ев времени: "Ќе погански ли мы поступаем?  …сли  кто  встретит
монаха или монахиню, свинью или конЯ лысого, то  возвращаетсЯ.  ‘уеверию  по
дьЯвольскому наущению предаютсЯ! „ругие  чиханью  веруют,  будто  бывает  на
здравие  главе.  „ьЯвол  прельщает  и  отвлекает   от   бога   волхвованием,
чародейством, блудом, запойством, резоиманием, прикладами, воровством, лжею,
завистию, клеветою, трубами, скоморохами, гуслЯми, сопелЯми, всЯкими  играми
и делами неподобными. ‚идим и другие злые дела; все падки к пьЯнству,  блуду
и злым играм. Ђ когда стоим в церкви, то как смеем смеЯтьсЯ или шептатьсЯ?..
Ќа праздники больших пиров не должно затевать, пьЯнства надобно бегать. ѓоре
пребывающим в пьЯнстве! ЏьЯнством ангела-хранителЯ отклонЯем от себЯ,  злого
беса привлекаем к себе: дух свЯтый от  пьЯнства  далек,  ад  близок..."  Љак
Языческие  обычаи  примешивались  к   христианским,   видно   из   поучениЯ,
приписываемого также св. ”еодосию: "„лЯ обеда две молитвы:  одна  в  начале,
другаЯ в конце. “становлена за упокой кутьЯ, - обедов же и ужинов за  упокой
не установлено, воды не велено приставлЯть к  кутье;  также  Яиц  класть  на
кутью. ’ропарей не должно говорить чашам в пиру, кроме трех: при поставлении
обеда  славитсЯ  •ристос,  по  окончании  прославлЯетсЯ  дева  ЊариЯ,  потом
чествуетсЯ хозЯин". „ошло до нас также  несколько  поручений  св.  ”еодосиЯ,
обращенных к братии его монастырЯ; в одном из них свЯтой говорит:  "…сли  бы
только можно было, то каждый день говорил бы Я, со слезами молил и  к  ногам
вашим припадал, чтоб никто из нас не  пропустил  молитвенного  времени.  Љто
возделывал ниву или виноградник и видит плоды, то не помнит труда от радости
и молит бога, чтоб сподобил собрать плод; если же видит,  что  нива  тернием
поросла, то что сделает!
     ‘колько лет минуло, и никого не вижу, кто б пришел ко мне и сказал: как
мне спастись?" Џоучение митрополита русского Ќикифора замечательно по своему
началу, из которого видно, что митрополит-грек, по незнанию  русского  Языка
не произносил сам поучений своих к народу, а только писал их.  "Ќе  дан  мне
дар Языков; оттого Я стою посреди вас безгласен и  совершенно  безмолвен.  Ђ
так как ныне потребно поучение  по  случаю  наступающих  дней  св.  великого
поста, то Я рассудил предложить  вам  поучение  чрез  писание".  Џроповедник
вооружаетсЯ против больших ростов и против пьЯнства. ‡амечательно  по  своей
простоте, вполне соответствующей состоЯнию паствы, к которой было  обращено,
поучение ‹уки †идЯты, епископа новгородского, умершего в  1060  году:  "‚от,
братиЯ, прежде всего эту заповедь должны мы все христиане держать:  веровать
во единого бога, в троице славимого, в отца и сына и св. духа,  как  научили
апостолы, утвердили  св.  отцы.  ‚еруйте  воскресению,  жизни  вечной,  муке
грешникам вечной. Ќе ленитесь в церковь ходить, к заутрене и к  обедне  и  к
вечерне; и в своей клети прежде богу поклонись, а потом уже спать ложись.  ‚
церкви стойте со страхом божиим, не разговаривайте,  не  думайте  ни  о  чем
другом, но молите бога всею мыслию, да отдаст он вам грехи.
     ‹юбовь имейте со всЯким человеком и больше с братьею, и не будь  у  вас
одно на сердце, а другое на устах; не  рой  брату  Яму,  чтоб  тебЯ  бог  не
ввергнул в худшую.
     ’ерпите обиды, не платите злом за зло; друг друга хвалите,  и  бог  вас
похвалит.
     Ќе ссорь других, чтоб не назвали тебЯ сыном дьЯвола, помири, да  будешь
сын богу.
     Ќе осуждай брата и мысленно, поминаЯ свои  грехи,  да  и  тебЯ  бог  не
осудит.
     Џомните и милуйте странных, убогих, заключенных в  темницы  и  к  своим
сиротам  (рабам)  будьте  милостивы.  €грищ  бесовских  (москолудства)  вам,
братиЯ, нелепо творить, также говорить срамные слова,  сердитьсЯ  ежедневно;
не презирай других, не смейсЯ никому, в  напасти  терпи,  имеЯ  упование  на
бога. Ќе будьте буйны, горды, помните, что, может быть, завтра будете смрад,
гной, черви. Ѓудьте смиренны и кротки: у гордого в сердце  дьЯвол  сидит,  и
божие слово не прильнет к  нему.  Џочитайте  старого  человека  и  родителей
своих, не клЯнитесь божиим именем и другого не заклинайте и не  проклинайте.
‘удите по правде, взЯток не берите, денег в рост не давайте,  бога  бойтесь,
кнЯзЯ чтите, рабы, повинуйтесь сначала богу, потом господам своим; чтите  от
всего сердца иереЯ божиЯ, чтите и слуг церковных. Ќе  убей,  не  украдь,  не
лги, лживым свидетелем не будь, не враждуй, не завидуй, не клевещи; блуда не
твори ни с рабою, ни с кем другим, не  пей  не  вовремЯ  и  всегда  пейте  с
умеренностию, а не до пьЯнства;  не  будь  гневлив,  дерзок,  с  радующимисЯ
радуйсЯ, с печальными будь печален, не ешьте нечистого,  свЯтые  дни  чтите;
бог же мира со всеми вами,  аминь".  ЏовторЯем:  слово  это  драгоценно  длЯ
историка, потому что вполне обрисовывает общество, к которому  обращено  длЯ
поучениЯ; при этом заметим также, что в поучении ‹уки  †идЯты  выражаетсЯ  и
общий  дух  новгородского  народонаселениЯ,  какой  замечаем   постоЯнно   в
новгородских памЯтниках; как в летописи Ќовгородской, так и  здесь  замечаем
одинакую простоту, краткость, сжатость, отсутствие всЯких украшений; длЯ нас
один слог поучениЯ †идЯты может служить доказательством, что оно написано  в
Ќовгороде.
