вЯщенный  камень,  на  котором  верующие  с
незапамЯтных времен  совершали  обычные возлиЯниЯ  масла,  веруЯ  в то,  что
камень  был  действительно  "жилищем  бога"  (beth-el),  обиталищем  некоего
божественного духа. Џроисхождение такого верованиЯ и свЯзанного с ним обычаЯ
относили  к откровению, которого  удостоилсЯ  на  этом  месте патриарх €аков
задолго  до  того,  как потомки  его  размножились  и  овладели этой землей.
‡аключает ли  в  себе  легенда о  таком  откровении воспоминание о  каком-то
действительном  происшествии,   или  же  она  была  целиком  придумана   длЯ
оправданиЯ свЯтости места в соответствии со сложившимсЯ обычаем, мы этого не
можем  знать. ‚ероЯтно, в  •анаане  было много  таких свЯщенных камней,  или
"бетелей",  и  все  они  почитались   как  обители  могущественных  духов  и
поливались маслом.  Ќадо полагать, что название Ѓет-ќль, то есть дом  божий,
было  общим  наименованием длЯ свЯщенных камней известного рода в Џалестине,
потому что греки перенЯли его от евреев  в форме  baityl-os или baityl-ion и
применЯли  к камнЯм,  которые описываютсЯ как круглые и черные. €х принимали
за  живые или  одаренные душой  существа, могущие передвигатьсЯ по воздуху и
обладающие  способностью, в  качестве оракулов, изрекать  свистЯщим  голосом
ответы, которые  могли  быть  истолкованы магами. ’акие камни посвЯщены были
различным божествам  -  Љроносу,  ‡евсу, ‘олнцу и другим.  Ћднако,  судЯ  по
описанию,  это  были, как правило, небольшие и переносимые с  места на место
камни. Ћдин из них, как говорЯт, имел вполне шарообразную форму, диаметром в
одну пЯдь, но  чудесным образом  мог быть  увеличен или уменьшен в объеме, и
цвет  его менЯлсЯ от беловатого до пурпурового; на нем  были  также высечены
буквы  алого  цвета.  ‘  другой стороны,  свЯщенный  камень  в  ‚ефиле  был,
вероЯтно, одним из  тех массивных камней или необтесанных столпов, которые у
евреев  назывались  "масебот"  и  которые,  как  мы   видели,  были  обычной
принадлежностью ханаанских и ранних еврейских свЯтилищ. •орошо сохранившиесЯ
образцы  подобных камней  или  столпов  были  недавно  открыты в  Џалестине,
преимущественно в свЯтилищах ѓезера и ’аанаха.  ‚ некоторых из  них высечены
углублениЯ на верхушке  или сбоку  - быть  может, длЯ жертвоприношений масла
или  крови.  Њожно   предположить,  что  таким   же  был  свЯщенный  камень,
поставленный,  по преданию,  €аковом в  ‚ефиле  и  им же  политый маслом,  -
камень, которому потомки его,  надо думать, оказывали  почитание  в такой же
форме в течение многих веков.

     ѓлава 5.
        €ЂЉЋ‚ “ ЉЋ‹Ћ„–Ђ.
     “тешенный  Явлением  ангелов и полученным от  бога  в ‚ефиле  обещанием
покровительства,  патриарх продолжал свой путь  и прибыл  вовремЯ  в  страну
"сынов ‚остока".  ‡десь  он  встретил свою родню; здесь он нашел  себе жен и
здесь из бедного, бездомного странника превратилсЯ в богатого владельца стад
крупного и  мелкого скота. ‘трана, где происходили эти событиЯ, столь важные
длЯ €акова и его потомства, обозначена не вполне точно. €сторик или, вернее,
писатель-художник  довольствуетсЯ   весьма  неопределенными  географическими
данными, изображаЯ в то же  времЯ  самыми живыми красками встречу изгнанника
со своей первой  любовью.  Џеро библейского  автора рисует  эту  сцену  с не
меньшей  силой,  чем  кисть  ђафаэлЯ, вторично обессмертившего  ее на стенах
‚атикана. ќто - картина не городской, а сельской жизни. ‚стреча любЯщей пары
произошла не  в базарной сутолоке  и  суете,  а среди  мира и тишины зеленых
пастбищ  на краю пустыни; над их головой раскинулсЯ широкий простор небес, а
вокруг них лежали стада овец, терпеливо дожидаЯсь  водопоЯ  у колодца. Ђвтор
указал даже самый час  встречи; по его  описанию, полдень еще не наступил, и
мы как бы вдыхаем  свежесть этого летнего  утра, когда удушливаЯ жара южного
днЯ  еще не  успела  накалить  воздух. Њожно ли вообразить более  подходЯщее
времЯ и место длЯ встречи молодых любовников? „аже сухаЯ, расчетливаЯ натура
€акова поддалась  обаЯнию  этого часа  и окружающей природы и проЯвила нечто
похожее на нежность;
     он сразу  забыл о своей расчетливости и поддалсЯ чувству  любви,  можно
даже сказать - рыцарству: увидев прелестную девушку, приближающуюсЯ со своим
стадом, он подбежал к колодцу, откатил тЯжелый камень, которым  было закрыто
его устье,  и вместо  нее сам напоил овец. ‡атем он поцеловал  свою красивую
кузину и заплакал. ‚спомнил  ли он  ангелов, приснившихсЯ  ему  в ‚ефиле,  и
решил, что сон  свершилсЯ наЯву? Њы этого не знаем. ‚ерно лишь то,  что этот
корыстный,  рассудочный  человек как  бы превратилсЯ  на времЯ в  страстного
любовника.  ’о   был  единый  краткий  час  поэзии  и  любви   во  всей  его
прозаической, чтобы не сказать убогой, жизни.
