, кроме реки ‹а-Џлаты, и
Њагелланов пролив -  то есть  настоЯщий  paso,  они должны были бы на  своих
портуланах, а енер  - на своем глобусе  обозначить также  и ‹а-Џлату, этого
гиганта  среди  водных потоков земного шара. Ћднако на глобусе енера, как и
на других  известных нам картах ‹а-Џлата не обозначена, а на ее  месте,  как
раз  под тем же градусом широты, нанесен мифический пролив - paso. ’ем самым
вопрос   выЯснен  до   конца.   Ћсведомители    чистосердечно
заблуждались. Ћни стали жертвами очевидной и  понЯтной ошибки, да и Њагеллан
поступил не менее честно, утверждаЯ, что у него имеютсЯ достоверные данные о
существовании  некоего  paso.  Љогда  он,  руководствуЯсь  этими  картами  и
сообщениЯми, создавал  свой  грандиозный проект  кругосветного  плаваниЯ, он
попросту  был введен в обман  самообманом других. ‡аблуждение, в  которое он
честно уверовал - вот что в конечном счете составлЯло тайну Њагеллана.
     Ќо не надо презирать заблуждений! €з безрассуднейшего заблуждениЯ, если
гений  коснетсЯ  его,  если  случай  будет  руководить им, может  произрасти
величайшаЯ истина. ‘отнЯми, тысЯчами насчитываютсЯ  во всех областЯх  знаниЯ
великие открытиЯ, возникшие из ложных  гипотез. Ќикогда Љолумб  не отважилсЯ
бы  выйти в океан, не будь на свете карты  ’осканелли,  до  абсурда  неверно
определЯвшей  объем земного  шара и  обманчиво  твердившей  ему,  что  он  в
кратчайший срок достигнет  восточного побережьЯ €ндии.  Ќикогда  Њагеллан не
сумел  бы  уговорить монарха предоставить ему флотилию,  если бы не верил  с
таким безрассудным  упрЯмством  ошибочной  карте  Ѓехайма  и  фантастическим
сообщениЯм  португальских  кормчих.  ’олько  верЯ,  что он обладает  знанием
тайны,  Њагеллан  мог   разгадать  величайшую  географическую  тайну  своего
времени. ’олько всем сердцем отдавшись преходЯщему  заблуждению,  он  открыл
непреходЯщую истину.

€„…џ ЊЂѓ…‹‹ЂЌЂ Ћ‘“™…‘’‚‹џ…’‘џ

     20 октЯбрЯ 1517 г.- 22 марта 1518 г.

     ’еперь  Њагеллан стоит перед ответственным решением.  “ него есть план,
равного  которому  по  смелости  не  вынашивает в сердце ни один  морЯк  его
времени, и вдобавок у него есть уверенность  - или ему кажетсЯ, что она есть
-  что  благодарЯ  имеющимсЯ  у него особым  сведениЯм  этот план  неминуемо
приведет  его к  цели. Ќо  как  осуществить  столь  дорогостоЯщее  и опасное
предприЯтие?  Њонарх  его  родной страны  от него  отвернулсЯ;  на поддержку
знакомых  португальских  судовладельцев  врЯд ли можно  рассчитывать: они не
осмелЯтсЯ доверить CBЋ€
     суда человеку, заслужившему немилость двора.  €так, остаетсЯ один путь:
обратитьсЯ  к €спании.  ’ам,  и  только там  может Њагеллан  рассчитывать на
поддержку, только при том дворе  его личность может иметь некоторый вес, ибо
он  не  только   привезет  с  собой  драгоценные  сведениЯ  из  ‹иссабонской
Tesoraria, но и  представит €спании - что  не менее важно длЯ задуманного им
дела - доказательства моральной правоты ее претензий.  …го компаньон ”алейру
вычислил (так  же неправильно, как неправильно был  информирован  Њагеллан),
что <Ћстрова прЯностей> находЯтсЯ не  в пределах португальского владычества,
а  в  области,  отведенной папою €спании, и посему  ЯвлЯютсЯ  собственностью
испанской, а не португальской короны. Ѓогатейшие в мире острова и кратчайший
путь к ним  предлагает  безвестный португальский капитан  в  дар  императору
Љарлу V. ‚от почему скорее, чем где-либо, он может рассчитывать на успех при
испанском дворе. ’ам, и только там может он осуществить великое предприЯтие,
замысел всей своей жизни, хоть и знает, что жестоко за это расплатитсЯ. €бо,
если  Њагеллан теперь обратитсЯ  к €спании,  ему  придетсЯ,  как собственную
кожу, содрать с себЯ  благородное португальское имЯ Њагельаеш. Џортугальский
король  немедленно ввергнет его в опалу, и он веками будет слыть среди своих
соотечественников изменником  -traidor, перебежчиком -transfuga; и  в  самом
деле,  добровольный  отказ  Њагеллана  от  португальского  подданства  и его
продиктованный  отчаЯнием  переход на  службу  другой державы  несравнимы  с
поведением Љолумба, Љабота, Љадамосты или ‚еспуччи,  также водивших флотилии
чужих  монархов в  заморские  экспедиции. ‚едь  Њагеллан не  только покидает
родину, но  - умолчать  об этом нельзЯ  - наносит ей ущерб, передаваЯ в руки
злейшему  сопернику  своего  королЯ  <Ћстрова  прЯностей>, уже  занЯтые  его
соотечественниками. Ћн поступает не  только смело - поступает непатриотично,
сообщаЯ  другому государству  морские  тайны, овладеть которыми  ему удалось
лишь благодарЯ доступу  в ‹иссабонскую Tesoraria.  ‚ переводе на современный
Язык  это  означает,  что Њагеллан,  португальский дворЯнин и бывший капитан
португальского флота,  совершил преступление  не менее тЯжкое, нежели офицер
нашего   времени,  передавший  мобилизационные  планы   и  секретные   карты
генерального  штаба  соседнему   враждебному  государству.   €  единственное
обстоЯтельство,  которое  придает  его  неприглЯдному   поведению  известный
оттенок величиЯ,  заключаетсЯ в  том, что он перешел границу  не  трусливо и
опасливо, как  контрабандист, а предалсЯ противнику  с поднЯтым  забралом, в
сознании всех ожидающих его поношений.
     Ќо творческаЯ  личность подчинЯетсЯ иному,  более  высокому закону, чем
закон  простого  долга.  „лЯ  того,  кто призван  совершить  великое деЯние,
осуществить открытие или подвиг, двигающий вперед все человечество, длЯ того
подлинной родиной  ЯвлЯетсЯ  уже  не его отечество, а его деЯние. Ћн ощущает
себЯ ответственным в  конечном счете  только перед одной инстанцией  - перед
той задачей, которую  ему  предназначено  решить,  и он скорее позволит себе
презреть  государственные   и   временные  интересы,   чем   то   внутреннее
обЯзательство,  которое  возложили  на   него   его  особаЯ  судьба,  особое
дарование. Њагеллан осознал свое призвание на середине жизненного пути после
многих  лет  верного  служениЯ своему отечеству.  €  так  как его  отечество
отказало  ему  в возможности  осуществлениЯ его  замыслов, то он должен  был
сделать своим отечеством свою идею. Ћн решительно уничтожает свое преходЯщее
имЯ и свою гражданскую честь, чтобы воскреснуть и растворитьсЯ в своей идее,
в своем бессмертном подвиге.
     Џора  выжиданиЯ, терпениЯ и обдумываниЯ длЯ Њагеллана кончилась. Ћсенью
1517 года  его дерзновенное  решение претворЯетсЯ в дело. ‚ременно оставив в
Џортугалии  своего менее  отважного  партнера -  ”алейру, Њагеллан переходит
ђубикон своей  жизни -  испанскую  границу;  20 октЯбрЯ 1517  года вместе со
своим невольником  ќнрике, уже долгие  годы сопровождающим его  как тень, он
прибывает в ‘евилью. Џравда, ‘евильЯ  в этот  момент не ЯвлЯетсЯ резиденцией
нового  королЯ €спании, Љарлоса  I, в  качестве  властелина ‘тарого и Ќового
‘вета именуемого нами Љарлом V.  ‚осемнадцатилетний монарх только что прибыл
из  ”ландрии  в ‘антандер и  находитсЯ на пути в ‚альЯдолид, где  с середины
ноЯбрЯ намерен обосновать свой двор. € все же времЯ ожиданиЯ Њагеллану нигде
не провести лучше,  чем  в ‘евилье, ибо  эта гавань - порог  в новую  €ндию;
большинство кораблей отправлЯетсЯ на запад от берегов ѓвадалквивира, и столь
велик  там  наплыв  купцов,   капитанов,  маклеров  и  агентов,  что  король
приказывает учредить в ‘евилье особую торговую палату, знаменитую Casa de la
Contratacion, которую  также называют €ндийской палатой,  Domus indica,  или
Casa  del  Oceano.  ‚  ней  хранЯтсЯ все  донесениЯ, отчетные карты и записи
купцов и мореходов () ³³.
     €ндийскаЯ  палата  ЯвлЯетсЯ одновременно  и товарной биржей  и  судовым
агентством,  правильнее  всего  было  бы  назвать  ее   управлением  морской
торговли,   бюро  справок   и   консультаций,  где  под  контролем   властей
договариваютсЯ, с одной стороны, дельцы, финансирующие морские экспедиции, с
другой -  капитаны, желающие возглавить  эти экспедиции.  ’ак  или иначе, но
каждый,  кто затевает новую  экспедицию  под испанским флагом, прежде  всего
должен обратитьсЯ в Casa de la Contratacion за разрешением или поддержкой.
     Ћ  необычайной  выдержке  Њагеллана, его  гениальном умении  молчать  и
выжидать лучше  всего  свидетельствует уже то, что он не торопитсЯ совершить
этот  неминуемый  шаг;  чуждый  фантазерства,  расплывчатого  оптимизма  или
тщеславного  самообольщениЯ,  всегда все  точно рассчитывающий,  психолог  и
реалист,  Њагеллан заранее взвесил свои  шансы и нашел их недостаточными. Ћн
знает, что дверь в Casa de la Contratacion откроетсЯ перед ним, только когда
другие руки нажмут за него скобу. ‘ам Њагеллан - кому он здесь известен? —то
он семь лет плавал в восточных морЯх, что он сражалсЯ под началом Ђлмейды  и
Ђлбукерке, не  очень-то много значит  в  городе, таверны  и  кабаки которого
кишат отставными aventurados  и desperados ³⁴, в  городе, где еще
живы капитаны, плававшие  под командой Љолумба, Љортереала и Љабота. —то  он
прибыл из Џортугалии, где король не пожелал  пристроить его  к делу, что  он
эмигрант, строго говорЯ даже перебежчик, тоже не очень его рекомендует. Ќет,
в  Casa  de la Contratacion  ему, неизвестному,  безыменному fuoroscito³⁵, не окажут довериЯ;  поэтому  Њагеллан  до поры до времени решает и
вовсе не переступать  ее порога. Ћн  достаточно  опытен и знает, что в таких
случаЯх необходимо. Џрежде всего,  как всЯкий, кто предлагает  новый проект,
он  должен  обзавестись  свЯзЯми и <рекомендациЯми>. „олжен обеспечить  себе
поддержку людей  влиЯтельных  и имущих, прежде  чем  вступить в переговоры с
теми, кто держит в своих руках власть и деньги.
     Ћдним  из   этих  необходимых  знакомств  предусмотрительный  Њагеллан,
видимо, заручилсЯ  еще  в Џортугалии. ’ак или иначе, он  встречает  радушный
прием  в  доме  „ьего  Ѓарбосы,  тоже некогда  вышедшего  из  португальского
подданства  и  уже в продолжение  четырнадцати лет занимающего  на испанской
службе  видную должность  алькайда  (начальника)  арсенала. “важаемое лицо в
городе, кавалер  ордена ‘ант-џго, Ѓарбоса ЯвлЯетсЯ идеальным поручителем длЯ
недавнего  пришельца.  Џо  некоторым  сведениЯм,  Ѓарбоса  и  Њагеллан  были
родственниками.  Ќо  теснее  любого родства этих  людей с  первой же  минуты
сближает то  обстоЯтельство, что  „ьего Ѓарбоса за много  лет  до  Њагеллана
плавал  в  индийских  морЯх. ‘ын его, „уарте  Ѓарбоса,  унаследовал от  отца
страсть  к  приключениЯм. Ћн  тоже  вдоль  и поперек  избороздил  индийские,
персидские и малайские воды и даже написал весьма ценимую в те времена книгу
<Ћ libro de Duarte  Barbosa> ³⁶. ќти трое людей тотчас становЯтсЯ
друзьЯми.  ‚едь  если  и  в  наши  дни  между  колониальными  офицерами  или
солдатами,   сражавшимисЯ  во   времЯ  войны  на   одном   участке   фронта,
устанавливаетсЯ  свЯзь  на  всю жизнь, то  насколько же  теснее  сплоченными
должны были чувствовать себЯ два-три десЯтка ветеранов морской службы, чудом
уцелевшие в этих убийственных  плаваниЯх  и смертельных  опасностЯх! Ѓарбоса
гостеприимно предлагает Њагеллану поселитьсЯ у него в доме. Џроходит немного
времени,  и  дочь  Ѓарбосы,  Ѓарбара,  начинает  благосклонно  относитьсЯ  к
тридцатисемилетнему,  энергичному, серьезному Њагеллану. …ще до  конца  года
Њагеллан  назовет себЯ зЯтем алькайда -  и  тем  самым приобретет  в ‘евилье
положение и опору. “тратив права гражданства в Џортугалии, он вновь обрел их
в €спании.  Ћтныне  он считаетсЯ уже не безродным  пришельцем, но  vecino de
Sevilla - жителем ‘евильи.  •орошо  зарекомендованный дружбой и  предстоЯщим
родством с Ѓарбосой, обеспеченный приданым жены, которое составлЯет шестьсот
тысЯч мараведисов, он  может теперь,  не задумываЯсь, перешагнуть порог Casa
de la Contratacion.
     Ћ переговорах, которые он там вел, о приеме, который был ему оказан, не
сохранилось  никаких  достоверных  сведений.  Њы  не  знаем,  в  какой  мере
Њагеллан,  клЯтвенным  обещанием  свЯзанный с  ”алейру,  раскрыл  перед этой
комиссией  свои  планы, и,  вероЯтно, лишь ради  грубой аналогии с  Љолумбом
выдумали, что  комиссиЯ  резко отклонила и  даже высмеЯла  его  предложение.
„остоверно  только, что Casa de la Contratacion не захотела или не  могла за
собственный  страх и риск  отпустить  средства  на  предприЯтие  безвестного
пришельца. Џрофессионалы обычно с недоверием относЯтсЯ ко всему  из рЯда вон
выходЯщему. ‚от  почему и на этот раз одно  из  решающих событий  в  истории
совершилось не при поддержке авторитетных учреждений, а помимо них и вопреки
им.
     €ндийскаЯ  палата  -  эта  важнейшаЯ инстанциЯ - не  оказала  Њагеллану
содействиЯ. „аже  перваЯ  из  бесчисленных  дверей,  ведущих  в  аудиенц-зал
королЯ, не раскрылась перед  ним. ‚ерно,  то был мрачный день длЯ Њагеллана.
Ќапрасен  приезд сюда,  напрасны рекомендации,  напрасны  представленные  им
выкладки, напрасны красноречие и горЯчность, вероЯтно проЯвленные им вопреки
внутреннему решению. ‚се доводы Њагеллана  не  смогли  заставить трех членов
комиссии, трех профессионалов, с доверием отнестись к его проекту.
     Ќо  на войне  зачастую, когда полководец  уже считает себЯ побежденным,
уже  велит трубить  отступление, уже  готовитсЯ очистить  поле битвы,  вдруг
ЯвлЯетсЯ посланец  и  медоточивыми устами  сообщает,  что противник  отошел,
уступив поле брани, и тем самым признал себЯ побежденным. ’огда - мгновение,
одно только мгновение,  и  чаша весов из темной бездны  отчаЯниЯ  взлетает к
вершинам счастьЯ. ’акую  минуту впервые пережил  Њагеллан, неожиданно узнав,
что  на   одного  из  трех  членов  комиссии,  вместе  с  другими  угрюмо  и
неодобрительно,  как ему казалось, выслушавшего проект,  последний  произвел
огромное впечатление и что •уан де Ђранда, фактор (правитель дел) Casa de la
Contratacion,  очень  хотел  бы  частным образом  подробнее  узнать  об этом
чрезвычайно интересном и, по его мнению, богатом перспективами плане, почему
и просит Њагеллана снестить с ним.
     ’о, что  восхищенному  Њагеллану  кажетсЯ милостью провидениЯ, на самом
деле имеет весьма  земную подоплеку. •уану де Ђранде, как и всем императорам
и королЯм, полководцам и  купцам  его времени,  нет  никакого дела (сколь бы
трогательно это  ни изображалось в наших исторических  книгах длЯ юношества)
до изучениЯ земного шара, до счастьЯ человечества. Ќе душевное благородство,
не бескорыстное воодушевление делают из Ђранды  покровителЯ этого плана: как
опытный делец, правитель Casa de  la Contratacion  просто-напросто почуЯл  в
предложении  Њагеллана выгодное  предприЯтие.  —ем-то,  видимо,  импонировал
этому  бывалому человеку  безвестный португальский  капитан: то ли  Ясностью
доводов, то  ли уверенной, исполненной достоинства осанкой, то ли,  наконец,
столь ощутимой  внутренней  убежденностью  - так или иначе,  но Ђранда, быть
может,  разумом,  быть может,  одним только  инстинктом угадал  за  величием
замысла  возможность  великих  барышей.  ’о,   что  официально,  в  качестве
королевского    чиновника,    он   отклонил    предложение   Њагеллана   как
нерентабельное,  не помешало  Ђранде войти  с  ним в  соглашение в  качестве
частного  лица,  <от  себЯ>, как  говорЯт  на  деловом жаргоне,  взЯтьсЯ  за
финансирование  его предприЯтиЯ или по  крайней мере заработать комиссионные
на устройстве  этого финансированиЯ. Ћсобо  честным  или корректным подобный
образ действий  - в  качестве  королевского чиновника отклонить проект,  а в
качестве частного лица из-под полы содействовать его осуществлению - врЯд ли
можно назвать, и  правда, Casa  de la  Conrtatacion  впоследствии  привлекла
•уана де Ђранду к суду за финансовое участие в этом предприЯтии.
     Њагеллан,  однако,  поступил  бы  весьма  глупо,  если  бы  он  вздумал
считатьсЯ  с  соображениЯми  морального  порЯдка. ‘ейчас ему  нужно  двигать
задуманное дело всеми средствами, без разбора - и в  этом своем  критическом
положении он, вероЯтно, доверил •уану де Ђранде из своей и ђуй ”алейру тайны
больше,  чем  ему дозволЯло их взаимное клЯтвенное  обЯзательство. Љ великой
радости Њагеллана, Ђранда  полностью одобрЯет его план.  ђазумеетсЯ,  прежде
чем  поддержать  своими  деньгами  и  влиЯнием это  рискованное  предприЯтие
незнакомого ему человека,  он  делает то,  что  любой опытный коммерсант и в
наши дни  сделал  бы на его месте:  наводит в Џортугалии справки,  насколько
Њагеллан и ”алейру заслуживают довериЯ. ‹ицо, которому он посылает секретный
запрос, не кто иной,  как •ристофор  де  Ђро,  в свое времЯ  финансировавший
первые экспедиции  на юг Ѓразилии и располагающий обширнейшими сведениЯми  о
всЯкого  рода  предприЯтиЯх  и  людЯх.  …го  отзыв -  опЯть-таки  счастливаЯ
случайность  -  оказываетсЯ  весьма  благоприЯтным:  Њагеллан  - испытанный,
сведущий  морЯк,  ”алейру -  выдающийсЯ космограф. ’аким  образом,  устранен
последний камень преткновениЯ. ‘ этой минуты правитель €ндийской палаты, чье
мнение  в вопросах  мореплаваниЯ считаетсЯ при дворе  решающим,  беретсЯ  за
устройство дел Њагеллана,  а тем самым и своих собственных. ‚ первоначальное
товарищество  - Њагеллан и ”алейру - входит третий  участник;  в  эту триаду
Њагеллан в качестве основного капитала  вкладывает  свой практический  опыт,
”алейру  -  теоретические  познаниЯ, а •уан  де  Ђранда  - свои свЯзи. ‘ той
минуты  как замысел  Њагеллана  стал  собственным  делом  Ђранды, тот уже не
упускает ни единой возможности.  Ѓез промедлениЯ пишет он пространное письмо
кастильскому  канцлеру, в котором излагает  важность  этого  предприЯтиЯ,  и
рекомендует  Њагеллана  как  человека  <способного оказать  вашей  светлости
великие услуги>. „алее он сноситсЯ с отдельными членами королевского  совета
и  устраивает Њагеллану аудиенцию. Ѓолее  того,  ретивый посредник не только
изъЯвлЯет готовность лично  сопровождать Њагеллана в  ‚альЯдолид, но ссужает
его деньгами на расходы по поездке и пребыванию там. ‚  мгновение ока  ветер
переменилсЯ. Џревзойдены самые смелые надежды Њагеллана. ‡а один месЯц  он в
€спании добилсЯ большего, чем у себЯ на родине за десЯть лет самоотверженной
службы. €  теперь, когда двери королевского дворца перед ним уже раскрылись,
он пишет ”алейру, чтобы тот, недолго думаЯ, спешил в ‘евилью:
     все идет как нельзЯ лучше.
     ‘  восторгом,  казалось  бы,  должен  приветствовать  славный  астролог
беспримерный успех товарища,  с благодарностью заключить его в объЯтьЯ. Ќо в
жизни Њагеллана - в будущем
     это ритмическое чередование останетсЯ  неизменным  - не бывает погожего
днЯ  без грозы. “же  то, что  вследствие успешной  инициативы  Њагеллана он,
”алейру, оказываетсЯ оттесненным  на второй  план,  видимо, озлоблЯет  этого
тЯжелодумного, желчного, впечатлительного человека.  Ќегодование весьма мало
сведущего в  житейских делах звездочета достигает предела, когда  он узнает,
что Ђранда беретсЯ ввести Њагеллана во дворец не из одного человеколюбиЯ, но
выговорив себе участие в ожидаемых прибылЯх.
     ЏроисходЯт  бурные сцены: ”алейру  обвинЯет  Њагеллана в  том, что  тот
нарушил данное им слово и помимо его, ”алейру, согласиЯ выдал тайну третьему
лицу.  ‚  порыве истерической  злобы  он  отказываетсЯ  предпринЯть вместе с
Ђрандой поездку в ‚альЯдолид, хотЯ последний и берет на себЯ все расходы.
     €з-за  нелепого  упорства  ”алейру  предприЯтию  уже  грозит  серьезнаЯ
опасность, как вдруг  Ђранда получает радостную весть из ‚альЯдолида: король
согласен  дать  аудиенцию.  ЌачинаютсЯ ожесточенные торги и переговоры из-за
комиссионного  вознаграждениЯ,  и  только в последнюю минуту, у самых  ворот
‚альЯдолида,  три партнера  приходЯт, наконец, к  соглашению.  куру медведЯ
честно  делЯт   еще   до   начала   охоты.  Ђранде   за  его  посредничество
предоставлЯетсЯ восьмаЯ часть будущих  прибылей (из  которых Ђранда, так  же
как Њагеллан и ”алейру, никогда ни гроша не увидит), и это отнюдь не слишком
высокаЯ плата за услуги умного, энергичного человека. Ћн знает,  как обстоЯт
дела,  и  умеет  за  них  принЯтьсЯ. ђаньше,  чем  королЯ,  еще неопытного в
пользовании своей
     огромной властью, нужно привлечь на свою сторону королевский совет.
     Ђ дела  в  совете поначалу складываютсЯ скверно  длЯ проекта Њагеллана.
’рое  из четырех  его членов -  кардинал Ђдриан  “трехтский, друг  ќразма  и
будущий папа, королевский воспитатель престарелый  ѓийом  де Љруа  и канцлер
‘оваж  -  нидерландцы;  их  взоры  устремлены прежде всего  на ѓерманию, где
испанскому   королю   Љарлосу   в  ближайшем   будущем  предстоит   получить
императорскую  корону, благодарЯ чему ѓабсбурги сделаютсЯ властителЯми всего
мира. ќти феодальные аристократы и книголюбы-гуманисты мало заинтересованы в
проекте  заморских  поисков,  возможные выгоды которого  пошли бы  на пользу
одной  €спании. Ђ единственным испанцем в королевском совете и в то же времЯ
единственным из  его членов, в  качестве попечителЯ  Casa de la Contratacion
безусловно  сведущим  в  вопросах   мореплаваниЯ,   по   роковому   стечению
обстоЯтельств  оказываетсЯ  не  кто  иной, как  прославленный,  или, вернее,
пресловутый, кардинал ”онсека, епископ Ѓургосский. Џраво же, Њагеллан должен
был порЯдком испугатьсЯ, когда Ђранда впервые назвал ему это имЯ, ибо всЯкий
морЯк  знал, что у Љолумба  в продолжение всей его жизни не было врага более
заклЯтого,  чем  этот  практичный  и  меркантильный  кардинал,  с   глубоким
недоверием  противоборствующий  каждому фантастическому плану.  Ќо Њагеллану
нечего терЯть - он  может только выиграть. ‘ исполненным решимости сердцем и
высоко  поднЯтой  головой  ЯвлЯетсЯ  он  на  заседание  королевского  совета
отстаивать   свой  замысел  и   добиватьсЯ  того,  в   чем   он  видит  свое
предназначение.
     Ћ том, что произошло на  знаменательном заседании совета, у нас имеютсЯ
разноречивые и, в силу своей разноречивости, ненадежные сведениЯ. Ќесомненно
только одно: в осанке этого мускулистого,  загорелого человека и в его речах
было нечто,  с  первой  же  минуты  производившее  впечатление.  Љоролевским
советникам тотчас становитсЯ Ясно: этот португальский капитан - не из  числа
пустомель и  фантазеров, со времени  успеха  Љолумба  во множестве обивающих
пороги дворца. ќтот человек действительно глубже других проник на восток, и,
когда   он  рассказывает   об  <Ћстровах  прЯностей>,  о  их  географическом
положении, их климатических условиЯх и  несметных  богатствах, его  сведениЯ
благодарЯ знакомству с ‚артемой и дружбе с  ‘еррано оказываютсЯ достоверней,
чем  данные всех испанских архивов. Ќо Њагеллан еще  не пустил в ход главных
козырей.  Љивком  головы подзывает  он  своего  раба  ќнрике,  вывезенного с
Њалакки.   ‘  нескрываемым  изумлением  смотрЯт  королевские   советники  на
тонкокостого, стройного  малайца: человека  этой расы они доселе не  видели.
ђассказывают,  что Њагеллан  привел с собой еще  и рабыню, уроженку  острова
‘уматры - она говорит и щебечет на непонЯтном  Языке так, что кажетсЯ, будто
в королевский аудиенц-зал залетел многоцветный колибри. Џод конец в качестве
наиболее  веского довода  Њагеллан зачитывает письмо своего друга  ”рансишку
‘еррано, ныне  великого визирЯ ’ернате,  в котором тот пишет:  <‡десь  новый
мир, обширнее и богаче того, что был открыт ‚аско да ѓамой>.
     ’олько теперь,  пробудив интерес высоких  господ,  Њагеллан переходит к
своим  выводам  и  требованиЯм.  Љак  он уже говорил,  <Ћстрова  прЯностей>,
богатства которых не поддаютсЯ исчислению, расположены  так далеко на восток
от €ндии, что пытатьсЯ достичь  их с  востока, как  это  делают португальцы,
сперва огибаЯ Ђфрику, затем  весь  €ндийский залив, а потом еще  и  ‡ондское
море - значит делать ненужный крюк. ѓораздо вернее плыть с запада, к тому же
этот  путь предуказан испанцам  и его свЯтейшеством папой.  Џравда,  поперек
него, словно исполинское  бревно, лежит вновь открытый континент - Ђмерика -
который будто бы, как ошибочно считают, нельзЯ  обогнуть  с юга. Ќо  у него,
Њагеллана,  имеютсЯ  точные  сведениЯ,  что  там расположен  проход -  paso,
estrecho,- и он обЯзуетсЯ эту открытую ему и ђуй ”алейру  тайну использовать
в интересах  испанского  правительства, если  оно  предоставит ему флотилию.
’олько  следуЯ  по этому предложенному  им  пути,  €спаниЯ  сможет опередить
португальцев, уже нетерпеливо протЯгивающих руки к этой сокровищнице мира, и
тогда  - низкий поклон в  сторону  тщедушного, бледного юноши  с  выпЯченной
<габсбургской>  губой  -  его   величество  король,  уже   теперь   один  из
могущественнейших  монархов  своего  времени,   станет   еще   и  богатейшим
властителем на земле.
     Ќо,  быть  может,   вставлЯет  Њагеллан,   его   величеству   покажетсЯ
непозволительным  отправить экспедицию  на  Њолуккские острова  и  тем самым
вторгнутьсЯ в  сферу, которую его свЯтейшество папа при разделе земного шара
отвел португальцам? ќти опасениЯ  напрасны.  ЃлагодарЯ своему точному знанию
местонахождениЯ островов,  а также и математическим расчетам ђуй ”алейру он,
Њагеллан, может наглЯдно доказать, что  <Ћстрова  прЯностей>  расположены  в
зоне, которую его свЯтейшество папа предоставил €спании;
     поэтому неразумно,  если €спаниЯ,  невзираЯ  на  свое  преимущественное
право,  будет  медлить, дожидаЯсь,  покуда  португальцы  утвердЯтсЯ  в  этой
области испанских королевских владений.
     Њагеллан  умолкает.  ’еперь,  когда доклад из  практического становитсЯ
теоретическим, когда нужно посредством карт и меридианов доказать, что Islas
de la especeria  ЯвлЯютсЯ владениЯми  испанской  короны, Њагеллан  отходит в
сторону  и  предоставлЯет  своему   партнеру  ђуй  ”алейру  космографическое
аргументирование. ђуй ”алейру приносит большой  глобус; из его доказательств
Явствует, что  <Ћстрова прЯностей>  расположены  в  другом полушарии, по  ту
сторону  папской  линии  раздела,  и,  следовательно,  в  сфере  владычества
€спании; и  тут же  ”алейру  пальцем вычерчивает  путь,  предлагаемый  им  и
Њагелланом. Џравда, впоследствии  все сделанные ”алейру  вычислениЯ долгот и
широт   окажутсЯ  фантастическими:  этот  кабинетный  географ  не   имеет  и
приблизительного представлениЯ о ширине еще не открытого и не  пересеченного
кораблЯми ’ихого океана. „вадцать  лет  спустЯ  установЯт к тому же, что все
его  выводы  неверны  и  <Ћстрова  прЯностей>  все-таки  расположены в сфере
владычества Џортугалии,  а не  €спании. ‚се,  что,  оживленно  жестикулируЯ,
рассказывает взволнованный астроном,  окажетсЯ совершенно ошибочным. Ќо ведь
люди  всех  званий  охотно верЯт  тому,  что  сулит  им  выгоду.  Ђ так  как
высокоученый  космограф  утверждает,  что  <Ћстрова  прЯностей>  принадлежат
€спании, то советникам  испанского королЯ отнюдь не пристало опровергать его
приЯтные  выводы.  Џравда,  когда  потом  некоторые  из  них,   разгоревшись
любопытством,  пожелают увидеть на глобусе место, где расположен вожделенный
проход через Ђмерику,  будущий Њагелланов  пролив, то окажетсЯ, что он нигде
не  обозначен,  и ”алейру заЯвит, что умышленно не отметил его, дабы великаЯ
тайна до последней минуты не была разгадана.
     €мператор и  его советники выслушали доклад,  может быть, равнодушно, а
может  быть,  уже  с  интересом. Ќо  тут  произошло  самое  неожиданное.  Ќе
гуманисты, не ученые воодушевлЯютсЯ  этим  проектом кругосветного  плаваниЯ,
которое  должно  будет  окончательно  определить   объем  ‡емли  и  доказать
негодность всех  существующих  атласов,  но именно скептик ”онсека,  епископ
Ѓургосский,  столь  страшный  длЯ   всех  мореплавателей,  высказываетсЯ  за
Њагеллана. ‚озможно, что в душе  он сознает свою вину перед мировой историей
- преследование  Љолумба  - и не хочет вторично прослыть врагом любой смелой
мысли; возможно, что его убедили долгие частные беседы, которыми он удостоил
Њагеллана;  во  всЯком случае  благодарЯ  его  выступлению  вопрос  решаетсЯ
положительно. ‚ принципе проект одобрен, и Њагеллан, как и ”алейру, получает
официальное   предложение  в   письменной   форме  представить   совету  его
королевского величества свои требованиЯ и пожеланиЯ.
     ќтой  аудиенцией  в  сущности  все  уже  достигнуто.   Ќо  <имущему  да
воздаетсЯ>,  и кто однажды  приманил  к себе счастье, за тем оно следует  по
пЯтам.  ќти  несколько  недель  принесли  Њагеллану  больше,  нежели  долгие
предшествующие  годы.  Ћн нашел жену, котораЯ его любит, друзей, которые его
поддерживают, покровителей, сделавших  его замысел как бы своим собственным,
королЯ, который ему доверЯет; теперь в разгар игры  к нему приходит еще один
решающий  козырь.  ‚  ‘евилью неожиданно  ЯвлЯетсЯ  знаменитый  судовладелец
•ристофор  де Ђро (богатый  фламандский  коммерсант, работающий в постоЯнном
контакте с  крупным интернациональным капиталом того времени - с ‚ельзерами,
”уггерами, венецианцами), за свой счет снарЯдивший уже немало экспедиций. „о
той поры главнаЯ контора Ђро находилась в ‹иссабоне. Ќо король  Њануэл сумел
и его озлобить своей скаредностью и неблагодарностью, поэтому все, что может
досадить  королю  Њануэлу,  ему  как  нельзЯ более  на  руку.  „е Ђро  знает
Њагеллана, доверЯет ему;  вдобавок  он считает,  что и с  коммерческой точки
зрениЯ предприЯтие сулит немалую прибыль, и поэтому обЯзуетсЯ в случае, если
испанский двор и Casa  de la Contratacion откажутсЯ сами вложить необходимые
деньги,  снарЯдить  в компании  с  другими  коммерсантами  нужную  Њагеллану
флотилию.
     ЃлагодарЯ  этому неожиданному предложению шансы  Њагеллана удваиваютсЯ.
‘тучась в дверь Casa  de la Contratacion, он был просителем, ходатайствующим
о  предоставлении  ему  флотилии, и  даже  после аудиенции  там еще пытаютсЯ
оспаривать  его претензии, настаивать на снижении требований. Ќо  теперь,  с
обЯзательством  де  Ђро в кармане,  он  может выступать как  капиталист, как
человек,  диктующий  свои условиЯ.  …сли  двор  не желает  рисковать, на его
планах это  не отразитсЯ - вправе  гордо заЯвить Њагеллан, ибо в  деньгах он
больше  не  нуждаетсЯ  и ходатайствует только о чести  плыть  под  испанским
флагом, за что и готов великодушно отчислить в пользу испанской короны пЯтую
часть прибылей.
     ќто  новое  предложение, избавлЯющее испанский  двор от  всЯкого риска,
настолько выгодно, что  королевский совет весьма парадоксально, или, вернее,
руководствуЯсь  довольно здравыми  соображениЯми,  его отклонЯет. ‚едь если,
прикидывает  совет, столь  прожженный делец,  как •ристофор де  Ђро, намерен
вложить  в это  предприЯтие деньги, значит оно чрезвычайно доходно. Ќе лучше
ли поэтому финансировать его из королевской казны и таким образом обеспечить
себе  наибольшую  прибыль, а вдобавок  и  славу.  Џосле недолгого  торга все
требованиЯ Њагеллана  и ђуй ”алейру  удовлетворЯютсЯ,  и дело  с  быстротой,
отнюдь не свойственной работе испанских государственных канцелЯрий, проходит
все  инстанции. 22 марта 1518 года  Љарл V от имени своей (безумной)  матери
•уаны подписывает, а затем и скреплЯет  собственноручной пышной подписью ³⁷ <ЉапитулЯцию> - действительный, двусторонний договор
с Њагелланом и ђуй ”алейру.
     <‚виду того  - так  начинаетсЯ  этот многословный документ  -  что  вы,
”ернандо де  Њагелланес,  рыцарь,  уроженец  Џортугальского  королевства,  и
бакалавр ђуй  ”алейру, подданный того же королевства, намерены сослужить нам
великую  службу в пределах,  в  коих  находитсЯ  предоставленнаЯ  нам  часть
океана,  повелеваем  мы,  чтобы   с  этой   целью  с  вами   было  заключено
нижеследующее соглашение>.
     „алее идет рЯд пунктов; согласно  первому  из них, Њагеллану  и ”алейру
предоставлЯетсЯ исключительное  и преимущественное  право открывать  земли в
этих  неисследованных морЯх.  <‚ам  - дословно  говоритсЯ витиеватым  Языком
королевской канцелЯрии - надлежит действовать успешно, дабы открыть ту часть
океана,  коЯ  заключена в  отведенных  нам  пределах,  а  так  как  было  бы
несправедливо, ежели бы, в то времЯ как вы туда направлЯетесь, другие бы вам
причинЯли убытки, тем  же самым делом занимаЯсь, тогда как вы взЯли  на себЯ
бремЯ этого предприЯтиЯ  - Я, по милости  и воле своей, повелеваю  и обещаю,
что на первые десЯть  предстоЯщих лет мы никому  не будем давать  разрешениЯ
плыть  по  тому  же  пути с намерением совершать те  открытиЯ, кои вами были
задуманы. Ђ ежели кто-либо пожелает таковые плаваниЯ предпринЯть и станет на
то  наше  соизволение  испрашивать,  то  мы,  прежде чем таковое соизволение
даровать, намерены  о  том  вас известить,  дабы вы  в продолжение  того  же
времени,  с  тем же  снарЯжением и столькими  же  кораблЯми, как те  другие,
подобное  открытие замыслившие, сами могли бы такое совершить>. ‚ следующих,
касающихсЯ денежных вопросов параграфах  Њагеллану и ”алейру <во  внимание к
доброй  их воле и  оказанным ими услугам>  обещаетсЯ  двадцатаЯ  часть  всех
доходов, какие  будут извлечены из вновь открытых ими земель,  а также, если
им  удастсЯ найти более шести новых островов, право владениЯ  двумЯ из  них.
Љроме того, как  и в договоре, заключенном с Љолумбом, им обоим, а также  их
сыновьЯм и  наследникам, жалуетсЯ  титул  adelantado (наместника)  всех этих
земель и островов. ’о, что экспедицию длЯ наблюдениЯ над денежными расчетами
будут  сопровождать  королевский  контролер (veedor), казначей  (tesorero) и
счетовод  (contador),  отнюдь   не   ограничивает  свободы   действий  обоих
капитанов. „алее, король обЯзуетсЯ снарЯдить пЯть судов условленного тоннажа
и  на два  года обеспечить их командой, продовольствием и  артиллерией; этот
документ   всемирно-исторического   значениЯ   заканчиваетсЯ  торжественными
словами:  <€  касательно  всего  этого  Я  обещаю и ручаюсь  своей  честью и
королевским  своим  словом, что  мною  приказано  будет все  и каждую статью
соблюдать  в  точности,  как  они здесь изложены, и с этой целью Я  повелел,
чтобы означеннаЯ капитулЯциЯ была составлена и моим именем подписана>.
     Ќо это не все. €здаетсЯ еще особое  постановление, предписывающее  всем
правительственным учреждениЯм  и  чиновникам €спании, от  высших до  низших,
отныне и впредь (en todo у рог todo, para agora у para siempre) ознакомитьсЯ
с  этим  договором, дабы  оказывать  Њагеллану и ”алейру  содействие во всех
делах вообще  и в  каждом деле  в частности, причем  приказ об этом надлежит
сообщить  <... al  ylustrisimo  Infante  D.  Fernando,  у  а  los  Infantes,
Prelados, Duques,  Condes,  Marqueses, Rices-homes, Maestres de las Ordenes,
Comendadores у Subcomendadores... Alcaldes, Alguaciles de la nuestra  Casa у
Corte  у Chancillerias, у a todos los Concejos, у Gobernadores, Corregidores
у Asisten-tes, Alcaldes, Alguaciles,  Meriones, Prebostes, Regidores у otras
cualesquier justicias у oficiales de todas las ciudades, villas у logares de
los  nuestros  Reinos  у Senorios>, то  есть <...  светлейшему инфанту  дону
”ернандо  и  инфантам,  прелатам,  герцогам,  графам,  маркизам,  вельможам,
магистрам  орденов,  командорам  и  вице-командорам,  алькайдам, альгвасилам
нашего  совета  и  двора  и  канцелЯрий  и  всем  советникам,  губернаторам,
коррехидор a м и заседателЯм, алькайдам, альгвасилам, старшинам, начальникам
стражи,  рехидорам  и  прочим  лицам,  состоЯщим  в  судебных и  гражданских
должностЯх  во  всех городах,  селениЯх  и  местностЯх  наших  королевств  и
владений>,  то есть  всем  сословиЯм, и учреждениЯм,  и отдельным  лицам, от
наследника престола  и  до  последнего солдата, это  постановление черным по
белому возвещает, что с данной минуты в  сущности  все испанское государство
поставлено на службу двум безвестным португальским эмигрантам.
     Ќа большее Њагеллан даже  в самых смелых своих мечтах не мог надеЯтьсЯ.
Ќо происходит нечто еще более чудесное и знаменательное. Љарл V, в юношеские
свои годы обычно медлительный и сдержанный,  выказывает себЯ наиболее рьЯным
и  пылким  поборником  этого  плаваниЯ  новых  аргонавтов.  Џо  видимому,  в
исполненном  достоинства   поведении   Њагеллана  или   в  смелости   самого
предприЯтиЯ  было что-то необычайно  разжегшее  юного монарха, ибо он больше
всех торопит снарЯжение и отправку  экспедиции. …женедельно запрашивает он о
ходе работ,  и,  где  бы ни  обнаружилось  противодействие, Њагеллану  стоит
только  обратитьсЯ  к  нему, и  королевскаЯ грамота  тотчас сокрушает  любое
препЯтствие; едва  ли не  единственный раз за  все свое  долгое царствование
этот обычно  нерешительный и  поддающийсЯ чужому влиЯнию монарх с неизменной
преданностью  служил великой идее. €меть  своим  помощником  такого монарха,
располагать  силами  целой страны - этот баснословный взлет должен  казатьсЯ
Њагеллану  чудом.  ‡а   одну  ночь   он,   безродный  нищий,  отверженный  и
презираемый, сделалсЯ адмиралом, кавалером ордена ‘ант-џго, наместником всех
островов  и земель,  которые  будут  им  открыты,  господином  над  жизнью и
смертью, повелителем целой  армады и  прежде всего,  наконец,  и  впервые  -
господином своих поступков.

