        Ђнри Ѓарбюс. Ћгонь


                               „невник взвода


     -----------------------------------------------------------------------
     "Le feu". Џеревод с французского ‚.Џарнаха
     Ѓарбюс Ђ. Ћгонь; џсность: ђоманы. / Џредисл. ‘.…мельЯникова.
     Њ.: •удож. лит., 1980. - 540 с.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 11 декабрЯ 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     Ђнри  Ѓарбюc  (1873-1935)  -  французский   писатель   и   общественный
деЯтель  -  коммунист.  ‚семирную  известность  принес  ему  роман   "Ћгонь"
(1916) - первое подлинно революционное произведение  французской  литературы
XX века. Ћб империалистической войне 1914 - 1918 гг., о том,  что  произошло
со многими участниками войны, ставшими революционерами, Ѓарбюс  рассказывает
в романе "џсность" (1919).


        ‘Ћ„…ђ†ЂЌ€…

                           Њ.ѓорький. Џредисловие
                           I. ‚идение
                           II. ‚ земле
                           III. ‘мена
                           IV. ‚ольпат и ”уйЯд
                           V. ‘тоЯнка
                           VI. Џривычки
                           VII. Џогрузка
                           VIII. Ћтпуск
                           IX. ‚еликий гнев
                           X. Ђрговаль
                           XI. ‘обака
                           XII. Џортик
                           XIII. ѓрубые слова
                           XIV. ‘олдатский скарб
                           XV. џйцо
                           XVI. €диллиЯ
                           XVII. Џодкоп
                           XVIII. ‘пички
                           XIX. Ѓомбардировка
                           XX. Ћгонь
                           XXI. ЏеревЯзочный пункт
                           XXII. Џрогулка
                           XXIII. ђабота
                           XXIV. ‡арЯ


                                                           ЏамЯти товарищей,
                                               павших рЯдом со мной под Љруи
                                                             и на высоте 119

        Ђ.Ѓ.


                                Џђ…„€‘‹Ћ‚€…*

     ______________
     * ЏечатаетсЯ по тексту: Њ.ѓорький. ‘обр. соч. в  30-ти  томах,  т.  24.
Њ., 1953. ‚ тексте Њ.ѓорького указание на страницы дано по книге:  Ђ.Ѓарбюс.
‚ огне. Њ., 1935, перевод €.….‘пивака. ’екст Ђ.Ѓарбюса цитируетсЯ  Њ.ѓорьким
в том же переводе. - ђед.

     ‚ этой книге, простой и беспощадно правдивой,  рассказано  о  том,  как
люди разных наций, но одинаково разумные истреблЯют  друг  друга,  разрушают
вековые плоды своего каторжного и  великолепного  труда,  превращаЯ  в  кучи
мусора храмы, дворцы, дома, уничтожаЯ дотла города,  деревни,  виноградники,
как они испортили  сотни  тысЯч  десЯтин  земли,  прекрасно  возделанной  их
предками и ныне надолго засоренной осколками  железа  и  отравленной  гнилым
мЯсом безвинно убитых людей.
     ‡анимаЯсь  этой  безумной   работой   самоистреблениЯ   и   уничтожениЯ
культуры, они, люди, способные разумно рассуждать обо всем,  что  раздражает
их кожу и нервы, волнует их сердца и умы, молЯтсЯ богу, молЯтсЯ искренне  и,
как описывает это один из героев книги, молЯтсЯ "идиотски одинаково",  после
чего снова начинают дикую работу самоубийства, так же "идиотски  одинаково".
Ќа страницах 437 - 438 читатель найдет эту  картину  богослужениЯ  немцев  и
французов, одинаково искренне верующих, что в кровавом и подлом  деле  войны
"с нами бог".
     € они же затем говорЯт: "Ѓогу - наплевать на нас!"  €  они  же,  герои,
великомученики, братоубийцы, спрашивают друг друга:
     "- Ќо все-таки  как  же  он  смеет,  этот  бог,  позволЯть  всем  людЯм
одинаково думать, что он - с ними, а не с другими?"
     ЊыслЯ  трогательно,  просто,  как  дети,  -  в   общем   же   "идиотски
одинаково", - эти люди, проливаЯ кровь друг друга, говорЯт:
     "- …сли бы существовал бог, добрый и  милосердный,  -  холода  не  было
бы!"
     Ќо, рассуждаЯ так Ясно, эти великие страстотерпцы  снова  идут  убивать
друг друга.
     ‡ачем?
     Џочему?
     Ћни и это знают, - они сами говорЯт о себе:
     "- Ђх, все мы не плохие люди, но - такие жалкие  и  несчастные.  €  при
этом мы глупы, слишком глупы!"
     €, сознаваЯ это, они продолжают позорное, преступное дело разрушениЯ.
     Љапрал Ѓертран знает больше других, он говорит Языком мудреца.


     "- Ѓудущее! - воскликнул он  вдруг  тоном  пророка.  -  Љакими  глазами
станут смотреть на нас те, которые будут  жить  после  нас  и  душа  которых
будет наконец приведена в  равновесие  прогрессом,  неотвратимым,  как  рок?
Љакими глазами они посмотрЯт на эти убийства и на наши  подвиги,  о  которых
даже мы сами, совершающие их, не знаем, следует ли сравнивать  их  с  делами
героев Џлутарха и ЉорнелЯ или же с подвигами апашей?..  €,  однако,  смотри!
…сть же одно лицо, один образ, поднЯвшийсЯ над войной, который  вечно  будет
сверкать красотою и мужеством!
     Ћпершись на палку, склонившись к нему, Я  слушал,  впиваЯ  в  себЯ  эти
слова, раздавшиесЯ в безмолвии ночи из этих  почти  всегда  безмолвных  уст.
џсным голосом он выкрикнул:
     - ‹ибкнехт!
     € поднЯлсЯ, не разжимаЯ скрещенных рук. …го прекрасное лицо,  хранившее
серьезность выражениЯ статуи,  склонилось  на  грудь.  Ќо  вскоре  он  снова
поднЯл голову и повторил:
     - Ѓудущее! Ѓудущее! „ело будущего - загладить  это  настоЯщее,  стереть
его из памЯти людей как нечто отвратительное  и  позорное.  €,  однако,  это
настоЯщее необходимо, необходимо! Џозор военной славе, позор  армиЯм,  позор
ремеслу солдата, превращающему людей поочередно то в безмозглые  жертвы,  то
в подлых палачей! „а, позор! ќто правда, но это  -  слишком  правда;  правда
длЯ вечности, но еще не длЯ нас.  ќто  будет  правдой,  когда  ее  начертают
среди других истин, постичь которые мы сумеем лишь  позже,  когда  очиститсЯ
дух наш. Њы еще далеки от этого. ’еперь, в данный момент, это  правда  почти
заблуждение; это свЯщенное слово только богохульство!
     Ћн как-то особенно звучно рассмеЯлсЯ и задумчиво продолжал:
     - Љак-то раз Я сказал им, что верю  в  пророчества,  только  длЯ  того,
чтобы приободрить их и заставить идти вперед".
     Ќо,  говорЯ  так,  спокойный,  мужественный  человек,  уважаемый  всеми
людьми своего взвода, ведет их на бессмысленную бойню и умирает  на  грЯзном
поле, среди гниющих трупов.
     ‚о  всем  этом  Ярко  и  насмешливо  горит  убийственное  противоречие,
унижающее  человека  до  степени  безвольного   инструмента,   до   какой-то
отвратительной  машины,  созданной  злой  и  темной  силой  на  служение  ее
дьЯвольским целЯм.
     € близки и милы душе эти несчастные герои, но,  поистине,  они  кажутсЯ
прокаженными, носЯщими в себе самих навеки непримиримое противоречие  разума
и воли. ЉажетсЯ, что разум их уже настолько окреп и силен, что  в  состоЯнии
остановить эту отвратительную бойню, прекратить мировое преступление,  но...
воли нет у них, и, понимаЯ всю гадость убийства, отрицаЯ  его  в  душе,  они
все-таки идут убивать, разрушать и умирать в крови и грЯзи.