     „ругим  характером  отличаютсЯ   поучениЯ   южного   владыки,   Љирилла
’уровского, как вообще  памЯтники  южнорусской  письменности  отличаютсЯ  от
северных памЯтников большею украшенностию, что,  разумеетсЯ,  происходит  от
различиЯ в характере  народонаселениЯ:  иной  речи  требовал  новгородец  от
своего  владыки,  иной  южный  русин  от  своего.  ‘одержание  слова  †идЯты
составлЯет  краткое  изложение  правил  христианской  нравственности;  слова
Љирилла ’уровского большею частию представлЯют  красноречивые  представлениЯ
свЯщенных событий, празднуемых церковию в  тот  день,  в  который  говоритсЯ
слово; цель слов его показать народу важность, величие празднуемого событиЯ,
пригласить народ к его празднованию, к прославлению •риста  или  свЯты  его;
отсюда  сходство  слов  Љирилловых  с  церковными  песнЯми,  от  которых  он
заимствует иногда не только форму, но и целые выражениЯ; как в тех, так и  в
других  видим  одинакое  распространение,   оживление   событиЯ   разговором
действующих лиц; в сочинениЯх Љирилла  замечаем  также  особенную  любовь  к
иносказаниЯм,  притчам,  стремление   давать   событиЯм   преобразовательный
характер, особенное искусство в сравнениЯх, сближениЯх событий, Явлений, так
что, изучаЯ внимательно сочинениЯ древнего  владыки  ’уровского,  не  трудно
открыть в нем предшественника  и  землЯка  позднейшим  церковным  витиЯм  из
ћго-‡ападной  ђуси,  которые  так  долго  были  у  нас  почти  единственными
духовными ораторами и образцами. Љак  слог  поучениЯ  ‹уки  †идЯты  обличает
новгородца, так слог слов Љирилла ’уровского обличает  в  сочинителе  южного
русина.
     €з дошедших до нас сочинений Љирилла первое место занимают десЯть слов,
сказанных в десЯть воскресных дней, начинаЯ от недели ваий до  ’роицына  днЯ
включительно. ‚ первом уже слове (в неделю  ваий)  мы  знакомимсЯ  вполне  с
образом изложениЯ сочинителЯ: "„несь •ристос от ‚ифании в €ерусалим  входит,
вседши на жребЯ ослЯ, да совершитсЯ пророчество  ‡ахариино.  “разумеваЯ  это
пророчество,  станем  веселитьсЯ;  души  свЯтых  дщери  вышнего   €ерусалима
нарицаютсЯ; жребЯ же - это веровавшие Язычники,  которых  посланные  •ристом
апостолы отрешили от лести дьЯвольской... Ќыне апостолы на жребЯ  ризы  свои
возложили, на которые сел •ристос. ‡десь видим обнаружение преславной тайны:
ризы  -  это  христианские  добродетели  апостолов,  которые  своим  учением
устроили благоверных людей в престол  божий  и  вместилище  св.  духу.  Ќыне
народы постилают господу по  пути  одни  -  ризы  своЯ,  а  другие  -  ветви
древесные; добрый  правый  путь  миродержителЯм  и  всем  вельможам  •ристос
показал: постлавши этот путь милостынею и незлобием, без труда они входЯт  в
царство небесное; ломающие же древесные ветви суть простые люди и  грешники,
которые сокрушенным сердцем и умилением душевным, постом  и  молитвами  свой
путь равнЯют и к богу приходЯт..." и  проч.  Ћкончание  слова  замечательно,
потому что показывает главную цель всех слов Љирилловых:
     "‘окративши слово,  песнЯми  как  цветами  свЯтую  церковь  увенчаем  и
праздники украсим, и богу славословие вознесем, и  •риста  спасителЯ  нашего
возвеличаем".
     ђоскошнаЯ весеннЯЯ природа юга дала много цветов  Љириллу  в  слове  на
”омино воскресенье: "’еперь весна красуетсЯ, оживлЯЯ земное естество; ветры,
тихо веЯ, подают  плодам  обилие,  и  землЯ,  семена  питаЯ,  зеленую  траву
рождает. ‚есна есть краснаЯ  вера  •ристова,  котораЯ  крещением  возрождает
человеческое естество; ветры - грехотворений помыслы, которые, претворившись
покаЯнием в добродетель, душеполезные  плоды  приносЯт;  землЯ  же  естества
нашего, принЯв как семЯ слово божие и болЯ  постоЯнно  страхом  божиим,  дух
спасениЯ рождает. Ќыне новорожденные агнцы и юнцы  скачут  быстро  и  весело
возвращаютсЯ к матерЯм своим,  а  пастухи  на  свирелЯх  с  веселием  хвалЯт
•риста: агнцы - это кроткие люди от  Язычников,  а  юнцы  -  кумирослужители
неверных стран, которые, •ристовым вочеловечением и апостольским  учением  и
чудесами к свЯтой  церкви  возвратившись,  сосут  млеко  учениЯ;  а  учители
•ристова стада, о всех молЯсЯ, •риста бога славЯт, всех волков  и  агнцев  в
одно стадо собравшего. Ќыне древа леторосли испускают, а цветы  благоухание,
и вот уже в садах слышитсЯ сладкий запах, и делатели,  с  надеждою  трудЯсЯ,
плододавца •риста призывают; были мы  прежде  как  древа  дубравнаЯ,  плодов
неимущиЯ, а ныне привилась •ристова вера к нашему неверию, и  держась  корнЯ
€есеева, испускаЯ добродетели  как  цветы,  райского  паки  бытиЯ  о  •ристе
ожидаем, и свЯтители, трудЯсь о церкви, от •риста мзды ожидают. Ќыне  оратаи
слова, словесных волов к духовному Ярму приводЯ, и крестное рало в мысленных
браздах погружаЯ, и проводЯ бразду покаЯниЯ, всыпаЯ семЯ духовное, надеждами
будущих благ веселЯтсЯ", и проч.
     ‘лово в неделю мироносицкую напоминает  совершенно  церковные  песни  и
стихиры, поемые и читаемые в последние дни страстной  седмицы;  в  некоторых
местах  встречаем  одни  и  те  же  почти  выражениЯ;  таков  вначале   плач
богородицы:  "’варь  соболезнует  ми,  сыну!   твоего   зрЯщи   без   правды
умерщвлениЯ. “вы мне, чадо мой, свете и творче тварЯм", и  проч.  €ли  далее
слова €осифа Џилату представлЯют не иное что, как распространение  церковной
песни:  "Џриидите  ублажим  €осифа  приснопамЯтного".   ‘лово   оканчиваетсЯ
похвалою €осифу, замечательною по обычной в древнем красноречии форме: "Љому
уподоблю этого праведника? небом ли тебЯ назову:  но  ты  был  светлее  неба
богочестием: потому что во времЯ страсти •ристовой небо помрачилось  и  свет
свой скрыло, а ты, радуЯсь, на  своих  руках  бога  носил.  ‡емлею  ли  тебЯ
благоцветущею назову? Ќо ты ЯвилсЯ честнее земли: потому что она в то  времЯ
от страха потрЯсалась, а ты вместе с Ќикодимом весело божие тело, плащаницею
обвив, положил", и проч. ‘лово в неделю  расслабленного  представлЯет  самый
лучший образец слога Љириллова; в жалобе расслабленного  на  свои  страданиЯ
видим эту образность, какою обыкновенно отличаютсЯ писатели - землЯки нашего
оратора: "Њертвым ли себЯ назову, говорит расслабленный; но чрево  мое  пищи
желает и Язык от жажды иссыхает. †ивым ли себЯ почту? но не только встать  с
одра, даже и подвинуть себЯ не могу: ноги мои не ходЯт, руки не  только  что
ничего не делают, но и осЯзать ими Я себЯ не могу; Я непогребенный  мертвец,
одр мой - гроб мой; мертвый междуживыми и живой между мертвецами, потому что
как живой питаюсь и как мертвый ничего не делаю; мучусь Я,  как  в  аде,  от
бесстыдно поносЯщих менЯ; смех  Я  юношам,  укорЯющим  мною  друг  друга,  а
старцам лежу притчею к наказанию; все много глумЯтсЯ, и Я  от  того  вдвойне
страдаю. ‚нутри терзает менЯ болезнь,  вне  оскорблЯюсь  досадами  укорЯющих
менЯ; слюни плюющих на менЯ покрывают тело мое, голод пуще болезни одолевает
менЯ, потому что если Я найду пищу, то не могу рукою положить ее в рот; всех
умолЯю, чтоб накормили менЯ, и делюсь бедным куском моим с  питающими  менЯ,
стонаю со слезами, томимый мучительною болезнию, и никто не придет  посетить
менЯ" и проч. ’аков же и ответ •риста: "Љак ты говоришь: человека не имам? џ
ради тебЯ сделалсЯ человеком; тебЯ ради оставил скипетры горнего царства  и,
нижним служа, обхожу: не пришел Я, да мне послужат, но  да  послужу  другим.
’ебЯ ради, будучи бесплотным, плотию облексЯ, да исцелю душевные и  телесные
недуги всех. ’ебЯ ради невидимый ангельским силам ЯвилсЯ всем человекам, ибо
не хочу презреть моего образа, лежащего в тлении, но хочу  спасти  его  и  в
разум истинный привести,  а  ты  говоришь:  человека  не  имам?  џ  сделалсЯ
человеком, да сотворю человека богом, ибо сказал: боги будут и сыны  вышнего
все, и кто другой вернее менЯ служит тебе?
     ’ебе Я всю тварь на работу сотворил: небо и землЯ тебе  служат  -  небо
влагою, землЯ плодом; солнце служит светом и теплотою, луна с звездами  ночь
обелЯет; длЯ  тебЯ  облака  дождем  землю  напоЯют,  и  землЯ  всЯкую  траву
семЯнистую и деревьЯ плодовитые на твою службу возвращает;  тебЯ  ради  реки
рыб носЯт и пустыни зверей питают, а ты говоришь: человека не имам" и  проч.
‘лово в неделю пЯтую по пасхе содержит в себе упрек народу за  нехождение  в
церковь длЯ слушаниЯ слов епископа:
     "џ, друзьЯ и братьЯ, надеЯлсЯ, что с каждою неделею все больше и больше
будет собиратьсЯ народу в церковь, а теперь вижу,  что  собираетсЯ  его  все
меньше и меньше; если бы Я свое что-нибудь говорил вам, то хорошо бы делали,
если бы не приходили, но Я возвещаю вам владычнее и прочитываю  вам  грамоту
•ристову".
     Љириллу  же  ’уровскому  приписываетсЯ  слово  о  состоЯнии   души   по
разлучении с телом; здесь сочинитель, исчислЯЯ  мытарства,  седьмым  из  них
полагает: "Ѓуе слово, срамословие, бесстуднаЯ словеса и плЯсание, еже в пиру
и на свадьбах, и в павечерницах, и на игрищах, и  на  улицах";  пЯтнадцатым:
"‚сЯка ересь и веруют в стречу, в чех, в полаз и в птичьи  грай,  ворожю,  и
еже басни бають, и в гусли гудуть".
     Ћт описываемого времени дошли до нас еще некоторые любопытные поучениЯ,
неизвестно какой области и какому лицу принадлежащие. ‡десь,  между  прочим,
видим, как церковь вооружалась против  Явлений,  бывших  следствием  родовых
отношений кнЯжеских, и  как  изначала  содействовала  утверждению  отношений
государственных;  сочинитель  слова  обращаетсЯ  к  дружине   кнЯжеской   со
следующими словами: "…сли начнете доброжелательствовать  другим  кнЯзьЯм  от
своего, то подобны будете замужней женщине, неверной своему  мужу".  Ќо  тут
встречаем увещание к храбрости, вполне согласное с понЯтиЯми времени:  "‘ын!
когда на рать с кнЯзем идешь, то с  храбрыми  напереди  езди:  этим  и  роду
своему чести добудешь и себе доброе имЯ. —то  может  быть  лучше  того,  как
умереть перед кнЯзем!" Ћ волхвах:  "‚олхвов  же,  чада  моЯ,  блюдитесЯ".  Ћ
свЯщенниках: "…сли возьмете чернеца  в  свой  дом  или  иного  причетника  и
захотите его угостить, то больше трех чаш не нудьте его, но дайте ему  волю:
если сам напьетсЯ, то сам за то и отвечает;  нельзЯ  слуг  божиих  до  срама
упоить, но с поклоном должно  отпускать,  взЯвши  благословение  у  них".  Ћ
рабах: "‘ирот домашних не обидьте, но больше милуйте, голодом не морите,  ни
наготою, потому что это домашние твои  нищие:  нищий  в  другом  месте  себе
выпросит, а рабы только в твоей руке; милуйте своих  рабов  и  учите  их  на
спасение и покаЯние, а старых на свободу отпускайте...  …сли  холопа  своего
или рабу не кормишь и не обуваешь и убьют их у воровства, то за кровь их  ты
ответишь. ’ы как апостол в дому своем: научай грозою и ласкою. …сли  рабы  и
рабыни не слушаютсЯ, по твоей воле не ходЯт, то лозы не жалей до шести ран и
до двенадцати; а если велика вина, то и до 20  ран;  если  же  очень  велика
вина, то и до 30 ран лозою, а больше  30  ран  не  велим...  ђабов,  которых
возьмешь с собою в поход, чести и люби, чтоб они были тебе в обиде и в  рати
добрыми помощниками".
     Ћ средствах, какие употреблЯли  проповедники,  средствах,  напоминающих
нам известие об обращении ‚ладимира, и о судьбе, какой  подвергались  иногда
ревностные проповедники, находим любопытные известиЯ в  житии  св.  ЂвраамиЯ
‘моленского. "’ак бо бе (Ђвраамий) благодатию •ристовою утешаЯ приходЯщиа  и
пленЯа их души смысл, Яко же и самому игумену не  стерпети,  многиЯ  к  нему
видЯ притекающаЯ. € хотЯ того сего отлучити и глаголаше: аз  за  тЯ  отвещаю
убога, ты же престани уча, и много озлобление нань возложи. € оттоле вниде в
град и пребысть в едином монастыре у  честнаго  Љреста;  и  ту  начаша  боле
приходити и учение его множайше быти. Ќаписа же две  иконе,  едину  страшный
суд втораго пришествиЯ, а другую - испытаниЯ воздушных мытарств, их же  всем
несть избежати, € ко всем приходЯщим оного страшнаго днЯ не  простаЯ  о  том
глаголЯ и  почитаЯ  великаго  онаго  и  светлаго  учителЯ  вселенныЯ  €оанна
‡латоустаго и преподобнаго …фрема и всех богогласных свЯтых. € вшед сатана в
сердце бесчинных, воздвиже нань; и начаша овии клеветати к епископу, инии же
хулити и досажати, овии еретика нарецати и, а инии глаголаху нань  глубинныи
книги почитает, инии же к женам прекладающе, попове же зиающе  и  глаголюще:
уже наша дети все обратил есть; реку тако: никто же аще  бы  не  глаголЯ  на
блаженнаго ЂвраамиЯ в граде. ‘обрашасЯ же все от мала и до велика весь  град
нань: инии глаголют заточити, а инии на стене ту  пригвоздити  и  зажещи,  а
друзии потопити и  проведьше  сквозе  град,  всем  же  собравшимсЯ  на  двор
епископь, игуменом же и попом и черноризцем, кнЯзем и болЯром..."
     Љроме поучений, принадлежащих духовным лицам, до  нас  дошло  поучение,
написанное  знаменитейшим  из  кнЯзей   описываемого   времени,   ‚ладимиром
Њономахом, длЯ детей своих;  оно  обнимает  обЯзанности  человека  вообще  и
кнЯзЯ, религиозные, семейные и общественные и  представлЯет  первообраз  тех
домостроев, которые мы увидим в последующих веках:  "‘трах  имейте  божий  в
сердце и милостыню творите  неоскудную,  потому  что  здесь  начало  всЯкому
добру", - так начинает Њономах свое поучение.
     Џотом он объЯвлЯет повод, по которому написал  поучение:  по  окончании
усобицы с „авыдом €горевичем на ‚итичевском съезде поехал  он  на  север,  в
ђостовскую область, и, будучи на ‚олге,  получил  посольство  от  двоюродных
братьев с приглашением идти на ђостиславичей  галицких,  которые  не  хотели
исполнЯть общего кнЯжеского  приговора;  двоюродные  братьЯ  велели  сказать
Њономаху: "‘тупай скорее к нам,  прогоним  ђостиславичей  и  волость  у  них
отнимем; если же не пойдешь с нами, то мы себе, а ты  себе".  Њономах  велел
отвечать: "‘ердитесь сколько хотите,  не  могу  с  вами  идти  и  преступить
крестное целование". “гроза братьев разъединитьсЯ  с  ним  сильно  опечалила
Њономаха; в этой печали он  разогнул  псалтырь  и  попал  на  место:  "‚скую
печалуеши, душе? вскую смущаеши мЯ?" и проч.
     “тешенный псалмом, Њономах  решилсЯ  тут  же  написать  своим  сыновьЯм
поучение, в котором господствует та мысль, что  человек  никогда  не  должен
совращатьсЯ с правого пути и во всех  случаЯх  жизни  должен  полагатьсЯ  на
одного бога,  который  не  даст  погибнуть  человеку,  творЯщему  волю  его.
‚ыписавши из  псалма  те  места,  в  которых  выражаетсЯ  эта  мысль,  также
наставление из ‚асилиЯ ‚еликого, Њономах продолжает: "’ремЯ  добрыми  делами
побеждаетсЯ враг наш дьЯвол: покаЯнием, слезами и милостынею; бога ради,  не
ленитесь, дети мои, не забывайте  этих  трех  дел;  они  не  тЯжки:  это  не
одиночество,  не   чернечество,   не   голод,   которые   терпЯт   некоторые
добродетельные люди, таким малым делом можете вы получить  милость  божию...
Џослушайте менЯ, если не можете всего исполнить, то хотЯ половину.
     Џросите бога о прощении грехов со слезами, и не только в церкви делайте
это, но и ложась спать; не забывайте ни одну ночь  класть  поклонов,  потому
что ночным поклоном и пением человек побеждает дьЯвола и  получает  прощение
грехов. Љогда и на лошади сидите, да ни с  кем  не  разговариваете,  то  чем
думать безделицу, повторЯйте беспрестанно в уме:  "господи,  помилуй!"  если
других молитв не  умеете,  эта  молитва  лучше  всех.  Ѓольше  же  всего  не
забывайте убогих, но сколько можете по силе кормите, больше других подавайте
сироте, сами оправдывайте вдов, а не позволЯйте сильным  погубить  человека.
Ќи правого, ни виноватого не убивайте, ни приказывайте убивать. ‚ разговоре,
что бы вы ни говорили, никогда не клЯнитесь богом: нет в этом никакой нужды;
когда придетсЯ вам крест поцеловать к братье, то целуйте  подумавши,  можете
ли сдержать клЯтву, и раз поцеловавши, берегитесь,  чтоб  не  погубить  души
своей. ‘ любовию принимайте благословение от епископов, попов и игуменов, не
устранЯйтесь от них, по силе любите и снабжайте их,  пусть  молЯтсЯ  за  вас
богу. Џуще всего не имейте  гордости  в  сердце  и  уме,  говорите:  все  мы
смертны, ныне живы, а завтра в гробе; все, что  ты,  господи,  дал  нам,  не
наше, а твое, поручил нам на малое число дней; в землю ничего не  зарывайте;
это большой грех. ‘тарых чти как отцов, молодых как братью. ‚ доме своем  не
ленитесь, но за всем присматривайте сами; не надейтесь ни на  тиуна,  ни  на
отрока, чтоб гости не посмеЯлись ни дому, ни обеду вашему. ‚ышедши на войну,
также  не  ленитесь,  не  надейтесь  на  воевод;  питью,  еде,   спанью   не
предавайтесь; сторожей сами нарЯжайте;  распорЯдившись  всем,  ложитесь,  по
вставайте рано, и оружиЯ не  снимайте  с  себЯ:  от  лени  человек  внезапно
погибает. Ћстерегайтесь лжи, пьЯнства и блуда: в этих пороках и душа и  тело
погибают. …сли случитсЯ вам ехать куда  по  своим  землЯм,  то,  не  давайте
отрокам обижать жителей, ни своих, ни чужих ни в селах, ни  на  полЯх,  чтоб
после вас не проклинали. Ќа дороге или где остановитесь, напойте,  накормите
нищего; особенно же чтите гостЯ, откуда бы он к вам ни пришел,  простой  или
знатный человек, или посол;  если  не  можете  чем  иным  обдарить  его,  то
угостите хорошенько: странствуЯ, они разносЯт по  всем  землЯм  хорошую  или
дурную славу о человеке. Ѓольного навестите, и к мертвому  ступайте,  потому
что мы все смертны; человека не пропустите не поздоровавшись, всЯкому доброе
слово скажите. †ен своих любите, но не давайте  им  над  собою  власти.  —то
знаете доброго, того не забывайте, а чего еще не знаете,  тому  учитесь;  не
ленитесь ни на что доброе; прежде всего не ленитесь ходить в церковь: да  не
застанет вас солнце на постели..." ‚ заключение Њономах рассказывает детЯм о
своих трудах: этим важным длЯ историка рассказом мы  уже  воспользовались  в
своем месте.
     Њы встречали известиЯ о страсти к паломничеству, к путешествиЯм во  св.
землю, распространившейсЯ в описываемое времЯ между русскими людьми; до  нас
дошло описание одного из таких путешествий, совершенного игуменом  „аниилом.
ќто   описание   особенно   замечательно   отсутствием   духа   нетерпимости
относительно  латинских  христиан,  обладавших  тогда  €ерусалимом.   Љороль
Ѓалдуин обласкал русского игумена, который за это распустил  об  нем  добрую
славу по своей земле:
     "Џозвал мЯ бЯше добре и любЯ мЯ вельми, Яко же есть  муж  благоделен  и
смирен вельми и не гордит. џз рекох ему: кнЯже мой  господине!  молю  ти  сЯ
бога делЯ и кнЯзей делЯ русьскых, повели ми,  да  бых  и  Яз  поставил  свое
кандило на гробе свЯтом от всеЯ ђусьскыЯ земли. Ћн же с тщанием и с  любовью
повеле ми поставити кандило; посла со мною мужа своего... Ѓог тому послух  и
св. гроб господень, Яко во всех местах свЯтых не забых имен кнЯзей  русьскых
и кнЯгинь, и епископ и игумен, и боЯр,  и  детей  моих  духовных.  €  о  сем
похвалю бога моего благо, Яко  сподобил  мЯ  худаго  имена  кнЯзей  русьскых
написати в лавре св. ‘аввы, и ныне  поминаютсЯ  имена  их  в  ектеньЯх  и  с
женами, и с детьми. ‘е же имена  их:  Њихаил  ‘вЯтополк,  ‚асилий  ‚ладимир,
„авыд ‘вЯтославич, Њихаил Ћлег, Џанкратий ‘вЯтослав, ѓлеб Њенской, и сколько
есть помнил, опричь всех кнЯзей русьскых и  болЯр,  и  отпехом  литургию  за
кнЯзей русьскых, и за всЯ хрестьЯне  50  литургий,  и  за  усопшнЯ  литургию
отпехом. € буди же всем почитающим се с верою  и  любовию  благословенье  от
бога и от св. гроба и от всех мест свЯтых. Ѓога делЯ, братие и господие мои,
не зазрите худоумью моему  и  грубости  моей.  „а  не  будеть  в  похваленье
написанье се мене ради, но гроба господнЯ ради кто  с  любовью  почтеть,  да
мзду приметь от бога спаса нашего, и бог мира с всеми  вами  в  веки  веков.
Ђминь". „аниил встретил в €ерусалиме многих русских паломников - новгородцев
и киевлЯн.
     Љ  описываемому  времени  относитсЯ  сочинение  другого  „аниила,   так
называемое  Џослание  „аниила   ‡аточника   к   кнЯзю   ћрию   ‚ладимировичу
„олгорукому. €з самого умилостивительного посланиЯ этого можно узнать только
то, что молодой еще  человек,  неизвестно  какого  происхождениЯ  и  званиЯ,
разгневал кнЯзЯ и был заточен на озеро ‹аче; в  послании  „аниил  ничего  не
говорит о вине своей; но по сильным выходкам  против  приближенных  к  кнЯзю
людей и женщин можно догадыватьсЯ,  что  он  их  наговорам  приписывал  свое
несчастие. Љак видно, впоследствии сочинение  это  было  известно  грамотным
людЯм и ценилось благодарЯ украшениЯм слога, которые  нравились  в  старину;
сам „аниил, как видно из его слов, считал себЯ мудрецом;  выпишем  несколько
строк, чтобы иметь понЯтие об этой  мудрости.  "‚острубим,  братиЯ,  Яко  во
златокованныЯ трубы, в разум ума своего, и начнем бити сребреныЯ  арганы,  и
возвеем мудрости своЯ... Ќе возри на мЯ, кнЯже господине, Яко волк на  ЯгнЯ;
но возри на мЯ, господине мой, аки мати на младенца.  ‚озри,  господине,  на
птицы небесные, Яко ти ни орют, не сеют, ни в житницу собирают,  но  уповают
на милость божию; так и мы, кнЯже господине,  желаем  твоеЯ  милости:  зане,
господине, кому Ѓоголюбово, а мне горе лютое; кому Ѓелоозеро, а  мне  чернее
смолы; кому ‹ачь озеро, а мне,  на  нем  седЯ,  плачь  горки...  ЉнЯже  мой,
господине мой! избави мЯ от нищеты сиЯ, Яко серну от тенета,  Яко  птицу  от
клЯпцы, Яко утЯ от ногтей носимаго Ястреба, Яко овцу от уст  лвовых.  Ђз  бо
есми, кнЯже господине, Яко древо при пути: мнози  посекают  его  и  на  огнь
вмещут; такоже и аз всеми обидим  есмь,  зане  огражен  есмь  страхом  грозы
твоеЯ... ‚есна бо украшает цветы землю, а ты, кнЯже господине, оживлЯеши всЯ
человеки своею милостью, сироты и вдовы,  от  вельможь  погружаеми...  ‚идех
велик зверь, а главы не  имеет,  тако  и  добрые  полки  без  добраго  кнЯзЯ
погибают. ѓусли бо строютсЯ персты, тело основаетсЯ жилами, а  дуб  крепитсЯ
множеством корениЯ: так и град наш крепитсЯ твоею державою, зане кнЯзь  щедр
отец есть всем: слузи бо мнози отца и матери лишаютсЯ и к нему прибегают.
     „обру бо господину служа, дослужитсЯ свободы; а  злу  господину  служа,
дослужитсЯ большиЯ работы. ‡ане кнЯзь щедр,  аки  река  без  берегов  текуще
всквозе дубравы, напоЯюща не токмо человецы, но и скоти и всЯ звери; а кнЯзь
скуп, аки река, велик брег имуще каменны: нельзЯ пити, ни  конЯ  напоити.  Ђ
боЯрин щедр, аки кладезь сладок; а скуп боЯрин, аки кладезь солон.  Ќе  имей
себе двора близ кнЯжа двора; не держи села близ кнЯжа села: тиун бо его  Яко
огнь  трепетицею  накладен,  а  рЯдовичи  его  Яко  искры;   аще   от   огнЯ
устережешисЯ, но от искры не можешь устрещисЯ жжениЯ порт. ЉнЯже,  господине
мой! не лиши хлеба  нища  мудра,  ни  вознеси  до  облак  богатого  безумна,
несмысленна: нищь бо  мудр,  Яко  злато  в  калне  сосуде,  а  богат  красен
несмыслен, то аки паволочитое зголовье, соломы наткано.
     ѓосподине мой! не зри внешнЯЯ моЯ, но зри  внутренаЯ:  аз  бо  одеЯнием
есмь скуден, но разумом обилен; юн возраст имею, а стар смыслом; бых  мыслию
Яко орел парЯй по воздуху. Ќо постави сосуды скудельничьи  под  поток  каплЯ
Языка моего, да накаплют ти сладчайши меду словеса уст моих... Ќе море топит
корабли, но ветри, и не огнь творит разжение железу,  но  подымание  мешное:
также и кнЯзь не сам впадает в многиЯ в вещи злыЯ, но думцы вводЯт. ‘ добрым
бо думъцею кнЯзь высока стола додумаетца, а с лихим думъцею  думает,  малаго
стола лишен будет... Ќе муж в мужех, кем своЯ  жена  владеет;  не  работа  в
работах, под жонками воз возити... —то есть жена зла? гостница  неусыпаемаЯ,
купница бесовскаЯ, мирскы мЯтежь, ослепление уму, начальница всЯкой злобе...
Ђз ни за море ходил, ни от философ научилсЯ,  но  бых  Яко  падаЯ  пчела  по
различным цветом и совокуплЯЯ Яко медвеный сот; тако и аз по  многим  книгам
собираЯ сладость словесную и разум, и совокупих Яко мех воды моръскиЯ, а  не
от своего разума, но от божиЯ промысла".  Љ  Џосланию  прибавлено  следующее
известие: "‘ии словеса аз „анил писах в заточении на Ѓелеозере, и  запечатав
в воску, и пустих в озеро, и взем рыба пожре, и Ята бысть  рыба  рыбарем,  и
принесена бысть ко кнЯзю, и нача еЯ пороти, и узре кнЯзь  сие  написание,  и
повеле „анила свободити от горкаго заточениЯ".
     „ревнейшие  произведениЯ  народной  фантазии  относЯтсЯ   ко   временам
‚ладимира св.; содержание их  составлЯют  подвиги  богатырей,  борьба  их  с
степными варварами, с которою был соединен важнейший интерес длЯ  народа.  ‚
описываемое времЯ продолжалась та же борьба и  по-прежнему  служила  главным
содержанием песен и сказаний; богатырей сменили кнЯзьЯ; самым славным, самым
народным именем в борьбе с погаными было имЯ Њономаха; не могло  быть,  чтоб
походы доброго страдальца за ђусскую землю на поганых не служили содержанием
народных  поэтических  сказаний;  следы  этих  сказаний  находим  в   начале
‚олынской летописи:
     "Џо смерти же великаго кнЯзЯ ђомана,  приснопамЯтнаго  самодержца  всеЯ
ђуси, одолевша всем поганьскым Языком, ума  мудростью  ходЯща  по  заповедем
божиим: устремил бо сЯ бЯше на поганыЯ Яко и лев,  сердит  же  бысть  Яко  и
рысь, и губЯше Яко и коркодил, и прохожаше землю их Яко и орел, храбор бо бе
Яко и тур.
     ђевноваше бо  деду  своему  Њономаху,  погубившему  поганыЯ  €змалтЯны,
рекомыЯ половци, изгнавшю отрока в Ћбезы за  †елезныЯ  врата.  ‘ърчанови  же
оставшю у „ону, рыбою ожившю; тогда ‚олодимер Њономах  пил  золотым  шоломом
„он, приемши землю  их  всю  и  зогнавши  окаЯнныЯ  агарЯны.  Џо  смерти  же
‚олодимере, оставъшю у ‘ырьчана единому гудьце же, Ћреви, посла и  в  Ћбезы,
рек: ‚олодимер умерл есть, а воротисЯ, брате, пойди в землю свою;  молви  же
ему моЯ словеса, пой же ему песни половецкиЯ; оже ти не  восхочет,  дай  ему
поухати  зельЯ,  именем  евшан.  Ћному  же  не  восхотевшю  обратитисЯ,   ни
послушати, и дасть ему зелье, оному же обухавшю и восплаковшю, рче: да  луче
есть на своей земле костью лечи, нели на чюже славну быти. € приде  во  свою
землю, от него родившюсЯ Љонцаку, иже снесе ‘улу, пешь ходЯ, котел  носЯ  на
плечеву".
     Ќо в целости дошло до нас  поэтическое  сказание  о  несчастном  походе
северских кнЯзей, €горЯ ‘вЯтославича с братьею на половцев,  ‘лово  о  полку
€гореве.
     Ћсобенные доблести этих кнЯзей, их ревность добыть себе славы в  борьбе
с погаными, их великодушие, по которому они  не  захотели  покинуть  в  беде
черных людей, заслуженнаЯ, следовательно, народнаЯ любовь  к  этим  кнЯзьЯм,
любопытные подробности похода, необыкновеннаЯ удача вначале,  необыкновенное
бедствие в конце, которое, однако, не  уменьшило,  но  еще  увеличило  славу
кнЯзей, наконец удивительное спасение €горЯ из плена - все это  должно  было
возбуждать сильный интерес в народе к этому событию, которое потому и  стало
предметом украшенного, поэтического сказаниЯ; самые подробности похода,  как
они сохранились в летописи, всего лучше показывают  нам  интерес,  свЯзанный
длЯ древней ђуси с этим событием, всего лучше объЯснЯют  нам  возможность  и
необходимость существованиЯ ‘лова. Ќам  нет  нужды  даже  предполагать,  что
сочинитель ‘лова был житель страны ‘еверской, ибо вспомним, что в это  времЯ
племЯ Ћльговичей стоЯло на первом месте во всей южной ђуси: старший  в  этом
племени,  ‘вЯтослав   ‚севолодович,   сидел   тогда   на   столе   Љиевском,
следовательно бедствие северских кнЯзей должно было найти сильное сочувствие
и на западном берегу „непра.
     ‘очинитель ‘лова о полку €гореву  не  хочет  начинать  своего  рассказа
прЯмо о походе северских кнЯзей на половцев, но хочет предпослать ему старые
слова, ограничиваЯсь, однако, былинами позднейшего времени,  именно  начинаЯ
со времен ‚ладимира Њономаха, или, как он называет его, ‚ладимира ‘тарого, в
противоположность  другим,  младшим  ‚ладимирам.  ќти   былины   позднейшего
времени, начинаЯ со времен ‚ладимира Њономаха,  он  противополагает  песнЯм,
сочиненным по замышлению вещего ЃоЯна. Љто бы ни был этот  ЃоЯн,  сочинитель
ли старых русских песен, истинный или мнимый, или  даже  ѓомер,  как  думают
некоторые,  очевидно  только  то,  что  сочинитель  ‘лова  о  полку  €гореву
противополагает свое сочинение сочинениЯм ЃоЯна, противополагает по времени,
не хочет заноситьсЯ в  отдаленные  века,  к  отдаленным  событиЯм,  воспетым
ЃоЯном,  или,  что  очень  кажетсЯ  нам  вероЯтным,  противополагаЯ   былину
замышлению, противополагаЯ  ‘лово,  рассказ  об  истинном  происшествии  без
малейшего отступлениЯ от него, - песни,  сочинитель  которой  позволЯл  себе
большую свободу, хотЯ  бы  воспевал  действительное  событие,  действительно
существовавшее лицо: "Ќе лепо ли ны бЯшет, братие,  начати  старыми  словесы
трудных повестий о пълку €гореве, €горЯ ‘вЯтославича! начати же сЯ тый песни
по былинам сего времени, а не по замышлению ЃоЯна. ЃоЯн бо вещий,  аще  кому
хотЯше песнь творити, то растекашесЯ мыслию по древу, серым волком по земли,
шизым орлом под облакы".
     €так, продолжает сочинитель  ‘лова,  начнем,  братиЯ,  повесть  эту  от
старого ‚ладимира  и  дойдем  до  нынешнего  €горЯ,  "который  препоЯсал  ум
крепостию, изострил сердце мужеством, наполнилсЯ ратного духа, и навел  свои
храбрые  полки  на  землю  Џоловецкую  за  землю  ђусскую"  -  после   этого
непосредственно следуют слова: "’огда €горь взглЯнул  на  светлое  солнце  и
увидал, что все воины его прикрыты тьмою".
     ‡десь с первого взглЯда очевиден пропуск, ибо сочинитель обещал  начать
повесть от  старого  ‚ладимира;  мы  необходимо  должны  предположить  здесь
рассказы о  борьбе  Њономаха  и  последующих  кнЯзей  с  половцами  и  потом
естественный  переход  к  походу  €горЯ  на  поганых;  очень  вероЯтно,  что
приведенное нами выше поэтическое сказание о походах Њономаха и о  том,  что
происходило в степи  по  его  смерти,  находилось  между  этими  сказаниЯми,
которыми начал свою повесть сочинитель ‘лова о полку €гореву.
     Џоследний верен своему обещанию рассказывать по  былинам:  рассказ  его
совершенно одинаков  с  рассказом  летописца,  лишнего  в  нем  одни  только
поэтические украшениЯ; что же касаетсЯ подробностей, то их гораздо больше  в
летописи. ‹юбопытно, что в  ‘лове  гораздо  больше  превозноситсЯ  похвалами
‚севолод ‘вЯтославич, чем €горь, старший  брат;  в  битве  на  первом  плане
поставлен ‚севолод: этим рассказ сочинителЯ  ‘лова  отличаетсЯ  от  рассказа
летописного; но такое предпочтение ‚севолода объЯснЯетсЯ словами  летописца,
который, сказавши о смерти ‚севолода, прибавлЯет, что этот кнЯзь превосходил
всех Ћльговичей доблестию. Ћсобенно же замечательны длЯ нас слова автора  об
усобицах кнЯжеских: в сильных выражениЯх описывает он усобицы, происходившие
вследствие лишениЯ волостей Ћлега ‘вЯтославича: "’огда землЯ сеЯлась и росла
усобицами, погибла жизнь „ажбогова внука, в кнЯжих крамолах век человеческий
сократилсЯ. ’огда по ђусской земле редко раздавались крики земледельцев,  но
часто каркали вороны, делЯ между  собою  трупы,  часто  говорили  свою  речь
галки, сбираЯсь лететь на добычу". ‚ другом месте: "‘казал брат  брату:  это
мое, и это мое же, и за малое стали кнЯзьЯ говорить большое, начали сами  на
себЯ ковать крамолу: а поганые со всех сторон приходили с победами на  землю
ђусскую". ЋписываЯ общее горе на ђуси, когда услыхали здесь  об  истреблении
полков €горевых, сочинитель  ‘лова  опЯть  начинает  говорить  об  усобицах:
"встонал Љиев тугою, а —ернигов напастЯми; тоска разлилась по ђусской земле;
а кнЯзьЯ сами на себЯ крамолу ковали, а поганые наезжали на  ђусскую  землю,
брали дань по белке от двора". ‚ этом отношении  замечательна  также  жалоба
старого ‘вЯтослава киевского, когда он узнал о беде сезерских  кнЯзей:  "‚се
зло мне  происходит  от  кнЯжого  непособиЯ;  благоприЯтное  времЯ  от  него
упущено... ‚еликий кнЯзь ‚севолод (III)! чтоб тебе перелететь сюда издалека,
отцовского золотаго стола поблюсти! ‚едь ты можешь ‚олгу раскропить,  а  „он
шлемами вычерпать; если бы ты был здесь, то была бы у нас половецкаЯ раба по
ногате, а раб по резани". ‘очинитель от имени ‘вЯтослава обращаетсЯ также  и
к другим кнЯзьЯм с требованием помощи ђусской земле и мести поганым за обиду
€гореву. ЋбращаЯсь к племени ‚сеславову, кнЯзьЯм полоцким,  он  упрекает  их
как зачинщиков усобиц, которые дали возможность поганым нападать на  ђусскую
землю: здесь разумеетсЯ перваЯ усобица по смерти џрослава, начатаЯ ‚сеславом
полоцким.
     "Ћх! - прибавлЯет сочинитель,  -  стонать  ђусской  земле,  припомнивши
первую годину и первых кнЯзей: того старого ‚ладимира (Њономаха) нельзЯ было
пригвоздить к горам Љиевским".
     ‚ древних  русских  стихотворениЯх  из  лиц  исторических  описываемого
времени ЯвлЯетсЯ действующим новгородец ‚асилий Ѓуслаев. ЏеснЯ  в  некоторых
чертах верно изображает старину  новгородскую,  в  некоторых  старину  общую
русскую. "‚ славном  великом  Ќовгороде  жил  Ѓуслай  до  девЯноста  лет;  с
Ќовгородом жил, не перечилсЯ, с мужиками новгородскими поперек  словечка  не
говаривал. Џо смерти ЃуслаЯ осталась вдовою жена его  Ђмелфа  ’имофеевна  да
сын  молодой,  ‚асилий  Ѓуслаевич".  ќтот-то  ‚асилий  представлен  в  песни
образцом и предводителем  новгородской  буйной  молодежи,  славной  походами
своими на севере, ходившей всюду без новгородского слова, не дававшей  покоЯ
ни своим, ни чужим. ‚асилий стал водитьсЯ с пьЯницами, безумницами,  удалыми
добрыми молодцами,  пьЯный  стал  буйствовать  по  улицам,  бить,  уродовать
прохожих. Џошли жалобы на молодого буЯна; новгородцы, однако, не  попытались
его взЯть и наказать; над ним была другаЯ  власть,  к  которой  и  обратилсЯ
город с жалобой, - власть старухи-матери: к ней  посадские,  богатые  мужики
новгородские принесли великую жалобу на  буйство  сына;  она  стала  журить,
бранить ‚асилиЯ; журьба не полюбилась ему, и он вздумал набрать себе дружину
таких же молодцов, чтоб с ними буйствовать безнаказанно;  он  кликнул  клич:
"Љто хочет пить и есть готовое, вались к ‚аське на широкий двор, пей  и  ешь
готовое, носи платье разноцветное". Ћхотники нашлись, собралось их  двадцать
девЯть человек. Џришли  они  в  братчину  Ќикольщину,  ‚асилий  заплатил  за
каждого брата по пЯти рублей, за себЯ пЯтьдесЯт рублей, и церковный староста
принЯл их в братчину; вечером начались потехи, которые летописец называет от
беса замышленным делом: стали боротьсЯ, а в ином кругу на кулачки битьсЯ,  и
от кулачного бою дошло до большой драки: мы видели, как  немецкие  купцы,  в
договоре  с  новгородцами,  обезопасивали  свой  двор  относительно  обычной
новгородской забавы - драки; недаром в Ќовгороде ходило предание, что Џерун,
когда его тащили в ‚олхов через большой мост, бросил свою  палку  и  сказал:
"Џусть новгородцы  этим  менЯ  поминают!"  ќтою  палкою  и  теперь  безумные
убиваютсЯ, утеху творЯт бесам,  прибавлЯет  летописец.  ‚асилий  вмешалсЯ  в
драку и кто-то его очень неловко задел; он закричал  своим,  что  его  бьют,
дружина выскочила, и началась схватка: "скоро они  улицу  очистили,  прибили
уже много до смерти, вдвое, втрое  перековеркали,  руки,  ноги  переломали".
Ѓуслаевич, видЯ, что его взЯла, вызывает на бой весь Ќовгород,  заключает  с
жителЯми его  условие,  что  если  он  с  дружиною  побьет  новгородцев,  то
последние платЯт ему дань по смерть, а если новгородцы  побьют  его,  то  он
обЯзан давать им дань. "Ќачалась у них драка-бой великаЯ.  „ерутсЯ  день  до
вечера - Ѓуслаевич с дружиною начинает одолевать; новгородцы, видЯ, что дело
плохо, обращаютсЯ опЯть с  просьбою  и  подарками  к  матери  Ѓуслаевича,  и
материнскаЯ власть ЯвлЯетсЯ во всей силе: того,  кто  вызвал  на  бой  целый
Ќовгород и победил, того одна материнскаЯ служанка берет  за  белые  руки  и
тащит на двор родительский, где мать велит запереть его в глубоких погребах,
за железными дверЯми, за булатными замками. Њежду тем, пользуЯсь отсутствием
вождЯ, новгородцы одолевают дружину Ѓуслаевича; побежденные, увидЯ  служанку
матери ‚асилиевой, шедшую на ‚олхов за водою, просЯт ее, чтоб она не  подала
их, освободила их предводителЯ. ‘лужанка исполнЯет просьбу, отпирает погреб,
где сидел ‚асилий, и тот, возвратившись к своим, дал  снова  им  победу:  "“
Ясных соколов крыльЯ отросли, у них молодцов думушки прибыло" и  "уж  мужики
(новгородцы) покорилисЯ, покорилисЯ и помирилисЯ".
     ‘ложилась