‚Ћ‹џ Ћ„ЌЋѓЋ ЏђЋ’€‚ ’›‘џ—€ Џђ…Џџ’‘’‚€‰ 
     22 марта 1518 г.- 10 августа 1519 г.
     Љогда  речь  идет  о великих достижениЯх,  то,  упрощаЯ наблюдение, мир
охотнее всего  останавливаетсЯ  на  драматических,  Ярких моментах  из жизни
своих героев: –езарь, переходЯщий ђубикон, Ќаполеон на  Ђркольском мосту. Ќо
зато  в  тени  остаютсЯ  не менее значительные  творческие  годы  подготовки
вошедшего   в   историю   подвига,  духовное,  долготерпеливое,  постепенное
созидание. ’ак и в случае с  Њагелланом длЯ художника, поэта соблазнительно,
конечно,  изобразить его в момент триумфа, плывущим по  открытому им водному
пути. Ќа деле же его необычайнаЯ энергиЯ  всего  разительнее проЯвилась в то
времЯ, когда еще нужно  было добиватьсЯ  флотилии, создавать  ее  и  вопреки
тысЯче  противодействий  ее  снарЯжать.  Ѓывший  sobresaliente, <неизвестный
солдат>,  оказываетсЯ  поставленным  перед  геркулесовой  задачей, ибо этому
человеку, еще  неопытному в вопросах организации, предстоит  выполнить нечто
совершенно новое и беспримерное - снарЯдить флотилию из
     пЯти  судов  в  еще  небывалое  плавание,  длЯ  которого непригодны все
прежние представлениЯ и масштабы.  Ќикто не может помочь Њагеллану советом в
его  начинаниЯх,  ибо  никому неведомы  эти  не  исхоженные  еще  земли,  не
изборожденные морЯ, в которые он решаетсЯ проникнуть  первым. Ќикто не может
хотЯ  бы  приблизительно сказать  ему, сколько  времени продлитсЯ странствие
вокруг  еще   не  измеренного  земного  шара,  в  какие   страны,  в   какие
климатические поЯса, к каким народам приведет его этот неведомый путь. €так,
с  учетом всех мыслимых возможностей -  полЯрной стужи и  тропического зноЯ,
ураганов и штилей, войны и торговли - на  год, а может быть,  на два, на три
года должна быть снарЯжена
     флотилиЯ; и все эти с  трудом поддающиесЯ учету нужды должен установить
он один, во что бы то ни стало добитьсЯ их удовлетворениЯ, преодолеваЯ самые
неожиданные противодействиЯ.  € лишь  теперь,  когда этому  человеку, прежде
только  созидавшему свой план, открываютсЯ все трудности его выполнениЯ, длЯ
всех становитсЯ очевидным внутреннее величие того, кто так долго оставалсЯ в
тени.  ’огда  как  его  соперник по мировой  славе,  Љолумб, этот <„он Љихот
морей>,  наивный, неопытный в  житейских  делах  фантазер,  предоставил  все
практические  хлопоты  по  снарЯжению  экспедиции  Џинсону и другим кормчим,
Њагеллан  сам  занимаетсЯ  всем  непосредственно;  он - подобно  Ќаполеону -
настолько же смел  в создании общего плана,  насколько точен  и педантичен в
продумывании,  в  расчете  каждой  детали.  €  в  нем   гениальнаЯ  фантазиЯ
сочетаетсЯ  с  гениальной  точностью; как  Ќаполеону  за много недель до его
молниеносного перехода через Ђльпы приходилось  заранее высчитывать, сколько
фунтов пороху, сколько мешков овса должно быть заготовлено на такой-то день,
на таком-то этапе  наступлениЯ - так  и этот завоеватель вселенной, снарЯжаЯ
флотилию, должен на два-три года вперед предусмотреть все  необходимое и  по
возможности  предотвратить  все  лишениЯ.  €сполинскаЯ  задача  длЯ   одного
человека  -  в подготовке такого  сложного, необозримо  огромного  начинаниЯ
преодолеть   все  бесчисленные   препЯтствиЯ,  неизбежно   возникающие   при
воплощении  идеи  в  жизнь.  ЊесЯцы  борьбы  потребовались  на  одно  только
раздобывание кораблей. Џравда,  император  дал слово принЯть все необходимые
меры и  приказал  всем  правительственным  учреждениЯм  оказывать  Њагеллану
безусловное  содействие.  Ќо  между  приказом,  даже  императорским,  и  его
выполнением остаетсЯ немалый простор длЯ всевозможных проволочек и задержек;
чтобы подлинно творческое начинание было завершено,  его должен осуществлЯть
сам творец. €  действительно, подготовлЯЯ  подвиг своей жизни,  Њагеллан  не
поручал  другим  ничего,   даже  самой   ничтожной  мелочи.  Ќеустанно  ведЯ
переговоры  с  €ндийской  палатой,  с  правительственными   учреждениЯми,  с
купцами, поставщиками,  ремесленниками, он в  сознании ответственности перед
теми, кто  вверит ему свою  жизнь, вникает в каждую мелочь. Ћн сам принимает
все товары, проверЯет каждый счет, лично обследует все поступающее на борт -
каждый  канат, каждую  доску,  оружие и продовольствие; от верхушки мачт  до
килЯ  он каждое  из пЯти судов  знает так  же  хорошо, как  любой ноготь  на
собственной руке.
     € так же как некогда люди, восстанавливавшие стены €ерусалима, работали
с лопатой в одной и с мечом в другой руке, так и  Њагеллан, готовЯ свои суда
к отплытию в неведомое, одновременно должен оборонЯтьсЯ от злопыхательства и
вражды  тех,  кто  любой  ценой стремитсЯ задержать  экспедицию. ѓероическаЯ
борьба на три фронта:  с  внешними врагами,  с врагами  в самой €спании  и с
сопротивлением, которое коснаЯ  земнаЯ  материЯ неизменно  оказывает  любому
начинанию,  возвышающемусЯ  над  обычным  уровнем.  Ќо  ведь  только   сумма
преодоленных  препЯтствий  служит  истинно  правильным  мерилом  подвига   и
человека, его совершившего.
     ЏерваЯ атака против Њагеллана исходит от Џортугалии. ђазумеетсЯ, король
Њануэл  тотчас  же  узнал о  заключении договора. •удшей вести ему не  могли
сообщить. ЊонополиЯ торговли  прЯностЯми доставлЯет королевской казне двести
тысЯч дукатов в год, к тому же  его флоту только теперь удалось пробратьсЯ к
подлинно  золотоносной жиле  - Њолуккским островам. Љакое страшное бедствие,
если испанцы в последнюю минуту  с востока подойдут к этим островам и займут
их!  Ћпасность,  грозЯщаЯ королевской  казне,  слишком  велика, чтобы король
Њануэл не попыталсЯ любыми средствами воспрепЯтствовать роковой  экспедиции.
Џоэтому он официально поручает  своему послу при испанском  дворе Ђлвару  да
Љошта задушить зловредный замысел еще до его осуществлениЯ.
     Ђлвару  да Љошта энергично беретсЯ за дело с обоих концов сразу. Џрежде
всего  он  отправлЯетсЯ   к  Њагеллану,   пытаЯсь  то  кнутом,  то  прЯником
одновременно и  соблазнить и  запугать  его.  Ќеужели, дескать, Њагеллан  не
сознает, какой грех он принимает  на себЯ перед богом и своим королем, служа
чужому  монарху?  Ќеужели  ему неизвестно,  что законный  его  государь, дон
Њануэл, намерен  женитьсЯ  на сестре Љарла  V, ќлеоноре, и  что  если королю
Њануэлу  именно  теперь  будет  причинен  ущерб,  этот брак  расстроитсЯ? Ќе
поступит ли Њагеллан разумнее, честнее,  добропорЯдочнее, снова отдав себЯ в
распорЯжение законного  своего  государЯ, который,  разумеетсЯ,  в ‹иссабоне
щедро наградит его? Ќо Њагеллан хорошо знает, как мало расположен к нему его
законный государь, и, справедливо полагаЯ, что по  возвращении на родину его
ожидает не туго  набитый мешок  золота,  а  меткий удар  кинжала,  с учтивым
сожалением заЯвлЯет: теперь  уже поздно; он  дал слово испанскому королю - и
должен его сдержать.
     Њаленького человека Њагеллана,  ничтожную, но  все  же опасную  пешку в
разыгрываемой дипломатами шахматной партии, снЯть  не удалось. ’огда  Ђлвару
да Љошта решаетсЯ на дерзкий <шах королю>. Ћб упорстве, с которым он докучал
юному монарху, свидетельствует его собственноручное письмо к королю Њануэлу:
<—то касаетсЯ дела ”ернана Њагеллана,  то одному  богу  известно,  сколько Я
хлопотал и какие прилагал стараниЯ. џ весьма решительно говорил об этом деле
с  королем...  указывал  ему, сколь  это  неблаговидный  и  предосудительный
поступок,  когда  один  король,  вопреки  Ясно   выраженной   воле   другого
дружественного королЯ, принимает на службу его подданных. Џросил Я его также
уразуметь,  что не  времЯ сейчас уЯзвлЯть  ваше величество, к тому  же делом
столь  незначительным  и  ненадежным.  ‚едь  у  него  достаточно собственных
подданных и людей, дабы во всЯкое  времЯ возможно  было  делать открытиЯ, не
прибегаЯ  к услугам тех, кто  недоволен вашим  величеством. ЏредставлЯл ему,
как  сильно  ваше  величество  оскорбитсЯ,  узнав,  что  эти  люди   просили
дозволениЯ  вернутьсЯ  на  родину  и  не  получили  такового  от  испанского
правительства. Ќаконец, Я попросил ради его собственного и вашего величества
блага выбрать одно из двух: либо  дозволить этим людЯм  вернутьсЯ на родину,
либо на год отложить их экспедицию>.
     ‚осемнадцатилетний монарх, лишь  недавно взошедший на  престол, еще  не
очень опытен  в дипломатических делах. Џоэтому он не может  полностью скрыть
своего изумлениЯ перед наглой ложью Ђлвару, будто Њагеллан и  ”алейру жаждут
вернутьсЯ  на  родину  и только  испанское правительство  чинит  им  в  этом
препЯтствиЯ. <Ћн был настолько ошеломлен -
     сообщает да Љошта - что менЯ самого это поразило>.
     ‚о втором  предложении португальского посланника - на один год отложить
экспедицию  -  он тоже сразу угадывает подвох.  ‚едь именно  этот один год и
нужен  Џортугалии,  чтобы  на  своих кораблЯх  опередить  испанцев.  •олодно
отклонЯет молодой король предложениЯ да Љошта: пусть лучше посол переговорит
с  кардиналом Ђдрианом “трехтским. Љардинал  в свою очередь отсылает посла к
королевскому совету, совет -
     к   епископу  Ѓургосскому.   Џутем  таких   проволочек,  сопровождаемых
неизменными заверениЯми, что  король Љарл V и в помыслах не  имеет причинЯть
хотЯ  бы малейшие затруднениЯ  своему  
³⁸ королю Њануэлу, дипломатический протест Џортугалии  потихоньку
кладетсЯ под сукно. Ђлвару  да Љошта ничего не добилсЯ,  более того: ретивое
вмешательство  Џортугалии неожиданно  пошло  на  пользу Њагеллану.  ‘транным
образом в судьбе  вчера  еще  безвестного идальго скрещиваютсЯ  капризы двух
великих  властителей  мира.  ‹ишь в ту  минуту,  когда  король  Љарл доверил
Њагеллану   флотилию,  бывший  незначительный  офицер  португальской  службы
становитсЯ важной персоной в глазах королЯ Њануэла. € опЯть-таки - с минуты,
когда король Њануэл любой ценой пожелает вернуть себе Њагеллана, король Љарл
уже  ни  за что его не уступит. € теперь, чем больше €спаниЯ будет старатьсЯ
ускорить отплытие, тем ожесточеннее будет мешать ему ЏортугалиЯ.
     „альнейшаЯ  работа по тайному саботажу экспедиции в основном поручаетсЯ
‹иссабоном  ‘ебастьЯну  Ђлваришу,  португальскому  консулу  в ‘евилье.  ќтот
чиновный  шпион постоЯнно  шнырЯет вокруг  кораблей  флотилии, записывает  и
подсчитывает все принимаемые на борт грузы; кроме того, он завЯзывает весьма
дружеские  отношениЯ  с  испанскими капитанами  и  при  случае с  притворным
негодованием  спрашивает, правда ли, что кастильские дворЯне вынуждены будут
беспрекословно   повиноватьсЯ   двум   безродным   португальским   искателЯм
приключений? Ђ ведь национализм,  как  мы знаем по опыту - струна,  звучащаЯ
даже под самой неискусной рукой; вскоре уже все севильские морЯки бранЯтсЯ и
негодуют.  Љак? ќтим  перебежчикам, не  совершившим  ни одного  плаваниЯ под
испанским флагом,  за пустое бахвальство доверили флотилию, произвели  их  в
адмиралы и кавалеры ордена ‘ант-џго? Ќо Ђлваришу мало глухого перешептываниЯ
и ропота за  капитанскими пирушками и в  тавернах. Ћн стремитсЯ к настоЯщему
восстанию, которое могло бы стоить Њагеллану адмиральской должности, а может
быть  - тем  лучше! - и жизни. € такого рода возмущение  искусный провокатор
инсценирует, надо отдать ему справедливость, с подлинным мастерством.
     ‚ любой гавани  слонЯетсЯ бесчисленное множество тунеЯдцев, не знающих,
как  убить  времЯ.  € вот в  солнечный октЯбрьский  день -  ведь нет  ничего
приЯтнее длЯ лодырЯ, как смотреть на работу других - толпа праздношатающихсЯ
собралась   у   <’ринидад>,   флагманского  судна   Њагеллана,   только  что
пришвартованного к набережной длЯ  конопаченьЯ  и  килеваниЯ. ‡аложив руки в
карманы, а быть может, и неспешно перетираЯ зубами  новое вест-индское зелье
-  табак,  следЯт севильцы за тем, как  корабельные мастера смолой и  паклей
тщательно  законопачивают  все  щели. ‚друг  кто-то  из толпы  указывает  на
грот-мачту  <’ринидад>  и  возмущенно  кричит:  <—то  за наглость!  “  этого
безродного бродЯги Њагеллана хватает бесстыдства  здесь, в ‘евилье, в гавани
королевского  испанского флота,  на испанском  судне  поднЯть  португальский
флаг! ђазве может андалузец стерпеть такую обиду?> ‚ первую минуту зеваки, к
которым  обращена эта  пылкаЯ  речь,  не  замечают,  что Ярый  патриот,  так
страстно негодующий  на  обиду,  нанесенную  национальной  чести,  вовсе  не
испанец,   что  это  португальский  консул  ‘ебастьЯн  Ђлвариш  играет  роль
полицейского провокатора. Ќа всЯкий случай они усердно вторЯт его  выкрикам.
‡аслышав  шум  и гам, со  всех сторон  сбегаютсЯ другие зеваки. Ђ затем  уже
достаточно   кому-то  предложить  без  долгих  разговоров  попросту  сорвать
иностранный флаг, и всЯ орава устремлЯетсЯ на корабль.
     Њагеллан,  с  трех  часов  утра  наблюдающий   за  работой  корабельных
мастеров,  поспешно разъЯснЯет  прибежавшему вместе с  толпой  алькайду, что
здесь произошло недоразумение. ’олько по чистой случайности на грот-мачте не
развеваетсЯ  испанский флаг: как раз  сегоднЯ его  снЯли, чтобы подновить. Ђ
тот, другой флаг,- отнюдь не португальский, а его собственный, адмиральский,
который он обЯзан поднимать на флагманском судне. “чтиво  разъЯснив алькайду
суть происшедшего  недоразумениЯ,  Њагеллан просит его убрать  с  борта всех
этих бесчинствующих буЯнов.
     Ќо  разъЯрить  толпу людей  или  даже  целый  народ всегда  легче,  чем
угомонить. ’олпа требует потехи,  и алькайд становитсЯ на ее сторону. Џрежде
всего  -  долой  иностранный  флаг,  не  то  они  сами распорЯдЯтсЯ!  ’щетно
стараетсЯ  доктор  Њатьенсо,  высшее  должностное  лицо   €ндийской  палаты,
водворить  мир  на  борту.  Ђлькайд  тем  временем  раздобыл  патриотическое
подкрепление  -  коменданта  гавани  с  внушительным  отрЯдом   полицейских.
Љомендант обвинЯет  Њагеллана в оскорблении  испанской  короны и приказывает
альгвасилам  арестовать капитана, осмелившегосЯ в испанской  гавани  поднЯть
флаг португальского королЯ.
     ’еперь   Њатьенсо   принимает   энергичные   меры.   Ћн  предостерегает
коменданта: длЯ королевского чиновника довольно-таки рискованное предприЯтие
арестовать  капитана,  которого  сам  король  облек  высокими  полномочиЯми,
скрепив  их  печатью  и  собственноручным  письмом.  ђазумнее  будет ему  не
ввЯзыватьсЯ  в  это  дело. Ќо слишком поздно!  Њежду  экипажем  Њагеллана  и
портовым  сбродом уже  произошло столкновение. Њечи  выхвачены  из  ножен, и
только  присутствие духа и  невозмутимое спокойствие Њагеллана предотвращают
кровавое побоище, столь  искусно  подстроенное провокатором,  удовлетворенно
посматривающим  на  дело  своих  рук.  ‹адно, заЯвлЯет  Њагеллан.  Ћн  готов
спустить флаг  и даже очистить судно;  пусть  чернь  обходитсЯ с королевским
достоЯнием, как ей  заблагорассудитсЯ - ответственность за возможные убытки,
конечно,  падет  на  портовых чиновников.  ’еперь  разгорЯчившемусЯ алькайду
становитсЯ  не  по  себе: оскорбленные  в  своей национальной  чести молодцы
расходЯтсЯ  с  глухим  ворчанием, чтобы уже через  несколько  дней  отведать
кнута,  ибо  Њагеллан  немедленно  написал  Љарлу  V,  заЯвлЯЯ, что  в  его,
Њагеллана, лице нанесено оскорбление королевской власти, и Љарл V, ни минуты
не  колеблЯсь, становитсЯ  на  сторону  своего адмирала: портовые  чиновники
несут наказание. Ђлвариш возликовал  слишком рано, и работа беспрепЯтственно
продолжаетсЯ.
     †елезным спокойствием Њагеллана посрамлена коварнаЯ вылазка. Ќо в таком
сложном   предприЯтии  едва  успеешь   зачинить   одну  прореху,   как   уже
обнаруживаетсЯ другаЯ. Љаждый день приносит новые неприЯтности. ‘начала Casa
de la Contratacion оказывает пассивное сопротивление, и лишь  после того как
над самым ухом чиновников взрываетсЯ собственноручно подписанный императором
указ, они перестают прикидыватьсЯ глухими.  Ќо затем, в самый разгар сборов,
казначей вдруг заЯвлЯет, что  касса Casa de la Contratacion пуста,  и  снова
начинает  казатьсЯ, что отсутствие  денег  до  бесконечности  затЯнет  дело.
Ћднако  непреклоннаЯ  волЯ  Њагеллана  преодолевает и  это  препЯтствие:  он
уговаривает  двор  принЯть  в  долю  рЯд состоЯтельных  горожан.  €з  восьми
миллионов мараведисов - сумма, в которую должно обойтись снарЯжение армады -
два  миллиона   немедленно  доставлЯет  консорциум,   наспех  организованный
•ристофором де  Ђро; в  награду  за эту  услугу он получает  право на тех же
основаниЯх участвовать и в последующих экспедициЯх.
     ’олько теперь,  когда  денежные  дела упорЯдочены,  можно по-настоЯщему
принЯтьсЯ  за  подготовку  кораблей  к  плаванию  и  за  снабжение  их  всем
необходимым.  Ќе  очень-то царственный вид  имели  эти,  согласно  договору,
поставленные его  величеством пЯть галеонов,  когда они впервые поЯвились  в
‘евильском порту. <Љорабли - злорадно  доносил в Џортугалию шпион  Ђлвариш -
ветхи  и  все в заплатах.  џ  бы не решилсЯ  плыть на  них даже до Љанарских
островов,  ибо борта  у них мЯгкие, как масло>. Ќо  Њагеллану, испытанному в
дальних плаваниЯх  морЯку, хорошо известно, что в пути стараЯ клЯча зачастую
надежнее  молодого  конЯ  и  что  добросовестный  ремонт  может  даже  самые
поношенные суда снова сделать годными; не терЯЯ  времени, покуда корабельные
мастера день и ночь по его указаниЯм чинЯт и подправлЯют старые посудины, он
приступает к набору опытных морЯков длЯ команды.
     Ќо новые  трудности уже притаились в тиши! •отЯ глашатаи  с  барабанным
боем уже прошли по  улицам ‘евильи,  хотЯ вербовщики  добрались  до Љадиса и
Џалоса - необходимых двухсот пЯтидесЯти человек  все  же не удаетсЯ собрать;
видно,  распространилсЯ  слух,  что  с  этой  экспедицией  не   все  обстоит
благополучно:  вербовщики  не в состоЯнии Ясно и определенно сказать, куда в
сущности она направлЯетсЯ; то, что суда - небывалый еще случай! - забирают с
собой на  целых  два  года  продовольствиЯ,  тоже  внушает  морЯкам  немалые
опасениЯ. ‚от  почему оборванцы, которых в конце концов удаетсЯ завербовать,
мало  походЯт  на   заправский  экипаж;   эта  разношерстнаЯ  ватага  скорее
напоминает  воинов ”альстафа,  в  ней  представлены  все племена  и  народы:
испанцы  и  негры,  баски  и  португальцы,  немцы,  уроженцы Љипра  и Љорфу,
англичане и итальЯнцы, но все  настоЯщие desperados, согласные продать жизнь
хоть  самому  дьЯволу  и с одинаковой охотой (или неохотой) готовые плыть на
север и на юг, на восток или на запад, были бы деньги да надежда  на хорошую
поживу,
     Ќе  успели  сколотить команду, как уже возникает новое осложнение. Casa
de la  Contratacion  возражает  против произведенного  Њагелланом набора; ее
чиновники находЯт, что он завербовал в королевскую испанскую  армаду слишком
много португальцев, и заЯвлЯют, что не станут выплачивать  чужакам ни одного
мараведиса.  Ќо королевскаЯ  грамота  дает  Њагеллану  неограниченное  право
вербовать людей по  своему усмотрению  (que la gente  de mar que  se  tomase
fuese a  su  contento como  persona  que de  ella tenia  mlicha  experiencia
³⁹), и он  на этом праве настаивает; итак, снова письмо к королю,
снова просьба о помощи. Ќо на сей раз Њагеллан задел больное место. џкобы из
нежеланиЯ  оскорбить  королЯ  Њануэла,  на  деле  же  - из опасениЯ, как  бы
Њагеллан   со   своими    португальцами   не   почувствовал   себЯ   слишком
самостоЯтельным, Љарл  V разрешает  оставить  на  всю флотилию не свыше пЯти
португальцев.  Ђ тем временем уже возникают новые затруднениЯ:  то в срок не
доставлЯютсЯ товары,  экономии ради закупленные в  других областЯх и  даже в
ѓермании,  то  вдруг  один  из  капитанов  испанцев  отказывает  адмиралу  в
повиновении  и  в  присутствии  команды оскорблЯет его  -  опЯть  приходитсЯ
обращатьсЯ ко двору, опЯть просить королевского бальзама длЯ врачеваниЯ ран.
Љаждый день несет  с собой  новые дрЯзги,  из-за  всЯкой мелочи завЯзываетсЯ
нескончаемаЯ  переписка  с  соответствующими  ведомствами  и с королем. “каз
следует  за указом; десЯтки раз кажетсЯ, что всЯ армада потерпит крушение не
успев даже покинуть ‘евильскую гавань.
     €  снова  неуклонной, настойчивой  энергией Њагеллан  преодолевает  все
препЯтствиЯ. ђетивый посол королЯ Њануэла  вынужден с тревогой признать, что
все его грЯзные  происки, все его надежды расстроить экспедицию разбились  о
терпеливое, но неизменно стойкое сопротивление Њагеллана. “же пЯть кораблей,
заново оснащенных, забравших на борт почти весь груз, ожидают  приказа выйти
в  море, уже,  кажетсЯ,  невозможно  чем-нибудь повредить  Њагеллану.  Ќо  в
колчане Ђлвариша еще хранитсЯ последнЯЯ стрела, к тому же отравленнаЯ;  туго
и коварно натЯгивает он тетиву, чтобы поразить Њагеллана в наиболее уЯзвимое
место.  <ЏолагаЯ,  что  теперь  пришло времЯ -  доносит  тайный агент своему
доверителю, королю Њануэлу - высказать то, что ваше величество мне поручило,
Я отправилсЯ к Њагеллану на дом. џ нашел его занЯтым укладкой продовольствиЯ
и других вещей в Ящики  и коробы. €з  этого  Я заключил, что он окончательно
утвердилсЯ в своем зловредном  замысле, и,  памЯтуЯ, что это последнЯЯ моЯ с
ним беседа, еще раз напомнил ему, сколь часто Я, как добрый португалец и его
друг,  пыталсЯ  его  удержать от  той великой  ошибки,  которую  он  намерен
совершить. џ доказывал, что лежащий перед ним путь таит не меньше страданий,
чем  колесо свЯтой  …катерины, и что не  в пример благоразумнее было бы  ему
возвратитьсЯ на родину, под сень вашего благословениЯ и милостей, на которые
он смело может рассчитывать... џ убеждал его, наконец, уЯснить себе, что все
знатные  кастильцы в этом городе отзываютсЯ о нем не  иначе как  о  человеке
низкого  происхождениЯ  и  дурного  воспитаниЯ  и  что  с  тех  пор  как  он
противопоставил себЯ  стране вашего величества,  его  повсюду  презирают как
предателЯ>.
     Ќо все эти угрозы не  производЯт ни малейшего впечатлениЯ на Њагеллана.
’о, что сейчас под личиной дружбы сообщает Ђлвариш, длЯ него отнюдь не ново.
Ќикто лучше  его  самого  не знает,  что ‘евильЯ,  €спаниЯ враждебно  к нему
настроены, что  кастильские  капитаны  со скрежетом зубовным подчинЯютсЯ ему
как  адмиралу. Ќо  пусть ненавидЯт его  господа  севильские алькайды,  пусть
брюзжат  завистники и ропщут люди  <голубой  крови> - теперь,  когда корабли
готовы к отплытию, никто, никакой император, никакой король уже не остановит
его, не помешает ему. ‚ыйдЯ,  наконец,  в открытое  море, он уже  будет  вне
опасности. ’ам он властелин над  жизнью  и  смертью, властелин  своего пути,
властелин своих целей, там ему некому служить, кроме своей великой задачи.
     Ќо Ђлвариш еще не разыграл последнего, заботливо приберегаемого козырЯ.
’еперь он его выкладывает.  ‚ самый последний  раз, с лицемерной ласковостью
говорит  он,  хочет  он  дать  Њагеллану  <дружеский>  совет:  он <искренно>
призывает  его  не  доверЯть медоточивым  речам кардинала  и  даже обещаниЯм
испанского  королЯ.  Џравда, король  назначил его и ”алейру адмиралами и тем
самым, казалось бы, вручил им неограниченную власть над флотилией. Ќо уверен
ли  Њагеллан,  что  другим  лицам  не даны  одновременно  тайные инструкции,
негласно ограничивающие  его  полномочиЯ? Џусть  он  себЯ  не обманывает,  а
главное  -  не даетсЯ  в обман  другим. ЌесмотрЯ на  грамоты и  печати,  его
безраздельнаЯ   власть  построена   на   песке;  чиновники,   сопровождающие
экспедицию - больше  он не вправе открыть Њагеллану -  снабжены всЯкого рода
секретными инструкциЯми и постановлениЯми, <о которых Њагеллан узнает, когда
будет уже поздно длЯ спасениЯ чести>.
     <Џоздно  длЯ спасениЯ  чести...>  Њагеллан  невольно  вздрагивает.  ќто
движение  несокрушимого  человека, умеющего  железной волей подавлЯть  любое
волнение, выдает,  что стрела попала  в самое  уЯзвимое место,  и  стрелок с
гордостью сообщает:  <Ћн  был  чрезвычайно изумлен,  что  мне  столь  многое
известно>. Ќо созидатель всегда лучше других знает как скрытый  изъЯн своего
созданиЯ, так и степень  его опасности: то, о чем намеками говорит  Ђлвариш,
давно   известно   Њагеллану.  ‘   некоторых  пор  он   замечает   известную
двойственность в поведении испанскою двора,  и различные симптомы заставлЯют
его опасатьсЯ, что  с  ним ведут  не  совсем  чистую  игру.  ђазве император
однажды  уже  не  нарушил  договора,  запретив  взЯть  на  борт  свыше  пЯти
португальцев?  Ќеужто  при  дворе  его  и  вправду  считают  тайным  агентом
Џортугалии? Ђ эти  навЯзанные  ему  люди  - все  эти  veedores,  contadores,
tesoreros  ⁴⁰  -  только  ли  они чиновники  ‘четной  палаты?  Ќе
назначены ли они сюда, чтобы тайно следить за ним и в конце концов вырвать у
него из рук командование? „авно уже ощущает Њагеллан на своей спине холодное
дыхание ненависти и предательства; долЯ истины  - нельзЯ не признать этого -
заложена в  вероломных  инсинуациЯх хорошо осведомленного шпиона, и он,  все
так  точно  рассчитавший,  оказываетсЯ  безоружным  перед  лицом  опасности.
Џодобное  чувство испытывает  человек, севший  за карточный стол  в компании
незнакомцев и еще  прежде, чем взЯтьсЯ  за карты, встревоженный подозрением,
что это сговорившиесЯ между собой шулеры.
     ‚ эти часы Њагеллан переживает столь незабываемо воссозданную експиром
трагедию  Љориолана, из  чувства  оскорбленной чести ставшего  перебежчиком.
Џодобно  Њагеллану,  Љориолан  -   доблестный  муж,  патриот,  долгие   годы
самоотверженно  служивший  родине,  отвергнутый   ею  и  в  ответ   на   эту
несправедливость  предоставивший свои еще не исчерпанные силы в распорЯжение
противника. Ќо никогда,  ни  в ђиме, ни  в  ‘евилье, перебежчика  не спасают
чистые побуждениЯ. ‘ловно тень, сопутствует ему подозрение: кто покинул одно
знамЯ  -  может изменить и другому, кто отрексЯ от одного королЯ -  способен
предать  и  другого. Џеребежчик  гибнет  и  победив  и  потерпев  поражение;
одинаково ненавистный победителЯм и побежденным, он всегда один против всех.
Ќо трагедиЯ  неизменно  начинаетсЯ  лишь  тогда,  когда ее  герой  постигает
трагизм  своего  положениЯ.  Ѓыть  может,  в  эту  секунду Њагеллан  впервые
предощутил все грЯдущие бедствиЯ.
     Ќо быть героем  - значит сражатьсЯ и против всесильной судьбы. Њагеллан
решительно отстранЯет искусителЯ.  Ќет, он не вступит в соглашение с королем
Њануэлем, даже если  €спаниЯ плохо отблагодарит его  за заслуги. Љак честный
человек, он останетсЯ верен и своему слову, и своим обЯзательствам, и королю
Љарлу. ђаздосадованный Ђлвариш уходит ни  с чем; понЯв,  что  только  смерть
может сломить волю этого непреклонного человека, он заканчивает посылаемый в
‹иссабон рапорт благочестивым пожеланием: <„а будет угодно всевышнему, чтобы
их плавание уподобилось плаванию братьев  Љортереал>,-другими словами: пусть
Њагеллан и  его флотилиЯ  так  же бесследно исчезнут  в неведомых морЯх, как
отважные  братьЯ  Љортереал,  место и причина гибели которых навеки остались
тайной.   …сли   это  <благочестивое>  пожелание  сбудетсЯ,  если   Њагеллан
действительно  погибнет  в  пути, тогда <вашему  величеству не о чем  больше
тревожитьсЯ, и ваша  мощь  будет  по-прежнему внушать зависть всем  монархам
мира>.
     ‘трела  коварного  шептуна   не   сразила  Њагеллана  и  не   заставила
отступитьсЯ  от  своей задачи. Ќо Яд  ее, горький Яд сомнениЯ,  будет отныне
разъедать его  душу. ‘ этой минуты Њагеллан знает или предполагает, что он и
на  своих  собственных  судах  ежечасно окружен врагами.  Ќо  это  тревожное
чувство не  только  не ослаблЯет воли Њагеллана, а напротив, закалЯет ее длЯ
нового  решениЯ.  Љто чует  близость  бури, тот  знает, что одно лишь  может
спасти корабль и команду: если капитан железной рукой держит руль, а главное
- держит его один.
     €так,  прочь  все,  что  препЯтствует  его   воле!   Љулаками,  локтЯми
отталкивает  он  каждого, кто может стать ему поперек дороги. €менно теперь,
почувствовав за своей спиной всех этих <контролеров> и <казначеев>, Њагеллан
решает  действовать  с  предельной  самостоЯтельностью и  беспощадностью. Ћн
знает,  что в решающую минуту только одна волЯ должна  решать  и руководить:
недопустимо,  чтобы командование флотилией  и  впредь  было  разделено между
двумЯ capitan-generales,
     двумЯ адмиралами. Ћдин должен стоЯть над всеми, а если нужно - и против
всех. Џоэтому он уже не хочет обременЯть себЯ в столь опасном плавании таким
взбалмошным  равноправным начальником,  как  ђуй ”алейру -  прежде чем  суда
выйдут из  гавани, этот балласт  должен быть сброшен за  борт. ‚едь астроном
уже давно стал длЯ Њагеллана ненужной обузой.  Ќичем не помог ему теоретик в
эти изнурительные,  тЯжкие месЯцы.  Ќе  дело  звездочета вербовать матросов,
конопатить суда, заготовлЯть  провизию,  испытывать мушкеты и писать уставы;
взЯть его с собой - значит навесить себе камень на шею, а у Њагеллана должны
быть  развЯзаны  руки,  чтобы  боротьсЯ,  направо  и  налево  отбиватьсЯ  от
опасностей, встающих перед ним, и от заговоров, составленных за его спиною.
     Љак удалось Њагеллану, проЯвив здесь в полной мере свое дипломатическое
мастерство, отделатьсЯ  от  ”алейру, мы не  знаем. ѓоворЯт, что  ”алейру сам
составил свой гороскоп  и, установив,  что ему  не вернутьсЯ живым из  этого
плаваниЯ, добровольно от него отступилсЯ. ‘ внешней стороны - уход деликатно
спроваженного  ”алейру  обставлЯетсЯ чем-то  вроде повышениЯ:  императорский
указ назначает  его  единоначальным  адмиралом  второй флотилии  (только  на
бумаге имеющей борта  и паруса), взамен чего ”алейру уступает Њагеллану свои
карты  и  астрономические таблицы.  ’аким  образом,  устранена последнЯЯ  из
бесчисленных  трудностей, и предприЯтие Њагеллана снова становитсЯ тем,  чем
оно было вначале: его мыслью, его кровным делом. Ќа него одного падут теперь
все тЯготы и труды, ответственность  и опасности, ему же достанетсЯ и высшаЯ
духовнаЯ  радость  творческой  натуры:  отвечаЯ  только перед  самим  собой,
завершить им самим избранное дело своей жизни.

Ћ’Џ‹›’€…
     20 сентЯбрЯ 1519 года
     „есЯтого августа 1519  года, через  год  и пЯть месЯцев после того  как
Љарл,  будущий  властелин ‘тарого и Ќового ‘вета, подписал договор, все пЯть
судов покидают, наконец, севильский рейд,  чтобы отправитьсЯ вниз по течению
к  ‘ан-‹укар де  Ѓаррамеда, где  ѓвадалквивир впадает в открытое  море;  там
произойдет последнее испытание  флотилии  и будут  принЯты на борт последние
запасы  продовольствиЯ.  Ќо в  сущности прощание уже  свершилось:  в  церкви
‘анта-ЊариЯ  де  ла  ‚икториЯ   Њагеллан,  в  присутствии  всего  экипажа  и
благоговейно созерцавшей  это зрелище  толпы,  преклонил колена и, произнесЯ
присЯгу,  принЯл из  рук  коррехидора  ‘анчо  Њартинес  де ‹ейва королевский
штандарт. Ѓыть может, в эту минуту ему вспомнилось, что и перед первым своим
отплытием  в €ндию он так же преклонил  колена  в  соборе  и  так же  принЯл
присЯгу.  Ќо  флаг,  на  верность которому  он  тогда присЯгал,  был другой,
португальский,  и не  за Љарла  €спанского, а за королЯ Џортугалии, Њануэла,
поклЯлсЯ  он тогда  пролить свою кровь. € с таким же благоговением, с  каким
некогда юный sobresaliente взирал на адмирала  Ђлмейду, когда тот, развернув
стЯг,  поднЯл его  над  головами коленопреклоненной  толпы,  смотрЯт  сейчас
двести шестьдесЯт пЯть человек экипажа на Њагеллана - вершителЯ их судеб.
     ‡десь в  ‘ан-‹укарской  гавани, против дворца  герцога  Њедина-‘идониа,
Њагеллан производит последний осмотр перед отплытием в неведомую даль.
     Ћн проверЯет снова и снова свою флотилию перед выходом так же заботливо
и трепетно-любовно, как музыкант  настраивает свой инструмент, хотЯ эти пЯть
кораблей он уже знает так же досконально, как собственное тело. Ђ как он был
напуган,  когда  впервые увидел  эти  наспех закупленные суда -  запущенные,
изношенные. Ќо  с тех пор проделана немалаЯ работа, и все эти ветхие гелеоны
приведены в исправность. Џрогнившие брусьЯ  и балки заменены новыми, от килЯ
и  до верхушек  мачт  везде  все  просмолено  и  навощено,  проконопачено  и
вычищено.  Љаждую балку,  каждую  доску  Њагеллан  собственноручно выстукал,
чтобы определить, не подгнило ли дерево,  не  завелась ли в нем червоточина;
каждый канат проверил он, каждый болт, каждый  гвоздь. €з  добротного холста
сделаны свежевыкрашенные паруса, осененные крестом свЯтого џго,  покровителЯ
€спании;  новы   и  прочны   Якорные  цепи  и  канаты,  до  блеска  начищены
металлические  части, каждаЯ  мелочь заботливо и аккуратно пригнана к месту:
никакой  шпион,  никакой  завистник  не осмелилсЯ  бы  теперь  смеЯтьсЯ  над
обновленными, помолодевшими  кораблЯми. Џравда, быстроходными  они не стали,
эти толстобрюхие, округлые парусники, и длЯ  гонок врЯд ли приспособлены, но
изрЯднаЯ  ширина  и  большаЯ  осадка  делают  их довольно  вместительными  и
надежными;   даже   при  сильном   волнении,   как   раз   вследствие  своей
неповоротливости, они, насколько  в  этом  мире можно что-нибудь предвидеть,
смогут выдержать жестокие штормы.  ‘амый большой  из этой корабельной семьи,
<‘ан-Ђнтонио>, вместимостью в сто двадцать тонн. Ќо по какой-то причине, нам
не известной,  Њагеллан предоставлЯет командование им •уану  де Љартахене, а
флагманским судном, Capitana, избирает <’ринидад>, хотЯ грузоподъемность его
на  десЯть  тонн  меньше.  ‡а   ним   по   ранжиру  следуют  девЯностотоннаЯ
<Љонсепсьон>,  капитаном которой назначен ѓаспар  Љесада, <‚икториЯ>  (судно
сделает честь своему имени) под начальством ‹уиса де Њендоса, вместимостью в
восемьдесЯт  пЯть тонн,  и <‘ант-џго> - семьдесЯт пЯть  тонн -  под командой
†уана  ‘еррано.  Њагеллан  настойчиво  стремилсЯ составить свою флотилию  из
разнотипных кораблей: менее  крупные  из них,  ввиду их небольшой осадки, он
предполагает использовать  в  качестве передовых  разведчиков. Ќо,  с другой
стороны, немало  искусства потребуетсЯ от  мореплавателей, чтобы  в открытом
море сомкнутым строем вести столь разнородную флотилию.
     Њагеллан  переходит  с  кораблЯ на  корабль,  чтобы прежде всего  везде
проверить грузы.  Ђ ведь  сколько  раз  он уже карабкалсЯ  вверх  и  вниз по
каждому трапу,  сколько раз он вновь и  вновь  составлЯл  подробнейшую опись
всего снарЯжениЯ и запасов: благодарЯ уцелевшим архивным документам мы можем
убедитьсЯ, с какой заботливостью и тщательностью,  с каким учетом мельчайших
деталей было продумано и подготовлено одно из самых фантастических начинаний
в  мировой  истории. „о последнего  мараведиса  обозначена в этих объемистых
реестрах  стоимость каждого  молотка, каждого каната, каждого  мешочка соли,
каждой стопы бумаги: и эти сухие, ровные, выведенные равнодушной рукою писца
столбцы цифр, со  всеми их графами и подразделениЯми, пожалуй, красноречивей
любых патетических слов свидетельствуют о подлинно гениальном терпении этого
человека.  Њагеллан как  опытный морЯк  понимал  всю  ответственность  такой
экспедиции в  еще  никому неведомые  земли. Ћн  знал,  что  самый  ничтожный
предмет, забытый по недосмотру или по легкомыслию, забыт уже безвозвратно на
все времЯ  плаваниЯ; в этих особых условиЯх никакое упущение, никакаЯ ошибка
уже не  могут быть ни заглажены,  ни исправлены, ни искуплены. ‹юбой гвоздь,
любаЯ кипа пакли, любой слиток свинца или каплЯ масла, любой листок бумаги в
неведомых странах, куда он  держит путь, представлЯют ценность,  которой  не
добыть ни деньгами, ни даже собственной кровью; какаЯ-нибудь  одна позабытаЯ
запаснаЯ часть  может вывести судно из строЯ; из-за одного неверного расчета
все предприЯтие может пойти прахом.
     Ђ поэтому самое тщательное, самое заботливое внимание на этом последнем
смотре  уделЯетсЯ продовольствию. ‘колько  съестного нужно запасти на двести
шестьдесЯт пЯть человек длЯ путешествиЯ,  продолжительность которого  нельзЯ
определить даже приблизительно? ‘ложнейшаЯ задача,  ибо один из множителей -
длительность пребываниЯ в пути - неизвестен. ’олько  Њагеллан -  он  один! -
предугадывает (осторожности ради он этого не откроет команде) , что  пройдут
долгие  месЯцы, даже годы, прежде чем можно будет пополнить взЯтые  с  собой
запасы; потому лучше  захватить  провиант  в избытке, чем в обрез,  и запасы
его, принимаЯ во внимание малую вместимость судов, в самом деле внушительны.
Ђльфу  и  омегу  питаниЯ  составлЯют  сухари; двадцать  одну  тысЯчу  триста
восемьдесЯт фунтов этого груза принЯл Њагеллан на борт; стоимость его вместе
с  мешками  -  триста  семьдесЯт  две  тысЯчи  пЯтьсот  десЯть  мараведисов;
насколько  человек способен  предвидеть, можно  считать, что этого огромного
количества хватит  на два года. „а и  вообще  при чтении провиантской  описи
Њагеллана  видишь  перед  собой  скорее  современный трансокеанский пароход,
грузоподъемностью в двадцать тысЯч тонн, чем пЯть рыбачьих парусников, общей
вместимостью в пЯтьсот - шестьсот тонн (десЯть  тогдашних тонн соответствуют
одиннадцати тоннам наших дней).  —ем  только не  загромоздили тесный, душный
трюм!  ‚месте  с  мешками муки, риса, фасоли, чечевицы хранЯтсЯ  пЯть  тысЯч
семьсот  фунтов солонины;  двести  бочонков  сардин,  девЯтьсот  восемьдесЯт
четыре головки сыру, четыреста пЯтьдесЯт свЯзок  луку и чесноку; кроме того,
припасены еще  разные вкусные вещи, как, например, тысЯча пЯтьсот двенадцать
фунтов меда,  три  тысЯчи  двести  фунтов изюма,  коринки  и миндалЯ,  много
сахара,  уксуса  и  горчицы. ‚ последнюю  минуту на борт пригонЯют  еще семь
живых  коров (хоть  бедным  четвероногим  осталось уже  недолго жить); таким
образом, на первое времЯ обеспечено молоко, а на дальнейшее -  свежее  мЯсо.
Ќо  вино длЯ  этих  здоровых  парней поважнее  молока. —тобы  поддерживать в
команде хорошее расположение духа, Њагеллан велел закупить в •ересе лучшего,
самого  что  ни  на есть  лучшего, вина, не более и  не менее как  четыреста
семнадцать  мехов  и двести  пЯтьдесЯт  три  бочонка;  и  здесь теоретически
рассчитано на  два года вперед: каждому матросу обеспечено  по кружке вина к
обеду и ужину.
     ‘о списком в руке Њагеллан переходит с кораблЯ на  корабль, от предмета
к предмету. Љакого труда, вспоминает он, стоило  все это собрать, проверить,
сосчитать, оплатить! ЉакаЯ борьба велась днем с чиновниками и купцами, какой
страх нападал на него по ночам: а вдруг что-то забыто, вдруг  что-то неверно
подсчитано! Ќо вот, наконец, кажетсЯ, и все, что потребуетсЯ в этом плавании
длЯ двухсот шестидесЯти пЯти  едоков.  ‹юди  - матросы - всем обеспечены. Ќо
ведь  и корабли  -  живые,  бренные  существа, и  каждый  из них в борьбе со
стихией расходует немалую  долю  своей силы сопротивлениЯ. ЃурЯ рвет паруса,
треплет  и мочалит  канаты, морскаЯ  вода  точит дерево и  резъедает железо,
солнце  выжигает  краску, ночной мрак поглощает  светильное  масло и  свечи.
‡начит, каждаЯ  деталь оснастки  - ЯкорЯ и дерево,  железо и свинец,  мощные
стволы длЯ замены мачт, холст  длЯ новых парусов - должна иметьсЯ в двойном,
если  не  больше,  количестве.  Ќе  менее  сорока  возов  лесных  материалов
погружено  на  суда,  чтобы  безотлагательно  исправить  любое  повреждение,
заменить любую доску, любую планку; и тут же бочки с дегтем, варом, воском и
паклей  длЯ конопаченьЯ щелей.  ђазумеетсЯ, не забыт  и  арсенал необходимых
инструментов: клещи,  пилы, буравы, винты, лопаты, молотки, гвозди и  кирки.
ѓрудами лежат десЯтки гарпунов, тысЯчи рыболовных крючков и неводов, чтобы в
пути  ловить рыбу,  котораЯ,  нарЯду с запасом  сухарей,  составит  основное
питание  команды. Ћсвещение  обеспечено на  долгое  времЯ: на борту  имеетсЯ
восемьдесЯт девЯть небольших фонарей и четырнадцать  тысЯч фунтов свечей, не
считаЯ  массивных восковых  свечей  длЯ  церковной  службы.  Ќа  долгий срок
рассчитан и запас необходимых навигационных  приборов - компасов и компасных
игл, песочных часов, астролЯбий, квадрантов  и планисфер,  а длЯ  чиновников
имеетсЯ пЯтнадцать  новехоньких  бухгалтерских  книг (ибо  где, кроме ЉитаЯ,
можно   во  времЯ  этого   путешествиЯ  раздобыть  хоть  листок  бумаги)   .
Џредусмотрены также  и  неприЯтные случайности:  налицо аптекарские  Ящики с
лекарствами, рожки длЯ цирюльников, кандалы и цепи длЯ  бунтовщиков, но в не
меньшей мере  проЯвлена и  забота о  развлечениЯх:  на  борту  имеетсЯ  пЯть
больших  барабанов и двадцать бубнов, найдетсЯ, верно, и несколько  скрипок,
дудок и волынок.
     ќто лишь небольшое извлечение из поистине  гомерической  судовой  описи
Њагеллана,  только  наиболее  существенные  из  тысЯч  предметов,  потребных
команде  и судам в столь необычном плавании.  Ќо ведь эту  флотилию, котораЯ
вместе со всем снарЯжением обошлась в восемь миллионов мараведисов,  будущий
властелин ‘тарого и Ќового ‘вета отправлЯет в неведомую даль  не  из  чистой
любознательности. ЏЯть судов Њагеллана должны привезти из плаваниЯ не только
космографические наблюдениЯ, но и деньги, как можно больше денег консорциуму
предпринимателей. Ќужно,  значит, тщательно  обдумав выбор,  взЯть  с  собой
достаточное  количество  разных  изделий  длЯ  обмена  их  на столь желанные
чужеземные товары. —то ж,  Њагеллану еще  с индийских времен  знаком наивный
вкус  детей  природы. Ћн знает  - два предмета  повсюду, производЯт огромный
эффект:  зеркало,  в  котором  черный,  смуглый или  желтый туземец  впервые
изумленно   созерцает   собственную  физиономию,  да  еще   колокольчики   и
погремушки,  эта извечнаЯ ребЯчьЯ  радость. Ќе  менее  двадцати тысЯч  таких
маленьких  шумовых инструментов  везут корабли экспедиции,  да еще девЯтьсот
малых и десЯть больших зеркал (к сожалению, большаЯ часть их будут разбиты в
пути),  четыреста  дюжин ножей made in Germany ⁴¹ (в описи  точно
отмечено: <400 docenas de cuchiloss  de Alemania de  los peo res>-  ножи  из
ѓермании самые дешевые),  пЯтьдесЯт дюжин ножниц, затем неизменные и пестрые
платки  и  красные  шапки,  медные   браслеты,  поддельные  драгоценности  и
разноцветные  бусы. „лЯ  особо  важных  оказий упаковано несколько  турецких
нарЯдов  и  традиционных  Ярких  трЯпок, бархатных и  шерстЯных,  в  общем -
отчаЯнный хлам,  в €спании стоЯщий  так же  мало, как прЯности на Њолуккских
островах, но как нельзЯ  лучше  отвечающий  требованиЯм торговой сделки, при
которой обе стороны платЯт в десЯть раз больше цены менового товара и все же
обе изрЯдно наживаютсЯ.
     ‚се эти гребешки и шапки, зеркала и погремушки пригодЯтсЯ, однако, лишь
при благоприЯтных  обстоЯтельствах: если туземцы выкажут готовность занЯтьсЯ
мирным   обменом.  Ќо  предусмотрен  и  другой,  воинственный  оборот  дела.
ЏЯтьдесЯт  восемь  пушек, семь длинных  фальконетов,  три массивные  мортиры
грозно глЯдЯт из люков; недра судов отЯгощены множеством железных и каменных
Ядер,  а  также  бочками  со  свинцом  длЯ  отливаниЯ  пуль,  когда запас их
иссЯкнет. ’ысЯчи копий,  две  сотни пик и две сотни  щитов свидетельствуют о
решимости  постоЯть  за  себЯ; кроме того, больше половины  команды снабжено
шлемами  и нагрудными латами. „лЯ самого адмирала в Ѓильбао изготовлены  два
панцырЯ,   с   головы   до   ног   облекающие   его   в   железо;   подобный
сверхъестественному неуЯзвимому существу, предстанет он в этом одеЯнии перед
чужеземцами.  ’аким  образом,  хотЯ  в  соответствии  со  своим  замыслом  и
характером   Њагеллан   намерен   избегать  вооруженных  столкновений,   его
экспедициЯ снарЯжена не менее воинственно,  чем экспедициЯ ”ернандо Љортеса,
который  летом того же 1519 года на другом конце света,  во главе  горсточки
воинов завоевал государство с миллионным  населением. „лЯ €спании начинаетсЯ
героический год.
     Џроникновенно, со свойственным ему настороженным, неистощимым терпением
Њагеллан еще раз - последний раз!  - испытывает каждый из пЯти кораблей, его
оснастку, груз и  устойчивость. ’еперь пора присмотретьсЯ к команде! Ќелегко
было ее  сколотить, немало недель прошло,  прежде чем удалось  набрать ее по
глухим    портовым    закоулкам    и    тавернам;    оборванных,    грЯзных,
недисциплинированных   пригнали  их  на  корабли,  и  сейчас  они   все  еще
изъЯснЯютсЯ  между  собой  на каком-то  диком  волапюке: по-испански - один,
по-итальЯнски  - другой,  по-французски  - третий, а также  по-португальски,
по-гречески  и по-немецки. „а,  потребуетсЯ немало времени, чтобы весь  этот
сброд превратилсЯ в надежную,  спаЯнную  команду.  Ќо  нескольких недель  на
борту достаточно, чтобы  он прибрал их к рукам. ’от, кто семь  лет прослужил
простым sobresaliente-  матросом и  воином, знает,  что нужно матросам,  что
можно с них спрашивать и как  с ними следует обращатьсЯ. ‚опрос о команде не
тревожит адмирала.
     ‡ато  неприЯтное, напрЯженное  чувство  испытывает  он,  глЯдЯ  на трех
испанских  капитанов, назначенных  командирами отдельных  судов. Ќевольно  у
него  пружинЯтсЯ  мышцы,  как  у   борца  перед  началом  состЯзаниЯ,  и  не
удивительно: с каким  холодным, надменным видом, с каким плохо,  может  быть
даже нарочито  плохо,  скрываемым  презрением не замечает  его  этот veedor,
королевский  надсмотрщик,  •уан  де  Љартахена,  которому  он  вынужден  был
поручить  вместо  ”алейру  командование <‘ан-Ђнтонио>.  •уан  де  Љартахена,
конечно, опытный, заслуженный морЯк, и  его личнаЯ  порЯдочность так же  вне
сомнениЯ, как и  его  честолюбие. Ќо сумеет ли  родовитый  кастилец укротить
свое  честолюбие? ЏодчинитсЯ  ли Њагеллану, согласно данной им присЯге, этот
двоюродный    брат   епископа   Ѓургосского,   удостоенный   королем   ранее
пожалованного ”алейру титула ? Џри виде его Њагеллану вс±
времЯ  приходЯт  на  ум  слова,  нашептанные  Ђлваришем, что,  кроме  самого
адмирала,  еще и  другие лица снабжены  особыми  полномочиЯми, о которых  он
узнает, лишь <когда будет уже поздно длЯ спасениЯ чести>. Ќе менее враждебно
глЯдит на Њагеллана и командир <‚иктории>, ‹уис де Њендоса. …ще в ‘евилье он
однажды дерзко уклонилсЯ от повиновениЯ, но Њагеллан тогда не посмел уволить
этого  тайного  врага, навЯзанного ему императором в качестве казначеЯ.  „а,
видимо, немного  значит, что все эти  испанские офицеры в соборе ‘анта-ЊариЯ
де ла ‚икториЯ под сенью рапростертого знамени принесли  ему клЯтву верности
и повиновениЯ;  в душе они остались  врагами и завистниками.  ЏридетсЯ зорко
следить за этими родовитыми испанцами.
     •орошо еще,  что  Њагеллану удалось  хоть до  известной степени  обойти
королевский  указ  и  злопыхательские возражениЯ  Casa de la  Contratacion и
украдкой взЯть на борт тридцать португальцев, в том числе несколько надежных
друзей и близких родственников.  ‘реди них - прежде  всего  „уарте  Ѓарбоса,
шурин  Њагеллана, несмотрЯ на свою молодость  испытанный в дальних плаваниЯх
морЯк,  затем  Ђлваро де Њескита,  также  близкий его родственник, и ќстебан
ѓомес - лучший кормчий Џортугалии. ‘реди них  и †уан ‘еррано, который хоть и
значитсЯ в  судовых списках  испанцем и  побывал с испанскими  экспедициЯми,
возглавлЯвшимисЯ Џисарро и Џедро д'Ђриасом в Castilia del Oro ⁴²,
но  в качестве  родственника названого брата Њагеллана ”рансишку ‘еррано все
же  как-никак  приходитсЯ  ему  соотечественником.  Ќемалого  стоит  и  †уан
Љарвальо, который уже много лет назад посетил Ѓразилию и теперь даже везет с
собой сына, прижитого там со смуглой бразильЯнкой. Ћба они  благодарЯ знанию
Языка  и местных условий смогут  быть отличными  проводниками в тех странах;
если же экспедиции удастсЯ из Ѓразилии пробратьсЯ в мир малайских Языков, на
<Ћстрова прЯностей>  и  в Њалакку  -  ценные услуги  в  качестве переводчика
окажет раб Њагеллана ќнрике. €так, среди двухсот шестидесЯти  пЯти спутников
Њагеллана  имеетсЯ  всего  пЯть  -  десЯть  человек, на  чью преданность  он
безусловно может положитьсЯ. ќто немного. Ќо тот, у кого  нет выбора, должен
дерзать   даже   вопреки   численности    противников   и    неблагоприЯтным
обстоЯтельствам.
     ‘   сосредоточенным  видом,   мысленно  проверЯЯ  каждого  человека   в
отдельности,  проходит  Њагеллан  перед выстроившимсЯ  экипажем,  непрерывно
втайне обдумываЯ и прикидываЯ, кто в решающую минуту станет за него и  кто -
против. Ћн не замечает, что на лбу у него от  напрЯжениЯ залегли складки. Ќо
вот они разгладились, Њагеллан невольно улыбаетсЯ. Ѓог ты мой,  одного-то он
чуть не забыл, того  сверхсметного,  лишнего,  кто неожиданно,  как снег  на
голову, объЯвилсЯ в  самую  последнюю минуту! Џраво же,  чистаЯ случайность,
что тихий, скромный, совсем еще юный итальЯнец Ђнтонио Џигафетта из ‚иченцы,
отпрыск древнего дворЯнского рода,  затесалсЯ в  ќ’“  разношерстную компанию
искателей   приключений,  честолюбцев,   охотников   до   легкой   наживы  и
головорезов.  Џрибыв  в  Ѓарселону,  ко  двору Љарла  V,  в  свите  папского
протонотариЯ,  безусый  еще кавалер  ђодосского ордена  услышал разговоры  о
таинственной  экспедиции,  котораЯ  по   неисследованным  путЯм  двинетсЯ  в
неведомые краЯ и страны. ‚ероЯтно, Џигафетта читал напечатанную в его родном
городе   ‚иченце   в    1507   году   книгу    ‚еспуччи   ⁴³,  в  которой  автор  повествует  о  страстном  своем
желании   -
<путешествовать,  видеть  мир и.его  чудеса>.  Ђ  может, молодого  итальЯнца
воодушевил   и   пользовавшийсЯ   широкой    известностью      -
<Џутеводитель>  его  соотечественника ‹одовико ‚артема. Ќесказанно прельщает
его мысль  самому,  собственными глазами  увидеть хоть  что-нибудь  из  того
<великого  и  страшного,  чем  изобилуют  океаны>.  Љарл V,  к  которому  он
обратилсЯ   за  разрешением  участвовать  в  этой  таинственной  экспедиции,
рекомендует его Њагеллану - и вот среди профессиональных  морЯков, охотников
до  легкой наживы, искателей приключений оказываетсЯ  чудак-идеалист, идущий
навстречу  опасности  не из  честолюбиЯ и не ради денег,  а из  бескорыстной
любви к странствиЯм; как дилетант в лучшем  смысле  этого слова, единственно
ради  своего  diletto,  ради  наслаждениЯ  видеть,  познавать,  восхищатьсЯ,
готовый отдать жизнь в дерзновенном предприЯтии.
     Ќа деле этот незаметный, лишний человек станет  длЯ Њагеллана важнейшим
участником  экспедиции.  €бо  какое   значение  имеет  подвиг,  если  он  не
запечатлен  словом;  историческое  деЯние  бывает закончено  не в момент его
свершениЯ, а  лишь тогда, когда становитсЯ достоЯнием потомства.  ’о, что мы
называем  историей,  отнюдь  не  совокупность  всех   значительных  событий,
когда-либо  происшедших  во   времени  и  пространстве:  всемирнаЯ  историЯ,
летопись мира охватывает  лишь  небольшой участок  действительности, который
случайно был  озарен  в поэтическом  или  научном отображении.  Ќичем был бы
Ђхилл без ѓомера, тенью  оставалась  бы  любаЯ личность, быстротечной волной
растеклось  бы  любое  деЯние  в  безбрежном море  событий,  если  бы оно не
превращалось  в  гранит  под  пером летописца,  если  бы  художник заново не
воссоздавал его  в пластических  образах. ‚от почему мы мало  что знали бы о
Њагеллане  и его подвиге, будь  в нашем  распорЯжении  только одна  <декада>
Џетра Ђнгиерского, краткое письмо Њаксимилиана ’рансильванского да несколько
сухих заметок и лаговые записи кормчих. ‹ишь этот скромный рыцарь ђодосского
ордена,  сверхштатный и  лишний,  увековечил  длЯ  грЯдущих поколений подвиг
Њагеллана. ђазумеетсЯ, наш добрый Џигафетта не был ни ’ацитом,  ни ‹ивием. ‚
литературе,  как и в  мореплавании,  он оставалсЯ  всего  только благодушным
дилетантом.  ‡нание  людей   отнюдь   не   было   его   коньком,   важнейшие
психологические  конфликты  между  адмиралом  и  его капитанами  он,  видно,
просто-напросто  проспал  на  борту.  Ќо именно  потому,  что Џигафетта мало
интересуетсЯ причинными свЯзЯми, он тщательно наблюдает мелочи и отмечает их
с  живостью  и  старательностью  школьника,  описывающего   свою  воскресную
прогулку. Ќа него не всегда можно положитьсЯ: иной раз по наивности он верит
любому  вздору,  который  ему  рассказывают  немедленно раскусившие  новичка
старые кормчие;  но все  эти  мелкие  небылицы  и  ошибки Џигафетта с лихвой
возместил  любознательной точностью, с которой он описывает каждую мелочь; а
тем, что он  не  поленилсЯ, по  методу  Ѓерлица,  расспрашивать  патагонцев,
невзрачный ђодосский  рыцарь нежданно стЯжал  себе историческую славу автора
первого  письменного лексикона американских слов. Ћн удостоилсЯ еще  большей
чести: сам  експир  использовал в  своей <Ѓуре>  эпизод из  путевых записок
Џигафетты.  —то  может  выпасть  на  долю  посредственного   писателЯ  более
величественного, чем если из преходЯщего его творениЯ гений заимствует нечто
длЯ  своего бессмертного и на  своих орлиных крыльЯх возносит его безвестное
имЯ в сферу вечности?
     Њагеллан  закончил свой  обход. ‘о спокойной совестью  может он сказать
себе: все, что смертный в состоЯнии рассчитать и предусмотреть, он рассчитал
и продумал.  Ќо  дерзновенное плавание  конквистадора  бросает вызов  высшим
силам,  не поддающимсЯ  земным расчетам и измерениЯм.  —еловек,  стремЯщийсЯ
наперед точно  определить  все  возможности  успеха, должен  считатьсЯ  и  с
наиболее  вероЯтным финалом такого  странствиЯ: с тем, что  он  из  него  не
возвратитсЯ. Џоэтому Њагеллан, претворив сначала свою волю в земное дело, за
два днЯ до отплытиЯ письменно излагает и свою последнюю волю.
     ќто завещание  нельзЯ читать без глубокого волнениЯ. Ћбычно  завещатель
знает, хотЯ бы приблизительно, размеры своего достоЯниЯ. Ќо как мог Њагеллан
прикинуть и оценить, какое он  оставит наследство,  сколько он оставит? Џока
одному  только  небу известно, будет  ли он  через год нищим,  или  одним из
богатейших  людей  на  свете.  ‚едь все его  достоЯние  заключаетсЯ  лишь  в
договоре с королем.  …сли  задуманное предприЯтие  удастсЯ, если  он  найдет
легендарный paso (пролив), проникнет на Њолуккские  острова,  вывезет оттуда
драгоценную   кладь,  тогда,  выехав  бедным   искателем   приключений,   он
возвратитсЯ в ‘евилью Љрезом. …сли  он  откроет в пути  новые острова -  его
сыновьЯм   и   внукам   впридачу  ко   всем  богатствам  достанетсЯ  еще   и
наследственный   титул  наместника,  adelantado.  …сли  же  расчет  окажетсЯ
неверным, если суда пойдут ко  дну - его  жене и детЯм, чтобы не  умереть  с
голоду, придетсЯ  стоЯть  на  церковной  паперти с  протЯнутой  рукой,  молЯ
верующих о подаЯнии. €сход - во власти вышних сил, тех, что  правЯт ветром и
волнами. € Њагеллан, как благочестивый католик, заранее  смиренно покорЯетсЯ
неисповедимой  воле  господней. ђаньше,  чем к  людЯм  и правительству,  это
глубоко волнующее  завещание обращаетсЯ ко <всемогущему  господу, повелителю
нашему, чьей  власти нет ни начала, ни конца>. ‘вою  последнюю волю Њагеллан
изъЯвлЯет прежде всего как верующий католик, затем - как дворЯнин и только в
самом конце завещаниЯ - как супруг и отец.
     Ќо и в  дела благочестиЯ  человек Њагелланова  склада никогда не вносит
неЯсности  или  сумбура.  ‘  тем же удивительным  искусством все  предвидеть
обращаетсЯ  он мыслью и к  вечной жизни.  ‚се  возможности  предусмотрены  и
старательно  подразделены. <Љогда  земное  мое  существование  завершитсЯ  и
начнетсЯ длЯ менЯ  жизнь вечнаЯ -  пишет он - Я хотел бы быть похороненным в
‘евилье,  в монастыре ‘анта-ЊариЯ  де ла ‚икториЯ, в отдельной могиле>. …сли
же смерть  постигнет его в  пути и нельзЯ будет доставить тело на родину, то
<пусть праху  моему уготовЯт место  последнего успокоениЯ в  ближайшем храме
пресвЯтой богородицы>. Ѓлагочестиво и вместе  с  тем точно распределЯет этот
набожный христианин суммы, предназначенные на богоугодные дела. Ћдна десЯтаЯ
часть обеспеченной ему по договору двадцатой доли всех прибылей  должна быть
разделена поровну между монастырЯми ‘анта-ЊариЯ де ла  ‚икториЯ, ‘анта-ЊариЯ
Њонсерра  и  ‘ан-„оминго  в Ћпорто; тысЯча  мараведисов уделЯетсЯ севильской
часовне,  где он причастилсЯ перед отплытием и где  с помощью божьей  (после
благополучного возвращениЯ) надеетсЯ  причаститьсЯ снова. Ћдин реал серебром
он  завещает на крестовый поход, другой - на выкуп христианских пленников из
рук  неверных,  третий  - дому  призрениЯ прокаженных,  четвертый и пЯтый  -
госпиталю длЯ  чумных  больных  и  приюту  свЯтого  ‘ебастьЯна, дабы те, кто
получит  эту лепту, <молились господу богу за спасение моей души>.  ’ридцать
заупокойных обеден должны быть  отслужены  у  его  тела и столько же - через
тридцать дней  после похорон в церкви ‘анта-ЊариЯ де ла  ‚икториЯ. „алее  он
приказывает ежегодно <в день моего погребениЯ выдавать трем беднЯкам одежду:
каждому из них камзол серого сукна, шапку, рубаху  и пару башмаков, дабы они
молились за спасение  моей души. џ хочу, чтобы  в сей день не  только  троих
этих беднЯков кормили досыта, но еще и двенадцать других, дабы и  они молили
господа за  мою  душу,  а  также  прошу  жертвовать золотой дукат на раздачу
милостыни за души, томЯщиесЯ в чистилище>.
     Џосле того как  церкви уделена столь  значительнаЯ долЯ его наследства,
невольно ждешь, что последние распорЯжениЯ коснутсЯ, наконец,  жены и детей.
Ќо,  оказываетсЯ, этот  глубоко  религиозный  человек  трогательно  озабочен
судьбой своего невольника ќнрике. Њожет быть, уже и раньше совесть Њагеллана
тревожил   вопрос,   вправе   ли    настоЯщий   христианин   считать   своей
собственностью, наравне с земельным  участком или камзолом,  человека, да  к
тому  же ещ± принЯвшего крещение и тем самым  ставшего  ему братом по  вере,
существом с бессмертной душой? ’ак или иначе, но Њагеллан не хочет предстать
перед  господом  богом  с  этим  сомнением  в  душе,   поэтому   он   отдает
распорЯжение:  <‘о днЯ моей смерти  пленник мой и невольник ќнрике, уроженец
города Њалакки,  двадцати шести  лет от роду,  освобождаетсЯ от  рабства или
подчинениЯ и волен поступать и действовать, как ему заблагорассудитсЯ. „алее
Я хочу,  чтобы  из моего наследства десЯть тысЯч мараведисов были выданы ему
во  вспомоществование.  ќту  сумму  Я  назначаю  ему  потому,  что  он  стал
христианином и будет молитьсЯ богу за спасение моей души>.
     ’олько  теперь, отдав  дань  заботам  о  загробной жизни  и  предуказав
<добрые дела,  которые даже за величайшего  грешника ЯвЯтсЯ заступниками  на
‘трашном суде>, Њагеллан в своем  завещании обращаетсЯ к  семье.  Ќо и здесь
заботам   о   житейских    делах   предшествуют   распорЯжениЯ,   касающиесЯ
нематериальных вопросов -  сохранениЯ его герба и дворЯнского званиЯ. ‚плоть
до второго и третьего поколениЯ указывает  Њагеллан, кому быть носителем его
герба, его  armas,  на тот  случай, если  его  сын не  переживет отца (вещее
предчувствие). Ћн стремитсЯ к бессмертию  не только как христианин, но и как
дворЯнин.
     ‹ишь после этих заветов Њагеллан переходит к распределению своего, пока
еще  носимого ветрами по  волнам, наследства  между женой и детьми;  адмирал
подписывает этот  документ твердым, крупным, таким же  прЯмым, как и он сам,
почерком: Fernando  de  Magellanes (”ернандо  де  Њагелланес). Ќо судьбу  не
подчинить себе росчерком  пера,  не  умилостивить обетами,  властнаЯ ее волЯ
сильнее самого горЯчего желаниЯ человека.  Ќи одно  из  сделанных Њагелланом
распорЯжений не  будет выполнено:  ничтожным  клочком бумаги  останетсЯ  его
последнЯЯ волЯ. ’е, кого  он  назначил  наследниками, ничего  не унаследуют;
нищие, которых он заботливо оделил, не получат  подаЯниЯ;  тело его не будет
покоитьсЯ  там, где  он просил его  похоронить; его  герб  исчезнет.  ’олько
подвиг,   им   совершенный,   переживет   отважного   мореплавателЯ,  только
человечество возблагодарит его за оставленное наследие.
     Џоследний  долг  на  родине  выполнен.  Ќаступает прощание.  ’репеща от
волнениЯ, стоит перед  ним женщина, с которой он в течение  полутора лет был
впервые в жизни  по-настоЯщему счастлив. Ќа руках она держит рожденного  ему
сына. ђыданиЯ сотрЯсают  ее  вторично  отЯжелевшее тело. …ще один, последний
раз он обнимает  ее, крепко жмет  руку Ѓарбосе -  единственного его сына  он
увлекает за собой  в неведомую даль. ‡атем  скорее, чтобы от  слез покинутой
жены не дрогнуло сердце -
     в лодку и вниз по течению, к ‘ан-‹укару, где его ждет флотилиЯ. …ще раз
в  скромной  ‘ан-‹укарской  церкви Њагеллан,  предварительно  исповедавшись,
вместе  со своей командой  принимает  причастие. Ќа рассвете, во вторник  20
сентЯбрЯ  1519 года  -  эта  дата  войдет  в  мировую историю -  с  грохотом
поднимаютсЯ  ЯкорЯ,  паруса надуваютсЯ ветром, гремЯт  орудийные выстрелы  -
прощальный   привет   исчезающей   земле;   началось   великое   странствие,
дерзновеннейшее плавание во всей истории человечества.

’™…’Ќ›… ЏЋ€‘Љ€
     20 сентЯбрЯ. 1519 г. - 1 апрелЯ 1520 г.
     „вадцатого сентЯбрЯ 1519 года флотилиЯ Њагеллана отчалила  от материка.
Ќо  в  те годы  владениЯ €спании уже простираютсЯ далеко  за пределы …вропы;
когда,  через  шесть  дней после  отплытиЯ,  пЯть судов  флотилии заходЯт  в
’енерифе на Љанарских островах, чтобы пополнить запас воды и продовольствиЯ,
они  все еще  находЯтсЯ  в  пределах, подвластных  императору  Љарлу  V. …ще
один-единственный раз, перед  тем как продолжать путь в  неизвестность, дано
отважным мореплавателЯм ступить  на  милую им  твердую почву родины, еще раз
вдохнуть ее воздух, услышать родную речь.
     Ќо  вскоре и этот  последний  роздых приходит  к  концу.  Њагеллан  уже
собираетсЯ  ставить  паруса,  как  вдруг, издали еще  подаваЯ  судам  знаки,
поЯвлЯетсЯ испанскаЯ каравелла, несущаЯ  секретное послание Њагеллану от его
тестЯ,  „ьего  Ѓарбосы.  ’айнаЯ   весть  -   обычно  дурнаЯ  весть.  Ѓарбоса
предупреждает зЯтЯ:  из достоверных источников ему  удалось узнать  о тайном
сговоре  испанских капитанов  - в пути  нарушить долг повиновениЯ Њагеллану.
ѓлава заговора - •уан де Љартахена, двоюродный брат  епископа Ѓургосского. “
Њагеллана  нет  оснований  сомневатьсЯ  в правдивости и  правильности  этого
предостережениЯ;  слишком  точно  совпадает  оно  с туманной  угрозой шпиона
Ђлвариша: <...другие  люди, сверх того, снабжены контринструкциЯми, а узнает
он о  них,  только  когда уже будет поздно  длЯ  спасениЯ чести>. Ќо  жребий
брошен,  и  лишь  еще  тверже  становитсЯ  решимость  Њагеллана  перед лицом
очевидной опасности. Ћн шлет в ‘евилью гордый ответ: что бы ни случилось, он
неукоснительно будет служить императору, и залог тому - его жизнь. Ќи словом
не  обмолвившись о том, сколь  мрачное и  в  то  же времЯ правдивое, слишком
правдивое предостережение принесло  ему это письмо - последнее  в его жизни,
он велит выбрать ЯкорЯ, и через несколько часов очертаниЯ тенерифского  пика
уже  расплываютсЯ  вдали.  Ѓольшинство морЯков в последний раз видит  родную
землю.
     ’руднейшаЯ длЯ  Њагеллана задача  среди всех трудностей  этого плаваниЯ
состоит  в  том, чтобы сплоченным строем  вести  все суда  экспедиции, столь
различные  по водоизмещению  и  быстроходности:  стоит  только одному из них
отбитьсЯ, и в бескрайном бездорожном океане  оно  потерЯно длЯ флотилии. …ще
до отплытиЯ Њагеллан, с ведома и согласиЯ Casa de la Contratacion (€ндийской
палаты),  выработал  длЯ поддержаниЯ  постоЯнной свЯзи  между судами  особую
систему. Џравда, contro-maestres - капитанам судов и кормчим известна derota
-  общий курс, но в открытом море длЯ них действует только одно предписание:
идти в  кильватере <’ринидад> - ведущего флагманского  судна. ‚ дневные часы
соблюдение  этого  приказа вполне  посильно,  даже во  времЯ сильного шторма
корабли могут  не терЯть друг друга  из виду; гораздо  труднее  поддерживать
непрерывную свЯзь между всеми пЯтью судами ночью - длЯ  этой цели изобретена
и  тщательно продумана система световой сигнализации. ‘ наступлением темноты
на корме <’ринидада>  зажигаетсЯ вставленный в фонарь (farol) смолЯной факел
(faro), чтобы идущие  вслед  корабли не  терЯли  из виду  флагманское судно,
Capitana. …сли же на <’ринидад>, кроме смолЯного факела, загораютсЯ  еще два
огнЯ,  это  означает,  что  остальным  судам  следует  убавить  ход  или  же
лавировать из-за неблагоприЯтного ветра. ’ри огнЯ возвещают, что надвигаетсЯ
шквал и  поэтому надлежит подтЯнуть лисель, при четырех огнЯх нужно  убирать
все паруса. Њногочисленные, то вспыхивающие, то гаснущие огни на флагманском
судне или же пушечные выстрелы предупреждают, что надо опасатьсЯ отмелей или
рифов. €так, длЯ  всех возможных  счастливых и несчастных случаев разработан
Язык ночных сигналов.
     €  на  каждый  сигнал  этого  примитивного светового  телеграфа  каждый
корабль обЯзан  каждый  раз  немедленно  отвечать таким  же  сигналом,  дабы
адмиралу  было известно, что  его приказаниЯ понЯты и выполнены. Љроме того,
ежевечерне,  незадолго до наступлениЯ  темноты,  каждый из  четырех кораблей
должен  приблизитьсЯ  к  флагманскому судну,  приветствуЯ  адмирала словами:

⁴⁴ и выслушать  его приказы  на  времЯ трех ночных вахт. Љазалось
бы, что  этот ежедневный рапорт всех четырех капитанов адмиралу с первого же
днЯ устанавливает определенную дисциплину: флагманское судно ведет флотилию,
а   остальные  следуют  за   ним,  адмирал  указывает   курс,   а   капитаны
беспрекословно его придерживаютсЯ.
     Ќо   именно  то,  что   руководство  так   безоговорочно  и  решительно
сосредоточено  в руках  одного  человека,  как  и то,  что  этот молчаливый,
ревниво хранЯщий  свои тайны  португалец  каждый день,  словно  новобранцев,
заставлЯет  их выстраиватьсЯ перед ним и после отдачи приказаний  немедленно
отсылает, как простых подручных,  раздражает капитанов  остальных судов. Ѓез
сомнениЯ,  и, надо  признать, с некоторым  на то  правом  они  полагали, что
Њагеллан с  таким мелочным упорством  замалчивал  в  €спании подлинную  цель
экспедиции потому,  что боЯлсЯ  выдать тайну paso болтунам  и шпионам;  но в
открытом  море, надо  думать, он, наконец,  откажетсЯ  от этой осторожности,
призовет их на  борт флагманского кораблЯ и с помощью своей карты изложит им
дотоле ревниво охранЯвшийсЯ замысел. ‚место  этого  они  видЯт, что Њагеллан
становитсЯ еще  более молчаливым, все  более сдержанным и недоступным. Ћн не
призывает их к  себе на корабль, не  справлЯетсЯ об их  мнении, ни  разу  не
спрашивает  совета  ни  у  кого  из  этих  испытанных морЯков.  Ћни  обЯзаны
следовать днем за флагом,  ночью  за факелом тупо и  покорно, как собака  за
хозЯином. ‚  продолжение нескольких дней испанские офицеры  терпеливо сносЯт
молчаливую  непреклонность, с которой Њагеллан ведет  их  за собой. Ќо когда
адмирал,  вместо  того чтобы,  держа  курс  на юго-запад, прЯмиком  плыть  к
Ѓразилии, забирает  много  южнее,  уклонЯЯсь от первоначально обусловленного
курса,  и  до  самой  ‘ьерра-‹еоне  следует вдоль  берегов Ђфрики,  •уан  де
Љартахена во времЯ вечернего рапорта в упор  спрашивает его, почему, вопреки
данным вначале инструкциЯм, изменен курс.
     ќтот в упор поставленный •уаном де Љартахеной вопрос отнюдь не ЯвлЯетсЯ
дерзостью  с его стороны (и это нужно особо подчеркнуть, так как большинство
авторов,  чтобы возвысить  Њагеллана,  изображают •уана  де Љартахену черным
предателем) .  Ђ между тем нельзЯ не признать  логичным и справедливым, если
человек, назначенный королем conjuncta persona, если капитан самого большого
судна флотилии учтиво спрашивает адмирала, почему  собственно изменен  ранее
установленный  курс. Љроме  того,  вопрос  •уана  де Љартахены  законен  и с
навигационной  точки  зрениЯ,  ибо этот новый курс поведет флотилию окольным
путем  и заставит ее потерЯть не менее двух недель.  —то принудило Њагеллана
изменить маршрут, мы не знаем. Ѓыть  может, так далеко, до самой  ѓвинеи, он
следовал вдоль побережьЯ Ђфрики потому, что намеревалсЯ там -
     этой технической  тайны португальского мореходства  испанцы не знали  -
tomar barlavento, словить  попутный пассат, а  может  быть, он отклонилсЯ от
обычного пути,  желаЯ избегнуть  встречи  с португальскими судами, по слухам
посланными  королем Њануэлем  в Ѓразилию  перехватить эскадру Њагеллана. ’ак
или  иначе,  адмиралу  ничего  не  стоило  честно,  по-товарищески  изложить
капитанам  причины,  заставившие его переменить  курс.  Ќо длЯ него важен не
этот частный случай, а самый принцип. „ело не в двух-трех милЯх отклонениЯ к
юго-западу  или  юго-юго-западу,  а в  том,  чтобы раз  навсегда  установить
жесткую  дисциплину. …сли на  борту в  самом деле  имеютсЯ  заговорщики, как
сообщил ему тесть, то он предпочитает сразу столкнутьсЯ с ними лицом к лицу.
…сли действительно существуют  двусмысленные инструкции, скрываемые от него,
то они должны получить единое толкование в пользу его авторитета. ‚от почему
Њагеллану как нельзЯ более на руку, что объЯснений от него домогаетсЯ именно
•уан де Љартахена, ибо теперь должно выЯснитьсЯ, приравнен ли к нему, или же
подчинен  ему  этот испанский  идальго.  ќтот  вопрос служебной  иерархии  и
вправду не  так-то  Ясен. ‚начале •уан де Љартахена был  послан сопровождать
флотилию в качестве veedor general - главного  контролера, а в  этом звании,
как и в должности капитана <‘ан-Ђнтонио>, он  всецело подчинен адмиралу, без
права совещательного  голоса, без  права требовать объЯснений. Ќо  положение
изменилось,  когда Њагеллан отстранил своего  компаньона  ”алейру  и •уан де
Љартахена  получил  вместо него  назначение  на  пост  conjuncta  persona, a
conjuncta означает <равноправный>. Љаждый из них теперь вправе  ссылатьсЯ на
королевскую грамоту. Њагеллан - на <договор>, по смыслу которого он ЯвлЯетсЯ
верховным и единственным начальником флотилии, •уан де Љартахена на 
-  на  <дополнительный  акт>,  вменЯющий ему  в обЯзанность иметь  неусыпное
наблюдение в случаЯх, если им будут обнаружены какие-либо упущениЯ, а другие
лица не выкажут должной прозорливости и осмотрительности>. Ќо имеет ли право
conjuncta persona требовать отчета от самого адмирала? ќтот вопрос  Њагеллан
не намерен ни на мгновение  оставить невыЯсненным.  €  поэтому на  первый же
вопрос •уана де Љартахены он грубо отвечает, что никто  не вправе спрашивать
у него объЯснений  и все обЯзаны следовать за ним (que le ' siguisen у no le
pidiesen mas cuenta).
     ќто  грубо;   но  Њагеллан  считает,  что  лучше  сразу  обрушитьсЯ  на
противника, чем расточать угрозы  или  искать примирениЯ.  ќтими  словами он
прЯмо в лоб заЯвлЯет испанским капитанам (а быть может, и заговорщикам): <Ќе
обольщайтесь, Я  один буду держать руль, и железной рукой>. Ќо хотЯ  кулак у
Њагеллана крепкий, увесистый, беспощадный, его руке не хватает многих ценных
качеств,  и прежде  всего  умениЯ, когда  нужно, приласкать тех, с  кем  она
слишком круто расправилась. Њагеллан  никогда не постиг искусства с любезной
миной говорить  неприЯтные  вещи,  просто  и  дружелюбно  обходитьсЯ  как  с
начальниками,  так  и  с  подчиненными.  Џоэтому  вокруг  этого  человека  -
конденсатора  величайшей  энергии  - с  самого начала  неминуемо должна была
установитьсЯ  напрЯженнаЯ, враждебнаЯ,  озлобленнаЯ  атмосфера. ќто  скрытое
раздражение неизбежно нарастало,  по мере того как выЯснЯлось,  что перемена
курса, против которой возражал  •уан де  Љартахена, действительно была Явной
ошибкой Њагеллана. ‚етер  поймать не  удалось, суда на две недели застрЯли в
открытом море, среди полного штилЯ. ‡атем они  скоро попадают в полосу столь
сильных  бурь, что, по  романтическому описанию Џигафетты, их спасает только
поЯвление светЯщихсЯ Cuerpos Santes -  <свЯтых  тел>, покровителей  морЯков,
свЯтого ќльма, свЯтого ЌиколаЯ и свЯтого Љлэра (так называемые <огни свЯтого
ќльма>). „ве  недели  потерЯны из-за своевольного распорЯжениЯ Њагеллана, и,
наконец, •уан де Љартахена  уже не может и не хочет больше сдерживатьсЯ. ђаз
Њагеллан пренебрегает советом, раз он не терпит критики - так  пусть же  всЯ
флотилиЯ узнает,  как  мало он, •уан  де Љартахена,  чтит  этого  бездарного
морехода. Џравда,  корабль  •уана де Љартахены <‘ан-Ђнтонио> и в тот  вечер,
как всегда, послушно приближаетсЯ к  <’ринидад>  отдать рапорт и принЯть  от
Њагеллана очередные  приказаниЯ. Ќо Љартахена впервые не выходит  на палубу,
чтобы произнести установленное приветствие. ‚место себЯ он посылает боцмана,
и тот обращаетсЯ  к адмиралу со словами:  . Њагеллан ни на минуту не обманывает себЯ мыслью, что это изменение
текста приветствиЯ  могло быть  случайной, невольной обмолвкой. …сли  именно
•уан де  Љартахена  велит титуловать его не  адмиралом (capitan-general),  а
просто  капитаном (  capitan),  то этим  всей флотилии  даетсЯ  понЯть,  что
conjuncta persona, •уан де  Љартахена, не признает его своим начальником. Ћн
немедленно велит  передать  •уану, что  впредь надеетсЯ  быть приветствуемым
достойным и  подобающим образом. Ќо теперь и •уан подымает забрало.  Ћн шлет
высокомерный ответ:  он сожалеет,  что на этот  раз  он  еще поручил  своему
ближайшему  помощнику  произнести  приветствие; в следующий  раз  это  может
сделать любой юнга. ’ри  днЯ  подрЯд <‘ан-Ђнтонио> на глазах у всей флотилии
не соблюдает церемонии приветствиЯ и рапорта, дабы  показать всем остальным,
что  его  капитан  не   признает  неограниченной  диктатуры   португальского
командира.  ‘овершенно  открыто -  и  это делает честь •уану  де  Љартахене,
никогда (сколько бы ни утверждали противное) не  действовавшему вероломно  -
испанский идальго бросает железную перчатку к ногам португальца.
     •арактер человека лучше всего познаетсЯ по его  поведению в решительные
минуты.  ’олько опасность выЯвлЯет скрытые силы и  способности человека; все
эти   потаенные  свойства,  при  средней  температуре  лежащие  ниже  уровнЯ
измеримости,  обретают  пластическую  форму   лишь  в  подобные  критические
мгновениЯ.  Њагеллан всегда одинаково реагирует на  опасность.  Љаждый  раз,
когда  дело касаетсЯ важных  решений, он становитсЯ устрашающе молчаливым  и
неприступным. Ћн словно застывает. Љакое бы тЯжкое оскорбление ему  ни  было
нанесено, его  затененные кустистыми  бровЯми глаза не загорЯтсЯ  огнем,  ни
одна складка не дрогнет вокруг  плотно сжатых губ. Ћн в совершенстве владеет
собой, и благодарЯ  этому ледЯному спокойствию все вещи  становЯтсЯ длЯ него
прозрачными,  как хрусталь; замуровавшись в ледЯное молчание, он лучше всего
продумывает  и рассчитывает свои планы.  Ќикогда в жизни Њагеллан  не  нанес
удара  необдуманно, сгорЯча:  прежде чем  сверкнет  молниЯ,  грозовой  тучей
нависает долгое, гнетущее, мрачное молчание.  € на этот раз Њагеллан молчит;
тем, кто его не знает - а испанцы еще не знают его  - может показатьсЯ,  что
он  оставил  брошенный  •уаном де Љартахеной  вызов без  вниманиЯ.  Ќа  деле
Њагеллан уже вооружаетсЯ длЯ  контратаки. Ћн понимает, что нельзЯ в открытом
море   насильственно   сместить   капитана  кораблЯ,   более  крупного,  чем
флагманский,  и  лучше   вооруженного.   €так,  терпение,   терпение:  лучше
притворитьсЯ  тупым,  равнодушным. € Њагеллан в ответ  на оскорбление молчит
так,  как он  один умеет  молчать:  с  одержимостью  фанатика,  с  упорством
крестьЯнина, со страстностью  игрока.  ‚се вокруг  видЯт,  как  он  спокойно
расхаживает по  палубе  <’ринидад>, внешне  всецело  поглощенный будничными,
ничтожными  мелочами  корабельной  жизни.  ’о,  что  <‘ан-Ђнтонио>  перестал
соблюдать приказ о вечернем  рапорте, словно и не раздражает его, и капитаны
с  некоторым  удивлением замечают,  что  этот  загадочный  человек  начинает
держать  себЯ  более доступно:  по  поводу  совершенного  одним  из матросов
тЯжкого преступлениЯ против нравственности адмирал впервые приглашает к себе
на совещание  всех четырех капитанов. ‡начит,  думают они, его все же  стали
тЯготить неприЯзненные  отношениЯ  с  сотоварищами. ‚идно,  после  того  как
избранный  им курс оказалсЯ ошибочным, он понЯл, что лучше спрашивать совета
у  старых,  опытных  капитанов,  чем  почитать   их   quantite   negligeable
⁴⁵ . •уан  де Љартахена тоже  ЯвлЯетсЯ на борт флагманского судна
и, воспользовавшись долго  не  представлЯвшейсЯ  ему  возможностью  вести  с
Њагелланом деловую беседу, снова спрашивает, почему собственно изменен курс.
‘ообразно своему  характеру  и тщательно  продуманному  намерению.  Њагеллан
сохранЯет полную  невозмутимость:  ему только на руку, если его  спокойствие
сильнее  распалит Љартахену.  Ђ  последний,  считаЯ,  что звание  верховного
королевского чиновника  дает  ему право критиковать действиЯ  Њагеллана,  по
видимому,  изрЯдно воспользовалсЯ  этим  правом. „ело,  вероЯтно,  кончилось
бурной  вспышкой, чем-то вроде резкого  отказа повиноватьсЯ. Ќо превосходный
психолог,  Њагеллан  именно  такую вспышку  открытого  неподчинениЯ  заранее
предусмотрел,  это ему и нужно. ’еперь он  может  действовать. Ћн немедленно
применЯет предоставленное ему Љарлом V право вершить правосудие. ‘о словами:
 (<‚ы - мой пленник>) - он хватает •уана де  Љартахену за грудь и
велит  своему альгвасилу (каптенармусу  и  полицейскому  офицеру)  заключить
мЯтежника под стражу.
     Ћстальные  капитаны  растерЯнно  переглЯдываютсЯ.  Ќесколькими минутами
раньше они  всецело были на  стороне •уана де  Љартахены, да  и сейчас еще в
душе  стоЯт за своего  соотечественника и  против начальника-чужестранца. Ќо
внезапность  нанесенного удара,  демоническаЯ энергиЯ,  с  которой  Њагеллан
схватил  своего  врага и  велел  посадить его  под  арест  как  преступника,
парализовали их  волю.  Ќапрасно •уан  зовет  их  на помощь. Ќикто не  смеет
тронутьсЯ  с  места, никто  не  дерзает  даже поднЯть глаза на низкорослого,
коренастого человека, впервые позволившего своей пугающей энергии прорватьсЯ
сквозь  глухую  стену  молчаниЯ.  ’олько  когда  •уана уже  хотЯт отвести  в
каземат,  один из них обращаетсЯ  к Њагеллану  и  почтительнейше просит,  во
внимание  к высокому  происхождению  Љартахены, не  заключать  его  в оковы;
достаточно,  если  кто-нибудь  из  них  обЯзуетсЯ честным  словом  быть  его
стражем. Њагеллан  принимает  это  предложение под  условием,  что  ‹уис  де
Њендоса, кому он поручает надзор за •уаном, клЯтвенно обЯжетсЯ по первому же
требованию  представить его адмиралу. ‘  этим делом покончено. Џо прошествии
часа на <‘ан-Ђнтонио> уже распорЯжаетсЯ другой испанский офицер - Ђнтонио де
Љока; вечером он со своего кораблЯ четко, без единого упущениЯ, приветствует
адмирала. Џлавание продолжаетсЯ без каких-либо инцидентов. 29 ноЯбрЯ возглас
с марса  возвещает,  что виден  берег Ѓразилии; они различают его  очертаниЯ
близ Џернамбуко и, нигде не бросаЯ Якорей, продолжают свой путь; наконец, 13
декабрЯ пЯть судов флотилии, после одиннадцатинедельного  плаваниЯ, входЯт в
залив ђио де †анейро.
     ‡алив  ђио  де  †анейро,  в те  далекие  времена,  вероЯтно,  не  менее
прекрасный в  своей идиллической  живописности,  чем ныне в  своем городском
великолепии,   должен  был  показатьсЯ  усталому  экипажу  настоЯщим   раем.
Ќареченный ђио де †анейро  по имени свЯтого џнуариЯ, в день которого он  был
открыт, и ошибочно названный ђио  ⁴⁶, ибо предполагалось,  что за
бесчисленными островами кроетсЯ устье многоводной реки, этот залив тогда уже
находилсЯ в сфере владычества Џортугалии. ‘огласно инструкции,  Њагеллану не
следовало становитьсЯ  там  на причал. Ќо португальцы еще не основали  здесь
поселений,  не  воздвигли вооруженной  пушками  крепости;  блистающий Яркими
красками  залив  - в сущности  все еще  <ничьЯ  землЯ>; испанские суда могут
безбоЯзненно пройти среди волшебно прекрасных  островков, окаймлЯющих берег,
одетый Яркой зеленью, и без помехи бросить здесь ЯкорЯ. Љак только их шлюпки
приближаютсЯ к  берегу, навстречу из хижин  и лесов  выбегают  туземцы  и  с
любопытством, но  без  недовериЯ,  встречают закованных  в  латы воинов. Ћни
вполне добродушны и  приветливы,  хотЯ  позднее Џигафетта не  без  огорчениЯ
узнает,  что  это завзЯтые людоеды,  которым частенько  случаетсЯ накалывать
убитых врагов  на вертел и  затем  разрезать  на  куски это лакомое  жаркое,
словно мЯсо откормленного быка. Ќо богоподобные  белые пришельцы не вызывают
у гварани таких вожделений, и солдаты избавлены от  необходимости пускать  в
ход громоздкие мушкеты и увесистые копьЯ.
     Ќесколько часов спустЯ завЯзываетсЯ оживленнаЯ меноваЯ торговлЯ. ’еперь
Џигафетта в  своей стихии. Ћдиннадцатинедельное плавание дало  честолюбивому
летописцу мало сюжетов: ему удалось сплести разве что несколько побасенок об
акулах  и диковинных птицах. Ђрест •уана  де Љартахены он,  судЯ  по  всему,
проспал, но зато  сейчас  ему  едва  хватает взЯтого  с собой запаса перьев,
чтобы перечислЯть в дневнике все чудеса Ќового ‘вета. Џравда, он не дает нам
представлениЯ о прекрасном ландшафте, но этого нельзЯ поставить ему в вину -
ведь  только тремЯ веками  позже описаниЯ природы были введены в  обиход †ан
†аком ђуссо;  зато  его необычайно занимают ранее не  известные  ему плоды -
ананасы, <похожие на большие  круглые еловые шишки, но чрезвычайно сладкие и
отменно  вкусные>,  далее бататы  -  их  вкус  напоминает  ему каштаны  -  и
<сладкий>  (то есть сахарный) тростник. „обрый малый не может прийти в  себЯ
от восхищениЯ,  так невероЯтно дешево эти люди продают чужестранцам съестные
припасы. ‡а  одну  удочку  темнокожие  дурни  дают  пЯть или  шесть  кур, за
гребенку - двух гусей, за маленькое  зеркальце - десЯток изумительно пестрых
попугаев, за  ножницы  -  столько рыбы, что ею  могут насытитьсЯ  двенадцать
человек. ‡а одну-единственную погремушку (напомним,  что на судах их имелось
не менее двадцати тысЯч штук) они приносЯт  ему тЯжелую, доверху наполненную
бататами корзину, за истрепанного  королЯ из  старой колоды - пЯть  кур; при
этом гварани еще воображают, что надули неопытного ђодосского рыцарЯ. „ешево
ценЯтсЯ и  девушки, о  которых  Џигафетта  стыдливо  пишет: <…динственное их
одеЯние - длинные волосы; за топор или нож можно получить сразу двух-трех  в
пожизненное пользование>.
     Џокуда Џигафетта  подвизаетсЯ в области репортажа,  а  матросы коротают
времЯ, делЯ его между едой, рыбной ловлей и покладистыми смуглыми девушками,
Њагеллан думает только о  дальнейшем  плавании.  ђазумеетсЯ, он доволен, что
команда отдыхает  и собираетсЯ с  силами, но в то  же времЯ  он поддерживает
строгую дисциплину. ЏамЯтуЯ данные им испанскому  королю  обЯзательства,  он
запрещает покупку невольников на  побережье Ѓразилии, а также какие бы то ни
было насильственные действиЯ, чтобы у португальцев не возникло предлогов длЯ
жалоб.
     ќто  лоЯльное поведение  приносит  Њагеллану  еще  одну  важную выгоду.
“бедившись,  что белые  люди  не собираютсЯ причинЯть  им ни  малейшего зла,
туземцы утрачивают  былую  робость.  ќтот  добродушный,  ребЯчливый  народец
толпами стекаетсЯ на  берег всЯкий  раз,  когда там торжественно  отправлЯют
богослужение. ‘ любопытством следЯт они за непонЯтными обрЯдами и, видЯ, что
белые пришельцы, с  поЯвлением которых они свЯзывают то, что, наконец, выпал
долгожданный  дождь,  преклонЯют  колени  перед  воздетым  крестом,  в  свою
очередь,  молитвенно  сложив  руки, опускаютсЯ  на колени,  а  благочестивые
испанцы принимают  это  за Явный признак неосознанного проникновениЯ таинств
христианской религии в души туземцев.
     Љогда после тридцатидневной  стоЯнки флотилиЯ в конце  декабрЯ покидает
незабываемую, широко раскинувшуюсЯ бухту, Њагеллан может продолжать плавание
с более спокойной совестью,  чем другие конквистадоры  его времени. €бо если
он  и не  завоевал  здесь новых земель длЯ  своего  государЯ, то, как добрый
христианин,  приумножил число подданных небесного владыки. Ќикому за эти дни
не было причинено ни малейшей обиды,  никто  из доверчивых туземцев  не  был
насильственно отторгнут  от семьи и родины. ‘ миром пришел сюда Њагеллан,  с
миром ушел отсюда.
     Ќеохотно покинули матросы райский залив ђио де †анейро, неохотно плывут
они,  нигде  не причаливаЯ,  вдоль манЯщих берегов  Ѓразилии. Ќо Њагеллан не
может  позволить им  отдыхать дольше. ’айное, жгучее нетерпение влечет этого
внешне  столь  невозмутимого  человека вперед, к вожделенному paso, который,
согласно  карте Њартина Ѓехайма и сообщению , он  предполагает
найти в  точно определенном  месте. …сли сообщениЯ  португальских  кормчих и
нанесенные Ѓехаймом  на карту  широты правильны, пролив  должен открытьсЯ им
непосредственно  за  мысом  ‘анта-ЊариЯ.  Џоэтому   Њагеллан  безостановочно
стремитсЯ к своей цели. Ќаконец, 10 ЯнварЯ мореплаватели среди беспредельной
равнины  видЯт  невысокий  холм,  который  они  нарекают Њонтевиди (нынешнее
Њонтевидео),  и   спасаютсЯ  от   жестокого  урагана  в  необъЯтном  заливе,
невидимому бесконечно тЯнущемсЯ к западу.
     ќтот необъЯтный залив  в действительности  не  что иное, как устье реки
‹а-Џлаты.  Ќо Њагеллан об  этом не подозревает.  Ћн только с глубоким,  едва
скрываемым удовлетворением видит на том самом месте, которое  было указано в
секретных  документах, могучие волны, катЯщиесЯ на запад. „олжно быть, это и
есть вожделенный пролив, виденный им на Ѓехаймовой  карте. Њестоположение  и
широта как будто вполне совпадают  со сведениЯми, полученными Њагелланом  от
неизвестных лиссабонцев; несомненно,  это тот самый  пролив, через  который,
согласно  сообщению  ,  уже двадцать  лет  назад  португальцы
намеревались  проникнуть  на  запад. Џигафетта  утверждает,  будто  все, кто
находилсЯ на борту, увидев этот величавый водный путь, были твердо убеждены,
что им, наконец,  открылсЯ  вожделенный пролив, который приведет  их в ћжное
море. . ‚едь  в противоположность дремотным устьЯм ђейна, Џо,  ќбро, ’ежу,
где  всегда и  справа  и  слева можно  Ясно  различить  берег, здесь  ширина
могучего  потока  необозрима. ќтот  залив, без сомнениЯ,  представлЯет собой
начало некоего  второго ѓибралтара,  или  ‹аманша, или ѓеллеспонта,  который
свЯзывает  океан с океаном. €, безусловно  доверЯЯ своему вождю,  морЯки уже
мечтают в несколько  дней  пройти этот  новый  пролив  и достигнуть другого,
ћжного морЯ,  легендарного Mar  del Sur, ведущего  в  €ндию, џпонию,  Љитай,
ведущего на <Ћстрова  прЯностей>, туда, туда  - к сокровищам ѓолконды и всем
богатствам земли.
     “порство, с  которым  Њагеллан в этом,  именно в этом месте искал paso,
свидетельствует о  том,  что  и  он, увидев необъЯтно  широкий водный  путь,
всецело  прониксЯ  убеждением:  заветный  пролив  найден.  –елых  две недели
проводит,  или, вернее, терЯет,  он  в  устье ‹а-Џлаты,  предаваЯсь  тщетным
поискам. …два только  бурЯ,  свирепствовавшаЯ в  момент их прибытиЯ, немного
стихает, он делит флотилию на две части. Њенее крупные суда посылаютсЯ им по
мнимому проливу  на запад  (на  деле же вверх по течению).  Ћдновременно два
больших  кораблЯ  под  личным его  водительством, держа  курс  поперек устьЯ
‹а-Џлаты,  направлЯютсЯ к югу,  чтобы и в этом направлении  обследовать, как
далеко ведет давно разыскиваемый им путь. Ќеторопливо, тщательно измерЯет он
южную окружность  залива,  покуда меньшие  суда плывут  на  запад.  €  какое
горькое разочарование: после двух недель взволнованного кружениЯ у Њонтевиди
вдали,  наконец, показываютсЯ паруса возвращающихсЯ кораблей. Ќо вымпелы  не
развеваютсЯ  победно на  мачтах,  и  капитаны  приносЯт убийственную  весть:
исполинскаЯ воднаЯ ширь, опрометчиво принЯтаЯ ими за желанный пролив - всего
только  необычайно широкаЯ пресноводнаЯ  река,  которую, в памЯть  •уана  де
‘олис,  тоже  разыскивавшего здесь путь в Њалакку и нашедшего смерть, они на
первых  порах нарекают  ђио  де ‘олис  (лишь позднее ее переименуют в ђио де
‹а-Џлата) .
     ’еперь Њагеллану нужно предельно напрЯчь все силы. Ќикто из  капитанов,
никто  из  команды  не  должен  заметить,  сколь  грозный удар  нанесло  это
разочарование  его  безусловной  уверенности.  €бо  одно адмирал  знает  уже
сейчас: карта Њартина Ѓехайма неправильна, сообщение португальских кормчих о
Якобы открытом ими  paso -  опрометчивый вывод. Ћбманчивы были донесениЯ, на
которых он  построил весь свой  план  кругосветного плаваниЯ,  ошибочны  все
расчеты  ”алейру,  ложны его,  Њагеллана, собственные утверждениЯ, ложно все
то, что  он обещал королю €спании и  его советникам. …сли этот пролив вообще
существует  - впервые приходит на ум  прежде не знавшему  сомнений Њагеллану
это <если вообще> - то он должен быть расположен южнее.  Ќо взЯть курс на юг
-  не  значит плыть в теплые краЯ,  а напротив, поскольку флотилиЯ уже давно
пересекла экватор - снова приближатьсЯ к полЯрной зоне. ”евраль и март по ту
сторону экватора не ЯвлЯютсЯ, как в родных широтах, концом зимы, а наоборот,
ее началом. €так, если  в ближайшее времЯ не  сыщетсЯ путь в южные  морЯ, не
откроетсЯ тщетно  разыскиваемый здесь  paso - времЯ  года, благоприЯтное длЯ
того, чтобы обогнуть ћжную  Ђмерику, будет упущено, и тогда останутсЯ только
две  возможности:  либо вернутьсЯ  в более  теплые краЯ,  либо  перезимовать
где-нибудь в этих местах.
     ’ревожны, наверно, были мысли,  томившие Њагеллана с  той самой минуты,
как посланные на разведку суда вернулись с недоброй вестью.
     Џодобно духовному  его  миру,  омрачаетсЯ  вокруг  и мир  внешний.  ‚се
неприветливее,  все  пустыннее  и  угрюмее  становЯтсЯ  берега,  все  больше
хмуритсЯ небо; померкло сиЯние южного солнца, тЯжелые, темные тучи заволокли
синий небосвод.
     Ќет  больше  тропических  лесов,  чей  густой,  приторный  аромат  веЯл
навстречу  судам  с  далекого  берега.  €счез  навсегда  живописный ландшафт
Ѓразилии, могучие, отЯгощенные плодами  деревьЯ, пышные  пальмы,  диковинные
животные,  приветливые  смуглые  туземцы. ‚ этих краЯх по  голому  песчаному
берегу расхаживают  одни  только пингвины, пугливо,  вразвалку удирающие при
приближении людей, да на  скалах нелепо и лениво ворочаютсЯ тюлени. ЉажетсЯ,
что и  люди и звери вымерли в  этой гнетущей пустыне.  Ћдин-единственный раз
какие-то  огромные туземцы, с головы до ног, подобно эскимосам, закутанные в
звериные шкуры, завидев флотилию,  в смЯтении укрылись  за прибрежные скалы.
Ќи  погремушками,  ни  пестрыми  шапками,  которыми  им  машут  с  кораблей,
приманить  их не  удаетсЯ. Ћни неприветливы  и сразу  же убегают, едва к ним
пытаютсЯ приблизитьсЯ; напрасными были и все попытки найти следы их жилищ.
     ‚се труднее,  все  медленнее  становитсЯ  плавание. Њагеллан  неуклонно
движетсЯ вдоль  берегов. Ћн обследует каждую, даже самую малую бухту и везде
производит промеры  глубины. Џравда, таинственной  карте, заманившей  его  в
плавание и  затем  в пути его предавшей, он  давно  уже перестал верить. Ќо,
может  быть,  может быть, все-таки совершитсЯ  чудо  -  вдруг там, где никто
этого не ждет,  глазам откроетсЯ paso, и они еще до  начала зимы проникнут в
Mar  del  Sur, в  ћжное  море. џсно чувствуетсЯ, как потерЯвший  уверенность
Њагеллан  цеплЯетсЯ  за эту  единственную, последнюю надежду: может  быть, и
карта  и  португальские  кормчие ошиблись  только  в  определении  широты  и
вожделенный  пролив расположен на несколько миль ниже места, указанного в их
лживых сообщениЯх. Љогда 24 февралЯ флотилиЯ снова приближаетсЯ к  какому-то
необъЯтно  широкому  заливу,  к  бухте   ‘ан-Њатнас,  эта   надежда,  словно
колеблемаЯ ветром свеча, разгораетсЯ  вновь.  Ѓез промедлениЯ Њагеллан опЯть
посылает  вперед  небольшие  суда, viendo si habia  alguna  salida  para  el
Maluco, дабы установить, не откроетсЯ ли здесь свободный проход к Њолуккским
островам. Ќо  опЯть  -  ничего! ЋпЯть только закрытаЯ бухта. ’ак  же  тщетно
обследуют  они  и  два  других  залива  -⁴⁷,
названный так из-за обилиЯ в нем пингвинов, и ⁴⁸(это  название  дано   в  памЯть  о  страшных   мытарствах,  пережитых
высадившимисЯ там  морЯками). Ќо только  туши убитых тюленей приносЯт оттуда
полузамерзшие люди - желанной вести нет и в помине.
     „альше, дальше  плывут  суда  вдоль  берега,  под мглистым  небом.  ‚се
грозней  становитсЯ  пустынЯ, все короче дни, все длиннее  ночи. ‘уда уже не
скользЯт по синим волнам, подгонЯемые попутным бризом; теперь ледЯные штормы
Яростно  треплют  паруса,  снег и  град  белой  крупой  осыпают  их,  грозно
вздымаютсЯ седые валы.  „ва месЯца потребовалось флотилии, чтобы отвоевать у
враждебной  стихии   небольшое  расстоЯние  от  устьЯ   ‹а-Џлаты  до  залива
‘ан-•улиан. Џочти  каждый  день команде приходитсЯ  боротьсЯ с  ураганами, с
пресловутыми pamperos
     этих краев -  грозными порывами ветра, расщеплЯющими мачты и срывающими
паруса; день  ото днЯ  холоднее  и сумрачнее становитсЯ  все кругом, а  paso
по-прежнему не показываетсЯ. †естоко мстЯт теперь за себЯ потерЯнные недели.
Џока  флотилиЯ обследовала все закоулки и бухты,  зимний холод  опередил ее:
теперь  он  встал перед  ней,  самый лютый, самый опасный из всех врагов,  и
штормами преградил ей путь. Џолгода ушло понапрасну,  а  Њагеллан не ближе к
заветной цели, чем в день, когда покинул ‘евилью.
     Њало-помалу  команда  начинает  проЯвлЯть   нескрываемое  беспокойство:
инстинкт подсказывает им, что здесь что-то  неладно. ђазве  не  уверЯли их в
‘евилье, при вербовке,  что флотилиЯ  направитсЯ  к  Њолуккским островам, на
лучезарный юг, в  райские земли?  ђазве невольник ќнрике не описывал им свою
родину  как  страну  блаженной  неги,  где  люди  голыми   руками  подбирают
рассыпанные  на земле драгоценные прЯности?  ђазве не сулили им  богатство и
скорое возвращение? ‚место этого - мрачный молчальник ведет  их по все более
холодным  и  скудным  пустынЯм. €злучаЯ  слабый, зыбкий  свет,  проглЯдывает
иногда  сквозь тучи желтое  чахлое  солнце,  но  обычно небо  сплошь закрыто
облаками,  воздух насыщен снегом;  ветер  морозным  прикосновением  до  боли
обжигает  щеки,  насквозь  пронизывает   изорванную  одежду;  руки   морЯков
коченеют,  когда  они пытаютсЯ ухватить  обледенелые канаты;  дыхание  белым
облачком клубитсЯ у рта. € какаЯ пустота вокруг, какое зловещее уныние! „аже
людоедов прогнал холод из этих мест. Ќа берегах нет ни зверей, ни растениЯ -
одни  тюлени  да  раковины. ‚  этих  краЯх живые существа охотнее  ютЯтсЯ  в
ледЯной воде, чем на исхлестанном бурЯми,  унылом  побережье. Људа завлек их
этот  бесноватый португалец?  Људа  он  гонит их  дальше? “ж не хочет  ли он
привести их в землю вечных льдов или к антарктическому полюсу?
     ’щетно пытаетсЯ Њагеллан унЯть громкий  ропот. <‘тоит ли боЯтьсЯ такого
пустЯчного холода?  - уговаривает он их. - ‘тоит  ли из-за этого  утрачивать
твердость  духа? ‚едь берега  €сландии и Ќорвегии лежат в еще более  высоких
широтах,  а между  тем весною  плавать  в  этих  водах  не  труднее,  чем  в
испанских:
     нужно  еще продержатьсЯ  всего  лишь несколько  дней. ‚ крайности можно
будет перезимовать и продолжать путь уже при более благоприЯтной погоде>. Ќо
команда не дает успокоить себЯ пустыми словами. Ќет, какие тут сравнениЯ! Ќе
может быть, чтобы их король  предусматривал плавание  в эти ледовые  краЯ, а
если  адмирал  болтает  про Ќорвегию и  €сландию,  то там  ведь дело обстоит
совсем иначе. ’ам люди с малолетства  привыкли к стуже, а кроме того, они не
удалЯютсЯ больше чем  на  неделю, на две  недели  пути  от родных мест. Ђ их
завлекли в пустыню, куда еще не ступала нога христианина, где  не живут даже
Язычники и  людоеды, даже медведи и волки.  —то  им тут делать? Љ чему  было
выбирать  этот  окольный  путь,  когда  другой,  ост-индский, ведет прЯмо  к
<Ћстровам  прЯностей>, минуЯ эти ледЯные просторы, эти губительные краЯ? ‚от
что громко и не таЯсь отвечает команда на уговоры  адмирала. Ђ  среди своих,
под сенью кубрика, матросы,  несомненно, ропщут  еще сильнее.  ‘нова оживает
старое, еще в  ‘евилье шепотом передававшеесЯ  из уст  в уста подозрение: не
ведет ли проклЯтый португалец tratto doble- двойную игру? Ќе замыслил ли он,
с целью снова  войти  в милость у португальского королЯ,  злодейски погубить
пЯть хороших испанских судов вместе со всем экипажем?
     ‘  тайным   удовлетворением  следЯт  капитаны  испанцы  за  нарастающим
озлоблением  команды. ‘ами  они  в  это  дело не  вмешиваютсЯ, они  избегают
разговоров  с  Њагелланом  и  только  становЯтсЯ  все  более  молчаливыми  и
сдержанными. Ќо их молчание опаснее многоречивого недовольства команды.  Ћни
больше  смыслЯт  в  навигационном деле,  и  от них не  может  укрытьсЯ,  что
Њагеллан введен в заблуждение неправильными картами и уже давно не  уверен в
своей  <тайне>. ‚едь  если б этот человек действительно в точности знал,  на
каком градусе  долготы  и  широты расположен  пресловутый  paso,  чего  ради
заставил бы он в таком случае суда целые две недели напрасно плыть по ђио де
‹а-Џлата?  ‡ачем он  теперь  вновь  и  вновь  терЯет  драгоценное  времЯ  на
обследование каждой маленькой бухты? ‹ибо  Њагеллан  обманул королЯ, либо он
сам  себЯ обманывает, утверждаЯ, что  ему известно местонахождение paso, ибо
теперь  уже  Ясно:  он  только ищет  путь,  он  его  еще не  знает.  ‘ плохо
скрываемым злорадством  наблюдают они,  как у каждой извилины он  напрЯженно
вглЯдываетсЯ в разорванные очертаниЯ берега. —то же, пусть Њагеллан и дальше
ведет флотилию во льды и в неизвестность. €м незачем  больше  спорить с ним,
досаждать  ему  жалобами.  ‘коро  пробьет  час,  когда  он   вынужден  будет
признатьсЯ: <џ не могу идти дальше, Я  не знаю, куда идти>. Ђ тогда настанет
времЯ   длЯ  них  взЯть  командование  в  свои  руки  и  сломить  могущество
высокомерного молчальника.
     Ќевозможно   вообразить   более  ужасное  душевное  состоЯние,   нежели
состоЯние Њагеллана  в те дни. ‚едь с тех пор как его надежда  найти  пролив
была дважды жестоко обманута, в первый раз - возле устьЯ ‹а-Џлаты, во второй
-  у  залива  ‘ан-Њатиас,  он  уже  не  может  дольше  таить  от  себЯ,  что
непоколебимаЯ  вера  в секретную  карту Ѓехайма и  опрометчиво  принЯтые  за
истину рассказы  португальских кормчих ввели  его  в заблуждение. ‚ наиболее
благоприЯтном  случае,  если легендарный paso  действительно существует,  он
может быть  расположен только дальше к югу, то есть  ближе  к антарктической
зоне;  но  и  в  этом благоприЯтном случае возможность пройти  через него  в
текущем  году уже упущена.  ‡има опередила  Њагеллана и  опрокинула все  его
расчеты: до  весны флотилиЯ с ее потрепанными судами и недовольной  командой
не сможет  воспользоватьсЯ  проливом,  даже если  они  теперь  и найдут его.
„евЯть  месЯцев  проведено  в  плавании, а Њагеллан еще  не  бросил  ЯкорЯ у
Њолуккских  островов, как  он  имел неосторожность  пообещать. …го  флотилиЯ
по-прежнему блуждает и упорно боретсЯ за жизнь с жесточайшими бурЯми.
     ‘амое разумное  теперь было  бы сказать всю правду.  ‘озвать капитанов,
признатьсЯ  им, что  карты и сообщениЯ кормчих ввели его  в заблуждение, что
возобновить  поиски paso можно  будет  лишь с  наступлением весны,  а сейчас
лучше  повернуть назад, укрытьсЯ  от бурь, снова  направитьсЯ  вдоль  берега
вверх, в Ѓразилию, в  приветливую, теплую страну, провести там в благодатном
климате зиму, подправить  суда и  дать отдохнуть команде,  прежде чем весной
двинутьсЯ  на юг.  ќто был бы самый  простой путь,  самый  человечный  образ
действий. Ќо Њагеллан зашел слишком далеко, чтобы  повернуть вспЯть. ‘лишком
долго  он,  сам  обманутый,  обманывал  других,  уверЯЯ,  что  знает  новый,
кратчайший путь к Њолуккским островам. ‘лишком сурово расправилсЯ он с теми,
кто  дерзнул  хоть  слегка  усомнитьсЯ  в его тайне; он  оскорбил  испанских
офицеров, он  в открытом море отрешил  от  должности  знатного  королевского
чиновника и обошелсЯ с ним, как с преступником. ‚се это может быть оправдано
только огромным, решающим успехом. ‚едь и капитаны и экипаж  ни одного часа,
ни одной минуты дольше не  согласились бы ему повиноватьсЯ, если бы он не то
что признал  - об  этом  не  может  быть и речи -  а хотЯ бы  намеком дал им
понЯть, что далеко не так уверен в удачном исходе дела,  как там, на родине,
когда он давал обещаниЯ их королю; последний юнга отказалсЯ бы снимать перед
ним  шапку.  „лЯ  Њагеллана  уже нет возврата: в минуту, когда  он велел  бы
повернуть руль и  взЯть  курс на Ѓразилию, он  из начальника  своих офицеров
превратилсЯ бы  в  их  пленника. ‚от  почему он принимает  отважное решение.
Џодобно Љортесу,  который в том  же году  сжег все суда своей флотилии, дабы
лишить своих воинов возможности вернутьсЯ, Њагеллан решает задержать корабли
и экипаж в столь отдаленном  месте,  что, даже если бы они и захотели, у них
уже не было бы возможности принудить его к  возвращению. …сли затем, весною,
он найдет пролив - дело выиграно. Ќе найдет - все пропало: среднего пути длЯ
Њагеллана  нет.  ’олько  упорство может даровать ему  силу, только  отвага -
спасти его. € снова этот непостижимый, но все  учитывающий человек готовитсЯ
в тиши к решительному удару.
     ’ем  временем  бури   день  ото  днЯ   все  Яростней,  уже   по-зимнему
набрасываютсЯ  на корабли.  ”лотилиЯ едва  продвигаетсЯ  вперед.  –елых  два
месЯца  потребовалось  на  то, чтобы  пробитьсЯ на  каких-нибудь  двенадцать
градусов дальше к югу.
     Ќаконец,  31  марта  на пустынном побережье  снова  открываетсЯ  залив.
Џервый взглЯд адмирала таит в  себе его  последнюю надежду. Ќе ведет ли этот
залив вглубь, не он ли и есть заветный paso? Ќет, это закрытаЯ бухта. ’ем не
менее Њагеллан велит войти в нее. Ђ так как уже из беглого осмотра Явствует,
что здесь нет  недостатка в ключевой воде и  рыбе, он отдает приказ спустить
ЯкорЯ.  € к великому  своему  изумлению, а быть может, и испугу,  капитаны и
команда  узнают,  что  их  адмирал  (никого  не предупредив,  ни  с  кем  не
посоветовавшись) решил расположитьсЯ на зимовку здесь, в бухте ‘ан-•улиан, в
этом никому не ведомом, необитаемом заливе, лежащем на сорок девЯтом градусе
южной  широты, в одном из самых мрачных и  пустынных мест земного шара,  где
никогда не бывал еще ни один мореплаватель.

Њ џ ’ … †
     2 апрелЯ 1520 г.- 7 апрелЯ 1520 г.
     ‚ морозной темнице, в далеком, омраченном низко нависшими тучами заливе
‘ан-•улиан, обострившиесЯ отношениЯ неминуемо  должны  были  привести к  еще
более резким  столкновениЯм,  чем  в открытом  море.  € ничто разительнее не
свидетельствует  о непоколебимой  твердости Њагеллана,  как то, что он перед
лицом столь тревожного настроениЯ команды не устрашилсЯ мероприЯтиЯ, которое
неизбежно должно было  усилить уже существующее недовольство.  Њагеллан один
из всех знает, что в благодатные тропические страны флотилиЯ в лучшем случае
попадет через много месЯцев; поэтому он отдает приказ экономнее  расходовать
запасы  продовольствиЯ и сократить ежедневный  рацион.  ”антастически смелый
поступок: там, на краю  света,  в  первый же  день  обозлить и без того  уже
раздраженный экипаж приказом о сокращении выдачи хлеба и вина.
     €  действительно,  только  эта  энергичнаЯ  мера  спасла   впоследствии
флотилию. Ќикогда бы она  не  выдержала знаменитого стодневного  плаваниЯ по
’ихому  океану,  не  будь  сохранен  в  неприкосновенности  известный  запас
провианта. Ќо команда, глубоко равнодушнаЯ к неизвестному ей замыслу, совсем
не  расположена покорно принЯть такое ограничение. €нстинкт  - и  достаточно
здравый  -  подсказывает  изнуренным  матросам,  что  даже если это плавание
вознесет  до небес  их адмирала,  то по меньшей  мере  три  четверти  из них
расплатЯтсЯ  за  его  торжество  бесславной  гибелью  от  морозов  и голода,
непосильных трудов  и лишений. …сли  не хватает продовольствиЯ,  ропщут они,
надо повернуть назад; и так уж они продвинулись дальше на юг, чем  кто бы то
ни было. Ќикто не сможет упрекнуть их на родине, что они не выполнили своего
долга. Ќесколько  человек  уже погибли от  холода, а  ведь они нанимались  в
экспедицию на Њолуккские острова, а не в ‹едовитый океан. Ќа  эти крамольные
слова   тогдашние  летописи   заставлЯют  Њагеллана  отвечать  речью,  плохо
вЯжущейсЯ  со сдержанным, лишенным пафоса обликом этого  человека  и слишком
отдающей Џлутархом  и ”укидидом, чтобы быть достоверной. Ћн изумлен тем, что
они,  кастильцы,  проЯвлЯют такую слабость,  забываЯ,  что  предпринЯли  это
плавание единственно,  чтобы  послужить своему королю и своей родине. Љогда,
говорит он  далее, ему  поручили  командование, он рассчитывал найти в своих
спутниках дух мужества, издревле вдохновлЯвший испанский народ. —то касаетсЯ
его самого  - он решил лучше умереть,  чем  с  позором  вернутьсЯ в €спанию.
€так, пусть они терпеливо дожидаютсЯ, пока пройдет  зима; чем большими будут
их лишениЯ, тем щедрее отблагодарит их потом король.
     Ќо  никогда  еще  красивые  слова  не  укрощали  голодный  желудок.  Ќе
красноречие  спасает Њагеллана в тот критический час, а твердость  принЯтого
им  решениЯ не  поддаватьсЯ,  не  идти ни  на малейшие  уступки. ‘ознательно
вызывает он  противодействие, чтобы тотчас железной рукой сломить его: лучше
сразу  пойти на решающее объЯснение, чем томительно долго  его  откладывать!
‹учше  ринутьсЯ навстречу тайным врагам, чем  ждать, пока они прижмут тебЯ к
стене!
     —то  такое  решающее  объЯснение  должно  последовать  и  к  тому  же в
ближайшее  времЯ,  Њагеллан  от  себЯ  не  скрывает.  ‘лишком  усилилось  за
последние  недели  напрЯжение, создаваемое безмолвной,  пристальной взаимной
слежкой, угрюмым молчанием  Њагеллана и капитанов;  слишком  невыносима  эта
взаимнаЯ холоднаЯ отчужденность - день за днем, час за часом на борту одного
и  того  же  тесного  судна.  Љогда-нибудь  это  молчание  должно,  наконец,
разрЯдитьсЯ в бурном возмущении или в насилии.
     ‚иноват  в  этом  опасном  положении  скорее  Њагеллан,  чем  испанские
капитаны,  и  слишком  уж  дешевый  обычный  прием  - изображать  непокорных
Њагеллану  офицеров сворой бесчестных  предателей, всегдашних  завистников и
врагов гениЯ.  ‚ ту критическую  минуту  капитаны флотилии  были  не  только
вправе,  но  были  обЯзаны  требовать  от   него  раскрытиЯ  его  дальнейших
намерений, ибо дело шло не только об их  собственных жизнЯх,  но и  о жизнЯх
вверенных им королем людей.  …сли Љарл V  назначил •уана де Љартахену, ‹уиса
де  Њендоса  и  Ђнтонио  де  Љока  на  должность  надзирающих  за  флотилией
чиновников, то вместе с их высоким званием он возложил на них и определенную
ответственность. €х дело -  следить за сохранностью королевского  достоЯниЯ,
пЯти  судов  флотилии, и  защищать их,  если  они  подвергнутсЯ опасности. Ђ
теперь  им  действительно  грозит  опасность, смертельнаЯ  опасность. Џрошли
многие месЯцы -  Њагеллан  не  сыскал обещанного пути, не  достиг Њолуккских
островов.  ‘ледовательно,  ничего нет  оскорбительного,  если,  перед  лицом
очевидной  растерЯнности Њагеллана, принЯвшие присЯгу и получающие жалованье
королевские  чиновники требуют, наконец,  чтобы он хоть частично  доверил им
свою  великую тайну, раскрыл  перед  ними  свои  карты.  ’о, чего  требовали
капитаны,  было  в  порЯдке  вещей:  начальнику  экспедиции  пора,  наконец,
покончить с  этой игрой в  прЯтки, пора  сесть с  ними  за стол и  совместно
обсудить  вопрос  о  дальнейшем  курсе,  как   впоследствии   резюмирует  их
требованиЯ дель Љано в протоколе: ⁴⁹  ⁵⁰.
     Ќо злосчастный Њагеллан - в этом и его  вина и его страдание - не может
раскрыть свои  карты, не будучи вполне уверен, что  козырь  действительно  у
него в руках. Ћн не может длЯ своего оправданиЯ представить портулан Њартина
Ѓехайма,  потому  что  там paso ошибочно отмечен на сороковом  градусе южной
широты. Ќе может, после того как он отрешил от должности •уана де Љартахену,
признать:  <џ был обманут  ложными сообщениЯми, и  Я  обманул вас>. Ќе может
допустить вопросов о местонахождении пресловутого paso, потому что  сам  все
еще не знает  ответа. Ћн должен притворЯтьсЯ слепым, глухим, должен закусить
губы и только держать наготове  крепко стиснутый кулак на  случай,  если это
назойливое  любопытство  станет  длЯ  него угрожающим.  ‚  общем,  положение
таково:  королевские  чиновники  решили  во  что  бы то  ни  стало  добитьсЯ
объЯснениЯ  от упорно молчащего  адмирала и  потребовать у него отчета в его
дальнейших намерениЯх.  Ђ Њагеллан,  чьи счета не сойдутсЯ,  покуда paso  не
будет   найден,   не  может   допустить,  чтобы  его  принудили  отвечать  и
объЯснитьсЯ, иначе доверие к нему и его авторитет погибли.
     €так,  совершенно  очевидно: на  стороне офицеров  -  право, на стороне
Њагеллана - необходимость.  …сли они теперь так настойчиво теснЯт его, то их
напор  - не праздное любопытство,  а долг. —тобы загладить обиду, нанесенную
капитанам  его  самовластным распорЯжением, Њагеллан решает сделать  учтивый
жест:  он  официально  приглашает их  прослушать  вместе  с  ним  пасхальную
заутреню и затем  отобедать на флагманском судне. Ќо испанских дворЯн  такой
дешевой ценой не купишь, одним обедом от них не отделаешьсЯ. ‘еньор  ”ернано
де Њагельаеш,  единственно  своими  россказнЯми  добившийсЯ  званиЯ кавалера
ордена  ‘ант-џго, в  течение  девЯти месЯцев  ни  разу  не удостоил  опытных
морЯков и королевских  чиновников  беседы о положении флотилии; теперь  они,
вежливо поблагодарив, отказываютсЯ от этой  нежданной милости  - праздничной
трапезы. ‚ернее, они даже не благодарЯт, считаЯ и такое более чем сдержанное
изъЯвление  вежливости излишним.  Ќе даваЯ себе труда  ответить отказом, три
капитана  - ѓаспар Љесада,  ‹уис  де  Њендоса, Ђнтонио де  Љока  -  попросту
пропускают    мимо   ушей   приглашение   адмирала.   ЌезанЯтыми    остаютсЯ
приготовленные  стульЯ,  нетронутыми  Яства.  ‚  мрачном  одиночестве  сидит
Њагеллан за  накрытым  столом вместе  со  своим  двоюродным братом Ђлваро де
Њескита, которого он собственной властью назначил  капитаном,  и, верно, его
не очень тешит  эта  задуманнаЯ как праздник мира  пасхальнаЯ трапеза. ‘воим
непоЯвлением все три капитана открыто бросили вызов. ‚о всеуслышание заЯвили
ему: <’етива туго натЯнута! Ѓерегись - или одумайсЯ!>
     Љ их чести нужно сказать, что не из-за угла, не предательски напали они
на  Њагеллана.  Ћни  в  последний  раз  дают  ему  понЯть, что  их  терпение
истощилось, и Њагеллану,  если  бы он  захотел, нетрудно  было  понЯть  этот
намек.
     Њагеллан  понЯл  предостережение.  Ќо  ничто  не  может  смутить  этого
человека с железными  нервами. ‘покойно, ничем не выдаваЯ своей обиды, сидит
он за  столом с  Ђлваро  де  Њескита,  ,  спокойно  отдает на  борту обычные
приказы, спокойно распростерши свое крупное грузное тело готовитсЯ отойти ко
сну. „екоре  гаснут  все огни; недвижно, словно  огромные черные задремавшие
звери, стоЯт пЯть кораблей  в туманном заливе; с борта одного из них  лишь с
трудом  можно  различить очертаниЯ другого, так глубок  мрак этой по-зимнему
долгой  ночи под  затЯнутым тучами небом. ‚ непроглЯдной тьме  не видно,  за
шумом  прибоЯ  не  слышно,  как около полуночи  от одного из  кораблей  тихо
отделЯетсЯ шлюпка и бесшумными взмахами весел продвигаетсЯ к  <‘ан-Ђнтонио>.
Ќикто и не подозревает, что  в  этой осторожно, словно челн  контрабандиста,
скользЯщей  по волнам  шлюпке  притаились  королевские  капитаны  - •уан  де
Љартахена, ѓаспар Љесада  и  Ђнтонио де Љока. Џлан трех  действующих  сообща
офицеров разработан  умно и смело. Ћни знают: чтобы одолеть такого отважного
противника, как Њагеллан,  нужно обеспечить себе  значительное превосходство
сил. € это  численное превосходство мудро предусмотрел Љарл  V: при отплытии
только  один из  кораблей  -  флагманское  судно  Њагеллана  -  был  доверен
португальцу, а в противовес этому испанский двор мудро поручил  командование
остальными  четырьмЯ судами испанским капитанам. Џравда, Њагеллан самовольно
опрокинул  это  установленное  желанием императора  соотношение,  отнЯв  под
предлогом <ненадежности> сначала у •уана де Љартахены, а затем  у Ђнтонио де
Љока командование <‘ан-Ђнтонио> и передав командование этим  судном,  первым
по значению после флагманского, своему двоюродному брату Ђлваро де Њескита.
     ’вердо держа  в  руках  два  самых крупных кораблЯ, он при  критических
обстоЯтельствах  и в военном отношении будет  главенствовать  над флотилией.
€меетсЯ,  следовательно, только одна возможность сломить его сопротивление и
восстановить предуказанный  императором порЯдок: как можно скорее  захватить
<‘ан-Ђнтонио>  и  каким-нибудь  бескровным  способом  обезвредить  незаконно
назначенного  капитаном   Ђлваро  де   Њескита.  ’огда   соотношение   будет
восстановлено, и они смогут заградить  Њагеллану выход из  залива, покуда он
не соблаговолит дать королевским чиновникам все нужные им объЯснениЯ.
     Ћтлично продуман  этот план и не  менее тщательно  выполнен  испанскими
капитанами.  Ѓесшумно  подбираетсЯ  шлюпка с тридцатью вооруженными людьми к
погруженному  в  дремоту  <‘ан-Ђнтонио>, на  котором  - кто  здесь  в  бухте
помышлЯет о неприЯтеле? - не выставлена ночнаЯ вахта.
     Џо веревочным трапам взбираютсЯ  на борт  заговорщики во главе с •уаном
де Љартахеной и Ђнтонио де Љока. Ѓывшие  командиры <‘ан-Ђнтонио> и в темноте
находЯт  дорогу к капитанской  каюте; прежде чем Ђлваро де  Њескита успевает
вскочить с постели, его со всех сторон обступают вооруженные люди; мгновение
-  он в кандалах и  уже  брошен  в  каморку  судового писарЯ.  ’олько теперь
просыпаютсЯ несколько человек; один из них - кормчий •уан де ќлорьЯга - чует
измену.  ѓрубо  спрашивает  он  Љесаду,  что ему понадобилось ночью на чужом
корабле. Ќо Љесада отвечает шестью молниеносными ударами кинжала, и ќлорьЯга
падает,  обливаЯсь кровью.  ‚сех португальцев на <‘ан-Ђнтонио>  заковывают в
цепи; тем самым выведены из строЯ надежнейшие приверженцы Њагеллана, а чтобы
привлечь на свою сторону остальных, Љесада  приказывает  отпереть кладовые и
дозволЯет  матросам наконец-то  вволю  наестьсЯ и  напитьсЯ.  €так,  если не
считать  досадного  происшествиЯ  -  удара кинжалом, придавшего этому налету
характер кровавого  мЯтежа -  дерзкаЯ  затеЯ  испанских  капитанов полностью
удалась. •уан  де Љартахена, Љесада и де Љока могут спокойно возвратитьсЯ на
свои  суда,  чтобы  на  крайний случай  привести  их  в  боевую  готовность;
командование   <‘ан-Ђнтонио>   поручаетсЯ  человеку,   имЯ  которого   здесь
поЯвлЯетсЯ впервые - ‘ебастьЯну дель Љано. ‚  этот час он  призван  помешать
Њагеллану в осуществлении заветной мысли;  настанет  другой час, когда  его,
именно его изберет судьба длЯ завершениЯ великого дела Њагеллана.
     Џотом корабли  опЯть недвижно, словно огромные  черные дремлющие звери,
покоЯтсЯ  в  туманном заливе. Ќи звука, ни огонька; догадатьсЯ  о  том,  что
произошло, невозможно.
     Џо-зимнему поздно и неприветно брезжит рассвет в этом угрюмом крае. ‚се
так же недвижно стоЯт пЯть судов флотилии на том же месте в морозной темнице
залива. Ќи  по  какому внешнему признаку не  может догадатьсЯ  Њагеллан, что
верный его друг и родственник,  что все  находЯщиесЯ  на борту <‘ан-Ђнтонио>
португальцы  закованы в  цепи,  а вместо  Њескиты  судном командует мЯтежный
капитан. Ќа мачте  развеваетсЯ тот  же  вымпел, что и  накануне,  издали все
выглЯдит по-прежнему , и Њагеллан велит начать обычную работу: как всегда по
утрам, он  посылает  с <’ринидад>  лодку к  берегу,  чтобы  доставить оттуда
дневной рацион  дров и воды  длЯ всех кораблей. Љак  всегда,  лодка  сначала
подходит к <‘ан-Ђнтонио>, откуда регулЯрно каждый день отрЯжают на работу по
нескольку матросов. Ќо странное дело: на этот раз, когда лодка  приближаетсЯ
к <‘ан-Ђнтонио>, с борта не  спускают  веревочного трапа, ни один матрос  не
показываетсЯ,  а   когда  гребцы  сердито  кричат,  чтобы  там,  на  палубе,
пошевелились, им сообщают ошеломлЯющую весть: на этом корабле не подчинЯютсЯ
приказам  Њагеллана, а  повинуютсЯ  только капитану  ѓаспару  Љесаде.  Ћтвет
слишком  необычен,  и  матросы  гребут  обратно,  чтобы  обо  всем  доложить
адмиралу.
     Ћн  сразу  уЯснЯет себе  положение:  <‘ан-Ђнтонио> в руках  мЯтежников.
Њагеллана перехитрили. Ќо даже это убийственное известие не в состоЯнии хотЯ
бы на  минуту ускорить биение его пульса, затемнить здравость его  суждений.
Џрежде всего необходимо учесть размер опасности: сколько судов еще  за него,
сколько  против?  Ѓез  промедлениЯ  посылает  он  ту же шлюпку от кораблЯ  к
кораблю.  ‡а  исключением  незначительного <‘ант-џго>,  все  три  кораблЯ  -
<‘ан-Ђнтонио>,   <Љонсепсьон>,   <‚икториЯ>   -   оказываютсЯ   на   стороне
бунтовщиков.  €так,  три  против  двух, или, вернее,  три  против  одного  -
<‘ант-џго>  не может считатьсЯ  боевой  единицей. Љазалось  бы,  партию надо
считать проигранной, всЯкий другой прекратил  бы игру.  ‡а одну ночь погибло
дело,  которому Њагеллан посвЯтил несколько лет своей  жизни. ‘ одним только
флагманским судном он не в состоЯнии продолжать плавание в неведомую даль, а
от  остальных  кораблей  он  не  может  ни отказатьсЯ,  ни  принудить  их  к
повиновению. ‚ этих  водах, которых никогда еще не касалсЯ киль европейского
судна, помощи ждать неоткуда. ‹ишь две возможности остаютсЯ Њагеллану в этом
ужасающем положении: перваЯ  - логическаЯ и ввиду  численного  превосходства
врага в сущности сама собой разумеющаЯсЯ -  преодолеть свое упорство и пойти
на  примирение  с  испанскими  капитанами;  и  затем  втораЯ  -   совершенно
абсурднаЯ, но героическаЯ: поставить все на одну карту и, несмотрЯ на полную
безнадежность,  попытатьсЯ нанести мощный ответный  удар,  который  принудит
бунтовщиков смиритьсЯ.
     ‚се говорит  за  первое решение -  за то, чтобы пойти на  уступки. ‚едь
мЯтежные  капитаны  еще не посЯгнули  на жизнь  адмирала, не предъЯвили  ему
определенных  требований.  Ќедвижно  стоЯт  их  корабли, пока что  от них не
приходитсЯ  ждать вооруженного нападениЯ. €спанские  капитаны,  несмотрЯ  на
свое численное превосходство, тоже не хотЯт за многие тысЯчи миль от  родины
начать бессмысленную братоубийственную войну.  ‘лишком  памЯтна им присЯга в
севильском  соборе,  слишком  хорошо  известна  позорнаЯ  кара  за  мЯтеж  и
дезертирство.  0б леченные  королевским доверием  дворЯне •уан де Љартахена,
‹уис де Њендоса, ѓаспар Љесада, Ђнтонио де Љока хотЯт возвратитьсЯ в €спанию
с почетом, а не с клеймом предательства, поэтому  они не подчеркивают своего
перевеса, а с самого начала заЯвлЯют о готовности  вступить в переговоры. Ќе
кровавую  распрю хотЯт они  начать захватом <‘ан-Ђнтонио>, а  только оказать
давление на адмирала, принудить  упорного молчальника,  наконец, объЯвить им
дальнейший путь следованиЯ королевской флотилии.
     ‚от  почему  письмо,  которое уполномоченный мЯтежных  капитанов ѓаспар
Љесада посылает Њагеллану,  отнюдь не ЯвлЯетсЯ вызовом, а напротив, смиренно
озаглавлено  (Suplicacion>,  т.  е.  <прошение>; составленное  в  учтивейших
выражениЯх, оно начинаетсЯ  с оправданиЯ  совершенного ночью  налета. ’олько
дурное  обращение  Њагеллана,  гласит  это  письмо,  принудило их  захватить
корабль, начальниками которого их назначил сам  король.  Ќо пусть адмирал не
истолковывает  этот поступок как отказ признавать  пожалованную  ему королем
верховную  власть  над флотилией.  Ћни только требуют  лучшего обхождениЯ  в
дальнейшем, и если он согласитсЯ выполнить  это справедливое  пожелание, они
будут  служить  ему  не только  послушно,  как  того  требует долг, но  и  с
глубочайшим почтением. (Џисьмо  написано таким неимоверно напыщенным слогом,
что  дать точный перевод его невозможно.   ⁵¹.)
     Џри наличии несомненного  военного  превосходства  на стороне испанских
капитанов  это  предложение весьма заманчиво.  Ќо Њагеллан уже давно  избрал
другой, героический путь. Ћт его проницательного взора не ускользнуло слабое
место  противника  - неуверенность  в себе. Џо тону  их посланиЯ  он  чутьем
догадалсЯ, что  в глубине души главари мЯтежа  не  решаютсЯ довести дело  до
крайности;  в  этом колебании, при их  численном  превосходстве,  он  увидел
единственное  слабое место  в позиции испанских капитанов. …сли использовать
этот шанс, нанести молниеносный удар - быть может, дело примет иной  оборот.
Ћдним смелым ходом будет выиграна партиЯ, казалось бы уже потерЯннаЯ.
     Ћднако  - приходитсЯ  это снова отметить  и  подчеркнуть -  Њагелланову
понЯтию  смелости присущ совершенно особый оттенок. „ействовать смело  - длЯ
него  не значит рубить с плеча, стремительно бросатьсЯ вперед, а напротив: с
величайшей  осторожностью и обдуманностью братьсЯ за  беспримерное  по своей
смелости  начинание.  „ерзновеннейшие  замыслы  Њагеллана  всегда,   подобно
добротной  стали, сначала выковываютсЯ  на огне страстей, а потом закалЯютсЯ
во  льду  трезвого  размышлениЯ,  и  все  опасности он  преодолевает  именно
благодарЯ этому соединению  фантазии и  рассудочности. …го план готов в одну
минуту, остальное времЯ понадобитсЯ лишь на то, чтобы  точно  учесть детали.
Њагеллану  Ясно: он должен сделать  то же, что сделали его капитаны - должен
завладеть хотЯ бы одним судном, чтобы  снова получить перевес.  Ќо как легко
далось  это  бунтовщикам  и  как трудно придетсЯ Њагеллану! Ћни под покровом
ночи  напали на ничего  не подозревающих людей. ‘пал капитан, спала команда.
Ќикто  не готовилсЯ к  обороне,  ни у  кого из матросов  не было оружиЯ  под
руками. Ќо теперь, среди бела днЯ... Ќедоверчиво следЯт мЯтежные капитаны за
каждым движением на  флагманском судне.  Џушки и бомбарды приведены в боевую
готовность, аркебузы зарЯжены; мЯтежникам слишком  хорошо  известно мужество
Њагеллана, они считают его способным на самый отчаЯнный шаг.
     Ќо им известно только его  мужество, его изворотливости  они  не знают.
Ћни не подозревают,  что этот молниеносно  все учитывающий человек отважитсЯ
на невероЯтное - напасть среди бела днЯ  с горстью людей  на три превосходно
вооруженных  судна.  ѓениальным   маневром   было  уже   то,   что  объектом
дерзновенного удара он  намечает  не <‘ан-Ђнтонио>, где  томитсЯ в цепЯх его
двоюродный  брат Њескита. ‚едь там, разумеетсЯ, скорее всего ждут нападениЯ.
Ќо  именно  потому,  что  удара  ждут справа,  Њагеллан бьет слева -  не  по
<‘ан-Ђнтонио>, а по <‚иктории>.
     Љонтратака   Њагеллана   блестЯще  продумана,   вплоть  до   мельчайших
подробностей. Џрежде всего он  задерживает шлюпку и матросов, передавших ему
составленное Љесадой <прошение>, предлагающее вступить в переговоры. ќтим он
достигает  двух  целей:  во-первых, в случае вооруженного столкновениЯ  рЯды
бунтовщиков  будут  ослаблены  хотЯ бы  на  несколько человек, а  во-вторых,
благодарЯ этому мгновенно осуществленному захвату в его  распорЯжении уже не
одна шлюпка, а две, и это,  на  первый взглЯд ничтожное, преимущество вскоре
окажет решающее воздействие на ход событий.
     ’еперь  он,  оставив  шлюпку <’ринидад> в  резерве,  может  на  шлюпке,
захваченной у мЯтежников, отправить беззаветно  преданного ему каптенармуса,
альгвасила флота ѓонсало ѓомеса де ќспиноса  с пЯтью матросами на <‚икторию>
- передать капитану ‹уису де Њендоса ответное письмо.
     Ќе  чуЯ  опасности, следЯт  мЯтежники со своих превосходно  вооруженных
судов  за  приближением  крохотной  шлюпки.  Ќикаких  подозрений  у  них  не
возникает.  ђазве могут  шестеро  людей, сидЯщих в  этой  шлюпке, напасть на
<‚икторию> с ее шестью десЯтками вооруженных матросов, множеством зарЯженных
бомбард и опытным капитаном ‹уисом де Њендоса? „а и как  им догадатьсЯ,  что
под  камзолами у этих шестерых припрЯтано  оружие и  что  ѓомесу де ќспиноса
дано  особое  задание?  Ќеспешно,  совсем  неспешно,  с нарочитой, тщательно
обдуманной  медлительностью -  каждаЯ секунда рассчитана  - взбираетсЯ он со
своими пЯтью  воинами на борт и вручает капитану ‹уису де Њендоса письменное
приглашение ЯвитьсЯ длЯ переговоров на флагманский корабль.
     Њендоса читает  письмо. Ќо  ему слишком памЯтна  сцена,  в  свое  времЯ
разыгравшаЯсЯ  на <’ринидад>, когда  •уан де Љартахена внезапно был  схвачен
как преступник. Ќет, ‹уис де  Њендоса  не  будет таким  глупцом,  чтобы дать
заманить  себЯ в  ту  же ловушку. <ќ нет, тебе  менЯ не  заполучить>,  No me
pillaras  alia,  со  смехом  говорит  он, читаЯ  письмо. Ќо смех переходит в
глухое клокотанье - кинжал альгвасила пронзил ему горло.
     ‚   эту  критическую   минуту  -  можно  только  поражатьсЯ,  с   какой
фантастической  точностью Њагеллан  заранее  рассчитал  каждый метр,  каждый
взмах весел,  необходимый  на  то,  чтобы  добратьсЯ  с  одного  кораблЯ  до
другого,-на   борт  <‚иктории>  поднимаютсЯ  пЯтнадцать  с  головы   до  ног
вооруженных  воинов,  под  начальством „уарте  Ѓарбосы подплывших на  другой
шлюпке.  Љоманда в остолбенении глЯдит на бездыханное  тело своего капитана,
которого  ќспиноса   прикончил  одним  ударом.   Ќе  успели  они   осмыслить
происшедшее и  принЯть  какое-либо решение, как „уарте Ѓарбоса уже  взЯл  на
себЯ командование, его люди  уже занЯли важнейшие  посты,  вот он уже отдает
приказаниЯ,  и оробевшие морЯки  испуганно повинуютсЯ  ему. Њгновенно выбран
Якорь,  поставлены  паруса - и  прежде  чем на  двух  других  мЯтежных судах
понЯли, что гром  грЯнул  с  Ясного  неба,  <‚икториЯ>,  в качестве законной
добычи  адмирала, уже  направилась  к  флагманскому  судну.  ’ри  кораблЯ  -
<’ринидад>,  <‚икториЯ> и  <‘ант-џго> - стоЯт теперь  против <‘ан-Ђнтонио> и
<Љонсепсьон>  и,  заграждаЯ  выход  в  открытое   море,  лишают  бунтовщиков
возможности спастись бегством.
     ЃлагодарЯ  этому  стремительному  маневру   чаша  весов  одним   рывком
взметнулась  вверх,  партиЯ, уже  потерЯннаЯ, была выиграна.  ‚ какие-нибудь
пЯть   минут   испанские   капитаны   утратили   превосходство;  теперь   им
представлЯетсЯ  три  возможности:  бежать,  боротьсЯ или  сдатьсЯ  без  боЯ.
Ѓегство  адмирал сумел предупредить, заперев своими тремЯ кораблЯми выход из
залива.  ЃоротьсЯ  они  уже  не  могут:  внезапный удар  Њагеллана  сокрушил
мужество  его  противников.  ’щетно стараетсЯ  ѓаспар  де Љесада,  в  полном
вооружении,  с  копьем в  одной руке  и  мечом в другой,  призвать экипаж  к
борьбе.  Џерепуганные  матросы не решаютсЯ следовать за ним, и стоит  только
шлюпкам   с  людьми   Њагеллана  вплотную  подойти   к  борту,  как   всЯкое
сопротивление  на  <‘ан-Ђнтонио>   и  <Љонсепсьон>  прекращаетсЯ.  Џробывший
несколько  часов в заключении Ђлваро де Њескита вновь получает свободу; в те
самые цепи, которыми был унижен верный соратник Њагеллана, теперь заковывают
мЯтежных капитанов.
     Ѓыстро,  как  летнЯЯ  гроза, разрЯдилось напрЯжение; перваЯ  же вспышка
молнии расщепила мЯтеж до самого корнЯ. Ќо возможно, что эта открытаЯ борьба
была лишь  наиболее  легкой частью  задачи, ибо,  согласно морским и военным
законам,  виновные  обЯзательно  должны  понести суровую  кару.  Њучительные
сомнениЯ обуревают  Њагеллана. Љоролевский  приказ  даровал  ему безусловное
право  вершить правосудие, решать вопрос о жизни  и смерти. Ќо ведь  главари
мЯтежа облечены, как и он сам, королевским доверием.
     ‚о имЯ сохранениЯ своего авторитета ему  надлежало бы теперь беспощадно
расправитьсЯ с восставшими.  Ќо  в то  же времЯ он  не  может покарать  всех
мЯтежников. €бо как продолжать путь, если,  согласно военным законам,  пЯтаЯ
часть  всей  команды  будет вздернута  на реи? ‡а  тысЯчи  миль от родины, в
пустынном  краю  адмирал флотилии  не  может  лишитьсЯ  нескольких  десЯтков
рабочих рук;  следовательно,  ему  нужно и дальше  везти виновных  с  собой,
хорошим  обращением  снова  привлечь  их на свою  сторону, а  вместе  с  тем
запугать их зрелищем примерного наказаниЯ.
     Њагеллан  решаетсЯ  длЯ  острастки  и поддержаниЯ неоспоримости  своего
авторитета   пожертвовать   одним   человеком,  и  его   выбор   падает   на
единственного, кто  обнажил  оружие  - на капитана ѓаспара Љесаду, нанесшего
смертельную рану его верному кормчему ќлорьЯге.
     ’оржественно  начинаетсЯ  этот   вынужденный   крайней   необходимостью
процесс:  призваны  писцы -  escribeiros, показаниЯ свидетелей  заносЯтсЯ  в
протокол; так  же пространно  и педантично,  как  если  б  это происходило в
судебной палате ‘евильи или ‘арагоссы, исписывают они в пустынных  просторах
Џатагонии  лист  за  листом  драгоценной  здесь  бумаги. Ќа  <ничьей  земле>
открываетсЯ  заседание   суда:  председатель   Њескита  предъЯвлЯет  бывшему
капитану королевской армады  ѓаспару Љесаде обвинение  в убийстве и мЯтежных
действиЯх,  а  Њагеллан  выносит  приговор:  ѓаспар  Љесада  присуждаетсЯ  к
смертной казни, и единственнаЯ милость, которую адмирал оказывает испанскому
дворЯнину, состоит в  том,  что орудием казни будет не веревка - garrotte, а
меч.
     Ќо кому  же быть палачом? ‚рЯд  ли кто-нибудь  из команды пойдет на это
добровольно.  Ќаконец, палача  удаетсЯ найти, правда  страшной ценой.  ‘луга
Љесады тоже приложил руку к убийству ќлорьЯги и тоже  приговорен к  смертной
казни. …му предлагают помилование, если он  согласитсЯ  обезглавить  Љесаду.
‚ероЯтно, альтернатива - быть казненным самому или  казнить своего господина
- причинила ‹уису де Њолино, слуге Љесады,  тЯжкие душевные муки. Ќо в конце
концов  он соглашаетсЯ. “даром меча  он  обезглавливает  Љесаду,  тем  самым
спасаЯ собственную голову. Џо гнусному обыкновению тех времен, труп  Љесады,
как  и  труп  ранее  убитого Њендосы,  четвертуют,  а  изуродованные останки
натыкают  на шесты; этот страшный  обычай ’ауэра и других лобных мест …вропы
впервые переноситсЯ на почву Џатагонии.
     Ќо  еще и другой приговор  предстоит вынести  Њагеллану - и  кто  может
сказать,  будет  ли  он более  мЯгким, или  более жестоким,  чем казнь через
обезглавливание? •уан де Љартахена, собственно зачинщик  мЯтежа,  и один  из
свЯщенников, все времЯ разжигавший недовольство, тоже признаны виновными. Ќо
тут  даже  у  Њагеллана, при всей его  отваге, не подымаетсЯ рука  подписать
смертный приговор. Ќе может королевский адмирал передать в руки палача того,
кто самим королем приравнен к нему в качестве conjuncta persona.  Љ  тому же
Њагеллан, как набожный  католик,  никогда не возьмет на  душу тЯжкий грех  -
пролить кровь пастырЯ,  принЯвшего помазание свЯщенным елеем. ‡аковать обоих
зачинщиков   в  кандалы   и  таскать  их   с  собой  вокруг  света  тоже  не
представлЯетсЯ  возможным,  и  Њагеллан  уклонЯетсЯ  от   решениЯ,  присудив
Љартахену и  свЯщенника к  изгнанию из королевской  флотилии. Љогда настанет
времЯ снова поднЯть паруса, оба они, снабженные некоторым количеством вина и
съестных припасов, будут оставлены на  пустынном берегу  бухты ‘ан-•улиан, а
затем - пусть решает господь, жить им или умереть.
     Џрав  ли был Њагеллан, или не прав,  когда он  вынес в бухте ‘ан-•улиан
этот беспощадный приговор? ‡аслуживают  ли безусловного довериЯ составленные
под наблюдением  его двоюродного  брата  Њескиты судебные протоколы, которые
ничего не приводЯт в оправдание виновных? Ќо, с другой стороны,  правдивы ли
позднейшие   показаниЯ  испанских  капитанов,  данные   уже   в  ‘евилье   и
утверждающие,  будто  Њагеллан  в  награду за  злодейское  убийство  Њендосы
уплатил альгвасилу и сопровождавшим его матросам двенадцать дукатов и, сверх
того,  выдал им  все имущество  обоих умерщвленных дворЯн?  Њагеллана к тому
времени уже не было  в живых, опровергнуть эти показаниЯ он  не  мог.  Џочти
каждое  событие уже  мгновение спустЯ после того,  как оно свершилось, может
быть  истолковано  по-разному,  и  если  историЯ  впоследствии  и  оправдала
Њагеллана,  то не надо забывать,  что она обычно  оправдывает  победителЯ  и
осуждает  побежденных.  ѓеббель  однажды  обмолвилсЯ проникновенным  словом:
<€стории  безразлично, как  совершаютсЯ событиЯ.  Ћна  становитсЯ на сторону
тех, кто  творит великие дела и достигает великих целей>. Ќе  найди Њагеллан
paso, не  соверши  он  своего подвига, умерщвление  возражавших  против  его
опасного  предприЯтиЯ капитанов расценивалось бы как обыкновенное  убийство.
Ќо так как Њагеллан  оправдал  себЯ подвигом,  стЯжавшим ему бессмертие,  то
бесславно   погибшие   испанцы   были   преданы   забвению,  а  суровость  и
непреклонность Њагеллана -  если  не  морально, то  исторически  -  признаны
правомерными.
     ‚о  всЯком  случае  кровавый приговор,  вынесенный Њагелланом, послужил
опасным  примером   длЯ  самого  гениального   из   его   последователей   и
продолжателей,  длЯ  ”рэнсиса  „рейка,  Љогда  пЯтьдесЯт  семь  лет   спустЯ
отважному английскому мореплавателю и  пирату  в столь  же опасном  плавании
угрожает столь  же опасный  бунт его команды,  он, бросив  Якорь  в  той  же
злополучной бухте  ‘ан-•улиан,  отдает мрачную дань  своему предшественнику,
повторЯЯ его беспощадную расправу. ”рэнсис „рейк  в точности знает все,  что
произошло  во времЯ Њагелланова плаваниЯ,  ему известны протоколы и жестокаЯ
расправа адмирала с мЯтежниками; по преданию, он  даже  нашел  в этой  бухте
кровавую  плаху, на которой  пЯтьдесЯт семь лет  назад  был  казнен один  из
главарей  мЯтежа.  €мЯ восставшего  против  „рейка  капитана - ’омас  „оути;
подобно •уану  де Љартахене, он  во  времЯ  плаваниЯ был закован в цепи, и -
странное  совпадение!  -  на  том  же  побережье,  в  том  же  puerto  negro
⁵², бухте ‘ан-•улиан, и ему был вынесен приговор. € этот приговор
также гласил:  смерть.  ђазница лишь  в том, что ”рэнсис „рейк предоставлЯет
своему  бывшему  другу  мрачный выбор  -  принЯть,  подобно  ѓаспару Љесаде,
быструю  и почетную смерть от меча или же, подобно •уану  де Љартахене, быть
покинутым в этом заливе. „оути,  тоже читавший историю Њагелланова плаваниЯ,
знает,  что никто никогда уже не  слыхал  больше о  •уане де  Љартахене и об
оставленном вместе  с ним  свЯщеннике  - по  всей вероЯтности,  они  погибли
мучительной  смертью - и отдает предпочтение верной,  но быстрой,  достойной
мужчины и  воина смерти -  через  обезглавливание.  ‘нова  падает  на  песок
отрубленнаЯ голова.  €звечный рок, тЯготеющий над  человечеством - почти все
достопамЯтные  деЯниЯ  обагрены кровью,  и  совершить великое удаетсЯ только
самым непреклонным из людей.

‚…‹€ЉЋ… ЊѓЌЋ‚…Ќ€…
     7 апрелЯ 1520 г. - 28 ноЯбрЯ 1520 г.
     Ѓез малого пЯть месЯцев удерживает холод флотилию а унылой, злосчастной
бухте  ‘ан-•улиан. ’омительно долго тЯнетсЯ времЯ в этом страшном уединении,
но адмирал, знаЯ, что сильней всего располагает к недовольству  безделье,  с
самого  начала  занимает  матросов  непрерывной,  напрЯженной  работой.   Ћн
приказывает  осмотреть  от килЯ  до мачт  и починить  износившиесЯ  корабли,
нарубить  леса,  напилить  досок.  Џридумывает,  быть  может, даже  ненужную
работу,  лишь   бы  поддержать  в  людЯх   обманчивую  надежду,  что  вскоре
возобновитсЯ плавание, что, покинув  унылую морозную пустыню, они направЯтсЯ
к благодатным островам ћжного морЯ.
     Ќаконец, поЯвлЯютсЯ  первые  признаки весны.  ‚ эти  долгие, по-зимнему
пасмурные,  мглистые  дни морЯкам казалось, что они  затерЯны  в пустыне, не
населенной ни  людьми,  ни животными, и вполне  понЯтное  чувство  страха  -
прозЯбать здесь, вдали от всего человеческого, подобно пещерным жителЯм, еще
больше  омрачало  их  дух.  €  вдруг,  однажды  утром,  на  прибрежном холме
показываетсЯ какаЯ-то страннаЯ фигура - человек, в котором  они поначалу  не
признают себе  подобного, ибо  в первую минуту испуга и изумлениЯ он кажетсЯ
им  вдвое  выше  обычного  человеческого  роста.   ⁵³,-   пишет  о  нем  Џетр   Ђнгиерский,  а  Џигафетта
подтверждает  его  свидетельство  словами:  <ќтот  человек  отличалсЯ  таким
гигантским ростом, что мы едва достигали ему до поЯса. Ѓыл он хорошо сложен,
лицо  у  него было  широкое,  размалеванное красными полосами,  вокруг  глаз
нарисованы  желтые  круги, а  на щеках  - два пЯтна в виде  сердца. Љороткие
волосы  выбелены,  одежда   состоЯла   из  искусно  сшитых   шкур  какого-то
животного>.  Ћсобенно  дивились  испанцы  невероЯтно  большим  ногам   этого
исполинского   человекообразного   чудища,  в  честь   этого  <великоногого>
(patagao) они стали называть туземцев патагонцами, а их страну - Џатагонией.
Ќо вскоре страх перед сыном …ноха рассеиваетсЯ. Ћблаченное в звериные  шкуры
существо приветливо ухмылЯетсЯ, широко  расставлЯЯ руки, приплЯсывает и поет
и при этом непрерывно посыпает песком волосы. Њагеллан, еще по прежним своим
путешествиЯм несколько  знакомый  с  нравами первобытных  народов, правильно
истолковывает эти действиЯ как попытки к мирному сближению и велит одному из
матросов подобным же образом плЯсать и также посыпать себе голову песком. Ќа
потеху  усталым  морЯкам  дикарь   и  вправду  принимает  эту  пантомиму  за
дружественное приветствие  и доверчиво  приближаетсЯ. ’еперь, как в  <Ѓуре>,
’ринкуло и его товарищи обрели,  наконец, своего Љалибана: впервые за долгий
срок  бедным истосковавшимсЯ матросам  представлЯетсЯ  случай  развлечьсЯ  и
вволю посмеЯтьсЯ.  €бо когда  добродушному  великану неожиданно суют под нос
металлическое  зеркальце,  он, впервые  увидев  в нем собственное  лицо,  от
изумлениЯ стремительно  отскакивает  и  сшибает  с  ног  четверых  матросов.
Ђппетит  у него такой,  что матросы, глЯдЯ на него, от изумлениЯ  забывают о
скудости  собственного  рациона.   ‚ытаращив  глаза,   наблюдают  они,   как
новоЯвленный  ѓаргантюа  залпом  выпивает ведро воды и  съедает  на  закуску
полкорзины сухарей. Ђ какой шум подымаетсЯ, когда он на глазах  у изумленных
и   слегка  испуганных  зрителей  живьем,  даже  не  содрав  шкуры,  съедает
нескольких крыс, принесенных матросами в жертву его ненасытному  аппетиту. ‘
обеих сторон - между  обжорой и матросами  - возникает искреннЯЯ симпатиЯ, а
когда  Њагеллан вдобавок  дарит ему две-три погремушки, тот  спешит привести
еще нескольких великанов и даже великанш.
     Ќо  эта доверчивость окажетсЯ гибельной длЯ простодушных детей природы.
Њагеллан,  как и Љолумб  и все  другие конквистадоры, получил от  Casa de la
Contratacion задание - привезти на родину по нескольку экземплЯров не только
растений  н минералов, но и  всех неизвестных человеческих пород,  какие ему
придетсЯ встретить. Џоймать  живьем такого великана сперва кажетсЯ  матросам
столь же опасным, как схватить за плавник кита. ЃоЯзливо ходЯт они вокруг да
около  патагонцев,  но  в  последнюю минуту  у них  каждый  раз  не  хватает
смелости.  Ќаконец, они пускаютсЯ на  гнусную  уловку. „вум великанам суют в
руки такое множество  подарков, что  им  приходитсЯ всеми  десЯтью  пальцами
удерживать добычу.  Ђ затем  блаженно  ухмылЯющимсЯ  туземцам показывают еще
какие-то на диво блестЯщие, звонко брЯцающие предметы -  ножные кандалы -  и
спрашивают, не  желают ли они  надеть  их  на  ноги. ‹ица  бедных патагонцев
расплываютсЯ в широчайшую  улыбку;  они  усердно кивают головой, с восторгом
представлЯЯ себе,  как  эти  диковинные штуки будут  звенеть  и  греметь при
каждом шаге. Љрепко держа в руках подаренные безделушки, дикари, согнувшись,
с  любопытством наблюдают,  как  к их ногам  прилаживают  блестЯщие холодные
кольца,  так весело  бренчащие; но вдруг  -  дзинь, и они  в  оковах. ’еперь
великанов  можно без  страха,  словно мешки  с песком,  повалить  наземь,  в
кандалах они  уже  не страшны.  Ћбманутые туземцы рычат, катаютсЯ  по земле,
брыкаютсЯ и - это название у них позаимствовал експир - призывают на помощь
свое божество, чародеЯ ‘етебоса. Ќо Casa de la Contratacion нужны диковинки.
€ вот, как оглушенных быков,  волокут беззащитных великанов на суда, где им,
по  недостатку   пищи,  суждено  вскоре  захиреть  и  погибнуть.  ‚ероломное
нападение <культуртрегеров> одним ударом  разрушило  доброе  согласие  между
туземцами и морЯками. Ћтныне патагонцы чуждаютсЯ обманщиков, а когда испанцы
однажды  пускаютсЯ за ними  в погоню  с целью не то похитить, не то посетить
нескольких  великанш - в  этом месте рассказ Џигафетты удивительно сбивчив -
они  отчаЯнно защищаютсЯ, и один  из матросов  расплачиваетсЯ  жизнью за эту
затею.
     Љак туземцам, так и испанцам злополучнаЯ бухта ‘ан-•улиан приносит одни
лишь несчастьЯ. Ќичто здесь не удаетсЯ Њагеллану, ни в чем ему  нет счастьЯ,
словно  проклЯтье тЯготеет  над обагренным кровью берегом. <’олько бы скорее
отсюда, только бы скорее назад> - стонет команда. <„альше, дальше, вперед> -
мечтает Њагеллан, и общее нетерпение растет, по мере того как дни становЯтсЯ
длиннее. …два только стихает Ярость  зимних  бурь, как  Њагеллан уже  делает
попытку  двинутьсЯ вперед. ‘амое маленькое, самое быстроходное из всех своих
судов, <‘ант-џго>,  управлЯемое  надежным  капитаном ‘еррано, он посылает на
разведки,  словно голубЯ  Ќоева ковчега.  ‘еррано  поручено,  плывЯ  на  юг,
обследовать   все  бухты  и  по  истечении  известного  срока   вернутьсЯ  с
донесением. Ѓыстро  проходит  времЯ,  и  Њагеллан беспокойно  и  нетерпеливо
начинает всматриватьсЯ в  водную даль. Ќо не с морЯ приходит весть  о судьбе
кораблЯ, а с суши: однажды с одного из прибрежных холмов, пошатываЯсь и едва
держась на  ногах, спускаютсЯ какие-то две странные  фигуры;  сначала морЯки
принимают  их за  патагонцев  и уже натЯгивают тетиву  арбалетов. Ќо  нагие,
полузамерзшие,  изнуренные  голодом,  изможденные,   одичалые  люди-призраки
кричат  им что-то по-испански - это  два матроса с <‘ант-џго>. Ћни  принесли
дурную весть: ‘еррано достиг было большой, изобилующей рыбой реки с  широким
и удобным устьем, ђио де ‘анта-Љрус,  но  во времЯ дальнейших разведок судно
выбросило штормом  на  берег.  Ћно  разбилось в  щепы. ‡а исключением одного
негра, всЯ  команда спаслась и ждет  помощи у ђио де ‘анта-Љрус. Ћни  вдвоем
решились добратьсЯ  вдоль берега  до залива  ‘ан-•улиан и в  эти одиннадцать
страшных дней питались исключительно травой и кореньЯми.
     Њагеллан немедленно высылает шлюпку. Џотерпевшие крушение  возвращаютсЯ
в залив.  Ќо что проку  от  людей - ведь погибло  судно, быстроходное, лучше
других приспособленное  длЯ  разведки!  ќто  перваЯ  утрата,  и, как  всЯкаЯ
утрата,  понесеннаЯ здесь, на другом конце света, она невозместима. Ќаконец,
24 августа Њагеллан  велит готовитьсЯ к отплытию и, бросив  последний взглЯд
на двух оставленных на берегу мЯтежников, покидает бухту ‘ан-•улиан, в душе,
вероЯтно, проклинаЯ день, заставивший  его, бросить здесь Якорь. Ћдно из его
судов погибло, три капитана простились тут  с жизнью, а главное  - целый год
ушел  безвозвратно,  и ничего еще  не сделано, ничего  не найдено, ничего не
достигнуто.
     „олжно быть, эти дни были самыми мрачными в жизни Њагеллана, возможно -
единственными, когда он, столь непоколебимо веривший в свое дело, втайне пал
духом. “же  одно то,  что  при отплытии из  залива  ‘ан-•улиан он  с деланой
твердостью  заЯвлЯет  о своем  решении  следовать, если  понадобитсЯ,  вдоль
Џатагонского  побережьЯ  даже до  семьдесЯт пЯтого градуса  южной  широты и,
только  если и тогда  соединЯющий два океана пролив не будет найден, избрать
обычный  путь,  мимо  мыса  „оброй  Ќадежды  - уже  одни эти  оговорки <если
понадобитсЯ>  и  <быть  может> выдают его  неуверенность.  ‚первые  Њагеллан
обеспечивает  себе   возможность   отступлениЯ,  впервые  признаетсЯ   своим
офицерам,  что  искомый  пролив, быть может,  вовсе  и не существует или  же
находитсЯ в  арктических водах. Ћн  Явно утратил внутреннюю  убежденность, и
вдохновенное  предчувствие,  заставившее  его устремитьсЯ  на  поиски  paso,
теперь,  в  решающую минуту,  оставлЯет  его.  ‚рЯд  ли  историЯ  когда-либо
измышлЯла  более издевательское, более нелепое положение, чем то,  в котором
очутилсЯ Њагеллан,  когда  после  двухдневного  плаваниЯ  ему снова пришлось
остановитьсЯ,  на  этот  раз  у  открытого  капитаном   ‘еррано  устьЯ  реки
‘анта-Љрус, и снова  предписать судам два месЯца зимней спЯчки. €бо с  точки
зрениЯ  современных,  более  точных  географических   данных   решение   это
совершенно бессмысленно.
     Џеред   нами  человек,  движимый   великим  замыслом,  но  введенный  в
заблуждение  туманными и,  вдобавок, неверными сообщениЯми, который поставил
целью всей своей жизни найти водный путь из Ђтлантического океана в ’ихий и,
таким  образом,  впервые совершить  кругосветное плавание.  ЃлагодарЯ  своей
демонической  воле он  сокрушил противодействие материи, он нашел помощников
длЯ  осуществлениЯ  своего,  почти невыполнимого,  плана;  покорЯющей  силой
своего   замысла  он  побудил  чужого   монарха  доверить  ему  флотилию   и
благополучно провел эту флотилию  вдоль побережьЯ  ћжной  Ђмерики  до  мест,
которых ранее не достигал еще ни один мореплаватель. Ћн  совладал  с морской
стихией  и с  мЯтежом. Ќикакие  препЯтствиЯ,  никакие разочарованиЯ не могли
сокрушить его фантастическую веру  в то, что он находитсЯ уже  совсем близко
от этого paso,  от этой  цели  всех своих стремлений. € вот внезапно,  перед
самой победой, подернулсЯ  туманом вещий взор этого  вдохновенного человека.
‘ловно боги, невзлюбившие его, намеренно надели ему  на глаза повЯзку. €бо в
тот день -  26 августа 1520 года - когда Њагеллан приказывает флотилии снова
лечь  в дрейф на целых два месЯца, он в  сущности уже у цели.  ’олько на два
градуса широты нужно ему еще  продвинутьсЯ  к югу, только два днЯ  пробыть в
пути после трехсот  с лишним  дней  плаваниЯ, только  несколько  миль пройти
после того, как он уже оставил  их за собою  тысЯчи  - и его  смЯтеннаЯ душа
преисполнилась бы ликованиЯ. Ќо - злаЯ насмешка судьбы!  Ќесчастный не знает
и не чувствует, как  он близок к цели. ‚ продолжение двух тоскливых месЯцев,
полных забот и сомнений,  ждет он весны, ждет близ устьЯ реки  ‘анта-Љрус, у
пустынного,  забытого  людьми берега,  уподоблЯЯсь человеку, в лютую  метель
остановившемусЯ,  коченеЯ  от  холода,  у  самых дверей своей  хижины  и  не
подозревающему, что стоит ему ощупью сделать  один только шаг - и он спасен.
„ва месЯца,  два долгих месЯца проводит Њагеллан  в этой  пустыне,  терзаЯсь
мыслью, найдет  ли  он ра  s о или нет,  а всего в двух сутках пути его ждет
пролив, который будет славить в веках его имЯ. „о последней минуты человека,
решившего, подобно  Џрометею, похитить у ‡емли ее  сокровенную тайну,  будет
хищными когтЯми терзать жестокое сомнение.
     Ќо  тем  прекраснее  затем  освобождение! Џредельных  вершин  достигает
только  то  блаженство,  которое  взметнулось  вверх  из  предельных  глубин
отчаЯниЯ.  18  октЯбрЯ  1520  года, после двух  месЯцев  унылого и ненужного
ожиданиЯ,   Њагеллан   отдает   приказ   снЯтьсЯ  с   ЯкорЯ.   ЋтслуживаетсЯ
торжественнаЯ  обеднЯ,  команда  причащаетсЯ,  и  корабли  на  всех  парусах
устремлЯютсЯ  к югу. ‚етер  снова Яростно противоборствует им, пЯдь за пЯдью
отвоевывают они у враждебной стихии.
     ЊЯгкаЯ  зелень  все  еще  не  ласкает  взор. Џустынно, плоско, угрюмо и
неприветливо простираетсЯ перед ними необитаемый берег: песок и голые скалы,
голые  скалы и  песок... Ќа третий день  плаваниЯ,  21  октЯбрЯ  1520  года,
впереди, наконец,  обрисовываетсЯ какой-то  мыс;  у  необычайно  извилистого
берега  высЯтсЯ  белые  скалы, а за этим  выступом, в  честь  великомучениц,
памЯть  которых праздновалась в тот день, названным Њагелланом  -  <Њысом  „ев>,  взору  открываетсЯ  глубокаЯ  бухта  с  темными,
мрачными водами. ‘уда подходЯт ближе. ‘воеобразный, суровый и величественный
ландшафт! Ћбрывистые холмы с причудливыми,  ломаными очертаниЯми,  а вдали -
уже более года невиданное  зрелище! - горы с покрытыми  снегом вершинами. Ќо
как безжизненно все вокруг! Ќи одного человеческого существа, кое-где редкие
деревьЯ да  кусты, и только неумолчный  вой и свист  ветра нарушает  мертвую
тишину  этой призрачно пустынной бухты. “грюмо вглЯдываютсЯ матросы в темные
глубины.  Ќелепостью кажетсЯ им  предположение, что этот  стиснутый  горами,
мрачный, как  воды  подземного  царства,  путь  может  привести  к  зеленому
побережью  или даже  к  Mar del Sur  -  к светлому, солнечному ћжному  морю.
Љормчие в  один голос утверждают,  что этот глубокий выем - не что иное, как
фьорд, такой  же,  какими изобилуют северные  страны, и что  исследовать эту
закрытую бухту лотом или бороздить ее во всех направлениЯх - напрасный труд,
бесцельнаЯ трата времени. € без  того уж слишком  много недель  потрачено на
исследование всех этих патагонских бухт, а ведь ни в одной из них не нашелсЯ
выход в желанный  пролив.  „овольно  уже проволочек!  ‘корее вперед, а  если
estrecho⁵⁴    вскоре   не    покажетсЯ,   надо    воспользоватьсЯ
благоприЯтным временем года и вернутьсЯ на  родину -  или же,  обычным путем
огибаЯ мыс „оброй Ќадежды, проникнуть в €ндийское море.
     Ќо  Њагеллан,   подвластный  своей  навЯзчивой  идее  о   существовании
неведомого  пути, приказывает  избороздить  вдоль и поперек и  эту  странную
бухту. Ѓез  усердиЯ выполнЯетсЯ его  приказ: куда охотнее они направились бы
дальше, ведь все они  <думали и говорили, что  это  замкнутаЯ со всех сторон
бухта> (). „ва судна остаютсЯ на месте - флагманское
и <‚икториЯ>,  чтобы  обследовать прилегающую к открытому морю часть залива.
„вум другим -  <‘ан-Ђнтонио> и  <Љонсепсьон> - дан приказ: как  можно дальше
проникнуть вглубь бухты, но  возвратитьсЯ не позднее,  чем через пЯть  дней.
‚ремЯ теперь стало дорого, да и провиант подходит к концу. Њагеллан уже не в
состоЯнии дать две недели сроку, как раньше, возле устьЯ ‹а-Џлаты. ЏЯть дней
на рекогносцировку  - последнЯЯ  ставка, все, чем  он еще может рискнуть длЯ
этой последней попытки.
     € вот наступило великое, драматическое мгновение. „ва кораблЯ Њагеллана
-  <’ринидад>  и <‚икториЯ> -  начинают  кружить  по  передней  части бухты,
дожидаЯсь,  пока  <‘ан-Ђнтонио>  и <Љонсепсьон> вернутсЯ с разведки. Ќо  всЯ
природа, словно возмущаЯсь тем, что у нее  хотЯт вырвать ее последнюю тайну,
еще раз оказывает отчаЯнное сопротивление. ‚етер крепчает, переходит в бурю,
затем  в неистовый  ураган, часто свирепствующий  в этих краЯх. Ќа старинных
испанских  картах  можно  видеть  предостерегающую  надпись:    (<‡десь  нет  хороших   стоЯнок>).  ‚   мгновение  ока   бухта
вспениваетсЯ  в  беспорЯдочном, диком  вихре,  первым же шквалом  все  ЯкорЯ
срывает с цепей; беззащитные корабли с убранными парусами преданы во  власть
стихии.  ‘частье  еще, что неослабевающий вихрь  не гонит их  на  прибрежные
скалы. ‘утки, двое  суток длитсЯ это страшное бедствие. Ќо не о  собственной
участи тревожитсЯ Њагеллан: оба его кораблЯ, хотЯ бурЯ треплет и швырЯет их,
все  же  находЯтсЯ  в  открытой  части  залива,  где их можно  удерживать на
некотором расстоЯнии  от берега. Ќо те два  - <‘ан-Ђнтонио> и  <Љонсепсьон>!
Ћни захвачены бурей во внутренней части бухты, грозный ураган налетел на них
в теснине, в узком проходе, где  нет возможности  ни лавировать, ни  бросить
Якорь, чтобы укрытьсЯ. …сли не свершилось  чудо, они  уж давно выброшены  на
сушу и на тысЯчи кусков разбились о прибрежные скалы.
     ‹ихорадочное,  страшное,  нетерпеливое  ожидание  заполнЯет  эти   дни,
роковые  дни Њагеллана. ‚ первый  день -  никаких  вестей. ‚торой -  они  не
вернулись. ’ретий, четвертый  - их все  нет. Ђ Њагеллан знает:  если оба они
потерпели крушение и  погибли вместе с командой, тогда все потерЯно. ‘ двумЯ
кораблЯми он не  может продолжать путь. …го дело, его мечта разбились об эти
скалы.
     Ќаконец, возглас с марса.  Ќо  -  ужас! - не корабли, возвращающиесЯ на
стоЯнку, увидел дозорный,  а  столб дыма вдали. ‘трашнаЯ минута! ќтот сигнал
может означать  только  одно: потерпевшие крушение морЯки взывают о  помощи.
‡начит, погибли <‘ан-Ђнтонио> и <Љонсепсьон> - его лучшие суда, все его дело
погибло  в этой  еще безыменной бухте. Њагеллан  уже  велит спускать шлюпку,
чтобы двинутьсЯ вглубь залива на помощь тем людЯм, которых еще можно спасти.
Ќо  тут  происходит  перелом. ќто  мгновение  такого  же  торжества,  как  в
<’ристане>,  когда замирающий, скорбный, жалобный мотив смерти в пастушеском
рожке  внезапно  взмывает  кверху  и  перерождаетсЯ в  окрыленную, ликующую,
кружащуюсЯ  в  избытке  счастьЯ  плЯсовую  мелодию.  Џарус!  ‚иден  корабль!
Љорабль!  •вала  всевышнему, хоть  одно  судно спасено!  Ќет,  оба,  оба!  €
<‘ан-Ђнтонио> и <Љонсепсьон>,  вот они возвращаютсЯ, целые и невредимые.  Ќо
что  это? Ќа бакбортах подплывающих судов вспыхивают  огоньки - раз, другой,
третий, и горное эхо зычно  вторит грому орудий.  —то случилось? Џочему  эти
люди, обычно берегущие каждую щепотку пороха,  расточают его на многократные
салюты? Џочему - Њагеллан едва верит своим глазам - поднЯты все вымпелы, все
флаги? Џочему капитаны и матросы кричат, машут руками? —то их так волнует, о
чем  они кричат?  Ќа расстоЯнии  он еще  не может разобрать  отдельных слов,
никому еще  не Ясен  их смысл. Ќо все - и  прежде всех Њагеллан - чувствуют:
эти слова возвещают победу.
     €  правда -  корабли  несут благословенную  весть. ‘  радостно бьющимсЯ
сердцем  выслушивает  Њагеллан  донесение  ‘еррано. ‘начала  обоим  кораблЯм
пришлось круто. Ћни  зашли  уже далеко  вглубь  бухты, когда разразилсЯ этот
страшный  ураган.  ‚се  паруса  были  тотчас убраны, но бурным течением суда
несло все дальше и  дальше, гнало в самую глубь залива; уже они готовились к
бесславной  гибели  у  скалистых берегов.  Ќо  вдруг,  в  последнюю  минуту,
заметили, что высЯщаЯсЯ перед ними  скалистаЯ грЯда не замкнута наглухо, что
за одним  из  утесов,  сильно выступающим вперед, открываетсЯ узкий  проток,
подобие канала.
     ќтим протоком,  где бурЯ  свирепствовала не  так сильно,  они  прошли в
другой залив, как и первый, сначала суживающийсЯ, а затем  вновь значительно
расширЯющийсЯ.  ’рое  суток  плыли они,  и  все  не видно  было конца  этому
странному водному пути. Ћни не достигли выхода из него, но этот  необычайный
поток ни в коем случае не может быть рекой; вода в нем всюду солоноватаЯ,  у
берега  равномерно  чередуютсЯ прилив  и  отлив. ќтот таинственный  поток не
сужаетсЯ, подобно  ‹а-Џлате,  по  мере  удалениЯ  от  устьЯ,  но,  напротив,
расширЯетсЯ.  —ем дальше,  тем шире стелетсЯ полноводный простор, глубина же
его остаетсЯ  постоЯнной. Џоэтому более чем вероЯтно, что этот канал ведет в
вожделенное  Mar  del Sur, берега  которого несколько лет  назад открылись с
Џанамских высот Ќуньесу де Ѓальбоа, первому европейцу, достигшему этих мест.
     Ѓолее  счастливой вести так много  выстрадавший Њагеллан не  получал за
весь последний год. Њожно только предполагать, как возликовало  его мрачное,
ожесточенное  сердце при  этом обнадеживающем известии! ‚едь  он  уже  начал
колебатьсЯ,  уже  считалсЯ  с  возможностью  возвращениЯ  через  мыс  „оброй
Ќадежды,  и  никто  не  знает, какие  тайные  мольбы  и  обеты возносил  он,
преклонив  колена, к  богу  и его  свЯтым угодникам.  Ђ теперь, именно  в ту
минуту,  когда   его  вера   начала  угасать,  заветный  замысел  становитсЯ
реальностью,  мечта претворЯетсЯ  в  жизнь!  ’еперь  ни минуты  промедлениЯ!
ЏоднЯть ЯкорЯ! ђаспустить  паруса! Џоследний залп в честь  королЯ, последнЯЯ
молитва покровителю морЯков! Ђ затем  - отважно вперед,  в лабиринт! …сли из
этих ахеронских  вод он найдет выход в  другое  море  - он будет первым, кто
нашел  путь вокруг земли!  € со  всеми четырьмЯ  кораблЯми  Њагеллан  храбро
устремлЯетсЯ  в  этот  пролив,  в честь  праздника,  совпавшего  с днем  его
открытиЯ, названный им проливом Todos los Santos ⁵⁵ . Ќо грЯдущие
поколениЯ благодарно переименуют его в Њагелланов пролив.
     ‘транное, фантастическое это, верно, было зрелище, когда четыре кораблЯ
впервые в  истории  человечества  медленно и  бесшумно вошли  в  безмолвный,
мрачный  пролив, куда испокон веков не проникал  человек.  ‘трашное молчание
встречает их. ‘ловно магнитные  горы, на берегу чернеют холмы, низко нависло
покрытое  тучами небо, свинцом  отливают темные воды; как •аронова ладьЯ  на
стигийских волнах, тенЯми среди  теней неслышно  скользЯт  четыре кораблЯ по
этому  призрачному  миру.  ‚дали  сверкают  покрытые  снегом вершины,  ветер
доносит  их ледЯное дыхание.  Ќи  одного живого  существа вокруг, и  все  же
где-то здесь должны быть  люди,  ибо  в ночном мраке  полыхают огни,  почему
Њагеллан  и назвал этот край tierra de fuego - Ћгненной  ‡емлей. ќти никогда
не  угасающие  огни  наблюдались  и  впоследствии,   на   протЯжении  веков.
ЋбъЯснЯютсЯ  они  тем,  что  находившимсЯ  на  самой низкой ступени культуры
туземцам  стоило большого  труда  добывать огонь, и они день и  ночь жгли  в
своих  хижинах  сухую траву и  сучьЯ. Ќо ни разу за  все  это времЯ тоскливо
озирающиесЯ  по сторонам  мореплаватели не слышат человеческого  голоса,  не
видЯт  людей; когда Њагеллан однажды посылает  шлюпку с  матросами на берег,
они не  находЯт там ни  жильЯ, ни следов  жизни, а  лишь обиталище  мертвых,
десЯток-другой заброшенных могил.  Њертво  и  единственное  обнаруженное ими
животное - кит, чью исполинскую тушу волны прибили к берегу; лишь за смертью
приплыл  он  сюда,  в   царство  тлена   и  вечного  запустениЯ.  Ќедоуменно
вслушиваютсЯ  люди  в эту зловещую  тишину.  Ћни  словно  попали  на  другую
планету, вымершую,  выжженную.  ’олько  бы  вперед!  ‘корее вперед! € снова,
подгонЯемые бризом,  корабли скользЯт по мрачным, не  ведающим прикосновениЯ
килЯ водам. ЋпЯть лот погружаетсЯ  в глубину и опЯть не достает дна; и опЯть
Њагеллан  тревожно  озираетсЯ  вокруг:  не  сомкнутсЯ  ли вдали  берега,  не
оборветсЯ ли воднаЯ дорога?  Ћднако  нет, она тЯнетсЯ дальше и дальше, и все
новые  признаки  возвещают,  что этот  путь  ведет  в открытое море.  Ќо еще
неведомо,  когда этот  желанный миг наступит, еще неЯсен исход. ‚се дальше и
дальше  плывут  они  во тьме киммерийской ночи,  напутствуемые  непонЯтным и
диким напевом ледЯных ветров, завывающих в горах.
     Ќо не  только мрачно это  плавание - оно и опасно.  ЋткрывшийсЯ им путь
нимало  не похож на  тот, воображаемый, прЯмой,  как стрела, пролив, который
наивные немецкие космографы - енер,  а до него Ѓехайм - сидЯ в своих уютных
комнатах,  наносили  на карты.  ‚ообще  говорЯ, называть  Њагелланов  пролив
проливом  можно   только   в   порЯдке   упрощающего   дело   эвфемизма.   ‚
действительности  это  запутаннейшее,   беспорЯдочное  сплетение  излучин  и
поворотов,  бухт,  глубоких   выемов,   фьордов,  песчаных  банок,  отмелей,
перекрещивающихсЯ  протоков,  и только  при условии  чрезвычайного уменьЯ  и
величайшей  удачи  суда  могут  благополучно  пройти  через  этот  лабиринт.
Џричудливо заострЯютсЯ и снова ширЯтсЯ эти бухты,  неопределима  их глубина,
непонЯтно,  как  среди  них лавировать  - они  усеЯны  островками, испещрены
отмелЯми; поток  зачастую  разветвлЯетсЯ на три-четыре рукава, то вправо, то
влево,  и  нельзЯ угадать, какой из  них -  западный,  северный  или южный -
приведет  к  желанной цели. ‚се  времЯ  приходитсЯ избегать  мелей,  огибать
скалы.  ‚стречный  ветер  внезапными  порывами  проноситсЯ  по  беспокойному
проливу, взвихриваЯ волны, раздираЯ паруса. ‹ишь по многочисленным описаниЯм
позднейших  путешественников  можно  понЯть,  почему   Њагелланов  пролив  в
продолжение  столетий  внушал морЯкам ужас. ‚ нем <всегда  со  всех  четырех
концов  света  дует  северный  ветер>, никогда не  бывает  тихой,  солнечной
погоды,   благоприЯтствующей   мореплаванию,    десЯтками   гибнут   корабли
последующих экспедиций в угрюмом проливе, берега  которого  и  в  наше времЯ
мало заселены. €  то, что Њагеллан, первым  одолевший  этот  опасный морской
путь,  на  долгие  годы оставалсЯ и последним, кому  удалось  пройти его, не
потерЯв ни одного из  своих кораблей, убедительнее всего доказывает,  какого
мастерства он достиг в искусстве кораблевождениЯ. …сли к тому же учесть, что
его  неповоротливым  кораблЯм,  приводимым  в  движение  только  громоздкими
парусами да деревЯнным рулем, приходилось, исследуЯ сотни артерий  и боковых
притоков, непрерывно крейсировать туда и обратно и затем снова встречатьсЯ в
условленном месте,  и все это в ненастное времЯ года, с утомленной командой,
то  счастливое   завершение   его  плаваниЯ  по  этому  проливу  тем   более
воспринимаетсЯ   как  чудо,   которое  недаром  прославлЯют   все  поколениЯ
мореходов.  Ќо  как  во всех  областЯх, так  и  в искусстве  кораблевождениЯ
подлинным гением Њагеллана было его терпение, его неуклоннаЯ осторожность  и
предусмотрительность.  –елый месЯц проводит  он  в  кропотливых, напрЯженных
поисках. Ћн не спешит,  не стремитсЯ  вперед, объЯтый нетерпением, хотЯ душа
его трепетно жаждет  наконец-то сыскать проход, увидеть ћжное море. Ќо вновь
и  вновь,  при каждом  разветвлении, он делит  свою флотилию на  две  части:
каждый раз, когда два кораблЯ исследуют северный рукав, два других стремЯтсЯ
найти южный путь. ‘ловно знаЯ, что ему, рожденному под несчастливой звездой,
нельзЯ полагатьсЯ на удачу, этот человек ни разу  не  предоставлЯет на  волю
случаЯ выбор того  или  другого  из  многократно пересекающихсЯ протоков, не
гадает в чет  или нечет. Ћн испытывает, обследует все пути, чтобы напасть на
тот  единственный,  верный. €так,  нарЯду с  его гениальной фантазией  здесь
торжествует  победу трезвейшее  и  наиболее  характерное  из его  качеств  -
героическое упорство.
     Џобеда.  “же преодолены  первые теснины залива,  уже позади остались  и
вторые.  Њагеллан  снова  у  разветвлениЯ;  ширЯщийсЯ  в  этом  месте  поток
раздваиваетсЯ - и кто может знать, какой  из этих рукавов, правый или левый,
впадает в открытое море,  а какой окажетсЯ  бесполезным,  никуда не  ведущим
тупиком? € опЯть Њагеллан разделЯет свою маленькую флотилию. <‘ан-Ђнтонио> и
<Љонсепсьон>  поручаетсЯ исследовать воды в юго-восточном направлении, а сам
он  на флагманском  судне, сопровождаемом  <‚икторией>, идет  на  юго-запад.
Њестом встречи, не  позднее чем через пЯть дней, назначаетсЯ устье небольшой
реки, названной  рекой  ‘ардин  из-за  обилиЯ в  ней  этой  рыбы;  тщательно
разработанные инструкции уже даны капитанам; уже  пора бы поднЯть паруса. Ќо
тут  происходит  нечто неожиданное,  никем  из морЯков не чаЯнное:  Њагеллан
призывает  всех  капитанов  на  борт  флагманского  судна,  чтобы  до начала
дальнейших   поисков   получить   от  них   сведениЯ   о   наличных  запасах
продовольствиЯ и выслушать их мнение  о том, следует ли продолжать путь, или
же, по успешном окончании разведки, повернуть назад.
     <‚ыслушать их мнение!  —то  же такое случилось?> - изумленно спрашивают
себЯ морЯки.  ‘ чего вдруг этот  озадачивающий демократический жест?  Џочему
непреклонный  диктатор,  до  того времени ни за  кем  из своих капитанов  не
признававший  права предлагать  вопросы  или  критиковать  его  мероприЯтиЯ,
именно теперь, по поводу незначительного  маневра, превращает своих офицеров
из подчиненных в равных  себе? Ќа самом деле  этот резкий поворот как нельзЯ
более логичен. Џосле окончательного триумфа диктатору всегда легче дозволить
гуманности вступить в свои  права и  легче  допустить  свободу слова  тогда,
когда  его могущество упрочено. ‘ейчас, поскольку paso, estrecho уже найден,
Њагеллану не приходитсЯ больше опасатьсЯ  вопросов. Љозырь в его руках  - он
может пойти  навстречу желанию своих спутников  и раскрыть перед ними карты.
„ействовать справедливо в  удаче всегда легче,  чем в несчастье. ‚от  почему
этот суровый, угрюмый, замкнутый  человек наконец-то,  наконец нарушает свое
упорное  молчание,  разжимает  крепко стиснутые челюсти.  ’еперь, когда  его
тайна перестала быть тайной, когда покров с нее сорван, Њагеллан может стать
общительным.
     Љапитаны  ЯвлЯютсЯ и  рапортуют  о  состоЯнии  вверенных им  судов.  Ќо
сведениЯ малоутешительны.  ‡апасы угрожающим образом  уменьшились, провианта
каждому из судов хватит в лучшем случае на три месЯца. Њагеллан берет слово.
<’еперь уже не подлежит сомнению - твердо  заЯвлЯет он,- что перваЯ из целей
достигнута, paso -  проход  в  ћжное море - уже можно считать  открытым>. Ћн
просит  капитанов с  полной  откровенностью  сказать,  следует  ли  флотилии
удовольствоватьсЯ  этим успехом,  или  же старатьсЯ довершить  то,  что  он,
Њагеллан, обещал императору: достичь <Ћстровов прЯностей> и отвоевать их длЯ
€спании.  ђазумеетсЯ,  он  понимает,  что  провианта  осталось  немного, а в
дальнейшем им еще предстоЯт великие трудности. Ќо  не менее  велики слава  и
богатства,  ожидающие  их  по  счастливом  завершении   дела.  …го  мужество
непоколебимо. Ћднако прежде чем принЯть окончательное решение - возвращатьсЯ
ли на  родину, или  доблестно  завершить задачу, он  хотел бы узнать, какого
мнениЯ держатсЯ его офицеры.
     Ћтветы  капитанов и  кормчих не дошли до нас, но  можно  с уверенностью
предположить, что они не отличались многословием. ‘лишком памЯтны им и бухта
‘ан-•улиан и четвертованные трупы  их  товарищей  испанцев:, они по-прежнему
остерегаютсЯ  прекословить суровому португальцу. ’олько один из них резко  и
прЯмо высказывает  свои сомнениЯ  - кормчий  <‘ан-Ђнтонио>,  ќстебан  ѓомес,
португалец и, возможно,  даже  родственник Њагеллана. ѓомес  прЯмо заЯвлЯет,
что  теперь,  когда paso, очевидно,  уже найден; разумнее будет вернутьсЯ  в
€спанию, а затем уже  на снарЯженных заново  кораблЯх вторично следовать  по
открытому ныне  проливу к  Њолуккским  островам, ибо  суда флотилии,  по его
мнению,  слишком  обветшали,  запасов  провианта  недостаточно, а  никому не
ведомо,  как  далеко  простираетсЯ   за  открытым   ныне   проливом   новое,
неисследованное ћжное  море.  …сли они  в  этих  неведомых водах  пойдут  по
неверному пути  и  будут  скитатьсЯ,  не  находЯ  гавани,  флотилию  ожидает
мучительнаЯ гибель.
     ђазум говорит  устами ќстебана  ѓомеса,  и  Џигафетта,  всегда  заранее
подозревавший  в  низменных  побуждениЯх  каждого,  кто  был  несогласен   с
Њагелланом, вероЯтно несправедлив к бывалому морЯку, приписываЯ его сомнениЯ
всЯкого рода неблаговидным  мотивам.  „ействительно, предложение  ѓомеса - с
честью вернутьсЯ на родину, а  затем  на судах новой флотилии  устремитьсЯ к
намеченной цели -  правильно  как с  логической, так и с  объективной  точки
зрениЯ:  оно спасло  бы  жизнь и самого  Њагеллана и жизнь почти двух  сотен
морЯков. Ќо не бреннаЯ жизнь важна Њагеллану, а бессмертный подвиг. ’от, кто
мыслит   героически,  неизбежно  должен   действовать   наперекор  рассудку.
Њагеллан, не  колеблЯсь, берет слово длЯ возражениЯ  ѓомесу. ђазумеетсЯ,  им
предстоЯт  великие трудности, по всей  вероЯтности им придетсЯ  претерпевать
голод  и множество  лишений, но  - примечательные, пророческие слова! - даже
если  бы им пришлось глодать кожу,  которой  обшиты снасти,  он считает себЯ
обЯзанным продолжать плавание к стране, которую обещал открыть.
     <€дти вперед и  открыть то, что обещал!> (De pasar adelante у descubrir
lo   que   habia   prometido.)  ќтим  призывом  к   смелому   устремлению  в
неизвестность,  невидимому,  закончилось  психологически  столь своеобразное
совещание, и, от кораблЯ к кораблю  немедленно передаетсЯ Њагелланов  приказ
продолжать  путь.  ‚тайне,  однако,  Њагеллан предписывает  своим  капитанам
тщательнейшим образом скрывать от команды,  что запасы провианта на  исходе.
Љаждый, кто  позволит  себе хотЯ бы туманный намек  на  это  обстоЯтельство,
подлежит смертной казни.
     Њолча  выслушали капитаны приказ,  и вскоре корабли,  которым  поручена
разведка восточного ответвлениЯ пути - <‘ан-Ђнтонио> под начальством Ђльваро
де Њескита и <Љонсепсьон>  под водительством ‘еррано  - исчезают в лабиринте
излучин и поворотов. „ва других - флагманский корабль Њагеллана <’ринидад> и
<‚икториЯ>  - тем временем остаютсЯ на удобной  стоЯнке. Ћни бросают ЯкорЯ в
устье  реки  ‘ардин,  и  Њагеллан, вместо  того чтобы  самолично исследовать
западный  рукав,  поручает   небольшой  шлюпке  произвести   предварительную
рекогносцировку. ‚ этой защищенной от бурь части канала суда не подвергаютсЯ
опасности; Њагеллан  велит  посланным  на  разведку  кораблЯм  вернутьсЯ  не
позднее чем через три днЯ; таким образом, экипажам двух других судов эти три
днЯ  до возвращениЯ <Љонсепсьон> и <‘ан-Ђнтонио> предоставлены  длЯ  полного
отдыха.
     €  впрЯмь хороший отдых выпадает  на долю Њагеллана  и его людей в этой
уже менее  суровой местности. ‘транное Явление - за  последние дни, по  мере
того как  они продвигались на  запад, ландшафт становилсЯ более приветливым:
вместо отвесных голых скал пролив окаймлЯют луга и леса.  •олмы здесь не так
обрывисты,  покрытые  снегом вершины отодвинулись вдаль.  ЊЯгче стал воздух;
матросы,  утолЯвшие жажду вонючей,  затхлой  водой из бочонков, наслаждаютсЯ
студеной влагой  родников.  Ћни то нежатсЯ на траве, лениво следЯ глазами за
диковинными  летучими рыбами,  то  с  увлечением  занимаютсЯ ловлей  сардин,
которых здесь  неимоверное множество.  ‚добавок тут столько вкусных  плодов,
что они впервые  за несколько месЯцев наедаютсЯ досыта. ’ак  прекрасна,  так
ласкова окружающаЯ природа, что Џигафетта восторженно восклицает:
      ⁵⁶
     Ќо что значит  отрада, доставлЯемаЯ благоприЯтной  местностью, отдыхом,
беспечной  негой,  в сравнении с тем великим, огненным, окрылЯющим счастьем,
которое  предстоит  познать Њагеллану!  Ћно уже ощутимо, уже чувствуетсЯ его
приближение;  и  вот  на   третий   день,  послушнаЯ  приказу,  возвращаетсЯ
отправленнаЯ им шлюпка, и снова морЯки уже издали машут руками, как тогда, в
день ‚сех ‘вЯтых, когда был открыт вход в пролив. Ќо теперь - а это в тысЯчу
раз важнее! - они нашли, наконец, выход из него. ‘обственными глазами видели
они море, в которое  впадает этот пролив - Mar del Sur,- великое,  неведомое
море!  ⁵⁷ - древний  клич восторга, которым
греки, возвращаЯсь из бесконечных странствий, приветствовали вечные воды, он
раздаетсЯ здесь вновь, на  ином Языке,  но с  тем же  восторгом; победоносно
возноситсЯ  он  в  высь,  никогда  еще  не  оглашавшуюсЯ  звуками  ликующего
человеческого голоса.
     ќтот краткий миг - великаЯ минута в жизни Њагеллана, минута подлинного,
высшего восторга, только  однажды даруемаЯ человеку. ‚се сбылось. Ћн сдержал
слово, данное императору. Ћн, он первый и  единственный осуществил то, о чем
до него мечтали тысЯчи людей:  он  нашел  путь в другое, неведомое море. ќто
мгновение оправдывает всю его жизнь и дарует ему бессмертие.
     € тут происходит то, чего никто  не  осмелилсЯ  бы  предположить в этом
мрачном, замкнутом  в себе  человеке. ‚незапно сурового воина,  никогда и ни
перед кем не выказывавшего своих чувств, одолевает тепло, хлынувшее из  недр
души. …го глаза  туманЯтсЯ, слезы, горЯчие, жгучие слезы катЯтсЯ  на темную,
всклокоченную  бороду.  Џервый  и единственный  раз в  жизни  этот  железный
человек -  Њагеллан - плачет от  радости ().
     Ћдно мгновение, одно-единственное краткое мгновение за всю его мрачную,
многострадальную  жизнь  дано  было Њагеллану  испытать  высшее  блаженство,
даруемое творческому гению: увидеть свой замысел  осуществленным. Ќо судьбой
этому человеку назначено за каждую крупицу счастьЯ горестно  расплачиватьсЯ.
ЉаждаЯ из  его побед  неизменно сопрЯжена с разочарованием. …му дано  только
взглЯнуть  на счастье,  но  не  дано  обнЯть,  удержать  его,  и  даже  этот
единственный, краткий  миг  восторга, прекраснейший в  его  жизни,  канет  в
прошлое, прежде чем Њагеллан успеет до конца  его прочувствовать. ѓде же два
других кораблЯ? Џочему они медлЯт? ‚едь теперь, когда эта шлюпка нашла выход
в море,  всЯкие дальнейшие  поиски становЯтсЯ бесцельной тратой времени. Ђх,
если б они уже  вернулись из  разведки, <‘ан-Ђнтонио>  и <Љонсепсьон>, чтобы
услышать   эту  радостную  весть!  …сли  б   они,  наконец,  вернулись!  ‚се
нетерпеливее и тревожнее вглЯдываетсЯ Њагеллан в туманную даль залива. „авно
уже прошел условленный срок. ‚от уже и пЯтый день миновал,  а о них ни слуху
ни духу.
     “ж не  случилось  ли несчастье? Ќе сбились  ли  они  с  пути?  Њагеллан
слишком встревожен,  чтобы  праздно дожидатьсЯ в условленном месте. Ћн велит
поставить  паруса  и  идет  к  проливу,  навстречу замешкавшимсЯ  судам.  Ќо
пустынен,  по-прежнему  пустынен  горизонт,  пустынны мрачные,  безжизненные
воды.
     Ќаконец,  на  второй  день  поисков  вдали   показываетсЯ  парус.   ќто
<Љонсепсьон>  под началом верного ‘еррано.  Ќо где же  второй корабль, самый
крупный из  всех судов флотилии,  где <‘ан-Ђнтонио>? ‘еррано ничего не может
сообщить адмиралу. ‚  первый же  день <‘ан-Ђнтонио> ушел вперед  и с тех пор
бесследно  исчез.  ‚начале  Њагеллан  не  предполагает  беды.  Ѓыть   может,
<‘ан-Ђнтонио> заблудилсЯ или же его капитан неправильно понЯл, где назначена
встреча. Ћн рассылает суда флотилии  в разные  стороны, чтобы  обшарить  все
закоулки главного протока, <Ђдмиральского ‡унда>.  Ћн велит  сигнализировать
огнЯми, на высоких столбах водружает флаги, а у подножьЯ их оставлЯет письма
с инструкциЯми  -  на всЯкий случай, если  пропавшее  судно заблудилось.  Ќо
нигде  никаких следов  <‘ан-Ђнтонио>. “же  очевидно,  что стрЯслась какаЯ-то
беда. Љорабль либо потерпел крушение  и погиб  вместе с  командой  и грузом,
что,  однако, мало вероЯтно, так как в  эти  дни  погода  стоЯла на редкость
безветреннаЯ, либо  - предположение  более  верное  - кормчий <‘ан-Ђнтонио>,
ќстебан  ѓомес, требовавший на  военном совете  немедленного возвращениЯ  на
родину, стал мЯтежником  и  осуществил свое  требование:  сообща с офицерами
испанцами сместил  преданного  капитана и дезертировал, забрав с  собой весь
провиант.
     ‚  тот  день Њагеллан не  может  знать, что именно случилось.  Ћн знает
только, что случилось нечто страшное. €счез корабль - самый крупный,  лучший
из всех,  обильнее  других снабженный провиантом. Ќо куда он девалсЯ, что  с
ним  произошло, какие событиЯ  разыгрались  на  нем?  ‚  этой  беспредельной
мертвой  пустыне никто  не даст ему  ответа, покоитсЯ  ли  судно на дне, или
дезертировало,  поспешно  взЯв  курс  на  €спанию.  ’олько неведомое  раньше
созвездие -  ћжный Љрест, окруженный Ярко  сиЯющими  спутниками  - свидетель
таинственных событий. ’олько звездам известен путь <‘ан-Ђнтонио>, только они
могли бы дать ответ Њагеллану. ‚полне естественно поэтому, что Њагеллан, как
и все люди его времени считавший астрологию подлинной наукой, призвал к себе
сопровождавшего  флотилию  вместо ”алейру астролога и  астронома Ђндреев  де
‘ан-Њартин, единственного, кто, быть может, по звездам сумеет узнать правду.
Ћн велит Њартину составить гороскоп и при  помощи своего искусства выЯснить,
что  произошло  с  <‘ан-Ђнтонио>,  и,  в виде  исключениЯ,  астрологиЯ  дает
правильный ответ:  бравый звездочет,  хорошо  помнЯщий независимое поведение
ќстебана ѓомеса на совете, заЯвлЯет -  и  факты подтвердЯт  его  слова - что
<‘ан-Ђнтонио> уведен дезертирами, а его капитан заключен в оковы.
     ‘нова,   в  последний  раз,  перед   Њагелланом  встает   необходимость
безотлагательного решениЯ.  ‘лишком рано возликовал он,  слишком  легковерно
отдалсЯ  радости.  ’еперь  -  удивительный  параллелизм  первого  и  второго
кругосветного плаваниЯ - его постигло то же, что постигнет его продолжателЯ,
”рэнсиса  „рейка, лучший корабль  которого также  был тайно уведен  мЯтежным
капитаном “интером.  Ќа полпути к победе соотечественник и родич  Њагеллана,
став врагом, нанес коварный удар из-за угла. …сли запасы провианта и  прежде
были  скудны, то  сейчас флотилии угрожает  голод.  €менно  на <‘ан-Ђнтонио>
хранились  лучшие  припасы,  притом  в  наибольшем количестве. „а и за шесть
дней, ушедших на  бесплодное  ожидание  и  поиски,  тоже  было израсходовано
немало провианта. Ќаступление  на неведомое ћжное море уже неделю назад, при
несравненно  более  благоприЯтных   обстоЯтельствах,   было  дерзновеннейшим
предприЯтием. ’еперь, после измены <‘ан-Ђнтонио>, оно становитсЯ едва  ли не
равносильным самоубийству.
     ‘ вершин горделивой уверенности  Њагеллан снова одним ударом низринут в
предельные глубины смЯтениЯ. € не  нужно даже  показаний Ѓарруша:  (Ћн настолько растерЯлсЯ,
что  не знал, на  что  решитьсЯ); внутреннюю  тревогу Њагеллана мы отчетливо
видим  из  его  приказа,  в эту  минуту  смЯтениЯ объЯвленного всем офицерам
флотилии - единственного сохранившегосЯ  приказа. Ќа  протЯжении  нескольких
дней  он вторично опрашивает  их:  продолжать ли путь, или  вернутьсЯ? Ќо на
этот раз  он  велит  капитанам  ответить,  письменно. €бо  Њагеллан  - и это
свидетельствует о выдающейсЯ его прозорливости - хочет  иметь оправдательный
документ. Scripta manent: ⁵⁸
     ему   нужно   запастись    на   будущее    неопровержимым    письменным
доказательством того, что он советовалсЯ со своими капитанами. Ћн понимает -
и   это   тоже  впоследствии   подтвердитсЯ  фактами  -  что  бунтовщики  на
<‘ан-Ђнтонио>  по  прибытии в  ‘евилью  тотчас  поспешат  стать обвинителЯми
против  него,  чтобы  самим избегнуть обвинениЯ  в  мЯтеже.  ђазумеетсЯ, они
изобразЯт  его тираном, они  станут умышленно разжигать национальное чувство
испанцев  преувеличенными описаниЯми  того,  как  пришлый  португалец  велел
заключить в оковы назначенных королем чиновников, как по его приказу одни из
кастильских  дворЯн  были  обезглавлены и четвертованы, другие  обречены  на
мучительную  голодную  смерть -  и  все  это,  чтобы,  вопреки  королевскому
приказу, предать флотилию  в  руки  португальцев. †елаЯ заранее опровергнуть
неизбежное обвинение в том, что он  во все времЯ  плаваниЯ жестоким террором
подавлЯл любое свободное высказывание своих офицеров, Њагеллан издает теперь
свой необычайный  приказ,  который  кажетсЯ  скорее  попыткой  обелить себЯ,
нежели товарищеским обращением к капитанам.
     <„ано  в  проливе  ‚сех ‘вЯтых,  насупротив реки,  что  на островке, 21
ноЯбрЯ - этими словами начинаетсЯ  приказ,  далее гласЯщий:  -  џ, ”ердинанд
Њагеллан, кавалер  ордена  ‘ант-џго и адмирал этой армады, осведомлен о том,
что всем  вам решение продолжать путь представлЯетсЯ весьма рискованным, ибо
вы считаете, что времЯ года слишком уже позднее. џ же никогда не пренебрегал
мнением и  советом  других людей,  а,  напротив,  все  свои  начинаниЯ  хочу
обсуждать и проводить совместно со всеми>.
     Ќаверно, офицеры молча усмехаютсЯ, читаЯ это странное утверждение. ‚едь
отличительнаЯ черта Њагеллана  - его непреклонное самовластие в управлении и
руководстве. ‘лишком хорошо все они помнЯт, как этот человек  железной рукой
пресек протест своих капитанов. Ќо Њагеллан,  знаЯ, насколько им должна быть
памЯтна его нещаднаЯ расправа с инакомыслЯщими,  продолжает: <€так, пусть не
внушают никому опасений совершившиесЯ в бухте ‘ан-•улиан событиЯ;  каждый из
вас обЯзан безбоЯзненно сказать  мне,  каково его мнение о способности нашей
армады продолжать плавание. Ќарушением вашей присЯги и вашего долга было бы,
если б  вы  вознамерились скрыть от менЯ ваше суждение>.  Ћн  требует, чтобы
каждый в  отдельности (Cada uno de рог si)  Ясно, притом в письменной  форме
(рог  escrito),  высказалсЯ  о  том,   следует  ли   продолжать   путь,  или
возвратитьсЯ, и изложил бы все свои соображениЯ на этот счет.
     Ќо за один  час не вернуть доверие, утраченное уже много месЯцев назад.
…ще  слишком запуганы офицеры, чтобы со всей прЯмотой требовать  возвращениЯ
на  родину,  и   единственный  дошедший  до  нас  ответ  -  ответ  астролога
‘ан-Њартина  - показывает,  как мало  они были склонны именно теперь,  когда
ответственность  возросла до гигантских  размеров, делить  ее с  Њагелланом.
Џочтенный  астролог, как это и  приличествует лицу его профессии, выражаетсЯ
двусмысленно  и  туманно,  искусно жонглируЯ  всЯкими оговорками:  <с  одной
стороны, надобно>, а <с  другой стороны, не следует>. Ћн, мол, сомневаетсЯ в
том, чтобы  можно  было  через  канал  ‚сех  ‘вЯтых пробратьсЯ к  Њолуккским
островам (aunque yo dudo  que haya  camino  para poder navigar a  Maluco por
este canal), но тут же советует  продолжать путь, ибо <сердце весны в  наших
руках>. ‘ другой стороны, все же не следует забиратьсЯ слишком далеко,  ведь
люди изнурены  и обессилены.  Ѓыть может, разумнее  будет  взЯть  курс не на
запад, а на восток, но пусть Њагеллан действует так, как считает правильным,
и да укажет ему  господь верный путь. Џо всей вероЯтности, остальные офицеры
высказались столь же неопределенно.
     Ќо Њагеллан опросил своих офицеров отнюдь не за тем,  чтобы считатьсЯ с
их  ответами,  а  только чтобы  доказать  впоследствии, что такой  опрос был
произведен.  Ћн  знает:  слишком далеко  он  зашел, чтобы, повернуть вспЯть.
’олько  триумфатором может он вернутьсЯ  - иначе  он  погиб. €  даже если бы
велеречивый астролог предсказал ему смерть, он все равно  не оборвал бы свое
героическое продвижение вперед. 22 ноЯбрЯ  1520 года  суда по его приказанию
выходЯт из устьЯ  реки ‘ардин; спустЯ  немного дней  Њагелланов пролив - ибо
так будет он называтьсЯ в веках - пройден, и в конце его, за  мысом, который
Њагеллан в знак благодарности назвал Cabo Deseado, †еланный Њыс, открываетсЯ
беспредельное новое  море, еще неведомое  европейским  кораблЯм. ЏотрЯсающее
зрелище! ’ам, на западе, за нескончаемой линией горизонта должны  находитьсЯ
<Ћстрова  прЯностей>,  острова  несметных богатств,  а  за ними  исполинские
государства ‚остока -  Љитай, џпониЯ, €ндиЯ - а еще  дальше,  в  необозримой
шири -
     родина, €спаниЯ, …вропа! Џоэтому еще раз  даетсЯ отдых, последний отдых
перед вторжением в чуждый, за все  времЯ  существованиЯ мира не пересеченный
кораблЯми  океан!  € вот 28 ноЯбрЯ 1520 года выбраны  ЯкорЯ, взвились флаги!
ѓромовым орудийным залпом три маленьких одиноких кораблЯ салютуют неведомому
морю.  ’ак  рыцарь   приветствует  доблестного  противника,  с  которым  ему
предстоит сразитьсЯ не на жизнь, а на смерть.

ЊЂѓ…‹‹ЂЌ Ћ’Љђ›‚Ђ…’ ‘‚Ћ… ЉЋђЋ‹…‚‘’‚Ћ 
     28 ноЯбрЯ 1520 г.- 7 апрелЯ 1521 г.
     €сторию  первого  плаваниЯ  по безыменному еще океану, <по  морю, столь
огромному, что  ум человеческий не  в  силах  объЯть  его>,  как говоритсЯ в
записках Њаксимилиана  ’рансильванского - это историЯ одного  из бессмертных
подвигов человечества.
     “же отплытие Љолумба в безбрежный простор воспринималось  в его  времЯ,
да  и во все последующие времена, как беспримерно отважное  деЯние.  Ќо даже
этот подвиг, хотЯ бы  по числу  жертв, ему принесенных,  нельзЯ приравнЯть к
победе, которую Њагеллан ценою неслыханных лишений одержал над стихией. ‚едь
Љолумб  со своими  тремЯ только что спущенными на воду, заново  оснащенными,
хорошо  снабженными продовольствием судами  в  общей сложности пробыл в пути
всего тридцать три  днЯ,  и еще  за неделю  до того,  как  ступить на землю,
носившийсЯ на гребнЯх  волн  тростник,  плывущие  по воде  стволы невиданных
деревьев и лесные птицы  утвердили его в предположении, что вблизи находитсЯ
какой-то  материк. ќкипаж  Љолумба состоит  из здоровых, неутомленных людей,
корабли так обильно снабжены провиантом,  что в  крайности  он  может,  и не
достигнув  цели,  благополучно  вернутьсЯ  на   родину.   ’олько  перед  ним
расстилаетсЯ   неизвестность,  но  позади  него   -  надежное  прибежище   и
пристанище:  родина.  Њагеллан  же устремлЯетсЯ в неведомое, и не  из родной
…вропы,  не  с  насиженного  места  плывет  он  туда,  а из  чужой,  суровой
Џатагонии.  …го  люди  изнурены многими месЯцами жестоких  бедствий. ѓолод и
лишениЯ оставлЯют они  позади себЯ, голод и лишениЯ сопутствуют им,  голод и
лишениЯ  грозЯт им в будущем. €зношена их одежда,  в клочьЯ изодраны паруса,
истерты канаты. ЊесЯцами не видели  они  ни одного  нового лица, месЯцами не
видели  женщин, вина,  свежего мЯса, свежего  хлеба,  и втайне они, пожалуй,
завидуют более решительным товарищам, вовремЯ  дезертировавшим и повернувшим
домой, вместо того  чтобы скитатьсЯ по необъЯтной водной пустыне. ’ак плывут
эти корабли  - двадцать  дней,  тридцать дней,  сорок, пЯтьдесЯт, шестьдесЯт
дней - и все еще не видно земли, все еще никаких признаков ее приближениЯ! €
снова проходит  неделЯ,  за  ней еще одна, и еще,  и  еще -  сто дней, срок,
трижды  более  долгий, чем тот, в  который Љолумб  пересек  океан! ’ысЯчи  и
тысЯчи пустых часов плывет флотилиЯ Њагеллана среди  беспредельной пустоты..
‘  28 ноЯбрЯ,  днЯ, когда Cabo Deseado, †еланный  Њыс, исчез  в  тумане, нет
больше ни карт, ни  измерений. Ћшибочными оказались все  расчеты расстоЯний,
произведенные там,  на родине, ђуй ”алейру. Њагеллан считает,  что давно уже
миновал –ипангу - џпонию, а на деле пройдена только треть неведомого океана,
которому он,  из-за  царЯщего  в  нем  безветриЯ, навеки  нарекает  имЯ   - <’ихий>.
     Ќо  как   мучительна  эта  тишина,  какаЯ  страшнаЯ  пытка  это  вечное
однообразие среди мертвого молчаниЯ!  ‚се та же  синЯЯ зеркальнаЯ гладь, все
тот же безоблачный, знойный небосвод, все  то же безмолвие, тот же дремлющий
воздух,  все  тем  же  ровным  полукругом  тЯнетсЯ горизонт -  металлическаЯ
полоска  между  все тем  же небом и  все  той  же водой,  мало-помалу больно
врезающаЯсЯ  в сердце. ‚се та же необъЯтнаЯ синЯЯ пустота вокруг трех  утлых
суденышек  - единственных движущихсЯ точек среди гнетущей неподвижности, все
тот же нестерпимо Яркий дневной свет, в сиЯнье которого неизменно видишь все
одно  и  то  же,  и  каждую  ночь все  те  же холодные,  безмолвные,  тщетно
вопрошаемые  звезды.  € вокруг  все  те же предметы  в тесном, переполненном
людьми помещении - те же паруса, те же мачты, та же палуба, тот же Якорь, те
же пушки, те  же столбы; все тот  же приторный, удушливый смрад,  источаемый
гниющими припасами,  поднимаетсЯ из корабельного чрева. “тром, днем, вечером
и ночью  - всегда неизбежно встречают друг друга все  те же искаженные тупым
отчаЯнием  лица, с тою лишь  разницей, что с каждым  днем они становЯтсЯ все
более  изможденными.  ѓлаза  глубже уходЯт в орбиты, блеск  их  тускнеет,  с
каждым  безрадостным утром все больше впадают  щеки,  все  более медленной и
вЯлой  становитсЯ походка.  ‘ловно  призраки, мертвенно бледные,  исхудалые,
бродЯт эти  люди, еще  несколько  месЯцев  назад бывшие  крепкими, здоровыми
парнЯми, которые так проворно взбирались по вантам, в любую непогоду крепили
реи. Љак  тЯжело  больные, шатаЯсь,  ходЯт  они по  палубе или в изнеможении
лежат  на своих циновках. Ќа каждом  из трех  кораблей,  вышедших в море длЯ
свершениЯ  одного  из  величайших  подвигов   человечества,  теперь  обитают
существа, в которых лишь с трудом можно признать  матросов;  каждаЯ палуба -
плавучий лазарет, кочующаЯ больница.
     Љатастрофически уменьшаютсЯ запасы во времЯ этого непредвиденно долгого
плаваниЯ, непомерно растет нужда. ’о, чем баталер ежедневно оделЯет команду,
давно уже напоминает скорее навоз, чем пищу. Ѓез остатка израсходовано вино.
хоть немного освежавшее губы и  подбадривавшее дух. Ђ преснаЯ вода, согретаЯ
беспощадным солнцем,  протухшаЯ в  грЯзных  мехах и бочонках,  издает  такое
зловоние,  что   несчастные  вынуждены   пальцами  зажимать  нос,   увлажнЯЯ
пересохшее горло тем единственным  глотком, что причитаетсЯ им на весь день.
‘ухари - нарЯду с рыбой, наловленной в пути,  единственнаЯ их  пища  - давно
уже превратились в кишащую червЯми серую, грЯзную труху, вдобавок загаженную
испражнениЯми   крыс,  которые,  обезумев  от  голода,  набросились  на  эти
последние  жалкие остатки продовольствиЯ.  ’ем  Яростнее  охотЯтсЯ за  этими
отвратительными животными, и когда морЯки с остервенением преследуют по всем
углам и закоулкам этих разбойников, пожирающих остатки их скудной  пищи, они
стремЯтсЯ не только истребить их, но и продать затем эту падаль, считающуюсЯ
изысканным блюдом: полдуката золотом  уплачивают ловкому охотнику, сумевшему
поймать одного  из  отчаЯнно  пищащих грызунов,  и  счастливый  покупатель с
жадностью уписывает  омерзительное жаркое.  —тобы хоть чем-нибудь  наполнить
судорожно сжимающийсЯ, требующий пищи желудок, чтобы хоть как-нибудь утолить
мучительный голод, матросы пускаютсЯ на опасный самообман: собирают опилки и
примешивают их  к  сухарной  трухе,  мнимо увеличиваЯ таким образом  скудный
рацион.   Ќаконец,   голод   становитсЯ   чудовищным:   сбываетсЯ   страшное
предсказание Њагеллана о том, что придетсЯ есть воловью кожу, предохранЯющую
снасти от перетираниЯ; у Џигафетты мы находим описание способа, к которому в
безмерном своем  отчаЯнии  прибегали  изголодавшиесЯ  люди, чтобы  даже  эту
несъедобную пищу сделать съедобной.  <Ќаконец, дабы не умереть с  голоду, мы
стали  есть  куски  воловьей кожи, которою, с целью предохранить  канаты  от
перетираниЯ,  была обшита большаЯ реЯ. Џод долгим действием дождЯ, солнца  и
ветра  эта кожа стала твердой, как камень,  и нам приходилось  каждый  кусок
вывешивать за борт на четыре или пЯть дней, дабы хоть немного ее размЯгчить.
‹ишь  после  этого мы  слегка  поджаривали  ее  на угольЯх  и в  таком  виде
поглощали>.
     Ќе удивительно, что даже самые выносливые из этих закаленных, привыкших
к  мытарствам людей не  в  состоЯнии  долго переносить такие  лишениЯ. €з-за
отсутствиЯ  доброкачественной  (мы сказали  бы  теперь  <витаминозной>) пищи
среди  команды распространЯетсЯ цинга.  „есны у заболевших  сначала  пухнут,
потом  начинают  кровоточить, зубы шатаютсЯ  и  выпадают,  во рту образуютсЯ
нарывы, наконец зев так болезненно распухает, что несчастные, даже если б  у
них  была  пища,  уже не  могли бы ее проглотить:  они погибают  мучительной
смертью.  Ќо  и у тех, кто остаетсЯ в живых,  голод отнимает последние силы.
…два держась на распухших одеревенелых ногах, как тени бродЯт они,  опираЯсь
на палки,  или лежат, прикорнув  в каком-нибудь углу. Ќе меньше девЯтнадцати
человек,  то есть  около  десЯтой  части всей  оставшейсЯ  команды,  в муках
погибают  во  времЯ  этого  голодного  плаваниЯ.  Ћдним  из  первых  умирает
несчастный,  прозванный матросами  •уаном-ѓигантом, патагонский великан, еще
несколько  месЯцев назад восхищавший всех тем,  что  за один  присест съедал
полкорзинки сухарей и залпом, как чарку, опорожнЯл ведро воды. ‘ каждым днем
нескончаемого   плаваниЯ  число   работоспособных  матросов  уменьшаетсЯ,  и
правильно отмечает Џигафетта, что при столь ослабленной живой силе три судна
не могли бы выдержать ни бури,  ни ненастьЯ. <€ если бы господь и его свЯтаЯ
матерь  не послали  нам столь благоприЯтной  погоды,  мы все погибли  бы  от
голода среди этого необъЯтного морЯ>.
     ’ри  месЯца  и двадцать  дней  блуждает  в  общей  сложности  одинокий,
состоЯщий  из  трех  судов  караван  по  водной   пустыне,  претерпеваЯ  все
страданиЯ, какие только можно вообразить, и даже самаЯ страшнаЯ из всех мук,
мука обманутой надежды, и та становитсЯ его уделом. Љак в пустыне изнывающим
от жажды людЯм мерещитсЯ оазис: уже колышутсЯ зеленые пальмы, уже прохладнаЯ
голубаЯ  тень стелетсЯ  по  земле, смЯгчаЯ Яркий  Ядовитый свет, много  дней
подрЯд слепЯщий  их глаза, уже чудитсЯ им  журчанье ручьЯ  - но едва  только
они,  напрЯгаЯ последние силы, шатаЯсь из  стороны в  сторону,  устремлЯютсЯ
вперед, видение исчезает, и вокруг них снова пустынЯ, еще более враждебнаЯ -
так и люди Њагеллана становЯтсЯ жертвами фата-морганы. Ћднажды утром с марса
доноситсЯ  хриплый  возглас:  дозорный  увидел  землю,  остров,  впервые  за
томительно долгое времЯ увидел сушу. Љак безумные,  кидаютсЯ  на  палубу все
эти  умирающие  от голода, погибающие от жажды люди;  даже  больные,  словно
брошенные  мешки  валЯвшиесЯ  где  попало,  и  те, едва  держась  на  ногах,
выползают из своих нор. Џравда,  правда, они приближаютсЯ к острову. ‘корее,
скорее в  шлюпки! ђаспаленное воображение рисует им  прозрачные родники,  им
грезитсЯ вода  и  блаженный отдых  в  тени  деревьев  после  стольких недель
непрерывных  скитаний, они  алчут, наконец,  ощутить  под ногами землю, а не
только зыбкие  доски  на зыбких волнах. Ќо страшный  обман!  Џриблизившись к
острову, они видЯт,  что он, также  как и расположенный  неподалеку второй -
ожесточившиесЯ      морЯки     дают     им     название      ⁵⁹  -  оказываетсЯ  совершенно  голым,  безлюдным,
бесплодным утесом, пустыней, где нет ни  людей,  ни  животных, ни  воды,  ни
растений. Ќапрасной тратой времени было бы хоть на один день пристать к этой
угрюмой  скале. €  снова продолжают  они  путь по синей водной  пустыне, все
вперед и вперед; день за днем, неделю  за неделей длитсЯ  это,  быть  может,
самое  страшное  и  мучительное  плавание из  всех,  отмеченных  в  извечной
летописи человеческих страданий и человеческой стойкости, которую мы именуем
историей.
     Ќаконец, 6 марта 1521 года - уже более чем сто  раз вставало солнце над
пустынной,  недвижной,  синевой,  более  ста  раз  исчезало  оно  в  той  же
пустынной, недвижной,  беспощадной синеве, сто  раз  день сменЯлсЯ ночью,  а
ночь  днем, с  тех пор  как флотилиЯ из Њагелланова пролива вышла в открытое
море - снова раздаетсЯ возглас с марса: <‡емлЯ! ‡емлЯ!> Џора ему прозвучать,
и как пора! …ще двое, еще трое суток среди пустоты  - и, верно, никогда бы и
следа этого геройского подвига  не дошло  до потомства. Љорабли  с  погибшим
голодной  смертью  экипажем, плавучее кладбище, блуждали  бы по  воле ветра,
покуда волны не поглотили бы их или  не выбросили на скалы.  Ќо  этот  новый
остров - хвала всевышнему! - он населен, на нем найдетсЯ вода длЯ погибающих
от жажды. ”лотилиЯ еще только  приближаетсЯ к заливу, еще паруса не  убраны,
еще  не спущены ЯкорЯ,  а к  ней  с изумительным проворством уже  подплывают
<кану> -  маленькие,  пестро  размалеванные челны,  паруса которых  сшиты из
пальмовых  листьев.  ‘  обезьЯньей   ловкостью  карабкаютсЯ  на  борт  голые
простодушные дети природы, и настолько чуждо им понЯтие каких-либо моральных
условностей, что  они  попросту присваивают  себе  все, что им попадаетсЯ на
глаза.  ‚ мгновение  ока  самые  различные  вещи  исчезают,  словно в  шлЯпе
искусного  фокусника;  даже   шлюпка  <’ринидад>  оказываетсЯ   срезанной  с
буксирного  каната. Ѓеспечно,  нимало  не смущаЯсь  моральной стороной своих
поступков, радуЯсь, что им так легко достались такие диковинки, спешат они к
берегу со своей бесценной добычей. ќтим простодушным Язычникам кажетсЯ столь
же  естественным и нормальным  засунуть две-три блестЯщие безделушки  себе в
волосы  - у голых людей карманов не бывает  - как естественным  и нормальным
кажетсЯ испанцам, папе и императору заранее объЯвить законной собственностью
христианнейшего монарха все эти еще не открытые острова вместе с населЯющими
их людьми и животными.
     Њагеллану,   в  его  тЯжелом   положении,  трудно  было  снисходительно
отнестись   к   захвату,    произведенному   без   предъЯвлениЯ   каких-либо
императорских  или  папских грамот.  Ћн  не  может  оставить в  руках ловких
грабителей эту шлюпку, котораЯ еще в ‘евилье (как видно из сохранившегосЯ  в
архивах  счета)  стоила  три  тысЯчи  девЯтьсот тридцать  семь  с  половиной
мараведисов, а здесь, за тысЯчи миль от родины, представлЯет собой бесценное
сокровище.  Ќа  следующий же день он  отправлЯет на берег  сорок вооруженных
матросов отобрать шлюпку и основательно проучить вороватых туземцев. Њатросы
сжигают несколько  хижин, но до  настоЯщей битвы дело не доходит, ибо бедные
островитЯне так невежественны в  искусстве убивать, что,  даже  когда стрелы
испанцев вонзаютсЯ  в их  кровоточащие  тела, они не понимают, каким образом
эти  острые, оперенные,  издалека  летЯщие палочки могут так глубоко войти в
тело и причинить  такую нестерпимую  боль.  ‚  ужасе пытаютсЯ  они  вытащить
стрелы, тщетно дергаЯ за торчащий наружу  конец,  а затем в смЯтении убегают
от  страшных  белых  варваров обратно  в свои  леса.  ’еперь  изголодавшиесЯ
испанцы  могут,  наконец, раздобыть воды длЯ  истомленных  жаждой  больных и
основательно поживитьсЯ съестным.  ‘ неимоверной поспешностью  тащат  они из
покинутых  туземцами  хижин  все,  что  попадаетсЯ  под руку:  кур,  свиней,
всевозможные  плоды,  а после  того  как они друг  друга обокрали  - сначала
островитЯне испанцев, потом испанцы островитЯн -
     цивилизованные   грабители  в  посрамление  туземцев  на  веки   вечные
присваивают этим островам позорное наименование  <ђазбойничьих> (‹адронских)
.
     Љак бы там ни было, этот налет спасает погибающих от  голода людей. ’ри
днЯ  отдыха, захваченный в изобилии провиант -  плоды  и свежее мЯсо, да еще
чистаЯ, живительнаЯ ключеваЯ вода подкрепили команду.  ‚ дальнейшем плавании
от истощениЯ умирает еще несколько человек, среди них единственный бывший на
борту   англичанин,  а  несколько  десЯтков   матросов  по-прежнему   лежат,
обессиленные  болезнью. Ќо самое страшное миновало,  и, набравшись мужества,
они снова устремлЯютсЯ на запад. Љогда неделю спустЯ, 17 марта,  вдали опЯть
вырисовываетсЯ остров, а рЯдом с ним второй - Њагеллан уже знает, что судьба
сжалилась над  ними.  Џо его  расчетам, это должны  быть Њолуккские острова.
‚осторг!  ‹икование! Ћн  у  цели!  Ќо  даже  пламенное  нетерпение  поскорее
удостоверитьсЯ  в своем торжестве не делает этого человека опрометчивым  или
неосторожным. Ћн не бросает Якорь у ‘улуана, большего из двух этих островов,
а избирает меньший, Џигафеттой  называемый  <•умуну>  именно потому, что  он
необитаем,  а  Њагеллан,  ввиду большого  количества  больных среди команды,
предпочитает избегать встреч  с  туземцами. ‘перва надо подправить  людей, а
потом уже  вступать в переговоры  или  в бой. Ѓольных сносЯт  на берег, поЯт
ключевой  водой,   длЯ  них  закалывают  одну  из   свиней,   похищенных  на
ђазбойничьих   островах.   ‘начала  -  полный   отдых,  никаких  рискованных
предприЯтий.  Ќа  другой  же день с большого  острова доверчиво приближаетсЯ
лодка  с приветливо  машущими  туземцами; они  привозЯт невиданные  плоды, и
бравый  Џигафетта  не может ими  нахвалитьсЯ: это бананы и  кокосовые орехи,
молочный   сок  которых   живительно  действует  на   больных.  ‡авЯзываетсЯ
оживленный   торг.   ‚  обмен  на  две-три   побрЯкушки  или   Яркие  бусины
изголодавшиесЯ морЯки получают рыбу, кур, пальмовое вино, всевозможные плоды
и овощи.  ‚первые  за  долгие недели и месЯцы все  они, больные и  здоровые,
наедаютсЯ досыта.
     ‚  первом  порыве  восторга  Њагеллан решил,  что  подлиннаЯ  цель  его
путешествиЯ - <Ћстрова прЯностей>, ,- уже достигнута.
Ќо  оказываетсЯ,  что не  у  Њолуккских островов  он  бросил  Якорь, ведь  в
противном  случае  невольник  ќнрике  мог  бы,  должен был  бы  понЯть  Язык
туземцев. Ќо  это не его соплеменники, и, значит, в другую страну, на другой
архипелаг завел их  случай.  ЋпЯть расчеты  Њагеллана, побудившие  его взЯть
курс по ’ихому океану на десЯть градусов  севернее, чем следовало, оказались
неправильными, и опЯть его заблуждение привело к открытию. €менно вследствие
своего ошибочного, слишком далеко  отклонЯвшегосЯ  к северу  курса  Њагеллан
вместо  Њолуккских  достиг группы никому  не  известных  островов,  попал на
архипелаг,  о существовании которого до той  поры никогда не упоминал и даже
не подозревал  ни  один европеец.  ‚ поисках  Њолуккских  островов  Њагеллан
открыл  ”илиппинские,  а  тем  самым  приобрел длЯ  императора  Љарла  новую
провинцию,  котораЯ,   кстати  сказать,  дольше  всех  других,   открытых  и
завоеванных Љолумбом,  Љортесом, Џисарро,  останетсЯ во  владении  испанской
короны.  Ќо и  длЯ себЯ самого  Њагеллан  этим нежданным  открытием приобрел
государство:  ибо согласно договору, в  случае  если он откроет более  шести
островов, два из них предоставлЯютсЯ во владение ему и  ђуй ”алейру. ‡а одну
ночь вчерашний нищий, искатель  приключений,  desperado, уже находившийсЯ на
краю гибели,  превратилсЯ в adelantado собственной  страны, в пожизненного и
на  веки  вечные  наследственного  участника  всех  прибылей,   какие  будут
извлекатьсЯ из этих новых колоний, а следовательно, и в одного из богатейших
людей на свете.
     ‚еликий день, чудесный поворот судьбы после сотен мрачных и  бесплодных
дней!  Ќе  менее  чем  обильнаЯ,  свежаЯ  и  здороваЯ пища,  которую туземцы
ежедневно привозЯт  с  ‘улуана в  импровизированный лазарет, живит больных и
целебный эликсир - сознание  безопасности. ‡а  девЯть дней тщательного ухода
на  этом  тихом  тропическом  острове  почти все больные  выздоравливают,  и
Њагеллан  уже может начать  подготовку  к  обследованию  соседнего острова -
Њассавы.  Џравда,  в последнюю минуту досаднаЯ случайность  едва не омрачила
радости  наконец-то  осчастливленного  судьбой Њагеллана. “влекшись  ужением
рыбы,  его друг и историограф Џигафетта  перегнулсЯ  и упал  за борт, причем
никто  не  заметил  его падениЯ. ’ак  чуть было  не  канула  в воду  историЯ
кругосветного плаваниЯ, ибо  беднЯга Џигафетта, по-видимому, не умел плавать
и  уж совсем  было  собралсЯ  тонуть.  Џо  счастью,  в  последнюю минуту  он
ухватилсЯ за свисавший  с кораблЯ канат и поднЯл отчаЯнный крик, после  чего
столь незаменимый длЯ нас летописец был немедленно водворен на борт.
     ‚есело  ставЯт  на этот  раз паруса. ‚се знают: страшный огромный океан
пересечен, уж больше не удручает, не  гнетет его зловещаЯ пустынность; всего
несколько часов, несколько дней предстоит им еще пробыть в плавании, ведь уж
и теперь  они  то и дело  видЯт справа и слева туманные очертаниЯ  неведомых
островов.  Ќаконец,  на  четвертый  день,  28  марта,  в страстной  четверг,
флотилиЯ  бросает  Якорь  у  Њассавы,  чтобы еще раз  сделать  привал  перед
последним пробегом,  который приведет их к так долго и  тщетно разыскиваемой
цели.
     Ќа  Њассаве, крохотном,  безвестном островке ”илиппинского  архипелага,
найти  который  на  обычной  карте  можно только  с помощью  увеличительного
стекла,  Њагеллан  снова переживает  один из  великих драматических моментов
своей жизни:  в мрачном  и трудном его  существовании всегда вспыхивают, как
взвивающеесЯ  к  небу  пламЯ,  такие, в  одной  секунде  сконцентрированные,
мгновениЯ счастьЯ,  своей  опьЯнЯющей  мощью  щедро  воздающие  за  упорное,
трудное,  стойкое  долготерпение  несметных  часов  одиночества  и  тревоги.
‚нешний повод на этот раз мало заметен.
     …два только  три больших  чужеземных  кораблЯ с раздувающимисЯ парусами
приближаютсЯ к  Њассаве,  как  на  берег  толпами  сбегаютсЯ островитЯне,  с
любопытством, дружелюбно поджидающие вновь прибывших. Ќо,  прежде чем самому
ступить  на   берег,  Њагеллан,  осторожности   ради,  посылает  в  качестве
посредника  своего раба ќнрике,  резонно полагаЯ, что  туземцы к  человеку с
темной кожей  отнесутсЯ доверчивей, чем к кому-либо из бородатых,  диковинно
одетых и вооруж±нных белых людей.
     €  тут  происходит  неожиданное.  ЃолтаЯ  и  крича,  окружают полуголые
островитЯне  сошедшего  на берег ќнрике,  и вдруг  невольник малаец начинает
настороженно  вслушиватьсЯ. Ћн разобрал отдельные  слова. Ћн  понЯл, что эти
люди говорЯт ему, понЯл, о чем они его спрашивают. Њного лет назад увезенный
с родной земли, он теперь впервые услыхал обрывки своего наречиЯ.
     „остопамЯтнаЯ,  незабываемаЯ минута - одна  из самых  великих в истории
человечества:  впервые  за  то  времЯ, что  ‡емлЯ  вращаетсЯ  во  вселенной,
человек,  живой человек,  обогнув весь шар земной,  снова вернулсЯ в  родные
краЯ! Ќесущественно, что это ничем не приметный невольник: величие  здесь не
в человеке,  а в его судьбе. €бо ничтожный раб  малаец,  о котором  мы знаем
только, что в неволе ему дали  имЯ ќнрике, тот, кого бичом с острова ‘уматры
погнали в  дальний путь и через €ндию и Ђфрику насильно привезли в ‹иссабон,
в  …вропу -  первым из  мириадов  людей, когда-либо населЯвших  землю, через
Ѓразилию и Џатагонию, через все  морЯ и океаны вернулсЯ  в краЯ, где говорЯт
на его родном Языке; мимо сотен,  мимо тысЯч народов, рас и племен,  которые
длЯ  каждого понЯтиЯ по-своему слагают слово, он первый, обогнув вращающийсЯ
шар, вернулсЯ к единственному народу с понЯтной ему речью.
     ‚ эту минуту Њагеллану  становитсЯ Ясно: его цель  достигнута, его дело
закончено. ЏлывЯ с востока, он снова вступил в круг малайских Языков, откуда
двенадцать лет назад отплыл на запад; вскоре он сможет  невредимым доставить
невольника  ќнрике  обратно  в  Њалакку,  где  он  его  купил.  Ѓезразлично,
произойдет  ли это завтра, или в более позднее времЯ, сам  ли он, или другой
вместо  него достигнет заветных  островов.  ‚едь в основном  его подвиг  уже
завершилсЯ в минуту, когда впервые на вечные времена было доказано: тот, кто
неуклонно  плывет  по  морю  - вслед ли  за  солнцем, навстречу  ли солнцу -
неизбежно вернетсЯ к месту, откуда он отплыл. ’о, что  в течение тысЯчелетий
предполагали мудрейшие,  то, о чем грезили ученые, теперь, благодарЯ  отваге
одного  человека,  стало непреложной  истиной:  ‡емлЯ  - кругла, ибо человек
обогнул ее!
     ќти дни в Њассаве - самые счастливые за  времЯ плаваниЯ, дни блаженного
отдыха. ‡везда Њагеллана  - в зените. —ерез три днЯ,  в  первый день  пасхи,
исполнитсЯ годовщина  злосчастных событий  в  бухте  ‘ан-•улиан,  когда  ему
пришлось  кинжалом  и насилием подавлЯть  заговор.  Ђ  с тех  пор  - сколько
злоключений, сколько страданий, сколько мытарств! Џозади осталсЯ невыразимый
ужас:  тЯжкие дни голода,  лишений, ночные штормы  в неведомых водах. Џозади
злейшаЯ из  мук -  страшнаЯ неуверенность,  месЯцы и  месЯцы  душившаЯ  его,
жгучее сомнение, по правильному ли пути он повел свою  флотилию. Ќо жестокаЯ
распрЯ в рЯдах участников экспедиции похоронена навеки - на этот раз глубоко
верующий  христианин  в   первый  день  пасхи  может  праздновать  подлинное
воскресение  из мертвых. ’еперь,  когда  грозовые тучи  несметных опасностей
рассеЯлись,  его подвиг воссиЯл Ярким  светом. ‚еликое, непреходЯщее деЯние,
на  которое уже  годами  были  обращены  все  помыслы, все труды  Њагеллана,
наконец  свершено.  Њагеллан  нашел  западный путь  в €ндию,  который тщетно
искали Љолумб, ‚еспуччи, Љабот, Џинсон и другие мореходы. Ћн открыл страны и
морЯ, до него никем не виданные. Ћн - первый европеец,  первый  человек,  за
времЯ существованиЯ  мира  благополучно пересекший огромный неведомый океан.
Ћн  проник  в необъЯтные  земные просторы  дальше  любого  смертного.  ‘коль
ничтожным, сколь легким  по сравнению  со  всем  этим доблестно выполненным,
победоносно достигнутым  скажетсЯ ему  то немногое, что еще осталось:  всего
несколько  дней  пути  с  надежными  лоцманами  до Њолуккских  островов,  до
богатейшего архипелага в мире,- и тогда исполнена клЯтва, даннаЯ императору.
’ам   он   признательно   заключит   в   объЯтиЯ   верного  друга   ‘еррано,
поддерживавшего  в  нем бодрость и указавшего  ему путь, а затем,  до отказа
набив  чрева судов прЯностЯми -  домой, через €ндию и мыс „оброй Ќадежды, по
хорошо  знакомому пути, где каждаЯ  гавань, каждаЯ  бухта запечатлены  в его
памЯти! „омой, через то,  другое полушарие ‡емли,  в  €спанию - победителем,
триумфатором,  богачом,  наместником,  adelantado,  с  неувЯдаемыми  лаврами
победы и бессмертиЯ на челе!
     Ђ поэтому не нужны поспешность и нетерпение: можно, наконец, отдохнуть,
насладитьсЯ чистым счастьем сознаниЯ, что после долгих месЯцев скитаний цель
достигнута.  Њирно  отдыхают  победоносные  аргонавты  в  блаженной  гавани.
—удесна  природа, благодатен климат,  приветливы  туземцы,  еще  не изжившие
золотого века, миролюбивые, беззаботные и праздные. Questi popoli vivano con
justizia, peso e misuro; amano la pace, 1'otio e la quiete⁶⁰. Ќо,
кроме  лени и покоЯ,  дети природы любЯт еще и еду  и питье, и  вот  - как в
сказке - изнуренные матросы,  совсем  еще недавно силившиесЯ утолить  голод,
наполнЯЯ  судорожно  сжимавшиесЯ  желудки опилками и  сырым крысиным  мЯсом,
вдруг  оказываютсЯ в  царстве волшебного изобилиЯ.  ’ак необоримо  искушение
полакомитьсЯ  вкусной,  приготовленной  из свежих продуктов  пищей, что даже
благочестивый  Џигафетта,   никогда   не   забывающий  благодарно  упомЯнуть
богоматерь и всех свЯтых, впадает в тЯжкий грех. ‚ пЯтницу ⁶¹, да
еще в  страстную пЯтницу, Њагеллан посылает  его  к царьку  острова. Љаламбу
(так зовут царька) торжественно ведет его к себе под бамбуковый навес, где в
большом  котле шипит и потрескивает лакомаЯ жирнаЯ свинина. €з учтивости,  а
может быть, и из чревоугодиЯ, Џигафетта совершает тЯжкий грех: он не в силах
устоЯть против соблазнительного аромата  и  в строжайший и свЯтейший из всех
постных  дней  съедает изрЯдную  порцию  этого  чудесного  жаркого,  усердно
запиваЯ его пальмовым вином. Ќо едва только кончилась  трапеза, едва  только
изголодавшиесЯ  и  неприхотливые  посланцы  Њагеллана  успели   набить  свои
желудки, как царек приглашает их на второе пиршество, в свою свайную хижину.
ѓостЯм приходитсЯ, поджав  и  скрестив  ноги, <словно портные за работой>  -
замечает Џигафетта - вторично принЯтьсЯ за еду;  тотчас поЯвлЯютсЯ блюда, до
краев наполненные жареной  рыбой и только  что собранным имбирем, кувшины  с
пальмовым вином -  и грешник продолжает  грешить. Ќо и этого мало! Ќе успели
Џигафетта  и  его  спутник  справитьсЯ  с  великолепными  Яствами,  как  сын
правителЯ царства изобилиЯ  ЯвлЯетсЯ приветствовать их, и, чтобы не нарушить
долга вежливости, они вынуждены снова  - уже в третий раз! -принЯть  участие
в. трапезе.  Ќа этом пиршестве  длЯ  разнообразиЯ подают  разварную  рыбу  и
сильно  приправленный  прЯностЯми рис;  оно сопровождаетсЯ  такими обильными
возлиЯниЯми, что  не в меру угостившегосЯ, пошатывающегосЯ, невнЯтно  что-то
лопочущего спутника Џигафетты укладывают на циновку, чтобы  первый европеец,
захмелевший на ”илиппинах, как следует проспалсЯ. € навернЯка можно сказать,
что ему снЯтсЯ райские сны.
     Ќо и  островитЯне  воодушевлены не менее  своих  изголодавшихсЯ гостей.
Љакие чудесные люди Явились к ним из-за морЯ, какие великолепные подарки они
привезли! ѓладкие стекла, в которых собственными  глазами видишь собственный
нос,  сверкающие ножи и увесистые  топоры, от одного  удара которых  могучаЯ
пальма валитсЯ наземь. Ђ как  великолепны  огненно-краснаЯ  шапка и турецкий
нарЯд,  в  котором теперь  щеголЯет  их вождь;  неправдоподобно прекрасен  и
блестЯщий панцирь, делающий человека неуЯзвимым. Џо приказу адмирала один из
матросов облекаетсЯ в стальную броню, а островитЯне осыпают его дождем своих
жалких костЯных стрел и  слышат  при этом, как  неуЯзвимый воин  в блестЯщих
доспехах хохочет  и потешаетсЯ над  ними. —то  за чародеи!  •отЯ бы вот этот
самый Џигафетта! ‚ руке он держит палочку или перо какой-то птицы, и когда с
ним  говоришь, он чертит  этим пером на белом листе  какие-то черные знаки и
может потом  совершенно  точно повторить  человеку, что тот говорил  два днЯ
назад!  Ђ  как чудесно было зрелище, которое они, эти белые боги, устроили в
день, называемый  ими  пасхальным  воскресеньем!  Ќа  взморье они  воздвигли
странное сооружение,  алтарь, как они его называли. Ѓольшой крест сверкал на
нем в лучах  солнца. Џотом все  они,  по  двое в рЯд,  начальник и с ним еще
пЯтьдесЯт  человек,  разодетые  в  лучшие  свои  одежды,  подходЯт  к  этому
сооружению,  и  в  то  времЯ как  они преклонЯют  колена  перед крестом,  на
кораблЯх внезапно вспыхивают молнии, и при синем Ясном  небе далеко  по морю
разносЯтсЯ раскаты грома.
     ‚ерЯ  в  чудодейственность  того,  что  совершают здесь  эти  мудрые  и
могущественные чужеземцы, островитЯне робко и благоговейно подражают каждому
их движению, так же становЯтсЯ на колени и так же прикладываютсЯ к кресту. €
вчерашние Язычники радостно благодарЯт  адмирала, когда он обещает водрузить
на их  острове крест таких огромных размеров,  что  с морЯ  его  будет видно
отовсюду. „войной успех достигнут за  эти несколько дней: царек острова стал
не только союзником испанского королЯ,  но  и братом его по вере.  Ќе только
новые  земли  приобретены  длЯ  испанской короны,  но и души этих  невольных
грешников,  этих  детей  природы  отныне  подвластны  католической  церкви и
•ристу.
     —удесное  идиллическое  времЯ, эти дни  на острове Њассаве. Ќо довольно
отдыхать, Њагеллан!  Њатросы  набрались  сил,  повеселели, позволь им теперь
возвратитьсЯ на родину! Љ чему еще мешкать,  что значит длЯ тебЯ открыть еще
один островок,  когда ты  сделал величайшее открытие своей эпохи. ’еперь еще
зайти на  <Ћстрова  прЯностей>  - и ты выполнил  свою задачу,  сдержал  свою
клЯтву; и тогда домой,  где тебЯ ждет жена,  мечтающаЯ показать отцу второго
сына, родившегосЯ уже в отсутствие отца!
     „омой, чтобы изобличить мЯтежников, трусливо клевещущих на тебЯ!
     „омой,  чтобы  всему  миру  показать,  что  может   совершить  мужество
португальского дворЯнина, стойкость  и самоотверженность  испанской команды!
Ќе заставлЯй  твоих друзей  дольше ждать, не допускай, чтобы те, кто верит в
тебЯ, заколебались!
     „омой, Њагеллан! „ержи курс домой!
     Ќо  гений человека всегда  одновременно и  его рок. Ђ гением  Њагеллана
было долготерпение, великий дар выжидать и молчать.
     ‘ильнее,  чем  желание  вернутьсЯ  триумфатором  на  родину  и  принЯть
благодарность  властелина  ‘тарого  и  Ќового ‘вета,  в  нем говорит чувство
долга. ‚се, за что  этот человек ни принималсЯ, он  заботливо  подготовлЯл и
упорно доводил до конца. ’ак  и на этот раз, прежде чем покинуть открытый им
”илиппинский архипелаг, Њагеллан  хочет  хоть сколько-нибудь изучить  его  и
упрочить за испанской короной. ‘лишком развито в нем чувство долга, чтобы он
мог удовлетворитьсЯ посещением и присоединением маленького островка: так как
из-за недостатка людей  он не может  оставить в этих краЯх ни представителей
власти, ни торговых агентов, то он хочет и с более могущественными владыками
островного царства заключить такой же договор, как с малозначащим Љаламбу, а
в  качестве символов нерушимой власти  повсюду водрузить кастильское знамЯ и
католический крест.
     –арек сообщает Њагеллану, что самый  большой из островов архипелага-это
‘ебу (‡ебу).  Ђ  когда  Њагеллан просит  дать  ему  надежного лоцмана, чтобы
добратьсЯ туда, туземный владыка смиренно просит о  великой  чести самолично
вести экспедицию.
     Џравда,  высокаЯ  честь  иметь  на борту царственного лоцмана несколько
задерживает отплытие, ибо  во времЯ сбора  риса бравый Љаламбу столь  ретиво
предалсЯ обжорству и пьЯнству, что только 4 апрелЯ флотилиЯ смогла, наконец,
вверить свою судьбу этому последователю ЏантагрюэлЯ.  €  вот путешественники
отчаливают  от благословенного берега, где в последнюю минуту нашли спасение
от  гибели.  Џо  тихому  морю плывут  они  мимо ласково  манЯщих островов  и
островков, направлЯЯсь к тому, который  Њагеллан сам избрал, ибо,  с грустью
пишет верный  Џигафетта,   - так  было
угодно злосчастной его судьбе.

‘Њ…ђ’њ ЌЂЉЂЌ“Ќ… ЏЋ‹ЌЋѓЋ ’Ћђ†…‘’‚Ђ
     7 апрелЯ 1521 г. -27 апрелЯ 1521 г.
     Џосле трех дней благополучного плаваниЯ по  морской глади 7 апрелЯ 1521
года флотилиЯ приближаетсЯ к острову ‘ебу;
     многочисленные деревушки на побережье свидетельствуют о том, что остров
густо  населен. –арственный лоцман Љаламбу  уверенной рукой направлЯет судно
прЯмо  к  приморской  столице.  ‘  первого  же  взглЯда  на гавань  Њагеллан
убеждаетсЯ,  что  здесь он  будет  иметь дело с раджой  или  владыкой  более
высокого разрЯда  и  большей  культуры, так  как  на рейде  стоЯт  не только
бесчисленные челны туземцев,  но и иноземные джонки.  ‡начит, нужно с самого
начала   произвести   надлежащее   впечатление,  внушить,  что   чужестранцы
повелевают громом и  молнией. Њагеллан  приказывает дать приветственный залп
из орудий,  и,  как  всегда, это чудо - внезапнаЯ  искусственнаЯ  гроза  при
Ясном,  небе - приводит детей  природы  в неописуемый ужас: с дикими воплЯми
разбегаютсЯ они во все стороны  и прЯчутсЯ. Ќо Њагеллан  немедлЯ посылает на
берег  своего  толмача  ќнрике  с  дипломатическим  поручением  -  объЯснить
властителю  острова,  что страшный удар грома  отнюдь не  означает вражды, а
напротив,  этим проЯвлением волшебной своей  власти  могущественный  адмирал
выражает почтение могущественному королю ‘ебу. Џовелитель этих  кораблей сам
только  слуга, но слуга  могущественнейшего в мире властителЯ, по  повелению
которого  он,  чтобы достичь  <Ћстровов прЯностей>,  пересек величайшее море
вселенной. Ќо  он  пожелал  воспользоватьсЯ  этим случаем также  и длЯ того,
чтобы нанести дружественный визит королю острова ‘ебу,  ибо в Њассаве слыхал
о  мудрости  и радушии этого правителЯ. Ќачальник громоносного кораблЯ готов
показать владыке острова никогда им не виданные редкостные товары и вступить
с ним  в меновую торговлю.  ‡адерживатьсЯ  здесь  он отнюдь  не  намерен  и,
засвидетельствовав  свою  дружбу,  немедленно покинет  остров,  не  причинив
мудрому и могущественному королю никаких хлопот.
     Ќо король, или,  вернее,  раджа  ‘ебу  •умабон,  уже  далека  не  столь
простодушное  дитЯ  природы, как голые дикари  на ђазбойничьих  островах или
патагонские великаны. Ћн уже  вкусил плодов от древа познаниЯ и знает толк в
деньгах  и  их  ценности.  ќтот  темнокожий царек  на другом  конце  света -
практичный экономист, как Явствует  из того, что он  либо перенЯл, либо  сам
придумал  и установил высококультурный обычай  - взимание  пошлин  за  право
торговли  в  его  гавани.  Ѓывалого  купца  не  запугать  громом орудий,  не
обольстить вкрадчивыми речами  переводчика. •олодно поЯснЯет он ќнрике,  что
не отказывает чужеземцам в разрешении бросить Якорь в гавани  и даже склонен
вступить с ними в торговые  сношениЯ, но каждый  корабль обЯзан уплатить ему
налог за право стоЯнки и торговли. € если великому капитану, начальнику трех
больших иноземных судов,  угодно  вести здесь торговлю, то пусть он  уплатит
установленный сбор.
     Ќевольнику ќнрике Ясно, что его господин,  адмирал королевской армады и
кавалер ордена  ‘ант-џго,  никогда не согласитсЯ  платить  пошлину какому-то
ничтожному   туземному    царьку.   ‚едь   этой   данью   он    признал   бы
implicite⁶²  независимость  и самостоЯтельность  страны,  которую
€спаниЯ,  в  силу  папской буллы, уже считает своей  собственностью. Џоэтому
ќнрике  настойчиво убеждает •умабона  в этом  особом  случае  отказатьсЯ  от
взиманиЯ  налога, дабы не прогневить повелителЯ громов и молний. Џрижимистый
раджа стоит на своем. ‘начала деньги - потом дружба.  ‘начала  надо платить,
исключений тут не бывает;  и  в подтверждение  своих слов  он велит привести
магометанского  купца,  только  что прибывшего  на  своей джонке  из ‘иама и
беспрекословно уплатившего пошлину.
     Љупец-мавр  ЯвлЯетсЯ  незамедлительно  и бледнеет от страха.  ‘ первого
взглЯда  на  большие корабли с крестом свЯтого џго на  раздутых  парусах  он
понЯл всю опасность положениЯ. ѓоре, горе!  „аже об этом  последнем укромном
уголке ‚остока,  где  еще можно было честно  заниматьсЯ  своим  ремеслом, не
страшась  этих пиратов, пронюхали  христиане! ‚от они уже здесь,  со  своими
грозными пушками  и  аркебузами, эти  убийцы, эти заклЯтые  враги  Њагомета!
Љонец  теперь  мирным торговым  сделкам, конец  хорошим  прибылЯм! ’оропливо
шепчет  он  королю,  что следует  быть осторожным  и  не  затевать  ссоры  с
непрошеными гостЯми.  ‚едь  это те самые люди,  которые -  здесь он, правда,
путает  испанцев с португальцами - разграбили и завоевали Љаликут, всю €ндию
и Њалакку. Ќикто не может противостоЯть белым дьЯволам.
     ќтой встречей снова замкнулсЯ круг: на другом  конце света, под другими
созвездиЯми.  …вропа  опЯть  соприкоснулась с …вропой. „о тех пор  Њагеллан,
продвигаЯсь на  запад, почти везде  находил земли, куда  еще не ступала нога
европейца. Ќикто из туземцев, встречавшихсЯ ему,  не слыхал  о  белых людЯх,
никто из них не видел жителЯ …вропы, а ведь даже  к ‚аско да ѓаме, когда тот
сошел на берег  €ндии,  какой-то  араб обратилсЯ на  португальском  наречии.
Њагеллану за два  года  ни разу не довелось быть узнанным: словно по пустой,
необитаемой   планете  странствовали   испанцы.   Џатагонцам   они  казались
небожителЯми; как  от бесов  или злых духов, прЯтались  от  них  туземцы  на
ђазбойничьих островах. € вот здесь, на другом краю земного шара,  европейцы,
наконец, снова оказались лицом к лицу с человеком, который их знает, который
их опознал: из их мира  в эти новые миры, через безбрежные  просторы океана,
переброшен  мост.  Љруг сомкнулсЯ; еще несколько дней, еще  несколько  сотен
миль  -  и после  двух  лет  разлуки  Њагеллан  снова  встретит  европейцев,
христиан, друзей, единоверцев! …сли он мог еще сомневатьсЯ, действительно ли
так близка цель, то теперь подтверждение получено: одно полушарие  сошлось с
другим, невозможное совершилось - он обогнул земной шар.
     Џредостерегающие  слова   мавританского  торговца   возымели  очевидное
действие  на  королЯ  ‘ебу.  Ћробев,  он  тотчас  же  отказываетсЯ от  своих
требований  и   в  доказательство  добрых   намерений  приглашает  посланцев
Њагеллана  на  пиршество,   во  времЯ   которого  -  третье   неопровержимое
доказательство  того, что  аргонавты уже совсем близко  от  Ђргоса - кушаньЯ
подаютсЯ не в плетенках  и не на дощечках, а в фарфоровой посуде, вывезенной
из ЉитаЯ - из сказочного <ЉатаЯ> Њарко Џоло.  ’еперь,  следовательно,  рукой
подать до  –ипангу  и €ндии, испанцы уже коснулись краЯ восточной  культуры.
Њечта Љолумба - западным путем достичь €ндии - осуществлена.
     Џосле того как  дипломатический инцидент улажен, начинаетсЯ официальный
обмен  любезностЯми  и  товарами.  Џигафетта   в   качестве  уполномоченного
посылаетсЯ на берег. ђаджа изъЯвлЯет готовность вступить на вечные времена в
союз с  могущественным императором Љарлом,  и  Њагеллан честно прилагает все
усилиЯ  к  тому, чтобы сохранить мир. ‚ противоположность Љортесу и Џисарро,
немедленно  спускавшим  своих  кровавых   псов,  варварски  истреблЯвшим   и
порабощавшим туземное  население  с  единственной  мыслью  как  можно скорее
разграбить  покоренную  страну, более  дальновидный и  гуманный  Њагеллан  в
продолжение  всего  своего  путешествиЯ  стремилсЯ  исключительно  к мирному
проникновению  в открытые им земли; он  стараетсЯ присоединЯть новые области
средствами  дружелюбиЯ, заключением договоров, а не принуждением и  кровавым
насилием.  Ќичто так  не  возвышает Њагеллана в нравственном  отношении  над
всеми другими  конквистадорами его времени, как это неуклонное  стремление к
гуманности.  Њагеллан -  натура суроваЯ, крутаЯ, об этом свидетельствует его
поведение во времЯ мЯтежа; поддерживаЯ в своей флотилии железную дисциплину,
он не ведал ни  снисхождениЯ, ни жалости. Ќо если он и был  беспощаден, то к
чести его следует  признать, что жестоким  он никогда не был; его  памЯть не
осквернена  такими  зверскими  расправами,   как  сожжение   кациков,  пытка
ѓватамозина, навеки  запЯтнавшими великие  подвиги  Љортеса  и  Џисарро.  Ќи
единое нарушение слова,  что  другие конквистадоры считали  вполне законным,
когда  дело  касалось Язычников, не бесчестит  его торжества.  „о  смертного
своего часа  Њагеллан  строго и неукоснительно  придерживалсЯ любого  своего
договора с любым туземным кнЯзьком. ќта честность была  лучшим его оружием и
остаетсЯ вечной его славой.
     Њежду  тем,  к  вЯщему  удовольствию  обеих  сторон,  началась  меноваЯ
торговлЯ. Ѓольше всего островитЯне дивЯтсЯ  железу, этому твердому веществу,
как  нельзЯ  более  пригодному  длЯ  изготовлениЯ  мечей,  копий,  заступов.
Њалоценным   представлЯетсЯ   им  по   сравнению   с  этим  металлом  мЯгкое
желтовато-белое  золото,  и, как в  памЯтный  1914 год мировой войны, они  с
восторгом менЯют его на железо. ‡а четырнадцать фунтов этого  в …вропе почти
не имеющего ценности металла островитЯне  приносЯт пЯтнадцать фунтов золота,
и  Њагеллану приходитсЯ  строгостью  удерживать  восхищенных  этой  безумной
щедростью матросов, в  чаду восторга готовых променЯть на золото свою одежду
и  все  пожитки. Ћн  опасаетсЯ,  что вследствие  слишком  неистового  спроса
туземцы  догадаютсЯ  о  ценности  этого  металла,  и  тем самым  обесценЯтсЯ
привезенные  европейцами  товары.  Њагеллан  хочет  сохранить  преимущество,
доставлЯемое  невежеством  туземцев,  но  в остальном строго  следит,  чтобы
жителЯм  ‘ебу  все  отпускалось  по  точному весу  и  мере;  этого человека,
мыслЯщего в  огромных масштабах,  не занимает случайнаЯ  прибыль;  ему важно
наладить торговые сношениЯ  и в  то же времЯ привлечь  сердца и души жителей
этой новой провинции. € снова его расчет оказалсЯ правильным: вскоре туземцы
исполнЯютсЯ такого  довериЯ к приветливым  и могущественным чужеземцам,  что
раджа,  а  вместе  с  ним и  большинство  его приближенных  по  доброй  воле
изъЯвлЯют  желание  принЯть   христианство.  ’ого,   чего  другие  испанские
завоеватели годами добивались при помощи пыток и инквизиции, страшных казней
и костров, глубоко верующий  и  все же чуждый фанатизма Њагеллан  добилсЯ за
несколько дней без всЯкого принуждениЯ. ‘коль гуманно и терпимо вел он  себЯ
при этом обращении туземцев, мы читаем у Џигафетты: <Ђдмирал сказал им,  что
не следует становитьсЯ христианами из  страха  перед  нами  или в угоду нам.
…сли  они действительно хотЯт принЯть христианство, то  побуждать  их к тому
должно лишь собственное желание и  любовь  к богу. Ќо если они и не пожелают
перейти в христианскую веру, им тоже не причинЯт зла. ‘ теми же, кто  примет
христианство,  будут обходитьсЯ еще лучше. ’ут все они как один воскликнули,
что не из страха  и не из  угодливости хотЯт  они стать  христианами,  но по
собственной воле. Ћни  предают себЯ в его руки, и пусть он поступает  с ними
как со  своими подначальными. Џосле этого адмирал со слезами на глазах обнЯл
их и, сжимаЯ руки наследного принца и раджи Њассавы в  своих руках,  сказал,
что  клЯнетсЯ верою своей в  бога  и верностью  своему  властелину  нерушимо
соблюдать вечный  мир между  ними  и королем  €спании,  а они в свою очередь
обещали ему то же самое.
     ‚ следующее воскресенье, 14 апрелЯ 1521 года - закатным светом блистает
счастье Њагеллана - испанцы празднуют величайшее свое торжество. Ќа базарной
площади  города  воздвигнут пышный  балдахин;  под  ним  на  доставленных  с
кораблей коврах  стоЯт  два обитых бархатом  кресла  - одно  длЯ  Њагеллана,
другое длЯ раджи. Џеред  балдахином сооружен видный издалека, сиЯющий огнЯми
алтарь,  вокруг  которого  сгрудились  тысЯчи темнокожих  людей  в  ожидании
обещанного зрелища. Њагеллан, который до этой минуты по искусному расчету ни
разу  не сходил на  берег  и все переговоры вел через Џигафетту, инсценирует
свое  поЯвление  с  нарочитой,  оперной  пышностью.  ‘орок  воинов в  полном
вооружении  выступают  впереди него, за ними знаменосец,  высоко  вздымающий
шелковое знамЯ императора Љарла,  врученное адмиралу в  севильском соборе  и
впервые развернутое здесь, над новой испанской провинцией; затем размеренно,
спокойно,  величаво шествует Њагеллан  в  сопровождении своих  офицеров. Љак
только он  вступает  на берег,  с кораблей гремит пушечный залп. “страшенные
салютом зрители  пускаютсЯ  наутек,  но  так  как  раджа  (которому  заранее
предусмотрительно  сообщили об  этом  раскате  грома)  остаетсЯ  невозмутимо
сидеть  на своем кресле, то  они  спешат назад  и  с восторженным изумлением
следЯт за тем. как на площади водружаетсЯ исполинский крест и их повелитель,
вместе с  наследником престола  и  многими  другими,  низко  склонив голову,
принимает <свЯтое крещение>. Њагеллан на правах восприемника дает ему взамен
его  прежнего  Языческого  прозвища  <•умабон> имЯ  <Љарлос>  -  в честь его
державного повелителЯ. Љоролева - она весьма красива и могла бы и в наши дни
вращатьсЯ в  лучшем  обществе, так  как  на  четыреста лет  опередила  своих
европейских и американских сестер: ее губы и ногти выкрашены  в Ярко красный
цвет  - отныне  зоветсЯ  •уаной.  Џринцессы  также  нарекаютсЯ  царственными
испанскими именами - €забелла и  Љатарина.  ‘амо собой разумеетсЯ, что знать
‘ебу   и  соседних  островов   не  желает  отставать  от   своих  раджей   и
предводителей:  до поздней ночи  свЯщенник  флотилии не покладаЯ рук крестит
сотни  стекающихсЯ  к  нему   людей.  ‚есть  о  чудесных  пришельцах  быстро
распространЯетсЯ. Ќа следующий же день обитатели других  островов, прослышав
о волшебных церемониЯх пришлого кудесника, толпами устремлЯютсЯ на ‘ебу; еще
несколько дней, и на этих островах не останетсЯ ни одного царька, который не
присЯгнул бы €спании и не склонил бы голову перед свЯтым кропилом.
     Ѓолее  удачно  не могло  завершитьсЯ  предприЯтие  Њагеллана. Ћн достиг
всего. Џролив найден,  другой конец ‡емли нащупан.  Ќовые богатейшие острова
вручены испанской короне, несметное множество Языческих душ  - христианскому
богу; и все  это -  торжество из  торжеств! -  достигнуто  без  единой капли
крови. ѓосподь помог рабу своему. Ћн вывел его из тЯгчайших испытаний, горше
которых не перенес  ни один человек. Ѓеспредельно прониксЯ  теперь  Њагеллан
почти религиозным чувством уверенности. Љакие мытарства могут еще предстоЯть
ему после мытарств, уже перенесенных, что еще может подорвать его дело после
этой чудесной победы? ‘миреннаЯ и чудодейственнаЯ вера в успех всего, что он
предпримет во славу господа и своего королЯ, наполнЯет его.
     € эта вера станет его роком.
     ‚се удалось Њагеллану так, словно ангелы освещали его путь. Ћн завладел
новой империей  длЯ  испанской короны, но  как сохранить все, что добыто, за
королем? „ольше оставатьсЯ  на ‘ебу он не может, как  не может покорить один
за другим  все  острова  архипелага.  Ђ  потому  Њагеллан,  всегда  мыслЯщий
последовательно и в  широких  масштабах,  видит  лишь  один способ  упрочить
испанское владычество  на  ”илиппинах, а  именно: объЯвить Љарлоса-•умабона,
первого  католического  великого  раджу,  повелителем  над  всеми  остальным
раджами. ‘оюзник испанского  королЯ, король Љарлос ‘ебуанский, должен отныне
иметь  больший  престиж,  чем  все  другие.  Џоэтому  не  безрассудством   и
легкомыслием,   а  хорошо  продуманным  политическим  ходом   было  обещание
Њагеллана  оказать  вооруженную  помощь  королю ‘ебуанскому,  если  кто-либо
посмеет противитьсЯ его власти.
     Џо  чистой   случайности  именно   в   эти  дни  представлЯетсЯ  случай
продемонстрировать такую помощь. Ќа крохотном островке Њактан, расположенном
напротив  ‘ебу,  правит раджа  по  имени  ‘илапулапу,  издавна  выказывавший
непокорство  властителю ‘ебу. Ќа  этот  раз  он  запрещает  своим  подданным
снабжать   продовольствием   неведомых  гостей  Љарлоса-•умабона,   и  такое
враждебное  поведение,  быть  может, не  лишено  оснований:  где-то  на  его
островке  -  должно  быть, потому,  что матросы  после  долгого вынужденного
воздержаниЯ  как  исступленные  гонЯлись за  женщинами -  произошла кроваваЯ
свалка, во времЯ которой  было сожжено  несколько хижин. Ќе удивительно, что
‘илапулапу  хочет  как  можно  скорее  избавитьсЯ  от  чужеземцев,   но  его
неприЯзненное отношение к гостЯм •умабона кажетсЯ Њагеллану отличным поводом
показать  свою мощь.  Ќе  только  властитель ‘ебу  -  все  царьки  окрестных
островов  должны воочию  увидеть, как разумно  поступили те,  кто подчинилсЯ
испанцам, и  какое жестокое возмездие  ждет всех,  кто противоборствует этим
громовержцам. €  вот Њагеллан  предлагает  •умабону дать  строптивому царьку
суровый урок силою  оружиЯ, чтобы  раз  навсегда внушить уважение остальным.
Љак ни  странно,  но раджа ‘ебу  встречает этот план без  особого  восторга:
может быть, он боитсЯ,  что усмиренные племена восстанут  против него тотчас
же  после  отплытиЯ  чужестранцев.  ‘еррано  и  Ѓарбоса  также  отговаривают
адмирала от этого ненужного похода.
     Ќо  Њагеллан  и не помышлЯет  о настоЯщих  военных действиЯх; покоритсЯ
мЯтежный  правитель добровольно - тем  лучше длЯ него и  длЯ всех остальных;
заклЯтый враг ненужного  кровопролитиЯ, антипод воинственных конквистадоров,
Њагеллан  сначала  посылает  к  ‘илапулапу   своего   невольника   ќнрике  и
купца-мавра с предложением честного мира. Ћн требует одного: чтобы правитель
Њактана  признал власть раджи острова  ‘ебу и покровительство €спании.  …сли
‘илапулапу пойдет на это - испанцы будут жить с ним в мире  и согласии; если
он откажетсЯ признать  эту верховную власть  - тогда ему покажут, как больно
колют испанские копьЯ.
     Ќо  раджа отвечает,  что  и  его  люди  вооружены  копьЯми.  Џусть  это
бамбуковые и тростниковые копьЯ, но остриЯ их достаточно  хорошо закалены на
огне, и испанцы могут сами в этом убедитьсЯ. Џосле столь надменного ответа у
Њагеллана, символически представлЯющего всемогущество €спании, остаетсЯ лишь
один аргумент - оружие.
     ‚о  времЯ приготовлений  к этому маленькому  походу  Њагеллану  впервые
изменЯют  самые   характерные   длЯ   него   качества:  осмотрительность   и
дальновидность.  ЉажетсЯ,  впервые  этот все  точно  рассчитывающий  человек
легкомысленно бросаетсЯ навстречу  опасности. Џоскольку  раджа  ‘ебу изъЯвил
готовность  дать  испанцам  длЯ  этой  экспедиции  тысЯчу  своих  воинов,  а
Њагеллан, с  своей  стороны,  легко мог бы переправить  на островок  человек
полтораста  из  своего  экипажа,  не  подлежит  сомнению,  что  раджа  этого
крохотного  острова,  который  даже  нельзЯ  отыскать  на нормальной  карте,
потерпел бы полное поражение.  Ќо Њагеллан не хочет бойни. ‚ этой экспедиции
длЯ  него важно нечто иное  и  более значительное:  престиж €спании. Ђдмирал
императора  ‘тарого и Ќового ‘вета считает ниже своего достоинства  посылать
целое  войско против темнокожего нищего царька, в жалкой хижине которого нет
ни  одной  не заплатанной циновки, и  выставлЯть  превосходЯщие  силы против
жалкой  оравы  островитЯн.  Њагеллан   преследует  обратную  цель:  наглЯдно
доказать,  что один  хорошо вооруженный,  закованный  в  латы  испанец  шутЯ
справитсЯ  с  сотней таких  голышей.  …динственнаЯ  задача этой  карательной
экспедиции - заставить население  всех островов архипелага уверовать в миф о
неуЯзвимости  и  богоподобности испанцев; то,  что несколько дней  назад  на
флагманском   судне  было  показано   раджам  Њассавы  и   ‘ебу  в  качестве
увеселительного зрелища,  когда два десЯтка  туземных воинов одновременно со
всего размаха  ударЯли  своими  жалкими  копьЯми  и  кинжалами  по добротной
испанской  броне, а закованный в нее человек оставалсЯ  невредимым, теперь в
более крупном масштабе должно  подтвердитьсЯ на  примере строптивого царька.
’олько по этим, чисто психологическим, соображениЯм обычно  столь осторожный
Њагеллан,  вместо того  чтобы захватить  с  собой  всю команду, берет  всего
шестьдесЯт  человек,  а  радже  ‘ебу  со  вспомогательным  отрЯдом  туземцев
приказывает остатьсЯ в лодках и не вмешиватьсЯ в то,  что произойдет. ’олько
в качестве свидетелей, в качестве зрителей  приглашают их присутствовать при
назидательном   зрелище,   как   шесть   десЯтков   испанцев   смирЯют  всех
предводителей, царьков и раджей этого архипелага.
     Ќеужели   многоопытный  мастер   расчета   на  этот   раз  просчиталсЯ?
Ѓезусловно,  нет.  ‚ историческом  аспекте  такое соотношение  -  шестьдесЯт
закованных в латы  европейцев  против  тысЯчи  нагих  туземцев,  вооруженных
копьЯми с наконечниками из рыбьей кости - отнюдь не ЯвлЯетсЯ абсурдным. ‚едь
с четырьмЯ-пЯтью  сотнЯми воинов Љортес и Џисарро, преодолеваЯ сопротивление
сотен  тысЯч  мексиканцев  и  перуанцев,  покорЯли  целые   государства;  по
сравнению с такими начинаниЯми экспедициЯ Њагеллана на островок  величиной с
булавочную  головку действительно  была  только  военной  прогулкой. —то  об
опасности он думал  так же мало, как и другой великий  мореплаватель капитан
Љук, лишившийсЯ жизни  в точно  такой же ничтожной стычке с островитЯнами, в
достаточной  мере Явствует  из того, что  набожный католик  Њагеллан, обычно
перед каждым  решительным делом  заставлЯвший команду причаститьсЯ, на  этот
раз  не  отдал такого  распорЯжениЯ. „ва-три выстрела, два-три основательных
удара, и  бедные воины ‘илапулапу, как зайцы, пустЯтсЯ наутек!  € тогда  без
кровопролитиЯ  здесь  навеки  торжественно  утвердитсЯ нерушимое  могущество
€спании.
     ‚ эту ночь с четверга на пЯтницу, 26 апрелЯ 1521 года, когда Њагеллан и
шестьдесЯт  его  воинов   сели  в  шлюпки,  чтобы  переплыть  узкий  пролив,
разделЯющий острова, по уверению туземцев, на  крыше одной  из  хижин сидела
диковиннаЯ,  неведомаЯ  чернаЯ птица, похожаЯ на  ворона.  €  правда - вдруг
неизвестно  почему начали  выть все собаки;  испанцы,  суеверные  не  меньше
простодушных детей природы,  боЯзливо  осенЯют себЯ крестным  знамением.  Ќо
разве  может  человек,  предпринЯвший  самое дерзновенное в  мире  плавание,
отказатьсЯ от стычки с голым царьком и жалкими его приспешниками из-за того,
что неподалеку каркает какой-то ворон?
     Џо роковой случайности этот царек находит, однако, надежного союзника в
своеобразных очертаниЯх взморьЯ. €з-за плотной грЯды коралловых рифов шлюпки
не  могут приблизитьсЯ к берегу; таким образом, испанцы уже с самого  начала
лишаютсЯ  наиболее  впечатлЯющего  средства:  смертоносного огнЯ мушкетов  и
аркебуз, гром  которых обычно заставлЯет  туземцев  обращатьсЯ в  паническое
бегство.  Ќеобдуманно  лишив   себЯ  этого   прикрытиЯ,  шестьдесЯт   тЯжело
вооруженных воинов - прочие испанцы  остаютсЯ в  лодках - бросаютсЯ в воду с
Њагелланом  во  главе,  который, по словам Џигафетты, <как добрый  пастух не
покидал своего стада>. Џо  бедра в  воде проходЯт они немалое  расстоЯние до
берега, где,  неистово крича,  завываЯ и  размахиваЯ  щитами,  их дожидаетсЯ
целое полчище туземцев. ’ут противники сталкиваютсЯ.
     Ќаиболее  достоверным  из  всех  описаний  боЯ,  по-видимому,  ЯвлЯетсЯ
описание  Џигафетты,  который,  сам  тЯжело  раненный  стрелой, до последней
минуты не покидал своего возлюбленного  адмирала. <Њы прыгнули -  повествует
он -  в воду, доходившую  нам до бедер,  и  прошли по  ней  расстоЯние вдвое
больше того, какое может пролететь стрела, а лодки наши из-за рифов не могли
следовать  за нами.  Ќа  берегу  нас  поджидало  тысЯчи полторы  островитЯн,
разделенных на три отрЯда,  и они тотчас с дикими воплЯми ринулись  на  нас.
„ве  толпы  атаковали нас  с флангов, а третьЯ - с фронта.  Ђдмирал разделил
команду  на два  отрЯда.  Ќаши мушкетеры  и  арбалетчики в течение  получаса
палили издалека с лодок, но тщетно,  ибо их пули, стрелы и копьЯ не могли на
таком  дальнем  расстоЯнии  пробить деревЯнные  щиты  дикарей  и  разве  что
повреждали им руки. ’огда адмирал громким  голосом отдал  приказ  прекратить
стрельбу, очевидно желаЯ приберечь порох и пули длЯ решающей схватки. Ќо его
приказ не был выполнен. ЋстровитЯне же,  убедившись, что наши выстрелы почти
или  даже вовсе  не наносЯт  им вреда, перестали  отступать.  Ћни только все
громче вопили  и,  прыгаЯ  из  стороны  в сторону, дабы  увернутьсЯ от наших
выстрелов,  под  прикрытием  щитов  придвигались  все ближе, забрасываЯ  нас
стрелами, дротиками,  закаленными на  огне деревЯнными  копьЯми,  камнЯми  и
комьЯми грЯзи, так что мы с трудом от них оборонЯлись. Ќекоторые даже метали
в нашего командира копьЯ с железными наконечниками.
     —тобы нагнать на  них  страху, адмирал послал нескольких воинов поджечь
хижины  туземцев. Ќо это только сильней разъЯрило их. —асть дикарей кинулась
к  месту пожара, который уже успел уничтожить двадцать или тридцать хижин, и
там они  убили  двоих из наших людей. Ћстальные  с еще большим  ожесточением
бросились на нас. ‡аметив,  что туловища  наши защищены, но ноги не прикрыты
броней,  они стали  целитьсЯ в  ноги.  ЋтравленнаЯ стрела вонзилась в правую
ногу адмирала, после чего он отдал приказ медленно, шаг за шагом, отступать.
Ќо тем временем почти все  наши люди обратились в беспорЯдочное бегство, так
что около  адмирала (а  он,  уже  много лет  хромой,  теперь  Явно  замедлЯл
отступление)  осталось  не более семи или восьми  человек.  ’еперь на нас со
всех  сторон  сыпались дротики и камни,  и мы  уже  не могли сопротивлЯтьсЯ.
Ѓомбарды, имевшиесЯ в наших лодках, были не в состоЯнии нам помочь, так  как
мелководье удерживало лодки вдали от берега.  €так, мы отступали все дальше,
стойко оборонЯЯсь, и уже  были на расстоЯнии полета стрелы от  берега и вода
доходила нам до колен. Ќо островитЯне по пЯтам преследовали нас, выуживаЯ из
воды уже однажды использованные копьЯ,  и таким образом  метали одно и то же
копье   пЯть-шесть   раз.  “знав   нашего  адмирала,  они   стали   целитьсЯ
преимущественно в него; дважды им уже  удалось  сбить шлем  с его головы; он
оставалсЯ  с горстью людей на своем посту, как  подобает храброму рыцарю, не
пытаЯсь продолжать отступление,  и  так сражались мы более часу, пока одному
из   туземцев  не  удалось  тростниковым  копьем  ранить  адмирала  в  лицо.
ђазъЯренный, он  тотчас  же пронзил  грудь нападавшего  своим копьем, но оно
застрЯло  в теле  убитого; тогда  адмирал попыталсЯ выхватить меч, но уже не
смог этого сделать, так как враги дротиком сильно ранили его в правую  руку,
и она перестала действовать. ‡аметив это, туземцы толпой ринулись па него, и
один из них  саблей ранил его  в левую ногу, так что он упал навзничь. ‚ тот
же миг все островитЯне набросились на него  и стали  колоть копьЯми и прочим
оружием, у них имевшимсЯ. ’ак умертвили они наше зерцало, свет наш, утешение
наше и верного нашего предводителЯ>.
     ’ак в  мелкой стычке  с ордою голых островитЯн бессмысленно погибает  в
высшую,   прекраснейшую   минуту  осуществлениЯ   своей   задачи  величайший
мореплаватель истории.  ѓений, который,  подобно  Џросперо,  укротил стихии,
обуздал  бури и одолел  людей,  сражен жалким  ничтожеством  ‘илапулапу.  Ќо
только жизнь может отнЯть у  него эта  нелепаЯ случайность  - не победу, ибо
великий  его   подвиг  уже   почти  доведен   до   конца,   и   после  этого
сверхчеловеческого деЯниЯ личнаЯ судьба уже не имеет большого  значениЯ. Ќо,
к  сожалению, за  трагедией  его героической  гибели слишком быстро  следует
сатировское действо -  те  самые испанцы, которые несколько часов назад  как
небожители  взирали на  жалкого  царька Њактана, доходЯт до такого глубокого
унижениЯ,  что, вместо  того чтобы  немедленно  послать  за подкреплением  и
отнЯть  от  убийц  труп   своего  вождЯ,  трусливо  посылают   к  ‘илапулапу
парламентера  с  предложением  продать им  тело:  за несколько  погремушек и
пестрых трЯпок рассчитывают они выкупить бренные останки адмирала. Ќо  более
гордый,  чем  малодушные  соратники Њагеллана,  голый  триумфатор  отклонЯет
сделку.  Ќи на  зеркальца, ни  на стеклЯнные  бусы,  ни  на Яркий  бархат не
выменЯет он тело своего противника. ќтот  трофей он не  продаст.  €бо уже по
всем островам разнеслась молва, что великий  ‘илапулапу легко, как птицу или
рыбу, сразил иноземного повелителЯ грома и молний.
     Ќикто не знает, что  сделали несчастные  дикари с трупом  Њагеллана, на
волю какой стихии - огнЯ, воды, земли или всеразрушающего воздуха -  предали
они его бренное тело. Ќи единого свидетельства нам не осталось, утрачена его
могила,  таинственно  потерЯлсЯ  в   неизвестности  след  человека,  который
отвоевал  у бескрайного океана, омывающего земной шар, его последнюю  тайну.

‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€… Ѓ…‡ ‚Ћ†„џ
     26 апрелЯ. 1521 г.- б сентЯбрЯ 1522 г.
     ‚осемь  человек убитыми потерЯли испанцы в жалкой стычке с  ‘илапулапу,
цифра сама по себе довольно  ничтожнаЯ, но гибель вождЯ превращает этот день
в великую катастрофу. ‘о  смертью Њагеллана исчезает волшебный ореол, до той
поры возносивший  белых пришельцев  на божественную  высоту, а  ведь главным
образом на  представлении  об  их  мнимой непобедимости  зиждились  успехи и
могущество  всех  конквистадоров.  ЌесмотрЯ на всю  храбрость, выносливость,
несмотрЯ  на все их воинские добродетели и  доспехи, ни Љортесу,  ни Џисарро
никогда не удалось бы победить десЯтки, сотни тысЯч противников, если бы им,
как  ангел-хранитель,  не  сопутствовал миф о  непобедимости и неуЯзвимости.
Ќевиданные,  всеведущие созданиЯ, умеющие извергать громы и молнии из  своих
дубинок, казались смЯтенным туземцам неуЯзвимыми, их нельзЯ было ранить, ибо
стрелы отскакивали от их доспехов; от них нельзЯ было спастись бегством, ибо
огромные  четвероногие звери,  с  которыми  они  срослись воедино, неминуемо
настигали  беглеца.  Ќичто  так  наглЯдно не свидетельствует  о парализующем
воздействии  этого страха, как  один эпизод эпохи завоеваний, когда какой-то
испанец  утонул в реке. ’ри днЯ  лежало его тело в индийской хижине; индийцы
смотрели  на него, но не  решались к  нему притронутьсЯ  из  страха, как  бы
неведомый  бог не ожил. ’олько когда труп  начал разлагатьсЯ, они  набрались
храбрости и поднЯли восстание.  ‘тоило только  одному  белому богу оказатьсЯ
тленным, стоило непобедимым  только  раз  потерпеть поражение, и  колдовские
путы рухнули - миф об их божественной мощи развеЯлсЯ в прах.
     ’ак и на  этот  раз раджа ‘ебу  беспрекословно  подчинилсЯ  повелителЯм
грома  и молний. Ћн смиренно  принЯл  их  веру, полагаЯ,  что их бог сильнее
деревЯнных  божков,   которым  он  до  тех  пор   поклонЯлсЯ.  Ћн  надеЯлсЯ,
подружившись  с этим  неведомым сверхъестественным существом, стать в скором
времени могущественнейшим властителем всех окрестных островов. Ќо вот он сам
и с ним тысЯчи его  воинов со своих челнов видели, как ‘илапулапу, ничтожный
мелкий предводитель,  одержал победу над белыми богами. ‘обственными глазами
видел он, как их громы и молнии  стали  бессильными, более того - видел, как
Якобы неуЯзвимые воины в своих сверкающих  доспехах позорно бежали от  голых
дружинников ‘илапулапу и, наконец, как  они отдали  тело своего господина на
поругание туземцам.
     Њожет быть,  решительные меры были бы еще  в  состоЯнии  спасти престиж
испанцев. …сли  бы энергичный военачальник  немедленно  собрал всех морЯков,
если бы все они тотчас переправились на  Њактан, стремительной атакой отбили
бы у туземцев тело своего великого начальника и жестоко  покарали как самого
царька,  так и подвластное ему племЯ  -  тогда, быть  может, раджу ‘ебу тоже
охватил бы спасительный ужас. Ќо  вместо этого дон Љарлос-•умабон (теперь уж
ему недолго осталось  носить это царственное  имЯ)  видит,  что  побежденные
испанцы смиренно  отрЯжают послов  к победоносному царьку, чтобы за деньги и
вещи  выторговать у  него  тело Њагеллана. € что же? †алкий царек ничтожного
острова оказывает неповиновение  белым  богам и с  презрением  прогонЯет  их
парламентеров.
     ’русливое   поведение  белых  богов   не   могло   не  навести   королЯ
Љарлоса-•умабона  на странные  размышлениЯ. Ѓыть может, он испытывает  нечто
сходное с  горьким  разочарованием Љалибана, когда  бедный обманутый простак
убедилсЯ, что опрометчиво принЯтый им за  бога ’ринкуло - всего лишь хвастун
и  пустомелЯ. „а и  вообще  испанцы немало  поусердствовали, чтобы разрушить
доброе   согласие  с  туземцами.  Џетр  Ђнгиерский,  тотчас  по  возвращении
опросивший  матросов   о   подлинной  причине  перелома,   совершившегосЯ  в
отношениЯх  с  туземцами  после  смерти Њагеллана, получил  от очевидца   ⁶³ вполне  исчерпывающее  объЯснение:
  ⁶⁴.
ЌесмотрЯ  на  всю   свою   строгость,  Њагеллан   не  мог  воспрепЯтствовать
распаленным  долгим воздержанием матросам наброситьсЯ  на  жен гостеприимных
хозЯев;  тщетно пыталсЯ он удерживать их  от  насильственных действий и даже
подверг  наказанию  своего шурина Ѓарбосу за то, что он три ночи  провел  на
берегу; эта разнузданность,  вероЯтно, еще  возросла после смерти Њагеллана.
‚о всЯком случае вместе со  страхом перед их военной мощью исчезло и  всЯкое
уважение к этим  пришлым разбойникам.  ‚идимо, испанцы  почуЯли возрастающее
недоверие к ним, ибо внезапно  заторопились. ‘корей, скорей погрузить товары
и прочую поживу - и прЯмиком к <Ћстровам  прЯностей>! €деЯ Њагеллана - миром
и  дружбой  упрочить   на   ”илиппинских  островах  главенство   €спании   и
католической церкви - мало занимает его более  корыстных преемников: лишь бы
скорей  покончить со всем и вернутьсЯ на родину. Ќо длЯ завершениЯ  торговых
сделок испанцам необходима помощь Њагелланова  невольника  ќнрике -  ведь он
единственный, кто благодарЯ знанию туземного Языка может служить посредником
в торговле  - и  вот  при  этом,  казалось  бы, маловажном  обстоЯтельстве и
обнаруживаетсЯ у них отсутствие  того умениЯ  обращатьсЯ с людьми, благодарЯ
которому  более  гуманный  Њагеллан  неизменно  достигал  величайших   своих
успехов.  ‚ерный  его  раб  ќнрике до  последней  минуты не  покидал  своего
хозЯина.  ђаненым  доставили его  обратно  на  корабль,  и теперь  он  лежит
недвижно, укутанный своей циновкой, то  ли страдаЯ от полученной раны, то ли
тЯжко и упорно скорбЯ о гибели  горЯчо  любимого  господина, к  которому  он
привЯзалсЯ с  безотчетной  верностью сторожевого пса. € тут „уарте  Ѓарбоса,
после  смерти Њагеллана  избранный, вместе с  ‘еррано, начальником флотилии,
совершает глупость,  нанесЯ смертельное оскорбление верному рабу  Њагеллана.
ѓрубо заЯвлЯет  он:  пусть  ќнрике  не  воображает, что  после смерти своего
господина  может бездельничать, что он  уже не невольник. Џо возвращении  на
родину  его  немедленно  передадут  вдове  Њагеллана, а  пока что он  обЯзан
повиноватьсЯ. …сли  он тотчас не встанет и не отправитсЯ на  берег исполнЯть
свои обЯзанности  толмача,  ему  придетсЯ  отведать арапника.  ќнрике  -  из
опасной   расы   малайцев,  никогда  не  прощающих  оскорблениЯ;   потупЯсь,
выслушивает он эту угрозу.  …му  не  может  быть неизвестно,  что,  согласно
завещанию Њагеллана, он после смерти своего господина должен быть отпущен на
свободу и даже получить известную сумму денег. Ћн молча стискивает зубы. ќти
наглые  преемники его  великого господина и  учителЯ, надумавшие украсть его
свободу  и не сочувствующие  его горю,  расплатЯтсЯ  за то,  что назвали его
регго ⁶⁵ и на самом деле обошлись с ним, как с собакой.
     Љоварный  малаец  внешне  ничем не выдает  своих мстительных  замыслов.
Џокорно отправлЯетсЯ он на рынок, покорно  выполнЯет обЯзанности толмача при
купле и продаже, но одновременно  использует во зло  свое опасное искусство.
Ћн осведомлЯет  раджу ‘ебу, что  испанцы уже готовЯтсЯ погрузить  обратно на
суда оставшиесЯ непроданными товары и на  следующий день  намерены незаметно
исчезнуть, увозЯ с собой все  свое добро. …сли король теперь проЯвит должную
расторопность, он с легкостью захватит все товары, ничего не отдаваЯ взамен,
и даже сможет завладеть при этом тремЯ великолепными испанскими кораблЯми.
     ‘корее  всего  мстительный  совет  ќнрике  вполне  отвечал  сокровенным
желаниЯм  раджи ‘ебу; во всЯком случае его речи были выслушаны благосклонно.
‚двоем они  вырабатывают  план  и  осторожно  подготовлЯют  его  выполнение.
ЏродолжаетсЯ  без видимых внешних изменений оживленнаЯ  торговлЯ, сердечнее,
чем когда-либо, обходитсЯ король  ‘ебу  со своими новыми  единоверцами, да и
ќнрике,  с  того днЯ  как Ѓарбоса  пригрозил ему плеткой,  видимо  полностью
излечилсЯ от лени. —ерез три днЯ после смерти Њагеллана, 1 маЯ, он с сиЯющим
лицом  приносит капитанам  радостную  весть: раджа ‘ебу  наконец-то  получил
драгоценности, которые он обещал послать  своему  повелителю и другу, королю
€спании. †елаЯ  обставить вручение  даров  как можно  более торжественно, он
созвал своих  подданных и подвластных  ему предводителей племен; пусть же  и
оба капитана,  Ѓарбоса  и  ‘еррано, ЯвЯтсЯ в сопровождении наиболее  знатных
испанцев, чтобы принЯть из рук раджи подарки, предназначенные длЯ верховного
его повелителЯ и друга, королЯ Љарлоса €спанского.
     Ѓудь Њагеллан в живых, он, несомненно, вспомнил бы, из времен индийских
своих  походов,  о  столь же любезном приглашении властителЯ Њалакки,  когда
доверчиво сошедшие на берег  капитаны были перебиты  и друг  его, ”рансишку,
однофамилец   †уана  ‘еррано,  спассЯ   только  благодарЯ  личной  храбрости
Њагеллана.  Ќо этот второй  ‘еррано и „уарте  Ѓарбоса, ничего не подозреваЯ,
идут в  западню, расставленную их  новым  братом  во  •ристе.  Ћни принимают
приглашение -  и здесь снова  подтверждаетсЯ стараЯ  истина,  что звездочеты
ничего не знают о  собственной судьбе,  ибо к ним примкнул и астролог Ђндрее
де ‘ан-Њартин, по-видимому забывший предварительно составить  себе гороскоп,
тогда как  обычно столь любопытствующего Џигафетту  на сей раз спасает рана,
полученнаЯ в бою  на Њактане. Ћн остаетсЯ лежать на циновке, и это сохранЯет
ему жизнь.
     ‚сего на  берег отправлЯетсЯ двадцать девЯть  испанцев,  и  в числе их,
роковым  образом, лучшие,  опытнейшие  мореплаватели и кормчие. ’оржественно
встреченные,  они  отправлЯютсЯ в  пальмовую  рощу, где раджа приготовил  им
пиршество.   Ќесметные   толпы   туземцев,  привлеченных,  вероЯтно,   одним
любопытством, со всех сторон окружают испанских гостей в порыве сердечности.
Ћднако  настойчивость,  с  какой  раджа  стараетсЯ  завлечь  испанцев вглубь
пальмовой  рощи, не  по  душе  кормчему,  †уану Љарвальо. Ћн  делитсЯ своими
подозрениЯми  с  альгвасилом флотилии ѓомесом де ќспиноса;  они решают  как.
можно  скорее  доставить с кораблей  на берег весь экипаж,  чтобы  в  случае
измены  выручить  товарищей. Џод  благовидным  предлогом  они  выбираютсЯ из
толчеи и спешат  к кораблЯм. Ќо не успевают они взойти на борт, как с берега
до них доносЯтсЯ  душераздирающие крики. ‘овершенно  так же, как  некогда  в
Њалакке, туземцы напали на беспечно пирующих испанцев,  не дав им схватитьсЯ
за оружие. Ћдним ударом вероломный раджа ‘ебу избавилсЯ от всех своих гостей
и  завладел всеми  товарами  и оружием,  равно  как  и неуЯзвимыми доспехами
испанцев.
     ‹юди на кораблЯх в первую минуту  цепенеют  от  ужаса.  ‡атем Љарвальо,
вследствие   гибели  всех  остальных  капитанов  в  мгновение   ока  ставший
начальником  флотилии, отдает приказ  приблизитьсЯ  к  берегу и  открыть  по
городу  огонь  из всех орудий. ‡алп гремит за  залпом. Њожет быть,  Љарвальо
надеетсЯ  этими  репрессиЯми  спасти жизнь хоть нескольким  товарищам, может
быть, это только  проЯвление  бессильной Ярости. Ќо как раз  в минуту, когда
первые Ядра уже начинают крушить хижины, происходит нечто страшное - одна из
тех  ужасающих сцен, которые  навеки  врезаютсЯ в памЯть людей, живо их себе
представивших. Ћдин  из  подвергшихсЯ нападению,  храбрейший  из  них,  †уан
‘еррано, точь-в-точь, как некогда ”рансишку ‘еррано  на Њалаккском побережье
- таинственное повторение - в  последнюю минуту  вырываетсЯ из  рук  убийц и
бежит к взморью. Ќо враги гонЯтсЯ за ним, окружают его, свЯзывают по рукам и
ногам.  €  вот он стоит, беззащитный,  теснимый толпою убийц, и из последних
сил кричит товарищам на кораблЯх, чтобы они прекратили огонь, иначе мучители
убьют  его.  Ћн молит  их  ради  всего свЯтого выслать  лодку с  товарами  и
выкупить его.
     Љакое-то  одно  мгновение  кажетсЯ,  что  торг  состоитсЯ.  –ена  жизни
храбрейшего  из капитанов уже установлена: две бомбарды и несколько бочонков
меди. Ќо туземцы требуют, чтобы товары были доставлены на берег, а Љарвальо,
возможно,  опасаетсЯ, как бы эти  уже однажды  нарушившие слово  негодЯи  не
присвоили  себе не  только  товары, но и шлюпку. ‚озможно же - Џигафетта сам
высказывает это подозрение - что честолюбец уже не хочет расстатьсЯ со столь
внезапно  доставшимсЯ  ему  званием  командира и  не  склонен более  служить
простым  кормчим  под  началом  выкупленного  ‘еррано.  ’ак  или  иначе,  но
чудовищное деЯние совершаетсЯ. Ќа взморье извиваетсЯ свЯзанный окровавленный
человек, окруженный кровожадной толпой, на его лбу холодный пот смертельного
ужаса, единственнаЯ его надежда  - что на расстоЯнии броска камнЯ  находЯтсЯ
три превосходно вооруженных испанских судна  с раздутыми парусами, а у борта
флагманского кораблЯ стоит его землЯк  Љарвальо, его compadre, его побратим,
с  кем он разделЯл тысЯчи опасностей и кто  скорее пожертвует последним, чем
покинет его  в беде.  €  снова  вопит он  охрипшим  голосом: скорее,  скорее
пришлите  выкуп. †адно  вперЯет он  глаза  в шлюпку,  покачивающуюсЯ рЯдом с
кораблем. Џочему мешкает.  Љарвальо,  почему он так  медлит?  Ќо вот мореход
‘еррано, знающий любое движение на  корабле, воспаленными глазами видит, как
шлюпку поднимают на борт. Џредательство! €змена! ‚место того чтобы послать к
нему  спасительную  шлюпку,   суда  начинают  скользить  к  открытому  морю.
”лагманское  судно  уже  обращаетсЯ  вокруг  ЯкорЯ,  уже  паруса  надуваютсЯ
попутным  ветром.  ‚ первую минуту  несчастный  ‘еррано не  может,  не хочет
понЯть,  что  его  - начальника,  капитана  - собственные его  товарищи,  по
приказу  его  названого  брата,  трусливо  предают в  руки  убийц.  …ще  раз
сдавленным  голосом  кричит  он   вслед   беглецам,   просит,   приказывает,
неистовствует  в предсмертной тоске и отчаЯнии. Ђ  когда ему  уже становитсЯ
Ясно,  что все три кораблЯ  снЯлись  с  ЯкорЯ и покидают рейд, он еще раз из
последних сил набирает воздух в сдавленную путами грудь, и по волнам к †уану
Љарвальо доноситсЯ ужасное проклЯтие: в день ‘трашного суда он будет призван
к ответу перед всевышним за подлое свое предательство.
     Ќо  слова  этого  проклЯтиЯ  -  последние  слова ‘еррано.  ‘обственными
глазами видЯт предавшие его товарищи, как убивают избранного ими начальника.
€  еще прежде  чем суда успевают выйти из  гавани,  под  торжествующие клики
туземцев рушитсЯ огромный крест,  воздвигнутый испанцами. ‚се, что за недели
кропотливой, тщательной работы  было  достигнуто  Њагелланом,  пошло  прахом
из-за  легкомыслиЯ  и  безрассудства  его преемников.  Џокрытые  позором,  с
предсмертным  проклЯтием  умирающего  капитана,  еще  звучащим  в  их  ушах,
постыдно повернувшись спиной к ликующим дикарЯм, как преследуемые разбойники
покидают  они  тот  остров,  на   который,   подобно  богам,   вступили  под
предводительством Њагеллана.
     Џечален смотр  боевых сил, который производЯт уцелевшие после выхода из
злосчастной гавани ‘ебу.  €з  всех  ударов судьбы,  перенесенных флотилией с
момента отплытиЯ, это пребывание в ‘ебу оказалось наиболее тЯжким. Ќе только
незаменимого  своего предводителЯ,  Њагеллана,  потерЯли  они,  но  и  самых
опытных  капитанов:  „уарте Ѓарбосу и †уана  ‘еррано,  знатоков Ћст-индского
побережьЯ, более всего необходимых им теперь,  во времЯ  обратного плаваниЯ.
‘о смертью Ђндреса де ‘ан-Њартин  они  утратили мастера навигационного дела,
бегство  ќнрике лишило их переводчика. Џри  перекличке  из взЯтых на  борт в
‘евилье  двухсот  шестидесЯти  пЯти  человек  налицо  оказываетсЯ всего  сто
пЯтнадцать; экипаж так малочислен,  что распределить  его на три кораблЯ уже
не представлЯетсЯ возможным. Ђ потому лучше пожертвовать одним из трех судов
и,  таким  образом,  обеспечить  два других достаточным числом людей. †ребий
добровольного  потоплениЯ выпадает на  долю <Љонсепсьон>, давно  уже давшего
течь и потому  ненадежного  в предстоЯщем  трудном плавании.  Ќеподалеку  от
острова Ѓохол смертный приговор над  ним приводитсЯ  в  исполнение. ‚се, что
только  может   пригодитьсЯ,  вплоть  до   последнего  гвоздЯ,   до   самого
истрепанного   каната,  переноситсЯ  на  два  других  кораблЯ;  опустошенные
деревЯнные останки предаютсЯ огню. Њрачно созерцают матросы, как разгораетсЯ
едва  заметное  вначале,   чуть  тлеющее  пламЯ,  как  оно  затем  огненными
щупальцами со всех сторон охватывает судно, два  года подрЯд бывшее им домом
и  родиной, и как, наконец, жалкий, обуглившийсЯ остов  погружаетсЯ в чужие,
враждебные  воды.  ЏЯть  кораблей,  с  весело  развевающимисЯ  вымпелами,  с
многолюдной  командой,  вышли  из  ‘евильской  гавани.  Џервой  жертвой стал
<‘ант-џго>,  разбившийсЯ  у  патагонских  берегов.  ‚  Њагеллановом  проливе
<‘ан-Ђнтонио> трусливо покинул флотилию. ‚сего два кораблЯ плывут теперь бок
о бок  по неведомому пути: <’ринидад>, бывшее флагманское судно Њагеллана, и
маленькаЯ невзрачнаЯ <‚икториЯ>, которой предстоит оправдать свое гордое имЯ
и пронести в бессмертие великий замысел Њагеллана.
     Ћтсутствие подлинного вождЯ, опытного морского  начальника,  Њагеллана,
вскоре сказываетсЯ  в неуверенности  курса,  взЯтого  уменьшившейсЯ до столь
ничтожных  размеров флотилией. ’очно слепые или  ослепленные, ощупью  бредут
суда  среди островов ‡ондского архипелага. ‚место того чтобы  взЯть  курс на
юго-запад  к  Њолуккским  островам,  совсем  уже  близким,  они неуверенными
зигзагами,  то устремлЯЯсь вперед, то снова  возвращаЯсь вспЯть,  блуждают в
северо-западном  направлении.  –елых  полгода потрачено  в  этих  бесцельных
скитаниЯх, приводЯщих суда и к Њанданао и к Ѓорнео. Ќо еще резче, чем в этой
неуверенности  курса, отсутствие  прирожденного вождЯ  сказываетсЯ в падении
дисциплины. Џод суровым управлением Њагеллана не было ни грабежа на суше, ни
пиратства на море; неуклонно соблюдалсЯ строгий  порЯдок и отчетность. Ќи на
минуту  не  забывал  Њагеллан,  что  звание  адмирала  королевской  флотилии
обЯзывает его даже  в самых дальних странах  блюсти  честь испанского флага.
…го жалкий преемник  Љарвальо,  обЯзанный  своим  адмиральским званием  лишь
тому, что раджи Њактана и ‘ебу  умертвили всех старше его по чину,  не знает
нравственных сомнений. Ћн пиратствует, без зазрениЯ совести забираЯ все, что
попадаетсЯ  на пути. ‹юбую повстречавшуюсЯ джонку грабЯт.  ‚ыкуп,  взимаемый
при  этих  оказиЯх,  Љарвальо,  нимало не стеснЯЯсь,  кладет  в  собственный
карман,  объединив  в своем лице  и  счетовода  и казначеЯ.  ‚ то  времЯ как
Њагеллан во имЯ дисциплины не допускал на борт  ни  единой женщины, Љарвальо
перевозит  с  ограбленной им  джонки на корабль трех  туземок под  предлогом
принесениЯ их в дар королеве испанской. ‚ конце концов экипажу наскучил этот
новоЯвленный паша. . “бедившись (сообщает дель Љано), что он заботитсЯ не о служении королю,
а только о собственной выгоде, морЯки  попросту прогонЯют с должности своего
обзаведшегосЯ  гаремом начальника  и  заменЯют  его триумвиратом  в  составе
капитана <’ринидад> ѓомеса  де ќспиноса, капитана <‚иктории> ‘ебастьЯна дель
Љано и облеченного званием командира армады кормчего Џонсеро.
     Ќо суть дела  от  этого не менЯетсЯ, оба судна  продолжают бессмысленно
описывать круги и зигзаги; правда, в этих густо населенных краЯх сбившиесЯ с
пути  морЯки с  легкостью  пополнЯют посредством меновой торговли и  грабежа
запасы продовольствиЯ, но  великаЯ  задача, во имЯ которой  Њагеллан дерзнул
предпринЯть это плавание, как будто  и вовсе забыта ими. Ќаконец, счастливаЯ
случайность  помогает  им  выбратьсЯ  из  лабиринта  ‡ондских  островов.  Ќа
повстречавшемсЯ  им малайском  судне,  которое  они  захватывают,  по своему
пиратскому обыкновению, в их  руки попадает человек родом из ’ернате;  он-то
должен знать путь на свою родину, путь к вожделенным <Ћстровам прЯностей>. €
действительно, ему известен этот путь,  известен  и друг Њагеллана ”рансишку
‘еррано; наконец-то  нашелсЯ  проводник,  с  помощью которого прекратЯтсЯ их
блужданиЯ.  Џоследнее  испытание  преодолено,  теперь  они   могут  прЯмиком
устремитьсЯ к  цели, к которой за эти недели  бессмысленных скитаний  уже не
раз приближались, но в своем ослеплении обходили стороной.  ’еперь несколько
дней спокойного  плаваниЯ  больше  приближают  их к ней,  чем шесть  месЯцев
нелепых поисков.  6 ноЯбрЯ они  видЯт,  как  вдали из морЯ  вздымаютсЯ горы,
вершины ’ернате и ’идора. Ѓлаженные острова достигнуты.
     <‘опровождавший нас  лоцман  - пишет Џигафетта  -  сказал нам,  что это
Њолукки. ‚се мы возблагодарили  господа и в ознаменование радостного событиЯ
дали залп  из наших  орудий. Џусть не дивЯтсЯ великому нашему  счастью, ведь
двадцать семь месЯцев без двух дней мы, в общей сложности, провели в поисках
этих островов  и вдоль и поперек избороздили морЯ,  стремЯсь найти  их среди
бесчисленных островов>.
     Ќо вот 8 ноЯбрЯ 1521  года  они бросают Якорь у  ’идора, одного из пЯти
благодатных островов, о которых всю  свою жизнь мечтал Њагеллан. Љак мертвый
‘ид, посаженный  дружинниками  на  верного боевого конЯ,  одержал  еще одну,
последнюю  победу,  так  энергиЯ Њагеллана  и  после его  смерти  приводит к
счастливому завершению дела.  …го суда, его люди  узрели обетованную страну,
куда  он,  подобно  Њоисею, обещал  привести  их,  но  куда ему  самому,  их
предводителю, не суждено было  попасть.  Ќо нет в живых и того, кто звал его
из-за  океана, кто поощрЯл  его  замысел  и  подвиг  - нет  более  ”рансишку
‘еррано; напрасно  Њагеллан простер бы объЯтиЯ, чтобы заключить в них милого
друга,  в  поисках которого  он  обогнул  весь земной шар.  ‘еррано умер  за
несколько недель  до их прибытиЯ, по слухам отравленный -  оба первых творца
замысла   кругосветного  плаваниЯ  оплатили  бессмертие  своей  безвременной
гибелью.   ‡ато   восторженные   описаниЯ   ‘еррано  оказались   ничуть   не
преувеличенными. Ќе только местность здесь прекрасна и богата дарами природы
- не менее приветливы здесь и люди. <—то  можно сказать об  этих островах? -
пишет  в знаменитом  своем письме  Њаксимилиан ’рансильванский.  - ‡десь все
дышит  простотой  и ничто не ценитсЯ, кроме спокойствиЯ, мира и прЯностей. €
лучшее из этих благ, а быть может, и высшее благо на земле - мир. ‘ловно его
изгнала  из нашего  света  злокозненность людей, и  он  нашел  себе  убежище
здесь>.
     Љороль, чьим другом и советником был ‘еррано, тотчас направлЯетсЯ к ним
навстречу в ладье под  шелковым балдахином и  по-братски  принимает  гостей.
Џравда,  вступив  на  борт,  король  Ђльмансор,  как  верующий  магометанин,
затыкает нос, страшась ненавистного  запаха поганой свинины,  но  с братской
любовью заключает христиан в свои объЯтиЯ. <ѓостите здесь -
     уговаривает он их - пользуйтесь всеми утехами этого краЯ после стольких
бедствий и долгих морских  скитаний.  Ћтдыхайте, считайте, что вы  в царстве
вашего  собственного властителЯ>.  Ћхотно признает  он  над  собой верховную
власть испанского королЯ. Ќе  в пример остальным царькам, с которыми испанцы
имели  дело  и  которые  старались  урвать  от  них  как  можно больше, этот
совестливый король просит их не засыпать его  дарами, так  как  <у  него нет
ничего, чем он мог бы достойным образом отдарить гостей>.
     Ѓлагодатные острова! ‚се, чего только ни пожелают испанцы, достаетсЯ им
здесь в избытке - изысканнейшие прЯности, съестные припасы и золотаЯ пыль, а
все то, что приветливый султан  не может доставить  им  сам, он  добывает  с
соседних островов. ЊорЯки опьЯнены столь великим счастьем после всех лишений
и  страданий;  они  с лихорадочной  поспешностью закупают прЯности и чудесно
оперенных  райских  птиц;  они  продают свое белье, мушкеты,  плащи, кожаные
поЯса  -  ведь  возвращение  не за горами - и богатыми людьми,  приобретЯ за
бесценок несметные  сокровища,  они вернутсЯ на родину. €ные из них, правда,
всего охотнее последовали бы примеру  ‘еррано и навсегда остались бы  в этом
земном раю.  Ђ потому, когда  перед самым отплытием выЯснЯетсЯ,  что  только
одно  из  судов еще достаточно  крепко, чтобы выдержать обратный путь, и что
пЯтидесЯти  из ста  с лишним морЯков придетсЯ ждать на благодатных островах,
пока второе будет починено, значительнаЯ часть экипажа с  радостью принимает
эту дурную весть.
     ЋстатьсЯ  обречено  бывшее  флагманское  судно  Њагеллана,  <’ринидад>.
Џервым вышел адмиральский  корабль  из ‘ан-‹укара, первым  прошел Њагелланов
пролив,   первым   пересек   ’ихий  океан,   всегда   впереди   остальных  -
олицетвореннаЯ волЯ их предводителЯ  и  великого наставника.  ’еперь,  когда
вождЯ нет в живых, его судно не  хочет плыть  дальше; как верный пес не дает
увести себЯ с могилы хозЯина, так и <’ринидад> отказываетсЯ продолжать путь,
достигнув цели, поставленной ему Њагелланом. “же погружены бочонки с пресной
водой, продовольствие и много центнеров прЯностей, уже поднЯт  флаг ‘ант-џго
с надписью: <‘ие  да будет залогом благополучного  нашего возвращениЯ>,  уже
поставлены паруса, как вдруг в  недрах старого,  изношенного судна раздаетсЯ
громкий  стон, зловещий треск. ’рюм  наполнЯетсЯ водой, но пробоину никак не
удаетсЯ обнаружить, и приходитсЯ спешно начинать разгрузку, чтобы успеть еще
вытащить  судно на берег.  ЏотребуютсЯ  недели  и  недели,  чтобы  исправить
повреждение, а второй  корабль, единственный  уцелевший из всей флотилии, не
может так долго ждать; теперь,  когда  дует попутный восточный муссон, пора,
пора,  наконец, на  третьем  году  плаваниЯ  принести  императору весть, что
Њагеллан  ценою жизни  сдержал  свое  слово  и под испанским флагом совершил
величайший подвиг  в  истории мореходства. …динодушно решают, что <’ринидад>
после починки  попытаетсЯ  пересечь  ’ихий океан  в  обратном направлении, с
целью у Џанамы достичь заокеанских владений €спании, а <‚икториЯ>, пользуЯсь
попутными ветрами, немедленно устремитсЯ к западу, через €ндийский океан, на
родину.
     Љапитаны обоих  судов, ѓомес де  ќспиноса и ‘ебастьЯн дель Љано, теперь
стоЯщие друг против  друга, готовЯсь после двух с половиной лет  совместного
плаваниЯ проститьсЯ навсегда, уже однажды, в решающую минуту,  противостоЯли
друг  другу. ‚ памЯтную  ночь сан-хулианского  мЯтежа  тогдашний каптенармус
ѓомес де ќспиноса был вернейшим помощником Њагеллана.  ‘мелым ударом кинжала
вернул он  ему  <‚икторию>  и  тем  самым обеспечил возможность  дальнейшего
плаваниЯ. ћный баск ‘ебастьЯн дель Љано, тогда еще простым sobresa-liente, в
ту ночь был на стороне  мЯтежников:  он принЯл деЯтельное  участие в захвате
<‘ан-Ђнтонио>.  Њагеллан  щедро   наградил  верного  ѓомеса  де  ќспиноса  и
милостиво  простил изменившего ему  дель Љано. Ѓудь судьба справедлива,  она
избрала  бы  длЯ славного  завершениЯ  великого дела ќспиносу, обеспечившего
торжество Њагелланова  замысла. Ќо более великодушный,  нежели  справедливый
жребий  возвышает  недостойного. ќспиноса вместе  с  разделившими его участь
морЯками <’ринидад> бесславно погибнет после бесконечных мытарств и скитаний
и будет забыт неблагодарной историей, тогда как звезды увенчают своим земным
отблеском  -  бессмертием  -  как  раз  того, кто  хотел  помешать Њагеллану
совершить  подвиг,  кто  некогда  восстал на великого  адмирала -  мЯтежника
‘ебастьЯна дель Љано.
     ѓлубоко  волнующее  прощание  на  краю  света:  сорока  семи  морЯкам -
офицерам  и  матросам  <‚иктории>  -  предстоит  отправитьсЯ  на  родину,  а
пЯтидесЯти  одному  - остатьсЯ  с <’ринидад> на  ’идоре. „о  самого отплытиЯ
остающиесЯ  пребывают  на  борту  с  товарищами,  чтобы еще  раз  обнЯть их,
передать им письма, приветы; два с половиной года совместных тЯгот давно уже
спаЯли разноЯзычную  и разноплеменную команду бывшей армады в единое  целое.
Ќикакие  раздоры,  никакие  распри  уже не  в  силах разъединить  их.  Љогда
<‚икториЯ>,  наконец, отдает ЯкорЯ, остающиесЯ все  еще  не хотЯт, не  могут
расстатьсЯ с товарищами. Ќа шлюпках  и малайских челнах плывут они бок о бок
с медленно удалЯющимсЯ судном,  чтобы  еще раз взглЯнуть друг  на друга, еще
раз обменЯтьсЯ  сердечными  словами. ‹ишь с наступлением сумерек, когда руки
уже  устают грести, они поворачивают  лодки,  и на прощанье гремит орудийный
залп - последний  братский  привет остающимсЯ. Ђ затем <‚икториЯ>, последнее
уцелевшее судно Њагеллановой флотилии, начинает свое незабываемое плавание.
     ќто  обратное,  охватившее  половину  земного  шара  плавание  старого,
изношенного  за  два  года  и шесть  месЯцев неустанных  странствий,  вконец
обветшавшего парусника - один из  великих подвигов  мореплаваниЯ. Ћсуществив
волю умершего вождЯ, дель Љано этим славным деЯнием загладил свою вину перед
Њагелланом. Ќа первый взглЯд  стоЯщаЯ перед  ним задача  - довести корабль с
Њолуккских островов до €спании - кажетсЯ  не  такой уж трудной, ибо с начала
шестнадцатого века португальские флотилии регулЯрно, из года в год плывут  с
попутными  муссонами  от  Њалайского  архипелага  до  Џортугалии и  обратно.
Џутешествие в €ндию  лет десЯть назад,  во времена Ђлбукерке  и Ђлмейды, еще
было дерзновенным проникновением в неизвестность - теперь оно требует только
знаниЯ  точно  размеченного  пути,  в крайнем  же  случае капитан  на каждой
стоЯнке, в €ндии и Ђфрике, на  Њалакке и в Њозамбике и  на островах ‡еленого
Њыса,  находит португальских представителей,  чиновников и кормчих; в каждой
гавани приготовлены продовольствие и нужные длЯ починки судов материалы.  Ќо
неимовернаЯ трудность,  которую должен  преодолеть дель Љано,  заключаетсЯ в
том, что он не только не может пользоватьсЯ  этими португальскими базами, но
вынужден  на  большом  расстоЯнии огибать  их.  €бо  еще на ’идоре  спутники
Њагеллана от некоего беглого португальца узнали,  что король Њануэл приказал
захватить  все суда  флотилии,  а  экипаж взЯть под  стражу как  пиратов,  и
действительно их злосчастных товарищей  с  <’ринидад> не минует эта жестокаЯ
участь.  €так,  дель Љано предстоит  на своем ветхом, источенном червЯми, до
отказа нагруженном корабле,  о котором почти три года назад еще в ‘евильской
гавани  консул Ђлвариш  говорил,  что  не отважилсЯ  бы  плыть на  нем  и до
Љанарских  островов, не  больше и не меньше как  единым  духом пересечь весь
€ндийский  океан, а  затем еще, миновав  мыс  „оброй  Ќадежды, обогнуть  всю
Ђфрику, ни разу не бросив ЯкорЯ. Ќужно взглЯнуть на карту, чтобы постичь всю
грандиозность,  всю  дерзновенность  этой  задачи, котораЯ  и теперь,  через
четыреста  лет,  даже  длЯ  современного,  снабженного  усовершенствованными
машинами парохода считалось бы большим достижением.
     ќтот  беспримерный львиный  прыжок с  Њалайского архипелага  до ‘евильи
начинаетсЯ  - достопамЯтный день! - 13 февралЯ 1522 года в одной  из гаваней
острова ’идор. …ще раз принЯл там дель Љано  запасы продовольствиЯ и пресной
воды,  еще  раз,   памЯтуЯ  осмотрительность  покойного   начальника,  велел
основательно  проконопатить  и  починить судно,  прежде чем на долгие месЯцы
предать его на  волю ветра и  волн. ‚ первые дни <‚икториЯ>  еще плывет мимо
островов; издали морЯки  видЯт тропическую зелень, очертаниЯ высоких гор. Ќо
времЯ  года уже слишком позднее, чтобы можно было делать  остановки, и  дель
Љано должен  пользоватьсЯ попутным восточным  муссоном; нигде не  приставаЯ,
плывет <‚икториЯ> мимо этих манЯщих островов, к великому огорчению неустанно
любопытствующего  Џигафетты, все  еще не  насмотревшегосЯ досыта <диковинных
вещей>.  —тобы  убить времЯ, он заставлЯет взЯтых  на борт островитЯн (всего
девЯтнадцать человек, в то времЯ как число европейцев в  экипаже уменьшилось
до  сорока  семи)  описывать  мелькающие  в  тумане  острова,  и  темнокожие
попутчики рассказывают ему чудеснейшие  сказки <’ысЯчи и одной ночи>. ‚от на
том острове живут люди ростом не выше локтЯ,  но уши у них такой длины,  как
они сами, и когда они ложатсЯ спать, одно ухо им служит подстилкой, а другое
-  одеЯлом.  Ђ  на этом островке  обитают  одни женщины, и мужчина  не смеет
ступить  на него.  Ќо они все  же беременеют,  от  ветра,  и всех мальчиков,
которых  родЯт,  они  убивают,  а  девочек  оставлЯют в живых и  растЯт.  Ќо
мало-помалу последние острова  исчезают  в голубоватом тумане, малайцам  уже
нечем  больше  морочить  легковерного Џигафетту, и  только  бескрайный океан
окружает судно своей мучительно неизменной синевой.  Ќедели,  долгие недели,
покуда  они  плывут в пустыне €ндийского  океана, морЯки видЯт только небо и
море  в их ужасающем, гнетущем  однообразии.  Ќи  человека,  ни  кораблЯ, ни
паруса,  ни звука; только синева, синева, синева в  пустоте, полной  пустоте
бескрайной глади.
     Ќи один  непривычный звук не доноситсЯ до их слуха,  ни одно незнакомое
лицо не ЯвлЯетсЯ им  за  долгие недели. Ќо вот  из тайников кораблЯ  выходит
старый, хорошо знакомый призрак, тощий, бледный, с глубоко запавшими глазами
-  голод.  ѓолод  -  их  верный  спутник   в   плавании  по  ’ихому  океану,
жестокосердый мучитель и убийца их  старых, испытанных товарищей; значит, он
снова украдкой пробралсЯ на борт, ибо вот он стоит здесь среди них, алчный и
злобный,  и,  ехидно ухмылЯЯсь, глЯдит в  их смЯтенные  лица. ЌепредвиденнаЯ
катастрофа свела на нет  все  расчеты дель Љано. Џравда,  его люди погрузили
запас продовольствиЯ, главным образом мЯса, рассчитанный на пЯть месЯцев, но
на  ’идоре  не  оказалось  соли,  и  под  палЯщим  зноем  индийского  солнца
недостаточно  провЯленное  мЯсо начинает гнить.  —тобы спастись от  зловониЯ
разлагающихсЯ  туш,  морЯки вынуждены  весь запас выбросить в море, и теперь
пищей им служит один только рис, рис да вода, вода да рис, рис да вода, вода
да рис, и с каждой  неделей все меньше становитсЯ риса и  все меньше затхлой
воды. ‘нова поЯвлЯетсЯ цинга, снова начинаетсЯ мор среди команды. ’ак велики
становЯтсЯ в  начале  маЯ  их  бедствиЯ,  что часть экипажа  требует,  чтобы
капитан  взЯл курс  на близлежащий  Њозамбик  и выдал  корабль португальцам,
вместо того чтобы продолжать плавание и погибнуть голодной смертью.
     Ќо вместе  с  командованием бывшему  мЯтежнику  незаметно  передалась и
железнаЯ  волЯ  Њагеллана.  ’от  самый  дель  Љано,  который  ранее,  будучи
подчиненным, хотел  принудить адмирала к отступлению, теперь, как начальник,
требует от людей последнего, величайшего усилиЯ - и ему удаетсЯ подчинить их
своей  воле.  <Ња  inanti  determinamo tutti  morir che  andar in  mano  dei
portoghesi>   (Њы   решили  лучше  умереть,   нежели  предать  себЯ  в  руки
португальцев) - сможет он впоследствии гордо рапортовать императору. Џопытка
высадитьсЯ  на восточном берегу  Ђфрики оказываетсЯ неудачной: в этом голом,
пустынном  краю они не находЯт ни воды, ни плодов;  нимало не облегчив своих
страданий, они  продолжают страшное плавание.  “ мыса  „оброй Ќадежды -  они
невольно  называют его прежним именем: Cabo Tormentoso, Њыс Ѓурь  -  на  них
налетает бешеный  шквал,  ломающий переднюю  мачту и расщеплЯющий среднюю. ‘
величайшими усилиЯми  измученные, едва держащиесЯ на  ногах  матросы кое-как
исправлЯют  повреждениЯ. Њедленно, с  трудом,  тЯжко  крЯхтЯ, тащитсЯ  судно
вдоль побережьЯ Ђфрики  дальше на север. Ќо ни в  бурю,  ни в безветрие,  ни
днем,  ни  ночью  не оставлЯет  их  в  покое жестокий  мучитель;  издеваЯсь,
оскаливаетсЯ серый призрак, голод  - издеваЯсь,  ибо на этот раз он измыслил
длЯ  них новую, дьЯвольскую  пытку. Љорабельные трюмы не пусты,  как раньше,
когда флотилиЯ плыла  по ’ихому  океану  - нет, на  этот  раз чрево  кораблЯ
набито до отказа. ‘емьсот центнеров  прЯностей  везет  <‚икториЯ>  - семьсот
центнеров,  количество,  достаточное,  чтобы приправить роскошнейшую трапезу
сотен тысЯч, миллионов людей; прЯностей у  голодающего  экипажа сколько душе
угодно. Ќо  разве можно запекшимисЯ  губами  вкушать  зернышки перца,  разве
можно вместо хлеба  питатьсЯ  прЯным мускатным цветом  или корицей?  €  если
ужаснейшаЯ ирониЯ - умирать от жажды на  море, посреди необъЯтных вод, то на
борту <‚иктории> люди претерпевают пытку из пыток,  умираЯ  голодной смертью
посреди груд прЯностей. Љаждый день за борт бросают иссохшие трупы. ’ридцать
один  испанец  из  сорока семи и трое из девЯтнадцати  островитЯн еще  живы,
когда  после  пЯти месЯцев  безостановочного  плаваниЯ, 9 июлЯ, обессиленный
корабль, наконец, подходит к островам ‡еленого Њыса.
     ‡еленый Њыс - португальскаЯ колониЯ, и ‘ант-џго - португальскаЯ гавань.
‘тать  здесь  на  Якорь  в  сущности  значит отдатьсЯ  беззащитными  в  руки
соперников, врагов,  капитулировать  в двух  шагах от  цели. Ќо пищи  хватит
самое  большее  еще  на  два-три днЯ;  голод не оставлЯет им  выбора,  нужно
отважитьсЯ на дерзкий  обман. „ель Љано решаетсЯ на  смелую попытку - скрыть
от португальцев,  с  кем  они имеют  дело.  Ќо прежде чем отправить на берег
нескольких  матросов длЯ закупки  съестного,  он берет с  них  торжественную
клЯтву ни словом не обмолвитьсЯ  португальцам  о  том,  что они -  последнЯЯ
горсть  людей,  уцелевшаЯ  от  флотилии  Њагеллана,  и   что  ими  совершено
кругосветное плавание. Њатросам велено говорить, что бури пригнали их  судно
из  Ђмерики,  а  следовательно, из сферы владычества  €спании.  ђасщепленнаЯ
мачта  и  плачевное  состоЯние  истрепанного  судна, к счастью,  делают  эту
небылицу правдоподобной. Ѓез особых расспросов, не послав на борт чиновников
длЯ  досмотра,  португальцы,  в  силу  свойственного  морЯкам  товарищеского
чувства, оказывают  шлюпке  самый радушный  прием.  Ћни  немедленно посылают
испанцам пресную воду и съестные припасы; дважды, трижды возвращаетсЯ шлюпка
с  берега, обильно  нагруженнаЯ  продовольствием. “же кажетсЯ,  что хитрость
вполне  удалась;  отдых,  а главное, давно не виданнаЯ  пища - хлеб и мЯсо -
подкрепила морЯков, запасы продовольствиЯ уже  пополнены настолько,  что  их
хватит до самой ‘евильи. …ще один, последний раз посылает дель Љано шлюпку -
взЯть рису и плодов, а потом в путь, к  победе! Љ победе! Ќо странное дело -
на этот раз шлюпка не возвращаетсЯ. „ель Љано  мгновенно догадываетсЯ о том;
что  случилось.  Љто-нибудь  из  матросов сболтнул на  берегу лишнее  или же
попыталсЯ обменЯть  щепотку-другую прЯностей на водку, которой  все они  так
долго были лишены;  по этим  признакам португальцы узнали корабль Њагеллана,
своего заклЯтого врага. „ель  Љано уже видит, как на берегу готовЯт  корабль
длЯ  захвата  <‚иктории>. ’олько отчаЯннаЯ решимость может теперь спасти их.
“ж  лучше покинуть тех, кто на берегу,  только не дать захватить себЯ в двух
шагах  от  цели!  ’олько  сохранить  мужество  длЯ  завершениЯ  отважнейшего
плаваниЯ  в  истории! €  хотЯ  на <‚иктории>  всего  восемнадцать  человек -
слишком  мало,  чтобы довести ветхое  судно до  €спании  - дель  Љано  велит
поспешно снЯтьсЯ  с ЯкорЯ  и  распустить паруса. ќто - бегство. Ќо бегство к
великой, к решающей победе.
     Љак ни  кратковременно и опасно было пребывание у ‡еленого Њыса, однако
именно  там  усердному  летописцу  Џигафетте  удалось,  наконец,  пережить в
последнюю минуту одно из тех чудес, ради  которых он отправилсЯ в  путь, ибо
на  ‡еленом Њысе он  первый  наблюдает Явление, новизна  и  знаменательность
которого будут волновать и занимать внимание всего столетиЯ.
     ЊорЯки,   отправленные  на   берег  длЯ  покупки   съестных   припасов,
возвращаютсЯ с поразившей их вестью: на суше четверг,  тогда как  на корабле
их уверЯли, что сегоднЯ среда.
     Џигафетта  чрезвычайно  удивлен,  ибо  в течение  всего  длившегосЯ без
малого  три года странствиЯ он день  за  днем вел свои  записи.  Ѓез единого
пропуска отсчитывал он: понедельник, вторник, среду,  и так  всю неделю, все
годы подрЯд - неужели же он пропустил один день?
     Ћн спрашивает кормчего  Ђльво,  также  отмечавшего каждый день  в своем
судовом  журнале.  €  что  же? Џо  записЯм Ђльво тоже  еще среда.  Ќеуклонно
плывшие на запад  морЯки каким-то  непонЯтным образом выронили  из календарЯ
один  день, и рассказ  Џигафетты  о столь странном  Явлении  ошеломлЯет всех
образованных людей. Ћбнаружена тайна, о существовании которой не подозревали
ни  греческие  мудрецы, ни Џтолемей, ни Ђристотель, раскрыть которую удалось
только благодарЯ плаванию  Њагеллана:  подтвердилось точным наблюдением  то,
что ѓераклит Џонтийский за четыреста лет до начала христианской эры высказал
как  гипотезу; доказано,  что  земной  шар не  покоитсЯ недвижно  в  мировом
пространстве, а равномерным движением вращаетсЯ вокруг собственной оси и что
тот,  кто, плывЯ  к  западу, следует за ним в его вращении,  может урвать  у
бесконечности крупицу времени.
     ќта вновь познаннаЯ истина - что в различных  частЯх света времЯ и  час
не совпадают - волнует  гуманистов  шестнадцатого дека примерно так же,  как
наших  современников - теориЯ относительности.  Џетр  Ђнгиерский  немедленно
заставлЯет некоего <мудрого человека> объЯснить ему это удивительное Явление
и  затем  сообщает о  нем  императору  и  папе.  ’ак, в отличие. от  других,
привезших на родину одни только вороха прЯностей, Џигафетта, скромный рыцарь
ђодосского ордена, привез из долгого  плаваниЯ драгоценнейшее из  всего, что
есть на свете,- новую истину!
     Ќо еще судно не возвратилось на родину. …ще ветхаЯ <‚икториЯ>, напрЯгаЯ
последние силы, тЯжело  крЯхтЯ, медленно,  устало тащитсЯ по  морю. €з всех,
кто  отплыл  на  ней  с  Њолуккских  островов,  на  борту  осталось   только
восемнадцать человек, вместо ста двадцати рук работают всего тридцать шесть,
а  крепкие кулаки были бы нынче к  месту, ибо почти у самой цели судну вновь
угрожает авариЯ. ‚етхие доски вышли из  пазов,  вода неустанно просачиваетсЯ
во все расширЯющиесЯ  щели. ‘начала пытаютсЯ откачивать ее насосом, но этого
недостаточно.  ‘амым  целесообразным было бы теперь  выбросить за борт,  как
лишний  балласт,  хотЯ бы  часть  из семисот центнеров прЯностей, тем  самым
уменьшив осадку, но дель Љано  не хочет расточать достоЯние императора. „ень
и ночь чередуютсЯ изнуренные морЯки у двух  насосов - это каторжный  труд, а
ведь  надо еще и зарифлЯть  паруса, и  стоЯть у рулЯ, и дежурить на марсе, и
выполнЯть  множество  других  повседневных  работ. ‹юди изнемогают;  подобно
лунатикам, шатаЯсь из стороны в сторону,  бредут к  своим  постам  уже много
ночей  не знавшие сна  матросы,  -
<ослабевшие  до такой  степени,  как  никогда  еще  не  ослабевали  люди>  -
докладывает  дель  Љано  императору.  €  несмотрЯ  на  это,  каждому из  них
приходитсЯ работать за двоих и за  троих. Ћни работают из последних сил, уже
изменЯющих им, ибо все ближе, все ближе желаннаЯ цель. 13 июлЯ они отчалили,
эти  восемнадцать героев, от ‡еленого  Њыса;  наконец,  4 сентЯбрЯ 1522 года
(вскоре исполнитсЯ три года, как они расстались с родиной) с марса раздаетсЯ
хриплый возглас радости: дозорный увидел мыс ‘ан-‚исенти.  “  этого мыса длЯ
нас кончаетсЯ материк …вропы, но длЯ них, участников кругосветного плаваниЯ,
здесь начинаетсЯ …вропа, начинаетсЯ роднаЯ землЯ. Њедленно вырастает из волн
отвеснаЯ  скала,  и вместе с ней растет их  мужество.  ‚перед!  ‚перед!  …ще
только два  днЯ, две ночи осталось терпеть!  …ще одну ночь и один  день. …ще
только одну  ночь, одну только  ночь!  € - наконец! -  все  они  выбегают на
палубу  и,  дрожа от  счастьЯ, теснЯтсЯ  друг  к  другу -  вдали серебристаЯ
полоса, зажатаЯ твердой землей -  ѓвадалквивир,  впадающий  в море здесь,  у
‘ан-‹укар  де   Ѓаррамеда!  Ћтсюда   три  года   назад   они   отплыли   под
предводительством Њагеллана, пЯть судов и двести шестьдесЯт пЯть человек.  Ђ
сейчас  -  одно  единственное  невзрачное суденышко  приближаетсЯ к  берегу,
бросает Якорь у той же пристани, и восемнадцать человек, пошатываЯсь, сходЯт
с него, тЯжело опускаютсЯ на колени и целуют твердую, добрую, надежную землю
родины.  ‚еличайший мореходный  подвиг  всех  времен  завершилсЯ  в  день  6
сентЯбрЯ 1522 года.
     Џервой обЯзанностью дель Љано,  едва он вступил на берег, было  послать
императору  письмо с великой вестью. Ђ тем временем его морЯки жадно поедают
свежий, сейчас  только испеченный хлеб,  которым  их  здесь  щедро  потчуют.
ѓодами их пальцы не прикасались к милому теплому караваю, годами  не вкушали
они ни вина, ни мЯса, ни плодов родной земли. ЏотрЯсенный, вглЯдываетсЯ в их
лица сбежавшийсЯ народ, словно они возвратились из царства теней, и хочет  и
не может поверить чуду. Ђ истомленные морЯки, едва утолив голод и жажду, уже
валЯтсЯ  на циновки  и  спЯт, спЯт  всю  ночь,  спЯт впервые за все эти годы
безмЯтежным сном, впервые опЯть прильнув сердцем к сердцу родины.
     Ќа следующее утро другое судно буксирует  победоносный корабль вверх по
ѓвадалквивиру, до ‘евильи. ‘овершившаЯ кругосветное плавание  <‚икториЯ> уже
не в силах идти против  течениЯ.  “дивленно  окликают их с встречных барж  и
лодок. Ќикто  не помнит этого кораблЯ, три  года назад отплывшего  за океан;
давным-давно ‘евильЯ, €спаниЯ, весь мир считали  флотилию Њагеллана погибшей
-  и что же? ‚от он, победоносный корабль. ‘ трудом, но все же гордо  плывет
он  навстречу  торжеству!  Ќаконец,   вдали   блеснула  хиральда   -   белаЯ
колокольнЯ-‘евильЯ! ‘евильЯ!  “же видна гавань †ерновов, откуда они отплыли.
<Љ  бомбардам!> -  приказывает  дель  Љано; это  последнЯЯ  команда  в  этом
плавании.  €  уже грохочут над  рекой  орудийные залпы. ’ак морЯки  три года
назад  рыком  чугунных  жерл  прощались  с  родиной.  ’ак  они  торжественно
приветствовали  пролив,  открытый Њагелланом, так они салютовали  неведомому
’ихому   океану.   ’ак  они   провозгласили   победу,  завидев   неизвестные
”илиппинские острова, так громовым ликованием  возвестили,  достигнув  цели,
поставленной Њагелланом,  что долг ими выполнен.  ’ак они отдали  прощальный
салют  товарищам,  оставшимсЯ на  ’идоре,  когда пришлось покинуть  братское
судно в  гибельной  дали. Ќо никогда  еще  их  медные  голоса не звучали так
победно,  так  ликующе, как ныне,  когда они  возвещают:  <Њы  вернулись! Њы
свершили то, чего  никто не свершил  до нас!  Њы - первые  люди,  обогнувшие
земной шар!>

