ву;  но  Ђнаксагор  не  находит  еще
терминов,  чтобы  выразить  эту  мысль"  (‘.  ’рубецкой.   €сториЯ   древней
философии, I, с. 145).
     10. Ђнаксагор, Ђ, 48, 49.
     11. Ђнаксагор, Ђ, 42.
     12. Ђристотель. Њетафизика, I, 4, 985а, 18.
     13. ‘м.: Ђ. Ѓергер. Ђнаксагор и афинскаЯ демократиЯ.-  ‚естник  „ревней
€стории, 1960, ќ 3.
     14. Џопытки восстановить ход "дела Ђнаксагора" изложены у €. ђожанского
(Ђнаксагор, с. 277 сл.).
     15. Џлатон. ”едон, 97 а, b.
     16. Ђристотель. Њетафизика, I, 4, 985а, 18.


     —асть III
     ЌЂ ђЂ‘Џ“’њ…

     ѓлава десЯтаЯ
     ЏђЋ‚€„…Ќ€… €‹€ ђЋЉ? ќ‘•€‹
     Ђфины, 525-456 гг.

     †изнь без начала и конца.
     Ќас всех подстерегает случай.
     Ќад нами сумрак неминучий
     €ль Ясность Ѓожьего лица?
     Ђ. Ѓлок

     „о ‘ократа Ђфины не имели своей философской школы. Ќо  это  не  значит,
что афинЯне пребывали в интеллектуальной спЯчке. €дейным средоточием  города
в годы расцвета стала сцена.
     Ђфинские трагики занимают в развитии человеческой  мысли,  пожалуй,  не
меньшее место, чем  философы.  Ћни  отважились  поставить  вопросы,  которых
натурфилософы либо не поднимали, либо ставили не во всей остроте.  ‚  центре
вниманиЯ греческой драмы было не мироздание, а человек. Ћ его участи трагики
говорили не в отвлеченных трактатах, предназначенных длЯ узкого круга людей,
но перед лицом сотен зрителей. Ћни знали, что длЯ  греков  театр  означал  и
храм, и трибуну, и книгу и что Языком драмы можно говорить о  самых  трудных
жизненных проблемах.
     Џодлинным создателем античной трагедии может считатьсЯ элевсинец  ќсхил
(525-456). ‘ын аристократа, он  тем  не  менее  был  страстным  приверженцем
народовластиЯ. “частник великих сражений против  персов,  ќсхил  мыслил  эту
войну как борьбу за свободу против деспотии. Ћтец поэта был пифагорейцем,  а
сам он прошел через посвЯщение в  таинства  „еметры.  ‚  ќлевсине  отеческаЯ
религиЯ предстала перед ним  со  своей  сокровенной  мистической  стороны  и
внушала ќсхилу благоговение перед идеалом "праведной жизни".
     ќсхила-художника влекла архаическаЯ  грандиозность  мифов;  его  натуре
были близки образы несокрушимых героев и грозных богов. Ќо сквозь восхищение
этим первобытным миром у него то и дело  прорывалось  тревожное  вопрошание.
ЋстраЯ мысль поэта проникала в толщу мифологии, разрубаЯ ее  и  формируЯ  из
старых глыб уже совсем иные изваЯниЯ. Њногим тогда  казалось,  что  трагедии
ќсхила - это кощунство, подрыв древних верований. Џророчили,  что  драматург
умрет, сраженный небесным ударом. Ћднажды, когда весь театр, затаив дыхание,
следил за действием, рухнули деревЯнные  скамьи  и  все  побежали  в  ужасе,
думаЯ, что вот-вот грЯнет карающий гром...
     Ќо если ќсхила и можно назвать  богоборцем,  то  никогда  еще  не  было
богоборца столь благочестивого. Ќе свергнуть богов стремилсЯ он, но найти  в
них подлинно божественное. Џоэтому прав был немецкий историк  ќдуард  Њейер,
когда говорил, что "все драмы ќсхила - настоЯщие теодицеи".

        x x x

     ‚ центре творчества ќсхила стоит трилогиЯ о Џрометее. „ревнее  сказание
о титане  было  созвучно  поэтическому  темпераменту  великого  трагика.  Ќо
подобно тому как средневековаЯ космологиЯ послужила „анте  лишь  канвой  длЯ
эпопеи восхождениЯ из  тьмы  к  свету,  так  и  легенда  о  сопернике  ‡евса
подсказала греческому драматургу только форму,  в  которую  он  вложил  свои
самые сокровенные думы.
     „о нас не дошла завЯзка драмы - перваЯ часть трилогии, но известно, что
в  ней  говорилось  о  том,  как  ‡евс  лишил  людей  огнЯ,  главного  блага
цивилизации. …динственным из богов, кто  сжалилсЯ  над  смертными,  оказалсЯ
титан Џрометей, дерзнувший похитить длЯ них огонь у ѓромовержца.
     ђазгневанный ‡евс не  мог  убить  ЏрометеЯ  -  смерть  не  властна  над
титаном, но он приговорил его к вечной пытке.  ‘  этого  момента  начинаетсЯ
трагедиЯ "Џрикованный Џрометей" - втораЯ часть трилогии.
     Ѓездушные исполнители царской воли - ‚ласть и ‘ила - приводЯт  великана
к скале: ѓефест, хотЯ всем сердцем состраждет ему, не в состоЯнии ослушатьсЯ
‡евса.  Ћстрое  лезвие  пронзает   грудь   ЏрометеЯ,   руки   его   накрепко
притЯгиваютсЯ цепЯми к камнЯм; и другу людей, как бы распЯтому  над  шумЯщим
морем, остаетсЯ лишь ждать, когда спуститсЯ орел ‡евса терзать его.
     Џока грохотали удары молота, пока палачи совершали свое дело,  Џрометей
хранил молчание. Ќо едва они уходЯт, как титан разражаетсЯ громкими  воплЯми
и укорами. ‚ысокой, истинно эсхиловской патетикой дышат обвинительные  слова
ЏрометеЯ. Ћн зовет весь мир в свидетели, взывает к Њатери-‡емле, к ќфиру,  к
быстрокрылым ветрам, рекам и волнам: "‘мотрите, что ныне, бог, терплю  Я  от
богов!" (1)
     Ќа зов страдальца откликаетсЯ  хор  морских  океанид;  они  уговаривают
ЏрометеЯ подчинитьсЯ. Ђ добродушный Ћкеан говорит: "Ќе лезь ты на рожон,  не
забывай, что правит никому не подотчетный царь" (2).
     Ќо не таков Џрометей, он  знает,  что  терпит  за  доброе  дело,  и  не
собираетсЯ отрекатьсЯ от него. Ћн заранее предвидел свою участь, но  тем  не
менее пошел на нее во имЯ  "человеколюбиЯ"  (3).  Ћн  тверд,  как  скала,  о
которую у ног его тщетно бьютсЯ волны. "’ы не трепещешь гневного ‡евса!" - в
ужасе восклицает хор. Ќа уговоры ѓермеса, которого подсылает  ‡евс  выведать
известную лишь Џрометею тайну будущего, титан отвечает:

     Ќе думай, что из страха перед ‡евсом
     џ стану бабой, буду умолЯть,
     Љак женщина, заламываЯ руки,
     —тоб тот, кого Я ненавижу, снЯл
     ‘ менЯ оковы. Ќе бывать тому! (4)

     ‘удьбу Ћлимпа, о которой поведала ‡емлЯ Џрометею, он не откроет  своему
мучителю.
     ‚ трагедии все как бы сосредоточено на том, чтобы показать  царЯ  богов
мстительным тираном. ЏоЯвление на сцене безумной  девушки  €о  -  еще  одной
жертвы ‡евсовых прихотей - дополнЯет портрет деспота. Џрометей  кричит,  что
он ненавидит всех богов, что у ‡евса "справедливостью служит произвол",  что
расправа над заступником людей - всемирный позор владыки Ћлимпа.
     ‚ заключение трагедии ‡евс исполнЯет свою угрозу - и скала с  казнимым,
среди воЯ и блеска молний, проваливаетсЯ в ’артар.
     ‘ этого представлениЯ зрители уходили, вероЯтно, глубоко взволнованными
и смущенными. €м, воспитанным на идеЯх свободы и человеческого  достоинства,
приходилось  делать  выбор,  и,  естественно,  симпатии  всех  склонЯлись  к
благородному Џрометею. ќсхил добилсЯ этого еще и тем, что вплел  в  трагедию
немало политических намеков.  ‚  репликах  титана  некоторые  узнавали  речи
политических вождей, направленные против тирании, а это  был  лучший  способ
заставить публику воспринЯть старый миф  как  нечто  злободневное.  Ќо  если
афинЯнам приходилось признать ЏрометеЯ правым, то как же могли они примирить
это с почитанием ‡евса? Њожно лн было согласитьсЯ с тем, что  верховный  бог
эллинов - лишь грубый деспот, чей чудовищный образ дан в  трагедии  во  всей
своей наготе? ‚новь  всплывала  стараЯ  догадка,  котораЯ  с  давних  времен
тревожила человека: а что если Ѓожество в действительности  злое?  —то  если
‡евс - не хранитель мира и промыслитель, а страшный палач?  (‚едь  некоторые
народы свыклись с такой  мыслью,  о  чем,  например,  свидетельствует  культ
Њолоха или индийской Љали.)
     Ћднако здоровый религиозный инстинкт ќсхила помогает  ему  одолеть  это
искушение. Ћн еще не говорит прЯмо, что Ѓожество и „обро едины, но взывает к
вольнолюбию и мужеству греков, к их чувству человеческого достоинства.  …сли
‡евс таков, как повествует о нем мифологиЯ,- против него нужно  восстать  во
имЯ добра и свободы, во имЯ человека, как то сделал Џрометей.
     "Џрикованный Џрометей" - это смертный приговор богу-деспоту. ‚ трагедии
предсказываетсЯ день, когда он будет сброшен со  своего  престола.  Ђ  ореол
поистине божественный окружает того, кто отдает себЯ за людей, кто,  подобно
„ионису, стал жертвой ради их спасениЯ. Ќе случайно, что  в  скале  ЏрометеЯ
иногда усматривали античный прообраз креста •ристова.
     ’ретьЯ (ныне утраченнаЯ) часть - "Ћсвобожденный Џрометей"  -  посвЯщена
примирению богов. ‡евс сохранил свой трон, но лишь потому, что отказалсЯ  от
зла, изменил саму свою природу. ’ак решила  ‘удьба,  и  это  уже  не  просто
слепое течение событий, а торжество Џравды: ‘удьба требует того  же,  что  и
нравственное чувство  человека.  “  ќсхила  она  перестает  быть  враждебным
началом, а ЯвлЯетсЯ принципом нравственного  ЊиропорЯдка.  ‚ерховный  Ѓог  в
единении с Њойрой олицетворЯет Џровидение. ќтому  Џровидению  ќсхил  усвоЯет
прежнее имЯ - ‡евса.  Ћн  не  хотел  вводить  новую  религию,  но  стремилсЯ
обновить старую. …го исповедание веры сводитсЯ к тому, что не тираниЯ темных
и злых сил господствует во вселенной, но божественнаЯ Џравда.
     ‚ "Ћрестее" - последней драме  ќсхила  -  это  исповедание  выражено  в
словах, исполненных религиозного вдохновениЯ:

     Љто бы ни был ты, великий Ѓог,
     …сли по сердцу тебе
     €мЯ ‡евса, "‡евсом" зовись.
     Ќет на свете ничего,
     —то сравнилось бы с тобой,
     ’ы один лишь от напрасной боли
     „ушу мне освободишь (5).

     Ѓожество всеобъемлюще, оно есть альфа и омега жизни  -  Џромыслитель  и
‘оздатель мира:

     ‡евс изначальный - причина всему,
     ‚се от него, чрез него, длЯ него,
     —то смертному дано без воли ‡евса?
     —то на земле не Ѓогом свершено? (6)

     ’ак  ќсхил  становитсЯ   прЯмым   продолжателем   Љсенофана,   орфиков,
ѓераклита; сцена театра превращаетсЯ в кафедру, с которой звучит проповедь о
‚ысшем Ѓожестве, утверждающем справедливость в мире.
     Ќо в той же "Ћрестее" мы  находим  и  других  богов:  Ђполлона,  Ђфину,
ќриний. Ѓыла ли то дань народным верованиЯм  или  ќсхил  действительно  чтил
Ћлимпийцев? ‚торое более вероЯтно, хотЯ нам теперь трудно  понЯть,  как  это
сочеталось с учением о "великом Ѓоге" (7). Ќо гораздо важнее, что "ЋрестеЯ",
как и "Џрометей", ставит вопрос о  „ике,  небесной  Џравде,  котораЯ  должна
заменить Њойру. Џоэт  обращаетсЯ  к  легенде  о  царском  роде,  отЯгощенном
проклЯтием. ’рагедиЯ пытаетсЯ раскрыть смысл  бедствий,  которые  преследуют
семью Ђтридов, но не в плане фатализма, а через понЯтие о воздаЯнии.
     Њикенский царь Ђтрей, мстЯ своему брату, заколол его детей  и  накормил
его их  мЯсом.  Ѓрат  проклЯл  ЂтреЯ.  Ќо  проклЯтие  возымело  действие  не
магическим образом, а через грехи Ђтридов.  †елаЯ  укротить  бурю,  мешавшую
начать троЯнский поход, сын  ЂтреЯ  Ђгамемнон  принес  в  жертву  свою  дочь
€фигению. ќто возбудило против него ненависть его жены Љлитемнестры, котораЯ
вместе со своим любовником ќгистом убила царЯ, когда тот, едва вернувшись из
’рои, переступил порог дома. Ќо дети Ђгамемнона ќлектра  и  Ћрест  уготовили
мщение преступной матери. ‘ам Ђполлон потребовал от юноши, чтобы он, поборов
жалость, покарал Љлитемнестру. –епь смертей, цепь убийств, душевные  муки  и
суровый закон возмездиЯ -  что  это?  ‘удьба?  Ќет,  у  ќсхила  это  -  зло,
порожденное самими людьми

     Њного родит землЯ
     ѓадов, страшилищ злых,
     ‚оды кишмЯ кишат
     —удовищами морскими...
     Ќо все, что высоко парит в облаках,
     ‚се, что ползает по земле,
     ’репещет пред бешенством вихрей бурных
     Љто бы измерить мог
     „ерзость мужских затей?
     Љто б указал предел
     „ерзостной страсти женской,
     “жасом и проклЯтьем
     Џавшей на род людской?
     ‹юбовь, если можно любовью назвать
     Ѓезумной похоти женской власть,
     Ћпасней чудовищ, страшнее бури (8).

     ќта  неудержимаЯ  лавина  страстей  влечет   за   собой   нагромождение
преступлений, и как ответ приходит отмщение. ‚онзив жертвенный  нож  в  тело
своей дочери, Ђгамемнон своими руками уготовил себе то, что индийцы  назвали
бы Љармой. ѓрех рождает грех, одно возмездие - другое:

     џ говорю от дурного дела
     ЏлодитсЯ множество дел дурных,
     € все с изначальной виною схожи (9)

     Ќапрасно Љлитемнестра удалила сына из дома. Ћрест  возвращаетсЯ,  чтобы
стать судьей и палачом:

     ‚ дом Ђгамемнона правда сегоднЯ вошла
     ‹ьвом двухголовым, убийством двойным (10)

     ‚елика ответственность человека. ЏосЯгаЯ на закон Џравды,  он  вызывает
из тьмы разрушительные силы, которые, как бурЯ, врываютсЯ в его  жизнь.  ‚от
где разгадка зловещей летописи дома Ђтридов: в их судьбе правит не произвол,
а совершаетсЯ законный приговор: Ќебо сурово, но справедливо.
     Ќо когда настанет конец этой драме мщениЯ? ‚едь  едва  Ћрест  -  орудие
богов - нанес  удар,  как  из  окровавленного  тела  матери,  подобно  дыму,
поднимаютсЯ  духи  мести  -  эринии  -  и  устремлЯютсЯ  вслед  за  убийцей.
Ћбезумевший от страха и душевных терзаний, Ћрест бежит от них и ищет  защиты
у алтарЯ Ђполлона.
     € тут ќсхил делает попытку найти выход из замкнутого круга,  на  первый
взглЯд довольно неожиданный. Ћн переносит зрителей из мрачного мира  древних
преступлений на афинскую площадь. ‘толица Џаллады уже одной своей атмосферой
человечности должна лишить призраков их силы. ‚ восторженных  стихах  ќсхила
звучит его неподдельнаЯ любовь к отчизне, рожденнаЯ в  годы  освободительных
войн.
     € - о чудо! - сами боги - Ђполлон и Ђфина - предоставлЯют  решить  спор
Ћреста с эриниЯми гражданскому суду - Ђреопагу. ќто чисто "афинский"  подход
к коллизии. Љак Ћрест в храме светлого Ђполлона ищет спасениЯ от эринии, так
и ќсхил в своих гражданских идеалах, в эллинской демократии  и  культуре,  в
том, что теперь назвали бы "прогрессом", надеетсЯ найти защиту  от  страшных
теней прошлого, от трагичности жизни, от всего тревожного  и  непонЯтного  в
мире. ‘ама Ђфина голосует наравне с членами Ђреопага, и ее голос  определЯет
судьбу Ћреста. —тобы смЯгчить гнев эриний, им  обещают  построить  в  Ђфинах
храм, и отныне они будут не злобными фуриЯми, но  -  "благими",  эвменидами.
Џризраки ночи усмирены.  „рама  кончаетсЯ  гимном:

     Њир эвменидам, богинЯм благим
     ЉраЯ Џаллады!
     ’ак порешили
     ‚ечнаЯ Њойра, всевидЯщий ‡евс.

     €так,   по   ќсхилу,   человеческаЯ
справедливость есть отражение справедливости небесной; люди должны верить  в
верховную „ике и помнить, что никакое зло в мире не остаетсЯ без  воздаЯниЯ.
ќто почти библейский взглЯд на вещи. ђазличие здесь главным образом  лишь  в
той  высокой  роли,  которую  в  драме  отводил  ќсхил  чисто  человеческому
гражданскому началу.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ѓлава десЯтаЯ
     ЏђЋ‚€„…Ќ€… €‹€ ђЋЉ? ќ‘•€‹

     1. ќсхил. Џрометей, 96. –ит. по переводу ‘. ‘оловьева и ‚. Ќилендера.
     2. ’ам же, 360.
     3. ’ам же, 30.
     4. ’ам же, 1090.
     5. ќсхил. ЋрестеЯ. Ђгамемнон, 170-177. –ит. по пер. ‘. Ђпта.
     6. ’ам же, 1486-1489.
     7.  ’рудный  вопрос  о  целостном  религиозном  миросозерцании   ќсхила
рассмотрен в работе …. Љагарова "ќсхил  как  религиозный  мыслитель"  (Љиев,
1908).
     8. ќсхил. ЋрестеЯ. †ертва у гроба, 583.
     9. ќсхил. ЋрестеЯ. Ђгамемнон, 754.
     10. ќсхил. ЋрестеЯ. †ертва у гроба, 936.


     ѓлава одиннадцатаЯ
     Џ…ђ…„ ‹€–ЋЊ Ќ…‚…„ЋЊЋѓЋ. ‘Ћ”ЋЉ‹
     Ђфины, V в.

     Ќам мнитсЯ: мир осиротелый
     Ќеотразимый ђок настиг -
     € мы в борьбе с природой целой
     Џокинуты на нас самих.
     ”. ’ютчев

     “  младшего  современника  ќсхила  -  ‘офокла  (497-406)   -   вера   в
человеческое  начало  выражена  еще  сильнее.  ЉажетсЯ,  что  он   преодолел
пессимизм старых греческих поэтов. ѓордо и уверенно звучит панегирик ‘офокла
в честь человеческого гениЯ. ќто настоЯщий символ веры "гуманизма":

     ‚ мире много сил великих,
     Ќо сильнее человека
     Ќет в природе ничего.
     ЊчитсЯ он, непобедимый,
     Џо волнам седого морЯ,
     ‘квозь ревущий ураган...

     Џокорение стихий поднимает смертных на самую вершину  природного  мира;
не существует преград длЯ разума и энергии людей:

     ‘оздал речь и вольной мыслью
     Ћвладел, подобной ветру,
     € законы начертал,
     € нашел приют под кровлей
     Ћт губительных морозов,
     Ѓурь осенних и дождей.
     ‡лой недуг он побеждает
     € грЯдущее предвидит
     Њногоумный человек (1).

     ‘ама жизнь ‘офокла могла повлиЯть на  формирование  такого  взглЯда  на
роль и могущество человека.  Ѓаловень  судьбы,  красавец,  атлет,  музыкант,
‘офокл был богат, здоров, окружен поклонниками. Љогда ќсхил вместе с воинами
возвращалсЯ после ‘аламинской битвы, ‘офокл шел  впереди  процессии  юношей,
встречавших победителей. ќто символично: ќсхил сражаетсЯ, а  ‘офокл  поет  и
плЯшет.
     ‚  атмосфере  Џериклова  века  ‘офокл   прониксЯ   мыслью   о   величии
человеческой личности.  ‚  своей  драме  "Ђнтигона"  он  изобразил  девушку,
которую не сломили угрозы тирана. (€менно в "Ђнтигоне" находитсЯ приведенный
гимн в честь человека.)
     Ќо прошла молодость, закатилась звезда Џерикла. Ђнаксагор  был  изгнан,
ЂспазиЯ - тоже; ѓеродот скиталсЯ на чужбине. ‹етом 432 года ‘парта напала на
Ђфины, началась ЏелопоннесскаЯ война. € тут  как  бы  сами  боги  обратились
против  города  Џаллады:  вспыхнула   чума,   котораЯ   посеЯла   панику   и
деморализовала афинЯн. ‚ 429 году эпидемиЯ  унесла  и  Џерикла.  Ћн  умер  в
расцвете сил, не осуществив и половины своих замыслов. Џришло  непонЯтное  и
грозное, беспощадно разрушаЯ все планы и мечты людей.  Ђ  ведь  так  недавно
казалось, что свободнаЯ жизнь в свободном цивилизованном  обществе  ведет  к
окончательному триумфу человека, к спасению от всех мировых зол!
     Ѓезоблачному оптимизму ‘офокла приходит конец. Ћн больше не может,  как
ќсхил, верить в Џровидение, ‘праведливость и гражданские идеалы  -  все  это
рухнуло перед лицом Ќеведомых сил. Џод непосредственным впечатлением  смерти
Џерикла ‘офокл пишет драму "–арь ќдип",  котораЯ  отразила  перемену  в  его
мыслЯх и чувствах.

        x x x

     ’рагедиЯ воскрешает одно из древних фиванских  сказаний  (2).  ‚  ”ивах
свирепствует мор. ЋтчаЯвшиесЯ люди  приходЯт  к  своему  царю  ќдипу,  просЯ
спасти их; ведь ќдип - великий герой и защитник народа, его избрали монархом
после того, как он победил кровожадного ‘финкса, разгадав его загадки.
     ќдип посылает вопросить оракула и получает ответ, что  бедствие  навлек
живущий в ”ивах убийца  прежнего  царЯ,  ‹аЯ.  Ќо  кто  этот  человек?  ќдип
клЯнетсЯ, что разыщет его, и уверенно беретсЯ за дело: он  вызывает  старого
прорицателЯ-слепца ’иресиЯ и умолЯет его  открыть  имЯ  преступника.  €  вот
тут-то начинает надвигатьсЯ неотвратимое...
     ‘офокл настраивает зрителЯ на ожидание подкрадывающейсЯ беды.  ’о,  что
сюжет ему известен, не умалЯет напрЯжениЯ. Ќапротив. ‘  дрожью  предугадываЯ
развЯзку,  зритель  испытывает  жуткое  наслаждение   от   каждой   случайно
оброненной фразы и темного намека. ЉажетсЯ, вот одно слово, один шаг - и все
останетсЯ в тайне, но нет - это всего лишь короткаЯ передышка, и  ђок  снова
продолжает свое наступление.
     ’иресий колеблетсЯ, он не хочет открывать имЯ убийцы, царь  настаивает,
приходЯ в раздражение и Ярость. ’огда пророк осторожно намекает, что в самом
ќдипе  есть  "кое-что  достойное  укора".  Ќо  властитель   глух   ко   всем
предостережениЯм: он неотступно требует ответа и наконец получает его:

     ‡аставлю же тебЯ
     џ приговор свой собственный исполнить:
     Ѓеги от нас, не говори ни с кем -
     ’ы кровью землю осквернил, ты проклЯт!

     ќдип поражен, но ни на секунду не сомневаетсЯ,  что  пророк  лжет.  ќто
заговор! ’огда ’иресий удалЯетсЯ, всенародно  объЯвив,  что  ќдип  -  убийца
своего отца и муж своей матери. Ќастороженный царь останавливает слепца:

     ќдип. ‘лова твои загадочны.
     ’иресий. “меешь ты хитрые загадки разрешать.
     ќдип. Ќад счастьем ли ќдипа ты смеешьсЯ?
     ’иресий. ’о счастие тебЯ погубит.

     ѓнев царЯ обращаетсЯ на брата жены, Љреонта: это его происки, он  хочет
завладеть престолом. Ќо в дело вмешиваетсЯ царица €окаста. Ћна  смеетсЯ  над
пророчеством: ведь ‹аю было предсказано,  что  он  падет  от  руки  сына,  и
поэтому он приказал бросить ребенка в лесу свЯзанным. “бит же ‹ай был  вовсе
не сыном, а разбойником на перекрестке дорог. Њожно ли  после  этого  верить
оракулам?
     “поминание о  перекрестке  заставлЯет  ќдипа  вздрогнуть;  он  начинает
торопливо расспрашивать: как  выглЯдел  ‹ай,  как  совершилось  убийство.  €
каждый ответ наполнЯет его ужасом. ЌевероЯтнаЯ догадка закрадываетсЯ  ему  в
душу. ‘трах овладевает и царицей.
     ќдип велит найти последнего свидетелЯ -  старого  слугу  ‹аЯ,  которому
приказали умертвить  младенца-царевича.  Ђ  сам  тем  временем  рассказывает
€окасте, как до прибытиЯ в ”ивы он встретил на перекрестке дерзкого  старика
на колеснице, который не хотел уступить ему дорогу.  ‘тарик  хлестнул  ќдипа
плетью,  а  тот  в  приступе  Ярости  поверг  наглеца  наземь  и  без  труда
расправилсЯ с его рабами. —то если этот убитый старик и ‹ай - одно лицо?  Ќо
все же ќдип продолжает еще надеЯтьсЯ. Ѓыть может, это ошибка, совпадение? Ћн
готов ухватитьсЯ за любую возможность. €окаста утешает его,  напоминаЯ,  что
сын ее и ‹аЯ погиб еще в младенчестве.
     ’еперь ждут старого пастуха. Ђ тем временем речитатив хора  звучит  как
погребальнаЯ песнь:

     ѓордость рождает тиранов,
     € многих, насытив безумьем,
     ‚ыше, все выше ведет их
     Љ обрыву в пропасть (3).

     ‡ритель уже готов к катастрофе. Џеред ним ќдип - мечущийсЯ, страдающий,
страстно желающий доказать себе свою невиновность. Њежду тем он уже обречен.
     Ќа мгновение тучи рассеиваютсЯ. €з Љоринфа прибывает  вестник,  который
сообщает, что умер Џолиб - отец  ќдипа.  ‚  несчастном  царе  снова  оживает
надежда. Ћн объЯснЯет гонцу, что бежал  из  Љоринфа,  потому  что  ему  было
предсказано, что он убьет отца и женитсЯ на матери. Ќо раз царь  Џолиб  умер
своей смертью, то боЯтьсЯ нечего! Џравда, еще жива мать... Ќо  тут  вестник,
думаЯ утешить царЯ, открывает ему тайну: ќдип не родной сын коринфской  четы
- он был найден ребенком в лесу и усыновлен Џолибом... Ћт надежд не остаетсЯ
почти ничего. Ћкончательно уничтожит их старый пастух, готовый уже предстать
перед ќдипом.
     Ќапрасно €окаста умолЯет мужа прекратить расспросы: в ослеплении он как
бы забывает об опасности, котораЯ может крытьсЯ  в  признании  очевидца.  Ћн
надменно заЯвлЯет, что не стыдитсЯ низкого происхождениЯ:

     Ќо знаю: в том, что Я - дитЯ ‘удьбы,
     ‚сем радости дарЯщей, нет позора.
     ‘удьба мне мать, и времЯ мне отец:
     Ћни ќдипа сделали великим
     €з малого. џ родилсЯ от них
     € не боюсь узнать мое рожденье!

     “вы! ќто последние слова ќдипа-царЯ, больше он не  будет  говорить  как
власть имеющий. ‘ейчас он узнает, какаЯ "мать" ему ‘удьба, и  родитсЯ  новый
ќдип: ќдип-преступник, ќдип - человек, искалеченный ‘удьбой.
     “грозами вырвано признание у пастуха. „а, он, ќдип, был сыном ‹аЯ,  тем
самым, которого тот решилсЯ умертвить, боЯсь исполнениЯ пророчества.
     "ѓоре, горе! џ проклЯт",- кричит обезумевший царь.  Ќо  ‘удьба  готовит
еще один удар: €окаста повесилась во  дворце.  ‘  воплем  врываетсЯ  ќдип  в
спальню жены-матери и застежками ее поЯса выкалывает себе глаза: он не хочет
больше видеть ни людей, ни солнца, он просит увести его, спрЯтать:

     Ќочь беспредельнаЯ,
     ЌеотвратимаЯ! ’ьма несказаннаЯ,
     ‘мерти подобнаЯ!
     …ще в ней Ярче образы кровавые,
     …ще сильнее боль воспоминаньЯ!

     Ђполлон отомстил за пренебрежение к его пророчеству. Ћ,  зачем  не  был
ќдип убит ребенком? ‡ачем чужаЯ жалость спасла его? Ћн - сын, он  -  и  муж,
дети его - его братьЯ. "Ќет, нет! ЌельзЯ об этом  говорить...  €з  людей  не
вынес бы никто моих страданий".
     ‚есь этот кошмар отцеубийства и  кровосмешениЯ  усугублЯетсЯ  длЯ  него
мыслью о скверне, влекущей за собой проклЯтие. Ќо он сам казнил себЯ.
     ‚ последних сценах трагедии перед зрителем уже не гордый и  вспыльчивый
властелин, а согбенный слепец, погруженный в  тихую  скорбь.  Ћн  уходит  из
города как зачумленный. Ђ хор  говорит  о  тщете  человеческого  счастьЯ,  о
непрочности  жребиЯ  смертных,  о  всевластии  ‘удьбы,  которую   не   может
преодолеть никто, даже победитель ‘финкса.

        x x x

     ’аково это великое творение эллинского гениЯ.  ‘офокл  видел  триумф  и
упадок Ђфин, его ужаснула бессмысленность смерти Џерикла. Џоэт  осознал  всю
ничтожность земных упований. Ќе он ли воспевал силу человека, гордую поступь
хозЯина мира? Ќо теперь он говорит о том, как опасно  смертному  забыватьсЯ:
пусть он могуч, что значит его  власть  в  сравнении  с  Ќеведомым,  которое
всегда стережет его?
     ‘нова Њойра вырастает над миром, как маска ѓоргоны. Ќет, она совсем  не
„ике, не высшаЯ благаЯ ‚олЯ, она -  лишь  неумолимый  порЯдок  вещей,  перед
которым человек бессилен. ’акова, согласно ‘офоклу, правда жизни. ‚ ней  нет
места  воздаЯнию  в  смысле  нравственной  ответственности.  ‚едь  ќдип  был
преступником невольным. ‘удьба действует, как бездушнаЯ машина.
     ќсхил  отождествил  ђок  и  ‘праведливость.  “   ‘офокла   Њойра   тоже
справедлива, но  какаЯ  это  справедливость!  Ћна  меньше  всего  похожа  на
небесный  Џромысл.  Ћна  просто  действует  как  закон   причинных   свЯзей,
равнодушный к внутреннему  миру  человека.  ‘овершилось  преступление  -  не
важно, сознательно или невольно; оно - реальный факт и влечет за собой столь
же реальные последствиЯ. ‡десь источник  античного  TERROR  FATI  -  "страха
судьбы", немыми  свидетелЯми  которого  остались  маски  греческого  театра.
Љонвульсивные гримасы этих бредовых ликов  говорЯт  о  всепоглощающем  ужасе
человека, подавленного Ќеведомым.
     Ќо, рисуЯ борьбу ќдипа с ђоком, ‘офокл не мог стать на сторону  ‘удьбы,
как не мог бы быть на  стороне  чумы,  свирепствовавшей  в  Ђфинах.  Џоэтому
поражение ќдипа он в каком-то смысле изобразил апофеозом.
     ‘традание делает злосчастного царЯ прекрасным, зрители плачут вместе  с
ним. Љак ‘атана, терзавший €ова, но не тронувший его души,  ”атум  побеждает
ќдипа лишь внешне. ‚нутренне же он осталсЯ свободным; скорби и муки  очищают
его. Ћн - выразитель духовного начала, нравственной воли  человека.  ‡ритель
видит его духовную силу и ощущает его невиновность, хотЯ в трагедии об  этом
не сказано почти ни слова. €, таким образом, ќдип одновременно оказываетсЯ и
жертвой, и победителем ‘удьбы.
     Ћзначало ли это призыв к  титаническому  восстанию  против  Ќеведомого?
‚ероЯтно, ‘офокл пережил нечто подобное. Ќо бунтом, как говорил „остоевский,
жить нельзЯ, и вот ‘офокл мучительно ищет нового решениЯ, пытаЯсь  вернутьсЯ
на путь, указанный ќсхилом.

        x x x

     —ерез двадцать лет после "–арЯ ќдипа" престарелый поэт вновь, как  ѓете
к "”аусту", возвращаетсЯ к прежней теме  и  пишет  драму  "ќдип  в  Љолоне".
„ействие ее разворачиваетсЯ на родине поэта, в предместье Ђфин - Љолоне.
     Љ свЯщенной роще эвменид приходит убеленный сединами бездомный  старик:
это ќдип, которого сыновьЯ не желали  принЯть  в  ”ивы  даже  по  прошествии
многих лет. ’олько нежно любЯщаЯ дочь царЯ Ђнтигона  сопровождала  ќдипа  во
всех его странствиЯх.
     ‘тарец окрылен тем, что попал к эвменидам. …му было открыто богами, что
именно под их сенью он обретет вечный покой, что здесь,  вознагражденный  за
страданиЯ, он сделаетсЯ носителем особого дара:  там,  где  он  останетсЯ  -
живой или мертвый,- навсегда воцаритсЯ мир и процветание.
     Љолонцы,  узнав  в  слепце  печально  знаменитого  ќдипа,  умолЯют  его
покинуть город: они боЯтсЯ гнева богов. –арь  стараетсЯ  тронуть  их  сердца
рассказом о своей участи, просит не гнать его хотЯ бы  ради  дочери.  €  тут
впервые он говорит о своей  вине,  доказываЯ,  что  он  скорее  жертва,  чем
преступник. ‚ его слова ‘офокл вкладывает уже новый взглЯд на  грех:  он  не
желает более примирЯтьсЯ с механическим понЯтием скверны. ’о, что  ќдип  был
преступником невольным, в корне должно менЯть дело. Ќо  разве  Я  знал,  что
творю?
     џ пред богами невинен! Љогда люди узнают, что ќдип чист и что боги дали
ему волшебный дар, начинаетсЯ борьба за него. ’еперь он уже становитсЯ  всем
нужен. ‘ыновьЯ шлют гонцов, просЯ его вернутьсЯ, но старик не  может  забыть
их жестокости и не желает идти  к  ним.  Ћн  остаетсЯ  в  Љолоне,  куда  его
приглашает афинский царь ”есей.
     Ќаступает последний час, возвещаемый  раскатами  грома.  Ѓоги  возносЯт
ќдипа, он получит вечную жизнь и  станет  гением-хранителем  приютившей  его
земли.
     Џо замечанию одного исследователЯ, ‘офокл хотел "в  лице  своего  ќдипа
освободить человека от страшной тЯжести идеи рока,  доказать  ему,  что  его
судьба сплетаетсЯ длЯ него справедливыми и милостивыми богами" (4).
     Ѓоги  были  виновны  перед  страдальцем,  и  вот  они   искупили   свою
несправедливость;  все  участники  драмы  расквитались  между  собой.  ’аким
образом, ‘офокл возвращаетсЯ к вере в  божественную  „ике,  но  спасение  от
мучительного рабства ”атума поэт видит в старой религии, а это была попытка,
заранее  обреченнаЯ  на  неудачу.  ‘офокл  ЯвилсЯ,  по  существу,  последним
настоЯщим Язычником. Ћн не смог вдохнуть новую жизнь в отеческую веру.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ѓлава одиннадцатаЯ
     Џ…ђ…„ ‹€–ЋЊ Ќ…‚…„ЋЊЋѓЋ. ‘Ћ”ЋЉ‹

     1. ‘офокл. Ђнтигона, 332. Џер. „. Њережковского.
     2. ‚ дальнейшем трагедиЯ цитируетсЯ по переводу „. Њережковского.
     3. ќти слова (873-878) подтверждают догадку относительно того, что поэт
зашифровал в трагедии также и полемику против  единоличной  власти.  €окаста
означала мать-родину, а "мотив инцеста с матерью был символически сопрЯжен с
идеей  овладениЯ  узурпированной  властью"  (‘.  Ђверинцев.  Љ  истолкованию
символики мифа об ќдипе.- ‘б. "Ђнтичность и  современность",  Њ.,  1972,  с.
95).
     4. ”. ‡елинский. •арита; идеЯ благодати в античной  религии.-  "‹огос",
вып. I, 1914, с. 149.


     ѓлава двенадцатаЯ
     ‚Ћ ‚‹Ђ‘’€ ‘ЋЊЌ…Ќ€‰. …‚ђ€Џ€„
     Ђфины, втораЯ половина V в.

     ‚дохну ли Я когда-нибудь иной
     воздух, кроме тюремного?
     ”. Љафка

     ‘офокла и особенно ќсхила можно  было  бы  в  каком-то  смысле  назвать
учителЯми жизни. ‚ своих трагедиЯх  они  выражали  определенное  религиозное
миросозерцание, будь то вера в Џровидение и Џравду, будь то учение о  ‘удьбе
и благих богах. ‚ этом их коренное отличие от  третьего  великого  афинского
драматурга …врипида (480-404), который предпочитал  не  давать  ответов,  но
лишь спрашивать.
     “ченик Ђнаксагора и софистов,  философствующий  поэт,  …врипид  весь  в
кризисе, в борении; все его трагедии окрашены болью  и  отчаЯнием,  кажетсЯ,
что у …врипида подточены все опоры; он полон сомнений и  мечетсЯ  от  одного
полюса к другому, не находЯ успокоениЯ. Ћн жаждет веры, идеала, но ничто его
не удовлетворЯет.
     „лЯ …врипида дорога к религии старых богов была уже  закрыта.  ‚  своих
драмах он использовал мифологические  сюжеты,  но  только  длЯ  того,  чтобы
лишний раз подчеркнуть полную неприемлемость народной веры. Ѓоги у него, как
правило, грубы, возмутительно жестоки  и  бессердечны.  €х  мстительность  -
источник человеческих  бед.  Ћн  уже  не  может,  подобно  ќсхилу,  защищать
Ђполлона, толкнувшего Ћреста на убийство  матери,  а  в  одном  месте  прЯмо
говорит: "„рузьЯм в беде помочь бессильны боги:  искусства  не  хватает  или
сердца" (1).
     ‚ трагедии "ѓеракл" …врипид рассказывает, как ѓера  карает  неповинного
героЯ  и  тот,  обезумев,  убивает  любимых  детей.  Ќизость  богов   и   их
безнаказанность  подают  людЯм  самый  дурной  пример.  –арь  ’езей  говорит
ѓераклу:

     Џослушаешь поэтов - что за браки
     ’ворЯтсЯ в небе беззаконные!
     Ђ разве не было, скажи мне, бога,
     Љоторый в жажде трона, над отцом
     ђугаЯсь, заковал его? € что же?
     Ћни живут, как прежде, на Ћлимпе,
     € бремЯ преступлений не гнетет их (2).

     ѓеракл отказываетсЯ верить этому: "‚се это - бредни дерзкие певцов". Ќо
разве о богах было сказано что-либо иное? ‚едь о них известно лишь  то,  что
говорили поэты и собиратели мифов.
     —то же …врипид ставит на место Ћлимпа?  ‘овременники  намекали,  что  у
него  "своЯ  вера"  и  "свои  боги";  есть   свидетельства,   что   он   был
последователем Ђнаксагора, но от признаниЯ  космического  ЏерводвигателЯ  до
живой веры еще очень далеко. ѓлавной же страстью …врипида  было  разрушение.
Ћн крушил идолов, и на их месте оставалась пустота, куда  слетались  демоны.
Ќародных богов нет, однако существует "нечто", какие-то  таинственные  силы,
которые обступили человека и мучают его. Ћни гнездЯтсЯ в самых недрах души.
     ’еатр  …врипида  вводит  нас   в   мир   разбушевавшихсЯ   страстей   и
патологических  надрывов.  ‘тихиЯ  темного,  подсознательного  лишает  людей
разума. ЋслепленнаЯ ревностью, ЊедеЯ своими руками убивает  детей;  €пполита
губит преступнаЯ любовь мачехи. —еловек  не  может  справитьсЯ  с  бесами  в
собственном сердце. ‚от где его ‘удьба! ‚от та сила, от которой не  убежать.
Ѓешенство ќлектры, мстившей своей матери Љлитемнестре, исступление Ђгавы,  в
припадке  помрачениЯ   растерзавшей   сына,-   все   это   примеры   роковой
предопределенности людей ко злу.
     ЉакаЯ  плотина  может  преградить  путь  этому  потоку?   ђазум   здесь
беспомощен, бессильны законы общества.
     …врипид - скептик,  но  скептик,  верЯщий  в  злые  силы;  вольнодумец,
который порабощен демонами. € все же он боитсЯ окаменеть в отчаЯнии  и  ищет
веры, любой веры. Ќе желаЯ слышать о гражданских богах,  он  делает  попытку
обрести Ѓога в „ионисе. Ћб этой попытке  рассказывает  трагедиЯ  "‚акханки",
написаннаЯ …врипидом среди лесов Њакедонии незадолго  до  смерти  (3).  Ѓыть
может, покинув Ђфины, он  мечтал  исцелить  истерзанную  душу  в  слиЯнии  с
природой, в экстазах вакхического культа. Ќо, как видно из трагедии,  и  эта
надежда обманула его.
     "‚акханки" переносЯт нас в те времена,  когда  религиЯ  „иониса  только
поЯвилась в ќлладе, где одни принЯли ее с восторгом,  а  другие  противились
успехам юного божества.
     ”иванский царь Џенфей, главный  герой  драмы,-  непримиримый  противник
„иониса; он наслушалсЯ всЯких ужасов о женских оргиЯх и  объЯвил  им  войну.
ќто человек трезвый и здравомыслЯщий, однако он молод, и в глубине души  его
влекут тайные обрЯды. ‚оображение царЯ тревожат рассказы о хороводах  менад,
и, хотЯ он уверен, что в лесах они совершают всЯческие непотребства,  в  нем
постепенно пробуждаетсЯ болезненное любопытство.
     „оказать Џенфею преимущество нового  культа  беретсЯ  сам  бог  „ионис,
который длЯ этого принимает облик человека - жреца вакхических радений.  …му
известно, что Џенфей хочет идти во главе вооруженного отрЯда ловить в  горах
женщин, и стараетсЯ оградить их от посЯгательств царЯ.
     Њнимый жрец не выдвигает перед царем аргументов в пользу дионисизма, он
лишь обещает ему показать мощь бога  стихии:  ведь  в  „ионисе  Явлена  сила
Џрироды, котораЯ не может не увлечь в свой водоворот.
     Ќо Џенфей не желает ничего  слышать;  к  ужасу  менад,  он  приказывает
свЯзать жреца (самого „иониса!). †алкие попытки:  цепи  распадаютсЯ,  а  бог
продолжает увещевать и манить  царЯ.  †енщины  же,  одержимые  вакханической
страстью, лишь ждут сигнала своего владыки, чтобы начать исступленный танец.
     "‚едь это бред - безумие  сплошное!"  -  протестует  Џенфей.  "Ѓезумие?
Џусть! ‚ нем слава „иониса",- отвечают ему.  ‚место  логики  и  недоверчивой
рассудительности царю предлагают свЯщенное безумие стихий, опьЯнение  вином,
запахом земли и плЯсками:

     ‘ладки дары „иониса:
     ‚ хороводы вакханок вплетать,
     „а под музыку флейты смеЯтьсЯ,
     „а из сердца гнать думы, когда
     Џодают за трапезой богов
     ‚иноградную влагу (4).

     Њежду  тем  Џенфей  вовсе  не  намерен  "из  сердца  гнать  думы",   он
размышлЯет,  колеблетсЯ.  ‘тарики  уговаривают   его   бросить   бесполезное
сопротивление. „ионис все равно победит:

     „а, перед богом тщетно нам мудрить.
     ЏреданиЯ отцов, как времЯ, стары.
     € где те речи, что низвергнут их,
     •отЯ бы в высЯх разума витал ты? (5)

     ‘ такими словами, вероЯтно, не раз  обращались  к  самому  …врипиду.  ‚
драме  они  звучат  с  какой-то  безнадежной  покорностью.  ‘мешны  старики,
нацепившие на себЯ венки и  шкуры,  но  они  повинуютсЯ:  можно  ли  гневить
бессмертного! —еловек - мошка. ‚елел ему „ионис плЯсать - другого ничего  не
остаетсЯ - он будет плЯсать.
     ‘ гор приходит пастух и рассказывает о том, что вакханки все сметают на
пути. "Ћ, господин,- говорит он Џенфею,- кто бы ни был этот  бог,  но  он  -
велик".
     Ћднако  длЯ  ЏенфеЯ,  это   еще   не   доказательство,   ему   противно
превозношение внешней силы. —то из того, что одержимые ведьмы могут  творить
удивительные вещи? ђазве этого достаточно, чтобы признать их бога? "‘тыд  на
всю ќлладу!" - в гневе восклицает он.
     €, странное дело, „ионис не находит слов в  оправдание  своему  культу.
‚едь разум - не его область; он может лишь дать Џенфею  совет:  смирись!  Ќо
царь уже оставил колебаниЯ: он снарЯжает воинов длЯ похода в горы.
     ’огда „ионис коварно расставлЯет сети, спрашиваЯ, не лучше  ли  сначала
Џенфею одному пойти в разведку: "•отел бы ты их видеть там в дубраве?"  Ѓыть
может, прежде чем разгонЯть вакханок, Џенфею захочетсЯ  тайно  поглЯдеть  за
ними? ‘облазн велик:

     Џенфей. „а! ѓруду золота бы дал Я!
     „ионис. Ћпомнись, что за странное желанье?
     Џенфей. Ќет, нет! Ќа пьЯных и смотреть противно.
     „ионис. Џротивно, да? € все ж хотел бы видеть?
     Џенфей. Ќу да. Ќо молча, затаЯсь под елью (6).

     ‹овушка захлопнулась,  царь  пойман.  „ионис  спешит  переодеть  его  в
женский нарЯд, и они отправлЯютсЯ в путь. •ор провожает их мрачными словами:

     Њедленным, твердым шагом
     ЃожьЯ сила к нам движетсЯ.
     „ерзких она карает...
     Љто отвергает безумно
     †ертвы богам и моленьЯ,
     ‡а нечестивцем издали
     ‡орко следЯт бессмертные.
     Љазнь приближаетсЯ тихо к ним
     ‘ каждым мгновеньем.

     € кончает решительно, как бы в назидание всем сомневающимсЯ:

     ‚еры не надо нам
     ‹учше отцовской (7).

     Ќо вот Џенфей и „ионис в лесу. ’ам царЯ  ожидает  страшный  конец:  его
обезумевшаЯ мать Ђгава принимает сына за льва и ведет против него  всю  стаю
менад. Ћни разрывают на куски тело ЏенфеЯ, и  мать  с  торжеством  несет  во
дворец его окровавленную голову. € только там, встретив своего  отца,  Ђгава
приходит в себЯ и понимает, что сделала. Ќо ее отчаЯнные крики напрасны.  "Љ
богу вы идете слишком поздно",- холодно говорит ей „ионис. "џ,  бог,  терпел
от смертных поношенье".
     ’еперь ‚акх отомщен, скептик нашел  конец  самый  омерзительно  жуткий,
какой только может  измыслить  воображение.  Џусть  все  знают  отныне  силу
„иониса.
     Ќо победил ли бог  в  действительности?  ‚едь  он  не  сумел  завладеть
сердцем ЏенфеЯ, не мог убедить его и поэтому уничтожил при помощи коварства.
‚ духовном смысле здесь проЯвлЯетсЯ не сила, а бессилие. —то противопоставил
„ионис сомнениЯм ЏенфеЯ? Ћдну лишь мощь и  месть.  џзыческий  бог  презирает
человека, требуЯ от него в первую очередь рабской покорности.
     ’рагедиЯ ЏенфеЯ - это в значительной степени трагедиЯ самого  …врипида.
€змученный блужданиЯми  в  рассудочных  пустынЯх,  он  искал  веры,  подобно
Џенфею, тЯнулсЯ к тайнам природной  мистики,  подобно  Џенфею,  колебалсЯ  и
противилсЯ и в итоге, как показывает конец "‚акханок", отверг „иониса.
     Ѓог стихий - не его бог; пусть  он  силен  и  может  растоптать  своего
противника, но это самое большее, на что он способен.
     Љак и его великие собратьЯ ќсхил и ‘офокл,  …врипид  нуждалсЯ  в  Ѓоге,
который был бы не только ‘илой, но прежде всего „обром и €стиной.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ
     ѓлава двенадцатаЯ
     ‚Ћ ‚‹Ђ‘’€ ‘ЋЊЌ…Ќ€‰. …‚ђ€Џ€„

     1. …врипид. ѓеракл, 424. ’рагедии …врипида цитируютсЯ по  переводам  €.
Ђнненского.
     2. ’ам же, 1609 сл.
     3. Ќа склоне лет …врипид жил в Њакедонии, в то времЯ еще дикой лесистой
стране. ’ам им были написаны "‚акханки".
     4. …врипид. ‚акханки, 378.
     5. ’ам же, 200.
     6. ’ам же, 810.
     7. ’ам же, 882.


     ѓлава тринадцатаЯ
     Њ…•ЂЌ€—…‘ЉЂџ ‚‘…‹…ЌЌЂџ. „…ЊЋЉђ€’
     Ђбдеры во ”ракии, ок. 420 г.

     Ѓывает нечто, о чем говорЯт:
     "‘мотри, вот это новое";
     но это было уже в веках,
     бывших прежде нас.
     ќкклезиаст

     ЌападаЯ на вульгарные верованиЯ масс или  строЯ  "научные"  космогонии,
поэты и натурфилософы в одном пункте оставались  верны  Языческой  традиции:
они не решались посЯгнуть на веру в незыблемость  и  завершенность  мирового
строЯ. Љаким бы ни представлЯлсЯ им космос -  текучим  или  статичным,-  они
исходили из того, что он никогда не будет иным; тем самым  просвещенные  умы
ќллады сохранЯли старый фундамент натуралистического магизма.  ‚селеннаЯ  со
всем, что в ней содержитсЯ, представлЯлась им  чем-то  вроде  заколдованного
замка, выхода из которого нет. Ђ внутренний  режим  этой  темницы  не  может
изменитьсЯ слишком сильно; человек в ней целиком зависит  от  ее  порЯдка  -
‘удьбы и надзирателей - богов.
     Ќеудивительно  поэтому,  что  именно  в  ѓреции,  где   это   воззрение
выразилось  наиболее  Ярко,  было  столь  сильно  трагическое  мирочувствие,
определившее дух античной драмы. „аже философы, прозревавшие идеи  ‹огоса  и
космического ђазума, то и дело говорили о бездушной Ђнанке -  Ќеобходимости,
котораЯ ЯвлЯлась не чем ин