ой-то  господин,  что  их  гувернантка влюбилась в
приказчика и  что  ее,  то  есть ‡осю,  покойный ћзик ничуть не  интересует,
потому что он был горбун. Ќо, между прочим, ей жалко его.
     ѓоворила она это, стараЯсь казатьсЯ взрослой барышней.
     Ћтца Я увидел в полдень.  Ћн встретил менЯ очень радушно и сказал,  что
даст мне на каникулы лошадь и позволит стрелЯть из кремневого ружьЯ.
     - Ђ теперь,  -  прибавил он, - ступай в господский дом и поздоровайсЯ с
графиней, хотЯ... - € тут он махнул рукой.
     - —то случилось, отец?.. - спросил Я, как большой, и даже сам испугалсЯ
своей смелости.
     ‘верх ожиданиЯ отец не рассердилсЯ и ответил с оттенком горечи:
     - ’еперь она уже не нуждаетсЯ в старом уполномоченном.  ‘коро тут будет
новый хозЯин;  ну,  а этот сумеет...  -  Ћн внезапно замолк и, отвернувшись,
буркнул сквозь зубы: - Џроиграть в карты имение...
     џ  начинал догадыватьсЯ,  что  в  мое отсутствие здесь произошли важные
перемены.  ’ем не менее Я отправилсЯ поздороватьсЯ с помещицей.  Ћна принЯла
менЯ очень приветливо, а Я заметил, что в глазах ее, прежде таких печальных,
теперь поЯвилось совсем иное выражение.
     ‚озвращаЯсь домой,  Я встретил во дворе отца и сказал ему,  что графинЯ
необыкновенно весела.  Ћна вертитсЯ и  хлопает в  ладоши,  в точности как ее
горничные.
     - …ще бы!  ЉакаЯ баба перед свадьбой будет не в духе...  -  пробормотал
отец словно про себЯ.
     ‚  эту минуту к  господскому дому подкатила изЯщнаЯ колЯска,  и  из нее
выскочил высокий мужчина с черной бородой и огненными глазами.  „олжно быть,
графинЯ выбежала на крыльцо, потому что Я видел, как она из дверей протЯнула
ему обе руки.
     Ћтец шел впереди менЯ и, тихо посмеиваЯсь, брюзжал:
     - •а-ха!..  ‚се бабы с  ума посходили!..  ЃарынЯ вздыхает по щеголю,  а
гувернантка по приказчику... Ђ длЯ ‘алюси осталсЯ Я да еще ксендз... •а-ха!
     Њне шел двенадцатый год,  и  Я  уже много слышал о любви.  ’от верзила,
который брил усы и  три года сидел в  первом классе,  не раз изливалсЯ перед
нами в своих чувствах к какой-то барышне и рассказывал нам,  что видит ее по
нескольку раз в день -  на улице или через форточку. Ќаконец, сам Я прочитал
немало  необыкновенно прекрасных романов и  отлично помню,  сколько волнений
мне доставили их герои.
     Џоэтому недомолвки отца произвели на менЯ тЯгостное впечатление.
     Џроникшись сочувствием к помещице и даже к гувернантке, Я в то же времЯ
ощутил неприЯзнь к бородатому господину и к приказчику.  џ никогда не сказал
бы этого вслух (не посмел бы признатьсЯ даже себе),  но мне казалось,  что и
графинЯ  и  гувернантка поступили бы  гораздо правильнее,  если  бы  избрали
предметом своих воздыханий менЯ.
     ‚ первые дни по приезде Я обежал деревню,  парк и конюшню, ездил верхом
и  каталсЯ на  лодке,  но  вскоре почувствовал,  что  мне становитсЯ скучно.
Џравда,  отец  все  чаще разговаривал со  мной,  как  со  взрослым,  винокур
приглашал менЯ выпить с ним старки, а приказчик навЯзывалсЯ со своей дружбой
и  обещал рассказать,  какие мучениЯ он  претерпевает из-за гувернантки,  но
менЯ это не занимало.  € старку винокура,  и признаниЯ приказчика Я бы отдал
за хорошего товарища.  Ќо, перебрав мысленно всех, кто вместе со мной кончил
первый класс,  Я пришел к выводу, что ни один из них не соответствовал моему
теперешнему настроению.
     Џорой  из  глубины души  всплывал передо мной  грустный образ  умершего
ћзика и тише дуновениЯ летнего ветерка говорил мне о чем-то неведомой. ’огда
менЯ охватывала какаЯ-то сладостнаЯ печаль,  и  Я  тосковал -  сам не знаю о
чем...  Ћднажды,  когда Я,  поглощенный своими грезами,  бродил по  заросшим
дорожкам парка, менЯ неожиданно остановила сестра моЯ ‡осЯ и спросила:
     - Џочему ты с нами не играешь?
     ЊенЯ бросило в жар.
     - ‘ кем?..
     - ‘о мной и с ‹еней.
     Ќавеки останетсЯ загадкой,  почему в эту минуту имЯ ‹ени слилось у менЯ
с образом ћзика и почему Я покраснел так, что у менЯ щеки запылали, а на лбу
выступил пот.
     - ’ы что же... не хочешь с нами играть? - с удивлением спросила сестра.
- Ќа  пасху тут был один ученик третьего класса,  так он  вовсе не важничал,
как ты. –елыми днЯми с нами бегал.
     €  снова  во  мне  вспыхнула беспричиннаЯ ненависть -  на  этот  раз  к
третьекласснику,  которого Я  никогда  не  видел.  Ќаконец  Я  ответил  ‡осе
брюзгливым тоном, хотЯ в душе отнюдь не питал к ней обиды:
     - Ќе знаю Я никакой ‹ени.
     - Љак не  знаешь?  ђазве ты  не  помнишь,  как из-за нее тебЯ побила та
гувернантка?  Ђ  ты  забыл,  как  плакала  и  просила ‹енЯ,  чтобы  тебЯ  не
наказывали, когда сгорел этот... хлев?
     Љонечно,  Я все отлично помнил и особенно ‹еню;  но, должен признатьсЯ,
памЯтливость сестры менЯ рассердила. џ счел чуть ли не позорЯщим честь моего
мундира, что в деревне, да еще у каких-то девочек-подростков может оказатьсЯ
такаЯ хорошаЯ памЯть.
     Џод влиЯнием этих чувств Я ответил, как грубиЯн:
     - Ђх! Ћтстань ты от менЯ... вместе со своей ‹еней!.. - € Я ушел в глубь
парка,  крайне недовольный и неуместными воспоминаниЯми сестры,  и тем,  что
отказалсЯ играть с девочками.
     ‚прочем,  Я и сам не знал,  чего мне хотелось, но менЯ взЯло такое зло,
что, когда мы встретились с ‡осей дома, Я не пожелал с ней разговаривать.
     ‘естра расстроилась и старалась не попадатьсЯ мне на глаза,  но тогда Я
стал ее  искать,  чувствуЯ,  что мне чего-то не хватает и  что,  отказавшись
играть с девочками,  Я совершил большую ошибку.  џ решил поправить дело,  и,
когда огорченнаЯ ‡осЯ принЯлась за штопку, схватил первую попавшуюсЯ книжку,
с минуту полистал ее и, бросив на стол, проговорил, как бы думаЯ вслух:
     - ‚се девочки глупы!..
     џ полагал,  что афоризм этот будет необычайно глубокомыслен.  Ќо,  едва
договорив,  понЯл всю его нелепость.  Њне стало стыдно и жалко сестру... “же
ничего не говорЯ, Я расцеловал ‡осю в обе щеки и ушел в лес.
     Ѓоже!  Љак Я в этот день был несчастен... Ђ ведь это было только начало
моих страданий.
     џ  не  хочу ничего скрывать.  ‚сю ночь мне снилась ‹енЯ,  и  с  тех пор
вместо бедного горбунка ее  образ ЯвлЯлсЯ мне в  грезах.  Њне казалось,  что
одна она  может быть тем другом,  в  котором Я  давно нуждалсЯ.  ‚  мечтах Я
говорил с  ней так долго и  красиво,  как пишут в  романах,  и  при этом был
вежлив, как некий маркграф. Ђ в действительности менЯ не хватало даже на то,
чтобы пойти в  парк,  когда там играли девочки,  и Я слушал их веселый смех,
перемежающийсЯ замечаниЯми гувернантки, стоЯ за забором.
     Џоныне еще  Я  помню это место:  туда выбрасывали мусор из  господского
дома,  росли  крапива и  лопух.  џ  подолгу простаивал там,  чтобы  услышать
невнЯтные обрывки фраз или стук башмачков по  дорожкам и  увидеть мелькающее
платье ‹ени, когда она скакала через веревочку.
     Њинута -  и все в парке смолкало;  тогда Я ощущал палЯщие лучи солнца и
слышал  нескончаемое жужжание  мух,  кружившихсЯ над  свалкой.  Џотом  снова
раздавалсЯ смех и топот ножек, сквозь щель в заборе мелькали платьЯ, а потом
снова  наступал зной,  шелестели деревьЯ,  щебетали птицы и  назойливые мухи
лезли мне чуть не в рот.
     ‚друг из дома доносилсЯ голос:
     - ‹енЯ!.. ‡осЯ!.. €дите в комнату...
     ќто гувернантка.  џ  бы возненавидел ее,  если б  не знал,  что ей тоже
грустно.
     Љак-то раз,  направлЯЯсь на прогулку к забору,  Я заметил, что нахожусь
тут не один.  ‘  пригорка Я  разглЯдел в  зеленой чаще лопухов посеревшую от
старости соломенную шлЯпу,  из  которой торчали белесые вихры,  потому что у
шлЯпы не было донышка.
     Ќе  успел Я  ступить несколько шагов,  как вихры и  шлЯпа поднЯлись над
лопухом и показалсЯ семи- или восьмилетний мальчик в длинной грЯзной рубахе,
завЯзанной у  ворота шнурком.  џ  заговорил с  ним,  но мальчик шарахнулсЯ и
быстро,   как  заЯц,  убежал  в  поле.  Љрасный  воротник  моего  мундира  и
посеребренные  пуговицы  неизменно  производили  на   деревенских  ребЯтишек
сильнейшее впечатление.
     џ  медленно побрел к усадьбе,  и тогда мальчик снова стал пробиратьсЯ к
забору.  …два Я скрылсЯ за каким-то строением, он взобралсЯ на кучу мусора и
приставил глаз к той же щели,  через которую Я сам заглЯдывал в сад.  ‚есьма
сомнительно, видел ли он что-нибудь, но тем не менее упорно смотрел.
     Ќа  другой  день,  Явившись  на  свой  пост  длЯ  наблюдений за  играми
барышень,  Я снова разглЯдел в зарослЯх лопуха серую шлЯпу,  над ней белесые
вихры,  а  под обломанными полЯми -  два уставившихсЯ на менЯ глаза.  ‘олнце
сильно припекало,  поэтому мальчик потихоньку сорвал большой лист и  укрылсЯ
им, как зонтом. ’еперь Я уже не видел ни его шлЯпы, ни вихров - только серую
рубашку, приоткрывавшуюсЯ на груди.
     Љогда Я  ушел,  мальчик снова взбежал на  кучу мусора и  снова,  как  и
вчера, приставил глаз к щели, вероЯтно думаЯ, что хоть на этот раз не Я один
увижу все достопримечательности парка.
     ‚ эту минуту Я понЯл, как смешно мое поведение. •орош бы Я был, если бы
отец или винокур,  а то и сама ‹енЯ увидели,  как Я,  ученик второго класса,
стою в мундире под забором, на какой-то свалке, чередуЯсь с неким кандидатом
в пастухи, врЯд ли даже когда надевавшим чистую рубашку!
     Њне стало стыдно.  Љак будто Я  не имею права открыто ходить в сад,  не
прЯчась по углам, как этот мальчишка в дырЯвой шлЯпе?..
     ЊусорнаЯ свалка и щель в заборе сразу опротивели мне до омерзениЯ, но в
то  же  времЯ мне  стало любопытно:  кто  этот  мальчик?  Ћбычно дети в  его
возрасте уже пасут гусей,  а  он губит лучшие годы своей юности,  шатаЯсь по
задворкам,  и сует нос в чужие дела;  когда же его спрашивают,  не отвечает,
как должно порЯдочному человеку, а улепетывает, точно кролик.
     "Џогоди же,  -  думал Я,  -  ты-то  менЯ уже здесь не  увидишь,  зато Я
выслежу, кто ты такой!"
     џ  помнил,  что в  романах,  нарЯду с героЯми и героинЯми,  встречаютсЯ
этакие загадочные незнакомцы,  с  которыми нужно держатьсЯ настороже,  чтобы
вовремЯ пресечь их интриги.
     ‡а несколько дней,  ни у  кого ни о  чем не допытываЯсь,  Я  разузнал о
таинственном незнакомце.  Ћн  не  был  интриганом.  Ћн  был сыном судомойки,
служившей в  имении,  звали его  ‚алек,  и  все его знали,  но  никто им  не
интересовалсЯ.  Џоэтому у мальчика было много досуга,  и,  как Я убедилсЯ на
личном  опыте,   он  проводил  его  в   занЯтиЯх,   не  всегда  доставлЯвших
удовольствие другим.
     “  ‚алека никогда не  было отца,  чем  все  донимали его мать,  женщину
несколько  излишне  запальчивую.  Ќа  колкости  прислуги  судомойка отвечала
криком и бранью,  но этого ей,  видимо,  было недостаточно,  и остальное она
вымещала на ‚алеке.
     Њальчик еще ползал на четвереньках и носил рубашку, завЯзанную узлом на
спине (что давало такой же эффект,  как если бы ее вовсе не было), а его уже
прозвали приблудой.
     - ’ы, что ли, его подобрал?.. - спрашивала тогда мать и поднимала крик:
- —тоб вас  бог  наказал за  мою  обиду!  —тоб у  вас руки-ноги...  —тобы ты
пропал, паршивец!..
     Џоследнее  пожелание  относилось к  ‚алеку,  а  непосредственно за  ним
следовал пинок ногой пониже упомЯнутого узла на рубашке.  Њальчик,  пока был
глуп,  отвечал на подобные угощениЯ горьким плачем,  но, набравшись ума, что
наступило довольно скоро,  при такой оказии молчал,  как мышка,  и забивалсЯ
под  лавку за  большую лохань,  из  которой кормили свиней.  ‚идимо,  ему не
хотелось, чтобы его обваривали кипЯтком, как то уже однажды случилось.
     Ѓывало и  так,  что  ‚алек просиживал под  лавкой долгие часы,  пока не
собирались люди к  обеду или  к  ужину.  €ногда,  увидев высунувшуюсЯ из-под
лавки голову ребенка и  его  полные слез глаза,  блестевшие при виде клецек,
батраки спрашивали мать:
     - Ђ ему вы не дадите? Ќу, тому, что подобрали под капустой?
     - —тоб ему с  тобой вместе провалитьсЯ сквозь землю,  -  с раздражением
отвечала женщина  и,  хотЯ  прежде  собиралась накормить ‚алека,  теперь  не
давала ему есть.
     - ЌельзЯ  же  мальчишке,  хоть  и  приблудному,  подыхать с  голоду,  -
вразумлЯли ее бабы.
     - Џускай же подохнет наперекор вам, раз вы такое наговариваете!..
     Ђ  так как сидела она на  ушате,  спиной к  лавке,  то и  пинала ‚алека
пЯткой в зубы.
     ’огда  батраки  назло  матери  вытаскивали мальчика из  его  убежища  и
кормили.
     - Ќу, ‚алек, - говорил один, - поцелуй пса в хвост, получишь клецки.
     Њальчик точно  выполнЯл приказание и  за  это  глотал большущие клецки,
даже не жуЯ.
     - Ќу, а теперь дай матери тумака, получишь молоко...
     - Ћ,  чтоб вам руки повывернуло!  - кричала судомойка, а мальчик удирал
за свою лохань.
     €ногда, запыхавшись, замираЯ от страха, он во весь дух мчалсЯ во двор и
прЯталсЯ в  густой листве кустов против господского дома.  Ђ  когда слезы на
глазах его высыхали,  он видел на крыльце прехорошенький столик,  подле него
два стульчика,  а на них ‹еню и мою сестру; горничнаЯ повЯзывала им салфетки
на шею, ‘алюсЯ наливала кофе, а графинЯ говорила:
     - „уйте, детки, не обожгитесь, не пачкайтесь... Ђ может, не сладко?..
     Љогда батраки уходили на  работу и  в  кухне никого не было,  судомойка
выходила во двор и кричала:
     - ‚алек!.. ‚алек!.. Џоди-ка сюда!..
     Џо голосу мальчик угадывал,  что можно выйти,  и  бежал в  кухню.  Њать
давала ему ломоть хлеба,  деревЯнную ложку и немного борща в огромной миске,
из которой ели шесть человек.  ‚алек садилсЯ на пол,  мать ставила ему миску
между ног и, оправлЯЯ на нем сзади рубашонку, говорила:
     - Ђ  если ты  еще  когда поцелуешь Ѓурека в  хвост,  Я  тебе все  ребра
пересчитаю. Џопомни!
     € она уходила мыть посуду.
     ’огда, словно из-под земли, откуда-то вылезал дворовый пес и усаживалсЯ
против мальчика. ‘начала он лЯзгал зубами, отгонЯЯ мух, зевал и облизывалсЯ.
Џотом,  понюхав борщ раз и другой, осторожно опускал Язык в миску. ‚алек его
- хлоп!  -  ложкой по  башке.  Џес пЯтилсЯ,  снова зевал и  снова разика два
ухитрЯлсЯ лакнуть,  уже  посмелее.  Џотом  мальчик  мог  хлопать его  ложкой
сколько угодно,  - пес, войдЯ во вкус, ни за какие сокровища не оторвалсЯ бы
от миски.  Ќо тут и ‚алек смекал, что выгадает тот, кто первый приналЯжет, и
ел так,  что за ушами трещало,  с одного краЯ,  а пес как ни в чем не бывало
лакал с другого.
     …сли мать была в  духе,  а  ‚алек оказывалсЯ под рукой,  ему перепадало
кое-что и с барского стола.
     - Ќа-ка,   полакомьсЯ,  -  говорила  судомойка,  даваЯ  ему  крошки  от
пирожного,  испачканную соусом тарелку, рыбью голову, необглоданное крылышко
или стакан с капелькой кофе на дне и остатками нерастаЯвшего сахара. Ђ когда
он  все  высасывал  из  стакана  или  дочиста  вылизывал тарелку,  мать  его
спрашивала:
     - Ќу что, вкусно?
     ‚алек  подбоченивалсЯ,  как  то  делали  батраки после  обеда,  глубоко
вздыхал и, сдвинув набекрень свою старую шлЯпу, отвечал:
     - Ќичего покушал, слава богу!.. Ќу, пора на работу...
     €, оставив мать, он уходил куда-то на добрых полднЯ.
     €гры ‚алека всегда зависели от  того,  что  делали взрослые.  ‚о  времЯ
пахоты он доставал из-за водопойной колоды кнут, вытаскивал из плетнЯ первый
попавшийсЯ кол или отламывал корень у  поваленного дерева и  часами "пахал",
очень похоже раскачиваЯсь на месте и понукаЯ волов.
     …сли ловили рыбу, он отыскивал среди мусора рваные сети и с неистощимым
терпением погружал их в  воду.  Ђ  то сЯдет на палку и  едет поить у колодца
лошадей.  Ћднажды,  найдЯ возле овчарни старый лапоть из  липового лыка,  он
спустил его на воду:  это была лодка,  и он на ней каталсЯ -  разумеетсЯ,  в
воображении.
     ‘ловом,  играл он отлично,  но никогда не смеЯлсЯ.  Ќа его детском лице
застыло  выражение  невозмутимой серьезности,  сменЯвшейсЯ  только  страхом.
Ѓольшие глаза его всегда смотрели с изумлением,  как у людей, которые долгие
годы наблюдали нечто поразительное.
     ‚алек умел  ловко удирать из  дому на  целые дни,  и  батраки нимало не
удивлЯлись,  найдЯ его утром в  стогу или в лесу под деревом.  Ћн умел также
часами неподвижно простаивать среди полЯ,  словно серый столбик,  и, разинув
рот,  смотреть неведомо куда.  ђаз Я подстерег его,  когда он так стоЯл,  и,
подойдЯ ближе,  услышал,  как  он  вздохнул.  Ќе  знаю сам почему,  но  менЯ
ужаснуло,  что эта маленькаЯ фигурка так вздыхает. ЊенЯ охватило негодование
- неизвестно против кого,  и  с  этой минуты Я полюбил ‚алека.  Ќо,  когда Я
двинулсЯ к  нему  немножко смелей,  мальчик  очнулсЯ  и  убежал  в  кусты  с
непостижимым проворством.
     ’огда-то  и  зародилась у  менЯ в  голове страннаЯ мысль,  что у  бога,
который все  времЯ смотрит на  такого ребенка,  должно быть очень грустно на
душе. џ понЯл также, почему на образах он всегда серьезен и почему в костеле
нужно тихо разговаривать и ходить на цыпочках.
     € вот благодарЯ этому-то неприметному человечку Я перестал прЯтатьсЯ за
забором и  решил идти в парк,  предварительно сообщив ‡осе,  что теперь буду
играть с ней и с ‹еней.
     ‘естра, как и следовало ожидать, пришла в восторг от моего предложениЯ.
     - ’ак будь в парке, - наставлЯла она менЯ, - когда мы обе отправимсЯ на
прогулку. ЏоздоровайсЯ с гувернанткой, - она всегда читает книжки в беседке,
- но долго не разговаривай с ней,  потому что она не любит, когда ей мешают.
Ђ потом увидишь, как нам будет весело!
     ‚ этот же день за обедом она шепнула мне с таинственным видом:
     - Џриходи в  три часа;  Я  уже сказала ‹ене,  что ты  будешь.  Љогда мы
выйдем из дому, Я кашлЯну...
     ‘естра принЯлась за какую-то работу,  а Я, конечно, ушел, но, правда, Я
и вообще не любил сидеть в комнате.
     џ уже был во дворе, когда ‡осЯ менЯ догнала:
     - Љазик! Љазик!
     - —то такое?
     - Љогда Я кашлЯну,  ты ведь поймешь,  что это значит?.. - напомнила она
многозначительно.
     - ђазумеетсЯ.
     Ћна ушла, но из комнаты еще раз крикнула мне в окно:
     - ’ак Я кашлЯну... Ќе забудь!
     €  куда же Я мог пойти,  как не в парк,  хотЯ до назначенного срока еще
оставалось добрых полтора часа.  џ так задумалсЯ,  что не заметил, пела ли в
этот день хоть одна птица в саду, обычно звеневшем от щебета.
     Ћбежав его кругом несколько раз,  Я сел в лодку,  привЯзанную у берега,
и, так как в ней нельзЯ было кататьсЯ, хоть покачалсЯ со скуки.
     ’ем  временем Я  составил себе  план возобновлениЯ знакомства с  ‹еней.
„олжно было это произойти следующим образом. Љогда ‡осЯ кашлЯнет, Я, опустив
голову, выйду из глубины сада на главную аллею. ’огда ‡осЯ скажет:
     "‘мотри,  ‹енЯ,  это мой брат,  пан Љазимеж ‹есьневский, ученик второго
класса  и   друг  того  несчастного  ћзика,   о   котором  Я   столько  тебе
рассказывала".
     ‹енЯ  сделает  реверанс,  а  Я,  снЯв  фуражку,  скажу:  "„авно  уже  Я
собиралсЯ..."  Ќет,  нехорошо!..  "„авно уже Я жаждал возобновить с вами..."
Ћх,  нет!  ‹учше пусть так:  "„авно уже Я жаждал, сударынЯ, выразить вам мое
почтение".
     ’огда ‹енЯ спросит:
     "„авно ли вы прибыли к  нам?.."  Ќет,  она скажет не так,  а так:  "Њне
очень приЯтно познакомитьсЯ с  вами,  Я так много слышала о вас от ‡оси".  Ђ
потом?..  Џотом вот что:  "Ќе скучаете ли,  сударь,  в наших краЯх?  ‚ы ведь
привыкли к большому городу".  Ђ Я отвечу:  "‘кучал, сударынЯ, пока был лишен
вашего общества".
     ‚  эту минуту,  поднЯвшись из глубины,  в  воде блеснула щука чуть не в
пол-аршина...  Џеред лицом столь прекрасной действительности мечты мои сразу
рассеЯлись. ‡десь, в пруду, такаЯ рыба, а у менЯ нет удочки!..
     џ выскочил из лодки,  чтобы посмотреть,  есть ли дома крючки, и... едва
не толкнул ‹еню, котораЯ как раз собиралась скакать через красную веревочку.
     ђыба,  крючки,  план  торжественного  возобновлениЯ  знакомства  -  все
смешалось у менЯ в голове.  ‚от она - щука!.. џ даже забыл поклонитьсЯ ‹ене,
хуже того - забыл, что надо сказать. Ќо ведь какаЯ щука!..
     ‹енЯ,  прелестнаЯ  шатенка  с  отчетливо  очерченными губками,  которые
поминутно изгибались по-иному,  свысока посмотрела на менЯ и,  откинув назад
пышные локоны, спросила без всЯких предисловий:
     - ќто правда, что вы пробили дыру в нашей лодке?
     - џ?..
     - ’ак  мне  сказал садовник,  теперь мама  не  позволЯет нам  кататьсЯ,
велела лодку привЯзать, а весла убрать.
     - „а ей-богу,  Я  не пробивал в лодке никакой дыры,  -  оправдывалсЯ Я,
словно перед инспектором.
     - Ќо только наверное?  - спросила ‹енЯ, пристально глЯдЯ мне в глаза. -
Џотому что это, мальчик, очень на вас похоже.
     ’он барышни мне не понравилсЯ.  Љакого черта!  Ќи один товарищ, будь он
хоть какой силач, не посмел бы со мной так разговаривать.
     - Љогда Я  говорю нет,  то  это  наверное!..  -  ответил Я,  напираЯ на
соответствующие слова.
     - ‡начит, садовник сказал неправду, - заметила ‹енЯ, хмурЯ брови.
     - Џравильно сделал,  - одобрил Я, - потому что молодые барышни не умеют
править лодкой.
     - Ђ вы умеете?
     - џ умею и грести и плавать; плаваю на спине и стоймЯ.
     - Ђ вы будете нас катать?
     - …сли ваша мама позволит, буду.
     - ’ак вы посмотрите, нет ли дыры в лодке.
     - Ќет.
     - Ћткуда же там вода?
     - Ћт дождЯ.
     - Ћт дождЯ?
     ђазговор оборвалсЯ.  Ђ  Я  только того и  достиг,  что  хоть не  боЯлсЯ
смотреть на ‹еню;  она же, насколько Я теперь понимаю, просто не обращала на
менЯ вниманиЯ.  Ќе сходЯ с места,  она скакала через веревку,  в промежутках
между прыжками переговариваЯсь со мной:
     - Џочему вы не играли с нами?
     - Њне было некогда.
     - Ђ что вы делаете?
     - ‡анимаюсь.
     - Ќо ведь на каникулах никто не занимаетсЯ.
     - ‚ нашем классе нужно заниматьсЯ даже во времЯ каникул.
     ‹енЯ дважды прыгнула через веревку и сказала:
     - Ђдась  уже  в  четвертом классе,  а  в  праздники не  занималсЯ.  Ђх,
верно!.. ‚ы ведь не знаете ЂдасЯ...
     - Љто это вам сказал, что не знаю? - спросил Я гордо.
     - ’ак вы же учились в первом классе, а он в третьем.
     ‘нова  два  прыжка  через  веревку.  џ  думал,  не  выдержу,  и  сейчас
произойдет нечто невероЯтное.
     - ‘о  мной  водились  даже  из  четвертого  класса,   -  возразил  Я  с
раздражением.
     - „а это все равно:  ведь Ђдась учитсЯ в  ‚аршаве,  а вы...  ѓде это вы
учитесь?.. ѓде?..
     - ‚ ‘едлеце, - с трудом выговорил Я сдавленным голосом.
     - Ђ Я тоже поеду в ‚аршаву,  - объЯвила ‹енЯ и прибавила: - Њожет быть,
вы скажете ‡осе, что Я уже здесь...
     €,  не  дожидаЯсь моего согласиЯ или отказа,  она вприпрыжку побежала к
беседке.
     џ был ошеломлен:  у менЯ в голове не укладывалось,  как это девочка так
со мной обращаетсЯ.
     "Ђх,  отстаньте  вы  от  менЯ  со  своими  играми!  -  подумал  Я,  уже
по-настоЯщему  рассердЯсь.   -  ‹енЯ  невежлива,  невоспитанна,  она  просто
соплЯк!.."
     Ћднако  суждениЯ эти  отнюдь  не  помешали мне  немедленно выполнить ее
приказ.  Ѓыстрым шагом Я пошел домой,  пожалуй даже чересчур быстрым,  -  но
это, наверно, вследствие душевного волнениЯ.
     ‡осЯ доставала зонтик, собираЯсь идти в сад.
     - „а,  знаешь,  -  сказал Я,  бросаЯ фуражку в угол, - Я познакомилсЯ с
‹еней.
     - € что же? - с любопытством спросила сестра.
     - Ќичего... так себе!.. - пробормотал Я, избегаЯ ее взглЯда.
     - Џравда, какаЯ она добраЯ, какаЯ красиваЯ?..
     - Ђх,  менЯ  это  нисколько не  интересует.  Љстати,  она  просила тебЯ
прийти.
     - Ђ ты не пойдешь?
     - Ќет.
     - Џочему? - спросила ‡осЯ и посмотрела мне в глаза.
     - Ћставь менЯ в покое!..  - огрызнулсЯ Я. - Ќе пойду, потому что мне не
хочетсЯ...
     ‚идимо тон мой был очень решителен,  если сестра, не задаваЯ мне больше
вопросов,  ушла.  ‡аметив,  что она пустилась чуть не бегом,  Я крикнул ей в
окно:
     - ‡осЯ,  только,  пожалуйста,  там ничего не говори...  ‘кажи, что... у
менЯ заболела голова.
     - Ќу-ну,  не беспокойсЯ, - ответила сестра, подбегаЯ ко мне. - џ о тебе
дурного не скажу.
     - ’ак помни, ‡осЯ, если ты хоть немножко менЯ любишь.
     ’ут мы, разумеетсЯ, очень нежно расцеловались.
     ’рудно  сейчас откопать в  памЯти чувства,  которые менЯ  терзали после
ухода ‡оси.  Љак  это  ‹енЯ  посмела так  со  мной разговаривать?..  Џравда,
учителЯ и особенно инспектор обращались со мной довольно фамильЯрно,  -  да,
но  это старые люди.  Ћднако среди товарищей в  первом классе (теперь уже во
втором) Я пользовалсЯ уважением.  „а и тут,  в деревне, вы бы послушали, как
со  мной  разговаривал отец,  поглЯдели бы,  как  мне  кланЯлись батраки;  а
сколько раз менЯ приглашал приказчик: "Џан Љазимеж, может, заглЯнете ко мне:
посидим, покурим..." Ђ Я ему на это: "Ѓлагодарю вас, Я не хочу привыкать". Ђ
он:  "Љакой вы счастливец, что у вас такаЯ сила воли... ‚ы бы не поддались и
гувернантке..."
     ‘оответственно  обращению  старших  Я  тоже  держалсЯ  очень  степенно.
Ќедаром сам  приходский ксендз говорил отцу:  "‚ы посмотрите,  дражайший мой
пан ‹есьневский,  что школа делает с мальчиком.  ’олько год тому назад Љазик
был сорванцом и  ветрогоном,  а  сейчас,  дражайший мой,  это дипломат,  это
Њеттерних..."
     ’акого мнениЯ были обо  мне люди...  €  надо же  было случитьсЯ,  чтобы
какаЯ-то коза,  котораЯ и одного-то класса не видела,  чтобы она посмела мне
сказать:  "ќто,  мальчик,  очень на  вас  похоже!.."  Њальчик!..  Џодумаешь,
взрослаЯ барышнЯ!  Ћттого,  что  она  знакома с  каким-то  Ђдасем,  так  уже
задирает нос.  Ђ что такое этот Ђдась? Ћкончил третий класс. Ќу, а Я перешел
во  второй.  ‚елика разница!  …сли будет ослом,  так  Я  его догоню или даже
перегоню.  „а еще вдобавок ко всему она велит мне идти за ‡осей, как будто Я
ее  лакей!  Џосмотрим,  стану ли Я  тебЯ слушатьсЯ в  другой раз!..  —естное
слово,  если она еще когда-нибудь ко  мне обратитсЯ с  чем-либо подобным,  Я
просто суну руки в карманы и скажу:  "’олько,  пожалуйста,  не забывайтесь!"
€ли лучше:  "ЊилаЯ ‹енЯ,  Я вижу,  ты не научилась вежливо разговаривать..."
€ли даже так: "ЊилаЯ ‹енЯ, если ты хочешь, чтобы Я с тобой водилсЯ..."
     џ  чувствовал,  что мне не приходит в  голову подходЯщий ответ,  и  все
больше  раздражалсЯ.  „олжно  быть,  Я  даже  изменилсЯ в  лице,  потому что
ключница  наша,   стараЯ  ‚ойцехова,   дважды  заходила  в  комнату,  искоса
поглЯдывала на менЯ и наконец не утерпела:
     - Ћ,  господи,  что это ты какой скучный?..  €ли набедокурил что,  или,
может, что случилось с тобой?..
     - Ќичего со мной не случилось.
     - “ж Я вижу,  что-то есть: от менЯ ничего не утаишь. …сли что натворил,
ступай-ка ты сразу к отцу и повинись.
     - „а ничего Я не сделал! Џросто немножко устал - и все.
     - Ђ устал, так отдохни да поешь. ‘ейчас Я дам тебе хлеба с медом.
     Ћна вышла и через минуту вернулась с огромным куском хлеба,  с которого
мед так и капал.
     - „а не буду Я есть, отстаньте от менЯ!..
     - Џочему бы тебе не поесть?  Ѓери-ка скорей,  а  то у менЯ мед течет по
пальцам.   ‚от   поешь,   сразу  повеселеешь.   Ћно   всегда  томит,   когда
проголодаешьсЯ, а поешь, сейчас в голове проЯснеет. Ќу, возьми-ка в руку!
     Џришлось взЯть,  потому что  Я  испугалсЯ,  что  она мне закапает медом
волосы или мундир.  Њашинально Я съел,  и действительно мне стало полегче на
душе. џ подумал, что как-нибудь с ‹еней уладитсЯ и что не мешало бы угостить
и бедного ‚алека:  ведь он-то, наверно, не часто ел мед; к тому же Я его уже
полюбил.
     Џо моей просьбе ‚ойцехова, видЯ, сколь благотворное действие оказало ее
лечение,  отрезала мне  еще  больший ломоть  хлеба,  не  пожалев и  меду.  џ
осторожно взЯл его и отправилсЯ искать мальчика.
     Ќашел Я  его неподалеку от кухни.  ‘ ним разговаривали,  пересмеиваЯсь,
два батрака, привезшие из лесу дрова.
     - Љак еще раз побьет тебЯ мать,  -  говорил один,  - собирайсЯ и ступай
куда глаза глЯдЯт. —то? Џойдешь?
     - „а Я не знаю как, - ответил ‚алек.
     - Ѓери сапоги на палку - и скорей в лес. ’ам есть на что поглЯдеть.
     - „а у менЯ и сапог нету.
     - Ќу, бери одну палку. ‘ палкой и без сапог дойдешь.
     “видев менЯ, мальчик бросилсЯ к лопухам.
     - —то вы ему говорите? - спросил Я батраков.
     - Ђ ничего, смеемсЯ над ним. —его ж не посмеЯтьсЯ над дурачком.
     Џочувствовав,  что мед мне пачкает пальцы,  Я не стал вступать с ними в
долгие разговоры, а пошел за ‚алеком. Ћн стоЯл в кустах и смотрел на менЯ.
     - ‚алек, на вот тебе хлеб с медом.
     Ћн не тронулсЯ с места.
     - „а иди же. - € Я двинулсЯ к нему.
     Њальчик пустилсЯ бежать.
     - Ћх, какой ты глупый... Ќу, вот тебе хлеб, Я кладу его сюда...
     Џоложив хлеб на камень, Я пошел прочь. Ќо лишь когда Я скрылсЯ за углом
кухни, мальчик осмелилсЯ приблизитьсЯ к камню, затем осторожно осмотрел хлеб
и наконец съел его, насколько Я мог судить, с аппетитом.
     —асом позже,  подходЯ к лесу, Я заметил, что на некотором расстоЯнии за
мной плететсЯ ‚алек.  џ  встал,  и  он тоже остановилсЯ.  Љогда Я повернул к
дому,  он кинулсЯ в сторону и скрылсЯ в кустах.  Ђ через минутку снова бежал
за мной.
     ‚  этот день Я  еще раз дал ему хлеба.  Ћн  взЯл его из  рук,  но еще с
опаской,  и тотчас же убежал.  ‘ этого времени он стал всюду ходить за мной,
но всегда на некотором расстоЯнии.
     ‘ утра он кружил под нашими окнами,  как птица,  которой дружескаЯ рука
посыпает зерно. ‚ечером он усаживалсЯ перед кухней и смотрел на наш флигель.
€ только когда гас свет,  он уходил спать на свою дерюжку за печкой, где над
головой его свиристели сверчки.
     —ерез несколько дней после первой встречи с  ‹еней Я  поддалсЯ уговорам
‡оси и отправилсЯ с нею в парк.
     - ‡наешь,  -  уверЯла менЯ  сестра,  -  ‹енЯ  очень интересуетсЯ тобой.
ЏостоЯнно говорит о тебе,  сердитсЯ, что ты тогда не вернулсЯ, и спрашивает,
когда ты придешь.
     € Я не устоЯл;  но можно ли этому удивлЯтьсЯ, тем более что менЯ самого
тЯнуло к  ‹ене.  Њне казалось,  что тогда лишь пройдет моЯ тоска,  навеЯннаЯ
смертью ћзика, когда Я смогу ходить с ‹еней под руку и вести с нею серьезные
разговоры.  Ћ  чем именно?  Ќе  знаю и  поныне.  Ќо Я  чувствовал,  что хочу
говорить,   говорить  много,   красиво,   имеЯ   перед   собой  единственную
слушательницу - ‹еню.
     Џри мысли о прогулках вдвоем что-то звенело у менЯ в груди, как арфа, и
сверкало,  как  солнце  в  каплЯх  росы.  Ћднако действительность не  всегда
соответствует мечтам.  Љогда  Я  в  сопровождении сестры снова  встретилсЯ с
‹еней и, намереваЯсь начать те самые возвышенные разговоры, спросил: "‹юбите
ли  вы  ловить рыбу?"  -  девочки вдруг взЯлись за  руки,  стали шушукатьсЯ,
бегать по аллее и  страшно хохотать.  Ћстолбенев,  Я  вертел в руках удочку,
из-за которой менЯ едва не лЯгнула копытом сераЯ лошадь,  когда Я у нее рвал
волос из хвоста.
     Ћскорбленный до глубины души,  Я уже собиралсЯ уходить, но в эту минуту
вернулись девочки, и ‡осЯ сказала:
     - ‹енЯ просит тебЯ называть ее по имени.
     Ћт  смущениЯ Я  только  молча  поклонилсЯ,  а  они  снова  захохотали и
побежали к пруду.
     - ‚ы знаете, мальчик!.. - начала ‹енЯ, но тотчас поправилась: - ‡наешь,
‡осЯ, мама решительно не позволЯет нам кататьсЯ на лодке. џ сказала, что нас
будет катать твой брат, но мама...
     €  она прошептала ‡осе на  ухо какую-то длинную фразу;  однако Я  сразу
догадалсЯ,  о чем шла речь.  Ќаверное, графинЯ боитсЯ, что Я утоплю девочек,
Я, такой гребец и ученик второго класса!..
     џ был уЯзвлен. ‹енЯ заметила это и вдруг сказала:
     - Џожалуйста, мальчик...
     Ћна снова поправилась:
     - ‡осЯ,  попроси брата нарвать нам кувшинок.  Ћни такие красивые,  а  Я
никогда не держала их в руках.
     џ воодушевилсЯ. Ќу, теперь-то Я покажу, на что Я способен.
     Ќа  пруду росло много кувшинок,  но не у  берега,  а  чуть подальше.  џ
отломил ветку и вскочил в покачивающуюсЯ на воде лодку.
     “ кувшинок очень упругие стебли. Џодцепишь их веткой, они приближаютсЯ,
но сразу же уплывают.  џ  отломил прут подлиннее,  с  загнутым в виде крючка
концом.  Ќа этот раз пошло лучше. Љрепко ухватив кувшинку, Я увидел, что она
подплывает совсем близко.  ЏротЯгиваю левую руку  -  нет,  еще  не  достать.
Џрисев на  корточки,  Я  с  носа перегибаюсь через борт и  уже  хочу сорвать
цветок,  как вдруг - во весь рост шлепаюсь в воду, прут выскальзывает у менЯ
из рук, а кувшинка снова отплывает.
     Ѓарышни, как водитсЯ, поднимают визг... џ кричу:
     - ќто ничего! Ќичего! ’ут мелко!..
     ‚ыплескиваю воду из  фуражки,  надеваю ее на голову и,  шагаЯ по поЯс в
воде и по колено в грЯзи, срываю одну кувшинку, другую, третью, четвертую...
     - Љазик! ђади бога, вернись!.. - кричит, плача, сестра.
     - •ватит уже, хватит!.. - вторит ей ‹енЯ.
     Ќо Я не слушаю. ђву пЯтую, шестую, десЯтую кувшинку, а потом листьЯ.
     €з пруда Я вылез мокрый с головы до ног,  облепленный грЯзью выше колен
и  по локоть.  Ќа берегу ‡осЯ плачет,  ‹енЯ не хочет брать цветы,  а за ними
прЯчетсЯ позеленевший от страха ‚алек...
     џ  вижу,  что  у  ‹ени  тоже слезы стоЯт в  глазах,  по  вдруг она  как
захохочет:
     - ‘мотри, ‡осЯ, какой у него вид!
     - Ѓоже!  —то скажет отец?..  -  вскрикивает ‡осЯ.  - Љазик, милый, умой
хоть лицо, ты весь испачкалсЯ.
     џ машинально трогаю нос грЯзной рукой. ‹енЯ от хохота валитсЯ на траву.
‡осЯ  тоже  смеетсЯ,  утираЯ слезы,  и  даже  ‚алек открывает рот  и  издает
странный звук, похожий на блеЯние.
     ’еперь его замечают девочки.
     - Љто это? - спрашивает ‡осЯ. - Ћткуда он тут взЯлсЯ?
     - Ћн пришел сюда вслед за твоим братом,  -  ответила ‹енЯ.  - џ видела,
как он кралсЯ в кустах.
     - Ѓоже!  ЉакаЯ  у  него  шлЯпа!..  —его  он  хочет от  тебЯ,  Љазик?  -
недоумевает сестра.
     - Ћн ходит за мной уже несколько дней.
     - Ђга! ’ак это, должно быть, с ним Љазик играл, когда бегал от нас... -
насмешливо замечает ‹енЯ.  -  ‘мотри, ‡осЯ, какой вид у них обоих: один весь
мокрый, а другой - неумытый... Ћх, помру со смеху!..
     ‘опоставление с ‚алеком мне совсем не понравилось.
     - Ќу, Љазик, умойсЯ же скорей и иди домой переодетьсЯ, а мы пока пойдем
в беседку,  -  сказала ‡осЯ,  поднимаЯ ‹еню,  котораЯ от чрезмерного весельЯ
была близка к истерике.
     Ћни  ушли.  Ћстались только  Я  с  ‚алеком да  забытаЯ в  траве  охапка
кувшинок, которых никто не подобрал.
     "’ак Я  награжден за мою самоотверженность",  -  подумал Я  с  горечью,
ощущаЯ во рту привкус ила.  џ снЯл фуражку. “жас, что с ней сделалось!.. Ћна
стала,  как трЯпка, а козырек с одного краЯ оторвалсЯ. ‘ мундира, с жилетки,
с  рубашки струйками стекает вода.  Џолно  воды  и  в  сапогах,  а  когда  Я
двигаюсь,  она хлюпает. џ чувствую, как полотно превращаетсЯ на мне в сукно,
сукно -  в кожу, а кожа - в дерево. € еще вдобавок из беседки доноситсЯ смех
‹ени, котораЯ рассказывает о моем приключении гувернантке.
     —ерез минуту они придут сюда.  џ хочу умытьсЯ,  но,  не кончив, убегаю,
потому что они уже идут!..  ‚от Я  вижу в аллее их платьЯ,  слышу удивленные
возгласы гувернантки.  Ћни отрезают мне дорогу к дому, и Я бросаюсь в другую
сторону, к забору.
     - ѓде же он? - взвизгивает гувернантка.
     - ‚он там!.. ‚от они оба убегают, - отвечает ‹енЯ.
     ’огда Я  замечаю,  что  ‚алек,  не  отставаЯ,  бежит вслед за  мной.  џ
подбегаю к забору,  он за мной. џ карабкаюсь по жердочкам - он тоже. € когда
мы оба,  обернувшись лицом друг к другу,  сидим верхом на заборе,  из кустов
показываютсЯ ‹енЯ, ‡осЯ и гувернантка.
     - Ђх! € приЯтель здесь!.. - хохочет ‹енЯ.
     ‘оскочив с забора,  Я мчусь полем к нашему флигелю, и ‚алек по-прежнему
сопровождает менЯ.  Ћчевидно,  его забавлЯет эта погонЯ;  он открывает рот и
издает блеющий звук, который должен означать удовольствие.
     џ вдруг остановилсЯ в бешенстве.
     - Џослушай-ка,  любезный, ты чего от менЯ хочешь? —его ты таскаешьсЯ за
мной?.. - напустилсЯ Я на мальчика.
     ‚алек оторопел.
     - ЋтвЯжись от менЯ,  убирайсЯ прочь!..  -  кричал Я,  сжимаЯ кулаки.  -
Ћсрамил менЯ  так,  что  все  смеютсЯ надо  мной...  …сли  ты  мне  еще  раз
попадешьсЯ на глаза, изобью...
     ‚ыпалив это,  Я  ушел,  а ‚алек осталсЯ.  ЋтойдЯ на несколько шагов,  Я
оглЯнулсЯ и  увидел мальчика на  том же месте.  Ћн смотрел на менЯ и  горько
плакал.
     Ћборотнем влетел Я  к  нам в  кухню,  и  везде,  куда ступала моЯ нога,
оставались лужицы воды.  Џри виде менЯ куры всполошились,  раскудахтались и,
хлопаЯ крыльЯми, бросились к окнам, девушки-работницы покатились со смеху, а
‚ойцехова всплеснула руками.
     - ѓосподи, твоЯ волЯ!.. „а что с тобой? - закричала старуха.
     - Ќе видите,  что ли?..  “пал в пруд -  вот и все! „айте мне полотнЯный
костюм, башмаки и рубашку. ’олько скорей!
     - ѓоре мне с этим мальчиком!  -  разохалась ‚ойцехова.  -  „а к кителю,
верно, и пуговицы не пришиты... Љаська, а ну пошевеливайсЯ, ищи башмаки!
     Ћна  принЯлась расстегивать и  снимать с  менЯ мундир с  помощью второй
девушки.  ќто кое-как удалось,  но с  сапогами пришлось-таки повозитьсЯ.  Ќи
туда, ни сюда. Ќаконец позвали на помощь конюха. Њне пришлось лечь на койку;
‚ойцехова с  девушками держали менЯ под мышки,  а конюх стаскивал сапоги.  џ
думал,  он  мне  ноги выломает.  ‡ато через полчаса Я  уже был как куколка -
умыт,  переодет  и  причесан.  Џрибежала  ‡осЯ  и  пришила  мне  пуговицы  к
полотнЯному кителю.  ‚ойцехова выжала мокрую одежду,  вынесла на чердак -  и
все шито-крыто.
     Ћднако  отец,  вернувшись домой,  уже  знал  обо  всем.  Ћн  насмешливо
поглЯдел на менЯ, покачал головой и сказал:
     - ќх ты,  осел,  осел!.. ’еперь иди к ‹ене, пусть-ка она тебе справлЯет
новые штаны.
     ‚скоре ЯвилсЯ винокур.  Ћн  тоже посмотрел на  менЯ и  посмеЯлсЯ,  но Я
подслушал, как он говорил отцу в конторе:
     - ђезвый малый!  ќтот за  девками полезет хоть в  огонь.  Љак  и  мы  в
молодые годы, пан ‹есьневский.
     џ догадалсЯ,  что всЯ усадьба знает о моем любезничании с ‹еней,  и был
страшно сконфужен.
     Џод вечер пришла графинЯ с ‹еней и гувернанткой, и у каждой - о чудо! -
на платье была приколота...  кувшинка! џ готов был провалитьсЯ сквозь землю,
хотел бежать, но менЯ позвали, и Я предстал перед дамами.
     ’отчас Я  заметил,  что гувернантка смотрит на менЯ очень сочувственно.
ѓрафинЯ же погладила менЯ по раскрасневшимсЯ щекам и дала конфет.
     - Њилый мальчик,  - сказала она, - очень похвально, что ты так любезен,
но, пожалуйста, никогда не катай девочек на лодке. •орошо?..
     џ поцеловал ей руку и что-то буркнул.
     - „а и сам тоже не катайсЯ. Ћбещаешь мне?
     - џ не буду кататьсЯ.
     ’огда  она  обернулась  к  гувернантке и  заговорила  с  ней  о  чем-то
по-французски.  џ  услышал,  как они несколько раз повторЯли слово "эро".  Љ
несчастью, услышал его и отец и вскричал:
     - Ћх, ваша правда, графинЯ: ирод, как есть ирод!..
     „амы улыбнулись,  а после их ухода ‡осЯ пыталась растолковать отцу, что
"эро" пишетсЯ "heros" и по-французски значит не ирод, а герой.
     - ѓерой?  -  повторил отец.  - “ж точно герой! Џромочил мундир и порвал
штаны,  а  Я теперь выкладывай улиму двадцать злотых.  —ерт бы побрал такое
геройство, за которое платить приходитсЯ другим!
     Џрозаические  взглЯды  отца  были  мне   крайне  неприЯтны.   Ћднако  Я
благодарил бога, что дело не кончилось хуже.
     ‘  того днЯ Я  виделсЯ с  ‹еней не только в  парке,  но и у них в доме.
Ќесколько раз  Я  там обедал,  что приводило менЯ в  величайшее смущение,  и
почти  ежедневно  оставалсЯ  к  полднику,  за  которым  подавали  кофе,  или
землЯнику, или малину с сахаром и со сливками.
     џ   часто   беседовал  с   обеими   дамами.   ѓрафинЯ  удивлЯлась  моей
начитанности, которой Я был обЯзан библиотеке горбунка, а гувернантка, панна
Љлементина,  была  просто в  восторге от  менЯ.  …е  симпатии Я  завоевал не
столько своей эрудицией,  сколько рассказами о приказчике,  так как Я всегда
знал,  где  именно  он  присматривает за  работами  и  что  думает  о  панне
Љлементине.  ‚  конце концов эта  просвещеннаЯ личность призналась мне,  что
вовсе не собираетсЯ выходить замуж за приказчика,  а жаждет лишь поднЯть его
морально. Ћна заЯвила мне, что, по ее понЯтиЯм, роль женщины в жизни состоит
в том, чтобы возвышать мужчин, и что Я сам, когда вырасту, непременно должен
найти такую женщину, котораЯ менЯ возвысит.
     Ѓеседы эти мне чрезвычайно нравились.  Ћттого Я  все усерднее передавал
панне Љлементине сведениЯ о  приказчике,  а  ему о  панне Љлементине,  чем и
снискал благосклонность обоих.
     Ќасколько  Я   сейчас  помню,   жизнь  в   господском  доме   протекала
своеобразно.  Љ  графине каждые  два-три  днЯ  приезжал ее  жених,  а  панна
Љлементина по  нескольку раз  в  день посещала те  уголки парка,  где  могла
увидеть приказчика или  хотЯ  бы,  как  она  выражалась,  услышать звук  его
голоса,  -  очевидно,  в то времЯ,  когда он ругал батраков. ‚ свою очередь,
горничнаЯ лила слезы по том же приказчике,  высматриваЯ его то из одного, то
из  другого окна,  а  остальные девушки,  следуЯ  обычаЯм дома,  делили свои
чувства между лакеем,  буфетным мальчиком,  поваром,  поваренком и  кучером.
„аже  сердце старой ‘алюси не  было свободно.  €м  владели индюки,  селезни,
гусаки,  каплуны и  петухи вместе со  своими подругами,  столь различными по
оперению и виду, и в этом пестром обществе ключница проводила целые дни.
     …стественно,  что в кругу таких занЯтых людей нам,  детЯм, жилось очень
привольно. ‘ утра до вечера мы играли и ст