Ѓолеслав Џрус. Ђнтек

Ћцените этот текст:
Ѓолеслав Џрус. Ђнтек

---------------------------------------------------------------------
Љнига: Ѓ.Џрус. ‘очинениЯ в семи томах. ’ом 1
Џеревод с польского ….†ивовой. ЏримечаниЯ E.–ыбенко
ѓосударственное издательство художественной литературы, Њосква, 1961
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 5 октЯбрЯ 2002 года
---------------------------------------------------------------------

{1} - ’ак обозначены ссылки на примечаниЯ соответствующей страницы.

Ђнтек родилсЯ в деревне на ‚исле.
„еревнЯ эта раскинулась в небольшой долине. ‘ севера ее окаймлЯли
пологие холмы, покрытые сосновым лесом, а с юга - бугристые пригорки,
поросшие орешником, терновником и шиповником. ‡десь особенно звонко
распевали птицы, и сюда чаще всего приходили крестьЯнские дети рвать орехи
или разорЯть птичьи гнезда.
Љогда стоишь посредине деревни, то видишь, как обе грЯды гор бегут друг
к другу, чтобы встретитьсЯ там, где по утрам встает багрЯное солнце... Ќо
так только кажетсЯ.
‡а деревней между холмами тоже тЯнетсЯ долина, зеленый перерезанный
речушкой луг.
’ам пасетсЯ скот, и там тонконогие аисты охотЯтсЯ за лЯгушками,
квакающими по вечерам.
‘ запада деревнЯ замыкалась плотиной, за плотиной текла ‚исла, а за
‚ислой снова поднимались холмы, но уже известковые, голые.
‚озле каждой крестьЯнской хаты был садик, в садике росли венгерские
сливы, а сквозь листву их мелькали чернаЯ от сажи труба над серой соломенной
кровлей и пожарнаЯ лесенка. ‹естницы эти завели недавно, и люди думали, что
они будут лучше охранЯть их от пожаров, чем гнезда аистов. Џоэтому, когда
где-нибудь начиналсЯ пожар, все очень удивлЯлись, но дом не спасали.
- ‚идать, прогневалсЯ господь на хозЯина, - толковали люди. - ‚от он и
погорел, хоть и лестница у него новаЯ была, да и за старую, у которой
жердочки сломались, он штраф заплатил.
‚ такой деревне родилсЯ Ђнтек.
Џоложили его в некрашеную зыбку, оставшуюсЯ после умершего брата, и в
ней он спал два года. Џотом поЯвилась на свет сестра ђозалиЯ, и ему пришлось
уступить ей место, а самому, как человеку уже достаточно взрослому,
переселитьсЯ на лавку.
‚есь тот год он качал сестру, а весь следующий - знакомилсЯ с миром.
Ћднажды он упал в реку, в другой раз ему попало кнутом от проезжавшего
возницы за то, что его чуть не задавили лошади, а в третий раз его так
искусали собаки, что он две недели пролежал на печке. €так, он уже немало
испытал. ‡ато на четвертом году жизни отец подарил ему свой суконный жилет с
медной пуговицей, а мать приказала нЯнчить сестру.
Љогда Ђнтеку исполнилось пЯть лет, его заставили пасти свиней. Ќо Ђнтек
не очень-то смотрел за ними. Ћн предпочитал глЯдеть на другой берег ‚ислы,
где за известковым холмом то и дело показывалось что-то высокое и черное.
Ћно выползало слева, словно из-под земли, поднималось вверх и падало
направо. ‡а первым следовало второе и третье, такое же черное и высокое.
Њежду тем свиньи, по своему обыкновению, залезали в картофель. Њать,
заметив это, так отхлестала Ђнтека, что у него дух захватило. Ќо он был
мальчик добрый, не таил в сердце злобы и потому, наплакавшись вволю, подошел
к матери и, одергиваЯ жилет, спросил:
- Њама, а что там, за ‚ислой, ходит такое черное?
Џриставив руку к глазам, мать посмотрела в ту сторону, куда показывал
пальцем Ђнтек, и сказала:
- ’ам, за ‚ислой? Ќе видишь, что ли? ќто мельница крыльЯми машет. Ђ в
другой раз получше за свиньЯми поглЯдывай, не то крапивой выдеру.
- Ђга! Њельница! Ђ кто же она такаЯ?
- ‚от дурачок! - ответила мать и вернулась к своим делам.
„а и когда ей было возитьсЯ с мальчишкой и ломать голову над тем, как
объЯснить ему, что такое ветрЯнаЯ мельница?
Ќо Ђнтеку эта мельница не давала покоЯ. Ћн видел ее даже ночью во сне.
€ такое обуЯло его любопытство, что однажды он пробралсЯ на паром,
перевозивший людей на другой берег, и отправилсЯ на ту сторону ‚ислы.
„обралсЯ, вскарабкалсЯ на известковую гору как раз в том месте, где
висело объЯвление, что тут ходить нельзЯ, и увидел мельницу. Ћна показалась
ему похожей на колокольню, только потолще, а вместо окна у нее были накрест
прикреплены четыре большущих крыла. ‚начале Ђнтек не понимал, что это и к
чему. Ќо пастухи живо объЯснили ему, и он узнал все. Џрежде всего, что на
крыльЯ дует ветер и крутит их, как листьЯ. ‡атем, что на мельнице
перемалывают зерно на муку. €, наконец, что живет в ней мельник, который
колотит свою жену и умеет истреблЯть крыс в амбарах.
Џосле этого наглЯдного урока Ђнтек вернулсЯ тем же путем домой. Џопало
ему от перевозчиков, изнемогавших от тЯжелого труда, всыпала ему и мать, но
это все пустЯки, Ђнтек был счастлив: он удовлетворил свое любопытство.
Џравда, спать он лег голодный, но всю ночь ему грезилась то мельница,
перемалывающаЯ зерно, то мельник, который бьет жену и умеет истреблЯть крыс
в амбарах.
ќтот ничтожный случай оказал влиЯние на всю дальнейшую жизнь мальчика.
‘ этого днЯ он от зари до зари стругал палочки и складывал их накрест. Џотом
выстругал столбик и до тех пор прилаживал к нему палочки, обтесывал и
устанавливал, пока не выстроил мельничку, котораЯ вертелась на ветру точно
так же, как та, за ‚ислой.
—то это была за радость! ’еперь Ђнтеку не хватало только жены, которую
он мог бы колотить, и тогда он стал бы уже настоЯщим мельником.
„о десЯти лет Ђнтек сломал четыре ножика, но зато выстругал
замечательные вещи. Ћн делал мельницы, заборы, лестницы, колодцы и даже
целые хаты. ‹юди диву давались и говорили матери, что из Ђнтека выйдет либо
искусный мастер, либо большой бездельник.
‡а это времЯ у него поЯвилсЯ брат ‚ойтек, подросла сестра, а отца
придавило деревом в лесу.
Ћт ђозалии в доме была большаЯ подмога. ‡имой она мела хату, носила
воду и даже умела сварить похлебку. ‹етом ее посылали вместе с Ђнтеком пасти
скотину, знаЯ, что мальчик, занЯтый своим струганием, не устережет коров.
‘колько его ни колотили, сколько ни упрашивали - сколько ни плакали над ним
- ничто не помогало! Њальчик кричал, обещал слушатьсЯ, даже плакал вместе с
матерью, но продолжал свое, а скотина залезала в чужие огороды.
’олько когда сестра пасла вместе с ним, все было хорошо: он стругал
палочки, а она смотрела за коровами.