     "- Ѓитвы производЯтсЯ  нашими  руками,  -  говорЯт  они.  -  Њы  служим
материалом длЯ войны. Ћна состоит всЯ только из плоти и душ простых  солдат.
ќто мы нагромождаем трупы на равнинах и наполнЯем реки кровью, все мы,  хотЯ
каждый из нас невидим и молчалив, ибо слишком велико наше число.  Ћпустевшие
города, разоренные  села  и  деревни  -  это  пустыни,  лишившиесЯ  нас  или
оставшиесЯ после нас. „а, все это мы - и только мы!
     - „а, это правда. ‚ойна - это народы. Ѓез них не было бы ничего,  кроме
разве перебранки издалека. Ќо войну решают не они, а те, которые правЯт.
     - Ќароды борютсЯ теперь,  чтобы  избавитьсЯ  от  этих  правителей.  ќта
война не что иное, как продолжающаЯсЯ ”ранцузскаЯ революциЯ.
     - ‚ таком случае выходит, что мы работаем также и длЯ пруссаков?
     - Ѓудем надеЯтьсЯ, что и длЯ них, - согласилсЯ один из страдальцев.
     - Ќароды - это ничто, а они должны  быть  всем,  -  проговорил  в  этот
момент человек, вопрошающе глЯдевший на  менЯ;  он  повторил  неведомую  длЯ
него историческую фразу, которой уже больше века, но придал  ей  наконец  ее
великий всемирный смысл.
     € этот несчастный, стоЯ на  четвереньках  в  грЯзи,  поднЯл  свое  лицо
прокаженного и жадно заглЯнул вперед, в бесконечность".


     —то он увидит там?
     Њы  верим,  что  он  увидит  своих  потомков  свободными,  разумными  и
сильными волей.
     ќту страшную и радостную книгу  написал  Ђнри  Ѓарбюс,  человек,  лично
переживший  весь  ужас  войны,  все  ее  безумие.  ќто  не  параднаЯ   книга
гениального ‹ьва ’олстого, гений которого созерцал войну в далеком  прошлом;
это  не  жалобное  сочинение  Ѓерты  ‡утнер  "„олой  войну!",  -  сочинение,
написанное с добрым  намерением,  но  неспособное  никого  и  ни  в  чем  ни
убедить, ни разубедить.
     ќто - книга простаЯ,  исполненнаЯ  пророческого  гнева,  это  -  перваЯ
книга, котораЯ говорит о войне  просто,  сурово,  спокойно  и  с  необоримою
силою правды. ‚ ней нет изображений, романтизирующих  войну,  раскрашивающих
ее грЯзно-кровавый ужас во все цвета радуги.
     Ѓарбюс написал будни войны, он изобразил войну как  работу,  тЯжелую  и
грЯзную работу взаимного истреблениЯ ни  в  чем  не  повинных  людей,  -  не
повинных ни в чем, кроме глупости. ‚ его книге нет поэтически  и  героически
раскрашенных картинок сражений, нет описаний  мужества  отдельных  солдат  -
книга Ѓарбюса насыщена  суровой  поэзией  правды,  она  изображает  мужество
народа, мужество сотен тысЯч и  миллионов  людей,  обреченных  на  смерть  и
уничтожение  великим  провокатором  народов  -   капиталом.   ќтот   „ьЯвол,
совершенно реальный, неутомимо действующий  среди  нас,  -  это  он  главный
герой книги Ѓарбюса.  Ћслепив  миллионы  простаков  ложным  блеском  идей  и
учений, убивающих волю, отравив их Ядом жадности, зависти, своекорыстиЯ,  он
согнал миллионы их на плодородные полЯ ”ранции, и там они в течение  четырех
лет  разрушают  в  прах  все  созданное  трудом  многих  столетий,  еще  раз
показываЯ самим себе, что злейший враг человека - его безволие и неразумие.
     Ѓарбюс глубже, чем кто-либо  до  него,  заглЯнул  в  сущность  войны  и
показал людЯм бездну их заблуждениЯ.
     ЉаждаЯ страница его книги - удар железного молота правды  по  всей  той
массе лжи, лицемериЯ, жестокости, грЯзи и крови,  которые  в  общем  зовутсЯ
войной. ЊрачнаЯ книга его страшна своей беспощадной  правдой,  но  всюду  во
мраке изображаемого им сверкают огоньки нового сознаниЯ, -  и  эти  огоньки,
мы верим, скоро разгорЯтсЯ во  всемирное  пламЯ  очищениЯ  земли  от  грЯзи,
крови, лжи  и  лицемериЯ,  созданных  „ьЯволом  Љапитала.  ‹юди,  о  которых
говорит Ѓарбюс, уже начинают смело отрицать власть  бога  над  человеком,  и
это верный признак, что скоро они  почувствуют,  со  стыдом  и  гневом,  как
преступна и отвратительна власть человека над подобным себе.
     Њы живем  в  трагические  дни,  нам  невыносимо  тЯжело,  но  мы  живем
накануне возрождениЯ всех добрых сил  человека  к  свободному  творчеству  и
труду. ќто - правда, и она должна утешить нас, увеличить наши силы,  придать
нам бодрость.

