а  основании
разума, а государственнаЯ-сводитсЯ к официальному культу.
     Ќа первый взглЯд эта концепциЯ кажетсЯ близкой к индийскому плюрализму.
€менно в €ндии считали, что Ѓожество по-разному постигаетсЯ людьми, стоЯщими
на различных духовных уровнЯх. Ћднако, в  отличие  от  индийцев  и  орфиков,
‘цевола и его единомышленники не желали отыскивать сокровенный смысл  мифов.
Ћни резко нападали на "поэтическую религию", высмеивали рассказы о  богах  и
грубое идолопоклонство. „руг ЏанециЯ и ‘цеволы ‹уцилий  отзывалсЯ  о  людЯх,
чтущих  кумиры,  с  нескрываемым  презрением.  "Ћни   похожи,-писал   он,-на
маленьких  детей,  которые  воображают,  будто  все  бронзовые  статуи-живые
существа, и принимают их за людей; и они же также видЯт  действительность  в
чистых фикциЯх и предполагают, что в этих медных  фигурах  скрываетсЯ  душа.
‚се это-не более как изваЯниЯ, а остальное  ложь  и  химера"  (4).  ‚прочем,
подобным мыслЯм предпочитали не давать широкой огласки.
     €сторики и ученые ђима начинают с  этого  времени  систематизировать  и
исследовать мифы, подходЯ к ним как  к  пережиткам  прошлого.  Џервое  место
среди светских знатоков народной религии занимал  филолог  ‚аррон  (116-27),
который слыл Языческим "богословом". …го книги о верованиЯх греков и  римлЯн
были целиком построены на теории "тройственной религии". Ћн собирал  легенды
с интересом антиквара и этнографа. Љогда же  ‚аррону  приходилось  оценивать
мифологию по существу,  он  прЯмо  заЯвлЯл,  что  в  ней  "многое  измышлено
противное  достоинству  и  природе  бессмертных"  (5).  €стиннаЯ  вера   длЯ
него-лишь в "философской религии" стоиков, но, по мнению ‚аррона,  она  мало
пригодна длЯ масс и о ней "уместнее слушать в стенах школы, чем на форуме".
     € ‘цевола, и ‚аррон  считали,  что  общественный  культ  необходим  как
важное государственное установление. ‘тарые обрЯды нужны не богам,  а  самим
людЯм, ибо  церемонии  содействуют  прочности  политического  порЯдка.  ќтот
взглЯд целиком разделЯл  и  –ицерон-типичный  представитель  республиканской
интеллигенции. "—то бы мы ни думали об ауспициЯх, говорил он,-их  необходимо
сохранЯть, чтобы не оскорблЯть народных убеждений, а также ради  тех  услуг,
которые они могут оказывать государству" (6). ‚ своих публичных выступлениЯх
–ицерон восхвалЯл отеческую религию, а в частной жизни оставалсЯ  скептиком.
ЌастоЯщей религией была длЯ него политика,  по  отношению  к  которой  культ
играл служебную роль. €зучив книги Џлатона, он пересказывал его аргументы  в
пользу бессмертиЯ души, но из писем –ицерона видно, что сам он едва ли верил
в вечную жизнь.
     ’рудно освободитьсЯ от ощущениЯ, что в такого рода взглЯдах был оттенок
цинизма. € вообще, компромисснаЯ  теориЯ  "тройственной  религии"  не  могла
долго  удержатьсЯ.  ‘ам  рационализм  подрывал  основы   философской   веры.
Џоскольку рассудок был признан единственным орудием  познаниЯ,  естественно,
приходили к мысли, что о Ѓоге человек имеет право создавать  лишь  гипотезы.
‚едь внутреннЯЯ достоверность мистической интуиции была  чужда  и  непонЯтна
римским просветителЯм.
     ‚ конце концов стали возникать все новые и новые сомнениЯ. ‡ачем  нужны
метафизические домыслы о Ѓоге,  когда  проще  признать  вечную  мать-природу
единственной  причиной  всего?  …сли  самое  лучшее  длЯ  человека-следовать
естественным побуждениЯм, не правильнее ли будет перейти в  лагерь  ќпикура?
Њногие выдающиесЯ деЯтели конца республики так и поступали. „а  и  в  народе
набожность Явно шла на убыль, превращаЯсь  в  некое  узаконенное  лицемерие.
Џисатели тех лет часто говорЯт о равнодушии граждан к  богам,  о  пустующих,
заброшенных храмах. ’акое положение дел пугало даже ‚аррона.
     Ћбщий дух секулЯрности, стЯжательства, практического  материализма  был
на руку адептам вульгарного эпикурейства.  Ќередко  случалось,  что  молодые
люди, никогда не читавшие ќпикура, начинали называть себЯ его приверженцами.
ЏроводЯ  ночи  среди  танцовщиц  и  флейтисток,  изобретаЯ  все  новые  виды
развлечений, они шокировали  добропорЯдочных  людей  фривольными  шутками  и
считали это истинным  эпикурейством.  Џо  их  вине  римлЯне  старого  закала
окрестили эпикурейство "философией свинарника".
     Ќо у афинского учителЯ были и подлинные  последователи,  среди  которых
наиболее прославилсЯ ‹укреций Љар (99-55)-страстный апостол материализма.
     ћность ‹укрециЯ совпала с  сулланским  террором  в  ђиме,  и  всю  свою
недолгую жизнь он был свидетелем гражданских войн, потрЯсавших империю  (7).
"‘ады ќпикура" Явились длЯ молодого поэта надежным укрытием от тревог  мира.
ЋбрЯды  старины  внушали  ему  отвращение,  а  народные  суевериЯ   вызывали
настоЯщую ненависть. ђелигиЯ, которую он знал,  была  набором  бессмысленных
церемоний, обременЯющих жизнь. Ћн готов был видеть в них причину едва ли  не
всех страданий человечества.
     Ѓыть может, как и сам ќпикур, ‹укреций с детства испытывал тайный страх
перед  неведомыми  силами.  ѓоворили,  что  он  нередко  мучилсЯ  припадками
депрессии и подавленности. Ћн надеЯлсЯ найти спасение в  философии  ќпикура,
котораЯ утверждала, что боги далеко и нс вмешиваютсЯ в земные дела.
     ‡наменитаЯ поэма ‹укрециЯ "Ћ природе вещей"-это гимн во славу  ќпикура.
‚ ней он  изображен  как  мессиЯ-избавитель,  снЯвший  с  людей  иго  ложных
верований. ’ем не менее смутные страхи, видимо, до конца не оставлЯли поэта.
’а Ярость, с какой он нападал на религию, показывает, что внутреннего  мира,
к которому звал ќпикур, ‹укреций достичь  не  смог.  ‘оздаетсЯ  впечатление,
что, спорЯ с противником, он спорил с самим собой.
     Ћсобенно невыносима была ему мысль о бессмертии и воздаЯнии за  гробом.
‚ полемике против нее чувствуетсЯ горечь  разочарованиЯ,  тоска  несбывшихсЯ
надежд. ‹укреций  на  все  лады  доказывал  невозможность  бессмертиЯ.  ‘вою
апологию  небытиЯ  он   довел   до   логического   конца,   покончив   жизнь
самоубийством.
     Ќеверие ‹укрециЯ меньше всего походит на легкомысленный скепсис ‹укиана
или ‚ольтера. Ћн силилсЯ изобразить себЯ оптимистом, но  тщетно.  ‚ымученные
восторги по поводу достижений разума не  могут  скрыть  глубокой  меланхолии
‹укрециЯ.
     Ћн был одним из первых, кто создал теорию прогресса цивилизации начинаЯ
со времен дикости, но тем отчетливее  видна  безнадежность  его  взглЯда  на
будущее людей. ‚переди только закат и разложение. ђожденнаЯ из хаоса атомов,
землЯ обречена снова вернутьсЯ  в  него.  Џризнаки  же  этой  мировой  осени
‹укреций замечал повсюду:

     „а, сокрушилсЯ наш век, и землЯ до того истощилась,
     —то производит она едва лишь мелких животных, а прежде
     ‚сЯких давала она и зверей порождала огромных
     € виноградарь, смотрЯ на тщедушные чахлые лозы,
     ‚ек злополучный клЯнет и на времЯ он сетует горько,
     € беспрестанно ворчит, что народ, благочестиЯ полный,
     ‚ древности жизнь проводил беззаботно, довольствуЯсь малым,
     •оть и земельный надел был в то времЯ значительно меньше,
     Ќе понимаЯ, что все дрЯхлеет и мало-помалу,
     †изни далеким путем истомленное, сходит в могилу. (8)

     Џессимизм ‹укрециЯ нельзЯ объЯснЯть только  его  характером.  Њрачность
была присуща  самой  доктрине  атомистов.  …сли  мир-просто  случайнаЯ  игра
стихий,  то  всему,  что  существует,  неизбежно   придет   конец.   ђоптать
бесполезно, да и не на кого. ’ак пусть же разум научит нас спокойно смотреть
в надвигающуюсЯ тьму...
     ќтот скорбный титанизм,  родственный  идеЯм  раннего  ђассела,  знал  и
своего рода "благочестие". Ћно сводилось к  печально-умудренному  созерцанию
увЯдающего бытиЯ. ‹укреций пишет:

     Ќет, благочестье не в том, что пред всеми с покрытой главою
     ’ы к изваЯньЯм идешь и ко всем алтарЯм припадаешь,
     €ль повергаешьсЯ ниц, длани свои простираЯ,
     ЊолишьсЯ храмам богов, иль обильною кровью животных
     ’ы окроплЯешь алтарь, или нижешь обет на обеты,
     Ќо в созерцаньи всего при полном спокойствии духа. (9)

     Ќемало утомленных душ искало утешениЯ в подобных мыслЯх.  „ругие  же  с
головой уходили в политическую борьбу, заглушаЯ этим духовную жажду. Ќо тот,
кто искал в философии ответов  на  основные  вопросы  бытиЯ,  не  мог  долго
останавливатьсЯ на материализме.
     Џосле Џлатона  и  ЂристотелЯ  наука  о  сущем  продвинулась  достаточно
далеко,  чтобы  увидеть  изъЯны  материализма.  ђано  или  поздно   начинали
понимать, что он основан не  на  разуме,  а  на  вере  в  материю,  атомы  и
случайность. Ќо разве имела эта вера преимущества  в  сравнении  с  чувством
осмысленности  мира?  ”илософиЯ  разрушениЯ  и  смерти,  даже  облеченнаЯ  в
прекрасные стихи ‹укрециЯ, неизбежно  терЯла  своих  сторонников  одного  за
другим.
     ‚ середине последнего века перед ђождеством •ристовым в ђиме намечаетсЯ
перелом, возникают новые умственные исканиЯ. „аже светский стоицизм  ЏанециЯ
перестал удовлетворЯть мыслЯщих римлЯн. €м нужны были уверенность и надежда,
которых не могли дать печальнаЯ философиЯ ‹укрециЯ и стоический рационализм.
     Џоэтому, когда ученик ЏанециЯ Џосидоний Ђпамейский (135-51)  предпринЯл
реформу  ‘тои,  снова  сблизив  ее  с  религией,  у  него   нашлось   больше
последователей, чем у всех других мыслителей того времени.
     Џосидоний был сирийским греком.  Ћн  родилсЯ  недалеко  от  Ђнтиохии  и
прошел курс наук в  Ђфинах.  Ќа  ‚остоке  он  познакомилсЯ  с  мистериЯми  и
азиатскими культами, прониксЯ  духом  таинственного  и  свЯщенного.  Џоэтому
Џосидонию оказалось по силам построить универсальный философский синтез.
     ‚се  книги  ЏосидониЯ  утрачены,  но  известно,  что  писал  он  много,
обращаЯсь к самым разнообразным темам: теологии и естествознанию, психологии
и военному делу; из-под его пера вышел обширный исторический  труд;  философ
вычислЯл расстоЯние от ‡емли  до  ‘олнца,  исследовал  океанские  приливы  и
оккультные ЯвлениЯ. Џлатон и Ђристотель, Љсенофан и ‡енон нашли свое место в
системе ЏосидониЯ. Ћн выступил во всеоружии знаний  своей  эпохи  и  как  бы
подытожил основные идеи античной мысли (10).
     †ители ђодоса, где поселилсЯ философ, гордились им. ‘лава  о  Џосидонии
гремела по всем эллинистическим городам. Ќа остров отовсюду съезжались люди,
желавшие слушать его лекции. ‘реди них были и известные политики, такие, как
Џомпей и –ицерон.  Ќа  многих  производило  впечатление,  что  столь  ученый
человек защищает идеи Ѓога и бессмертиЯ.
     Џосидонии стал основоположником религиозного стоицизма, который  достиг
своего апогеЯ в  поздней  римской  философии  и  повлиЯл  на  неоплатоников.
‘енека, ќпиктет и Њарк Ђврелий шли по пути, проложенному Џосидонием. €з всех
философских систем, кроме Џлатоновой, это учение оказало наибольшее  влиЯние
на христианских мыслителей. Љлимент Ђлександрийский и ’ертуллиан, Љиприан  и
Ђмвросий излагали богословие и этику в терминах поздней ‘тои (11).
     €сточником  идей  ЏосидониЯ  была  интуициЯ  высшего  духовного  ЃытиЯ,
которое пребывает за видимостью преходЯщего. Ќо  это  Ѓытие,  в  отличие  от
Ќирваны буддистов, свЯзано с материей. ‚след за  Џлатоном  Џосидонии  считал
‚селенную   целостным   организмом,   "живым,   разумным,   одушевленным   и
умопостижимым" (12). Ћна насквозь пронизана "жизненной силой" Ѓожества,  или
"огненной пневмой" Њировой  „уши.  Љак  Ѓог  ЯвлЯетсЯ  внутренней  сущностью
космоса, так и дух человека есть посланец ‹огоса, гость из нездешних сфер  в
царстве природы. Ћн родствен всемирному „уху и лишь временно свЯзан с телом.
—еловек познает и ‘ущее и ‚селенную именно  в  силу  своей  причастности  им
обоим.
     „уша, как и Ѓожество, бессмертна, но еще в этой жизни она  можег  найти
избавление от оков грубого вещества.  ‘озерцаЯ  вечность,  человек  обретает
свою духовную родину и  изначальную  свою  свободу.  Џоэтому  мудрец  должен
стремитьсЯ победить в себе страхи и  привЯзанности,  вожделениЯ  и  страсти.
ЋдолеваЯ их, он достигает равновесиЯ, избавлЯетсЯ от бурь обманчивого мира и
уподоблЯетсЯ бессмертным. Ћн сохранЯет благородное мужество  вопреки  всему.
…му надо  только  проникнутьсЯ  мыслью,  что  зло  это  иллюзиЯ  или  просто
недостаток добра. Љогда  в  старости  ЏосидониЯ  мучили  приступы  боли,  он
говорил: "Ќапрасно ты трудишьсЯ, Я все равно не признаю тебЯ злом..."
     ‚  этой  философии  соединились  и  римскаЯ  стойкость,   и   восточнаЯ
отрешенность, и платоновскаЯ идеЯ "двух миров".  Џосидоний  привлекал  людей
тем, что ставил перед ними возвышенную цель, открывал широкие просторы духа,
закалЯл волю в борьбе за освобождение личности. Ќо в то же времЯ  в  поздней
‘тое мы видим зачаток того радикального дуализма духа  и  плоти,  который  и
привел к возникновению гнозиса и манихейства,  считавших  материю  созданием
сатаны.
     Џосидоний не разделЯл взглЯдов ЏанециЯ  на  Џровидение.  Ћн  учил,  что
‹огос действует  в  мире  целесообразно,  и,  подобно  библейским  пророкам,
отрицал случайность  в  истории.  Ћн  доказывал,  что  преступление  рождает
преступление,  и  говорил  римлЯнам,  что  их  бедствиЯ-это   возмездие   за
жестокость по отношению к грекам и поверженному Љарфагену.  €зучаЯ  прошлое,
Џосидоний пришел к выводу, что  порча  нравов  неизбежно  ведет  к  пагубным
политическим последствиЯм. ќта мысль, подтвержденнаЯ  многими  примерами  из
жизни народов, была особенно дорога тем римлЯнам,  которых  заботила  судьба
республики (13). ’ут предостережениЯ греческого ученого полностью  совпадали
с высказываниЯми греконенавистника Љатона.
     Љак смотрел Џосидоний на будущее человечества и мира?
     Љосмос представлЯлсЯ ему столь же незыблемом, как и само Ѓожество. …сли
в природе и бывают перемены, они касаютсЯ лишь частностей; в принципе же мир
статичен и пребудет таким, каков он есть, до самого своего  конца.  Ќо  если
длЯ ‹укрециЯ закат природы предвещал падение  в  бездну  вечного  мрака,  то
Џосидоний верил, что ‚селенную и людей ждет слиЯние с Ѓожественным огнем, из
которого они и вышли. ‚последствии же все снова возродитсЯ.
     ’аким образом, у ЏосидониЯ, как  и  у  отца  ‘тои  ‡енона,  космическаЯ
иерархиЯ существ подчинена закону круговорота.  €  в  этом  философ  осталсЯ
истинным сыном Язычества. ‘тремЯсь  соединить  науку  и  религию,  Џосидоний
сохранил в своей системе и древний миф о мировых циклах.
     „инамика вселенского вращениЯ, по мнению философа, всецело  зависит  от
Ѓожества, Љоторое одновременно есть ‘удьба. "‘удьба,-говорит  Џосидоний,-это
непрерывнаЯ цепь причин сущего, или  ђазум,  согласно  которому  управлЯетсЯ
мироздание" (14). ђок действует с помощью закона всеобщей симпатии, то  есть
взаимосвЯзи всех частей космоса. Џоскольку же она охватывает каждый  уровень
бытиЯ, то движение небесных тел должно сказыватьсЯ на событиЯх, происходЯщих
на земле. Ћтсюда оставалсЯ один шаг до признаниЯ  астрологии,  шаг,  который
Џосидоний и сделал. “чением о "симпатии" он оправдывал демонологию,  ворожбу
и искусство предсказаниЯ.
     ќти воззрениЯ нашли в ђиме вполне готовую почву. •алдейскаЯ  астральнаЯ
религиЯ уже давно распространила в эллинском мире культ светил (15). ђимский
декрет  139  года,  направленный   против   вавилонских   астрологов,   лишь
свидетельствует о силе их притЯгательности (16). ‹юди проникались ощущением,
что  земными  делами   правЯт   высшие   непостижимые   законы.   "Ђстрологи
говорЯт,-писал „иодор,-что  иногда  звезды  предсказывают  сильные  бури;  в
других случаЯх они предсказывают сильный дождь или засуху, поЯвление комет и
затмениЯ солнца и луны,  землетрЯсениЯ  и  даже  всЯкую  перемену  на  небе,
счастливую или несчастную, не только длЯ народов и стран, но даже длЯ  царей
и толпы" (17). ѓраждане все меньше могли влиЯть на ход  событий,  и  поэтому
фатализм стал своеобразной общей  религией.  Џосидоний  только  укрепил  ее,
говорЯ о воздействиЯх, идущих из мировых пространств.
     Љогда главнокомандующего ‘уллу называли "‘частливым" - в  это  прозвище
вкладывали особый смысл. Ќа "счастье" смотрели как на дар светил и ђока. ‘ам
‘улла, который, не  смущаЯсь,  грабил  храмы,  верил  в  свою  звезду  и  не
расставалсЯ с талисманами. Ђ его  соперник  Њарий  повсюду  возил  за  собой
сирийскую прорицательницу. ‚ авгуров больше не  верили,  но  зато  верили  в
магию и гороскопы.
     ‘интез, предложенный апамейским ученым, не смог заменить ђиму  религии,
хотЯ, по-видимому, претендовал  на  это.  „октрина  ЏосидониЯ  была  слишком
отвлеченной. Ќо и как философиЯ она  обнаружила  некоторую  двусмысленность.
Џосидоний начал с разума и свободы, а пришел к иррациональному фатализму. Ћн
проповедовал  божественный  Џромысел,  а  кончил  апологией  оккультизма   и
суеверий. ѓлубокаЯ сама по себе мысль о свЯзи космоса с жизнью ‡емли  в  его
толковании обернулась жестоким детерминизмом, убивающим свободу человека.
     Ќравственный идеал ЏосидониЯ, хотЯ и оказал влиЯние на римлЯн, в  конце
концов оказалсЯ доступным  лишь  узкому  кругу  философской  братии,  людЯм,
способным, подобно индийским аскетам, отвернутьсЯ от жизни.
     Ќе удавалось и "согласие" (concordia)-тот общественный синтез,  который
хотел  создать  ђим,  привлекаЯ  греческие  идеи.  ѓармоническое   сочетание
демократии,  олигархии  и  монархии,  столь  любезное   Џолибию,   оказалось
призраком. €мпериЯ неуклонно шла по  проторенному  пути,  наращиваЯ  военную
силу в страхе перед войнами и восстаниЯми.
     ‚ 90  году  "союзники",  недовольные  тем,  что  им  не  дают  римского
гражданства, начали борьбу против ђима. €х едва  удалось  усмирить.  …ще  до
этого консул Њарий ввиду опасного положениЯ  провел  реформу,  в  результате
которой граждан-ополченцев заменили профессиональные солдаты,  вербуемые  из
пролетариев. Ћни уже не  были  "защитниками  римского  народа",  а  жили  по
собственным  законам.  ‘остоЯ  на   жалованье,   подчинЯЯсь   только   своим
начальникам, легионеры были готовы идти куда им  прикажут-в  далекую  Ђфрику
или на ђим,-лишь бы после  победы  получить  в  награду  право  на  грабежи.
‘лучалось, что солдаты диктовали  свою  волю  полководцам  и  заставлЯли  их
отказыватьсЯ от намеченных планов.
     …стественно,  что  политики  заискивали  перед  армией:  каждый   хотел
заручитьсЯ ее  поддержкой.  ‚  этом  соперничали  две  партии:  сенатскаЯ  и
"народнаЯ".  џсных  платформ  у  них  не  было;  склоки  враждебных  лидеров
сводились, как говорили тогда, к "борьбе честолюбий".  Њногие  из  сенаторов
мечтали  о  железном  кулаке,  который  пресек  бы  бесконечные  раздоры   и
неурЯдицы. Ќа эту роль они выдвинули ЉорнелиЯ ‘уллу, который обещал  "спасти
ђим от тиранов", то есть сторонников ЊариЯ. ‚ 88 году его солдаты  вторглись
в город, как во вражеские владениЯ, и заставили марианцев бежать.
     —тобы укрепить свои позиции, ‘улла вынужден был начать  войну  с  новым
грозным  врагом  республики  Њитридатом  Џонтийским*.   Џотомок   персидских
монархов  и  ‘елевкидов,  этот  царь  считал  себЯ   новым   Ђлександром   и
вознамерилсЯ сокрушить римского орла.
     -----------------------------------------------------------------------
-
     * Џонт (греч. Џонтика)  эллинистическое  государство  на  юго-восточном
побережье —ерного морЯ (включало часть Њалой Ђзии, Љолхиду, а потом Ѓоспор)

     Њитридат еще при жизни  стал  человеком  легенды.  €сполинского  роста,
отважный и дерзкий воин, он был не чужд эллинской образованности, знал много
Языков,  писал  книги,  но  при  этом  сохранил   коварство   и   свирепость
необузданного варвара. Љазалось, боги ограждали его от  всех  опасностей:  в
детстве он избежал руки убийцы, а став царем, месЯцами  переодетый  скиталсЯ
по стране и возвращалсЯ в свой дворец невредимым.
     Њитридат задумал возглавить восстание греческого ‚остока против ђима, и
первого его знака было достаточно, чтобы в Ђзии рухнула власть  империи.  ‡а
одну ночь там перебили десЯтки  тысЯч  римлЯн;  потом  поднЯлась  и  ѓрециЯ.
ЂрмениЯ и крымский Ѓоспор также покорились Њитридату, сделав его  тем  самым
хозЯином —ерноморьЯ.
     ‘тремительный  контрудар,  нанесенный  Џонту  армией  ‘уллы,  на  времЯ
остановил Њитридата. ‚ 85 году он подписал с республикой мир. Ђ ‘улла  снова
двинулсЯ на ђим, который в его отсутствие перешел в руки  "народной"  партии
ЊариЯ. Њарианцы во второй раз бежали, и сенат  вручил  ‘улле  неограниченные
полномочиЯ. Ќа террор противников диктатор ответил жесточайшими репрессиЯми.
"—ерные  списки"  лишили  защиты   закона   тысЯчи   граждан.   Џолитические
преследованиЯ превратились в ширму длЯ грабежа и сведениЯ личных счетов ...
     ‘покойствие, достигнутое такими мерами, оказалось, разумеетсЯ,  мнимым.
ЌоваЯ конституциЯ ‘уллы пыталась сковать больной организм римского общества,
но излечить его была не в состоЯнии.  ‚  любой  момент  здание,  возведенное
диктатором, могло дать трещины.
     ‘улла тратил миллионы на раздачу хлеба и народные  гулЯниЯ.  Ћднако  ни
террор, ни демагогиЯ не могли стать выходом из
     создавшихсЯ политических трудностей. ќллинский путь полисной демократии
был длЯ ђима закрыт: военно- бюрократическаЯ империЯ  и  принцип  демократии
плохо совместимы. ђеспублике нужна была сильнаЯ централизованнаЯ  власть,  а
сенат раздирали противоречиЯ. ‘ловом, ђиму предстоЯл  выбор:  либо  свобода,
либо порЯдок. ЏорЯдок был предпочтен, и ‘улла ЯвилсЯ основателем единоличной
тирании в €талии.  Ћн  же  предсказал  будущее  некоему  молодому  человеку,
которого пощадил в дни террора. ќтого юношу звали ѓай ћлий –езарь .
     ’е, кто, подобно –ицерону, мечтали о  возврате  старых  добрых  времен,
убеждались, что законность и свобода обречены. •отЯ римлЯне всегда заЯвлЯли,
что навЯзать им чужую волю нельзЯ, политики  без  труда  подкупали  мЯтежную
толпу болтунов, состоЯвшую в основном из пролетариев. "Ќарод,- писал позднее
‘аллюстий,-который был господином и повелевал  всеми  остальными  племенами,
пришел в упадок; вместо разделЯемой всеми власти каждый в отдельности создал
себе рабство" (18).
     Љак это обычно бывает, разрушение устоев переживалось  апокалиптически.
"ЌеобъЯснимые ужасные ЯвлениЯ,-говорит Ђппиан,-наблюдаемы  были  многими,  и
отдельными лицами, и массами по всей стране.  ‘тали  вспоминать  об  ужасных
старинных предсказаниЯх.  Ѓыло  много  чудес:  мул  разрешилсЯ  от  бремени,
беременнаЯ  женщина  родила  змею  вместо  ребенка,   бог   послал   сильное
землетрЯсение, в ђиме рухнули некоторые храмы. ‚се это римлЯне воспринЯли  с
тЯжелым настроением" (19).
     ‚ довершение  всего  на  Љапитолийской  скале  по  неизвестной  причине
вспыхнул пожар, уничтоживший храм  ћпитера,  символ  величиЯ  ђима,  в  огне
погибла и большаЯ часть книг ‘ивиллы. ‘улла  отправил  на  ‚осток  комиссию,
котораЯ привезла новые рукописи ‘ивиллиных пророчеств. Џередаваемые из уст в
уста, они волновали людей больше, чем  в  минувшие  годы.  “же  прЯмо  стали
говорить о гневе богов и гибели всей €талии.
     € не только €талии.
     ’е десЯть веков, которые, согласно ‘ивилле, начались с ’роЯнской войны,
истекали в 83 году (20). „лЯ римлЯн это означало конец  человеческого  рода,
последний акт драмы, предначертанной вечными звездами.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ѓлава двадцать четвертаЯ
     ЏЋЏ›’Љ€ ‘€Ќ’…‡Ђ


     1. ‘очинениЯ ЏанециЯ (или ЏанэтиЯ) не  сохранились.  Ћ  его  воззрениЯх
известно из ссылок –ицерона и других античных авторов. ќти фрагменты собраны
в книге: Panaetii Rhodii Fragmenta. Ed. M. van Straaten. Leiden, 1962.
     2. „иоген ‹аэртский, VII, 149.
     3. ‘м.: ‘екст ќмпирик. Џротив ученых, XI, 73.
     4. ‹юцилий, XX, 1.
     5. ‚аррон. –ит. по бл. Ђвгустин. Ћ ѓраде Ѓожием, VI, 5.
     6. –ицерон. Ћ дивинации, II, 33.
     7. Ћ жизни ‹укрециЯ известно мало. …динственное античное  свидетельство
биографического  характера  содержитсЯ  в  труде  бл.  €еронима   (IV   в.),
написанном в дополнение к "•ронике" …всевиЯ Љесарийского (в русском переводе
эта книга €еронима начинаетсЯ с годов после ђождества •ристова). Џротив даты
95 г. до н. э. бл. €ероним пишет: "ђождаетсЯ поэт ’ит ‹укреций. ‚последствии
впавши в умопомешательство от приворотного зельЯ  и  написав  в  промежутках
между припадками безумиЯ несколько книг, которые впоследствии отредактировал
–ицерон, он покончил самоубийством на сорок  четвертом  году  своей  жизни".
Џолагают,  что  бл.  €ероним  почерпнул  свои  сведениЯ  из   более   ранних
источников, в частности у ‘ветониЯ. Џо сообщению  биографа  ‚ергилиЯ-„оната,
‹укреций умер в 55 г. , и, следовательно, год его рождениЯ падает на 99 г. Ћ
знакомстве –ицерона с поэмой ‹укрециЯ есть упоминание в  письме  –ицерона  к
его брату Љвину. ‘м. ”. Џетровский. Ѓиографические данные о ‹укреции.-‚  кн.
‹укреций. Ћ природе вещей, т. II Њ. , 1947, с. 275 сл.
     8. ‹укреций. Ћ природе вещей, II, 1150 сл.
     9. ’ам же, V, 1196-1201.
     10. ”рагменты из творений ЏосидониЯ собраны в кн.: C.J. De Vogel. Greek
Philosophy. Leiden, 1959, v.3, p. 247-274; Posidonius.  The  Fragments.  Ed.
J.G. Kidd,  L.  Edelstein,  v.  I.  Leiden,  1972.  ‘м.:  P.  Wendland.  Die
Hellenistische-Romische  Kultur  in  ihren  Beziehungen  zu   Judentum   und
Christentum. Tubingen, 1907, S.  29,  а  также:  Ћригинальную  реконструкцию
учениЯ  ЏосидониЯ,  которую  предпринЯл  ”.   ‡елинский,   посвЯтивший   ему
специальную главу своей книги "ђелигиЯ эллинизма" (Џг., 1922, с. 110-127).
     11.‘м.  €.  Ќевзоров.  Њораль  стоицизма  и  христианское  нравоучение.
Љазань, 1892; Ћ поздних стоиках см.: ”. ”аррар. €скатели Ѓога. Џер. с  англ.
‘Џб. , 1898; F. Copleston. A History of Philosophy, v. I, р. 11, 172-181.
     12. „иоген ‹аэртский, VII, 142.
     13.‘м.: ‘.“тченко. €дейно-политическаЯ борьба в ђиме  накануне  падениЯ
республики. Њ., 1952, с. 111.
     14. „иоген ‹аэртский, VII, 149.
     15.‘м.: B. Bultmann. Primitive Christianity..., р. 173.
     16. V. Њахimus. De dictis, factisque memorabilibus, ќ 3, 2.
     17. „иодор, II, 30.
     18. ‘аллюстий. Џисьма к –езарю, II, 5.
     19. Ђппиан. ѓражданские войны, I, 83.
     20. „есЯть веков, или "Љосмический год", были равны 1100 годам. ‘м.: Њ.
…liаdе. ’hе Њyth оf thе …tеrnаl Rеturn, р. 134.


     ѓлава двадцать пЯтаЯ
     Њ€‘’…ђ€€
     ђим и ‚осток, 80-65 г. до н. э.

     ђим был толкучкою заимствованных
     богов и завоеванных народов,
     давкою в два Яруса, на земле и на небе.
     Ѓ. Џастернак

     „аже когда сроки, в которые ждали конца мира прошли, римлЯнам  все  еще
чудилось, что катастрофа неминуема.  ‹юбой  дурной  знак  истолковывали  как
предвестие гибели. Џреступление весталок, нарушивших  свой  обет,  заговоры,
народные волнениЯ, выкладки астрологов-все вызывало в ђиме  панику.  —увство
тревоги не покидало и самых здравомыслЯщих граждан.
     ‚ 79  году  Љорнелий  ‘улла,  любимец  ‘удьбы,  сложил  с  себЯ  звание
диктатора и удалилсЯ от дел. ѓоворили, что он пресытилсЯ властью и предпочел
ей пиры, охоту и рыбную ловлю в своем  имении.  Ќо  властолюбие-болезнь,  от
которой  так  легко  не  излечиваютсЯ.  Џоступок  ‘уллы  был,   по-видимому,
продиктован тайным сознанием своего бессилиЯ, страхом и неуверенностью. ђим,
на времЯ обузданный террором, переживал затишье перед бурей,  поэтому  ‘улла
не стал дожидатьсЯ, пока новаЯ гражданскаЯ война  поставит  под  угрозу  его
жизнь, и решилсЯ на добровольную отставку.
     —ерез два года он умер,  а  событиЯ  подтвердили  его  опасениЯ.  ЋпЯть
вспыхнули беспорЯдки, разжигаемые главарЯми  враждующих  партий.  Џо  словам
Ђппиана, теперь  они  прибегали  "не  к  заискиванию  перед  народом",  а  к
"сплоченной военной силе". ‚ этой схватке призом, как говорили в ђиме, стала
сама родина. “же рвались к штурвалу империи магнат Љрасс, Џомпей  и  –езарь,
пускаЯ в ход интриги, золото и солдат.
     ’ем  временем  с  востока  надвинулась  угроза  парфЯнского  нашествиЯ,
Њитридат снова стЯгивал свои армии, морские пути парализовал  флот  пиратов,
осложнилась проблема продовольствиЯ, в Љапуе поднЯлись гладиаторы  ‘партака.
…сли что и спасло ђим от окончательной гибели, то это  правоваЯ  закваска  и
остатки нравственной дисциплины, которые еще сохранЯлись в обществе.
     ‚нешне республика по-прежнему выглЯдела могущественной,  но  внутренний
кризис постоЯнно  углублЯлсЯ.  Њолох  военной  бюрократии  обернулсЯ  против
людей, его создавших. „ержава ђима, справлЯЯсь со своими врагами,  ширилась,
а положение рЯдовых ее граждан становилось  от  этого  лишь  тЯжелее.  Џосле
блестЯщих триумфов им грозил призрак анархии и разрухи. Њы отвратили от  нас
помышленьЯ богов справедливых,
     Ѓоги оказывать честь не хотЯт уже сборищам нашим.
     € не ЯвлЯютсЯ нам в сиЯнии света дневного, писал в ту эпоху Љатулл (1).
Ќадвигалась ночь, и в грозном мерцании созвездий ђим  читал  приговор  ђока,
который никто не в силах отменить.
     ’е, кто прежде уповал  на  государство,  теперь  опускали  руки,  терЯЯ
интерес к жизни. “частились случаи самоубийств. „лЯ последователей ќпикура и
стоика ЏанециЯ смерть сулила покой небытиЯ. –ицерон откровенно  высказывалсЯ
в этом же духе.
     Њногих предчувствие  конца  побуждало  спешить  пользоватьсЯ  радостЯми
жизни. Ћдна из характерных римских эпитафий гласит: "џ был  ничто  и  теперь
стал ничто. Џрохожий, ешь, пей и веселись". „аже …гипет, где  народ  издавна
верил в бессмертие, не избежал подобных настроений. Ќадпись на могиле I века
до н. э. показывает, насколько широко распространилсЯ безнадежный взглЯд  на
участь смертных:
     "Ћ, брат, супруг, друг, не уставай пить и есть, напивайсЯ,  наслаждайсЯ
любовью,  празднуй,  следуй  желанию  сердца  своего  день  и  ночь...  ‚едь
‡апад-страна снов тЯгостного мрака; это место  спЯщих  в  своих  мумиЯх,  не
пробуждающихсЯ, чтобы видеть своих собратьев, своих отцов и матерей;  забыло
сердце их жен и детей. ‚ода жизни, что на земле живущих,  длЯ  менЯ-гниль...
"‘мерть всецелаЯ"-имЯ того, кто всех свЯзывает вместе, и все  идут  к  нему,
трепеща от страха; нет никого, на кого бы не взирал  он,  будь  то  бог  или
человек... он не слушает молений, не взирает ни на какие дары" (2).
     ‚ те годы пессимизм проник и в среду иудеев  диаспоры.  ЂлександрийскаЯ
Љнига Џремудрости так излагает взглЯды людей, сочетавших дух  ќкклезиаста  с
эпикурейской философией:

     Љоротка и прискорбна жизнь наша,
     и нет человеку спасениЯ от смерти,
     и не знаю, чтобы кто спассЯ из Џреисподней.
     ‘лучайно мы рождены и после будем как небывшие.
     „ыхание в ноздрЯх наших - пар,
     и слово - искра в движении сердца нашего.
     Љогда она угаснет, тело обратитсЯ в прах,
     а дух рассеетсЯ, как жидкий воздух.
     € имЯ наше забудетсЯ со временем,
     и никто не вспомнит о делах наших,
     € жизнь наша пройдет, как след облака,
     и рассеетсЯ, как туман, разогнанный лучами солнца
     и отЯгченный теплотою его.
     €бо жизнь наша-прохождение тени,
     и нет нам возврата от смерти.
     €бо положена печать,
     и никто не возвращаетсЯ.
     Ѓудем же наслаждатьсЯ благами сегоднЯшнего днЯ
     и спешить пользоватьсЯ миром, как юностью (3).

     „лЯ греков и римлЯн гераклитовское  "все  течет"  приобретало  зловещий
смысл, напоминаЯ о бренности всего земного. …сли "џ"-только краткаЯ  вспышка
сознаниЯ в океане мрака,  какой  же  толк  в  делах  человеческих,  во  всех
победах, империЯх, партиЯх? ‹юбые усилиЯ людей бесплодны: и  индивидуума,  и
общество в равной мере ожидает уничтожение.
     Ќеудивительно, что людей, у  которых  почва  заколебалась  под  ногами,
стала преследовать мысль о конце. Ђнтичный человек и прежде  был  склонен  к
трагическому взглЯду  на  будущее;  к  тому  же  древний  мир  действительно
близилсЯ к закату. Џоражает другое: нарЯду  с  этим  пессимизмом  неожиданно
затеплилась вера  в  спасение.  Ћна  давала  надежду,  пока  еще  смутную  и
неопределенную, предчувствие, что не все еще  потерЯно,  что  есть  какие-то
высшие силы, которые укажут человечеству выход из тупика.
     Џостепенно  из  восточных  провинций  в  ђим   начинают   просачиватьсЯ
религиозные веЯниЯ, созвучные этой настроенности. ђимлЯне открывают длЯ себЯ
мир эллинистических мистерий и пытаютсЯ найти в них опору, которой не давала
им вера предков.
     Ќередко этот переход римлЯн от рационализма  к  вере  объЯснЯют  одними
только внешними причинами: разорением €талии, гражданскими войнами,  тЯжелым
положением пролетариев.  ‚се  это,  бесспорно,  не  могло  не  сказатьсЯ  на
состоЯнии  умов.  Ћднако  не  здесь  следует  искать  причину   религиозного
брожениЯ. ‚едь иначе вдохновителЯми его должны были быть рабы.
     ‚ самом деле, разве не они оставались наиболее бесправным и  угнетенным
сословием ђима?  Џусть  порой  встречались  и  гуманные  хозЯева,  и  слуги,
искренне преданные им, большинство греков и римлЯн  относило  невольников  к
разрЯду  "говорЯщих  орудий"  в  хозЯйстве  (4).  Ѓез  рабов  уже  не  могли
обходитьсЯ нигде: ни в гостиной, ни в мастерских, ни на полЯх; при  этом  их
ненавидели и  боЯлись.  "‘колько  рабов-столько  врагов",-говорили  римлЯне.
Љогда рабы пытались  бежать  или  бунтовали,  к  ним  не  знали  пощады:  их
клеймили, бросали хищным зверЯм, пытали и распинали на крестах. Љазалось бы,
именно  среди  этих  обездоленных  прежде  всего  должны  были  иметь  успех
восточные религии спасениЯ. Ќо ничего подобного не произошло.
     Џравда, некоторые историки ссылались на  существование  некой  "религии
рабов", но это такаЯ же фикциЯ, как и пресловутаЯ "революциЯ рабов". € то  и
другое-изобретение исторического материализма, который хотел во что бы то ни
стало выискать у рабов соответствующую их  классу  идеологию.  Ђ,  поскольку
факты не подтвердили ее наличиЯ, то  в  качестве  "религии  рабов"  пытались
изобразить христианство. Ћднако и  тут  налицо  беспочвеннаЯ  схема:  начало
христианства никак не было свЯзано с невольниками (5).
     ‚ысказывалось мнение, будто неудачи восстаний должны  были  привести  к
росту  религиозности  среди  рабов.  €звестна  крылатаЯ  фраза  французского
коммуниста  ќншлена:  "•ристос  победил  потому,  что   потерпел   поражение
‘партак". ‘лова эти звучат впечатлЯюще, но они были бы  справедливы  лишь  в
том случае, если бы ‘партак боролсЯ против самого рабства; между тем едва ли
в намерениЯ вождЯ гладиаторов входила отмена рабовладениЯ как института.
     €з  документов  эпохи  видно,  что  рабы  не  имели   ни   собственного
вероучениЯ, ни социальной программы. …сли в XIX веке борьба  против  рабства
опиралась на идею равенства всех людей, то в дохристианском мире идеЯ эта не
пользовалась популЯрностью (6). ‘ами невольники  рассматривали  рабство  как
нечто естественное. Ѓыть рабом, разумеетсЯ, никто не желал, но  и  мало  кто
верил в возможность общества без хозЯев и слуг.
     Ћсновную массу рабов  ђима  составлЯли  иноплеменники,  и  их  заветной
мечтой было бегство на родину.  ‘ам  ‘партак,  военнопленный  из  ”ракии,  в
юности воевал с римлЯнами, а  в  ходе  восстаниЯ  задумал  переправить  свое
войско  за  Ђльпы  или  вывести  его  морем  из  €талии.  Ћн  вовсе  не  был
"представителем античного  пролетариата",  как  назвал  его  Њаркс.  ‘читать
‘партака революционером, борцом за переустройство  общества,  могут  сегоднЯ
лишь те, кто судит о нем по романам и кинофильмам. Ћбычно  целью  восставших
рабов была месть за жестокость господ или  же  "исход"  из  ђима.  ‘вободные
пролетарии, городскаЯ чернь, только  пользовались  волнениЯми  рабов,  чтобы
безнаказанно грабить.
     ‡а семьдесЯт  лет  до  ‘партака  рабы  ‘ицилии,  образовав  собственное
государство в знак разрыва с ђимом, объЯвили себЯ "сирийцами",  а  их  вождь
ќвн принЯл имЯ "царЯ Ђнтиоха". Ћн  также  не  собиралсЯ  упразднЯть  систему
рабства; после его победы  оставшихсЯ  в  живых  пленников  в  свою  очередь
сделали подневольными. ‘ловом, "кто был ничем стал всем", и наоборот...
     Љ ќвну на суд приводили рабовладельцев, но судили их не за то, что  они
имели невольников, а за издевательства над ними. €з „есЯтков восстаний рабов
едва ли хоть одно можно назвать подлинно  освободительным  или  свЯзанным  с
особой религией (7).
     —то же  касаетсЯ  верований  рабов,  то  повторЯем:  ни  до,  ни  после
восстаний они не принимали специфических "рабских" форм. Њы встречаем  среди
них  либо  старые  национальные  культы,  либо  примитивные  суевериЯ.  †ена
‘партака,  фригийскаЯ  жрица  „иониса,  предрекала  ему  великое  будущее  и
трагический исход. "–арь Ђнтиох", предводитель рабов ‘ицилии,  объЯвил  себЯ
жрецом азиатской богини Ђтаргатис. Џеред сражениЯми он вещал, изрыгаЯ  пламЯ
при помощи нехитрого устройства (8). ‚се это было вполне в духе  времени,  а
по существу ќвн и ему подобные  никогда  и  не  были  основателЯми  "религии
рабов" или пророками новых вероучений. ‘ама психодогиЯ рабов была  настолько
извращена унизительным положением, чю делала их мало способными к  духовному
творчеству.
     ђелигиозный прилив, начавшийсЯ в ђиме незадолго до ђождества  •ристова,
захватил   главным   образом   свободных   людей:   горожан,   земледельцев,
ремесленников, риторов, ученых и солдат. ЏолитическаЯ неразбериха  и  упадок
хозЯйства содействовали этому движению, но отнюдь не породили  его.  Џерелом
же вызвали именно  изменениЯ  в  самом  сознании  людей,  переросших  стадию
патриархального коллективизма.
     …сли  раньше  римлЯне  видели  смысл  жизни  в  исполнении  гражданских
обЯзанностей, то теперь такой взглЯд перестал их удовлетворЯть. —еловек  как
бы обретал наконец самого себЯ, все чаще задумываЯсь над собственной судьбой
и ее значением. Ћткуда Я пришел, длЯ чего Я живу, куда иду,  что  ждет  менЯ
после смерти? ‚от вопросы, которые порождало  новое  мироощущение  индивида.
”рэзер  усматривал  в  этом  признак  декаданса,  но  он   недооценил   роль
личностного начала в истории.  €менно  оно  отличает  историю  от  природной
эволюции. ‚се творческое возникает благодарЯ усилиЯм  личности,  в  которой,
как в фокусе, воплощаетсЯ дух человечества (9). Џока она не пробудилась,  не
поднЯлась  над  племенной  массой,  цивилизации  тысЯчелетиЯми   дремали   в
магическом сне.
     ђелигиозные поиски в греко-римском мире означали, что личность  ощутила
свою силу и призвание, возвысившись над родовым началом. ‚  религии  уже  не
хотели видеть лишь средство длЯ поддержаниЯ государства. Љ ней обращались за
ответом на высшие запросы духа. ђелигиЯ  сердца,  религиЯ  личного  спасениЯ
получила перевес над казенным патриотическим благочестием.
     Ќовый, индивидуальный характер веры требовал  и  новых  форм  общности.
Џовсеместно стали множитьсЯ чуждые политике братства, союзы,  тайные  клубы,
которые сближали людей теснее, чем государство и нациЯ. ‚озникали  замкнутые
кружки поклонников ѓеракла, ЋрфеЯ, ќскулапа (10).  Џринимали  в  них  только
после  длительных  испытаний.  “частие  в  эсотерических  обрЯдах  и   общие
нравственные каноны Явились основой длЯ сплочениЯ этих групп.  ‘обираЯсь  на
совместную молитву и братские трапезы, посвЯщенные чувствовали себЯ  членами
настоЯщей духовной семьи.
     ќти культовые союзы напоминали пифагорейский орден,  а  в  иудаизме  их
аналогом был Љумранский монастырь.
     ’ак, за столетие до  своего  рождениЯ  –ерковь  уже  имела  прообраз  в
сакральных корпорациЯх античного мира.
     Ћдной из характерных особенностей возникающих по  всей  империи  союзов
Явилось  почитание  восточных  божеств.  €  это  понЯтно,  если   вспомнить,
насколько были расшатаны основы официальной греко-римской религии. ђаз  боги
отцов отвернулись от нас или бессильны помочь, то надо  искать  спасениЯ  на
‚остоке,- так рассуждали многие римлЯне и  греки.  €х  прежнее  высокомерное
отношение к "варварам" сменилось уважительным. “ народов древних культур они
стали находить большую  духовную  глубину,  свободную  от  просветительского
рационализма. ќтот  пиетет  перед  ‚остоком  выразил  ќлиан,  живший  уже  в
императорскую эпоху. "Љто бы отважилсЯ,-спрашивал  он,-отказать  варварам  в
мудрости? ‚едь никто из них не был безбожником, никогда  они  не  подвергали
сомнению того, существуют боги или нет и проЯвлЯют ли они попечение о людЯх;
никогда ни жителю €ндии, ни кельту, ни египтЯнину не приходило  на  ум,  что
утверждали ќвгемер из Њессены, „иоген из ”ригии, ѓиппон,  „иагор  ‘осий  или
ќпикур" (11).
     ‹юди ‡апада объединЯлись вокруг богов, чтимых в ‘ирии и …гипте,  ”ригии
и Џерсии, наделЯЯ их  новыми  именами  ’ак,  поклонники  долихенского  ‚аала
окрестили  его  ћпитером  „олихеном.  ‚  текстах  того  времени   фигурируют
ѓор-Ђполлон, ћпитер-Ђмон, €сида-„еметра, Ћсирис-‚акх. ђелигиозный синкретизм
перекочевал из греческих городов в €талию. "ђимлЯне,- писал позднее  Њинуций
”еликс,-ищут  повсюду  чужестранных  богов  и  делают  их   своими,   строЯт
жертвенники даже неизвестным богам" (12).
     •отЯ власти продолжали противитьсЯ иноземным  культам,  борьба  с  ними
становилась, однако, все более вЯлой. €ной раз, когда в ђиме издавали  эдикт
о разрушении храма какого-нибудь  восточного  божества,  было  трудно  найти
людей длЯ исполнениЯ  указа.  Ђлтари  экзотических  богов  внушали  римлЯнам
большее  благоговение,  чем  собственные  национальные   свЯтыни.   "Џочитай
Ѓожественное. †ертвуй всем богам. ‚ каждый храм входи с молитвой"-эти  слова
греческой надписи вполне  отражают  религиозную  атмосферу  в  годы  падениЯ
республики.
     ‘ледует  признать,  что  той  твор