Ќередко мать, видЯ, что девочка хоть и меньше, а умнее и старательнее
Ђнтека, жаловалась старому куму Ђнджею, ломаЯ руки:
- —то мне, несчастной, делать с выродком этим? € дома от него никакой
помощи нет, и за скотиной он не смотрит, а все только палочки свои стругает,
словно порченый какой. Ќе бывать ему, видно, не то что хозЯином, но и
батраком, так и останетсЯ дармоедом людЯм на смех, богу на грех.
Ђнджей, сплавлЯвший смолоду лес и видавший всЯкие виды, утешал
горемычную вдову:
- •озЯином ему не быть - тут и толковать нечего, да и ума у него на это
не хватит. ‘тало быть, надо его вперед отдать в школу, а потом к мастеру.
‚ыучитсЯ он грамоте, выучитсЯ ремеслу и, если не избалуетсЯ, сможет прожить.
‚дова, не переставаЯ ломать руки, отвечала:
- Ћх, кум, да что же вы говорите! Ќе зазорно ли хозЯйскому сыну за
ремесло приниматьсЯ и невесть на кого работать?
Ђнджей пустил дым из деревЯнной трубочки и сказал:
- ‡азорно-то зазорно, да ничего не поделаешь. - Џотом, обернувшись к
Ђнтеку, сидевшему на полу возле лавки, спросил: - Ќу, говори, постреленок,
ты кем хочешь быть: хозЯином или мастером?
Ђ Ђнтек в ответ:
- џ буду строить мельницы, что зерно мелют.
’ак он отвечал всегда, хоть и знал: рукой только на него махнут, а иной
раз и веником.
Ђнтеку было уже десЯть лет, когда восьмилетнЯЯ сестра его ђозалиЯ
тЯжело захворала. Љак легла она с вечера, так наутро нельзЯ было ее
добудитьсЯ. ѓлаза у нее помутились, а сама она всЯ горела и несла околесицу.
Њать сперва было подумала, что девчонка прикидываетсЯ, и дала ей несколько
шлепков. Ќо когда это не помогло, она натерла ее горЯчим уксусом, а на
другой день напоила водкой с полынью. ‚се впустую, даже хуже стало: от водки
выступили у девочки на теле синие пЯтна. ’огда вдова, перетрЯхнув все
трЯпье, какое только было в сундуке и клети, разыскала шесть грошей и
позвала на помощь ѓжегожову, знаменитую знахарку.
ЊудраЯ старуха не спеша осмотрела больную, поплевала, как водитсЯ,
кругом нее на пол, даже вымазала ее салом, но и это не помогло.
’огда она сказала матери:
- Ќатопите, кума, печь, как длЯ хлеба. Ќадо девочку хорошенько
попарить, чтоб пропотела, тогда ее и отпустит.
‚дова натопила как следует печь, выгребла угли и стала ждать, что еще
ей бабка прикажет.
- Ђ теперь, - сказала знахарка, - положим девочку на сосновую доску и
задвинем в печь: пусть-ка она так полежит, покуда мы три раза прочитаем
"Ѓогородицу", - мигом выздоровеет, все как рукой снимет.
†енщины положили ђозалию на сосновую доску (Ђнтек забилсЯ в угол и
глЯдел оттуда) и сунули ее ногами вперед в печку.
„евочка, как только ее обдало жаром, пришла в себЯ.
- ЊамусЯ, что вы со мной делаете? - закричала она.
- Њолчи, дурочка, всЯ хворь твоЯ пройдет.
Ѓабы уже засунули ее до половины, и девочка забилась, как рыба в сетЯх.
Ћна ударила знахарку, обхватила мать обеими руками за шею и закричала не
своим голосом:
- „а вы сожжете менЯ, мама!
Ќо ее уже задвинули в печь, закрыли устье заслонкой и принЯлись читать:
- "Ѓогородице дево радуйсЯ..."
- ЊамусЯ, мамусЯ!.. - стонала несчастнаЯ девочка. - ЊамусЯ!..
- "ѓосподь с тобой, благословенна ты в женах..."
’огда Ђнтек подбежал к печке и схватил мать за подол.
- ЊамусЯ, - закричал он, плача, - да она же там помрет!..
Ќо он только того и добилсЯ, что его стукнули по голове за то, что
мешает читать молитву. Ђ тут и девочка перестала битьсЯ о заслонку, метатьсЯ
и кричать.
Ќо вот уже молитва трижды прочтена, бабка отодвинула заслонку: в
глубине печи лежал труп с красной, кое-где уже облезшей кожей.
- €исусе! - вскрикнула мать, увидев девочку, потерЯвшую человеческий
облик.
€ такаЯ скорбь ее обуЯла, такаЯ тоска, что она насилу помогла знахарке
перенести тело на лавку, потом упала на колени посреди хаты и, колотЯсь
головой об пол, закричала:
- Ћх, ѓжегожова!.. —то ж это вы наделали!
‡нахарка нахмурилась.
- „а не шумите вы!.. Њожет, вы думаете, девочка-то от жара покраснела?
ќто болезнь из нее так вышла, только чересчур скоро, оттого и уморила ее,
беднЯжку. ‚се в воле божьей!
‚ деревне никто не знал, отчего умерла ђозалиЯ. Ќе стало девочки - что
поделаешь? ’ак ей, видно, на роду написано. Њало ли ребЯтишек за год умирает
в деревне, а все их много.
Ќа третий день ђозалию положили в свежевыструганный гробик с черным
крестом. ѓробик поставили на телегу и повезли на двух волах за деревню,
туда, где над завалившимисЯ могилами высЯтсЯ истлевшие кресты и белые
березы. „орога была ухабистаЯ, гробик от трЯски накренЯлсЯ набок, а Ђнтек,
уцепившийсЯ за юбку матери, думал, идЯ за телегой:
"•удо там, видно, ђозальке, если она места себе не находит и с боку на
бок ворочаетсЯ..."
Џотом ксендз окропил гроб свЯтой водой, четверо парней опустили его на
полотенцах в могилу, засыпали землей - и все тут.
•олмы, где шумели леса, и пригорки, поросшие кустарником, так и стоЯли
на своих местах. Џастухи, как и раньше, играли в долине на свирели, - жизнь
шла своим чередом, хотЯ в деревне не стало одной девочки.
‘ неделю поговорили о ней, потом позабыли и забросили свежую могилку,
на которой лишь ветер вздыхал и стрекотали кузнечики.
Ђ еще немного спустЯ выпал снег и распугал даже кузнечиков.
‡имой дети деревенских хозЯев ходили в школу. Њать уже отчаЯлась
дождатьсЯ от Ђнтека помощи по хозЯйству и, посоветовавшись с кумом Ђнджеем,
решила отдать его учитьсЯ.
- Ђ в школе научат менЯ строить мельницы? - спросил Ђнтек.
- Ћго! „аже писать научат, как в канцелЯрии, была б у тебЯ охота.
‚дова завЯзала в узелок сорок грошей, взЯла мальчика за руку и с
трепетом пошла к учителю. ‚ойдЯ в горницу, она застала его за починкой
старого тулупа. Џоклонившись учителю в ноги, вдова вручила ему принесенные
деньги и сказала:
- Ќизко кланЯюсь вам, пан учитель, и покорнейше прошу, примите, ваша
милость, этого сорванца в науку и, как родной отец, не пожалейте длЯ него
ремнЯ.
…го милость, у которого из дырЯвых сапог торчала солома, взЯл мальчика
за подбородок, поглЯдел ему в глаза и похлопал по плечу.
- Љрасивый мальчик! - сказал он. - Ђ что ты умеешь?
- € верно, красивый, - подхватила обрадованнаЯ мать, - да только ничего
он, пожалуй, не умеет.
- Љак же это? ‚ы его мать, а не знаете, что он умеет и чему выучилсЯ? -
спросил учитель.
- Ђ откуда мне знать, что он умеет? џ-то ведь баба, и мне все это ни к
чему. Ђ чему училсЯ он, стало быть, мой Ђнтек, это Я знаю. Ћн училсЯ пасти
скотину, лучинку щепать, носить воду из колодца, больше, пожалуй, ничему.
’ак мальчика определили в школу. Ћднако матери было жалко потраченных
сорока грошей, поэтому длЯ своего успокоениЯ собрала она возле хаты
несколько соседей и стала с ними советоватьсЯ, хорошо ли она сделала, что
отдала Ђнтека в школу и ввела себЯ в такие расходы.
- ѓм... - ответил один из хозЯев, - учителю будто платит волость, так
уж, если на то пошло, вы могли и ничего ему не давать. „а он-то всегда
требует денег и тех, кто не платит ему, хуже учит.
- Ђ хороший он учитель?
- Ќичего!.. Љогда говоришь с ним, он будто немного глуповат, но учит
как следует. ‚от мой мальчик к нему только третий год ходит, а знает уже всю
азбуку сверху вниз и снизу вверх.
- ќ! Џодумаешь, азбуку знает! - отозвалсЯ другой хозЯин.
- Ђ вот и подумаешь! - возразил первый. - Ѓудто не слыхали вы, как наш
войт говорит: "‡нал бы Я хоть азбуку, у менЯ в такой волости было бы не
меньше тысЯчи рублей доходу, как у писарЯ!"
Ќесколько дней спустЯ Ђнтек в первый раз отправилсЯ в школу. Ћна
показалась ему почти такой же прекрасной, как комната со стойкой в корчме, а
скамьи стоЯли в классе одна за другой, совсем как в костеле. ’олько печка в
школе развалилась и дверь не закрывалась, так что было холодновато. ‹ица у
детей были красные, а руки они прЯтали в рукава; учитель ходил в тулупе и
бараньей шапке. Ђ осевший по углам белый иней таращил на всех свои
сверкающие глаза.
Ђнтека усадили вместе с другими учениками, еще не знавшими букв, и урок
началсЯ.
ЏамЯтуЯ наставлениЯ матери, мальчик решил во что бы то ни стало
отличитьсЯ.
“читель взЯл окоченевшими пальцами мел и написал на старой, без рамы,
доске какой-то знак.
- ‘мотрите, дети! - сказал он. - ќту букву легко запомнить, она
выглЯдит так, как будто кто казачка плЯшет, и произноситсЯ "а". ’ише вы там,
ослы!.. Џовторите: а... а... а...
- Ђ... а... а!.. - хором закричали ученики первого отделениЯ.
‚ общем писке особенно выделЯлсЯ голос Ђнтека. Ќо учитель пока не
обратил на него вниманиЯ.
ќто огорчило мальчика и даже задело его самолюбие.
“читель нарисовал другой знак.
- ќту букву еще легче запомнить, она похожа на крендель. ‚ы видели
крендель?
- ‚ойтек видел, а мы словно бы нет... - сказал кто-то.
- Ќу, так запомните, что крендель похож на эту букву, называетсЯ она
"бе". Џовторите: бе! бе! бе!
•ор подхватил:
- Ѓе! бе!
€ на этот раз Ђнтек действительно отличилсЯ: он сложил трубкой обе руки
и заревел, как годовалый теленок.
‚ классе раздалсЯ взрыв смеха, а учитель затрЯссЯ от гнева.
- Ђ ну! - крикнул он Ђнтеку. - ‚от ты какой, оказываетсЯ, удалец! ќто
тебе не хлев, а школа. ‚едите-ка его сюда, Я ему дам жару.
Њальчик остолбенел от удивлениЯ, но не успел он опомнитьсЯ, как двое
самых сильных школьников подхватили его под руки, вытащили на середину
класса и заставили лечь.
Ђнтек еще не понЯл толком, в чем дело, как на него посыпались удары, и
он услышал наставление:
- Ђ ты, бездельник, не реви, как теленок, не реви!
Ќаконец его отпустили. Њальчик отрЯхнулсЯ, как собачонка, вылезшаЯ из
холодной воды, и пошел на свое место.
“читель написал третью и четвертую буквы, дети повторили их хором, а
затем началсЯ экзамен.
Џервым отвечал Ђнтек.
- Љак называетсЯ эта буква? - спросил учитель.
- Ђ! - ответил мальчик.
- Ђ вот эта, втораЯ?
Ђнтек молчал.
- ќта буква называетсЯ "бе". Џовтори, осел!
Ђнтек продолжал молчать.
- Џовтори, осел: бе!
- „урак Я, что ли! - пробормотал мальчик, твердо запомнивший, что в
школе реветь теленком нельзЯ.
- „а ты, бездельник этакий, к тому же и упрЯм! Џоддать ему жару!..
€ снова те же мальчики подхватили его, растЯнули, а учитель всыпал ему
такое же количество розог, на этот раз приговариваЯ:
- Ќе будь упрЯмцем! Ќе будь упрЯмцем!
—ерез четверть часа уже шли занЯтиЯ в старшем отделении, а у младших
началась перемена, и они отправились на кухню. ’ам под началом хозЯйки одни
чистили картофель, другие таскали воду или корм длЯ коровы и за этими
занЯтиЯми провели времЯ до полуднЯ.
Љогда Ђнтек вернулсЯ домой, мать спросила его:
- Ќу что? “чилсЯ?
- “чилсЯ.
- ‚летело тебе?
- …ще как! „ва раза.
- ‡а учение?
- Ќет, чтобы согретьсЯ.
- ќто только длЯ начала. Ђ потом тебе будет попадать и за учение, -
утешила его мать.
Ђнтек встревожилсЯ.
"—то поделаешь, - размышлЯл он, - бить-то он бьет, но пусть хоть
покажет, как делать мельницы".
‘ этого днЯ ученики младшего отделениЯ заучивали все те же первые
четыре буквы, а потом отправлЯлись на кухню или во двор помогать учителевой
хозЯйке. Ћ мельницах и речи не было.
Ћднажды, когда мороз полегчал и сердце учителЯ тоже как будто оттаЯло,
он решил объЯснить своим младшим питомцам пользу грамоты.
- ‘мотрите, дети, - сказал он, написав на доске слово "дом", - какое
это мудрое дело - писать! ‚от эти три значка, такие маленькие и так мало
места занимают, а значат они - "дом". Љак взглЯнешь на это слово, так у тебЯ
сразу же перед глазами встает всЯ постройка: двери, окна, сени, комнаты,
печи, лавки, картины на стенах, - короче говорЯ, видишь дом со всем, что в
нем находитсЯ.
Ђнтек протирал глаза, вытЯгивал шею, вглЯдывалсЯ в написанное на доске
слово, но дома так и не увидел. Ћн толкнул своего соседа и спросил:
- ’ы-то видишь хату, про которую говорит учитель?
- Ќе вижу, - ответил сосед.
- ‘тало быть, это вранье? - сделал вывод Ђнтек.
“читель, услышав последнюю фразу, крикнул:
- —то вранье?
- Ѓудто на доске дом. ’ам только и есть, что немного мелу, а дома
никакого не видать, - простодушно ответил Ђнтек.
“читель схватил его за ухо и вытащил на середину класса.
- „ать ему жару! - закричал он; и снова повторилась с мельчайшими
подробностЯми уже хорошо известнаЯ мальчику церемониЯ.
Ђнтек вернулсЯ красный, заплаканный. „ома он не мог найти себе места, и
мать снова спросила его:
- ‚летело тебе?
- Ђ вы, может, думаете, не влетело? - простонал мальчик.
- ‡а учение?
- Ќет, не за учение, а так, чтобы согретьсЯ.
Њать махнула рукой.
- —то ж, - сказала она после некоторого раздумьЯ, - придетсЯ еще
подождать, как-нибудь достанетсЯ тебе и за учение. - Ђ потом, подбрасываЯ
дрова в печку, бормотала себе под нос: - ’ак всегда со вдовами и сиротами на
этом свете бывает! „ала бы Я учителю полтинник, а не сорок грошей, он бы
живо за мальчишку взЯлсЯ. Ђ так - только баловство одно.
Ђнтек, услышав это, подумал:
"Ќу, ежели это баловство, так что же будет, когда он приметсЯ менЯ
учить?!"
Љ счастью или к несчастью, опасениЯ мальчика оказались напрасными.
Ћднажды - это было через два месЯца после поступлениЯ Ђнтека в школу -
пришел к его матери учитель и после обычных приветствий спросил:
- Ќу как, хозЯюшка, будет с вашим мальчиком? „али вы за него сорок
грошей длЯ начала, и вот пошел уже третий месЯц, а Я ни полгрошика больше не
вижу. ’ак не годитсЯ: платите хоть по сорок грошей, но каждый месЯц.
Ђ вдова в ответ:
- ѓде же Я возьму, раз у менЯ их нет! —то ни заработаю, каждый грош в
волость идет. ’рЯпку детишкам не на что купить.
“читель поднЯлсЯ со скамьи, надел шапку еще в комнате и ответил:
- …сли так, то и Ђнтеку нечего в школу ходить. џ даром руки свои
утруждать не стану. ’акое обучение, как у менЯ, беднЯкам не по карману.
“читель ушел, а вдова, глЯдЯ ему вслед, думала:
"€ то верно. Ќедаром же испокон веков только господские дети в школу и
ходЯт. ѓде уж простому человеку на это денег взЯть?.."
‘нова она позвала на совет кума ЂнджеЯ, и они принЯлись вдвоем
экзаменовать мальчика.
- —ему же ты, постреленок, выучилсЯ за эти два месЯца? - спросил его
Ђнджей. - Њать-то отдала за тебЯ сорок грошей.
- Ћх, отдала! - подтвердила вдова.
- —ему мне там было выучитьсЯ, - ответил мальчик. - Љартошку чистЯт в
школе так же, как дома, и свиньЯм корм так же дают. ’олько и всего, что Я
несколько раз учителю сапоги почистил. ’ак за это мне одежку порвали
этими... согреваниЯми.
- Ќу, а из учениЯ ничего ты не понЯл?
- —его там понимать! - отвечал Ђнтек. - Љогда вздумает он учить нас
по-нашему, по-деревенски, - все врет. Ќапишет на доске какую-то закорючку и
говорит, что это дом с комнатой, с сенЯми да картинами. Ђ ведь глаза-то у
менЯ есть: вижу, что это не дом. Ђ когда учит нас по-своему, по-школьному,
то шут его поймет! …сть там несколько старших, что песни по-школьному поют,
а младшие - спасибо, если хоть ругатьсЯ выучились!..
- Џоговори у менЯ еще, Я тебе задам! - не утерпела мать.
- Ќу, а хозЯйством ты не надумал занЯтьсЯ? - спросил Ђнджей.
Ђнтек поцеловал у него руку и сказал:
- “ж вы пошлите менЯ туда, где учат мельницы строить.
€ мать и сосед, словно по команде, пожали плечами.
‡лосчастнаЯ мельница, моловшаЯ зерно на другом берегу ‚ислы, так запала
в душу мальчика, что никакой силой ее оттуда нельзЯ было вырвать.
Џосле долгого совещаниЯ решено было ждать. ‚от и ждали.
ли неделЯ за неделей, месЯц за месЯцем, мальчику сравнЯлось уже
двенадцать лет, а помощь от него в хозЯйстве все была невелика.
Ћн стругал свои палочки и даже вырезал из дерева диковинные фигурки. €
только когда у него ломалсЯ ножик, а мать не давала денег на новый, он
нанималсЯ к кому-нибудь на работу. ’о он ночами лошадей на лугу стерег,
утопаЯ в седом тумане и любуЯсь звездами; то водил волов на пашне, ходил в
лес по Ягоды или грибы и, набрав полную корзину, продавал ее за несколько
грошей шинкарю Њордке.
Ђ дома у них все не ладилось. •озЯйство без мужика - что тело без души;
а отец Ђнтека, как известно, покоилсЯ уже несколько лет на том холме, откуда
сквозь живую изгородь, усыпанную красными Ягодами, глЯдЯт на деревню
печальные кресты.
‚дова на пахоту нанимала работника, платила подать в волость, а уж на
то немногое, что оставалось, кормилась с обоими детьми.
‚от и ели они изо днЯ в день пустую похлебку и картошку, иной раз кашу
и клецки, реже горох, а мЯсо - разве только на пасху.
‘лучалось, что и этого не было в доме, тогда вдова, которой незачем
было топить печку, чинила одежду сыновей. Њаленький ‚ойтек плакал, а Ђнтек
от скуки ловил в обеденную пору мух и отправлЯлсЯ во двор стругать свои
лесенки, заборы, мельницы и фигурки свЯтых. Ќадо сказать, что он начал
вырезать и свЯтых - правда, пока еще без лица и рук.
Ќаконец кум Ђнджей, верный друг осиротелой семьи, нашел Ђнтеку место у
кузнеца в соседней деревне. € вот в воскресенье он повел туда вдову и
мальчика. Љузнец принЯл их хорошо. Ћн осмотрел руки и плечи Ђнтека и,
убедившись, что мальчик длЯ своих лет достаточно силен, принЯл его в учение
с условием проработать в кузнице шесть лет без оплаты.
‘трашно и тоскливо было мальчику глЯдеть, как его плачущаЯ мать и
старый Ђнджей, простившись с ним и с кузнецом, скрылись за огородами на
дороге, ведущей к дому. Ќо еще тоскливее стало позже, когда ему впервые в
жизни пришлось ночевать под чужим кровом, в каком-то сарайчике, вместе с
другими учениками кузнеца, которые за ужином съели его долю, а на сон
грЯдущий дали ему несколько тумаков в залог будущей дружбы.
Ќо когда на следующее утро, поднЯвшись с рассветом, они отправились
всей гурьбой в кузницу, когда развели огонь в горне и Ђнтек принЯлсЯ
раздувать его пузатыми мехами, а остальные запели вместе с мастером утреннюю
молитву и начали ковать молотками раскаленное железо, - в мальчике
проснулась какаЯ-то новаЯ жизненнаЯ сила. ‡вон металла, мерные удары, песнЯ,
которой вторило лесное эхо, - все это опьЯнило Ђнтека. Љазалось, ангелы
небесные натЯнули в ею сердце какие-то струны, неведомые другим деревенским
детЯм, и струны эти зазвучали только сегоднЯ - под вздохи мехов и грохот
молотов, в брызжущих из железа искрах.
Ђх, какой отличный вышел бы из него кузнец! Ђ может, и кое-что
побольше... Ќо мальчик, хоть и страшно ему нравилась новаЯ работа,
по-прежнему думал о своих ветрЯных мельницах.