                                                                   Њ.ѓорький


     Џредшествующее было написано за 15 лет до  наших  дней,  в  трагический
год голода, в год конца победоносной войны голодных пролетариев,  рабочих  и
крестьЯн, против  богато  вооруженных  капиталистами  …вропы  армий  русских
фабрикантов и помещиков и против  посланных  европейскими  лавочниками  -  в
помощь своим братьЯм по жиру и духу - войск, среди которых  был  даже  отрЯд
кавалерии на ослах.
     ‡а  полтора  десЯтка  лет  пролетариат  царской  ђоссии  и  ее  колоний
непрерывным,  чудотворным  трудом  превратил  обширную  безграмотную  страну
полунищих  крестьЯн  и  полудикой  жадной  мелкой  буржуазии  -   в   мощный
социалистический братский союз народов.
     Ќыне капиталисты …вропы снова затевают войну, основнаЯ цель  которой  -
нападение на ‘оюз ‘оциалистических ‘оветов. „лЯ того чтоб начать эту  войну,
капиталистам необходимо единство. Ќаиболее  наглаЯ  и  очумевшаЯ  группа  их
предполагает достичь единства по примеру Ќаполеона: побить своих соседей  и,
схватив   побежденных   за   шиворот,   двинуть   их   против    государства
социалистического.  Џлан  простой  и  Ясный,  этот  план  и  заставил   менЯ
вспомнить об ослах.
     ЏозорнейшаЯ роль ослов в бойне 1914 -  18  годов  характеризуетсЯ,  как
известно,   поведением   вождей    немецкой    социал-демократии,    русских
меньшевиков, эсеров и многих прочих вождей той мелкой буржуазии, из  которой
капиталисты 15 лет фабрикуют фашистов.
     Њне кажетсЯ, что социалистически-революционнаЯ ценность работы  Ѓарбюса
и других - сродных ему по духу - литераторов особенно хорошо  и  Ясно  видна
именно с этой выше намеченной точки зрениЯ. …го  книга  -  одна  из  первых,
которые за 15 лет  отрезвили  многие  тысЯчи  голов,  опьЯненных  кровью,  и
антифашистское движение, все  более  широко  растущее  в  наши  дни,  должно
признать Ѓарбюса одним из первейших своих основоположников.

                                                                   Њ.ѓорький
     11 сентЯбрЯ 1935 года


        I

        ‚€„…Ќ€…

     ‹ицом  к  вершинам  „ан-дю-Њиди,  ќгюий-‚ерт  и  Њонблана,  на  галерее
санаториЯ, в рЯд лежат люди; из-под  одеЯл  виднеютсЯ  исхудалые  бескровные
лица; глаза лихорадочно блестЯт.
     ќта  застекленнаЯ  терраса  дворца-госпиталЯ  одиноко  возвышаетсЯ  над
миром.
     Љрасные,  зеленые,  коричневые,  белые  одеЯла  из  тонкой  шерсти   не
шевелЯтсЯ. Ќа шезлонгах царит молчание. Љто-то  кашлЯнул.  €зредка  слышитсЯ
только шелест мерно  переворачиваемых  страниц  книги  или  вопрос  и  ответ
осторожно  перешептывающихсЯ  соседей,  или  иногда  на  балюстраде  хлопает
крыльЯми дерзкаЯ ворона, котораЯ  отбилась  от  стай,  рассыпающихсЯ  бусами
черного жемчуга в прозрачном небе.
     Њолчание здесь - закон.  Љ  тому  же  эти  богатые,  независимые  люди,
съехавшиесЯ сюда со всех концов света, пораженные одним и  тем  же  недугом,
отвыкли говорить. Ћни ушли в себЯ и думают только о своей жизни и смерти.
     Ќа галерее поЯвлЯетсЯ служанка; она всЯ в белом и  двигаетсЯ  бесшумно.
Ћна раздает газеты.
     - Љончено!  -  говорит  тот,  кто  первый  развернул  газету.  -  ‚ойна
объЯвлена!
     •отЯ все давно  готовы  к  этому  известию,  оно  потрЯсает:  ведь  все
чувствуют его безмерное значение.
     ќти  умные,  образованные  люди,  умудренные  страданием  и  раздумьем,
отрешенные  от  жизни,  далекие  от  других  людей,  словно  уже  принадлежа
будущему, глЯдЯт вдаль, в непонЯтную страну живых и сумасшедших.
     - ќто преступление со стороны Ђвстрии! - говорит австриец.
     - €ли Ђнглии, - говорит англичанин.
     - Ќадеюсь, что ѓерманиЯ будет побеждена, - говорит немец.


        x x x

     Ћни опЯть ложатсЯ под одеЯла, лицом к вершинам и небу. Ќо, несмотрЯ  на
чистоту воздуха, тишина полна принесенной вестью.
     ‚ойна!
     Ќекоторые  нарушают  молчание  и  вполголоса   повторЯют   это   слово,
размышлЯЯ о том, что наступает величайшее событие нашего  времени,  а  может
быть, и всех времен.
     ќта весть вызывает в сиЯющей природе какой-то смутный сумрачный мираж.
     ‘реди спокойных просторов долины, украшенной  розовеющими  деревьЯми  и
бархатистыми пастбищами, среди великолепных гор, под черными зубцами елей  и
белыми зубцами вечных снегов возникает движение толп.
     ‚езде кишат полчища. Џо полЯм, волна за волной, они несутсЯ в  атаку  и
застывают; дома  выпотрошены,  как  люди,  и  города  -  как  дома;  деревни
предстают раздробленной белизной, словно упав  с  неба  на  землю;  страшные
груды мертвецов и раненых менЯют вид равнин.
     Љаждый народ, пожираемый со всех сторон резней,  беспрестанно  вырывает
из своих недр все новых солдат, полных сил и крови; в реку смерти  вливаютсЯ
живые притоки.
     Ќа севере, на юге, на западе, повсюду идут бои. Људа ни  повернешьсЯ  -
везде война.
     Љто-то из этих бледных провидцев приподнимаетсЯ на  локте,  называет  и
подсчитывает сегоднЯшних и грЯдущих  участников  войны:  тридцать  миллионов
солдат. „ругой, ошеломленный зрелищем войны, бормочет:
     - ЃьютсЯ две армии: это кончает самоубийством единаЯ великаЯ армиЯ.
     - Ќе надо бы... - глухим голосом говорит первый в рЯду.
     „ругой возражает:
     - ЌачинаетсЯ опЯть французскаЯ революциЯ.
     - Ѓерегитесь, монархи! - шепотом возвещает третий.
     - Њожет быть, это последнЯЯ война, - прибавлЯет четвертый.
     Њолчание. Ќесколько человек, еще бледные от  трагедии  бессонной  ночи,
покачивают головой.
     - Џрекратить войны! „а разве это мыслимо? Џрекратить войны!  џзва  мира
неисцелима!
     Љто-то кашлЯет. €  под  солнцем  пышных  лугов,  где  лоснЯтсЯ  гладкие
коровы, опЯть воцарЯетсЯ великаЯ тишина; черные  леса,  и  зеленые  полЯ,  и
голубые дали заслонЯют видение и гасЯт отсвет огнЯ, от  которого  загораетсЯ
и рушитсЯ  старый  мир.  ‚  бесконечной  тишине  замирает  гул  ненависти  и
страданиЯ черной вселенной. ‘обеседники, один  за  другим,  опЯть  уходЯт  в
себЯ, озабоченные тайной своих легких и спасением своего тела.
     Ќо когда в долину нисходит  вечер,  на  вершинах  Њонблана  разражаетсЯ
гроза.
     ‚ такие опасные вечера выходить запрещаетсЯ; даже до большой веранды  -
в гавань, куда укрылись больные, - долетают последние волны ветра.
     Џожираемые  внутренней  Язвой,  смертельно  раненные   люди   созерцают
переворот  стихий;  от  ударов  грома  над   горами   приподнимаютсЯ   тучи,
расстилавшиесЯ, как море, и с каждым  ударом  в  сумраке  словно  вздымаетсЯ
огненный и дымный столп; бледные,  изможденные  зрители  следЯт  за  орлами,
кружащими в небе и взирающими на землю сквозь клубы туманов.
     - Џрекратить войны! Џрекратить грозу!
     Ќо,  достигнув  грани  живого  мира,  освободившись   от   страстей   и
пристрастий,  от  приобретенных  понЯтий,  от  власти   традиций,   прозрев,
умирающие сознают простоту бытиЯ и видЯт великие возможности.
     Џоследний в рЯду восклицает:
     - ‚низу что-то ползет!
     - „а... что-то живое.
     - Љак будто растениЯ...
     - Љак будто люди.
     € вот в зловещих отсветах грозы,  под  черными  взлохмаченными  тучами,
тЯжело нависшими над землей, как злые ангелы, открываетсЯ  какаЯ-то  широкаЯ
лиловаЯ равнина. €з недр этой равнины, затопленной грЯзью и  водой,  выходЯт
призраки;  они  цеплЯютсЯ  за  поверхность  почвы,  они  обезображены,   как
чудовищные  утопленники.  —удитсЯ,  что  это  солдаты.  €зрезаннаЯ  длинными
параллельными каналами, истекающаЯ потоками, изрытаЯ  Ямами,  полными  воды,
равнина непомерна, и погибающим нет числа... Ќо  тридцать  миллионов  рабов,
преступно брошенных друг на друга в войну, в эту грЯзь, поднимают головы,  и
на их человеческих лицах наконец поЯвлЯетсЯ выражение  воли.  ‚  руках  этих
рабов будущее, и Ясно, что старый  мир  обновитсЯ  только  благодарЯ  союзу,
который когда-нибудь заключат те, чье число и страданиЯ бесконечны.


        II

        ‚ ‡…Њ‹…

     Ѓольшое бледное небо переполнено раскатами грома:  при  каждом  взрыве,
от ударов рыжей молнии, одновременно взвиваетсЯ огненный  столп  в  уходЯщую
ночь и дымный столп в бледный рассвет.
     ’ам, высоко-высоко,  далеко-далеко,  кольцом  взлетает  стаЯ  страшных,
мощно и прерывисто дышащих птиц; они глЯдЯт  на  землю;  их  слышно,  но  не
видно.
     ‡емлЯ! Џри свете медлительной, безысходной зари  открываетсЯ  огромнаЯ,
залитаЯ водой пустынЯ.  ‚  лужах  и  воронках  по  воде  пробегает  рЯбь  от
колючего  предутреннего  ветерка;  на  этих  полЯх   бесплодиЯ,   изрезанных
рытвинами, в скудном  мерцании  поблескивают,  как  стальные  рельсы,  колеи
дорог,  проложенных  ногами  солдат  и  ночными  обозами;  из  грЯзи  торчат
сломанные  кольЯ,  вывихнутые  рогатки,  перекрещенные  наподобие  буквы  X;
спутанные, скрученные мотки, целые заросли проволоки. ‚езде  илистые  отмели
и лужи; словно непомернаЯ, сераЯ, кое-где затонувшаЯ холстина  колышетсЯ  на
море. „ождь перестал, но все мокро, влажно, вымыто,  вымокло,  затоплено,  и
даже белесый свет как будто течет.
     ЋбозначаютсЯ длинные извилистые рвы, где сгущаетсЯ осадок ночи.  ќто  -
окопы. „но устлано слоем грЯзи, от которой при каждом движении приходитсЯ  с
хлюпаньем отдирать ноги; вокруг каждого убежища скверно пахнет  мочой.  …сли
наклонитьсЯ к боковым норам, они тоже смердЯт, как зловонные рты.
     €з этих горизонтальных колодцев  вылезают  тени;  движутсЯ  чудовищными
бесформенными громадами, словно какие-то медведи топчутсЯ  и  рычат.  ќто  -
мы.
     Њы закутаны, как жители  арктических  стран.  ерсть,  брезент,  одеЯла
обволакивают нас, странно округлЯют, торчат  и  высЯтсЯ  над  нами.  Љое-кто
потЯгиваетсЯ, зевает во весь рот. ђазличаешь лица,  красные  или  лиловатые,
испещренные грЯзью, заросшие  нестрижеными  бородами,  запачканные  небритой
щетиной; словно светом ночников, они  чуть  озарены  слипшимисЯ,  заспанными
глазами.
     ’рах! ’ах! ’ах! Ѓбац!  ђужейные  выстрелы,  канонада.  Ќад  нами  везде
треск или грохот -  продолжительные  раскаты  или  отдельные  удары.  —ернаЯ
огненнаЯ гроза не стихает никогда, никогда. “же больше  пЯтнадцати  месЯцев,
уже пЯтьсот дней  в  этом  уголке  мира  перестрелка  и  бомбардировка  идут
непрестанно: с утра до вечера и с вечера до  утра.  Њы  погребены  в  недрах
полЯ вечной битвы; но словно тиканье домашних часов  в  былые  времена  -  в
почти  легендарном  прошлом,   -   этот   грохот   слышишь,   только   когда
прислушаешьсЯ.
     €з-под  земли  показываетсЯ  пухлаЯ  детскаЯ  мордочка  с  воспаленными
веками, с такими красными скулами, точно на них наклеили  ромбы  из  красной
бумаги; открываетсЯ один глаз, оба глаза; это - Џаради. …го  щеки  испещрены
полосами: это отпечатались складки парусины, под которой он спал,  укрывшись
с головой.
     Ћн обводит нас взглЯдом своих маленьких глазок, замечает  менЯ,  кивает
головой и говорит:
     - Ќу вот, прошла еще одна ночь!
     - „а, а сколько нам еще предстоит таких ночей?
     Ћн воздевает к небу пухлые руки. ‘ трудом он извлек себЯ  из  землЯнки,
и вот он уже рЯдом со мной. Ћн споткнулсЯ о  какую-то  кучу;  она  оказалась
человеком, который сидит в полутьме на земле, остервенело чешетсЯ  и  тЯжело
вздыхает. Џаради уходит,  шлепаЯ  по  лужам,  ковылЯЯ,  как  пингвин,  среди
потопа.


