 небо  обложило  тЯжелыми,  черными тучами.  ‘олнце  с  трудом
пробивалось над горизонтом и обагрЯло  зловещим  цветом  край неба.  Љоровы,
мыча, стоЯли у ворот  скотного  двора. „едушка  пригнал  коз и впустил их  в
загон, откуда они беспрерывно переблеивались с козлЯтами.
     Љуры стали взлетать на инжировое дерево, где они обычно устраивались на
ночь. Ќекоторые из них, не долетев до намеченной ветки, падали вниз, вызываЯ
почему-то гневное порицание петухов. €ногда петухи, не удовлетворЯЯсь устным
порицанием,  набегали  на кур и  топтали их, как бы возбужденные женственной
слабостью  их  крыльев  и  одновременно наказываЯ  их  за  это. Џосле  чего,
отрЯхнувшись, куры взлетали гораздо удачнее. € было непонЯтно, что именно их
вдохновлЯло: сама  процедура наказаниЯ  или боЯзнь ее  повторениЯ.  ‚прочем,
‘офичка этих подробностей не замечала.
     Ћна  стоЯла  посреди  двора и,  сама  того  не осознаваЯ,  прощалась  с
дедушкиным домом, где  она выросла, со старой Яблоней, упирающейсЯ  замшелой
веткой в веранду,  с  грецким  орехом, осенЯющим  двор  справа. Ћна  слушала
блеЯнье  коз  в  загоне,  мычанье  коров,  уже  загнанных  в  скотный  двор,
кудахтанье взлетающих на дерево кур.
     €  когда жена дЯди  ЉЯзыма вышла  из  кухни с подойником, чтобы подоить
коров и  коз, а дедушка прошел  в  винный  сарай, чтобы посмотреть, как  там
давЯт виноград, она решила -- пора.
     ‚олнение комом стоЯло у нее в горле, и она могла разрыдатьсЯ, если б не
страх за предстоЯщее дело. ‡аставив себЯ выйти, а не выбежать со  двора, она
уже почти бегом поднималась в гору, цеплЯЯсь за кусты лесного ореха, кизила,
самшита,  опутанные {26} колючими плетЯми ежевики. ‡десь,  в  зарослЯх,  уже
было довольно темно. Ќо вот и камень белеет, а вот и кусты азалий.
     ‘офичка  подбежала  к  ним, с шумом отогнула упругие  ветки и выволокла
чемодан. Ћна быстро раскрыла его, вынула оттуда крепдешиновое платье, чулки,
кофту и красные городские туфли. ‘о страхом  озираЯсь  в зеленом  полумраке,
она  скинула с себЯ  домашнее платье,  натЯнула праздничную  одежду,  надела
городские  красные туфли,  запихнула в чемодан снЯтое платье, завернула свои
домашние башмачки в листьЯ лопуха и, сложив их в чемодан, закрыла его.
     ‚ быстро сгущающихсЯ сумерках, то продираЯсь сквозь заросли,  то ступаЯ
по козьим тропам, ‘офичка теперь двигалась в сторону старой крепости, где ее
должен был ждать ђоуф.
     Њинут через тридцать, когда она, по ее расчетам, должна была  выбратьсЯ
на открытое пространство,  она  почувствовала,  что  зашла куда-то не  туда.
‚ершина  взгорьЯ  была  покрыта  зарослЯми  папоротников,  и   там  высились
развалины  старой  крепости.  Ќо  ничего  такого  не  было  видно.   ‘офичка
почувствовала, что  промахнулась,  взЯла левее или  правее. ‚округ нее росли
бесконечные кустарники с редкими  буковыми и  каштановыми деревьЯми, и она с
каждой секундой с нарастающим ужасом  осознавала, что заблудилась  и  ничего
вокруг не узнает.
     € как это бывает в таких случаЯх, именно то, что она заблудилась  рЯдом
с домом в местах, которые она сотни раз исходила с самого детства, вселЯло в
нее дополнительный суеверный страх. ’о ей  казалось, что  она сошла с ума от
волнениЯ и  ничего не  узнает  вокруг,  то  ей  казалось, что  какие-то силы
заколдовали это взгорье, чтобы она, не узнаваЯ дороги, не смогла встретитьсЯ
со своим возлюбленным.
     “жас позорного  возвращениЯ  домой, разоблачениЯ,  расстройства свадьбы
охватил ее с такой силой, что она готова была броситьсЯ на землю и зарыдать.
     € все-таки из последних сил она держала себЯ в руках и пыталась понЯть,
куда  ей двигатьсЯ. Ќо  пламЯ  паники уже  охватило  ее, и она, рванувшись в
одном направлении, через  несколько  минут {27}  менЯла его, боЯсь, что  она
идет  не туда,  и снова убеждалась, что не узнает местности. ‚се  деревьЯ  и
кусты,  которые она различала  в темноте, казалось, чуть-чуть сдвинулись  со
своего места, и невозможно было определить, куда идти.
     ‘офичка собрала все свои силы и решилась на последний  здравый шаг. Ћна
повернула  назад  и  вышла  на верхнечегемскую  дорогу, рискуЯ  с кем-нибудь
встретитьсЯ.  Ќад  верхнечегемской дорогой, прЯмо напротив  дома тети  Њаши,
который стоЯл внизу под дорогой, вела тропа в сторону старой крепости.
     Љак  только она  спустилась  к белеющей  в  темноте  дороге, силы снова
вернулись к ней, она  сразу  понЯла, где находитсЯ, и была уверена, что если
бы  теперь  снова  поднЯлась на гору, то  обЯзательно правильно  вышла  бы к
нужному месту.
     Ќо  она  не стала  рисковать,  а  пошла  по  дороге  радостной  быстрой
походкой. Ћна  только  боЯлась,  что  ей встретитсЯ  в  пути  кто-нибудь  из
чегемцев и до срока догадаетсЯ о ее намерениЯх.
     ЏоравнЯвшись  с домом  тети Њаши, который  стоЯл  в  некоторой глубине,
внизу под дорогой, она услышала ее голос, перекликающийсЯ с кем-то.
     --  Ќе видели! Ќе видели! --  кричала тетЯ Њаша,  откликаЯсь  на чей-то
голос.
     Ќе вслушиваЯсь в голоса, она свернула на тропу и пошла вверх, и, только
когда голоса  угасли, она вдруг догадалась, что это кричали из Ѓольшого „ома
и искали  ее. ‘ нежной  грустью,  жалеЯ родных, ‘офичка поднЯлась по тропе и
вышла  на лужайку возле  старой  крепости и  увидела на  фоне сереющей стены
силуэт человека, державшего под  уздцы  лошадей,  и силуэт другого человека,
похаживающего возле него.
     -- ’ы  чего по тропе пришла? -- тревожно спросил ђоуф, быстро подходЯ к
ней и берЯ у нее чемодан.
     -- џ заблудилась, -- выдохнула ‘офичка. Ћна все еще тЯжело дышала после
крутого подъема.
     --  ‡аблудилась? -- переспросил ђоуф, силЯсь понЯть, как это она  могла
заблудитьсЯ  рЯдом  со своим домом,  и,  словно почувствовав, что  {28}  нет
времени осмысливать такие странности, оборвал себЯ: -- …дем!
     Ќесколькими быстрыми, резкими движениЯми он приторочил чемодан к  седлу
своей лошади. Џотом взЯл под уздцы лошадь, предназначенную ‘офичке, и подвел
к ней.
     -- Ѓыстрей, -- сказал он и,  одной рукой  придерживаЯ под уздцы лошадь,
другой придвинул ‘офичке  стремЯ.  Ћна  поднЯла ногу,  стараЯсь  это сделать
попристойнее, хотЯ было темно, сунула ее  в стремЯ, ухватилась за луку седла
и, с силой  оттолкнувшись от земли, села в седло. ‘офичка нашла ногой второе
стремЯ, а ђоуф перекинул ей в руки поводьЯ и передал камчу.
     ђоуф и сопровождавший его парень вскочили на лошадей.
     -- Љак  бы дождь  нас  не настиг, -- сказал ђоуф, трогаЯ лошадь. Џарень
выехал вперед, следом ‘офичка, а за ней ехал ђоуф. Ћни  спустились под гору,
молча  проехали по  лощине,  а потом  дорога  их  вывела  к нескольким домам
выселка, где их ожесточенно облаЯли собаки. „верь кухни одного из домов, где
особенно  неистовствовала  собака, открылась,  и  человек,  стоЯ на  пороге,
окликнул их:
     -- ќй, кто вы?!
     -- Њолчи, -- шепнул ђоуф, хотЯ ‘офичка и не думала подавать голос.
     Џроехав последний чегемский выселок, они углубились в лес.
     --  ’еперь  только дождь нам  помеха,  -- сказал ђоуф  странно  громким
голосом после долгого молчаниЯ.
     -- Њожет, успеем проскочить? -- ответил приЯтель, оглЯнувшись.
     -- ЌаврЯд ли,  -- сказал ђоуф,  к чему-то прислушиваЯсь, и добавил:  --
Љак себЯ чувствуешь, ‘офичка?
     -- •орошо, --  ответила ‘офичка,  радуЯсь, что ђоуф к ней  обратилсЯ, и
стыдЯсь  присутствиЯ  этого незнакомого парнЯ, в  дом которого  они,  видно,
сейчас ехали. ‘офичка понимала, что он  живет в другой деревне, но не знала,
кто он такой и где именно находитсЯ его деревнЯ.
     -- ’воЯ ‘офичка молодчина,  -- сказал  парень, оглЯнувшись  и  сверкнув
зубами в темноте. {29}
     -- Ђ что ты думаешь, Ђлеша, -- сказал ђоуф, -- плохую лошадь не крадут.
     Ћба рассмеЯлись, и  ‘офичку  обдало теплом  оттого,  что этот неведомый
парень ее похвалил.  Ћна подумала,  что он,  наверное, очень добрый, и  была
рада, что хоть узнала наконец  его имЯ. Ђ то ехать в его  дом и не знать его
имЯ было как-то неудобно и спросить об этом ђоуфа было несподручно.
     ‚ лесу  было тихо. ‚ темноте серебрились колонны буковых стволов. ’ропы
не было видно, но лошади  сами находили дорогу. ‘офичке жалко  было  стегать
свою  лошадь  камчой,  и  она  слегка приотставала,  а  ђоуф, едущий  сзади,
окриками и свистом подгонЯл ее лошадь. ‚друг ђоуф остановилсЯ.
     -- ’ихо, -- сказал он.
     ‘офичка испуганно натЯнула поводьЯ, решив, что он услышал звуки погони.
ЋстановилсЯ и Ђлеша.  ‚  глубокой тишине  ночи  ничего не было слышно, кроме
клацаниЯ удил на зубах у лошадей.
     -- —то ты слышишь? -- спросил Ђлеша.
     -- ‹ивень нас догонЯет, -- сказал ђоуф.
     €  вдруг ‘офичка  расслышала далекий гул. …й показалось, что  притихшие
деревьЯ  тоже  с  тревогой  прислушиваютсЯ  к далекому гулу  приближающегосЯ
ливнЯ.
     -- Џошли быстрей, -- сказал Ђлеша и пустил свою лошадь рысью.
     -- ‘тегани ее  камчой, -- посоветовал  ђоуф ‘офичке  и, не дожидаЯсь ее
неверной камчи, так гикнул на ее лошадь,  что  ‘офичку мгновенно затрЯсло  в
седле. ‹ошадь пошла рысью.
     -- Љрепко  держи поводьЯ!  --  крикнул  ђоуф сзади. ‹ошади шли рысью, и
слышалсЯ частый глухой стук копыт о твердую тропу, иногда звЯканье подков  о
камни, а ‘офичку все трЯсло и  трЯсло в седле, и она уже не знала, как долго
длитсЯ  езда рысью,  и слышала, как сзади медленно и неуклонно  приближаетсЯ
гул ливнЯ. ‚друг ‘офичка почувствовала метнувшийсЯ в темноте фиолетовый свет
молнии, а следом грЯнул гром, словно, хрЯстнув,  повалилось дерево. ‚ листве
деревьев зашумели тЯжелые редкие капли. {30}
     -- —увствуй поводьЯ! -- крикнул  сзади  ђоуф,  когда хрЯстнул  гром.  €
‘офичка, не  очень понимаЯ, что значит чувствовать поводьЯ, на всЯкий случай
крепче сжала их в руке.
     ‘  грохотом налетел  сзади  ливень,  но  сквозь густую листву  деревьев
только несколько  капель шлепнуло ‘офичку  по лицу. ‚оздух  резко  посвежел.
‚друг ‘офичка почувствовала  рЯдом  дыхание лошади ђоуфа, почувствовала  его
ногу, несколько раз горЯчо прикоснувшуюсЯ к ее ноге.  Ћн  что-то развернул в
темноте и, не останавливаЯ лошадь, набросил ей  на  плечи, и  тут только она
осознала, что это бурка.  Ћна почувствовала его руки у своего  подбородка и,
прежде  чем  догадалась,  что он  завЯзывает  у ее  горла тесемки от  бурки,
прижалась к его рукам щекой. ‚ мимолетной ласке он мазнул ладонью по ее щеке
и, гикнув на ее лошадь, пустил ее вперед.
     € тут ливень окончательно  догнал их, и  сразу же водопады дождЯ сверху
обрушились  на  землю. ѓрохот дождЯ по листьЯм был такой сильный,  что почти
заглушал  гром.  ‚  свете молнии вдруг  высвечивались величавые струи дождЯ,
мокраЯ,  сбившаЯсЯ грива на  трЯсущейсЯ  лошади,  огромные  бледные  в свете
молний стволы буков, странно сухие  снизу  и потемневшие от  дождЯ  наверху.
„ождь барабанил  по бурке  так,  что глушил  уши. Ќо ‘офичка  не  испытывала
никакого страха. Ћна все еще чувствовала руки ђоуфа, завЯзывавшие  ей на шее
тесемки от бурки, и это ее сейчас веселило и вдохновлЯло.
     -- —оу! —оу! -- громко раздавалсЯ сзади понукающий лошадей голос ђоуфа.
     Ћдна рука ‘офички, высовывавшаЯсЯ  из бурки и  державшаЯ поводьЯ,  была
мокрой, словно она окунула ее в воду.
     --  Ќе ослаблЯй  поводьЯ!  --  гремел  после каждого  удара грома голос
ђоуфа, боЯвшегосЯ, что лошадь ‘офички испугаетсЯ и понесет.
     ѓолова у ‘офички была совершенно  мокраЯ, и стекающие по лицу и затылку
струйки  дождЯ  начали  затекать  за  бурку, холодЯ  тело.  ђука,  державшаЯ
поводьЯ, настолько  окоченела от дождЯ, что ‘офичка, взЯв  поводьЯ в  другую
руку,  изо  всех  сил  терла  {31}  окоченевшую  о  шершавую,  сухую  шерсть
внутренней  стороны  бурки,  чтобы  кровь в руке  согрелась  и пальцы  стали
подвижны.
     ‚незапно секущие лицо  струи дождЯ усилились, и грохот ливнЯ по листьЯм
осталсЯ позади. ‘офичка понЯла,  что они  выехали на  открытое пространство.
ЌачалсЯ  подъем,  и лошади перешли на шаг.  Љопыта чмокали  в потоках  воды,
стекавшей по склону.
     -- Ќаводнение! Ќаводнение! -- заорал Ђлеша, останавливаЯ лошадь и даваЯ
‘офичке и  ђоуфу  подъехать  к себе.  ‚  свете молнии мелькнули его веселое,
оскаленное лицо и рубашка,  так плотно облепившаЯ тело, что были Ясно  видны
очертаниЯ его  сильной, мужественной фигуры. "ѓосподи, -- подумала  ‘офичка,
-- Я под буркой и то мерзну, а как же они, беднЯги?"
     --  ‡ато сам черт  следа нашего не  сыщет! -- крикнул  ђоуф в  ответ на
слова Ђлеши.
     -- ќто  точно! --  радостно крикнул Ђлеша и, словно пытаЯсь перекричать
дождь и согретьсЯ силой своего голоса, заорал: -- ќ-ге-ге-гей!
     ‘офичка не запомнила,  сколько времени они  ехали. Ћна  только помнила,
что дождь лил и лил, а они ехали и ехали. ‚друг лошадь Ђлеши стала.  ‘офичка
тоже натЯнула поводьЯ. Ђлеша гикнул изо всех сил, и ‘офичка внезапно увидела
свет, мелькнувший из распахнувшейсЯ двери дома.  "Џриехали!"  --  догадалась
‘офичка.
     €з дверей дома выскочили какие-то люди и побежали в их сторону. Ћдин из
них  под  полой  бурки  придерживал  фонарь.  ‚орота  распахнулись,  лошадей
схватили под  уздцы, ‘офичке помогли  спешитьсЯ,  и  под  громкие, радостные
крики их ввели в большую кухню, озаренную огромным, уютно пылающим очагом.
     ‚ кухне было  много  народу, и видно было, что их давно ждут.  ‚се были
возбуждены и  говорили  одновременно, улыбаЯсь и хохоча.  ‘  ‘офички стащили
мокрую бурку, а серебрЯноголовый старик, видно, хозЯин дома, стал угощать их
розовой  чачей.  Њужчины  выпили  по нескольку  стопок чачи и, став у очага,
начали   сушитьсЯ,  сразу  задымившись   облаками  пара.  ‘офичка   от  чачи
отказалась,  {32} она ее  и так никогда не пила, а сейчас  в чужом доме ей и
подавно было стыдно ее пить.
     ‘овсем юнаЯ девушка, как она догадывалась,  сестра  Ђлеши,  отвела ее в
горницу,  где в  маленьком  очаге  пылал огонь.  ‚несЯ  туда  мокрый чемодан
‘офички, она предложила ей переодетьсЯ. Ќо ‘офичка снЯла только мокрые чулки
и  туфли, поставила  их сушить у  огнЯ, а девушка принесла полотенце и стала
протирать вместе  с  ‘офичкой ее волосы и лицо. Џотом ‘офичка сидела у огнЯ,
расчесывала волосы и слушала, как  в  соседней комнате, где тоже горел очаг,
переговаривались и переодевались Ђлеша и ђоуф.
     --  џ  тебЯ тоже заставлю промокнуть до костей, когда женюсь, -- сказал
Ђлеша.
     -- џ  буду град глотать, когда ты женишьсЯ, -- отвечал ему ђоуф,  и они
оба расхохотались.
     Џотом  ‘офичка слышала,  как они  раздеваютсЯ и обтираютсЯ полотенцами.
ђоуф,  одеваЯсь в  одежду  Ђлеши, пожаловалсЯ,  что  ему  брюки коротковаты.
Ђлеша, смеЯсь, предложил ему носить брюки ниже поЯсницы, как теперь их носЯт
городские  парни. ‘офичка, нежно улыбаЯсь, слушала обрывки  их разговора  и,
наклонившись к огню, сушила свои мокрые блестЯщие волосы.
     Џоздно ночью было устроено сравнительно  небольшое  застолье с десЯтком
ближайших  соседей  и было выпито много  вина  за  здоровье  молодых,  за их
будущих детей, за их близких и дальних родственников.
     Ќаконец  гости   разошлись.  ‘офичке  и  ђоуфу  предоставили  отдельную
комнату, и ‘офичка под шум несмолкающего дождЯ, утомленнаЯ длинной дорогой и
сбывшимсЯ счастьем, уснула в объЯтиЯх ђоуфа.
     —ерез  пЯть  дней в  доме Ђлеши поЯвилсЯ  дЯдЯ ‘андро  со  своим  зЯтем
Ѓагратом. €х  вышли  встречать Ђлеша и его  отец. Ћни помогли им спешитьсЯ и
ввели их в дом.
     Џриезд дЯди ‘андро был свЯзан с выполнением древних  абхазских обычаев.
Ќадо  было  выЯснить, добровольно ли ‘офичка сбежала из  дому или была взЯта
насильно, хотЯ,  конечно,  отсутствие  {33}  чемодана  Ясно  говорило  о  ее
добровольном умыкании. Ќо все-таки надо  было договоритьсЯ  обеим  сторонам.
ђаньше  в  таких  случаЯх  платили выкуп  пострадавшей,  то есть  потерЯвшей
девушку, стороне. Ќо теперь это превратилось в некую почетную формальность.
     ‚ыЯснив,  что ‘офичка  вполне добровольно вышла замуж и  никак не хочет
возвращатьсЯ домой, дЯдЯ  ‘андро, уже сидЯ  за праздничным столом,  пошутил,
киваЯ на своего зЯтЯ и ђоуфа:
     --  Ќам на  полутурок  везет...  Ђ  этот  мало  что  полутурок, да  еще
полукоршуноед.
     ‚се  рассмеЯлись,  а   ђоуф  ответил   ему  на  шутку,  хотЯ   особенно
разговаривать ему в присутствии родственников жены пока было не положено.
     -- Џочему полукоршуноед,  --  сказал  он  с улыбкой, -- когда  Я полный
коршуноед?
     --  ’ем  более, --  ответил дЯдЯ ‘андро и, поднЯв  стакан, провозгласил
тост за хозЯина дома.
     ‚ыпив по пЯтнадцать стаканов вина (слишком напиватьсЯ было неприлично),
они договорились обо всем и уехали. Џо принЯтым обычаЯм  у ‘офички спросили,
кого бы она хотела видеть  в качестве сопровождающих ее людей с родительской
стороны, когда  она поедет в дом своего мужа, где будет справлЯтьсЯ свадьба.
‘офичка сказала, что она хотела бы, чтобы с ней поехали ’али, ее муж Ѓаграт,
тетЯ Њаша и одна из ее великанских дочерей -- ЊаЯна. Ќа том и порешили.
     —ерез  неделю в Ясный, солнечный день веселаЯ кавалькада, состоЯщаЯ  из
двух мужчин и четырех женщин,  выехала из села  Ѓзоу и направилась  в —егем.
Ќедалеко от —егема дорога очень круто спускалась вниз, и ђоуф сам спешилсЯ и
предложил всем слезть с лошадей во избежание несчастного случаЯ.
     ‚се  спешились, и  только  ‘офичка  заупрЯмилась  и  сказала,  что  она
спуститсЯ верхом. ќтими своими словами она ставила всех,  особенно мужчин, в
несколько  щекотливое  положение.  “дивлЯЯсь  ее странному  упрЯмству,  ђоуф
посмотрел на нее,  и  его  взглЯд  встретилсЯ со  взглЯдом ее сильно и мЯгко
сиЯющих глаз, и он {34} понЯл, что это не каприз, а что-то другое.
     -- џ  понимаю  ‘офичку! -- воскликнула ’али. € в самом деле, она понЯла
ее  состоЯние.  Ђ  состоЯние  это  было  безотчетным  ощущением   счастьЯ  и
благодарности всем, кто ехал с  ней, и,  конечно,  первым  делом  ђоуфу.  …й
ужасно захотелось сделать  что-нибудь  такое,  чтобы всем понравитьсЯ, чтобы
всем захотелось сказать: "„а, да, она имеет право быть счастливой".
     ‹ошади медленно спускались, осаживаЯсь на  задние ноги,  и  ђоуф, держа
свою лошадь под  уздцы, старалсЯ идти поближе к ‘офичке, чтобы в случае чего
удержать ее  лошадь  за гриву  или  схватить падающую наездницу.  Ђ  ‘офичка
сидела в седле, склонившись вперед и изо всех  сил упираЯсь в переднюю луку,
и этот головокружительный спуск ее, обычно трусиху, нисколько не пугал,  так
были велики ее счастье и любовь к мужу.
     ‚се благополучно спустились на окраину —егема. ‚се сели  снова на своих
лошадей, а ђоуф ввиду близости  дома распрощалсЯ с друзьЯми и  кружным путем
поехал к одному из соседей.
     „ело в том, что по абхазским  обычаЯм жених не может быть  в доме, пока
там   идет   свадьба.  ’рудно  объЯснить,  чем  вызван  этот  обычай.  Њожно
предполагать,  что  он выражает  мистическое  целомудрие  перед  предстоЯщей
брачной ночью. Ћбычай этот,  отделЯющий жениха  от  невесты, как  бы очищает
воображение   гостей    от    чувственных    картин,   вызванных    чересчур
натуралистической близостью жениха к своей невесте.
     •отЯ было уже темно, но метров за двести  от дома  ђоуфа их  заметили и
дали  знать  в дом  об  их приближении. Ќесколько молодых людей вскочили  на
коней  и  поскакали в  их  сторону, джигитуЯ и стрелЯЯ  в  воздух из ружей и
пистолетов. Ќеожиданно Ѓаграт, муж ’али,  выхватил пистолет и несколько  раз
выстрелил в воздух,  чем до смерти  напугал  ‘офичку,  котораЯ, по-видимому,
весь запас своей храбрости растратила на этот головокружительный спуск.
     ‚месте  со всей кавалькадой, замираЯ от  волнениЯ,  ‘офичка въехала  во
двор, где у кухни стоЯли старейшины этой части села, и среди них она увидела
отца ђоуфа, старого •асана, и его мать. „ве {35} женщины, стоЯ рЯдом с ними,
держали в руке по керосиновому фонарю.
     Џо  двору  сновали  люди.   ‘права  весь  большой   двор  был  перекрыт
брезентовым  навесом, под которым стоЯли столы и скамьи, наскоро сколоченные
из досок.
     Ћттуда  доносилсЯ  разнобой голосов. Љругом стоЯли люди и  смотрели  на
невесту. Љто-то взЯл лошадь ‘офички под уздцы, кто-то помог ей слезть с нее,
она не замечала ничего.
     Џервым подошел к ней седовласый старик, старейшина всего  соседства. Ћн
поцеловал ее, благословил и  как бы направил ее лицом к дому.  Џосле этого к
ней подошел старый •асан и тоже  поцеловал ее,  а после  него  к ней подошла
мать ђоуфа и, обнЯв ее, поцеловала в глаза.
     ‘ейчас  отовсюду на нее глЯдела  толпа гостей,  и ‘офичка, оцепенев  от
волнениЯ, не  знала, что делать,  и главное, решительно не знала, куда  деть
руки, которые висели у нее  вдоль  тела,  как совершенно лишние,  тЯжелые  и
смехотворные.
     € вдруг ‘офичка заметила в толпе мальчугана, который принес ей весточку
от  ђоуфа.   ‘трашно  обрадовавшись  его  знакомому  лицу,  огромным  глазам
ангелочка, сделавшего  свое амурное дело,  она вдруг забыла свои волнениЯ и,
расплывшись в улыбке, уставилась на него.
     Ќо  мальчик  нахмурилсЯ,  показываЯ  неуместность  ее  улыбки   и  даже
некоторую ее идиотичность, однако ‘офичка, ничего не понимаЯ, продолжала ему
улыбатьсЯ, и тогда  мальчик, как  бы длЯ  того, чтобы полностью  отсечь  это
безобразие от себЯ, спрЯталсЯ за спиной соседа.
     ’ут  грЯнула свадебнаЯ  песнЯ,  вокруг  ‘офички  затанцевали  несколько
молодых людей,  и  она, сопровождаемаЯ свадебной песней, танцующими молодыми
людьми, отцом и матерью  ђоуфа, пересекла  двор и  поднЯлась  в дом. Ћдна из
женщин, выделеннаЯ длЯ  этого  ритуала, поджидала  ее у порога  и осыпала ее
голову серебрЯной мелочью. Џосле этого она взошла на крыльцо под скрещенными
кинжалами двух парней. {36}
     ‚  одной  из  комнат,  Ярко  освещенной  керосиновой  лампой,   ‘офичку
поставили у стены, накинули ей на голову белый шелковый платок, и теперь она
считалась ‚веденной в „ом.
     ‘тали  входить гости, желающие  взглЯнуть на  невесту. Ќекоторые из них
приносили подарки:  ткань  на платье, домотканый  ковер, новое одеЯло и тому
подобное. Ќекоторые приносили просто деньги.
     ѓость, приподнЯв  платок,  взглЯдывал на невесту, потом, насмотревшись,
выпивал стопку чачи, которую ему вместе с  легкой закуской преподносила ’али
или ЊаЯна, стоЯвшие  рЯдом. ѓость выпивал за здоровье  невесты  и уходил  во
двор, где протискивалсЯ к своему месту за пиршественным столом.
     …ще  до прихода гостей одна из  соседок  ввела в  комнату  того  самого
мальчугана,  который  приносил  ей  весточку  от  ђоуфа.  Ћн  сел  за стол с
тетрадкой и карандашом. Љогда стали заходить гости  с подарками,  он, принЯв
важный  писарский вид, стал вписывать их фамилии в  тетрадь  и отмечать, кто
какой  подарок  принес.  “ некоторых  гостей он  бесцеремонно  переспрашивал
фамилии  и  имена, и те безропотно ему подчинЯлись, боЯсь, что их приношениЯ
могут остатьсЯ безымЯнными.
     ‘офичке  стало ужасно смешно, что мальчик, подражаЯ каким-то конторским
работникам, важничает, склонившись над  своей  тетрадкой.  Њальчик, заметив,
что она ему улыбаетсЯ сквозь шелковую накидку, сделал вид, что ничего такого
не  заметил  и  замечать не  собираетсЯ,  и,  нахмурившись,  как  бы  строго
сосредоточилсЯ на проверке своих записей.
     Ђ  между  тем  внизу,  во  дворе,  под  брезентовым  навесом,  началось
свадебное  пиршество. Ћно  началось с того, что  старый •асан, держа в одной
руке заостренную палку с надетыми на нее сердцем и печенью жертвенного быка,
а  в другой -- стакан вина,  произнес Языческую молитву в  честь покровителЯ
домашнего очага, просЯ одарить молодых здоровьем, чадородием и миром.
     ‚след  за  ним все опорожнили свои стаканы за здоровье молодых, выбрали
тамаду,  и свадебное пиршество заработало  разрывающими  {37}  мЯсо  зубами,
жующими челюстЯми, чмокающими Языками и влаголюбивыми глотками.
     Ђ  ‘офичка  всю ночь стоЯла  в  своей  комнате,  куда времЯ от  времени
приходили  гости взглЯнуть  на  нее,  поздравить, выпить стопку чачи и снова
влитьсЯ в свадебное пиршество.
     Ќесколько раз ‘офичку отправлЯли  в  другую комнату отдохнуть.  ‹ежа на
кровати, она дремала и сквозь дрему слышала звуки песен, хлопанье ладоней во
времЯ  танцев,  вскрики  застольцев  и  покрывающий все звуки громкий  голос
тамады. —ерез некоторое времЯ ее  снова поднимали, ибо застольцы, подчинЯЯсь
таинственным  воздействиЯм   винных  паров,   то  забывали  о  невесте,   то
проникались  неостановимой жаждой увидеть ее  лицо,  приподнЯв край шелковой
накидки.
     Џоздним утром  пиршество иссЯкло. „нем ‘офичка отдыхала, а на следующую
ночь  пиршество возобновилось.  Ќо теперь ‘офичка спала в  закрытой  комнате
вместе со своим мужем,  который тайно  через заднюю дверь  дома  пробралсЯ к
ней. Џо  старинным обычаЯм гости, как бы  проникшись идеей защиты целомудриЯ
невесты, имели  в таких  случаЯх  право перехватывать  жениха,  полушутЯ (но
достаточно надоедливо) мешать его попыткам соединитьсЯ с невестой.
     •орошо жилось ‘офичке в доме ђоуфа. € старый •асан, и его жена •амсада,
и  брат ђоуфа  амиль, и  его жена  Љамачич, и двое их детей  --  все любили
‘офичку. € как можно ее не полюбить, миловидную, мЯгкую, услужливую ‘офичку,
целыми днЯми занЯтую в доме, на  огороде,  на приусадебном участке. ‘тоит ли
говорить, что  ее дар  любви  ко  всем  ближним  разгорелсЯ ровным,  сильным
пламенем в этом добром доме.
     ђоуф любил подшучивать над всеми,  и нередко его шутки были обращены на
‘офичку. ‘офичке нравилась эта  его черта, хотЯ она и не всегда понимала его
шутки. ’ак, в один из  первых дней ее пребываниЯ  в доме мужа он  попросил у
нее:
     -- Ќе приготовишь ли ты нам коршуна? {38}
     -- „авайте, -- сказала ‘офичка, не ожидаЯ подвоха и, главное, не видЯ в
своих словах ничего смешного.
     Ќо  все почему-то дружно расхохотались, поЯснив ей, что в этом году уже
коршунов  не будет,  что  придетсЯ ждать перелета до следующего сезона.  Ќу,
ждать  так ждать, что тут  смешного? Ќо ђоуф  стал всем  разъЯснЯть, как она
вздохнула,  с  какой печальной  покорностью  и  даже обреченностью  она дала
согласие приготовить коршуна и сколько  душевных  сил  ей  стоило преодолеть
родовую  неприЯзнь  к  этой  вкусной птице, свойственную  жителЯм  западного
—егема. •отЯ ‘офичке  казалось, что она ђоуфу  ответила обычным голосом, она
поверила  ему и решила, что  в самом деле выразила свое  согласие обреченным
голосом, да еще как бы знаЯ, что коршунов уже нет.
     ќтой своей  склонностью к  шутке он напоминал ей дЯдю ЉЯзыма и от этого
казалсЯ ей еще роднее и любимее. Џравда, надо сказать, что шутки дЯди ЉЯзыма
обычно бывали жестче. Ќо все  равно ‘офичка находила в ђоуфе что-то общее  с
дЯдей ЉЯзымом, и  это  ей нравилось,  потому  что  она  и дЯдю ЉЯзыма  очень
любила. ‚едь, в сущности, он ей заменил отца.
     Ћколо года ‘офичка и ђоуф прожили в доме  его отца. ‡а это времЯ ђоуф и
его брат амиль  построили дом поблизости от дома  тети  Њаши.  Љогда  они с
ђоуфом  переехали  жить  в  свой  дом,  ‘офичка  была рада,  что  она  живет
собственным домом да  еще поблизости от  своих. Ћна  была рада бывать у тети
Њаши, в Ѓольшом „оме дедушки и у всех остальных. Ќо и дом старого •асана она
тоже не забывала и туда успевала приходить времЯ от времени.
     ‡а  год  замужества  ‘офичка  испытала только одно  сильное потрЯсение.
‚озвращаЯсь с кувшином воды от родника, она поскользнулась  и упала, и у нее
был  выкидыш. ‘офичка  погоревала с  неделю, а потом постепенно успокоилась.
Ћна решила, что у них с  ђоуфом  всЯ жизнь  впереди и  у нее еще будет много
времени, чтобы завести детей. …сли б она знала, что ей предстоит.
     ‚  то утро, позавтракав с мужем, ‘офичка отправилась на  огород, {39} а
ђоуф,  взЯв топор,  поднЯлсЯ  в  лес.  Ћн  собралсЯ  срубить  огромный  бук,
распилить его и пустить на доски. Ћн  его  давно  выбрал  в лесу,  еще когда
строили  дом,  отметил  и  собиралсЯ  срубить,  чтобы  наделать  досок   длЯ
кукурузного амбара.
     Ѓыл  чистый, уже  совсем  весенний,  февральский  день.  Ќежным розовым
цветом цвели персики и алыча, курчаваЯ травка пушилась на  дворе и на склоне
горы под верхнечегемской дорогой.
     ‘офичка  вскапывала огород и сажала семена цицмата, укропа, петрушки  и
кинзы.  ‚друг ‘офичка случайно  поднЯла  голову  и увидела  на склоне  горы,
недалеко от дома  Ђдгура, спускающегосЯ  вниз ђоуфа. ‘ердце у нее неожиданно
сжалось  от  боли.  Ћна  никак   не  могла  понЯть,  почему  он  так  быстро
возвращаетсЯ домой.
     € что-то странное было в  его далекой  походке.  Ћн шел  как-то слишком
осторожно и даже вроде  покачиваЯсь. € почему-то одну руку прижимал к шее. €
вдруг у ‘офички мелькнула догадка: он пьЯн! ѓде же он мог  выпить с утра? Ќу
конечно, в доме Ђдгура! Ћн проходил мимо  его дома, когда собиралсЯ в лес, а
у Ђдгура, видно, были гости, и он, увидев ђоуфа, позвал его к себе! ‚едь сам
он болен и пить не может.  ‚от  он и решил,  что ђоуф  по-соседски поддержит
стол. Џока  она об этом думала, ђоуф прошел склон  и скрылсЯ возле  родника,
где тропа поднималась к их дому.
     Љак  только ђоуф скрылсЯ,  какаЯ-то  чернаЯ тревога снова сжала  сердце
‘офички. џркий день  потускнел, словно солнце зашло за тучу.  Љак-то странно
он шел. Ћна вдруг понЯла, что за какой-то час или  полтора с тех пор, как он
ушел из дому, он  никак не мог так опьЯнеть. ’акого  за абхазским  застольем
никогда не бывает. € почему он все времЯ рукой придерживал шею?
     Ћпершись о лопату, ‘офичка, словно окаменев, стоЯла на огороде. ‚от  он
поЯвилсЯ  у ворот, все так же  придерживаЯ шею и, словно  в темноте, неверно
ступаЯ по  тропе. €  вдруг  ‘офичка, как  в страшном сне, заметила, что рука
ђоуфа, придерживающаЯ шею, всЯ в крови.
     -- —то с тобой!..  закричала она  не своим голосом  и побежала  к нему.
{40}
     Ћна распахнула ворота и обнЯла его.
     -- —то с  тобой?! --  повторила она в отчаЯнии,  теперь заметив, что не
только ладонь, но и все плечо, и рукав свитера залиты кровью.
     --  Ќичего, --  тихо сказал ђоуф,  продолжаЯ  придерживать шею,  --  не
пугайсЯ.
     ‹ицо у него было бледно-серое. Џочти терЯЯ сознание от ужаса, она ввела
его  во  двор.  Ћн  остановилсЯ   посреди  двора,  покачиваЯсь  и  продолжаЯ
придерживать кровавой ладонью шею.
     -- „оведи менЯ до постели, -- сказал он, и ‘офичка вдруг понЯла, что он
почти ничего  не видит,  хотЯ глаза  у него открыты. Ћна  почувствовала, что
сознание мгновениЯми приходит к нему, а мгновениЯми уходит. Ћна схватила его
под руку и повела к дому. Ћн так тЯжело на нее опиралсЯ! Љак только он дошел
до дому!
     Ћна  хотела положить его  на  кровать,  но  он тЯжело сел на нее  и  не
захотел ложитьсЯ.
     -- џ все перепачкаю, -- сказал он, -- помоги раздетьсЯ.
     Ћн  беспомощно, как ребенок, поднЯл руки, и она  стЯнула с него тЯжелый
от крови свитер. Џотом она ему помогла стЯнуть  брюки и носки.  Ћн  лег. ‚сЯ
шеЯ его была  залита кровью, и  она увидела глубокую рану  под правым  ухом.
Љровь продолжала оттуда капать, и он снова прикрыл рану ладонью.
     -- Љак это ты? -- вскрикнула ‘офичка.
     -- Џотом, -- сказал он, --  перевЯжи чем-нибудь. ‘офичка залезла в шкаф
и достала чистую простыню. Ћна начала ее разрезать ножницами, но понЯла, что
ножницы слишком медленно режут, и стала рвать простыню на длинные куски. Ћна
принесла  из  кухни кувшин,  плеснула из него на  кусок простыни  и стала ею
протирать его  окровавленную шею. ’ут она убедилась, что много крови затекло
под  рубашку,  стЯнула  ее  с него и  снова,  плеща  водой  на  кусок чистой
простыни, протерла, промыла все его тело. Џотом новым чистым куском простыни
она перевЯзала ему шею. ‚о времЯ перевЯзки он только тихо постанывал.
     -- ‘ейчас хорошо, -- сказал он после перевЯзки, вытЯгиваЯсь на постели.
—ерез минуту его стал колотить озноб. {41}
     -- Љак это ты? -- спросила она.
     ђоуф рассказал ей, что  случилось. ЋказываетсЯ, когда он подошел в лесу
к  своему  дереву,  он увидел,  что  его  рубит  ее брат  Ќури.  Ћн  его уже
наполовину  перерубил. ђоуф показал  ему на зарубку,  которую он  оставил на
дереве. Ќа это Ќури  ему ответил, что ему рано делать  зарубки на деревьЯх в
их краю  —егема, пусть делает  зарубки там,  где живут коршуноеды. ‘лово  за
слово, и Ќури,  и оттого, что  был  по природе горЯч, и оттого, что с самого
начала  невзлюбил  ђоуфа, и оттого,  что  он сейчас  был не  прав, пыхнул  и
швырнул в ђоуфа топор. ’опор пролетел мимо головы ђоуфа, чиркнув лезвием его
по шее. ‚от все, что случилось.
     Џока он рассказывал, повЯзка на его шее всЯ пропиталась кровью, и кровь
стала  капать на подушку. ‘офичка снЯла  с  его шеи повЯзку, промыла  рану и
снова завЯзала  ему шею  новым  куском  простыни.  Ћна  перевернула под  ним
окровавленную подушку и,  став на колени у его изголовьЯ, стала  гладить ему
волосы. Ћн это любил.
     --  ‚от так хорошо, -- сказал ђоуф и положил руку ей  на  плечо. ‚ руке
была мертваЯ тЯжесть.  Ћн лежал,  закрыв глаза, слегка постанываЯ. Ќо  озноб
как будто унЯлсЯ.
     ‘офичка попыталась  встать,  чтобы  крикнуть тетю  Њашу,  но он  слабым
движением  руки на ее плече  дал  знать, что хочет, чтобы она продолжала его
гладить по голове. Ћн  тихо постанывал, она продолжала его гладить по голове
и вдруг,  взглЯнув на повЯзку, обмерла: она была всЯ  в крови. Ћна вскочила,
снЯла повЯзку,  обтерла  шею, где из маленькой ранки, как  из маленького, но
глубокого  родника  какаЯ-то  сила  все выталкивала и выталкивала кровь. Ћна
снова перевЯзала ему шею, принесла чистую подушку и, поддерживаЯ его голову,
вытащила из-под него окровавленную подушку и заменила ее свежей.
     ‘офичка понЯла, что надо кричать людей, что она одна  не справитсЯ. Ћна
выскочила на веранду и закричала тете Њаше как ближайшей соседке:
     -- “ нас несчастье!  ђоуф ранен! Џередай дЯде  ЉЯзыму, пусть  сейчас же
едет за доктором! {42}
     -- ‘офичка, пить! -- попросил ђоуф, когда она вбежала в комнату.
     ‘офичка  побежала на кухню, налила в чайник кислого молока из кастрюли,
вбежала в горницу  и  долила в кислое молоко воды из кувшина. Ћна знала, что
вода  с кислым молоком лучше утолЯет жажду.  Џерелила из чайника эту смесь в
стакан и подала ему. Ћн выпил целых три стакана.
     Џока она его поила, она слышала голос тети Њаши, кричащей в Ѓольшой „ом
о  постигшем  ‘офичку  несчастье.  ЏовЯзка  на  шее  неумолимо закрашивалась
кровью.
     Ћна присела рЯдом  с ним на кровать и снова стала гладить ему голову. €
вдруг, ужасаЯсь самой себе, подумала: он это так любил при жизни!
     -- ‘офичка, -- сказал он очень тихо, но очень  вразумительно, -- сейчас
сюда нагрЯнут люди, и Я боюсь, что  мы не успеем  поговорить... …сли со мной
что случитсЯ...
     -- ђоуф, что ты говоришь! -- вскричала ‘офичка.
     -- …сли со мной что случитсЯ,  -- упрЯмо повторил ђоуф, -- ты все равно
люби менЯ...
     -- —то ты  говоришь,  ђоуф! -- закричала ‘офичка. -- ‘ тобой ничего  не
случитсЯ!
     -- ‚се равно люби  менЯ, -- жестко повторил ђоуф,  -- даже если выйдешь
замуж, все равно люби менЯ...
     -- ђоуф, -- сказала ‘офичка, изо всех сил глотаЯ подступающие  рыданиЯ,
-- Я никогда,  никогда  не выйду замуж... Ќо  ты  не  умрешь, не может быть,
чтобы ты умер из-за такой ранки...
     -- Ќе знаю,  -- сказал ђоуф,  как бы  успокоенный ее словами, --  но  Я
хочу, чтобы ты менЯ всегда любила... „ай напитьсЯ...
     ‘офичка поднесла к его губам прохладительный напиток,  и он жадно выпил
два  стакана.  Џотом он  закрыл глаза и  как будто  забылсЯ.  Ћна гладила  и
гладила  ему голову. Ќо повЯзка опЯть  насквозь промокла кровью, и она опЯть
ее сменила. Ћн продолжал находитьсЯ в забытьи и вдруг Ясно сказал:
     -- Џора пахать... {43}
     Ћн это  сказал, не  открываЯ глаз, и ‘офичка не могла понЯть, к чему он
это сказал. Џахать и в самом деле было пора, но он это так сказал, как будто
оттуда ему виднее и он это говорит остающимсЯ здесь.
     --  ЊенЯ  все  ваши полюбили,  -- вдруг сказал он,  открываЯ  глаза, --
только он один менЯ чего-то невзлюбил... џ был сильней... Њожет, поэтому...
     -- џ ему  этого никогда в жизни не прощу, -- сказала ‘офичка, -- он мне
не брат.
     ђоуф лежал с закрытыми глазами, изредка тихо постанываЯ.
     -- Ќе прощай, -- вдруг сказал он  внЯтно, открыв глаза, -- но мстить не
надо...  ‘кажи брату: "Њстить не надо... Љровь -- нехорошо..." €з менЯ вышло
столько крови... Љровь -- нехорошо...
     --  ‘  тобой ничего не  будет! -- закричала  ‘офичка.  -- ’ебЯ  вылечит
доктор...
     --  „а, -- согласилсЯ  ђоуф,  -- но ты  менЯ  всегда люби... ‘обаку  не
забывай кормить.
     Џрикрыв ладонью  рот, ‘офичка беззвучно рыдала  у его постели,  когда в
дом вбежали тетЯ Њаша, тетЯ Ќуца  и дЯдЯ ЉЯзым. ђоуф уже не приходил в себЯ.
€ногда он в бреду  говорил какие-то слова, но разобрать их было  невозможно.
„ЯдЯ ЉЯзым поехал за доктором в Ђнастасовку.
     ђоуф еще дышал редкими, глубокими вздохами, когда во дворе раздалсЯ вой
собаки.  ‚се понЯли,  что  это конец. ‘обаку прогнали со  двора, она убежала
вниз к роднику, и оттуда времЯ  от  времени раздавалсЯ ее пронзительный вой.
ђоуф умер  за  час до приезда дЯди ЉЯзыма и доктора. „октор  сказал, что все
равно уже ничего нельзЯ было сделать -- он потерЯл слишком много крови.
     —ерное отчаЯние сдавило душу  ‘офички.  Ћна ничего не видела, ничего не
понимала, не могла  плакать. Џокойника вымыли, переодели,  положили в  гроб.
’рое суток приходили  люди  прощатьсЯ,  их встречали, сажали  за поминальные
столы,  но  ‘офичка  ничего  не  понимала.  €  только на  третьи  сутки  она
затрЯслась в беззвучном плаче, когда во двор, громко рыдаЯ, вошел Ђлеша. Ћна
вспомнила {44} с такой Яркостью и  резкостью тот  вечер, тот ливень, ту ночь
на  лошадЯх, она вспомнила, как ђоуф  накидывал на нее бурку, как его пальцы
завЯзывали тесемки на ее  шее, и, словно только сейчас понЯв, что его больше
не будет, затрЯслась, зашлась в самом страшном беззвучном плаче.
     Ђ между тем в траурной толпе гостей уже перешептывались о том, что брат
ђоуфа  амиль не  пришел  попрощатьсЯ  с  мертвым  братом. ќто  было  верным
признаком того, что он готовитсЯ к кровной мести. Џо древним законам кровной
мести брат не может оплакивать смерть брата, не отомстив за его смерть.
     Ќа следующий день после  похорон дЯдЯ ЉЯзым пришел к ‘офичке. ’етЯ Њаша
оставалась с ‘офичкой ночевать.
     --  ‘офичка, --  сказал  дЯдЯ  ЉЯзым,  усаживаЯсь у  огнЯ  и  свертываЯ
цигарку, -- ты должна сделать одно дело.
     --  —то?  --  спросила  ‘офичка,  глЯдЯ на  него окаменевшими  от  горЯ
глазами.
     -- ‘офичка, -- повторил он, -- ты должна попытатьсЯ  остановить кровную
месть... …сли амиль решитсЯ убить Ќури, наши тоже на этом не остановЯтсЯ...
‘лишком  много  крови прольетсЯ... Џопробуй  с  ним поговорить... Њы накажем
сами этого дурака...
     --  Љак вы его накажете? --  спросила ‘офичка. „ЯдЯ  ЉЯзым склонилсЯ  к
очагу, достал дымЯщуюсЯ головешку, прикурил и снова бросил ее в очаг.
     -- Њы  его выгоним из —егема, чтобы он  до конца  своих  дней  здесь не
бывал и нигде никогда не встречалсЯ с людьми нашего рода.
     -- •орошо, --  согласилась  ‘офичка,  --  Я  передам  им  об  этом.  Ќо
передайте Ќури, что  он  мне  больше не брат, что Я  до конца своих дней  не
прощу ему это убийство и видеть его не хочу ни на этом, ни на том свете.
     -- Џередам, -- твердо ответил дЯдЯ ЉЯзым и затЯнулсЯ цигаркой.
     -- Њой муж тоже не хотел крови, -- сказала ‘офичка,  задумавшись, -- он
мне об этом сказал перед смертью...
     -- Ќе  ты его  одна потерЯла, ‘офичка, -- сказал дЯдЯ ЉЯзым,  -- мы все
его успели полюбить... {45}
     -- „а,  -- согласилась ‘офичка, -- он и об этом сказал перед смертью...
‚се, кроме Ќури...
     --  Ќе будем о нем вспоминать, -- сказал дЯдЯ  ЉЯзым, --  пусть узнает,
что значит проклЯтие рода, пусть живет всю жизнь с чужими людьми... Ђ ты иди
и поговори.
     -- •орошо, Я пойду, -- согласилась ‘офичка, глЯдЯ на огонь очага.
     „ЯдЯ  ЉЯзым ушел,  и  ‘офичка собралась  в дорогу. Ќеобходимость что-то
делать оживила ее умертвленную горем душу.
     -- …ще раз  попробуй накормить  собаку,  -- сказала ‘офичка  тете Њаше,
уходЯ из дому.
     -- Ќе беспокойсЯ, Я  постараюсь, --  ответила тетЯ Њаша. —етвертый день
после смерти  ђоуфа  его собака ничего  не ела. ‚  первый  день  она выла, а
потом, смущеннаЯ обилием  людей, которые приходили проститьсЯ с  покойником,
она перестала выть и лежала под домом. Ќесколько раз ее пытались кормить, но
она не принимала  еду. ‘офичка  сама сегоднЯ утром пыталась ее накормить, но
она даже не понюхала брошенную ей мамалыгу, а только виновато посмотрела  на
‘офичку, вЯло вильнула хвостом.
     ‚  черном  платье, в  черной жакетке,  ‘офичка шла  по  верхнечегемской
дороге и думала о предстоЯщем разговоре в доме  старого •асана. …е назойливо
преследовали слова старинной абхазской песни:

        <i>‡а убитого поутру
        Ћтомстивший до полуднЯ...</i>

     Ћна сейчас ненавидела  своего брата, но все-таки смерти  его не желала.
‚ид крови  и  смерти  любимого мужа  внушил  ей  такой  живой  ужас, что она
боЯлась, что все это может повторитьсЯ.
     Ћна  понимала, что значит говорить  об этом  с  его  родным братом, уже
поклЯвшимсЯ  отомстить за  кровь брата.  Ќо она знала, что совесть ее чиста,
потому  что ее любимый муж не хотел крови, и она понимала, что род ее сейчас
ждет ее помощи, чтобы остановить кровь.  Џотому что, если амиль убьет Ќури,
кто-нибудь  из {46} ее двоюродных  братьев  постара