Љузнец, нынешний опекун Ђнтека, был человек обыкновенный. Ћн ковал
железо и пилил его - ни хорошо, ни плохо. ‘лучалось, он избивал мальчиков до
того, что они распухали, но больше всего он заботилсЯ о том, чтобы те не
слишком быстро выучились ремеслу. Ђ то еще вздумает такой малокосос, окончив
учение, тут же, под носом у своего мастера, обзавестись собственной кузницей
и заставит его старательней работать...
Ќадобно знать, что у мастера была одна особенность.
Ќа другом конце деревни жил большой приЯтель кузнеца - солтыс, который
обычно трудилсЯ не покладаЯ рук, но, когда ему перепадало что-нибудь по
службе, бросал все дела и отправлЯлсЯ в корчму, куда путь лежал мимо
кузницы. ‘лучалось это раз-два в неделю.
‡ахватив заработанные на службе деньги, он идет "под елку"{593}, а по
дороге, как бы невзначай, заглЯдывает в кузницу.
- ‘лава €исусу! - окликает он кузнеца с порога.
- ‚овеки! - отвечает кузнец. - Ќу, как там, в поле?
- Ќичего, - говорит солтыс. - Ђ как у вас, в кузнице?
- Ќичего, - говорит кузнец. - Ќаконец-то вы из хаты вылезли.
- „а, - отвечает солтыс. - „о того Я наговорилсЯ в канцелЯрии, что надо
хоть чуточку рот ополоснуть. Ќе мешало бы и вам пойти, наглотались небось
пыли?
- Ћтчего же не пойти, здоровье прежде всего, - отвечал кузнец и, не
снимаЯ фартука, отправлЯлсЯ с солтысом в корчму.
Ђ раз уж он ушел, ученики могли спокойно гасить горн. •оть бы была у
него самаЯ спешнаЯ работа, хоть бы светопреставление началось, ни кузнец, ни
солтыс до вечера не уйдут из корчмы, разве только солтыса вызовут по
казенному делу.
‚озвращались они домой уже поздней ночью.
Ћбычно солтыс вел кузнеца под руку, а тот нес бутылку с "полосканием"
на завтра. Ќа следующий день солтыс был совершенно трезв и с рвением
принималсЯ за работу до следующего приработка, а кузнец то и дело
прикладывалсЯ к принесенной бутылке, пока не показывалось дно, и таким
образом отдыхал два днЯ подрЯд.
“же полтора года Ђнтек раздувал мехи в кузнице, не интересуЯсь,
казалось, больше ничем, - и полтора года мастер с солтысом регулЯрно
полоскали рот "под елкой". Ќо однажды приключилось неожиданное происшествие.
‘идели как-то солтыс с кузнецом в корчме, и не успели они выпить по
стопочке, как вдруг стало известно, что кто-то повесилсЯ, и солтыса насильно
вытащили из-за стола. Љузнец, покинутый своим верным собутыльником, вынужден
был прекратить "полоскание" и, купив неизменную бутылку, потихоньку
отправилсЯ с ней домой.
’ем временем в кузницу пришел крестьЯнин подковать лошадь.
“видев его, ученики закричали:
- Њастера нет, он сегоднЯ с солтысом "полощет рот".
- Ђ из вас никто не сумеет мою клЯчу подковать? - спросил расстроенный
хозЯин.
- „а откуда ж нам уметь! - ответил старший ученик.
- џ подкую вам, - неожиданно сказал Ђнтек.
“топающий, говорЯт, хватаетсЯ за соломинку, - так и крестьЯнин
согласилсЯ на предложение Ђнтека, хотЯ не слишком ему доверЯл, тем более что
остальные ученики стали высмеивать его и ругать.
- ‚идали, какой выискалсЯ! - издевалсЯ старший ученик. - ‘ам в жизни
молота в руках не держал, а только огонь раздувал да угли подбрасывал, а
туда же, беретсЯ лошадь подковать!..
Ќо Ђнтек, как видно, не раз держал молот в руках: он живо взЯлсЯ за
дело и очень скоро выковал несколько гвоздей и подкову. Џодкова, правда,
была великовата и не совсем ровнаЯ, но все же ученики разинули рты.
€ в эту именно минуту вернулсЯ мастер. …му рассказали обо всем, что
произошло, и показали гвозди и подкову.
Љузнец глЯнул и от изумлениЯ стал протирать налитые кровью глаза.
- „а где же ты этому выучилсЯ, мошенник? - спросил он Ђнтека.
- ‚ кузнице, - ответил мальчик, радуЯсь похвале. - Љогда вы уходили
"полоскать рот", а они разбегались, Я ковал разные вещи из олова или железа.
Њастер был так ошеломлен, что забыл даже поколотить Ђнтека за порчу
инструментов и материала. Ћн поспешил посоветоватьсЯ с женой, и в результате
мальчика изгнали из кузницы и определили по хозЯйству.
- “ж чересчур ты, мой миленький, умен, - сказал Ђнтеку кузнец. - ’ак
ты, пожалуй, выучишьсЯ за три года ремеслу и удерешь. Ђ ведь мать отдала мне
тебЯ в услужение на шесть лет.
Ђнтек пробыл у кузнеца еще полгода. Ћн копал землю в саду, полол,
нЯнчил детей, колол дрова, но больше уже не переступал порога кузницы. ‡а
этим все усердно следили: и мастер, и жена его, и ученики. „аже роднаЯ мать
Ђнтека и кум Ђнджей, узнав о решении кузнеца, не могли ничего возразить. Џо
условию и установившемусЯ обычаю, ученик только через шесть лет имел право
кое-как разбиратьсЯ в кузнечном деле. Ђ если он оказалсЯ на диво сметлив и
за один год сам обучилсЯ ремеслу, так тем хуже длЯ него.
Ќо Ђнтеку надоел этот образ жизни.
"—ем здесь копать землю и колоть дрова, лучше уж Я буду это делать дома
у матери".
’ак раздумывал он неделю, месЯц, колебалсЯ, но в конце концов удрал от
кузнеца и вернулсЯ домой.
Ћднако эти два года пошли ему на пользу. Њальчик вырос, возмужал,
повидал немало людей, не то что в своей долине, а главное - научилсЯ
обращатьсЯ с разными необходимыми ремесленнику инструментами.
’еперь, живЯ дома, он иногда помогал матери по хозЯйству, а большей
частью делал свои машины и вырезывал фигурки. Љроме ножика, у него уже были
долото, напильник и буравчик, и он владел ими так искусно, что кое-что из
его изделий начал покупать Њордка-шинкарь. ‡ачем?.. ќтого Ђнтек не знал,
хотЯ ею ветрЯные мельницы, избушки, замысловатые шкатулки, фигурки свЯтых и
резные трубки расходились по всей округе. ‚се удивлЯлись таланту
неизвестного самоучки, даже немало платили за его изделиЯ шинкарю, но
мальчиком никто не интересовалсЯ и уж, во всЯком случае, никто не подумал о
том, чтобы протЯнуть ему руку помощи.
ђазве кто-нибудь станет ухаживать за полевыми цветами, дикой грушей или
вишней, хотЯ известно, что при некотором уходе из них можно было бы извлечь
больше пользы...
Њежду тем мальчик подрастал, и деревенские девушки и женщины все
ласковей поглЯдывали на него и все чаще говорили о нем:
- Ќу и красив же, бестиЯ, ох и красив!
Ђнтек на самом деле был красив. Ћн был хорошо сложен, ловок, держалсЯ
прЯмо, а не так, как крестьЯне, у которых спины согнуты, и от усталости они
еле ноги таскают. ‹ицо у него было тоже не такое, как у других, - с
правильными чертами, свежее, румЯное и вместе с тем умное. ‚олосы у него
были светлые, кудрЯвые, брови темные, а глаза темно-синие, мечтательные.
Њужчины удивлЯлись его силе и корили его за то, что он бездельничает.
†енщины любили смотреть ему в глаза.
- Љак глЯнет, подлец, - говорила какаЯ-то бабенка, - так и побегут
мурашки по спине. ’акой молоденький, а смотрит, как большой, да не как наш
брат, а словно шлЯхтич какой!
- ‚от уж неправда! - возразила другаЯ. - ‘мотрит он обыкновенно, как
все подростки, но такаЯ у него сладость в глазах, что просто за сердце
хватает! Ђ уж Я в этом разбираюсь!..
- Ќу, уж Я-то получше тебЯ разбираюсь, - не сдавалась перваЯ. - џ в
имении служила...
†енщины спорили, так или этак смотрит Ђнтек, а он тем временем вовсе на
них не смотрел. Џока что хороший напильник интересовал его больше, чем самаЯ
красиваЯ женщина.
‚ эту пору войт, старый вдовец, у которого дочь от первого брака уже
вышла замуж, а дома была еще куча детей от второго брака, женилсЯ в третий
раз. Ќо, как известно, плешивым на роду счастье написано, вот он и нашел
себе за ‚ислой молодую, красивую и богатую жену.
Љогда эта пара встала перед алтарем, люди начали подсмеиватьсЯ, и даже
ксендз покачал головой, до того они не подходили друг к другу.
‚ойт трЯссЯ, как нищий, вышедший из больницы, и только потому был не
очень седым, что голова у него была гладкаЯ, как дынЯ. ‡ато жена его была -
как огонь! ЌастоЯщаЯ цыганка, с алым, как вишнЯ, чуть приоткрытым ртом и с
черными глазами, в которых пламенем горела юность.
Џосле свадьбы дом войта, обычно такой тихий, сразу оживилсЯ: от гостей
не было отбоЯ. ’о ЯвлЯлсЯ стражник, у которого почему-то стало больше дел в
волости; то писарь, видимо не насытившись лицезрением войта в канцелЯрии,
приходил к нему еще и домой; то навещали войта стрелки из охраны, до тех пор
не очень-то часто показывавшиесЯ в деревне. „аже сам учитель, получив
месЯчное жалованье, швырнул в угол старый тулуп и разоделсЯ, как барин, так
что в деревне многие начали величать его "ваша милость".
€ все эти стражники, стрелки, писарЯ и учителЯ тЯнулись к войтовой, как
крысы к мельнице. Ќе успевал один войти в горницу, как другой уже стоЯл у
забора, третий мчалсЯ с другого конца деревни, а четвертый вертелсЯ вокруг
войта. •озЯюшка была рада всем, весело смеЯлась, кормила и поила гостей. Ќо
случалось, она выдерет кого-нибудь за волосы, а то и побьет, потому что
настроение у нее часто менЯлось.
Ќаконец после полугодового весельЯ все понемногу успокоились. Ћдним
стало скучно, других войтова прогнала, и только пожилой учитель, сам
недоедаЯ и морЯ голодом жену, каждый месЯц, получив жалованье, покупал
какую-нибудь безделушку длЯ своего туалета и либо усаживалсЯ у войтовой на
пороге (из комнаты он был изгнан), либо клЯлсЯ и вздыхал у забора.
Ћднажды в воскресенье Ђнтек, как всегда, отправилсЯ с матерью и братом
к обедне. ‚ костеле было уже полно народу, но длЯ них нашлось еще местечко.
Њать опустилась на колени среди женщин - справа, а Ђнтек с ‚ойтеком среди
мужчин - слева; и все трое молились, как умели: сначала свЯтому, стоЯвшему в
главном алтаре, потом свЯтому, который стоЯл над ним, потом свЯтым в боковых
приделах. Ђнтек молилсЯ за отца, которого придавило деревом, и за сестру, у
которой в печке слишком быстро вышла болезнь, и о том, чтобы милосердный бог
и его свЯтые из всех алтарей послали ему счастье в жизни, если на то будет
их волЯ.
Љогда Ђнтек уже в четвертый раз подрЯд повторЯл все свои молитвы, он
вдруг почувствовал, как кто-то наступил ему на ногу и тЯжело оперсЯ о его
плечо. Ћн поднЯл голову. ЏротискиваЯсь сквозь густую толпу, возле него
остановилась войтова, смуглолицаЯ, раскрасневшаЯсЯ, запыхавшаЯсЯ от быстрой
ходьбы. Ћна была одета, как крестьЯнка, но из-под платка, соскользнувшего с
плеч, видны были сорочка из тонкого полотна и нитки Янтарных и коралловых
бус.
Ћни посмотрели друг другу в глаза. Ћна все еще не снимала руки с его
плеча, а он... стоЯл на коленЯх, смотрел на нее, как на какое-то чудесное
видение, и не смел пошевелитьсЯ, боЯсь, чтобы оно не исчезло.
‚ толпе послышалсЯ шепот:
- Џотеснитесь, кумовьЯ, войтова идет.
ЉумовьЯ потеснились, и войтова двинулась дальше, прЯмо к главному
алтарю. Џо дороге она как будто споткнулась и снова взглЯнула на Ђнтека, а
его жаром обдало от этого взглЯда. Џотом она села на скамейку и принЯлась
читать молитвенник, времЯ от времени поднимаЯ голову и оглЯдываЯсь. Ђ когда
при возношении свЯтых даров наступила гробоваЯ тишина и молЯщиесЯ упали ниц,
она закрыла молитвенник и снова повернулась к Ђнтеку, пронизав его огненным
взглЯдом. Ќа ее цыганское лицо и нитку бус упал из окна сноп света, и
мальчику показалось, что это свЯтаЯ, в присутствии которой люди умолкают и
повергаютсЯ к ее ногам.
Џосле обедни народ толпой повалил домой. ‚ойтову окружили писарь, и
учитель, да еще винокур из дальней деревни, и Ђнтеку уже не удалось ее
увидеть.
„ома мать подала мальчикам отличную похлебку, заправленную молоком, и
большие пироги с кашей. Ќо сегоднЯ Ђнтек едва прикоснулсЯ к любимым
кушаньЯм. Џосле обеда он убежал в горы, растЯнулсЯ на самой высокой вершине
и стал глЯдеть на хату войта. Ћднако видел он оттуда только соломенную крышу
и легкий голубой дымок, медленно поднимавшийсЯ из побеленной трубы. …му
почему-то стало так тоскливо, что он уткнулсЯ лицом в старую сермЯгу и
заплакал.
‚первые в жизни он осознал свою бедность.
•ата у них была самаЯ убогаЯ во всей деревне, а поле самое плохое. “
матери его было, правда, свое хозЯйство, но ей постоЯнно приходилось
наниматьсЯ к чужим, и ходила она чуть ли не в лохмотьЯх. …го в деревне
считали пропащим, который, неизвестно почему, ест чужой хлеб. Ђ сколько раз
его избивали, сколько раз натравливали на него собак!..
Ћх, как далеко ему было до учителЯ, до винокура и даже до писарЯ!
Ћни-то могли, когда бы им ни вздумалось, приходить к войту и разговаривать с
войтовой! Ќо Ђнтек о многом и не мечтал. Ћн жаждал только, чтобы еще хоть
раз, единственный и последний раз в жизни войтова оперлась рукой о его плечо
и посмотрела ему в глаза так, как тогда, в костеле. ‚ этом взглЯде ее он
увидел что-то чудесное, как молниЯ, котораЯ раскрывает на миг глубь неба,
исполненную тайн. …сли бы кому-нибудь удалось разгадать их, он узнал бы все,
что только есть на этом свете, и стал бы богатым, как король.
