ому заводику. За забором стоял джип Возеха. Самого хозяина не было видно. Работали Пастух с Доком абсолютно без прикрытия, поэтому некоторый риск оставался: в любой момент они могли попасть под неожиданный огонь. Все оказалось проще: на капот были выложены два пакета с желтоватым содержимым, от них потребовали рядом положить деньги. Пастух пожал плечами и положил рядом стандартную пачку стодолларовых банкнот в банковской упаковке. Док с незажженной сигаретой в зубах шпателем проткнул пакет, извлек на его конце крупицу содержимого и опустил в пробирку, которую достал из кармана. Подождал реакции. Убедившись в том, что реакция не соответствует продукту, он надорвал пакеты и демонстративно высыпал их содержимое на землю. Туркмены, молча ухмыляясь, достали оружие, один из них забрал с капота деньги. Не возражая и не говоря ни слова, Док вынул из губ сигарету, сломал ее в пальцах и бросил на капот, затем оба гостя повернулись к боевикам спиной и крепко зажмурились. Сломанная "сигарета" с ампулой внутри полыхнула ярчайшим пламенем. Даже при закрытых веках этой вспышки хватало, чтобы вывести человека на несколько минут из строя. Поэтому, когда Док и Пастух повернулись снова к бойцам Возеха, те лежали вокруг машины без сознания. Док вернул свои деньги, а Пастухов затолкал на заднее сиденье машины водителя такси. Когда они вернулись на площадь, с которой началось путешествие, тот все еще не мог проморгаться. -- Для первого знакомства -- неплохо, -- было решено на вечернем совете. Собрав воедино сведения об Алексее Дудчике, полученные наблюдением, сделали вывод о том, что его основной связью с авторитетной верхушкой города является контакт с заместителем министра Довлатом Худайбердыевым. Через Худайбердыева проще всего выйти на Гузара и его окружение. На этот раз на встречу пошел Пастух. Он постучал утром в дверь номера Дудчика и, войдя, без приглашения сел за стол. -- Чем обязан? -- хмуро спросил Алексей, не успевший одеться. Пастух выложил на стол три банкноты. Триста долларов были большим гонораром для этого города. -- Довлат Худайбердыев, безусловно, знаком с Гузаром. А с Возехом? -- спросил Пастух. Вопрос почему-то очень не понравился Дудчику, но он молча кивнул. -- А вы сами? Дудчик смолчал. -- Ну что ж, пусть Худайбердыев, если вы не хотите, передаст этому человеку, что меня с ним -- Возехом -- познакомил Спица в казино "Авокадо". И еще: Пастухов знает о проблемах Возеха и его друзей. Пусть приходит поговорить, мой номер комнаты вы знаете. Это все. Пастух выжидательною посмотрел на похмельного майора Дудчика. Тот снова кивнул. Нейл Янг все еще не подавал признаков жизни, а майора Дудчика тем временем какие-то крупные московские дельцы покупали за оскорбительно мизерную сумму. Глава шестая. Поворот "кругом марш" Пакет, который пришел с дипломатической почтой из России, лег через два дня на стол полковника Вилли Диксона, руководителя русского отдела службы внешней разведки МИ-6, в ведении которого все еще находились по традиции и страны распавшегося СССР. Однако в последнее время назревали перемены, так как южные республики бывшей Страны Советов уже следовало рассматривать скорее в контексте среднеазиатских проблем. Однако Таджикистан, на территории которого находились российские войска и где несли службу русские пограничники, оставался в ведении Вилли Диксона. Только для руководства Допуск по форме А-3 Руководителю русского отдела полковнику Уильяму Диксону Специальный агент Нейл Янг ДОНЕСЕНИЕ Довожу до вашего сведения, что 11 августа сего года на контакт со мной вышел "инициативник" с предложением продать некие секретные документы. 14 августа я провел с ним конфиденциальную встречу. Данное лицо является офицером российской 206-й МСД, дислоцированной в Таджикистане. Майор Алексей Петрович Дудчик -- пресс-секретарь российского контингента, активно участвует в местной политической жизни, частично поддерживая демократическую оппозицию. Им были предоставлены как образец 12 документов, касающихся управления стратегическими ядерными силами России (см. Приложение), а также список документов, которые предлагаются для продажи. Дудчик представился посредником некоего лица, владеющего этой информацией, и изложил требования: двести тысяч долларов аванса наличными и три миллиона окончательного расчета, которые должны быть переведены в один из банков, обеспечивающих конфиденциальность клиента. Предоставленные им документы являются компьютерными распечатками, не содержащими никаких реквизитов организаций (печатей или факсимиле), что позволяет судить об их подлинности только по содержанию. Общий список предлагаемых документов представляет собой практически всеобъемлющую базу данных по составу, дислокации, боевому управлению, целям и мерам защиты Ракетных войск стратегического назначения России (восстановленный по памяти список прилагается). Направляю вам данные документы для проверки на достоверность информации. По моему мнению, данный контакт является грубой провокацией местной российской контрразведки, что вытекает из небрежности в подготовке образцов документов, несоразмерности цены и масштаба предлагаемой информации, отказа объяснить ее происхождение и источники. Такая провокация может быть инициирована с целью удалить меня из Таджикистана. Возможности игры с русской контрразведкой в этом случае или вербовку майора Алексея Дудчика оцениваю как бесперспективные. Нейл Янг. Вилли Диксон пролистал небрежно распечатанные на плохой бумаге документы. С таким же успехом Нейл мог повесить их в собственном сортире. Через его коридор проходят десятки тонн наркотиков, вокруг практически идет гражданская война, а он тратит свое внимание и время начальства на глупости местных Бондов дивизионного масштаба. Диксон поставил на документах свое резюме: "Отправить в отдел стратегических исследований для проверки на достоверность информации". Пусть лучше морочат себе голову эти теоретики мирового масштаба. * * * Алексею Дудчику было совершенно невдомек, так же как его старшему брату, что во всех без исключения разведках мира бытует подозрительное и презрительное отношение к так называемым "инициативникам" -- добровольным шпионам, которые на свой страх и риск собирают разведывательную информацию, а потом рыщут, не зная, кому бы ее продать. Их фантазия питается глупыми фильмами и дурацкими книжками про шпионов, которые сорят деньгами и палят из бесшумных "магнумов" сорок пятого калибра. Поэтому эти люди задирают немыслимые цены, ставят невыполнимые условия, они неоправданно рискуют в одних случаях и отчаянно трусят в других. Они не нужны разведке, которая сама выбирает свои цели и тогда уж прилагает все усилия, чтобы убедить, купить или запугать человека, обладающего необходимой информацией. Агенты-зарубежники и дипломаты, повидавшие на своем веку десятки "инициативников", терпеть их не могут. Во-первых, они чаще всего просто являются в посольство, или звонят, или используют любую другую подвернувшуюся возможность, чтобы выйти на контакт, -- и все это без малейшего понятия об элементарных правилах конспирации. Поэтому уже изначально есть процентов пятьдесят риска, что контрразведка засекла этого горе-шпиона на этапе первого контакта. Получив отпор в одном месте, "инициативник" идет во второе и третье, лавинообразно увеличивая риск. Для дипломатических работников и разведчиков все это кончается объявлением их персоной нон-грата и высылкой из страны. Во-вторых, сотрудники местных спецслужб сознательно запускают таких провокаторов, чтобы скомпрометировать того или иного иностранца и получить галочку в своем послужном списке. Кроме того, провокаторы засылаются и из соображений превентивных: на одного настоящего "инициативника" приходится один засланный, и это затрудняет работу чужой разведки. В-третьих, "инициативник" может быть исключительно тщательно подготовленным агентом, которого почти невозможно разоблачить, который, как Голицын или Пеньковский, будет двадцать лет морочить головы, причем так никогда и не удастся до конца выяснить, кто он -- истинный перебежчик или дезинформатор. Еще хуже, если факт дезинформации обнаружится через год или через пять, -- результатом будет крах собственной карьеры. Зачастую "инициативник" попадает в поле зрения контрразведки своей страны еще на стадии сбора материалов, и тогда он сам свято верит в истинность "дезы", которую ему подсунули изощренные во лжи спецслужбы. В-четвертых, они тащат не то, что нужно, или вообще то, что не нужно никому. Половина из них пытается поделиться секретами, о которых можно было прочитать в открытой западной прессе еще лет десять назад, но которые все еще проходят под грифом "секретно" в их родной стране. Другие пытаются выдать за секреты такие фантазии собственного производства, которые лучше нести в издательство, занимающееся выпуском книг научной фантастики. В-пятых... Одним словом, "инициативник" -- существо опасное для карьеры и неудобное в работе. Более того, он существо жадное, поскольку обычно хочет денег, и презираемое, как всякий добровольный предатель. И все-таки с ними приходится работать, потому что в любом грязном песке нет-нет да и мелькают крупицы чистого золота, когда почти без труда и расходов приобретаются новые технологии или важные сведения, когда новенький сверхсекретный МиГ сам собой садится на японский аэродром, оставшись незамеченным для всех защитных систем ПВО. Все это никак себе не представляли ни Алексей, ни Виталий Дудчики. Они знали, что владеют информацией огромной ценности, что она крайне необходима покупателю, и не могли понять, почему этот потенциальный покупатель хотя бы не посмотрит на товар. Поэтому Алексей день за днем нетерпеливо ожидал известий от своей английской надежды на светлое будущее. А тем временем Нейл Янг сторонился его, холодно здоровался при встрече и не давал никакой возможности задать самый короткий вопрос. Когда терпение кончилось, Алексей просто позвонил из автомата в английское представительство и назначил Нейлу Янгу встречу в кафе "Лейли и Меджнун". По его голосу Нейл понял, что нужно либо обрывать контакт, либо соглашаться на встречу. Поскольку ответа о достоверности документов из Лондона все еще не было, он решил встретиться с нетерпеливым шпионом-"инициативником" и успокоить его нервы. * * * В этот день Дудчика "водил" по городу Мирзо Кудимов, привычно фиксируя его контакты и тяготясь рутиной наружного наблюдения. Обычно ему не приходилось заниматься столь примитивной работой, но его начальник Кодир Савдо -- второй заместитель министра внутренних дел -- предупредил, что контакт русского офицера и английского шпиона может представлять значительный интерес. Поэтому Кудимов отнесся к делу со всей серьезностью. Была и еще одна причина интереса: поскольку дело касалось российского офицера, то оно затрагивало и российскую ФСБ. А Мирзо Кудимов был давним и результативным агентом этой уважаемой организации. Таким образом, в данном случае он работал "на две ставки", что было попросту выгодно -- как из соображений оплаты, так и из соображений карьеры. Его подопечный сел на открытой террасе под зонтик и заказал кофе и сто граммов. Мирзо же зашел внутрь кафе, где было прохладней, и наблюдал за Дудчиком, почитывая газету. Увидев, что к подопечному подсаживается Нейл Янг, он разом утратил интерес к содержанию газеты. Это была именно та встреча, которая интересовала замминистра, да и его самого. Взгляд его упал на стоявшую перед Дудчиком пепельницу, которую майор успел уже набить окурками. Мирзо подозвал официанта и сунул ему в руку целых пять долларов, вызвав к себе неподдельный интерес. -- Парень, бегом принеси мне пепельницу. Когда тяжелая глиняная пепельница оказалась у него в руках, Кудимов перевернул ее и срочно разжеванным кусочком "Дирола" прилепил к ее днищу черную "таблетку" микрофона-передатчика. Поставил на стол -- пепельница не качалась, потому что дно ее имело углубление. -- А теперь быстренько поставь эту пепельницу на стол вон к тем двум людям, а грязную забери. И спроси, может, они еще что-нибудь хотят заказать. Беги. -- Это не мой столик, я не могу, -- заартачился мальчик, со страхом глядя на пепельницу с непонятным предметом под ней. Что за дурака послал Аллах! Этот идиот наверняка думает, что посетитель прилепил бомбу или, того чище, какой-нибудь злой магический амулет. Пятерок у Мирзо больше не было, пришлось достать целую десятку и протянуть ее глупому официанту. -- На, а пятерку отдашь тому официанту, чей столик. Быстрей, паренек. -- Я не могу, забери свои деньги, -- пробормотал официант и полез в карман за пятеркой. Кара господня. Мирзо вынул из кармана удостоверение старшего лейтенанта МВД и, раскрыв, показал его из-за газеты официанту, сменив тон на самый страшный, какой только смог изобразить: -- Я сейчас арестую тебя и забью в камере до смерти, ублюдок. Хватай пепельницу и беги! Вот так-то, страх преодолевается только еще большим страхом. Кто-кто, а спецслужбы в Душанбе сумели зарекомендовать себя так, что их боялись не меньше, чем бандитов. Мирзо достал из сумки приемное устройство и наушники, выглядевшие как обычный музыкальный плеер, поставил этот "плеер" на стол, нацепил наушники на голову, изображая меломана. Повернул ручку громкости и вздрогнул от резкого стука: -- Вот, пожалуйста, чистая пепельница. Что-нибудь закажете еще? -- Кофе и сок, -- раздалось в ответ. -- Одну минуту. Техника, не считая легкого треска и фона, работала отлично. Английский Мирзо понимал вполне сносно, тем более что Алексей изъяснялся, не выходя за пределы базовых знаний, полученных им в высшем военно-политическом училище, и Нейл Янг тоже учитывал это. -- Это совершенно неоправданный риск. Прошу вас не повторять таких ошибок впредь, -- выговаривал ему Янг. -- Случайная встреча в кофейне может случиться только раз, да и в этот единственный раз никто не поверит в ее случайность, если этот кто-то осуществляет слежку. А ведь и за вами, и за мной наверняка здесь присматривают. -- Вы сами ставите меня перед необходимостью вызывать вас на встречу. -- Каким образом? -- Я ожидаю день за днем, а вы уклоняетесь от всяких контактов. -- Я ведь предупредил, что вам придется запастись терпением. -- И это при всей важности материала, который идет к вам в руки? -- Алексей не мог понять, что крылось за этим равнодушием, он подозревал, что его держат в "черном теле", чтобы сбить цену, или -- второй вариант -- что они уже самостоятельно вышли на брата и давно ведут с ним переговоры напрямую. -- Именно стратегическая важность должна диктовать нам предельную осторожность. -- Вы не боитесь, что владелец информации найдет покупателя помимо вас? -- Вы обращались еще к кому-то? -- встревожился Нейл Янг, перед которым замаячила отчетливая перспектива высылки из страны. -- Нет, но почему с вашей стороны такие проволочки? -- Вашу информацию проверяют. Ответа у меня пока нет. Инструкций нет. -- А вы не могли бы связаться и поторопить Лондон? -- все больше раздражался Алексей. Нейл Янг пожалел, что пришел на эту встречу. Он хорошо понимал, что в Лондоне присланные листки вызвали такой же презрительный скепсис, -какой испытывал он сам. В противном случае инструкции пришли бы уже через день-два. -- Если бы вы открыли источник информации, хотя бы намекнули, откуда у заштатного майора стратегические сведения, это могло бы ускорить движение дел. -- Источник слишком уязвим и прозрачен, поэтому мы сначала должны получить аванс. -- Вы опасаетесь лишиться своей доли? -- догадался наконец Нейл Янг. -- Вот, возьмите список документов, которые вам предлагаются... -- Не надо. -- Нейл остановил его руку, потянувшуюся к карману. -- Это уже не нужно. Уничтожьте его побыстрее, но не при мне. Ничего не передавайте мне при людях. Вы не соблюдаете самых элементарных правил и чрезмерно много пьете. Майор застегнул карман и опустил руку, зажав в ней пустой стакан. -- Я жду еще неделю, -- подвел он итог, -- а потом обращаюсь к американцам. Все равно эта информация в конечном счете попадет к ним. -- Не порите горячку, вас просто засекут на контактах. И тогда вы подведете и себя, и меня. Официант принес заказ, и Алексей, пользуясь случаем, попросил повторить "сотку": -- Неужели вам не понятно, что сам факт нахождения у меня таких документов доказывает, что они пришли из какого-то серьезного источника? Или вы думаете, что их сфабриковала в нашей дивизии пара-тройка безмозглых подполковников? Да они даже отдаленного представления не имеют о таких специфических и специальных предметах. Кстати, и я сам большей части этих бумаг даже не понимаю. "А ведь это аргумент, -- подумал Янг. -- Версия о местной инициативе отпадает. Что за черт?" -- Хорошо, -- решил Нейл Янг. -- Я сделаю запрос и потороплю Лондон. Вас устраивает такой ответ? -- Как мы свяжемся? -- Вам в ближайшее время пришлют какое-нибудь приглашение на официальный прием, брифинг, вечеринку, где в правом верхнем углу будет стоять двойная птичка карандашом. Будьте там обязательно, а уж во время мероприятия я сумею найти способ поговорить с вами. -- Я согласен, -- расслабился Дудчик. -- Ваше здоровье, господин Нейл Бонд. Янга покоробила фамильярность этого спивающегося сопляка. * * * Отлепив с донышка пепельницы микрофон, Кудимов бросил слежку. Понятно, что вплоть до вечеринки с Нейлом Янгом следить за подопечным смысла нет. Зато есть смысл немедленно доложить о результатах начальству. Причем как местному, так и московскому. "Стратегические сведения", "Лондон", "обращусь к американцам", -- кажется, наклевывается отличное дело, в результате которого Мирзо Кудимов получит очередную звездочку и хорошую сумму денег. Удача находит достойных. Он представил, как рассказывает своему начальнику Кодиру Савдо о собственной ловкости с пепельницей, и переполнился гордостью. И действительно, стоило заместителю министра услышать первые фразы, как лицо его просветлело и наполнилось интересом. Он внимательно прослушал весь разговор и принялся спрашивать: -- Дудчик нервничал? -- Два раза пил водку. -- Это для русского нормальное занятие, Мирзо. -- Но не тогда, когда он идет на рискованный контакт с западной разведкой. -- Пожалуй. Где он сейчас? Мирзо смутился: -- Я посчитал, что важнее доставить эти сведения вам, и прервал наблюдение. -- Правильно сделал. Быть тебе капитаном, Кудимов, если это дело раскрутим как надо. Мирзо зарделся. -- Бери двух наших ребят из оперативки -- и дуйте на обыск. Дудчик будет сегодня пить, раз начал с утра, найдите его, позаботьтесь, чтобы не свалился вам на голову. А сам аккуратнейшим и тщательнейшим образом проверь его комнату. Живет-то он сейчас один, так что тебе никто не помешает. Смотри, не оставь следов, нам важно его не спугнуть. Мирзо Кудимов отправил оперативников на поиски Дудчика, назвав им с десяток мест, в одном из которых они обязательно нашли бы его подопечного. Сам же заперся в кабинете и сел за компьютер. Пальцы быстро забегали по клавишам, составляя отчет для ФСБ: "Полковнику Мирзоеву. Мною зафиксирован контакт российского офицера Алексея Дудчика, пресс-секретаря 206-й МСД, с представителем английской разведки Нейлом Янгом, атташе по вопросам культуры, в ходе которого выявилось, что Дудчик предлагает англичанину некие стратегические сведения, по-видимому, за значительную сумму денег. Характер этих сведений пока не установлен. Насколько можно предположить, образцы секретных материалов отправлены в штаб-квартиру британской разведки, в Лондон, для экспертизы. В настоящее время Дудчик ждет ответа о готовности Лондона купить эту информацию. Сегодня на квартире Дудчика будет произведен тайный обыск. О результатах доложу позже. Расследование с таджикской стороны ведется Кодиром Савдо, вторым заместителем начальника МВД. Рустам". Мирзо отыскал среди многочисленных файлов одной из электронных игрушек, стоявших на компьютере, программу кодировки текста и превратил буквы на экране в бессмысленный набор знаков. Затем он включил модем и вызвал на экран панель электронной почты. Набрал электронный адрес некоего московского почтового ящика и отправил свое короткое сообщение прямиком туда. Через пятнадцать минут это сообщение, миновав ряд серверов, окажется в компьютере специальной службы ФСБ. И если девочки не спят, то еще через полчасика оно ляжет на стол его куратора. Особая прелесть заключается в том, что расшифровать сообщение, не имея программы кодировки, было практически невозможно. Так что даже если на центральном сервере Душанбе кто-нибудь установил перехват сообщений, то прочитать его донесение он не сумеет. Специальная программка в его электронной почте отсекает обратный адрес, так что даже автора непонятного письма никто установить не сумеет. Мирзо, названный в честь дяди-полковника, которому пошло донесение и который сам завербовал его несколько лет назад, аккуратно подтер архив "out.let", в который автоматически записываются отправленные сообщения, уничтожил свое письмо в памяти компьютера и вздохнул свободно. "Вот так шагнула техника. Практически без риска отправил донесение. Не надо никаких раций и радисток Кэт. Быстро, выгодно, удобно". Агент ФСБ по кличке "Рустам" был доволен собой. * * * Кодир Савдо, прослушав кассету Кудимова с записью утреннего разговора, поспешил к Довлату Худайбердыеву. Прав оказался Довлат, и сам он оказался прав, когда поставил лучшего работника на это дело, хотя ничто вроде бы не предвещало такой удачи -- одна голая интуиция. -- Можно к тебе, Довлат? -- открыл он дверь. -- Заходи. Что ты так цветешь? Хорошие новости? -- Лучше не бывает. -- Кодир Савдо показал ему аудиокассету. -- Музыка понравилась? -- пошутил Довлат. -- Музыка, именно музыка. Ты сейчас сам ею заслушаешься. -- У меня нет в кабинете магнитофона. -- Тогда пошли ко мне. Это про твоих охотников -- русского и англичанина, -- которые очень хотят друг друга вокруг пальца обвести, -- широко улыбался Кодир. * * * Мирзо повернул в замке ключ, выданный администратором гостиницы -- тот привык не возражать, видя удостоверение офицера МВД, так что требовать ордер на обыск, подписанный прокурором, ему даже не пришло в голову. Трехчасовой осмотр комнаты, к сожалению, ничего не дал. Впрочем, на удачу трудно было рассчитывать с самого начала. Находясь в чужой стране с довольно враждебным отношением к русским, Дудчик не мог не учитывать возможности обыска у себя. Кудимов зашел к администратору, чтобы вернуть ключ. На глаза ему попался компьютер, за которым какая-то женщина играла в электронный покер. Мирзо неожиданно развернулся и прошел назад в номер Дудчика. Он раскрыл стол и взял небрежно лежащую дискету -- единственный предмет в квартире, который остался непроверенным, так как домашнего персонального компьютера Дудчик еще не завел. Снова вернувшись к стойке администратора, Кудимов сказал: -- Будьте добры, уступите мне компьютер на несколько минут. -- Какая жалость, -- сказала женщина. -- А я уже чуть было не выиграла! -- И она кокетливо посмотрела через плечо на красавца Мирзо. -- Побыстрее, -- неприязненно поторопил ее Кудимов. Женщина обиделась и ушла. Мирзо вставил дискету в дисковод и заглянул в список файлов. Как и следовало ожидать, дискета оказалась девственно чистой. "А ты что хотел, за один день разоблачить шпионскую организацию?" -- сказал он себе. Однако врожденное упрямство подсказало ему еще одну мысль, и он нашел стандартную программу "unerase.exe". Эта стандартная программа восстанавливала уничтоженную информацию на диске, если только поверх нее не успели записать новую. На экране возник целый список. Ну что ж! Мирзо терпеливо восстановил все тринадцать файлов. Все они оказались текстовыми. Посмотрим... Команда просмотра: F3. На экране появились строчки: Совершенно секретно Главный штаб Ракетных войск стратегического назначения БОЕВОЙ СОСТАВ Оренбургской ракетной части Кудимов быстро нажал на кнопку "Esc", и документ исчез с экрана. Офицер оглянулся -- никто, к счастью, ничего не видел. Он быстро просмотрел еще несколько файлов. В них оказались столь же секретные сведения. В душе разлился холодок. Последний документ представлял собой список документов и баз данных с количеством страниц справа. Кудимов начал догадываться, что все это значило. -- Администратор! -- окликнул он. -- Найдите мне чистую дискету, быстро! Администратор, мужчина пуганый, не стал возражать и быстро нашел ненужную ему дискету. Мирзо скопировал на нее документы. Затем стер файлы с дискеты Дудчика, приведя ее в первоначальное состояние. Пришлось еще раз подняться на второй этаж, чтобы положить пластмассовый квадратик в ящик стола. Кудимов отправился назад в здание правительства. Место дневной радости заняло беспокойство. Он вспоминал позиции списка секретных данных. Вот, значит, о чем шла речь между российским офицером и английским дипломатом и, что скорее всего, сотрудником Интеллидженс сервис. Не заходя к начальнику, он прошел в свой кабинет и сел к компьютеру. Он просмотрел еще раз тексты документов, скопированных на дискету, полученную от администратора гостиницы. Так и есть, документы были высшего уровня секретности. Поторопившись, он выпустил известие о серьезном деле сразу в две спецслужбы. И теперь он представил себе, какая в ближайшее время заварится каша и в городе Душанбе, и в Москве. Возможно, все не так серьезно, раз Лондон молчит. Может быть, документы эти -- "фуфло", "деза"... Как бы там ни было, в ближайшие полчаса ему предстоит принять решение, на чьей стороне он остается. Нечего и думать передать содержимое в оба ведомства. Дудчик -- кретин. Как можно вести такую игру, не соблюдая элементарных мер предосторожности! Люди теряют жизнь за знание секретов куда меньшего масштаба... Мирзо Кудимову потребовалось гораздо меньше получаса, чтобы принять решение. Он скопировал файлы на жесткий диск и по очереди их закодировал. Та же участь постигла короткую сопроводительную записку: "Полковнику Мирзоеву. При негласном обыске в квартире Дудчика обнаружена дискета со скрытыми файлами, содержащими документы высокого уровня секретности. Эта информация передается только вам. Жду инструкций. Рустам". Через полчаса электронное письмо должно быть получено дежурным в Москве, распечатано и положено на рабочий стол полковнику ФСБ. Он прочтет его утром. * * * К воротам особняка подъехал видавший виды "рено", из которого вышел Худайбердыев, прошел мимо охранника на воротах и спросил у женщины во дворе: -- Где Азим? -- В доме. -- Скажи ему, женщина, что приехал Худайбердыев по срочному делу. Азим Гузар проводил время со своим гостем Али Амиром за дневным чаепитием и беседой. Утром был получен ответ от господина Бен Ладена с весьма выгодным для таджиков предложением. Лидер исламистской оппозиции видел все большие перспективы от сотрудничества с Бен Ладеном и оттого как только можно обласкивал его доверенное лицо. Сейчас они обсуждали проблему талибов в Афганистане, влияние и вес которых становились все более определяющими в стране. Очень удачно, что господин Бен Ладен активно поддерживал последние годы именно их. Женщина, принесшая чай, тихо сказала, что прибыл еще один гость. Азим скривился. -- Кто такой Худайбердыев? -- спросил Али Амир. -- Он заместитель у министра, с которым вы познакомились в день приезда. Министр социального обеспечения -- второе лицо в нашей партии, а заместитель у него -- представитель демократической оппозиции. Худайбердыев -- популярный человек в нашей стране, известный журналист и из хорошего рода, но он упорно хотел идти своим путем. Теперь ему придется приползти к нам на животе. Говорит, что приехал с какими-то важными новостями. Я выйду к нему в соседнюю комнату, ему не надо видеть вас. ...Гость вежливо поклонился хозяину дома. -- Как я рад тебя видеть под крышей своего дома, Довлат, -- обнял его лидер исламистской оппозиции и похлопал в ладони. -- Женщина, принеси чай. -- У вас есть на чем послушать вот эту кассету? Тут интересный для нас разговор, -- с ходу взял быка за рога Довлат. Женщина, разлив чай, сходила на женскую половину дома и принесла от детей японский двухкассетник. -- Это, я думаю, подойдет? Худайбердыев поспешил объяснить: -- У нас появилась уникальная возможность прижать сразу и русских военных, и этого англичанина. Оказывается, они снюхались между собой и затеяли куплю-продажу российских военных секретов. На этой кассете доказательство сговора и предательства. Мы сможем взять за горло одного и второго. Он продемонстрировал хозяину часть разговора, которая не оставила сомнений в сути происходящего между офицерами двух отнюдь не самых дружественных стран. -- Кто знает об этом? -- первым делом спросил Азим Гузар. -- Только Кодир Савдо и его сотрудник Кудимов, но вы знаете, что Кодир по-настоящему подчиняется только мне. Я принес эту ценную информацию туда, где она принесет наибольшую пользу нашей бедной стране. Лидер исламистов гордо выпрямился и выдержал паузу, должную показать гостю его место. Происходило то, что в политике называется "переметнуться из лагеря в лагерь". Довлат Худайбердыев принял свое решение: он понял, что демократическая оппозиция в скором времени будет окончательно разгромлена, и переходил на сторону своих недавних противников-исламистов. Альтернативой для него было изгнание или смерть. Он решил остаться и в политике, и в жизни. Для чего пришел и принес в зубах кость. -- Я рад приветствовать тебя в наших рядах. Ты поступил мудро, как дальновидный политик. Пусть это станет для тебя еще одной ступенью наверх. Сказанное прозвучало как обещание поста министра социальной защиты, когда Азим займет более значимый пост. При условии, конечно, полного послушания. -- Еще одно сообщение для Возеха. Правда, я его не понимаю. Худайбердыев в точности передал слова Пастухова, сказанные Дудчику. -- Я тоже не могу понять, -- сказал Гузар. -- Пусть разбирается сам, я скажу ему. -- Благодарю вас. Заметьте, что это послание почему-то попросил передать все тот же Алексей Дудчик. -- Довлату очень хотелось быть полезным. -- Пойдем, Довлат, в соседнюю комнату, я познакомлю тебя с дорогим гостем. Они прошли к Али, и тот был представлен как доверенное лицо господина Бен Ладена. Довлат должен сразу почувствовать себя в организации, которая пользуется международным авторитетом в мусульманском мире. -- У господина Худайбердыева хорошие новости, которые могут оказаться полезными для вашего дела, -- сказал хозяин дома. -- Довлат поймал за руку русского офицера, пресс-секретаря российской дивизии. Оказывается, тот решил продать англичанам несколько стратегических секретов. -- Пресс-секретарь продает секреты? Такие ли они стратегические? -- усмехнулся Али Амир. -- Не знаю, -- ответил ему Худайбердыев. -- Но в сегодняшнем разговоре с англичанином, который нам удалось записать, звучало это слово. Позвольте, я позвоню в МВД, может быть, появились новости. Они сейчас обыскивали его комнату. Однако Кодир ответил по телефону, что результаты обыска нулевые, агент только что вернулся из гостиницы с пустыми руками. -- В чем вы видите пользу? -- спросил Али Амир у хозяина. -- Этот офицер пользуется достаточно большим влиянием и знаком по своей должности со всеми. Он может предоставить нужные сведения и нужных людей для проведения какой-то из частей операции переброски вашего "имущества". Кроме того, нам может оказаться выгодным скандал, связанный с разоблачением деятельности разведок на нашей территории. Али Амир задумался. С одной стороны, у них в руках есть доказательства предательства этого офицера, и их надо использовать, с другой стороны, самих материалов, содержащих секретные сведения, не обнаружено. Интересно и то, что представляют собой эти "стратегические" материалы. Сейчас в России все торопятся разворовать последние остатки и наперегонки торгуют секретами... -- Я думаю, что не стоит терять времени. Если этот человек завтра сбежит в Англию, он будет для нас потерян, как и его сведения. Я бы на вашем месте просто поговорил с ним и спросил, зачем ему Англия и враги из НАТО. Его секреты могут понадобиться и здесь, -- высказал Али свое мнение. -- Но это, конечно, ваше внутреннее дело. -- Вы правы, дорогой гость, -- решил Гузар. -- Я так и поступлю. * * * Алексей Дудчик, разменяв свеженькую сотню долларов, сидел в компании знакомых журналистов, накачиваясь "по полной программе", как он определял для себя это состояние. Надежда на огромные деньги и спокойное житье, казалось, отравили его дух. Хитросплетения азиатской политики, карьерные соображения, умение лавировать между десятками разнообразных интересов и находить компромиссы -- все это стало казаться мелким и никому не нужным. Только что разрушилась его семья, беспомощность российской армии в чужой стране была унизительной, и оставалась одна-единственная перспектива -- во что бы то ни стало довести до конца трудное и бесчестное дело, чтобы уехать самому и увезти маленькую дочь туда, где нет ни галопирующей инфляции, ни полной потери самоуважения, ни примитивных политиков, ни ежедневных обстрелов застав, ни проклятых азиатов с их феодально-родовой системой. -- Вы сегодня мрачно настроены, -- говорил ему молодой журналист, чьи статьи в последний год стали призывать к исконным ценностям и воспевать великое прошлое и будущее таджикского народа. -- Вам надо в отпуск. Давно не были в России. -- Я там никогда не был и никогда не буду, -- ответил ему Алексей, помахивая перед лицом рукой. Перед журналистами, польстившимися на угощение шиковавшего Дудчика, вставала во весь рост невеселая перспектива транспортировать пьяного майора домой в гостиницу. -- Добрый вечер. -- Возле столика появилась фигура крепкого смуглого человека с холодными глазами, и журналистам стало неуютно. -- У вас трудности? Алексей поднял мутный взор: -- А, добрый человек с перевала Талдык, -- узнал он Возеха. -- За мной должок. Официант! -- крикнул Алексей куда-то в зал. -- Еще шампанского для моего старого боевого друга! Журналисты замерли, они хорошо представляли себе уровень оскорбления, которое сейчас нанесет Дудчик воину ислама, предложив ему выпить виноградного вина. И то, что "воин ислама" снабжает народ Алексея караванами "дури", ничего не значит, а потому личный "газават" может произойти сейчас и прямо у них на глазах. -- Помоги-ка мне, -- сказал Возех одному из журналистов, беря Алексея под руку. -- Отведем в машину. Лучше ему отправиться домой. Журналист с готовностью подхватил нестойкое тело офицера и повлек его к выходу вместе с Возехом, не решаясь заикнуться о неоплаченном счете. Однако он напрасно волновался, потому что внизу Возех, передав обмякшее тело двум своим людям, достал из кармана двадцать долларов и протянул ему: -- Возьми. Заплатишь за стол. -- Это много, -- робко возразил газетчик. Возех выпустил из пальцев купюру, которая зеленым листиком спланировала на пол, и пошел к своему джипу, куда уже усадили Дудчика. Журналист сглотнул слюну и поднял бумажку под взглядом швейцара. -- Ну что, -- сказал он, вернувшись за стол и показывая "баксы". -- Гуляем? * * * Артист в стильном белом костюме а-ля Делон, который в обществе ресторанной дамы вел сегодня вечером наблюдение за Дудчиком, немедленно извинился и вышел. Заставив слив в туалете непрерывно шуметь, он связался с Пастуховым: -- Дудчика только что забрал из ресторана Возех. Правда, толку от него, похоже, пока немного. -- Пьян? -- В стельку. -- Так и должно быть. Значит, передал сообщение и пропивает гонорар. -- Думаешь, клюнуло? -- Похоже. Давай к нам, будем наготове. Сегодня можно ждать гостей. Артист вернулся к столику с сотовым возле уха. Сложив трубку, он с вальяжным сожалением сказал своей даме: -- Регина, как сказал мой знакомый поэт: "О как внезапно кончился диван!" Ты представляешь, они опять меня срывают с места. Вызвать тебе такси? Огорченная дама, однако, выразила готовность еще некоторое время "поскучать в одиночестве" за изобильным столиком. * * * Прохладный вечерний воздух, бьющий из открытого бокового окна, освежил Алексея. Он поежился и оглянулся, короткий период дремоты прошел. Слева за рулем сидел Возех и гнал сильную машину по ночной улице. -- Куда это мы? -- не соображая, спросил Алексей. Он всмотрелся за окно -- мимо мелькали глинобитные домики окраин. -- В гости. -- К кому? -- Гузар хочет поговорить с тобой, он послал меня, чтобы я пригласил тебя в дом. Алексей начал стремительно трезветь от ощущения холода и пустоты в животе и низу груди. Адреналин выбрасывался огромными порциями из надпочечников и пережигал алкоголь. Дудчик оглянулся: позади сидели двое боевиков с равнодушными каменными лицами. Прикидываясь все таким же пьяным и бессмысленным, Алексей положил голову на край открытого стекла, чтобы ветер посильнее задувал В лицо, и сложил руки на груди. Левая рука осторожно лезла в нагрудный карман, медленно доставала оттуда бумагу, которую он собрался-таки передать Нейлу Янгу. Он подтащил руку со скомканным листком к самому окну, одно незаметное движение -- и она выпорхнет в ночь за окном. Железная рука Возеха схватила его за запястье, автомобиль вильнул, и тут же человек, сидевший позади, обхватил Алексея за горло, не давая шевельнуться. Пальцы утратили силу и сдались, список стратегических сведений оказался у Возеха. К Алексею пришло ощущение конца. * * * В приборе ночного видения мелькнуло знакомое лицо майора Дудчика. Молодчики Возеха за руки провели российского офицера из машины в дом. Муха, наблюдавший за домом из-за дерева, вынул переговорное устройство: -- Пастух! -- На связи, -- ответили ему. -- Тут происходит что-то странное. Похоже, общий сбор с выяснением обстоятельств. Сначала появился Худайбердыев, а теперь Возех привез Дудчика. -- Решили выяснить все обстоятельства? Неужели мое сообщение вызвало такой переполох? Вполне возможно. А может быть, что-то нам неизвестное, -- задумчиво сказал Пастух. -- Боцман, что ты слышишь? Боцман сидел за прослушиванием. -- Болбочут по-своему. Через пару дней узнаем, о чем именно. -- Боцман был раздражен явной бессмысленностью своего занятия: только по проскальзывающим именам да по интонации он мог следить за развитием беседы, однако и в этом ему мешала восточная церемонность разговора, где ласковая речь, к примеру, могла означать смертный приговор или вовсе ничего не означать... Пастухов напряженно думал. Ситуация была понятна. Утром он передал сообщение для наркоторговцев Дудчику, тот -- как и предполагалось -- Худайбердыеву. В результате последний появляется в доме своего главного политического противника, туда же привозят, выяснив источник, Дудчика. Сейчас они попытаются выкачать из него сведения о московских гостях. -- Говоришь, через пару дней узнаем? Послезавтра может быть очень поздно, -- решил