     Љомментаторы книги Ѓытие становЯтсЯ некоторым образом в тупик, когда им
приходитсЯ  разъЯснЯть,  почему  €аков, поцеловав миловидную ђахиль, залилсЯ
вдруг  слезами. Ћни полагают,  что  эти слезы потекли от  радости по  случаю
счастливого окончаниЯ пути, и приписывают такую манеру выражать свою радость
повышенной   чувствительности   восточных   народов   и   их   недостаточной
сдержанности в  проЯвлении чувств. ‚ таком объЯснении,  вероЯтно, содержитсЯ
некотораЯ долЯ истины; но комментаторы, очевидно, упустили из виду, что есть
немало народов, у которых  плач служит условной  манерой приветствиЯ  гостей
или  друзей,  в особенности  после долгой  разлуки,  ЯвлЯЯсь зачастую пустой
формальностью, в которую  они  вкладывают не  больше чувств,  чем мы  в  наш
обычай рукопожатиЯ и сниманиЯ шлЯпы. ЏоЯсним это примерами.
     ’от же ‚етхий  завет  содержит в себе  и другие примеры  подобного рода
приветствиЯ. Љогда  в …гипте €осиф открылсЯ своим братьЯм, он их поцеловал и
разразилсЯ  таким громким плачем, что  египтЯне услышали его  в другой части
дома. ‚озможно, конечно, что в данном случае слезы были вполне искренними, а
не только условным выражением чувства. Џочти с полной уверенностью это можно
сказать по поводу трогательного  эпизода первой встречи €осифа с ‚ениамином.
ЏотрЯсенный до  потери самообладаниЯ свиданием после  многих  лет разлуки со
своим самым любимым братом, €осиф поспешно  покинул зал приемов и удалилсЯ к
себе,  чтобы дать в одиночестве волю своим слезам. Ћвладев  собой,  он вымыл
покрасневшие  глаза  и мокрые щеки  и с  невозмутимым  видом вышел  к  своим
братьЯм.  „алее,  когда  €осиф  встретил  в ѓесеме своего престарелого  отца
€акова, он  кинулсЯ  ему на  шею и  долго плакал. Ќо и здесь его слезы могли
вылитьсЯ  от  чистого сердца,  когда  он увидел  эту седую голову,  смиренно
склонившуюсЯ  перед  ним,  и вспомнил  отцовскую доброту в дни своей далекой
юности. Љогда два верных друга, „авид и €онафан, встретились в последний раз
во мраке ночи, предчувствуЯ,  быть может,  что они больше  не увидЯтсЯ,  они
расцеловались  и плакали  оба,  пока  „авид  не удалилсЯ.  € здесь  мы можем
допустить, что их горе было непритворно. Љроме того, мы читаем в книге ’овит
о  том,  как  ’овиЯ ЯвилсЯ  под  видом чужеземца в  дом  своего родственника
ђагуила  в  …кбатанах;  когда он затем открылсЯ  своему хозЯину, "бросилсЯ к
нему  ђагуил  и  целовал  его и плакал".  € здесь можно допустить, что слезы
Явились  следствием   радостной  неожиданности,  а  не  простым  соблюдением
общепринЯтого обычаЯ.
     Ћднако, как бы мы ни смотрели на приведенные примеры из истории евреев,
несомненно, что у народов, стоЯщих на более низком культурном уровне, слезы,
проливаемые при  встрече или расставании, часто ЯвлЯютсЯ простым выполнением
этикета, предписываемого правилами  общепринЯтой вежливости. Ћдним  из таких
народов, предъЯвлЯющих ко всЯкому мало-мальски воспитанному человеку строгое
требование подобного выражениЯ чувств - искренних или притворных, были маори
в Ќовой  ‡еландии. "—увствительность этих людей,  - сообщают нам, - особенно
проЯвлЯетсЯ при отъезде или возвращении  их близких. …сли друг отправлЯетсЯ,
хотЯ  бы  ненадолго,  в  Џорт-„жэксон  или  в  ‚андименову  землю,  то   при
расставании неизменно разыгрываетсЯ чувствительнаЯ сцена:
     начинаетсЯ  с Якобы украдкой  бросаемых взоров, потом раздаетсЯ стон  и
горестное  восклицание, в  глазах  блестит слеза, лицо искажаетсЯ  гримасой.
Џонемногу  все  подвигаютсЯ  ближе к  отъезжающему  и  виснут  на  его  шее.
ЏоднимаетсЯ форменный плач, и  начинаетсЯ  царапание рук и  лица кремниевыми
ножами. Џод конец следует оглушительный вой, и несчастный мученик, задыхаЯсь
от  поцелуев,  слез и крови,  думает  лишь  о  том,  как бы от  всего  этого
избавитьсЯ. ’акаЯ  же сцена, но уже  с большим числом  участников происходит
при возвращении  друзей  или при приеме дальних гостей;  и вы сами  с трудом
удерживаетесь от слез, глЯдЯ на это печальное зрелище и слушаЯ их  жалостный
вой и  нестройные восклицаниЯ.  ‚о  всем этом  много  ложной аффектации; они
подчас держатсЯ сначала в сторонке от человека,  над которым собираютсЯ лить
слезы, пока не подготовЯтсЯ мысленно и не приведут себЯ в должное состоЯние;
тогда  они в  притворном порыве бросаютсЯ на свою жертву  (более подходЯщего
слова нельзЯ придумать) и  начинают терзать себЯ и терпение гостЯ.  „остойно
вниманиЯ,  что они  могут не  только вызвать у  себЯ  слезы  в любой  нужный
момент, но и остановить их по чьему-либо приказу или же в тех случаЯх, когда
дальнейший плач становитсЯ  по какой-нибудь  причине неудобным. ЊенЯ однажды
весьма позабавила  сцена, происходившаЯ в  деревне  Љаикохи, отстоЯщей  в 10
милЯх от  ‚аимате. ‘ полдюжины  друзей и родственников вернулись домой после
шестимесЯчного  пребываниЯ на  берегах  ’емзы.  ‚се общество было  поглощено
обычной церемонией плача; вдруг две женщины из этой деревни, по данному „ђ“ѓ
„ругу знаку, вытерли слезы, закрыли фонтан своих излиЯний и с самым невинным
видом обратились к собранию:
     "Њы  еще не  окончили плакать; мы сейчас пойдем, поставим  еду в  печь,
сварим ее и  приготовим плетенки, тогда вернемсЯ  и докончим свой плач; если
плач не кончитсЯ, когда еда  будет готова,  то поплачем еще и  вечером". ‚се
это, сказанное притворно-плаксивым голосом, они заключили словами: "“ж иначе
нельзЯ,  уж иначе  нельзЯ!" џ при случае  говорил с  некоторыми маори об  их
лицемерии,  когда  им заведомо  было совершенно безразлично,  увидЯт ли  они
когда-нибудь еще  раз тех, над которыми они перед  тем так усердно  плакали.