Њ…ђ’‚›… Ќ…ЏђЂ‚›
     ’олпами устремлЯетсЯ в  ‘евилье народ  на  берег; все  хотЯт, как пишет
Ћвьедо, <поглазеть на  это единственное,  достославное  судно,  чье плавание
ЯвлЯетсЯ удивительнейшим и величайшим событием, когда-либо  совершившимсЯ  с
тех пор, как господь сотворил мир  и первого человека>. ЏотрЯсенные, смотрЯт
горожане,  как восемнадцать морЯков  покидают борт  <‚иктории>, как они, эти
пошатывающиесЯ,  едва бредущие  скелеты, один  за другим  колеблющимсЯ шагом
сходЯт  на сушу, как  слабы, измождены, истомлены, больны  и обессилены  эти
неверной  поступью  идущие  безыменные  герои,  каждый  из  которых  за  три
бесконечных  года  плаваниЯ  состарилсЯ на добрый  десЯток  лет. ‹икование и
сочувствие окружают  их. €м предлагают еду, их приглашают в  дома, обступают
их, требуЯ, чтобы они рассказывали, без передышки, без устали рассказывали о
своих приключениЯх и мытарствах. Ќо  морЯки отвечают отказом.  Џотом, потом,
после! Џрежде всего - выполнить неотложный долг, сдержать обет, данный в час
смертельной  опасности:  совершить  искупительное  паломничество  в  церковь
‘анта-ЊариЯ де ла ‚икториЯ и  ‘анта-ЊариЯ Ђнтигуа! ‚  благоговейном молчании
шпалерами  теснитсЯ  народ вдоль  дороги, стремЯсь увидеть, как восемнадцать
оставшихсЯ в живых морЯков босиком, в белых  саванах, с зажженными свечами в
руках,  шествуют в церковь, чтобы на месте, где они простились с отечеством,
возблагодарить господа за то, что он  сохранил им  жизнь среди столь великих
опасностей и  допустил  возвратитьсЯ  на родину. ‘нова  гремит  орган, снова
свЯщенник в полумраке собора вздымает над головами преклонивших колена людей
дароносицу, похожую на маленькое  сиЯющее солнце. ‚озблагодарив всевышнего и
его  свЯтых  угодников за собственное  избавление,  морЯки, быть может,  еще
творЯт  молитву  за упокой души своих собратьев  и товарищей, три года назад
вместе с ними преклонЯвших здесь колена. €бо где те,  что  взирали тогда  на
Њагеллана,  их  адмирала,  в  минуту, когда он развертывал  шелковое  знамЯ,
пожалованное ему королем и благословленное свЯщенником? Ћни утонули, пали от
рук  туземцев, погибли  от  голода и  жажды, пропали без  вести, остались  в
плену. ’олько на этих пал неисповедимый выбор судьбы,  только их избрала она
длЯ торжества,  только  им  даровала  милость. € восемнадцать  морЯков  едва
слышно, трепетными устами читают молитву за упокой души убитого предводителЯ
и двухсот павших из экипажа армады.
     Ќа  огненных крыльЯх разноситсЯ  тем  временем по всей  …вропе весть  о
благополучном их возвращении,  сперва возбуждаЯ безмерное изумление, а затем
столь же безмерный  восторг.  Џосле  плаваниЯ  Љолумба  ни одно  событие  не
вызывало  у  современников  подобного  воодушевлениЯ.  Џришел  конец  всЯкой
неуверенности. ‘омнение, этот злейший враг человеческого  знаниЯ, побеждено.
‘  тех  пор как судно,  отплыв из ‘евильской  гавани, все времЯ следовало  в
одном направлении и снова вернулось в  ‘евилью,  неопровержимо доказано, что
‡емлЯ - вращающийсЯ шар, а все морЯ-единое нераздельное водное пространство.
Ѓесповоротно отметена космографиЯ греков и римлЯн, раз навсегда  покончено с
доводами  церкви и  нелепой  басней о  ходЯщих на голове  антиподах.  Ќавеки
установлен объем земного шара, и тем самым,  наконец, определены размеры той
части вселенной, котораЯ именуетсЯ ‡емлей; другие смелые  путешественники  в
будущем  еще  восполнЯт  детали  нашей  планеты,  но  в  основном  ее  форма
определена Њагелланом, и  неизменным осталось это определение  по сей день и
на все  грЯдущие  дни.  ‡емлЯ  отныне  имеет  свои границы,  и  человечество
завоевало  ее.  ‚еликой  гордости преисполнилсЯ  с этого  исторического  днЯ
испанский  народ.  Џод  испанским  флагом  начал Љолумб  открытие  мира, под
испанским флагом завершил его Њагеллан. ‡а четверть века человечество больше
узнало о своем обиталище, чем за много тысЯчелетий. € поколение,  счастливое
и опьЯненное этим  переворотом представлениЯ о мире, свершившимсЯ в пределах
одной  человеческой  жизни,  бессознательно чувствует: началась новаЯ  эра -
новое времЯ.
     ‚сеобщим  было восхищение  великой победой  человеческого  духа в  этом
плавании.   „аже  снарЯдившие  экспедицию  купцы-предприниматели,  Casa   de
Contratacion и •ристофор  де Ђро, имеют  все основаниЯ быть довольными.  Ћни
уже собирались списать в убыток восемь миллионов мараведисов, потраченных на
снарЯжение пЯти судов, когда внезапно  возвратившеесЯ судно не только  сразу
окупило все расходы, но и принесла нежданный барыш. Џродажа пЯтисот двадцати
квинталов (около двадцати шести тонн) прЯностей, доставленных <‚икторией>  с
Њолуккских  островов, дает  за  покрытием всех расходов  еще  около  пЯтисот
золотых дукатов чистой прибыли;  груз одного-единственного кораблЯ полностью
возместил утрату  четырех  остальных  - правда, при  этом подсчете  ценность
двухсот с лишним человеческих жизней признана равной нулю.
     ’олько горсть людей во всей вселенной  цепенеет от ужаса при вести, что
один  из  кораблей  Њагеллановой  армады,  завершив  кругосветное  плавание,
благополучно  возвратилсЯ  на родину.  ќто  мЯтежные  капитаны и их кормчий,
дезертировавшие  на  <‘ан-Ђнтонио>  и  год  назад  высадившиесЯ  в  ‘евилье;
погребальным звоном звучит радостнаЯ весть в  их ушах. „авно  уже тешили они
себЯ надеждой, что  опасный свидетель  и обвинитель  никогда не  вернетсЯ  в
€спанию,  и,  нимало  не  колеблЯсь,  выдали  смелым аргонавтам  в  судебных
протоколах свидетельство о  смерти ()⁶⁶.  Ќастолько были  они
убеждены,  что корабли и  команда  гниют  на дне  морском, что беззастенчиво
похвалЯлись  перед  королевской  следственной  комиссией  своим  мЯтежом как
патриотическим актом, тщательно при  этом  умалчиваЯ,  что в ту  критическую
минуту, когда  они покинули Њагеллана, пролив был  им  уже найден. Ћни  лишь
вскользь упомЯнули о  какой-то <бухте>,  куда вошли корабли (entraron en una
bahia),  и  о  том,  что  предпринЯтые  Њагелланом  поиски были бесцельны  и
бесполезны (inutil e  sin provecho). ’ем  более тЯжки обвинениЯ,  возводимые
ими на отсутствующего Њагеллана.  Ћн, мол,  вероломно  умертвил  королевских
чиновников,  чтобы предать флотилию в руки португальцев,  а свой корабль они
сумели  спасти лишь  благодарЯ тому, что лишили свободы Њескиту, двоюродного
брата Њагеллана, украдкой взЯтого им на борт.
     Џравда,  королевские  судьи  не  придали  безусловной  веры  показаниЯм
мЯтежников и с  похвальным беспристрастием признали подозрительными действиЯ
обеих сторон. ЊЯтежные капитаны, равно как и  верный Њескита, были заключены
в тюрьму, а жене Њагеллана (еще  не  знавшей,  что она вдова) было запрещено
отлучатьсЯ  из  города.  ‘ледует  выждать,  решил  королевский  суд,  покуда
вернутсЯ свидетели - остальные корабли, а с ними и адмирал. Ќо когда миновал
целый  год,  затем второй  и от  Њагеллана все  не было  вестей  - мЯтежники
приободрились.   €  вот  теперь  гремит   орудийный  салют,   возвещающий  о
возвращении одного из судов Њагеллана, и гром его  убийственно отдаетсЯ в их
совести.  ’еперь они погибли; Њагеллану удалось совершить свое великое дело,
и он жестоко отомстит тем, кто, вопреки  присЯге и морским законам, трусливо
его покинул и предательски заковал в цепи своего капитана.
     ‡ато как легко стало у них  на сердце, когда они услышали, что Њагеллан
мертв.  ѓлавный обвинитель  безмолвен. € еще  увереннее  чувствуют они себЯ,
узнав, что <‚икторию> привел на родину дель Љано. „ель Љано - ведь он был их
сообщником;  вместе с ними поднЯл  он той ночью мЯтеж в бухте ‘ан-•улиан. “ж
он-то  не  сможет, не станет обвинЯть их в  преступлении, в котором сам  был
замешан.  Ќе  против  них будет  он  свидетельствовать,  а  за них.  €так  -
благословенна смерть Њагеллана, благословенны показаниЯ дель Љано! € расчеты
их  оказались  правильными.  Џравда,  Њескиту отпускают  на свободу  и  даже
возмещают  ему  понесенные убытки. Ќо сами  они,  благодарЯ  содействию дель
Љано,  остаютсЯ  безнаказанными,  и   мЯтеж  их  среди  всеобщего  ликованиЯ
предаетсЯ забвению: в тЯжбе с мертвыми живые всегда правы.
     ’ем временем  посланный  дель Љано гонец принес в ‚альЯдолидский  замок
весть  о благополучном возвращении  <‚иктории>.  €мператор Љарл  только  что
вернулсЯ из ѓермании -  одно за другим переживает  он два  великих мгновениЯ
мировой  истории. Ќа сейме в ‚ормсе он воочию видел, как  ‹ютер  решительным
ударом навеки  разрушил  духовное единство  церкви; здесь  - он узнает,  что
одновременно  другой  человек перевернул  представление о вселенной  и ценою
жизни  доказал  пространственное  единство  морей.  †елаЯ   поскорее  узнать
подробности славного деЯниЯ - ибо он лично содействовал его осуществлению, и
это, быть может, величайшее и долговечнейшее торжество, выпавшее ему на долю
- император в тот же день, 13 сентЯбрЯ, посылает дель  Љано приказ как можно
скорее ЯвитьсЯ ко двору с двумЯ наиболее  испытанными  и разумными людьми из
числа  своих  спутников (las mas cuerdas у de mejor razon) и представить ему
все относЯщиесЯ к плаванию бумаги.
     ’е двое, кого ‘ебастьЯн дель Љано взЯл с собой в ‚альЯдолид - Џигафетта
и кормчий Ђльваро  - по видимому, действительно были наиболее испытанными из
всех; менее безупречным  представлЯетсЯ  поведение дель Љано  при исполнении
второго желаниЯ  императора - относительно передачи всех касающихсЯ плаваниЯ
документов.  ‡десь его образ  действий  внушает некоторые подозрениЯ, ибо ни
одной строчки, писанной рукою Њагеллана, не вручил  он монарху (единственный
документ,  написанный  самим Њагелланом, уцелел лишь  потому,  что вместе  с
<’ринидад> попал  в руки португальцев). ‚рЯд ли можно усомнитьсЯ в том,  что
Њагеллан,  человек исключительной точности и  фанатик долга, сознававший всю
важность своего  дела, вел регулЯрный дневник;  только рука завистника могла
тайно его уничтожить. Џо всей вероЯтности, все те, кто восстал в пути против
своего  начальника,   сочли   слишком  опасным,  чтобы   император   получил
беспристрастные сведениЯ об их неблаговидных  действиЯх; вот почему каким-то
таинственным образом после смерти Њагеллана исчезает все  до единой строчки,
что  было  написано  его рукою. Ќе менее странно и  исчезновение  объемистых
записок  Џигафетты,  им  самим в  подлиннике  врученных  императору при этой
аудиенции ()⁶⁷.
ќти подлинные записки  никоим образом нельзЯ отождествлЯть с дошедшим до нас
более  поздним  описанием путешествиЯ, которое,  несомненно,  ЯвлЯетсЯ  лишь
кратким сводом  извлечений  из них;  то,  что  мы  здесь  имеем дело с двумЯ
различными трудами, подтверждаетсЯ  донесением мантуанского  посла,  который
сообщает 21 октЯбрЯ  о  записЯх  Џигафетты, которые тот вел  изо днЯ  в день
(68 ,  чтобы  три  недели  спустЯ обещать всего
лишь краткое из них извлечение (  69, то есть  именно  то, что в
настоЯщее  времЯ  известно  под  названием  путевых записок Џигафетты,  лишь
скудно восполнЯемых заметками кормчих, а также сообщениЯми Џетра Ђнгиерского
и Њаксимилиана ’рансильванского. Њы можем только строить догадки о причинах,
вызвавших   бесследное   исчезновение  собственноручных  записей  Џигафетты;
очевидно, задним  числом, с целью придать больший  блеск торжеству баскского
дворЯнина дель Љано, было сочтено за благо как можно меньше распространЯтьсЯ
о противодействии, оказанном  испанскими  офицерами  португальцу  Њагеллану.
‡десь, как это часто бывает в истории, национальное тщеславие взЯло верх над
справедливостью.
     ќто  сознательное умаление  Њагеллана, видимо, сильно  огорчало верного
Џигафетту. Ћн чувствует, что  заслуги взвешиваютсЯ здесь фальшивыми  гирЯми.
‚едь мир всегда  награждает  лишь завершителЯ -  того, кому  выпало  счастье
довести великое дело  до конца  -  и забывает  всех  тех,  кто своим духом и
кровью  сделал  этот подвиг возможным,  мыслимым. Ќо на  сей раз присуждение
наград  особенно несправедливо и возмутительно. ‚сю славу, все  почести, все
милости  пожинает  именно  тот,  кто  в  решающую  минуту  пыталсЯ  помешать
Њагеллану  совершить  его подвиг,  недавний предатель Њагеллана  - ‘ебастьЯн
дель Љано. ђанее совершенное им преступление (из-за которого  он, в сущности
говорЯ,   и  решил   укрытьсЯ   во   флотилии   Њагеллана)-продажа   кораблЯ
иностранцу-торжественно объЯвлЯетсЯ искупленным; ему пожалована  пожизненнаЯ
годоваЯ пенсиЯ в пЯтьсот золотых  дукатов. €мператор возводит его в рыцари и
присваивает ему герб, символически увековечивающий  дель Љано как свершителЯ
бессмертного подвига. „ве скрещенные палочки корицы, обрамленные  мускатными
орехами и гвоздикой, заполнЯют внутреннее поле; их венчает шлем, над которым
выситсЯ земной шар с гордой надписью:  - <’ы первый
совершил  плавание   вокруг  менЯ>.  Ќо  еще  более  чудовищной   становитсЯ
несправедливость,  когда  награды  удостаиваетсЯ и ќстебан ѓомес - тот,  кто
дезертировал  в самом Њагеллановом проливе, кто на суде  в  ‘евилье показал,
будто найден  был не пролив,  а всего  лишь открытаЯ  бухта.  „а, именно он,
ќстебан  ѓомес,  столь  нагло   отрицавший  сделанное  Њагелланом  открытие,
получает дворЯнство за ту заслугу, что  он <в качестве начальника и старшего
кормчего открыл пролив>.  ‚сЯ слава, весь успех Њагеллана волею злокозненной
судьбы  достаютсЯ  именно  тем,  кто  во  времЯ  плаваниЯ  всех ожесточеннее
старались подорвать дело его жизни.
     Џигафетта     молчит     и     размышлЯет.     ‚первые    этот    ранее
трогательно-доверчивый, беззаветно преданный юноша начинает догадыватьсЯ  об
извечной несправедливости, которой исполнен мир. Ћн бесшумно удалЯетсЯ.    (џ  уехал  как  можно скорее).  Џусть
придворные льстецы умышленно молчат о  Њагеллане, пусть те, кто не имеет  на
то  права, протискиваютсЯ  вперед и присваивают себе  почести, причитающиесЯ
Њагеллану -  он знает, чьим замыслом, чьим творением, чьей заслугой ЯвлЯетсЯ
этот бессмертный  подвиг.  ‡десь, при дворе,  он  должен молчать,  но во имЯ
справедливости он  дает себе  слово  прославить  забытого героЯ перед  лицом
потомства. Ќи единого раза не упоминает он в описании возвратного пути имени
дель Љано; <мы плыли>, <мы решили>, пишет он  всюду, чтобы  дать понЯть, что
дель Љано сделал не более остальных. Џусть двор осыпает милостЯми того, кому
случайно выпала удача - подлинной славы достоин лишь Њагеллан, тот, кому уже
нельзЯ воздать достойных его почестей. ‘ бескорыстной преданностью Џигафетта
становитсЯ  на сторону побежденного и красноречиво защищает  права того, кто
умолк навеки. <џ надеюсь - пишет он, обращаЯсь к магистру ђодосского ордена,
которому посвЯщена  его  книга -  что слава столь  благородного капитана уже
никогда не угаснет. ‘реди множества  добродетелей,  его украшавших, особенно
примечательно то, что он  и в величайших бедствиЯх был неизменно всех  более
стоек. Ѓолее терпеливо, чем кто-либо, переносил он и голод.  ‚о всем мире не
было  никого,  кто  мог  бы  превзойти  его  в  знании  карт  и мореходства.
€стинность сказанного Явствует из того, что он  совершил дело, которое никто
до него не дерзнул ни задумать, ни предпринЯть>.
     ‚сегда только  смерть до конца раскрывает  сокровенную  тайну личности;
только в последнее мгновение,  когда  победоносно  осуществлЯетсЯ его  идеЯ,
становитсЯ очевидным внутренний  трагизм этого  одинокого человека, которому
суждено  было всегда нести  бремЯ своей  задачи и никогда не порадоватьсЯ ее
разрешению.  ’олько  длЯ  свершениЯ  подвига  избрала  судьба  из  несметных
миллионов людей этого сумрачного, молчаливого, замкнутого в  себе  человека,
всегда неуклонно  готового пожертвовать  ради своего  замысла всем,  чем  он
владел на земле, а в придачу и своей жизнью. ‹ишь длЯ тЯжкой работы призвала
она его и без благодарности  и награды, как поденщика, прогнала по свершении
дела.  „ругие пожинают  славу  его  подвига, другим  достаетсЯ барыш, другие
пируют на пышных празднествах, ибо судьба, столь же суроваЯ, каким был он во
всем и со всеми, враждебно  отнеслась к этому  строгому воину. ‹ишь то, чего
он желал всеми  силами  своей души,  даровала  она  ему:  найти  путь вокруг
земного шара. Ќо торжества возвращениЯ, блаженнейшей части  его подвига, она
его лишила.  ’олько взглЯнуть, только коснутьсЯ венца победы  дозволено ему,
но  когда  он  хочет  возложить  его на чело, судьба  говорит: <„овольно>, и
заставлЯет опуститьсЯ руку, протЯнутую к вожделенной награде.
     ’олько одно суждено Њагеллану, только  самый подвиг, но не золотаЯ тень
его  - слава. Ђ потому нет ничего более волнующего, как теперь, в мгновение,
когда мечта всей его жизни сбылась, перечесть завещание Њагеллана. ‚о  всем,
чего он только ни просил  тогда, в  час отплытиЯ, судьба ему отказала. Ќичто
из всего, что он отвоевал длЯ себЯ и своих близких в пресловутом <„оговоре>,
не  досталось   ему.  Ќи  одно,  буквально  ни   одно  распорЯжение,   столь
предусмотрительно  и благоразумно изложенное в последней  его воле, не  было
осуществлено   после   геройской   смерти   Њагеллана:   судьба   беспощадно
препЯтствует  исполнению любой, даже самой бескорыстной, самой благочестивой
его  просьбы. Њагеллан указывал, чтобы его похоронили в севильском соборе  -
но его тело гниет на чужом берегу. ’ридцать месс должны были  быть прочитаны
у  его гроба - вместо  этого вокруг  позорно  изувеченного тела ликует  орда
‘илапулапу.  ’рех  беднЯков  надлежало оделЯть одеждой  и пищей  в  день его
погребениЯ - но ни один не получил ни башмаков, ни серого камзола, ни обеда.
Ќикого,  даже последнего нищего не позовут  <молитьсЯ  за  упокой его души>.
‘еребрЯные   реалы,   завещанные   им   на   крестовый   поход,   милостынЯ,
предназначеннаЯ  узникам, лепты  монастырЯм  и больницам не будут выплачены.
€бо  некому  и нечем  обеспечить  выполнение  его последней воли, и если  бы
товарищи привезли его тело на родину, то не нашлось бы ни одного мараведиса,
чтобы купить ему саван.
     Ќо разве потомки Њагеллана не стали  богатыми людьми? ђазве по договору
его наследникам не причитаетсЯ пЯтаЯ долЯ всех прибылей?  ђазве  его вдова -
не одна из состоЯтельнейших женщин ‘евильи? Ђ его сыновьЯ, внуки, правнуки -
разве они не adelantados, не наследственные наместники открытых им островов?
Ќет,  никто не  наследует Њагеллану, ибо  нет в  живых  никого,  кто мог  бы
потребовать его наследство.  ‡а  эти три года умерли его жена Ѓеатриса и оба
младенца-сына; пресексЯ  весь  род Њагеллана.  Ќи  брата, ни  племЯнника, ни
родича,  кто мог бы унаследовать его герб - никого,  никого,  никого. ’щетны
были заботы дворЯнина, тщетны заботы супруга  н  отца,  тщетны благочестивые
пожеланиЯ  верующего   христианина.   ’олько  Ѓарбоса,  его  тесть,  пережил
Њагеллана, но как же должен  он проклинать  день, когда этот мрачный  гость,
этот <морЯк-скиталец> переступил порог его дома! Ћн взЯл у него дочь - и она
умерла,  сманил  с  собой  в  плавание его  единственного  сына  -  и тот не
вернулсЯ. ‡ловещей атмосферой несчастьЯ окружен этот человек! ’ого, кто  был
ему  другом и соратником,  он  увлек за собой во мрак своей судьбы; тот, кто
ему доверилсЯ, тЯжко за  это поплатилсЯ. “ всех, кто был близок ему, у всех,
кто стоЯл за него, его подвиг, как вампир, высосал счастье и жизнь. ”алейру,
его  бывшего   компаньона,  заточают  в  тюрьму  тотчас  по  возвращении   в
Џортугалию. Ђранда, расчистивший ему  путь, оказываетсЯ втЯнутым в постыдный
процесс и терЯет все деньги, вложенные им в предприЯтие Њагеллана. ‘ ќнрике,
которому он  обещал свободу, тотчас после его смерти обращаютсЯ как с рабом.
„воюродный его брат -  Њескита был трижды закован в цепи и лишен свободы  за
то, что хранил  ему верность. Ѓарбосу и ‘еррано через  три днЯ после  гибели
Њагеллана настигает тот  же рок, и только  тот, кто  восстал  против него  -
‘ебастьЯн дель Љано - присваивает себе всю славу верных, погибших соратников
и всю прибыль.
     Ќо  самое трагическое: подвиг, которому Њагеллан принес в жертву  все и
даже  самого себЯ,  видимо совершен понапрасну. Њагеллан стремилсЯ завладеть
длЯ €спании <Ћстровами прЯностей> и завоевал их ценой  своей  жизни;  но то,
что  началось,  как  героическое  предприЯтие,  закончилось жалкой  торговой
сделкой  -  за триста пЯтьдесЯт  тысЯч дукатов император Љарл  снова продает
Њолуккские  острова Џортугалии.  ‡ападным  путем,  который открыл  Њагеллан,
почти не пользуютсЯ; пролив, найденный им, не приносит ни доходов, ни выгод.
„аже после его смерти  несчастье преследовало  тех, кто доверЯлсЯ Њагеллану:
почти  все  испанские флотилии,  пытавшиесЯ, повторить  дерзновенный  подвиг
морехода, терпЯт крушение в Њагеллановом проливе; боЯзливо начинают обходить
его  морЯки,  а испанцы предпочитают  волоком  перетаскивать свои  товары по
Џанамскому перешейку, чем углублЯтьсЯ в мрачные фьорды Џатагонии. € наконец,
из-за того, что этот пролив, открытие которого весь мир приветствовал бурным
ликованием, оказалсЯ таким опасным, еще  современники Њагеллана  полностью о
нем забывают, и он снова становитсЯ мифом.
     —ерез  тридцать  восемь  лет  после  того  как Њагеллан прошел  его,  в
знаменитой поэме <Ђраукана> открыто говоритсЯ, что Њагелланова пролива более
не существует, что он  непроходим: то ли гора преградила его, то ли какой-то
остров встал между ним и океаном:
     Esta secreta senda descubierta
     Quedo para nos&tros escondida
     Ora sea yerro de la altura cierta,
     Ora que alguna isleta removida
     Del tempestuoso mar у viento airado
     Encallando en la boca la ha cerrado.
     ’ак мало  уделЯют вниманиЯ этому проливу, таким легендарным  становитсЯ
он, что отважный  пират ”рэнсис „рейк спустЯ  полстолетиЯ пользуетсЯ им  как
надежным убежищем, словно Ястреб  налетает оттуда на  безмЯтежные  испанские
колонии западного побережьЯ и грабит груженные серебром флотилии; лишь много
позднее  испанцы  вспоминают о существовании Њагелланова пролива и  поспешно
строЯт там крепость, чтобы преградить доступ в  него другим флибустьерам. Ќо
несчастье сопутствует каждому,  кто  следует по  пути Њагеллана. ЉоролевскаЯ
флотилиЯ,  под  предводительством  ‘армьенто  вступившаЯ  в  пролив,  терпит
крушение;  сооруженнаЯ  тем  же  ‘армьенто  крепость  обращаетсЯ  в   жалкие
развалины,  и название Puerto hambre - ѓолоднаЯ гавань  зловеще напоминает о
голодной  смерти поселенных  в  ней людей. ‹ишь времЯ от времени  китобойное
судно или какой-нибудь  отважный  парусник  пользуютсЯ  проливом, о  котором
Њагеллан мечтал, что он станет великим торговым путем из …вропы на ‚осток. Ђ
когда  в  осенний  день 1913  года  президент ‚ильсон в  ‚ашингтоне нажатием
электрической кнопки  открывает шлюзы Џанамского канала и тем самым навсегда
соединЯет два океана - Ђтлантический и ’ихий, Њагелланов пролив становитсЯ и
вовсе  лишним.  Ѓесповоротно  решена его судьба,  он  низводитсЯ  до степени
только исторического  и  географического  понЯтиЯ.  ‡аветный  paso  не  стал
дорогой длЯ тысЯч и  тысЯч судов, не сделалсЯ ближайшим и кратчайшим путем в
€ндию; открытие его не обогатило  €спанию, не усилило мощи …вропы; и  поныне
еще побережье  Ђмерики от  Џатагонии до Ћгненной ‡емли слывет одним из самых
пустынных, самых бесплодных мест земного шара.
     Ќо в  истории  духовное  значение подвига никогда  не  определЯетсЯ его
практической полезностью.  ‹ишь тот обогащает человечество, кто помогает ему
познать себЯ, кто углублЯет  его творческое  самосознание.  €  в этом смысле
подвиг, совершенный Њагелланом,  превосходит все подвиги его времени. Џодвиг
Њагеллана  кажетсЯ нам  особенно славным  еще и  потому, что он не  принес в
жертву своей идее, подобно большинству вождей, тысЯчи  и сотни тысЯч жизней,
а  лишь свою  собственную. Ќезабываемо  в  силу этого  подлинно героического
самопожертвованиЯ великолепное  дерзновение пЯти крохотных, ветхих, одиноких
судов,  отправившихсЯ на  свЯщенную войну  человечества  против  неведомого;
незабываем  он   сам,  у   кого   впервые  зародилсЯ   отважнейший   замысел
кругосветного плаваниЯ, осуществленный последним из его кораблей. €бо, узнав
после тщетных тысЯчелетних исканий объем земного шара, человечество  впервые
уЯснило  себе  меру  своей мощи; только  величие  преодоленного пространства
помогло  ему  с новой радостью и новой  отвагой  осознать  собственное  свое
величие. Ќаивысшего человек достигает тогда, когда  подает пример потомству,
и полузабытое деЯние  Њагеллана  убедительней чего-либо другого доказывает в
веках, что идеЯ, если  гений ее  окрылЯет, если страсть неуклонно  движет ее
вперед, превосходит своей мощью все стихии  и  что  вновь и вновь человек за
малый  срок  своей  преходЯщей   жизни  претворЯет  в  действительность,   в
непреходЯщую  истину недостижимую, казалось бы,  мечту сотен  поколений.


ЏримечаниЯ

     ¹Џлавать по морю необходимо (лат.).

     ² Ђрабский или индийский (лат.).

     ³ ‘частливой Ђравии (лат.).

     ⁴
     ћжной земли (лат.).

     ⁵ ‚еличайший географ (лат.).

     ⁶ ‚ зародыше (лат.).

     ⁷   €нфант  (титул   португальских   и  испанских   принцев)
(португальск. и испанск.).

     ⁸ Ќеизвестное море (лат.).

     ⁹ Џустынной ‹ивии (лат.).

     ¹⁰Џлавать по морю необходимо,  жить не  так уж  необходимо
(лат.).

     ¹¹ ‚ Џариже.

     ¹² ‡адним числом (лат.).

     ¹³ ‘частливый обладатель (лат.).

     ¹⁴ Ћкеан тьмы (тал.}.
     .

     ¹⁵
     ‘ е н е к а, ’рагедии, перевод ‘. ‘оловьева, , 1933,
     стр. 61.

     ¹⁶ Ќовом ‘вете (лат.).

     ¹⁷ Ћстровов прЯностей (исп.).

     ¹⁸ „евЯть отбились от эскадры во времЯ бури.

     ¹⁹ ‘воими глазами (лат.).

     ²⁰ ‡олотой •ерсонес (лат.).

     ²¹ Љапитаны и дворЯне (португальск.).

     ²² ‘толица мира (лат.).

     ²³ Ѓыли встречены и принЯты с любовью,  почтением и величием
(им.).

     ²⁴ Ѓывший (франц.).

     ²⁵ Ѓлаженного бездельЯ (итал.).

     ²⁶ ‘частливый (исп.).

     ²⁷  ’итул губернатора  -  наместника  в заморских  владениЯх
€спании и Џортугалии (исп.).

     ²⁸ Џростой дворЯнин (портуеальск.).

     ²⁹ Ћруженосец (португальск.).

     ³⁰ „ворЯнин-рыцарь (португальск.).

     ³¹ Ќаисекретнейшие (исп.).

     ³² —то и требовалось доказать (лат.).

     ³³  Љороль  учредил  в этом  городе  палату  специально  длЯ
заокеанской торговли, куда стекались  посетители как отправлЯвшиесЯ в  путь,
так и возвращавшиесЯ (лат.).

     ³⁴ Ђвантюристы, сорви-головы (исп.).

     ³⁵ ‚ыходцу из чужой страны (исп.).

     ³⁶ <Љнига „уарте Ѓарбосы> (исп.).

     ³⁷ <џ, король...> (исп.)

     ³⁸ „ражайшему и возлюбленному дЯде и брату (исп.).

     ³⁹ ...чтобы экипаж был  составлен согласно его  собственным,
как лица имеющего большой опыт, желаниЯм (исп.).

     ⁴⁰ Љонтролеры, счетоводы, казначеи (исп.)

     ⁴¹ €зготовленных в ѓермании (англ.).

     ⁴²‡олотой Љастилии (исп.).

     ⁴³<‚новь открытые недавно страны> (итал.).

     ⁴⁴ „а хранит господь вас, сеньор капитан-генерал, и кормчих,
и всю добрую команду (исп.).

     ⁴⁵ ‚еличиной, которой можно пренебречь (франц.).

     ⁴⁶ ђека (исп.).

     ⁴⁷ <‡алив уток> (исп.).

     ⁴⁸ <‡алив тЯжких трудов> (исп.).

     ⁴⁹ ђечь идет о показаниЯх, данных дель Љано по возвращении в
‘евилью.

     ⁵⁰<Џусть  держит со своими  офицерами совет, и  сообщит им
путь, и скажет, куда намерен идти>(исп.).

     ⁵¹ € как доселе просили его о  милости, так и впредь умолЯют
о покровительстве, лобызаЯ руки и ноги (исп.).

     ⁵² —ернаЯ гавань (исп.).

     ⁵³ ђост его вдвое превосходил человеческий (лат.).

     ⁵⁴Џролив (исп.).

     ⁵⁵ ‚сех свЯтых (исп.).

     ⁵⁶ „умаетсЯ  мне,  что  нет  на  свете более  прекрасного  и
лучшего пролива, чем этот! (итал.)

     ⁵⁷ Њоре! Њоре! (греч.)

     ⁵⁸ Ќаписанное (пером) остаетсЯ (лат.).

     ⁵⁹ Ќесчастливые острова (исп.). Љакие это острова - точно не
установлено.

     ⁶⁰ќти  народы  живут  в  справедливости,  благоденствии  и
умеренности, любЯт мир, отдохновение и покой (итал.).

     ⁶¹Џостный день у католиков. (Џрим. ред.)

     ⁶²Љосвенно (лат.).

     ⁶³Љоторый сам во всем принимал участие (лат.).

     ⁶⁴  Ћбесчещение  женщин  Явилось,  надо  полагать,  причиной
волнений (лат.).

     ⁶⁵‘обака (исп.).

     ⁶⁶ Џо мнению  и суждению, к которому они пришли, не вернетсЯ
в Љастилию  означенный Њагеллан (исп.).

     ⁶⁷‘реди других предметов  Я вручил  ему писанную моей рукой
книгу, изложение всего того, что  происходило день за  днем  во времЯ нашего
путешествиЯ (итал.).

     ⁶⁸  Ћтменно прекраснаЯ  книга,  где  день  за  днем  описано
путешествие и страны,  кои они посетили (итал.).

     ⁶⁹Љраткое  изложение   книги,  или  извлечение  из  книги,
представленной прибывшими из €ндии людьми (итал.). 

ЊЂѓ…‹‹ЂЌ. —еловек и его деЯние

     Љнига <Њагеллан.  —еловек и  его деЯние> выпущена в свет  издательством
ђейхнер  в 1938  г. Љак  указывает  в  предисловии  автор, работу  над  этим
произведением он начал во времЯ поездки в Ѓразилию (август 1936г.).

     ќто произведение –вейга несколько раз издавалось на русском Языке.

     Ќарсингар (Ќарсингхгарх)  -  город в  €ндии (провинциЯ  ЊадхьЯ Ѓхарат),
центр   ремесленной  промышленности.  Џрежде   ЯвлЯлсЯ  столицей   кнЯжества
Ќарсингар.

     ’идоре -один  из небольших островов Њолуккского  архипелага. ђасположен
восточнее острова •альмахера.

     Ђмбоина -южный  молуккский остров. ЌаходитсЯ  в море Ѓанда, у восточной
оконечности острова –ерам.

     Ћстрова Ѓанда - группа островов  в северо-восточной части морЯ Ѓанда. ‚
эту группу входЯт десЯть небольших островов.

     Њалабарское побережье - юго-западное побережье €ндии.

     Љамбай  -до XVII в. крупный торговый  центр на  западном  берегу €ндии.
‘лавилсЯ своей кустарной промышленностью,  изделиЯ  которой находили широкий
спрос не только в Ђзии, но и в …вропе. ЏотерЯл свое значение из-за обмелениЯ
Љамбайского залива.

     Ћрмуз  (•ормуз)  -  важнейший  средневековый  порт,  который  находилсЯ
недалеко от входа в  Џерсидский залив,  возле  теперешнего Ѓен-дер-Ђббаса. ‚
1622 г. город подвергсЯ разрушению.

     ђиальто - торговый район ‚енеции, расположенный на одноименном острове.
Ћколо ђиальто  проходит  упоминаемый  далее самый  большой канал  ‚енеции  -
Љанале ѓранде.

     Ѓехайм Њартин (1459-1506)- немецкий географ  и путешественник. ‚месте с
„ьогу Љамом плавал к  берегам  ‡ападной  Ђфрики.  ‚стречалсЯ в  ‹иссабоне  с
Љолумбом. Џостроил в Ќюрнберге большой глобус (<‡емное Яблоко>).

     ”уггеры - немецкие торговцы и банкиры, заимодавцы королей и пап.

     ‚ельзеры - немецкие торговцы и банкиры. Џолучили от Љарла V
     право на колонизацию ‚енецуэлы, предоставив ему взамен большой заем.

     „иаш   Ѓартоломеу   (ок.  1450-1500)  -  португальский   мореплаватель,
обогнувший  южную   оконечность   Ђфрики,  которую  он  назвал   Њысом  Ѓурь
(’орментозо).  †уан  II  переименовал его в мыс „оброй Ќадежды. Џозднее „иаш
командовал судном в экспедиции Љабрала. Џогиб во времЯ бури.

     Љабот  „жон   (Љабото   „жованни)   (ок.   1450-1498)   -   итальЯнский
мореплаватель; с 1490 г. состоЯл на службе у английского королЯ. ‚ 1497 г. в
поисках северо-западного пути в Ђзию  достиг острова Ќьюфаундленда. …го сын,
‘ебастьЯн Љабот, также был опытным мореплавателем.

     Џтолемей  Љлавдий - древнегреческий астроном и географ II века Я. э. €м
написан  труд <ѓеографиЯ>,  в  котором обобщены географические  познаниЯ тех
времен. Џтолемей долго считалсЯ непогрешимым авторитетом.

     ѓенрих  Њореплаватель (1394-1460)- португальский  принц,  сын †уана  I.
‘нарЯженные им экспедиции совершили рЯд важнейших географических открытий.

     ‘еута  -город  на берегу  €спанского  Њарокко.  ‚  1415  г. ‘еута  была
захвачена португальцами и находилась в их руках до 1580 г.

     ‘агриш  -выступ на  мысе ‘ан-‚исенти, крайней  юго-западной оконечности
Џортугалии.  ‚ 1418  г. ѓенрих  Њореплаватель  построил  здесь навигационную
школу и обсерваторию.

     ѓеродот  (ок.  484-425  до  н.  э.)  -древнегреческий ученый,  которого
–ицерон  называет <отцом истории>. …го <€сториЯ греко-персидских войн> имеет
также большое значение длЯ географии.

     ‘трабон (ок. 63 до н. э. - ок.  20 н.  э.)  - древнегреческий географ и
историк, автор <ѓеографии> (в 17 книгах) н <€стории> (в 43 книгах).

     ‹ивиЯ - древнегреческое название ‘еверной Ђфрики (кроме …гипта).

     ђоджер II (1095-1154) - сицилийский король, сын норманского завоевателЯ
ђоджера I. ‘овершал разбойничьи набеги на берега ѓреции и Ђфрики.

     ѓвинеЯ -  Ћбычно  это название производЯт от города  „женне  в  верхнем
бассейне  Ќигера.   ђеже  считают,  что  оно  произошло  от  ѓхана,  столицы
одноименного древнего государства в ‘удане.

     €бн-Ѓатута  Ђбу Ђбдулла (1304-1377) -арабский путешественник, проведший
в  странствиЯх более  четверти века своей жизни. Џобывал на юге  ђоссии. …го
путешествиЯ дают богатый  материал  длЯ изучениЯ  истории народов  различных
стран.

     ‚ифиниЯ  - древнее  государство, расположенное  на северо-западе  Њалой
Ђзии. ‚ 74 г. до н. э. стала римской провинцией.

     „рейк  ”рэнсис  (ок.  1545-1595)  -английский  мореплаватель  и  пират,
позднее был произведен в вице-адмиралы королевского  флота. ‚торой европеец,
совершивший   кругосветное  путешествие.  “частник   разгрома   <Ќепобедимой
армады>.

     Џортуланы (компасные карты) - морские навигационные карты, которые были
в употреблении до XVIII в.

     Ђзорские острова.  -„остаточно  убедительных  доказательств  того,  что
Ђзорские  острова  были уже известны европейцам, не существует. ‚ 1432 г. на
берег  одного из  островов был выброшен ‚ан дер  Ѓерг. ‚ том же  году ѓенрих
Њореплаватель послал туда ѓонзало ‚елью  Љабрала. Љ 1457 г. все острова были
открыты.

     Њадейра  -остров  (и  архипелаг)  в  Ђтлантическом океане.  Ћ  Њадейре,
вероЯтно,  знали  еще  римлЯне.  ‚  1419  г.  Њадейра  была   вновь  открыта
экспедицией †уана ѓонсалвиша ‡арку и ’риштана ‚аж ’ексейры.

     Њыс Ќан -расположен на западном побережье Ђфрики (29ё15' с. ш. -
     10ё18' з.  д.).  Ћколо 1416 г. его  обогнул португальский мореплаватель
ѓомиш.

     ќанниш †ил - португальский мореплаватель, который в 1434 г. обогнул мыс
ЃоЯдор (Ѓохадор), расположенный на 26ё7' с. ш. - 14ё29' з. д. ‚ средние века
мыс ЃоЯдор считалсЯ крайней точкой мореплаваниЯ.

     †уан   II  (1455-1495)-  португальский   король.   ЋсуществлЯл  широкую
колониальную экспансию.

     ‡еленый Њыс (‚ерде) - западнаЯ  оконечность Ђфрики  (15ё45' с. ш. - 17ё
33' з. д.).

     Љам   (Љав)   „ьогу   -   португальский  мореплаватель,   исследовавший
африканский берег до  22-й параллели. Џервый европеец, достигший устьЯ Љонго
(1484 г.).

     Љамоэнс  ‹уис  (1524-1580)-  великий  португальский поэт. ‚ своей поэме
<‹узиады>  (1572)  воспел  важнейшие событиЯ  португальской истории.  ‚идное
место в поэме занимает описание путешествиЯ ‚аско да ѓа мы.

     Ђлбукерке Ђлфонсу  де (1453-1515)-  португальский военачальник,  второй
вице-король  €ндии.  ‘тремилсЯ  создавать  опорные  пункты  длЯ  закреплениЯ
португальского  владычества. €м  были  захвачены ѓоа (1510), Њалакка (1511),
Ћрмуз (1515).

     Ѓарруш †уан  де  (1496-1570) - португальский летописец  и чиновник. …го
работы особенно интересны тем, что он  использовал в них секретные материалы
‹иссабонского архива. €звестно его сочинение <ЂзиЯ> в четырех декадах.

     Џолициано  Ђнджело (1454-1494)-  итальЯнский поэт-гуманист, живший  при
дворе ‹оренцо Њедичи. …го произведениЯ отличались изысканностью формы.

     ’ифис (’ифий) -  кормчий  кораблЯ, на  котором аргонавты отправились за
‡олотым ђуном.

     ”ула (”уле) - неизвестный нам остров, который древние считали  северным
пределом мира.

     ќспаньола (ѓаити) - один из Ѓольших Ђнтильских островов, где в 1492  г.
высадилсЯ  Љолумб. ‘  конца  XVII века западнаЯ  часть  острова принадлежала
французам  (‘ан-„оминго),  а  восточнаЯ часть  -  испанцам  (‘анто-„оминго).
‘ейчас этот остров занимают ѓаити и „оминиканскаЯ республика.

     Њараны - испанские и португальские евреи, принимавшие христианство (или
мусульманство), чтобы избавитьсЯ от преследований.

     Џалое  (Џалое  де  ла  ”ронтера)  -  порт  на  ђио ’инто  (юго-западнаЯ
€спаниЯ), откуда Љолумб отправилсЯ в свое первое плавание.

     Љаликут -город на Њалабарском побережье, в средние века важный торговый
центр.  ‚аско да ѓама безуспешно пыталсЯ  основать здесь факторию. ‚ 1510 г.
Ђлбукерке захватил город, но затем был из него изгнан.  ‚ 1511 г. с одним из
властителей Љаликута, которые назывались замори-мами, был заключен мир.

     Џинсон Њартин  Ђлонсо (ок. 1440-  ок. 1493)- капитан  <Џинты> в  первом
путешествии Љолумба. …го брат ‚исенте џнес (ок. 1460-1524) командовал в этом
плавании <Ќиньей>. ‚ 1500 г. ‚исенте џнес достиг восточной оконечности ћжной
Ђмерики.

     Љабрал  Џедру Ђлвариш  (ок.  1467-1526)  - португальский мореплаватель.
Љомандовал флотом из тринадцати кораблей, направлЯвшимсЯ в €ндию. ’ечением и
ветром был отнесен к берегам Ѓразилии.

     Љортереал ѓаспар (ок. 1450-1501)- португальский мореплаватель. ‚ 1500г.
исследовал  берег   ‹абрадора  и  Ќьюфаундленда.   €з  второго  плаваниЯ  не
возвратилсЯ. ‚  1502 г. на его поиски  отправилсЯ браг Њигел,  который также
пропал  без  вести. Њладший из  братьев, ‚асканиш, также предпринЯл  попытку
найти пропавших мореплавателей, но и она не увенчалась успехом.

     Џонсе де ‹ион •уан (ок. 1460-1521) -испанский конквистадор.  “частвовал
во втором плавании  Љолумба. ‚ 1513 г. им была обнаружена ”лорида. ‚ 1521 г.
он  попыталсЯ  завоевать  ее,  но погиб  от  раны,  полученной  в  схватке с
индейцами.

     Ѓальбоа  ‚аско  Ќуньес  де  (1475-1517)-   испанский   мореплаватель  и
конквистадор.  ‚  1513 г.  пересек Џанамский перешеек и открыл  ’ихий океан,
который он назвал <ћжным морем>.

     Ђлмейда  ”рансишку (ок.  1450-1510)  -первый  вице-король €ндии.  Џосле
трехлетнего правлениЯ был отозван королевским  двором и  погиб  на  обратном
пути в Џортугалию.

     ќлеонора ЏортугальскаЯ - жена †уана II, королЯ Џортугалии.

     Љаннанор  - город на  Њалабарском  побережье. „о  сражениЯ при Љананоре
Њагеллан   участвовал  в  захвате  Љилоа  и  Њомбасы.  ‚зЯтие  этих  городов
сопровождалось грабежом и беспощадной резней.

     ‚артема ‹одовико -  венецианский искатель приключений и путешественник.
Џобывал во многих краЯх, в том числе на Њолукках и на островах Ѓанда. Џервый
из европейцев, проникший  в Њекку.  Ќаписанный  им  <Џутеводитель> был очень
популЯрен в средние века.

     ‘офала -  населенный пункт на берегу Њозамбикского пролива около Ѓейры.
‚  1502 г. в нем побывал ‚аско да ѓама.  ‚ 1508 г. в  ‘офале  была построена
португальскаЯ крепость.

     ‡олотой •ерсонес - старинное название Њалаккского полуострова.

     Љрис  -  кинжал с  изогнутым лезвием, которое нередко  смазывалось Ядом
(малайск.).

     ЏадуанскаЯ банка -  находитсЯ  в  Ђравийском море, близ  берегов  €ндии
(между 12-14ё с. ш. и 72-73ё в. д.).

     ѓоа  -   город  на   берегу  €ндии,  который  позже  сделалсЯ   центром
португальской колонии. Ћвладев городом, Ђлбукерке вырезал всех мусульман, не
щадЯ ни женщин, ни детей. ЋставшиесЯ в живых были сожжены в мечети. †естокое
правление колонизаторов впоследствии вызвало рЯд восстаний в ѓоа.

     ’ристан  да ЉуньЯ (ок. 1460-  ок. 1540) -португальский мореплаватель  и
дипломат. Ћткрыл  много островов в южной части Ђтлантического  океана, среди
которых три  острова  названы  его именем. ‘опровождал Ђлбукерке  в €ндию. ‚
1514 г. был направлен послом ко двору папы ‹ьва X.

     ’ернате - небольшой вулканический остров к востоку от –елебеса.

     Ѓелем -населенный пункт  на реке ’ежу (’ахо). ‚ Ѓелеме находитсЯ собор,
постройка которого  была начата  в 1502 г. ‚ этом соборе похоронены ‚аско да
ѓама, Љамоэнс и некоторые из португальских королей.

     Њануэл (по  прозвищу  ‘частливый)  (1469-1521)-  португальский  король,
двоюродный брат †уана II. ‚семерно добивалсЯ укреплениЯ  королевской власти.
Џри нем португальскаЯ колониальнаЯ империЯ достигла своего расцвета.

     Џисарро  ”рансиско (ок. 1471-1541)- испанский конквистадор,  покоритель
государства инков, которое находилось на территории современного Џеру.

     Њонтесума (Њонтецума) (ок. 1466-1520)- вождь  индейских племен Њексики.
Ѓыл взЯт в плен и казнен испанскими завоевателЯми.

     Ђзамор (Ђземмур)  - город  на марокканском побережье. ‚ 1513 г.  король
Њануэл  направил  в  Ђзамор  свой флот,  чтобы  наказать  местного  султана,
отказавшегосЯ платить ему дань.

     Џигафетта Ђнтонио (ок.  1491 -  ок.  1534)  - спутник  Њагеллана в  его
кругосветном путешествии. …го записки ЯвлЯютсЯ наиболее полным документом об
этом плавании (см. Ђнтонио Џигафетта, Џутешествие Њагеллана, ѓосударственное
издательство географической литературы, 1950).

     ‚арнхаген ђахиль (1771-1833)  - жена немецкого  дипломата и  литератора
‚арнхагена фон ќнзе. ‚ ее салоне собирались многие ученые и писатели. ‘тефан
–вейг  хотел  написать  ее  биографию,  но  этот  замысел  писателЯ  осталсЯ
неосуществленным.

     Љлейст  ѓенрих  фон  (1777-1811)  -  немецкий писатель,  консервативный
романтик. Ќаибольшей  известностью пользуютсЯ его пьесы  <Џринц ”ридрих  фон
ѓомбургский>, <ђазбитый кувшин>, <ЏентиселеЯ>.

     ‘олис  •уан  де  (1470-1516)  -испанский  мореплаватель.  Џосле  смерти
‚еспуччи - главный кормчий €спании. Ћткрыл  ‹а-Џлату, на берегах которой был
убит в стычке с индейцами.

     енер  €оганн (1477-1547) -немецкий  математик и  географ. ‘оорудил два
глобуса (1515 и 1520 гг.). ‚торой глобус известен только по копиЯм.

     ’осканелли Џаоло (1397-1482) -итальЯнский  ученый, убежденный сторонник
учениЯ  о  шарообразности  земли. Џрислал  Љолумбу  копию своего  письма  (с
картой),  предназначенного  длЯ португальского королЯ,  в котором высказывал
мысль о возможности достичь €ндии западным путем. Ћдобрил проект Љолумба.

     Љадамосто  (Љада  Њосто) ‹уиджи (ок.  1432-1480)-  венецианский  морЯк,
состоЯвший на  службе  у ѓенриха  ЊореплавателЯ.  Ћбнаружил восточную группу
островов ‡еленого Њыса.

     Ђдриан  VI (1459-1523)- кардинал, сын утрехтского ремесленника. ‚еликий
инквизитор. ‡а год до своей смерти (1522) был избран папой.

     ѓийом  де Љруа,  синьор  де  ьевр (1458-1521)- приближенный  Љарла  V,
наживший огромное состоЯние.

     ”онсека  •уан ђодригез де (1451-1524)  - архиепископ Ѓургосский, первый
председатель €ндийского  совета.  Ѓеззастенчиво  использовал  свой  пост длЯ
личного  обогащениЯ.  ЏроЯвил  себЯ Ярым противником Љолумба, ‹ас  Љасаса  и
Љортеса.

     Ђльгвасил -полицейский комиссар.

     Ђлькальд -старшина общины, судьЯ.

     Љоррехидор -лицо, следившее за порЯдком в городе или в сельском округе.

     ђехидор - член городского самоуправлениЯ.

     Љонсорциум  -  форма   монополии,  при   которой  капиталисты  временно
объединЯютсЯ длЯ осуществлениЯ какого-нибудь предприЯтиЯ.

     ѓалеон  -испанский  трех-четырехпалубный военный корабль, иногда просто
военный корабль. ‚ дальнейшем это название перешло и на торговые суда.

     ‘вЯтаЯ …катерина ЂлександрийскаЯ - по преданию, была колесована. Љолесо
св. …катерины служит символом тЯжких мучений.

     ‘ан-‹укар  де  Ѓаррамеда -город в  устье  ѓвадалквивира, основанный еще
римлЯнами.  Џриобрел  большое  значение  в  эпоху   великих   географических
открытий.

     „ворец Њедина ‘идониЯ -  был  построен испанским  военачальником Ђлонсо
Џересом ѓусманом (1258-1305).

     ЂстролЯбиЯ - прибор, служивший длЯ определениЯ широты и долготы,

     Љвадрант  - прибор,  который применЯлсЯ длЯ определениЯ высоты небесных
светил.

     Џланисфера (изображение сферы  на плоскости)  - прибор, употреблЯвшийсЯ
длЯ определениЯ времени восхода и захода планет.

     ”альконет - артиллерийское орудие, стрелЯвшее свинцовыми Ядрами.

     Џедро   д'Ђриас  (Џедрариас)  (ок.  1440-1531)  -  испанский  чиновник,
губернатор „арьена. ‘удил и казнил Ѓальбоа. €м основан город Џанама.

     Џетр Ђнгиерский (Џьетро Њартире д'Ђнгиера) (ок. 1455- 1526) - испанский
историк, родом  итальЯнец. ‚оспитатель королевских детей. ‚ своих сочинениЯх
описал открытие новых земель.

     Њаксимилиан ’рансильванский  -секретарь Љарла V. …го  письмо к епископу
‡альцбургскому  ЯвлЯетсЯ одним  из немногих  документов, проливающих свет на
историю первого кругосветного путешествиЯ.

     Ѓерлин,  Њаксимильен  (1852-1921)  -  американский лингвист и  педагог,
применЯл  метод  изучениЯ  Языков  без  словарЯ:  при  помощи   демонстрации
различных предметов, наглЯдного показа  действий, жестикулЯции и т. д. колы
Ѓерлина были широко распространены во многих странах.

     ’енерифе -вулканический остров, входЯщий в группу Љанарских островов.

     ‹иссель -дополнительный парус, который прикреплЯетсЯ к основному.

     ‘ьерра-‹еоне (‹ьвиные горы) - колониЯ на западном берегу Ђфрики.

     Ћгни  св.  ќлъма,  св.  ЌиколаЯ, св.  Љлэра  -светЯщиесЯ  электрические
разрЯды на верхушках мачт. ‘читались добрым предзнаменованием у морЯков.

     Џернамбуко - старое название города ђесифи (ЃразилиЯ).

     ѓварани -индейское племЯ, которое проживало в Ђмерике, южнее Ћриноко.

     ‘анта-ЊариЯ  -  мыс,  за  которым  начинаетсЯ  ‹а-Џлата.  ЌаходитсЯ   к
юго-востоку от ‹а-Џаломы.

     ѓеллеспонт -древнее название „арданелл.

     ѓолконда  - старинное  название  •айдарабада,  который славилсЯ  своими
алмазами. “потреблЯетсЯ в значении <несметное богатство>.

     ‘ан-Њатиас - бухта на побережье ћжной Ђмерики, южнее 40-й параллели.

     ‘ан-•улиан  -  залив   в  ћжной  Ђмерике,  находЯщийсЯ   севернее  50-й
параллели. ”рэнсис „рейк также провел в этом заливе два месЯца.

     ”укидид (ок. 460-395 до  н. э.)-древнегреческий историк.  …го важнейшее
произведение <€сториЯ Џелопоннесской войны> отличаетсЯ тщательным изложением
фактов.

     ’ауэр - замок в ‹ондоне, служивший в средние века политической тюрьмой.
‡десь был заточен ’омас Њор. ‚ настоЯщее времЯ ЯвлЯетсЯ арсеналом.

     …нох  - сын Љаина.  ‘огласно библейской легенде,  скиталсЯ по неведомым
странам и стал <родоначальником> заморских народов.

     ’ринкуло -шут из <Ѓури> експира.

     Љалибан - чудовище  из  той  же пьесы,  подпавшее под власть  Џросперо,
миланского герцога.

     ‘етебос  -  предполагаемый патагонский бог.  експир  вкладывает в уста
Љалибану призыв к ‘етебосу.

     ђио де ‘анта Љ,рус (ђека  ‘вЯтого Љреста) - река  в Ђргентине. …е устье
находитсЯ около 50-й параллели.

     Њыс (Ћдиннадцати тысЯч) „ев (‚ирхинес) -  находитсЯ на северном  берегу
восточного входа в Њагелланов пролив (52ё20' ю. ш. - 68ё2ѓ з. д.).

     ђека  ‘ардин  -  предполагают,  что  это одна  из  бухт  в Њагеллановом
проливе.

     †еланный   Њыс   („езеадо)  -   северо-западнаЯ   оконечность   острова
„езоласьон, лежащего у западного входа в Њагелланов пролив.

     ‹адронские  острова. -Њагеллан назвал их Ћстровами ‹атинских  Џарусов “
Џигафетты  -  это ‹адронские  ( ђазбойничьи) острова.  ‚  1668  г.  они были
переименованы в Њарианские  (в честь вдовы ”илиппа IV- Њарии Ђнны). ‚прочем,
название ‹адронские острова сохранилось до наших дней.

     ‘улуан   -маленький  островок   у  южной   оконечности  острова   ‘амар
(”илиппины).

     •умуну.  - ‘ейчас этот  остров называетсЯ •омонхон. Ћн расположен между
островами ‹ейте и ‘улуаном (ближе к последнему).

     ”илиппинские острова. -Њагеллан назвал их ‹азаревыми.  ‚ 1542  г.  были
переименованы в ”илиппинские (в честь ”илиппа II, тогда еще инфанта).

     Њассива. -  ’еперь  этот остров называетсЯ  ‹имассава.  Ћн находитсЯ  у
южной оконечности острова ‹ейте.

     ‘ебу  -один  из  крупных островов ”илиппинского архипелага  (хотЯ  и не
самый большой). “ Џигафетты он именуетсЯ ‘убу.

     Љацик  (испанское слово, заимствованное из арауканского Языка)  - вождь
(старейшина) индейского племени.

     ѓватамозин  (ок.  1495-1525)-  последний   вождь  мексиканских  племен,
племЯнник  Њонтесумы. ЌесмотрЯ на пытки,  которым его подвергли  испанцы, не
выдал местонахождениЯ спрЯтанных сокровищ.

     Њалоценным представлЯетсЯ  им  по  сравнению  с  этим  металлом  мЯгкое
желтовато-белое  золото, и, как  в  памЯтный 1914 год мировой войны,  они  с
восторгом менЯют его на железо. -  ЏодразумеваетсЯ обмен золота на  железо -
широко пропагандируемое средство <патриотических> пожертвований в ѓермании в
годы первой мировой войны.

     Њактан -  остров в Ѓохольском проливе,  напротив  города ‘ебу.  Ќа  его
северо-восточном берегу сооружен памЯтник Њагеллану.

     Ѓохол -остров ”илиппинского архипелага, юго-восточнее ‘ебу.

     ‘ант-џго -один из островов около ‡еленого Њыса.

     ѓераклит Џонтийский (ок. 530-470 до н.  э.) - афинский  уче вый, ученик
Џлатона  и  ЂристотелЯ, первый  высказал мысль  о  том,  что землЯ вращаетсЯ
вокруг своей оси.

     ‘ан-‚исенти - юго-западнаЯ оконечность Џортугалии (древний ‘акрум).

     Ћвьедо-и-‚альдес ѓонсалес (1478-1557)-  испанский летописец. ѓубернатор
‘анто-„оминго.  Љарл  V назначил его историографом| Ђмерики. Ѓольшой интерес
представлЯет его работа <‚сеобщаЯ и естественнаЯ историЯ ‡ападной €ндии> (т.
е. Ђмерики). |

     ‘ейм в ‚ормсе - состоЯлсЯ в 1521 г.  Ќа этот сейм  был  призван  ‹ютер,
который отказалсЯ отречьсЯ от своего вероучениЯ. Љарл V издал так называемый
<‚ормский эдикт>,  направленный  против  ‹ютера, которым  объЯвлЯл  его  вне
закона.  Ћднако осуществление  этого эдикта) натолкнулось на растущие успехи
ђеформации.

     <Ђраукана>  -героическаЯ поэма  Ђлонсо  ќрсильЯ и ‘унига (1533-1596), в
которой описываетсЯ борьба с арауканцами - индейским племенем ћжной Ђмерики.

     ‘армьенто  де   ѓамбоа  Џедро   (ок.  1530-  после  1589)  -  испанский
мореплаватель.  ЏыталсЯ  построить  форт  в  Њагеллановом  проливе,  но  был
захвачен в плен англичанами.

     ‘канировал и редактировал текст ‹ущенко ‚ладимир
Last-modified: Mon, 11 Oct 1999 18:08:55 GMT
Ћцените этот текст: