        ”азиль €скандер. ’ри рассказа

        •арлампо и „еспина
     —увствую,  что пришло  времЯ  рассказать  о великой  любви  •арлампо  к
„еспине.  •арлампо,  пастух старого •абуга, был обручен с „еспиной. Ћни были
из одного села, из Ђнастасовки.
     „еспина  €орданиди  была дочерью  зажиточного  крестьЯнина, который, по
местным  понЯтиЯм,   считалсЯ   аристократом.  •арлампо  был  сыном  бедного
крестьЯнина,  и хотЯ отец  „еспины разрешил  им  обручитьсЯ, он  отказывалсЯ
выдавать дочь  замуж, пока •арлампо не обзаведетсЯ домом и своим хозЯйством.
‚ этом была драма их любви.
     “  •арлампо в доме  оставалось  девЯть братьев и  сестер.  •арлампо был
старшим сыном  своего отца. ‘ледом за ним шла целаЯ вереница сестер, которых
надо было выдавать замуж и готовить им приданое. Џоэтому •арлампо весь  свой
заработок  отправлЯл  в  семью  и  никак  не  мог  обзавестись   собственным
хозЯйством. Ђ  без этого отец „еспины отказывалсЯ выдать за него  свою дочь.
Џо-видимому, не сумев прЯмо отговорить ее выходить  замуж за •арлампо,  отец
надеЯлсЯ,  что ей  надоест  ожидать  жениха  и она  выйдет  замуж  за  более
состоЯтельного грека.
     Ќо  „еспина  оказалась  преданной и  терпеливой невестой. ‘емь  лет она
ждала своего жениха, а о том,  что случилось на восьмой год, мы расскажем на
этих страницах.
     ‚се эти годы, дожидаЯсь возможности женитьсЯ на своей невесте, •арлампо
никогда не  забывал о нанесенном отцом „еспины, ее  патЈро,  оскорблении его
дому, ему самому и в конце концов „еспине.
     Ћ, патера,  произносил  он сквозь зубы несколько раз в день без всЯкого
внешнего повода,  и было Ясно, что в душе  его,  никогда не  затухаЯ, бушует
пламЯ обиды.
     Ћ, патера?! произносил  он иногда с гневным  удивлением, поднЯв глаза к
небу, и тогда можно было понЯть его так: "Ћтец небесный, разве это отец?!"
     „ва-три раза в  году  „еспина навещала  своего жениха. Ћна поЯвлЯлась в
Ѓольшом „оме в сопровождении худенькой, шустрой старушки  в черном сатиновом
платье,  тетушки   •рисулы,   котораЯ  играла   при  своей  племЯннице  роль
девохранительницы, хотЯ  пыталась  иногда довольно наивным  образом скрывать
эту роль.
     ’етушка  •рисула, сестра отца „еспины, никогда  не имела своей семьи, в
сущности,  она воспитала „еспину и не чаЯла в ней души. Џо-видимому, „еспина
тоже  любила свою тетушку, иначе было бы трудно объЯснить,  как она, ни разу
не взорвавшись,  терпела  ее бесконечные поучениЯ. ’етушка  •рисула  часто с
гордостью  повторЯла,  что  вскормила  „еспину  исключительно  двужелточными
Яйцами.
     € это было видно по ее племЯннице. „еспина была жизнерадостнаЯ, сильнаЯ
девушка, с широкими бедрами, с приЯтным, необычайно белым лицом. Ѓелизной ее
лица  гордилась она сама,  гордилась тетушка  •рисула,  гордилсЯ •арлампо, с
выражением сумрачного удовольствиЯ  слушавший, когда кто-нибудь из  чегемцев
удивлЯлсЯ ее необычайно белому лицу, которому странно не  соответствовали ее
крепкие, загорелые крестьЯнские руки.

     „линные  каштановые  косы „еспины,  когда она ходила,  шевелились на ее
бедрах,  а  на голове  всегда  была синЯЯ  косынка,  которой она,  выходЯ на
солнце, почти как чадрой, занавешивала лицо.  ѓлазки ее были такие же синие,
как ее косынка,  и, так как  она  косынку никогда не снимала, мне  почему-то
казалось, что глаза  ее постепенно  посинели  от постоЯнного отражениЯ цвета
косынки.
     ’ак вот. …сли „еспина, бывало, забывшись, на минуту выходила на солнце,
не сдвинув косынку на лицо, тетушка •рисула тут же ее окликала:
     „еспина!
     €  „еспина  привычным  ловким  движением  стЯгивала  косынку  на  лицо.
Џо-видимому,  тетушкой •рисулой, а  может, и другими родственниками  „еспины
обыкновенный загар рассматривалсЯ как частичнаЯ потерЯ невинности.
     ‚ доме старого •абуга,  безусловно, по его прЯмому повелению, „еспину и
ее тетушку принимали очень почтительно.
     Ћбычно, если  в доме не было гостей,  все мы усаживались  за низенький,
длинный абхазский  стол, во  главе которого всегда восседал старый •абуг. Ќо
если  были  гости,  взрослые  мужчины  во  главе  с   дедушкой  садились  за
обыкновенный (русский, по чегемским понЯтиЯм) стол. •арлампо в таких случаЯх
за  этот  стол  никогда  не  сажали.  …го  сажали  вместе  с  нами,  детьми,
подростками, женщинами (домашними женщинами, конечно) за низенький стол.
     €  хотЯ  многие  годы этот обрЯд  оставалсЯ неизменным, •арлампо всегда
болезненно воспринимал то, что его не сажают рЯдом с гостЯми. ќто было видно
по выражению его лица, и  тетЯ Ќуца, моЯ  тетЯ, вероЯтно,  пытаЯсь задобрить
его, то и дело подкладывала ему самые вкусные куски с гостевого стола.
     •арлампо,  конечно,  съедал  все,  что  она  ему  давала,  но   как  бы
демонстративно  отключив  всЯкое личное  удовольствие.  ќто  было заметно по
сдержанной,  презрительной работе его челюстей, по какому-то насильственному
глотательному движению,  и  мне порой казалось, что он каким-то образом даже
приостанавливает  действие  слюнных желез.  …го  лицо говорило:  да,  да,  Я
затолкал в  себЯ  все, что  вы мне  дали, но вкуса не  почувствовал, не  мог
почувствовать и не хочу почувствовать.
     Љогда  же „еспина  с  тетушкой •рисулой  приезжали  навестить •арлампо,
старый •абуг сажал их  вместе с  ним  за гостевой стол, а мы, все остальные,
усаживались за обычный.
     ‚ такие часы чувствовалось,  что •арлампо в  душе  ликует, хотЯ  внешне
остаетсЯ, как всегда, сумрачно сдержанным. Ћттуда, из-за  высокого стола, он
иногда поглЯдывал на  нас  со  странным  выражением,  как  бы стараЯсь  себе
представить, что  чувствует человек, когда его сажают за  низенький стол, и,
как бы не в силах себе это представить, отворачивалсЯ.
     ‚ременами он бросал  взглЯд на  свою невесту и тетушку •рисулу, пытаЯсь
внушить им своим  взглЯдом, что вот он  здесь сидит  с дедушкой •абугом, что
он, в сущности, в этом доме не какой-нибудь там нанЯтый пастух, а почти член
семьи.
     ‘тарый •абуг на все эти тонкости не обращал вниманиЯ.  “ него была своЯ
линиЯ, которую можно было так расшифровать: Я принимаю твоих гостей на самом
высоком  уровне,  потому что знаю, что  это  полезно длЯ  твоих  отношений с
невестой. Ђ  то, что Я тебЯ не  сажаю  за высокий стол с моими гостЯми,  это
дело моих обычаев, и мне безразлично, что ты переживаешь по этому поводу.
     ’етушка •рисула и „еспина гостили  в Ѓольшом „оме иногда неделю, иногда
две. Ѓывало, по вечерам в кухне или на веранде собирались молодые чегемцы, и
„еспина с  удовольствием  с  ними  болтала  по-русски или по-турецки,  порой
безудержно  хохоча  шуткам  чегемских  парней,  на  что  неизменно  получала
замечание от тетушки •рисулы.
     Љондрепесо,  „еспина! (Ќе  стыдно, „еспина!),  говорила  она  и  что-то
добавлЯла по-гречески, судЯ по движению ее губ, показывала пределы приличиЯ,
на  которые во времЯ  смеха может раздвигать губы  аристократическаЯ девушка
"аристократико корице".
     „еспина быстро  прикрывала  рот  большой загорелой  ладонью,  но  через
несколько минут забывалась и снова закатывалась в хохоте.
     €ногда,  даже если  „еспина и не  хохотала, а просто слишком  оживленно
разговаривала  с каким-нибудь из  чегемских  парней,  тетушка  •рисула снова
делала ей замечание.
     „еспина!  предупреждала  ее тетушка  •рисула и,  обращаЯсь к тете Ќуце,
говорила, что  „еспина  здесь,  в —егеме, совсем  отбилась от рук, ошалев от
встречи  с  •арлампо.  ’ам,  в  Ђнастасовке, говорила она,  „еспина с чужими
людьми  не  разговаривает и  ее  многие принимают за  немую.  "ЉакаЯ хорошаЯ
девушка,  нередко говорЯт  чужие люди, попадаЯ в Ђнастасовку,  как жаль, что
она немаЯ".
     ’ут  „еспина  снова  закатывалась в  хохоте,  и  тетушка  •рисула снова
бросала ей голосом, полным укоризны:
     Љондрепесо, „еспина!
     •арлампо следил  за „еспиной  со спокойным, сумрачным обожанием, и было
Ясно,  что в  его  представлении  все  происходЯщее  в  порЯдке  вещей,  что
"аристократйко корице" только так себЯ и ведет.
     €ногда •арлампо, пригонЯЯ  коз, возвращалсЯ домой с большой кладью дров
и  с каким-то  неизменным,  подчеркнутым грохотом  очаголюбиЯ сбрасывал ее с
плеча у  кухонной стены (сбросить Явно можно  было  и помЯгче), а тетЯ Ќуца,
где бы она ни была в это времЯ, благодарным эхом отзывалась на этот грохот:
     Џришел наш кормилец!
     €  подобно  тому,  как  •арлампо,  сбрасываЯ дрова, подчеркивал  грохот
очаголюбиЯ,  чтобы  его приход  был слышен  во всем доме,  так же  тетЯ Ќуца
громким голосом добрасывала до •арлампо свою преувеличенную благодарность.
     ‚о времЯ пребываниЯ тетушки •рисулы и  „еспины  в Ѓольшом „оме •арлампо
этот грохот очаголюбиЯ доводил  до  верхнего предела. Ћн сбрасывал дрова, не
только  не наклонЯЯсь, как обычно,  но теперь даже и не  заходЯ на  кухонную
веранду, а лишь дойдЯ до нее, сильным толчком плеча дошвыривал тЯжелую кладь
до кухонной стены.
     Ћбычно после этого •арлампо озиралсЯ и, поймав глазами тетушку •рисулу,
через нее,  как через  передаточную  станцию,  отправлЯл  отцу  „еспины свой
незатухающий, свой сумрачный укор.
     Ћ, патера, иногда при этом выклокатывало из него.
     „еспина, тихо  говорила  тетушка •рисула,  несколько  подавленнаЯ  этим
грохотом очаголюбиЯ •арлампо, справедливостью его укора и, может быть, самой
своей ролью передаточной станции, полей •арлампо.
     „еспина  быстро отправлЯлась на  кухню  и выходила оттуда с полотенцем,
перекинутым через плечо, с мылом и кувшинчиком с водой.
     •арлампо стЯгивал с себЯ рубашку и, оставаЯсь  в майке, обнажал могучие
голые руки и мощные плечи.
     ‚ид полуголого  •арлампо  возвращал  тетушку  •рисулу  к тревожной Яви.
Њинутной  подавленности  как не  бывало.  Џокинув  свое  место  на  веранде,
примыкающей к  горнице, она  останавливалась в непосредственной близости  от
„еспины, поливающей воду •арлампо.
     ’етушка •рисула  впивалась в них глазами, и они под ее взглЯдом  как-то
замирали,  старательно подчеркиваЯ  свою  телесную  разъединенность  и самой
скульптурной силой этого стараниЯ обнажаЯ  тайную  взаимоустремленность, что
вызывало некоторое неЯсное беспокойство тетушки •рисулы.
     € вот, наблюдаЯ за тем, как  „еспина  поливает воду •арлампо, следЯ  за
кристальной  струей,  льющейсЯ из кувшинчика,  который  держит  целомудренно
приподнЯтаЯ,  сильнаЯ рука  девушки, тетушка  •рисула начинала  волноватьсЯ,
когда струЯ эта укорачивалась, то есть „еспина приближала руку с кувшинчиком
к затылку •арлампо или к его выставленному предплечью.
     „еспина! раздавалсЯ предостерегающий голос  тетушки  •рисулы, и девушка
снова приподымала руку с кувшинчиком.
     “мывшись, •арлампо разгибалсЯ и протЯгивал ладонь к полотенцу, висЯщему
на плече у девушки, причем самим замедленным движением ладони (видите, как Я
владею собой),  а также наглЯдно выставленными  двумЯ  пальцами  он  заранее
давал   убедитьсЯ   в  исключительной  функциональности   своего   намерениЯ
ухватитьсЯ за край полотенца.
     „еспина,   все-таки  считала  тетушка  •рисула  нелишним   напомнить  о
приближающейсЯ опасности.
     ‘тоит  ли  говорить, что за  все дни пребываниЯ  „еспины в Ѓольшом „оме
тетушка •рисула  не выпускала из  виду свою племЯнницу. Ћ том, чтобы „еспина
вместе с •арлампо удалилась в сад или пошла к соседЯм, не могло быть и речи.
€ногда •арлампо брал  их  с  собой в лес,  куда он  ходил пасти коз. ’етушка
•рисула  возвращалась  оттуда с  губами,  измазанными, как  у девочки, соком
черники, ежевики или лавровишни.
     Ќадо сказать, что тетушка  •рисула отличалась необыкновенным  не только
длЯ аристократической старушки, но и длЯ обычной старушки  аппетитом. Џросто
казалось непостижимым, куда это  все  идет, учитываЯ, что она  была довольно
сухонькаЯ старушка.
     Ќо тетушка  •рисула любила не только поесть, она была большой охотницей
и до  домашней водочки. € опЯть же, учитываЯ, что она была хоть и шустраЯ  и
не   очень  стараЯ  старушка,   но  все-таки  старушка,   выпить  она  могла
довольно-таки порЯдочно. ЏЯть-шесть рюмок она выпивала запросто.
     —егемские ребЯта нарочно старались ее  как следует  угостить, чтобы она
уснула и оставила  вдвоем  „еспину и •арлампо.  Ќо  тетушка  •рисула никогда
настолько  не  пьЯнела,  чтобы  лечь  спать,  она только, слегка  размЯкнув,
прижималась  головой  к  плечу „еспины и  что-то  растроганно говорила своей
племЯннице.
     €  милаЯ „еспиночка  нисколько  не  ругала свою  тетушку,  а, наоборот,
жалела, целуЯ  смуглое, слегка  сморщенное  личико, приникшее к ее  молодому
плечу, и что-то ласково приговаривала. ’етушка •рисула ей  что-то лепетала в
ответ. €  эта  взаимнаЯ  воркотнЯ, с равномерными паузами, вздохами  тетушки
•рисулы  и  повторами, как-то  сама  собой  делалась  понЯтной,  словно  они
говорили по-русски или по-абхазски.
     •рисула глупышка, •рисула немножко перебрала...
     „еспина, прости свою глупую старушку...
     •рисула глупенькаЯ, ‘ула немножко перебрала...
     „еспина, прости свою старую старушку...
     —егемские  ребЯта, знавшие  долгую  горестную историю  любви  •арлампо,
нередко предлагали ему найти удобный случай  и овладеть „еспиной,  тогда  ее
отцу некуда будет детьсЯ и он наконец выдаст ее замуж,  не  дожидаЯсь,  пока
•арлампо обзаведетсЯ хозЯйством.
     Ћни даже предлагали, раз тетушка •рисула не оставлЯет их вдвоем, удрать
от нее в лесу, сделать свое дело, а потом вернутьсЯ к ней. ’олько, чтобы она
не  затерЯлась  в лесу, уточнЯл кто-нибудь  при этом, надо  сначала снЯть  с
какой-нибудь козы колоколец и надеть ей на шею.
     Ќет, поправлЯл другой, колоколец не поможет, потому что тетушка •рисула
так  и будет  бежать за  ними,  гремЯ  колокольцем и  ни на шаг не отставаЯ.
‹учший  способ, поЯснЯл  он,  это привЯзать  ее к  дереву  хорошими лианами,
только нельзЯ слишком задерживатьсЯ, а то ее комары заедЯт.
     Ќет, уточнЯл третий,  раз уж  на такое дело решились  спешить не стоит.
Ќо, чтобы тетушку •рисулу не заели комары, надо, привЯзав ее к дереву, рЯдом
с ней развести костерок, подбросив в него гнилушек, чтобы он хорошо дымил.
     •арлампо все эти  советы  выслушивал с  сумрачным  вниманием,  без тени
улыбки и отрицательным движением головы отвергал их.
     „еспина не простаЯ, говорил он, „еспина аристократиса.
     Њногозначительно  покачиваЯ головой,  он  давал знать,  что если  таким
образом и можно женитьсЯ на обыкновенной девушке, на аристократке нельзЯ.
     ЌесмотрЯ на Ясный  ответ •арлампо  о том,  что  он не  собираетсЯ таким
путем женитьсЯ на „еспине, каждый  раз, когда он,  пригонЯЯ коз, возвращалсЯ
из  лесу  вместе с „еспиной  и  тетушкой •рисулой,  чегемские ребЯта  издали
вопросительно  смотрели на  него  и, помахиваЯ  рукой,  задавали  безмолвный
вопрос: мол, что-нибудь получилось?
     •арлампо опЯть  же издали  ловил  их вопросительные  взглЯды и твердым,
отрицательным  движением  головы  показывал,  что  он  не  собираетсЯ  таким
коварным путем овладеть  любимой  девушкой.  ‚озможно,  тут  сказывалась его
затаеннаЯ под лавиной унижений гордость, его  уверенность,  что  он, столько
прождавший, в конце концов законным путем получит то, что принадлежит ему по
праву любви.
     (‚споминаЯ  облик •арлампо и особенно его  этот  взглЯд, Я часто думал,
что  нечто похожее Я неоднократно встречал в своей жизни.  Ќо долго никак не
мог понЯть, что именно. € вот наконец вспомнил. „а, точно так, как •арлампо,
интеллигенциЯ наша  смотрит на  людей,  предлагающих насильственно  овладеть
„емократией:  та тоже гречанка,  как  и  „еспина.  €  точно  так же,  как  и
•арлампо, наша  интеллигенциЯ  неизменным и твердым отрицательным  движением
головы дает знать, что  только законным путем она будет добиватьсЯ того, что
принадлежит ей по праву любви.)
     €нтересно, что, даже возвращаЯсь из лесу  с  большой вЯзанкой  дров  на
плече, подпертой с другого плеча топориком-цалдой,  и вынужденный из-за этой
тЯжести  идти  с опущенной  головой,  •арлампо,  увидев  чегемских  ребЯт  и
терпеливо дождавшись их безмолвного вопроса, не ленилсЯ приподнЯть  лицо,  и
твердым, отрицательным движением  головы, преодолеваЯ  затрудненность  этого
движениЯ  из-за  вЯзанки,  торчащей  над  плечом, но  все-таки преодолев эту
затрудненность, он давал Ясно понЯть, что ожиданиЯ их напрасны.
     ‚идно, такаЯ заинтересованность чегемских парней в его любовной истории
не   казалась   ему  назойливой,  видно,  его  могучаЯ,  замкнутаЯ  в  своей
безысходности  страсть  нуждалась  в поддержке доброжелателей  или  хотЯ  бы
зрителей.
     ЏостоЯннаЯ слежка тетушки •рисулы за целомудрием „еспины была предметом
всевозможных шуток и подначек обитателей Ѓольшого „ома и их гостей.
     Ќапример, если вечером  все сидели  на веранде, а  •арлампо в это времЯ
находилсЯ на кухне, кто-нибудь потихоньку просил  „еспину Якобы не в службу,
а в дружбу принести что-нибудь из кухни: то ли ножницы, то ли вЯзанье, то ли
шерсть,  то  ли веретено.  Ћбычно  в таких случаЯх  тетушка  •рисула, словно
случайно услышав  просьбу,  успевала вскочить раньше „еспины  и  побежать на
кухню.
     …сли  же удавалось  все  же  отправить  „еспину незаметно  длЯ  тетушки
•рисулы, то она вела себЯ по-разному, в зависимости от многих обстоЯтельств.
Љ слову сказать, тетушка •рисула была невероЯтнаЯ говоруньЯ. Џо этому поводу
обитатели  Ѓольшого „ома  отмечали, что  рот  ее  хоть  так, хоть  этак,  но
обЯзательно должен работать.
     „али  бы  ей  чего   пожевать,  авось  замолкнет,  говорил   кто-нибудь
по-абхазски, когда она своим лопотанием слегка заморочивала всем головы.
     ’ак вот. €ногда,  увлекшись разговором,  тетушка  •рисула в  самом деле
упускала из виду „еспину. Ћднако опомнившись и сообразив, что она племЯнницу
видела  несколько мгновений тому назад, она спокойно  вставала и, как бы  по
своим надобностЯм, уходила на кухню.
     …сли она замечала, что „еспина  куда-то ушла, а  •арлампо и все молодые
люди, пришедшие в Ѓольшой „ом, сидЯт на месте, то она довольно долго терпела
ее отсутствие.
     € тут обитатели Ѓольшого  „ома или его гости нарочно пытались вызвать в
ней тревогу, спрашиваЯ, куда, мол, запропастилась „еспина.
     Ђ-а-а! говорила тетушка •рисула и отмахивалась: мол, и знать не знаю, и
знать не хочу.
     Ќо  если тетушка •рисула, заметив  отсутствие „еспины, вспоминала,  что
она, скажем,  увлекшись разговором, уже минут десЯть, как  выпустила  ее  из
виду, а •арлампо или кто-нибудь из молодых парней тоже исчез, она забывала о
всЯкой маскировке.
     „еспина! кричала она и вскакивала, словно  пытаЯсь голосом еще до того,
как добежала до кухни, удержать ее от гибельного шага.
     ‹юбоватьсЯ многообразием и  богатством тактики тетушки •рисулы в охране
невинности „еспины было любимым занЯтием обитателей Ѓольшого „ома.
     €ногда,  бывало,  и  „еспина  исчезала  на  кухне,  и  тетушка  •рисула
прекрасно  знает,  что  •арлампо там,  но  почему-то  никакого  волнениЯ  не
проЯвлЯет.  ќта тончайшаЯ,  по  мнению тетушки •рисулы,  хитрость доставлЯла
обитателЯм Ѓольшого „ома особенно утонченное веселье.
     •рисула, говорил кто-нибудь и многозначительно  кивал в  сторону кухни,
там •арлампо и „еспина?!
     Ђ-а-а, махала рукой тетушка •рисула, жених и невеста!
     Џроходило еще  какое-то времЯ, и  снова  с  великой тревогой напоминали
тетушке  •рисуле о  неприлично  затЯнувшемсЯ пребывании на  кухне  „еспины и
•арлампо.
     Ђ-а-а, говорила тетушка •рисула и, махнув рукой, добавлЯла по-русски: Љ
чертум!
     —ем же объЯснить такую беззаботность  тетушки  •рисулы? ’етушка •рисула
точно знала, что сейчас на кухне старый •абуг, но думала, что другие об этом
не знают.
     •арлампо  и  дедушка  •абуг  ночью спали на  кухне.  „еспину  и тетушку
•рисулу укладывали в лучшей комнате, в зале. € хотЯ там стоЯли две кровати и
две кушетки, тетушка •рисула  раз  и  навсегда отказалась спать в  отдельной
кровати. Ћна спала вместе с „еспиной.  ‹ожились  они в кровать не валетом, а
головой  в  одну сторону.  Џо уверению моих двоюродных сестричек, спавших  в
этой  же  комнате  (не исключено, что  насмешницы  преувеличивали),  тетушка
•рисула, укладываЯсь,  наматывала  на  руку длинную  косу „еспины, чтобы  та
ночью не сбежала к •арлампо.
     Џо уверению тех же  сестриц, тетушка •рисула за  ночь несколько раз, не
просыпаЯсь, произносила: "„еспина!" и опЯть же,  не  просыпаЯсь, подергивала
руку,  чтобы почувствовать  тЯжесть головы „еспины, чтобы убедитьсЯ, что она
не сбежала к •арлампо, добровольно отрезав свою косу.
     Ћднажды, дело было к вечеру, „еспину удалось послать за водой к роднику
именно тогда, когда •арлампо пас  коз  возле  родника, а тетушка  •рисула об
этом  не знала. Ћна думала,  что  он,  как обычно,  ушел в котловину ‘абида.
‚ернее,  так  оно и  было, но по договоренности с дЯдей €сой он  должен  был
помогать ему  щепить дрань возле  родника, и вот туда через котловину ‘абида
он перегнал своих коз.
     ‚се обитатели Ѓольшого  „ома и ближайшие соседи, разумеетсЯ, все, кроме
старого •абуга,  которого  в  эти  планы никто  не  посвЯщал, с любопытством
ждали, чем это все кончитсЯ.
     „еспина Явно задерживалась,  из чего было Ясно, что она там встретилась
с •арлампо. Љак  ни  отвлекали тетушку  •рисулу,  через некоторое времЯ  она
забеспокоилась, вышла во двор и стала кричать:
     „еспина! „еспина!
     „еспина  отозвалась.  ѓромко  укорЯЯ   ее,  тетушка  •рисула  пошла  ей
навстречу. ’олько она, пройдЯ скотный  двор, вышла  за ворота, как на тропе,
ведущей к роднику, поЯвилось стадо, в конце  которого шла „еспина с кувшином
на  плече, а рЯдом  важно  выхаживал •арлампо.  ’етушка  •рисула  всплеснула
руками и побежала им навстречу.
     Љондрепесо, „еспина!  Љондрепесо,  „еспина!  кричала  она, указываЯ  на
•арлампо, который сумрачным выражением лица внушал тетушке •рисуле,  что  ее
подозрениЯ  унижают  его  достоинство, но он и это вытерпит, как  терпит все
ради своей великой любви.
     „еспина, придерживаЯ одной рукой кувшин, другой бойко жестикулировала у
самого  лица тетушки •рисулы, и  по  ее  жестам  можно было  понЯть, что она
совершенно случайно встретила •арлампо, и в то же времЯ ее ладонь, несколько
раз  метнувшаЯсЯ  в  сторону  кувшина,  как  бы  указывала,  что  при  таком
свидетеле,  как медный кувшин, ничего не могло произойти.  Џо-видимому,  она
настаивала  на  том,  что  встретилась  с  •арлампо, когда  уже  с  кувшином
поднималась от родника, и ей ничего не оставалось,  как продолжить свой путь
рЯдом с •арлампо.
     ’ут тетушка •рисула накинулась  на •арлампо,  и по ее жестам можно было
понЯть, что  раз  он случайно встретилсЯ на дороге один  на  один  со  своей
невестой, он должен  был быстрей вместе  с козами  уйти вперед (она показала
рукой, как это надо было сделать)  или отстать (и опЯть же она показала, как
это надо было сделать).
     •арлампо ей что-то отвечал, и они в это времЯ уже входили во двор. ‘удЯ
по  интонациЯм -голоса,  ответ его был  исполнен сдержанного  достоинства, и
смысл его, вероЯтно, был в том, что ему незачем бегать от своей невесты, тем
более когда она встречаетсЯ ему на  дороге с кувшином на плече. Џри этом  он
выдвинул собственное плечо, как бы согбенное  под тЯжестью  кувшина,  словно
настаиваЯ на полной  нелепости предположениЯ, что девушка под такой тЯжестью
может заниматьсЯ любовными шашнЯми.
     ЋтвечаЯ тетушке •рисуле  на ее выпады, •арлампо в то же  времЯ сумрачно
искал глазами глаза чегемских парней, которые прЯмоте веранды, вопросительно
глЯдЯ  на него  и помахиваЯ  рукой,  безмолвно  спрашивали:  "Ќу,  теперь-то
наконец тебе что-нибудь удалось?!"
     €, продолжаЯ отбиватьсЯ  от нападок  тетушки •рисулы, •арлампо сумрачно
смотрел на них и твердым движением головы  показывал, что ничего  такого  не
было и не могло быть.
     Ћдним словом, тетушка •рисула неустанно следила за „еспиной, все  времЯ
находЯ самые  неожиданные  поводы  вводить  ее  в  рамки  аристократического
поведениЯ. ‘тоило,  скажем,  „еспине  погладить большую кавказскую  овчарку,
забежавшую  на веранду, как тетушка  •рисула,  по-видимому, находЯ в  облике
собаки слишком Явно выраженное мужское начало, останавливала ее.
     „еспина, говорила она и что-то поЯснЯла. ‘удЯ по тому, что она при этом
показывала на  кошку,  мирно дремавшую  на  балюстраде  веранды,  можно было
догадатьсЯ, что  "аристократико корице",  даже если она обручена с  пастухом
•арлампо,  не должна забавлЯтьсЯ с  пастушеской овчаркой, но, однако,  смело
может погладить кошку или даже взЯть ее на руки.
     Њолодые  чегемцы,  которые захаживали  в  Ѓольшой „ом, с  удовольствием
поглЯдывали  на „еспину,  а мой  двоюродный брат —унка, остроЯзыкий балагур,
высокий, тонкий и  гибкий, как ореховый прут,  даже слегка приударЯл за ней,
насколько это было возможно под неусыпным оком тетушки •рисулы.
     —унка был внуком брата дедушки •абуга. ‚месте  с сестрой ‹илишей он жил
в нашем дворе в своем доме, хотЯ большую часть своей жизни проводил с нами в
Ѓольшом „оме.  Ћтец и мать у него давно умерли. Џо чегемским обычаЯм  сироту
балуют,  и среди моих  молодых  дЯдей  и многоюродных братьев он  был  самым
избалованным.
     •арлампо, замечаЯ это внимание  к „еспине, не только не  ревновал ее, а
как бы сумрачно поощрЯл ухаживаниЯ, впрочем,  достаточно невинные. Ћчевидно,
ему казалось, что так и должно  быть, не  может быть, чтобы молодые чегемцы,
раз  уж  им  повезло  побывать  в  обществе  аристократической  девушки,  не
попытались за ней ухаживать.
     Љак-то  —унка принес большую деревЯнную миску, полную  слив, и поставил
ее  у ног „еспины, сидевшей на  веранде вместе с другими женщинами.  „евушка
благодарно  улыбнулась —унке,  потЯнувшись, достала большую лиловую  сливу и
только хотела надкусить ее, как тетушка •рисула выхватила у нее плод.
     „еспина!  воскликнула она  и,  быстро  протираЯ  сливу о  подол  своего
платьЯ, стала ей что-то объЯснЯть.
     Џо-видимому, речь шла о том, что девушка ее круга, прежде чем надкусить
сливу, обЯзательно должна стереть с нее пыльцу, даже если ничего другого нет
под рукой, кроме тетушкиного подола.  ЏротираЯ каждую сливу о  подол  своего
платьЯ, она подавала их „еспине, при этом, конечно, и о себе не забывала.
     Ќо  больше всего  тетушка  •рисула  любила  полакомитьсЯ  инжиром.  „ва
больших инжировых дерева  росли  на огороде. Ћдно дерево было инжиром белого
сорта, другое черного. ’етушка •рисула особенно любила черный инжир.
     Ћднажды „еспина  и —унка влезли на дерево с  черным  инжиром.  „еспина,
снЯв сандалии, попыталась перваЯ влезть, но тетушка •рисула остановила ее и,
пропускаЯ   вперед  —унку,   быстро  залопотала  что-то.  ‚ероЯтно,  она  ей
объЯснЯла, что аристократическаЯ девушка, влезаЯ на дерево с чужим мужчиной,
всегда пропускает его вперед.
     —унка и „еспина влезли на дерево и, стоЯ на разных ветках, начали рвать
инжир, то  сами поедаЯ, то нам подбрасываЯ. —унка  еще и  в  корзину успевал
собирать.
     Њне инжиры бросал только —унка,  а тетушке •рисуле в  основном  бросала
„еспина, но и —унка нередко подбрасывал, потому что тетушка •рисула прЯмо
     с ума сходила по черному инжиру. ‡абыв о своем происхождении (а  может,
и  не  забыв),  она   поедала   инжиры   с  необыкновенным  проворством,  не
потрудившись снЯть с плода кожуру.
     €нжиры то и дело шлепались ей на  ладони, и было удивительно,  учитываЯ
ее  преклонный  возраст, как она ловко их ловила, ни разу  не промахнувшись.
€ногда  переспелый  инжир шмЯкалсЯ на  ее ладони, но она этим  нисколько  не
смущалась, а прЯмо-таки слизывала в рот сладостное месиво.
     Ћдно   чудо  в  своей   жизни  Я  совершу,  сказал  —унка  по-абхазски,
дотЯгиваЯсь до ветки  и, шурша  листьЯми, осторожно сгибаЯ ее, когда тетушка
•рисула умрет, Я спущусь в Ђнастасовку с ведром черного инжира. џ  подойду к
гробу и поднесу ей  ко  рту  инжир. €  тут,  к ужасу окружающих греков,  она
разомкнет свою пасть и съест  этот инжир. Џотом она привстанет и, не сходЯ с
гроба, опорожнит все ведро, если, конечно, греки, опомнившись, не пристрелЯт
менЯ самого за то, что Я оживил эту прорву.
     Џока  —унка  это  говорил  и,  сгибаЯ  ветку, тЯнулсЯ к инжиру, тетушка
•рисула,  разумеетсЯ, ничего  не понимаЯ, не сводила  с него преданных глаз,
очень заинтересованнаЯ судьбой именно этого инжира.
     €ногда  —унка  нарочно подрЯд  бросал ей несколько инжиров,  то ли  длЯ
того, чтобы посмотреть, как она их будет подбирать с земли и есть, то ли длЯ
того, чтобы она замолкла, хотЯ бы на времЯ поеданиЯ этих инжиров.
     ‘ам остроЯзыкий балагур, он,  может быть,  подревновывал не замолкавшую
тетушку •рисулу, да к тому же она мешала ему настроить „еспину на свой лад.
     Ќо когда он ей  бросал почти сразу  несколько инжиров, тетушка •рисула,
мгновенно   перестраиваЯсь,   подставлЯла   под    летЯщие    инжиры    свой
многострадальный аристократический подол, куда они и шлепались.
     Ћдного  не  пойму,  говорил  —унка в таких случаЯх  по-абхазски, какого
черта Я взЯл с собой корзину, раз эта старуха увЯзалась за нами?..
     Љогда инжир  падал  в мои  ладони,  тетушка •рисула тоскливым  взглЯдом
окидывала мой инжир, и, если  он ей казалсЯ особенно  крупным и спелым, а он
ей таким казалсЯ почти всегда, она Явно жаловалась „еспине, что ее обделЯют.
     ЏоедаЯ инжиры, тетушка •рисула беспрерывно тараторила.
     „еспина!  кричала она и,  воздев  руку,  показывала девушке  на  спелый
инжир, который „еспина никак не могла заметить, хотЯ он был совсем близко от
нее. Ќаконец,  отворачиваЯ лопоухие кожистые листьЯ,  „еспина добиралась  до
желанного инжира, срывала, стараЯсь не раздавить, и кидала тетушке •рисуле.
     „еспина!  „еспина! вскрикивала она, когда  девушка  ступала на  слишком
тонкую ветку.
     „ес-пи-на! строго окликнула  она  ее. Љогда ветка,  на  которой  стоЯла
девушка, оказалась выше, чем ветка,  на  которой стоЯл —унка.  Џри  этом она
что-то залопотала,  длЯ  наглЯдности  оглаживаЯ  собственное  платье и  Явно
напоминаЯ ей, что "аристократико корице", оказавшись на одном дереве с чужим
мужчиной,  не  должна подыматьсЯ на такую  высоту, куда чужой мужчина  может
снизу взглЯнуть.
     „еспина что-то ответила ей, показываЯ рукой на ветку, на которой  стоЯл
—унка, и обращаЯ внимание тетушки на то, что с этой,  ветки  криваЯ  взглЯда
чужого мужчины никак не может нанести ущерба ее скромности.
     „еспина! сокрушенно крикнула ей в ответ  тетушка •рисула, пораженнаЯ ее
наивностью, и, как бы предлагаЯ ей учитьсЯ смотреть немножко вперед, жестами
показала, с  какой легкостью при  желании  —унка может перескочить  со своей
ветки на ее ветку.
     ѓосподи!  взмолилсЯ  —унка.  „а замолкнет  она когда-нибудь  или  нет?!
‘лушай,  выдерни  из  земли  хорошую фасолевую  подпорку, потихоньку подойди
сзади и хрЯстни ее как следует по башке! ‘дохнуть она, конечно, не  сдохнет,
но, может, замолкнет на полчаса, а Я, глЯдишь, кое-чего и в корзину накидаю.
’олько  такой  болван, как Я,  мог  полезть на инжир с  корзиной,  когда эта
объедала стоит под деревом и ни на минуту не замолкает.
     Њежду  прочим,  отвечаЯ тетушке  •рисуле, бросаЯ ей инжиры  и поедаЯ их
сама,  „еспина,  полыхаЯ  своими  синими  глазками,  успевала  и  с   —ункой
позубоскалить. Џереговаривались они по-русски, и тетушка  •рисула  несколько
раз делала замечание „еспине за то, что она говорит на непонЯтном ей русском
Языке, а не на общепонЯтном турецком. ’етушка •рисула не могла взЯть в толк,
что разноЯзыкой нашей деревенской молодежи  к этому времени проще всего было
говорить по-русски.
     €ди домой водка, водка! крикнул ей —унка по-русски.
     Ќо не тут-то было! ’етушка  •рисула в ответ  ему  возмущенно залопотала
по-гречески, забыв, что  —унка  по-гречески  не понимает. €з ее лопотаниЯ, в
котором несколько раз прозвучало:  "‚одка!  ‚одка!"  можно  было понЯть, что
если она, как и многие аристократические старушки,  и любит  выпить  две-три
рюмки, то это не значит, что она бросит на произвол судьбы здесь, на дереве,
свою любимую племЯнницу.
     –ирк! крикнул —унка. Ћна менЯ уже в греки записала!
     —унка с корзиной перелез на другую ветку, и Я  внизу переместилсЯ  так,
чтобы  ему  удобней было  бросать  мне  инжиры.  ’етушка  •рисула растерЯнно
посмотрела на менЯ, чувствуЯ, что теперь —унке трудновато будет  добрасывать
до  нее инжиры, и  в  то  же времЯ, не желаЯ показывать свою  зависимость от
него,  сделала  пару  шагов в  мою  сторону,  что  надо  было  понимать  как
случайное, нецеленаправленное перемещение.
     ‘ейчас прЯмо  за  мной грозно взмывал сочный  куст  крапивы. ЃросаЯ мне
инжир, —унка приметил его и крикнул мне по-абхазски:
     ’ы что, решил ее крапивой отстегать?! Ћт крапивы она  только развопитсЯ
на  весь —егем.  џ  же тебе сказал: хрЯстни  ее по башке  хорошей  фасолевой
подпоркой!  ’ы же просилсЯ  на медвежью охоту. ќто и будет  тебе  проверкой!
•отЯ,  может, ты  и  прав.  Њожет, как  раз  наоборот. Њожет,  сначала  надо
проверить тебЯ на медведице, а потом пускать на эту неимоверную старуху.
     ‚друг  —унка дотЯнулсЯ до огромного, спелого инжира с красной разинутой
пастью,  осторожно  сорвал  его,  окликнул   „еспину  и,   поцеловав  инжир,
перебросил его ей. „еспина ловко поймала его,  ослепительно улыбнулась —унке
и, длЯ  устойчивости слегка откинувшись спиной на ствол дерева, стала  двумЯ
пальчиками очищать инжир от кожуры.
     ’етушка  •рисула, видевшаЯ все  это, от возмущениЯ  онемела.  ‚  тишине
некоторое времЯ было слышно, как шкурки шлеп! шлеп! шлеп! падают  на широкие
инжировые  листьЯ.  Љогда  тетушка  •рисула   пришла  в  себЯ,  „еспина  уже
отправлЯла в рот сладостную мЯкоть плода.
     „еспина! истошно  закричала тетушка •рисула и быстро-быстро залопотала,
по-видимому, объЯснЯЯ ей, что  аристократическаЯ девушка, оказавшись с чужим
мужчиной  на одном дереве,  не может принимать от него  плодов этого дерева,
тем более плод, оскверненный  его  поцелуем. Ћна  поднесла  пальцы  к губам,
показываЯ, до чего отвратителен был этот поцелуй.
     „еспина  ей  что-то отвечала,  и,  судЯ по  движению ее рук, она давала
знать,  что съела инжир, очистив его  от  шкурки  и тем  самым нейтрализовав
действие осквернЯющего поцелуЯ.
     „еспина!  в  отчаЯнии крикнула тетушка •рисула и,  выбросив обе  руки в
стороны, что-то пролопотала, по-видимому, означающее: зачем вообще надо было
есть этот инжир?!
     “ менЯ один  способ заставить замолкнуть  эту старуху! крикнул —унка и,
дотЯнувшись до инжира, сорвал его и вбросил в корзину. ќто прыгнуть с дерева
ей на голову вместе с корзинкой. € то сказать сам Я сломаю шею, а она только
отрЯхнетсЯ и станет собирать инжиры, выпавшие из моей корзины.
     „ожевываЯ инжир,  „еспина что-то ответила тетушке  •рисуле, и,  судЯ по
движению ее рук и взглЯду на ветку, где  стоЯл —унка, она сказала, что инжир
был брошен  без ее  одобрениЯ и ей ничего не  оставалось, как поймать его  и
съесть.
     „еспина! крикнула тетушка •рисула,  как  бы  отказываЯсь осознать самую
возможность быть столь неосведомленной в простейших  правилах хорошего тона.
Џосле этого она снова залопотала,  беспрерывным  движением рук  поЯснЯЯ свои
слова, так что  легко было понЯть, что она имела  в виду.  Ћна имела в виду,
что, даже поймав оскверненный инжир,  „еспина могла с честью  выйти из этого
положениЯ, просто перебросив этот инжир ей, тетушке •рисуле.
     ‚сЯ в солнечных пЯтнах, с лицом, озаренным солнцем,  „еспина посмотрела
на тетушку •рисулу с высоты своей ветки Ясными  синими глазками, как бы сама
удивлЯЯсь простоте такого  выхода и сожалеЯ, что ей это вовремЯ не пришло  в
голову. Џри этом она рассеЯнно дожевывала оскверненный инжир, что, по-моему,
особенно  раздражало тетушку •рисулу. Њахнув  рукой,  тетушка  •рисула снова
залопотала, и Я как бы отчетливо услышал начало фразы:
     Ћставь, пожалуйста.
     ’ы ее трахнул фасолевой подпоркой, а ей хоть бы  хны?! сказал —унка, не
глЯдЯ  вниз.  Ћн пробиралсЯ к концу ветки, упругими  движениЯми ног тои дело
пробуЯ  ее   крепость  и  придерживаЯсь   одной   рукой  за  верхнюю  ветку.
Џочувствовав, что дальше ветка, пожалуй,  не выдержит, он остановилсЯ, нашел
глазами  сучок, подвесил  корзину  и, озираЯсь  в  поисках  спелых  инжиров,
продолжил свою  мысль:  џ так и знал. ќту старуху может заставить замолкнуть
только моЯ  двустволка. Ќо надо сразу нажимать на оба курка, опЯть же  сунув
ей в  рот оба ствола. €наче глупость  получитсЯ. …сли от ружьЯ до нее  будет
хотЯ  бы один метр, пули  в  ужасе перед этой старухой разлетЯтсЯ  в  разные
стороны.
     ‚друг  „еспина  перелезла  со своей ветки на более высокую и скрылась в
густой листве инжира. ’етушка •рисула, воздев голову, несколько секунд молча
ожидала, когда  она  высунетсЯ  из  листвы  и  кинет  ей инжир.  Ќо  „еспина
почему-то  из  листвы не высовывалась,  а —унка  перелез на  эту же ветку и,
прежде чем скрытьсЯ в густой листве, нахально повесил корзину на сучок,  как
бы не скрываЯ, что теперь инжирные дела закончились и начались совсем другие
дела.  ‚се произошло в несколько секунд, если они и сговорились, то мы внизу
этого не заметили.
     „еспина! в ужасе крикнула тетушка •рисула. Ќикакого ответа.
     „еспина!
     € опЯть безмолвие.
     ’етушка •рисула посмотрела по сторонам, Явно  стараЯсь  узнать, нет  ли
случайных свидетелей  этого  позора.  ‚зглЯд  ее упал  на  менЯ, она  быстро
заглЯнула  мне в  глаза,  стараЯсь опередить менЯ, если Я  попытаюсь придать
своему  лицу притворное  выражение. ђешив,  что  опередила,  она постаралась
узнать, понимаю  ли Я  смысл  происходЯщего.  “становив,  что,  к сожалению,
понимаю, она захотела определить, смогу ли Я, если случитсЯ самое худшее, по
крайней  мере держать Язык за зубами. Ќе сумев  этого определить  и не желаЯ
тратить на менЯ драгоценные  секунды и досадуЯ  об уже  потраченных,  она  с
воплем  подбежала  к  дереву и  попыталась, двигаЯсь  взглЯдом вдоль ствола,
обнаружить  исчезнувшую  пару.  Ќо  обнаружить  не удалось. ’огда  она вдруг
опустила глаза, и взглЯд ее упал на сандалии „еспины, и она несколько секунд
растерЯнно  глЯдела  на них, как если  бы  „еспина унеслась на  небо, и было
решительно непонЯтно, что теперь делать с ее сандалиЯми.
     Џотом, как бы встрЯхнувшись  от  гипноза,  приковывавшего ее  взглЯд  к
сандалиЯм, она, крича и причитаЯ, стала бегать вокруг дерева, стараЯсь найти
такой разрыв в листве кроны, откуда можно было бы их  увидеть. Џо интонациЯм
ее  голоса надо было понимать,  что  напрасно они думают, что спрЯтались  от
нее, что  она  их давно  обнаружила,  но,  так  как  она  при этом все времЯ
перебегала с места на место, было Ясно, что она их все-таки не видит.
     Њинуты через две или три из густой листвы раздалсЯ смех „еспины и хохот
—унки.
     „еспина!  крикнула  тетушка •рисула  с  надрывным  упреком  и  все-таки
радуЯсь, что она по крайней мере жива.
     Ќаконец „еспина раздвинула листьЯ и высунула свое  смеющеесЯ, озаренное
солнцем  лицо, а тетушка  •рисула, держась  одной  рукой  за  сердце,  долго
укорЯла ее.
     ’ут высунулось из листвы смеющеесЯ  лицо —унки. Ћн дотЯнулсЯ до инжира,
сорвал его и, кинув мне, крикнул:
     „а скажи ты ей,  ради  аллаха,  раз  уж  ты  не оглоушил  ее  фасолевой
подпоркой: Я не Ястреб, что бы на дереве клевать девицу, как цыпленка!
     Љогда  брошенный —ункой инжир шлепнулсЯ на мои ладони, тетушка •рисула,
не  переставаЯ  укорЯть „еспину  и —унку, все-таки  не удержалась,  чтобы не
поглЯдеть, насколько хорош мой инжир.
     „еспина  сорвала инжир и, отводЯ  руку,  показала, что  собираетсЯ  его
кинуть тетушке.  ’етушка •рисула с  новой силой залопотала, замахала  обеими
руками  в том смысле,  что  после такого вероломного  поступка она не станет
принимать у нее инжир.  Ќо „еспина кинула  инжир,  и тетушка •рисула  как бы
против воли его поймала  и как бы против  воли  отправила  в  рот, продолжаЯ
укорЯть свою племЯнницу.
     —унка снова высунулсЯ  из листвы, дотЯнулсЯ  до хорошего инжира, сорвал
его  и с улыбкой,  отводЯ руку, показал,  что собираетсЯ его  кинуть тетушке
•рисуле. ’етушка •рисула  замотала головой, задвигала руками,  как бы заново
залопотала,  хотЯ  и до этого  не  переставала  лопотать,  всем своим  видом
уверЯЯ, что  вот уж от  кого она теперь никогда не  примет ни одного инжира,
так это от него.
     „ай  бог  мне столько  лет жизни, сколько  ты от менЯ инжиров возьмешь,
сказал —унка и кинул ей инжир.
     ’етушка •рисула как бы  нехотЯ  (раз уж летит)  поймала инжир  и как бы
нехотЯ (раз уж в руках) отправила в рот.
     ЉлЯнусь  молельным  орехом!  крикнул —унка по-абхазски. ќту  старуху на
нашей  земле  никто не переговорит, не  переест  и  даже  не  перепьет! „ЯдЯ
‘андро, может,  и смог бы ее перепить, да  ведь она его сначала заговорит до
смерти, а там уж и перепьет!
     Џостепенно тетушка  •рисула успокоилась, вернее, перешла на  ту частоту
лопотаниЯ, на которой она находилась до того, как „еспина и —унка скрылись в
инжировой кроне.
     Џоследнее замечание (не вообще,  а на  дереве) тетушка  •рисула сделала
„еспине и —унке, когда они слезли. —унка опередил было  „еспину, но  тетушка
•рисула  его  остановила  и  велела  пропустить   ее  вперед.  Џоследовавшее
поЯснение можно было понЯть так, что если  "аристократико корице", влезаЯ на
дерево  с чужим мужчиной, пропускает его  вперед, то, слезаЯ с дерева, чужой
мужчина, наоборот, должен пропустить ее так