        ‘ергей Њихайлович ‘оловьев. "Џетровские чтениЯ"


----------------------------------------------------------------------------
     ‘канирование ќдуарда ”реликха
     ‚ычитывание - ЂндреЯ ђаковского
----------------------------------------------------------------------------


        —’…Ќ€… Џ…ђ‚Ћ…


     Џроходит 200 лет с того днЯ,  как  родилсЯ  великий  человек.  Ћтовсюду
слышатсЯ слова: надобно праздновать двухсотлетний юбилей великого  человека;
это наша обЯзанность, свЯщеннаЯ, патриотическаЯ обЯзанность, потому что этот
великий  человек  наш,  русский  человек.   Ќаука,   ученое   общество   при
университете  хлопочет  о  воздвигнутии  памЯтника  небывалого,   достойного
деЯтельности  великого  человека.  ‘вЯщеннаЯ   патриотическаЯ   обЯзанность!
‘ильные слова, способные возбудить сильное чувство; но чем сильнее  чувство,
чем свЯщеннее предмет, на который оно направлено, тем более предосторожности
должно быть употреблено длЯ его разумного направлениЯ. —то праздновать и как
- первый вопрос, который здесь задает человек, способный разумно  относитьсЯ
к каждому Явлению, способный допрашивать это Явление  о  его  смысле,  а  не
подчинЯтьсЯ ему безотчетно.
     ’аким образом, перваЯ обЯзанность общества образованного разъЯснить длЯ
себЯ значение деЯтельности великого человека; сознать свое отношение к  этой
деЯтельности, к ее результатам, узнать, во сколько эти  результаты  вошли  в
нашу жизнь, что они произвели в ней, какое их значение длЯ  настоЯщего,  длЯ
будущего, иначе праздник будет  праздным.  €  мы  собрались  здесь  накануне
праздника, чтоб приготовитьсЯ к нему; накануне праздника усиливаетсЯ  работа
длЯ человека, который хочет светло, достойно праздновать; во имЯ величайшего
из тружеников русской земли приглашаю вас, господа, к труду - обозреть  труд
его, подумать над ним.
     „вухсотлетний юбилей великого человека - это значит,  что  мы  обладаем
материалами, средствами оценивать его величие, накопившимисЯ  в  продолжение
200 лет. Љаждое  историческое  Явление  объЯснЯетсЯ  рЯдом  предшествовавших
Явлений и потом всем последующим. 200 лет думал русский человек о Џетре,  и,
говорЯ это, мы не подвергаемсЯ обвинению в большой  неточности,  потому  что
великий человек, о котором идет речь, ЯвлЯетсЯ в истории очень рано, 10 лет,
и ЯвлЯетсЯ на самом видном месте, следовательно, вычет не велик, 200 лет без
чего-нибудь русский человек думал  о  Џетре,  думал  постоЯнно:  что  же  он
надумал?
     „умаЯ о Џетре, думаЯ о том, за  что  называют  его  великим  человеком,
разумеетсЯ, русский человек должен был думать и о  том,  что  такое  великий
человек вообще.
     Ѓывают  в  жизни  народов  времена,  по-видимому,  относительно  тихие,
спокойные:   живетсЯ,   как   жилось   издавна,   и   вдруг   обнаруживаетсЯ
необыкновенное  движение,  и  дело  не   ограничиваетсЯ   движением   внутри
известного народа, оно обхватывает и другие народы, которые претерпевают  на
себе следствиЯ движениЯ известного народа. —еловека, начавшего это движение,
совершавшего его, человека, по имени которого знают его народ  современники,
по имени которого знают его потомки, - такого человека называют  великим.  ‚
то времЯ, когда народы живут в первый возраст своего  бытиЯ,  возраст  юный,
длЯ  большинства  народного  очень  продолжительный,  когда  люди  поддаютсЯ
господству чувства и воображениЯ, тогда  великие  люди  ЯвлЯютсЯ  существами
сверхъестественными, полубогами.
     ЏонЯтно, что при таком представлении великий человек ЯвлЯетсЯ силою, не
имеющею никакого отношениЯ к своему веку и своему народу, силою, действующею
с  полным  произволом;  народ  относитсЯ  к  ней  совершенно   страдательно,
бессознательно, безусловно подчинЯетсЯ ей, страдательно носит  на  себе  все
следствиЯ ее деЯтельности, великому человеку принадлежит почин во  всем,  он
создает, творит все средствами своей сверхъестественной природы.
     •ристианство и  наука  дают  нам  возможность  освободитьсЯ  от  такого
представлениЯ о великих людЯх. •ристианство запрещает нам верить в  богов  и
полубогов; наука указывает нам, что народы живут, развиваютсЯ  по  известным
законам, проходЯт известные возрасты, как отдельные люди, как все живое, все
органическое; что  в  известные  времена  они  требуют  известных  движений,
перемен,  более  или  менее  сильных,  иногда  отзывающихсЯ  болезненно   на
организме, смотрЯ  по  ходу  развитиЯ,  по  причинам,  коренЯщимсЯ  во  всей
предшествовавшей истории народа. Џри таких движениЯх и переменах, при  таком
переходе народа от одного порЯдка жизни своей к другому, из одного  возраста
в  другой  люди,  одаренные  наибольшими  способностЯми,  оказывают   народу
наибольшую помощь, наибольшую услугу: они Яснее других  сознают  потребность
времени, необходимость известных перемен, движениЯ, перехода и  силою  своей
воли, своей неутомимой  деЯтельности  побуждают  и  влекут  меньшую  братию,
тЯжелое на подъем большинство, робкое перед новым и трудным делом. Љак люди,
они должны и ошибатьсЯ в своей деЯтельности, и ошибки эти  тем  виднее,  чем
виднее эта деЯтельность; иногда по силе природы своей  и  силе  движениЯ,  в
котором они участвуют на  первом  плане,  они  ведут  движение  за  пределы,
назначенные народною потребностию и  народными  средствами;  это  производит
известную неправильность, остановку в движении, часто заставлЯет делать  шаг
назад, что мы называем реакциею; но эта неправильность временнаЯ, а  заслуга
вечнаЯ, и признательные народы величают таких людей великими и благодетелЯми
своими.
     ’аким образом, великий человек ЯвлЯетсЯ сыном  своего  времени,  своего
народа; он терЯет свое сверхъестественное значение, его деЯтельность  терЯет
характер случайности, произвола, он  высоко  поднимаетсЯ  как  представитель
своего народа в известное  времЯ,  носитель  и  выразитель  народной  мысли;
деЯтельность его  получает  великое  значение  как  удовлетворЯющаЯ  сильной
потребности народной, выводЯщаЯ  народ  на  новую  дорогу,  необходимую  длЯ
продолжениЯ его исторической жизни. Џри таком взглЯде на  значение  великого
человека и его деЯтельности высоко поднимаетсЯ  народ:  его  жизнь,  историЯ
ЯвлЯетсЯ цельною, органическою, не подверженною  произволу,  капризу  одного
сильного  средствами  человека,  который  может  остановить  известный   ход
развитиЯ и толкнуть народ на другую дорогу вопреки  воле  народной.  €сториЯ
народа становитсЯ достойною изучениЯ, представлЯет  уже  не  отрывочный  рЯд
биографий, занимательных длЯ воображениЯ людей,  остановившихсЯ  на  детском
возрасте, но дает свЯзное и стройное представление народной жизни,  питающее
мысль зрелого человека, который углублЯетсЯ в историю  как  науку  народного
самопознаниЯ.
     ‚ двести без чего-нибудь лет, пережитых ђоссиею со днЯ рождениЯ  Џетра,
русскаЯ  мысль  относилась  различно  к  этому  великому  человеку   и   его
деЯтельности.
     ђазличие  взглЯдов  происходило,  во-первых,   от   громадности   дела,
совершенного  Џетром,  и   продолжительности   влиЯниЯ   этого   дела;   чем
значительнее какое-нибудь Явление, тем более разноречивых взглЯдов и  мнений
порождает оно, и, тем долее толкуют о нем, чем долее  ощущают  на  себе  его
влиЯние; во-вторых, оттого, что русскаЯ жизнь не остановилась после Џетра  и
при  каждой  новой  обстановке  ее  мыслЯщий  русский  человек  должен   был
обращатьсЯ к деЯтельности Џетра, результаты которой оставались присущими при
дальнейшем движении, и обсуждать  ее,  применЯть  к  новым  условиЯм,  новой
обстановке  жизни;  в-третьих,  разность  взглЯдов  на  деЯтельность   Џетра
зависела от  незрелости  у  нас  исторической  науки,  от  неустановленности
основных начал при изучении жизни народов: то применЯли  к  русской  истории
неподходЯщую  мерку  истории  чужих  народов,  отчего  происходили  странные
выводы, то, наоборот,  изучали  русскую  историю  совершенно  особнЯком,  не
подозреваЯ, что при всем  различии  своем  она  подчинЯетсЯ  общим  основным
законам, действующим в жизни каждого исторического народа.
     џ говорю о разноречиЯх серьезных,  высказывавшихсЯ  людьми  серьезными,
людьми, честно относившимисЯ к вопросам настоЯщего и по их свЯзи с прошедшим
затрагивавшими и последнее. Ќо нельзЯ не упомЯнуть о  печальном  Явлении,  о
выходках  против  Џетра,  происходивших  от  детской   привычки   увлекатьсЯ
каким-нибудь движением до такой степени, что, не разбираЯ, начинают  считать
враждебным этому движению  то,  что  вовсе  ему  не  враждебно,  от  детской
привычки  говорить  не  подумавши,  не   изучивши,   от   дурного   детского
поползновениЯ  бросить  в  кого-нибудь  камнем,   грЯзью,   не   посмотревши
внимательно, можно ли с этим кем-нибудь так обращатьсЯ безнаказанно,  т.  е.
без умалениЯ собственного человеческого и народного достоинства.
     „олго относились у нас к делу Џетра неисторически как  в  благоговейном
уважении к  этому  делу,  так  и  в  порицании  его.  Џоэты  позволЯли  себе
воспевать: "Ћн бог твой, бог твой был, ђоссиЯ" {1}.
     Ќо  и  в  речи  более  спокойной,  не   поэтической   подобный   взглЯд
господствовал;  приведение  Џетром  ђоссии   от   небытиЯ   к   бытию   было
общеупотребительным выражением.
     џ назвал такой взглЯд неисторическим,  потому  что  здесь  деЯтельность
одного исторического лица отрывалась  от  исторической  деЯтельности  целого
народа; в жизнь народа вводилась сверхъестественнаЯ сила,  действовавшаЯ  по
своему произволу, причем  народ  был  осужден  на  совершенно  страдательное
отношение  к  ней;  многовековаЯ  жизнь  и  деЯтельность  народа  до   Џетра
объЯвлЯлась несуществующею; ђоссии, народа русского не  было  до  Џетра,  он
сотворил ђоссию, он привел ее из небытиЯ в бытие. ‹юди,  которые  обнаружили
несочувствие к делу Џетра,  вместо  противодействиЯ  крайности  приведенного
взглЯда перегнули в противоположную  сторону;  крайности  сошлись,  и  опЯть
надобно было проститьсЯ с историею.
     ђоссиЯ, по новому взглЯду, не только не находилась в небытии до  Џетра,
но наслаждалась бытием правильным и высоким; все было  хорошо,  нравственно,
чисто и свЯто; но  вот  ЯвилсЯ  Џетр,  который  нарушил  правильное  течение
русской жизни, уничтожил ее народный, свободный строй, попрал народные нравы
и обычаи, произвел рознь между высшими  и  низшими  слоЯми  народонаселениЯ,
заразил общество иноземными обычаЯми, устроил государство по чуждому  образу
и подобию, заставил  русских  людей  потерЯть  сознание  о  своем,  о  своей
народности.
     ЋпЯть божество, опЯть сверхъестественнаЯ сила, опЯть  исчезает  историЯ
народа, развивающаЯсЯ  сама  из  себЯ  по  известным  законам,  при  влиЯнии
особенных условий, которые и отличают жизнь одного народа от жизни другого.
     ЏонЯтно, что оба взглЯда, по-видимому противоположные,  но  в  сущности
одинаково неисторические, не могут удержатьсЯ при возмужалости науки,  когда
более внимательные наблюдениЯ над историческою жизнию  народов  должны  были
повести к отрицанию таких сверхъестественных Явлений  в  этой  жизни,  когда
убедились, что Явление, как бы оно ни  было  громко,  как  бы  ни  изменЯло,
по-видимому,   народный   строй   и   образ,   есть   необходимо   результат
предшествовавшего развитиЯ народной  жизни.  „ействительно,  возьмем  народ,
находЯщийсЯ на первоначальной ступени развитиЯ, какой-нибудь кочевой народ в
‘редней Ђзии, каких-нибудь монголов. ’акие народы по  простоте  своего  быта
особенно бывают  подвержены  сильному  влиЯнию  внешних  случайных  Явлений,
произволу отдельных лиц. Њы видим, что среди этих  народов  ЯвлЯютсЯ  иногда
владельцы, ханы, одаренные необыкновенною энергиею, честолюбием,  которые  в
более или менее продолжительное времЯ успевают  одолеть,  уничтожить  других
ханов, сплотить мелкие до тех пор разделенные орды в одну громадную массу  и
двинуть ее на  опустошение,  завоевание  отдельных  стран,  вследствие  чего
образуютсЯ обширные владениЯ.
     ‡десь действительно  мы  видим,  что  народы  страдательно  подчинЯютсЯ
влиЯнию своих великих людей. —ингисханов и ’амерланов. Ћ народе не слышно до
поЯвлениЯ этого —ингисхана или ’амерлана: он ничто длЯ истории, находитсЯ  в
небытии; одною волею  знаменитого  хана  он  приводитсЯ  в  бытие,  делаетсЯ
известным, сильным, господствующим. Ќо и здесь мы видим,  что  великие  люди
степей, —ингисханы и ’амерланы, суть дети своего народа, не  делают  ничего,
что бы выходило из границ его быта, его потребностей, не изменЯют  ничего  в
этом  быте.  Ќарод  и  до  них  был  хищный,  и  до  них  обнаруживал   свое
существование чисто физическими движениЯми, грабежами, опустошениЯми, только
в малых размерах; благодарЯ способностЯм, сильной воле одного  человека  они
делают это теперь в больших размерах, и  в  этом  заключаетсЯ  всЯ  разница.
“мирает  великий  человек,  и  основанное  им  громадное  владение  начинает
распадатьсЯ, и народ, всколыханный  им,  приходит  в  прежнее  состоЯние,  к
прежнему историческому небытию. —то же делает здесь великий человек?  ’олько
то, на что способен его  народ,  на  что  дает  ему  средства;  народ  может
внешним, механическим образом соединитьсЯ  волею,  силою  одного  лица;  при
отсутствии этой воли и силы распадаетсЯ: только то  мы  и  видим  в  степной
истории; внутренних перемен, перемен в быте великий  человек  произвести  не
может; если бы захотел, то ничего бы не сделал, погиб в бесплодных попытках,
но в том-то и дело, что он и не хочет  этого,  не  чувствует  и  не  сознает
потребности в этом, ибо он,  сын  своего  народа,  не  может  чувствовать  и
сознавать того, чего не  чувствует  и  не  сознает  сам  народ,  к  чему  не
приготовлен предшествовавшим развитием, предшествовавшею  историею.  ‚еликий
человек дает свой труд,  но  величина,  успех  труда  зависит  от  народного
капитала, от  того,  что  скопил  народ  от  своей  предшествовавшей  жизни,
предшествовавшей  работы;  от  соединениЯ  труда  и  способности  знаменитых
деЯтелей с этим народным капиталом идет производство  народной  исторической
жизни.
     Ќо если произвол одного лица, как бы сильно это лицо ни было, не  может
переменить течение народной жизни, выбить  народ  из  его  колеи  при  самых
простых,  первоначальных   формах   быта,   не   может   сделать   этого   с
народом-младенцем, народом неисторическим,  то  тем  менее  это  возможно  в
народе, который уже прожил много веков историческою жизнию,  который  развил
свои силы в многотрудной деЯтельности внутренней и каким был  русский  народ
до Џетра. „опустить в великом  движении  этого  народа  перерыв,  уклонение,
допустить в перемене бытовых форм измену началам народной жизни, и  все  это
по воле одного человека, - значит низвести великий, исторический народ  ниже
кочевых  народов  ‘редней  Ђзии.  Ќаука  не  позволЯет  этого,  господа!  Ќе
спрашиваю, может ли позволить  это  ваше  чувство,  ваш  патриотизм.  Ќарод,
живший долгою и славною историческою жизнию и чувствующий в себе способность
к продолжению этой жизни, радуетсЯ великою  радостию,  вспоминаЯ  о  великом
человеке и его деле, наполнЯетсЯ праведным самодовольством,  ибо  в  великом
человеке видит "плоть от плоти своей и кость от костей своих" {2}. Ќарод  не
отречетсЯ от своего великого человека, ибо такое отречение длЯ  народа  есть
самоотречение.
     …сли великий человек есть сын своего времени и своего народа, если  его
деЯтельность есть результат всей предшествовавшей истории народа,  если  эта
деЯтельность дает  уразумевать  прошедшее  -  а  изучение  всего  прошедшего
необходимо длЯ ее уЯснениЯ, - если великие люди суть светила, поставленные в
известном расстоЯнии друг от друга, чтоб освещать народу исторический  путь,
им пройденный, уЯснЯть свЯзь, непрерывную, тесно сомкнутую цепь  Явлений,  а
не разрывать эту свЯзь,  не  спутывать  кольца  цепи,  не  вносить  смуту  в
сознание народа о самом себе,  то  из  этого  Ясно,  как  трудна  становитсЯ
биографическаЯ задача, задача изображениЯ деЯтельности одного  исторического
лица.  “спех  выполнениЯ  этой  задачи,   удовлетворительное   представление
характера и  деЯтельности  великого  человека  зависЯт  от  того,  как  Ясно
представлЯетсЯ длЯ биографа целостный образ народа, возникший перед  ним  из
внимательного рассмотрениЯ всего исторического пути,  совершенного  народом.
Ћтсюда понЯтно, почему у нас так  долго  не  было  истории  Џетра  ‚еликого,
несмотрЯ  на  попытки  писать  или  заставлЯть  писать  эту  историю.   Ѓыли
похвальные слова  Џетру,  сборники  материалов,  расположенных  по  годам  и
перемешанных восторженными восклицаниЯми; были стихи в честь ему  и  хульные
выходки в стихах и прозе, но не было истории; нельзЯ было воздвигать зданиЯ,
когда не было почвы длЯ него;  почва  длЯ  истории  великого  человека  есть
историЯ народа.
     €з сказанного Ясно, что  длЯ  уЯснениЯ  значениЯ  Џетра  ‚[еликого]  мы
должны  обратитьсЯ  к  предшествовавшей   ему   истории   русского   народа,
допроситьсЯ у нее, что это был за переворот, с которым мы привыкли соединЯть
имЯ Џетра, откуда  произошел  этот  переворот,  длЯ  чего  понадобилсЯ.  „лЯ
получениЯ  удовлетворительного  ответа  не  должно   мудрствовать,   надобно
смотреть как можно проще. ‚се органическое подлежит развитию,  подлежит  ему
отдельный человек, подлежат ему и живые тела, составленные из людей, народы:
развитие  происходит  более  или  менее  правильно,  быстро  или   медленно,
достигает высоких степеней или останавливаетсЯ на низших - все  это  зависит
от причин внутренних, коренЯщихсЯ в самом организме, или от влиЯниЯ внешних.
Ћрганическое тело, народ, растет, растет внутри себЯ, обнаруживаЯ скрытые  в
нем изначала условиЯ здоровьЯ или болезни, силы или слабости и в то же времЯ
подчинЯЯсь благоприЯтным или неблагоприЯтным внешним  условиЯм,  из  которых
главное как длЯ отдельного человека, так и длЯ целого народа -  это  условие
живого окружениЯ, общества, ибо могущественные побуждениЯ к развитию и формы
этого развитиЯ даютсЯ  обществом  длЯ  отдельного  человека,  длЯ  народа  -
другими народами, с которыми он находитсЯ в постоЯнной свЯзи,  в  постоЯнном
общении. Ћрганическое тело, народное тело растет, значит, проходит известные
возрасты, разнЯщиесЯ друг от друга, легко отличаемые.
     ‹егко отличаютсЯ два возраста народной жизни: в первом  возрасте  народ
живет преимущественно под влиЯнием чувства;  это  времЯ  его  юности,  времЯ
сильных  страстей,  сильного  движениЯ,  обыкновенно   имеющего   следствием
зиждительность, творчество политических форм. ‡десь благодарЯ сильному  огню
куютсЯ памЯтники  народной  жизни  в  разных  ее  сферах  или  закладываютсЯ
основаниЯ этих памЯтников.
     Ќаступает   втораЯ   половина   народной   жизни:   народ   мужает,   и
господствовавшее до сих пор чувство  уступает  мало-помалу  свое  господство
мысли. ‘омнение, стремление поверить то,  во  что  прежде  верилось,  задать
вопрос - разумно или неразумно  существующее,  потрЯсти,  пошатать  то,  что
считалось до сих пор непоколебимым, знаменует вступление  народа  во  второй
возраст, или период, период господства мысли.
     €сторик не должен отдавать преимущества одному из этих возрастов  перед
другим, пристрастно относитьсЯ к тому или другому. Ћ вкусах не спорЯт; пусть
один говорит, что ему нравитсЯ растение особенно тогда, когда оно  одеваетсЯ
первою свежею зеленью; другой приходит в восторг от цветка;  третий  скажет:
"—то цвет? Џоскорее бы он увЯдал, поскорее бы завЯзывалсЯ и созревал  плод!"
Ќо все это не научное дело. €сторик знает, что при  этом  движении,  которое
называетсЯ развитием, с приобретением или  усилением  одного  начала,  одних
способностей утрачиваютсЯ или ослаблЯютсЯ другие.  —еловек  возмужал,  окреп
чрез  упражнение  мысли,  чрез  науку  и  опыт  жизни  приобрел   бесспорные
преимущества и между тем горько сожалеет о невозвратно минувшей юности, о ее
порывах и страстЯх; мудрец жалеет о заблуждениЯх: значит, в  этом  пережитом
возрасте было что-то очень хорошее, что утратилось  при  переходе  в  другой
возраст. ‚ тот возраст народной жизни, когда господствует  чувство,  возраст
сильных и страстных движений, возраст подвигов, народ страстно  относитсЯ  к
предметам своих привЯзанностей, он сильно любит и сильно ненавидит, не даваЯ
себе отчета о причинах своей привЯзанности и вражды.  ‘тоит  только  сказать
ему, что предмет его привЯзанности в опасности, стоит  поднЯтьсЯ  свЯщенному
длЯ него знамени, он собираетсЯ, несмотрЯ на все  препЯтствиЯ,  он  жертвует
всем,  чувство  дает  ему  силу,  способность  совершать  громадные  работы,
воздвигать  зданиЯ  не  материальные  только,  но  и  политические.  ‘ильные
государства, крепкие народности, твердые  конституции  выковываютсЯ  в  этот
возраст, в этот период господства чувства. Ќо  этот  же  период  знаменуетсЯ
ЯвлениЯми вовсе не привлекательными: чувство не сдерживаетсЯ мыслию,  знание
слишком слабо,  суеверие  и  фанатизм  ведут  к  самым  печальным  ЯвлениЯм;
неопределенность отношений очищает произволу, силе сильного  обширное  поле,
и, что кажетсЯ так  прекрасно,  так  поэтично  издали,  на  картине  или  на
театральной сцене, то, приближенное  к  нашим  глазам  научными  средствами,
изученное подробно, ЯвлЯетсЯ в отталкивающей обстановке.
     Ќо точно так же односторонне признавать за вторым периодом  безусловное
превосходство  над  первым.  Џериод  господства  мысли,   который   краситсЯ
процветанием науки,  просвещением,  имеет  свои  темные  стороны.  “силеннаЯ
умственнаЯ деЯтельность может скоро обнаружить свое разлагающее  действие  и
свою  слабость  в  деле  созиданиЯ.  —увство  считает   известные   предметы
свЯщенными, неприкосновенными; оно раз определило к ним отношение  человека,
общества, народа и требует  постоЯнного  сохранениЯ  этих  отношений.  Њысль
начинает считать такие постоЯнные отношениЯ  суеверием,  предрассудком;  она
свободно относитсЯ ко всем предметам, одинаково все подчинЯет  себе,  делает
предметом исследованиЯ, допрашивает каждое Явление о  причине  и  праве  его
бытиЯ, причем необходимо ставит человека  в  холодное  отношение  к  каждому
Явлению. —увство, например, определЯет отношение к  своему  и  чужому  таким
образом, что свое имеет право на постоЯнное предпочтение пред чужим; народы,
живущие в период господства чувства, остаютсЯ верны  этому  определению,  но
постоЯннаЯ верность  ему  ведет  к  неподвижности.  …сли  народ  способен  к
развитию, способен вступить во второй период или второй возраст своей жизни,
то движение обыкновенно  начинаетсЯ  знакомством  с  чужим;  мысль  начинает
свободно относитьсЯ к своему и чужому, отдавать преимущество  жизни  народов
чужих, опередивших в развитии, находЯщихсЯ уже во  втором  периоде.  ‚ыведши
народ в широкую сферу наблюдений над множеством Явлений в разных странах,  у
разных народов, в широкую сферу сравнений, соображений  и  выводов,  покинув
вопрос о своем и чужом, мысль стремитсЯ переставить отношениЯ на новых общих
началах, но ее определение отношений не имеет уже той прочности, ибо  каждое
определение подлежит в свою очередь критике, подкапываетсЯ,  ЯвлЯетсЯ  новое
определение, по-видимому более разумное, но и то в свою очередь подвергаетсЯ
той же участи.  ‘тарые  верованиЯ,  старые  отношениЯ  разрушены;  в  новое,
беспрестанно  изменЯющеесЯ,  в  многоразличные,  борющиесЯ  друг  с  другом,
противоречивые толки и системы верить нельзЯ.
     ђаздаютсЯ скорбные вопли:  "ѓде  же  истина?  —то  есть  истина?  „рево
познаниЯ не есть древо  жизни!  —ервь  сомнениЯ  подтачивает  все!  Ћбщество
погибает, потому что чувство иссЯкает, не умерЯет мысли!" ‘тавитсЯ  страшный
вопрос:  что  выиграл  человек,  перешедши  из  одной  крайности  в  другую,
променЯвши суеверие на неверие?
     ’аковы опасности, могущие грозить отдельным людЯм и целым  народам  при
переходе из одного возраста в другой. ‡аботливые и  опытные  отцы  и  матери
хорошо знают эти опасности. ‘колько с их стороны бессонных ночей  и  горЯчих
слезных молитв, чтоб  Ѓог  сохранил  молодого  человека  от  увлечений  того
широкого пути, на который он вступает; чтоб, предавшись новому, не забыл  он
всего старого, не  отрексЯ  от  тех  начал,  на  которых  был  воспитан,  не
обратилсЯ к ним с враждой. ‘колько примеров, что, не могши  победить  страха
пред опасностЯми, грозЯщими  молодому  человеку  при  переходе  через  порог
семьи, родители решались отказать ему в средствах  высшего  образованиЯ,  не
пускаЯ в высшее учебное заведение.  Џредосторожность  напраснаЯ!  ђанее  или
позднее человек должен исполнить закон своего развитиЯ, должен исполнить его
и целый народ.
     Ќам не нужно долго останавливатьсЯ на примерах, укажем только на  самые
знакомые и близкие к нам, причем окажутсЯ  и  те  побуждениЯ,  те  средства,
благодарЯ  которым  народ  переходит  из  одного  возраста  в   другой.   Њы
беспрестанно  употреблЯем  выражение:   человек   развитый   и   неразвитый,
образованный и необразованный - и знаем, что средством длЯ приобретениЯ этой
развитости прежде всего служит переход из узкого замкнутого круга, из узкого
замкнутого общества в более широкий круг, в более  многочисленное  общество.
‘ельский житель отличаетсЯ меньшей развитостью, потому что живет  в  тесном,
уединенном кругу, где видит все  одни  и  те  же  предметы  и  ЯвлениЯ,  где
господствует простота быта, простота отношений; и  отсюда  детскаЯ  простота
взглЯдов на  все  окружающее,  привычка  останавливатьсЯ  на  внешности,  не
углублЯтьсЯ в сущность Явлений.
     ѓорожанин  развитее  сельского  жителЯ,  потому  что  круг,  в  котором
обращаетсЯ  горожанин,  шире,  общество  людей  многочисленнее;  одиночество
останавливает развитие, общение с другими людьми, уЯснЯЯ мысль,  условливает
развитие, но чтоб плодотворно менЯтьсЯ мыслЯми, надобно о чем-нибудь думать,
надобно, чтоб мысль возбуждалась широтою круга  и  разнообразием  предметов;
город дает именно эту широту и разнообразие,  и  потому  горожанин  развитее
сельчанина.
     „ругое могущественное средство развитиЯ дает школа, наука,  посредством
которых человеку делаетсЯ доступен весь мир, и  не  только  настоЯщее  этого
мира,  но  и  его  прошедшее.  ќтими  двумЯ  средствами  развиваетсЯ  каждый
отдельный человек, ими развиваютсЯ и целые народы.
     Ќароды, живущие особнЯком, не любЯщие сближатьсЯ  с  другими  народами,
жить с ними общею жизнию, - это народы наименее  развитые;  они  живут,  так
сказать,  еще  в  сельском,  деревенском  быту.  ‘амым   сильным   развитием
отличаютсЯ народы, которые находЯтсЯ друг с  другом  в  постоЯнном  общении;
таковы народы европейско-христианские. Ќо понЯтно,  что  длЯ  плодотворности
этого общениЯ необходимо, чтоб народ встречалсЯ, сообщалсЯ  с  таким  другим
народом или народами, с которыми могла бы установитьсЯ мена мыслей,  знаниЯ,
опытности,  от  которых  можно  было  бы  что-нибудь   занЯть,   чему-нибудь
научитьсЯ. Џереход народа  из  одного  возраста  в  другой,  т.  е.  сильное
умственное движение в нем, начинаетсЯ,  когда  народ  встречаетсЯ  с  другим
народом, более развитым, образованным; и если различие в степени развитиЯ, в
степени образованности между ними очень сильно, то  между  ними  естественно
образуетсЯ отношение учителЯ к ученику: закон, которого обойти нельзЯ.  ’ак,
римлЯне, народ, стремившийсЯ  к  завоеванию  всего  известного  тогда  мира,
встретившись  с  греками,   народом,   отжившим   свой   исторический   век,
преклонились пред ними, отдали им себЯ в науку и чрез  эту  греческую  науку
перешли во второй возраст своего исторического бытиЯ. Ќо  еще  ближе  к  нам
пример народов - наших ровесников,  новых  европейско-христианских  народов,
народов ‡ападной …вропы. Ћни совершили свой переход  из  одного  возраста  в
другой в XV и XVI веках также посредством науки, чужой науки, чрез  открытие
и изучение памЯтников древней греко-римской  мысли.  Џо  общему  закону  они
пошли в науку к грекам и римлЯнам и ничего не хотели знать, кроме  греков  и
римлЯн. ‚ ревностном служении своем новому началу они отнеслись враждебно  к
прожитому ими возрасту, к своей древней  истории,  к  господствовавшему  там
началу, к  чувству  и  последствиЯм  этого  господства.  ‘вою  новую  жизнь,
красившуюсЯ длЯ них развитием мысли под влиЯнием древней, чужой  науки,  они
противопоставили своей прежней жизни как бытие небытию.  Ћтуманенные  новыми
могущественными влиЯниЯми, относЯсь враждебно к прожитому ими возрасту,  они
до того потерЯли смысл к ЯвлениЯм этого возраста, что не видели в нем  своей
древней истории, результаты которой имели жить в них, в  их  новой  истории,
как бы они ни старались отчуратьсЯ от них именами  Џлатонов,  Ђристотелей  и
–ицеронов. „лЯ них древнЯЯ историЯ была  преимущественно  историЯ  греков  и
римлЯн, к которым, как к своим учителЯм, духовным отцам,  возродившим  их  к
новой жизни, они  непосредственно  примыкали  свою  новую  историю,  а  свою
собственную  древнюю  историю  они  вставили  как  что-то  странное,   плохо
понимаемое, междоумочное, ни то ни се, среднее, откуда  и  название  средней
истории, истории средних веков.
     ’ак совершилсЯ переход из одного возраста в другой, из древней  истории
в новую длЯ  народов  ‡ападной  …вропы,  народов  романского  и  германского
племени.
     Ќо дошел черед и до нас, народа ‚осточной …вропы,  народа  славЯнского.
Ќаш переход из древней истории в новую, из возраста, в котором  господствует
чувство, в возраст, когда господствует мысль,  совершилсЯ  в  конце  XVII  и
начале XVIII века. Ћтносительно этого перехода мы видим разницу между нами и
нашими европейскими собратиЯми, разницу на два века.
     Њы должны уЯснить себе причины этого ЯвлениЯ, чтоб  понЯть  условиЯ,  в
которых совершилсЯ самый переход, или так называемое  Џреобразование.  Ћбщий
смысл его, надеюсь, теперь  совершенно  Ясен,  Ясна  его  необходимость  длЯ
каждого исторического, развивающегосЯ народа, его характер  и  независимость
от  произвола  исторического  лица,  которое  может  быть  видным,   главным
деЯтелем, но не творцом  ЯвлениЯ,  истекающего  из  общих  законов  народной
жизни. ‚  такое  отношение  наука  ставит  народ  к  великому  историческому
деЯтелю. ’олько великий народ способен  иметь  великого  человека;  сознаваЯ
значение деЯтельности великого человека, мы сознаем значение народа. ‚еликий
человек своею деЯтельностию воздвигает  памЯтник  своему  народу;  какой  же
народ откажет в памЯтнике своему великому человеку?


        —’…Ќ€… ‚’ЋђЋ…


     ‚ прошедший раз Я  старалсЯ  уЯснить  смысл  так  называемого  в  нашей
истории петровского преобразованиЯ: мы видели, что это было не иное что, как
естественное и необходимое Явление в народной жизни, в жизни  исторического,
развивающегосЯ народа, именно  переход  из  одного  возраста  в  другой,  из
возраста, в котором преобладает чувство, в возраст, в  котором  господствует
мысль. џ указал  на  тождественное  Явление  в  жизни  западных  европейских
народов, которые совершили этот переход в XV и XVI веках;  ђоссиЯ  совершила
его двумЯ веками позже.  Ѓыть  может,  некоторые  ждали  другого  выражениЯ,
именно, что мы отстали от западноевропейских народов на  два  века,  но  это
последнее выражение не может быть  употреблЯемо  по  своей  неточности.  „ва
живых существа начали движение вместе по одной дороге, при равных  условиЯх,
и одно очутилось назади, отстало; перваЯ  мысль  здесь,  что  при  равенстве
внешних условий различие необходимо заключаетсЯ во  внутренних  условиЯх,  в
том, что отставший слабее того, кто ушел  вперед.  Ќо  движение  народов  по
историческому пути нельзЯ сравнивать вообще с беганьем  детей  взапуски  или
конскими бегами, к  которым  прилагаетсЯ  слово  "отстать".  ‚  историческом
движении может быть совершенно другое: здесь внутренние силы, средства могут
быть равные или даже их может быть больше у того, кто движетсЯ медленнее, но
внешние  условиЯ  разные,   и   они-то   заставлЯют   двигатьсЯ   медленнее,
задерживают, и потому надобно внимательно отличать отсталость,  происходЯщую
от  внутренней  слабости  при  равенстве  внешних   условий,   и   задержку,
происходЯщую от различиЯ, неблагоприЯтности внешних  условий  при  равенстве
внутренних. ‚ данном случае мы должны именно употреблЯть  второе  выражение,
ибо русский народ, как народ славЯнский,  принадлежит  к  тому  же  великому
арийскому племени, племени -  любимцу  истории,  как  и  другие  европейские
народы древние и новые, и, подобно им, имеет  наследственную  способность  к
сильному историческому развитию; одинаково  у  него  с  новыми  европейскими
народами  и  другое  могущественное  внутреннее  условие,  определЯющее  его
духовный  образ,  -христианство.  ‘ледовательно,  внутренние  условиЯ,   или
средства, равны и внутренней слабости и потому отсталости мы предполагать не
можем, но когда обратимсЯ к условиЯм внешним, то видим чрезвычайную разницу,
бросающуюсЯ в глаза неблагоприЯтность условий на нашей стороне,  что  вполне
объЯснЯет задержку развитиЯ.
     €звестны  выгодные  условиЯ   длЯ   исторического   развитиЯ,   которые
европейские народы  находЯт  в  географических  формах  своей  части  света:
выгодные длЯ промышленного и  торгового  развитиЯ  отношениЯ  морЯ  к  суше;
выгодное длЯ быстроты исторического развитиЯ разделение на многие небольшие,
хорошо защищенные государственные  области,  разделение,  а  не  отчуждение,
производимое в других  частЯх  света  степЯми  и  слишком  высокими  горами,
умеренность климата и т. д. Ќо все эти благоприЯтные условиЯ сосредоточены в
западной части …вропы, а нет их у нас на восточной, представлЯющей громадную
равнину, страдающую отсутствием морЯ и близостью  степей.  Џричины  задержки
развитиЯ в неблагоприЯтных внешних условиЯх Ясны, следовательно, длЯ  нас  с
первого взглЯда. Џри первом же взглЯде на  карту  нас  поражает  громадность
русской государственной области, но обширность государственной области имеет
важное значение при известных условиЯх, при  единстве  народонаселениЯ,  при
достаточном его количестве сравнительно с обширностию и  при  образованности
народа.
     ЏонЯтно, что при равенстве этих условий из двух государств сильнее  то,
которое  больше  другого,  но  при  отсутствии   этих   условий   обширность
государства  не  только  не  дает  ему   силы   сравнительно   с   небольшим
государством, обладающим этими условиЯми, но и служит  главным  препЯтствием
народному развитию. ‚ истории нашего народа это тем более чувствительно, что
ђоссиЯ  родилась  с  обширною  государственною  областью   и   с   ничтожным
относительно народонаселением.
     ЏонЯтно, что общаЯ жизнь, общаЯ деЯтельность в народе может быть только
тогда сильна, когда народонаселение сосредоточено  на  таких  пространствах,
которые не препЯтствуют частому  сообщению,  когда  существует  в  небольшом
расстоЯнии друг от друга много таких  мест,  где  сосредоточиваетсЯ  большое
народонаселение, мест, называемых городами, в которых, как  мы  уже  видели,
развитие происходит быстрее, чем среди сельского  народонаселениЯ,  живущего
небольшими группами на далеком друг от друга расстоЯнии.
     ђоссиЯ и в XVII веке, перед эпохою преобразованиЯ, представлЯет нам  на
огромном пространстве  небольшое  число  городов  с  поразительно  ничтожным
количеством промышленного народонаселениЯ:  эти  города  не  иное  что,  как
большие огороженные села, крепости,  имеющие  более  военное  значение,  чем
промышленное и торговое; они удалены друг от друга обширностию расстоЯний  и
чрезвычайною трудностию сообщений, особенно весною и осенью. ’аким  образом,
ђоссиЯ в своей древней истории представлЯла страну преимущественно сельскую,
земледельческую, а  такие  страны  необходимо  бывают  бедны  и  развиваютсЯ
чрезвычайно медленно. Ќо подле этого главного неблагоприЯтного условиЯ видим
еще другие.
     ђоссиЯ  есть  громадное  континентальное  государство,  не   защищенное
природными границами, открытое с востока, юга и запада. ђусское  государство
основалось в той стране, котораЯ до него не знала  истории,  в  стране,  где
господствовали дикие,  кочевые  орды,  в  стране,  котораЯ  служила  широкою
открытою  дорогою  длЯ  бичей  Ѓожиих,  длЯ  диких  народов  ‘редней   Ђзии,
стремившихсЯ на опустошение  …вропы.  Ћснованное  в  такой  стране,  русское
государство изначала осуждалось на постоЯнную черную работу,  на  постоЯнную
тЯжкую изнурительную  борьбу  с  жителЯми  степей.  ‚скоре  после  основаниЯ
государства четвертый русский кнЯзь,  самый  храбрый,  погибает  от  кочевых
хищников, из черепа ‘вЯтославова пьет вино печенежский  кнЯзь,  и  только  в
конце XVII века, в конце нашей древней истории, русское  государство  успело
выговорить освобождение от посылки постоЯнных обЯзательных  даров  крымскому
хану, т. е. попросту дани.
     Ќо едва только ђоссиЯ начала справлЯтьсЯ  с  ‚остоком,  как  на  западе
Явились враги  более  опасные  по  своим  средствам.  Ќаша  многострадальнаЯ
Њосква, основаннаЯ в средине земли русской и собравшаЯ  землю,  должна  была
защищать ее с двух сторон, с запада  и  востока,  боронить  от  латинства  и
бесерменства, по старинному выражению, и должна была принимать беды  с  двух
сторон: горела  от  татарина,  горела  от  полЯка.  ’аким  образом,  бедный,
разбросанный  на  огромных  пространствах  народ  должен  был  постоЯнно   с
неимоверным трудом собирать свои силы,  отдавать  последнюю  тЯжело  добытую
копейку, чтоб избавитьсЯ от врагов, грозивших со всех сторон, чтоб сохранить
главное  благо  -  народную  независимость;   беднаЯ   средствами   сельскаЯ
земледельческаЯ страна должна была постоЯнно содержать большое войско.
     Љому неизвестно, что образование и содержание войска составлЯет важный,
жизненный вопрос длЯ каждого, а особенно континентального государства.
     Џри самом зарождении государства  этот  вопрос  уже  ЯвлЯетсЯ  с  своим
важным,   определЯющим   другие   отношениЯ   значением.   ЋсновываетсЯ   ли
государство,  начинаетсЯ  ли  историческаЯ  жизнь   в   народе   посредством
завоеваниЯ или посредством внутреннего движениЯ, все равно  мы  видим  здесь
разделение народа на две части, вооруженную и невооруженную,  и  определение
отношений между ними составлЯет одну из  главных  забот  народной  жизни.  ‚
государствах первобытных, сельских, земледельческих  отношениЯ  определЯютсЯ
просто  и  тЯжело  длЯ  невооруженной  части  народонаселениЯ:  оно   должно
непосредственно содержать, кормить вооруженную  часть;  землЯ  находитсЯ  во
владении вооруженного класса и обрабатываетсЯ рабствующим,  прикрепленным  к
земле сельским народонаселением. Џри благоприЯтных условиЯх географических и
других государство начинает  мало-помалу  терЯть  земледельческий  характер,
начинаетсЯ   торговое   и   промышленное   движение;   деньги,    недвижимаЯ
собственность начинает получать все более и более значениЯ; город  богатеет,
богатеет  вообще  народ,  народонаселение   увеличиваетсЯ,   и   естественно
приготовлЯетсЯ переход от крепостного труда к вольнонаемному. ‚ то же  времЯ
богатеет и правительство, увеличиваютсЯ  его  средства,  денежные  средства:
прежде оно  должно  было  довольствоватьсЯ  помощью  вооруженного  сословиЯ,
бывшего вместе и высшим  землевладельческим  сословием,  которое  затруднЯло
правительство известными условиЯми, например воин на ‡ападе  имел  право  не
оставатьсЯ в походе долее известного  срока.  ’еперь  у  правительства  есть
деньги, есть средства нанЯть войско длЯ достижениЯ своих целей,  и  ЯвлЯютсЯ
наемные   войска;   наконец,   дальнейшее   усиление   финансовых    средств
правительства дает ему  возможность  избегать  невыгод  и  наемных  войск  и
завести  свое  постоЯнное  войско,  которое  бы  всегда  находилось  в   его
распорЯжении и которое бы народ содержал, кормил не  непосредственно  своими
трудами, но посредством денег, уплачиваемых правительству  в  виде  податей.
’аким   образом,   поЯвление   постоЯнного   войска   есть   Ясный   признак
экономического  переворота  в  народной  жизни,  промышленного  и  торгового
развитиЯ, поЯвлениЯ имущества движимого, денег подле недвижимого,  земли,  -
признак, который естественно и необходимо совпадает  с  другим  признаком  -
освобождением земледельческого  сословиЯ,  поЯвлением  вольнонаемного  труда
вместо обЯзательного, крепостного. ѓород, разбогатев, освобождает село,  ибо
в организме народном все органы  находЯтсЯ  в  тесной  свЯзи,  усиление  или
упадок одного отзываетсЯ на усилении или упадке другого.
     ’ак было на ‡ападе. ЋбратимсЯ на восток. ‡аконы развитиЯ одни и те же и
здесь, и там; разница происходит от более или менее  благоприЯтных  условий,
ускорЯющих или замедлЯющих развитие. Ќа востоке, в нашей  ђоссии,  мы  имеем
дело с  государством  бедным,  земледельческим,  без  развитиЯ  города,  без
сильного промышленного и торгового движениЯ, государством  громадным,  но  с
малым народонаселением, государством, которое постоЯнно  должно  было  вести
тЯжелую борьбу с соседЯми,  борьбу  не  наступательную,  но  оборонительную,
причем отстаивалось не материальное благосостоЯние (не  избалованы  были  им
наши предки!), но независимость страны,  свобода  жителей,  потому  что  как
скоро не поспеет русское войско выйти к берегам Ћки сторожить татар, даст им
где-нибудь прорватьсЯ, то восточные магометанские рынки наполнЯютсЯ русскими
рабами.