огда Я узнал, что перевод сей -- пантомима, рабски повторЯющаЯ наш
балет "•ромой бес".
     ‘пектакль мне не слишком понравилсЯ; главным образом менЯ занимали
зрители. Ќаконец прибыл двор; императорскаЯ ложа ЯвлЯет собой блистательный
салон, занимающий всю глубину зала;
     салон этот освещен еще Ярче, нежели остальной театр, весь залитый светом.
ЏоЯвление императора произвело на менЯ изрЯдное впечатление. Љогда он в
сопровождении императрицы, а за ним все члены фамилии и придворные,
приближаетсЯ к барьеру ложи, публика разом встает. ‚ парадном мундире алого
цвета император особенно красив. ЉазацкаЯ форма к лицу лишь очень молодым
людЯм; этот же мундир более подобает мужчине в летах …го ‚еличества; он
подчеркивает благородство его черт и фигуры. Џрежде чем сесть, император
приветствует собравшихсЯ с тем исполненным учтивости достоинством, какое
отличает его. Ћдновременно приветствует зрителей императрица; больше того,
даже и свита приветствует публику, что показалось мне не вполне почтительным
по отношению к последней. ‡ал отвечает государЯм поклоном на поклон и, сверх
того, бурно аплодирует им и кричит "ура".
     ќти преувеличенные изъЯвлениЯ восторга имели характер официальный, что
изрЯдно их обесценивало. €мператору на его родине хлопают из партера его же
избранные придворные -- экое диво! ‚ ђоссии подлинной лестью была бы
внешнЯЯ независимость. ђусские не открыли длЯ себЯ этот окольный способ
понравитьсЯ; говорЯ по правде, временами прибегать к нему было бы небезопасно
     -- невзираЯ на тоску, которую должна навевать на государЯ рабскаЯ покорность
подданных.
     Ќынешний император сталкиваетсЯ обыкновенно с вынужденным
послушанием людей, и по этой причине он лишь два раза в своей жизни имел
удовольствие испытать личную свою власть над собравшейсЯ толпой: то было в
дни мЯтежей. ‚ ђоссии есть только один свободный человек -- взбунтовавшийсЯ
солдат.
     ‘ того места, где Я находилсЯ -- примерно посредине между двумЯ
театральными действами, сценическим и придворным, -- император виделсЯ мне
достойным повелевать людьми: так благородно он выглЯдел, столь возвышенным и
величественным был его облик. Њне сразу вспомнилось, как повел он себЯ при
восхождении на престол, и эта прекраснаЯ страница истории отвлекла мое
внимание от спектаклЯ, на котором Я присутствовал.
‚се, что прочтете вы далее, поведал мне несколько дней назад сам император;
Я не рассказал вам в последнем письме об этой беседе оттого, что бумаги,
содержащие такого рода подробности, нельзЯ доверить ни русской почте, ни даже
кому бы то ни было из путешественников.
     208


     Џисьмо тринадцатое
     Ќиколай взошел на трон в тот самый день, когда среди гвардейцев
вспыхнуло восстание; получив известие о бунте в войсках, император с
императрицей одни спустились в дворцовую церковь и там, преклонив колена на
ступенЯх алтарЯ, поклЯлись перед Ѓогом, что умрут как государи, если им не
удастсЯ подавить мЯтеж.
     Ѓеда представлЯлась императору нешуточной: как ему только что
сообщили, архиепископ пыталсЯ успокоить солдат, но тщетно. …сли церковнаЯ
власть в ђоссии терпит неудачу, значит, начались
ужасающие беспорЯдки.
     €мператор осенил себЯ крестным знамением и вышел к бунтовщикам, дабы
усмирить их своим присутствием и спокойной силой своего чела. ‘ам он описывал
эту сцену в выражениЯх более скромных, нежели те, какими пользуюсь Я сейчас. Љ
несчастью, Я позабыл первую часть его рассказа, ибо поначалу был несколько
смущен тем неожиданным оборотом, какой принЯла наша беседа; повторю ее
с того момента, с какого помню.
     -- ‚аше ‚еличество почерпнули силу в истинном ее источнике.
     -- џ не знал, что буду делать и говорить, менЯ осенило свыше.
     -- Ќе всЯкого осенЯет подобным образом, это еще надо заслужить.
     -- џ не совершал ничего необыкновенного; Я сказал солдатам:
"‚стать в строй", а когда делал смотр полку, крикнул: "Ќа колени!" ‚се
повиновались. Њинутою раньше Я примирилсЯ со смертью, и это придало мне
силы. џ преисполнен благодарности за свой успех, но не горжусь им, ибо здесь нет
никакой моей заслуги.
     ‚от в каких благородных словах поведал мне император об этой
современной трагедии.
     ‘удите сами, сколь интересные темы служат ему пищей длЯ
бесед с чужестранцами, которых ему угодно почтить своим расположением;
рассказ этот весьма далек от придворных банальностей. Џо нему вы можете
понЯть, какого рода власть имеет он над нами, равно как над своими народами и
своей фамилией. ќто
     славЯнский ‹юдовик XIV.
Ћчевидцы уверЯли менЯ, что с каждым шагом навстречу мЯтежникам он
вырастал на глазах. ‘тав государем, он в мгновение ока из молчаливого,
придирчивого меланхолика, каким казалсЯ в юности, превратилсЯ в героЯ. ’ут он
     -- полнаЯ противоположность большинству принцев, которые подают больше
надежд, нежели затем оправдывают.
     €мператор настолько вошел в свою роль, что престол длЯ
него -- то же, что сцена длЯ великого актера. Џеред непокорной гвардией он
держалсЯ столь внушительно, что, говорЯт, во времЯ его речи, обращенной к
войску, один из заговорщиков четырежды приближалсЯ к нему, чтобы убить, и
четырежды мужество покидало этого несчастного, как кимвра перед Њарием.
‡нающие люди отнесли мЯтеж этот на счет влиЯниЯ тайных обществ, которые
вели
     209


     Ђстольф де Љюстин
     ђоссиЯ в 1839 году
в ђоссии свою работу со времен союзнических кампаний во ”ранции и частых
поездок русских офицеров в ѓерманию.
     џ только повторЯю то, что здесь говорЯт, -- все это дела темные, и проверить
что-либо у менЯ нет возможности.
     —тобы поднЯть армию, заговорщики прибегли к смешному обману: был
распространен слух, что Ќиколай будто бы узурпировал корону,
предназначавшуюсЯ его брату Љонстантину, который, как утверждали, движетсЯ на
Џетербург, дабы с оружием в руках отстоЯть свои права. Ђ вот способ, посредством
которого бунтовщиков убедили кричать под окнами дворца: "„а здравствует кон-
ституциЯ!" ‡ачинщики внушили им, что "конституциЯ" -- имЯ супруги
Љонстантина, то есть их предполагаемой императрицы. Љак видите, представление
о долге глубоко укоренилось в сердце солдат, раз подтолкнуть их к неповиновению
удалось только с помощью уловки.
     Ќа самом деле Љонстантин отказалсЯ взойти на престол лишь по слабости: он
боЯлсЯ, что его отравЯт, вот и всЯ его философиЯ. Ѓог и еще, быть может, несколько
человек знают, спассЯ ли он благодарЯ отречению от опасности, какой думал
избегнуть.
     ‘тало быть, обманутые солдаты восстали против своего законного государЯ во
имЯ законности.
     ‚се отметили, что за все времЯ, пока император находилсЯ перед войсками, он
ни разу не пустил лошадь в галоп -- настолько хладнокровно он держалсЯ; однако
он был очень бледен. Ћн впервые испробовал свое могущество, и успех этого
испытаниЯ покорил его влиЯнию всю нацию.
     ’акого человека нельзЯ судить по меркам, пригодным длЯ обыкновенных
людей. …го голос, властный и исполненный значительности, магнетический взглЯд,
что впиваетсЯ в предмет, завладевший его вниманием, но зачастую становитсЯ
холодным и застывает,-- не столько из-за обыкновениЯ скрывать свои мысли, ибо
он откровенен, сколько из-за привычки сдерживать страсти; его великолепное чело,
черты, в которых есть что-то от Ђполлона и от ћпитера, его почти неподвижное,
внушительное, повелительное лицо, облик, скорее благородный, нежели
добросердечный, подобающий более статуе, чем человеку,--все это оказывает
неодолимое воздействие на всЯкого, кто приближаетсЯ к его особе. Ћн становитсЯ
повелителем чужих воль, ибо все видЯт, что он властен над своей собственной
волей.
     ‚от что еще мне запомнилось из продолжениЯ нашей беседы.
     -- „олжно быть, ‚аше ‚еличество, усмирив мЯтеж, вернулись во дворец в
совсем ином расположении, нежели то, в каком вы его покидали, ибо ‚аше
‚еличество не только обеспечили себе престол, но и заручились восхищением всего
мира и симпатией всех благородных душ.
     -- џ об этом не думал; впоследствии поступки мои превознесли сверх всЯкой
меры.
     210


     Џисьмо тринадцатое
     €мператор не сказал, что, возвратившись к супруге, он увидал, как у нее
трЯсетсЯ голова,-- от этой нервной болезни ей так и не удалось до конца излечитьсЯ.
„рожь эта еле заметна; она даже проходит вовсе, когда императрица покойна и
находитсЯ в добром здравии; но едва что-то начинает ее мучить, морально или
физически, как недуг проЯвлЯетсЯ снова и обострЯетсЯ. „олжно быть, этой
великодушной женщине нелегко пришлось в борении с тревогой, покуда супруг ее
столь отважно шел навстречу ударам убийц. Љогда он вернулсЯ, она, ни слова не
говорЯ, обнЯла его; однако, приободрив ее, император в свой черед ощутил
слабость; став на миг просто человеком, бросилсЯ он в объЯтиЯ одного из самых
верных своих слуг, что присутствовал при этой сцене, и воскликнул: "Љакое
ужасное начало царствованиЯ!"
     џ обнародую эти обстоЯтельства; людЯм безвестным полезно их
знать, чтобы поменьше завидовать уделу великих.
Џри внешнем неравенстве, какое в цивилизованном мире установлено
законодателЯми меж людей разного званиЯ, справедливость Ѓожественного
ЏровидениЯ находит себе прибежище в равенстве тайном и неуничтожимом -- том,
что родитсЯ из нравственных терзаний, которые обыкновенно возрастают по мере
того, как убывают физические лишениЯ. ‚ мире нашем меньше неправедного,
нежели заложили в него основатели различных наций и нежели это доступно
пониманию черни; природа справедливее, чем закон человеческий.
Њысли эти мелькали у менЯ в голове во времЯ беседы с императором; из них
родилось в моем сердце чувство к нему, узнав о котором, он бы, наверное,
несколько удивилсЯ -- необъЯснимаЯ жалость. џ как мог постаралсЯ скрыть свои
переживаниЯ, природу которых не дерзнул бы ему раскрыть, а причину --
растолковать, и возразил в ответ на его слова о том, что похвалы поведению его во
времЯ мЯтежа преувеличены:
     -- Ћдно верно, ‚аше ‚еличество: любопытство мое перед приездом в ђоссию
имело среди главных причин желание близко увидеть государЯ, имеющего столь
великую власть над людьми.
     -- ђусские добрый народ, но надобно еще сделатьсЯ достойным править ими.
     -- ‚аше ‚еличество постигли лучше любого из своих предшественников, что
именно подобает ђоссии.
     -- ‚ ђоссии еще существует деспотизм, ибо в нем самаЯ суть моего
правлениЯ; но он отвечает духу нации.
     -- ‚ы останавливаете ђоссию на пути подражательства, ‚аше ‚еличество, и
возвращаете к самой себе.
     -- џ люблю свою страну и, мне кажетсЯ, понимаю ее; поверьте, когда
невзгоды нашего времени слишком уж донимают менЯ, Я стараюсь забыть о
существовании остальной …вропы и ищу убежища в глубинах ђоссии.
211


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     -- „абы припасть к истокам?
     -- €менно так! Ќет человека более русского сердцем, чем Я. ‘кажу вам одну
вещь, какой не сказал бы никому другому; но именно вы, Я чувствую, поймете
менЯ.
     ’ут император умолкает и пристально глЯдит на менЯ; Я, не отвечаЯ ни слова,
слушаю, и он продолжает:
     -- Њне понЯтна республика, это способ правлениЯ Ясный и честный, либо по
крайней мере может быть таковым; мне понЯтна абсолютнаЯ монархиЯ, ибо Я сам
возглавлЯю подобный порЯдок вещей; но мне непонЯтна монархиЯ
представительнаЯ. ќто способ правлениЯ лживый, мошеннический, продажный, и Я
скорее отступлю до самого ЉитаЯ, чем когда-либо соглашусь на него.
     -- ‚аше ‚еличество, Я всегда рассматривал представительный способ
правлениЯ как сделку, неизбежную длЯ некоторых обществ и некоторых эпох; но,
подобно всЯкой сделке, она не решает ни одного вопроса, а только отсрочивает
затруднениЯ.
     €мператор, казалось, ждал, что скажу Я дальше. џ продолжал:
     -- ќто перемирие, что подписывают демократиЯ и монархиЯ в угоду двум
весьма низменным тиранам -- страху и корысти;
длитсЯ оно благодарЯ гордыне разума, упивающегосЯ красноречием, и тщеславию
народа, от которого откупаютсЯ словами. ‚ конечном счете это власть аристократии
слова, пришедшей на смену аристократии родовой, ибо правЯт здесь стрЯпчие.
     -- ‚ ваших речах много верного, сударь,-- произнес император, пожимаЯ мне
руку.-- џ сам возглавлЯл представительную монархию *, и в мире знают, чего мне
стоило нежелание подчинитьсЯ требованиЯм ќ’ЋѓЋ ѓЌ“‘ЌЋѓЋ способа
правлениЯ (Я цитирую дословно). Џокупать голоса, развращать чужую совесть, со-
блазнЯть одних, дабы обмануть других, -- Я презрел все эти уловки, ибо они равно
унизительны и длЯ тех, кто повинуетсЯ, и длЯ того, кто повелевает; Я дорого
заплатил за свои труды и искренность, но, слава Ѓогу, навсегда покончил с этой
ненавистной политической машиной. Ѓольше Я никогда не буду конституционным
монархом. џ слишком нуждаюсь в том, чтобы высказывать откровенно свои мысли,
и потому никогда не соглашусь править каким бы то ни было народом посредством
хитрости и интриг.
     Ќазвание Џольши постоЯнно всплывало в наших умах, но в ходе этого
любопытного разговора не было произнесено ни разу.
Ќа менЯ он произвел большое впечатление; Я был покорен:
благородство чувств, что Явил предо мною император, и искренность его речей, как
мне представлЯлось, весьма рельефно оттенЯли его всемогущество; признаюсь,
император ослепил менЯ!! —еловек, которому Я, вопреки всем своим
представлениЯм о независимости, готов был простить то, что он -- абсолютный
монарх шестидесЯти
     * ‚ Џольше.
212


     Џисьмо тринадцатое
миллионов подданных, был в моих глазах существом высшего порЯдка; однако Я не
доверЯлсЯ собственному восхищению, Я походил на тех наших буржуа, которые
чувствуют, что вот-вот подпадут под обаЯние изЯщества и умениЯ держатьсЯ,
свойственных людЯм прежних времен: хороший вкус толкает их отдатьсЯ
испытываемому влечению, но принципы сопротивлЯютсЯ, и потому они остаютсЯ
непреклонны и принимают самый бесстрастный вид, на какой только способны.
Џодобную же борьбу переживал и Я. Ќе в моем характере сомневатьсЯ в словах
человека в ту самую минуту, когда Я их слышу. ѓоворЯщий человек есть длЯ менЯ
орудие Ѓожье; только размышление и опыт заставлЯют менЯ признать возможность
расчета и притворства. ‚ы скажете: свЯтаЯ простота; быть может, так оно и есть, но
эта слабость ума дорога мне, ибо она идет от крепости души; собственное
чистосердечие велит мне верить в искренность других -- даже в искренность
российского императора.
     Љрасота доставлЯет ему лишний способ быть убедительным, ибо красота эта в
равной мере духовнаЯ и физическаЯ. „ействие ее Я отношу не столько на счет
правильности черт, сколько на счет правдивости чувств, что рисуютсЯ обыкновенно
на его лице. ќтот любопытный разговор с императором Я имел во времЯ
празднества у герцогини Ћльденбургской. Ѓал оказалсЯ необычным и также
заслуживает, чтобы Я вам его описал.
     ѓерцогинЯ ЋльденбургскаЯ, урожденнаЯ принцесса ЌассаускаЯ, по мужу
состоит в весьма близком родстве с императором; она пожелала устроить вечер по
случаю бракосочетаниЯ великой кнЯжны Њарии, но не могла ни превзойти в
пышности предыдущие балы, ни состЯзатьсЯ в богатстве с двором, а потому
задумала дать импровизированный сельский бал в своем доме на островах.
‚ саду, переполненном гулЯющими и оркестрами, что были спрЯтаны в
отдаленных боскетах, собрались эрцгерцог австрийский, прибывший в Џетербург
два днЯ назад, дабы принЯть участие в празднествах, послы со всего мира
(невиданные актеры длЯ пасторали!) -- в общем, всЯ ђоссиЯ в лице знатнейших ее
вельмож, старательно принимавших добродушный вид.
Ќа каждом празднике тон задает император; паролем этого днЯ было:
пристойнаЯ наивность, или изысканнаЯ ѓорациева простота.
‚ подобном расположении духа пребывали в этот вечер все, в том числе и
дипломатический корпус; мне чудилось, будто Я читаю эклогу -- но не ”еокрита
или ‚ергилиЯ, а ”онтенелЯ.
     „о одиннадцати вечера танцы продолжались на свежем воздухе, а затем, когда
на головы и плечи юных и пожилых дам, участвовавших в сем торжестве
человеческой воли над скверным климатом, пролились изрЯдные потоки росы, все
возвратились в небольшой дворец, что служит обыкновенно летним жилищем гер-
цогине Ћльденбургской.
     ‚ центре виллы (по-русски -- "дачи") находитсЯ ротонда,
213


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     сиЯющаЯ ослепительным блеском позолоты и свечей; бал продолжалсЯ в этой зале,
а толпа нетанцующих заполнила остальные помещениЯ. ‘вет исходил из центра, и
Яркие блики его изливались наружу -- словно солнечные лучи, что, рождаЯсь,
несут тепло и жизнь повсюду в безлюдных глубинах ќмпиреЯ. ЋслепительнаЯ
ротонда представала моему взору орбитой, по которой, озарЯЯ собою весь дворец,
вращалась звезда императора.
     Ќа террасах второго этажа растЯнули тенты, дабы под ними разместить
императорский стол и стол длЯ приглашенных к ужину. Џразднество это было не
столь многолюдным, как предыдущие, и на нем царил такой великолепно
упорЯдоченный беспорЯдок, что оно развлекло менЯ более других. …сли не считать
забавного смущениЯ, какое читалось на некоторых физиономиЯх, принужденных на
времЯ напускать на себЯ сельскую простоту, то вечер оказалсЯ совершенно
необыкновенным -- то было своего рода императорское ’иволи, где все, даже и
находЯсь в присутствии своего безраздельного повелителЯ, чувствовали себЯ почти
свободно. Љогда государь забавлЯетсЯ, он уже не кажетсЯ деспотом -- а император
в тот вечер забавлЯлсЯ.
     Љак Я уже говорил, прежде чем перейти в ротонду, все танцевали под
открытым небом: по счастью, в этом году стоит чрезвычайнаЯ жара,
благоприЯтствующаЯ замыслам герцогини. …е загородный дом находитсЯ в
прелестнейшей части островов; здесь, среди ослепительных садовых цветов в
горшках, что, казалось, сами собою выросли на английском газоне, Явлено было
еще одно чудо: герцогинЯ устроила бальную залу на воздухе; на небольшом лужку
она велела настлать великолепный салонный паркет, окружив его изЯщными,
увитыми цветами балюстрадами. ќта оригинальнаЯ зала, длЯ которой небесный
свод служил потолком, изрЯдно напоминала корабельную палубу, убранную
флагами по случаю морского праздника; с одной стороны на нее можно было
взойти по нескольким ступенЯм с лужка, с другой -- через крыльцо, пристроенное
к парадному входу зданиЯ и скрытое под навесами из экзотических цветов.
ђоскошные редкие цветы в этой стране заменЯют собой редко растущие деревьЯ.
‹юди, что живут здесь, пришли из Ђзии и, заточив себЯ в северных льдах,
вспоминают восточную роскошь изначальной своей родины; они делают все, что в
их силах, дабы возместить бесплодие природы, котораЯ сама по себе порождает в
открытом грунте лишь ели да березы. ‡десь искусственно, в парниках, выводЯт
бесконечное число кустарников и растений; и поскольку поддельно все, то
вырастить какие-нибудь цветы из Ђмерики не сложнее, нежели французские
фиалки или лилии. ђоскошные дома в Џетербурге украшает и делает непохожими
друг на друга не первозданное плодородие почвы, но цивилизациЯ, что обращает
себе на пользу сокровища всего мира, дабы скрыть от глаз скудную землю и скупое
полЯрное небо. ’ак что пусть вас не удивлЯет
214


     Џисьмо тринадцатое
бахвальство русских: природа длЯ них -- еще один враг, которого они одолели
благодарЯ своему упорству; во всех их развлечениЯх присутствует подспудно
радостнаЯ гордость победителЯ.
     €мператрица, невзираЯ на свою хрупкость, танцевала на изысканном паркете
этого великолепного сельского бала, заданного ее кузиной, с обнаженной шеей и
непокрытой головой, не пропускаЯ ни одного полонеза. ‚ ђоссии всЯкий трудитсЯ
на своем поприще до полного изнеможениЯ. „олг императрицы -- развлекатьсЯ до
упаду, и она исполнит обЯзанность свою точно так же, как исполнЯют ее все
остальные рабы, -- будет танцевать до тех пор, покуда сможет.
ќтой немецкой принцессе, жертве легкомыслиЯ, длЯ нее, должно быть, не
менее тЯжкого, чем цепи длЯ узника, случилось обрести в ђоссии счастье, редкое
во всех странах и всех сословиЯх, а в жизни императрицы -- исключительное: у
нее есть подруга.
     џ уже писал вам об этой даме. ќто баронесса ***, урожденнаЯ графинЯ ***. ‘о
времени замужества императрицы две эти женщины со столь разными судьбами
почти всегда неразлучны. Ѓаронесса со своим открытым нравом и преданным
сердцем не извлекла из расположениЯ государыни никакой выгоды длЯ себЯ;
замужем она за армейским офицером, которому император обЯзан больше, чем
кому-либо другому: в день мЯтежа при его восхождении на престол барон *** спас
ему жизнь, с нерасчетливой преданностью подвергаЯ себЯ опасности ради своего
государЯ. ђасплатитьсЯ за подобное мужество нельзЯ ничем -- оно и остаетсЯ
неоплаченным.
     ‚прочем, государи вообще понимают лишь ту признательность, предметом
которой становЯтсЯ сами, да и тогда нисколько ею не дорожат, всегда предполагаЯ
в других неблагодарность. Џризнательность не столько утешает их в душевных
тЯготах, сколько сбивает в расчетах ума. Ћна -- урок, получать который они не
любЯт; им кажетсЯ удобнее и проще презирать весь род человеческий без изъЯтиЯ.
ќто свойство всех властителей, но особенно самых могущественных из них.
‚ саду смеркалось; оркестру на балу вторила какаЯ-то музыка, доносившаЯсЯ
издалека, и гармониЯ ее рассеивала ночную печаль -- печаль более чем
естественную в этих однообразных лесах и климате, враждебном всЯкому веселью.
Џод окнами маленького дворца, где живет герцогинЯ Ћльден-бургскаЯ,
медленно течет, изгибаЯсь, один из рукавов Ќевы -- вода здесь всегда кажетсЯ
неподвижной. ‚ тот вечер на реке было множество лодок, набитых любопытными,
а на дороге кишмЯ кишели пешие зеваки -- безымЯннаЯ толпа, в которой
смешивались без всЯкого различиЯ буржуа, такие же рабы, как крестьЯне, и
крепостные-рабочие: придворные придворных, пробиравшиесЯ, толкаЯсь, среди
карет кнЯзей и вельмож, чтобы поглазеть на ливрею господина их господ. ,
‡релище это показалось мне притЯгательным и необычным.
215


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     ‚ ђоссии вещи носЯт те же имена, что везде, но сами они совершенно иные.
Ќередко Я ускользал за ограду, внутри которой продолжалсЯ бал, и уходил в парк,
под сень деревьев, размышлЯЯ о том, сколь печален любой праздник в подобной
стране. Ћднако раздумьЯ мои продолжались недолго, ибо в тот день императору
вновь угодно было завладеть моим умом. Ћщутил ли он в глубине моих мыслей
толику предубеждениЯ против него, -- основанного, впрочем, лишь на том, что
слышал Я прежде, чем менЯ ему представили, ибо впечатление мое от его личности
и речей было всецело длЯ него благоприЯтным,-- находил ли занЯтным поговорить
несколько минут с человеком, непохожим на тех, что всЯкий день проходЯт перед
его взором; или же госпожа * * * расположила его в мою пользу? Я бы не сумел
отчетливо объЯснить себе, в чем истиннаЯ причина подобной милости.
€мператор не только привык командовать поступками людей, он умеет и
властвовать над сердцами; быть может, ему захотелось покорить и мое тоже; быть
может, моЯ холодность, проистекающаЯ из робости, всколыхнула в нем самолюбие
     -- ему свойственно желание нравитьсЯ. ‡аставить другого восхищатьсЯ собой --
один из способов держать его в повиновении. Ѓыть может, ему захотелось
испытать свою власть на иностранце; быть может, наконец, заговорил в нем
инстинкт человека, что долгое времЯ не слышал правды и теперь надеетсЯ, что раз
в жизни встретилсЯ ему характер правдивый. ЏовторЯю, истинные его мотивы мне
неизвестны; знаю одно:
     в тот вечер, стоило мне оказатьсЯ на пути его следованиЯ или даже в уединенном
углу залы, где он находилсЯ, как он подзывал менЯ к себе длЯ беседы.
Џриметив, что Я возвращаюсь в бальную залу, он спросил:
     -- —то делали вы нынче утром?
     -- ‚аше ‚еличество, Я осмотрел кабинет естественной истории и знаменитого
сибирского мамонта.
     -- ’акого творениЯ природы нет больше нигде в мире.
     -- „а, ‚аше ‚еличество; в ђоссии есть много вещей, каких не найдешь больше
нигде.
     -- ‚ы мне льстите.
     -- џ слишком чту вас, ‚аше ‚еличество, чтобы осмелитьсЯ вам льстить,
однако уже и не боюсь вас так, как прежде, и высказываю бесхитростно свои
мысли, даже когда правда походит на комплимент.
     -- ‚аш комплимент, сударь, весьма тонкий; иностранцы нас балуют.
     -- ‚ам, ‚аше ‚еличество, было угодно, чтобы Я в беседе с вами чувствовал
себЯ непринужденно, и вам это удалось, как удаетсЯ все, что вы предпринимаете;
вы излечили менЯ от природной робости, по крайней мере на времЯ.
џ вынужден был избегать любого намека на главные политичес-
2l6


     Џисьмо тринадцатое
кие интересы сегоднЯшнего днЯ, а потому мне хотелось вернутьсЯ к теме,
занимавшей менЯ во всЯком случае не меньше, и Я добавил:
     -- ‚сЯкий раз, как ‚аше ‚еличество дозволЯет мне приблизитьсЯ, Я на себе
испытываю власть, что повергла врагов к вашим стопам в день вашего
восхождениЯ на престол.
     -- ‚ вашей стране питают против нас предубеждение, и его победить труднее,
чем страсти взбунтовавшихсЯ солдат.
     -- Ќа вас смотрЯт слишком издалека; когда бы французы узнали ‚аше
‚еличество поближе, то лучше бы вас и оценили; у нас, как и здесь, нашлось бы
множество ваших почитателей. Ќачало царствованиЯ уже принесло ‚ашему
‚еличеству заслуженную славу;
     во времена холеры поднЯлись вы столь же высоко, и даже выше, ибо в
продолжение этого второго бунта выказали то же всевластие, но смЯгченное
благороднейшей приверженностью к человечности; в минуты опасности силы
никогда не изменЯют вам.
     -- ‚ы воскрешаете в моей памЯти мгновениЯ, что были, конечно,
прекраснейшими в моей жизни; однако мне они показались самыми ужасными.
     -- Џонимаю, ‚аше ‚еличество; чтобы обуздать естество в себе и в других,
нужно совершить усилие...
     -- € усилие страшное,-- перебил император с выражением, поразившим
менЯ,-- причем последствиЯ его ощущаешь позже.
     -- „а; но зато вы Явили истинное величие.
     -- џ не ЯвлЯл величиЯ, Я всего лишь занималсЯ своим ремеслом;
в подобных обстоЯтельствах никто не может предугадать, что он скажет.
ЃросаешьсЯ навстречу опасности, не задаваЯсь вопросом, как ее одолеть.
     -- ѓосподь осенил вас, ‚аше ‚еличество; и когда бы возможно было сравнить
две столь несхожие вещи, как поэзию и управление государством, то Я бы сказал,
что вы действовали так же, как поэты слагают песни, -- внимаЯ гласу свыше.
     -- ‚ моих действиЯх не было ничего поэтического. ‘равнение мое, Я заметил,
показалось не слишком лестным, ибо слово "поэт" было понЯто не в том смысле,
какой оно имеет в латыни; при дворе принЯто рассматривать поэзию как игру ума;
чтобы доказать, что она есть чистейший и живейший свет души, пришлось бы
затеЯть спор; Я предпочел промолчать -- но императору, видно, не хотелось
оставлЯть менЯ в сожалениЯх о том, что Я мог ему не угодить, и он еще долго
удерживал менЯ при себе, к великому удивлению двора; с чарующей добротой он
вновь обратилсЯ ко мне:
     -- Љаков же окончательный план вашего путешествиЯ?
     -- Џосле празднества в Џетергофе Я рассчитываю ехать в Њоскву, ‚аше
‚еличество, оттуда отправлюсь взглЯнуть на Ярмарку в Ќижнем, но так, чтобы
успеть вернутьсЯ в Њоскву еще до прибытиЯ ‚ашего ‚еличества.
     -- ’ем лучше, мне было бы весьма приЯтно, если бы вы
217


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     ознакомились во всех подробностЯх с работами, какие Я веду в Љремле: тамошние
покои были слишком малы; Я возвожу другие, более подобающие, и сам объЯсню
вам свой замысел касательно преобразованиЯ этого участка Њосквы -- в ней мы
видим колыбель империи. Ќо вы не должны терЯть времЯ, ведь вам предстоит
одолеть необъЯтные пространства; расстоЯниЯ -- вот бич ђоссии.
     -- Ќе стоит сетовать на них, ‚аше ‚еличество; это рамы, в которые только
предстоит вставить картины; в других местах людЯм недостает земли, у вас же ее
всегда будет в достатке.
     -- Њне недостает времени.
     -- ‡а вами будущее.
     -- ЊенЯ обвинЯют во властолюбии -- но так может говорить лишь тот, кто
совсем менЯ не знает! Я не только не желаю еще расширЯть нашу территорию, но,
напротив, хотел бы сплотить вокруг себЯ население всей ђоссии. Ќищета и
варварство -- вот единственные враги, над которыми мне хочетсЯ одерживать
победы;
     дать русским более достойный удел длЯ менЯ важнее, чем приумножить мои
владениЯ. …сли бы вы только знали, как добр русский народ! сколько в нем
кротости, как он любезен и учтив от природы!.. ‚ы сами это увидите в Џетергофе;
но мне бы особенно хотелось показать вам его здесь первого ЯнварЯ.
‡атем, возвращаЯсь к своей излюбленной теме, он продолжал:
     -- Ќо стать достойным того, чтобы править подобной нацией, не так легко.
     -- ‚аше ‚еличество успели уже много сделать длЯ ђоссии.
     -- €ногда Я боюсь, что сделал не все, что в моих силах. •ристианские эти
слова, исторгнутые из глубины сердца, до слез тронули менЯ; впечатление,
произведенное ими, было тем большим, что Я говорил про себЯ: император
проницательней, чем Я, и если бы слова его продиктованы были каким бы то ни
было интересом, он бы почувствовал, что произносить их не нужно. ‡начит, он
попросту выказал передо мною прекрасное, благородное чувство-- сомнениЯ,
терзающие совестливого государЯ. ‘ей вопль человечности, исходЯщий из души,
которую все, казалось бы, должно было исполнить гордыни, внезапно привел менЯ
в умиление. Њы беседовали на людЯх, и Я постаралсЯ не показать своего волнениЯ;
но император, отвечающий не столько на речи людей, сколько на их мысли (силой
прозорливости и держитсЯ главным образом обаЯние его речей, действенность его
воли), заметил произведенное им впечатление, которое Я пыталсЯ скрыть, и,
прежде чем удалитьсЯ, подошел ко мне, взЯл дружелюбно за руку и пожал ее,
сказав: "„о свиданиЯ".
     €мператор -- единственный человек во всей империи, с кем можно говорить,
не боЯсь доносчиков; к тому же до сей поры он единственный, в ком встретил Я
естественные чувства и от кого услышал искренние речи. …сли бы Я жил в этой
стране и мне нужно
     218


     Џисьмо тринадцатое
     было что-то держать в тайне, Я бы первым делом пошел и доверил
свою тайну ему.
     ‘кажу, не заботЯсь о престиже и требованиЯх этикета, без всЯкой лести: он
представлЯетсЯ мне одним из первых людей ђоссии. Џо правде говорЯ, никто
другой не удостоил менЯ такой же откровенности, с какой беседовал со мною
император.
     …сли Я прав и в нем действительно более гордости, нежели самолюбиЯ, и
более достоинства, нежели высокомериЯ, то он должен быть доволен теми своими
портретами, которые Я один за другим рисовал длЯ вас, и в особенности
впечатлением, что произвели на менЯ его слова. Џо правде сказать, Я изо всех сил
противлюсь влечению, которое он во мне вызывает. џ, конечно, менее всего
революционер, но революциЯ и на менЯ оказала влиЯние -- вот что значит
родитьсЯ во ”ранции и в ней жить! џ нахожу еще одно, лучшее объЯснение тому,
отчего почитаю своим долгом сопротивлЯтьсЯ влиЯнию на менЯ императора. Џо
характеру, равно как и по убеждению, Я аристократ и чувствую, что одна лишь
аристократиЯ может противостоЯть и соблазнам, и злоупотреблениЯм абсолютной
власти. Ѓез аристократии и от монархии, и от демократии не остаетсЯ ничего,
кроме тирании, а зрелище деспотизма будит во мне невольный протест и наносит
удар по всем моим представлениЯм о свободе, что коренЯтсЯ в сокровенных моих
чувствах и политических верованиЯх. „еспотизм родитсЯ из всеобщего равенства в
той же мере, как и из самодержавиЯ: власть одного человека и власть всех
приводит к одинаковому результату. Џри демократии закон есть некое умственное
построение; при автократии закон воплощен в одном человеке -- но ведь даже и
удобнее иметь дело с одним человеком, чем со страстЯми всех! ЂбсолютнаЯ
демократиЯ -- это грубаЯ сила, своего рода политический вихрь, который по
глухоте своей, слепоте и неумолимости не сравнитсЯ с гордыней какого бы то ни
было государЯ!!! Ќикто из аристократов не может без отвращениЯ смотреть, как у
него на глазах деспотическаЯ власть переходит положенные ей пределы; именно
это, однако, и происходит в чистых демократиЯх, равно как и в абсолютных
монархиЯх.
     ‘верх того мне кажетсЯ, что когда бы Я был государь, мне бы нравилось
общество умов, способных видеть во мне сквозь оболочку властителЯ простого
человека, особенно если бы Я, избавленный от титулов и сведенный к самому себе,
был вдобавок вправе считатьсЯ человеком искренним, надежным и честным.
‘просите себЯ со всей серьезностью и признайтесь, показалсЯ ли вам император
Ќиколай, каким он предстает в моих рассказах, ниже представлениЯ, какое
сложилось у вас о его характере до чтениЯ моих писем? …сли ответ ваш будет
искренним, он послужит мне оправданием.
     ЃлагодарЯ частым прилюдным беседам с государем Я свел здесь знакомство
со многими людьми, как известными мне прежде, так и неизвестными. Њногие
особы из тех, с кем Я встречалсЯ
     2IQ


     Ђстольф де Љюстин
     ђоссиЯ в 1839 году
в других местах, теперь, увидав, что Я сделалсЯ предметом особенного
расположениЯ со стороны повелителЯ, кидаютсЯ мне на шею;
особы эти, заметьте, из первых при дворе, но таково уж обыкновение людей
светских, и особенно состоЯщих при должности, -- они скупЯтсЯ на все, кроме
тщеславных расчетов. —тобы жить при дворе и сохранЯть при этом чувства более
высокие, нежели у черни, надобно быть одаренным благороднейшей душой; а
благородные
     души редки.
Ќе устану повторЯть: в ђоссии нет знати, ибо нет независимых характеров;
число избранных душ, составлЯющих исключение, слишком мало, чтобы высший
свет следовал их побуждениЯм; человека делает независимым не столько богатство
или хитростью достигнутое положение, сколько гордость, какую внушает высокое
происхождение; а без независимости нет и знати.
ќта страна, столь отличнаЯ от нашей во многих отношениЯх, в одном все же
походит на ”ранцию: в ней отсутствует общественнаЯ иерархиЯ. ЃлагодарЯ этой
прорехе политического устройства в ђоссии, как и во ”ранции, существует
всеобщее равенство; поэтому и в одной, и в другой стране основнаЯ масса людей
испытывает беспокойство ума -- у нас ее волнение громогласно, в ђоссии же
политические страсти все направлены в одну точку. ‚о ”ранции кто угодно может
достигнуть всего, если начнет с трибуны; в ђоссии -- если начнет с двора;
последний холоп, коли он сумеет угодить повелителю, назавтра может стать
первым лицом после императора. Љак у нас в стране стремление к популЯрности
производит дивные метаморфозы, так и здесь милость сего божества -- приманка,
ради которой честолюбцы совершают настоЯщие чудеса. ‚ Џетербурге становЯтсЯ
законченными льстецами, как в Џариже -- несравненными ораторами. Љакой дар
наблюдательности Явили русские придворные, обнаружив, что один из способов
понравитьсЯ императору -- это разгуливать зимой по петербургским улицам без
сюртука! ‘иЯ героическаЯ лесть, обращеннаЯ прЯмо -- к погоде, а косвенно-- к
повелителю, стоила жизни не одному честолюбцу. Ќо честолюбец -- сказано
слишком сильно, ибо здесь льстЯт бескорыстно. Љак вы понимаете, в стране, где
принЯто угождать подобным образом, не угодить легко. „ве фанатические страсти,
простонароднаЯ гордынЯ и рабское самоотречение царедворца, схожи между собою
сильнее, нежели представлЯетсЯ с виду, и творЯт чудеса:
перваЯ возносит слово до высот истинного красноречиЯ, втораЯ дарует силу
молчаниЯ; но обе влекутсЯ к единой цели. € оттого умы под гнетом безграничного
деспотизма пребывают в таком же волнении и терзаниЯх, как и при республике, с
той лишь разницей, что при автократии молчаливое беспокойство подданных ведет
к глубокой душевной смуте, ибо честолюбец, желающий преуспеть при
абсолютистском способе правлениЯ, вынужден таить свою страсть. “ нас, чтобы
жертвы пошли на пользу, они должны быть публичны-
220


     Џисьмо тринадцатое
ми; здесь же, напротив, о них никто не должен знать. ‘амодержец никого так не
ненавидит, как подданного, который открыто ему предан; всЯкое усердие,
выходЯщее за рамки слепого, рабского повиновениЯ, длЯ него несносно и
подозрительно; ведь исключениЯ открывают врата длЯ притЯзаний, притЯзаниЯ
превращаютсЯ в права, а подданный, полагающий, будто у него есть права, в глазах
деспота -- бунтовщик.
     Џравоту этих замечаний мог бы подтвердить фельдмаршал
Џаскевич: его не рискуют вовсе уничтожить, но всеми силами
обращают в ничто.
     „о нынешнего путешествиЯ мои идеи касательно деспотизма
были подсказаны наблюдениЯми, сделанными над австрийским и прусским
обществом. џ и не предполагал, что государства эти только называютсЯ
деспотическими, на самом же деле в них к ис-. правлению государственных
установлений служат нравы; Я говорил себе: "’амошние народы, которыми правЯт
деспотически, кажутсЯ мне счастливейшими на земле; стало быть, деспотизм,
умеренный мЯгкостью обычаев, вещь вовсе не такаЯ отвратительнаЯ, как утверж-
дают наши философы"; Я еще не знал, что такое сочетание абсолютного способа
правлениЯ и нации рабов.
     Ќужно приехать в ђоссию, чтобы воочию увидеть результат этого
ужасающего соединениЯ европейского ума и науки с духом Ђзии; Я нахожу союз
этот тем более страшным, что продлитьсЯ он может еще долго, ибо страсти,
которые в иных странах губЯт людей, заставлЯЯ их слишком много болтать, --
честолюбие и страх, здесь порождают молчание. €з насильственного молчаниЯ
этого возникает невольное спокойствие, внешний порЯдок, более прочный и жут-
кий, чем любаЯ анархиЯ, ибо, повторЯю, недуг, им вызванный,
кажетсЯ вечным.
     ‚ политике Я признаю лишь несколько основополагающих идей,
потому что применительно к способу правлениЯ верю более в действенность
обстоЯтельств, нежели в силу принципов; но безразличие мое простираетсЯ не
настолько, чтобы попустительствовать порЯдкам, при которых, как мне кажетсЯ, в
характерах людей истреблЯетсЯ всЯкое достоинство.
Ѓыть может, независимое правосудие и сильнаЯ аристократиЯ привнесли
бы покой в умы русских людей, величие в их души, счастье в их страну; не
думаю, однако, чтобы император помышлЯл о подобном способе улучшить
положение своих народов: каким бы возвышенным ни был человек, он не
откажетсЯ по доброй воле от возможности самолично устроить благо ближнего.
‚прочем, по какому праву стали бы мы попрекать российского императора
его властолюбием? разве тираниЯ революции в Џариже уступает чем-то тирании
деспотизма в ‘анкт-Џетербурге?
     € все же наш долг перед самими собой -- сделать здесь одну оговорку и
установить различие в общественном устройстве
221


     Ђстольф де Љюстин
ђоссиЯ в 1839 году
     обеих стран. ‚о ”ранции революционнаЯ тираниЯ есть болезнь переходного
времени; в ђоссии деспотическаЯ тираниЯ есть непрерывнаЯ революциЯ.
‚ам очень повезло, что Я отвлексЯ от темы своего письма:
приступаЯ к нему, Я намеревалсЯ описать Ярко освещенный театр, парадное
представление и разобрать пантомиму -- перевод (русское выражение) одного
французского балета. Љогда бы Я вспомнил об этом, моЯ скука передалась бы и
вам: помпезность драматического действа утомила менЯ, но не ослепила, несмотрЯ
на золоченые одеЯниЯ зрителей; да к тому же без мадемуазель ’альони в
петербургской Ћпере танцуют холодно и окостенело, как на;
любом европейском театре, когда танец исполнЯетсЯ не первыми в мире
талантами; присутствие же двора не подогревало никого, ни актеров, ни зрителей.
Љак вам известно, рукоплесканиЯ при;
     государе запрещены.
€скусства в Џетербурге вымуштрованы и производЯт на заказ интермедии,
годные длЯ того, чтобы развлекать солдат в перерывах военных упражнений. ‚се
это более или менее великолепно, устроено по-королевски, по-императорски...--
но не увлекательно. Ђртисты здесь сколачивают богатство; вдохновение их не
посещаете богатство и изысканность полезны длЯ талантов, но действительно:
необходимы им хороший вкус и свободомыслие публики, котораЯ о них судит.
ђусские еще не достигли той точки в развитии цивилизации, когда возможно
испытывать подлинное наслаждение от искусства. ќнтузиазм их в этой области и
поныне есть не что иное, как чистое тщеславие, одно из их притЯзаний. Џусть
народ этот обратитсЯ к самому себе, прислушаетсЯ к своему первородному гению,
и -- коли небо одарило его чутьем к искусствам,-- он откажетсЯ от копированиЯ и
станет производить на свет то, чего от него ожидают ѓосподь и природа; а до тех
пор всЯ помпезность вместе взЯтаЯ никогда не сравнитсЯ длЯ тех редких русских --
истинных люб"-| телей прекрасного, что прозЯбают в Џетербурге,-- с
пребыванием в Џариже или путешествием в €талию.                         1
‡ал Ћперы сооружен по чертежам залов в Њилане и Ќеаполе; | но те
благороднее и производЯт более гармоническое впечатление, | нежели все
подобного рода постройки, какие Я до сих пор видел | в ђоссии.


        Џ€‘њЊЋ —…’›ђЌЂ„–Ђ’Ћ…
     Ќаселение Џетербурга. -- —ему следует верить в рассказах русских. -- —етвернЯ. -- Ѓезлюд-
ность улиц. -- €зобилие колонн. -- •арактер архитектуры при деспотизме. -- французские
архитекторы.-- Џлощадь Љаррузель в Џариже.-- Џлощадь ѓрандука во ”лоренции.--
Ќевский проспект. -- „еревЯннаЯ мостоваЯ. -- €стинные черты славЯнского города. --
‹едоход.-- ЏовторЯющийсЯ переворот в природе.-- ‚нутреннее убранство жилищ.--
ђусскаЯ постель.-- Љох спит прислуга.-- ‚изит к кнЯзю ***.-- ‘адовые беседки в салонах.--
Љрасота славЯн. -- ‚зор мужчин, принадлежащих к этой расе. -- €х необычный вид. --
ђусские кучера.-- €х ловкость.-- €х молчаливость.-- Љареты.-- “прЯжь.-- Њальчик-форей-
тор. -- ’ЯжкаЯ участь кучеров и наемных лошадей. -- ‹юди, умирающие от холода. --
‘уждение на сей счет одной русской дамы. -- –ен