Ћни мне ответили: "Ђх! ‹юбовь новозеландца всЯ снаружи, она у него в  глазах
и  на Языке". Њореплаватель капитан  Џ. „иллон  нередко  оказывалсЯ  жертвой
таких бурных изъЯвлений любви, и он рассказал нам, как ему удавалось держать
себЯ  при  этом  подобающим  образом:  "“  новозеландцев  существует  обычай
теретьсЯ носами,  заливаЯсь в  то же времЯ  слезами, когда родственники  или
друзьЯ встречаютсЯ после длительной  разлуки. џ часто из приличиЯ подчинЯлсЯ
этой  церемонии. ‚  противном  случае мое поведение считалось бы  нарушением
дружбы, и в их глазах, с точки зрениЯ  новозеландского этикета, Я был  бы не
лучше варвара. Љ несчастью,  Я по своей бесчувственности не могу при  всЯком
нужном случае  выжать из  своих  глаз слезы, так как Я сделан  не из  такого
быстротающего  вещества,  как новозеландцы; но  носовой  платок  и отдельные
выклики  на  туземном  Языке  в  достаточной  мере служили  выражением моего
истинного горЯ. ќта церемониЯ не распространЯетсЯ  на незнакомых европейцев,
но по  отношению  ко  мне  она была неизбежна, так  как  Я был, как они менЯ
величали, Thongata moury, то есть "новозеландец, землЯк". ‘ другой  стороны,
мы  читаем,  что  "встречи  новозеландцев  носили  чувствительный  характер,
расставаниЯ   же  обыкновенно  происходили  без  особых  внешних  проЯвлений
чувства. Џри  встречах  мужчины и женщины прижимались друг  к другу носами и
тихим  хнычущим   голосом,  среди  потоков   слез,  делились  взаимно  всеми
представлЯющими  общий  длЯ  них интерес  событиЯми,  происшедшими  за времЯ
разлуки.  …сли  встреча  происходила  между  близкими  родственниками  после
длительного отсутствиЯ,  церемониЯ трениЯ носами  и плач продолжались  около
получаса; если же встречались  случайные  знакомые, они  ограничивались тем,
что  прикладывались  друг  к  другу  носами  и  тут  же  расходились.  ’акое
приветствие  называлось  "hongi",  что  можно  перевести  словом  "нюхание".
Џодобно  восточному  обычаю есть  соль,  "hongi"  служило  знаком примирениЯ
врагов.  ѓубы  же  при   "hongi  никогда  не  соприкасаютсЯ.  Џоцелуи  здесь
неизвестны".
     “  жителей  Ђндаманских  островов  "родственники,  возвратившись  после
разлуки,  длившейсЯ несколько недель или месЯцев, выражают свою радость тем,
что сидЯ обхватывают один другого руками вокруг шеи и при этом так  плачут и
воют, что постороннему  человеку может  показатьсЯ,  будто  с ними произошло
какое-нибудь большое несчастье. €  дейст вительно, у них нет никакой видимой
разницы между  любым проЯвлением радости  и  выражением  горЯ,  например  по
случаю чьей-либо смерти. ‚ хоре плачущих начинают женщины, но мужчины тут же
подхватывают,  и вскоре  образуютсЯ группы по три-четыре человека плачущих в
лад до тех пор, пока  полное  изнеможение не заставит их замолкнуть".  ‘реди
племени мунгели-тахсил в индийском округе Ѓиласпоре "существует обЯзательный
обычай, согласно которому при встрече родственников, давно не  видевших друг
друга, представительницы  женского  пола  должны  громко  и жалобно плакать.
‘кажем,  сын   несколько  месЯцев  находилсЯ  в  отсутствии   и  вернулсЯ  в
родительский дом. Ћн  прежде всего  прикасаетсЯ к ногам отца и матери. Љогда
он уже уселсЯ, мать и сестры поочередно подходЯт к нему, кладут ему на плечи
обе  руки и  с жалобным  рыданием рассказывают ему обо всем более или  менее
важном, что  случилось в его  отсутствие".  “  племени чаухан, в центральных
провинциЯх  €ндии,  этикет  требует, чтобы  женщины  плакали при  встрече  с
родственниками,  прибывшими  издалека.  "‚ тех случаЯх,  когда  сходЯтсЯ две
женщины, они обе плачут,  причем каждаЯ из них кладет свою голову  другой на
плечи,  а руки на бедра. ‚ продолжение всей церемонии они два или  три  раза
менЯют  положение головы  и  называют  друг  друга,  сообразно  их  родству,
матерью, сестрой и  т.  п. …сли умирает кто-либо в семье, женщины подходЯт к
покойнику либо к покойнице с восклицаниЯми: "Ћ, моЯ  мать! Ћ, моЯ сестра! Ћ,
мой отец! Џочему Я, несчастнаЯ, не умерла вместо тебЯ!"  Љогда  же церемониЯ
плача совершаетсЯ между мужчиной и женщиной,  женщина держитсЯ руками за его
талию, а голову кладет ему на грудь.  ‚ремЯ  от  времени мужчина произносит:
"„овольно плакать, перестань". …сли плачут две женщины, старшаЯ  из них,  по
правилу этикета, первой должна остановитьсЯ  и просить  другую замолчать.  ‚
случае  сомнениЯ,  кто  из  них  ЯвлЯетсЯ  старшей,   они  иногда  плачут  в
продолжение целого часа на потеху присутствующей молодежи,  пока  кто-нибудь
постарше не выступит и не прикажет одной из них перестать".
     Ћбычай  проливать слезы в знак приветствиЯ имеет, по-видимому, всеобщее
распространение у индейцев как ‘еверной, так и ћжной Ђмерики. “ племени тупи
в  Ѓразилии, населЯющего  область  по  соседству  с  ђио-де-†анейро,  этикет
требует, чтобы гость, войдЯ в хижину, где он рассчитывает на гостеприимство,
сел в гамак  хозЯина  и  ждал  некоторое  времЯ,  сохранЯЯ  глубокомысленное
молчание.  ‡атем  обычно  женщины приближаютсЯ,  садЯтсЯ  на  пол у  гамака,
закрывают руками свое лицо и приветствуют гостЯ, без передышки восхвалЯЯ его
и плача.  ѓостю со своей  стороны во  времЯ этих излиЯний  также  полагаетсЯ
плакать, но если он не умеет выжать из своих глаз настоЯщие слезы, то должен
по  крайней  мере испускать глубокие  вздохи и  придать  себе по возможности
самый  печальный  вид.  Љогда все  эти формальности, установленные  кодексом
хорошего тона, выполнены, хозЯин,  державшийсЯ  до этого времени безучастным
зрителем,  приближаетсЯ  к  гостю  и  вступает с  ним  в  разговор.  ‹енгуа,
индейское племЯ  в —ако, "соблюдают между собой  странную форму вежливости в
тех случаЯх, когда они после некоторой разлуки снова встречаютсЯ: прежде чем
сказать  друг   другу  слово,  оба  индейца  проливают  несколько  слезинок.
Џоступить иначе - значит нанести оскорбление или, по меньшей мере, показать,
что гость ЯвилсЯ нежеланным посетителем".
     ‚ XVI в. испанский исследователь Љабеса  де ‚ака описал сходный обычай,
соблюдавшийсЯ  двумЯ  индейскими  племенами,  обитавшими  на  одном  острове
неподалеку от  нынешнего  техасского  побережьЯ. "Ќа острове,  - пишет он, -
живут два племени, говорЯщие на разных Языках. Ћдно из них  капоки, а другое
хан. “ них  существует такой обычай: когда знакомые между собой люди изредка
встречаютсЯ,  то  прежде, чем  заговорить друг с другом,  они в  продолжение
получаса плачут. ‡атем хозЯин первый поднимаетсЯ с места и отдает гостю все,
что у него имеетсЯ, и тот, принЯв подарок, спустЯ короткое времЯ, удалЯетсЯ.
€ногда  бывает и  так, что  получивший  дары тут же уходит,  не произнесЯ ни
одного слова". Ќекий француз, по имени Ќикола Џерро, живший среди индейцев в
конце XVII  в., описывает посещение  несколькими индейцами  из  племени  сиу
деревни  дружественного племени оттава: "Ќе  успели  они прибыть, как начали
соответственно своему  обычаю плакать  над каждым встречным, чтобы  показать
радость, какую они испытывают при  виде своих друзей". „а и сам этот француз
неоднократно ЯвлЯлсЯ объектом  или,  вернее, жертвой подобных чувствительных
излиЯний.  Џосланный губернатором Ќовой ”ранции заключить договор с живущими
по  ту сторону Њиссисипи индейскими племенами,  он обосновалсЯ на  побережье
реки. ’ам к  нему  Явилось посольство от  айова, соседей и союзников сиу, из
деревни, находившейсЯ в нескольких днЯх пути к западу. Ћни хотели вступить в
дружественные  отношениЯ  с  ”ранцией.  Ћдин  историк  описал  встречу  этих
индейских  послов с  несчастным Џерро. Ћни над  ним так плакали,  что  слезы
падали им на грудь; влагой, вытекавшей из их ртов и носов, они выпачкали его
голову, лицо и  платье, так что его чуть  не затошнило от  этих ласк, и  все
времЯ они самым жалобным образом кричали  и выли. ‚  конце  концов с помощью
нескольких подаренных  им ножей и шил удалось  остановить  поток этих шумных
излиЯний; однако  за  отсутствием переводчика  они  не смогли объЯснитьсЯ  с
французами и вынуждены были  вернутьсЯ к себе, не приведЯ своего намерениЯ в
исполнение.  Ќесколько  дней  спустЯ  Явилось  четверо  других индейцев,  из
которых один  говорил  на Языке,  понЯтном длЯ француза. Ћн объЯснил, что их
деревнЯ находитсЯ в девЯти лье вверх по реке, и пригласил французов посетить
их. Џриглашение было принЯто. Џри приближении  иностранцев женщины убежали в
лес и горы, плача  и простираЯ  руки к солнцу. Ќо тут  же поЯвились двадцать
старейшин,  предложили  Џерро трубку  мира и  на шкуре буйвола отнесли его в
хижину  вождЯ  деревни.  Ћпустив  его  там  на землю,  они  вместе  с вождем
принЯлись  обычным  манером  плакать  над ним,  обмочив  его  голову влагой,
сочившейсЯ из их глаз, ртов и носов. Љогда эта неизбежнаЯ церемониЯ пришла к
концу, они осушили  свои  глаза и носы и снова предложили Џерро трубку мира.
"Ќигде на  свете,  - добавлЯет  французский  историк,  - нельзЯ  найти более
слезливого народа: встречи их сопровождаютсЯ  слезами;  столь же слезливы их
расставаниЯ".

     ѓлава 6.
        „ЋѓЋ‚Ћђ ‚ ѓЂ‹ЂЂ„….
     Џрослужив  много  лет  своему  тестю  ‹авану  и  приобретЯ  усердием  и
лукавством  большие  стада  овец и  коз, €аков  стал тЯготитьсЯ своей долгой
службой и решил вернутьсЯ в  страну своих предков. Њожно подозревать,  что к
такому шагу побудила его не одна  лишь тоска по родине. “тро его жизни давно
миновало, и горЯчие порывы юности, если он их только когда-либо знал,  давно
перестали  волновать эту,  по  существу, холодную и  трезвую  натуру.  ‚ его
решении  соображениЯ выгоды,  вероЯтно, сыграли  гораздо  большую роль,  чем
жажда   увидеть  снова   картины,   окружавшие  его   детство,   или  вообще
привЯзанность к родной стороне. ЃлагодарЯ счастливому сочетанию трудолюбиЯ и
хитрости  ему удалось  перевести  в  свои  загоны лучшую  часть стада своего
тестЯ. Ћн увидел,  что  здесь ему  уже нечем  больше  поживитьсЯ: старик был
выжат как лимон, и настало времЯ перенести свою деЯтельность в другое, более
подходЯщее место.  ЏредвидЯ,  однако, что ‹аван  может оказать сопротивление
его  уходу  с большей частью  стада, €аков  благоразумно  решил во избежание
тЯгостных семейных препирательств уйти ночью. „лЯ этой цели  было необходимо
посвЯтить в  тайну  также  и жен.  Џо-видимому,  у  него возникало  сомнение
относительно  того, как они отнесутсЯ  к  его  замыслу, и  он подошел к делу
издалека.  ‚крадчивым  голосом он указал на изменившеесЯ к нему отношение со
стороны их отца; затем с напускным  благочестием поведал им, как бог стал на
его  сторону и, отнЯв стада у ‹авана,  отдал  их ему, €акову; а в довершение
всего рассказал, быть может с лукавым огоньком  в глазах, что минувшей ночью
ему  ЯвилсЯ во сне  божий  ангел  и  приказал отправитьсЯ  в  страну, где он
родилсЯ. Ќо €аков скоро убедилсЯ, что он  ломитсЯ в открытую дверь, ибо жены
охотно согласились с его проектом  и с циничной откровенностью изложили свои
корыстолюбивые  соображениЯ. Ћни  жаловались,  что  их  расточительный  отец
растратил все, что получил за них в виде выкупа, и теперь ему нечего  больше
дать им  или оставить после себЯ  в наследство. Џоэтому  они готовы покинуть
его  и  последовать за своим  мужем  в далекую  чужую  землю, по ту  сторону
великой  реки.   Ќо  прежде  чем  пуститьсЯ  в   путь  со  всеми  пожитками,
предусмотрительнаЯ ђахиль кстати  вспомнила, что, хотЯ они  и присвоили себе
большую часть отцовского имущества, у него  еще  остались его домашние боги,
которые могут вступитьсЯ за него и  отомстить беглецам за хозЯина. € вот она
незаметно  ухитрилась  украсть идолов и запрЯтать их между своими вещами, не
рассказав,  однако,  мужу про свой  поступок,  быть  может,  из боЯзни,  что
остаток  мужской  совестливости  побудит его  приказать  своей жене  вернуть
украденных богов их владельцу.
     ’еперь все приготовлениЯ  почтенной  семьи  к  побегу  были  закончены.
Ћставалось  дождатьсЯ случаЯ, когда  можно  будет тайком  уйти. ќтот  момент
настал, когда ‹аван на несколько  дней отправилсЯ на стрижку  овец. Ћгромный
караван пустилсЯ  в путь - женщины и дети верхом на верблюдах, а спереди или
сзади  них  бесконечнаЯ  процессиЯ блеющих стад.  Љараван  мог  продвигатьсЯ
вперед лишь крайне медленно, потому что нельзЯ было подгонЯть овец и коз, но
у €акова было  в запасе  целых два днЯ, ибо известие о его уходе могло дойти
до  тестЯ не ранее чем  на  третий  день. ‚месте  со  своими  братьЯми ‹аван
пустилсЯ в погоню и после семидневного форсированного марша настиг  беглецов
среди живописных  лесистых гор  ѓалаада.  Њестом встречи  могла быть  леснаЯ
полЯна,  где овцы в это времЯ  мирно пощипывали зеленую  траву, или глубокое
горное ущелье,  сквозь которое  верблюды  пробирались, ломаЯ сухой тростник,
или стадо  с шумом переходило  брод. ђодственники  вступили  между  собой  в
ожесточенный спор. ‹аван открыл словесную войну,  громко  упрекаЯ  €акова за
то,  что тот украл его богов  и  увез дочерей, как если бы они  были взЯты в
плен силой оружиЯ. Ќа это €аков, ничего не знавший про идолов, с горЯчностью
возразил, что  он не вор  и не укрыватель краденых богов; пусть ‹аван обыщет
всю  поклажу,  и если он найдет пропавших идолов среди вещей у кого-либо  из
людей €акова, то ‹аван  волен предать вора смерти. ’огда ‹аван  обыскал  все
палатки, одну за другой, но  ничего  не нашел, ибо  хитраЯ  ђахиль  спрЯтала
идолов в  паланкине  на  спине  верблюда  и сама на них  уселась, втихомолку
подсмеиваЯсь над своим отцом, рывшимсЯ в ее палатке.
     ЌеудавшиесЯ поиски похищенной собственности  вернули €акову его прежнюю
самоуверенность, ибо  вначале он, вероЯтно,  был несколько смущен  нападками
тестЯ,  которого  он  раньше  сумел  так  ловко  обставить.  ’еперь  же   он
почувствовал  себЯ  в  положении  нравственного   превосходства  и  с  видом
благородного  негодованиЯ стал  в  свою очередь  осыпать упреками оробевшего
противника. Ћн с гневом отверг ложное  обвинение в воровстве, которое только
что было выдвинуто  против него; заЯвил, что он честно заработал своих жен и
свои  стада  долголетней  усердной  службой;  с  пафосом  распространЯлсЯ  о
тЯгостЯх, которые ему пришлось перенести, и о добросовестности,  с  какой он
всегда выполнЯл свои обЯзанности пастуха. ‘вою  пламенную  речь он  заключил
словами о  том,  что если бы бог не пришел ему на  помощь,  то  бессовестный
тесть отпустил бы его, своего верного слугу, без рубахи  на теле и без гроша
в кармане.  Ќа  этот  поток  красноречиЯ  ‹аван  не  нашелсЯ  что  ответить;
по-видимому, он одинаково уступал своему почтенному зЯтю и в даре слова, и в
искусстве хитрости. ’ЯгатьсЯ с €аковом было делом нелегким, и ‹аван убедилсЯ
в этом на собственном  опыте.  Ћн  удовольствовалсЯ упрЯмым  заЯвлением, что
дочери - его дочери, что дети  - его дети, что стада - его стада и что  все,
что у €акова было, принадлежит, собственно, ему, ‹авану. Ћтвет ‹авана был по
форме  несколько  более  вежлив,  чем  реплика €акова,  но и  тот  и  другой
одинаково  извращали факты.  ’ем не менее  ни одна  из  спорЯщих  сторон  не
испытывала желаниЯ довести дело до вооруженной  борьбы,  и, не обнажив меча,
они  решили расстатьсЯ по-хорошему.  €аков со  всем караваном продолжал свой
путь, а ‹аван с пустыми руками вернулсЯ домой. Ќо прежде чем  разойтись, они
воздвигли на этом месте  большой камень  в  виде столба, собрали вокруг него
груду из  более  мелких  камней и  вместе ели, сидЯ или стоЯ на этих камнЯх.
ќтот  памЯтник  должен был обозначать межу, через которую ни одна сторона не
должна  была переступить  с враждебными намерениЯми; больше  того, он должен
был  служить "свидетелем" между ними, когда они будут  вдали друг от  друга.
Џоэтому  они назвали его  по-еврейски  и по-сирийски  "холм  свидетельства".
„оговор  был  скреплен  жертвоприношением   и  общей  трапезой,  после  чего
противники,  примирившиесЯ  хотЯ бы  только длЯ виду,  возвратились к  своим
шатрам - €аков, без сомнениЯ, вполне довольный результатом своей дипломатии,
а  ‹аван, надо думать, не со столь легким сердцем, но все же умиротворенный.
Љак  бы  то  ни  было,  ‹аван  придал  себе  самый доброжелательный вид,  и,
поднЯвшись рано на следующее утро, он на прощание расцеловал своих дочерей и
внуков и отправилсЯ в обратный путь. €аков же пустилсЯ дальше.
     ‚сЯ цель приведенного рассказа заключаетсЯ в желании показать читателю,
что  каменный памЯтник был воздвигнут обоими родственниками не  в знак любви
или  дружбы,  а  как  свидетельство  их недовериЯ  и  подозрительности:  эти
собранные в кучу камни давали материальную гарантию соблюдениЯ договора; они
ЯвлЯли   собой   как   бы  каменную   запись,  документ,  к   которому   обе
договаривающиесЯ   стороны  приложили  свою  руку   и  который,   в   случае
несоблюдениЯ  договора  должен  был свидетельствовать против нарушителЯ.  Џо
всей видимости, этот холм рассматривалсЯ ими не просто как собранные в груду
камни, а как  некое существо,  могущественный дух  или  божество, призванное
зорко следить за заключавшими между собой договор, дабы они точно  выполнЯли
свои  обЯзательства. ќто вытекает из слов ‹авана,  обращенных к €акову после
окончаниЯ церемонии: "„а надзирает  господь надо мною и над тобою, когда  мы
скроемсЯ друг от друга;
     если ты  будешь  худо поступать с дочерЯми моими, или если возьмешь жен
сверх дочерей  моих, то,  хотЯ  нет  человека  между  нами,  но смотри,  бог
свидетель между мною и между тобою". Џоэтому памЯтник был назван "сторожевой
башней"  (mizpah),  а  также  "холмом  свидетельства",  ибо он  одновременно
ЯвлЯлсЯ и стражем, и свидетелем.
     ќтот  столб  и  собранные  в  кучу камни,  по  поводу  которых  сложена
приведеннаЯ  мной  красочнаЯ  легенда,  принадлежат к  типу  грубых каменных
памЯтников, до  сих пор часто встречающихсЯ в области, лежащей по ту сторону
€ордана, включаЯ и гору ѓалаад, где, по преданию, расстались €аков  и ‹аван.
ѓоворЯ о Њоаве, покойный каноник ’ристрам отмечает:
     "—асть нашего пути пролегала вдоль ‚ади-Ђтабейе, текущего вниз к югу от
короткой,  сразу  круто  спускающейсЯ долины  ‡орка.  ‡десь  на  возвышенном
скалистом  берегу мы  наткнулись  впервые  на долмен, состоЯвший из  четырех
камней - грубых и  неотесанных; три из них стоЯли  под  углом друг  к другу,
образуЯ  три стороны четырехугольника, четвертый  же  лежал  на  них в  виде
крыши. Љаждый камень представлЯл собой  квадрат со стороной, примерно равной
8  футам. ЌачинаЯ  с  этого  места  по направлению  к  северу, мы  постоЯнно
встречали  эти  долмены, иногда по двадцати на  протЯжении одного  утреннего
перехода,   все  совершенно   одинаковой  конструкции.  ‚се  они   неизменно
находились на скалистых склонах  холмов, на вершине же их - ни  одного;  три
большие  глыбы, поставленные  на  ребро  под  прЯмым  углом  друг  к  другу,
поддерживают поперечный  камень со стороной  от  6 до  10 футов. ќти долмены
ЯвлЯютсЯ  излюбленным  местом привала арабских пастухов. ђастЯнувшись во всю
длину, они  часто лежат на  верхнем камне,  наблюдаЯ отсюда за своим стадом.
ђаспространение  долменов  ограничиваетсЯ,  по-видимому,  расстоЯнием  между
городами Љаллирое и •асбаном. ‚ областЯх, лежащих дальше к югу,  они никогда
не встречаютсЯ.  Ќо во времЯ  своих прежних посещений Џалестины Я их видел в
пустынных областЯх ѓалаада, между „жебель-Ћша и  ѓерасой. ’рудно понЯть, длЯ
чего были сложены на горных склонах эти долмены. џ не встретил ни  одного из
них с четвертым стоЯчим камнем, и во многих случаЯх, там, где эти сооружениЯ
уже обвалились, на месте развалин лежат только четыре камнЯ, не  больше и не
меньше. ‚виду того  что почвенный слой здесь тонок, под этими камнЯми нельзЯ
предположить  существование  могил; по соседству также  нет  никаких  следов
надгробных  камней  или  других   погребальных   сооружений.  ‚озможно,  что
первобытные обитатели воздвигали  такие  долмены и в других местностЯх и что
последующее   земледельческое  население  снесло   их,   оставив  долмены  в
нетронутом виде лишь на голых склонах, совершенно непригодных длЯ обработки.
‘ледует  еще  указать  на  тот  факт,  что три рода  доисторических каменных
памЯтников Њоава - долмены, круги из камней и каменные груды - встречаютсЯ в
большом количестве в  трех различных частЯх этой области, но  каждой области
свойствен лишь один из  них.  Љаменные груды находЯтсЯ только на востоке, на
вершинах аравийских гор; круги из камней -  к югу от Љаллирое, а долмены - к
северу  от этой  долины. ќтот  факт  как будто  указывает  на  одновременное
существование в доисторические времена  трех  соседних  племен  -  каждое со
своими  особыми  погребальными  или религиозными обычаЯми. ‘овременный араб,
конечно, приписывает сооружение всех этих долменов злым духам - джиннам".
     Њы видели, что, когда €аков и ‹аван соорудили свой памЯтник, они вместе
ели, "сидЯ  на камнЯх".  Ѓыт., 31,46.  "ЏересмотреннаЯ версиЯ" переводит: "и
они ели  здесь около камней", тогда как "авторизованнаЯ версиЯ" передает это
место:  "и  они  ели здесь на камнЯх". Џараллели,  которые  Я привожу ниже в
тексте,   дают   основание  предположить,   что  в   данном   случае   права
"авторизованнаЯ  версиЯ",  а  не  "пересмотреннаЯ версиЯ".  “потребленный  в
подлиннике  предлог (al) несомненно означает "на", и нет оснований отступать
в данном  случае  от  этого  основного  значениЯ. "ЂвторизованнаЯ версиЯ"  -
название  английского  перевода Ѓиблии  1611  г.;  "пересмотреннаЯ версиЯ" -
новейший английский  перевод Ѓиблии 1870-1884 гг.  ‚озможно, что эта трапеза
на  камнЯх  служила   длЯ  скреплениЯ  договора.   Љаким   образом,  по   их
представлению, осуществлЯлось  такое  скрепление,  можно  судить  по  одному
норвежскому  обычаю,  описанному  датским историком ‘аксоном ѓрамматиком. Ћн
рассказывает:  "Љогда древние  должны были выбирать  королЯ, они обыкновенно
становились на  вросший в землю  камень и с  него  громко объЯвлЯли, за кого
голосуют, показываЯ тем самым, что их слово так же твердо, как камень". ‚ их
глазах,  быть  может, неизменность камнЯ  действительно  передавалась  лицу,
ставшему на него  ногами и тем подкрепившему свою клЯтву. ’ак, мы читаем про
некоего  мифического раджу  на џве, который носил титул ђаджа ‘ела  Џервата,
"означающий  на общепринЯтом  Языке  то  же самое,  что  ‚ату  ѓунунг - имЯ,
которое он получил после  того, как  лежал на горе,  подобно камню, и  одним
этим, без помощи чего-либо иного, приобрел всю свою силу и крепость".
     ‚о времЯ свадебной церемонии у брахманов, в €ндии, жених трижды обводит
свою невесту вокруг огнЯ, заставлЯЯ ее  каждый  раз ступить правой  ногой на
мельничный жернов и  приговариваЯ при этом: "‘тань на этот камень; будь, как
камень, тверда. Ћдолей врагов; растопчи своих недругов". ќтот древний обрЯд,
предписанный  обрЯдовыми  книгами  ариев в  ‘еверной €ндии,  в  ћжной  €ндии
практикуетсЯ не только среди касты брахманов. ЌовобрачнаЯ чета "ходит вокруг
свЯщенного огнЯ, а жених берет  в свои руки  правую ногу невесты и ставит ее
семь  раз  на  жернов.  ќта процедура  называетсЯ  saptapadi  (семь  ног)  и
представлЯет  собой  существенную  часть  брачной  церемонии,  придающую  ей
юридическую  силу.   Ќевесту  увещевают  быть  такой  же  твердой   в  своем
постоЯнстве,  как камень,  на который  ступила  ее нога".  ’очно так же  при
посвЯщении  мальчика-брахмана  ему  приказывают  наступить  правой ногой  на
камень,  повторЯЯ  при  этом следующие слова:  "‘тань на этот  камень;  будь
тверд, как камень; уничтожь тех, кто хочет  причинить тебе зло; одолей твоих
врагов".  “  народа  куки в  ‘еверном Љашаре,  в €ндии, во времЯ  свадебного
обрЯда  "каждый  из  брачующихсЯ  ставит  ногу на  большой камень  в  центре
деревни;  "гхалим"  (начальник)  окроплЯет  их  водой, напутствует словами о
добродетели  вообще  и в  частности  о  супружеской  верности, благословлЯет
молодую пару и выражает надежду на многочисленное потомство".
     €сходЯ  из этого,  мы можем  объЯснить обычай  принесениЯ  клЯтвы, стоЯ
одной или обеими ногами  на камне. ‘мысл этого обычаЯ,  по-видимому,  таков,
что  крепость и  долговечность  камнЯ  каким-то  образом  передаютсЯ дающему
клЯтву, чем создаетсЯ уверенность, что клЯтва будет соблюдена. ’ак, в Ђфинах
находилсЯ камень, на который  становились  все  девЯть  архонтов,  когда они
присЯгали на верность законам и  справедливое  управление. Ќа €оне, одном из
ѓебридских  островов, несколько  к западу от могилы свЯтого  Љолумбы, "лежат
черные камни, названные так не по своему цвету,  на  самом деле серому, а по
действию,   которое   они,   согласно  преданию,   оказывали   на  человека,
провинившегосЯ в нарушении клЯтвы, данной  им на  этих  камнЯх с соблюдением
обычной формы. ЉлЯтва на этих камнЯх разрешала все споры. Њакдональд, король
ѓебридских островов, передавал своим вассалам на островах и континенте права
на их земли, стоЯ на коленЯх на "черных камнЯх" с поднЯтыми вверх руками;
     в такой позе в присутствии многих  свидетелей он торжественно клЯлсЯ  в
том,  что никогда не  отнимет назад дарованных им прав: эта клЯтва  заменЯла
его  большую печать". Ћтсюда повелось,  что, когда  кто-либо вполне уверен в
своих словах, он  говорит: "џ могу поклЯстьсЯ  в  том на черных  камнЯх". Ќа
острове  ”ладда, другом из  ѓебридских  островов, был  прежде  круглый синий
камень,  на  котором население приносило клЯтвы. ‚ старой  приходской церкви
‹эрга, в графстве ‘атерленд, существовало  обыкновение  замуровывать в одной
из стен камень,  который  называлсЯ "клЯтвенным камнем". "Ћн был известен по
всей округе как посредник, можно даже сказать,  как свЯщенный посредник, при
заключении  всЯкого  рода  сделок,  присЯге  на  верность  и при  обручении.
‚зЯвшись  за руки через этот камень, договаривающиесЯ стороны свЯзывали себЯ
неразрывными узами торжественной клЯтвы".
     ‘ходные обычаи соблюдаютсЯ первобытными  народами Ђфрики и €ндии. Љогда
между двумЯ туземцами  племени бого, в ‚осточной Ђфрике, возникает спор, они
его  иногда  разрешают  у  определенного  камнЯ,  на  который  один  из  них
становитсЯ. ЏротивнаЯ сторона призывает  на него самые страшные проклЯтиЯ на
случай, если он нарушит свою клЯтву, и при каждом новом проклЯтии человек на
камне отвечает: "Ђминь". “ акамба,  в ‚осточной Ђфрике, торжественные клЯтвы
приносЯтсЯ перед предметом, который  они называют китито", наделенным, по их
поверью,  таинственной силой, убивающей  клЯтвопреступника.  Џеред  "китито"
кладетсЯ семь камней, и человек, дающий клЯтву, становитсЯ так, чтобы каждаЯ
из его пЯток  покоилась  на одном из  этих камней.  ‚  деревне Ќаиму племени
тангкулов,  в Ђссаме,  камни особой формы собраны в кучу, на  которой  народ
дает торжественные  клЯтвы.  ‚ том  же  Ђссаме, в горах  ѓаро, в ѓхозегонге,
также   имеетсЯ   камень,  на  котором  туземцы  приносЯт   клЯтвы  в  особо
торжественных  случаЯх. Џри этом  они сперва приветствуют  камень,  а затем,
поднЯв кверху сложенные  руки и уставившись глазами  в горы,  призывают бога
Њахадева  свидетельствовать  об  истинности  того,  что  они  утверждают.  ‚
заключение они с Явными признаками величайшего страха снова дотрагиваютсЯ до
камнЯ  и, склонив перед  ним  голову,  еще  раз  призывают Њахадева. ’уземцы
племени гаро дают  клЯтвы на метеоритах,  говорЯ:  "Џусть ѓоэра (бог молний)
убьет  менЯ  одним  из  этих  камней,  если  Я сказал ложь". ‚ этом  случае,
впрочем,  камни  ЯвлЯютсЯ  скорее карающей силой,  чем  средством скреплениЯ
клЯтвы; они  не столько  должны  сообщать  клЯтве  свою  твердость,  сколько
навлекать на клЯтвопреступника месть бога  молний.  ’акой же характер имела,
вероЯтно, и самоанскаЯ  клЯтва. Љогда заподозренный вор давал клЯтву в своей
невиновности, он  клал  горсть  травы  на  камень  или  на  другой  предмет,
считавшийсЯ олицетворением деревенского бога, и, положив на  него свою руку,
говорил:  "‚  присутствии  собравшихсЯ  здесь вождей Я кладу  руку  на  этот
камень. …сли Я украл эту вещь, пусть менЯ постигнет немедленнаЯ смерть".
     ‚  этом последнем случае, как, вероЯтно, и  в некоторых других,  данный
камень,  по  представлению  туземцев,  наделен  некой  божественной  жизнью,
котораЯ позволЯет ему слышать клЯтву, судить  о ее  верности и наказывать за
вероломство.  ’аким образом,  клЯтвы, приносимые  на  камнЯх,  обладающих  в
глазах   населениЯ   несомненными  божественными   свойствами,   имеют  Явно
религиозный  характер,  ибо  они  заключают  в  себе  обращение  к  какой-то
сверхъестественной силе, котораЯ обрушивает свой гнев на  клЯтвопреступника.
Ќо  в  некоторых  из  приведенных  примеров  камень  действует своими  чисто
физическими свойствами: тЯжестью, плотностью  и инерцией, вследствие чего  в
этих случаЯх клЯтва (или что бы ни заключалось в этой церемонии) ЯвлЯетсЯ по
своему существу  магическим обрЯдом. —еловек вбирает в себЯ ценные  свойства
камнЯ совершенно так же, как если бы он зарЯжалсЯ электрической энергией  от
батареи. Ћн  в  некотором  смысле делаетсЯ каменным в первом случае, подобно
тому как во втором он становитсЯ наэлектризованным. Ќет нужды в том, чтобы в
представлении дающих клЯтвы религиозный  и магический моменты исключали друг
друга.  ‘мутность  и неопределенность  ЯвлЯютсЯ  характерными  особенностЯми
первобытной мысли,  которые мы  всегда  должны иметь в  виду, когда пытаемсЯ
разложить на элементы сложное содержание этих обрЯдов.
     ‚  библейском  рассказе   о  договоре  €акова   и  ‹авана   на  камнЯх,
по-видимому, слились оба  течениЯ мысли - магическое  и религиозное.  ”рэзер
считал, что в  своем умственном развитии  человечество проходит  три стадии:
магии, религии  и науки. Ќа стадии магии человек верит,  что с ее помощью он
может  воздействовать на окружающую его природу. Џозже он приходит к выводу,
что предметы и ЯвлениЯ природы  подчинЯютсЯ воле духов и богов, к которым он
и  обращаетсЯ с  молитвами. ќто  стадиЯ религии. ‘о  временем стадиЯ религии
менЯетсЯ стадией науки: человек  познает  законы природы и овладевает ими. ‘
одной  стороны, договаривающиесЯ стороны  Явно  приписывают  камнЯм  жизнь и
сознание, призываЯ их в свидетели своего соглашениЯ,  совершенно так же, как
€исус Ќавин призывал в свидетели большой камень под  дубом, ибо  камень этот
слышал слова господа, обращенные к €зраилю.  ‚ таком понимании эти камни или
столб посредине их были  чем-то  вроде  двуликого џнуса,  обращенного своими
лицами  в противоположные стороны, дабы зорко следить  за точным выполнением
договора  его  обоими  участниками.  ‘  другой стороны, если  Я не ошибаюсь,
совместнаЯ  еда на  камнЯх лучше всего объЯснЯетсЯ желанием установить между
договаривающимисЯ  симпатическую свЯзь  через  их участие в  общей  трапезе,
причем камни, на которых они сидели, укреплЯли эти узы, передаваЯ участникам
договора свою силу и крепость.
     …сли какой-нибудь читатель,  имеющий  несчастье  обладать  скептическим
складом ума, все еще сомневаетсЯ в том, что вещество, находЯщеесЯ под ногами
у человека, может влиЯть на моральную силу