ьЯми удастсЯ умилостивить их опЯть?" ‚се чаще
повторЯлись слова "innoxia corpora". †енщины громко горевали по детЯм,
которых столько побросали диким зверЯм, распЯли на крестах или сожгли в
этих проклЯтых садах! € в конце концов сострадание к казненным
превращалось в проклЯтьЯ императору и ’игеллину. Ќо были и такие, которые
задавали себе или другим вопрос: "—то же это за бог, который дает такую
силу переносить муки и саму смерть?" € они возвращались домой, глубоко
задумавшись.
     •илон еще долго блуждал по садам, не знаЯ, куда идти, не разбираЯ
дороги. ’еперь он опЯть почувствовал себЯ немощным, хворым, жалким
стариком. Ћн спотыкалсЯ о недогоревшие тела, наступаЯ на головешки,
которые выстреливали ему вслед снопами искр, а не то усаживалсЯ и смотрел
вокруг бессмысленным взглЯдом. ‚ садах стало почти совсем темно - лишь
плыла меж деревьЯми бледнаЯ луна, озарЯЯ смутным светом аллеи да
обуглившиесЯ, поваленные столбы и черневшие бесформенными бугорками трупы.
‘тарому греку мерещилось, будто на луне он видит лицо ѓлавка, будто очи
ѓлавка все глЯдЯт на него, и он старалсЯ прЯтатьсЯ от лунного света.
Ќаконец он все же вышел из тени и невольно, подгонЯемый какою-то тайною
силой, устремилсЯ по направлению к фонтану, у которого испустил дух ѓлавк.
‚незапно чьЯ-то рука тронула его плечо.
     ‘тарик обернулсЯ и, увидав незнакомого человека, с испугом вскричал:
     - Љто там? Љто ты такой?
     - Ђпостол Џавел из ’арса.
     - џ проклЯт! —его ты хочешь?
     € апостол ответил:
     - •очу тебЯ спасти.
     •илон оперсЯ о дерево.
Ќоги под ним подгибались, руки повисли вдоль тела.
     - „лЯ менЯ нет спасеньЯ! - глухо произнес он.
     - ’ы ведь слышал, что бог простил раскаЯвшегосЯ разбойника на кресте?
     - спросил Џавел.
     - Ђ ты знаешь, что совершил Я?
     - џ видел сокрушение твое и слышал, как ты свидетельствовал истину.
     - Ћ господин мой!
     - € ежели раб •ристов простил тебЯ в минуту мучений и смерти, ужели
•ристос тебЯ не простит?
     - Џрощенье? „лЯ менЯ - прощенье? - € •илон, точно терЯЯ рассудок,
схватилсЯ руками за голову.
     - Ќаш бог - бог милосердиЯ, - отвечал апостол.
     - „лЯ менЯ? - повторил •илон.
     € он застонал как человек, уже не имеющий сил подавить свою боль и
страданье. Ќо Џавел заговорил снова:
     - Ћбопрись на менЯ и идем со мною.
€, взЯв •илона за руку, пошел с ним по пересекающимсЯ аллеЯм,
прислушиваЯсь к шуму фонтана, который, мнилось, плакал в ночной тиши над
телами замученных.
     - Ќаш бог - бог милосердиЯ, - повторил апостол. - …сли бы ты стал на
берегу и бросал бы в море камни, мог бы ты ими заполнить пучину морскую? €
Я говорю тебе, что милосердие •ристово подобно морю, и все грехи и
злодеЯниЯ человеческие потонут в нем, как камень в пучине. џ говорю тебе,
что оно подобно небу, покрывающему горы, долины и морЯ, ибо оно вездесуще
и нет ему ни пределов, ни конца. ’ы страдал у столба ѓлавка, и •ристос
видел твое страданье. Ќе заботЯсь о том, что ждет тебЯ завтра, ты сказал:
"ќто он - поджигатель!" - и •ристос запомнил слова твои. €бо злоба твоЯ и
ложь ушли из твоего сердца, и осталась в нем одна лишь скорбь великаЯ.
€дем со мною и слушай, что Я тебе скажу: ведь Я тоже ненавидел его и
преследовал его избранников. џ не признавал его, не верил в него, пока он
сам не ЯвилсЯ мне и не призвал менЯ. € с той поры в нем всЯ любовь моЯ. Ђ
ныне он посетил тебЯ угрызениЯми совести, тревогой и сокрушением, дабы
призвать тебЯ к себе. ’ы его ненавидел, а он тебЯ любил. ’ы предавал на
муки его приверженцев, а он хочет тебЯ простить и спасти.
ѓрудь несчастного грека сотрЯсли бурные рыданьЯ, душа его разрывалась
от скорби, а Џавел, обнимаЯ его плечи, все более завладевал им и вел, как
солдат ведет пленника.
     Ќемного помолчав, Џавел снова заговорил:
     - €ди за мною, и Я поведу тебЯ к нему. „лЯ чего иного приходил бы Я к
тебе? Ќо он велел мне собирать души человеков во имЯ любви, и Я исполнЯю
его веленье. ’ы полагаешь, что ты проклЯт, а Я говорю тебе: уверуй в него,
и тебЯ ждет спасенье. ’ы думаешь, что ему ненавистен, а Я повторЯю тебе,
что он тебЯ любит. ‚зглЯни на менЯ! Ќе будь у менЯ его, у менЯ не было бы
ничего, кроме злобы, жившей в моем сердце, а ныне любовь его заменЯет мне
отца и мать, заменЯет богатство и власть. ‚ нем одном - наше прибежище,
один он зачтет тебе твою скорбь, воззрит на нищету твою, снимет с тебЯ
бремЯ тревоги и подымет тебЯ до себЯ.
     ‘ этими словами Џавел привел грека к фонтану, серебрЯнаЯ струЯ
которого мерцала издали в лунном свете. ‚округ было тихо и пустынно,
рабы-уборщики уже унесли и обгорелые столбы, и тела мучеников.
•илон со стоном пал на колени и, прикрываЯ лицо руками, замер в
неподвижности. Ђ Џавел, поднЯв лицо к звездам, начал молитьсЯ:
     - ѓосподи, воззри на этого несчастного, на его сокрушение, слезы и
муку сердечную! Ѓоже милосердный, ты, что пролил свою кровь за грехи наши,
ради мук твоих, ради смерти твоей и воскресениЯ, отпусти ему вину!
