Я барского слугу, каким
его представлЯет, и сидит себе, ну только венчика над головой не хватает.
     Љарету снова трЯхнуло,  лошади перешли  с шага на рысь. Ќаверно, подъем
они  преодолели, дальше пойдет спуск,  который  выведет их  на  побережье  к
‹ьЯнце,   к  той  самой  батарее,  которую  он   штурмовал  под  трехцветным
французским  флагом.  Ћн  всегда  гордилсЯ  этим  подвигом,  да,  кстати,  и
последние событиЯ его не переубедили. —его он  не думал, так это что историЯ
с флагом приведет его к расстрелу в Џариже. ‘о стороны Ѓуша за окном уходили
ввысь Џиренейские горы, в другое окно, когда карета поворачивала, •орнблауэр
различил море далеко внизу. Њоре искрилось в лучах вечернего солнца. €згибаЯ
шею, •орнблауэр смотрел на стихию, котораЯ  так часто  подло шутила с  ним и
которую он  любил.  Џри мысли, что  он видит море в последний раз,  к  горлу
подступил  комок.  ‘егоднЯ  ночью они пересекут  границу,  завтра  будут  во
”ранции,  через неделю-две  его закопают  во дворе  ‚енсенского замка.  †аль
расставатьсЯ  с  жизнью,  со  всеми  ее сомнениЯми  и тревогами, с Њарией  и
ребенком, с леди Ѓарбарой...
     ‡а окном  мелькали белые  домики; со  стороны морЯ, на  зеленом  обрыве
взглЯду  предстала батареЯ. ќто ‹ьЯнца. •орнблауэр видел часового  в синем с
белым  мундире,  а пригнувшись и поднЯв глаза  вверх, разглЯдел  французский
флаг над  батареей  --  несколько недель назад Ѓуш  спустил этот самый флаг.
Ључер  щелкнул  бичом, лошади побежали быстрее -- до границы  миль восемь, и
ЉайЯр торопитсЯ пересечь ее засветло. Џочему Љларос или ђовира не спешат  на
выручку? Љаждый поворот дороги представлЯлсЯ идеальным длЯ засады. ‘коро они
будут во  ”ранции, и тогда -- прощай, надежда,  •орнблауэр с трудом сохранЯл
невозмутимость.  Љазалось, как  только  они  пересекут  границу, рок  станет
окончательным и неотвратимым.
     Ѓыстро смеркалось --  наверно,  они  уже  у  самой  границы. •орнблауэр
пыталсЯ  воскресить  перед  глазами  карты,  которые  так  часто  изучал,  и
припомнить  название пограничного городка,  однако мешало  волнение.  Љарета
встала. •орнблауэр услышал шаги,  потом металлический голос ЉайЯра произнес:
"€менем €мператора!", и  незнакомый голос ответил: "Џроезжайте,  проезжайте,
мсье".  Љарета рывком  тронулась с места: они въехали  во  ”ранцию.  Љонские
копыта стучали  по  булыжнику. ‡а  обоими  окнами мелькали дома,  одно-  два
окошка горели. Ќа улицах попадались солдаты в разноцветных мундирах, спешили
по делам редкие женщины в чепцах и платьЯх. „о кареты долетали смех и шутки.
‚незапно  лошади свернули направо  и  въехали  во двор гостиницы. ‡амелькали
фонари. Љто-то открыл дверцу кареты и откинул ступеньку.

        IV

     •орнблауэр оглЯдел комнату, куда их с Ѓрауном провели хозЯин и сержант,
и  с  радостью  увидел, что очаг топитсЯ -- от долгого  сидениЯ  в карете он
совсем задубел. “ стены стоЯла низенькаЯ складнаЯ кровать,  уже  застеленнаЯ
бельем. ‚ двери, ступаЯ тЯжело и неуверенно, поЯвилсЯ жандарм -- он вместе с
товарищем  нес носилки -- оглЯделсЯ, куда их  опустить,  повернулсЯ  слишком
резко и задел ношей о косЯк.
     --  Ћсторожно  с  носилками! -- заорал •орнблауэр, потом вспомнил,  что
надо говорить по-французски. -- Attention! Mettez le brancard la doucement!
     Ѓраун склонилсЯ над носилками.
     -- Љак называетсЯ это место? -- спросил •орнблауэр у хозЯина.
     --  ‘ербер,  трактир  ‰ена, мсье,  --  отвечал  хозЯин, теребЯ  кожаный
фартук.
     -- ќтому господину запрещено вступать в разговоры, -- вмешалсЯ сержант.
-- Ѓудете  его  обслуживать, но  молча.  ‘вои пожеланиЯ  он может  высказать
часовому у двери. „ругой часовой будет стоЯть за окном. -- †андарм указал на
треуголку и ружейное дуло, едва различимые за темным окном.
     -- ‚ы чересчур любезны, мсье, -- сказал •орнблауэр.
     -- џ подчинЯюсь приказам. “жин будет через полчаса.
     -- Џолковник ЉайЯр чрезвычайно менЯ обЯжет,  если немедленно  пошлет за
врачом длЯ лейтенанта Ѓуша.
     -- џ  скажу ему, сударь, --  пообещал сержант, выпроваживаЯ  хозЯина из
комнаты.
     •орнблауэр  склонилсЯ над  Ѓушем.  ’от  даже посвежел  с утра. Ќа щеках
проступил слабый румЯнец, движениЯ немного окрепли.
     -- Њогу ли Я быть чем-нибудь полезен? -- спросил •орнблауэр.
     -- „а...
     Ѓуш объЯснил,  в чем состоЯт  потребности больного. •орнблауэр взглЯнул
на Ѓрауна несколько беспомощно.
     -- Ѓоюсь, тут  одному не справитьсЯ, сэр, Я довольно тЯжелый, -- сказал
Ѓуш виновато. ќтот виноватый тон и подстегнул •орнблауэра.
     --  Љонечно,  -- объЯвил  он с  напускной  бодростью.  -- „авай, Ѓраун.
Ѓерись с другой стороны.
     Љогда  с  этим  было покончено --  Ѓуш лишь раз  чуть  слышно простонал
сквозь  зубы, Ѓраун очередной  раз продемонстрировал  изумительную  гибкость
британского морЯка.
     -- —то если Я вымою вас, сэр? € вы ведь не брились сегоднЯ, сэр?
     •орнблауэр сидел  и с  беспомощным восхищением наблюдал, как  плечистый
старшина ловко моет и бреет  первого лейтенанта. Ћн так расстелил полотенца,
что на одеЯло не попало ни капли воды.
     -- Ѓольшое спасибо, Ѓраун, -- сказал Ѓуш, откидываЯсь на подушку.
     „верь  открылась и вошел  маленький  бородатый человечек  в полувоенном
платье и с чемоданчиком.
     --  --  „обрый  вечер,  господа,  --  сказал он  с несколько  необычным
выговором -- позже •орнблауэр узнал, что так говорЯт в  ћжной ”ранции. -- џ,
с вашего  позволениЯ, врач. ќто раненый офицер? Ђ это записки  моего коллеги
из ђосаса? „а, именно. Љак самочувствие, сударь?
     •орнблауэр сбивчиво  переводил  вопросы  лекарЯ  и  ответы  Ѓуша.  ‚рач
попросил показать Язык, пощупал пульс и, сунув  руку под рубашку,  определил
температуру.
     --  ’ак, -- сказал он,  -- теперь  осмотрим конечность. ‚ы не подержите
свечу, сударь?
     Ћтвернув одеЯло, лекарь обнажил корзинку, защищавшую обрубок, снЯл ее и
начал разматывать бинты.
     -- ‘кажите ему, сэр,  -- попросил Ѓуш, -- что нога, которой нет, ужасно
затекает, а Я не знаю, как ее потереть?
     Џеревод  потребовал  от  •орнблауэра  неимоверных усилий, однако лекарь
выслушал сочувственно,
     --  ќто в порЯдке вещей, --  сказал он,  -- со временем пройдет само. Ђ
вот и культЯ. ЋтличнаЯ культЯ. „ивнаЯ культЯ.
     •орнблауэр  заставил себЯ  взглЯнуть.  Ѓольше  всего  это  походило  на
жареную  баранью ногу  --  клочьЯ  мЯса, стЯнутые  наполовину  затЯнувшимисЯ
рубцами. €з шва висели две черные нитки.
     -- Љогда мсье лейтенант снова начнет ходить,  --  поЯснил лекарь, -- он
порадуетсЯ, что  на конце культи  осталась прокладка из мЯса. Љость не будет
теретьсЯ...
     -- „а, конечно, -- сказал •орнблауэр, перебарываЯ тошноту.
     -- —удесно сработано, -- продолжал лекарь. -- Џока все быстро заживает,
гангрены нет.  Ќа этой стадии при постановке диагноза врач должен прибегнуть
к помощи обонЯниЯ.
     ЏодтверждаЯ свои слова, лекарь обнюхал бинты и культю.
     -- Џонюхайте, мсье, -- сказал он, подносЯ бинты •орнблауэру под нос.
     •орнблауэр ощутил слабый запах тлениЯ.
     -- ‚едь правда,  замечательно  пахнет? --  спросил  лекарь.  -- „ивнаЯ,
здороваЯ рана, и по всем признакам лигатуры скоро отойдут.
     •орнблауэр понЯл, что  две  черные нитки -- привЯзанные  к двум главным
артериЯм  лигатуры: когда концы артерий  разложатсЯ и  нитки  отойдут,  рана
сможет  затЯнутьсЯ. ‚опрос,  что произойдет быстрее -- перегниют артерии или
возникнет гангрена?
     --  џ  проверю, не свободны ли еще лигатуры. Џредупредите вашего друга,
что сейчас ему будет больно.
     •орнблауэр взглЯнул Ѓушу  в  лицо, чтобы перевести и вздрогнул, увидев,
что оно перекошено страхом.
     -- џ знаю, -- сказал Ѓуш. -- џ знаю, что он будет делать... сэр.
     Ћн добавил "сэр" чуть запоздало -- Явный  знак внутреннего  напрЯжениЯ.
ђуки его вцепились в одеЯло, губы были сжаты, глаза -- закрыты.
     -- џ готов, --  произнес он сквозь зубы. ‹екарь сильно потЯнул за нить,
Ѓуш дернулсЯ. ‹екарь потЯнул за вторую.
     -- Ђ-а-а... -- выдохнул Ѓуш. ‹ицо его покрылось потом.
     -- Џочти свободны,  -- заключил лекарь.  -- ‚аш друг скоро  поправитсЯ.
‘ейчас  мы его опЯть забинтуем. ’ак. ’ак.  --  ‹овкими короткими пальцами он
перевЯзал обрубок, надел на место корзинку и прикрыл одеЯлом.
     -- ‘пасибо,  господа,  -- сказал он,  вставаЯ  и обтираЯ  руки  одна  о
другую. -- џ зайду утром. -- € вышел.
     --  Њожет, вам  лучше  сесть,  сэр? --  ѓолос  Ѓрауна  доносилсЯ как бы
издалека.  Љомната  плыла.  •орнблауэр  сел.   ’уман  перед  глазами   начал
рассеиватьсЯ.  •орнблауэр увидел, что Ѓуш,  откинувшись на подушку, пытаетсЯ
улыбнутьсЯ, а честное лицо Ѓрауна выражает крайнюю озабоченность.
     -- “жас как  вы выглЯдели,  сэр. Ќебось  проголодались, сэр, еще бы, не
ели с самого утра.
     Ѓраун тактично приписал его обморок голоду, а не постыдной боЯзни ран и
страданий.
     --  Џохоже,  ужин  несут,  --  прохрипел  с  носилок Ѓуш,  словно  тоже
участвовал в заговоре.
     ‡венЯ  шпорами,  вошел сержант,  за ним  две служанки  с подносами.  Ќе
поднимаЯ глаз, женщины накрыли на стол, и так же с опущенными глазами вышли.
‚прочем, когда Ѓраун многозначительно кашлЯнул, одна легонько улыбнулась, но
сержант уже  сердито замахал рукой. Ћбозрев напоследок комнату, он захлопнул
дверь и загремел ключами в запорах.
     --  ‘уп,  --  сказал  •орнблауэр,  заглЯдываЯ  в  супницу,  от  которой
поднималсЯ дразнЯщий дымок. -- Ђ тут, Я полагаю, тушеное мЯсо.
     Џодтверждалась его догадка, что французы питаютсЯ исключительно супом и
тушеным мЯсом -- вульгарному мифу о лЯгушках и улитках он не доверЯл.
     -- Ѓульона  поедите,  Ѓуш? --  спросил  он,  стараЯсь за  доверчивостью
скрыть накатившее отчаЯние. -- Ѓокал вина?  Ќаклейки нет, но будем надеЯтьсЯ
на лучшее.
     -- Ќебось их поносный кларет, -- проворчал Ѓуш.
     ‡а  восемнадцать лет  войны с ”ранцией большинство  англичан уверилось,
что  пить можно только  портвейн,  херес и мадеру,  а  французы  употреблЯют
исключительно  кларет,  от которого у  человека непривычного  расстраиваетсЯ
желудок.
     -- Џосмотрим, -- сказал •орнблауэр бодро. -- „авайте сперва немного вас
приподнимем.
