Оцените этот текст:









     Беда приключилась в сумерки,  когда  последний  грузолет  снижался  к
временному товарному складу и все его восемь небольших двигателей  мерцали
в полумраке голубыми огоньками.
     Только  что  он  плыл,  медленно  снижаясь,  над   землей,   на   нем
громоздились грудой ящики, на этой груде сидели сопровождающие роботы -  а
в следующее мгновение отказал один  двигатель,  за  ним  другой,  и  вдруг
грузолет накренился. Ящики посыпались вниз, а сопровождающие роботы вместе
с ними. Потеряв равновесие, грузолет  ошалело  завертелся  и  пронзительно
воющим колесом яростно ринулся по стремительно сужающейся спирали вниз,  к
базе.
     Стив Шеридан кинулся прочь от ящиков, сложенных рядом с его палаткой.
В  сотне  ярдов  от  него,  с  громоподобным  грохотом,  перекрывшим  даже
завывание корабля, груз ударился о землю. Упаковка  разбилась,  и  из  нее
вывалились  исковерканные  и  раздавленные  товары,  образуя  бесформенную
груду.
     Пригибаясь, Шеридан ринулся к открытому входу в палатку, и в  тот  же
миг, врезавшись во временную радиорубку, поставленную меньше  часа  назад,
упал сам грузолет. Наполовину уйдя в землю, он выбросил из образовавшегося
кратера песок и гравий, и они шквалом обрушились на палатку.
     Лоб Шеридана оцарапал голыш,  в  щеку  ударило  песком,  а  потом  он
очутился внутри палатки, и его  руки  лихорадочно  нащупывали  сундучок  с
трансмогами, что стоял возле письменного стола.
     - Езекия! - завопил он. - Езекия, где ты?
     Он принялся торопливо перебирать связку ключей, наконец нашел  нужный
и вставил в замок. Один поворот -  и  с  легким  щелчком  крышка  сундучка
открылась.
     Снаружи слышался топот бегущих роботов.
     Он откинул крышку и начал вынимать  из  сундучка  секции,  в  ячейках
которых размещались трансмоги.
     - Езекия! - снова закричал он.
     Именно Езекия знал, где какой трансмог; он мог не глядя сразу выудить
нужный.
     Брезент за спиной у Шеридана зашуршал, и в палатку вбежал Езекия.  Он
отстранил Шеридана.
     - Разрешите мне, сэр, - сказал он.
     - Нам будут нужны роботехники, - сказал Шеридан. - Ребята,  наверное,
здорово грохнулись.
     - Вот они. Может, вставите, сэр? У вас это получается  лучше,  чем  у
любой из нас.
     Шеридан взял три трансмога и опустил в карман куртки.
     - К сожалению, сэр, больше нет, - сказал Езекия. - Это все, что у нас
имеется.
     - Ну что поделаешь, - сказал Шеридан. -  А  что  с  радиорубкой?  Там
кто-нибудь был?
     - Насколько я знаю, не было никого. Сайлес оттуда вышел как раз перед
этим. Ему очень повезло, сэр.
     - Это точно, - согласился Шеридан.
     Пригнувшись, он выбрался из палатки наружу и побежал к груде разбитых
ящиков и упаковочных клетей. На ней, обезумело ее  раскапывая,  копошились
роботы. Еще на бегу он увидел, как они наклоняются  и  вытаскивают  из-под
ящиков какой-то смятый  металлический  предмет.  Они  сволокли  его  вниз,
оттащили в сторонку, опустили на землю и, обступив, стали разглядывать.
     Шеридан подбежал к группе, окружавшей кусок металла.
     - Эйб, - переводя дух, спросил он, - вы вытащили обоих?
     Абрахам обернулся:
     - Нет еще, Стив. Макс пока там.
     Шеридан протолкался к искалеченному роботу и опустился возле него  на
колени. Середина корпуса была вдавлена с такой силой, что грудная пластина
почти касалась спины. Ноги были сломаны, руки вывернуты  и  закручены  под
каким-то невероятным углом.  Голова  была  свернута  набок,  а  кристально
чистые глаза глядели без всякою выражения.
     - Лем, - прошептал он, - Лемуэль, ты меня слышишь?
     - Нет, не слышит, - сказал Абрахам. - Его и вправду здорово тюкнуло.
     - Роботехники у меня с собой, в кармане. - Шеридан поднялся. -  Целых
три. Кто возьмется? Работать придется быстро.
     - Рассчитывайте  на  меня,  -  сказал  Абрахам,  -  и  вот  на  него,
Эбенезера, и...
     - И на меня тоже, - добавил Джошуа.
     - Нужны инструменты, - сказал  Абрахам.  -  Без  инструментов  мы  не
сможем ничего сделать.
     - Вот вам инструменты! - крикнул, подбегая, Езекия. - Я знал, что они
вам понадобятся.
     - И свет, - сказал Джошуа. - Становится темно, а нам, судя по  всему,
придется возиться с его мозгом.
     - Нужно положить его куда-нибудь повыше, объявил Абрахам, - чтобы  мы
могли работать. Пока он лежит на земле, мы не сможем сделать ничего.
     - Положите его на стол для заседаний, - предложил Шеридан.
     - Эй, ребята! -  заорал  Абрахам.  -  Перетащите  Лема  на  стол  для
заседаний!
     - Мы откапываем Макса! - прокричал в ответ Гидеон. - Перетащите сами!
     - Мы не можем! - закричал Абрахам. - Стив  будет  сейчас  менять  нам
трансмоги...
     - Сядьте, - приказал Шеридан. - Мне не достать, когда  вы  стоите.  А
свет у кого-нибудь есть?
     - У меня, сэр, - сказал стоявший рядом  Езекия  и  протянул  Шеридану
фонарик.
     - Посвети, чтобы я мог сменить ребятам трансмоги.
     Тяжело топая, трое роботов подняли изувеченного Лемуэля и понесли  на
стол заседаний.
     При свете фонарика Шеридан достал ключи и быстро нашел  тот,  который
был ему нужен.
     - Держи фонарь так. Я не могу делать это в темноте.
     - А когда-то мог, - сказал Эбенезер. - Забыл, Стив?
     - На Галанове. Правда, не разглядел наклейки на трансмогах и  вставил
Улиссу  миссионерский,  хотя  тебе  требовался   лесоруб,   и   он   начал
проповедовать. Ну и ночка была!
     - Помалкивай, - сказал Шеридан, - и сиди спокойно! Как, по-твоему,  я
могу их вставить, если ты все время ерзаешь?
     Он ловко сдвинул вниз почти невидимую пластину на затылке  Эбенезера,
просунул внутрь руку и нащупал  трансмог  космического  рабочего.  Быстрым
движением он вырвал его из гнезда и сунул в  карман,  а  потом  воткнул  в
гнездо трансмог роботехника, и тот,  щелкнув,  стал  на  место.  Тогда  он
поднял пластину вверх и услышал, как негромко звякнул ее замок.
     Не теряя времени, Шеридан принялся за следующего. Эбенезер едва успел
встать на ноги и поднять ящик с инструментами, а он уже сменил трансмоги и
у двух остальных.
     - Пошли, - сказал Эбенезер, - надо приниматься за Лема.
     Размашистым шагом все трое удалились прочь.
     Шеридан огляделся. Езекия и его фонарик исчезли  -  вероятнее  всего,
поспешили куда-нибудь, где тоже требовалось их присутствие.
     Роботы все еще копались в куче товаров. Желая помочь  им,  он  обежал
груду вокруг и начал вытаскивать из нее одно, другое, третье и отбрасывать
в сторону.
     Гидеон, оказавшийся рядом, спросил:
     - Обо что это ты стукнулся, Стив?
     - Что?
     - У тебя все лицо в крови.
     Шеридан пощупал. Лицо было мокрое и клейкое.
     - Наверное, галька, - сказал он.
     - Скажи Езекии, чтобы он этим занялся.
     - Не слишком хорошо. Мальчики над ним работают.
     - Не понимаю, что произошло, Стив. Мы летели, все было  прекрасно,  и
вдруг грузолет взбрыкнул и нас скинул.
     - Отказали  два  двигателя,  -  объяснил  Шеридан.  -  Почему  -  мы,
наверное, никогда не узнаем: грузолет разбился. Ты  и  вправду  чувствуешь
себя хорошо?
     - Правда. Но не давай им валять дурака. Это было бы на них  похоже  -
не менять мне корпус. Просто так, смеха ради. Ты за ними проследи.
     - Корпус ты получишь при первой возможности. Насколько я понимаю, как
раз сейчас Езекия разыскивает запасные тела.
     - Ну и ну! - сказал Максимилиан. - Переправили с  орбиты  почти  весь
груз, на миллиард долларов, не разбили.
     - Так всегда и бывает, Макс. Против закона вероятности не пойдешь.
     Максимилиан хихикнул.
     -  Ну  и  чудные  же  вы,  люди!  Все-то  вы  рассчитываете  заранее,
предчувствуете, и...
     Из темноты вынырнул Гидеон.
     - Стив, надо как-то остановить двигатель грузолета. Они будто с  цепи
сорвались, того и гляди какой-нибудь из них взорвется.
     - Но я думал, что вы...
     - Стив, космическим рабочим самим здесь не управиться. Нужен  атомный
техник.
     - Тогда пошли со мной.
     - Эй! - завопил Максимилиан.
     - Я вернусь, - успокоил его Шеридан.
     Никаких следов Езекии в палатке не было. Шеридан как  безумный  начал
рыться в  сундуке  с  трансмогами.  Наконец  он  нашел  трансмог  атомного
техника.
     - Кажется, идти придется тебе, - сказал он Гидеону.
     - Хорошо, - согласился робот. -  Но  побыстрей,  не  то  какой-нибудь
двигатель взорвется и заразит радиацией всю округу. Нам-то ничего, но тебе
придется туговато.
     Шеридан извлек наружу трансмог космического рабочего и вставил на его
место другой.
     - До скорого, - сказал Гидеон и опрометью выбежал из палатки.
     Шеридан не сводил глаз с разбросанных повсюду трансмогов.
     "Ну и задаст же мне Езекия!" - подумал он.
     В палатку вошел Наполеон. Белый фартук на нем был заправлен за  пояс,
а белый поварской колпак надет набекрень.
     - Стив, - спросил он, - ты не возражаешь против холодного ужина?
     - Нисколько.
     - Этот грузолет не только  повредил  радиорубку,  он  еще  в  лепешку
расплющил печь.
     - Холодный ужин меня вполне устраивает. Послушай, ты не сделаешь  для
меня еще кое-что?
     - Что именно?
     - Там  Макс  остался  один,  искалеченный  и  напуганный.  Ему  очень
одиноко. В палатке он почувствовал бы себя лучше.
     Наполеон вышел, ворча:
     - Я шеф-повар - и кого-то должен таскать...
     Шеридан начал подбирать разбросанные по полу трансмоги и  подыскивать
для каждого нужную ячейку.
     Вернулся Езекия. Он помог собрать трансмоги и разложил их по местам.
     - С Лемуэлем будет все в порядке, сэр, - уверил он Шеридана. - Просто
перепутались провода, и  нервная  система  замкнулась.  Пришлось  вырезать
большие куски провода. Голый мозг - вот почти все,  с  чем  им  приходится
сейчас иметь дело. Понадобится время, чтобы поместить его в другой  корпус
и соединить все контакты.
     - Мы еще легко отделались, Езекия.
     - Пожалуй, вы правы, сэр. Я полагаю, Наполеон сказал вам о печке?
     Наполеон втащил все,  что  осталось  от  Максимилиана,  в  палатку  и
прислонил к столу.
     - Что-нибудь еще? - с убийственным сарказмом споил Он.
     - Нет, спасибо, Наппи. Это все.
     - Ну, - требовательно спросил Максимилиан, - так  как  насчет  нового
тела?
     - Придется обождать, - сказал Шеридан. - Ребята  заняты  с  Лемуэлем.
Работы выше головы. Но скоро с ним будет все в порядке.
     - Вот и хорошо, - сказал Максимилиан. - Лем робот  что  надо.  Просто
стыд был бы его потерять.
     - Не так-то много мы и теряем, - заметил Шеридан.
     - Это верно, - сказал Максимилиан. - Мы живучие,  уничтожить  нас  ой
как нелегко!
     - Сэр, - сказал Езекия, - вас, кажется, немного  поранило.  Может,  я
позову кого-нибудь и вставлю в него трансмог врача?
     - Пустяки, - сказал Шеридан.  -  Просто  царапина.  Вот  если  бы  ты
раздобыл воды мне умыться...
     - Разумеется, сэр. Если повреждение незначительное, то быть может,  я
смогу вам помочь.
     Он пошел искать воду.
     -  Этот  Езекия  тоже  хороший  парень.  -   Максимилиан   явно   был
благожелательно  настроен  к  окружающим.  Кое-кто  иногда   считает   его
неженкой, но в серьезных случаях он не подводит никогда.
     - Не знаю, что бы я делал  без  Езекии,  -  ровным  голосом  произнес
Шеридан. - Мы, люди, не так неприхотливы,  непритязательны,  как  вы.  Нам
нужно, чтобы о нас заботились. Езекия работает в  лучших  традициях  своей
профессии.
     - Не понимаю, что тебе от меня нужно? - огрызнулся Максимилиан.  -  Я
же сказал: он парень хороший.
     С большой жестянкой воды и полотенцем вернулся Езекия.
     - Вот вода, сэр. Гидеон просил вам передать, что с двигателями все  в
порядке. Они их выключили.
     - Тогда, пожалуй,  действительно  все  в  порядке,  если  только  они
спокойны за Лемуэля, - сказал Шеридан.
     - Похоже, сэр, что они очень спокойны.
     - Вот и прекрасно,  -  со  свойственной  роботам  безапелляционностью
заявил Максимилиан. - Завтра утром можно начинать продажу.
     - Да, - сказал Шеридан и, стоя над жестянкой с водой,  начал  снимать
куртку.
     - Это-то легко. Месяца через три, а то и раньше разделаемся подчистую
и отчалим.
     Шеридан покачал головой.
     - Нет, Макс. Легко не бывает никогда.
     Он наклонился над жестянкой и плеснул воду в лицо и на голову.
     И так оно и есть на самом деле, сказал он себе. Чужая планета  -  это
чужая планета, как на  нее  ни  посмотри.  Какой  бы  тщательной  ни  была
предварительная разведка, прозорливым  -  планирование,  всегда  останется
что-то, чего нельзя предвидеть заранее.
     Быть может, думал он, если бы экипаж мог заниматься все время одним и
тем же делом, в конце концов и удалось  бы  выработать  безошибочный  курс
действий. Но когда работаешь для "Центральной торговли", и  мечтать  ни  о
чем таком не приходится.
     Интересы "Центральной торговли"  охватывают  множество  самых  разных
вещей. На Гарсоне-4 это торговля в подлинном смысле этого слова. В  другой
раз  и  в  другом  месте  это  может  быть  дипломатическая   миссия   или
оздоровительная акция. Пока тебе не сообщат нового задания, ты никогда  не
знаешь, какой сюрприз ждет тебя и твой экипаж роботов.
     Шеридан потянулся за полотенцем.
     - Помнишь Карвер-7? - спросил он Максимилиана.
     - Еще бы, Стив. Но там нам просто не повезло. Не вина Эбенезера,  что
он совершил эту небольшую ошибку.
     - Передвинуть не ту  гору  -  не  небольшая  ошибка,  -  с  нарочитым
спокойствием заметил Шеридан.
     - Это все из-за "Центральной".  -  В  голосе  Максимилиана  зазвучали
нотки возмущения. - Они не так пометили чертежи и...