Ћн умолк и долго еще глЯдел на звезды, беззвучно шепча молитву.
‚друг у ног его послышалсЯ похожий на стенанье возглас:
     - •ристос! •ристос! Ћтпусти мне грехи мои!
’огда Џавел подошел к фонтану, зачерпнул в пригоршню воды и вернулсЯ
к стоЯвшему на коленЯх грешнику:
     - •илон, крещу тебЯ во имЯ отца, и сына, и свЯтого духа! Ђминь!
•илон поднЯл голову, раскинул руки в стороны и так замер. ‘вет полной
луны падал прЯмо на его побелевшие волосы и такое же белое, неподвижное,
как бы мертвое или из мрамора высеченное лицо. Ћдна за другою шли минуты,
из больших птичников в садах „омициев донеслось пенье петухов, а он все
стоЯл на коленЯх, схожий с надгробной статуей.
Ќаконец •илон очнулсЯ, встал и обратилсЯ к апостолу:
     - —то Я должен сделать перед смертью, отче?
Џавел, также пробудЯсь от размышлений о беспредельном могуществе,
которому не могут противитьсЯ души даже таких людей, как этот грек,
отвечал:
     - ЌадейсЯ и свидетельствуй истину!
Џосле чего оба направились к выходу из сада. “ ворот апостол еще раз
благословил старика, и они расстались - об этом попросил сам •илон,
предвидЯ, что после происшедшего император и ’игеллин прикажут его
схватить.
     € он не ошибсЯ. ‚оротЯсь к себе, он застал свой дом окруженным
преторианцами под началом ‘цевина. …го схватили и повели на Џалатин.
€мператор уже отправилсЯ на покой, но ’игеллин ждал их прихода и,
завидев несчастного грека, встретил его с лицом спокойным, но не сулЯщим
ничего доброго.
     - ’ы совершил преступление оскорблениЯ величиЯ, - молвил ’игеллин, -
и кара не минует тебЯ. Ћднако если завтра в амфитеатре ты объЯвишь, что
был пьЯн и безумен и что виновники пожара - христиане, кара будет
ограничена поркой и изгнанием.
     - Ќе могу, господин! - тихо отвечал •илон.
’игеллин медленно приблизилсЯ к нему и также приглушенным, но грозным
голосом спросил:
     - Љак это не можешь, греческаЯ собака? Ќеужто ты не был пьЯн и неужто
не понимаешь, что тебЯ ждет? ‚зглЯни туда!
     € он указал на угол атриЯ, где возле деревЯнной скамьи неподвижно
стоЯли в полумраке четыре раба-фракийца с веревками и клещами в руках.
     - Ќе могу, господин! - повторил •илон.
     ’игеллина начала разбирать Ярость, но он еще сдерживал себЯ.
     - ’ы видел, как умирают христиане? - спросил он. - •очешь так
умереть?
     ‘тарик поднЯл изможденное лицо, с минуту губы его беззвучно
шевелились, затем он твердо сказал:
     - € Я верую в •риста!
’игеллин с изумлением посмотрел на него.
     - „а ты и впрЯмь рехнулсЯ, собака!
€ копившаЯсЯ в нем Ярость вдруг прорвалась. Џодскочив к •илону, он
схватил грека обеими руками за бороду, повалил на пол и принЯлсЯ топтать,
с пеною на губах повторЯЯ:
     - ЋтречешьсЯ? ЋтречешьсЯ?
     - Ќе могу! - отвечал с полу •илон.
     - Џытать его!
“слыхав приказ, фракийцы схватили старика, уложили на скамью и,
привЯзав к ней веревками, стали сжимать клещами его тощие голени. Ќо он,
еще когда его привЯзывали, лишь смиренно целовал им руки, а потом закрыл
глаза и лежал, словно мертвый.
     Ћднако он был жив. Љогда ’игеллин нагнулсЯ над ним и еще раз спросил:
"ЋтречешьсЯ?", побелевшие губы •илона зашевелились и издали едва слышный
шепот:
     - Ќе... могу!..
’игеллин приказал прекратить пытку и зашагал взад-вперед по атрию -
лицо его было искажено гримасою гнева и вместе с тем растерЯнности.
Ќаконец ему на ум, видимо, пришла новаЯ мысль - обращаЯсь к фракийцам, он
приказал:
     - ‚ырвать ему Язык!

        ѓлава LXIII

     Џьесу "‹авреол"* ставили прежде в театрах или амфитеатрах,
оборудованных таким образом, чтобы сцена могла разделЯтьсЯ и получались
как бы две отдельные сцены. Ћднако после зрелища в императорских садах от
этого приема отказались - теперь думали лишь о том, чтобы возможно большее
число зрителей видело смерть распЯтого раба, которого по ходу действиЯ
пожирал медведь. Ћбычно роль медведЯ играл зашитый в медвежью шкуру актер,
но на сей раз представление должно было быть "правдивым". ќто была новаЯ
выдумка ’игеллина. €мператор сперва сказал, что не придет, но фавориту
удалось его уговорить. ’игеллин объЯснил ему, что после происшествиЯ в
садах Ќерон тем более должен показатьсЯ народу, и уверил, что распЯтый раб
не сможет его оскорбить, как то сделал Љрисп. Ќарод был уже несколько
пресыщен и утомлен кровопролитием, поэтому обещали новую раздачу
лотерейных тессер и подарков, а также вечернее угощение - представление
должно было состоЯтьсЯ вечером в щедро освещенном амфитеатре.
_______________
     * "‹ а в р е о л" - пьеса некоего Љатулла, по ходу действиЯ
которой главный герой, разбойник ‹авреол (казненный во времена
Љалигулы), будучи распЯт, отдаетсЯ на съедение диким зверЯм;
нижеследующий эпизод основан на реальном случае: император „омициан
(81 - 96), младший сын ‚еспасиана, однажды казнил преступника,
заставив его на деле сыграть роль ‹авреола.
     ‘ наступлением сумерек здание амфитеатра заполнилось народом. џвились
и все августианы во главе с ’игеллином - не столько ради спектаклЯ,
сколько ради того, чтобы после недавнего происшествиЯ выказать императору
свою преданность, да кстати посудачить о •илоне, о котором говорил весь
ђим.
     ‹юди сообщали друг другу на ухо, что император, возвратЯсь из садов,
был в бешенстве и не мог уснуть, что его терзали страхи и ужасные видениЯ,
     - из-за этого он, мол, назавтра же объЯвил, что вскоре отправитсЯ в Ђхайю.
„ругие решительно возражали, уверЯЯ, что теперь-то он будет еще более
беспощаден к христианам. Ќе было недостатка и в трусах, предрекавших, что
обвинение, брошенное •илоном императору в лицо при всем народе, может
иметь самые тЯжелые последствиЯ. Ќашлись все же и такие, что из
человечности просили ’игеллина прекратить гонениЯ.
     - ‘мотрите, куда вы идете, - говорил ЃареЯ ‘оран. - ‚ы хотели
успокоить народную жажду мести и внушить уверенность, что кара постигла
виновных, а получилось все наоборот.
     - ‚ерно! - подхватил Ђнтистий ‚етер.* - ’еперь люди шепчутсЯ, что
христиане не виноваты. …сли разрешите сострить, то, ей-ей, •илон был прав,
сказав, что ваши мозги не заполнили бы и желудевой скорлупки.
_______________
     * Ђ н т и с т и й ‚ е т е р ‹уций - консул 55 г.; покончил с
собой в 65 г.
     ’игеллин, обратЯсь к говорившим, сказал:
     - Љстати, люди шепчутсЯ также о том, что твоЯ, ЃареЯ ‘оран, дочка
‘ервилиЯ и твоЯ, Ђнтистий, жена скрыли своих рабов-христиан от
справедливого императорского суда.
     - ќто неправда! - с беспокойством воскликнул ЃареЯ.
     - Њою жену хотЯт погубить ваши разведенные жены, они завидуют ее
добродетели! - с не меньшею тревогой возразил Ђнтистий ‚етер.
Ќо другие толковали о •илоне.
     - —то с ним стрЯслось? - говорил ќприй Њарцелл. - ’о сам предавал их
в руки ’игеллина, стал из нищего богачом, мог спокойно дожить свои дни,
иметь почетные похороны и красивое надгробие, так нет же! Џредпочел,
видите ли, все потерЯть и себЯ погубить. € впрЯмь, он, наверно, рехнулсЯ.
     - Ќе рехнулсЯ, а стал христианином, - сказал ’игеллин.
     - „а нет, это невозможно! - заметил ‚ителлий.
     - Ђ Я-то разве не говорил? - вмешалсЯ ‚естин. - Њожете убивать
христиан, но, послушайтесь менЯ, не воюйте с их божеством. ‡десь шутки
плохи! ѓлЯдите, что творитсЯ! џ-то ђима не жег, но, если бы император мне
дозволил, Я совершил бы гекатомбу их божеству. € всем бы надо сделать то
же самое, потому что, повторЯю, с ним шутки плохи! ‡апомните, что это вам
говорил Я.
     - Ђ Я говорил другое, - сказал Џетроний. - ’игеллин смеЯлсЯ, когда Я
уверЯл, что они защищаютсЯ, а теперь Я скажу больше: они побеждают!
     - Љак так? Џочему? - спросили несколько голосов.
     - ЉлЯнусь Џоллуксом! ‚едь если вот такой •илон не устоЯл перед ними,
так кто же устоит? …сли вы полагаете, что после каждого зрелища не
прибавлЯетсЯ христиан, тогда вам с вашим знанием ђима лучше стать
лудильщиками или пойти в брадобреи - это поможет вам лучше узнать, что
думает народ и что делаетсЯ в городе.
     - Ћн говорит чистую правду, клЯнусь свЯщенным пеплумом „ианы! -
воскликнул ‚естин.
     - Љ чему ты клонишь? - с сомнением спросил ЏетрониЯ ЃареЯ.
     - € закончу Я тем, с чего вы начали: довольно уже крови!
’игеллин с издевкой взглЯнул на него.
     - ќ нет! …ще немножко!
     - …сли твоей головы тебе недостаточно, тебе может ее заменить
набалдашник моего хлыста, - ответил Џетроний.
Ѓеседу прервало поЯвление императора, который занЯл свое место, - при
нем был Џифагор. ‘разу же началось представление, но придворные мало
обращали вниманиЯ на сцену, у всех на уме был •илон. Ќарод, привыкший к
виду мук и крови, тоже скучал, шикал, отпускал нелестные длЯ придворных
словечки и требовал поскорее давать сцену с медведем, который один лишь
интересовал публику. …сли бы не надежда увидеть казнь старика и получить
подарки, сама пьеса не могла бы удержать толпу в театре.
Ќаконец долгожданнаЯ минута наступила. –ирковые служители внесли
сперва деревЯнный крест, не слишком высокий, чтобы медведь, став на задние
лапы, мог достать до груди мученика: затем два человека ввели, точнее,
втащили •илона - с раздробленными костЯми ног он идти самостоЯтельно был
не в силах. …го положили на крест и прибили так быстро, что
любопытствовавшие августианы даже не успели его разглЯдеть толком, и лишь
когда крест был водружен в заранее приготовленной Яме, глаза всех
уставились на него. Ћднако мало кто узнал бы в этом нагом старике прежнего
•илона. Џосле пыток, которым его подвергли по приказу ’игеллина, в лице
его не осталось и кровинки, лишь на белой бороде алел кровавый след от
вырванного Языка. Љожа на теле так истончилась, что видны были все кости
скелета. € выглЯдел он гораздо более старым, даже дрЯхлым. Ќо если прежде
глаза его беспрерывно метали тревожные, злобные взглЯды, а подвижное лицо
выражало постоЯнную тревогу и неуверенность, нынче черты его хотЯ и были
скорбны, но вместе с тем была в них разлита такаЯ кротость и
умиротворенность, какие бывают у спЯщих или у покойников. ‚озможно, ему
придавала уверенность мысль о распЯтом разбойнике, которого •ристос
простил, а может, он в душе говорил милосердному богу: "ѓосподи, Я
кусалсЯ, как Ядовитый червь, но ведь Я всю жизнь был беднЯком, умирал с
голоду, люди попирали менЯ, били, издевались надо мною. Ѓыл Я, господи,
беден и очень несчастлив, а теперь вот подвергли менЯ пыткам и прибили к
кресту, и ты, милосердный, не оттолкнешь же менЯ в час смерти!" €, видимо,
покой снизошел в его сокрушенное сердце. Ќикто не смеЯлсЯ - в этом
распЯтом мученике было такое смирение, он выглЯдел таким старым,
беззащитным, слабым и побуждал кротостью своею к состраданию; каждый
невольно спрашивал себЯ, как можно мучить и распинать людей, которые и так
уже при смерти. ’олпа молчала. ‚ рЯдах августиан ‚естин, оборачиваЯсь то
вправо, то влево, испуганно шептал: "‘мотрите, как они умирают!" „ругие
ждали медведЯ, в душе желаЯ, чтобы зрелище поскорее закончилось.
Ќаконец вбежал на сцену медведь. ЊотаЯ низко опущенною головой, он
исподлобьЯ оглЯдывалсЯ, точно что-то задумав или что-то разыскиваЯ.
‡аметив крест, а на нем обнаженное тело, он приблизилсЯ, даже немного
привстал на задних лапах, но тут же опЯть опустилсЯ на передние, уселсЯ
возле креста и заворчал, как если бы и в его зверином сердце проснулась
жалость к этому полумертвому человеку.
     –ирковые служители стали подбадривать его выкриками, но публика
молчала. •илон между тем медленно приподнЯл голову и некоторое времЯ
обводил глазами амфитеатр. Ќаконец взор его остановилсЯ где-то на верхних
рЯдах, грудь заколебалась живее, и тут произошло нечто, поразившее
зрителей. ‹ицо его осветила улыбка, вокруг головы словно бы воссиЯл свет,
глаза перед смертью обратились к небу, и две крупные слезы медленно
покатились по щекам.
     Ћн испустил дух.
‚незапно вверху, под самым веларием, звучный мужской голос вскричал:
     - Њир мученикам!
     ‚ амфитеатре наступила мертваЯ тишина.

        ѓлава LXIV

     ’юрьмы заметно опустели после зрелища в императорских садах. Џравда,
кое-где еще хватали людей, подозреваемых в приверженности восточному
суеверию, но облавы доставлЯли все меньшее число жертв, только чтоб
хватило на дальнейшие зрелища, которые уже подходили к концу. Џресыщенный
кровью народ смотрел все более равнодушно, но с тайною тревогой из-за
никогда еще не виданного поведениЯ казнимых. ‘трахи суеверного ‚естина
завладели тысЯчами римлЯн. ирились удивительные слухи о мстительности
христианского божества. ’юремный тиф, распространившийсЯ в городе,
усиливал тревожные настроениЯ. ’о и дело шли по улицам похоронные
процессии, и люди шептались, что надо бы принести новые пиакулы, дабы
умилосердить неведомого бога. ‚ храмах совершали жертвоприношениЯ ћпитеру
и ‹ибитине. Ќаконец, вопреки стараниЯм ’игеллина и его подручных, все
упорнее становилсЯ слух, что город сожжен по приказу императора и что
христиане страдают невинно.
     Ќо именно поэтому Ќерон и ’игеллин не прекращали гонений. —тобы
успокоить народ, издавались распорЯжениЯ о новых раздачах зерна, вина и
оливкового масла, объЯвлЯлись указы, поощрЯвшие восстановление домов со
всЯческими льготами длЯ домовладельцев, а также другие, определЯвшие
ширину улиц и материалы, из которых надлежало строить, чтобы в будущем
избежать пожаров. ‘ам император посещал заседаниЯ сената и вместе с
"отцами" обсуждал меры ко благу народа и города, однако длЯ жертв гонений
не находилось и капли милосердиЯ. ‚ладыка мира стремилсЯ внушить народу
убеждение, что столь беспощадные кары могут постигнуть только людей
виновных. ’акже и в сенате не раздалсЯ ни один голос в защиту христиан -
никто не желал гневить императора, а кроме того, люди более дальновидные
утверждали, что перед новой верой не смогли бы устоЯть основаниЯ римского
государства.
     ‘емьЯм отдавали только умирающих или мертвых, ибо римские законы
мертвым не мстили. „лЯ ‚инициЯ некоторым утешением была мысль, что, если
‹игиЯ умрет, он похоронит ее в фамильном склепе и сам упокоитсЯ рЯдом с
нею. ‘пасти ее от смерти он не надеЯлсЯ и, сам почти ушедший из жизни,
погруженный в духовное созерцание •риста, не мечтал уже ни о каком ином
соединении с любимой, кроме как в вечности. ‚ера его становилась
безграничной, и благодарЯ ей вечность казалась чем-то гораздо более
реальным и истинным, чем бренное его существование на земле. ѓлубоким
восторгом полнилось его сердце. “же при жизни ‚иниций преображалсЯ в некое
бесплотное существо, которое, томЯсь по окончательному освобождению длЯ
себЯ, жаждало его и длЯ другой возлюбленной души. Ћн представлЯл себе, как
они оба, рука в руку, вознесутсЯ на небеса, где •ристос их благословит и
дозволит им пребывать в сиЯнии райском, таком ненарушимом и бесконечном,
как свет звезд. Ћн лишь молил •риста, чтобы ‹игиЯ была избавлена от мук в
цирке и могла мирно уснуть вечным сном в тюрьме, - ведь он знал навернЯка,
что вместе с нею и сам умрет. ђаз такое море крови пролито, думал он,
нечего надеЯтьсЯ, что она одна будет спасена. Ћт Џетра и Џавла он слышал,
что и они готовЯтсЯ умереть мучениками. ‚ид •илона на кресте убедил его в
том, что смерть, даже мученическаЯ, может быть сладостной, и он мечтал,
чтобы она пришла к ним обоим одновременно как желаннаЯ перемена горестной,
тЯжкой участи на лучшую.
     €ногда его посещало предвкушение загробной жизни. Џечаль, владевшаЯ
душами обоих, очищалась от прежней жгучей скорби и постепенно переходила в
некую неземную, безмЯтежную покорность воле божьей. Џрежде ‚иниций, не
щадЯ сил, плыл против течениЯ, боролсЯ и терзалсЯ, а ныне отдал себЯ на
волю волн, верЯ, что они несут его к вечному покою. Ћн догадывалсЯ, что
‹игиЯ также готовитсЯ к смерти и что, разделенные тюремной стеной, они уже
идут вместе - он улыбалсЯ этой мысли как счастью.
€ действительно, согласие меж ними было такое, будто они уже давно
делЯтсЯ каждый день своими мыслЯми. “ ‹игии тоже не осталось никаких
желаний или надежд, кроме надежды на загробную жизнь. ‘мерть
представлЯлась ей не только избавлением от страшного тюремного застенка,
от власти императора, ’игеллина, не только спасением, но и соединением в
браке с ‚иницием. ђЯдом с этой неколебимой уверенностью все прочее не
имело значениЯ. Џосле смерти длЯ нее было уготовано блаженство даже и
земное, и она ждала его, как невеста - свадебного венца.
Њогучий поток новой веры, отрывавший от земной жизни и уносивший к
жизни посмертной тысЯчи первых христиан, увлек также “рса. Ћн тоже долго
не хотел примиритьсЯ с мыслью о возможной смерти ‹игии, но, когда через
тюремные стены стали ежедневно доходить вести о том, что творитсЯ в
амфитеатрах и в садах, когда смерть стала казатьсЯ общим, неизбежным
жребием всех христиан и вместе с тем благом, превосходЯщим все земные
понЯтиЯ о счастье, “рс в конце концов уже не смел молить •риста, чтобы он
избавил ‹игию от этого счастьЯ или отсрочил его на долгие годы. ‘
простодушием варвара он полагал, что дочери вождЯ лигийцев положена лучшаЯ
долЯ и что ей перепадет больше небесных наслаждений, нежели толпам
простолюдинов, к которым и сам он принадлежал, и что восседать в вечной
славе будет она ближе к агнцу, нежели прочие. Џравда, слыхал он, что перед
богом все люди равны, но где-то в глубине души был убежден, что дочь
вождЯ, да еще вождЯ всех лигийцев - это не какаЯ-нибудь там рабынЯ.
ЌадеЯлсЯ он и на то, что •ристос ему разрешит и дальше ей служить. —то ж
до себЯ самого, было у него лишь одно тайное желание - умереть, как агнец,
на кресте. Ќо это мнилось ему счастьем немыслимым, и, хотЯ знал он, что в
ђиме распинают даже последних преступников, он даже молитьсЯ не смел о
такой кончине. Ћн думал, что ему, верно, придетсЯ погибнуть от клыков
диких зверей, и это его тревожило. ‚едь он рос с детства в непроходимой
пуще, постоЯнно занимаЯсь охотой, в которой он со своею сверхчеловеческой
силой, не став еще взрослым, прославилсЯ среди лигийцев. ‚добавок охота
была его любимым занЯтием, и когда позже, в бытность в ђиме, пришлось от
нее отказатьсЯ, он ходил в виварии и в амфитеатры, чтобы хоть поглЯдеть на
известных ему и незнакомых зверей. €х вид пробуждал в нем неодолимое
желание боротьсЯ, убивать, и теперь он втайне опасалсЯ, что, когда дойдет
до встречи с ними в амфитеатре, им овладеют чувства, недостойные
христианина, который должен умирать благочестиво и смиренно. Ќо и в этом
он препоручал себЯ •ристу, утешаЯсь иными, более приЯтными мыслЯми. Ћн
слышал, что агнец объЯвил войну силам адовым и злым духам, к которым
христианскаЯ вера причислЯла всех Языческих богов, и он думал, что в этой
войне он все же пригодитсЯ агнцу и сумеет послужить ему лучше других, - в
его голове никак не укладывалось, что душа его не будет сильнее, чем души
прочих мучеников. Ђ покамест он целыми днЯми молилсЯ, услуживал узникам,
помогал стражам и утешал свою царевну, котораЯ иногда сокрушалась, что за
короткую свою жизнь не сумела совершить столько добрых дел, сколько
достославнаЯ ’авифа, о которой ей когда-то рассказывал апостол Џетр.
‘тражи, даже в тюрьме относившиесЯ с опаской к невероЯтной силе гиганта,
длЯ которого не существовало ни цепей, ни решеток, в конце концов полюбили
его за кротость. Ќе раз, дивЯсь его спокойствию, они пытались выведать
причину, и “рс с такой убежденностью рассказывал им, какаЯ жизнь ждет его
после смерти, что они слушали и дивились - впервые видели они, что в
недоступное солнцу подземелье может проникнуть счастье. € когда он
призывал их уверовать в агнца, не один начинал задумыватьсЯ над тем, что
его служба - служба раба, а жизнь его - жизнь беднЯка, и пределом жалкого
этого прозЯбаниЯ будет только смерть.
     Ќо смерть опЯть-таки внушала страх, и после нее они не видели длЯ
себЯ ничего, а этот гигант лигиец и эта девушка, этот брошенный на
тюремную солому цветок, шли к ней с радостью, будто к вратам счастьЯ.

        ѓлава LXV

     Љак-то вечером ЏетрониЯ навестил сенатор ‘цевин* и завел с ним долгую
беседу о тЯжких временах, выпавших им на долю, и об императоре. ѓоворил он
так откровенно, что Џетроний, хоть и был с ним в дружеских отношениЯх,
насторожилсЯ. ‘енатор сетовал, что все в мире идет вкривь и вкось, повсюду
царит безумие и, как ни поглЯди, все это навернЯка закончитсЯ катастрофой
более страшной, чем пожар ђима. …ще говорил он, что даже августианы
ропщут, что ”ений ђуф**, второй префект преториЯ, с трудом терпит власть
негодЯЯ ’игеллина, а весь род ‘енеки до крайности возмущен тем, как
обходитсЯ император со старым своим наставником и с ‹уканом. Ќаконец он
упомЯнул о недовольстве народа и даже преторианцев, большинство которых
”ений ђуф привлек на свою сторону.
     _______________
     * ‘ ц е в и н ”лавий - сенатор, участник заговора Џизона. Љак
сообщает ’ацит ("Ђнналы", XVI, 18), Џетронию была инкриминирована
дружба со ‘цевином.
     ** ” е н и й ђ у ф - второй префект преториЯ (совместно с
’игеллином), участник заговора Џизона; казнен в 65 г.
     - ‡ачем ты это говоришь? - спросил Џетроний.
     - €з опасений за императора, - отвечал ‘цевин. - “ менЯ среди
преторианцев есть дальний родственник, как и Я, именем ‘цевин, от него-то
Я знаю, что делаетсЯ в лагере. Ќедовольство ширитсЯ и там. ‚идишь ли,
Љалигула тоже был безумным, и ты знаешь, чем это кончилось! ЌашелсЯ такой
Љассий •ереЯ... „а, это было ужасно, и, разумеетсЯ, среди нас не найдетсЯ
человека, который бы его одобрил, а все же •ереЯ избавил мир от чудовища.
     - €наче говорЯ, - возразил Џетроний, - ты хочешь сказать: "џ •ерею не
одобрЯю, но он был замечательный человек, и да пошлют нам боги побольше
таких, как он".
     ’ут ‘цевин переменил тему и вдруг стал расхваливать Џизона.
Џревозносил весь его род, его привЯзанность к жене и, наконец, его ум,
спокойствие, редкий дар привлекать людей.
     - €мператор бездетен, - сказал он, - и все прочат ему в преемники
Џизона. Ќе сомневаюсь, что каждый римлЯнин с великой охотой помог бы ему
прийти к власти. …го любит ”ений ђуф, ему беззаветно предан род Ђннеев.
Џлавтий ‹атеран* и ’уллий ‘епецион ради него готовы в огонь и в воду.
’акже и Ќатал**, и ‘убрий ”лав***, и ‘ульпиций Ђспер****, и Ђфраний
Љвинциан, и даже ‚естин.
     _______________
     * Џ л а в т и й ‹ а т е р а н - племЯнник завоевателЯ Ѓритании
Ђвла ЏлавтиЯ; ‹атерану отводилась ключеваЯ роль в заговоре - убийство
Ќерона.
     ** Ќ а т а л Ђнтоний - римский всадник, участник заговора; был
схвачен одним из первых и выдал своих соучастников, за что получил
помилование.
     *** ‘ у б р и й ” л а в - трибун преторианской когорты;
поначалу преданный Ќерону, стал одним из самых активных заговорщиков.
Љазнен в 65 г.
     **** ‘ у л ь п и ц и й Ђ с п е р - центурион преторианской
когорты, казнен в 65 г.
     - Ћт этого последнего Џизону будет мало проку, - возразил Џетроний. -
‚естин собственной тени боитсЯ.
     - ‚естин боитсЯ снов и духов, - сказал ‘цевин, - но человек он
дельный, и его по праву собираютсЯ избрать консулом. Ђ если в душе он
против гонений на христиан, ты его не должен за это осуждать - ведь и ты
хотел бы, чтобы эти чудовищные казни прекратились.
     - Ќе Я, а ‚иниций, - ответил Џетроний. - ’олько ради ‚инициЯ мне
хотелось бы спасти одну девушку, но Я не могу этого сделать, потому что
лишилсЯ благосклонности императора.
     - Ќеужели? ђазве ты не заметил, что император снова приближает тебЯ,
заговаривает с тобою? € Я объЯсню тебе причину. ‚едь он снова собираетсЯ в
Ђхайю, чтобы там петь на греческом Языке песни собственного сочинениЯ. Ћн
рветсЯ в это путешествие, но вместе с тем дрожит при мысли о насмешливом
нраве греков. Љак он полагает, его там ждет либо величайший триумф, либо
величайший провал. Ћн нуждаетсЯ в дельных советах, и он знает, что лучше
тебЯ никто ему не посоветует. ‚от почему ты опЯть в милости.
     - ЊенЯ мог бы заменить ‹укан.
     - Њеднобородый его ненавидит и в душе осудил на смерть. €щет только
предлога, ведь он всегда ищет предлогов. ‹укан понимает, что надо спешить.
     - ЉлЯнусь Љастором! - сказал Џетроний. - ‚озможно, это так. Ќо Я мог
бы испробовать и другое средство мгновенно войти снова в милость.
     - Љакое?
     - „а повторить Њеднобородому все, что ты говорил сейчас.
     - џ ничего не говорил! - с тревогой воскликнул ‘цевин.
Џетроний положил ему руку на плечо.
     - ’ы назвал императора безумным, сулил ему в преемники Џизона и
сказал: "‹укан понимает, что надо спешить". ‘ чем это вы хотите спешить,
carissime?
     ‘цевин побледнел. ‘ минуту они смотрели другу другу в глаза.
     - ’ы не повторишь этого!
     - ЉлЯнусь бедрами Љиприды! ’ы и впрЯмь хорошо менЯ знаешь! „а, Я не
повторю. џ ничего не слышал, но также не хочу ничего слышать более. ’ы
понЯл? †изнь слишком коротка, чтобы стоило что-то предпринимать. Џрошу
тебЯ только посетить сегоднЯ ’игеллина и побеседовать с ним так же долго,
как со мною, о чем захочешь.
     - ‡ачем это?
     - Ђ затем, чтобы, если ’игеллин когда-нибудь скажет мне: "‘цевин был
у тебЯ", Я мог бы ему ответить: "‚ тот же день он был и у тебЯ".
‘лушаЯ его, ‘цевин переломил тросточку из слоновой кости, которую
держал в руке.
     - Џусть злосчастье падет на этот хлыст. Ќынче же буду у ’игеллина, а
потом на пиру у Ќервы. ‚едь ты тоже придешь? ‚ любом случае, до встречи
послезавтра в амфитеатре, там будут выступать уже остатки христиан! „о
встречи!
     - Џослезавтра, - повторил Џетроний, оставшись один. - ‘тало быть,
времени терЯть нельзЯ. џ действительно понадоблюсь Ђгенобарбу в Ђхайе, так
что он, возможно, уважит мою просьбу.
     € он решил испробовать последнее средство.
Ќа пиру у Ќервы император пожелал, чтобы Џетроний возлежал за его
столом, ибо намеревалсЯ поговорить с ним об Ђхайе и о других городах, где
он мог бы выступить с надеждой на наибольший успех. Ћсобенно опасалсЯ он
мнениЯ афинЯн. Џрочие августианы прислушивались к их беседе, чтобы,
подобрав крохи метких фраз ЏетрониЯ, выдавать их потом за свои.
     - Њне кажетсЯ, что Я до сих пор еще не жил, - сказал Ќерон, - и
только в ѓреции поЯвлюсь на свет.
     - „а, там ты родишьсЯ длЯ новой славы и бессмертиЯ, - ответствовал
Џетроний.
     - Ќадеюсь, что так будет и что Ђполлон не возревнует ко мне. …сли Я
возвращусь с триумфом, совершу ему гекатомбу, какой доныне не получал ни
один бог.
     ‘цевин процитировал строки ѓорациЯ:
Sic te diva Cypri,
     Sic fratres Helenae, lucida sidera,
Ventorumque regat pater...*
     _______________
     * Џусть же правЯт тобой, корабль,
     Њать-Љиприда, лучи братьев …лены-звезд,
‚етров царь и отец - ќол...
     (ѓ о р а ц и й. Ћды, 1, 3. Џеревод Ќ. ‘. ѓинцбурга.)
     - Љорабль уже стоит в Ќеаполисе, - сказал император. - џ хотел бы
выехать завтра.
     ’огда Џетроний, встав с ложа и глЯдЯ прЯмо в глаза императору,
сказал:
     - „озволь мне, о божественный, сперва устроить свадебный пир, на
который Я прежде всего хочу пригласить тебЯ.
     - ‘вадебный пир? Љакой? - спросил Ќерон.
     - ‘вадьбу ‚инициЯ с дочерью царЯ лигийцев и твоей заложницей. Ћна,
правда, теперь в тюрьме: но, во-первых, как заложница она не может быть
заточена в темницу, а во-вторых, ты сам соизволил разрешить ‚иницию
женитьсЯ на ней, а твои приговоры, подобно приговорам ‡евса, непреложны -
посему прикажи выпустить ее из тюрьмы, и Я ее вручу жениху.
•ладнокровие и спокойнаЯ уверенность, с какою говорил Џетроний,
смутили Ќерона - он всегда несколько терЯлсЯ, когда с ним говорили в такой
манере.
     - „а, знаю, - сказал император, опускаЯ глаза. - џ вспоминал о ней и
о том великане, который задушил Љротона.
     - ‚ таком случае оба они спасены, - спокойно сказал Џетроний.
Ќо ’игеллин пришел на помощь своему владыке.
     - Ћна находитсЯ в тюрьме по воле императора, а ведь ты, Џетроний, сам
сказал, что его приговоры непреложны.
     ‚се присутствующие, знавшие историю ‚инициЯ и ‹игии, прекрасно
понимали, о чем речь, и молча прислушивались, чем кончитсЯ разговор.
     - Ћна находитсЯ в тюрьме по твоей оплошности и из-за твоего незнаниЯ
"права народов", находитсЯ там против воли императора, - резко возразил
Џетроний. - ’ы, ’игеллин, малый недалекий, но ведь и ты не станешь
утверждать, что она подожгла ђим, а если бы даже и стал это утверждать,
император тебе бы не поверил.
     Ћднако Ќерон уже оправилсЯ от смущениЯ и, щурЯ близорукие свои глаза,
с неописуемо злобной гримасой произнес:
     - Џетроний прав.
’игеллин удивленно взглЯнул на него.
     - Џетроний прав, - повторил Ќерон. - ‡автра перед нею откроютсЯ
ворота тюрьмы, а о свадебном пире мы потолкуем в амфитеатре.
"џ опЯть проиграл!" - подумал Џетроний.
     €, воротЯсь домой, он был настолько уверен, что жизни ‹игии пришел
конец, что утром следующего днЯ послал в амфитеатр преданного ему
вольноотпущенника договоритьсЯ со смотрителем сполиариЯ, чтобы выдали ее
тело, - он намеревалсЯ передать его ‚иницию.

        ѓлава LXVI

     ‚о времена Ќерона вошли в обычай прежде дававшиесЯ редко и лишь в
исключительных случаЯх вечерние представлениЯ в цирке и в амфитеатрах.
Ђвгустианам это нравилось, потому что после таких зрелищ часто
устраивались пиры и попойки до самого утра. •отЯ народ был пресыщен
пролитою кровью, но, когда распространилась весть, что подходит конец игр
и что на вечернем представлении погибнут последние христиане, бесчисленные
толпы хлынули в амфитеатр. Ђвгустианы Явились все как один - они
догадывались, что представление будет необычным, что император намерен
развлечь себЯ зрелищем страданий ‚инициЯ. ’игеллин держал в тайне, какого
рода казнь уготована нареченной молодого трибуна, но это лишь подстегивало
всеобщее любопытство. ’е, кто когда-то видел ‹игию у Џлавтиев,
рассказывали теперь чудеса о ее красоте. „ругих больше всего интересовало,
увидЯт ли они ее сегоднЯ на арене, - многие, слышавшие ответ императора
Џетронию на пиру у Ќервы, усматривали в нем двусмысленность. €ные даже
допускали, что Ќерон отдаст или уже отдал девушку ‚иницию, - они
вспоминали, что она заложница, которой дозволено почитать любые божества,
какие ей вздумаетсЯ, и которую "право народов" не разрешает подвергать
каре.
     Ќеуверенность, ожидание, любопытство возбуждали сердца зрителей.
€мператор ЯвилсЯ раньше обычного, и с его поЯвлением народ зашумел -
видимо, и впрЯмь должно было произойти нечто необыкновенное, так как
Ќерона, кроме ’игеллина и ‚итиниЯ, сопровождал Љассий, центурион
гигантского роста и богатырской силы, которого император брал с собою лишь
в тех случаЯх, когда хотел иметь рЯдом защитника, например, когда
отправлЯлсЯ на ночные прогулки по ‘убуре, где он устраивал себе забаву,
называвшуюсЯ "сагатио", - на солдатском плаще подбрасывали в воздух
встретившихсЯ по дороге девушек. Ѓыло отмечено, что в самом амфитеатре
принЯты меры предосторожности. Џреторианской стражи прибавилось, и
командовал ею не центурион, но трибун ‘убрий ”лав, известный своею слепою
преданностью Ќерону. Ћчевидно, император хотел обезопасить себЯ на тот
случай, если на ‚инициЯ вдруг найдет приступ отчаЯниЯ, - это еще усиливало
напрЯженность ожиданиЯ.
     ‚зглЯды всех были прикованы к тому рЯду, где сидел несчастный жених.
Ћн был очень бледен, капли пота усеЯли лоб - подобно прочим зрителЯм, его
обуревали сомнениЯ, а вдобавок мучительнаЯ тревога. Џетроний, сам не знаЯ,
что должно произойти, ничего ему не сказал, только, возвратЯсь от Ќервы,
спросил, готов ли он на все, и еще - будет ли он в амфитеатре. Ќа оба
вопроса ‚иниций ответил: "„а!", но при этом мороз пробежал у него по коже
     - он догадалсЯ, что Џетроний спрашивает не зрЯ. ‘ам он в последнее времЯ
жил какою-то полужизнью, погруженный в думы о смерти и примирившийсЯ с
мыслью о смерти ‹игии, - ведь длЯ них обоих это было бы и освобождением, и
бракосочетанием, но теперь он понЯл, что одно дело думать о предстоЯщей
когда-нибудь последней минуте как о спокойном отходе ко сну и совсем иное
     - идти смотреть на муки существа, которое тебе дороже жизни. ‚се
перенесенные страданиЯ ожили в нем с новою силой. Џриутихшее было отчаЯние
опЯть жгло душу, и ‚иницием овладело прежнее желание спасти ‹игию любой
ценой. “тром он попыталсЯ проникнуть в куникул, чтобы удостоверитьсЯ,
находитсЯ ли там ‹игиЯ, но преторианцы охранЯли все входы, и приказы были
им даны такие строгие, что даже знавших его солдат не смЯгчили ни мольбы,
ни золото. ‚иницию казалось, что тревога прикончит его прежде, чем он
увидит страшное зрелище. ѓде-то в глубине души еще теплилась надежда, что,
быть может, ‹игии нет в амфитеатре и что опасениЯ напрасны. Њинутами он
отчаЯнно цеплЯлсЯ за эту надежду. Ћн говорил себе, что •ристос, конечно,
мог забрать ее из тюрьмы, но не допустит ее мучений в цирке. Џрежде
‚иниций как будто уже согласилсЯ на все, на что будет его волЯ, но теперь,
когда его оттолкнули от дверей куникула и он, возвратЯсь на свое место в
амфитеатре, по любопытным взглЯдам, на него обращенным, понЯл, что самые
ужасные предположениЯ могут осуществитьсЯ, он взмолилсЯ к богу о спасении
со страстью, в которой был оттенок угрозы. "’ы можешь! - повторЯл он,
судорожно сжимаЯ кулаки. - ’ы можешь!" Ђ раньше он и не подозревал, что
эта минута, когда она станет действительностью, будет так мучительна. ‘ам
не понимаЯ, что с ним происходит, он чувствовал теперь, что, если увидит
муки ‹игии, его любовь обернетсЯ ненавистью, а его вера - отчаЯнием. €
чувство это пугало его, он боЯлсЯ оскорбить •риста, которого молил о
милосердии и о чуде. Ћ ее жизни он уже не просил, он только хотел, чтобы
она умерла прежде, чем ее выведут на арену, и из бездонной пучины скорби
молча взывал: "•оть в этом не откажи мне, и Я полюблю тебЯ еще сильнее,
чем любил до сих пор". ‚ конце концов его мысли закружились в бешеном
хороводе, как гонимые ураганом волны. ‚ нем пробуждалась жажда мести и
крови. Ћн готов был кинутьсЯ на Ќерона и задушить его при всем народе,
хотЯ понимал, что этим желанием оскорблЯет •риста и нарушает его заповеди.
Њолнией мелькнула у него в мозгу надежда, что все, пред чем содрогаетсЯ
его душа, еще может отвратить всемогущаЯ и милосерднаЯ рука, но эти искры
надежды тут же гасли и безмернаЯ скорбь омрачала душу - да, тот, который
единым словом своим мог разрушить этот цирк и спасти ‹игию, оставил ее,
хотЯ она ему верила и любила его всеми силами своего чистого сердца. € еще
он думал, что она лежит там, в темном куникуле, слабаЯ, беззащитнаЯ, всеми
покинутаЯ, отданнаЯ на произвол озверелым стражам, быть может, доживающаЯ
уже последние мгновеньЯ, а он должен в бездействии ждать в этом страшном
амфитеатре, не знаЯ, какую длЯ нее придумали муку и что он увидит через
минуту. Ќаконец, подобно падающему в пропасть и хватающемусЯ за любое
растение, торчащее на ее краю, он страстно ухватилсЯ за мысль, что все же
спасти ее может только вера. „а, оставалось только это! ‚едь Џетр говорил,
что верою можно сдвинуть землю с ее оснований!
“силием воли он подавил свои сомнениЯ, всем своим существом
сосредоточась в одном слове: "‚ерую!" - и стал ждать чуда.
Ќо как слишком натЯнутаЯ струна должна лопнуть, так и ‚инициЯ сломило
чрезмерное напрЯжение. ‘мертнаЯ бледность разлилась по лицу его, и тело
стало цепенеть. Ћн подумал, что, видно, мольба его услышана - и он
умирает. € тут же он решил, что ‹игиЯ, без сомненьЯ, тоже умерла и что это
•ристос забирает их обоих к себе. Ђрена, белые тоги зрителей, огни тысЯч
ламп и факелов - все вдруг исчезло из его глаз.
Ќо дурнота быстро прошла. ‚иниций очнулсЯ, вернее, его привел в себЯ
нетерпеливый топот зрителей.
     - ’ы болен, - сказал ему Џетроний. - ‚ели отнести себЯ домой!
€, не заботЯсь о том, как посмотрит на это император, он встал, чтобы
поддержать ‚инициЯ и выйти с ним вместе. †алость переполнЯла его сердце,
вдобавок его невыносимо раздражало то, что император глЯдит сквозь изумруд
на ‚инициЯ, с удовольствием наблюдаЯ его страданиЯ, - возможно, длЯ того,
чтобы потом описать их в патетических строфах и снискать рукоплесканиЯ
слушателей.
     ‚иниций отрицательно качнул головой. Ћн мог в этом амфитеатре
умереть, но уйти не мог. ‘ минуты на минуту представление должно было
начатьсЯ.
     € вот почти в тот же миг префект города взмахнул красным платком - по
этому знаку ворота напротив императорского подиума заскрипели, и из темной
их пасти вышел на Ярко освещенную арену “рс.
‚еликан немного постоЯл, часто мигаЯ, - видно, ослепленный светом, -
затем вышел на середину арены, озираЯсь вокруг, как бы пытаЯсь узнать, с
чем ему предстоит встретитьсЯ. ‚сем августианам и большинству прочих
зрителей было известно, что это человек, который задушил Љротона, и при
его поЯвлении амфитеатр заш