и в то же времЯ отметим те его стороны,  которые  библейскому
учению были прЯмо противоположны.

        x x x

     Џлатон  -  первый  мыслитель  ѓреции,  сочинениЯ  которого  сохранились
полностью, и это возмещает недостаток данных о жизни  и  личности  философа.
‘ледЯ за всеми перипетиЯми этого великого и в то же времЯ трагического  ума,
можно понЯть Џлатона гораздо лучше, чем опираЯсь на самую подробную  внешнюю
биографию.
     ђассказывают, что ‘ократ видел сон, в котором он выпускал из рук белого
лебедЯ с огромными крыльЯми;  лебедь  тот  был  Џлатоном.  •отЯ  это  только
легенда, трудно представить  себе,  что  мудрец  мог  не  заметить  огромных
дарований своего ученика, и, наверное, он предвидел в нем  своего  духовного
наследника. Ќо фактически об отношении ‘ократа к Џлатону ничего не известно.
€з-за скромности или нежеланиЯ прЯмо обнаружить свои  чувства  Џлатон  ни  в
одном диалоге не выводит себЯ; он всегда в тени.
     ЌельзЯ не отметить, что по характеру, склонностЯм, образу жизни  ‘ократ
и  Џлатон  во  многом  отличались  друг  от  друга.  ‘ократ  был  по  натуре
общительным и демократичным; аристократ Џлатон, напротив, казалсЯ  замкнутым
и предпочитал вежливость сердечности.  ‘ократ  искренне  любил  Ђфины  и  не
расставалсЯ  с  ними;  Џлатон  же  избороздил  ‘редиземное  море   во   всех
направлениЯх. ‘ократ  больше  всего  доверЯл  своему  разуму  и  интуитивной
мудрости; Џлатон был широко образован и до  конца  дней  неустанно  пополнЯл
свою эрудицию. ‘ократ - человек скорее прозаический,  тогда  как  в  Џлатоне
никогда не угасал дух романтизма  и  поэзии.  ‘ократ  чуждалсЯ  политики,  а
Џлатон много раз пыталсЯ воздействовать на общественную жизнь. ‘ократ внушал
любовь окружающим его людЯм. ЋтноситьсЯ же  к  Џлатону  можно  было  лишь  с
почтительным уважением. •арактерно, что о нем не сохранилось  почти  никаких
анекдотов, которыми столь богаты преданиЯ о греческих философах.
     Ќет никакого сомнениЯ, что казнь ‘ократа Явилась поворотным моментом  в
жизни и мышлении Џлатона. Џо существу, как философ он родилсЯ, лишь  пережив
драму 399 года. ‚печатлительный и тонкий человек,  он  на  долгие  годы  был
ранен этим страшным событием - гибелью любимого учителЯ. Ќо и многое  другое
лежало тЯжким бременем на его внешне безоблачной  юности.  Џлатон  не  нашел
себЯ ни в поэзии, ни на общественном поприще, что должно было  уЯзвлЯть  его
гордость (7). Ќаблюдение над окружающим вполне  могло  привести  к  мрачному
взглЯду на жизнь. Џлатон был свидетелем сдачи Ђфин, смены  властей,  буйства
толпы. € если ‘ократ знал еще Џериклову эпоху - Џлатон таких воспоминаний не
имел.
     ‚месте со  своим  учителем  он  считал,  что  у  власти  должны  стоЯть
достойнейшие, но перед глазами его были лишь глупцы и предатели,  насильники
и фанатики.  Ћбманул  надежды  Џлатона  и  его  родственник  Љритий:  террор
"тридцати" показалсЯ ему  хуже  правлениЯ  бесстыдных  демагогов.  Ќе  лучше
проЯвила себЯ и демократиЯ, когда одураченнаЯ чернь поднЯла руку  на  самого
лучшего человека, какого знали Ђфины,- на ‘ократа.
     Ђ чего стоили эти мучительные минуты на суде, когда  мудрец,  казалось,
играл со смертью, дразнЯ своих озлобленных судей! ‹юбой выкуп готов был дать
Џлатон за драгоценную жизнь старца, ставшего длЯ него вторым отцом!  Ќо  все
оказалось тщетньм: юридическое преступление совершилось.
     —то оставалось Џлатону делать? Њог ли  он  теперь  спокойно  ходить  по
афинским улицам? Ќет, он предпочитает бежать из этого города отравителей.  Љ
тому же оставатьсЯ было небезопасно: власти могли начать мстить Џлатону  как
ученику ‘ократа и родственнику ЉритиЯ. Ћн уедет, он вообще покинет  афинскую
землю. …го уже зовут в Његары - пелопоннесский город, куда начали  стекатьсЯ
друзьЯ ‘ократа. Џлатон отрЯсает прах...
     Љорабль выходит из ЏиреЯ. ‚место  пыльных  улиц  перед  молодым  греком
расстилаетсЯ море, спокойное и  величественное,  как  сама  беспредельность.
Џостепенно всЯ катастрофа начинает казатьсЯ страшным сновидением. € в  самом
деле, не сон ли это? ‘тоит ли жить, если единственнаЯ действительность - это
мир ненависти и лжи, мир, убивший ‘ократа?
     Ќо ведь трудно не признать, что ‘ократ шел на  смерть  как  победитель;
значит, есть какаЯ-то инаЯ сфера, где бессмыслица и зло - лишь мираж. ‘обрав
все свои силы, Џлатон стремитсЯ выйти из-под гнета поразившего его ужаса.  €
в этом внутреннем единоборстве с царством фурий и чудовищ зарождаетсЯ в  его
душе новое видение, его будущаЯ философиЯ.
     Џлатон высаживаетсЯ в Његарах - тут он уже  вне  афинских  пределов.  ‚
Његарах он находит ќвклида - одного из самых  горЯчих  поклонников  ‘ократа;
тот еще во времЯ войны тайно приезжал в Ђфины беседовать с  мудрецом  и  был
среди тех, кто оставалсЯ с осужденным до последнего  мгновениЯ.  Ћсиротевшие
сократовцы проводЯт целые  дни  в  беседах  и  воспоминаниЯх.  ќвклид  полон
решимости продолжать дело  учителЯ.  Џоследователь  элейцев,  он  делитсЯ  с
Џлатоном своей идеей сочетать учение Џарменида о …дином с  верой  ‘ократа  в
божественное Ѓлаго. ќти  разговоры  и  дружеское  общение  помогают  Џлатону
оправитьсЯ от потрЯсениЯ, вызванного гибелью ‘ократа, и взЯтьсЯ за работу.
     Џлатон  знает,  что  ему  нужно  делать:  он  перебирает  сохранившиесЯ
черновые  записи  ‘ократовых  бесед,  читает,  выбирает,  переписывает.  …му
известно, что многие уже начали составлЯть книги в защиту казненного. Ќо,  в
отличие от них, ему мало просто оправдать ‘ократа в глазах греческого  мира.
Ћн ищет большего: он хочет воскресить образ беседующего  мудреца,  длЯ  того
чтобы продлить диалог с умершим. ‚едь ‘ократ лишь  наметил  пути  к  истине,
нужно продолжать его дело. ’ак возникает замысел "Ђпологии ‘ократа" и первых
"сократических" диалогов Џлатона (8).
     Ќедаром  его  всегда  влекла  литература;  отвлеченные  рассуждениЯ  он
превращает в живую драму. ‘  уверенным  мастерством  художника  обрисовывает
Џлатон характеры действующих лиц, наделЯЯ каждого  индивидуальными  чертами.
’ут и смешной заносчивый рапсод €он, и изнеженный Ђлкивиад, и честный  воЯка
‹ахез. Ђ в центре всего - бесконечно дорогой  образ  ‘ократа,  ироничного  и
упорного в достижении цели.
     Џочему Џлатон избрал эту беллетризованную форму длЯ воплощениЯ  зреющих
в нем мыслей?
     ‚ какой-то степени она была  подсказана  ему  "умственным  акушерством"
‘ократа и ЯвлЯлась  продолжением  его  диалектического  метода.  Ќо  главнаЯ
причина  заключалась  в  том,  что  Џлатон  вообще  не   слишком   верил   в
убедительность отвлеченных трактатов. …му претили холодные схемы,  он  хотел
воссоздать живой, творческий процесс поисков истины.
     Љак и ‘ократ, Џлатон чуждаетсЯ "вещаниЯ", не хочет говорить  "от  себЯ"
как познавший и "посвЯщенный". —итатель должен сам войти  в  мир  ‘ократа  и
стать  его  собеседником.  €менно  длЯ  этого  Џлатон  создает  своеобразные
философские драмы. ђазговоры его героев протекают  в  прохладных  рощах,  на
рынках, у портиков храмов, за веселым пиром. ’актичные, полные дружелюбиЯ  и
пониманиЯ собеседники не спеша обмениваютсЯ  мнениЯми.  Ћни  умеют  слушать,
умеют умно возразить, оживить речь шуткой. €х общение создает  атмосферу,  в
которой нет накала страстей, а  спокойно  выЯснЯетсЯ  истина.  Џлатон  очень
умело избегает "игры в шашки с самим собой"; он не навЯзывает выводов,  иной
раз предоставлЯЯ читателЯм самим додумать то,  что  не  было  высказано.  Ќе
будет преувеличением сказать, что платоновские диалоги на все века  остаютсЯ
эталоном длЯ любого философского собеседованиЯ (9).
     „ар  Џлатона-стилиста  проЯвлЯетсЯ  в  диалогах  не  меньше,  чем   его
философский гений. "Џлатон,- говорит Ѓоннар,- пользуетсЯ  в  одно  и  то  же
времЯ всеми оттенками  стилЯ  с  самой  естественной  непринужденностью.  Ћн
переходит от простого к возвышенному с акробатической ловкостью,  вызывающей
трепет. „вадцать, тридцать  раз  подрЯд  ученик  отвечает  "да"  на  вопросы
учителЯ. Ћт этого вы заскрежетали бы зубами, если бы это было на  другом,  а
не на греческом Языке. Ќо эти двадцать и тридцать раз - другие "да".  Џолные
умолчаний. €ногда они значат почти наше "несомненно", а иной раз  это  "да",
столь близкое к "нет", что вас пробирает  дрожь.  Ќо  вот  фраза  становитсЯ
длиннее и приходит в движение. Њожно сказать, что  она  начинает  танцевать.
‚стает ветер над пылью слов. ‘лова  кружатсЯ,  поднимаютсЯ  к  небу  со  все
возрастающей   скоростью,   расширЯЯ   орбиту   фразы.   Људа   несет    нас
волшебник-автор? Њы не знаем. Џо  вертикали  к  зениту.  Њы  приблизились  к
небесному светилу, к солнцу. ‚незапно мы чувствуем, как попадаем  в  объЯтиЯ
разума и любви" (10).
     “ Џлатона впоследствии поЯвилось много подражателей, но никто  из  них,
даже мыслители большого масштаба, не достиг его виртуозности.
     ђазворачиваЯ перед своими читателЯми историю  последних  дней  учителЯ,
Џлатон одновременно поднимает жгучие вопросы,  которые  занимали  в  те  дни
многих мыслЯщих людей. ‚от  ‘ократ  беседует  с  прорицателем  …втифроном  о
сущности благочестиЯ. Њелет обвинЯет ‘ократа как нечестивца? Ќо  не  следует
ли перед этим выЯснить, в чем состоит долг человека по  отношению  к  богам?
…втифрон полагает, что благочестие - это то, что  угодно  богам.  Ќо  ‘ократ
напоминает ему, что, согласно мифам, у богов очень разные вкусы  и,  ублажаЯ
одного, легко оскорбить другого. ‘ледовательно,  это  определение  не  может
распространЯтьсЯ на всю религию. Њожет быть, богам любезны дары? Ќо ведь сам
…втифрон согласен, что это была бы своего рода "торговлЯ". „а к  тому  же  -
зачем дары небожителЯм? "‚едь было бы неловко дающему приносить  дары  тому,
кто в этом нимало  не  нуждаетсЯ"  (11).  Џостепенно  ‘ократ,  разбиваЯ  все
аргументы прорицателЯ, подводит  к  мысли,  что  благочестие  -  лишь  часть
"справедливого", а значит, и сами  боги  должны  подчинЯтьсЯ  справедливому.
Ѓеседа обрываетсЯ, ни к чему не приводЯ. Ќо у читателЯ возникает мысль,  что
в религии на первом месте не могут стоЯть жертвы, а благочестие  есть  нечто
иное, более возвышенное.
     ‚ таком же духе построены и другие ранние диалоги  Џлатона.  Ћни  будЯт
мысль, по-новому ставЯ старые проблемы.
     Џлатон  стремитсЯ  усовершенствовать  сократовское  оружие.  ‘уществует
способ, который может отточить его, это  -  математическое  мышление.  —тобы
расширить свои познаниЯ в этой области, Џлатон  отправлЯетсЯ  в  африканскую
колонию Љирену, где  обосновалсЯ  знаменитый  математик  ”еодор,  тоже  друг
‘ократа.
     Ћбщение со старым  ученым  было  необычайно  плодотворно  длЯ  Џлатона.
ѓеометриЯ, которую он тщательно изучил под руководством ”еодора,  не  только
дисциплинировала его ум, но подвела к мысли о  реальности  мира  отвлеченных
понЯтий. ‚последствии философ будет называть геометрию божественной  матерью
всех наук.
     Џримерно тогда же Џлатон посетил и …гипет.  ’ам  его  глубоко  поразила
традиционнаЯ  устойчивость  сословной  системы,  напоминавшей   спартанскую.
‚ековой  уклад  жизни  египтЯн  показалсЯ  ему  надежной  гарантией   против
социальной  сумЯтицы,  царившей  в   Ђфинах.   Џройдут   годы,   и   философ
воспользуетсЯ египетским образцом длЯ созданиЯ своей утопии.

        x x x

     ’ем временем  до  Џлатона  доходили  известиЯ  о  событиЯх  на  родине.
‘вЯзанные с казнью ‘ократа волнениЯ давно улеглись. ‚ Ђфинах со  злорадством
следили за неудачной борьбой ‘парты  с  персами.  ‚новь  была  восстановлена
антиспартанскаЯ коалициЯ. ЂфинЯне думали, что царь €рана полностью разгромит
спартанцев. Ќо персы не довели дела до конца, боЯсь усилениЯ Ђфин.  ‚се  эти
военные  заботы  отвлекали  афинЯн   от   внутренних   распрей,   и   Џлатон
почувствовал, что настало времЯ вернутьсЯ домой.
     ‚ 395 году корабль уже несет его к берегам ѓреции. Ћн  весь  во  власти
впечатлений от виденного и слышанного, полон планов и замыслов. Ћн думает  о
незыблемом Ѓлаге, к которому  должны  стремитьсЯ  все  люди  и  по  которому
обЯзаны измерЯть свои поступки, о всеобъемлющем …динстве и  вечных  законах,
отраженных в мире, как облака в ровной глади морЯ.  …му  грезитсЯ  идеальнаЯ
страна, где все приведено в согласие с мировым божественным ЏорЯдком.
     € вот наконец ЏирейскаЯ гавань, покинутаЯ Џлатоном четыре  года  назад.
Ћн уехал растерЯнным и разбитым,  а  возвращаетсЯ  одушевленным  готовностью
начать борьбу за ‘ократову правду.
     ‚ городе все до боли напоминает об учителе, о  беседах  с  ним,  о  его
последних  днЯх...  Џлатон  встречает  прежних  знакомых,  узнает  городские
новости. Љто теперь очередной "властитель дум"  переменчивых  афинЯн?  ЋпЯть
софисты? „а, снова эти ловкие краснобаи завладели всеобщим вниманием. €х  не
станут судить, как ‘ократа: они-теперь уже ни на что не покушаютсЯ и  готовы
с легкостью отказыватьсЯ от того, что защищали полчаса назад. Ќе  ирониЯ  ли
судьбы, что ‘ократа считали софистом? ‚едь все его служение было  направлено
против их недостойной игры в мудрость.
     Џлатон ставит своей задачей раскрыть людЯм глаза:  он  объЯвлЯет  войну
софистам. Ћдин за другим пишет он диалоги, в которых вновь оживает ‘ократ  и
встает на защиту достоверного знаниЯ.
     —то такое риторика, которую  пропагандируют  софисты?  -  спрашивает  в
одном диалоге ‘ократ. Ћна учит убеждать? Ќо убеждение требуетсЯ и  в  других
областЯх знаниЯ. Џостепенно выЯснЯетсЯ, что  ни  о  каком  подлинном  знании
софисты и не помышлЯют, довольствуЯсь лишь словесными победами на суде или в
собрании. Ќа чем играет искусный  оратор,  заинтересованный  в  такого  рода
победе? Ќа человеческих слабостЯх; он просто повар,  приготовлЯющий  вкусную
пищу длЯ гурманов. …го "угодничество" имеет вид науки, но на самом деле  оно
отдает шарлатанством. "‡нать существо дела красноречию  нет  никакой  нужды,
надо только отыскать какое-то средство убеждениЯ,  чтобы  казатьсЯ  невеждам
большим знатоком, чем истинные знатоки" (12).
     Џусть риторика действительно  способствует  успеху,  но  достаточно  ли
этого длЯ человека? ‚спомним тиранов: не руководствуЯсь разумом, а  опираЯсь
на успех и силу, служили ли они доброму?
     ‘обеседник ‘ократа вынужден в конце концов признать, что такие  люди  -
рабы зла и им не только не следует  завидовать,  но  нужно  жалеть  их,  как
потерЯвших человеческое достоинство.
     Џлатон подводит читателЯ к мысли, что не стоит быть даже великим царем,
если в своих поступках не руководствуешьсЯ принципами „обра. „обро  не  есть
признак, но объективное божественное Ќачало. Џоэтому  поиск  истины  есть  в
одно и то же времЯ стремление к „обру.  Ђ  зло,  даже  если  оно  побеждает,
остаетсЯ всего лишь болезнью души, безумием.

        x x x

     Џлатон меньше  всего  был  похож  на  ”алеса  или  Ђнаксагора,  которые
неохотно отрывались от "созерцаниЯ небес". …го влекли земные дела. Џосещение
чужих стран, особенно …гипта, пробудило в нем страсть к социальным проектам.
Џлатон  страдал,  видЯ  жалкое  нравственное   состоЯние   отечества.   џзвы
несовершенной политической системы заставлЯли его постоЯнно  думать  о  том,
возможно ли построить государство на основе божественной гармонии и порЯдка.
     ”илософу было известно, что первыми эту мысль выдвигали пифагорейцы.  ‚
ћжной €талии они еще кое-где пользовались  влиЯнием:  именно  с  ними  решил
обсудить Џлатон волнующий его вопрос.
     ‚ 391 году он отправилсЯ  в  старую  спартанскую  колонию  ’арент,  где
правил пифагореец Ђрхит. ќто был замечательный человек,  сочетавший  в  себе
государственного мужа, философа, математика и писателЯ  (13).  ‡накомство  с
ним оказало на Џлатона влиЯние едва ли меньшее, чем встреча с ‘ократом.
     Ђрхит приобщил его к миру пифагорейской теософии и  древней  орфической
мудрости. Ћн указал ему на математические структуры как на  основы  мирового
целого. Ќо главное - Ђрхит посвЯтил Џлатона в учение  о  бессмертии  души  и
воздаЯнии.
     Џеред Џлатоном открылись новые захватывающие горизонты.  …му  казалось,
что теперь он может Ясно истолковать намеки ‘ократа на жизнь, продолжающуюсЯ
после смерти тела. Ќе о ней ли говорил учитель,  покидаЯ  своих  друзей?  Ќе
есть ли переменчивый мир, о котором учил ѓераклит, лишь оболочка реальности?
Џодлинно бессмертны только истина и дух. Њожно ли поверить, что дух  ‘ократа
исчез, уничтожилсЯ? Ќе чувствует ли сам Џлатон, что  некаЯ  высшаЯ  сущность
учителЯ оказалась сильнее тлениЯ?
     Њысли Џлатона о возможности  справедливого  общества  также  как  будто
находили подтверждение в ’аренте. ‘ам Ђрхит  представлЯлсЯ  ему  воплощением
сократовского идеала мудрого  правителЯ.  Џифагорейский  философ  боролсЯ  с
ростом имущественного неравенства: по его настоЯнию богатые тарентцы "делили
свое имущество с бедными".
     Џифагорейцы в свою очередь увидели в Џлатоне человека,  в  котором  они
давно нуждались. Ћни искали вождЯ,  способного  распространить  их  идеи  по
другим городам "‚еликой ѓреции".  Ћни  рекомендуют  Џлатону  отправитьсЯ  на
остров  ‘ицилию,  в  ‘иракузы.  ”илософ  внезапно  оказываетсЯ  втЯнутым   в
политику. ‚ ‘иракузы он везет с собой план реформы. ‚ основе ее лежит мысль,
что  общественный  и  экономический  строй  не  есть  нечто  безразличное  в
нравственном отношении. ѓосударственный порЯдок есть  воплощение  морального
состоЯниЯ граждан. Ђ сами  нравственные  принципы  коренЯтсЯ  в  том  вечном
„обре, которое должно определЯть жизнь каждого человека. Ћтсюда  вывод,  что
социальное переустройство неотделимо от  внутреннего  преобразованиЯ  людей.
ќто  была  глубокаЯ  идеЯ,  верность  которой  трудно  оспаривать.  Љак   бы
впоследствии  ни  пытались  ее  затушевать,  она  может   служить   надежным
ориентиром  сократовской  философии.  …сли  отрицать  объективное   значение
справедливости,  то  непонЯтно,  например,  почему   плохо   неравенство   и
угнетение. ‚едь, горькие длЯ одних, они вполне  устраивают  других.  Џоэтому
отказ от единой правды обычно приводит лишь к смене форм несправедливости.
     ’езис о тесной свЯзи социального порЯдка с этическими ценностЯми Џлатон
развивал в своей книге "ѓосударство", которую писал много лет. ‚  первой  ее
части, созданной в период  знакомства  с  Ђрхитом,  философ  доказывал,  что
справедливость  противоположна  "праву   сильного".   ‘праведливый   человек
стремитсЯ послужить благу других людей не меньше, чем  своему  собственному.
‘амо общество складываетсЯ не случайно, а потому, что люди нуждаютсЯ друг  в
друге. ’руд есть нечто, свЯзующее  людей.  ‡емлепашец  необходим  строителю,
ремесленник - им обоим, а все нуждаютсЯ в справедливом  и  мудром  правителе
или правителЯх.
     Џоскольку основы справедливости нужно искать в мире  духовном,  то  длЯ
управлениЯ городом более всего  подходит  человек,  приобщенный  к  истинной
мудрости. ќто было развитием мысли ‘ократа о том,  что  власть  должна  быть
отдана "искуснейшим". Ќо  Џлатону  мало,  чтобы  государственные  мужи  были
людьми  высокого  умственного  и  образовательного   ценза.   Ћн   выдвигает
утопический и довольно  сомнительный  план,  согласно  которому  "философам"
отдаетсЯ безраздельнаЯ власть в государстве.
     Џример Ђрхита казалсЯ Џлатону доказательством верности этого  принципа.
"Џока в государствах,- говорил он,- не будут царствовать философы, либо  так
называемые нынешние цари и  владыки  не  станут  благородно  и  основательно
философствовать и  это  не  сольетсЯ  воедино  -  государственнаЯ  власть  и
философиЯ, и пока не будут в обЯзательном порЯдке отстранены те люди - а  их
много,- которые ныне стремЯтсЯ порознь либо к власти, либо к  философии,  до
тех пор... государствам не избавитьсЯ от зол" (14).  €ными  словами,  Џлатон
хотел  превратить  философию  и  науку  (ибо  тогда  они   были   едины)   в
главенствующую политическую силу. ќто чем-то напоминает  современную  теорию
"технократии".
     ЏринЯто считать, что в  области  политической  Џлатон  был  фантазером,
чистым мечтателем. Ќа самом же деле он находилсЯ  в  прЯмой  зависимости  от
конкретного опыта своего времени и  личных  наблюдений.  "Џисаные  законы  и
нравы поразительно извратились и  пали,-  жаловалсЯ  он  в  одном  из  своих
писем,- так что у менЯ, вначале исполненного рвениЯ к занЯтию  общественными
делами, когда Я смотрел на это и видел, как  все  пошло  вразброд,  в  конце
концов потемнело в глазах. Ќо Я не переставал размышлЯть, каким путем  может
произойти улучшение нравов и  особенно  всего  государственного  устройства"
(15). Љазнь ‘ократа и  вообще  весь  ход  афинских  дел  заслонили  от  него
ценность демократических принципов. ‘ другой стороны, его пленили египетские
и спартанские порЯдки.  Ќо  пока  он  не  покидал  почвы  общих  размышлений
относительно духовных основ общества, он был проповедником высокого  идеала;
лишь когда он попыталсЯ конкретизировать  свою  утопию,  обнаружились  самые
зловещие черты его гражданского проекта. ‚прочем, это станет очевидно лишь в
последующие годы.

        x x x

     Ћдушевленный мечтой о правителе-философе, Џлатон прибывает  в  ‘иракузы
(16). ‡десь уже  десЯть  лет  пожизненным  "стратегом-автократором"  признан
„ионисий I. Џобедитель карфагенцев, он пользовалсЯ поддержкой широких  слоев
населениЯ.  „ионисий  разыгрывал  мудрого  и  просвещенного   монарха.   Љак
впоследствии Ќерон, он  воображал  себЯ  поэтом,  и  целый  штат  придворных
льстецов восхвалЯл его драмы.
     Џифагорейцы надеЯлись,  что  „ионисий  заинтересуетсЯ  Џлатоном  и  тот
сумеет  вдохновить  правителЯ  на  реформы.  ќтот  план  казалсЯ  тем  более
осуществимым, что в окружение „ионисиЯ еще  раньше  проникли  другие  друзьЯ
Ђрхита.
     €  действительно,  сначала   Џлатона   принЯли   хорошо.   „ионисий   с
удовольствием  слушал  его  беседы  и  пускалсЯ  с   ним   в   теоретические
рассуждениЯ. …му льстило, что афинский писатель, хорошо известный на родине,
стал его "собственным" придворньм  философом.  ‡Ять  правителЯ,  юный  „ион,
по-настоЯщему подружилсЯ с Џлатоном  и  искренне  прониксЯ  идеЯми  реформы.
Њного лет спустЯ, вспоминаЯ о „ионе, Џлатон писал: "‚ беседах Я излагал  ему
в рассуждениЯх то, что, по моему мнению, ЯвлЯетсЯ  наилучшим  длЯ  людей,  и
советовал ему осуществить это на практике;  видимо,  сам  того  не  знаЯ,  Я
каким-то образом бессознательно подготовлЯл падение тирании. —то же касаетсЯ
„иона, то он был очень восприимчив ко всему, а особенно к тому, что Я  тогда
говорил". Џо словам Џлутарха, „ион "с юношеской простосердечностью заключил,
что такое же действие учение Џлатона должно оказать на „ионисиЯ" (17).
     Ћднако „ионисий был очень далек от того, чтобы принимать речи  философа
всерьез. …му не могло понравитьсЯ, что Џлатон взЯл на себЯ роль советника  и
настойчиво напоминал ему  о  высшем  долге  государственного  мужа.  ‚  свою
очередь, Џлатон поселилсЯ в ‘иракузах вовсе не  длЯ  того,  чтобы  проводить
ночи в пирах и развлекать скучающего тирана.
     Ќачались ссоры и взаимные упреки. Ћднажды „ионисий раздраженно  спросил
Џлатона, зачем, собственно, тот пожаловал в его столицу.
     - џ ищу совершенного человека,- ответил философ.
     - Ќо, клЯнусь богами,- зло рассмеЯлсЯ правитель,- ты его не нашел,  это
вполне Ясно.
     Ћдним словом, превратить  диктатора  в  мудреца  не  удалось.  „ионисию
вконец надоела опека Џлатона, и он решил от него избавитьсЯ. ЌеЯсно, сам  ли
Џлатон захотел покинуть ‘иракузы или был выслан, но, во всЯком случае, в 387
году он отплыл в Ђфины на корабле спартанского посла.
     Џутешествие едва не закончилось катастрофой. „ионисий, желаЯ  отомстить
своему назойливому ментору, дал тайное распорЯжение послу продать Џлатона  в
рабство. "”илософ будет счастлив в неволе",- мрачно шутил тиран.  Џо  дороге
корабль зашел в порт острова ќгины. ‚незапно Џлатона свЯзали  и  отвезли  на
невольничий  рынок.  ѓордый  аристократ,  умозрительный   философ   оказалсЯ
выставленным на продажу среди тех, кого законы приравнивали к скоту.
     ’рудно  понЯть,  как  Џлатон,  пережив  эти  тЯжелые   мгновениЯ,   мог
впоследствии  с  таким  равнодушием  относитьсЯ  к  участи  рабов.  ‚прочем,
человеческаЯ натура полна загадок...
     ‘частливаЯ случайность спасла философа. ЌашелсЯ грек,  который  выкупил
его за двадцать или тридцать мин. ѓоворили  также,  будто  деньги  на  выкуп
прислал Ђрхит (18).
     €так, потерпев неудачу в своих замыслах, Џлатон  возвратилсЯ  в  Ђфины.
’еперь он по-новому осмыслил  судьбу  ‘ократа:  конфликт  между  поборниками
правды и людьми, живущими по своим лишь прихотЯм, неизбежен.
     ќтот вывод оказал решающее воздействие  на  формирование  платоновского
идеализма. Ћн не был придуман, но вырос из столкновениЯ философа с миром. Ќа
эти экзистенциальные истоки учениЯ Џлатона обратил внимание ‚л.  ‘оловьев  в
своем проникновенном исследовании о Џлатоне. "’от мир, в  котором  праведник
должен умереть за правду,- писал он,-  не  есть  настоЯщий  мир.  ‘уществует
другой мир, где правда живет. ‚от  действительное  жизненное  основание  длЯ
Џлатонова  убеждениЯ  в  истинно-сущем   идеальном   космосе,   отличном   и
противоположном призрачному миру чувственных Явлений. ‘вой идеализм,- и  это
вообще мало замечалось,Џлатон должен  был  вынести  не  из  тех  отвлеченных
рассуждений, которыми он его потом  поЯснЯл  и  доказывал,  а  из  глубокого
душевного опыта" (19).
     ЂфинскаЯ драма 399 года и провал в ‘иракузах  не  сломили  Џлатона;  он
выстоЯл и нашел в  себе  новые  духовные  силы.  ЋтказываЯсь  признать  хаос
видимого бытиЯ за последнюю истину, Џлатон всем своим  существом  тЯнулсЯ  к
тому незримому миру, в котором предчувствовал свою небесную отчизну.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ѓлава девЯтнадцатаЯ
     "ѓЋ„› ‘’ђЂЌ‘’‚€‰" Џ‹Ђ’ЋЌЂ

     1. Ђ. ‹осев. †изненный и творческий путь Џлатона. ‚ступительнаЯ  статьЯ
к сочинениЯм Џлатона, т. I, с. 73.
     2. ‘м.: ‚. Ђсмус. Џлатон. Њ., 1969, с. 5.
     3. ‘в. €устин. 2-Я ЂпологиЯ, 13; см. также высокую  оценку  платонизма,
данную  апологетами  Ђфинагором  (ЂпологиЯ,  19,  23)  и  Њинуцием  ”еликсом
(Ћктавий, 22, 34).
     4.  Џ.  ”лоренский.  Ћбщечеловеческие  корни  идеализма.-  Ѓогословский
‚естник, 1909, сентЯбрь, с. 285.
     5. N. Ђrseniev. Revelation of Life Eternal. N. Y., 1963, р. 49.
     6. ќти аспекты учениЯ Џлатона частично рассмотрены  у  ‚.  ‡еньковского
(Џреодоление платонизма и проблема софийности твари.- "Џуть", 1930, ќ 24).
     7. Џлатон. Џисьма, 324 е.
     8.  •ронологиЯ  сочинений  Џлатона  точно  не  установлена.  Ћднако   в
результате длительной  работы  исследователей  была  реконструирована  общаЯ
картина  истории  его  творчества,  спорнаЯ  еще  в  деталЯх,  но  в   целом
общепризнаннаЯ. ‘м.: ‚л. ‘оловьев.  †изнь  и  произведениЯ  Џлатона.-  ‘обр.
соч., т. XII, Ѓрюссель, 1970, с. 375 cл.; W.  Lutoslawski.  The  Origin  and
Growth of Plato's Logic. N. Y., 1905, р. 35 f.; Ђ. ‹осев. “к.  соч.,  с.  50
cл.
     9. ‘м. характеристику,  которую  дает  ѓегель  собеседникам  Џлатоновых
диалогов: ѓегель. ‘очинениЯ, т. X, с. 195.
     10. Ђ. Ѓоннар. ѓреческаЯ цивилизациЯ, т. III, с. 154.
     11. Џлатон. Eвтифрон, 14 с. Џер. ‘. †ебелева.
     12. Џлатон. ѓоргий, 459 b.
     13. Ћб Ђрхите  см.:  Њ.  ‘моленский.  Ђрхит  ’арентский,  его  жизнь  и
сочинениЯ.- †урнал Њинистерства Ќародного ЏросвещениЯ, 1877, ч. 192.
     14. Џлатон. ѓосударство, 473 d.
     15. Џлатон. Џисьма, 325 d.
     16. ’ам же, 326 b.
     17. ’ам же, 327 а; Џлутарх. †изнеописаниЯ. „ион, 4, 5.
     18. „иоген ‹аэртский, 3, 19-20; Џлутарх. „ион, V.
     19. ‚л. ‘оловьев. †изненнаЯ драма Џлатона.- ‘обр. соч., т. IX, с. 219.


     ѓлава двадцатаЯ
     Њ…†„“ „‚“• Њ€ђЋ‚
     Ђфины, 387-370 гг.

     Џусть наша жизнь - облаков тающих тени,
     все же в основе основ нет изменений.
     ђ. Њ. ђильке

     Џлатону было около сорока лет, когда к нему пришла  слава.  …го  умение
увлекательно  излагать  самые  сложные   метафизические   предметы   пленЯло
читателей,  даже  не   искушенных   в   философии.   Љниги   Џлатона   скоро
распространились и за  пределами  Ђфин;  послушать  его  приезжали  люди  из
далеких областей.
     “ философа  поЯвились  ученики.  Ќекоторые  из  них,  желаЯ  чем-нибудь
выразить свое уважение и  признательность  Џлатону,  собрали  деньги,  чтобы
вернуть их человеку, который выкупил их учителЯ  из  рабства.  Ђ  когда  тот
отказалсЯ принЯть сумму, на нее решили приобрести небольшое имение с  рощей,
посвЯщенной герою Ђкадему. “часток находилсЯ  у  старой  дороги,  ведущей  в
ќлевсин, и хотЯ по ней постоЯнно двигались  пешеходы,  всадники  и  повозки,
место это было более спокойное, чем Ђфины.
     „ар учеников оказалсЯ длЯ Џлатона неоценимым. ’еперь он мог  с  головой
погрузитьсЯ в умственные занЯтиЯ, работать над диалогами,  гулЯть  в  парке,
обдумываЯ свои новые сочинениЯ. ‚ рощу Ђкадема почти не долетал гомон толпы,
и только треск цикад нарушал тишину.
     ‚ремЯ от времени к философу  стали  приходить  любознательные  люди,  и
Џлатон не отказывалсЯ посвЯщать их в свои размышлениЯ. ‘ тех пор этот  приют
мысли -  ЂкадемиЯ  -  много  веков  будет  притЯгивать  самых  разнообразных
искателей мудрости: из нее выйдут Ђристотель  и  ‡енон,  Џлутарх  и  Љлимент
Ђлександрийский, ‚асилий ‚еликий и ѓригорий Ѓогослов.
     ‘начала Џлатон, видимо, не собиралсЯ открывать здесь специальной школы;
она  образовалась  сама  собой  из  кружка  слушателей.  ЏродолжаЯ  традицию
‘ократа, философ не придерживалсЯ строгой системы преподаваниЯ, а  раскрывал
свои мысли в  свободном  живом  разговоре.  ’очно  так  же  и  в  книгах  он
по-прежнему избегал не терпЯщего возражений догматического тона. Ќо как  раз
именно это и усиливало внутреннюю убедительность его доводов.
     ’огда-то, в  самую  безоблачную  пору  жизни  Џлатона,  творчество  его
достигло апогеЯ: он создает лучшие  свои  произведениЯ  -  диалоги  "”едон",
"’еэтет", "”едр", рЯд новых глав "ѓосударства". ‚ них философ уже выходит за
пределы сократовской мысли и пролагает свою собственную дорогу.
     Љаких бы тем ни касалсЯ Џлатон, основное, что неизменно влекло  его,это
существование вечной  духовной  ђеальности.  Ћн  стал  прЯмым  продолжателем
прежних  натурфилософов  и  Џарменида:  ведь  все  они,  пытаЯсь  обнаружить
коренную Џервооснову мира, искали за преходЯщим ЌепреходЯщего. Ќо  если  длЯ
них это было, по существу, проблемой отвлеченной, то мысль Џлатона  родилась
из страстного протеста против дурной действительности; вырватьсЯ из  тьмы  в
лучезарный мир €стины было длЯ него вопросом жизни и смерти.
     ‚ мучительном кризисе напрЯжение его духа достигло той  крайней  черты,
где грубый покров вещей дает трещину  и  открываетсЯ  достоверность  высшего
плана бытиЯ. ’о, что у Џарменида сквозило как гениальнаЯ догадка, Явило себЯ
Џлатону с покорЯющей силой очевидности.

        x x x

     ‘вою стержневую интуицию Џлатон, как правило, излагал  в  умозрительной
форме. Ќо из этого не следует, будто он  ее  "вывел"  чисто  логически.  Ћна
прЯмо предстала его внутреннему взору, он же впоследствии лишь пыталсЯ  дать
ей теоретическое "оправдание". Џри этом Џлатон, по-видимому, чувствовал, что
не все  возможно  закодировать  в  строгие  силлогизмы,  и  поэтому  нередко
обращалсЯ к образному "мифологическому"  Языку.  "Љартина"  как  чувственный
символ  сверхчувственного  -  частый  гость  в  книгах  мыслителЯ-художника.
Џовсюду нарЯду с рассуждениЯми он  прибегает  к  своеобразным  аллегориЯм  и
философским  мифам.  Ћдна  из  таких   пластических   философем   с   особой
наглЯдностью передает сущность платонизма.  Њы  позволим  себе  привести  ее
почти полностью.
     "’ы можешь,- пишет  Џлатон,-  уподобить  нашу  человеческую  природу  в
отношении  просвещенности  и  непросвещенности   вот   какому   состоЯнию...
посмотри-ка: ведь люди как бы находЯтсЯ в подземном жилище наподобие пещеры,
где во всю ее длину тЯнетсЯ широкий просвет. ‘ малых лет у них на ногах и на
шее оковы, так что людЯм не двинутьсЯ с места, и видЯт они только то, что  у
них прЯмо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих  оков.
‹юди обращены спиной к свету, исходЯщему от огнЯ,  который  горит  далеко  в
вышине, а между огнем и узниками  проходит  верхнЯЯ  дорога,  огражденнаЯ  -
глЯнь-ка - невысокой стеной вроде той ширмы, за которой  фокусники  помещают
своих помощников, когда поверх ширмы  показывают  кукол...  за  этой  стеной
другие люди несут различную утварь, держа  ее  так,  что  она  видна  поверх
стены; проносЯт  они  и  статуи,  и  всЯческие  изображениЯ  живых  существ,
сделанные из камнЯ  и  дерева.  Џри  этом,  как  водитсЯ,  одни  из  несущих
разговаривают, другие молчат... разве ты  думаешь,  что,  находЯсь  в  таком
положении,  люди  что-нибудь  видЯт,  свое  ли  или  чужое,   кроме   теней,
отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?.. Ђ  предметы,
которые проносЯт там, за стеной? Ќе то же ли самое происходит  и  с  ними?..
…сли бы узники были в состоЯнии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты,
не считали бы они, что дают названиЯ тому, что видЯт?.. „алее. …сли бы в  их
темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой  из  проходЯщих  мимо,
думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному,  а  не  проходЯщей
тени?.. ’акие узники  целиком  и  полностью  принимали  бы  за  истину  тени
проносимых мимо предметов...
     Џонаблюдай же их освобождение от оков неразумиЯ и исцеление от  него...
если бы с ними естественным путем случилось нечто подобное.
     Љогда с кого-нибудь из них снимут оковы,  заставЯт  его  вдруг  встать,
повернуть шею, пройтись, взглЯнуть  вверх  -  в  сторону  света,  ему  будет
мучительно выполнЯть все это, он не в силах будет смотреть при Ярком  сиЯнии
на те вещи, тень от которых он видел  раньше.  €  как  ты  думаешь,  что  он
скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел  пустЯки,  а  теперь,
приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он  мог  бы  обрести
правильный взглЯд?.. Ќе считаешь ли ты, что это крайне его  затруднит  и  он
подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше...  Ђ  если
заставить его смотреть прЯмо, на самый свет, разве не заболЯт у него глаза и
не вернетсЯ он бегом к  тому,  что  он  в  силах  видеть,  считаЯ,  что  это
действительно достовернее тех вещей, которые  ему  показывают?..  ’ут  нужна
привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Ќачинать  надо
с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем - на отражениЯ в воде людей
и различных предметов, а уж потом - на самые вещи" (1).
     ‚ этой притче одновременно  -  и  утверждение  духовной  реальности,  и
указание, как возможно постичь ее. Џещера и странный теневой театр на  стене
- наш видимый  мир.  ‡аключенные  -  это  люди,  привЯзанные  к  чувственным
представлениЯм и принимающие тени за подлинную действительность.  „алеко  не
сразу могут они освоитьсЯ с мыслью, что есть высший,  недоступный  ощущениЯм
мир, и только постепенно оказываютсЯ в состоЯнии познавать его.
     Ќо законен вопрос: возможно ли вообще  такое  внечувственное  познание?
ѓде ручательство, что узники навсегда не останутсЯ в цепЯх?
     ЋтвечаЯ на это, Џлатон следует за ‘ократом, который считал самопознание
прЯмым путем к достоверности.
     Џрежде всего: что такое человек? Ќе принадлежит ли он, такое  слабое  и
эфемерное существо, вечно бегущей реке преходЯщего мира? ќто несомненно,  но
в то же времЯ Ясно, что человек не исчерпываетсЯ  телом;  в  его  душе  есть
некаЯ точка - дух, или, как его  называет  Џлатон,  "ум",  который  ЯвлЯетсЯ
пересечением двух миров. Ќаши "страсти" и "вожделениЯ" столь же поверхностны
и текучи, как и  мир,  который  воспринимают  чувства,  но  "ум"  есть  дитЯ
духовного плана бытиЯ  (2).  Џравда,  кое-кто  полагает,  что  он  столь  же
непрочен, как и все в мире, что, "расставшись с телом, душа уже нигде больше
не существует, но гибнет и уничтожаетсЯ в  тот  самый  день,  когда  человек
умирает. …два расставшись с телом, выйдЯ из него, она  рассеиваетсЯ,  словно
дыхание или дым, разлетаетсЯ, и ее уже решительно нигде  нет"  (3).  Ќа  эти
рассуждениЯ Џлатон иронически отвечает, что тогда,  пожалуй,  опаснее  всего
умирать при сильном ветре, который быстро развеет "ум" по воздуху.  ‡десь  в
шутке заключена серьезнаЯ мысль:  философ  высмеивает  "ребЯческое"  мнение,
будто разум есть нечто подобное  видимым  вещам.  Ћн  ставит  вопрос:  "—ему
свойственно испытывать это состоЯние, то есть рассеиватьсЯ?"  ’акими  вещами
ЯвлЯютсЯ предметы составные, образованные из каких-либо  элементов.  ’о  же,
что не состоит из частей, не может находитьсЯ  под  угрозой  распада.  ’аков
разум человека, и его  неразрушимость  есть  признак  особой  невещественной
природы. ‘ложные предметы человек, по словам Џлатона,  может  "ощупать,  или
увидеть, или ощутить с помощью какого-нибудь из чувств". €наче дело  обстоит
тогда, когда познаетсЯ нечто умозрительное. ќти вещи "можно постигнуть  лишь
с помощью размышлениЯ - они безвидны и незримы... €так... мы установили  два
рода вещей - зримые и безвидные" (4).
     ’ело, безусловно, относитсЯ к  разрЯду  видимого.  Ђ  душа?  "Њожно  ее
видеть или нельзЯ?" - "ЌельзЯ".- "‡начит, она безвидна?" -  "„а"."‡начит,  в
сравнении с телом душа ближе к безвидному, а тело в сравнении с  душой  -  к
зримому?" (5)
     Љак тело испытывает наслаждение, в жаркий  день  погружаЯсь  в  морские
волны, так и душа испытывает радость, погружаЯсь в прозрачный мир мысли. €бо
это  ее  роднаЯ  стихиЯ.  ‘ледовательно,  человек  в  своей   земной   жизни
принадлежит одновременно двум измерениЯм. …го "душа"  лишь  на  определенный
срок свЯзана с тленным телом,  а  сама  она,  в  отличие  от  тела,  подобна
"божественному,     бессмертному,      умопостигаемому,      единообразному,
неразложимому" (6). Ћна есть главенствующее начало  в  человеке  и  призвана
управлЯть телом. Џосле же разлуки с телом "душа уходит в подобное  ей  самой
безвидное место,  божественное,  бессмертное,  разумное,  и,  достигши  его,
обретает  блаженство,  отныне  избавленнаЯ  от   блужданий,   безрассудства,
страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и - как говорЯт  о
посвЯщенных в таинства - впредь навеки поселЯетсЯ среди богов" (7).
     Ћт пифагорейцев Џлатон заимствовал также идею метемпсихоза. Џри этом он
ссылалсЯ не на личный опыт, как Ѓудда или Џифагор, а на слова  прорицателей,
поэтов и мистиков. "Ћни утверждают,-  говорит  Џлатон,-  что  душа  человека
бессмертна, и, хотЯ она то перестает существовать - это называетсЯ смертью,-
то снова рождаетсЯ, она никогда не гибнет" (8). Ќовые воплощениЯ происходЯт,
согласно  Џлатону,  по  той  же  причине,  на  какую  указывали   буддисты,-
стремление к жизни. "“ любой радости или печали есть как бы гвоздь,  которым
она пригвождает душу". € поэтому душа "вновь попадает в иное тело  и,  точно
посеЯнное зерно, пускает ростки. ’ак она лишаетсЯ своей  доли  в  общении  с
божественным" (9).
     Џодобно Џифагору и  индийцам,  Џлатон  полагал,  что  есть  возможность
избежать "круга  рождений".  „лЯ  этого  надо  понЯть,  что  одна  философиЯ
способна "освободить" душу. Ћна сделает жизнь мудреца возвышенной  и  научит
его не боЯтьсЯ смерти, ибо,  "вносЯ  во  все  успокоение,  следуЯ  разуму  и
постоЯнно в нем пребываЯ, созерцаЯ истинное, божественное и непреложное и  в
нем обретаЯ длЯ себЯ пищу, душа полагает, что так именно должно  жить,  пока
она жива, а после смерти отойти к тому, что ей сродни, и навсегда избавитьсЯ
от человеческих бедствий" (10).
     Ќо вернемсЯ к главной мысли Џлатона о душе; суть ее сводит-еЯ  к  тому,
что  причастность  "ума"   незримому   миру   обусловливает   познавательные
способности человека. ЏроходЯ земной путь, разум несет на себе печать своего
особого  происхождениЯ  и,  даже  обитаЯ  в  телесных  оковах,   не   терЯет
изначальных свойств. ‘пособность человека познавать высшее есть припоминание
("анамнесис") того, что душа вынесла из запредельных сфер. ‚  частности,  по
Џлатону, и мысль о божественном …динстве ЯвлЯетсЯ именно припоминанием того,
что "некогда видела наша душа, когда она сопутствовала Ѓогу, свысока глЯдела
на то, что мы теперь называем бытием, и  поднималась  до  подлинного  бытиЯ"
(11).
     ѓоворЯ о всеобщих врожденных законах разума, Џлатон спрашивает,  откуда
они  могли  ЯвитьсЯ,  как  не  из  области  чистой  Њысли?  €дею  ‘ократа  о
необходимости вычленениЯ понЯтий он свЯзывает е метафизической концепцией  о
причастности разума миру „уха.
     ’еперь  мы  должны  заглЯнуть  в  философскую  лабораторию  Џлатона   и
последовать за его рассуждениЯми, в которых  он  пытаетсЯ  истолковать  свою
интуицию, применЯЯ сократовский индуктивный метод.

        x x x

     ЋглЯнитесь  вокруг,  обращаетсЯ  философ  к  ученикам,  посмотрите,   к
примеру, на деревьЯ: вот несколько кипарисов, но ни один из них не повторЯет
другого, нет в природе одинаковых вещей;  и  все  же  мы  называем  все  эти
деревьЯ "кипарисами". Љипарис, платан, дуб еще меньше похожи друг на  друга,
но все они - "деревьЯ". ‘равним вещи куда более разнородные: фронтон,  лист,
фигуру на песке - их объединЯет понЯтие "треугольник".  ‘истема  отвлеченных
понЯтий - вот перваЯ ступень диалектической лестницы,  ведущей  от  пестрого
многообразиЯ мира к познанию сущностей.
     Ќо софисты