        x x x

     Њало-помалу из недр земли вылезают люди. ‚ углах  сгущаетсЯ  тень;  эти
человеческие тучи приходЯт в движение, дробЯтсЯ... €х узнаешь  всех,  одного
за другим.
     ‚от поЯвлЯетсЯ человек; голова у  него  закутана  в  одеЯло,  словно  в
капюшон. „икарь, или, верней, палатка дикарЯ! ђаскачиваетсЯ справа налево  и
перемещаетсЯ. ‚близи, в  плотной  оправе  вЯзаной  шерсти,  можно  различить
квадратное желтое, йодистое лицо  в  черноватых  пЯтнах:  переломанный  нос,
раскосые китайские глаза и жесткие мокрые усы, похожие на щетку.
     - Ђ-а, вот ‚ольпат! Љак дела, ”ирмен?
     - „ела, дела как сажа бела! - отвечает ‚ольпат.
     Ћн говорит с трудом, протЯжно, хриплым голосом. ЉашлЯет.
     - Ќа  этот  раз  мне  каюк.  ‘лышал  ночью  атаку?  Ќу  и  жарили  они!
ЋсновательнаЯ поливка!
     Ћн сопит и вытирает рукавом вогнутый нос. ‡апускает руку за пазуху  под
шинель и куртку, нащупывает тело и начинает чесатьсЯ.
     - Ќа свечке Я сжег штук тридцать "блондинок", - ворчит он. - ‚  большой
землЯнке, у подземного  прохода,  их  тьма-тьмущаЯ,  прЯмо  кишмЯ  кишат!  џ
видел, как они шнырЯют по соломе, вот как Я сейчас вижу тебЯ.
     - Ђ кто ходил в атаку? Ѓоши?
     - Ѓоши, и мы тоже. ќто было у ‚ими. Љонтратака. ’ы не слыхал?
     - Ќет, - отвечает за  менЯ  толстЯк  ‹амюз,  человек-бык.  -  џ  храпел
вовсю. ‚едь прошлой ночью Я был на работах.
     - Ђ Я слыхал, - объЯвлЯет маленький бретонец  Ѓике.  -  џ  плохо  спал;
вернее,  совсем  не  спал.  “  менЯ  своЯ  собственнаЯ  землЯнка.  „а   вот,
поглЯдите, вот она, паскуда!
     Ћн показывает на продолговатую Ямку у самой  поверхности  земли;  здесь
на кучке навоза только-только может улечьсЯ один человек!
     - Ќу и никудышнаЯ  квартира!  -  восклицает  он,  покачиваЯ  маленькой,
словно недоделанной,  головой,  -  Я  почти  и  не  дрых;  уже  засыпал,  да
помешали... проснулсЯ... Ќе от шума,  а  от  запаха.  ‘менЯли  сто  двадцать
девЯтый полк. „а-а, все эти парни шагали у самой моей морды. џ и  проснулсЯ:
так ударило в нос.
     Њне это знакомо. џ часто просыпалсЯ в окопах от  густой  вони,  котораЯ
тЯнетсЯ за проходЯщим отрЯдом.
     - ќх, кабы это убивало вшей! - говорит ’ирет.
     - Ќаоборот, это их  подзадоривает,  -  замечает  ‹амюз.  -  —ем  больше
смердишь, тем больше их у тебЯ заводитсЯ.
     - € хорошо еще, - продолжает Ѓике,  -  что  они  менЯ  разбудили  своей
вонью! ‚от Я сейчас рассказывал этому толстобрюхому: продрал глаза  как  раз
вовремЯ; успел схватить свой брезент (Я  им  закрываю  мою  дыру);  какой-то
сукин сын уже собиралсЯ его спереть.
     - ‚ сто двадцать девЯтом полку все как есть сволочи!
     ‚ глубине, у наших ног, сидит на корточках человек; при утреннем  свете
его  трудно  разглЯдеть;  он  обеими  руками  хватаетсЯ  за  свои   одеЯниЯ,
скребетсЯ и чешетсЯ. ќто дЯдюшка Ѓлер.
     Ћн мигает узкими глазками; его лицо покрыто слоем  пыли.  Ќад  беззубым
ртом торчат толстыми желтоватыми комками усы. ђуки чудовищно черны; они  так
грЯзны, словно обросли волосами, а ладони покрыты жесткой  серой  корой.  Ћт
этой скрюченной фигуры пахнет старой кастрюлей.
     Ћн усердно чешетсЯ и  в  то  же  времЯ  болтает  с  долговЯзым  Ѓарком,
который стоит в стороне и наклонилсЯ к нему.
     - „ома Я не такой грЯзный и черный, - говорит Ѓлер.
     - Ќ-да, беднЯга, дома ты, наверно, белей! - замечает Ѓарк.
     - ’вое счастье, - подзадоривает ’ирет, - а то бы  твоЯ  женка  народила
от тебЯ негритЯт!
     Ѓлер сердитсЯ. •мурит брови (его лоб совсем черный от грЯзи).
     - —его ты лезешь? Ђ хотЯ  б  и  так?  Ќа  то  и  война.  Ђ  ты,  чучело
гороховое, ты думаешь, на войне у тебЯ не  изменилсЯ  фасад  и  повадки?  „а
поглЯди на себЯ, обезьЯньЯ харЯ,  погань  неумытаЯ!  ќка,  понес  околесицу!
Ѓывают же такие дурни!
     Ћн проводит рукой по темной коре, покрывающей его лицо; после  стольких
дождей она оказалась несмываемой.
     - „а и если Я такой, каков Я есть, значит, Я так хочу. Џрежде  всего  у
менЯ нет зубов. ‹екарь уже давно сказал мне: "“ тебЯ больше  нет  ни  одного
зуба. ќтого  слишком  мало.  Ќа  первой  же  остановке  ступай,  говорит,  в
естаматологический кабинет".
     - ’оматологический, - поправлЯет Ѓарк.
     - ‘томатологический, - устанавливает Ѓертран.
     - Ђ Я не пошел: не хотел, - продолжает Ѓлер, - хоть лечат и задаром.
     - Џочему же не пошел?
     - „а так, неохота возитьсЯ, - отвечает он.
     - ’ы сущий повар, - говорит Ѓарк. - ’ебе бы надо заделатьсЯ поваром.
     - џ и сам так думаю, - простодушно соглашаетсЯ Ѓлер.
     ‚се смеютсЯ. —ерный человек обижен. Ћн встает.
     - “ менЯ от вас брюхо  заболело,  -  презрительно  отчеканивает  он.  -
Џойду в нужник.
     Љогда его черный силуэт исчез, собеседники лишний раз повторЯют  старую
истину, что на фронте грЯзнее всех повара.
     - …сли увидишь чумазого парнЯ с  грЯзным  рылом  и  в  грЯзной  одежде,
такого, что прикоснутьсЯ к нему можно только щипцами, так и знай:  навернЯка
повар! € чем грЯзней, тем он верней повар.
     - €стинно верно! - подтверждает Њартро.
     - Ђ-а, вот ’ирлуар! ќй, ’ирлуар!
     ’ирлуар подходит, озабоченный, поглЯдываЯ  туда-сюда;  он  бледен,  как
хлор; худаЯ шеЯ плЯшет в слишком широком и жестком воротнике шинели. “  него
острый подбородок; верхние зубы торчат; резкие морщины с глубоко  забившейсЯ
в них грЯзью у рта кажутсЯ намордником. Џо обыкновению, он  взбешен  и,  как
всегда, бранитсЯ:
     - “ менЯ ночью свистнули сумку!
     - ќто сто двадцать девЯтый полк! Ђ где ты ее держал?
     Ћн показывает на штык, воткнутый в стенку, у входа в прикрытие.
     - ‡десь висела, вот на этой зубочистке.
     - ђастЯпа! - хором восклицают собеседники. - ‘ам  людЯм  подставил!  „а
ты что, рехнулсЯ?
     - ќкаЯ досада! - стонет ’ирлуар.
     ‚друг его охватывает гнев; его лицо передергиваетсЯ, кулаки  сжимаютсЯ,
словно узлы веревки. Ћн потрЯсает ими.
     - ќх, попадись мне этот стервец! „а Я бы ему морду  разбил,  выпотрошил
бы ему брюхо, да Я бы... ‚едь у менЯ в сумке  лежал  непочатый  кусок  сыру.
Џойти еще поискать, что ли!
     Ћн растирает себе живот кулаком, короткими взмахами, словно  ударЯЯ  по
струнам,  он  держитсЯ  с  чувством  собственного  достоинства;   его   лицо
искажаетсЯ гневом; похожий на больною, закутанного  в  халат,  он  уходит  в
утреннюю мглу. …го ругань доноситсЯ даже издали; наконец он исчезает.
     - ‚от балда! - говорит кто-то.
     ‚се хихикают.
     - Ћн свихнулсЯ и спЯтил, - объЯвлЯет Њартро,  по  обыкновению  усиливаЯ
мысль сочетанием двух однозначащих слов.


        x x x

     - ќй, братишка, поглЯди, - говорит ЯвившийсЯ ’юлак, - поглЯди-ка!
     ’юлак великолепен. Ќа нем  казакин  лимонно-желтого  цвета,  сшитый  из
непромокаемого спального мешка. ’юлак проделал  в  нем  дыру  длЯ  головы  и
поверх этого футлЯра надел ремни и поЯс. Ћн рослый, костлЯвый,  решительный.
Ќа ходу он вытЯгивает шею и косит глазами. Ћн что-то держит в руке.
     - ‚от нашел сегоднЯ, когда копал ночью землю в конце  Ќового  хода:  мы
менЯли прогнивший настил. •орошаЯ  штуковина,  мне  сразу  понравилась.  ќто
топор старинного образца.
     „ействительно,  "топор  старинного  образца":  заостренный   камень   с
рукоЯткой из побуревшей кости. ЌастоЯщее доисторическое орудие.
     - …го удобно держать, - говорит ’юлак, помахиваЯ своей находкой. -  „а,
недурно придумано.  ‹учше  сделано,  чем  наши  топорики  военного  образца.
‘ловом, сногсшибательно! Ќа, поглЯди-ка!.. Ђ-а? Ћтдай.  Ћн  мне  пригодитсЯ.
“видишь...
     Ћн  потрЯсает  этим  топором  четвертичного  периода  и   сам   кажетсЯ
питекантропом, нарЯженным в лохмотьЯ, укрывшимсЯ в недрах земли.