     - Давай-ка бросим трепаться,  -  предложил  Шеридан.  -  Это  было  и
прошло. Заводиться не к чему.
     - Может, ты и прав, - сказал Максимилиан, - но все равно  обидно.  Мы
летим туда и поворачиваем все так,  как  никакому  другому  экипажу  и  не
снилось. И тут "Центральная" передергивает карты и во всем начинает винить
нас.  Нет,  я  тебе  говорю:  "Центральная"  стала   слишком   большой   и
неповоротливой.
     И слишком самодовольной, подумал, но не сказал Шеридан.
     Слишком  большой  и  слишком  снисходительной  к   себе   во   многих
отношениях. Взять, например, эту планету.  "Центральной"  давно  следовало
послать сюда торговую бригаду, но  она  только  суетилась  и  волновалась,
интриговала и бездействовала,  назначала  комиссии,  чтобы  те  занимались
создавшейся ситуацией, и иногда  о  ней  упоминалось  даже  на  заседаниях
совета директоров. Но до тех пор, пока этот вопрос не прополз через  весь,
от начала до конца, ужасающий  лабиринт  инстанций,  реально  не  делалось
ровным счетом ничего.
     Немножко конкуренции, сказал  себе  Шеридан,  вот  что  по-настоящему
нужно "Центральной", быть может,  если  бы  какая-нибудь  другая  компания
поставила себе целью перехватить  у  нее  бизнес,  "Центральная  торговля"
стряхнула бы с себя наконец свое большое, жирное чванство.
     В палатку вошел, тяжело ступая, Наполеон и брякнул на  стол  тарелку,
бутылку и стакан. На тарелке высилась горка холодного  мяса  и  нарезанных
овощей; в бутылке было пиво.
     Шеридан глянул с удивлением.
     - Я и не знал, что у нас есть пиво.
     - И я тоже, - сказал Наполеон, - но смотрю, вот  оно.  Все  меньше  и
меньше знаешь, Стив, что вокруг тебя происходит.
     Шеридан отшвырнул полотенце и сел за стол.
     - Я бы предложил и тебе,  -  сказал  он  Максимилиану,  наливая  себе
стакан пива, - но ведь знаю, что от него у тебя заржавеют кишки.
     Наполеон захохотал.
     - В настоящее время, - сказал Максимилиан, - у меня кишок,  в  общем,
нет. Почти все вывалились.
     Громко топая, стремительно вошел Абрахам.
     - Говорят, вы куда-то упрятали Макса.
     - Да вот я, Эйб! - с надеждой в голосе отозвался Максимилиан.
     - Да-а, в  хорошеньком  ты  состоянии,  нечего  сказать,  -  протянул
Абрахам. - Все шло как по маслу, а вы, два клоуна, взяли и все испортили.
     - Как Лемуэль? - спросил Шеридан,
     - С ним все в порядке, - ответил Абрахам. - Те двое  сейчас  над  ним
работают, и я им, в общем, не нужен. Вот я и пошел искать Макса.
     Он повернулся к Наполеону:
     - Ну-ка берись покрепче и помоги мне перетащить его на стол.
     Ворча, Наполеон ухватился за Максимилиана,  и  они  с  Абрахамом  его
подняли.
     - Таскал его половину ночи, - пожаловался  он.  -  Давайте  не  будем
больше возиться с ним. Давайте выкинем его на свалку.
     - Только этого он  и  заслуживает,  -  с  притворной  яростью  сказал
Абрахам.
     Они вышли с ним из палатки и  понесли  его  дальше.  От  Максимилиана
по-прежнему отламывались и падали на землю куски.
     С сундучком для трансмогов Езекия все закончил -  аккуратно  разложил
трансмоги по местам и, удовлетворенный, опустил крышку.
     - Теперь, когда мы одни, - сказал он, - разрешите мне посмотреть ваше
лицо.
     Шеридан пробурчал что-то набитым ртом.
     Езекия осмотрел его.
     - Только царапина на лбу, но по левой стороне лица,  сэр,  как  будто
кто-то прошелся наждачной бумагой. Вы точно не хотите вставить кому-нибудь
трансмог врача? На это надо бы посмотреть медику.
     - Да оставь, как есть, - сказал Шеридан. - Пройдет.
     В палатку просунул голову Гидеон:
     - Езекия, Эйб рвет и мечет  по  поводу  тела,  которое  вы  подобрали
Максу. Говорит, старое, латаное. У тебя нет другого?
     - Могу посмотреть, - сказал Езекия. - Было довольно темно.  Там  есть
еще несколько. Можно их посмотреть.
     Они вышли, и Шеридан остался один.
     Продолжая есть, перебирал в уме события вечера.
     Им не повезло, это правда, но все  могло  обернуться  куда  хуже.  Не
бывает, чтобы все шло  гладко.  Если  подумать,  так  им  просто  повезло.
Потеряли лишь время и один грузолет с товарами, а вообще-то  вышли  сухими
из воды.
     В конце концов, успокаивал он себя,  начали  они  хорошо.  Корабль  и
грузовые сани на орбитах, близких к поверхности, груз переправлен вниз,  и
на  этом  небольшом  полуострове,  врезавшемся  в  озеро,   они   были   в
безопасности  -  в  той  мере,  в  какой  вообще  можно  рассчитывать   на
безопасность, находясь на чужой планете.
     Гарсониане, безусловно, не были воинственными, но все  равно  никогда
не следует забывать об опасностях.
     Он доел и отодвинул тарелку в  сторону.  Вытащил  из  стопки  карт  и
бумаг, лежавших на столе, папку. Медленно  развязал  тесемки  и  вытряхнул
содержимое.  В  сотый  раз  начал   просматривать   отчеты,   доставленные
"Центральной торговле" первыми двумя экспедициями.
     Люди впервые прибыли на эту планету  двадцать  с  лишним  лет  назад,
произвели предварительную разведку и привезли назад записи,  фотоснимки  и
образцы. Обычная процедура; сколько-нибудь полного или  хотя  бы  широкого
обследования не производили. Никто ни на что особенное и не рассчитывал  -
просто еще одно дело в ряду  похожих  других.  Много  планет  подвергалось
выборочному обследованию подобного  рода,  и  в  девятнадцати  случаях  из
двадцати это ничего не давало впоследствии.
     Но в случае Гарсона-4 это дало кое-что весьма ощутимое.
     "Кое-что" был клубень, на вид ничем не примечательный, очень похожий,
по сути, на мелкий сморщенный картофель.  Доставленный  экспедицией  среди
всякой всячины, собранной  ею  на  этой  планете,  он,  когда  пришла  его
очередь,  был  подвергнут  обычному  лабораторному   анализу.   Результаты
оказались потрясающими.
     Из лодара, как называли клубень местные жители,  было  экстрагировано
вещество, которому дали страшно длинное и  труднопроизносимое  название  и
которое, как выяснилось, было почти идеальным  транквилизатором.  Судя  по
всему, у него не было никаких  нежелательных  побочных  эффектов:  оно  не
приводило к летальному исходу, даже если его  принимали  слишком  большими
дозами; более того: те, кто им  пользовался,  легко  к  нему  привыкали  -
качество самое  привлекательное  с  точки  зрения  любого,  кто  мог  быть
заинтересован в продаже средства.
     Для людей подобное средство было  подлинным  благословением.  Год  за
годом искали в лабораториях транквилизатор с такими свойствами, и вдруг он
появился - дар новонайденной планеты.
     Через невероятно короткое, учитывая присущую  "Центральной  торговле"
медлительность,  время  на  Гарсон-4  была  послана  вторая  экспедиция  с
экипажем роботов, превращенных при помощи трансмогов в торговых экспертов,
психологов и дипломатов. Экспедиция проработала  на  планете  два  года  с
удовлетворительными, в общем-то, результатами. Она увезла с собой на Землю
груз лодаров, множество методично собранных данных и торговое  соглашение,
по условиям которого гарсониане должны производить  и  хранить  лодары  до
того дня, когда прибудет с товарами для обмена новая экспедиция.
     То есть мы, подумал Шеридан.
     И все было в порядке, если, разумеется,  не  считать  того,  что  они
запоздали на пятнадцать лет.
     Ибо  "Центральная  торговля",  после  множества   заседаний,   решила
выращивать лодары на Земле. Это, указывали экономисты, было бы несравненно
дешевле долгих и дорогостоящих путешествий, необходимых  для  того,  чтобы
доставлять лодары  с  далекой  планеты.  Тот  факт,  что,  поскольку  дело
касалось  торгового  соглашения,  гарсониане  от  этого  потерпят  убытки,
по-видимому, никому  не  приходил  в  голову.  Правда,  учитывая  характер
гарсониан, это их, вероятно, не слишком расстроило.
     Ибо гарсониане были существами в лучшем случае беспомощными, и вторая
экспедиция, когда начала объяснять им, как осуществляется и почему ведется
межзвездная  торговля,  на  первых  порах  испытывала  затруднения.   Хотя
справедливости ради следует сказать, что когда они все поняли, то проявили
достаточный интерес.
     Земная почва лодарам удивительно подошла. Они  росли  лучше  и  более
крупными, чем на родной планете. Это и понятно, если принять во  внимание,
что свою почву гарсониане возделывали кое-как.
     Лодары, привезенные второй экспедицией, были использованы как семена,
а потом понадобилось  еще  несколько  лет,  прежде  чем  семенных  лодаров
накопилось  достаточно  для   того,   чтобы   коммерчески   оправдать   их
выращивание.
     И наконец это произошло: первая небольшая партия чудо-лекарства  была
приготовлена и под рекламные фанфары по высокой цене выпущена в продажу.
     Казалось, все идет как нельзя лучше.
     Снова фермеры Земли получили с далекой планеты  прибыльную  культуру.
Наконец-то у человека появился транквилизатор, который  он  искал  столько
лет.
     Но по мере тот как годы шли, энтузиазм начал вянуть. Ибо похоже было,
что средство, вырабатываемое из лодаров, утратило свою силу. Или оно  было
не такое хорошее, как показалось поначалу,  или  при  выращивании  его  на
Земле исчезал какой-то существенный фактор.
     Лаборатории лихорадочно работали над решением этой проблемы. Лодарами
засадили экспериментальные участки на других планетах  в  надежде,  что  в
почве, воздухе или общих  характеристиках  какой-нибудь  из  них  окажется
вдруг необходимый элемент - если беда была  в  том,  что  такого  элемента
недостает.
     И тогда "Центральная торговля" со свойственной ей  медлительностью  и
пристрастием  к  бюрократическому  решению  дел  стала  планировать   ввоз
клубней, вспомнив (быть может, несколько запоздало) о торговом соглашении,
подписанном около двух десятков лет назад. Но особенно она не торопилась -
в любой день, как всем хотелось думать, мог  быть  найден  ответ,  который
спасет будущее этой культуры на Земле.
     Когда же ответ был получен, оказалось,  что  он  полностью  исключает
Землю, как, впрочем, и все другие места, кроме родной планеты лодара.  Как
обнаружили лаборатории, стойкость воздействия  лекарства  в  большой  мере
зависела от химических реакций простейшего организма,  живущего  в  корнях
лодара. А этому виду простейших  хорошо  жилось,  по-видимому,  только  на
Гарсоне-4.
     И наконец, через пятнадцать с лишним  лет,  на  Гарсон-4  отправилась
третья экспедиция. Она спустилась, переправила на планету  груз  и  теперь
была готова на следующее же утро начать скупку лодаров.
     - Крохотные деревушки, - продолжал Езекия, - и в  каждой  на  площади
красный амбар. Выглядит, простите меня, сэр,  как  смесь  Новой  Англии  с
Нижней Растрепией.
     - Ну уж ты скажешь  -  Нижней  Растрепией!  С  нашими  гарсонианскими
друзьями дело обстоит совсем неплохо. Может быть, они  и  вправду  немного
беспомощны и довольно-таки  беспечны,  но  свои  селения  они  содержат  в
чистоте, а уж дома их прямо сверкают.
     Он вытащил из стопки бумаг фотографию:
     - Вот, посмотри.
     На фотографии можно было видеть деревенскую улицу, чистую и тихую,  с
рядами  опрятных  домиков,  спрятавшихся  в  тени  деревьев,  вдоль  улицы
тянулись ряды ярких цветов, и  кругом  были  люди  -  маленькие,  веселые,
похожие на гномов человечки.
     Езекия взял фотографию.
     - Готов признать, сэр, на вид  они  веселые.  Хотя,  быть  может,  не
слишком сообразительные.
     Шеридан поднялся:
     - Пожалуй, посмотрю, что там происходит, и проверю, как идут дела.
     - Все в порядке,  сэр,  -  сказал  Езекия.  -  Место  падения  ребята
расчистили. К сожалению, сэр, должен сказать, что уцелела только небольшая
часть груза.
     - Удивительно,  что  хоть  что-то  осталось,  если  учесть,  как  все
выглядело.


     Шеридан неторопливо перебирал листы из папки.  Вообще  говоря,  думал
он, нет никакой необходимости снова смотреть на все эти данные, он  и  так
знает их на память.
     Зашуршал брезент, и в палатку вошел Езекия.
     Шеридан поднял голову.
     - Прекрасно, - сказал он, - вот ты и вернулся. Починили Макса?
     - Мы нашли для него подходящее тело, сэр.
     Шеридан отодвинул бумаги в сторону.
     - Езекия, как твое впечатление?
     - От планеты, сэр?
     - Вот именно.
     - Дело в том, что амбары... Вы их видели, сэр, когда  мы  опустились.
По-моему, я говорил вам о них.
     Шеридан кивнул:
     - Строить их научила гарсониан вторая экспедиция. Чтобы хранить в них
лодары.
     - Все они выкрашены в красный цвет, - сказал робот. - Точь-в-точь как
амбары на наших рождественских открытках.
     - Ну и что здесь не так?
     - Вид у них, сэр, немного странный.
     Шеридан рассмеялся.
     - Странный не странный, но в этих амбарах для нас все! Они, наверное,
битком набиты лодарами.  Пятнадцать  лет  гарсониане  их  копили  и  почти
наверняка ждали, когда же мы наконец прилетим торговать...
     - Не уходите слишком надолго, - сказал Езекия. - Вам нужно хорошенько
выспаться. День завтра предстоит нелегкий,  вы  будете  на  ногах  еще  до
рассвета.
     - Скоро вернусь, - пообещал  Шеридан  и,  пригнув  голову,  вышел  из
палатки.
     Уже стояли группами, отгоняя черноту ночи, прожекторы на  столбах.  С
места, куда упал грузолет, доносились мерные звуки ударов по  металлу.  От
грузолета не осталось и следа, и бригада  роботов  -  космических  рабочих
хлопотливо возводила новую радиорубку. Еще одна бригада ставила шатер  над
столом для заседаний, где Абрахам с его роботехниками все еще колдовал над
Лемуэлем и Максимилианом. А перед временной  кухней,  сидя  на  корточках,
самозабвенно играли в кости Наполеон и Гидеон.
     Шеридан увидел, что Наполеон снова установил свою печь  под  открытым
небом.
     Когда он подошел к роботам, они повернули  головы  в  его  сторону  и
поздоровались, а потом как ни в чем не бывало продолжили игру.
     Шеридан понаблюдал за ними некоторое  время,  затем  медленно  побрел
дальше.
     Он  покачал  недоуменно  головой:  фанатичная  увлеченность   роботов
азартными играми всегда его удивляла. Это, думал он, просто  одна  из  тех
многих вещей, которые человеческому существу никогда не понять.
     Ведь, казалось бы, с точки зрения робота, азартные игры -  совершенно
бессмысленная затея. У роботов нет собственности, нет денег, нет вещей. Ни
в чем этом они не нуждаются и ничего этого для себя не хотят и, однако же,
играют в азартные игры как одержимые.
