олпа незнакомых людей приметсЯ
пожимать ему руку, и по отъезде его провозгласЯт выдающимсЯ человеком. Њне все
кажетсЯ, что передо мною мольеровский мещанин во дворЯнстве, над которым
издеваетсЯ муфтий. ђусские придумали отличное французское словцо,
обозначающее их политическое гостеприимство; они говорЯт про иностранцев,
которых морочат бесконечными празднествами: их нужно mgw.rla.nder *. Ќо пусть
остережетсЯ чужестранец показать, что усердие его и исполнительность идут на
спад; при первом же признаке усталости или проницательности, при малейшей
неосторожности, что выдавала бы даже не скуку, а саму способность скучать, он
увидит, как восстает против него, подобно разъЯренной змее, русский ум, самый
колкий
     на свете **.
Ќасмешка -- это бессильное утешение угнетенных; здесь в ней заключено
удовольствие крестьЯнина, точно так же как в сарказме заключено изЯщество
знатного человека; ирониЯ и подражательство -- вот единственные природные
таланты, какие обнаружил Я в русских. Ћтведав единожды Яду их критики,
чужестранцу уже никогда не оправитьсЯ; его пропустЯт сквозь злые Языки, как
дезертира сквозь строй; униженный, убитый горем, рухнет он в конце концов под
ноги сборищу честолюбцев, безжалостней и жестокосердней которых нет на земле.
—естолюбцы всегда рады погубить человека. "“душим его на всЯкий случай, все
одним меньше: ведь человек -- это почти соперник, потому что мог бы таковым
стать".
     —тобы сохранить какие-то иллюзии на счет восточного гостеприимства,
принЯтого у русских, надо жить не при дворе. ‡десь гостеприимство напоминает те
старинные припевы, какие в народе распевают даже после того, как сама песнЯ
лишаетсЯ длЯ людей, повторЯющих ее, всЯкого смысла; император задает этому
припеву тон, а царедворцы хором подхватывают. ђусские придворные производЯт
на менЯ впечатление марионеток, подвешенных на чересчур толстых нитках.
* Ѓуквально: "увешать гирлЯндами" (прим. перев.). ** ‘м. в
конце книги "Љраткий отчет о путешествии".
     253


     Ђстольф де Љюстин
     ђоссиЯ в 1839 году
…ще менее веритсЯ мне в честность мужика. ЊенЯ высокопарно уверЯют, что
он не украдет и цветка из сада своего царЯ: тут Я не спорю, Я знаю, каких чудес
можно достигнуть с помощью страха; но Я знаю и то, что сии образцовые
придворные селЯне не упустЯт случаЯ обворовать своих соперников на один день,
знатных господ, ежели те, излишне умилившись присутствием крестьЯн во дворце
и положившись на чувство чести рабов, облагороженных государевой лаской,
перестанут на миг следить за движениЯми их рук.
‚чера на императорском и народном балу, во дворце в Џетергофе, у
сардинского посла весьма ловко вытащили из кармашка часы: их не защитила и
предохранительнаЯ цепочка. Њножество людей лишились под шумок своих
носовых платков и иных предметов. “ менЯ самого пропал кошелек с несколькими
дукатами, но Я смирилсЯ с его потерей, посмеиваЯсь в душе над господами, что
возносили хвалы честности своего народа. ѓоспода эти отлично знают цену своим
красивым словам; однако Я вовсе не прочь узнать ее так же хорошо, как они сами.
ЌаблюдаЯ столько бесполезных ухищрений, Я ищу тех, кто принимал бы эти
ребЯческие обманы за чистую монету, и восклицаю, вслед за Ѓазилем: "Љто кого
здесь проводит за нос? ‚се в заговоре!"
     —то бы ни говорили и что бы ни делали русские, всЯкий искренний
наблюдатель увидит в них всего лишь византийских греков, овладевших
современной стратегической наукой под руководством пруссаков XVIII столетиЯ и
французов XIX-го.
     ‹юбовь русского народа к самодержавному правителю представлЯетсЯ мне
столь же подозрительной, сколь и чистосердечие французов, проповедующих
абсолютную демократию во имЯ свободы; кровавые софизмы!.. Џокончить со
свободой, проповедуЯ либерализм, значит убивать, ибо любое общество живо
правдой; но и вести себЯ как патриархальный тиран -- тоже значит быть убийцей!..
“ менЯ есть одна навЯзчиваЯ идеЯ: Я думаю, что людьми можно и должно
управлЯть без обмана. …сли в частной жизни ложь -- низость, то в жизни
общественной -- преступление, причем преступление обЯзательно неуклюжее.
‚сЯкое правительство, если оно лжет,-- более опасный заговорщик, чем убийца,
которого оно обезглавливает по закону; и вопреки примеру, какой подают отдель-
ные великие умы, испорченные веком остроумцев, преступление, то' есть ложь,
есть всегда величайшаЯ ошибка: гений, отказавшись от правды, терЯет свою
власть; при этом происходит страннаЯ перемена ролей -- именно господин
унижает себЯ перед рабом, ибо обманщик стоит ниже обманутого. ќто применимо
и к управлению государством, и к литературе, и к религии.
ЊоЯ мысль о возможности заставить христианскую искренность служить
политике не столь легковесна, как может показатьсЯ ловкачам, ибо-ее
придерживаетсЯ и император Ќиколай, а его ум
254


     Џисьмо пЯтнадцатое
самый практический и Ясный, какой только бывает на свете. Ќе думаю, чтобы
сыскалсЯ сегоднЯ второй государь, который бы так ненавидел ложь и так редко
лгал, как этот император.
     Ћн сделалсЯ главным поборником монархической власти в …вропе, и вы сами
знаете, с какой открытостью он играет свою роль. ‚ отличие от некоторых
правительств, ему не свойственно проводить в каждой местности свою особую
политику, в зависимости от сугубо корыстных интересов; напротив, он повсюду,
не делаЯ никаких различий, поддерживает те принципы, что согласуютсЯ с его сис-
темой взглЯдов: именно так проЯвлЯет он свой абсолютный роЯлизм. ђазве таким
образом выказывает ЂнглиЯ свой либерализм, конституционность и
приверженность филантропии?
     Љаждый день император Ќиколай прочитывает сам от первой до последней
страницы одну-единственную французскую газету -- "†урналь де „еба". „ругие
он просматривает, только если ему укажут на какую-нибудь интересную статью.
–ель лучших умов во ”ранции состоит в том, чтобы поддерживать
существующую власть ради спасениЯ общественного порЯдка;
ту же мысль проводит постоЯнно "†урналь де „еба" и отстаивает ее, ЯвлЯЯ такое
превосходство разума, которое объЯснЯет уважение к этому листку и в нашей
стране, и во всей …вропе.
     ”ранциЯ страдает болезнью века, и болеет сильнее, чем любаЯ другаЯ страна;
болезнь эта -- неприЯтие власти; стало быть, лекарство от нее в том, чтобы
укреплЯть власть, -- так думает император в Џетербурге и "†урналь де „еба" в
Џариже.
     Ќо поскольку сходны у них только цели, то чем больше они, казалось бы,
сближаютсЯ, тем сильнее враждуют; не так ли выбор средств разделЯет зачастую
умы, собравшиесЯ под одним знаменем? Џри встрече они союзники, при
расставании -- враги.
     ‡аконнаЯ власть, обретеннаЯ по праву наследованиЯ, кажетсЯ российскому
императору единственным способом достичь своей цели; "†урналь де „еба"
отчасти извращает привычный смысл старинного понЯтиЯ "законнаЯ власть" под
тем предлогом, что существует инаЯ, более надежнаЯ власть -- плод выборов,
основанных на подлинных интересах страны,-- и тем самым во имЯ спасениЯ
общественных установлений возводит свой алтарь в противовес алтарю
императора.
     Ѓорьба же двух этих законных властей, где одна слепа как сама
необходимость, а другаЯ неуловима, словно страсть, порождает гнев тем более
бурный, что у адвокатов обеих систем недостает решительных аргументов и они
прибегают к одним и тем же понЯтиЯм, дабы прийти к прЯмо противоположным
выводам.
     Ћдно несомненно среди стольких неЯсностей: всЯкий, кто представит себе в
общих чертах историю ђоссии, начинаЯ от истоков империи и особенно с момента
восхождениЯ на престол династии ђомановых, не может не прийти в изумление,
глЯдЯ на государЯ,
     255


     Ђстольф де Љюстин
     ђоссиЯ в 1839 году
правЯщего ныне этой страной и выступающего в защиту монархической догмы
законной власти по праву наследованиЯ,-- в том смысле, какой придавалсЯ некогда
словам "законнаЯ власть" в политической религии ”ранции,-- тогда как
оборотившись на себЯ и припомнив те насильственные методы, с помощью
которых многие предки его передавали трон своим преемникам, он бы из самой
логики событий постиг преимущество законной власти по "†урналь де „еба".
Ћднако он повинуетсЯ своему убеждению, не оборачиваЯсь на себЯ.
џ нахожу удовольствие в отступлениЯх, вы это знаете с давних пор; Я не
люблю оставлЯть в стороне те мимолетные мысли, что возникают у менЯ по тому
или иному поводу,-- воображение мое влечетсЯ ко всему похожему на свободу, и
подобного рода беспорЯдок притЯгивает его. ЊенЯ бы заставила исправитьсЯ
только необходимость всЯкий раз извинЯтьсЯ или умножать риторические уловки,
дабы внести разнообразие в переходы от одной темы к другой, -- тогда труд
перевесил бы удовольствие.
     Њестечко Џетергоф -- прекраснейшаЯ картина природы, какую Я доселе
наблюдал в ђоссии. Ќизкий скалистый берег нависает над морем, которое
начинаетсЯ прЯмо у оконечности парка, примерно на треть лье ниже дворца,
возведенного на краю этого невысокого, почти отвесно обточенного природой
обрыва; в этом месте устроены были великолепные наклонные спуски; вы сходите
с террасы на террасу и оказываетесь в парке, где взору вашему предстают величе-
ственные боскеты, весьма обширные и тенистые. Џарк украшают водные струи и
искусственные каскады в версальском вкусе; длЯ сада, расчерченного в манере
‹енотра, он довольно живописен. ‡десь есть несколько возвышений, несколько
садовых построек, с которых открываетсЯ море, берега ”инского залива, вдали --
арсенал русского морского флота, остров Љронштадт со своими гранитными
крепостными стенами вровень с водой, а еще дальше^ правее, в девЯти лье --
Џетербург, белый город, что кажетсЯ издалека веселым и блестЯщим и под вечер,
со своими теснЯщимисЯ дворцами и крашеными крышами, своими островами,
соборами в окружении побеленных колонн, рощами похожих на минареты
колоколен, напоминает еловый лес, когда серебристые пирамиды его сиЯют в
зареве пожара.                                   :
Ћтсюда видишь, или по крайней мере угадываешь, • как из центра этого леса,
прорезанного рукавами реки, вытекают разный русла Ќевы, котораЯ вблизи залива
ветвитсЯ и впадает в море во" всем величии большого речного потока, чье
великолепное устье' заставлЯет забыть, что длина его всего восемнадцать лье. € тут
одна видимость! Џрирода здесь, можно сказать, действует заодно с человеком,
окружаЯ ошеломленного путешественника иллюзиЯми. Џей-' заж этот плоский,
холодный, но весьма впечатлЯющий, и к унынию" его'проникаешьсЯ почтением.
256


     Џисьмо пЯтнадцатое
ђастительность не придает сколько-нибудь значительного разнообразиЯ
ландшафтам €нгрии; в садах она совершенно искусственна, в сельской же
местности это редкие купы берез тоскливо-зеленого цвета и аллеи тех же деревьев,
что насажены вместо границ между болотистыми лугами, лесами с чахлыми и
узловатыми деревьЯми и пашней, не родЯщей пшеницу,-- ибо что же может уро-
дитьсЯ на шестидесЯтом градусе широты?
     Љогда Я думаю, сколько препЯтствий пришлось одолеть человеку, чтобы
создать здесь общество, возвести город, сделать это, как говорили …катерине,
медвежье и волчье логово обиталищем не одного государЯ и содержать их здесь с
пышностью, подобающей тщеславию великих правителей и великих народов, то
любой латук и любаЯ роза вызывает у менЯ желание воскликнуть "о, чудо!". …сли
Џетербург -- это раскрашеннаЯ ‹апландиЯ, то Џетергоф -- дворец Ђрмиды под
стеклЯнным колпаком. Љогда взору моему предстает столько роскоши, изЯщества и
блеска, а при этом Я вспоминаю, что несколькими градусами севернее год состоит
из одного днЯ, одной ночи и пары сумерек, каждые в три месЯца длиною, Я
перестаю верить, что нахожусь под открытым небом. € вот тут-то Я не могу не
приходить в восхищение!!
     ’оржеством человеческой воли Я восхищаюсь всюду, где вижу его, -- что
отнюдь не ставит менЯ перед необходимостью восхищатьсЯ слишком часто.
Џо императорскому парку в Џетергофе можно проехать в карете целое лье и
не попасть дважды в одну и ту же аллею; и вот представьте себе этот парк, весь
залитый огнЯми. ‡десь, в стране льдов, лишенной естественного света,
иллюминации ЯвлЯют собою настоЯщее зарево пожара; можно подумать, будто
ночь должна вознаградить людей за дневной сумрак. „еревьЯ исчезают в убранстве
бриллиантов; лампионов в каждой аллее столько же, сколько листьев: это ЂзиЯ,
только не реальнаЯ, современнаЯ ЂзиЯ, а сказочный Ѓагдад из "’ысЯчи и одной
ночи" или еще более сказочный ‚авилон ‘емирамиды.
ѓоворЯт, в день чествованиЯ императрицы из Џетербурга отправлЯютсЯ шесть
тысЯч экипажей, тридцать тысЯч пешеходов и бессчетное количество лодок, и все
эти полчища по прибытии в Џетергоф встают вокруг него лагерем. ‚ этот день и в
этом месте Я единственный раз видел в ђоссии толпу. ѓражданский бивуак в
военной стране -- одна из достопримечательностей. ќто не значит, что на
празднестве не было армии: вокруг местопребываниЯ государЯ и государыни
расквартирована также часть гвардии и кадетский корпус; и все эти люди --
офицеры, солдаты, торговцы, крепостные, господа, знать, вместе бродЯт по рощам,
откуда двести пЯтьдесЯт тысЯч лампионов изгнали ночную тьму.
Њне назвали именно эту цифру, ее Я вам и повторЯю наугад, ибо по мне что
двести тысЯч, что два миллиона -- все едино; глазомера


     9 Ђ. де Љюстин, т. i
     257


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     у менЯ нет, и Я знаю только одно: естественное освещение северного днЯ меркнет
перед искусственным светом, который излучает это огненное море. ‚ ђоссии
император затмевает солнце. ‚ эту летнюю пору ночи снова вступают в свои
права, они быстро удлинЯютсЯ, и вчера, не будь иллюминации, под сводами
широких аллей петергофского парка на несколько часов воцарилась бы полнаЯ
темнота.
     …ще говорЯт, что все лампионы в парке зажигают за тридцать пЯть минут
тысЯча восемьсот человек; та часть иллюминации, какаЯ обращена к замку,
загораетсЯ за пЯть минут. Ћна, среди прочего, охватывает и канал, расположенный
напротив центрального балкона дворца и уходЯщий далеко в парк, по прЯмой, в
направлении морЯ. ќта перспектива поистине завораживает: воднаЯ гладь обрам-
лена столькими фонарЯми и отражает столь Яркий свет, что сама кажетсЯ
огненной. Ѓыть может, у Ђриосто достало бы блеска и воображениЯ, дабы описать
вам на Языке волшебства подобные чудеса;
     все это дивное море света используетсЯ здесь со вкусом и выдумкой;
разным группам лампионов, удачно разбросанным среди листвы, придана
оригинальнаЯ форма: тут есть цветы величиною с дерево, солнца, вазы, беседки из
виноградных лоз -- копии итальЯнских pergole *, обелиски, колонны, узорные, на
мавританский манер, стены, -- словом, у вас перед глазами проходит целый
фантастический мир, но взор ваш ни на чем не задерживаетсЯ, ибо чудеса сменЯют
друг друга с невероЯтной быстротой. Ћт огненных крепостных укреплений
отвлекают вас драпировки, кружева из драгоценных камней; все сверкает, все
горит, все -- пламЯ и брильЯнт; боишьсЯ, как бы это великолепное зрелище не
оставило по себе, словно пожар, кучу пепла.
     Ќо самое поразительное, что видно из дворца, это все же большой канал,
похожий на застылую лаву в охваченном заревом лесу.
Ќа противоположном конце канала установлена громаднаЯ пирамида цветных
огней (высотою, Я полагаю, футов в семьдесЯт), которую венчает шифр
императрицы, сиЯющий ослепительно-белым светом и окруженный понизу
красными, зелеными и синими лампами; он похож на брильЯнтовое перышко в
обрамлении цветных драгоценных камней. ‚се это сделано с таким размахом, что
вы перестаете верить собственным глазам. ‚ы скажете, что подобные эффекты --
вещь невероЯтнаЯ длЯ праздника, который справлЯетсЯ каждый год; то, что Я вижу
перед собою, слишком огромно и потому нереально: это греза влюбленного
великана, пересказаннаЯ безумным поэтом.
     …сть на этом празднике нечто столь же чудесное, сколь и он сам, -- это
различные побочные сцены, которые он вызывает к жиз-
* Ѓеседки, опирающиесЯ на колонны или пилЯстры. 258


     Џисьмо пЯтнадцатое
     ни. ‚сЯ толпа, о которой Я говорил, на протЯжении двух-трех ночей стоит лагерем
вокруг деревни, растекаЯсь по довольно значительному пространству. Њногие
женщины укладываютсЯ спать в своих каретах, крестьЯнки ночуют в повозках;
экипажи эти сотнЯми стоЯт внутри дощатых оград и образуют походные лагерЯ, по
которым весьма занЯтно пройтись, -- они достойны кисти какого-нибудь
остроумного живописца.
     €мпровизированные города-однодневки, какие сооружают русские по
случаю праздника, гораздо более занЯтны и гораздо более национальны по духу,
чем настоЯщие города, возведенные в ђоссии иностранцами. ‚ Џетергофе все:
лошади, хозЯева, кучера -- ночуют вместе в деревЯнных загонах; такие бивуаки
совершенно необходимы, ибо в деревне не так много сравнительно чистых домов,
и комнаты в них стоЯт от двухсот до пЯтисот рублей за ночь; бумажный рубль
соответствует двадцати трем французским су.
     ’Яжелое чувство, владеющее мною с тех пор, как Я живу среди русских,
усиливаетсЯ еще и оттого, что во всем открываетсЯ мне истинное достоинство
этого угнетенного народа. Љогда Я думаю о том, что мог бы он совершить, будь он
свободен, и когда вижу, что совершает он ныне, Я весь киплю от гнева.
Џослы со своими семействами и свитой, равно как иностранцы,
представленные ко двору, получают кров и приют за счет императора; длЯ этих
целей отведено обширное и очень милое квадратное здание, именуемое
Ђнглийским дворцом. ђасположено оно в четверти лье от императорского дворца,
на окраине деревни, в прекрасном парке английской планировки, который столь
живописен, что кажетсЯ естественным. Џривлекательность этому саду придают
обильные и красивые водоемы, а также холмистаЯ местность, вещь редкаЯ в
окрестностЯх Џетербурга. ‚ этом году иностранцев оказалось более
обыкновенного, и им не хватило места в Ђнглийском дворце, каковой пришлось
отвести длЯ должностных лиц и особ, получивших официальное приглашение; так
что ночевать в этом дворце мне не пришлось, но обедаю Я там каждый день,
вместе с дипломатическим корпусом и еще семью-восемью сотнЯми человек; стол
во дворце отменный. ѓостеприимство, без сомнениЯ, поразительное!.. …сли вы
нашли себе пристанище в деревне, то длЯ того чтобы отправитьсЯ обедать за этим
столом, во главе которого восседает один из высших военных чинов империи,
надо закладывать лошадей и надевать мундир.
     Ќа ночь директор императорских театров предоставил мне в театральной зале
Џетергофа две актерские ложи, и этому моему жилью все завидуют. џ не знаю
здесь недостатка ни в чем, разве только в кровати. Џо счастью, Я захватил из
Џетербурга свою маленькую железную кровать. „лЯ европейца, что путешествует
по ђоссии и не желает обзаводитьсЯ привычкой спать на лавке или на
259


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     лестнице, завернувшись в ковер, это предмет первой необходимости. ‡десь возить с
собою собственную кровать -- дело такое же естественное, как в €спании носить
плащ!.. ‘олома в стране, где не родитсЯ зерно, редкость, и за недостатком ее Я
набиваю тюфЯк сеном: его можно отыскать почти везде.
…сли не хочетсЯ обременЯть себЯ кроватью, надо по крайней мере иметь при
себе чехол длЯ матраца. џ вожу его длЯ своего камердинера, который не больше
моего готов смиритьсЯ с необходимостью спать по-русски. џ обошелсЯ бы без
кровати даже скорее, чем он, ибо почти две ночи напролет занЯт был тем, что писал
вам это письмо.
     ‹юбительские бивуаки -- самое живописное, что есть в Џетергофе, ибо в
солдатских лагерЯх царит единообразие во всем. “ланы раскинули бивуак посреди
луга, вокруг пруда в окрестностЯх дворца, поблизости от них разместилсЯ полк
конных гвардейцев императрицы, а дальше черкесы, чьи казармы находЯтсЯ на
краю деревни, и, наконец, кадеты, которые частью расквартированы по домам, а
частью стоЯт лагерем в поле.
     ‚ любой другой стране от такого громадного скоплениЯ народа возникла бы
невообразимаЯ толчеЯ и сумЯтица. ‚ ђоссии все происходит степенно, все обретает
характер церемонии; тишина соблюдаетсЯ очень строго; надо видеть этих молодых
людей, что собрались здесь ради собственного удовольствиЯ или удовольствиЯ
чужого и не осмеливаютсЯ ни смеЯтьсЯ, ни петь, ни ссоритьсЯ, ни играть, ни
танцевать, ни бегать; можно подумать, что это группа арестантов, готоваЯ
отправитьсЯ к месту своего заключениЯ. ЋпЯть напоминание о ‘ибири!.. ‚о всем,
что Я здесь вижу, недостает, конечно, отнюдь не величиЯ и не пышности, и даже не
вкуса и изысканности:
     недостает весельЯ; веселитьсЯ не прикажешь, наоборот, приказ губит веселье,
подобно тому как шнур и ватерпас губЯт живописные картины. ‚се виденное мною
в ђоссии было непременно симметричным и имело упорЯдоченный вид; здесь не
ведают того, что придало бы цену порЯдку, -- разнообразиЯ, из которого родитсЯ
гармониЯ.
     ‘олдаты на бивуаке подчинены дисциплине еще более суровой, чем в
казармах; подобнаЯ строгость, выказываемаЯ в мирное времЯ, в чистом поле и в
праздничный день, приводит мне на памЯть слова о войне великого кнЯзЯ
Љонстантина. "Ќе люблю войну, -- говаривал он, -- от нее солдаты портЯтсЯ,
одежда пачкаетсЯ, а дисциплина падает".
     ‘ей принц-воитель говорил не всю правду; у него была. и другаЯ причина не
любить войну -- что и доказало его поведение в Џольше.
‚ день, когда имеют быть бал и иллюминациЯ, в семь часов вечера все
стекаютсЯ в императорский дворец. ‚сех вперемешку -- придворных,
дипломатический корпус, приглашенных иностранцев
або


     Џисьмо пЯтнадцатое
и так называемых людей из народа, допущенных на праздник, вводЯт в главные
покои. Њужчинам, за исключением мужиков в национальных одеждах и купцов,
облаченных в кафтаны, строго предписано иметь поверх мундиров "табарро",
венецианский плащ -- ибо праздник сей именуетсЯ балом-маскарадом.
‚ главных покоЯх, зажатый в толпе, вы довольно долго ожидаете поЯвлениЯ
императора и императорской фамилии. …два солнце дворца, повелитель, возникает
на горизонте, как пространство перед ним расчищаетсЯ; в сопровождении своей
благородной свиты он свободно, ни на миг не соприкасаЯсь с толпой, пересекает
залы, куда минутою прежде нельзЯ было, казалось, протиснутьсЯ ни одному
человеку. …два …го ‚еличество скрываетсЯ из виду, волны крестьЯн смыкаютсЯ
вновь. ’ак пенитсЯ струЯ за кормой кораблЯ.
     ѓолова ЌиколаЯ возноситсЯ выше всех голов, и благородный облик его
накладывает печать почтительности на это волнующеесЯ море -- он словно
‚ергилиев Ќептун; нельзЯ быть более императором, чем он. „ва или три часа
подрЯд он танцует полонезы с дамами, принадлежащими к его фамилии и ко
двору. ‚ свое времЯ танец этот представлЯл собою размеренную и церемонную
ходьбу, ныне же это просто прогулка под звуки музыки. €мператор со свитой
движутсЯ прихотливыми извивами, а толпа, хоть и не знаЯ, в каком направлении
устремитсЯ он дальше, тем не менее расступаетсЯ всегда вовремЯ и не стеснЯет
поступь императора.
     €мператор говорит что-то нескольким бородачам в русском костюме, то есть
одетым в персидское платье, и около половины одиннадцатого, с наступлением
глубокой ночи, начинаетсЯ иллюминациЯ. џ уже писал, с какой волшебной
быстротой зажигаютсЯ на ваших глазах тысЯчи лампионов; это настоЯщаЯ феериЯ.
ЊенЯ заверЯли, что обычно в этот праздничный миг к береговой линии
подходЯт многие корабли императорского морского флота, вторЯ отдаленными
орудийными залпами музыке на суше. ‚чера из-за скверной погоды мы оказались
лишены этого великолепного праздничного эпизода. „олжен, однако, добавить,
что один француз, давно обосновавшийсЯ в этой стране, рассказывал, будто всЯкий
год непременно случаетсЯ что-нибудь такое, отчего иллюминации на кораблЯх не
бывает. ‚ыбирайте сами, кому верить, -- словам ли местных жителей или
уверениЯм чужестранцев.
     Ѓольшую часть днЯ мы уже считали, что иллюминациЯ не состоитсЯ. Ћколо
трех часов, как раз когда мы обедали в Ђнглийском дворце, в Џетергофе выпал
град; деревьЯ в парке Яростно раскачивались, их вершины гнулись на ветру, ветви
скребли по земле, но мы, наблюдаЯ это зрелище, были далеки от мысли, что от
того самого порыва ветра, на последствиЯ которого мы бесстрастно взирали,
гибнут в волнах сестры, матери, друзьЯ огромного числа людей, спокойно
сидевших за одним с нами столом. Ќаше беспечное любопытство было сродни
веселью, а в это времЯ множество
     a6i


     Ђстольф де Љюстин
     ђоссиЯ в 1839 году
лодок, плывших из Џетербурга в сторону Џетергофа, опрокидывались посреди
залива. ‘ейчас одни признают, что утонули двести человек, другие говорЯт о
полутора тысЯчах, двух тысЯчах, -- правды же не узнает никто, и в газетах о
несчастье писать не будут: это значило бы опечалить императрицу и предъЯвить
обвинение императору.
     „невное бедствие хранилось в тайне на протЯжении всего вечера; какие-то
слухи просочились лишь после праздника, но и на следующее утро двор казалсЯ не
грустней и не радостней обыкновенного; здешний этикет требует прежде всего,
чтобы человек молчал о том, что занимает мысли всех; даже и вне стен дворца
признаниЯ делаютсЯ только вполслова, походЯ и шепотом. ‹юди в этой стране
привыкли жить уныло потому, что сами почитают жизнь ни за что; каждый
чувствует, что бытие его висит на ниточке, и каждый делает свой выбор, так сказать,
с рождениЯ.
     Џодобные происшествиЯ, хоть и не столь масштабные, каждый год омрачают
празднества в Џетергофе, и когда бы не только Я, но и другие задумались о том, во
что обходитсЯ все это великолепие, оно бы сменилось торжественным трауром и
погребальной пышностью; но размышлЯю здесь Я один.
‘о вчерашнего днЯ умы суеверные приметили уже не одно печальное
предвестие: три недели здесь стоЯла прекраснаЯ погода, и как раз в день чествованиЯ
императрицы она испортилась; шифр государыни никак не загоралсЯ -- человек,
назначенный блюсти эту главную часть иллюминации, поднимаетсЯ на вершину
пирамиды и беретсЯ за дело, но по мере того как он зажигает лампионы, ветер \ их
гасит. —еловек поднимаетсЯ вновь и вновь; наконец он оступаетсЯ, падает с
семидесЯтифутовой высоты и разбиваетсЯ насмерть. …го ! уносЯт; шифр же так и
остаетсЯ зажженным лишь наполовину!..
     ЏредзнаменованиЯ эти тем более зловещи, что императрица ужасающе худа, у
нее томный вид и тусклый взор. †изнь, которую 1 она ведет -- каждый вечер
празднества, балы! -- становитсЯ длЯ нее ( пагубной. ‡десь надобно беспрерывно
развлекатьсЯ, иначе умрешь
     со скуки.
ђаннее утро длЯ императрицы и всех усердных придворных начинаетсЯ со
зрелища смотров и парадов; за ними всегда следует i несколько приемов;
императрица на четверть часа удалЯетсЯ в свои внутренние покои, а затем на два
часа выезжает на прогулку i в карете; вслед за прогулкой она принимает ванну, а
потом выезжает снова, на сей раз верхом. ‚озвратившись опЯть к себе, она снова
принимает визиты и наконец отправлЯетсЯ посетить какие-либо полезные
заведениЯ, находЯщиесЯ под ее попечительством, или навестить кого-либо из
близких; затем она сопровождает императора, когда тот едет в военный лагерь: он
тут всегда где-нибудь да сыщетсЯ; вернувшись, они танцуют на балу; так проходит
день за днем, год за годом, и на это расходуютсЯ, вместе с жизнью, ее силы.
262


     Џисьмо пЯтнадцатое
Ћсобы, которым недостает мужества или здоровьЯ, чтобы вести такую же
кошмарную жизнь, не пользуютсЯ ее благосклонностью.
Ќа днЯх императрица сказала мне об одной женщине, весьма изысканной, но
хрупкой: "Ћна вечно больна!" Џо тону, по виду, с каким произнесены были эти
слова, Я почувствовал, что они решили судьбу целого рода. ‚ мире, где никто не
довольствуетсЯ благими намерениЯми, болезнь равносильна немилости.
€мператрица отнюдь не считает, что менее других обЯзана расплачиватьсЯ за
все собственной особой.
     Ћна не может перенести, чтобы император удалилсЯ от нее хотЯ бы на миг.
ѓосудари -- люди железные!.. ЃлагороднаЯ женщина не желает быть подверженной
человеческим недугам и иногда мнит, что ей это удаетсЯ; но из-за недостатка покоЯ,
физического и морального, отсутствиЯ каких-либо регулЯрных занЯтий и дел,
нехватки сколько-нибудь серьезных собеседников, постоЯнно возникающей
необходимости предаватьсЯ положенным ей по рангу развлечениЯм, -- из-за этого
всего ее снедает лихорадка; подобный ужасающий образ жизни стал длЯ нее и
пагубен, и неизбежен. ’еперь она не может ни оставить его, ни выдержать дальше.
…й грозЯт чахотка, общее истощение, особенно опасаютсЯ врачи воздействиЯ на нее
петербургской зимы; но ничто не заставит ее провести полгода вдали от императора
*.
     ѓлЯдЯ на эту привлекательную, но изнуренную страданием женщину, что
бродит, словно привидение, на празднике, который называетсЯ ее праздником и
который она, быть может, видит в последний раз, Я чувствую, как у менЯ сжимаетсЯ
сердце; и как бы ни ослеплЯло менЯ человеческое величие, Я обращаюсь мыслью к
изъЯнам нашей природы. “вы! с большой высоты больнее падать. “же в этом мире
люди благородные за один день искупают все лишениЯ беднЯка на протЯжении всей
его долгой жизни.
     Ќеравенство сословий стираетсЯ под недолгим, но тЯжким гнетом страданиЯ.
‚ремЯ -- это всего лишь иллюзиЯ, от которой избавлена страсть; сила чувства,
удовольствиЯ или боли -- вот мера реальности... ђеальность эта рано или поздно
приводит к возникновению в самой легкомысленной жизни серьезных идей; но
вынужденнаЯ серьезность столь же горька, сколь сладостна была бы серьезность
иного рода. Ѓудь Я на месте императрицы, Я бы не согласилсЯ, чтобы вчера
отмечали мой праздник,-- если бы, впрочем, в моей власти было избавить себЯ от
этого удовольствиЯ, навЯзанного этикетом.
     „аже самые высокопоставленные особы не испытывают особого вдохновениЯ,
если им положено развлекатьсЯ в строго назначенный день. „ата, торжественно
отмечаемаЯ каждый год, позволЯет лишь острее ощутить ход времени благодарЯ
сравнению прошлого
     * Ќа следующий год эмсские воды вернули императрице здоровье. 263


     Ђстольф де Љюстин
     ђоссиЯ в 1839 ѓЋ„“
и настоЯщего. ћбилеи, хоть их и отмечают разного рода празднествами, всегда
наводЯт нас на множество грустных мыслей; едва минет перваЯ молодость, как мы
начинаем клонитьсЯ к упадку; к приходу повторЯющегосЯ из года в год торжества у
нас всегда оказываетсЯ на несколько радостей меньше и на несколько сожалений
больше -- и сколь же тЯгостен такой обмен! ђазве не лучше было бы позволить
днЯм нашим протекать в тиши? „ни рождениЯ -- это тоскливые голоса смерти, эхо
времени, что доносит до душевного нашего слуха одни только слова муки.
‚чера по окончании бала, описанного мною, был ужин; потом все, обливаЯсь
потом, ибо в помещениЯх, где теснилась толпа, жара стоЯла невыносимаЯ,
расселись по придворным каретам, именуемым линейками, и поехали в ночной
непроглЯдной тьме, по росе, чьЯ свежесть, по счастью, умерЯлась горЯщими
лампионами, осматривать иллюминацию. ‚ы даже представить себе не можете,
какаЯ жара струилась по аллеЯм этого зачарованного леса -- настолько нагревают
парк бесчисленные фонари, светом которых мы были ослеплены!
‹инейки представлЯют собою экипажи с двумЯ рЯдами скамей, на которых удобно
рассаживаютсЯ спина к спине восемь человек;
     общий их вид -- форма, позолота, античнаЯ упрЯжь лошадей -- не лишен величиЯ
и оригинальности. ќто поистине царскаЯ роскошь, что длЯ …вропы нынче вещь
редкостнаЯ.
     Љоличество этих экипажей весьма значительно -- в нем также проЯвлЯетсЯ
пышность петергофского празднества; их хватает на всех приглашенных, за
исключением крепостных и мещан, что ради торжественного случаЯ расставлены
по дворцовым залам.
     –еремониймейстер указал мне, в какую линейку сесть, но у выхода царил
беспорЯдок и никто не мог попасть на свое место; не обнаружив ни слуги, ни
плаща, Я в конце концов забралсЯ в одну из последних линеек и уселсЯ подле
некоей русской дамы, котораЯ не была на балу и приехала сюда из Џетербурга,
чтобы показать своим дочерЯм иллюминацию. „амы эти, казалось, близко знались
со всеми придворными семействами; беседа с ними была откровенной и потому
нимало не походила на беседу с людьми, состоЯщими при дворе. Њать сразу же
обратилась ко мне; непринужденность тона и хороший вкус выдавали в ней
знатную даму. ’ут Я вновь убедилсЯ в том, что успел уже заметить раньше: если
русские женщины не притворЯютсЯ, то речи их не отличаютсЯ ни кротостью, ни
снисходительностью. Ћна перечислила мне всех, кто проезжал мимо нас, -- ибо в
продолжение этой волшебной прогулки линейки нередко едут друг другу
навстречу; половина экипажей движетсЯ по одной аллее, тогда как другаЯ
половина -- по соседней, в противоположную сторону. Ђллеи разделены полосою
подстриженных деревьев с широкими просветами в форме аркад, так что
царственный .кортеж производит смотр самому себе.
264


     Џисьмо пЯтнадцатое
Љогда бы не боЯзнь утомить вас и, главное, внушить вам своими восторгами
известное недоверие, Я бы сказал, что никогда не видел ничего изумительнее этих
портиков из лампионов; когда вдоль них по парку, столь же заполненному толпой,
как минутою прежде были заполнены селЯнами залы дворца, проезжают в
торжественной тишине все придворные экипажи, зрелище это потрЯсает
воображение.
     –елый час мы странствовали по зачарованным боскетам; мы объехали вокруг
озера, именуемого Њарли, что находитсЯ у оконечности петергофского парка.
Ѓолее столетиЯ ‚ерсаль и все прочие дивные творениЯ ‹юдовика XIV занимали
умы европейских государей. €ллюминациЯ на озере Њарли показалась мне
изумительнее всех прочих. “ самого краЯ водного пространства (Я едва не написал
"золотого убранства", настолько вода здесь светозарна и блестЯща) выситсЯ дом,
где жил Џетр ‚еликий; он тоже освещен фонарЯми, как и все вокруг.
Ѓолее всего поразил менЯ оттенок воды, в которой отражалсЯ свет тысЯч
лампионов, зажженных по берегам этого огненного озера. ‚ода и деревьЯ
сообщают иллюминации дополнительное и необычайное великолепие. ЏроезжаЯ
через парк, мы видели гроты, освещенные изнутри так, что свет преломлЯлсЯ через
пелену воды, падавшую перед входом в сверкающую пещеру; переливы каскада,
заслонЯющего собою огонь, производили сказочное впечатление. €мператорский
дворец, возвышаЯсь над всеми этими удивительными водопадами, предстает как бы
их источником; он единственный оставлен неосвещенным; он белый, но благодарЯ
громадному пучку огней, что поднимаютсЯ к нему из всех частей парка и от-
ражаютсЯ от стен, начинает переливатьсЯ разными цветами. ‚ сиЯнии лучей столь
же ослепительных, как лучи солнца, менЯют свой цвет камни и зелень деревьев.
ђади одного только этого зрелища стоило совершить прогулку в Џетергоф. …сли
когда-нибудь случитсЯ мне вновь оказатьсЯ на этом празднике, Я ограничусь тем,
что поброжу пешком по садам.
     Џрогулка эта, вне всЯкого сомнениЯ, самое большое удовольствие, какое
можно получить на празднике в честь императрицы. Ќо, повторю еще раз,
волшебство еще не веселье: здесь никто не смеетсЯ, не поет, не танцует; все говорЯт
тихо и развлекаютсЯ с оглЯдкой;
     похоже, что подданные русского императора, искушенные в уч-тивостЯх, даже и к
удовольствию своему относЯтсЯ с величайшим почтением. Ћдним словом, в
Џетергофе, как и повсюду, не хватает свободы.
Љ себе в комнату, то есть в ложу, Я вернулсЯ в половине первого. ‘
наступлением ночи любопытные пустились в обратный путь, и покуда сей бурный
поток тек у менЯ под окнами, Я сел писать к вам -- все равно уснуть посреди
подобного столпотворениЯ невозможно. ‚ ђоссии шуметь дозволЯетсЯ только
лошадЯм. ‹авина карет самой разной формы и величины и самого разного сорта
265


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     продвигалась по дороге в четыре рЯда сквозь огромную толпу -- пеших женщин,
детей и мужиков; после условностей царского празднества начиналась
естественнаЯ жизнь -- словно группа узников сбросила с себЯ оковы. Ќарод на
большой дороге -- уже отнюдь не дисциплинированнаЯ толпа в саду. ‘ей вихрь,
вновь обретЯ изначальную дикость и устремлЯЯсь с устрашающей мощью и
быстротой в сторону Џетербурга, напомнил мне картины отступлениЯ под
Њосквой; эта иллюзиЯ усиливалась оттого, что многие лошади по пути падали
замертво.
     …два успел Я раздетьсЯ и броситьсЯ на кровать, как уже снова надо было
подниматьсЯ и бежать во дворец: ожидалось, что сам император будет производить
смотр кадетскому корпусу.
     ‘ величайшим удивлением Я обнаружил, что весь двор уже на ногах и
приступил к исполнению своих обЯзанностей; женщин украшали свежие утренние
туалеты, мужчины вновь облачились в костюмы соответственно своим
должностЯм. ‚се в условленном месте ожидали императора. ЌарЯднаЯ толпа эта
горела желанием выказать свое рвение: всЯк был так резов, словно ночное
великолепие и усталость ложились бременем лишь на одного менЯ. џ устыдилсЯ
своей лени и понЯл, что не рожден быть добрым русским царедворцем. Џусть цепь
и позолочена, от этого она не кажетсЯ мне легче.
…два успел Я пробратьсЯ сквозь толпу, как поЯвилась императрица; Я еще не
занЯл своего места, а император уже обходил рЯды своих малолетних офицеров,
императрица же, столь утомленнаЯ вчерашней церемонией, ожидала его в колЯске
посреди площади. Њне было больно за нее, -- впрочем, от ее подавленности,
поразившей менЯ вчера, не осталось и следа. ’ак что жалость моЯ обратилась на
менЯ самого: Я чувствовал, что один измучилсЯ за всех, и с завистью взирал, как
даже самые престарелые из придворных с легкостью несут тЯжкий груз,
угнетающий менЯ. —естолюбие здесь -- условие жизни; не будь этой дозы
показной деЯтельности, все оставались бы угрюмыми и печальными.
€мператор громко приказывал ученикам исполнить то или иное упражнение;
после нескольких отменных маневров …го ‚еличество выказал удовлетворение:
повелев одному из самых юных кадетов выйти из строЯ и взЯв его за руку, он
самолично подвел его к императрице, представил ей, а потом поднЯл ребенка на
высоту своей головы, то есть над головами всех окружающих, и прилюдно
поцеловал. Љакой прок был императору в этот день ЯвлЯть публике подобное
добродушие? этого никто не смог или не захотел мне объЯснить.
џ спрашивал у людей, стоЯщих рЯдом со мною, кто блаженный отец сего
образцового кадета, столь щедро удостоенного государевых милостей. Ќикто не
удовлетворил моего любопытства; в ђоссии из всего делают тайну. Џосле этого
прилюдного изъЯвлениЯ чувств император и императрица возвратились в
петергофский дворец
     266


     Џисьмо пЯтнадцатое
     и в главных его покоЯх принимали всех, кто пожелал засвидетельствовать им свое
почтение, а затем, около одиннадцати часов, показались на одном из балконов
дворца, перед которым принЯлись совершать весьма живописные упражнениЯ на
восхитительных азиатских лошадЯх солдаты черкесской гвардии. Ћтменно
нарЯженное, войско это своею красотой довершает военную пышность русского
двора, каковой, невзираЯ на все свои усилиЯ и притЯзаниЯ, по-прежнему остаетсЯ и
долго еще пребудет не столько европейским, сколько восточным. Ѓлиже к
полудню, чувствуЯ, что любопытство мое иссЯкло, и не обладаЯ длЯ восполнениЯ
физических сил тем всемогущим подспорьем, каким ЯвлЯетсЯ придворное
честолюбие, совершающее здесь столько чудес, Я улегсЯ в постель и только теперь
встал, дабы завершить свой рассказ.
     џ рассчитываю остаток днЯ провести здесь, пока не рассеетсЯ толпа; впрочем,
в Џетергофе менЯ удерживает надежда получить одно удовольствие, которому Я
придаю большое значение.
     ‡автра, если будет времЯ, Я поведаю вам, чем
увенчались мои интриги. Џ€‘њЊЋ
     …‘’ЌЂ„–Ђ’Ћ…
Љоттедж в Џетергофе. -- Ќеожиданность. -- €мператрица. -- …е утреннее платье. -- …е
обхождение, выражение лица, беседа с нею. -- Ќаследник престола. -- „оброта его. --
‚опрос, повергший менЯ в замешательство. -- Љак отвечает на него вместо менЯ великий
кнЯзь. -- Њолчание императрицы; его истолкование. -- ‚нутреннее убранство коттеджа.
     -- Џолное отсутствие предметов искусства. -- ‘емейные пристрастиЯ. -- ‘теснительнаЯ
робость. -- ‚еликий кнЯзь в роли чичероне. -- €зысканнаЯ учтивость. -- —то такое
робость. -- ‚ наш век люди от нее избавлены. -- ‚ысшаЯ степень гостеприимства. --
ЌемаЯ сиена. -- ђабочий кабинет императора.-- Њаленький телеграф.-- „ворец в
Ћраниенбауме.-- ѓрустные воспоминаниЯ.-- Њаленький замок Џетра III, то, что от него
осталось.-- Љак здесь всеми силами скрывают правду. -- Џреимущества людей темных над
великими. -- –итата из ђюльера. -- Џарковые беседки. -- ‚оспоминаниЯ а …катерине Џ. --
‹агерь в Љрасном ‘еле. -- ‚озвращение в Џетербург. -- ђебЯческие выдумки.
Џетербург, 27 июлЯ 1839 года
     ‚ свое времЯ Я беспрестанно упрашивал госпожу *** помочь мне осмотреть
коттедж * императора и императрицы. ќто маленький домик, который они
построили в новом готическом стиле, по английской моде. ЌаходитсЯ он посреди
великолепного петергофского парка. "Ќет ничего труднее, чем попасть в коттедж,
когда €х ‚еличества находЯтсЯ там,-- отвечала мне госпожа***,-- в их
отсутствие не было бы ничего легче. Ќо Я все-таки попробую".
џ задержалсЯ в Џетергофе, ожидаЯ с нетерпением ответа от госпожи ***, но
не слишком надеЯсь на успех. Ќаконец вчера рано утром получаю от нее
коротенькую записку следующего содержаниЯ: "Ѓудьте у менЯ без четверти
одиннадцать. ‚ виде особой милости мне было дозволено показать вам коттедж в
тот час, когда император вместе с императрицей отправлЯютсЯ на прогулку, то
есть ровно в одиннадцать. €х точность вам известна".
Ћпаздывать на свидание Я не собиралсЯ. ѓоспожа *** живет в премилом
дворце, расположенном в одном из уголков парка. Ћна
. * ЂнглийскаЯ хижина,
     268


     Џисьмо шестнадцатое
     сопровождает импер