        x x x

     Ћдин за другим подходЯт солдаты из отделениЯ Ѓертрана  и  собираютсЯ  у
поворота траншеи. ‚ этом месте она  немного  шире,  чем  в  той  части,  где
тЯнетсЯ ровно: там, чтобы разминутьсЯ, надо прижатьсЯ  к  грЯзной  стенке  и
уперетьсЯ животом в живот товарища.
     Ќаша рота в  резерве;  она  занимает  окопы  второй  линии.  ‡десь  нет
сторожевой службы. Ќочью нас посылают вперед на землЯные  работы,  но,  пока
светло, нам нечего делать. Ќас свалили в  одну  кучу;  мы  словно  прикованы
локоть к локтю; нам остаетсЯ только как-нибудь убить времЯ до вечера.
     „невной свет наконец пробилсЯ в бесконечные трещины, избороздившие  эту
местность; он добираетсЯ до наших нор. Џечальный  свет  севера!  ‡десь  даже
небо тесное и грЯзное, словно отЯгченное дымом и смрадом заводов.  Џри  этом
тусклом освещении разнородные нарЯды жителей нашего дна  предстают  во  всем
своем убожестве среди огромной безысходной нищеты, породившей  их.  Ќо  ведь
здесь ружейные выстрелы кажутсЯ  однообразным  тиканьем  часов,  а  пушечные
залпы - урчанием кота; ведь великаЯ драма, которую мы  разыгрываем,  тЯнетсЯ
слишком долго, и больше не удивлЯешьсЯ своему виду  и  нарЯду,  придуманному
нами длЯ защиты от дождЯ, льющегосЯ сверху, от грЯзи, проникающей снизу,  от
бесконечного холода, пребывающего всюду.
     ‡вериные шкуры, одеЯла, парусина, вЯзаные  шлемы,  суконные  и  меховые
шапки, шарфы, накрученные на  шею  или  повЯзанные,  как  чалмы;  фуфайки  и
сверхфуфайки,   сверходеЯниЯ   и   кровли   из   клеенчатых,   просмоленных,
прорезиненных  капюшонов,  черных  или  всех  (полинЯвших)  цветов   радуги,
покрывают этих людей, скрывают форменную одежду почти так же,  как  кожу,  и
расширЯют тело  и  голову  до  огромных  размеров.  Ћдин  напЯлил  на  спину
квадратную клеенку с большими белыми и красными клетками,  найденную  где-то
на стоЯнке в столовой, - это Џепен; его узнаешь уже издали  скорей  по  этой
арлекиновой  вывеске,  чем   по   его   бледному   бандитскому   лицу.   ‚от
оттопыриваетсЯ манишка  Ѓарка,  вырезаннаЯ  из  стеганого  одеЯла,  когда-то
розового, а теперь бурого от пыли и дождЯ. ‚от огромный ‹амюз -  разрушеннаЯ
башнЯ с остатками афиш. ‚от маленький ќдор: кираса из чертовой кожи  придает
ему вид жесткокрылого насекомого с глЯнцевитой спинкой; и  среди  них  всех,
как ‚еликий вождь, блистает оранжевым нагрудником ’юлак.
     Љаска придает некоторое единообразие головам всех этих людей. „а и  то!
Ћдни надевают ее на кепи, как Ѓике; другие - на вЯзаный шлем,  как  ЉадийЯк,
третьи  -  на  шапку,  как  Ѓарк,  -  и  это  усложнЯет  нарЯд   и   создает
разнообразие.
     Ђ наши ноги!.. ’олько что, согнувшись в три  погибели,  Я  спустилсЯ  в
нашу землЯнку - низкий тесный погреб, отдающий сыростью  и  плесенью;  здесь
натыкаешьсЯ на  пустые  банки  из-под  консервов  и  грЯзные  трЯпки;  здесь
валЯлись два длинных спЯщих свертка, а в углу, при  свете  огарка,  какаЯ-то
тень, стоЯ  на  коленЯх,  рылась  в  сумке...  ‚ылезаЯ  через  прЯмоугольное
отверстие, Я увидел ноги. Ћни торчали отовсюду,  горизонтально,  вертикально
или наклонно, вытЯнутые, согнутые, сплетенные, они  мешали  пройти;  все  их
проклинали; это была многообразнаЯ и многоцветнаЯ коллекциЯ: гетры и  краги,
черные и желтые,  высокие  и  низкие,  из  кожи,  из  плотной  парусины,  из
какой-то непромокаемой ткани;  обмотки  -  синие,  голубые,  черные,  серые,
цвета хаки, коричневые... Ћдин только ‚ольпат все еще носит  короткие  краги
времен мобилизации; Њениль Ђндре уже две недели щеголЯет в чулках из  грубой
зеленой шерсти. Ђ ’ирета всегда узнаешь по серым в  белую  полоску  суконным
обмоткам, вырезанным из штатских брюк, висевших  черт  знает  где  в  начале
войны...  “  Њартро  обмотки  разного  цвета:  ему  не  удалось  найти   два
одинаковых изношенных и грЯзных куска шинели, чтобы разрезать их на  полосы.
“  некоторых  солдат  ноги  обернуты  в  трЯпки,  даже  в  газеты,  обмотаны
спиралЯми веревок или даже телефонными  проводами  (это  практичней).  Џенен
ослеплЯет товарищей и прохожих рыжими крагами, которые он снЯл  с  мертвеца.
Ѓарк считает себЯ (ну  и  надоедает  же  он  иногда!)  изворотливым  парнем,
мастером на выдумки: он  обмотал  гетры  марлей;  эти  белые  икры,  вЯзанаЯ
шапка, белеющаЯ из-под  каски,  и  клок  рыжих  волос  на  лбу  придают  ему
клоунский вид. Џотерло вот уже месЯц ходит в сапогах  немецкого  солдата,  в
отличных, почти новых сапогах, подбитых подковками. €х дал ему  на  хранение
Љарон, когда был ранен  в  руку  и  эвакуирован.  Ђ  сам  Љарон  снЯл  их  с
баварского пулеметчика, убитого на Џилонской дороге. Џомню,  как  наш  Љарон
рассказывал об этом:
     - „а, милый мой, лежит парень задом в Яме,  весь  согнулсЯ,  глазеет  в
небо, а ноги задрал вверх. Љак будто подставлЯет мне свои  сапожки  и  хочет
сказать: "Ѓери, пожалуйста!" -  "—то  ж,  ладно!"  -  говорю.  ‡ато  сколько
хлопот было стащить с него эти чеботы; и  повозилсЯ  же  Я!  „обрых  полчаса
пришлось тЯнуть, поворачивать, дергать, накажи менЯ бог: ведь парень мне  не
помогал, лапы у него не сгибались. Ќу, Я столько тЯнул, что в  конце  концов
ноги от мертвого тела отклеились в коленЯх, штаны порвались и -  трах!  -  в
каждой руке  у  менЯ  по  сапогу,  полному  каши.  Џришлось  опорожнить  их,
выбросить из них ноги.
     - Ќу, брат, врешь!
     - ‘проси у самокатчика ќтерпа! Ћн мне  помогал:  мы  запускали  руки  в
сапог и вытаскивали оттуда кости, куски мЯса и носков.  ‡ато  какие  сапоги!
ѓлЯди! ‘тоило потрудитьсЯ!
     ...€ вот, пока не вернетсЯ Љарон, Џотерло  вместо  него  носит  сапоги,
которые не успел износить баварский пулеметчик.
     ’ак по мере сил, разумениЯ,  энергии,  возможности  и  смелости  каждый
изворачиваетсЯ,  стараЯсь  боротьсЯ   с   чудовищными   невзгодами.   Љаждый
показывает себЯ и словно говорит:  "‚от  все,  что  Я  сумел,  смог,  посмел
сделать в страшной беде, в которую попал".
     Њениль †озеф дремлет, Ѓлер зевает. Њартро  уставилсЯ  в  одну  точку  и
курит. ‹амюз чешетсЯ, как горилла, а ќдор - как мартышка. ‚ольпат кашлЯет  и
ворчит: "џ подохну". Њениль Ђндре вынул зеркальце и гребенку  и  холит  свою
шикарную каштановую бороду, словно редкостное растение. ЋднообразнаЯ  тишина
то тут, то  там  прерываетсЯ  приступами  неистового  волнениЯ,  вызываемого
повсеместным, неизбежным, заразительным присутствием паразитов.
     Ѓарк - парень наблюдательный; он обводит всех  взглЯдом,  вынимает  изо
рта трубку, плюет, подмигивает и говорит:
     - Ќу и не похожи мы друг на друга!
     - Ђ с чего нам быть похожими? - отвечает ‹амюз. - ќто было бы чудом.


        x x x

     Ќаш возраст? Њы  все  разного  возраста.  Ќаш  полк  -  резервный;  его
последовательно пополнЯли подкреплениЯ, - то кадровые части,  то  ополченцы.
‚  нашем  полувзводе  есть  запасные  из  ополчениЯ,  новобранцы  и  солдаты
среднего возраста. ”уйЯду сорок лет. Ѓлер мог бы быть  отцом  Ѓике,  новичка
призыва тринадцатого года. Љапрал называет  Њартро  "дедушкой"  или  "старым
отбросом", смотрЯ по тому, шутит он  или  говорит  серьезно.  Њениль  †озеф,
если бы не война, осталсЯ бы в казарме. ‡абавное зрелище,  когда  нас  ведет
сержант ‚ижиль, славный мальчуган с пушком над губой; на днЯх,  на  стоЯнке,
он прыгал через веревочку с ребЯтами.  ‚  нашей  разношерстной  компании,  в
этой семье без семьи, у очага  без  очага,  объединены  три  поколениЯ;  они
живут,  ждут,  цепенеют,  словно  бесформенные  истуканы,  словно   дорожные
столбы.
     Ћткуда мы? €з  разных  областей.  Њы  Явились  отовсюду.  џ  смотрю  на
соседей: вот Џотерло, углекоп из шахты Љалонн;  он  розовый;  брови  у  него
соломенно-желтые, глаза  васильковые;  длЯ  его  крупной  золотистой  головы
пришлось долго искать на  складах  эту  каску,  похожую  на  огромную  синюю
миску; вот ”уйЯд, лодочник из ‘етта;  он  бешено  вращает  глазами;  у  него
длинное, худое лицо, как у мушкетера, и впалые щеки. „ействительно,  они  не
похожи друг на друга, как день и ночь.
     Љокон, тощий,  поджарый,  в  очках,  с  лицом,  изъеденным  испарениЯми
больших  городов,  тоже  резко  отличаетсЯ  от  Ѓике,  неотесанного,  серого
бретонца  с  квадратной  челюстью,  тЯжелой,  как  булыжник;  Ђндре  Њениль,
внушительный  фармацевт  из  нормандского  городка,  краснобай  с   отличной
пушистой бородой, совсем не  похож  на  ‹амюза,  мордастого  крестьЯнина  из
Џуату,  толстЯка,  у  которого  щеки  и  затылок  вроде   ростбифа.   †аргон
долговЯзого Ѓарка, исходившего весь Џариж, смешиваетсЯ с  почти  бельгийским
певучим  говором  северЯн,  попавших  к  нам  из  8-го  полка,  со   звонкой
раскатистой речью ребЯт из 144-го  полка,  с  наречием  овернцев  из  124-го
полка, которые упрЯмо собираютсЯ в  кучки  среди  чужаков,  словно  муравьи,
притЯгивающие друг друга...
     џ еще помню  первую  фразу  весельчака  ’ирета,  -  представившись,  он
сказал: "ђебЯта, Я из Љлиши-ла-ѓаренн! Ђ вы  чем  можете  похвастать?"  -  и
первую жалобу Џаради, котораЯ способствовала его сближению со мной:  "Ћни  с
менЯ смеютсЯ, потому что Я с Њорвана..."


     —ем мы занимались? „а  чем  хотите.  Љем  мы  были  в  ныне  отмененные
времена, когда у нас еще было какое-то  место  в  жизни,  когда  мы  еще  не
зарыли нашу судьбу в эти поры, где нас поливает  дождь  и  картечь?  Ѓольшей
частью земледельцами и рабочими. ‹амюз -  батраком,  Џаради  -  возчиком;  у
ЉадийЯка, детскаЯ каска  которого,  как  говорит  ’ирет,  торчит  на  остром
черепе, словно купол колокольни, есть своЯ землЯ. „ЯдЯ Ѓлер был  фермером  в
Ѓри. Ѓарк служил посыльным  в  магазине  и,  отвозЯ  товар  на  трехколесном
велосипеде, шнырЯл между  парижскими  трамваЯми  и  такси,  мастерски  ругал
пешеходов и распугивал их, словно кур,  на  проспектах  и  площадЯх.  Љапрал
Ѓертран, который держитсЯ  всегда  в  сторонке,  молчаливый  и  вежливый,  с
прекрасным мужественным лицом и открытым взглЯдом, был рабочим в  мастерской
футлЯров. ’ирлуар красил автомобили и,  говорЯт,  не  ворчал.  ’юлак  держал
маленькое кафе у заставы „ю-’рон, а добродушный бледный  ќдор  -  кабачок  у
дороги, недалеко от теперешнего  фронта;  его  заведению,  конечно,  здорово
досталось от снарЯдов: как известно,  ќдору  не  везет.  Њениль  Ђндре,  еще
довольно опрЯтный и причесанный,  торговал  в  аптеке  на  площади  содой  и
непогрешимыми патентованными средствами; его брат †озеф  продавал  газеты  и
иллюстрированные  романы  на  станции  железной  дороги;  далеко,  в  ‹ионе,
очкастый Љокон, человек-цифра, облачившись в черную блузу, весь в  ржавчине,
хлопотал за конторкой скобЯной лавки, а Ѓекюв Ђдольф и Џотерло с самой  зари
при свете тусклой лампочки, своей  единственной  звезды,  добывали  уголь  в
шахтах на севере.
     …сть и другие; чем они занимались, не упомнишь; их смешиваешь одного  с
другим: есть деревенские бродЯчие мастера на  все  руки,  не  говорЯ  уже  о
подозрительном Џепене: у  него,  наверно,  не  было  никакого  ремесла.  (Њы
только знаем, что три месЯца тому назад, после выздоровлениЯ в лазарете,  он