     Возможно, говорил он себе, они лишь обезьянничают, подражают  в  этом
людям.  Сама  природа  робота  надежно  ограждает   его   от   возможности
предаваться человеческим порокам - почти всем. Но вот азартные игры даются
ему так же легко, а может быть, даже легче, чем любому человеку.
     Но что это им дает, изумлялся он. Никакой выгоды, никакой  прибыли  -
таких вещей, как выгода и прибыль, для робота не существует.  Быть  может,
волнующие переживания? Выход для их агрессивности?
     Или же они  ведут  в  уме  эфемерный  счет  -  мысленно  подсчитывают
выигрыши и проигрыши, - и тот из них,  кто  выигрывает  в  азартных  играх
больше других, приобретает некоторый престиж, не замечаемый  человеком  и,
более того, тщательно от человека скрываемый?
     Человеку, подумал Шеридан, не дано узнать своих роботов до конца,  и,
возможно, это даже к  лучшему  -  было  бы  недостойно  срывать  с  робота
последние клочья и индивидуальности.
     Ибо  если  роботы  многим  обязаны  человеку  -  своим  изобретением,
изготовлением и жизнью, то стольким же, если не  большим,  человек  обязан
роботам.
     Без роботов человек не смог бы так далеко,  или  так  быстро,  или  с
такими результатами  распространиться  по  Галактике.  Из-за  одного  лишь
недостатка средств  для  транспортировки  квалифицированной  рабочей  силы
продвигаться вперед ему пришлось бы черепашьими шагами.
     Но с появлением роботов эта проблема была решена.
     И подобным же образом  с  появлением  трансмогов  была  ликвидирована
нехватка  знаний,  навыков  и   умений   (которая   иначе   ощущалась   бы
обязательно), нужных для решения  многообразных  проблем,  возникающих  на
отдаленных планетах.
     Шеридан подошел к краю лагеря и стал за  линию  прожекторов  лицом  к
мраку, из которого доносились плеск бегущих волн и чуть слышное  завывание
ветра.
     Он откинул голову,  устремил  взгляд  в  небо  и  изумился,  как  уже
изумлялся  не  раз  на  многих   других   планетах,   ужасающему   чувству
одиночества, которое испытываешь под чужими, незнакомыми  звездами.  Какие
преходящие  ориентиры  выбирает  себе  человек,  думал  он,  -   случайную
конфигурацию звезд, аромат цветка, цвет заката...
     Но место, где он находился сейчас,  совсем  незнакомым,  конечно,  не
было. Две экспедиции с Земли здесь уже побывали. И теперь прибыла  третья,
с санями, нагруженными целой горой товаров.
     Он резко повернулся к  озеру  спиной  и  посмотрел  туда,  где  лежал
сложенный грудами,  надежно  укрытый  плотными  пластиковыми  покрывалами,
поблескивающими в свете звезд, груз. Он лежал на чужой почве, словно стадо
горбатых чудовищ, расположившееся на ночлег.
     Еще не построен корабль, способный  перевезти  за  один  раз  столько
груза, - самый большой может вместить в себя лишь ничтожную часть товаров,
нужных для межзвездной торговли. Для этого существуют грузовые сани.
     Сани,  выведенные  на  орбиту  вокруг  планеты,  где  они  построены,
нагружает снующий взад-вперед флот грузолетов. Нагруженные  сани  снабжают
экипажем  роботов,  и  экспедиционный  корабль  дает  старт   их   долгому
путешествию. Благодаря  двигателям  самих  саней  и  тяге  экспедиционного
корабля скорость все растет и растет.
     Трудный момент наступает, когда достигают скорости  света,  но  после
этого становится легче - хотя для межзвездных  перелетов  нужна  скорость,
превышающая скорость света во много раз.
     И  так  сани  несутся  вперед,  следуя  за  экспедиционным  кораблем,
который, как лоцман, ведет их через ту  удивительную  серую  область,  где
пространство и время скручиваются во что-то совсем другое, нежели  обычные
пространство и время.
     Без  роботов  грузовые  сани  были  бы  немыслимы:  никакой   экипаж,
состоящий из людей, не смог  бы,  летя  на  грузовом  корабле,  непрерывно
проводить необходимые осмотры и проверки груза.
     Шеридан снова повернулся к озеру и засомневался, действительно ли  он
видит  белые  завитки  на  гребнях  волн  или  же  это  только  плод   его
воображения. Тихо стонал ветер, и наверху светили незнакомые звезды, и  по
ту сторону вод лежали, свернувшись, гарсониане в своих деревнях с большими
красными амбарами, высящимися в свете звезд на деревенских площадях





     Утром, когда роботы собрались  вокруг  стола  заседаний  под  цветным
шатром, Шеридан и  Езекия  достали  металлические  коробки  с  наклейками:
"специальный - Гарсон-4".
     - Теперь,  я  думаю,  -  сказал  Шеридан,  -  если  вы,  джентльмены,
соблаговолите уделить мне немного внимания, мы можем приступить к делу.  -
Он открыл одну из металлических коробок.  -  Здесь  несколько  трансмогов,
изготовленных специально для  работы,  которая  нам  здесь  предстоит.  Мы
располагали кое-какой предварительной информацией об этой планете и потому
смогли изготовить специальный набор.  Так  что  в  данном  случае  нам  не
придется начинать с пустого места, как сплошь и рядом бывает...
     - Хватит болтать, Стив, - крикнул Рубен, - давай приступим к делу!
     - Пусть говорит, - возразил Абрахам. - У него есть на это право,  как
и у любого из нас.
     - Спасибо, Эйб, - сказал Шеридан.
     - Продолжай, - сказал Гидеон. - Рубу просто надо было разрядиться  от
излишнего напряжения.
     - В основе своей это трансмоги продавцов. Такой трансмог даст каждому
из вас личность и специальные знания продавца. Но  вдобавок  они  содержат
информацию о положении вещей на  этой  планете,  язык  гарсониан  и  массу
фактов о Гарсоне-4.
     Он открыл замок другой коробки и откинул крышку.
     - Ну как, начнем? - спросил он.
     -  Давай,  да  поскорее,  -  потребовал  Рубен.   -   Этот   трансмог
космического рабочего мне до смерти надоел.
     Вместе с Езекией, который нес за ним коробки, Шеридан обошел  каждого
из них. Вернувшись на  место,  он  отодвинул  в  сторону  коробки,  теперь
наполненные трансмогами космических рабочих и других профессий, перед  ним
сидела бригада продавцов.
     - Ну, как оно? - спросил он.
     - Прекрасно, - сказал Лемуэль. - Знаешь, Стив, я только теперь понял,
до чего туп космический рабочий.
     - Не обращай на него внимания, Стив, - явно скандализованный,  сказал
Абрахам. - Это его любимая шутка.
     Максимилиан рассудительно заметил:
     - Я думаю, дело пойдет неплохо. Этот народец уже привык  смотреть  на
нас как на торговых партнеров. Начального сопротивления  быть  не  должно.
Возможно даже, они с нетерпением ждут, когда начнется торговля.
     - К тому же у нас с собой товары, интерес к которым они уже проявили,
- вставил Дуглас. - Нам не придется тратить время на то, чтобы выяснять во
всех подробностях, что им от нас нужно.
     - Судя по всему, картина рынка проста, - неторопливо сказал  Абрахам.
- Осложнений быть не должно. Главное, по-видимому, установить цены,  чтобы
они знали, сколько лодаров им придется отдать  за  лопату,  сколько  -  за
мотыгу или другие товары, которыми мы располагаем.
     - Цены  придется  устанавливать  методом  проб  и  ошибок,  -  сказал
Шеридан.
     - Придется  здорово  поторговаться,  -  заговорил  Лемуэль,  -  чтобы
установить фиктивную розничную цену, а потом отдать  им  все  оптом,  этот
прием часто дает хорошие результаты.
     Абрахам встал.
     - Так принимаемся за дело. Ты, Стив, я думаю, останешься в лагере.
     Шеридан кивнул.
     - Буду около радио ждать от вас сообщений - как только у нас появится
что сообщить.
     Роботы принялись за дело. Они начали скрести и шлифовать друг друга и
занимались этим, пока не засверкали. Достали из ящиков блестящую мишуру  и
прикрепили ее к себе магнитными скрепками. Тут  были  разноцветные  шарфы,
ряды сверкающих кусочков металла, ювелирные изделия, выполненные хоть и не
в  самом  лучшем  вкусе,  однако  рассчитанные  специально  на  то,  чтобы
произвести впечатление на гарсониан.
     Приготовив грузолеты, они нагрузили их образцами товаров из торгового
склада. Шеридан развернул карту и  показал  каждому  его  деревню.  Быстро
проверили рации, посмотрели, не забили ли взять с собой доски  для  записи
заказов.
     К полудню все улетели.
     Шеридан вернулся в палатку, сел  на  складной  стул  и  через  уступы
берега устремил взгляд на озеро, искрившееся в лучах  полуденного,  высоко
стоящего солнца.
     Наполеон принес обед и, аккуратно подобрав на  колени  белый  фартук,
чтобы не мести им землю, уселся рядом  на  корточки.  Свой  высокий  белый
колпак он сдвинул набок, и от этого вид у него стал прямо-таки ухарский.
     - Как, по-твоему, все обернется, Стив?
     - Заранее никто  ничего  не  скажет,  -  ответил  Шеридан.  -  Ребята
настроились на то, что будет легко, и я хочу надеяться, что  они  окажутся
правы. Но это чужая планета, а за жителей  чужой  планеты  никогда  нельзя
ручаться.
     - Считаешь, что есть риск?
     - Я ничего не считаю. Сижу, жду и пытаюсь надеяться  на  лучшее.  Вот
когда начнут поступать сообщения...
     - Если ты так тревожишься, то почему бы  тебе  не  отправиться  и  не
посмотреть самому?
     Шеридан покачал головой.
     - Наппи, подумай сам: я не продавец, а эта бригада  -  продавцы.  Нет
никакого смысла отправляться туда  самому  -  я  ведь  не  получил  нужной
подготовки.
     И если уж говорить начистоту,  вообще  никакой,  подумал  он.  Он  не
продавец, он не космический рабочий, он ничто из того, что  есть  или  чем
могут быть роботы.
     Он только  человек,  и  все:  шестеренка,  необходимая  для  экипажа,
составленного из роботов.
     Закон гласил: задание роботу или группе таковых может быть дано  лишь
в том случае, если за выполнением его будет  наблюдать  человек.  Но  дело
было не только в этом законе. Существовало,  пожалуй,  что-то  органически
свойственное роботам, не встроенное в них специально, но нечто такое,  что
всегда в них было и, очевидно, всегда  будет:  нерасторжимая  связь  между
роботом и его хозяином.
     Отправленный без человека экипаж роботов начал бы  делать  ошибку  за
ошибкой, все бы у них шло вкривь и вкось и под конец развалилось бы совсем
- они не только не приносили бы пользы, они принесли бы вред. Когда же  их
сопровождал человек, почти не было предела  тому,  что  хотели  или  могли
совершить роботы.
     Возможно, думал он, они испытывают потребность в  руководстве,  хотя,
если говорить правду, люди не такие уж и хорошие  руководители,  возможно,
им необходим какой-то символ авторитета - и однако, отдавая дань  уважения
и внимания своему хозяину, роботы на самом  деле  никаких  авторитетов  не
признают.
     Тут  что-то  более  глубокое,  сказал  себе   Шеридан,   чем   просто
руководство или просто авторитет. Это можно сравнить  с  привязанностью  и
пониманием, которые связывают такими прочными узами человека и собаку,  и,
однако, тут нет и намека  на  поклонение,  с  которым  собака  взирает  на
человека.
     Он сказал Наполеону:
     - Ну, а ты? Неужели тебе никогда не хочется побродить? Только  скажи,
и ты пойдешь.
     - Мне нравится готовить, - заявил  Наполеон.  Он  поковырял  в  земле
металлическим пальцем. - Пожалуй, Стив, правильно будет  сказать,  что  во
мне довольно много от старого слуги.
     - Стоит сменить трансмог, и все будет по-другому.
     - А кто тогда станет для  тебя  готовить?  Ты  же  знаешь,  повар  ты
никудышный.
     Шеридан съел обед и  остался  сидеть  на  стуле,  глядя  на  озеро  и
дожидаясь первых радиосообщений.
     Наконец-то они приступили к  делу.  Все,  что  ему  предшествовало  -
погрузка, долгое путешествие в космосе, выход на  орбиту  и  разгрузка,  -
было не более чем простой подготовкой к сегодняшнему дню.
     Да, наконец они приступили  -  но  и  только.  Предстоят  еще  месяцы
работы. Предстоит множество затруднений и  тысяча  неприятностей.  Но  они
провернут все, гордо и уверенно сказал он себе. Ничто, абсолютно ничто  не
остановит его ребят.
     Уже к вечеру пришел Езекия и принес весть:
     - Сэр, радирует Абрахам. Там, кажется, что-то неладно.
     Шеридан вскочил на ноги и побежал к радиорубке. Он пододвинул стул  и
потянулся за наушниками:
     - Это ты, Эйб? Как дела?
     - Плохо, Стив, - сказал Абрахам. - Они не заинтересованы в  торговле.
Товары им нужны, это видно по тому, как они на  них  смотрят.  Но  они  не
покупают. Знаешь, что мне кажется? По-моему, им нечего нам предложить.
     - Но это смешно, Эйб. Они  выращивали  лодар  все  эти  годы.  Амбары
набиты ими доверху.
     - Их амбар заколочен, - сказал Абрахам. - Поперек дверей перекладины,
а окна заколочены досками. Когда я попробовал к нему подойти,  они  повели
себя не очень-то учтиво.
     - Я скоро буду, - сказал Шеридан. - Хочу посмотреть на это сам. -  Он
поднялся  и  вышел  из  радиорубки.  -  Езекия,  приготовь   автолет,   мы
отправляемся к Эйбу. А ты, Наппи, побудь около радио. Я  буду  в  деревне,
где Эйб, свяжись со мной, если что-нибудь случится.
     - Я никуда не отлучусь, останусь здесь, - обещал Наполеон.
     Езекия посадил автолет на деревенской площади, рядом с грузолетом, на
котором все еще громоздились товары.
     Абрахам подошел сразу же, как только они сели.
     - Рад, что ты здесь, Стив. Они хотят,  чтобы  я  отсюда  убрался.  Не
хотят, чтобы мы здесь были.
     Шеридан сошел с автолета и, с  трудом  переступая  затекшими  ногами,
остановился посреди площади. Что-то было не то и с деревней, и с  жителями
- что-то изменилось к худшему, стало не так.
     На  площади  было  много  народу,  одни  стояли  в  дверных  проемах,
прислонившись к косякам, другие  -  прислонившись  к  деревьям.  Несколько
жителей маячили перед заколоченной дверью массивного  амбара  на  площади,
будто стража, которой поручено его охранять.
     - Когда я только спустился, - сказал Абрахам, они  столпились  вокруг
грузолета и стали пялиться на товар. По всему  было  видно,  что  они  еле
удерживаются от того, чтобы не потрогать его руками. Я пытался было с ними
заговорить, но они особо не стали разговаривать - сказали  только,  что  у
них ничего нет. Ну а теперь стоят поодаль и пялятся.
     Рядом с крохотными домиками  деревни  амбар  выглядел  монументальным
зданием. Он высился, квадратный, прочный,  совсем  без  украшений,  и  был
здесь чужим пришельцем с чужой планеты, Земли. Ибо, осознал вдруг Шеридан,
это был такой же амбар, какие он видел на фермах Земли где-нибудь в лесной
глухомани: огромная шатровая  крыша,  широченная  дверь,  к  которой  надо
подниматься по пологому скату, и даже  вытяжная  труба,  оседлавшая  конек
крыши.
     Человек  и  двое  роботов  тонули  в  омуте   враждебного   молчания.
Гарсониане, стоявшие в ленивых позах, не сводили  с  них  глаз,  и  что-то
решительно было не так.
     Шеридан  медленно  обвел  площадь  взглядом  и   вдруг   понял,   что
изменилось.
     Все  было  вокруг  заброшенное,  а  то  и  просто-напросто   грязное.
Запущенные домики потеряли свой опрятный вид, улицы были завалены мусором.
И соответственно выглядели сами жители.
     - Сэр, - сказал Езекия, - на них жалко смотреть.
     И он был прав.
     В лицах жителей была какая-то обреченность, они горбились и  казались
усталыми.
     - Не понимаю, - удивленно сказал Абрахам. - Если верить нашим данным,
это был беззаботный народец, но посмотрите на них  сейчас.  Может,  данные
были неверные?
     - Нет, Эйб. Изменились сами жители.
     Ибо совершенно  исключалось,  что  данные  могут  быть  неверные.  Их
собирал отряд специалистов, один  из  самых  лучших,  и  у  человека,  его
возглавляет, был многолетний опыт работы на чужих планетах. Экипаж  провел
на Гарсоне-4 два года  и  сделал  все  для  того,  чтобы  узнать  об  этой
цивилизации как можно больше.
     С местными жителями явно что-то произошло. Неизвестно почему, но  они
утратили свойственные им веселое расположение духа и чувство  собственного
достоинства. Они перестали заботиться о своих домах. Дошли  до  того,  что
стали племенем грязнуль.
     - Вы, ребята, оставайтесь здесь, - сказал Шеридан.
     - Не надо, сэр, - встревоженно сказал Езекия.
     - Будь осторожен, Стив, - предупредил Абрахам.
     Шеридан отправился к амбару. Стоявшие перед входом  не  шевельнулись.
Метрах в двух от них он остановился.
     Вблизи, живые, они больше походили на  гномов,  чем  на  фотографиях,
привезенных на Землю исследовательским экипажем. Сморщенные гномики, но не
жизнерадостные, как прежде. Вид у них был болезненный, чувствовалось,  что
они затаили обиду но что-то и,  быть  может,  злобу.  В  них  было  что-то
виноватое, и кое-кто даже шаркал ногами от смущения.
     - Я вижу, вы нас не понимаете, - непринужденно начал  Шеридан.  -  Мы
слишком долго не возвращались - куда дольше, чем рассчитывали.
     Он боялся, что не справляется с их языком. Вообще-то говоря, это  был
не самый легкий язык  в  Галактике.  На  какой-то  миг  он  ощутил  острое
сожаление, что не существует чего-нибудь вроде трансмога, чтобы вставить в
человеческий мозг, - насколько легче было бы  тогда  в  моменты,  подобные
этому!
     - Мы вас помним, - угрюмо сказал один из гарсониан.
     - Вот и чудесно! - с наигранной радостью воскликнул Шеридан. - За эту
деревню говорите вы?
     "Говорите" - потому что не было вождя, не было руководителя, не  было
вообще никакой власти,  а  были  только,  время  от  времени,  бестолковые
обсуждения  повседневных  дел,  проходивших  возле  местного   эквивалента
деревенской лавки, и  лишь  изредка  -  в  тех  случаях,  когда  возникала
какая-нибудь критическая ситуация, подобие  общего  собрания,  но  никаких
должностных лиц, которые бы претворяли принятые решения в жизнь.
     - Я могу говорить за них, - несколько уклончиво ответил  гарсонианин.
Медленно шаркая ногами, он шагнул вперед. - У нас были другие, похожие  на
вас, - это случилось много лет назад.
     - И вы с ними подружились?
     - Мы дружим со всеми.
     - Но особенно с ними. Вы обещали им, что будете хранить лодары.
     - Слишком долго их хранить нельзя. Лодары гниют.
     - У вас для них был амбар.
     - Сперва сгнил один лодар. Вскоре сгнило  два.  А  потом  сгнило  сто
лодаров. Амбар не годится для того, чтобы их  хранить.  Никакое  место  не
годится, чтобы их хранить.
     - Но мы - те, кто здесь был до нас, - научили вас, что нужно  делать.
Лодары нужно перебрать и гнилые выбросить. Тогда другие  лодары  останутся
хорошими.
     Гарсонианин пожал плечами:
     - Слишком трудно. Очень долго это делать.
     -  Но  ведь  не  все  же  лодары  сгнили!  Часть  из  них   наверняка
сохранилась.
     Гарсонианин развел руками:
     - У нас были плохие времена, друг. То слишком мало дождя, то  слишком
много. Все не так, как надо. Урожай был все время плохой.
     - Но мы привезли вещи в обмен на лодары.  Много  вещей,  которые  вам
нужны. Нам было очень трудно их  доставить.  Мы  прилетели  издалека.  Нам
пришлось лететь очень долго.
     - Жаль, - сказал гарсонианин. - Лодаров нет. Вы сами видите, мы очень
бедны.
     - Но куда же подевались все лодары?
     - Мы, - стоял на своем гарсонианин, - больше лодаров  не  выращиваем.
Мы выращиваем теперь другое. С лодарами нам очень не повезло.
     - Ну, а эти растения на полях?
     - Мы не называем их лодарами.
     - Неважно, как вы их называете. Это лодары?
     - Лодаров мы не выращиваем.
     Шеридан резко повернулся на каблуках и пошел назад, к роботам.
     - Заело. Что-то здесь произошло. Они стали морочить мне голову, а под
конец, чтобы выбить у меня из рук карты, заявили, что  лодаров  больше  не
выращивают.
     - Но ведь у них поля лодаров! - возмутился Абрахам.  -  Если  прежние
сведения верны, то они даже увеличили посевные площади. Я, когда подлетал,
проверил. Они сейчас выращивают больше, чем прежде.
     - Знаю, - сказал  Шеридан.  -  Получается  какая-то  ерунда.  Езекия,
свяжись, пожалуйста, с базой и узнай, что там происходит.
     - Минуточку, - сказал Абрахам. - А торговое соглашение, которое мы  с
ними заключили? Имеет оно какую-нибудь силу?
     Шеридан покачал головой:
     - Не знаю. Может быть, и стоило ткнуть им этим соглашением  в  нос  и
посмотреть, что из этого получится. Это могло бы  послужить  чем-то  вроде
психологического клина - немного позднее, когда  нам  удастся  их  немного
смягчить.
     - Если удастся.
     - Сегодня наш первый день здесь, и это всего лишь одна деревня.
     - По-твоему, использовать соглашение как дубину мы не сможем?
     - Послушай, Эйб, я не юрист, и у нас нет с собой трансмога юриста  по
дьявольски простой причине - на этой планете никакой правовой системы нет.
Но допустим, мы сумели как-нибудь затащить их  в  галактический  суд.  Кто
подписывался от имени этой планеты? Какие-то ее  жители,  которых  выбрали
мы, а не сами жители планеты; подписи их никого и ни к чему не  обязывают.
Вся эта затея с составлением контракта была не более чем пышной церемонией
без  какой-либо  правовой  основы  -  просто  чтобы  гарсониане  побоялись
отказаться вести с нами дела.
     - Но вторая экспедиция, по-видимому, считала, что это подействует.
     - Ну, разумеется. У гарсониан довольно сильное нравственное чувство -
у каждого в отдельности и в семьях.  Сможем  ли  мы  добиться,  чтобы  они
расширили круг тех, к кому оно применяется? Вот в  чем  проблема,  которую
предстоит нам решить.
     - Иными словами, нам нужно придумать подход, - сказал Абрахам. - Хотя
бы для одной этой деревни.
     - Если такое положение только в этой деревне, - сказал Шеридан, -  то
пусть сидят на своих лодарах. Мы сумеем обойтись и без них.
     Но такое положение было не  только  в  этой  деревне.  Точно  так  же
обстояло дело и в других.
     Новость эту принес Езекия.
     - Наполеон говорит, что не ладится ни у кого,  объявил  он.  -  Никто
ничего не продал. Судя по тому, что он говорит, везде одно и то же.
     - Пожалуй, надо всех собрать, - сказал Шеридан. -  Положение  следует
обсудить. Придется выработать  курс  действий.  Нельзя  распылять  силы  в
десятке разных подходов.
     - И еще, пожалуй,  надо  собрать  побольше  лодаров,  -  подал  голос
Абрахам, - и посмотреть, лодары это или что-нибудь другое.





     Шеридан вставил  в  голову  Эбенезеру  трансмог  химика,  и  Эбенезер
произвел анализ. С ним он и явился на обсуждение торговых  дел,  участники
которого собрались за столом для заседаний.
     - Есть только одно различие, - сказал он.  -  В  лодарах,  которые  я
подверг анализу, содержание  калентроподенсии  (так  называется  средство,
используемое в качестве транквилизатора)  выше,  чем  в  лодарах,  которые
привезли первая и вторая экспедиции. Разница примерно в десять  процентов,
хотя не исключено, что она меняется  от  поля  к  полю  в  зависимости  от
погодных и почвенных условий - особенно, мне кажется, почвенных.
     - Выходит, они лгали, когда говорили, что не  выращивают  лодаров,  -
сказал Абрахам.
     - По их собственным меркам, - заметил Сайлес, -  они,  возможно,  нам
вовсе и не лгали. Не всегда легко понять инопланетную этику с человеческой
точки зрения. По словам Эбенезера, химический состав  клубня  в  известной
мере изменился. То ли благодаря лучшей обработке почвы,  то  ли  благодаря
лучшим семенам, или обилию осадков, или более высокому содержанию в  почве
связанной с лодаром бактерии, а может быть, благодаря каким-то  действиям,
намеренно совершенным местными жителями, чтобы вызвать это изменение...
     - Сай, - сказал Гидеон, - я не понимаю, куда ты клонишь.
     - А вот куда. Если они об этом знали, это  могло  послужить  для  них
основанием изменить название лодара. А возможно, какие-то  особенности  их
языка потребовали, чтобы они изменили название. Или, чтобы  оставить  себе
лазейку, они прибегли к какому-то словесному трюку. А может, дело просто в
суеверии. Гарсонианин  в  деревне  сказал  Стиву,  что  им  не  повезло  с
лодарами. И потому, быть может,  они  решили,  что  переименование  лодара
принесет им удачу.
     - По-твоему, это этично?
     - Для них - возможно, да. Вы, друзья, все попутешествовали  немало  и
должны бы знать, что местные жители  остальной  части  Галактики  в  своих
действиях редко руководствуются тем, что  мы  с  вами  считаем  логикой  и
этикой.
     - Все же я не понимаю, - сказал Гидеон, - к чему им менять  название,
если только не специально для того, чтобы  с  нами  не  торговать.  Тогда,
изменив название, они получают возможность сказать нам, что лодаров они не
выращивают.
     - Мне кажется, именно для того  они  их  и  переименовали,  -  сказал
Максимилиан. - И все это как-то  связано  с  заколоченными  амбарами.  Они
знали, что мы прибыли. Невозможно себе представить,  чтобы  они  этого  не
знали. Целый рой наших грузолетов сновал вверх-вниз, и не увидеть  они  их
просто не могли.
     - В деревне, где мы были,  -  сказал  Шеридан,  -  у  меня  создалось
впечатление, что они как-то неохотно говорили нам о том, что не выращивают
лодаров. Оттягивали сколько могли,  словно  это  был  последний  аргумент,
которым,  они  надеялись,  им  не  придется  воспользоваться,   отчаянный,
последний довод на случай, если остальные не подействуют, и...
     - Просто пытаются вздуть цену, - тоном,  не  допускающим  возражений,
перебил его Лемуэль.
     Максимилиан покачал головой.
     - Не думаю. Ведь никакой исходной цены предложено не было. Как  можно
вздувать цену, которой нет?
     - Есть цена или ее нет, - раздраженно заявил Лемуэль, - все равно они
в состоянии создать ситуацию, которая позволила  бы  им  обобрать  нас  до
нитки.
     -  Есть  другое  обстоятельство,  и  оно  может  оказаться  для   нас
благоприятным, - сказал Максимилиан. - Если они переименовали растение для
того, чтобы оправдать  свое  нежелание  торговать  с  нами,  то  из  этого
следует, что вся деревня ощущает по отношению к нам моральный долг,  и  ей
нужно как-то оправдать свой отказ.
     -  Иными  словами,  -  сказал  Шеридан,  -  мы  можем  попытаться  их
уговорить. Что ж, возможно. Во всяком случае, попробуем.
     - Слишком уж все здесь не так, - вмешался Дуглас. - Слишком уж многое
изменилось. У лодаров новое название, амбары заколочены, вид  у  гарсониан
неопрятный, их деревни запущены. Все на планете  перевернулось.  По-моему,
прежде всего нужно выяснить, что здесь случилось.  Когда  выясним,  тогда,
бить может, появится надежда, что мы что-нибудь сумеем продать.
     - Я не прочь заглянуть в амбары, - сказал Джошуа.
     Что в  них?  Как  вы  думаете,  можем  мы  как-нибудь  исхитриться  и
посмотреть?
     - Только применив силу, - сказал Абрахам.  -  Мне  кажется,  пока  мы
здесь, они будут охранять их денно и нощно.
     - Применение силы исключается, - сказал Шеридан. - Все  вы  прекрасно
знаете,  что  с  нами  случится,  если  мы  применим  силу  не  для  целей
самозащиты, против жителей другой планеты. У экипажа отберут  лицензию,  и
все вы,  друзья,  проведете  остаток  жизни,  полируя  до  блеска  полы  в
дирекции.
     - Может, нам просто прокрасться как-нибудь? Как сыщикам...
     - Это мысль, Джош, - сказал Шеридан. - Не знаешь, Езекия, есть у  нас
трансмоги для сыщиков?
     -  Мне  о  таких  не  известно,  сэр.  И  я  даже  не  слышал,  чтобы
какой-нибудь экипаж такими пользовался.
     - Ну, а что, если бы они даже были? - заметил Абрахам.  -  Все  равно
нам было бы чертовски трудно замаскироваться.
     - Если бы среди нас нашелся доброволец, - с некоторым  воодушевлением
сказал Лемуэль, - мы могли бы переконструировать и  изменить  его  внешний
вид и...
     - Мне лично кажется, - сказал Сайлес, - что нам надо разработать  все
мыслимые подходы. Тогда один мы сможем испытать на одной деревне, другой -
на другой, и так до тех  пор,  пока  не  натолкнемся  на  подход,  который
сработает.
     - Что предполагает, - назидательно произнес Максимилиан,  -  что  все
деревни будут реагировать в принципе одинаково.
     Сайлес сказал:
     - Я бы исходил именно из этот. В конце концов, культура одна и та же,
а средства связи, по-видимому, примитивные.  Пока  не  пройдет  некоторый,
пусть небольшой, отрезок времени, ни одна из деревень не будет знать,  что
происходит в другой, это обстоятельство для наших экспериментов превращает
каждую из деревень в идеальную морскую свинку.
     - Я думаю, ты прав, Сай, - сказал Шеридан. - Так или  иначе,  но  нам
придется найти способ преодолеть их сопротивление. В настоящий момент  мне
все равно, какую цену нам придется платить за лодары. Пожалуйста,  вначале
пусть обдирают нас как липку. Лишь бы стали продавать, а там уж мы  сможем
начать сбивать цену и  под  конец  сочтемся  по  справедливости.  В  конце
концов, самое главное - нагрузить на наши сани  столько  лодаров,  сколько
они смогут увезти.
     - Хорошо, - сказал Абрахам, - тогда за работу.
     И они взялись за работу. Провели за ней целый  день.  Наметили  самые
разные коммерческие подходы. Выбрали каждый себе деревню. Шеридан разделил
роботов  на  бригады,  и  каждая  бригада  получила  собственное  задание.
Выработали все детали. Не оставили на волю случая ничего.
     Когда Шеридан сел ужинать, у него было такое чувство,  что  все,  что
нужно, сделано, что теперь все в порядке, - если не сработает один подход,
сработает другой. Вся  их  беда  заключалась  в  том,  представлялось  ему
теперь, что они не провели заблаговременного  планирования.  Они  были  до
того уверены, что все пройдет гладко, что ринулись  торговать,  ничего  не
продумав.
     Утром роботы, преисполненные оптимизма, отправились в путь.
     Бригаде Абрахама предоставлялось обойти все дома в своей  деревне,  и
они поработали на совесть. Они не пропустили ни одного  дома,  и  ответ  в
каждом был "нет", иногда это была дверь, захлопнутая у  них  перед  носом,
иногда ссылка на бедность.
     Одно было ясно как день: с гарсонианами поодиночке управиться  ничуть
не легче, чем со всеми гарсонианами вместе.
     Гидеон и его бригада попробовали применить трюк с образцами товаров -
они стали дарить  образцы  жителям  одного  дома  за  другим  и  при  этом
сообщали, что вернутся с  другими  товарами.  Оказалось,  что  гарсонианам
абсолютно ничего не нужно. Брать образцы они отказывались.
     Лемуэль устроил  лотерею.  Лотерея,  как  утверждали  ее  сторонники,
взывает к жажде наживы, присущей каждому  индивиду.  А  лотерея  эта  была
задумана так, чтобы взывать к ней максимально.  Цена  была  самой  низкой,
какую только можно было вообразить: один лодар за билет. Выигрыши же  были
просто сказочными. Но, судя по всему, гарсониан жажда наживы не обуревала.
Ни одного билета продано не было.
     И самым странным  во  всем  этом,  неразумным,  не  укладывающимся  в
сознании, попросту невозможным, было то, что получить  товары  гарсонианам
явно хотелось.
     - Было видно, как они борются с собой, - сообщил Абрахам на  вечернем
заседании. - Было видно, что какая-то вещь из  тех,  что  мы  продаем,  им
нужна, но неимоверным усилием воли они заставляли себя отказываться.
     - Возможно, что они уже почти готовы, - сказал Лемуэль.  -  Возможно,
достаточно небольшого толчка, и дело будет  в  шляпе.  Не  начать  ли  нам
кампанию  распространения  слухов?  Может,  стоит  распустить  слух,   что
некоторые деревни покупают у нас вовсю. Вероятно,  это  поколебало  бы  их
сопротивление.
     Но Эбенезер засомневался.
     - Надо докопаться до причин.  Надо  выяснить,  что  кроется  за  этой
забастовкой. Возможно, что-нибудь совсем простое. Если бы только знать...
     Эбенезер  побывал  со  своей  бригадой  в  отдаленной  деревне.   Они
захватили  с  собой  заранее  приготовленный  магазин  самообслуживания  и
установили его на  деревенской  площади.  Заманчиво  разложили  на  полках
товары. Создали вокруг шумную ярмарочную атмосферу. Развесили  по  селению
громкоговорители,  и  оттуда  с  оглушительным  ревом  повалили   выгодные
предложения.
     Абрахам и Гидеон возглавили бригады с говорящими рекламными  досками.
Они облетели округу, расставляя яркие, радующие глаз доски с записанной на
магнитной пленке рекламой.  Еще  до  начала  операции  Шеридан  вставил  в
Оливера и Сайлеса трансмоги специалистов-семантиков, и те  наговорили  эти
пленки - дело очень тонкое, требующее  большого  умения.  На  коммерческую
сторону,  хотя  она,  несомненно,  там  присутствовала,  они  слишком   не
нажимали. Кое-где тон был вкрадчивый, кое-где откровенный, но не  было  ни
одного слова, которое бы звучало неискренне. Они  превозносили  гарсониан,
этот народ, такой  достойный  и  несгибаемый;  произносили  прочувственные
проповеди  о  честности,  добропорядочности  и  обязательности;   пытались
представить себя чем-то  средним  между  недоумками,  перехитрить  которых
проще простого, и благотворителями.
     Пленки крутили день и ночь.  Они  забрасывали  беззащитных  гарсониан
льстивой, вкрадчивой рекламой, и эффект должен  был  быть  фантастическим,
ибо  ни  с  какой  рекламой  гарсонианам  никогда   еще   не   приходилось
сталкиваться.
     Лемуэль остался на базе и тяжело топал взад-вперед  по  берегу,  сжав
руки за спиной и с остервенением размышляя. Временами он останавливался  -
ровно на столько времени, сколько было нужно,  чтобы,  лихорадочно  спеша,
записать новую мысль.
     Он обдумывал,  как  применить  к  делу  старый  коммивояжерский  ход,
который, он был уверен, наверняка подействует, если повернуть его понятным
гарсонианам образом, -  этот  старый  как  мир  трюк:  "Я  работаю,  чтобы
заплатить за свое ученье".
     Джошуа и Таддеус пришли к Шеридану и попросили штучки две  трансмогов
драматурга. Шеридан  сказал,  что  таких  у  них  нет,  но  Езекия  с  его
неизменным оптимизмом погрузился на самое дно  сундучка  с  трансмогами  и
вынырнул с одним, на котором была  наклейка  "аукционер",  и  с  другим  с
наклейкой "оратор" - самое близкое к желаемому из всего, что  ему  удалось
найти. Джошуа и Таддеус с негодованием их  отвергли,  уединились  и  стали
сочинять, вкладывая в эту работу  всю  душу,  номера  для  юмористического
представления.
     Например, как следует писать шутки для жителей другой планеты? Что их
смешит? Непристойность? Великолепно - только для того, чтобы  так  шутить,
нужно досконально знать интимную жизнь существ, для  которых  такая  шутка
предназначена. Шутка про тещу? В этом случае тоже нужно знать, как  к  ней
отнесутся:  существует  множество  мест,  где  тещи  пользуются   глубоким
уважением, но есть и другие, где одно упоминание о  них  считается  дурным
тоном. Юмор, построенный на использовании диалектов и говоров, разумеется,
исключался напрочь, как он того и заслуживал. Точно так же, поскольку дело
касалось гарсониан, исключалась и шутка ловкача-бизнесмена.  Гарсониане  -
народ совершенно не деловой, и шутка  такого  рода  была  бы  им  попросту
недоступна.
     Однако Джошуа и Таддеуса все это, в общем-то,  не  обескуражило.  Они
отобрали у Шеридана папки, где хранились сведения о планете, и провели над
ними не один час, анализируя те стороны гарсонианской жизни, которые  они,
ничем не рискуя, могли бы использовать для  своего  либретто.  Они  делали
горы выписок  и  заметок.  Вычерчивали  сложные  графики,  демонстрирующие
отношения между словами гарсонианского языка  и  хитросплетениями  местной
социальной жизни. Писали и переписывали, перечитывали заново и оттачивали.
В конце концов либретто они смастерили.
     - Ничем нельзя так расположить к себе, -  убежденно  сказал  Шеридану
Джошуа, - как веселым представлением. Зрителям становится  хорошо,  и  они
растормаживаются. Кроме того, они начинают чувствовать  себя  в  некотором
смысле в долгу перед тобой. Ты их развлек, и они, вполне  естественно,  не
могут не испытывать потребности сделать тебе приятное.
     - Надеюсь, это подействует, - сказал Шеридан без особого энтузиазма.
     Ибо ничто другое не действовало.
     В  отдаленной  деревне,  где   был   построен   магазин,   гарсониане
расшевелились в достаточной мере для того,  чтобы  его  посмотреть,  -  но
только посмотреть, а не покупать в нем товары. Казалось, будто магазин для
них - какой-то огромный музей или выставка. Они шли гуськом  по  проходам,
глазели на товары, иногда даже  протягивали  руку  и  трогали  их,  но  не
покупали.  Более  того,  когда  высказывалось  предположение,   что   они,
возможно, хотят что-нибудь купить, они делали оскорбленную мину.
     В других селениях говорящие рекламные доски привлекли к себе  широкое
внимание. Вокруг них собирались толпы и целыми часами слушали.  Но  вскоре
блеск новизны исчез, и теперь местные жители обращали на магнитные  записи
очень мало внимания. И они все так же игнорировали  роботов.  И  даже  еще
более  подчеркнуто  -  игнорировали  или  резко  пресекали  любые  попытки
что-нибудь им продать.
     От этого опускались руки.
     Лемуэль перестал ходить по берегу и выбросил свои записи. Он признал,
что потерпел фиаско. Здесь, на Гарсоне-4, не было никакой надежды  довести
до сознания местных жителей, что значит быть студентом, который  торговлей
зарабатывает себе на учение.
     Болдуин со своей бригадой попытался распространять слухи.  Но  жители
решительно  отказывались  верить,  будто  какая-то  деревня   могла   хоть
что-нибудь у них купить.
     Оставалось  попробовать  юмористическое  представление,  и  Джошуа  с
Таддеусом  создали  труппу  и   принялись   репетировать.   Дело   немного
затруднялось тем, что даже Езекии не удалось найти  актерских  трансмогов,
но все равно получалось у них неплохо.
     Несмотря на то что ни одна из их попыток не дала результатов,  роботы
снова и снова отправлялись в деревни, трудились не покладая рук,  снова  и
снова пытались продать товары, в надежде, что рано или поздно  они  найдут
ключ, который поможет им отпереть дверь скрытности и упрямства, за которой
прячутся местные жители.
     В один прекрасный день Гидеон радировал на базу  откуда-то  издалека,
где он был один:
     - Стив, тебе бы надо посмотреть самому кое на что здесь под деревом.
     - Кое на что?
     - На существо совсем другой породы. Вроде бы разумное.
     - Гарсонианина?
     - Тоже гуманоида, но не гарсонианина.
     - Сейчас буду, - сказал Шеридан. - Оставайся на месте, чтобы  ты  мог
мне его показать.
     - Оно, наверно, меня заметило, - сказал Гидеон, - но я к нему  близко
не подходил. Я подумал,  что  тебе,  может  быть,  захочется  заняться  им
самому.
     Существо, как и говорил Гидеон, сидело под деревом.  Перед  ним  была
расстелена  искристо  поблескивавшая  скатерть,  на  ней  стоял  затейливо
разукрашенный сосуд, и существо было  занято  тем,  что  доставало  разные
разности из чего-то, что, очевидно, служило корзиной для провизии.
     Будучи, как и гарсониане,  гуманоидом,  существо,  однако,  выглядело
куда приятнее, чем они. Лицо было точеное, а тело - змеино-гибкое в  своей
стройности. Его облекали  одежды  из  роскошных  тканей,  и  на  нем  было
множество драгоценностей. Вид у него был явно светский.
     - Привет, друг, - сказал по-гарсониански Шеридан.
     Кажется, существо его поняло,  но  высокомерно  улыбнулось.  Судя  по
всему, появление Шеридана его не обрадовало.
     - Быть может, -  сказало  оно  не  сразу,  -  у  вас  найдется  время
присесть?
     Тон, каким это было сказано, ясно и недвусмысленно предлагал Шеридану
сказать: нет, он благодарит, но не может, ему надо идти.
     - С радостью, - вместо этого сказал Шеридан. Большое вам спасибо.
     Он сел и стал смотреть, как существо  достает  из  своей  корзины  со
съестным все новые и новые припасы.
     - Для нас с вами несколько  затруднительно,  -  сказало  существо,  -
общаться друг с другом на этом варварском  языке.  Но  другого  выбора,  я
полагаю, у нас нет. Вы, случайно, не говорите на балльском?
     - Увы, - сказал Шеридан. - Я даже никогда о нем не слышал.
     - Я подумал: а вдруг? На нем говорят многие.
     - Мы вполне сможем объясниться и на языке этой  планеты,  -  спокойно
сказал Шеридан.
     - О, безусловно! - согласилось существо.  -  Надеюсь,  я  не  вторгся
ненароком в ваши владения? Если да, то я, разумеется...
     - Что вы! Я был рад вас здесь встретить.
     - Я бы предложил вам пообедать вместе со мной, но  боюсь.  Ваш  обмен
веществ наверняка отличен от моего. Мысль, что я могу  отравить  вас,  для
меня непереносима.
     Шеридан кивнул в знак благодарности. Пища и вправду выглядела  весьма
привлекательно. Вся в  красивой  упаковке,  и  кое-что  на  вид  было  так
соблазнительно, что у него потекли слюнки.
     - Я посещаю эти места для того, чтобы...
     Существо искало гарсонианское слово и не находило его.
     Шеридан попытался помочь:
     - На своем родном языке я бы, пожалуй, назвал это пикником.
     - Поесть-на-воздухе, - сказал незнакомец. - Это самое близкое, что  я
могу обнаружить в языке наших любезных хозяев.
     - Мы с вами думаем одинаково.
     От этого свидетельства взаимопонимания  настроение  существа  ощутимо
поднялось.
     - По-моему, мой друг, у нас много общего. Быть может, я могу оставить
вам часть пищи с тем, чтобы вы сделали ее анализ? Тогда в  следующий  раз,
когда я снова здесь буду, вы смогли бы составить мне компанию.
     Шеридан покачал головой:
     - Не думаю, чтобы я задержался здесь надолго.
     - Ах вот как? - сказал незнакомец, кажется приятно удивленный. -  Так
вы здесь тоже только на время? Шорох крыльев в ночи - только что был рядом
и уже унесся навеки.
     - Весьма поэтично, - сказал Шеридан, - и весьма образно.
     - Впрочем, - сказало существо, - я здесь бываю  довольно  часто.  Мне
полюбилась эта планета. Чудесное место для того, чтобы поесть на  воздухе.
Все так  спокойно,  просто,  неторопливо.  Никакой  суеты,  и  жители  так
чистосердечны в своей приветливости, хотя, увы, грязноваты и  чрезвычайно,
чрезвычайно глупы. Но, заглядывая в свое сердце, я обнаруживаю, что  люблю
их за неискушенность, за близость к природе, за ничем не омраченный взгляд
на жизнь и за простоту, с которой они эту свою жизнь проживают.
     Он умолк и испытующе посмотрел на Шеридана.
     - Вы с этим не согласны, мой друг?
     - Разумеется, согласен! - довольно поспешно сказал Шеридан.
     - В Галактике так мало мест, -  загрустил  незнакомец,  -  где  можно
побыть в блаженном уединении. О, я не  имею  в  виду  уединение  полное  -
кого-то ты встречаешь и здесь; но в уединении в том смысле, что  есть  где
повернуться, что ты перестаешь быть игрушкой слепых ненасытных  желаний  и
тебя не душит неодолимый  напор  чужих  характеров.  Существуют,  конечно,
ненаселенные планеты, ненаселенностью своей обязанные лишь  тому,  что  на
них невозможно жить физически. Их мы исключаем.
     Он  ел  понемножку,  изящно,  даже  манерно,  однако  из   сосуда   с
затейливыми украшениями отхлебнул изрядно.
     - Вкус превосходный, - сказал незнакомец и протянул сосуд Шеридану. -
Может, рискнете все-таки?
     - Нет, я лучше воздержусь.
     - Это, пожалуй, мудро, - признал тот. - Жизнь не принадлежит к  числу
тех вещей, с которыми расстаются, не раздумывая.
     Он глотнул еще, поставил сосуд к себе на колени и  теперь,  продолжая
разговор, то и дело его поглаживал.
     - Это отнюдь не означает, - сказал он, - что я ставлю  жизнь  превыше
всего. У вселенского бытия  наверняка  есть  и  другие  грани,  ничуть  не
менее...
     Они просидели за приятной беседой до самого вечера.
     Когда Шеридан пошел к автолету, сосуд у незнакомца был  уже  пуст,  а
сам он лежал, раскинувшись, в блаженном опьянении, среди остатков пикника.





     Хватаясь за одну нить, за другую, Шеридан  судорожно  искал  в  общей
картине место, куда бы вписался любящий пикники пришелец с другой планеты,
но такого места не находилось.
     Быть может, он, в конце концов, и есть  то,  чем  хочет  казаться,  -
путешествующий  бездельник,  одержимый  страстью  есть  в  одиночестве  на
воздухе и любовью к бутылке.
     И в то же время он знает местный язык и, по его словам, бывает  здесь
часто - и одно это более  чем  странно.  Ему,  по-видимому,  доступна  вся
Галактика, так что же тянет его к Гарсону-4 - планете (во  всяком  случае,
на человеческий взгляд), весьма мало к себе располагающей? И еще:  как  он
сюда попал?
     - Гидеон, - спросил Шеридан, - ты, случайно,  не  заметил  где-нибудь
там, поблизости, транспортного средства, на котором наш друг  мог  прибыть
сюда?
     Гидеон покачал головой:
     - Теперь, когда ты об этом заговорил, я могу точно сказать, что  нет.
Я бы увидел, обязательно.
     - Не приходило ли вам в голову, сэр, - спросил Езекия, - что он, быть
может, владеет способностью к телепортации? Это не исключено. Например, та
цивилизация, на Пилико...
     - Верно, - сказал Шеридан, - но пиликоане одолевали сразу  не  больше
мили или около того. Помнишь, как они скакали? Будто большой заяц  прыгнет
на целую милю, но так быстро, что самого прыжка и не видно.  А  этот  тип,
судя по всему, прыгнул через световые годы. Он спрашивал меня о  языке,  о
котором я никогда не слышал. Сказал, что этот язык широко распространен  -
по крайней мере, в некоторых частях Галактики.
     - Сэр, вы уделяете этому слишком много внимания, - сказал  Езекия.  -
Нам следует подумать о делах  более  важных,  чем  этот  праздношатающийся
инопланетянин с его любовью к странствиям.
     - Ты прав, - согласился Шеридан. - Если дело с торговлей  не  пойдет,
мне головы не сносить.
     Но ему так и не удалось  окончательно  отделаться  от  мыслей  о  той
встрече под деревом.
     Он попытался оживить в своей памяти их долгую праздную болтовню и,  к
своему изумлению, обнаружил, что она-таки  действительно  была  совершенно
праздной. Он  не  помнил,  чтобы  существо  рассказало  ему  о  себе  хоть
что-нибудь. Битых три часа, а то и дольше оно  говорило  не  умолкая  -  и
ухитрилось не сказать за псе это время ровным счетом ничего.
     Вечером Наполеон, когда принес ужин, присел на корточки возле  стула,
на котором сидел Шеридан, аккуратно подобрав белоснежный фартук к себе  на
колени.
     - Наши дела плохи, ведь так? - спросил он.
     - Да, пожалуй.
     - Как нам быть, Стив, если мы так и не сможем ничего сделать - вообще
не достанем лодаров?
     - Наппи, - сказал Шеридан, - я изо  всех  сил  стараюсь  об  этом  не
думать.
     Но теперь, когда  Наполеон  об  этом  заговорил,  Шеридан  живо  себе
представил, как будет реагировать "Центральная торговля", если  весь  груз
стоимостью в миллиард долларов ему придется доставить  назад.  И  даже,  в
несколько более ярких красках, что ему придется выслушать, если он  просто
оставит его здесь и вернется без груза.
     Каким угодно способом, но продать груз он должен!
     Если не продаст, карьере его конец.
     Хотя, осознал он вдруг, на карту поставлена не  только  его  карьера.
Затронуты интересы всего человечества.
     Существует реальная и настоятельная  потребность  в  транквилизаторе,
изготовляемом из клубней лодара. Поиски такого  лекарства  начались  сотни
лет назад, и нужда в нем подтверждается тем  фактом,  что  все  это  время
поиски не прекращались. Это было нечто, в чем человек остро  нуждался,  по
существу, с того самого мгновения, когда он перестал быть животным.
     И  здесь,  на  этой  планете,  находится  ответ  на   эту   острейшую
человеческую потребность,  ответ,  которого  их  лишает  и  в  котором  им
безрассудно отказывает этот упрямый и безалаберный народец.
     - Если бы только эта планета  была  нашей,  -  сказал  он,  обращаясь
скорее к себе, чем к Наполеону, - если бы мы только сумели  завладеть  ею,
мы бы смогли выращивать столько лодаров, сколько нам нужно. Мы бы  сделали
из Гарсона-4 одно большое поле  и  выращивали  бы  лодаров  в  тысячу  раз
больше, чем в самые лучшие времена их выращивали гарсониане.
     - Но мы не можем, - сказал Наполеон. - Это противозаконно.
     - Да, Наппи, ты прав. Противозаконно, и даже очень.
     Ибо гарсониане были разумны, не потрясающе разумны,  но,  по  крайней
мере, разумны в том смысле, какой вкладывает в это слово закон.
     А в отношениях с  разумными  существами  нельзя  делать  ничего,  что
содержало бы в себе хотя бы намек на применение силы. Нельзя  даже  купить
или арендовать у них землю, так как,  говорит  закон,  покупая  землю,  ты
лишаешь полноправную цивилизацию ее неотчуждаемых прав.
     Можно работать вместе с ними и их учить - это всячески поощряется. Но
научить гарсониан хотя бы чему-нибудь было не так-то просто.  Можно,  если
только ты тщательно следишь за тем, чтобы не облапошивать  их  слишком  уж
беспардонно, вести с ними меновую торговлю. Но гарсониане теперь вести  ее
не хотят.
     - Не знаю,  что  мы  будем  делать,  -  сказал  Шеридан.  -  Как  нам
выпутаться?
     - У меня есть предложение. Может, увлечь местных жителей  сложностями
игры в кости? Мы, роботы, как ты, наверное, знаешь, играть в кости большие
мастера.
     Шеридан поперхнулся. Медленно и очень осторожно он поставил  чашку  с
кофе на стол.
     - Обычно, - с напускной суровостью сказал он Наполеону, - я на  такие
методы смотрю косо. Но  в  данной  ситуации...  что,  если  ты  и  вправду
соберешь несколько ребят и попробуешь?
     - Буду рад, Стив.
     - И... э-э, Наппи...
     - Что, Стив?
     - Я надеюсь, ты выберешь лучших игроков?
     - Естественно, -  сказал  Наполеон,  поднимаясь  и  разглаживая  свой
фартук.
     Джошуа и Таддеус отправились со своей труппой в  далекую  деревню  на
совершенно девственной территории, которой  ни  одна  из  прежних  попыток
начать торговлю не коснулась, и  выступили  перед  гарсонианами  со  своим
представлением.
     Успех превзошел все ожидания. Местные жители,  держась  за  животы  и
обессилев от смеха, катались по  земле.  Они  выли,  задыхались,  вытирали
слезы, ручьями льющиеся из глаз. В восторге от  веселых  шуток,  они  били
друг друга по спине, по плечам. Ничего похожего они не видели за всю  свою
жизнь, ничего похожего вообще никогда не было на Гарсоне-4.
     И когда они совсем размякли от веселья, когда  еще  чувствовали  себя
вполне ублаготворенными, в тот точно рассчитанный психологический  момент,
когда сняты все торможения и смолкают  голоса  враждебности  и  упрямства,
Джошуа предложил им начать торговлю.
     Смех оборвался. Веселья как не бывало. Зрители теперь просто стояли и
таращили на них глаза.
     Труппа быстро собралась и в  глубоком  унынии  потащилась  назад,  на
базу.
     Шеридан сидел в палатке и предавался  созерцанию  мрачного  будущего.
База словно вымерла. Никто не шутил, не  пел,  не  смеялся,  проходя  мимо
палатки: никто не топал по-добрососедски.
     - Шесть недель, - горько сказал он Езекии. -  Шесть  недель  -  и  ни
одной сделки. Мы сделали все, что  в  наших  силах,  и  даже  с  места  не
сдвинулись. - Он сжал руку в кулак и ударил по столу:  -  Если  бы  только
выяснить, в чем дело! Наши товары нужны, а покупать  они  отказываются.  В
чем же дело, Езекия? Тебе что-нибудь приходит в голову?
     Езекия покачал головой.
     - Ничего, сэр. Я просто озабочен. И не только я, но и все мы.
     - Они там, в "Центральной", меня распнут, - сказал Шеридан. - Прибьют
гвоздями и будут держать в таком виде в назидание другим ближайшие  десять
тысяч лет. Неудачи случались и раньше, но не такие.
     - Не знаю, следует ли мне это говорить, -  сказал  Езекия,  -  но  мы
могли бы и дать деру. Может, это и есть наилучший для нас выход.  Мальчики
на это пойдут. Теоретически они преданы "Центральной", но фактически, если
заглянуть поглубже, они более преданы  вам.  Мы  могли  бы  погрузить  все
снова, и это дало бы нам капитал, вполне достаточный для начала...
     - Нет, - твердо сказал Шеридан. - Попробуем еще - может, нам все-таки
удастся разобраться в ситуации. Если нет, я  подставлю  шею  и  отвечу  за
неудачу... - Он потер подбородок. - Кто знает,  может  быть,  нас  выручит
Наппи со своими игроками. Кажется невероятным, но ведь  случались  вещи  и
более странные.
     Наполеон и его товарищи вернулись подавленные и растерянные.
     - Разделали нас под орех,  -  сказал,  явно  еще  не  оправившись  от
потрясения, Наполеон. - Эти парни просто самородки,  прирожденные  игроки.
Но когда мы хотели выплатить проигрыш, они не стали брать наш товар!
     - Придется встретиться с ними и поговорить начистоту. Как, по-твоему,
Наполеон, если мы выложим карты на стол и расскажем  им,  в  каком  жутком
положении мы оказались, подействует это на них?
     - Не думаю, - ответил Наполеон.
     - Будь у них правительство, -  заметил  Эбенезер,  тоже  входивший  в
сколоченную Наполеоном бригаду игроков, -  встретиться  с  ними  имело  бы
смысл. Можно было бы поговорить с кем-то, кто представляет все  население.
Но в реальных условиях, в тех, какие есть, придется  говорить  отдельно  с
каждой деревней, а это продлится целую вечность.
     - Ничего не поделаешь, Эйб, - сказал Шеридан. - Выбирать не из чего.
     Но прежде чем они встретились с гарсонианами, начался  сбор  лодаров.
Гарсониане трудились на полях, как бобры, - выкапывали клубни,  складывали
их в кучи сушиться, ссыпали высушенные растения на  тележки  и  свозили  в
амбары, используя исключительно  собственную  мускульную  силу  -  никаких
тягловых животных у гарсониан не было.
     Выкапывали и свозили в амбары, те самые  амбары,  где,  клялись  они,
никаких лодаров у них не хранится. Но в этом,  если  задуматься,  не  было
ничего удивительного: ведь  точно  так  же  они  клялись,  что  вообще  не
выращивают лодаров.
     Естественно было ожидать, что они распахнут  большие  двери  амбаров,
однако именно этого они делать не стали. Они просто открывали крохотную, в
их рост, дверцу, вделанную в большую, и через нее ввозили лодары. И стоило
показаться  вблизи  кому-нибудь  из   участников   экспедиции,   как   всю
деревенскую площадь моментально окружала усиленная охрана.
     - Лучше их не трогать, - посоветовал Абрахам. - Если мы попробуем  на
них давить, потом хлопот не оберешься.
     И роботы вернулись на базу и стали  ждать,  когда  гарсониане  кончат
собирать урожай. Наконец те кончили,  и  Шеридан  посоветовал  роботам  не
предпринимать ничего еще в течение нескольких дней, чтобы дать гарсонианам
возможность вернуться к их повседневным делам.
     Тогда они отправились к гарсонианам снова, и на этот раз на одном  из
грузолетов вместе с Абрахамом и Гидеоном полетел Шеридан.
     Деревня, куда они прибыли, нежилась  в  лучах  солнца,  безмолвная  и
ленивая. Не видно и не слышно было никого живого.
     Абрахам посадил грузолет на площадь, и все втроем они сошли с него.
     Площадь была пуста, и вокруг царило молчание - глубокое, гробовое.
     Шеридан почувствовал, как по  спине  побежали  мурашки,  ибо  в  этом
безмолвии таилась какая-то скрытая неестественная угроза.
     - Может, они устроили засаду? - вслух подумал Гидеон.
     - Не думаю, -  сказал  Абрахам.  -  По  складу  характера  гарсониане
миролюбивы.
     Настороженные, они пересекли площадь и медленно двинулись вдоль одной
из улиц.
     По-прежнему не видно было ни души.
     И что  было  еще  более  удивительным,  двери  некоторых  домов  были
распахнуты  настежь.  Окна,  казалось,  следили  за  пришельцами   слепыми
глазами, и занавесок из пестрой домотканой ткани в них больше не было.
     - Быть может, -  предположил  Гидеон,  -  они  ушли  на  какой-нибудь
праздник урожая или что-то в этом роде.
     - Они бы не оставили дверей открытыми настежь  ни  на  один  день,  -
заявил Абрахам. - Я прожил бок о бок с ними не одну  неделю  и  хорошо  их
изучил. Я знаю, как они бы поступили: они тщательно закрыли  двери  и  еще
проверили, хорошо ли те закрыты.
     - Может, ветер?..
     - Исключено, - твердо стоял на своем Абрахам. - Одну дверь - мог.  Но
я отсюда вижу четыре открытых двери.
     - Надо, чтобы кто-нибудь посмотрел, - сказал Шеридан. - Да пожалуй, я
сам.
     Он свернул в калитку  перед  домом,  одна  из  дверей  которого  была
распахнута, и медленно  пошел  по  дорожке.  У  порога  он  остановился  и
заглянул внутрь. В комнате было пусто. Он  перешагнул  порог  и  пошел  из
комнаты в комнату, и все они оказались пусты - не было не  только  жителей
дома, но и вообще ничего. Ни мебели, ни орудий труда, ни домашней  утвари.
Не было никакой одежды. Не было ничего.  Дом  был  мертв,  гол  и  пуст  -
рухлядь, за ненадобностью брошенная его обитателями.
     Шеридан почувствовал, как в душу ему закрадывается  чувство  вины.  А
что, если прогнали их мы? Что, если своими домогательствами мы  довели  их
до того, что они решили бежать, лишь бы больше нас не видеть?
     Но это же смешно,  подумал  он.  Для  этого  невероятного,  массового
исхода должна быть какая-то другая причина.
     Он вернулся назад. Абрахам и Гидеон зашли в другие дома.  Всюду  было
пусто.
     - Может, только  эта  деревня?  -  предположил  Гидеон.  -  Может,  в
остальных все по-прежнему?
     Но Гидеон ошибался.
     Вернувшись на грузолет, они связались с базой.
     - Не понимаю, - сказал Езекия. - То же сообщили четыре другие группы.
Я как раз собирался вам радировать, сэр.
     - Пошли все грузолеты, какие у тебя есть, - сказал Шеридан.  -  Пусть
проверят все деревни в округе. И ищи гарсониан. Может,  они  где-нибудь  в
лесах или на полях. Не исключено, что они на празднике урожая.
     - Если они на празднике, сэр, - спросил Езекия, - то почему  взяли  с
собой свое имущество? Никто не берет с собой мебель, когда отправляется на
праздник.
     - Знаю,  -  сказал  Шеридан.  -  Ты  попал  в  точку.  Разошли  всех,
пожалуйста.
     - Существует отдаленная вероятность, - снова заговорил Гидеон, -  что
они переселяются. Быть может, у них есть  обычай  раз  во  столько-то  лет
строить для себя новую деревню. Быть  может,  дело  в  древнем  санитарном
законе, согласно которому через  определенный  промежуток  времени  лагерь
надо переносить на другое место.
     - Возможно, - устало сказал Шеридан. - Поживем - увидим.
     Абрахам ткнул большим пальцем в сторону амбара.
     Шеридан заколебался было, потом отбросил осторожность.
     - Валяй, - сказал он.
     Гидеон по скату поднялся к двери, протянул руку и ухватился  за  одну
из  прибитых  поперек  досок.  Раздался  болезненный  скрип  выкручиваемых
гвоздей, и доска отлетела в сторону. За ней последовала другая, потом  еще
одна, и тогда Гидеон нажал плечом, и одна из створок двери распахнулась.
     Внутри, в полутьме амбара,  тускло  поблескивал  металл  -  на  полу,
загородив собой проход, стояла огромная машина.
     Холодный, пустой ужас сковал Шеридана.
     Нет, подумал он. Машины здесь быть не может.
     Гарсонианам просто не полагалось иметь машины. Их культура  не  знала
никаких механизмов. Вершиной их достижений оставались пока мотыга и колесо
- они еще не додумались даже соединить их вместе, чтобы получился плуг.
     Когда лет  пятнадцать  назад  отправлялась  в  обратный  путь  вторая
экспедиция, машин у гарсониан не было,  и  преодолеть  за  такой  короткий
промежуток времени свое отставание они не могли.  За  эти  пятнадцать  лет
они, по всем внешним признакам, не продвинулись ни на дюйм.
     И однако проход амбара перегораживала машина.
     Это был солидных размеров цилиндр, поставленный на попа,  и  с  одной
стороны у него была дверь. Верх венчал куполообразный колпак. Если  бы  не
дверь, цилиндр был бы очень похож на огромную тупоносую пулю.
     Чье-то вмешательство, подумал Шеридан. За время между отбытием второй
экспедиции и прибытием третьей кто-то побывал на этой планете.
     - Гидеон! - сказал он.
     - Что, Стив?
     - Отправляйся на базу и привези оттуда сундучок с трансмогами.  Скажи
Езекии, чтобы он как можно  скорее  переправил  сюда  мою  палатку  и  все
прочее. Отзови несколько мальчиков с разведки - нас ждет работа.
     Кто-то здесь  побывал,  снова  подумал  он.  Ба,  да  ведь  вот  кто!
Изысканно вежливое существо, что сидело под  деревом,  перед  расстеленной
для пикника скатертью, прикладывалось к сосуду, проговорило битых три часа
и ухитрилось при этом не сказать ровным счетом ничего!





     Посланец "Центральной торговли" посадил  свой  небольшой  корабль  на
краю деревенской площади, неподалеку от места, где теперь  стояла  палатка
Шеридана. Прозрачный колпак сдвинулся в сторону, и он вылез из сиденья.
     Он постоял несколько секунд, сверкая на солнце, пока поправлял значок
со словами "специальный  курьер",  скособочившийся  на  его  металлической
груди. Затем решительно зашагал к амбару, направляясь к сидевшему на скате
Шеридану.
     - Вы Шеридан?
     Шеридан кивнул, окидывая курьера внимательным взглядом.  Великолепная
вещь!
     - Найти вас оказалось нелегко. Ваша база, похоже, брошена?
     - Мы столкнулись с некоторыми трудностями, - спокойно сказал Шеридан.
     - Не слишком серьезными, надеюсь? Я  вижу,  ваш  груз  сохранил  свой
первоначальный вид.
     - Скажем так: особенно нам не докучали.
     - Понятно, - сказал робот, разочарованный тем, что происходящего  ему
пока не объясняют. - Меня зовут Тобиас, и я кое-что должен вам передать.
     - Я слушаю.
     Иногда, сказал себе Шеридан, бывает просто необходимо  сбить  с  этих
роботов из штаб-квартиры хоть чуточку спеси.
     - Передать устно. Могу вас заверить, что меня полностью ввели в  курс
дела. Я в состоянии ответить на любой вопрос, который вы пожелаете задать.
     - Будьте добры, - сказал Шеридан. - Сначала послание.
     - "Центральная торговля" желает сообщить вам,  что  фирма,  именующая
себя "Галактическими предприятиями",  предложила  поставлять  "Центральной
торговле"   лекарство,   именуемое   калентроподенсией,   практически    в
неограниченных количествах. Мы хотели  бы  знать,  можете  ли  вы  пролить
какой-нибудь свет на это событие.
     - "Галактические предприятия", - сказал Шеридан. - Никогда о таких не
слышал.
     - "Центральная торговля" тоже. Не скрою  от  вас,  что  мы  несколько
растеряны.
     - Могу себе представить.
     Тобиас расправил плечи:
     - Мне поручено обратить ваше внимание  на  то,  что  вас  послали  на
Гарсон-4  для  приобретения  груза  лодаров,  из  которых  изготавливается
вышеназванное лекарство, и что задание, ввиду предварительной работы,  уже
проделанной на планете, не должно было быть настолько трудным, чтобы...
     - Минуточку, минуточку, - остановил его Шеридан. - Давайте  не  будем
заводиться. Если это хоть сколько-нибудь  успокоит  вашу  совесть,  можете
записать, что я получил от вас взбучку,  которую  вам  было  поручено  мне
дать.
     - Но вы...
     - Насколько я понимаю, "Галактические предприятия" заломили  за  свою
калентроподенсию изрядную цену.
     - Просто грабительскую. "Центральная торговля" затем и послала  меня,
чтобы выяснить...
     - ...когда я доставлю груз лодаров. В настоящий момент я вам ответить
на этот вопрос не могу.
     - Но я должен привезти отчет!
     - Сейчас это у вас не  получится.  Я  не  смогу  сказать  вам  ничего
определенного по меньшей мере в  течение  нескольких  дней.  Вам  придется
подождать.
     - Но по инструкциям, которые я получил...
     - Поступайте как вам угодно, - резко сказал  Шеридан.  -  Дожидайтесь
ответа или возвращайтесь без ответа. Мне наплевать на то,  как  именно  вы
поступите!
     Он поднялся со ската и вошел в амбар.
     Роботам, увидел он, удалось наконец каким-то образом снять с огромной
машины колпак, и теперь он лежал на боку  в  проходе  -  так,  чтобы  было
видно, что там внутри.
     - Стив, - горько сказал Абрахам, - ты только посмотри!
     Шеридан посмотрел. Внутри колпака была груда сплавившегося металла.
     - Тут были  какие-то  рабочие  части,  -  сказал  Гидеон,  -  но  они
уничтожены.
     Шеридан почесал затылок.
     - Намеренно? Реле саморазрушения?
     Абрахам кивнул.
     - Они, видно, все  закончили.  Не  будь  здесь  нас,  они,  я  думаю,
отправили бы и эту машину, да и все остальные, домой, где бы этот их "дом"
ни находился. Но допустить возможность того,  что  хотя  бы  одна  из  них
попадет к нам в руки... Это было слишком рискованно. И поэтому они  нажали
кнопку или что другое, и все их хозяйство фьюить...
     - Но есть другие машины. По-видимому, по одной в каждом амбаре.
     - Наверно, там все так же, как здесь, - сказал, поднимаясь  с  колен,
Лемуэль.
     - Что ты об этом думаешь? - спросил Шеридан.
     - Машина для мгновенного перемещения материи, телепортатор -  называй
как хочешь, - ответил Абрахам. - Вывод, конечно, сделан  не  на  основании
чего-то в самой машине, но из всех обстоятельств дела.  Посмотри  на  этот
амбар. В нем ни одного лодара. Лодары куда-то  исчезли.  Этот  твой  друг,
любитель есть на свежем воздухе...
     - Они называют себя "Галактические предприятия", - сказал Шеридан.  -
Только что прибыл курьер. Говорит, те  предлагают  "Центральной  торговле"
лекарство, сделанное из лодаров.
     - И теперь "Центральная торговля",  -  подхватил  Абрахам,  -  вконец
расстроенная и понесшая огромный материальный ущерб, свалит вину  на  нас,
ссылаясь на то, что мы не поставили ей ни единого лодара.
     - В этом я не сомневаюсь, - сказал Шеридан. - Все  зависит  от  того,
сможем мы разыскать наших местных друзей или нет.
     - По-моему, надежды на это  никакой,  -  сказал  Гидеон.  -  Разведка
показала, что деревни опустели на всей планете. Как ты думаешь,  не  могли
они смыться через эти машины? Если машины транспортируют лодары, то  могут
транспортировать и людей.
     - Может быть, все, что начинается с буквы "л"? -  попытался  сострить
Лемуэль.
     - Есть ли надежда узнать, как эти машины работают? - спросил Шеридан.
- "Центральной" это могло бы очень пригодится.
     Абрахам покачал головой:
     - Не могу сказать, Стив. Если учесть, сколько на планете таких  машин
- по одной в каждом амбаре, - есть некоторая  статистическая  вероятность,
что нам попадется одна, которую не успели разрушить.
     - Но даже если  мы  такую  и  найдем,  -  подхватил  Гидеон,  -  есть
большущая вероятность, что,  едва  мы  начнем  в  ней  копаться,  как  она
моментально сама разрушится.
     - А если мы не найдем целой?
     - Не исключено, - признал Лемуэль. - Хотя невероятно, чтобы  все  они
разрушали себя в одинаковой степени.  И  характер  повреждения  не  всегда
будет один и тот же. Вполне возможно,  что,  пересмотрев,  скажем,  тысячу
таких машин, можно составить довольно ясное  представление  о  том,  какое
устройство находилось в куполе.
     - Ну, а если бы мы все же это выяснили?
     - На это трудно ответить, Стив, - сказал Абрахам. - Даже если  бы  мы
располагали одной, которая уцелела и работает, я, честно говоря, не  знаю,
смогли бы мы разобраться в принципе ее работы настолько, чтобы  изготовить
самим такую же. Не забывай, что пока еще  роду  человеческому  не  удалось
достичь ничего хотя бы отдаленно похожего.
     Увы,  этого  Шеридан  не  понимать  не  мог.  Видеть,  как   работает
совершенно незнакомое устройство, более того, перенести его,  до  малейшей
детали, на кальку, при  отсутствии  теоретической  основы  это  не  давало
абсолютно ничего. А такой основы у них не было, и заполучить ее было  куда
труднее, чем чертеж или даже работающую модель.
     - При помощи этих машин они переправляли куда-то лодары, - сказал он,
- и, возможно, гарсониан. И если это так, то гарсониане наверняка пошли  в
машины по своей доброй воле. Если  бы  была  применена  сила,  мы  бы  это
знали... Эйб, ты можешь мне сказать, почему они отсюда ушли?
     - Понятия не имею, - сказал Абрахам.  -  Во  мне  сейчас  всего  лишь
трансмог физика. Дай мне трансмог социолога, и тогда я схлестнусь  с  этой
проблемой.
     Снаружи раздался крик, и они разом  повернулись  к  двери.  По  скату
поднимался Эбенезер, в руках он нес крохотную фигурку, руки и ноги которой
безжизненно болтались.
     - Один из них! - задохнулся Гидеон. - Гарсонианин, точно!
     Эбенезер стал на колени и осторожно опустил его на пол.
     - Нашел в поле. Он там лежал в канаве. Боюсь, что его дела плохи.
     Шеридан шагнул вперед и склонился над гарсонианином. Это был  старик,
один из тысяч стариков, которых он  видел  в  деревнях.  То  же  дубленое,
старое лицо в морщинах, оставленных дождем и ветром, те же косматые брови,
нависшие над  глубоко  посаженными  глазами,  те  же  редкие  усы,  то  же
выражение давно позабытой беспечности, а также обреченности и упрямства.
     - Отстал, - сказал Эбенезер. - Отстал, когда уходили  все  остальные.
Наверно, стало плохо, и он свалился там, в поле...
     - Дай мою фляжку, - сказал Шеридан. - Она висит у двери.
     Старик открыл глаза и окинул взглядом глядящие на него  сверху  лица.
Он провел, оставляя грязные полосы, рукой по щуке.
     - Я упал, - пробормотал он. - Помню, как падал. Упал в канаву.
     - Вот вода, Стив, - сказал Абрахам.
     Шеридан взял фляжку, приподнял старика, прижал его к  своей  груди  и
поднес  фляжку  к  губам.  Неопрятно,  хлюпая,  старик  стал  пить.   Вода
проливалась и капала, стекая по усам, ему на живот.
     Шеридан убрал фляжку.
     - Спасибо, - сказал гарсонианин, и  Шеридан  подумал,  что  это  было
первое вежливое слово, которое они услышали от местных жителей.
     Старик снова провел по лицу грязной рукой.
     - Ушли все?
     - Все, - ответил Шеридан.
     - Опоздал, - сказал старик. - Если бы не упал, то, может,  успел  бы.
Они, наверно, меня искали...
     Голос его все слабел и наконец совсем смолк.
     - Если вы не против, сэр, - предложил Езекия, -  я  достану  трансмог
врача.
     - Может, и стоит, - сказал Шеридан. - Хотя я сомневаюсь, что от этого
будет много проку. Для него было бы лучше, если бы он умер  там,  в  поле,
еще несколько дней назад.
     -  Стив,  -  мягко  сказал  Гидеон,  -  врач,  который  лечит  людей,
инопланетянину помочь не сможет. Через некоторое время, если  бы  время  у
нас было, мы смогли бы узнать об этом бедняге больше - о биохимии,  обмене
веществ. Тогда бы мы смогли лечить его.
     - Это верно, Стив, - сказал Абрахам.
     Шеридан пожал плечами.
     - Тогда, Езекия, трансмога не надо.
     Он снова опустил старика на пол, потом поднялся с колен и, присев  на
корточки, закачался на пятках взад-вперед.
     - Быть может, - сказал он гарсонианину, - ты ответишь на один вопрос.
Куда ушел твой народ?
     - Туда, - сказал старик, приподняв слабую руку и показав на машину. -
Туда, и оттуда они ушли так же, как ушел урожай, который мы собрали.
     Шеридан  сидел,  не  поднимаясь,   на   корточках   возле   немощного
гарсонианина.
     Рубен внес охапку травы и  положил  гарсонианину  под  голову  вместо
подушки.
     Значит, гарсониане и вправду  ушли,  сказал  себе  Шеридан,  взяли  и
покинули  родную  планету.  Покинули,  используя  машины,   которые   были
поставлены  для  транспортировки  лодаров.  А   уж   если   "Галактические
предприятия" располагают такими машинами, то до них, независимо  от  того,
кто  они  и  где  они,  "Центральной  торговле"  невероятно  далеко.   Ибо
тяжеловесным грузовым саням "Центральной торговли", как черепахи  ползущим
сквозь световые годы, трудно конкурировать с такими машинами.
     Он думал, вспомнил Шеридан, в первый же день, когда они сюда прибыли,
что  немного  конкуренции  -  вот  что  нужно  "Центральной  торговле".  И
пожалуйста,  вот  вам  конкуренция;  конкуренция  без  намека  на   этику.
Конкуренция,   прокравшаяся   следом   за   "Центральной   торговлей"    и
заграбаставшая рынок, в котором "Центральная торговля" нуждалась, - рынок,
которым "Центральная" могла бы завладеть безраздельно,  не  занимайся  она
глупостями, не хитри и нс ловчи  так  беспринципно,  пытаясь  приспособить
культуру лодара к земным условиям.
     Но  интересно,  где  и  когда,  подумал  он,  узнали   "Галактические
предприятия"  о  лодарах  и  о  важности  лекарства,  которое  из  лодаров
вырабатывают? При каких обстоятельствах стал им известен отрезок  времени,
в течение которого они могли действовать на рынке лодаров, нс  боясь,  что
"Центральная торговля"  им  помешает?  И  не  проявили  ли  "Галактические
предприятия" в отношении этого отрезка времени излишний оптимизм и  потому
вынуждены были разрушить все эти великолепные машины?
     Шеридан негромко  рассмеялся.  Ну  и  обидно  же,  наверно,  было  их
разрушать!
     Не трудно, однако, представить себе сто или тысячу  разных  способов,
при помощи которых они могли узнать о лодарах, ведь они обворожительнейшие
существа, их манеры просто обезоруживают. Он не удивится,  если  окажется,
что кто-нибудь из них тайно орудует внутри "Центральной торговли".
     Гарсонианин зашевелился. Он вытянул костлявую руку и дернул  Шеридана
за рукав куртки.
     - Что, друг?
     - Ты побудешь со мной? - В голосе гарсонианина звучала мольба. -  Эти
здесь не такие, как ты и я.
     - Я все время буду с тобой, - обещал Шеридан.
     - Мы, пожалуй, уйдем, - сказал Гидеон. - Может быть, мы его тревожим.
     Роботы тихо вышли из амбара, оставив их вдвоем.
     Протянув руку, Шеридан положил ее гарсонианину на лоб. Лоб был липкий
и холодный.
     - Дружище, - сказал он, - я думаю - может, ты должен мне что-нибудь?
     Старик покачал головой - медленно повернул  ее  на  травяной  подушке
сначала в одну сторону, потом в другую. И в глазах у него вспыхнул  огонек
упрямства и какой-то хитрости.
     - Вам мы не должны ничего, - сказал он. - Мы должны другим.
     И это, конечно, было вовсе не то, что имел в виду Шеридан.
     Но вот они лежат перед ним - слова, которые  объясняют  все,  решение
загадки, которой является Гарсон-4.
     - Так вот почему вы не хотели с нами  торговать,  -  сказал  Шеридан,
обращаясь скорее к себе, чем к лежащему на полу старому гарсонианину. - Вы
так задолжали тем, другим, что  для  выплаты  долга  вам  нужны  были  все
лодары, какие у вас были?
     И так, очевидно, оно и было на самом деле. Теперь, когда он думал  об
этом, он видел, что это дает логическое объяснение всему,  что  произошло.
Реакция гарсониан, их отчаянное сопротивление торговле - это ведь как  раз
то, чего следует ожидать от тех, кто по уши влез в долги.
     Вот почему так запущены дома, а одежда в лохмотьях. И вот  почему  на
смену  беспечности  и  беззаботности  пришли  забитость,   загнанность   и
отчаяние. Подгоняемые, затравленные, обуянные страхом (а  вдруг  выплатить
долг не удастся?), они заставляли  себя  работать  все  больше  и  больше,
выбивались из сил, выжимая из земли все лодары, какие она могла им дать.
     - В этом было дело? - спросил он резко. - Именно в этом?
     Гарсонианин неохотно кивнул.
     - Они пришли к вам и  предложили  такую  мену,  что  отказаться  было
просто невозможно.
     - На машины, быть может? Машины, которые отправят вас в другие места?
     Гарсонианин покачал головой:
     - Нет, не на машины. В машины мы клали лодары, и лодары уходили.  Так
мы платили.
     - Платили все эти годы?
     - Да,  -  сказал  гарсонианин.  А  потом  добавил,  и  в  голосе  его
послышалась гордость: - Но теперь мы расплатились сполна.
     - Прекрасно, - сказал  Шеридан.  -  Очень  хорошо,  когда  ты  честно
платишь свои долги.
     - Они уменьшили нам платежи на  целых  три  года,  -  прочувствованно
сказал гарсонианин. - Правда, они поступили хорошо?
     - Ну конечно, - с горькой усмешкой сказал Шеридан.
     Он терпеливо сидел на корточках, прислушиваясь к слабому шепоту ветра
на чердаке и к хриплому дыханию гарсонианина.
     - Но потом твой народ использовал эти машины для того,  чтобы  отсюда
уйти. Не можешь ты мне сказать, почему?
     Старого гарсонианина сотряс раздирающий кашель,  и  громкие  вдохи  и
выдохи стали похожи на рыдания.
     Шеридана охватил стыд за то, что ему приходится делать. Я  бы  должен
дать ему умереть в мире,  подумал  он.  Я  не  должен  загонять  его,  как
загоняют животное. Я должен бы дать ему уйти с достоинством, а не травя  и
допрашивая его до последнего вздоха.
     Но оставался еще тот, последний  ответ  -  его  Шеридану  нужно  было
получить непременно.
     Он тихо спросил:
     - Но скажи мне, друг, на что вы менялись? Что они давали вам взамен?
     Услышал ли тот? Не было никаких признаков того, что  гарсонианин  его
слышит.
     - Что они дали вам взамен? - спросил Шеридан снова.
     - Планету, - наконец ответил гарсонианин.
     - Но у вас была планета!
     - Это была другая, - еле  слышно  прошептал  гарсонианин.  -  Планета
бессмертия. Тот, кто попадет туда, никогда не умрет.
     Сидя на корточках,  Шеридан  оцепенел  в  потрясенном,  полном  гнева
молчании.
     И из молчания пришел шепот  -  шепот,  все  еще  исполненный  веры  и
сожаления, шепот, который будет преследовать до конца дней услышавшего его
человека.
     - Вот что я потерял, - шептал старик. - Вот что я потерял...
     Шеридан сжал руки, мысленно сдавливая руками - точеную  шею,  обрывая
гладко льющийся поток изысканных слов.
     Если бы он мне попался, подумал он, если  бы  только  он  мне  теперь
попался!..
     Он вспомнил расстеленную для пикника скатерть и кувшин с  затейливыми
украшениями, и аппетитную пищу; вспомнил ни к чему не обязывающую,  ни  на
чем не задерживающуюся болтовню и ту уверенность, с которой его собеседник
держался. И даже методичность, с которой тот напивался для того, чтобы  их
встреча  закончилась  без  неприятных  вопросов  и  ненужных   подозрений.
Вспомнил высокомерие, с которым тот спросил, не знает  ли  он  балльского,
сам почти наверняка умея говорить по-английски.
     Так что теперь, наконец, у  "Центральной  торговли"  есть  конкурент.
Теперь "Центральной торговле"  придется  драться,  и  драться,  прижавшись
спиной к стене. Ибо эти шутники из "Галактических предприятий" не чисты на
руку и идут ва-банк.
     Конечно,  гарсониане  были  наивными  дурачками,  но   "Галактическим
предприятиям"  наверняка  по  плечу  и  куда  более  трудные  дела.   Они,
несомненно, подбирают каждой рыбе особую наживку, но  на  старую  басню  о
бессмертии, если ее умно подать, могут клюнуть даже самые искушенные.
     Козырями "Галактических предприятий" были абсолютная  неразборчивость
в средствах и телепортирующие машины.
     Какая же судьба постигла жителей этой планеты,  думал  Шеридан?  Куда
они девались после того, как  вслед  за  своими  лодарами  входили  в  эти
машины?
     Не  нашли  ли   случайно   где-нибудь   молодцы   из   "Галактических
предприятий" рынок для нескольких  миллионов  рабов?  Или  же  они  просто
решили отправить гарсониан куда-нибудь подальше, чтобы  прервать  поставку
лодаров "Центральной торговле" и таким путем обеспечить легкую и  выгодную
продажу своих запасов калентроподенсии?
     А может, они хитростью сманили гарсониан с планеты  для  того,  чтобы
захватить ее самим?
     В случае если верно последнее (а  может  быть,  и  в  любом  случае),
"Галактические предприятия"  эту  первую  схватку  определенно  проиграли.
Может быть, сказал себе Шеридан, на самом деле они не такие уж крутые.
     Они дали нам как раз то, в чем мы нуждались, осенило его вдруг, и  он
довольно усмехнулся. Они оказали нам услугу!
     Неповоротливая,  самодовольная  старуха,  "Центральная  торговля",  в
конечном счете выиграла первый раунд.
     Он встал и двинулся к двери. Но  вдруг  остановился  и  повернулся  к
гарсонианину.
     - Быть может, друг, - сказал он, - повезло именно тебе.
     Но этих слов гарсонианин уже не услышал.
     У дверей его ждал Гидеон.
     - Как он? - спросил робот.
     - Умер, - сказал Шеридан. - Ты не позаботишься о похоронах?
     - Конечно, - сказал Гидеон. - Покажешь мне отчеты -  этот  обряд  мне
нужно подзубрить.
     - Но сперва сделай для меня кое-что другое.
     - Только скажи, Стив.
     - Знаешь, этого Тобиаса, курьера из "Центральной торговли"? Найди его
и проследи за тем, чтобы он не улетел.
     Гидеон растянул рот в улыбке:
     - Можешь быть спокоен.
     - Благодарю.
     По пути к палатке Шеридан прошел мимо корабля курьера. В нем, обратил
он теперь внимание, все было подчинено скорости -  в  нем  не  было  почти
ничего,  кроме  пульта  управления  и  сиденья,  закрепленных  на   мощном
двигателе.
     На таком корабле, подумал он, пилот и вправду может выиграть время.
     Уже почти у самой палатки ему встретился Езекия.
     - Пошли со мной, - сказал он, - у меня есть для тебя работа.
     В палатке он сел на стул и взял лист бумаги.
     - Езекия, - сказал он, -  поройся  в  сундучке.  Найди  самый  лучший
трансмог дипломата, какой только у нас есть.
     - Я знаю, где он, - сказал, уже копаясь в сундучке, Езекия.
     Он достал нужный трансмог и положил на стол.
     - Езекия, - сказал Шеридан, - слушай меня внимательно. Запомни каждое
мое слово.
     - Сэр, - обиженно сказал Езекия, - я всегда слушаю внимательно.
     - Знаю. К тебе я испытываю полнейшее доверие.  Поэтому  я  и  посылаю
тебя в "Центральную".
     - В "Центральную", сэр? Вы, конечно, шутите? Вы же  знаете,  что  мое
место здесь. Кто будет заботиться о вас, сэр? Кто будет  следить  за  тем,
чтобы вы...
     - Я смогу управиться и один. Ты скоро вернешься. И кроме того, у меня
есть Наполеон.
     - Но я хочу остаться здесь, сэр!
     - Езекия, мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Мы вставим  в  тебя
этот трансмог, и...
     - Но ведь это займет недели, сэр!
     - Не на курьерском корабле. Вместо курьера  на  нем  полетишь  ты.  Я
напишу документ, который даст тебе все полномочия представлять  меня.  Как
будто ты - это я.
     - Но ведь есть Абрахам. Или Гидеон. Вы могли  бы  послать  любого  из
остальных...
     - Только тебя, Езекия. Ты самый старый мой друг.
     - Сэр, - сказал Езекия, став по стойке "смирно", - что я должен  буду
там сделать?
     - Ты должен сообщить "Центральной",  что  Гарсон-4  ныне  необитаема.
Должен сказать,  что  ввиду  этого  я  формально,  от  имени  "Центральной
торговли", заявляю на нее права. Передай, что мне срочно нужны пополнения:
не исключено, что "Галактические предприятия" попытаются ее у нас  отнять.
Для начала "Центральная торговля" должна прислать одни  сани,  нагруженные
роботами (авангард оккупирующих и колонизирующих сил),  и  еще  одни  -  с
сельскохозяйственными орудиями, чтобы мы могли  приступить  к  выращиванию
лодаров. Заодно все до последнего лодары, какие у них есть, на семена.  И,
Езекия...
     - Да, сэр?
     - Насчет роботов. Пусть их уложат  в  разобранном  виде.  Так  смогут
погрузить побольше. Мы их здесь соберем.
     Езекия подавил дрожь.
     - Я им скажу, сэр.
     - Прости, Езекия.
     - Все в порядке, сэр.
     Шеридан дописал доверенность.
     - Передай "Центральной торговле", - сказал он, -  что  постепенно  мы
превратим всю эту планету в одно огромное  засаженное  лодарами  поле.  Но
пусть не теряют ни минуты. Никаких обсуждений, комиссий, никаких заседаний
дирекции, никакой волокиты. Не оставляй их в покое ни на секунду.
     - Я не дам им покоя, сэр, - заверил его Езекия.





     Курьерский корабль скрылся из виду. Сколько ни  вглядывался  Шеридан,
он больше не мог его разглядеть.
     Добрый старый Езекия, подумал он,  уж  этот  сделает  все  как  надо.
"Центральная торговля" долго потом не сможет опомниться.
     Он наклонил голову и потер ноющую шею.
     Потом сказал Гидеону и Эбенезеру:
     - Теперь можете его отпустить.
     Те, широко улыбаясь, поднялись с распростертой фигуры Тобиаса.
     Тобиас встал. Он был взбешен.
     - Мы еще поговорим об этом, - пообещал он Шеридану.
     - Да, я знаю, - сказал Шеридан. - Ты бы съел меня с потрохами.
     Абрахам шагнул вперед:
     - Что теперь?
     - Теперь, - сказал Шеридан, - я думаю,  нам  всем  придется  собирать
клубни.
     - Клубни?
     - Наверняка остались лодары, которых гарсониане, когда  их  собирали,
не заметили. Все, какие мы только найдем, нам понадобятся на семена.
     - Но ведь  все  мы  тут  физики,  инженеры-механики,  химики  и  тому
подобное.  Ты,  конечно,  не  ждешь,  чтобы  специалисты   такой   высокой
квалификации...
     - Это поправимо, - сказал Шеридан. - Я  думаю,  мы  сумеем  разыскать
трансмоги космических рабочих. Они сойдут, пока "Центральная"  не  пришлет
сельскохозяйственных рабочих.
     Тобиас шагнул вперед и стал рядом с Абрахамом:
     - Требую, чтобы, пока мне  приходится  быть  здесь,  для  меня  нашли
занятие. Болтаться без дела не в натуре робота.
     Шеридан хлопнул по карману  куртки  и  ощутил  выпуклость  трансмога,
который он вынул из Езекии.
     - Кажется, у меня есть как раз  то,  что  тебе  нужно,  -  сказал  он
Тобиасу.


      ЙНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН╩
      ╨        ЭТОТ ТЕКСТ СДЕЛАН HARRYFAN SF&F OCR LABORATORY        ╨
      ╨            В РАМКАХ ПРОЕКТА  САМ-СЕБЕ ГУТЕНБЕРГ-2            ╨
      ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД╤
      ╨     !!! Текст предназначен исключительно для чтения !!!      ╨
      ╨ !! SysOp не отвечает за коммерческое использование текста !! ╨
      ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД╤
      ╨ HARRY FAN STATION    SYSOP HARRY ZAGUMENNOV   FIDO 2:463/2.5 ╨
      ЗДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД╤
      ╨ ОДНО ИЗ САМЫХ БОЛЬШИХ СОБРАНИЙ ТЕКСТОВ (ОСОБЕННО ФАНТАСТИКИ) ╨
      ╨                     НА ТЕРРИТОРИИ EX-USSR                    ╨
      МНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН╧
      ╨      Если у вас есть тексты фантастики в файловом виде -     ╨
      ╨     присылайте на 2:463/2, на 2:5020/286 или на 2:5030/106   ╨
      ИНННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННННН╪

Last-modified: Thu, 20 Feb 1997 08:51:23 GMT

Оцените этот текст: