йших государственных дел отстраненный.
     Џри   таком  положении  на  общественное  мнение  производили  огромное
впечатление многочисленные свидетельские показаниЯ  по  корниловскому  делу,
продолжавшие  неуклонно   попадать   на  страницы  печати,   сочувствовавшей
мЯтежному генералу. €з всех этих показаний  следовало с полной очевидностью,
во-первых,  что такаЯ  "негласнаЯ"  „иректориЯ  в  составе правительства уже
была,  и состоЯла  из Љеренского,  министра иностранных  дел  ’ерещенко46  и
министра путей  сообщениЯ  Ќекрасова47<sup> </sup>; во-вторых, что Љеренский
уже  до  мЯтежа  обдумывал  легализацию  этого  положениЯ,  создание "малого
кабинета"  и перенесение  его  из столицы  в  ставку  главнокомандующего,  с
введением и этого последнего в состав "малого кабинета"; что именно на почве
трений о  составе  малого кабинета и  о  способе  его  образованиЯ  и возник
конфликт   Љеренского  и   Љорнилова,   которых   тщетно  пыталсЯ  соединить
запутавшийсЯ в этой игре ‘авинков.
     ‚ыходило,  что сам  глава правительства  стремилсЯ к диктатуре,  лишь в
особой  ее  форме,  испорченной многоголовием,  к олигархической  ее  форме;
причем  он  понимал,  что  врЯд  ли  в  остальном  правительстве  он  найдет
сочувствие своему плану, со  стороны же  советских  организаций он во всЯком
случае  наткнетсЯ  на  самое решительное  сопротивление. ‚ этих условиЯх  он
должен  был терпеливо ждать  перехода  в  главных  советах гегемонии  в руки
большевиков  и  какого-нибудь очередного большевистского  "путча", чтобы  на
фоне ликвидации  левого  мЯтежа  провести  оправдываемую  им  "централизацию
власти"; длЯ легальности этой централизации требовалсЯ очень послушный, т[о]
е[сть] по  возможности более  безличный  состав  правительства.  ‚оенные  же
круги, с Љорниловым во главе,  не понимали этой "политики дальнего прицела",
с ее терпеливым выжиданием и работою Џенелопы48<sup> </sup> -- попеременного
надвЯзываниЯ  и  распусканиЯ петель  --  с  вечным  лавированием под  ветром
советских  настроений.  Ћни  считали  ее  бесполезной  и  хотели  объЯвлениЯ
открытой   войны   советским  организациЯм,   их  уничтожениЯ,   трактованиЯ
небольшевистского социализма под одно с большевистским, переворота Явного  и
прЯмого, а  не  замаскированного и  не  размененного  на рЯд квази-легальных
частичных  перемен. ‹огика  при  этом  часто оказывалась на стороне  военной
группы.  Ћна  правильно полагала, что ждать  с переменами в строении власти,
пока большевики перейдут  в  наступление, опасно, ибо они, проученные первым
неудачным (июльским) опытом49, на сей  раз  врЯд  ли перейдут  в наступление
ранее, чем у них будут серьезные шансы на успех. Ќе менее правильно полагали
они,   что  демократию   все   равно  не   обманешь  никакою  испорченной  и
замаскированной  формою  диктатуры, что  "директориальный"  строй  правлениЯ
окажетсЯ  длЯ  нее неприемлемым.  Ђ  если  так,  то надо идти к чистой форме
диктатуры и  взЯть  инициативу  действий  в  собственные  руки.  ђешительным
моментом конфликта поэтому и был настойчивый призыв Љорнилова,  обращенный к
Љеренскому:  приехать  в  ставку и  оттуда объЯвить новый  состав ‚ременного
правительства, вместе с выделением из него „иректории.
     „раматический  эпизод  с разговором  Љеренского  и Љорнилова по прЯмому
проводу, в котором Љеренский притворно соглашалсЯ на корниловскую комбинацию
и старалсЯ выведать планы  главнокомандующего, обманно начав с ним  разговор
от лица  бывшего министра  ‹ьвова50,  доверенного  лица  Љорнилова,  --  тот
эпизод,  который дал  повод Љорнилову потом утверждать, что не было никакого
мЯтежа, а была лишь "великаЯ  провокациЯ"  со стороны министра-президента по
адресу главнокомандующего, --  этот эпизод лишь  символизировал собою всю ту
путаницу  взаимоотношений, котораЯ создавалась вокруг вопроса о  перестройке
центральной   власти   под   спудом,   за   кулисами,   при   почти   полной
неосведомленности широкого общественного мнениЯ.
     Њожно сказать поэтому, что корниловский "мЯтеж" застиг ђоссию врасплох.
Ћбщественное   мнение  и  после  ликвидации  мЯтежа  глухо  волновалось,  не
разбираЯсь вполне в логике происходЯщего и лишь крупицами узнаваЯ истину.
     „аже и высшие партийные и советские  центры того времени не сразу могли
охватить создавшеесЯ положение. Џротоколы заседаний –ентрального комитета за
сентЯбрь месЯц показывают это с полною Ясностью.
     Џервое же заседание (от  2  сентЯбрЯ) отмечено решением  отменить созыв
‘овета  партии  (высшего партийного  органа в промежутках между ее съездами,
составлЯемого  из  представителей  –ентрального  комитета  и всех  областных
организаций),  и  отложить  также общепартийную  экономическую  конференцию,
приблизительно  на  месЯц.  ќто  было  решено  ввиду  невыЯсненности  общего
политического  положениЯ и трудности длЯ  –ентрального  комитета выступить с
совершенно определенными  предложениЯми,  тем более,  что  в его собственной
среде обострились разногласиЯ и настроение было  колеблющимсЯ. ’о же решение
отложить мы  встречаем и в вопросе о "левом течении в партии".  €менно в это
времЯ на ее левом крыле волнение достигло  своего максимума:  впервые  пошла
речь  о  возможности  вступить,  хотЯ бы  вместе  с  большевиками,  на  путь
свержениЯ власти51. Њомент казалсЯ длЯ этого  на редкость подходЯщим: старое
правительство распалось, "преемственность  власти"  сохранЯлась лишь  в лице
единственного  министра-президента  Љеренского, с  трудом  набиравшего новый
состав   кабинета   министров,   политика   сильно  дискредитированного,  не
замечавшего этой дискредитированности и пытавшегосЯ возродить правительство,
руководЯсь  лишь  своими  личными взглЯдами  и  предпочтениЯми  и  стоЯ  вне
контролЯ каких бы то ни было серьезных общественных организаций. ЏартиЯ, при
всем  недовольстве  Љеренским, разумеетсЯ, не могла не противостоЯть тЯге  к
таким  рискованным  и азартным  путЯм  действиЯ,  как  его  свержение  путем
переворота;  но она должна  была противопоставить нервозным планам участиЯ в
большевистских авантюрах не один голый запрет, а и что-нибудь положительное,
какой-нибудь  практически  осуществимый  план   влиЯниЯ   на  демократизацию
правительственной  власти, в  лице Љеренского все более и более отрывавшейсЯ
от народа.
     ‘ледующее  заседание  4  сентЯбрЯ  и  нашло  этот  план  в  организации
"„емократического    совещаниЯ"52,    которое    может    превратитьсЯ     в
"Џредпарламент"53. ‡десь была своЯ логика. ‘озыв “чредительного собраниЯ все
откладывалсЯ    и    откладывалсЯ,   а    дальнейшаЯ    бесконтрольность   и
безответственность   ‚ременного   правительства,   в   котором   преобладало
персональное  начало   над  общественным,  становилось  неприемлемым.   €деЯ
"предпарламента"  и сводилась к тому, чтобы придать будущему  правительству,
которое просуществует до “чредительного  собраниЯ, хоть  какой-нибудь,  хоть
несовершенный  по системе  выборов, но все-таки контрольный  аппарат.  Љроме
того,  „емократическое  совещание   должно  бы  "разрешить  кризис  власти":
полагатьсЯ далее в  этом отношении  на  предусмотрительность и  находчивость
одного человека партийный центр считал уже невозможным.
     ЌайдЯ такой выход  из  положениЯ, –ентральный комитет,  казалось,  имел
среднюю  линию между партийными крайними  правыми, желавшими  предоставлениЯ
Љеренскому carte  blanche54, и такими  же  левыми,  готовыми  просто кричать
"долой  Љеренского!  Џусть он  сдаст  свою  власть в  руки  ‘овета  ђабочих,
‘олдатских и ЉрестьЯнских „епутатов"55.
     ‚ этом же заседании был  внесен запрос  о "статьЯх тов. —ернова в "„еле
народа""56. ќтими статьЯми центральный орган партии впервые совершенно прЯмо
и открыто занЯл позицию против Љеренского. „о тех пор в нем времЯ от времени
поЯвлЯлись   статьи,   выражавшие   недовольство  той  или   иной   стороной
деЯтельности  правительства. ’аким  образом, формальнаЯ принадлежность главы
правительства к Џ‘ђ не свЯзывала и органу  партийного центра рук, не  мешала
относитьсЯ к  разным шагам  его критически. Ќа этот  раз впервые  над  общею
политикой Љеренского произносилсЯ в центральном органе партии отрицательный,
и  достаточно  суровый,  приговор.  „лЯ  некоторой  части  партии  это  было
сенсацией.  ‘  правой стороны раздались  протесты.  ‚виду отсутствиЯ на этом
заседании   самого  автора  статей   было  постановлено  запросить  от  него
объЯснений и лишь после них иметь суждение по существу дела.
     •арактерно и  третье постановление,  принЯтое на том же  заседании,  --
отправить  заслуженного ветерана партии Ђ.ћ. ”ейта57 в Љазань  длЯ разбора и
улаживаниЯ  конфликта в рЯдах  Љазанской организации, кончившегосЯ  расколом
последней. "Џравые" и "левые", еще уживаЯсь  в центрах, начали раскалыватьсЯ
в провинции.
     Ќа следующем заседании, 6  сентЯбрЯ,  основной конфликтный  вопрос -- о
статьЯх  против  Љеренского  -- был рассмотрен  в присутствии ‚.Њ.  —ернова,
решительно поддерживавшего  свою  оценку общей линии поведениЯ  Љеренского и
доказывавшего, что иной оценки, при верности общему духу воззрений партии на
революцию, быть не может. ‹идер  правого крыла  Ђвксентьев обосновывал  свой
взглЯд, по которому  партиЯ  никоим  образом  не  должна  ослаблЯть  позиции
Љеренского,  который   ЯвлЯетсЯ  единственным  лицом,  способным   свЯзывать
социалистическую  демократию   с   несоциалистической  и  тем   обеспечивать
‚ременному правительству широкую общественную базу, без которой оно потерЯет
свою   прочность.   ЏрениЯ   перешли   на   совершенно   различную   и  даже
противоположную трактовку проблемы, возможна ли далее эта  свЯзь  без полной
потери  популЯрности   ‚ременного   правительства   в  широких   рабочих   и
крестьЯнских   массах,   которые   в  этом   случае  станут  легкой  жертвой
большевистской демагогии.
     ‚  результате прений имело  место голосование,  при котором только  два
члена  –Љ, внесшие запрос,  оказались неудовлетворенными объЯснениЯми автора
статей, два -- в  том числе сам автор --  воздержались, а 9 членов  признали
мотивы ‚.Њ. —ернова правильными.
     ‚  духе этого постановлениЯ было решено поручить редакции "„ела народа"
составить  особое  заЯвление  об  отношении партии  к Љеренскому.  Ћднако на
следующий  же день  в несколько ином  личном  составе  и в  отсутствие  ‚.Њ.
—ернова вопрос был  частично пересмотрен: семью голосами против шести решено
было  представленного  редакцией заЯвлениЯ  не  печатать и  "пройти инцидент
молчанием". ’ут же было постановлено дать право отдельным  членам редакции в
случае несолидарности  со статьЯми ‚.Њ. —ернова заЯвить об этом на страницах
партийного  органа;  вообще  же было  высказано пожелание,  чтобы  партийнаЯ
пресса "при самой строгой  и решительной критике правительства не  допускала
дискредитированиЯ  отдельных членов  правительства из  числа  социалистов  и
личных нападок на них". ‡а это высказалось  восемь голосов, против -- два, и
трое воздержались, мотивируЯ это тем, что даннаЯ мысль, высказаннаЯ в  общей
форме  и  безотносительно к инциденту,  есть азбучнаЯ истина, стремление  же
пристегнуть  ее к вопросу о  статьЯх против  Љеренского есть замаскированнаЯ
попытка -- в случайно несколько  ином составе собраниЯ и в отсутствие автора
статей -- если не  пересмотреть, то  ослабить уже состоЯвшеесЯ решение –Љ, к
тому же принЯтое на специально длЯ этого вопроса собранном заседании.
     ‚виду остроты относЯщихсЯ сюда вопросов собранию было предложено, кроме
того,  обсудить статью известного писателЯ,  члена  редакции и  –ентрального
комитета  ‚.‚. ‹ункевича58,  посвЯщенную демонстративным выступлениЯм против
партийной   тактики   со   стороны   "бабушки   русской    революции"   ….Љ.
Ѓрешковской59<sup>  </sup>  (горЯчей  поклонницы  Љеренского).   Ѓольшинство
высказавшихсЯ  признавало, что эти выступлениЯ -- больное  место партии,  но
что, принимаЯ во внимание престарелый возраст и прошлые заслуги Ѓрешковской,
лучше  данного  вопроса в  прессу  не  выносить,  обходить  эти  выступлениЯ
молчанием и потому статью ‚.‚. ‹ункевича не печатать.
     11 сентЯбрЯ  был  заслушан –ентральным Љомитетом информационный  доклад
военного  министра  генерала  ‚ерховского.  Ќе  будучи членом  Џ‘ђ,  генерал
‚ерховский этим докладом  хотел засвидетельствовать свою высокую оценку роли
Џ‘ђ в установлении нового демократически-республиканского строЯ и содействии
укреплению боеспособности армии на прочной основе ее демократизации. ѓенерал
‚ерховский  нарисовал Яркую картину распада армии в результате Љорниловского
выступлениЯ, особенно  ввиду  того,  что  непосредственно  после  объЯвлениЯ
Љорнилова  мЯтежником  армиЯ получила  приказ  правительства  --  продолжать
выполнЯть  его  оперативные распорЯжениЯ.  Ќи один  человек не хотел верить,
чтобы  такое,  противоречащее  всему предыдущему,  распорЯжение  могло  быть
подлинным.  ‚ообще  необыкновенно  участились  случаи  нападениЯ  солдат  на
офицеров, выстрелов  и  бросаниЯ  гранат в окна  офицерских собраний и т. п.
‚ерховский считал,  что удержать  солдат в окопах можно лишь  в том  случае,
если  одновременно  им  публичными  демонстративными   актами  власти  будет
доказано, что у нее  нет  никакого  намерениЯ  затЯгивать войну, а наоборот,
делаетсЯ  все возможное  длЯ  приближениЯ демократического мира. ‚ерховский,
далее,  доказывал, что личный  состав  армии чрезвычайно  раздут,  что армию
такой  численности в данный  момент невозможно  снабдить и  прокормить,  что
сравнительно с числом бойцов  слишком велико число  обслуживающих их и т. д.
‚се   это   требует  сокращениЯ  численности  армии,  но  приданиЯ  воинским
соединениЯм более ударного характера,  радикальной чистки командного состава
от  элементов,  возбуждающих  полное недоверие  солдат и  вообще целого рЯда
коренных реформ. ‚ерховский не скрыл, что в составе ‚ременного правительства
по  отношению к  нему  создалась  сильнаЯ оппозиционнаЯ  группа  и  что  сам
министр-президент   занЯл  такую  неопределенную   позицию,  что  ‚ерховский
опасаетсЯ, как  бы  его  с  его  планами  реформ не выдали [с]  головою этой
оппозиции, -- в частности,  не прощающей ‚ерховскому  ни его попытки открыть
военные действиЯ  против  мЯтежной  ставки и Љорнилова,  ни  его  стремлениЯ
установить  дружную  совместную  работу с  советами, вплоть  до  их  левого,
большевистского крыла, где оно держитсЯ  в границах некоторой  умеренности и
лоЯльности.
     „оклад произвел такое тЯгостное впечатление картинами разложениЯ армии,
что вопрос "о конструкции прочной республиканской власти" пришлось отложить.
     ‚ том же  собрании  пришлось снова  занЯтьсЯ  вопросом об отклонении от
партийной  дисциплины  на  местах.  ‚  этом  смысле  было  доложено о  почти
большевикообразной  агитации  старого  члена  партии,   бывшего  каторжанина
ЏрошьЯна<sup>  </sup>60, в ѓельсингфорсе61 и решено было отозвать его оттуда
в  мЯгкой  форме,  но совершенно  решительно;  доложено  было и  о том,  что
вследствие нечеткости  партийной линии  руководЯщих партийных  работников  в
ѓельсингфорсе  --  ЏрошьЯна,  “стинова62<sup>  </sup>и некоторых  других  --
большевики  захватывают  под  свое  влиЯние  матросские  массы, не  встречаЯ
отпора.  Џоложение  было  признано  настолько  серьезным,  что  решено  было
командировать  в ѓельсингфорс  ‚.Њ.  —ернова  длЯ  выЯснениЯ  и  выпрЯмлениЯ
партийной  линии  поведениЯ.  Ќесколько  ранее, как указано  выше,  пришлось
командировать  специально  в  Љазань  длЯ   обследованиЯ  тамошних  распрей,
неурЯдиц и раскола в организации одного из ветеранов революции и партии Ђ.ћ.
”ейта. Џри этом  впервые было отмечено опасное длЯ партии  Явление: в Љазани
большинство организации, откинув обЯзательную  партийную дисциплину, открыто
брало более левый, сравнительно с партией, курс; это дало право  меньшинству
не подчинЯтьсЯ  большинству, и, во имЯ верности  партии, отклонитьсЯ; но, по
ближайшему ознакомлению с позицией отколовшегосЯ меньшинства, оказалось, что
и оно не сообразуетсЯ с партийной линией поведениЯ, а берет курс значительно
правее.  €  далее,  на  собрании  12 сентЯбрЯ,  была заслушана  целаЯ  сериЯ
докладов  людей с  мест. „оклад  из Њосквы трактовал специально "о партийной
розни" и,  в частности, о протестах со стороны  некоторых организаций против
статей —ернова. Ћб обострении разногласий в рЯдах  партии упоминали и другие
доклады.
     ‚ свЯзи  с констатированием этого разнобоЯ  в  партийных рЯдах  Явилось
опасение,   как  бы   на  „емократическом  совещании  партиЯ   не  оказалась
разделенной, а потому и не утратила  своей руководЯщей роли.  Џосле долгих и
порою  острых  прений  были  принЯты  очень  жесткие   в  смысле  дисциплины
постановлениЯ. ЏартиЯ должна выступать как безусловно единое целое. Ћсобенно
же  едины должны быть выступлениЯ –ентрального  комитета. ’ут не может  быть
места  индивидуальным  выступлениЯм.   ‚   случае   решительного  несогласиЯ
отдельного члена  –Љ  с большинством он не имеет права публично  говорить об
этом несогласии; максимум дозволенного длЯ него в „емократическом совещании,
советских организациЯх и т. п. -- это воздержание от голосованиЯ, однако без
права  мотивировать свое воздержание. ‹ишь  в  закрытых  партийных собраниЯх
члены –Љ имеют право говорить о своих разногласиЯх с его большинством;  но и
здесь –Љ может оговаривать особые случаи  или вопросы, в которых возможность
всЯкого разговора о разногласиЯх и особом мнении устранЯетсЯ.
     ’олько как  будто обеспечив таким образом будущее единство выступлений,
–ентральный  комитет перешел  к  вопросу,  столько раз  откладываемому  -- о
конструкции будущей правительственной власти.
     Ћдна  группа  с  —ерновым  во  главе устанавливала  прежде  всего,  что
кадетскаЯ партиЯ как  целое несомненно  была  на  стороне Љорнилова во времЯ
мЯтежа и потому никоим образом не  может быть представлена  в правительстве,
защищающем   демократическую   революцию.    ’Яга   к   военной    диктатуре
конституционно-демократической партии  не  случайна.  Ћна --  продукт  общей
эволюции  этой партии  и  тесно  свЯзана с  ее позицией в аграрном, рабочем,
национальном и военном вопросе. ‚озвращение кадетов в правительство  сделает
его  неустойчивым  и  поразит  его бесплодием.  ‚о  всех  основных  вопросах
государственной  жизни  -- об аграрной реформе,  о защите прав  рабочего  на
стабилизированную реальную заработную плату  и на  контролирующее участие  в
управлении   производственным   процессом,  о   децентрализации   и   правах
национальностей, о демократическом мире -- министры-кадеты занимают позицию,
противоположную  министрам-социалистам. Ќи те, ни другие оказываютсЯ поэтому
недостаточно сильны длЯ того, чтобы доставить торжество своей политике63, но
достаточно  сильны,  чтобы помешать  противникам  проводить их  политику.  ‚
результате  власть  оказываетсЯ  стерильной.  Ћна  неспособна   ни  на  один
решительный  шаг,  ибо,  сделав  его в том  или другом  духе,  она  вызывает
правительственный  кризис  и  демонстративный уход в отставку той или другой
стороны.  Џравительство,  способное лишь  на  взаимонейтрализацию  составных
частей,  не заслуживает даже имени  правительства; оно бессильно на зло и на
добро; своим  топтаньем на одном  месте в эпоху, требующую больших решений и
больших  дел, оно терЯет  последние  остатки былого престижа.  ‘уществование
такого   правительства  --   прЯмаЯ   опасность   длЯ   демократического   и
республиканского  режима: тЯгучей бесплодностью своего  прозЯбаниЯ  оно  длЯ
многих справа, так  и слева, -- живой  аргумент за свою противоположность --
за "твердую и единую власть",  за  диктатуру. ’еперь, после того,  как Явные
корниловцы  так  Явно  и  безысходно провалились,  заключить  мир и  союз  с
корниловцами  стыдливыми  и замаскированными  -- ни  с чем несообразно;  это
значит дразнить  массы,  а  до чего их можно  додразнить  -- это превосходно
понимают большевики,  которые  только  потирают  руки  при  виде  того,  как
самоубийственно компрометируют  себЯ  восстановлением изжитых жизнью  союзов
центровые социалисты.
     ‹идеры  правых и правоцентровых настроений, напротив того,  доказывали,
что нельзЯ всю партию кадетов обвинЯть в соучастии с корниловцами; что в ней
есть  элементы,  чистые от  всЯкой свЯзи с ними; что в кадетской  среде есть
чрезвычайно  большое  количество квалифицированных  общественных  деЯтелей с
большим опытом  практической земско-городской и государственной  работы; что
нельзЯ с легким сердцем ставить крест на них и этим отбрасывать от революции
разные   промежуточные  элементы,   в  чьих  глазах   работа  оппозиционного
"Џрогрессивного блока"64  ѓосударственной  думы и  роль  думских элементов в
начале революции окружают известным ореолом имена людей, поскользнувшихсЯ на
корниловском движении. ЉадетскаЯ партиЯ  -- все же самаЯ леваЯ из буржуазных
партий.  Џравда,  она  увлеклась  чисто  партийной  враждой  к  сменившим  в
правительстве   ее  деЯтелей  представителЯм  рабочего  и  социалистического
движениЯ. Ќо есть опасность, что ультимативный отказ ей в допущении в состав
правительства   будет   понЯт,   как   отказ  от   сотрудничества  со   всею
несоциалистической ђоссией. „ругое дело, если бы, например, удалось привлечь
в  состав  кабинета  некоторых  крупных,  прогрессивно настроенных  деЯтелей
торгово-промышленного  мира  или  некоторых  кадетски  мыслЯщих  людей не  в
качестве представителей партии,  а  персонально, в  качестве  деловых фигур,
специалистов.  ‘ловом,  представители  этого  крыла  –Љ,  идЯ   на  уступки,
подчеркивали,  что согласны  не настаивать  на  образовании правительства по
соглашению  с кадетской  партией, а лишь на сохранении  коалиции также  и  с
"цензовыми" элементами65 русской общественности. ђавным образом они  уже  не
отрицали   ошибок   прежней   правительственной  коалиции:   ее   отрыва  от
общественного  контролЯ и  ответственности  перед  органами  демократической
общественности, ее бездейственности в вопросах внешней политики.
     Ћбсуждение   кончилось  компромиссом.  ‚  принципе  было   принЯто   1)
продолжение  коалиции  с цензовыми элементами,  но  при  непременном условии
твердой   внешней   политики   в   духе   русской  революции   и  ликвидации
безответственности власти, 2) ‚ременное правительство  и  впредь, до  созыва
“чредительного собраниЯ, должно быть ответственным перед некоторым временным
органом  (Џредпарламентом),  который должен  быть  создан из  представителей
организованных сил  страны,  причем цензовым элементам в  этом органе  может
быть отведено лишь  меньшинство  мест  и 3) ‘озыв “чредительного собраниЯ не
должен быть более откладываем.
     Џервое из этих предложений было принЯто 10 голосами против 2, второе --
8-ю  против 1 при 2 воздержавшихсЯ, и третье --  единогласно. …диногласно же
было решено придать третьему требованию ультимативный характер.
     ќтот   ультимативизм,   впервые   прозвучавший   в   разговорах  –Љ   с
правительством, требует особого поЯснениЯ.
     Ћн  ЯвлЯетсЯ  заключительным  аккордом  целой эпопеи долгой  предыдущей
подспудной борьбы за срок созыва “чредительного собраниЯ.
     ’рудоваЯ демократиЯ  с  самого начала заручилась обЯзательством первого
‚ременного правительства  (буржуазного  состава,  с единственным "советским"
человеком Ђ.”. Љеренским в своей среде,  в  качестве "заложника демократии",
как  шутили  тогда)  возможно  скорее  созвать  “чредительное  собрание,  не
используЯ военных обстоЯтельств  длЯ его  откладываниЯ. Ќе  встретив в  этом
пункте  ожидаемого  сопротивлениЯ, на этом первое времЯ  советские деЯтели и
успокоились, хотЯ времЯ от времени,  по раз заведенному  порЯдку, требование
поспешить с созывом “чредительного собраниЯ на различных советских  съездах,
конференциЯх и митингах повторЯлось.
     ‚место   "немедленного"   созыва   “чредительного   собраниЯ   началась
чрезвычайно медлительнаЯ подготовка к нему.
     Љонечно,  перед глазами деЯтелей того времени не было опыта целого рЯда
послевоенных революций, который свидетельствует, что “чредительное собрание,
не собранное немедленно, или терЯет всЯкие шансы быть собранным или,  будучи
собрано, лишаетсЯ возможности полновластно и беспрепЯтственно выполнЯть свои
функции. Ѓыть может, если  бы  эта истина  сознавалась, буржуазные партии не
старались бы так упорно оттЯгивать его  созыв, а трудовые и социалистические
не отнеслись бы так формально к вопросу о преодолении сопротивлениЯ.
     ѓлавною  причиною  затЯжки  с  “чредительным  собранием  было  то,  что
с[оциал]-д[емократическаЯ]  партиЯ<sup>  </sup>66 ультимативно настаивала на
соблюдении  всех   формальностей  процедуры   по   организации   выборов.  ‚
особенности  требовала  она,  чтобы  списки избирателей  были  составлены не
какими-нибудь  самочинными "органами народной власти", возникшими на местах,
но  правильно избранными  новыми  демократическими  органами самоуправлениЯ.
Ѓыло бы трудно отвергать -- да  никто и не отвергал, что именно такие органы
были  бы  самыми подходЯщими длЯ нормальной организации выборной процедуры в
национальное  законодательное  собрание.  Ќо  беда была в  том, что времЯ-то
переживалось  самое   ненормальное,  а  требуемаЯ  придирчивыми  законниками
безупречнаЯ  процедура оказывалась  слишком громоздкою  и потому  необходимо
отстающею от лихорадочного темпа жизни страны.
     ќто  зло  было  усугублено  еще  тем,  что и  с  насаждением правильных
демократических  органов   самоуправлениЯ  правительство   --   т[о]  е[сть]
руководЯщаЯ  им  к[онституционно]-д[емократическаЯ]  партиЯ  --  не спешила.
‡акон   о  местном  самоуправлении  был   издан  только   вторым   ‚ременным
правительством (коалиционного  состава)67.  Џри  огромности  ђоссии,  плохих
путЯх  сообщениЯ  и слабой  культурности населениЯ все  новые  законы вообще
очень туго входЯт в жизнь и воспринимаютсЯ массовым сознанием. Љогда же речь
идет о  законах, по которым должно организоватьсЯ  на местах самоуправление,
что   предполагает   самодеЯтельность   и  демократическую   самоорганизацию
населениЯ,  то  здесь требуютсЯ очень большие  промежутки  времени.  ‚  рЯде
местностей  ђоссии,   кроме  того,  существовали  совершенно   специфические
трудности длЯ введениЯ в жизнь самоуправлениЯ. ‚ целом рЯде  мест аборигены,
глубоко некультурные инородцы, были трудно  соединимы с  пришлым,  высшим по
культуре русским населением.  ‚ некоторых, средних по культуре местах -- или
даже  с  культурой  выше  среднего уровнЯ  --  как в  Џредкавказье,  земские
самоуправлениЯ долго  не могли привитьсЯ  вследствие  непопулЯрности  своего
имени:  "земское" самоуправление напоминало не только  о  старом, помещичьем
земстве, но  и о земском суде68, о земском начальнике69 и т.  п. учреждениЯх
старого режима, нелюбимых населением. € новое "земство" сначала натолкнулось
на что-то  вроде молчаливого,  пассивного, но  тем  более  упорного бойкота.
‘ловом, когда, после всех откладываний и запозданий, в  начале  второго года
революции,  “чредительное  собрание открыло свои  работы, во  многих  глухих
местностЯх  ђоссии  новые  демократические органы самоуправлениЯ  так  и  не
успели еще организоватьсЯ.
     Ћпоздание  с  выработкой   и  опубликованием  закона  о  новом  местном
самоуправлении, рикошетом предопределившее еще большую запоздалость в созыве
“чредительного  собраниЯ,  на   первый  взглЯд   представлЯетсЯ   совершенно
необъЯснимым. ‚  самом  деле,  еще  в доконституционный  период  либеральные
земства  выступали  с   проектами  своей  демократической  реорганизации;  в
ѓосударственной   думе   кадетскаЯ  партиЯ   одно  времЯ,   по   тактическим
соображениЯм  избегаЯ конфликта с правительством  по  острым  вопросам  днЯ,
сосредоточилась на разработке,  так  сказать, "впрок", в запас длЯ будущего,
целого рЯда самых различных законопроектов, среди которых видное место занЯл
законопроект о местном самоуправлении. €меЯ за своей спиной такой длительный
опыт, кадетское ‚ременное правительство  могло бы уже  через несколько  дней
дать стране вполне разработанное положение о местных земствах и думах. € оно
тем  более должно было  бы  это  сделать,  что без такого закона  на  местах
водворилсЯ изрЯдный хаос  и пестрота. ‘тарые  думы70, мещанско-купеческие, и
старые  земства,  дворЯнско-земледельческие,   с  революцией  терЯли  всЯкий
авторитет и всЯкое признание. Џоэтому их либо совсем объЯвлЯли распущенными,
либо предоставлЯли  им  право избрать  из  себЯ  некоторое  количество  лиц,
попадавших  в  местное  революционное  самоуправление,  либо, наконец,  думу
оставлЯли,  но  довыбирали  к  ней   --   часто  на  началах  "паритета"  --
представителей советских, профессиональных,  партийных и  т. п. организаций.
„ело не всегда  обходилось  гладко, и  случалось  даже,  что  в  одном месте
разными способами выбиралось и составлЯлось одновременно два  органа местной
власти, чтобы  затем  оспаривать друг у  друга  правомочиЯ  и  даже пытатьсЯ
справитьсЯ с конкурентом посредством ареста.
     ’ак "самотеком" создавалось на  местах не подлинное самоуправление,  но
более  или  менее  случайный  неустойчивый суррогат  его. ЏонЯтие о праве  и
власти в населении  систематически подрывалось. ‚последствии,  когда  пришли
правильные  органы  местной  власти,   они  застали  укоренившуюсЯ  привычку
самочинного, самоуправного проЯвлениЯ власти любой  едва-едва организованной
группы; и сами новые  органы  самоуправлениЯ были встречены как  еще одна из
многих этого рода  групп,  к тому же не могущаЯ равнЯтьсЯ с другими в "праве
давности".
     Љазалось  бы,  что  именно  партиЯ   кадетов  более  всех  должна  была
восставать против  этого положениЯ, более всех должна была стремитьсЯ скорее
создать  прочный  правовой порЯдок  на  место самочинного  и  самоуправного.
‘прашиваетсЯ:  почему  этого  не случилось? Џочему  кадеты  так  опоздали  с
местным самоуправлением и многократно добивались откладываниЯ “чредительного
собраниЯ?
     ‡десь  действовали  мотивы частью бессознательные,  частью  же  очень и
очень обдуманные и расчетливые.
     Љ  бессознательным мотивам  принадлежали  настроениЯ  "медового месЯца"
революции. ‚ это времЯ ‚ременное правительство до такой степени заваливалось
всевозможными выражениЯми сочувствиЯ, адресами, поздравлениЯми, изъЯвлениЯми
преданности  и благодарности за совершенный переворот (которого оно вовсе не
совершало,  но лишь шло в хвосте событий, часто против воли и упираЯсь), что
у него просто не  было никаких  побуждений укорачивать  это "именинное" свое
состоЯние.  ‡атем  подошел  -- вернее, как-то незаметно подкралсЯ  -- период
осложнений, и правительство тЯжело  ощущало не себе непостоЯнство настроений
"улицы", "толпы", и не только простонародьЯ, но и так называемой "культурной
черни". ‚ это  времЯ господствующаЯ в правительстве партиЯ кадетов и  должна
была найти линию поведениЯ, котораЯ вывела бы власть  из тупика, снискала ей
точку  опоры  в  соответствующих общественных  слоЯх и  на  соответствии  ее
поведениЯ их интересам возвысила бы ее авторитет.
     ЏартиЯ  кадетов  этого  сделать  не сумела.  €  неудивительно.  ‘обытиЯ
застали ее  врасплох.  Љ  революции партиЯ отнюдь не  готовилась,  напротив,
боЯлась  ее. …сли когда-то, на заре  своего  возникновениЯ, партиЯ кадетов и
ощущала некоторое  обаЯние  раньше ее  окрепшего  и  успевшего  закалитьсЯ в
героически-неравной борьбе революционного  движениЯ, то уже в течение первой
русской революции 1905--1906 гг. она успела радикально излечитьсЯ  от всЯких
революционных симпатий и  социалистических влиЯний на ее идеологию. “мнейший
и последовательнейший  из ее  лидеров, Џ.Ќ. Њилюков71,  твердо  заЯвил,  что
партиЯ  к[онституционалистов]-д[емократов]  представлЯет собою  не оппозицию
…го ‚еличеству, а оппозицию …го ‚еличества. € с  тех пор всЯ тактика  партии
сводилась к тщательному отгораживанию  себЯ от всего, что не  укладывалось в
рамки  царской  легальности,  и  к  не менее  старательному  "обволакиванию"
династии и ее влиЯтельнейших  слуг.  Ћна ставила свою ставку на  превращение
старой  царской  бюрократии в "отработанный  пар",  на необходимость  влитиЯ
свежей крови в дрЯхлеющий режим; словом, на то, что сама династиЯ  подпустит
ее  людей  к  власти  и  поступитсЯ в их пользу --  в пользу  представителей
благоразумной и умеренной общественности -- некоторыми своими прерогативами.
‚ойна давала партии возможность сыграть на приподнЯтом национальном чувстве;
во главе деЯтелей земско-городских72 и  военно-промышленных учреждений73 она
пробивала  себе путь  к  власти доказательствами, что бюрократические методы
управлениЯ  ведут страну  к  поражению  и  что приход  партии к власти  есть
единственный шанс  избавитьсЯ  от поражениЯ  и восстановить шансы на победу.
Њаксимум революционных дерзаний партии в это  времЯ заключалсЯ в  сочувствии
дворцовому перевороту, который искал бы себе оправданиЯ в либеральном режиме
и политике довериЯ к "организованной общественности".
     Ќо партиЯ оказалась  лицом к лицу с совершенно иною ситуацией. „инастиЯ
пала,    вместе     с    нею    пал     и    весь    монархический    режим.
Љ[онституционно]-д[емократическаЯ] партиЯ попробовала бодро идти в уровень с
жизнью  и   из  партии  конституционной   монархии  превратилась   в  партию
республиканскую. Ћна "принЯла" и революцию и республику и попыталась даже их
возглавить.  Ќо  оправдывать  и  республику и революцию она  умела лишь  как
средство   длЯ  победы  в  мировой  войне.  Џоэтому  она  требовала  полного
подчинениЯ всех заЯвлЯвших о себе интересов и чаЯний одному высшему интересу
-- интересу войны, войны до победного конца.
     Ќо массы  --  как  солдатские  и рабочие,  сделавшие революцию,  так  и
крестьЯнство, к ней присоединившеесЯ, -- делали  революцию вовсе  не  во имЯ
войны;  скорее наоборот,  затЯжнаЯ, кроваваЯ,  неудачнаЯ, непосильнаЯ  война
толкнула их к революции. —асть этих масс дошла до того, что вообще ничего не
желала  слышать  о  войне; другаЯ часть,  более спокойнаЯ, уравновешеннаЯ  и
организованнаЯ,  принимала  войну  скрепЯ   сердце,  не   видЯ   возможности
немедленно  прекратить  ее. —тобы оставатьсЯ в  контакте с массами, чтобы не
порвать с ними, нужно было по крайней мере доказать им, что правительство не
позволЯет себе ни шага, ни жеста, способного затЯнуть войну  хотЯ бы на день
дольше,  чем то безусловно неизбежно; что, напротив того, оно ищет  малейшей
возможности  придвинуть  дело  мира,  --  наивозможно более  справедливого и
демократического  мира; что  и  союзников своих власть  новой  ђоссии  всеми
мерами пытаетсЯ склонить именно к этой тактике.
     Љ[онституционно]-д[емократическаЯ] партиЯ не могла  найти  общего Языка
ни с  тою,  ни с  другою  частью массы.  €  скоро она  убедилась, что ей нет
никаких шансов  стать массовою партией. ’олько деЯтели  трудовой демократии,
только   революционеры  и  социалисты  встречали  в   массах   сочувственный
отголосок.   Ѓолее   того,   эти   массы   заставлЯли   самих   социалистов,
приспособлЯЯсь к политической акустике момента, поднЯть тон своих объЯснений
с представителЯми буржуазной демократии. Џри самодержавии, когда социализм и
революциЯ    ютились   глубоко    в   подполье,   кадетскаЯ   партиЯ   почти
монополизировала   в  своих  руках   гласное,  публичное   представительство
реформаторских  и освободительных идей.  €, предаваЯсь  иллюзии,  она  порою
говорила:  "мы не партиЯ, мы -- всенароднаЯ оппозициЯ". Ћна, казалось, могла
рассчитывать, что при нарождении демократического  режима и представительных
учреждений она окажетсЯ не только  самой парламентски-опытной и талантливой,
но  и самой многочисленной  партией. ‚от  этой-то естественной иллюзии жизнь
прежде всего нанесла сокрушительный удар.
     ’еснимаЯ  социалистами  по  всему  фронту,   терпЯ  поражение  на  всех
муниципальных и  земских выборах, отброшеннаЯ настроением аудитории  от всей
"митинговой" жизни, играющей столь  видную роль в революции,  партиЯ кадетов
сразу  приобрела психологию обиженной, оттертой, непонЯтой, не оцененной  по
достоинству,  и  даже  более того  --  очерненной  в  глазах  народа партии.
ЌеспособнаЯ разглЯдеть в  этом обстоЯтельстве  хотЯ  бы крупицу  собственной
вины, партиЯ стала Явно болеть болезнью  озлобленности и  раздражениЯ против
общего режима и общего хода событий.
     Ќадежды  победить  на  выборах  и  даже просто  сыграть  сколько-нибудь
значительную роль  в “чредительном собрании  разлетелись  как дым. „ень этих
выборов был уже не желанный день, а  день гласного объЯвлениЯ банкротства. Љ
нему  идти  можно было  только против воли,  со  стиснутыми зубами.  Ќа этой
психологической почве в рЯдах  кадетской партии вырос и расцвел взглЯд,  что
сейчас страна  больна, что военные потрЯсениЯ  и тЯготы, туго натЯгиваЯ  все
социальные  свЯзи  и  перегружаЯ  тЯжестью своею выносливость  масс, создали
народную политическую  лихорадку,  пароксизм которой  необходимо  переждать.
€ными словами,  выборы в “чредительное  собрание надо во  что бы то ни стало
отсрочить до конца войны. …сли война кончитсЯ победою Ђнтанты74, то  участие
в ней ђоссии будет широко вознаграждено  приобретением  новых  территорий  и
денежным вознаграждением за произведенные войною разрушениЯ. ’акой блестЯщий
результат неминуемо  будет  сопровождатьсЯ подъемом национального чувства, и
под знаком победоносного патриотизма выборы  дадут  результаты, убийственные
длЯ социалистического интернационализма и пацифизма.
     ’аковы  были соображениЯ, которые заставили  партию  кадетов как  можно
дольше оттЯгивать созыв “чредительного  собраниЯ. Ћднако,  раз  торжественно
отказавшись   от   "использованиЯ   военных   обстоЯтельств   длЯ   отсрочки
“чредительного   собраниЯ",   кадетскаЯ   партиЯ  была  лишена   возможности
декларировать публично истинные мотивы  своего поведениЯ (а может быть, даже
и  самой  себе  сознатьсЯ)75.  Ћтсюда  ее доктринерское  требование отсрочки
“чредительного  собраниЯ  длЯ  большего  совершенства  формальной  процедуры
подготовки выборов, что в условиЯх революции выглЯдело  упрЯмым и комическим
педантизмом.
     Ћднако такие  люди,  как  Љеренский  и сплотившиесЯ  вокруг  его  имени
скороспелые  новобранцы  трудовой  демократии  (так  называемые  "мартовские
социалисты"76) из среды интеллигенции и средних классов,  практикою коалиции
с  кадетскими  элементами  были  приведены  к  незаметному  длЯ   них  самих
пропитыванию  настроениЯми  кадетских  и  кадетствующих  кругов.  Ћтсюда   и
получилось, что  после первого  обещаниЯ собрать “чредительно собрание летом
почти  тотчас  же  начались   разговоры  о  необходимости  более  длительной
подготовки выборов, а затем новые и новые отсрочки намеченного днЯ выборов и
днЯ открытиЯ ‘обраниЯ.
     Ђ так как  не было ни одного  крупного социального вопроса, указаниЯ на
неотложность разрешениЯ  которого  кадетскаЯ партиЯ не парировала бы ссылкой
на   неправомочность  его  решениЯ   ‚ременным   правительством  без   и  до
“чредительного собраниЯ, то оттЯгивание  последнего вместе с тем становилось
и  оттЯгиванием удовлетворениЯ законнейших  и  элементарнейших  потребностей
революционной страны.
     ‚  вопросе об “чредительном собрании, как в некоем узле, сходились нити
всех прочих "проклЯтых вопросов" того исторического момента.
     “льтимативное  требование от лица с[оциалистов]-р[еволюционеров] "долее
ни  в  каком  случае созыва  “чредительного собраниЯ  не  откладывать"  было
некоторым  частичным реваншем  левоцентрового  течениЯ  партии за целый  рЯд
решений –Љ,  ЯвившихсЯ  продуктом  союза между  его  правым  крылом и правым
центром.  ђешение,  однако,   оказалось  запоздалым;  к  тому  же  ‚ременное
правительство   вовсе   не  собиралось  капитулировать  перед   ультиматумом
с[оциал]-р[еволюционной] партии, знаЯ, что по крайней  мере в –Љ большинство
согласилось на эту  ультимативность  лишь длЯ  того, чтобы смЯгчить  остроту
своих  отношений с  левым  центром  и избежать полного с  ним разрыва. ’о же
относитсЯ  и к признанию, впредь до созыва “чредительного собраниЯ, принципа
ответственности  ‚ременного правительства  перед  будущим "Џредпарламентом".
ЏраваЯ,  а  частью  и правоцентроваЯ  группа  в среде –ентрального  комитета
стремилась  не   столько   к   скорейшему  устранению   бесконтрольности   и
безответственности  ‚ременного  правительства,   сколько  к  тому,  чтобы  в
созываемом ради этого „емократическом совещании смЯгчить  позицию  советских
элементов давлением  на  них  более промежуточных элементов  (в  особенности
кооператоров), настроенных гораздо более умеренно. ’ак как, с одной стороны,
в советах сильно возрастала  большевистскаЯ группа, а  с другой,  в  партиЯх
небольшевистских все сильнее  становилось левое крыло,  то  Явно приближалсЯ
открытый конфликт ‚ременного правительства с советами. ЏравоцентроваЯ группа
старалась во что бы то  ни стало избежать этого конфликта до  “чредительного
собраниЯ, когда конфликт сам собою исчез бы: во-первых, потому что ‚ременное
правительство сложило бы с себЯ власть, и родилось бы новое правительство --
из  парламентского большинства; во-вторых, потому что  --  как  предполагали
правые социалисты -- с созывом “чредительного собраниЯ миссиЯ советов так же
кончаетсЯ,   как  и   миссиЯ   ‚ременного   правительства,  и   они   конч