     Ћн  подсунул  руки  под  плечи  Ѓушу,  потЯнул  на  себЯ  и  беспомощно
оглЯделсЯ. Љ счастью, Ѓраун уже снЯл с  постели подушку. ‚двоем они устроили
Ѓуша полусидЯ-полулежа и  подвЯзали ему салфетку,  •орнблауэр принес тарелку
супа и кусок хлеба.
     -- Њ-м,  -- сказал Ѓуш,  пробуЯ.  -- Њогло  быть хуже. Џрошу  вас, сэр,
ешьте, пока не остыло.
     Ѓраун придвинул к столу стул и вытЯнулсЯ за спинкой по стойке "смирно":
хотЯ  прибора было два,  сразу  стало Ясно,  как далек он от мысли  сесть  с
капитаном.
     -- …ще супа, Ѓраун, -- сказал Ѓуш. -- € вина, пожалуйста.
     ’ушенаЯ   говЯдина  оказалась   превосходной  даже  на  вкус  человека,
привыкшего, что мЯсо надо жевать.
     -- ‹опни моЯ селезенка,  -- объЯвил Ѓуш. --  Ђ тушеного мЯса мне можно,
сэр? —то-то Я с дороги проголодалсЯ.
     •орнблауэр  задумалсЯ.  Љогда  человека   лихорадит,  ему  лучше   есть
поменьше,  но  признаков  лихорадки  он  не  видел.  Љ тому  же,  Ѓушу  надо
оправлЯтьсЯ  после потери  крови.  ‚се  решило  голодное выражение  на  лице
лейтенанта,
     --  Ќемного вам не повредит,  -- сказал •орнблауэр.  -- Ѓраун,  передай
мистеру Ѓушу тарелку.
     Ќа "‘атерленде" кормили однообразно,  в ђосасе  --  скудно. ’еперь  они
вкусно поели, выпили хорошего вина, обогрелись и даже немного разговорились.
Ћднако ни один  не мог преодолеть некую невидимую преграду. Ђура могущества,
окружающаЯ капитана на линейном корабле, сохранЯлась и после гибели кораблЯ,
мало  того,  беседе  препЯтствовала  та  дистанциЯ, которую  всегда сохранЯл
•орнблауэр. Ђ  длЯ  Ѓрауна  первый  лейтенант был почти  так же  недосЯгаемо
высок, как и капитан,  в  присутствии офицеров  он  испытывал  благоговейный
ужас,  хотЯ личина старого  слуги помогала преодолеть неловкость. •орнблауэр
доедал сыр. Ќаступил момент, которого Ѓраун страшилсЯ.
     -- Ќу, Ѓраун, -- сказал •орнблауэр, вставаЯ.  -- ‘Ядь и поешь, пока  не
остыло.
     ‘емнадцать  из своих двадцати  восьми лет  Ѓраун служил …го Ѓританскому
‚еличеству  на  …го  ‚еличества  флоте, и  за эти  годы  пользовалсЯ за едой
исключительно  ножом  и пальцами,  он  ни разу  не ел с  фарфоровой тарелки,
никогда  не  пил из бокала. Ћн запаниковал  --  ему  казалось,  что  офицеры
вылупили на него  огромные, как  плошки,  глаза.  Ћн нервно  схватил ложку и
приступил к незнакомой задаче. •орнблауэр внезапно увидел его смущение  так,
словно  заглЯнул  внутрь.  “  Ѓрауна  железные  мускулы  и  нервы,   которым
•орнблауэр  нередко  завидовал,  в  бою  он  храбр   той  храбростью,  какаЯ
•орнблауэру  и не снилась. Ћн  умеет  вЯзать  узлы  и  сплесни, брать  рифы,
убирать  паруса,  править, бросать лот и грести -- все это много  лучше, чем
его  капитан. Ћн, не задумываЯсь, полез бы на мачту ночью, в ревущий  шторм,
однако  при  виде ножа и вилки руки его  задрожали. •орнблауэр подумал,  что
ѓиббон смог бы афористично вывести мораль в двух Ярких антитезах.
     “нижение  никому не идет  на пользу -- •орнблауэр  отлично знал  это по
себе.  Ћн взЯл стул, поставил возле  носилок,  сел лицом к Ѓушу и постаралсЯ
вовлечь его в разговор. ‡а спиной ложка скребла по фарфору.
     -- Џереберетесь в постель? -- спросил он первое, что пришло в голову.
     -- Ќет, сэр, спасибо,  -- ответил  Ѓуш. --  џ  уже две  недели сплю  на
носилках.  Њне  тут удобно сэр, да и  больно было бы перебиратьсЯ, даже если
бы... если...
     Ѓушу  не хватало слов выразить безусловную решимость не ложитьсЯ вместо
капитана в единственную кровать.
     -- ‡ачем мы едем в Џариж, сэр? -- спросил он.
     -- Ѓог его знает, -- отвечал •орнблауэр. -- „умаю, Ѓони  хочет о чем-то
нас порасспросить.
     ‚опроса он ждал  и ответ  приготовил несколько часов  назад: Ѓушу в его
состоЯнии лучше не знать о предстоЯщем расстреле.
     --  Њного ему будет проку от  наших ответов, -- сказал Ѓуш  мрачно.  --
Њожет, пригласит нас в ’юильри выпить чайку с Њарией-‹уизой.
     -- Њожет, -- согласилсЯ •орнблауэр. -- Ђ  может, решил  поучитьсЯ у вас
навигации. џ слышал, он в математике слабоват.
     Ѓуш  улыбнулсЯ.  ‘читал он туго,  и простейшаЯ  задачка из  сферической
тригонометрии  оборачивалась  него  пыткой. —утким слухом •орнблауэр уловил,
как скрипнул под Ѓрауном стул -- видимо, трапеза продвигалась успешно.
     -- Ќалей себе вина, Ѓраун, -- сказал •орнблауэр, не оборачиваЯсь.
     Ќа  столе оставалась  непочатаЯ бутылка и еще немного  в другой. ‘ейчас
можно проверить,  как у Ѓрауна  с тЯгой  к  спиртному. •орнблауэр упорно  не
поворачивалсЯ к нему лицом и кое-как  поддерживал затухающий разговор. ЏЯтью
минутами позже  стул под  Ѓрауном скрипнул более  определенно,  и •орнблауэр
обернулсЯ.
     -- Џоел, Ѓраун?
     -- ’ак точно, сэр. Ћтличный ужин.
     ‘упница и судок опустели,  от хлеба осталась одна  горбушка, от сыра --
последний  ломтик.  Ћднако   в  бутылке  убыло  всего  на   треть  --  Ѓраун
удовольствовалсЯ  от силы полбутылкой. Џо тому, что он выпил не больше и  не
меньше, можно заключить, что он не пьЯница.
     -- ’огда дерни звонок.
     ‚далеке зазвенело, потом в двери повернулсЯ ключ, вошел сержант с двумЯ
служанками: женщины принЯлись убирать со стола, сержант присматривал.
     --   Ќадо  раздобыть  тебе  какую-нибудь  постель,  Ѓраун,   --  сказал
•орнблауэр.
     -- џ могу спать на полу, сэр.
     -- Ќет, не можешь.
     Њолодым  офицером •орнблауэру случалось спать на голых палубных досках,
и он помнил, как это неудобно.
     -- Њоему слуге нужна постель, -- обратилсЯ он к сержанту.
     -- Ќа полу поспит, -- отозвалсЯ тот.
     -- Ќичего подобного. Ќайдите ему постель.
     •орнблауэр к  собственному  удивлению  обнаружил, что бойко объЯснЯетсЯ
по-   французски.   ‘ообразительность  помогала   максимально   использовать
небольшой  набор выражений, цепкаЯ памЯть хранила  все когда-либо  слышанные
слова -- при необходимости они сами оказывались на Языке.
     ‘ержант пожал плечами и грубо повернулсЯ спиной.
     --  ‡автра утром Я доложу полковнику ЉайЯру о вашей наглости, -- сказал
•орнблауэр в сердцах. -- Ќемедленно принесите матрац.
     Ќа сержанта подействовала не столько угроза, сколько вошедшаЯ в плоть и
кровь привычка  к  повиновению.  „аже  сержант  французской  жандармерии был
научен уважать золотой  позумент, эполеты и властный голос. Њожет  быть, его
смЯгчило и Явное недовольство служанок, возмущенных тем, что такой красавчик
будет спать на  полу. Ћн позвал часового и велел  принести с конюшни матрац.
ќто  оказалсЯ  всего-навсего  соломенный  тюфЯк,  однако  несравненно  более
удобный, чем голые доски. Ѓраун взглЯнул на •орнблауэра с благодарностью.
     --  ‚ремЯ  отбоЯ, --  сказал •орнблауэр,  оставлЯЯ  без  вниманиЯ  этот
взглЯд. -- ‘перва, Ѓуш, устроим поудобнее вас.
     €з какой-то непонЯтной  гордости •орнблауэр отыскал в  саквоЯже вышитую
ночную рубашку, над  которой любовно потрудились заботливые  Њариины пальцы.
Ћн взЯл ее из Ђнглии на случай, если придетсЯ  ночевать  у губернатора или у
адмирала. ‡а всю бытность свою капитаном он ни с кем кроме Њарии, комнаты не
делил, и  теперь стыдилсЯ готовитьсЯ ко сну на глазах у Ѓрауна и Ѓуша, он до
смешного стеснЯлсЯ их, хотЯ  Ѓуш уже откинулсЯ на подушку и закрыл глаза,  а
Ѓраун,  скромно  потупившись,  скинул  штаны,  завернулсЯ  в  плащ,  который
•орнблауэр всучил  ему  чуть не насильно, и  свернулсЯ на тюфЯке, ни разу на
капитана не взглЯнув.
     •орнблауэр залез в постель.
     -- ‚се? -- спросил он и задул свечу; дрова в камине  прогорели, красные
угольЯ  слабо  озарЯли комнату. Ќачиналась  бессоннаЯ ночь, чье  приближение
•орнблауэр  научилсЯ  угадывать  заранее. ‡адув  свечу и опустив  голову  на
подушку, он уже знал, что не заснет  почти до зари. Ѓудь  это на корабле, он
вышел бы на палубу  или  на кормовую  галерею,  здесь ему  оставалось только
лежать неподвижно.  €ногда  по  шороху  соломы  он  догадывалсЯ,  что  Ѓраун
повернулсЯ на своем тюфЯке, раз или два простонал в нездоровом забытьи Ѓуш.
     ‘егоднЯ   среда.   естнадцать   дней   назад   •орнблауэр   командовал
семидесЯтичетырехпушечным  кораблем и  неограниченно  распорЯжалсЯ  судьбами
пЯти  сотен морЯков. Њалейшее его  слово  приводило  в движение  исполинскую
боевую машину, от ударов, которые он наносил, содрогались троны. Ћн с тоской
вспоминал ночь  на корабле, скрип древесины и пение такелажа,  бесстрастного
рулевого в свете нактоуза, мерную походку вахтенного офицера на шканцах...
     ’еперь  он никто. —еловек, которые  расписывал  по  минутам  жизнь пЯти
сотен  подчиненных,  выпрашивает один-единственный матрац длЯ  единственного
своего старшины. †андармский сержант безнаказанно его  оскорблЯет, он должен
покорЯтьсЯ презренному временщику. •уже  того -- при  одном  воспоминании  к
щекам прихлынула горЯчаЯ кровь -- его везут  в  Џариж как преступника. Ћчень
скоро холодным  утром его выведут в ров ‚енсенского замка, чтобы поставить к
стенке.  Ђ  потом  смерть.  †ивое  воображение  Явно рисовало касание  пули.
€нтересно,  долго ли длитсЯ боль до того, как наступает забытье?  Ћн убеждал
себЯ, что страшитсЯ не забытьЯ  -- оно  будет избавлением  от  тоски,  почти
желанным -- но окончательности, необратимости смерти.
     Ќет,  даже не это. ‘корее  он инстинктивно боЯлсЯ  перемены, переходу к
чему-то совершенно неведомому. Ћн вспомнил, как мальчиком ночевал в Ђндовере
--  на  следующий день  ему  предстоЯло  взойти  на  корабль и  окунутьсЯ  в
совершенно незнакомую флотскую жизнь. Ќаверно, точнее сравнениЯ не подберешь
-- он был тогда  напуган, так напуган, что не мог спать, и все  же "напуган"
--  слишком  сильное  слово,  чтоб  описать  состоЯние  человека,  полностью
смирившегосЯ с будущим, который не виноват, что сердце колотитсЯ и  по всему
телу выступает пот!
     ‚  ночной тишине  громко  застонал Ѓуш. •орнблауэр отвлексЯ  от анализа
своих  страхов.  Ћни  расстрелЯют  и  Ѓуша.  Ќаверно,  привЯжут  к столбу --
удивительно,  как  легко  приказать  солдатам  стрелЯть   в  стоЯщего,  даже
совершенно беспомощного человека, и как трудно -- в простертого на носилках.
ќто будет  чудовищным преступлением. Џусть даже капитан  виноват, Ѓуш только
исполнЯл приказы. Ќо Ѓонапарт пойдет и на это. Ќеобходимость сплотить …вропу
в  борьбе  против  Ђнглии   подстегивает  его  все  сильнее.  Ѓлокада  душит
”ранцузскую €мперию, как душил ЂнтеЯ ѓеракл. ‚ынужденные союзники Ѓонапарта,
то есть всЯ …вропа, исключаЯ Џортугалию и  ‘ицилию, беспокоитсЯ и подумывает
о  переходе в другой  стан. ‘ами французы,  догадывалсЯ  •орнблауэр, подобно
лафонтеновским лЯгушкам, не  в  восторге от  королЯ-аиста, которого сами  же
выпросили  себе на голову. Ѓонапарту мало  сказать,  что британский  флот --
преступное орудие вероломной тирании, он  говорил это десЯтки раз. ЋбъЯвить,
что  британский  флотский  офицер нарушил  воинские  соглашениЯ,  тоже будет
пустым  сотрЯсением воздуха. Ђ вот судить  и расстрелЯть парочку офицеров --
куда  убедительнее. ”ранциЯ, даже …вропа,  вполне  могут поверить  превратно
изложенным  фактам  --  еще  год-два  враждебности  к  англичанам  Ѓонапарту
обеспечено.
     ’олько жаль, что жертвами будут он и Ѓуш. ‡а последние несколько лет  в
руки  Ѓонапарту попали десЯтки  британских капитанов, против половины из них
он мог бы сфабриковать обвинениЯ. ‚ероЯтно, на •орнблауэра и Ѓуша  пал выбор
судьбы.  •орнблауэр  убеждал  себЯ,  что  двадцать  лет  ходил  под  угрозой
внезапной   насильственной  смерти.  €  вот  она  перед   ним,   неминуемаЯ,
неотвратимаЯ.  Ћн  надеЯлсЯ,  что  встретит ее  смело,  пойдет  на  дно  под
развевающимисЯ флагами, однако он не доверЯл  слабому телу.  Ћн боЯлсЯ,  что
лицо побелеет  и зубы  будут  стучать, хуже того, что подведет сердце, и  он
упадет  в  обморок.   "Moniteur   Universel"  не  преминет  напечатать  пару
Язвительных строк -- отличное чтение длЯ леди Ѓарбары и Њарии.
     Ѓудь он в комнате один, он бы  громко стонал и ворочалсЯ с боку на бок.
Ђ  так он лежал неподвижно,  молча. …сли его подчиненные проснутсЯ,  они  не
догадаютсЯ, что  он бодрствует. Ћн стал думать, как бы отвлечьсЯ от будущего
расстрела и мысли не замедлили нахлынуть. †ив ли адмирал ‹ейтон  или убит, а
если убит, чаще ли леди  Ѓарбара ‹ейтон будет вспоминать •орнблауэра, своего
воздыхателЯ,  как  развиваетсЯ  беременность  Њарии, как английскаЯ  публика
расценивает капитулЯцию "‘атерленда"  и, в особенности,  как расценивает  ее
леди  Ѓарбара  --  сомнениЯ  и  тревоги  сменЯлись,  как  плавучий  мусор  в
водовороте его сознаниЯ. Ќа конюшне били копытами  лошади, каждые  два  часа
сменЯлись часовые за дверью и за окном.

        V

     ‡арЯ  только брезжила,  наполнЯЯ комнату серым  утренним светом,  когда
звон ключей и топот подошв возвестили о поЯвлении жандармского сержанта.
     --  Љарета тронетсЯ через  час,  --  объЯвил он, -- лекарь будет  через
полчаса. Џопрошу господ приготовитьсЯ.
     Ѓуша заметно  лихорадило --  •орнблауэр увидел это сразу, когда, еще не
сменив вышитую ночную рубашку на мундир, склонилсЯ над носилками.
     -- џ в полном порЯдке, сэр, -- сказал Ѓуш, однако лицо его горело, руки
стискивали  одеЯло.  •орнблауэр  подозревал, что  даже  то  сотрЯсение пола,
которое производЯт они с Ѓрауном при ходьбе, причинЯет Ѓушу боль.
     -- џ готов помочь вам, чем могу, -- сказал •орнблауэр.
     -- Ќет, сэр. …сли вы не против, давайте подождем врача.
     •орнблауэр умылсЯ и побрилсЯ холодной  водой -- теплой ему  не давали с
самого  "‘атерленда".  Ѓольше  всего  ему  хотелось  искупатьсЯ под холодной
струей из помпы, при одной этой  мысли по коже побежали мурашки. Њерзко было
мытьсЯ  намыленной  рукавичкой, по  несколько  дюймов  в один  прием.  Ѓраун
одевалсЯ  в  уголке  и,   когда  капитан  умылсЯ,  бесшумно  проскользнул  к
умывальнику. ‚ошел лекарь с чемоданчиком.
     -- Љак сегоднЯ раненый? -- спросил он поспешно. •орнблауэру показалось,
что врач с Явной тревогой разглЯдывает горЯчечное лицо Ѓуша.
     ‹екарь встал  на колени, •орнблауэр опустилсЯ  рЯдом.  ‹екарь  размотал
бинты -- обрубок задергалсЯ  в крепких докторских  пальцах. ‹екарь взЯл руку
•орнблауэра и положил ее на кожу над раной.
     -- ’епловато,  -- сказал  лекарь.  •орнблауэру нога  показалась  совсем
горЯчей. -- ќто может быть хорошим знаком. ‘ейчас проверим.
     Ћн ухватил лигатуру  пальцами  и потЯнул. Ќить змейкой выскользнула  из
раны.
     --  Ћтлично!  --  сказал   лекарь.  --   Џревосходно!  Ћн  внимательной
разглЯдывал клочьЯ плоти на узелке, потом наклонилсЯ обозреть тонкую струйку
гноЯ, вытекшую из раны на месте выдернутой лигатуры.
     -- Џревосходно! -- повторил лекарь.
     •орнблауэр   поворошил  в  памЯти,  вспоминаЯ  многочисленные  рапорты,
которые приносили  ему  корабельные  врачи,  а  так  же  устные  комментарии
последних. €з подсознаниЯ всплыли слова "доброкачественный гной" -- это было
важное отличие между дренированием  стремЯщейсЯ исцелитьсЯ раны  и зловонным
соком  отравленной  плоти.  ‘удЯ  по  замечаниЯм  лекарЯ,  гной  был  именно
доброкачественный.
     -- ’еперь другую, --  сказал лекарь. Ћн потЯнул за оставшуюсЯ лигатуру,
но  исторг  только  вопль  боли  (полоснувший  •орнблауэра  по  сердцу),  да
конвульсивные подергиваниЯ истерзанного тела.
     --  Ќе  готова,  -- сказал  лекарь.  -- Ћднако,  полагаю,  речь  идет о
нескольких часах. ‚аш друг намерен сегоднЯ продолжить путь?
     --  Њой друг не распорЯжаетсЯ собой, -- сказал •орнблауэр на нескладном
французском. -- ‚ы считаете, что продолжать путь было бы неразумно?
     --  ‚есьма неразумно,  --  сказал лекарь.  --  „орога причинит больному
большие страданиЯ и поставит под угрозу выздоровление.
     Ћн пощупал Ѓушу пульс и задержал руку на лбу.
     -- ‚есьма неразумно, -- повторил он.
     „верь отворилась и вошел сержант.
     -- Љарета готова, -- объЯвил он.
     -- џ еще не перевЯзал рану. ‚ыйдите, -- произнес доктор резко.
     -- џ поговорю с полковником, -- сказал •орнблауэр. Ћн проскользнул мимо
сержанта, который запоздало попыталсЯ преградить ему путь, выбежал в коридор
и дальше во двор гостиницы, где стоЯла  карета. ‹ошадей  уже  запрЯгли, чуть
дальше  седлали своих  скакунов жандармы. Џолковник ЉайЯр в синем  с красном
мундире, начищенных сапогах  и с подпрыгивающим при ходьбе орденом Џочетного
‹егиона как раз пересекал двор.
     -- ‘ударь, -- обратилсЯ к нему •орнблауэр.
     -- —то такое?
     -- ‹ейтенанта Ѓуша везти нельзЯ. ђана тЯжелаЯ, и приближаетсЯ кризис.
     ‹оманные французские слова несвЯзно слетали с Языка.
     --  џ  не  нарушу приказ,  -- сказал ЉайЯр. ѓлаза его были холодны, рот
сжат.
     -- ‚ам не приказано его убивать.
     --  Њне приказано доставить  его в Џариж как можно быстрее. Њы тронемсЯ
через пЯть минут.
     -- Ќо, сударь... Ќеужели нельзЯ подождать хотЯ бы день...
     -- „аже пираты должны знать, что приказы выполнЯютсЯ неукоснительно.
     -- џ протестую против этих приказов во имЯ человечности...
     ”раза получилась  мелодраматическаЯ,  но мелодраматической была  и сама
минута,  к  тому  же  из-за  плохого  знаниЯ  французского  •орнблауэру   не
приходилось  выбирать  слова.  “шей   его  достиг  сочувственный  шепот,  и,
обернувшись,  он увидел двух служанок в фартуках и хозЯина  --  они  слышали
разговор и  Явно не одобрЯли ЉайЯра. Ћни поспешили укрытьсЯ на кухне, стоило
тому бросить на  них Яростный взглЯд, но •орнблауэру на минуту приоткрылось,
как смотрит простонародье на имперскую жестокость.
     -- ‘ержант, -- распорЯдилсЯ ЉайЯр, -- поместите пленных в карету.
     ЏротивитьсЯ  было  бессмысленно.  †андармы вынесли носилки  с  Ѓушем  и
поставили  их в карету. •орнблауэр и Ѓраун  бегали  вокруг,  следЯ,  чтоб не
трЯсли без надобности. ‹екарь торопливо дописывал что-то на листке,  который
вручил  •орнблауэру  его   росасский  коллега.  ‘лужанка,  стуча  башмаками,
выскочила  во  двор  с  дымЯщимсЯ  подносом,  который передала •орнблауэру в
открытое окно. Ќа подносе  был  хлеб и  три чашки  с  черной бурдой -- позже
•орнблауэр узнал, что такой в блокадной ”ранции кофе. ‚кусом  она напоминала
отвар  из сухарей, который  •орнблауэру  случалось  пить на борту  в  долгих
плаваньЯх без захода в порт, однако была горЯчаЯ и бодрила.
     -- ‘ахара у нас нет, -- сказала служанка виновато.
     -- Ќеважно, -- отвечал •орнблауэр, жадно прихлебываЯ.
     --  ЉакаЯ   жалость,  что  бедненького  раненого  офицера   увозЯт,  --
продолжила девушка. -- ќти войны вообще такие ужасные.
     “ нее был курносый носик, большой рот и большие карие глаза -- никто бы
не  назвал ее хорошенькой, но  сочувствие  в  ее голосе растрогало бы любого
арестанта. Ѓраун приподнЯл Ѓуша за плечи и поднес чашку к его губам. ’от два
раза глотнул  и отвернулсЯ. Љарета  вздрогнула -- кучер и  жандарм влезли на
козлы.
     -- ќй, отойди! -- заорал сержант.
     Љарета дернулась и покатилась по дороге, копыта зацокали по булыжникам.
Џоследнее, что  •орнблауэр увидел,  было отчаЯнное лицо  служанки, когда  та
увидела карету, уезжающую вместе с подносом.
     ‘удЯ по тому, как мотало карету, дорога была плохаЯ, на одном ухабе Ѓуш
с шумом  потЯнул воздух.  ђаздувшемусЯ,  воспаленному обрубку трЯска, должно
быть, причинЯла нестерпимую боль. •орнблауэр подсел и взЯл Ѓуша за руку.
     -- Ќе тревожьтесь, сэр, -- сказал Ѓуш, -- Я в порЯдке.
     Љарету опЯть трЯхнуло, Ѓуш сильнее сжал его руку.
     --  Њне очень  жаль,  Ѓуш,  -- вот и все,  что •орнблауэр  мог сказать:
капитану трудно  говорить  с лейтенантом о таких личных вещах, как жалость и
сопереживание.
     -- Њы тут  ничего  не можем поделать, -- сказал Ѓуш, пытаЯсь изобразить
улыбку.
     Џолнейшее бессилие угнетало больше всего. •орнблауэр обнаружил, что ему
нечего говорить, нечего делать. ЏахнущаЯ кожей внутренность кареты давила на
него. Ћн  с ужасом осознал, что им  предстоит провести в этой трЯской тюрьме
еще  дней  двадцать.  Ћн  начал  беспокоитьсЯ,  и,  наверно,  состоЯние  это
передалось  Ѓушу  -- тот мЯгко  отнЯл руку  и  повернулсЯ  на подушку, чтобы
капитан мог хотЯ бы шевелитьсЯ в тесном пространстве кареты.
     €ногда  за окном проглЯдывало  море, с другой стороны тЯнулись Џиренеи.
‚ысунув голову,  •орнблауэр  заметил,  что  сопровождающих  поубавилось. „ва
жандарма  ехали  впереди,  остальные четверо  --  позади  кареты,  сразу  за
ЉайЯром. ’еперь они во  ”ранции, значит, вероЯтность побега  гораздо меньше.
‘тоЯть, неловко высунув голову в окно, было не так томительно,  как сидеть в
духоте.  Ћни  проезжали мимо  виноградников и  сжатых полей, горы отступали.
•орнблауэр  видел  людей,  главным  образом  женщин  --  те  лишь  ненадолго
поднимали глаза от своих мотыг, чтоб взглЯнуть на карету и верховых. ђаз они
проехали  мимо отрЯда  солдат.  •орнблауэр  догадалсЯ,  что это новобранцы и
выздоровевшие после ранениЯ, на пути в Љаталонию. Ћни брели, похожие  больше
на овечье стадо, чем на солдат. Њолодой офицер отсалютовал  ЉайЯру, не сводЯ
с кареты любопытных глаз.
     Ќеобычные арестанты  проезжали по этой  дороге.  Ђльварец, мужественный
защитник  †ероны, скончавшийсЯ в темнице  на тачке -- другой постели  ему не
нашлось, ’уссен ‹ювертюр,  чернокожий гаитЯнский герой, которого похитили  с
его  солнечного  острова и  отправили в ћрские  горы  умирать в крепости  от
неизбежного  воспалениЯ  легких, Џалафокс из ‘арагоссы,  Њина из  Ќаварры --
всех  их  убила мстительность  корсиканского  тирана. €х с  Ѓушем имена лишь
дополнЯт  этот  славный  список.  ѓерцог ќнгиенский, которого  расстрелЯли в
‚енсенском замке шесть  лет назад, принадлежал к королевскому роду, и смерть
его потрЯсла всю  …вропу,  но Ѓонапарт  уничтожил и многих  других.  Њысль о
предыдущих жертвах заставила •орнблауэра пристальнее  вглЯдыватьсЯ  в пейзаж
за окном, глубже вдыхать свежий воздух.
     Ћни остановились на почтовой станции сменить лошадей -- отсюда еще было
видно море,  и гора Љанигу по-прежнему высилась в  отдалении. ‡апрЯгли новую
упрЯжку,  ЉайЯр  и жандармы пересели на  свежих лошадей, и  меньше чем через
четверть  часа  опЯть тронулись  в путь,  с  новой силой преодолеваЯ  крутой
подъем. Љ •орнблауэру  вернулась способность считать -- он прикинул, что они
делают  миль  по шесть в  час.  ‘колько  еще  до  Џарижа,  он  не  знал,  но
догадывалсЯ, что пЯтьсот или шестьсот. ‘емьдесЯт-девЯносто часов пути, и они
в столице; а они могут ехать в день по восемь, двенадцать, пЯтнадцать часов.
Њожет  быть, они доберутсЯ  до Џарижа за пЯть, может  быть -- за  двенадцать
дней. Њожет быть, его не будет на свете  через неделю, а может -- спустЯ три
недели он еще  будет жив. …ще жив! ЏроизнесЯ про себЯ эти слова,  •орнблауэр
понЯл,  как  хочет  жить. ќто была  одна из редких минут,  когда •орнблауэр,
которого  он  изучал  отстраненно  и  немного   брезгливо,  сливалсЯ  с  тем
•орнблауэром, который  был  он сам,  самый важный  и  значительный человек в
мире. Ћн  завидовал старому  сгорбленному  пастуху в рваной одежде,  который
брел, опираЯсь на палку, по склону холма.
     Ћни въезжали в город -- землЯной вал, хмураЯ цитадель, величавый собор.
Џроехали ворота. Љарета пробиралась по  узким улочкам, копыта звонко  цокали
по  мостовой. ‡десь тоже  было  много  солдат: улицы  пестрели разномастными
мундирами. „олжно  быть,  это  ЏерпиньЯн, французский перевалочный пункт длЯ
переброски войска  Љаталонию. Љарета  резко остановилась  на  улице  пошире,
дальше за полосой деревьев виднелась  каменнаЯ набережнаЯ и  речушка. ЏоднЯв
глаза,   •орнблауэр   прочел    табличку:    "ЏочтоваЯ    станциЯ   Џедпикс.
ѓосударственный  тракт  No  9. Џариж  --  849".  ‘менили  лошадей, Ѓрауну  и
•орнблауэру  неохотно разрешили выйти и размЯть ноги перед тем, как занЯтьсЯ
потребностЯми Ѓуша --  их  у последнего в теперешнем состоЯнии было немного.
ЉайЯр и жандармы наскоро перекусили -- полковник  в дальней комнате, солдаты
у  окна. Ђрестантам принесли на подносе ломтики  холодного мЯса, хлеб, вино,
сыр. …ду только передали в карету, а жандармы уже  вскочили на коней и кучер
щелкнул  бичом. ЊотаЯсь из  стороны в  сторону,  как корабль  в море, карета
переехала  сперва  один  горбатый  мостик,  потом  другой,  и  лошади  рысью
тронулись по обсаженной тополЯми дороге.
     -- ‚ремени не терЯют, -- мрачно заметил •орнблауэр.
     -- “ж это точно, сэр, -- отозвалсЯ Ѓраун.
     Ѓуш  ничего  не ел  и, когда ему  предложили мЯсо  и хлеб, только слабо
помотал головой. …динственно, что они могли сделать,  это  смочить вином его
воспаленные,  растрескавшиесЯ  губы.  •орнблауэр  строго   наказал  себе  на
следующей  же станции  попросить  воды  --  он переживал, что  позабыл такую
очевидную вещь. Ћни с Ѓрауном ели  руками и пили по очереди из одной бутылки
--  Ѓраун,  отхлебнув,  всЯкий  раз  виновато  вытирал  горлышко  салфеткой.
Џокончив  с  едой,   •орнблауэр   сразу  встал  к  окну,  высунулсЯ  и  стал
разглЯдывать  бегущий мимо  пейзаж.  Џошел холодный дождик,  волосы  и  лицо
намокли, за шиворот бежали струйки, но он стоЯл, глЯдЯ на волю.
     Ќочевать они остановились  в  трактире под вывеской: "ЏочтоваЯ  станциЯ
‘ижан.  ѓосударственный  тракт  No  9. Џариж -- 805. ЏерпиньЯн -- 44". ‘ижан
оказалсЯ большой  деревней, растЯнувшейсЯ на милю вдоль тракта,  а гостиница
-- крохотным домишком,  меньше  чем даже конюшни по трем другим углам двора.
‹естница  наверх  была  такой  узкой,   что   втащить  по   ней  носилки  не
представлЯлось никакой  возможности,  лишь  с  трудом удалось  внести  их  в
гостиную, которую нехотЯ предоставил арестантам хозЯин. Љогда носилки задели
о косЯк, Ѓуша передернуло от боли.
     -- ‹ейтенанту немедленно нужен врач, -- сказал •орнблауэр.
     -- џ спрошу хозЯина, -- ответил сержант.
     •озЯин  был мрачный косоглазый детина, он злилсЯ, что пришлось выносить
из лучшей  гостиной ветхую мебель, устраивать •орнблауэру и  Ѓрауну постели,
приносить  разные мелочи, которые они просили длЯ Ѓуша. Ќи ламп, ни восковых
свечей у него не было, только вонючие сальные.
     -- Љак нога? -- спросил •орнблауэр, наклонЯЯсь над Ѓушем.
     -- Ћтлично, сэр, -- упрЯмо отвечал тот, но его так Явно лихорадило и он
так Явно страдал, что •орнблауэр встревожилсЯ.
     Љогда сержант провел в комнату служанку с ужином, он резко спросил:
     -- ѓде врач?
     -- ‚ деревне нет врача.
     --  Ќет  врача?  ‹ейтенанту  очень  плохо.  …сть  ли  здесь...  есть ли
аптекарь?
     Ќе вспомнив французского слова, •орнблауэр употребил английское.
     -- ‚етеринар ушел в другую деревню и сегоднЯ не вернетсЯ. ‡вать некого.
     ‘ержант вышел. •орнблауэр объЯснил Ѓушу ситуацию.
     -- Ћчень хорошо, -- сказал последний, слабо поворачиваЯсь на подушке.
     •орнблауэру больно было смотреть. Ћн набиралсЯ решимости.
     --  џ  сам перебинтую  вам  рану, --  сказал  он наконец.  -- Њы  можем
приложить к ней холодного уксуса, как это делают на кораблЯх.
     -- —его-нибудь холодного, сэр, -- с надеждой откликнулсЯ Ѓуш.
     •орнблауэр  дернул  звонок и,  когда  поЯвились,  наконец,  служанка  с
сержантом, попросил уксуса. “ксус принесли,  Ќикто из троих не  вспомнил про
стынущий на столе ужин.
     -- Ќу, -- сказал •орнблауэр.
     Ћн поставил блюдечко с уксусом на пол, смочил  в нем корпию, приготовил
бинты,  которыми снабдил его  в ђосасе гарнизонный лекарь.  Ћтвернул одеЯло.
ЉультЯ  подергивалась, пока  он  разматывал  бинты, она  оказалась  красной,
раздувшейсЯ и воспаленной, на ощупь горЯчей.
     -- ‡десь тоже здорово опухло, сэр, -- прошептал Ѓуш. ‹имфатические узлы
у него в паху раздулись.
     -- „а, -- сказал •орнблауэр.
     ‚ свете свечи, которую держал Ѓраун,  он осмотрел обрубок  и бинты.  €з
того места, где утром вытащили лигатуру, немного сочилсЯ  гной,  в остальном
рубец  выглЯдел здоровым. ‡начит, всЯ беда во второй  лигатуре -- •орнблауэр
знал,  что  опасно  оставлЯть  ее  после  того, как  она  готова отойти.  Ћн
осторожно потЯнул  шелковую нить.  Џальцы  чувствовали,  что  она  вроде  бы
свободна. Ћн вытащил ее на  четверть  дюйма, Ѓуш  лежал спокойно. •орнблауэр
сжал  зубы, потЯнул  --  нить  поддавалась неохотно,  однако она  Явно  была
свободна и не тащила за собой эластичную артерию. •орнблауэр тЯнул. ‹игатура
медленно выскользнула  из раны всЯ, вместе с узелком. ’онкой  струйкой потек
окрашенный кровью гной. „ело было сделано.
     ЂртериЯ  не порвалась,  и  теперь, после удалениЯ  лигатуры  ране  Явно
требовалось открытое дренирование.
     -- џ думаю, теперь вы начнете поправлЯтьсЯ, -- сказал •орнблауэр громко
и по возможности бодро. -- Љак оно?
     -- ‹учше, -- сказал Ѓуш. -- ‚роде лучше, сэр.
     •орнблауэр приложил смоченную уксусом корпию к рубцу. ђуки его дрожали,
однако он перевЯзал рану  --  это оказалось не просто, но все же осуществимо
-- приладил  на место плетеную сетку, прикрыл одеЯлом и встал. „рожь в руках
усилилась, его мутило.
     -- “жин, сэр? -- спросил Ѓраун. -- Њистера Ѓуша Я покормлю.
     Џри мысли о еде •орнблауэру стало совсем тошно. Ћн хотел отказатьсЯ, но
это значило бы обнаружить слабость перед подчиненным.
     -- Љогда  вымою  руки, -- сказал он величаво. Ћн заставил себЯ сесть, а
дальше пошло легче, чем он предполагал. Џравда, куски застревали в горле, но
он  кое-как   создал  видимость,  что  поужинал  плотно.  ‘  каждой  минутой
воспоминаниЯ  о  сделанном  терЯли  остроту. Ѓуш  сильно сдал со  вчерашнего
вечера -- он был вЯл и есть не хотел, Явно из-за лихорадки. Ќо теперь, когда
рана  дренируетсЯ   открыто,   можно  надеЯтьсЯ  на   скорое  выздоровление.
•орнблауэр устал, и после бессонной ночи мысли его были в полном беспорЯдке;
на этот раз заснуть  было легче. ‚ременами  он просыпалсЯ, слушал, как дышит
Ѓуш, и вновь засыпал, успокоенный ровным, спокойным звуком.

        VI

     „альше детали путешествиЯ стали менее  отчетливыми  и мешались в голове
--  до  того  днЯ,  когда  окружающаЯ  местность   приобрела  неестественную
предгрозовую  четкость.  ЋглЯдываЯсь  на  предыдущие дни, легче  всего  было
вспомнить, что Ѓуш выздоравливал. ‘ той ночи, когда из раны вынули лигатуру,
он  уверенно шел на  поправку. ‘илы  возвращались с быстротой, удивившей  бы
всЯкого,  не знакомого с его  здоровьем  и спартанским образом жизни. ‚скоре
его уже не надо было поддерживать под плечи, чтобы напоить, он садилсЯ сам.
     ќти подробности  •орнблауэр мог при желании вспомнить, но все остальное
смешалось в кучу. Ћн помнил, что долгие часы стоЯл у окна, и почти все времЯ
на  голову  капал  дождь.  ’о  были часы глубокого душевного  упадка,  позже
•орнблауэр вспоминал их, как выздоравливающий вспоминает канувшие  в горЯчке
дни. ’рактиры,  где  они останавливались,  и лекари, которые навещали  Ѓуша,
перепутались в  памЯти.  Ћн  помнил неумолимую  череду табличек на  почтовых
станциЯх,  настойчиво  напоминавших,  что  до  Џарижа  остаетсЯ  все  меньше
километров: Џариж -- 525, Џариж -- 383, Џариж -- 285; где-то после этого они
съехали с государственного тракта No 9 на государственный тракт No 8. Љаждый
день приближал  их  к Џарижу и смерти,  с каждым днем  •орнблауэр все больше
впадал в уныние. €ссуар, Љлермон-”ерран,  Њулэн; он читал названиЯ городов и
тут же забывал.
     Ћсень осталась за ЏиренеЯми.  Ќачалась зима.  •олодные  ветры  тоскливо
раскачивали  облетевшие деревьЯ, полЯ  лежали  бурые и  безлюдные