’огда, в костеле, Ђнтек не успел как следует вглЯдетьсЯ в то, что
промелькнуло в глазах войтовой. Ћн был застигнут врасплох, ослеплен и
упустил счастливый случай. Ќо если бы она захотела еще раз так посмотреть на
него!..
…му чудилось, что он увидел промелькнувшее счастье, и он затосковал. ‚
нем проснулось дремавшее сердце, и от муки оно словно расширилось. ‚есь мир
предстал теперь перед ним совершенно иным. „олина стала тесной, горы
низкими, а небо как будто опустилось и уже не влекло его к себе, а давило на
него. Ђнтек спустилсЯ с горы, точно пьЯный: он не помнил, как очутилсЯ на
берегу ‚ислы, и, глЯдЯ на бурлЯщие водовороты, чувствовал, как что-то манит
его к ним.
‹юбовь - он даже не знал еще этого слова - налетела на него, как бурЯ,
разбудила в душе его страх, тоску, изумление... да разве он знал, что еще?..
‘ той поры он каждое воскресенье ходил в костел к обедне и с трепетом
ждал, не поЯвитсЯ ли войтова, не положит ли опЯть, как тогда, руку ему на
плечо и не посмотрит ли ему в глаза. Ќо случайности не повторЯютсЯ, к тому
же внимание войтовой всецело поглотил теперь винокур, молодой и здоровый
мужчина, приезжавший сюда из дальней деревни... на богослужение.
€ вот у Ђнтека Явилась счастливаЯ мысль. Ћн решил вырезать красивый
крестик и подарить его войтовой. Њожет быть, тогда она посмотрит на него и
излечит от тоски, котораЯ так его грызет.
‡а их деревней на распутье стоЯл странный крест. “ подножьЯ его
обвивала повилика, немного повыше были изображены лесенка, копье и терновый
венец, а вверху слева к перекладине была пригвождена одна рука спасителЯ:
всю остальную часть фигуры кто-то украл - верно, длЯ колдовства. ‚от этот
крест и должен был послужить Ђнтеку моделью.
Ћн стругал, переделывал и начинал сызнова вырезать свой крестик,
стараЯсь сделать его прекрасным и достойным войтовой.
Њежду тем на деревню обрушилось несчастье. ‚исла вышла из берегов,
прорвала плотину и уничтожила прибрежные посевы. „лЯ всех это было тЯжелым
бедствием, но больше всех пострадала мать Ђнтека, в ее хату пришел голод.
Ќадо было идти на заработки: стала ходить и она, беднЯга, и ‚ойтусЯ отдала в
пастухи. Ќо этого все равно не хватало. Ђнтек, не желавший братьсЯ за
крестьЯнскую работу, был длЯ нее теперь поистине обузой.
‘тарый Ђнджей, видЯ их нужду, стал настаивать, чтобы Ђнтек пошел в
люди:
- ’ы парень смышленый, сильный, насчет ремесла ловкий - ступай в город.
’ам чему-нибудь научишьсЯ да еще матери будешь помогать, а здесь ты
последний кусок хлеба у нее отнимаешь.
Ђнтек побледнел при мысли, что ему придетсЯ покинуть деревню, не
повидавшись хотЯ бы еще раз с войтовой. Ќо он понимал, что другого выхода
нет, и только попросил, чтобы ему разрешили пробыть дома еще несколько дней.
‘ удвоенным рвением принЯлсЯ он за резьбу, и крестик получилсЯ очень
красивый: у подножьЯ была вырезана повилика, повыше - символы муки, а на
левой перекладине - рука спасителЯ. Ќо когда он закончил работу, у него не
хватило мужества пойти к войтовой и преподнести ей свой дар.
Њать за это времЯ починила его одежду, взЯла в долг у шинкарЯ Њордки
рубль - сыну на дорогу, позаботилась, чтобы в котомке у него лежали хлеб и
сыр, и наплакалась вдоволь. Ђ Ђнтек все медлил и со днЯ на день откладывал
свои уход.
ќто вывело наконец из терпениЯ кума ЂнджеЯ, и однажды в субботу он
вызвал Ђнтека из хаты и сурово молвил:
- Ђ не пора ли тебе опомнитьсЯ, парень? ’ы что же хочешь, чтобы роднаЯ
мать из-за тебЯ с голоду и от тЯжелой работы померла? ’ы вон по целым днЯм
бездельничаешь, а ей ведь не заработать своими старыми руками на себЯ да на
такого, как ты, верзилу...
Ђнтек поклонилсЯ ему в ноги:
- џ бы давно уже ушел, да жаль мне своих покидать.
Ћднако не сказал, кого ему больше всего было жаль.
- Ћго! - воскликнул Ђнджей. - ѓрудной ты ребенок, что ли, без матери
прожить не можешь? Џарень ты хороший, слов нет, но такой лентЯй, - что рад
бы до седых волос у матери на шее сидеть. ‚от что Я тебе скажу: завтра
воскресенье, мы все будем свободны и проводим тебЯ. ‘тало быть, после обедни
поешь - и в путь-дорогу. Ќечего тут тебе сидеть сложа руки. ’ы лучше менЯ
знаешь, что Я верно говорю.
Ђнтеку пришлось смиритьсЯ, и, вернувшись в хату, он сказал, что завтра
уйдет в люди - искать работу и учитьсЯ. ЃеднаЯ мать, глотаЯ слезы, стала
собирать его в дорогу. Ћна дала ему старую котомку, единственную в хате, и
холщовый мешок. ‚ котомку она положила кое-что из еды, а в мешок -
напильники, молоток, долото и другие инструменты, которыми Ђнтек в течение
стольких лет вырезывал игрушки.
Ќаступила ночь. Ђнтек улегсЯ на жесткой лавке, но не мог уснуть.
ЏриподнЯв голову, он глЯдел на догоравшие угли, прислушивалсЯ к отдаленному
лаю собак и наполнЯвшему хату пенью сверчка, который стрекотал над ним так,
как стрекочут кузнечики над заброшенной могилой его маленькой сестры
ђозалии.
‚друг он услышал какой-то шорох в углу. ќто мать его тоже не могла
уснуть и тихонько всхлипывала...
Ђнтек укрылсЯ с головой сермЯгой.
Љогда он проснулсЯ, солнце стоЯло уже высоко. Њать, видно, давно
поднЯлась и дрожащими руками ставила горшки в печку.
Џотом все вместе сели за стол завтракать и, перекусив, отправились в
костел.
“ Ђнтека на груди под сермЯгой был спрЯтан крестик. Ћн поминутно
ощупывал его, беспокойно оглЯдываЯсь, не идет ли войтова, и с тревогой
обдумываЯ, как же вручить ей подарок.
‚ойтовой в костеле не было. Ђнтек, стоЯ на коленЯх, машинально
произносил слова молитвы, но, что он говорил, не понимал... ‡вуки органа,
пение молЯщихсЯ, звон колокольчиков и собственные страданиЯ слились в душе
его в одну неистовую бурю. …му казалось, мир сотрЯсетсЯ до основаниЯ в ту
минуту, когда он покинет эту деревню, этот костел и всех, кого он любил.
Ќо в мире все было спокойно, только сердце его разрывалось от горЯ.
‚друг орган затих, и люди склонили головы. Ђнтек очнулсЯ и поглЯдел
вокруг. Љак тогда, так и сейчас, поднЯли свЯтые дары, и, как тогда, на
скамье перед главным алтарем сидела войтова.
Ђнтек рванулсЯ; протискиваЯсь сквозь густую толпу, он пополз на коленЯх
к скамье войтовой и наконец очутилсЯ у ее ног. ‘унув руку за пазуху, он
достал крестик. Ќо мужество оставило его, голос пресексЯ, и он не мог
вымолвить ни слова. ’огда, не решаЯсь отдать крестик той, длЯ которой он
вырезывал его целых два месЯца, он повесил свое изделье на гвоздик, вбитый в
стену, рЯдом с скамьей. ‚ эту минуту вместе с деревЯнным крестиком он принес
в жертву богу и свою тайную любовь, и свое неверное будущее.
‚ойтова услышала шорох и, так же как тогда, с любопытством посмотрела
на Ђнтека. Ќо он ничего не видел: слезы застилали ему глаза.
Џосле обедни мать вернулась домой с обоими сыновьЯми. Ќе успели они
поесть картофельную похлебку и немного клецек, как ЯвилсЯ кум Ђнджей и,
поздоровавшись, сказал:
- Ќу, Ђнтек, собирайсЯ! Љому в путь, тому пора.
Ђнтек подпоЯсалсЯ ремнем, закинул мешок с инструментами на одно плечо,
а котомку на другое. Љогда все уже были готовы отправитьсЯ в путь, Ђнтек
опустилсЯ на колени, перекрестилсЯ и поцеловал глинЯный пол в своей хате,
как целуют пол в костеле. Џотом мать взЯла его за одну руку, брат ‚ойтусь за
другую, и, как жениха к венцу, повели его эти два самых близких ему существа
к порогу жизни. ‘тарый Ђнджей плелсЯ за ними.
- ‚от тебе рубль, Ђнтек, - сказала мать, сунув в руку сыну трЯпицу с
медЯками. - Ќе покупай, родной, на эти деньги ножик или другое что длЯ
резьбы, а спрЯчь их про черный день, когда нечего будет есть. Ђ если
заработаешь когда какие деньги, отдай их на обедню ради благословениЯ
господнЯ.
€ так они медленно шли оврагом под гору, пока деревнЯ не скрылась у них
из глаз, - только из корчмы еще долетали тихие звуки скрипки и звон бубна с
колокольчиками. Џотом и это затихло; они дошли до холма.
- Ќу, пора возвращатьсЯ, - сказал Ђнджей. - Ђ ты, паренек, все иди и
иди по этой дороге и спрашивай, где город. ’ебе не в деревне надо жить, а в
городе, где люди привычней к молотку, чем к пахоте.
Ќо вдова попросила, рыдаЯ:
- Љум Ђнджей, проводим его до распЯтьЯ, там хоть можно благословить
его. - Ђ потом стала причитать: - € где это слыхано, чтобы роднаЯ мать дитЯ
свое на погибель вела? “ходили, правда, от нас парни в солдаты, да то по
принуждению. Ќо чтобы по доброй воле кто уходил из деревни, где на свет
народилсЯ и в свЯтой земле упокоитьсЯ должен, - никогда такого не бывало!
Ћх, долЯ ты моЯ, долЯ! ‚от уж третьего Я из своей хаты провожаю, а сама все
живу на свете!.. Ђ деньги ты спрЯтал, сынок?
- ‘прЯтал, мамусЯ!
„ошли до распЯтьЯ и начали прощатьсЯ.
- Љум Ђнджей, - сказала вдова сквозь слезы, - вы столько видели на
своем веку, в общине состоите: благословите сироту... да как следует, чтобы
господь не оставил его своей милостью.
Ђнджей поглЯдел в землю, припомнил слова молитвы за странствующих, снЯл
шапку и положил ее к подножью распЯтьЯ, потом воздел руки к небу и, когда
вдова и оба ее сына опустились на колени, начал:
- Ћ свЯтый боже, отец наш, изведший народ свой из земли …гипетской и из
дома неволи, дающий пропитание всЯкому творению и показывающий птицам
небесным путь к старым гнездам, будь милостив к этому убогому и сирому
страннику! ‘охрани его в опасности, исцели в болезни, голодного накорми и
спаси от бед. Ѓоже, будь милостив к нему, как ты был милостив к ’овию и
€осифу. Ѓудь ему отцом и матерью. „ай ему в спутники ангелов своих, когда же
он исполнит то, что задумал сделать, возврати его благополучно в нашу
деревню, в родной дом.
’ак молилсЯ крестьЯнин в храме, где благоухали полевые травы, пели
птицы, где у ног их, извиваЯсь, сверкала ‚исла, а над ними широко раскрывал
объЯтьЯ старый крест.
Ђнтек поклонилсЯ до земли матери, потом Ђнджею, поцеловал брата и
пустилсЯ в путь.
Ќо не успел он пройти несколько шагов, как вдова крикнула ему вслед:
- Ђнтек!..
- —то, мамусЯ?
- …сли тебе там будет плохо, у чужих, возвращайсЯ к нам... Ѓлагослови
тебЯ бог!..
- Ћставайтесь с богом! - ответил Ђнтек.
Ћн прошел еще немного, и снова его окликнула опечаленнаЯ мать:
- Ђнтек!.. Ђнтек!..
- —то, мамусЯ! - спросил он. ѓолос его доносилсЯ уже слабее.
- Ќе забывай нас, сыночек! Ѓлагослови тебЯ бог!
- Ћставайтесь с богом!
€ он шел, шел, шел, как тот парень, что собралсЯ в путь, чтобы отнЯть у
дьЯвола письменное обЯзательство отдать ему после смерти свою душу, и,
наконец, исчез за пригорком. Џо полю разносилсЯ плач горевавшей матери.
Љ вечеру небо заволокло тучами и пошел мелкий дождик. Ќо тучи были
редкие, и сквозь них пробивались лучи заходЯщего солнца. Љазалось, над серым
полем и вЯзкой глинистой дорогой выситсЯ золотой свод, затЯнутый траурным
крепом.
Џо этому серому безлюдному полю, где не было ни одного деревца, по
вЯзкой дороге медленно брел усталый мальчик в старой сермЯге, с котомкой и
мешком за спиной.
…му казалось, что в этом глубоком безмолвии дождевые капли напевают
знакомую заунывную песню:

‹есом бродит и долиной
Џарень с песней соловьиной.
Џесней гонит он тоску,
‚етер вторит пареньку...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ѓыть может, вы встретите когда-нибудь деревенского паренька, бредущего
в поисках работы и таких знаний, которых он не мог найти у себЯ в деревне. ‚
глазах его вы увидите как бы отблеск неба, отражающегосЯ в тихой водной
глади, в мыслЯх его найдете простодушную Ясность, а в сердце - тайную и
почти неосознанную любовь.
Џодайте этому мальчику руку помощи. ќто наш меньшой брат - Ђнтек; в
родной деревне ему уже стало тесно, и он ушел в широкий мир, отдавшись на
милость божью и добрых людей.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

ЂЌ’…Љ

‚первые опубликован в 1881 году. ђассказ перекликаетсЯ с новеллой
ѓенрика ‘енкевича "џнко-музыкант". Џрус и в своих статьЯх неоднократно писал
о талантливости людей из народа. "Љто отгадает, сколько Ќьютонов,
‘тефенсонов и Њикеланджедо кроетсЯ под сермЯгами и отрепьЯми? Љто сосчитает
эти колоссальные умы, которые, не имеЯ научного фундамента, пропадают?"

‘тр. 593. €дет "под елку" - то есть в кабак, так как в старину над
входом в кабак выставлЯли вместо вывески еловые или сосновые ветки.
Last-modified: Sat, 19 Oct 2002 15:44:18 GMT
Ћцените этот текст: